Семья на пятерых и ещё две кошки

Подростковый возраст — это время, когда внутренний мир человека переживает множество серьёзных изменений. Ты уже не совсем ребёнок, но ещё и не совсем взрослый, что создаёт ощущение неопределённости. Неопределённость. Тайлеру казалось, что вся его жизнь состоит из чёртовых неопределённостей. Особенно теперь, после того, что с ним случилось. Это так странно — Тайлер не знает, что чувствовать. Они с Джейкобом встречались уже целый год. Возможно, для кого-то это ничего не значит, но не для пятнадцатилетнего парня. Джейкоб был таким милым и обходительным поначалу. Он заботился и писал Тайлеру каждый день, спрашивая, как прошёл его день. Тайлер просто хотел почувствовать себя важным и значимым. Хотел почувствовать, что он кому-то нужен, и Джейкоб дал ему именно это. Тайлер не глупый. Он знает как это называется. Как называют это Эндрю и Нил. Изнасилование. Принуждение. Педофилия. Они правы конечно. Ему 15, а Джейкобу 22. Разница в 7 лет никого не смущает если это 20 и 27 или 23 и 30, но их 7 лет никто никогда не примет. Именно поэтому Тайлер никому не говорил об этом, опасаясь осуждения, даже друзья не знали. В тот вечер всё было так хорошо. День рождения близнецов прошёл лучше, чем Тайлер мог себе представить, а позже Джейкоб написал, что свободен вечером и позвал его к себе. Тайлер на самом деле не ожидал, что Нил и Эндрю его отпустят, но Крис и Джим напросились к Софи. Тайлер увидел свой шанс и воспользовался им. Они целовались и Джейкоб, как и всегда запустил к нему под футболку свою руку, сжимая и гладя. — Стой, стой, я хотел… Джейкоб грубо заткнул его поцелуем, но вместо того чтобы расслабиться Тайлер напрягся, с раздражением вырываясь из его объятий. — Хватит! Я хочу поговорить с тобой! Воскликнул Тайлер, но Джейкоб только закатил глаза, с насмешкой глядя на него сверху вниз. — Поговорить? Серьёзно? — Моя мама вернулась и… — Тайлер. Прервал его Джейкоб, наклоняясь ближе, так, чтобы их взгляды встретились. Его рука сжала его бедро почти до боли и Тайлер поморщился. Сердце начало биться чаще и не как раньше, когда они занимались сексом, а по-другому. И Тайлеру совсем не понравилось это новое чувство. — Плевать я хотел на твою мать. Я позвал тебя сюда не просто так. Если ты настроен болтать, то иди к своей подружке, а я найду себе другого парня, менее разговорчивого. Отвержение больно кольнуло Тайлера и тот покачал головой, прикусывая язык и проглатывая слова. Он так боялся, что его бросят. Так страшился этого, что был готов на всё что угодно. Ведь…это ничего, да? Это ведь и есть отношения? Иногда нужно идти на уступки, верно? — Прости. — Просто закрой рот. Ты мне нравишься больше, когда молчишь. Тайлер послушно замолчал, чувствуя как сжимается его грудь, а в горле встаёт ком. Поцелуи Джейкоба не приносили ему удовольствия и он вздрогнул, когда он снял с него футболку и джинсы, отбрасывая их куда-то в сторону. Тайлер зажмурился, когда почувствовал его прикосновения. Это было слишком. Слишком. Он не мог этого вытерпеть. — С…стой, Джейкоб, стой, пожалуйста, я не могу… Джейкоб со стоном оторвался от него, вопросительно приподнимая бровь. Его голос звучал одновременно раздражённо и устало, будто он уже больше не мог выносить его. — Что опять? — Не сегодня, ладно? Я просто не могу… — Не можешь? Тайлер, я настроен на секс, а ты мой парень, не забыл? — Ты же не? Глаза Тайлера расширились, а тело его свело судорогой, когда Джейкоб толкнул его обратно на кровать, заставляя лечь. — Это же…из..изн... — Изнасилование? Брось, Тайлер, я просто беру своё. Ты мой парень, помнишь? А у меня есть потребности. Джейкоб схватил его руки, поднимая вверх и удерживая. — Хватит ломаться, мы делали это уже кучу раз. Расслабься и получай удовольствие. Воздуха резко стало не хватать. Джейкоб был прав. Тайлер был его парнем. И они и правда не раз занимались сексом и раньше Тайлеру это нравилось. — Ты такой красивый. Раньше ему было приятно это слышать — подтверждение, что Джейкоб, несмотря на все его шрамы, считал его привлекательным. Что он всё равно хотел его. Но сейчас томный шёпот вызывал в нём лишь волну отвращения. — Нет! Вскрикнул Тайлер, дёргаясь, но он был меньше Джейкоба и тот легко удержал его на месте, не обращая внимания на его жалкие трепыхания. — Будешь дёргаться — будет больно. А я сегодня собирался быть нежным. Тайлер закрыл глаза, чувствуя себя так словно кто-то вынул из него разом весь скелет. Его руки и ноги не слушались и он просто…перестал сопротивляться. Он не отвечал на его поцелуи и прикосновения, но и не избегал их. Проще было потерпеть. — Люблю тебя, милый. Горячий шёпот обжёг ухо Тайлера и он подумал, что его может стошнить только от одного его голоса. Тайлер приподнялся на постели, безуспешно пытаясь прикрыться от жадного взгляда Джейкоба. — Мне…мне пора. — Ага. Ладно. Закрой за собой дверь. Безразлично махнул ему рукой Джейкоб, удобнее устраиваясь на кровати и закрывая глаза. Тайлер ничего не видел, хватая первую попавшуюся под руку одежду, которая оказалась ему больше, чем должна была. Он взглянул вниз, заторможено понимая, что в спешке надел одежду Джейкоба. Но он хотел убраться отсюда как можно быстрее, лишь бы не оставаться здесь ни секундой дольше. Телефон лежал прямо на тумбочке и Тайлер схватил его дрожащими руками, держась за стенку и спускаясь вниз. Ничего не болело, но от этого словно было только хуже. Он пытался уйти домой, но не прошёл и пары шагов, его ноги подогнулись и он упал прямо на тротуар. Тайлер только подумал, как хорошо, что он не надел футболку, подаренную ему Нилом и Эндрю, было бы жаль оставить её. Нил и Эндрю. Они ведь говорили, что всегда рядом, что всегда придут на помощь. Тайлер глубоко вздохнул и нажал вызов. Умоляя про себя: «Возьми трубку, Эндрю, пожалуйста, ответь… пожалуйста… пожалуйста …пожалуйста». Они оба приехали. В пижаме и босиком, в спешке они