Про танцовщицу, оловянного солдатика и соломенное чучело

      Анри не пришлось долго уговаривать ни сестёр, ни детей Альбины – троюродных брата Базиля и сестру Берту. Не прошло и нескольких минут, как они дружной компанией высыпали из замка и отправились с Альбиной на прогулку по парку. Лишь Нелли наотрез отказалась к ним присоединиться, сославшись на срочные дела, и отправилась в библиотеку, не выпуская из рук всё той же книги на иностранном языке. Однако Люси попросила остальных не переживать по этому поводу, а повнимательнее слушать сказку, чтобы пересказать её тёте Нелли, когда у неё наконец найдётся свободная минутка.       Альбина первая спустилась по каменным ступеням. В каждом её шаге чувствовалась лёгкость и грация. Казалось, походка пенагонской королевы была очередным её танцем, а уж в танцах Её Величеству не было равных.       На всех балах около Альбины чуть не выстраивалась очередь из кавалеров, желающих пригласить её на вальс, кадриль или польку. Она никому не отказывала в удовольствии быть её партнёром, ведь танец, как известно, ни к чему не обязывает, и лишь последнюю мазурку она всегда оставляла мужу. Все кавалеры утверждали, что ни с кем не было так легко кружиться по залу, как с ней, и сожалели, что им не скоро доведётся испытать это чувство вновь.       Один лишь отец Анри никогда не ангажировал свою кузину. На недоумённые вопросы сына он отвечал:       – Мы ведь с Альбиной росли вместе, и всё детство и юность танцевали только друг с другом. Успели натанцеваться за эти годы.       – Это, наверное, равно как мне всю жизнь приглашать Эмму и Люси, с кем я учусь вальсировать, – задумчиво проговорил Анри. – Да, может, и надоест когда-нибудь.       Зато сёстры, слышавшие разговор брата с отцом, нашли в словах Анри собственный смысл. Это сравнение их с Альбиной навело девочек на мысль, что и они могут научиться также красиво двигаться, и, приехав вскоре навестить тётю, они попросили её поделиться этим навыком. За несколько занятий Альбина сумела научить племянниц большему, чем придворный танцмейстер за несколько лет упорной работы с принцессами.       Неудивительно, что именно тётя Альбина собиралась рассказать детям сказку про танцовщицу!       Следуя за королевой, дети миновали подъехавшую к крыльцу повозку, из которой выходили приглашённые на праздник музыканты, и направились по подъездной дорожке к кованым воротам, служившим входом на территорию замка. Справа и слева раскинулись некошеные поляны, где благоухали полевые цветы.       – Давайте пройдёмся здесь, – предложила вдруг тётя Альбина и шагнула в прямо в траву. Дети не без удовольствия последовали за ней. Удалившись как следует от дороги, королева начала свой рассказ. ***       «Жила-была девочка. И с самого детства она была танцовщицей. Сначала она просто часами кружилась по комнате, а увидев однажды, как танцуют дамы на празднике, куда её взяли родители, она начала повторять все подсмотренные там прыжки и повороты. Движения давались ей легко; какое-то внутреннее чутьё подсказывало ей, как красивее поставить ножку или элегантнее присесть в поклоне.       Маленькая танцовщица любила мечтать обо всём на свете. Она мечтала и о пышном платье с оборками, и об огромном торте, который и за три дня не съесть, и о том, что однажды она встретит в бутоне цветка добрую фею. Мечтала она и стать принцессой. И случилось так, что последняя её мечта вдруг сбылась.       Отец её, став королём, поехал сразу в столицу, во дворец, а девочку с матерью отправили в замок на озёрах, “пока в городе не улягутся волнения”. Но настал вечер, прошли сутки, другие, а упрямые волнения всё никак не хотели укладываться.       Не знали эти волнения, как скучно было принцессе сидеть в эти дни в замке! Мать её отчего-то очень грустила, а немногочисленная прислуга была так занята, что не только не соглашалась поиграть с принцессой, но даже почти не разговаривала с ней, лишь изредка высказывая ей сухие замечания. И целых два дня девочка только и делала, что бродила по пустым коридорам и думала, сколько же ещё ей, принцессе, придётся жить без приёмов, платьев, фрейлин и всего остального, что всегда бывает у принцесс, а главное – без балов, где все наконец-то увидят, как хорошо она умеет танцевать. Ей уже начинало казаться, что вся её жизнь будет такой же тоскливой и одинокой, как вдруг произошло кое-что необыкновенное.       