The Dawn Of The Empire

10 июня 1905 года. Фонтейн. Королевство Фонтейн.

Суд только начался, а уже происходил переполох. Летели бумаги, слышались уже первые скандалы, которые могли дойти до драк, а Царь покорно ждал, когда ему даст слово Регент. Министр внутренних дел Каэнрийской Империи – Аякс, уже готовился наконец наорать на таких же взбешённых министров, тот уже явно устал ждать, когда те поднесут документы и фиксированные сводки. Но благо всё обошлось. Слово дали и Император поднялся со стула, полностью уверенный в себе, поднимая один из своих Манифестов: — С этого дня официально моя страна будет именоваться – Священной Каэнрийской Империи, по случаю Великой Победы над нашим чëрным врагом. Прошу принять это каждую страну и прозывать мою страну так, именно с этого момента. Что касательно самой войны... Новые территории своей Империи, я не оставлю без внимания, как и жителей новых территорий. В Каэнрийском Натлане будут строиться школы, сады и заводы, будет проведены железные дороги. Регион в принципе будет развиваться наравне с остальными в Империи. Сами жители будут обязаны выучить каэнрийский язык для дальнейшей жизни в лике моих верноподданных. Регион поднимется с колен и наконец в нём не будет стыдно жить. Прошу другие страны признать эти земли под флагом Священной Каэнрийской Империи иначе вы потеряете потенциального союзника по поставкам нефти, золота и газа, а вы сами знаете как же эти ресурсы нужны в наше время. На этом всё, мне больше нечего добавить. Благодарю каждого за внимание. — Под громкие аплодисменты Царь вернулся на своё место. Всё было кратко, чётко и ясно. Государь легко надавил, предложив пред носом спорных стран им предложения спасения, возьмутся ли они за него, вот в чем вопрос. Но всё равно было уже понятно – это хоть и начало, но уже триумф. Сам Регент будучи и Судьёй очень напрягся... Каэнрийский Император уводит у него потенциальных союзников, что вообще ни есть хорошо, но вот как только намекнуть своим, чтобы они так же начали давить на то же Ли Юэ? Очень сложный вопрос. Прокряхтев, недовольный Регент кивнул Царю, сжав свою челюсть и повернувшись к мондштадтцам, уж они то выкинуть могли так могли... Особенно их Король. Скрипнув зубами и закрыв свои глаза, тяжело вздохнув, Нëвиллет произнёс: — Хорошо, я жду ответа от стороны Мондштадтского Королевства. У вас есть время на обсуждение нюансов и оно... Пошло. В отличие от того, что происходило на мондштадтской стороне, дискуссии на каэнрийской казались цветочками. Были даже драки, при чем весьма жестокие. И видно даже какие-то мелкие пункты не могли не поразить любого, тем более политиков. Король наблюдал за своими министрами с интересом, особенно за их мертвыми взглядами, после прочтения бумаг Короля и Канцлера. Такие потерянные и от того безумно забавные. Вскоре полный ответ Мондштадта Судье был готов. И махнув рукой на сторону Царской ложи, Его Величество поднялся со стула, объявив: — Мы больше не Королевство. Мы теперь Империя. С этого момента я первый Кайзер Мондштадта – Кайзер Дилюк Первый. Раз каким-то слабакам без должной мощи можно прозываться Господами, так почему мои верноподданные таким не довольствуются? Прошу принять весь мир новые территории мои и Царя, в случае полнейшего отказа я брошу вам вызов. Никакому правителю тут не захочется сейчас воевать, все истощены и знаете... Даже мой Парламент против, но к чёрту его, ведь я его распускаю полностью. Власть в руках моих и моего Канцлера и решение за нами. Либо «да» и все остаются при мире и обеспечении богатых ресурсов, либо «нет» и вы теряете всё. Больше мне нечего сказать. Выбор за вами. Слова Короля, прямо и честно говоря вызвали охи, ахи и в принципе ужасное удивление... Король выставил за дверь Парламент и теперь не Король, а Кайзер? Это казалось каким-то бредом... Сном. Да и Канцлер судя по всему только за... Настоящий переворот! У Судьи в горле подступил ком, такой тяжкий и раздирающий. Да как этот Дон Помидор смеет тут строить из себя Всемирного властителя?! Но спорить с этим гениалисимусом Нëвиллет не