Власть совершить чудо

      Реджина повернула голову, они въехали в округу Сайренсестер. Лошадка нервно стригла ушами, животное чувствовало опасность и смерть, прежде чем их обнаружат люди. Лёгкая кольчуга, несмотря на свой уменьшенный вес, нещадно давила на плечи, а, литой шлем на голову. Но, Реджина не жаловалась, ведь она сама настояла на том, чтобы сопровождать супруга, несмотря на все уверения Гадаль-Герма, что прекрасным дамам лучше оставаться под защитой крепостных стен и их защитников. Но в конце концов видя её настойчивость, и чувствуя её силу вдохновлять народ сдался. Покинутые мерсийским королём подданные должны были видеть и чувствовать, что в этот трудный час за них есть кому постоять.       Супруг на всякий случай распорядился, что бы за конным строем ехала карета с её служанками, которые могли бы позаботится в случае чего о госпоже. Несмотря на свою увлеченность идеями сплотить народ на борьбу с захватчиками, и участие в бесконечных переговорах, по пути следования их войска, с западными лордами Мерсии, в результате которых их войско значительно увеличилось, по сравнению с первоначальной численностью, с которой они пересекли границу Уэссекса, герцог не забывал позаботится о её удобстве.       Их свадьба была до неприличия скорополительной, но оправданием была необходимость защищать единоверцев от вторжения язычников. Брат король дал согласие на этот брак, осознав, как хорошо Реджина может послужить вдохновительницей народа — сестра короля Уэссекса с ними в час беды а следовательно и брат не замедлит вскоре их поддержать. Королева мать, узнав об этом решении, долго плакала понимая, что уже ничего изменить нельзя, и осознавая все риски, которыми готова была подвергнуть себя её дочь.       Лошадь всхрапнула, прерывая её размышления. Телохранители заступили дорогу, препятствуя движению, до того как они выяснят нет ли засады, знаками призывая соблюдать тишину. Разведчики рассыпались по округе осмотрели окрестность а затем подали знак продолжать движение.       — Что там? — спросил герцог.       — Язычники напали и разграбили ферму ночью. Но теперь уже ушли, — сообщил дозорный. — Дорога ведёт через ферму. Может быть её высочеству пересесть в карету, чтобы не видеть ужасов, которые там произошли?       — Дорогая? — Гадаль-Герм вопросительно посмотрел на жену.       — Нет, нет, дорогой супруг, мне необходимо воочию увидеть то зло, против которого мы призываем бороться. Герцог с восхищением посмотрел на супругу, которая решила разделить с ним все тяготы миссии, а не осталась в замке матери ожидать за пяльцами, чем разрешиться дело.       Солнце ещё высоко стояло над головой отражаясь в полированных шлемах воинов. Кони желали передышки их мучила жажда, но когда из-за ветвей кустарника появился забор фермы, легконогие снова занервничали, и было из-за чего.       Реджина судорожно подавила подступивший к горлу рефлекс. Несмотря на то что она брала уроки у милосердных сестёр по обработке ран, и ей пришлось кое что повидать, увиденное возмутило разум. Какие зверства могли применять одни люди к другим... Она заставила себя смотреть.       Они лежали у забора, простые крестьяне работяги, разного пола и разного возраста. Реджина поднесла к носу саше с лавандой, тот кто убивал этих людей стремился чтобы их смерть возмущала не только визуально, но и давала через обоняние остаться безучастным.       — Господи боже, смилостивись над душами невинно убиенных! — услышала она голос капеллана.       Реджина скользнула взглядом по трупу, молодая женщина, почти девушки, в разодранном платье, и с рассечённым животом, последним жестом пытающаяся удержать руками выпадающие внутренности. Принцесса сняла свою накидку и укрыла погибшую, стараясь придать смерти благопристойный вид. Реджина сглотнула, осознавая, что они не успели на помощь этим людям.       — Выройте могилу и похороните по христиански, — распорядилась она нескольким бойцам задержаться. Но им необходимо было торопиться, чтобы предотвратить гибель ещё какой-то деревни или фермы.       Проверив колодец, они налили воды в поилки, чтобы напоить коней. В жилом доме хозяйства, наблюдались следы пиршества над открытым очагом на вертеле оставались обугленные кости поросёнка, опрокинутый стол лежал на боку, пол усеивавали разбитые черепки глиняной посуды в воздухе витали запахи перекисшей браги, эля и нечистот. Налётчики уходя осквернили жильё в красном углу, где были закреплены на стене символы христианской веры.       