напрочь забыли про обувь. У них были взъерошены волосы, а на лицах отпечатались красные следы от подушек. Их дыхание было немного сбивчивым — стало ясно, что они спешили, не останавливаясь, ни на секунду. И они тянули к нему руки, предлагая помощь и утешение и Тайлер просто позволил им…позволил им быть рядом, заботиться и держать его за руки, пока он давал показания. Слова давались с трудом, голос то и дело срывался, а мысли в голове путались, но их присутствие помогало ему продолжать. — Нам нужно провести осмотр. К счастью, тот парень использовал презерватив, но… — Я не сопротивлялся ему… Прошептал Тайлер, со стыдом опуская взгляд вниз на свои руки. Справа от него стоял Нил, а слева Эндрю и оба они сжимали его ладони так крепко, как могли. Они не задавали вопросов, не требовали объяснений, просто были рядом. Нил, видимо, заметив дрожь в его руках, крепче сжал его ладонь, будто говоря: «Мы здесь, ты не один.» — Да, но мне необходимо убедиться, что нет никаких травм. К тому же, это нужно ещё и для полицейского отчёта. Я попрошу ваших опекунов выйти ненадолго. Начала врач, надевая перчатки и Тайлер вздрогнул, со страхом в глазах смотря на Эндрю. Он не мог попросить его остаться с ним от сковавшего его горло стыда, но ему и не пришлось. Эндрю сжал его руку, кивая. — Я останусь. Сказал он твёрдо, не смотря на врача и не отводя взгляда от лица Тайлера, замечая как он мгновенно расслабился, выдыхая. — Только если пациент не против. Тайлер? Тайлер кивнул, смотря на Нила умоляюще. Нил понимающе кивнул, оставляя их одних. — Я подожду в коридоре. Я буду прямо за дверью если понадоблюсь тебе. — Ну что ж, тогда начнём? Садись на кушетку, пожалуйста. Тайлер практически ничего не почувствовал потому что Эндрю сидел рядом, сжимая его руку и поглаживая по волосам, отвлекая от чужих рук в латексных перчатках. — Всё в порядке, Тайлер, дыши. Если хочешь, мы можем сделать перерыв. Инструктировала его врач, но Тайлер покачал головой, желая покончить с этим как можно быстрее. — Нет, нет, я в порядке. Мы можем продолжать. — Тай? Что я могу для тебя сделать? — Расскажи что-нибудь? Попросил Тайлер хрипло, и Эндрю заговорил. Он говорил без остановки, рассказывая о новой книге, которую недавно начал читать. Это был детектив, который, по его словам, стоило обязательно прочесть — он обязательно даст её Тайлеру позже, если тот захочет. Потом Эндрю перешёл на другую тему, вспоминая, как однажды поздним вечером они нашли своих кошек и как Нил придумал им эти дурацкие имена. Он с лёгкой усмешкой рассказывал, как долго пытался убедить Нила выбрать что-то более подходящее для кошки, но в итоге всё равно сдался. А дальше он решил рассказать о том, как они с Нилом познакомились. Эндрю рассказывал легко, будто это было просто очередное воспоминание, но в его голосе звучало что-то большее — искренность, тепло, возможно, даже благодарность. Тайлер слушал, не перебивая и будто бы запоминая каждое слово, сказанное с нежностью. Голос Эндрю был словно якорь, удерживающий его от погружения в собственные мысли, в боль и усталость. — Ты ударил его клюшкой в живот, серьёзно? Фыркнул Тайлер, морщась, когда врач снова коснулась его. Эндрю кивнул, усмехаясь. — Не мог позволить ему сбежать. — Не знал, что именно так стоит заводить парня. Эндрю качнул головой, поправляя его. — Не парня. Мужа. — Я запомню на будущее. Улыбка Тайлера погасла. — Если у меня когда-нибудь вообще будет парень. После…всего. Эндрю твёрдо помотрел на него. — Он будет, если ты захочешь. Джейкоб ничего у тебя не забрал и не испортил тебя. Если ты больше не захочешь отношений — это нормально. Если у тебя снова появится парень — это тоже нормально. Не позволяй ему изменить тебя. — Но я сам пришёл к нему…и мы…мы уже занимались сексом, Эндрю. Он сказал, что я его парень и что он берёт то, что ему и так принадлежит. Он сказал, что это…это не изнасилование. Прохрипел Тайлер и заметил, как лицо Эндрю утратило все краски. На мгновение ему показалось, что Эндрю вот-вот отпустит его руку и уйдёт. Его взгляд стал пустым, а губы плотно сжались, словно он боролся с воспоминаниями. Эндрю выглядел так, будто ему отчаянно нужно было покурить, чтобы хоть как-то прийти в себя. Но прошло мгновение, и он только с шумом втянул воздух, будто захлёбываясь своими эмоциями, а затем выдохнул, медленно и размеренно. Его пальцы крепче сжали руку Тайлера, и Эндрю наклонился ближе, ясно давая понять, что уходить никуда не собирается. — Тай, то, что с тобой произошло, — это абсолютно не твоя вина. Ты не просил его об этом. Ничто из того, что ты мог сказать или сделать не значит, что он имел на это право. И это был не секс, потому что это не было обоюдным согласием. Признать, что на тебя напали, — это сложно… Эндрю тяжело сглотнул. Его голос дрогнул, но в нём всё ещё звучала такая решимость, что Тайлер почувствовал, как из груди вырывается тихий, облегчённый вздох. — Я знаю. Это очень трудно принять. Но ты такой храбрый. Я так тобой горжусь, Тай. Так горжусь. На глазах Эндрю выступили слёзы, но он даже не пытался их скрыть, позволяя Тайлеру увидеть всё — его боль, его заботу и его искренность. — Спасибо, — прошептал Тайлер, его голос с трудом прорезался сквозь комок в горле. И вот тогда, словно сдерживающая его плотина рухнула и Тайлер разрыдался. Впервые за те долгие, мучительные часы, что они провели в больнице. Его плечи содрогались от подавленных рыданий, а слёзы стекали по щекам, смывая остатки сдержанности и боли, которые он пытался скрыть. В этот момент врач, проявив тактичность, тихо вышла из палаты. Её место занял Нил, который подошёл к Тайлеру и обнял его с другой стороны, не произнося ни слова. Он просто был там, тёплый и надёжный, как и всегда. Тайлер закрыл глаза, чувствуя, как их объятия окружают его, словно непробиваемый щит. В этот момент ему показалось, что ничто в мире не сможет его ранить, пока они рядом. — Мы с