Верь в меня, Веснушка

      Тору Ёсиро обратил внимание на Ичиро, когда увидел его мельком в доме одного из младших партнеров клана. К Кенго Морияма приехал сын, который учился в Штатах. Молодой омега гостил дома всего несколько дней, прежде чем вернуться в Америку, но этого было достаточно, что привлечь внимание сына оябуна одной из сильнейших группировок якудза Токио.       Тору нанял нужных людей и теперь сполна наслаждался фотографиями, которые отражали жизнь его омеги на чужбине. Красивый, с бездонными черными глазами, Ичиро привлекал внимание не только своей внешностью, но и силой духа, которая сквозила в его взгляде. Такой омега станет отличной парой для него, альфы из клана Ёсиро. Ичиро Морияма обязательно будет принадлежать ему, ведь сын кумичо ни в чем не знал отказа.              — Как скоро твой сын возвращается на родину? — поинтересовался Тору у старшего Мориямы, который в очередной раз пришел к его отцу на поклон.              Кенго владел несколькими торговыми центрами и отелями, он платил Ёсиро процент прибыли и находился под защитой клана, а также выполнял множество мелких поручений от якудза.              — Этим летом должен вернуться домой. Он уже заканчивает учебу, — Кенго поклонился младшему господину Ёсиро.              — Я хочу его в мужья. Мне понравился этот омега, — Тору мельком взглянул на отца и, получив молчаливое согласие, обратился к Кенго: — Заключим брак сразу по его прибытии. Можешь быть свободен.              Посмел ли Кенго отказать клану Ёсиро? Конечно, нет. Их влияние было велико, но и без этого Морияма бы никогда не противился предложенному его сыну браку. Стать ближе к семье кумичо клана якудза — это почет и большая выгода.       