мог, он не хотел уйти с поста Судьи из-за бессмысленных споров с этим идиотом! Зыркнув на ложу Фонтейнской Королевы, он взглядом дал понять министрам, чтобы те не смели облажаться иначе это был бы позор. — Гмх... Хорошо, как насчёт разбитого в прах Натлана...? — Угрюмо спросил Нëвиллет, посмотрев на такую без интересную Мавуику, она встала абсолютно нехотя, даже не обсуждая что-то со своими людьми. А зачем? Они и так уже готовы на всё лишь бы от них отстали. — Никто из вас не поможет моей стране подняться после того позорного разгрома. Никому не нужна страна, которая потеряла абсолютно всё... От ресурсов до выходов к морю. Если вы хотите противостоять Царю и Кайзеру – пожалуйста, но вы же и сами прекрасно осознаете, что наш народ вам не нужен. Вам лишь нужно попытаться унизить этих двух колосов за счёт нас и этой позорной войны. Я не хочу признавать новые территории этих двух Империй, но вынуждена ибо осознаю, что нет толку от этого. Всё давно решено. Либо нас задавят, либо оставят в покое и я выбираю второе. Моя нация ещё хочет жить. На этом всё. После ее слов настало абсолютное гробовое молчание. Каждый в той или иной мере понимал, что Мавуика сказала всё как есть. Она не старалась всячески привлечь к себе враждебные к Мондштадту и Каэнри'аху державы, ведь она была права. Никому Натлан не был нужен. Это Королевство после всех этих глупых разборок оставят на гниение, а потом и на съедение. Никак и не иначе. Это горькая правда Натлана. Это его горькая судьба. И от этой правды Регент готов был буквально взорваться, ему не нужна была эта разбитая и желающая покоя Королева земель войны и крови. Ему нужен был жар, а он его не получил, последний шанс лишь был на союзниках. Регент сжимал в своих бледных руках трость так, что наверняка скоро она точно развалиться, она уже скрипела от злости хозяева. И это вызывало даже смешки. Судья долго молчал из-за своей растерянности и того что происходило у него внутри. Тревога и настоящий пожар. Нëвиллет посмотрел на ложу вечно веселого Сумерского Султана. Если тот подведёт его – не жить больше Сумеру. Скрипнув зубами и в какой уже раз вздыхая, Нëвиллет просит, но скорее даже молит: — Я хочу... Услышать мнение Султана и его позицию. На чьей вы стороне. Не медлите сударь и к вашим подданным это тоже относится. Прошу, быстрее... Султан со своей ложи смотрел как и его поданные на Судью как на идиота. Чего он так разнылся? Ну, умора! Пожав плечами, Султан подождал пока ему всё нужное принесут, встал и спокойно произнёс: — Я как Властитель своей Империи, отказываюсь признавать новые территории Каэнри'ах и Мондштадта. Те новые – оккупированы. Натлан как страна-друг обязана выкарабкаться из ямы и дать отпор иностранным невежам. Быть может мы даже поможем и это будет куда выгоднее чем торговля с Царëм. Надеюсь от меня больше ничего не нужно? — Садитесь уже, дай Боже... — Вздыхая произнёс Нëвиллет, хоть эти не забыли кто им деньги в карманы кладёт пачками. Сами министры же сумерские, совсем не ожидали подобного исхода... Они вроде были и не против сотрудничества с Кайзером хотя бы ради той же нефти... Да и война ни к колу ни ко двору вообще сейчас. Массовые восстания в Сумеру никак не дадут вести Султану нормальные баталлии. Да и к тому же он чрезвычайно наивен и прост, а такой монарх для Сумеру сейчас ой как не к стати... Ладно, сейчас же не о Сумеру идёт речь, ведь так? Так. Нëвиллет рассматривает кого бы сейчас взять первее... Травеллию он хочет услышать последней, страна ранее просидевшая в одном только нейтралитете, сейчас стала нарастать свою мощь и пусть остров был совсем уж маленький, он мог сыграть большую роль в истории. Регент решается взяться за кого-то проще и выбирает Ли-Юэйскую Императрицу. Может каэнрийцы и мондштадтцы тоже пихали той в шубу деньги, но Нëвиллет вкладывал куда больше. Считайте, содержал ту и её бесконечные хотелки. Не Регент, а кошелек лиюэйский. Императрица понимает на кого пал выбор и со своими представителями ничего потому и не решает. Лиюэйцы народ более консервативный и слишком уверенный