тобой. Мягко произнёс Нил, и Тайлер, всё ещё плача, почувствовал, как его сердце наполняется теплом. Он был не один. — Спасибо…спасибо…спасибо… Они были рядом. Нил попросил Аарона позаботиться о близнецах ещё немного, и весь следующий день они провели дома только втроём. Тайлер не думал, что сможет заснуть. Но когда они разложили диван в гостиной, Нил принёс подушки и одеяла, а на телевизоре включили какой-то средненький фильм, он просто расслабился. Тайлер лежал между ними, чувствуя их тепло и слыша тихие звуки фильма. Он был дома. В безопасности. Они не позволят ничему плохому случиться. Довериться им оказалось так легко, и Тайлер с раздражением на самого себя подумал тогда: Зачем я так долго ждал? Я мог иметь это всё это время! Несмотря на то, что Нил и Эндрю заботились о нём, ограждали от хода дела и всячески поддерживали, Тайлер начал осознавать, что они, кажется, относились к произошедшему по-разному. Нил пытался быть мягким, ободряющим, находил слова, которые не давали Тайлеру замыкаться в себе. Эндрю, напротив, был прямолинеен и лаконичен, но в его молчаливом присутствии чувствовалась незыблемая опора. Тайлеру было тяжело, плохо и стыдно. Иногда это чувство становилось невыносимым. Но тот день прошёл, и Тайлер вдруг осознал, что стало чуть легче. Он всё ещё просыпался по ночам или вздрагивал от резких прикосновений, но почти сразу понимал, что не один, и тревога отступала. С каждым днём он всё больше убеждался в одном: он может обратиться к ним за поддержкой, и они никогда ему не откажут. Они всегда будут рядом. Тайлер начал верить в это, и эта вера стала для него спасением. Тайлер понимает, что они переживают за него, что он напугал их тем своим ночным звонком. Но, возможно, он слишком сломленный и неправильный, раз не чувствует того, что все от него ожидают. Похоже, они с Нилом беспокоятся о нём больше, чем он сам. — Хватит уже со мной носиться! Я же сказал, что в порядке! — вспылил он, не удержавшись. — Тай… я… Нил делает шаг назад, с удивлением глядя на него. На его лице читается явное беспокойство и вина, будто это он сделал что-то плохое, а не Тайлер, сорвавшийся из-за обычного вопроса. Злость Тайлера мгновенно утихает, уступая место глубокому сожалению. Он видит, как Нил напрягается, пытаясь понять, что пошло не так, и это разрывает его изнутри. — Прости. Боже, прости меня, Нил. Выдавливает Тайлер, его голос дрожит, а глаза опускаются к полу. Нил тихо вздыхает, его лицо смягчается. Он подходит ближе и кладёт руку Тайлеру на плечо, осторожно, будто боится ещё больше его ранить. — Всё нормально, Тай. Говорит он спокойно, но в голосе звучит усталое понимание, будто он уже проходил через это раньше. — Я знаю, что тебе тяжело. Я просто хочу помочь. — Ты уже помогаешь… Тайлер смотрит на него, в глазах появляется тень благодарности. — Просто… я не знаю, как это всё пережить. — Вместе, — уверенно отвечает Нил. — Мы переживём это вместе. Тайлер медленно кивает, чувствуя, как крошечный груз на его плечах вдруг становится чуть легче. — Я не хотел кричать… Я просто… Тайлер выдавливает из себя слова, пытаясь объяснить, но не может найти нужных. — Это не так, как для тебя или Эндрю. Он замолкает, глядя в пол, и ощущает, как слова застревают в горле. Он не может точно объяснить, почему так чувствует, но понимает, что то, что происходит сейчас, причиняет ему больше боли, чем то что случилось. — Вы всё время ходите вокруг меня на цыпочках. Продолжает он, пытаясь собрать мысли в кучу. — Но от этого только хуже. Я… я не могу с этим справиться. Его голос дрожит, а внутри всё будто сжимается от беспомощности. Как объяснить, что их осторожность и забота — это не то, что ему нужно, когда он просто хочет быть нормальным? — Я уже занимался с ним сексом по солгасию и мне это нравилось, окей? Я просто не хотел в тот раз и слишком бурно отреагировал. — Тай. — Да, я знаю, что ты скажешь, но я так не чувствую, ладно? Просто. Мы можем перестать об этом говорить? Я… не хочу, чтобы вы продолжали думать, что я сломлен. Я хочу, чтобы вы видели меня таким, какой я есть. Без этих взглядов, как будто я могу вот-вот развалиться. Тайлер поднимает глаза и встречает взгляд Нила, его лицо полно терпения и понимания. — Ты не сломлен, Тай. Но ты и не один. Говорит Нил, чуть наклоняя голову. — Мы рядом, потому что мы заботимся, но мы можем дать тебе пространство, если это то, что тебе нужно. Тайлер молчит, чувствуя, как внутри что-то начинает утихать. Эти слова дают ему лёгкую надежду, что всё получится. — И мы можем больше никогда не говорить об этом. Но поговори с Би, хорошо? Обещаешь? — Обещаю. Я… Мне нужно побыть одному. Тайлер прячется в своей комнате, достаёт телефон и набирает номер Бетси. — Привет, Тай. Как дела? Раздается её мягкий голос из динамиков. Тайлер откидывается на кровати, его глаза устремляются в потолок, а в голове — лишь путаница мыслей. — Мне нужно с тобой поговорить. Говорит он, и голос его звучит немного сдавленно. Бетси терпеливо ждёт, не перебивая, чувствуя его напряжение даже через телефон. — Я слушаю, Тай. Отвечает она мягко. — Что случилось? Тайлер делает глубокий вдох, собираясь с мыслями. Он не знает, как начать, но понимает, что должен это сказать. — Я не чувствую того, что должен. — А что, по твоему, ты должен чувствовать? — Не знаю… Страх? Ужас? Горе? — И с чего ты взял, что должен это чувствовать? — Эндрю говорил мне о себе. Я знаю, что его… — Изнасиловали? Да. Он говорил мне. — И он ведь не чувствовал себя так спокойно, как я. Так что со мной не так? Я психопат? — Тайлер, я не собираюсь лгать тебе и говорить, что это обычная ситуация. Но нормально чувствовать то, что ты чувствуешь по поводу всего этого. Нет никаких правил и норм, ты — это ты. И тебе не нужно винить себя за то, что впервые в жизни ты чувствуешь себя в безопасности и под защитой. — Правда? — Правда. А теперь расскажи мне, как проходит твоя неделя?