      ***

      Ичиро наносил красную подводку на нижнее веко, рисуя небольшие стрелки. Он не торопился. Яркий макияж с красным акцентом на глазах медленно появлялся на его лице. Черное роскошество волос было уложено в традиционную прическу и закреплено шпильками кандзаси ручной работы, которые подарил ему жених.       Ичиро Морияма принял свою судьбу, но не смирился с ней. О нет.       Когда люди отца совместно с головорезами якудза забрали его из Штатов и привезли домой, парень не собирался склонять голову. Натаниэль ждал его. Ичиро должен был помочь ему, найти Веснушку, спасти и забрать. Рыжеволосый омега был его. Ичиро чувствовал это, вся его сущность стремилась к Натаниэлю, который окутывал его сознание неповторимым ароматом яблок и меда. Истинность альфы и омеги… Плевать на нее! Для Ичиро истинным и единственным, его судьбой, был Натаниэль.              — Ты не имел права меня забирать. Моя жизнь теперь в Штатах, я обозначил тебе это в последнем разговоре, отец, — разъяренно произнес Ичиро, когда его силой доставили к Кенго.              Ичиро любил Токио, город контрастов, огромный и многоликий, в котором дух современности был тесно переплетен с далеким прошлым. Парень скучал по своей родине и даже планировал вернуться домой, но после встречи с Натаниэлем его приоритеты изменились. Нежная и милая Веснушка… Этому омеге не место было рядом с якудза. Ичиро надеялся, что отец со своими связями помогут им с Натом в противостоянии со старшим Веснински и позволит жить спокойно, но… Судя по всему, у Кенго были другие приоритеты, в которые не входило счастье сына.              — Выбрось эту дурь из головы. Твое место здесь, в Японии, подле господина Ёсиро. Тору выбрал тебя в мужья и это великая честь. Забудь свое глупое увлечение омегами, в частности этим Натаниэлем. И ты, и он должны выполнить свое предназначение рядом с альфой, а не заниматься глупостями, — сухо ответил Кенго.              Семья Морияма обитала в районе Асакусы — центра Токио, в котором витал дух старого города. Вид из окон их дома был прекрасным, с одной стороны красовались яркие огни храма, а с другой хорошо просматривалась река и набережная с парком. В детстве Ичи любил сидеть у большого окна и наблюдать за кипящей жизнью Токио. Тогда еще был жив папа, который души не чаял в сыне и уделял ему все свое время, пока Кенго пропадал на работе. Папы Акиры не стало 5 лет назад, и омега до сих пор скучал по нему.              — Я не собираюсь подчиняться, — отрезал Ичиро, но был прерван появлением Тору.              Младший господин Ёсиро создавал не самое приятное первое впечатление. На полторы головы выше самого Ичиро альфа выглядел грубым и довольно жестким человеком — нахмуренные брови, сжатые в тонкую линию губы и холод в глубоких карих глазах. Тору носил короткую стрижку, поэтому яркая татуировка клана, которая закрывала собой заднюю часть шеи, была хорошо видна. От Ёсиро отчетливо пахло можжевельником — слишком сильно, слишком резко, и почему-то слишком остро, запах альфы таил в себе угрозу.       Тору приблизился к омеге и больно схватил его за плечо, наклоняясь и прижимаясь носом к шее.              — У тебя невероятный запах, Ичиро. Одновременно сладкий и горчащий на языке. Омега, пахнущий мятой — необычное сочетание.              — Не могу о вас сказать того же, — ответил парень, еле сдерживаясь, чтобы не поморщиться.              Тору усмехнулся, а потом резко рванул ворот его рубахи и вцепился зубами в шею, ставя свою метку. Ичиро вскрикнул от боли и начал вырываться, но огромный альфа крепко удерживал его в свои руках.              — Ты едешь со мной, омега. Ты должен ознакомиться с последствиями своего неповиновения и сделать соответствующие выводы, если ты разумен, — Ёсиро слизнул кровь Ичи со своих губ, любуясь меткой принадлежности на его шее. — Кенго, я забираю своего омегу в клан. Свадьба через неделю, буду вас ждать на церемонии.              Клан якудза Ёсиро находился на самом виду столицы, в роскошном районе Гинза. Целое высотное здание, которое выглядело как отель, было полностью отдано под штаб-квартиру клана. В сопровождении Тору и еще двух хмурых альф Ичиро попал в самое сердце Ёсиро.              — Позволь представить тебе твой новый дом и новую семью, — проговорил Тору, взяв Ичиро за руку. — Клан Ёсиро насчитывает 3000 братьев. Конечно, здесь проживает лишь малая часть из них, но самая важная.              Альфа вел парня длинными коридорами.              — У омеги в клане есть два пути. Первый путь и самый почетный, стать частью клана — мужем одного из альф или же братом младшего звена якудза, посвятив свою жизнь делам клана наравне с остальными бойцами. Второй путь… Сейчас увидишь.              Тору привел его на этаж, где двери комнат были стеклянными. Не обязательно было заходить внутрь, чтобы понять, что именно там происходит.       Омеги…       Кто-то из омег добровольно отдавался альфам якудза, принимая свою роль постельной игрушки, и тогда с ними обращались ласково. Это было видно по движениям и лицам. Обласканные обнаженные мальчики с радостью встречали альф и обслуживали их. Но были в комнатах и те омеги, которых жестоко насиловали целыми группами. Провинившиеся? Или не смирившиеся со своей долей? Рабы, чья жизни не стоила ничего.              — Выбор за тобой, — произнес Тору.              — Ты уже укусил меня, — заметил Ичиро. — Ты позволишь чужим альфам брать то, что принадлежит тебе?              — Умный мальчик, — довольно усмехнулся Ёсиро. — Чужим не позволю, а вот ближнему кругу кумичо вполне. Канбу отца, в который вхожу и я, будет позволено пользоваться твоим телом.              Ичиро отвернулся от альфы и застыл, глядя в глаза омеги, которого насиловали два ублюдка якудза. В глазах юного мальчика сквозила обреченность и жажда смерти.              — Покажи мне наши комнаты, альфа. Мы же не будем жить здесь? — произнес Морияма, прекрасно понимая, что сопротивление принесет ему смерть, а согласие… Согласие рано или поздно можно будет обернуть в свою сторону.              Если отец и Ёсиро думают, что Ичиро действительно смирится со сложившейся ситуацией и навсегда забудет Натаниэля, то они заблуждаются.              — Конечно, не будем, — ответил альфа. — Идем.              За неделю, в которую шла подготовка к свадьбе, Ичиро познакомился с кланом уже на правах будущего супруга сына оябуна. Боссом клана был Сора Ёсиро, суровый альфа лет шестидесяти. Тору был копией отца, вот только старый альфа явно был хитрее сына. Сору уважали в клане и слушались беспрекословно. Сайко-комон и вакагасира клана тоже оказались довольно представительными альфами средних лет. Вообще, весь ближний круг Ёсиро принял Ичиро довольно хорошо. Настороженно, но без излишней суровости и жестокости. Для них он пока что был красивой игрушкой наследника Соры.              — Ты готов? — в комнату вошел Тору и обнял стоящего у зеркала Ичиро за талию.              В жестах альфы сквозило нетерпение и желание. Если бы не церемония, он бы уже взял Ичиро и не один раз.              — Подай мне кимоно, — проговорил Ичиро, глядя на их отражение в зеркале, в котором Ёсиро уже целовал подживающую метку на его шее. Было противно, но Ичиро не отстранялся.              Тору лизнул все еще припухшую метку и пошел за белоснежным кимоно для церемонии в храме. Сначала они будут с омегой вдвоем, в традиционном черном и белом, а после церемонии Ичиро переоденется в алые шелка, и они прибудут в клан для дальнейшего празднования.       Практически все бракосочетание Ичиро не проявлял эмоций. Не проявлял он эмоций и во время банкета. Парень прожигал взглядом довольного отца, который просто лучился от осознания того, с какой выгодой продал своего сына якудза. И прожигал взглядом оябуна клана. На мужа смотрел редко. Зачем, если буквально через пару часов будет задыхаться под его телом?              — Ты был уже с альфой? — поинтересовался Тору, прижимая его к постели.              Ичиро поморщился от резкого запаха альфы и воскресил в памяти аромат яблок и меда. Его Веснушка… Любимый и родной.              — Ты ведь все обо мне знаешь. И о моих предпочтениях, в том числе, — ответил омега.              Альфа коленом раздвинул его ноги и стал целовать шею, вновь прикусывая метку. Морияма поморщился от боли и едкого запаха можжевельника. Он никогда не желал альфу. Ни одного из них. Грубые, резкие, неотесанные, их запахи всегда раздражали. Омега отвернул голову от Тору и приготовился к грубости, но младший Ёсиро удивил его.              — Закрой глаза и отдайся своей фантазии. Я не хочу насиловать тебя, попробуй расслабиться.              Ичиро прикрыл глаза, вспоминая нежное лицо Натаниэля, его запах, вкус его кожи, его поцелуи, его касания. То, как Нат прижимался к нему, отчаянно отдавался, ласкал его. В это время альфа целовал его тело, а руку положил на член.              — Не смогу сейчас, Тору. Сейчас — не смогу, пойми, — выдохнул Ичиро. — Лучше дай мне стимулятор.              Альфа нехотя отстранился от омеги и достал таблетки с прикроватной тумбочки. Препарат провоцировал течку, но…              — Выпьешь половину таблетки. Этого хватит, чтобы потечь, но не на несколько суток.              Омега быстро проглотил таблетку и вновь откинулся на подушки. Тору продолжил изучать его тело губами и руками, жадно вдыхая его запах. Для того, кто слишком долго ждал, альфа был на удивление терпелив, но стоило Ичиро потечь, как Тору сорвался. Он искусал его плечи в кровь, грубо вбиваясь в его тело. Омегу тошнило, запах альфы забивал ноздри и отвращал, но тело под таблетками предательски выдавало именно те реакции, которые от него жаждал получить Ëсиро.       Ичиро никогда не хотел оказаться под альфой. Ему не нравилась даже мысль об этом. Единственный, кому он мог бы отдаться — это Натаниэль. Этот омега был особенным. Ему одному было позволено все. Но, к величайшему сожалению Ичиро, судьба распорядилась иначе.       