На третье утро принцесса проснулась с первыми лучами солнца. Служанка помогла ей одеться и убежала хлопотать по хозяйству, а принцесса села у окошка, подперев голову ладонями, и стала глядеть на улицу. И вдруг на самой дальней поляне, у самых ворот, она увидела пасущегося коня.       Девочка очень любила лошадей и совсем не боялась их. У себя в усадьбе она часто подходила к загону с корзинкой моркови и угощала по очереди всех папиных коней, а они в ответ довольно фыркали и давали себя погладить по лоснящейся гриве. Поэтому, увидев в это утро рядом с замком коня, она тайком пробралась на кухню, стянула пару морковок, незаметно выскользнула из замка через чёрный ход и отправилась на улицу, надеясь подружиться с гостем.       Подобрав длинную юбку, принцесса быстро пробралась через нескошенную поляну. Как она и ожидала, морковка вмиг расположила к ней коня. Она ощущала на левой ладони его тёплые губы, правой рукой водила по шерсти, и наконец-то на душе стало легко и радостно, даже несмотря на измокшие в росе туфли, за которые, она знала, ей непременно достанется в замке. На прощание погладив коня за ухом, принцесса собралась возвращаться домой.       Желая как следует насладиться этим прекрасным утром, она решила не идти напрямик, а обойти на обратном пути всю поляну. Ей было так весело, что она не шла, а кружилась в вальсе, напевая себе под нос. Но вдруг она замерла посреди очередного поворота. Прямо перед ней, среди высокой росистой травы, лежал оловянный солдатик.       Девочка опустилась на колени рядом с солдатиком и дотронулась до его руки. Рука была холодной – ну, точно из металла! Солдатик, однако, почувствовал её прикосновение и открыл глаза, устремив на принцессу изумлённый взор, который отчего-то её смутил.       – Вы из какого полка будете? – строго спросила его принцесса. Этот вопрос на всех приёмах задавала офицерам её мама.       Солдатик, однако, ничего не сказал. Принцессу это не удивило: разве мог оловянный солдатик разговаривать по-человечески! Тогда она решила попробовать определить его полк по форме, но ни мундира, ни даже оружия у него не было.       – А может быть, вы сейчас нигде не служите? – озвучила она свою догадку.       Солдатик кивнул в знак согласия. Принцесса не знала, как дальше вести разговор, и вновь встретилась с ним взглядом. Он продолжал смотреть на неё с удивлением и с каким-то восхищённым трепетом. И вдруг её посетила отличная идея.       – Если вы сейчас нигде не служите, то почему бы вам не поступить на службу ко мне? Это даже будет очень правильно, ведь я первая нашла вас здесь. Если бы не я, вы ещё долго пролежали бы в этой траве. – Она подала ему руку и помогла подняться на ноги. – Так что же, будете вы служить мне верой и правдой?       Солдатик покорно склонил голову, ожидая её приказаний. Принцесса в восторге захлопала в ладоши. Наконец-то появился кто-то, кто готов был ей, принцессе, во всём подчиняться. Должны ведь у принцесс быть верные слуги!       – Приказываю вам идти за мной в замок! Напра-во! Шагом марш! – скомандовала она, и солдатик в точности исполнил распоряжение.       Вспомнив дорóгой своё собственное положение в замке в последние дни, принцесса заволновалась: а что, если ей не разрешат оставить у себя этого солдатика? Она уже успела провиниться утром, сбежав без спросу на улицу, и в наказание у неё могли отобрать находку, закрыв глаза на то, что она – принцесса. Поэтому, вернувшись в замок, она повела солдатика прямиком в покои матери, смело постучалась и сказала с порога:       – Мама, наказывай меня, как хочешь, хоть без сладкого оставляй, хоть в угол ставь, только пусть этот оловянный солдатик останется у нас! А я буду тебя во всём слушаться, и убегать больше никуда не буду, и игрушки у себя уберу, вот увидишь!       У мамы, которая так грустила в последние дни, при взгляде на солдатика просветлело лицо. Королева с необычайной быстротой приблизилась к ним, потрепала солдатика по белокурым волосам и крепко обняла его.       – Так значит, мне можно его оставить? – спросила принцесса, от радости затаив дыхание. – И даже взять с собой во дворец?       – Конечно, можно. Я очень рада, что ты нашла его, и тоже хочу, чтобы он жил с нами. А если кто-то будет возражать, я сама уговорю их оставить солдатика во дворце! – в голосе королевы впервые за эти дни послышалась решимость. – Надеюсь, вы станете хорошими друзьями, – добавила она мягко.       Но королева не знала, что между её дочерью и солдатиком уже были установлены другие отношения: солдатик поклялся верой и правдой служить нашедшей его принцессе.»       … Альбина сделала паузу. Они как раз пересекли длинную поляну и оказались на берегу озера. Посмотрев в раздумьях на отражение нежно-голубого неба с бегущей по нему рябью, Альбина взяла курс направо, где озеро становилось ýже и переходило в речку. Недалеко от этого места был проложен деревянный мост. Прелесть этого сооружения была в том, что оно находилось прямо над водой, и поэтому с него удобно было удить рыбу. А после сильного дождя можно было лечь на живот, просунуть руку между стойками перил и дотянуться до поднявшейся воды.       «… Итак, солдатик остался с принцессой. С этого дня её жизнь утратила мрачные оттенки и запестрела яркими красками. Возможно, кто-то удивился бы, узнав, что принцессу так обрадовал оловянный солдатик, ведь девочки, как известно, чаще отдают предпочтение куклам, но для принцессы не могло существовать лучшей игрушки.       Он был сделан из крепкого олова, и им можно было всегда подпереть дверь или крышку сундука, когда было неудобно придерживать их самой.       Он был молчаливым и потому никогда ей не возражал, в отличии от родителей и появившихся с переездом во дворец учителей, гувернантки, няни и тёти с дядей, которые только и знали, что перечить.       Он был стойким и мог хоть весь день помогать в её шалостях, играть или танцевать с ней. Став принцессой, танцовщица решила, что ей пора серьёзно заняться парными танцами, какие ждали её на балах.       И в дополнение ко всем этим качествам он был верен ей и готов ради неё на всё.       В один летний день она стояла на мосту и разглядывала, как переливаются на солнце камушки в браслете, который ей недавно подарил отец. Чтобы было удобнее играть с подарком, принцесса сняла браслет с запястья, и вдруг он выскользнул из руки и пошёл ко дну. Она совсем растерялась, заплакала – уж очень жаль было красивого браслета! – так что же вы думаете? Солдатик перелез через перила моста, спрыгнул и скрылся под водой.       Принцесса с замиранием сердца простояла минуту, другую… Она не стала звать на помощь, боясь, что её отругают за потерянный браслет, когда узнают, в чём дело, и теперь она боялась, что и верного солдатика ей больше не суждено увидеть, ведь олово, как известно, тонет в воде. Она уже совсем отчаялась, представив, какой серой и несправедливой может стать её жизнь без надёжного помощника, как вдруг над водой показалась белокурая голова, а вслед за ней – протянутая к ней ладонь с переливающимся на солнце браслетом. Принцесса выхватила у него украшение, убрала подальше в карман, чтобы вновь не уронить его в озеро, а затем протянула солдатику руку, потому что у него никак не получалось самому ухватиться за мост, и, пытаясь удержаться на поверхности, он почти выбился из сил…»       Рассказ вдруг прервали всхлипывания Люси.       – Ну, что ты? – ласково обратился к ней Анри.       – Мне… солда-а-атика жа-а-алко! – завыла она.       – Так он же всё-таки не утонул! И даже браслет достал! Зачем плакать? – утешал кузину Базиль.       – Всё ведь кончилось хорошо, – вторила ему Берта.       – Да, но когда он нырнул, я испугалась и заплакала. А теперь всё хорошо, но слёзы всё равно текут, – объяснила Люси и спросила тётю Альбину: – А дальше в сказке страшно?       – Скорее грустно, – ответила тётя. – Но ведь тебе в любом случае хотелось бы узнать, что будет дальше, верно?       – Конечно, – спохватилась Люси. Она мигом вытерла слёзы, а потом вдруг призналась: – Я ведь тебя не потому спросила, что боюсь, а просто чтобы ты мне ответила. Чтобы знать наверняка, что ты здесь, рядом, и не дашь меня в обиду.       – Вот именно за этим и танцовщице был нужен её солдатик, – сказала тётя Альбина. – Правда, в отличии от тебя танцовщица не сразу это поняла... Что же, я продолжу. Давайте пока погуляем вдоль посевных полей на другом берегу озера. Солнце скоро сядет, но думаю, мы успеем вернуться засветло. ***       «Шли годы. Принцесса взрослела и становилась более уверенной в себе. Натренировавшись на оловянном солдатике, она могла теперь отдавать распоряжения и слугам во дворце, да так строго, что редко кто смел её ослушаться. Родственникам и учителям она не имела права приказывать, но никто не мог запретить ей с ними спорить, и в ожесточённых перепалках ей нередко удавалось добиться своего или хотя бы показать, что без словесного поединка она им не подчинится.       Принцесса всё чаще ловила себя на мысли, что ей больше не нужен верный помощник. Но солдатик теперь не только прислуживал ей, а ещё и старался удивить и обрадовать подругу. Летом он приносил ей охапки полевых цветов, зимой наигрывал на гитаре, чтобы развеять её тоску, и в любое время года сочинял для неё стихи.       