***

Это были ужасные три дня, худшие в жизни Эндрю и Нила. Они бы никому не пожелали испытать то, что пришлось пережить им: смотреть, как страдает твой ребенок, и понимать, что ничего не можешь сделать. — Он справляется. Выдыхает Нил, сжимая руль до побелевших пальцев. Его голос дрожит, но он пытается держать себя в руках. Бросив на Эндрю короткий, понимающий взгляд, он вновь смотрит на дорогу, словно надеясь найти там ответы на все вопросы. — Он не я. Тихо говорит Эндрю, отвернувшись к окну. Его взгляд блуждает по серым, размытым дождём пейзажам, но глаза остаются пустыми. Он даже не пытается скрыть облегчения в голосе. — Тебе было семь, не сравнивай. Твёрдо говорит Нил, не отрывая взгляда от дороги. Эндрю сжимает губы в тонкую линию и поворачивает голову. — Я рад, что он чувствует себя лучше. Что он не чувствует того, что чувствовал я. Его голос звучит глухо, почти безэмоционально, но взгляд выдаёт глубокую тревогу, вызванную воспоминаниями. — Ты тоже больше не один. Мягко напоминает Нил. Он может управлять машиной одной рукой, а вторую он протягивает Эндрю. Тот не раздумывая принимает её, переплетая пальцы. — Я знаю. Я просто рад, что он позвонил. Что он доверился нам. В этих словах звучит не только облегчение, но и благодарность. За то, что их ребёнок не повторяет их ошибок. За то, что у них есть шанс сделать всё правильно. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как они в последний раз приходили на собрания для приёмных родителей. Но теперь это ощущается как глоток свежего воздуха — видеть знакомые лица, слышать похожие истории, чувствовать, что они не одни. Эндрю и Нил познакомились с этими людьми ещё тогда, когда у них не было детей, и даже не могли представить, как изменится их жизнь. Сейчас они даже не могли вообразить себя без их детей. — И тогда я сказал: ещё раз услышим, что ты бросаешься едой в столовой, и мы придём к тебе обедать в школу! Оживлённо рассказывает один из мужчин, активно размахивая руками. В комнате раздаётся общий смех. На удивление Нила, даже Эндрю едва заметно фыркает, внимательно слушая. — А на следующий день всё повторилось. Продолжает его жена, закатывая глаза с легкой улыбкой. — Тогда мы решили: всё, идём в школу, в столовую. — Да уж, поболтали там со всеми её подружками. Говорит мужчина, изображая страшное лицо и делая большие глаза. — С тех пор едой она больше не бросалась! Смех становится ещё громче. Даже Эндрю чуть расслабляется, позволив себе короткую улыбку. Нил мельком смотрит на него, а потом снова переводит взгляд на рассказчиков. В глубине души он радуется, что их пока ни разу не вызывали к директору. Хотя с близнецами это казалось только вопросом времени. — Звучит как план. Надеюсь, у нас до такого не дойдёт. Шепчет Нил, наклоняясь к Эндрю. Тот пожимает плечами, но в глазах его мелькает что-то тёплое. Будто даже мысль о проблемах в будущем радует его. — Какие ещё новости? Как прошло ваше слушание? Спрашивает мисс Шарлотта, переводя взгляд на пару, сидящую напротив. Девушки, взявшись за руки, улыбаются друг другу, их глаза светятся от счастья. — Суд официально разрешил нам усыновить…усыновить Района и Тину! С лёгким волнением произносит одна из них. Комната тут же оживает: все вскакивают с мест, начинают поздравлять их, обнимая и жмя руки. Даже Нил, обычно сдержанный, хлопает в ладоши. Он не может не представить, как сам когда-нибудь скажет эту фразу: «Суд официально разрешил нам усыновить Тайлера, Криса и Джима.» — Это прекрасная новость. Мы очень рады за вас обеих. Говорит мисс Кендра, улыбаясь так широко, что кажется, её лицо вот-вот засветится. Нил замечает, как она быстро стирает слезу из уголка глаза. Это был момент, полный радости и облегчения для всех них. Но долго задерживаться им на этом не дают. Мисс Шарлотта вновь переводит взгляд по кругу и торжественно произносит. — А теперь переходим к Нилу и Эндрю. Все взгляды тут же устремляются на них. Эндрю чуть напрягается, скрестив руки на груди, но Нил быстро сжимает его плечо, как бы говоря: «Всё хорошо.» Нил вздыхает и потирает шею. Им пришлось доложить в опеку о том, что случилось с Тайлером, но обсуждать это здесь, в кругу других опекунов, они не собирались. Вместо этого они просто пересказывают события последних нескольких недель: как справлялись с повседневными трудностями, делились маленькими победами и переживаниями. Постепенно разговор переходит в привычные поддразнивания друг друга, словно они давно женатая парочка, что является правдой. — Ты такой собственник! Говорит Нил, с лёгкой улыбкой покачивая головой. — Нил, тебе не нужна ещё одна полка в шкафу. Устало повторяет Эндрю, складывая руки на груди. — У тебя две футболки и столько же пар штанов. Что ты будешь там хранить? Мисс Шарлотта, наблюдая за ними, не сдерживает смешок и поднимает руки в примирительном жесте. — Ладно, ладно. Но что насчёт детей? Напоминаю, у нас тут не семейная терапия, а собрание приёмных родителей. Мягко напоминает она. Все вокруг посмеиваются, и Нилу даже становится немного неловко. Его улыбка исчезает, когда он понимает, что им всё же придётся об этом заговорить. Эндрю бросает короткий взгляд на Нила, словно спрашивая: «Ты или я?». Нил чуть кивает и поворачивается к группе. — Наши дети встречаются