Внезапно из-под половиц раздался писк, подняв доски, они обнаружили в тайнике младенца в плетёной корзине.       — Как же ты раньше так тихо лежал, что изверги тебя не нашли, малыш? — спросила Реджина, хватая ребенка на руки.       — Наверное, мать дала ему маковый отвар и успела спрятать, — предположил капеллан, — его сохранил господь, убрав мысль сжечь ферму из помыслов язычников. А теперь надоумил младеню проснуться и подать голос.       Несчастный голодный младенец, ревел уже басом, норовя наорать грыжу. Реджина, разыскала в доме какие-то целые тряпки, сменила серьезно отяжелевший тряпочный подгузник, и, убедившись что это мальчик, а затем вышла из дома с вопящим младенцем на руках. Выстроившиеся воины приготовившиеся к выезду, смотрели на неё во все глаза.       — Дети нашей земли живы, и это знак божий, что наша земля жива и наш долг её защищать! — провозгласила Реджина показывая ребенка, который озадаченно примолк, людям.       — Да пребудет с нашей принцессой, защитницей детей земли нашей, Бог! — напутствовал капеллан и ему вторил воодушевленный рёв воинов.       Реджина почувствовала на себе восхищённый взгляд своего супруга герцога Гадаль-Герма и поняла, что наконец-то он в неё поверил. Если раньше она была человеком поддерживающим их общие идеи с Кроу, то теперь она показала, что реально может действовать.       По пути до ближайшего монастыря, где они собирались безопасно пристроить найдёныша, не место младенцу в конном войске, нужно ещё подрасти, капеллан везде доносил до людей весть о чуде выжившего в резне младенца. К их отряду начали присоединяться люди, и начали поддерживать провизией и снаряжением местные лорды, оставленные, как и остальной народ, на произвол судьбы королём Мерсии.       Они преследовали, данов которые в алчности рассыпались по западному побережью, угоняя скот, население в рабство, не гнушаясь даже репой. Реджина слышала, что в землях норманнов и данов выдался тяжёлый неурожайный год, и даже сельдь ушла из их фьордов, что вынудило их искать пропитание в набегах и грабеже. Реджина испытывала вину и горечь, что эта напасть свалилась на страну её супруга, она знала благодаря чему эта саранча миновала её родной Уэссекс.       Она давно вышла из возраста, когда по детской наивности считают, что по мановению руки правитель может остановить войну, и не считала, что монарх правит единолично, но всё равно ей было больно. Перед свадьбой они много беседовали с братом с глазу на глаз, а также втроём. Перед Реджиной предстало то, о чём она раньше лишь смутно догадывалась. Их положение было настолько шатко, что баланс сохраняемый Кроу, начал представляться божьим проведением. И теперь она чувствовала себя орудием божьего проведения. Это было как прикосновение к ключу всех причин. Она была рада, что нашла в себе силы протянуть руку и прикоснуться к нему. Если бы не это, ей грозила бы судьба вечно ждущих, что о них вспомнят унылых вышивальщиц.       Реджина и Гадаль-Герм всё время находились на виду, и даже их первая брачная ночь получилась сухой и деловитой. Главным достижением консумации стало то, что они перестали стесняться друг-друга, не прекращая разговаривать о деле, даже в процессе соития. Они оба оказались одержимы миссией.       На третий день они настигли один из отколовшихся ради грабежа отрядов язычников. Жадность затормозила их, они потратили время отведённое на отступление на перегон скота. Отряд был не слишком большой и видимо отправленный на добывание продовольствия. Дрались они словно камышовые коты, у которых из зубов пытались вытащить рыбу. Оставили в живых одну, белобрысую квадратную бабу, с руками толще ляжек их войскового кузнеца, решающим было то, что она говорила по валлийски, шла на контакт, а значит, была возможность допросить.       Принцесса знала тайну, почему даны высадились со стороны Гвента — королевства в котором осели норманны — ставленники Дифлинна. Норманны хорошо защищали свои крепости на берегу и прекрасно управляли занятыми землями, так что местный народ вполне благоприятно принял их управление, особенно после того, как они, по примеру Хакса Рыжебородого, приняли христианство. Так что обычно даны обходили Гвент и Дехейбард стороной. Получалось, что данам пройти через свои владения позволил Поуис, который не имел устойчивости, колеблясь в сторону кого-то из трёх своих соседей, и имел все шансы своей территорией увеличить границы одного из них.       