Однако когда принцессе пришла пора думать о замужестве, она решила, что службе оловянного солдатика следует положить конец. “Когда у меня будет муж, он, конечно, будет меня любить и защищать, и делать он это будет лучше, чем какая-то найденная в траве игрушка. А к оловянному солдатику с его выходками муж может меня приревновать.”       В этот же день, когда солдатик подкараулил принцессу в коридоре, чтобы передать очередной лист со стихами, она остановила его, поделилась своими соображениями и объявила, что отправляет его в отставку.       Дослушав её тираду, он вдруг пошатнулся – а ведь всегда до этого стоял так твёрдо! Она хотела тут же уйти, чтобы выдержать характер, но его ответный взгляд был таким печальным и потерянным, что принцесса не посмела просто оставить его. В первый раз она почувствовала к нему жалость.       – Ах, мне и самой грустно прогонять вас со службы, но что же делать? Я, право, не виновата, что вы не знаете, чему теперь посвятить себя. А впрочем, могу дать вам дельный совет. Почему бы вам не пойти теперь служить по гражданской линии? У вас очень красивый и разборчивый почерк, – с этими словами принцесса указала на бумагу с аккуратно выведенными стихами, – а значит, в должности секретаря вас, несомненно, ожидает успех.       Солдатик несколько дней грустил, но затем последовал её совету, ибо что же ещё ему оставалось делать? Чтобы быть принятым на гражданскую должность, он поступил учиться и теперь целыми днями пропадал в университете, а с принцессой виделся только при случайных столкновениях во дворце. Интересные занятия и новые друзья увлекли его настолько, что порой ему удавалось даже ненадолго отвлечься от мыслей о любимой девушке.       Принцесса сначала радовалась, что сумела избавиться от ненужного помощника, да ещё и хорошо его пристроить, но через некоторое время обнаружила, что скучает без него. Ей не хватало преданных взглядов, крепкой руки, о которую можно опереться, спускаясь по лестнице, осознания, что рядом есть кто-то, кому она дороже всего на свете. “Пожалуй, я поторопилась, отправив его в отставку. Ведь неизвестно ещё, когда я выйду замуж, а пока этого не случилось, мне совсем не помешало бы его общество. Да и кавалер для танцев мне просто необходим,” – подумала она.       Однако сказать об этом солдатику ей было неловко. Несколько дней принцесса колебалась, а затем придумала, что ей делать. Дождавшись в один вечер возвращения оловянного солдатика с лекций, она отправилась в библиотеку, где он часто занимался или просто читал. Войдя сразу на второй этаж, она как бы невзначай повесила на перила шаль и принялась просматривать названия книг, будто подбирая очередной роман. Переходя через несколько минут к другой полке, принцесса задела шаль, и та соскользнула с перекладины на первый этаж, где за столом сидел солдатик.       Не прошло и мгновения, как он вскочил с места, поймал шаль ещё до того, как она опустилась на пол, и взбежал по лестнице, чтобы отдать её принцессе.       – О-о, я вижу, что вы всё ещё намерены мне прислуживать. Ах, ну что же мне с вами делать? Придётся вам это разрешить… пока, – снисходительно сказала она, но в душе возликовала: как она и подозревала, солдатик считал свою отставку формальностью!       И теперь, если принцесса чувствовала, что ей не хватает внимания, она приходила вечером в библиотеку и неизменно находила там своего кавалера. Она делилась с ним своими переживаниями, просила о какой-нибудь услуге или танцевала, а он всегда радовался её появлению, как лучу солнца, выглянувшему в просвет между тучами после череды дождливых дней. Чтобы он не смел даже мечтать, что такие отношения продлятся ещё многие годы, принцесса не забывала напоминать ему, что совсем скоро он станет ей не нужен, и что лишь из-за сочувствия к нему она находит иногда свободную минутку на эти библиотечные встречи.       И вот наконец настал день, когда к принцессе должен был приехать жених – принц из соседнего королевства. Она попрощалась с оловянным солдатиком, немного сожалея, что придётся его оставить, и предалась мечтам о счастливой жизни, которую ей обещал брак с принцем. В волнительном ожидании время тянулось невыносимо долго, но вот наконец дворецкий доложил о прибытии гостя, заиграла торжественная музыка, принцесса застыла в предвкушении, и в дверях зала появилось… соломенное чучело!»