в себе. Но кажется эта уверенность меркла об извечные проблемы Империи. Даже сейчас. Императрица спокойно поднялась, хмыкнув, поглядела на царскую ложу, а потом и на судьи, после сказав: — Я не признаю лишь по одной причине: каэнрийцы играют в комаров, увлекая за собой своих тайных союзников и окончательно нас вбивая в прах. Настоящая медвежья услуга, Ваше Величество Царь. Даром не сдались нам ваши подачки. — Она возвращается на место. Царь таких ответов вполне ожидал, он и не надеялся на этих двоих, а вот на ту же Инадзуму... Кто знает Императрицу всех морей? Может она давно втайне как и ЛиЮэйская к Регенту как пиявка присосалась, а может прислушалась к своему Наследнику, решив остаться при Кайзере и Царе. Кто знает? Регент понимает эту спорность Инадзумы и потому относит её к Травеллии, как на десерт. Дабы лишних вопросов не было, он выбирает Снежную. А те сидят все более-менее тихо, пока сама Царица пожирает взглядом каэнрийского Императора. От нее сейчас многое зависит, но ответ она свой знает, уже поднимаясь и закрывая свои уставшие тусклые очи... И она отвечает лишь через полминуты, заставляя зал затихнуть. —... Я признаю территории Священной Каэнрийской Империи и Мондштадтской Империи присвоенные в ходе войны законными. Сам Натлан себя же попустил, а вы его всё кроете да кроете? Как забавно. — Она признала территории конечно из-за Пьеро. Поддержав, ей давали ответную услугу в виде её убиенного супруга. Его осыпшего, измученного и не заслуживающего такой судьбы абсолютно никак. — Не надо покрывать тех кто сам нарвался, а после получил по заслугам. Вам всё равно никто не поможет, если вы поддержите Натлан, уж очень многое вы упустили, глупцы, отказавшиеся от привилегий Кайзера и Царя. Мне не стыдно в этом признаться, Султан с Императрицей ЛиЮэйской дураки полнейшие. Один рахат-лукум уплетает, смеясь над слонами, пока народ в грязи одной живёт. Вторая курит, сидя в шубе, пока её народ уплетает уже самих же себя. Придурки. Царица, вернувшись на своё место, вызвала огромный поток аплодисментов, даже министры с вражеских сторон ей хлопали. Та не боялась правды, плюнула в лица тем кому так нужно это сделать. Нëвиллет от речи Царицы чуть не повалился в обморок... Да как та смеет так открыто их унижать? Его то пешек! И ведь ответного слова в ее сторону не кинешь. Наверное один из особых минусов быть Судьёй. Решив, спасти хоть как-то ситуацию он всячески руками намекает своим сторонникам дабы те скорее разработали в такой ситуации речь для Королевы. И на фонтейнской стороне начинается настоящий хаос. Начинаются невероятные споры, крики, вздохи, ахи, пока их Королева сидит в одиночестве, сжимаясь как испуганный котёнок. Ничего она в политике не понимала абсолютно да и оратором она особым не была, но хотелось ей очень подсолить своему дяде и помочь сероглазому Царю и идея возникла. Наконец, когда ей сунули бумагу и она прошлась по ней, решив импровизировать, Фурина взглянула на такого потерянного, жалкого дядю... Почаще бы таким его видеть. Она встала и произнесла: — Я – Королева Фурина Третья официально заявляю о том, что территории полученные Его Величеством Императором Кэйей Вторым Каэнрийским и Его Величеством Кайзером Дилюком Первым Мондштадтским абсолютно по праву могут считаться их. Это не какая-то ошибка. Я признаю эти территории. И надеюсь, что натланцы, живущие теперь под крылом Царя и Кайзера познают новую светлую жизнь. Да поможет им Бог. — Вот такого абсолютно никто не ожидал. Даже сам Кайзер, даже сам Царь. Гробовая тишина. Регент не может поверить в происходящее вокруг себя. Он абсолютно красный от ярости и ужаса... Он хочет свою племянницу прямо сейчас: разорвать, убить, распотрошить, задушить и тому прочее. Да как та посмела?! Она же знает, что решение изменить нельзя! Голоса не подделаешь они произнесены буквально при всех. На фонтейнской стороне происходит настоящая паника и некоторые особы даже начинали реветь. Позор! Позор! Позор! Позор! Какой позор! Но Королева и довольна. И она впервые задолгое время улыбается... Улыбается в ответ доброму сероглазому Царю. Слыша лишь радостные вопли мондштадтцев, нежели позорные свиньи фонтейнских. Краснющий от злости Регент, стучит несколько раз тростью да так, что она разлетается от такого напряжения по всему помещению. У него ещё два туза в рукаве: Инадзума и Травеллия. Регент молил Бога о том, лишь бы хоть кто-нибудь из них пошёл против мондштадтцев и он и выбирает кого посложнее... Сама Инадзума. Императрица долго смотрит на своего сына Наследника. Она не его марионетка, скорее она была той, которая бралась уже за любые предложения, которые хоть как-то могли помочь её стране. И когда её сын – Наследный Принц Скарамучча суëт ей листок с речью, Императрица спокойно поднимается зачитывая текст: — Я Императрица Инадзумы Владычица всех восточных океанов и морей заявляю официально: Я и мои верноподданные совершенно согласны с мнением Снеженской Царицы. Решать тут на Суде действительно нечего. Всё давно решено и глупцы получили своё – абсолютно лишились своих владений. Не надо было нападать, считая, что сыграете опять на том, что армия ваша разорганизована. Это же вам ведь и стало злой шуткой. Я и мои верноподданные верят, что новые властители земель сделают из них сладкую мечту каждого натланца. На этом всё. — Под громкие аплодисменты та вернулась на своё место. Нëвиллет проиграл. Из девяти стран – лишь две отказались от признания территорий завоеванных в ходе Каэнрийско-натланской войны. Травеллию спрашивать нет смысла, но Регент не смеет тем рты затыкать, сказав, что всё и так ясно давным-давно. Он вяло командует травеллийцам наконец отвечать, даже без всяких бессмысленных разборок. И те конечно начинают. Герцог Итэр Шестой поднимается и пожимая плечами произносит: — Как и раньше моя страна остаётся страной придерживающейся позиции: Мир либо ничего. Но мы больше не при нейтралитете. Моя страна, может и такая крохотная по сравнению с вашими, но в ней живут такие же стойкие солдаты. А это значит то, что я вступаю за одну из сторон. И я вступил. Я хочу быть с победителями, я хочу быть за справедливость и народ мой тоже этого хочет. Я признаю новые территории Царя и Кайзера и буду. А ещё я предлагаю всем участникам судебной процессии организовать выборы в которых все нормальные люди нормально решат, кто будет следующим Судьёй. Представьте, если бы кто-нибудь из монархов пытался выступать от имени всего мира, вот и мне дурно от этой мысли. Ладно, на этом всё. Благодарю каждого за внимание и я жду как и многие итогов. Да поможет нам Бог. *** Всё. Это точный позор. Семь из девяти за, остальные против... И Нëвиллет готов устроить Фурине ночь в подвале, а то ещё хуже где с параллельными мучениями... Это кем надо быть чтобы так его подставить... И за что?! Голова раскалывается, а в глазах всё расплывается будто Нëвиллет не суд вёл, а гашиш принимал всё это мучительное время, в окружении этих скотов. Регент терет всё свою переносицу, осознавая, что переиграть что-то нет смысла. Пора вставать и оглашать результат, как бы не хотелось это поручить другому человеку. Это в принципе не хотелось произносить, не то что слышать. В зале нет тишины. Люди между собой бесконечно переговариваются. Даже Царь и Кайзер передают друг другу записки. Эта их очередная победа и будь они прокляты. Нëвиллет обязательно им двоим отомстит и неважно как и когда. Месть будет и будет она сладкой для Регента. Поднимаясь, Регент смотрит сначала на лист с официальным результатом, потом вдруг на затихших людей. Он кряхтит, сглатывает и зачитывает: —... Мировой Суд сочтил... Признать новые территории Священной Каэнрийской Империи и Мондштадтской Империи полученные в ходе Каэнрийско-Натланской войне. Все условия поставленные пред Натланом странами победительницами – соблюсти. Мировой Суд закончен, прошу всех встать и покинуть зал заседаний. Монархи могут отправляться отсыпаться в Версаль, приезжие подданные на вокзалы. Благодарю всех... За присутствие и внимание. Никто не заметил, что после Регент потерял сознание ведь кому он нужен, когда страны союзницы ликуют. Министры обнимают друг