Пленённая бой-баба, когда, из-за отсутствия возможности махать руками, умерила проявление врождённой свирепости, начала соображать. Реджине не передался дар родителей, но, возможно из-за воспитания при королевском дворе со всеми его интригами, обладала развитой интуицией. Хотя правдивых ответов от морской разбойницы можно было и не ожидать, но судя по тому в какую сторону они гнали скот, и куда она поглядывала, даны находились неподалёку, и то как они нагло действовали в округе, численность их была приличной.       Отправив разведку, они выяснили, что на южном берегу реки Северн разместился отряд численностью пятьсот человек. По тому, как они основательно расположились, можно было предположить, что они ждут соединения с другим войском. Когда вернулись разведчики отправленные на север, они узнали новости подтверждающие эту мысль. Навстречу двигалось двухтысячное войско. Идти в бой всего лишь с тысячей воинов было самоубийством. Подкрепление от Кроу и местных лордов, даже при самых благоприятных условиях, не поспело бы.       Реджина переглянулись с супругом герцогом. Мысль об отступлении в Уэссекс отмело известие гонца, примчавшегося с юго-востока. Известие о том, что с верховьев Сверна движется ещё одно войско Викингов, заставило их пимириться с необходимостью искать убежища в Гвенте. Принцесса отвергла предложение переправить её обратно в Уэссекс тайными болотными тропами, она должна была разделить судьбу с людьми, которые доверились ей, присоединившись к их походу.       На границе с Гвентом их встретил кардон и король Морган. Правитель Гвента не скрывал, что знает кто перед ним стоит. Его слова были обращены к принцессе Уэссекса. Он был осведомлен, о перемещениях данов. У Реджины сложилось впечатление, что у Гвента есть договор с данами, но и с Уэссексом портить отношения Король Морган не хотел. Результатом этих переговоров стало то, что их тысячному войску разрешили пройти через территорию Гвента, в сторону Чёрных Гор, в обмен на лояльное отношение Уэссекса в будущем.       Дальше они двигались через восточную часть Гвента по разрешённому королём Морганом коридору. Некоторые воеводы ворчали на тему не ведёт ли их путь в ловушку. Но, посовещавшись с Гадаль-Гермом решили, что Король Морган славится своей рассудительностью, и не стал бы портить отношения с Уэссексом. И теперь они направлялись в естественное укрепление Чёрных Гор.       Они миновали деревню в районе Кригхауэл. Встревоженные жители отгоняли скотину, не зная чего ожидать. Староста деревни с грубым деревенским изяществом поинтересовался их намерениями, и, услышав, что вероятно тут скоро будут язычники, послал мальчишек наблюдать за склонами. Идти вместе с их войском жители деревни отказались, туманно сообщив, что у них свои пути спасения.       Преодолев трудности пути, они оказались в горной долине, в которую с нескольких сторон падали водопады сливаясь там, а затем расходясь горными речками и ручейками в разные стороны, спускаясь, питая равнины.       На третий день из деревни прибежали мальчишки, предупреждая, что даны всё же отправились за ними в погоню, приблизительно с тройным перевесом численности. Обсуждая эту новость на совете, они уповали на то, что узкий проход уравнивал их шансы. Части бойцов нужно было подняться выше, и организовать сброс камней на противников. Реджина смотрела на водопад, искрящийся на солнце, и вдруг ей пришла в голову мысль.       — Дорогой супруг, а сложно ли организовать запруду, а потом скопившуюся воду спустить на врага?       — Это возможно, но всем нам придется подняться выше. Главное, чтобы была возможность заманить подальше в ущелье.       — Значит, мы должны создать отряд, который возьмёт удар на себя.       Они бросили клич разыскивая добровольцев на это дело, их оказалось неожиданно много. Затем они в поте лица устраивали в узком месте запруду, уповая на то что воды наберётся достаточное количество. Трудились все, независимо от положения и титулов.       Ночью, когда они упали в пещере на покрывала, у Реджины хватило сил лишь, передать мужу миску с похлёбкой, выпить свою не ощущая вкуса, и положив голову на грудь Гадаль-Герма, провалиться в сон. В ближайшем времени силы им очень понадобились бы.