      ***

      Ичиро неподвижно сидел на кушетке, чувствуя, как игла татуировочной машинки прознает его кожу. Уже третий час на его теле вырисовывался журавль. Его крылья распластались по правому плечу и части шеи омеги, а изящная шея и голова птицы уходили к груди.              — Ты слишком красив, — произнес Тору, проведя ладонью по щеке Ичи. — Иногда мне хочется спрятать тебя от чужих глаз.              Кроме них двоих у кланового татуировщика никого не было, омега младшего господина должен был обзавестись знаками якудза, и его альфа не желал, чтобы другие видели процесс. Ичиро долго выбирал тот образ будущей татуировки, который ему бы понравился. В конечном итоге журавль, олицетворяющий любовь, стал его выбором. Члены клана могли подумать о том, что так омега решил выразить свои чувства к мужу и новой семье, но в момент выбора Ичиро думал только о Натаниэле.              — Я тобой пахну больше, чем собой, Тору, — ответил парень, слегка поморщившись. — Все знают, кто мой альфа и не претендуют.              И это было правдой. Ёсиро постоянно кусал его, от чего запах альфы надолго оставался на теле омеги. У Ичиро была искусана шея, были покусаны бедра с внутренней стороны, а на теле расцветали многочисленные засосы.              — И я доволен этим, — Тору смотрел на обнаженную часть груди омеги, которая пестрила его метками, и собственнически улыбался.       

***

      Первый год брака Ичиро и Тору Ёсиро выдался… неоднозначным.       Как только альфа немного ослабил контроль за своим омегой, Ичиро начал осторожно наводить справки о Натаниэле. Мысли о Веснушке не покидали его ни на миг, парень не собирался долго оставаться в Японии, живя в клане якудза и раздвигая ноги перед их будущим боссом. В его голове медленно оформлялся план, пусть пока и довольно смутный.       Ичиро изучал новостные сводки Нью-Йорка, помня, что Дэвис публичная личность, и наткнулся на несколько статей о замужестве Веснушки. На фото со свадьбы Натаниэль выглядел исхудавшим и бледным, а еще его омега обрезал свои восхитительные длинные волосы. Кудрявой роскошной копны, в которую любил зарываться лицом Ичи и вдыхать обожаемый запах, больше не было.       К сожалению, ничего, кроме нескольких статей о бракосочетании, Ичиро не нашел, поэтому он попытался больше выяснить о Расселе Дэвисе и Натане Веснински. Парень очень и очень жалел о том, что не расспрашивал Ната подробнее о них, удовлетворившись лишь общими фразами, которыми смог поделиться с ним Натаниэль.       Общедоступные сведения оказались мало полезны, Ичиро все это и так уже знал, поэтому на свой страх и риск омега вызвал одного из братьев клана, приказав собрать всю возможную информацию об этих двоих. К сожалению, незамеченным для мужа это не осталось.              — Ты недоволен своим положением? — однажды вечером поинтересовался муж.              Насторожившись, Ичиро ответил:              — Меня все устраивает, альфа.              Тору огорошил его странным вопросом, когда Ичи только вышел из душа, морально приготовившись терпеть на себе его руки. Ёсиро до сих пор раздражался из-за того, что муж не возбуждался самостоятельно от его действий. Ему хотелось получать отдачу от своего омеги, но тот не давал желаемого. Настоящей течки еще не было, хотя Ичиро чувствовал ее предвестники. У омеги был нерегулярный цикл, течка могла не приходить по 6-8 месяцев, а потом выматывала его больше недели.              — Правда? Тогда чем обусловлен твой интерес относительно жизни некого рыжего омеги из Нью-Йорка?              Ичиро напрягся всем телом и сбросил с плеч халат, полностью обнажившись. Тору нужно было отвлечь.              — Просто праздное любопытство, не более.              — Ах, не более… — глаза альфы опасно сверкнули. — Ты за дурака меня держишь?              Тору подорвался с кровати, подлетел к парню и ударил его по лицу. Омега пошатнулся, но устоял на ногах. Нижняя губа лопнула от удара и кровь тоненькой струйкой потекла по подбородку.              — Ты принадлежишь мне, — альфа сжал горло Ичиро. — Твое тело, твои мысли, твоя жизнь. Никогда об этом не забывай.              Ичи задыхался, цепляясь за его руку и отчаянно сопротивляясь, но когда воздуха стало совсем не хватать, и омега почти потерял сознание, альфа отпустил его. Ичиро рухнул на пол, сильно закашлявшись.              — Открой рот, — приказал Тору, хватая парня за распущенные длинные волосы и притягивая его лицо к своему паху. — Сегодня я устрою небольшую демонстрацию того, что с тобой будет, если ты вновь оступишься.              Эту ночь насилия и крови Ичиро запомнил надолго. Как и последующую течку, которая накрыла его измученное и изнасилованное тело через сутки и терзала целую неделю. Тору отыгрался на нем в полную силу, большего унижения омега еще не испытывал. Однако это разбудило в нем лишь злость, а не покорность.       

      Прошло полгода

              — Ты изменился, — холодно произнес Кенго. — Ты всегда был моей гордостью, а стал позором. Посмотри на себя, ты не смог родить сына будущему оябуну. Бесплодный омега вряд ли будет нужен альфе. Ты должен стараться, чтобы забеременеть вновь.              Ичиро бросил на отца равнодушный взгляд и ответил:              — С чего вдруг такой интерес к моей жизни? Боишься потерять свое влияние, если Тору разведется со мной? Кенго Морияма больше не будет "родствеником" самого Ёсиро, а станет обычной пешкой в играх якудза и отцом никчемного омеги?              Та течка принесла беременность. Тору был счастлив и осыпал омегу подарками, а вот Ичиро буквально выворачивало наизнанку от отвращения. Он никогда не видел себя в роли папы. Никогда. А уж носить ребенка Ёсиро… К следующему шагу Ичиро подошел хладнокровно и спровоцировать выкидыш не составило труда. Пришлось разыграть скорбь от потери ребенка, ведь именно эту реакцию от него ждали другие, но на самом деле парень был счастлив.              — Молчи! — прикрикнул Кенго на сына. — Ты не осознаешь того, как сильно тебе повезло. Я делал все, чтоб младший господин Ёсиро заметил тебя — упоминал своего красавца-сына в разговорах, устраивал встречи у себя дома, но ты всегда ускользал, даже когда я просил встретить гостей. Лишь на последние каникулы в декабре Тору обратил на тебя внимание.              Ичиро скривил губы в горькой, презрительной усмешке.              — Значит, одержимость Тору мной стала результатом твоего вмешательства. Спасибо, отец. Я оценил, а теперь покинь наш с мужем дом, тебе тут не рады.       