со своей биологической матерью каждую неделю. Эндрю кивает, выглядя таким же недовольным, как и Нил. Детей здесь нет, и им не нужно натягивать на лица вежливые улыбки. — И после каждой такой встречи они пару дней ведут себя безумно. Хмуро добавляет Эндрю, скрестив руки на груди. — Точно, — подхватывает Нил. — И как только мы приводим их в норму, они снова едут к матери, и всё начинается заново. Он замолкает, затем с горечью добавляет. — Наверное, вы решите, что я злой, но иногда я мечтаю, чтобы эта женщина вернулась обратно в тюрьму. — Вы совсем не злой. Твёрдо говорит мисс Шарлотта, глядя ему прямо в глаза. — Когда кто-то причиняет вред нашим детям, нам очень сложно сочувствовать такому человеку. Мисс Кендра соглашается, кивая. — Что бы ни случилось, время, проведённое с вами, навсегда оставило отпечаток в их жизни. Вы дали им то, чего они никогда не знали. Нил вздыхает, его плечи чуть опускаются. — Да, я понимаю. Но ведь нам… — Стойте. Вы сказали «оставило отпечаток»? Перебивает Нила Эндрю, садясь ровнее на неудобном пластиковом стуле. Нил тоже выпрямляется, повторяя про себя слова мисс Кендры, словно пытаясь осознать их смысл. — Точно, вы так и сказали. «Оставило отпечаток». Что это значит? — Мы потом поговорим, хорошо? Пытается перевести тему мисс Кендра, её голос звучит мягко, но напряжённо. Остальные родители замолкают, глядя на них с сочувствием, но Нил не чувствует ничего, кроме тревоги, которая быстро перерастает в страх. — Нет. Вы использовали прошедшее время. Жёстко говорит Эндрю, хмурясь. Его взгляд становится острым, голос — твёрдым. Он переключается в свой рабочий режим: внимательный и дотошный, готовый докопаться до сути. — Я хочу знать, что случилось, Кендра. Его слова звучат как приказ, не допускающий уклончивых ответов. Нил тут же понимает почему он почти никогда не проигрывает в суде. Мисс Кендра сочувственно поджимает губы, отводя взгляд, а мисс Шарлотта с жалостью смотрит на них и берёт слово. — Ну… поскольку мать Тайлера выполняет все предписанные нормы, судья решил не лишать её родительских прав. — Нет… Шепчет Нил, начиная нервно трясти ногой. — На следующем слушании они решат, готовы ли дети вернуться к ней. Так что давайте пока подождём. Добавляет мисс Шарлотта с осторожностью, будто боясь их реакции. Эндрю коротко усмехается, но внутри у него всё немеет от ужаса. Если суд решит не лишать Анну родительских прав — они ничего не смогут сделать. И он реагирует привычным способом — злится. — Мило. Потрясающе. И когда вы собирались нам об этом сказать? Его голос холодный, пропитанный сарказмом. Нил кивает, поддерживая его, но в его голосе уже чувствуется нарастающая паника. — Точно. Мы уже подали документы на усыновление, и ответ должен прийти на днях! Вы, чёрт возьми, не можете…не можете просто забрать их! Кричит он, и Эндрю даже не пытается его остановить или напомнить следить за языком. Нил срывается и его голос дрожит от отчаяния. — Мы…мы уже установили контакт! Я научил Криса кататься на велике, мы с Джимом всё время читаем про динозавров, а Эндрю с Тайлером вместе смотрят «Анатомию страсти»! Вы вообще видели этот сериал? Без слёз его не глянешь! А теперь эта сука хочет забрать наших детей?! Он тяжело дышит, сжав кулаки, а в комнате воцаряется напряжённая тишина. Мисс Шарлотта смотрит на них с болью, но не решается перебить. Эндрю, хотя и сдержаннее, смотрит на Кендру и Шарлотту с таким холодным взглядом, что их неловкость становится почти осязаемой. — Нил, Эндрю, я понимаю ваши чувства. Говорит мисс Кендра, её голос звучит спокойно, но с явным сочувствием. — Но мы все должны помнить одно: пока дети не усыновлены, главная задача системы — сохранить семью. — А как же наша семья? Тихо спрашивает Эндрю, его голос полон боли и отчаяния. — Решение ещё не принято. Отвечает мисс Кендра, стараясь поддержать нейтралитет. Эндрю кивает, сдерживая эмоции, и встаёт с места, направляясь к двери. Нил не извиняется и не прощается, просто следуя за ним. Эндрю стоит у угла здания, пытаясь достать сигарету трясущимися пальцами. — Блядь… Ругается он, не в силах успокоиться. — Дай мне. Говорит Нил, подойдя к нему. Он берёт сигарету, спокойно поджигает её, и, прежде чем отдать её Эндрю, сам делает долгую затяжку. Дорога домой проходит в тишине. Тайлер уже ждёт их внизу, в гостиной. Он смотрит на их лица, и всё понимает. — Она хочет нас забрать? Да? — Да. Тайлер кивает, не зная, что сказать, и встаёт, скрывая от них своё лицо. — Мы не позволим ей так легко это сделать. Слышишь? Говорит Нил, и Эндрю кивает, его голос твёрд. — Вы наши дети. — А она…наша мать. Думаешь, суд выберет нашу семью? Тайлер спрашивает, его голос дрожит, когда он поднимается по лестнице. «Нашу семью.» Их семья: Эндрю, Нил, Тайлер и близнецы. Вот что для Тайлера семья, а не она. Они смотрят на спящих детей, и Нил, не выдержав, всё же заходит в комнату, наклоняясь к каждому из них и целуя в лоб. — Я не отдам ей своих детей, Эндрю. — Хорошо. — Обещай. Сделай что-нибудь. — Обещаю. Эндрю прикрывает дверь спальни и неожиданно хмыкает, пытаясь немного разрядить атмосферу. — Если бы Крис был повыше и мог достать до педалей, я бы научил его одному фокусу, как избавиться от матери. Нил фыркает, чувствуя, как подступает истерический смех.