друга, ликуют, танцуют, восклицают «Боже Храни Царя и Кайзера!» и тому прочее... Атмосфера праздника никакими ничтожествами не будет испорчена. Толпа прямо пошла к выходу продолжать ликовать на улицу, а после и в поездах. А монархи их империй наконец воссоединились. — Мне кажется, что нам пора скорее домой к детям. — Произнёс Кайзер, взяв за руку своего супруга. — Да, но сначала, мне стоит сделать кое-что. Подожди меня пару минут, ладно? Я сейчас... — Тут же Государь быстро покинул удивлённого Кайзера, уходя в сторону ложи, где всё ещё находилась Королева Фонтейна. Подойдя к ней, он сразу же встретился взглядом с Фуриной. Та увидев знакомый усталый серый взгляд, тут же поднялась, поклонившись. А Император... А он протянул той руку, а она ему в ответ. Они пожали руки друг другу с улыбкой на лицах... А после Королева обняла Царя, благодаря того, а он её. Может быть, когда настанет время смести с трона чертового Регента, Королева не даст быть войне с Мондштадтом и тогда мир будет в безопасности? Но до этого момента ещё ждать долго. Светлый мир воцарит далеко не скоро и потому, надо сделать было хоть что-то, что могло обеспечить вероятность его существования в будущем. И такая идея была у Царя. Он сунул Императрице Инадзумы, Герцогу Травеллийскому и Царице Снежинской записки с предложением о создании блока стран, противостоящим именно Фонтейнскому Регенту и его приспешникам в лице Сумерского Султана и Императрицы Ли-Юэйской, возможно даже и Королеве Натланской. Лига Будущего Рассвета должна была удержать мир до момента пока трон не вернется в руки Королевы Фурины, либо же... Уничтожить в попытке спасения. Император Каэнрийский вернулся к мужу и вместе они наконец отправились к экипажу, дабы на нём добраться до Версаля к любимым детям дабы потом на утро узнать как прошел их ужин с другими детьми.... В душе обитала эта приятна легкость. Может всё ещё и впереди, но сейчас прямо витала эта радость. А до чего же было хорошо. Истинный патриотизм. Победа. Лига. И возвращение. ***

11 июня 1905 года. Версаль. Королевство Фонтейн.

Кэйа проснулся совершенно неохотно. Глаза ещё слипались, мысли в голову не приходили и подниматься совершенно не хотелось... Да и не получилось бы. Все его котята спали вместе с ним и супругом на одной кровати. Вообще, их бабушка укладывала спать на свои, но те видимо этого не хотели. Дождались пока та уснула и прихода родителей. Когда те вернулись, детям естественно пришлось показываться спящими на своих кроватках, а потом и когда уснули родители, дети быстро переметнулись к ним. До чего же они все были хитрые. Кронпринц Натаниэль спал прямо на отце, обнимая того, как что-то заветное. Его сестра Виктория спала меж родителей, а братья Эрен и Ларс на матери... Ну, сама милота. Конечно, подняться дабы банально потянуться было безумно трудно да и не хотелось. Котята спали как убитые и совсем не хотелось прерывать их сон, да и в принципе потревожить. Кэйа пустил свои пальцы в волосюшки Ларса, поглаживая их вовсю, будто гладил настоящего кота. Тиканье часов и вместе с тем общее сопение уводило в сон. Постепенно и обрывисто, вроде хотелось-бы и проснуться полноценно, а вроде и поспать ещё часок, после столь муторной ночи. Но организм давал о себе знать. Глаз постепенно закрылся и Государь вновь окунулся в сны, приобнимая своих котят. *** Спать долго конечно же Государю не дали его дети. Наверное, через минут так тридцать они проснулись и первым конечно же был самый младший – Принц Эрен. Тот сначала разбудил своего братца Ларса, а тот уже попытался Нэйта и Вику, но если первый всех послал, то второй всё-таки пришлось с неохотой подниматься, дабы братья ничего не натворили. Но Эрен натворил, вспомнив про родительское обещание погулять, тут же стал будить бедную спящую мать всячески и разными способами и даже Виктория это не могла прекратить. И как только Кэйа раскрыл свой глаз, Эрен произнёс злополучное: — Гулять! Пойдём гулять! — Восклицал вовсю Эрен, тяня вовсю на себе родительский рукав. — Ох... — Вздохнул Государь, смотря на своих столь просящих внимания котят. — Конечно-конечно... Только соберитесь пока, я сейчас, гм... Вспоминая своё обещание, Государь встал с постели, пока его дети побежали собираться как можно скорее. Найдя свою серую тужурку, Кэйа напялил её, позевал чуток и сел на постель. После он чуть наклонился над телом супруга, предупредив того: — Люк, мы гулять будем в главном саду, если захочешь с нами обязательно потом приходи с Нэйтом... — Угу...