      ***

      Годы шли, Ичиро плавно поднимался по ступеням своего плана, который окончательно оформился в его голове после того памятного разговора с отцом. Ичиро Морияма глубоко скрылся за маской омеги Ичиро Ёсиро, покорного мужа Тору и члена клана якудза.       После выкидыша их с мужем интимная жизнь изменилась. В тайне от альфы Ичиро пил легкие стимуляторы каждый раз, когда Тору хотел его и не удовлетворялся лишь ласками ртом, которыми омега часто «радовал» мужа. Парень прекрасно понимал, что прием препаратов рано или поздно пошатнет его здоровье, но ему было все равно.       Альфа считал, что его омега наконец-то стал нормальным, и теперь они идеально подходят друг другу, Ичиро же просто научился абстрагироваться от того, что происходило с ним в моменты близости. Он извивался и стонал под альфой, давал ему желаемые реакции, но его мысли были далеко. Там, где пахло медовыми яблоками, там, где был шелк рыжих волос и сладость пухлых губ.       У Мориямы была цель, и он шел к ней.       Первая ступень — убедить мужа в своей покорности и появившихся чувствах. Омега поражался тому, как быстро Тору поверил в его игру. Младший Ëсиро был далеко не глупым мужчиной, жестким и проницательным. Он помогал отцу вести дела клана, немного разбирался в экономике, легко расправлялся с другими группировками якудза, с которыми конкурировал. Но в отношении Ичиро оказался слеп, стоило омеге покориться. Как можно было поверить, что после ночи насилия и той течки, во время которой Тору был просто животным, парень легко простил его, а потом и полюбил? Абсурд. Однако самовлюбленный и честолюбивый альфа был рад обманываться. Ичиро играл во влюбленного покорного мужа и получал взамен отсутствие жесткого контроля и почти полную свободу в клане.       Вторая ступень — добиться расположения клана Ёсиро, особенно оябуна, сайко-комона и нескольких приближенных вакагасира.       С этим пришлось повозиться, но Ичиро все-таки справился. Чтобы примелькаться перед старшими клана не только в качестве омеги Тору, он стал приходить на тренировки бойцов якудза. Ичиро понимал, что уважение среди суровых бойцов можно заслужить только преданностью клану, старанием и работой на благо Ёсиро. Постельных игрушек уважать не будут, поэтому омега решил действовать. Его альфа был рад, когда Ичиро захотел овладеть оружием и заинтересовался жизнью братьев якудза. Тору взялся обучать мужа борьбе на ножах, а вот владению с катаной и вакидзаси омегу стал учить сам сайко-комон клана. Это было довольно неожиданным предложением, но Ичиро обрадовался, когда альфа по имени Горо окликнул его мужа и предложил свою помощь. Традиционное холодное оружие неожиданно увлекло его, и парень с искренним удовольствием слушал наставления правой руки Соры.       На общих собраниях, куда со временем его стал брать муж, Ичиро в основном помалкивал, но иногда тихо говорил Тору о своих соображениях относительно моментов, связанных с финансовыми потоками и их перераспределением. Омега получил хорошее образование, его квалификация была достаточно высокой для того уровня, который требовался преступному синдикату. К некоторым его советам прислушивались, и взгляд кумичо клана, который обычно смотрел на мужа сына, как на пустое место, теперь теплел, когда падал на омегу. Впрочем, Ичиро не обманывался, зная, что Сора Ёсиро вряд ли считает его действительно достойным внимания и равным среди них.       В целом получить расположение клана якудза оказалось сложной задачей, но Ичиро постепенно справился с ней. Где-то искренним интересом и стремлением, где-то лестью, где-то прилежностью и почитанием, а где-то знаниями, омега заставил клан принять себя как равного, почти как альфу.       Так прошло несколько лет, прежде чем Морияма смог перейти к третей ступени своего плана, посвященной мести. Смерть ждала всех, кто причинил ему боль и не давал свободу.

      ***

      На улицах Токио бесчинствовала не только группировка якудза Ёсиро. Основным и самым непримиримым соперником клана была группировка Кимуры. Мелкие стычки среди банд, грабежи, перехват сфер влияния — все это было ежедневной рутиной в преступных кругах Токио.       Ичи знал Сатоши Кимуру, оябуна клана, в лицо и именно его решил сделать частью своего плана. Познакомились они на одной из регулярных встреч глав группировок якудза. Тору иногда брал мужа на подобные мероприятия, ведь альфе безумно нравились завистливые взгляды в их сторону. Ичиро действительно был красивым омегой, его необычный запах привлекал жестоких альф якудза, и младшему Ёсиро нравилось показывать всем, что парень принадлежит ему. Утонченный, в ярких традиционных шелках и с длинной косою, украшенной шпильками. Сильный, гибкий и чувственный. Омега научился подавать себя так, чтобы мысли о нем надолго оставались в головах неотесанных альф, которых он презирал.       Сатоши Кимура с первой же встречи сверлил омегу пронзительным и заинтересованным взглядом. Это был довольно молодой альфа лет тридцати пяти, очень высокий, бритый наголо, с татуировками змей по всей шее. От него ярко пахло мокрой землей и травой, этот аромат был тяжелым и немного могильным. В целом Сатоши создавал жутковатое впечатление, но та заинтересованность, которую почуял омега в свою сторону, могла сыграть ему на руку.       Ичиро был готов на все, чтобы вернуться вновь в Штаты на своих условиях. Даже рискнуть своей жизнью. Штаб группировки Кимуры находился в районе Сюндзуку. Никто не знал, где именно, но Ичиро был уверен — стоит ему там появиться в одиночку, как бойцы из группировки Сатоши найдут его и проводят к боссу. Омега давно мог передвигаться по Токио без надзора со стороны мужа, ведь все якудза столицы знали чей он муж. Посягательство на его персону стало бы объявлением войны Ёсиро, а дураков среди синдикатов не было.       Под предлогом поездки к отцу Ичиро покинул резиденцию семьи и направился в дом Кенго, который в это время отсутствовал. Немного изменив внешность и собравшись с мыслями, парень отправился в Сюндзуку. В густонаселенном районе, где на каждом углу высились небоскребы и мигали огнями торговые центры, легко было затеряться, но не от зоркого взгляда Кимуры, который пристально следил за своей вотчиной.              — Что привело омежку Ёсиро в наши владения? — за спиной Ичиро, словно две тени, выросли два альфы.              — Проводите меня к оябуну, у меня есть важная для него информация, — ответил парень, сильнее пряча лицо за темным шарфом, которым он покрыл голову.              Кимура не были очень многочисленным кланом, но они были сильны за счет своей хитрости. Их штаб-квартира была известна немногим, и Ичиро удивился, что его отвели именно туда. Он думал, что Сатоши захочет принять его на нейтральной территории, но парень был допущен в святая святых. Это настораживало.              — И зачем ты искал меня? — поинтересовался альфа, когда омегу толкнули к его ногам.              — Прикажи всем удалиться, разговор не для чужих ушей.              — Надо же, какой храбрый омега. Не боится указывать чужому альфе и чужому кумичо.              Сатоши расплылся в маниакальной улыбке, но жестом руки выгнал всех из комнаты.              — Говори, — грубо приказал альфа.              — Я помогу тебе убрать Сору Ёсиро, — без предисловий произнес Ичиро.              На несколько минут воцарилась тишина, а потом Кимура расхохотался.              — Неожиданно. Чем старый альфа обидел омежку своего сына?              Ичиро сжал челюсть и процедил сквозь зубы:              — Не твое дело, Сатоши. Так ты согласен?              Альфа приблизился к парню, встал за его спиной и положил руки на талию.              — Сдается мне, что смерть старика Ёсиро нужна тебе больше, чем мне. Так что… Уговори меня согласиться, — опаляя своим дыханием его ухо, прошептал мужчина.              Омега прикрыл глаза, сглотнул, а потом повернулся лицом к Сатоши и встал перед ним на колени.              — Бери, что давно хотел. Но у тебя мало времени, мне вскоре нужно вернуться домой.              Сатоши провел большим пальцем по нижней губе Ичиро и тяжело задышал в предвкушении того, что сделает с желанным омегой, а потом взял то, что хотел. Несколько раз.       