***

Высокий сводчатый потолок зала суда усиливает любое звучание, превращая даже тихий шёпот в крик. Пространство наполнено чрезмерной строгостью: массивные деревянные скамьи для зрителей и свидетелей, широкие окна и до блеска начищенный пол. В центре всего этого судья. Он сидит в массивном кресле на небольшом возвышении. Его тёмная мантия подчёркивает его авторитет, а на столе перед ним лежит молоток, рядом — стопка бумаг, от которых сегодня зависит, уйдёт ли Нил отсюда отцом или нет. Он не представляет, как Эндрю справляется с этим напряжением каждый день. Эндрю помогает детям сесть, объясняя им правила и что нужно говорить. Джим молчит с самого утра и до сих пор не проронил ни слова, как и Крис, на котором, кажется, вообще не было лица. Он всю дорогу цеплялся за Нила и чуть не расплакался, когда Эндрю сказал им, что они не смогут сидеть рядом. Тайлер тоже молчит, но Нил видит, как он смотрит на входящую в зал суда женщину. Нил бросает на неё взгляд, на женщину, которая сегодня может забрать у них детей. Когда судья поднимает руку, призывая к порядку, наступает абсолютная тишина. Голос его негромкий, но весомый, и каждое слово, кажется, проникает в самую суть. Нилу сразу становится не по себе, и, теряя уверенность, он смотрит на Эндрю. — Судебное заседание объявляется открытым. Судья опускает взгляд на бумаги перед собой и зачитывает их вслух. — Итак, наше слушанье об усыновлении переквалифицировано в слушанье по изменению статуса для мисс Анны Альварес. Он вздыхает и, поднимая взгляд, обращается к женщине, сидящей прямо перед ним. — Вы мисс Альварес, правильно? — Это она, ваша честь. Кивает её адвокат, и Нила начинает тошнить. Им не стоило разрешать ей видеться с детьми. Не стоило этого делать. — А также с нами сегодня Тайлер, Кристофер и Джеймс. Верно? Джим молчит, просто кивая, когда Эндрю смотрит на него. Крис отвечает, и от судьи не скрывается его дрожащий голос. — Я здесь. — Вам дали плюшевых мишек? — спрашивает судья. Дети кивают, приподнимая плюшевые игрушки вверх, и судья им улыбается. Его взгляд теплеет, когда он смотрит на детей, и Нил надеется, что у них ещё есть шанс. Если судья действительно заботится о них, он примет правильное решение. — О, какие хорошенькие. А ты, Тайлер? — Тай, сэр… То есть, ваша честь. Тайлер нервно смущается, сжимая руки. — Итак, Тай, ты раньше уже жил с мамой, так? Нил и Эндрю переглядываются. Тайлер кивает, съёживаясь на своём месте. — Это было давно, — тихо отвечает он, кидая взгляд на свою маму. — А опекуны Нил и Эндрю Джостен-Миньярд. Сегодня здесь? — Да, ваша честь, — говорит Эндрю, поднимая руку. — Скажите, это правда, что Тай попал в опасную ситуацию… Судья бросает взгляд на близнецов и снова смотрит на них. — Связанную с мистером Руизом? Джейкоб Руиз поступил в отделение неотложной помощи, как сказано в отчёте, после неудачного падения с лестницы. Тайлер расширяет глаза и резко поворачивает голову к Нилу, они не говорили ему, что стало с Джейкобом, помимо того, что его посадили. — Да, ваша честь, но… — Я просто хочу знать, не лжёт ли мисс Альварес, опасаясь за своего сына. — Нет, ваша честь, она не лжёт. Тайлер с сожалением смотрит на них, но Нил только качает головой, как бы говоря: «Это не твоя вина». — А ещё. До произошедшего Джеймс попал в отделение неотложной помощи? — Это был несчастный случай, — оправдывается Нил. — Мы предоставили суду бумаги, подписанные его лечащим врачом. — Да, братом одного из опекунов, — усмехается адвокат Анны, и Нилу хочется закричать. — Итак, что ж, мисс Альварес, я вижу, что вы регулярно навещаете детей. Это хорошо. А ещё, последние 6 месяцев вы были трезвы. И сейчас тоже? Спрашивает он, смотря на неё. Анна выпрямляется, кивая. — Да. — Это очень хорошо. Анна улыбается, в отличие от Эндрю и Нила. Тайлер вздрагивает от звука её голоса. — Я вижу, что вы привели сюда биологического отца Кристофера и Джеймса? Эндрю резко поворачивает голову. Он отлично помнит, как в опеке им сказали, что отец Тайлерa бросил их, а отец близнецов неизвестен. Но вот теперь этот мужчина встаёт со своего места, спокойный и уверенный. И до боли похожий на их детей. Те же светлые волосы и голубые глаза. — Да, ваша честь, именно так. Эндрю сжимает кулаки от ярости, этот мужчина даже не смотрит на Криса и Джима. — Как вы можете быть уверены? — Анна нашла меня и рассказала. — Ваша честь, я хотел бы предоставить суду ДНК-тест, доказывающий, что мистер Джонсон — биологический отец близнецов, — говорит адвокат Анны и передает судье бумаги. — А также показания мистера Джонсона, в которых он просит назначить Анну Альварес законным опекуном своих детей. Эндрю получает свою копию бумаг и едва сдерживается, чтобы в ярости не разорвать листы. Ни он сам, и никто из его команды не нашли ни единого упоминания об этом внезапном «биологическом отце», но доказательства прямо перед ним. ДНК-тест врать не может. — Хорошо. Кивает судья, откладывая документы и обращаясь к мужчине. — Мистер Джонсон, мисс Альварес предлагала вам денежное вознаграждение или любую другую награду за выступление в суде? Мужчина бросает в их сторону короткий взгляд, но так же быстро отворачивается, смотря на судью. Он качает головой. — Нет, ваша честь. — Мистер Миньярд-Джостен, у вас есть вопросы? У Эндрю полно вопросов, но он только сдержанно кивает, подходя к свидетелю. — Мистер Джонсон… Выплевывает он, сжимая челюсти. — Как давно вы видели Кристофера и Джеймса? Его взгляд начинает метаться по сторонам, и Эндрю ощущает, как он тяжело сглатывает. Пусть нервничает. — Эм… я… я никогда их не видел. — Почему? — Я узнал о них недавно, когда Анна мне рассказала. Эндрю кивает. Он и так это знал. Он поворачивается к судье. — Ваша честь, совершенно очевидно, что мистер Джонсон никогда не был естественным опекуном Кристофера и Джеймса. И предложение мисс Альварес не может быть принято судом. На лице Анны проступает ярость, когда она смотрит на Эндрю. Но тот даже не замечает её, садясь на своё место. — Как правило, суд склоняется на сторону биологических родителей, но меня убедил ваш аргумент, мистер Джостен-Миньярд… Говорит судья, и Нил слегка выдыхает. Но слишком рано. — И всё же, я не могу отрицать прав мисс Альварес на детей. Мисс Альварес, если я отдам вам детей… Нил с силой сжимает руку Эндрю. — Они смогут жить там, где сейчас живёте вы? — Думаю, да. Места там не много, но мы справимся. Быстро добавляет она, смотря на детей со слишком широкой, какой-то неестественной улыбкой. — А как же моя спальня? Громко шепчет Крис. Тайлер обнимает его, притягивая к себе и что-то шепча на ухо. — Мисс Альварес, вы считаете, что теперь способны позаботиться о детях? Женщина молчит. Слишком долго для человека, который хочет забрать своих детей. — Мисс Альварес? Поторопливает её судья с вопросом, и Нил прикрывает глаза, боясь услышать ответ. — Да, ваша честь, теперь я способна, — с легкой запинкой отвечает она. — Это мои дети. Нил сжимает кулаки, когда она говорит о них, словно о товаре.