— Ответил еле звучно Кайзер особо и не просыпаясь вместе со своим старшим сыном. Поцеловав лбы и сына и мужа, Кэйа встал с кровати снова и пошёл наконец со своими уже собравшимися котятами гулять по главному Версальскому саду. Эрен даже с собой взял любимый маленький велосипед. Не зря брал ведь из дому. Выйдя в чудесный, очень роскошный и масштабный сад, Эрен тут же уселся на любимый велосипед и погнал по каменной дорожке на нём вперед. Юный Цесаревич посмотрел на мать, а потом на братца, после спросив: — Можно я за ним побегу? — Он спросил это весьма осторожно и отводя взгляд. — Ну, конечно, солнышко, только пожалуйста, будь осторожным. Мы по-тихоньку с Викой пойдём за вами. — Ответил нежно Кэйа, видя на лице сына яркую и очень милую улыбку. Тот тут же убежал за братцем, а Кэйа с Викой пошли спокойно за ними. На улице было весьма пасмурно, дул ветер, а над небом царили серые облака, видно было что дождь будет скоро и наверняка холодный. Виктория шла рассматривая удивительно нежные цветы в саду, окрас которых портила погода. На фоне погоды, они казались совершенно неживыми, уставшими, как и обитатели всего Версаля в целом. Тут в голове Виктории возник занимательный и так просящий внимание вопрос, который она и задала: — А как прошёл суд и ужин? — М? Да скучно, если конечно не считать того, что происходило с лицом Регента во время всего этого. — Бабушка говорила, что он очень некультурный и плохой человек. — Ну, она права абсолютно. С таким как он, водиться явно нельзя... А как прошёл ваш ужин? — Поинтересовался Государь, посмотрев на задумавшуюся Викторию. — Ох... Да там все были скучными. Только Нэйт себе подружку нашёл из Инадзумы, её Каэде зовут. Ну, это та которая внучка Инадзумской Императрицы. Весь вечер с ней проболтал. Я думала, с братом её поболтаю, а тот оказался тем ещё наискучнейшим нахмурышем. — Подружку... Гм... А что насчёт Ларса и Эрена? — Ой, они там друг с другом только и дело что веселились, хотели подружиться и с другими, но... Сумерцам и втроём между собой было хорошо, то дрались то ещё что, Лиюэйцы курицу общую всю съедали своей ротой, Снежинская Царевна даже к еде не притронулась, весь вечер молчком как бы к ней не лезли! Ну, в общем всё. — М-да, ну видно наш особо не отличался от вашего. Яблоко от яблони не далеко падает. — Усмехнувшись Царь посмотрел вперед. Младшие дети продолжали резвиться вовсю, не обращая внимание на взгляды удивлённых садовников. Тем особо и не приходилось в таких местах видеть монаршую особу. На сад тот же Регент или Королева глядели лишь через окна, а тут... Да и ещё и иностранцы. Услышав шаги сзади, Царь с дочерью повернулись назад, а там шёл сам Кайзер со своим старшим сыном. Дилюк тащил Натаниэля на спине пока тот спал, сам Кайзер был не лучше ибо был готов уже тут прям на каменные плиты лечь и заснуть. — Ха-ха, да ладно вам, могли и отоспаться как следует. — Посмеявшись подметил Государь. — Гм, обещание есть обещание. Гуляем значит гуляем. Это мой первый указ на посту Кайзера... Гмх... — Зевая, Дилюк остановился рядом с супругом и дочерью. Посмотрев, кое-как вперёд на то, как на всех скоростях в него сейчас едет самый младший сын и рядом бежит средний. М-да, после всех этих событий им точно следует вдоволь отдохнуть бок о бок друг с другом, что они и начали делать! Довольная Вдовствующая Императрица, смотрела на семью из окна, попивая любимый чай. Наконец-то всё стало хорошо и дети рядом с родителями. Да пусть так и будет и в последующие года. Когда семья окончательно вышла из виду, Фрэнсис закрыла шторину. Как и закрылся весь этот трудный и муторный тысяча девятьсот пятый год.