      ***

      Ичиро долго отмывался в душе после очередной встречи с Кимурой, тщательно смывая его запах со своего тела. Совсем скоро Сора будет убит людьми Сатоши и это радовало. Омега давно не питал иллюзий, прекрасно понимая, что кумичо Ёсиро никогда не отпустит его из лап клана. Как и не отпустит муж. А вот с сайко-комоном можно было договориться, а значит именно Горо должен стать следующим оябуном клана.              — Ты затеял опасную игру, сын, — произнес Кенго, когда Ичиро расчесывал свои длинные влажные волосы. Как же он ненавидел их, но Тору просто обожал его косу. Особенно наматывать ее на кулак, трахая тело.              — Не понимаю, о чем ты, — ответил омега, напрягшись.              — Понимаешь. Я проследил за тобой. Сюндзюку… Кимура? Серьезно? Ты роешь себе могилу. И мне тоже. Я вынужден сообщить об этом господину Ёсиро.              Ичиро отложил расческу и посмотрел на отца долгим взглядом. Отца, который сделал все, чтобы он оказался в лапах якудза. Отца, который думал лишь о своем положении. Отца, который сейчас хотел разрушить его план.              — Прости, отец, — одними губами прошептал Ичиро и бросился на него, сворачивая старику шею после непродолжительной борьбы.              После этого парень сбросил его тело с лестницы второго этажа и позвонил Тору, собираясь разыграть спектакль. Захлебываясь в рыданиях, он попросил мужа приехать к его отцу домой. Альфа примчался в течении получаса и застал своего омегу, который бился в истерике рядом с трупом отца.              — Мы поругались, как обычно. Ты же знаешь, что Кенго недоволен тем, что у нас не получаются дети. Он много что наговорил, но последней каплей стали его упреки в твою сторону. Мол ты плохой альфа! Я не выдержал и на эмоциях несильно толкнул его, но отец запнулся и полетел с лестницы.              Ичиро бросился к мужу на шею, рыдая.              — Я виноват, это все из-за меня! Я убийца, теперь ты возненавидишь меня!              Альфа крепко обнял омегу, который в его руках казался совсем хрупким, и молча анализировал ситуацию. К смерти, как и любой якудза, Тору относился спокойно.              — Тише, милый, это несчастный случай, — произнес альфа, успокаивая омегу.              Омегу, который разыгрывал большой спектакль. Никто не стал проводить вскрытие или выяснять причины смерти — слова альфы было достаточно. Смерть Кенго быстро оформили как несчастный случай и через несколько дней похоронили. Ичиро выглядел убитым горем, а потом неожиданно пришла течка, которая в этот раз накрыла его тело почти на полторы недели. К счастью, он пил противозачаточные в тайне от мужа, поэтому не боялся новой беременности. В этот раз парень отдавался Тору почти искренне, понимая, что это — последняя течка с альфой в его жизни. И осознание этого факта не могло не радовать.       

      ***

      Сора Ёсиро умер через месяц после похорон Кенго. Старый кумичо редко покидал свои владения, но иногда он отлучался из резиденции клана. Каждый раз такие поездки были строго конфиденциальны и сопровождались охраной.       Люди Кимуры знали точное время и место, где будет находиться кумичо Сора. Схватка была жестокой, но в конечном итоге голова оябуна Ёсиро украсила штаб якудза Кимуры. Тору был в бешенстве и отчаянии из-за смерти отца. Была пущена красная стрела в знак мести, и улицы Токио омылись кровью, группировки якудза резали друг друга нещадно.       Ичиро наблюдал за этой вакханалией смерти и внутренне улыбался, ведь ему осталось всего два шага до свободы. Омега немного жалел о смерти старого кумичо, истинной ненависти, подобной той, что он испытывал к мужу, у него не было. Но… они жили в жестоком мире, и принимать решения приходилось, исходя из грязных реалий якудза. Пожалуй, единственная смерть, о которой он переживал, это смерть Кенго. В глубине души он не хотел убивать отца. Он планировал убрать оябуна и своего мужа чужими руками, а потом покинуть Японию, договорившись с новым кумичо и наплевав на мнение отца, но… Все вышло из-под контроля. Кенго часто снился ему в эти дни, но омега загонял мрачные мысли о его смерти как можно глубже в сознание.       