***

— Заходите. Говорит Эндрю, впуская детей в дом. Нил сразу уходит на кухню, пытаясь успокоиться. Никто из них ещё не осознаёт до конца, что случилось сегодня. — Мойте руки, и будем ужинать. За столом все молчат, в воздухе висит тяжёлая тишина. Нил едва притронулся к еде с того момента, как они узнали, что мать хочет забрать детей. Теперь он снова больше ковыряется в тарелке, чем ест. Эндрю тяжело вздыхает, добавляя тёртый сыр в макароны и перемешивая их так, как это любит Джим. Тот смотрит на свою тарелку, всхлипывая. — Ну же, ешь. — Если мы поедем к маме… А она не знает, как приготовить макароны, как я люблю? Тихо шепчет Джим. — Не переживай. Отвечает Эндрю, когда Нил молчит. — Тай покажет, как нужно делать, и мама будет делать всё правильно. — Как папа? Плача, шепчет Джим, и сердце Нила разбивается от этого звука. Эндрю тяжело вздыхает и ерошит его волосы. — Ну…не как папа, но тебе всё равно понравится, она будет делать это…по-маминому. Эндрю садится на своё место и кивает на тарелку Джима. — Давай поешь немного. — Ладно. Отвечает Джим, утирая нос рукавом кофты. Тайлер смотрит на них с грустью. — Ну что вы? Давайте не будем грустить в последний вечер, да? Говорит он неуверенно. Но он старший брат и должен оставаться сильным ради них. — Знаете что? Нужно сказать спасибо Нилу и Эндрю. За всё, что они для нас сделали. Говорит Тайлер. Джим снова всхлипывает и приставляет ладонь к подбородку, показывая жест, которому Нил его научил — «спасибо». Нил улыбается, смотря на него. — Нет, это тебе спасибо. Вам всем. Нил приставляет к подбородку обе ладони, показывая ответный жест. Крис смотрит в пол, и Нил наклоняется к нему. — Крис? Тот качает головой и слазит со стула. — Не хочу ничего говорить! — О, милый… Он убегает наверх, стуча пятками по лестнице, и как только он добирается до своей комнаты, раздаётся громкий плач. — Ладно, я пойду успокою Криса. Тайлер встаёт и замирает, смотря на грустного Нила, наблюдающего за ним. — То есть, если ты сам не хочешь? Неуверенно предлагает он, и Нил кивает. — Вообще-то хочу. Спасибо. Нил встаёт из-за стола, так ничего и не съев, и Эндрю поджимает губы, планируя, сколько пищевых добавок дать ему сегодня. — Джим? Ты не ешь. Разогреть ещё раз? Спрашивает Эндрю, и Джим встаёт. — Можно, папочка? Он протягивает руки вперёд и терпеливо ждёт разрешения. — Да. Иди сюда. Эндрю поднимает его на колени и прижимает к себе, чувствуя, как намокает его футболка от слёз. — Хэй, всё нормально. С тобой всё будет хорошо. Тайлер сидит за столом, наблюдая за ними, и сам чуть не плачет. Эндрю ловит его взгляд и открывает объятия. Тайлер тут же прижимается к нему. Эндрю крепко обнимает их обоих. — С вами, со всеми, всё будет хорошо. Тшш. Это их последняя ночь дома, и дети напрашиваются спать с ними. Ни Нил, ни Эндрю не могут им отказать и позволяют забраться в середину их постели. — А Сэр и Королю можно с нами? Тихо спрашивает Джим, таща Сэр, пока Крис несёт Короля. — Почему бы и нет? Кивает Нил, и они все устраиваются вместе. — Только Тайлера не хватает… Шепчет Крис, и Эндрю кивает. — Может, нам поначевать внизу, как в походе? Крис весело хихикает над его идеей. — В палатке? — Ты серьёзно? Приподнимает бровь Нил, и Эндрю кивает. — Да. Нил — тот, кто идёт к Тайлеру, стучась в его дверь. — Эй, Тай. — Да? Тайлер открывает дверь, и Нил видит, что его глаза красные. — Мы собираемся спать с близнецами внизу. Что-то типа шалаша с подушками и всё такое… хочешь с нами? Можешь занять место на диване. Тайлер оглядывается на свою комнату, и Нил делает шаг назад. — Тебе не нужно, конечно. Я просто… — Нет! Я хочу, я правда хочу. — Тогда идём. Бери одеяло с подушкой и спускайся. Внизу Эндрю с близнецами уже достроили огромный форт и даже наклеили на внутреннюю сторону простыни оставшиеся звезды. — Как красиво! — Это папа придумал. Гордо говорит Джим, и Нил кивает. — Да, папа очень умный. Когда они укладываются, появляется Тайлер, и он мешкается, смотря на диван. — А можно мне… а, не важно. — Ты можешь лечь между близнецами, если хочешь. Предлагает Эндрю, подвигаясь к краю, и Тайлер благодарно кивает. — Да! Ложись с нами, Тай! Так они и засыпают все вместе: Тайлер, близнецы, Нил и Эндрю. Нил с грустью смотрит на них, и поглаживая спящего рядом с ним Криса по голове. — Тебе нужно поспать. Говорит Эндрю. — Я не могу. Не могу насмотреться на них. С прерывистым дыханием говорит Нил и утыкается в подушку, подавляя всхлип. — Мне жаль. Эндрю не нужно говорить, за что он просит прощения — Нил знает. Но никто из них не виноват, хотя от этого легче не становится.