      ***

      Сегодняшняя ночь была ключевой в жизни Мориямы. Он пригласил мужа на свидание в ресторан, а потом отвел в дорогой отель. «Нам нужно развеяться, Тору. На тебя столько навалилось в последнее время, я переживаю за тебя. Давай просто побудем вдвоем?». Конечно же, альфа согласился на предложение своего омеги.              — Как же ты хорош, — на выдохе произнес Ёсиро, сжимая ягодицы мужа в своих ладонях.              Ичиро медленно двигался на его члене и томно смотрел на альфу из-под ресниц.              — Я знаю, — ответил он и наклонился к альфе для поцелуя. — Но не для тебя. Моим сердцем владеет лишь один человек, тот рыжий омега из Нью-Йорка, помнишь?              Пока он целовал мужчину, а потом говорил все это, Ичиро вытащил припрятанный между спинкой кровати и матрасом клинок клана Кимура и вонзил его в горло опешившего альфы. Теплая кровь фонтаном брызнула на грудь и лицо омеги. Когда муж прекратил дергаться в конвульсиях, Ичиро достал телефон и позвонил сайко-комону клана, настроившись на дальнейшую игру.              — Помогите, — прохрипел он в трубку. — На нас напали Кимура. Тору мертв, я ранен, мы в районе Чуо, водитель Тору знает, где именно, помогите… — и отключился.              После этого он тщательно примерился и вонзил клинок Кимуры в свой живот. Теперь он или умрет, или выйдет победителем.       

      ***

      Ичиро спасли, но ему оставались буквально считанные минуты, и если бы помощь запоздала, то омега погиб бы. Очнувшись в больнице, Ичиро со слезами рассказал историю о том, что они с мужем были слишком увлечены друг другом, когда из-за спинки кровати бесшумно появилось несколько альф клана Кимуры. Один вонзил клинок в горло Тору, а второй пронзил живот Ичиро. Омега ничего не успел сделать, его просто оставили умирать, но все же смог кое-как передвинуться, чтобы достать телефон с тумбы и позвонить сайко-комому.       В иллюзию нападения бойцов Сатоши поверили. Резня вновь началась на улицах города, и хотя Кимура утверждал, что не отдавал приказ о нападении на Тору и его омегу, словам оябуна не верили.              — Господин Горо, — Ичиро поклонился новому кумичо клана, когда вернулся домой после выписки из больницы. — Я могу поговорить с вами?              — Конечно, пойдем ко мне в кабинет, мальчик.              В стенах кабинета оябуна Ичиро всегда себя чувствовал неуютно. Прошло почти пять лет его жизни в клане якудза, но своим он здесь себя не ощущал до сих пор, хотя и принял игры и их жестокий нрав.              — Что со мной будет? — спросил омега.              — Не совсем понимаю тебя, Ичиро, — отозвался Горо.              — Я омега покойного Тору. Какой мой статус в клане? Я заслужил ваше уважение, пока жив был мой муж, но что будет теперь? Кто я — будущая игрушка или муж для кого-то из неженатых вакагасир или уличная пешка, которая проливает кровь в канавах Токио, как другие наши омеги?              Горо бросил на него проницательный взгляд.              — Сдается мне, что у тебя есть другое соображение на этот счет.              — Есть, — смело ответил Ичиро. — Я предлагаю расширить влияние клана вне Японии. Позволь мне уехать в Штаты и я в течение года завоюю для тебя новые территории в Нью-Йорке. Дай мне людей и начальный капитал, я удвою его, а потом и утрою. Якудза Ёсиро тесно на островах Японии, я же хорошо знаю Америку и их нравы. Я захвачу для тебя лакомый кусок.              Кумичо удивленно уставился на омегу. После смерти мужа и выписки из больницы Ичиро сильно изменился. Он обрезал свою косу, прекратил наносить на лицо кричащий макияж, а традиционные шелка сменил на простые брюки и рубашку. Красивый и нежный омега стал больше походить на молодого альфу.              — Расскажи подробнее, как ты все это видишь, — приказал оябун, заинтересовавшийся смелым предложением Ичиро.              Переговоры длились долго, но в конечном итоге Ичиро получил одобрение от своего кумичо.              — И последнее, о чем я бы хотел попросить вас, господин, — напоследок произнес Ичиро. — Я хочу в Штатах представляться фамилией своего отца. Там знают и помнят Ичиро Морияму, но не знают Ичиро Ёсиро. Так мне будет проще наладить былые знакомства и обзавестись новыми.              — Хорошо, но никогда не забывай, что до самого последнего вздоха ты принадлежишь клану Ёсиро, — подумав, жестко ответил оябун.              Ичиро молча поклонился Горо и выскользнул из его кабинета. Больше ничего не удерживало его в Японии, а значит пора было начать подготовку к отъезду.       

      ***

             Нью-Йорк встретил Ичиро Морияму мягким и теплым солнцем. Как же он соскучился по этому городу… Амбициозная задача, которая стояла перед ним, была чрезвычайно важна, но сначала Морияма должен найти Натаниэля. Его Веснушка… Любимый и не забытый за эти годы. Ичиро найдет омегу и сделает все, чтобы Натаниэль дал ему второй шанс. Он понимал, что многое изменилось за эти годы, но… Мужчина верил, что они были предназначены друг друга, а значит у них еще был шанс.       Как только Ичиро обустроился на новом месте, он отдал приказ своим людям, чтобы те навели справки о Веснински, его отце и муже, а также добыли контакты его университетских друзей — Эндрю и Аарона.       То, что нарыли его ищейки, не понравилось Морияме. Его Веснушка исчезла, растворилась в дымке лет. С бездушных снимков на мужчину смотрели холодные сучьи глаза омеги Натаниэля Дэвиса. Все такой же красивый и веснушчатый, на его лице больше не было теплой улыбки, лишь искусственная и лицемерная гримаса. Внешне от теплого лучика солнца не осталось и следа. Блядские стрелки на глазах, подведенный контур губ и роскошные черные костюмы, которые подчеркивали его худенькую фигурку. Лишь на фотографиях с сыном, чье лицо Нат по возможности скрывал от прессы и папарацци, омега выглядел счастливым. В его глаза светилось тепло и обожание, которое было направлено на маленького белокурого альфочку.       В отчетах Ичиро нашел информацию о первой беременности, которая закончилась искусственными родами и мертвым ребенком. Был отчет и о вторых родах. Также ему предоставили данные об основных маршрутах парня — дом, детские центры, жилище Миньярдов. Его любимая Веснушка стал типичной домохозяйкой из рекламной картинки — муж-альфа, сын и сладкая идиллия. Ичиро смотрел их совместные с мужем фото и чувствовал фальшь во всем.       Поразмыслив, Морияма набрал номер лучшего друга Натаниэля.              — Слушаю, — голос Эндрю Миньярда раздался в трубке, а на его фоне громко плакал ребенок.              — Здравствуй, Эндрю. Думаю, ты не узнал меня… — начал говорить Ичиро, но его грубо перебили.              — Узнал. Твой характерный акцент сложно забыть, — зло заметил Миньярд.              — Я вернулся, — после долгого молчания произнес Морияма.              — Поздновато, — хмыкнул Эндрю. — Лучше бы тебе уехать обратно.              Ичиро неслышно выдохнул и постарался не обращать внимание на тон Миньярда. Он понимал его злость.              — Не могу. — ответил Морияма. — Я слишком многое сделал для того, чтобы вернуться сюда.              Вновь повисло тяжелое молчанием, после которого Миньярд спросил:              — Ждешь от меня контакты Натаниэля? Так я не дам!              — Нет. У меня и так все есть. Просто ответь на один вопрос — у меня есть шанс?              Эндрю с горечью рассмеялся.              — Я бы хотел солгать тебе, но твоя блядская мята везде в его доме.              — Не продолжай. Спасибо, — ответил Ичиро, положив трубку.       

***

      Натаниэль гулял вместе с сыном в центральном парке. Красивый, улыбающийся и воркующий с маленьким альфой, он всем своим видом разрывал душу Морияме. Ичиро чувствовал чарующий аромат меда и яблок, исходящий от его омеги, и просто сходил с ума. Его сердце разрывалось на части. Они потеряли пять лет… Пять чертовых лет.       Ичиро долго наблюдал за той нежностью, с которой омега обнимал своего белокурого сына. Малыш смеялся и срывал для папы травинки и мелкие цветочки, которые можно было рвать, а потом приносил их Нату. У Ичиро перехватывало дыхание от такого расслабленного, нежного и мягкого омеги.       Дождавшись, когда мальчик вновь убежит за травинками для родителя, он уверенным шагом приблизился к Натаниэлю и произнес в его спину:       — Рад снова видеть тебя, Веснушка.              Натаниэль вздрогнул и медленно повернулся к нему. В его глазах мелькнул целый ворох эмоций, но лицо не дрогнуло.              — Я не уверен, что готов ответить тебе тем же, — его голос утратил ту мягкость, которая была пять лет назад.              — Я понимаю, но…              Слова Ичиро прервало появление маленького сына Ната.              — Папочка! А кто это? — подбежавший малыш обнял своего папу за ноги и посмотрел на японца.              Маленький альфа был просто копией мужа Натаниэля, но с голубыми глазами и милыми веснушками омеги.              — Мы можем поговорить? — попросил Ичиро, глубоко вдыхая воздух вокруг них.              Их запахи вновь смешивались в невероятную и необычную симфонию. Мята, мед, яблоки… Словно горячий мятный чай с яблочным пирогом. Словно уютный дом. Их дом. Да, так должно пахнуть в их доме.       Натаниэль посмотрел на свои изящные наручные часы, а потом подхватил сына на руки и ответил:              — Я не уверен, что стоит, Ичиро. Прости, но нам с сыном пора. Муж ждет дома.