***

Нил всё-таки засыпает под утро, и Эндрю старается не будить его, вылезая из импровизированной кровати в 5 часов утра. Его спина болит от сна на полу, но сердце болит ещё сильнее от скорой разлуки. Эндрю сидит на крыльце и курит сигарету, когда слышит лёгкие шаги. — Нил, тебе нужно поспать, вернись к… Он оборачивается и видит перед собой Тайлера. — Не Нил. Говорит Эндрю, и Тайлер кивает. — Всего лишь я. — Всего лишь ты? Повторяет Эндрю, и Тайлер отворачивается. — Я не хотел…так. Лицо Тайлера искажается. — Ты не виноват. — Я…мне было хорошо у вас. Вы двое — правда отличные ребята, и мне жаль, что я так себя вёл с вами. — Не извиняйся за это. Никогда. Ты делал то, что умел, и именно это помогло тебе выжить. Эндрю кивает и машет на место рядом с собой, выдыхая дым в другую сторону. — У меня только один вопрос. Ты хочешь жить с ней? — Она моя мама. Я должен. И суд так решил… — Я спросил, хочешь ли ты? — Я не знаю. — Обещай, что если что-то случится или вдруг ты передумаешь, ты позвонишь нам. — Но… — Никаких «но». Вы наша семья. Понимаешь это? И ты, и близнецы, и неважно, живёте ли вы в этом доме с нами, и носите ли нашу фамилию — даже кровь не важна. — Семья — это не про родство. Это не кровь, что течет в тебе. Это те, кого ты любишь и кто любит тебя. Повторяет Тайлер, сказанную Ники фразу, кажется это было так давно. — Верно. Что бы ни случилось, это всегда будет вашим домом, и мы с Нилом всегда будем на вашей стороне. Понимаешь? И впервые Эндрю знает, что Тайлер понял. — Это тебе. Мы хотели отдать это вместе, но не думаю, что Нил будет против. Эндрю тянется к карману и достаёт оттуда сложенный листок, протягивая его Тайлеру. — Что это? — Заявление для суда, которое мы написали. Мы решили, что пусть оно будет у тебя. Тайлер кивает, сжимая его. — Да. Хорошо. — Я надеялся, что у нас будет больше времени. Признаётся Эндрю. — Знаешь, я никогда не был мягким. У меня не было возможности научиться быть таким. Я всегда носил с собой пару ножей и отталкивал людей до того, как они могли бы причинить мне боль. Я хотел, чтобы люди боялись причинить мне боль. Эндрю прижимает Тайлера к себе, и его голос слегка дрожит. — Я не говорю этого вслух. Но ты же знаешь? Мы вас любим. Я люблю тебя…

***

— Так все ваши игрушки здесь? Говорит Нил, не зная, куда деть руки и, кажется, уже в сотый раз перепроверяя сумки. — А мой динозавр? Шепчет Джим. — Конечно. И динозавр. Нил слышит звук подъезжающей машины. Тайлер смотрит на Нила, и тот улыбается ему. — В моём сердце всегда будет место для вас. Для тебя. Понимаешь? — Спасибо вам. За всё спасибо. Крис, Джим, давайте, прощайтесь. Близнецы бегут к Нилу, и тот обнимает их. — Не бросай играть в театре, хорошо? Шепчет он Крису и гладит волосы Джима. — А ты не переставай учить язык жестов, да? — Да. — Ну, хорошо. А теперь идите и присматривайте за своим братом. Вы за старших. Близнецы смеются и наклоняются, чтобы погладить кошек на прощание. Нил остаётся в доме, отказываясь смотреть, как они уезжают. Эндрю провожает их до машины один. Он ещё раз обнимает Тайлера, тихо говоря. — Помни, ты можешь любить её, но себя люби больше. — Спасибо вам за… Начинает Анна, но Эндрю качает головой, даже не смотря на неё. — Береги моих детей. — Папа! Кричит вдруг Крис, вырываясь из хватки Тайлера и вцепляясь в него. — Не отдавай меня! Не заставляй меня уезжать! Лицо его залито слезами, и у Эндрю разрывается сердце от того, что он должен сделать. Ему хочется схватить их, спрятать в доме и закрыть двери, никого не впуская. Но если… если он так сделает, их заберут, и он больше никогда их не увидит. Сейчас у них всё ещё есть шанс, команда Эндрю работает, и он сам не успокоится, пока не заберёт их обратно. Он подаст ответный иск, два, три, десять, если это потребуется. Постучит к каждому судье, к каждому, кто хоть немного может помочь. Все знают, Эндрю Миньярд-Джостен не проигрывает дел. — Тшшш, это не навсегда. Обещает Эндрю, стирая его слёзы. Он видит Джима, молча глотающего слёзы, и протягивает ему руку. — Иди сюда. Эй. Эндрю прилагает усилие, чтобы выдавить улыбку. — Вы вернётесь домой. Это как игра. Мы играем в прятки, вы спрячетесь у мамы, а мы вас найдём. Хорошо? — Папа, я не хочу играть. Еле слышно шепчет Джим. — Я знаю, знаю, но это не надолго. И мы больше никогда не расстанемся. Только потерпите немножко. — Обещаешь? Шепчет Крис ему в плечо. — Обещаю, мы снова будем вместе. Только не плачьте. Не плачьте. Эндрю вытирает их слёзы и сам усаживает их в машину, пока Анна бесполезно стоит рядом. Он смотрит на Тайлера и кивает ему, напоминая об их разговоре утром. — Обещаю. Он стоит на пороге до последнего и машет близнецам, пока они не скроются из виду. В доме чисто и тихо. Слышны только горькие всхлипы. Нил не смог даже подняться наверх в их спальню и опустился прямо на ковёр в гостиной, сжимая в руках рисунок Криса. Он, Джим и Тай рядом, а ещё Эндрю и Нил, и два дорисованных наспех круга с треугольниками — кошки. Эндрю ничего не говорит, просто ложится рядом с ним на пол и притягивает к себе.