Отмеченная

      — Слушай, онэ-сан, поостуди свой разум, ты чего так завелась? Если и ты ещё чудить начнёшь, Камэ всех высечет!       — А ты лучше бери на удушающий! — огрызнулась Рай и развернула два рулона карты. — Задача на миллион просто. Найди черепаху на берегу. Сука, я сейчас насчитала два десятка берегов и только из мной же нарисованных карт!       После уютной минуты в молчании, Рай случайно задалась вопросом: «Где черепаху искать?» А черепаха нужна какая: морская или сухопутная?       Оттого и понесло её. Очередная отметка на картах вызывала в душе негодование. Они чё — археологи, землекопы, шахтёры? ДА НИХУЯ! На эту карту сокровищ вся жизнь смоется, как вода в современный унитаз утечёт в канализацию.       Сукуна тоже нерадостно отмечал на втором папирусе новые и новые берега. Весело ему было. Ага, счаз, разбежался.       Сатору уже нехитро подбрасывал старшей идеи о связи с Шинигами и уточнении адреса черепахи.       — Уверен, контакт идёт через Космос и миндальную связь! Если чего-то сильно хочешь, оно исполнится, Вселенная услышит, Небо благословит, — фоном наставлял старшую неугомонный альбинос и крутился за спиной работящих также неудержимо.       Над ухом упорно жужжал Сатору, помогать не собирался, а голова начинала посылать сигналы раздражения. Халтурщик. Как оказывается быстро чакра принимает случайные параметры, когда находишься под дозой тихого гнева, маленький и грозный дракош вышел не темно-изумрудного цвета. Странно аляпистым переходом из черного в грязно зелёный. Главное, что вёл себя как живой и ощутимо цеплялся за одежду, как кошки с не стриженными когтями.       Сзади настала тишина, лишь иногда шипели на появляющиеся царапки от дракона размером с упитанную кошку.       Примерно тогда же она и вспомнила, что черепаху искать нужно морскую! Слава дырявому котлу! Круг поиска заметно сузился. Берега озёр и рек Сукуна вычёркивал с облегченным видом.       — В клане есть общедоступная библиотека? — уточнял, что странно, обычно безучастный брюнет.       Алые Шаринганы уставились в тупом исступлении и за доли секунды губы выдали утвердительный, но неуверенный ответ.       — Тогда собираемся и идём туда. Нам нужно узнать о местах обитания морских черепах.       В библиотеке всё внимание было обращено на альбиноса и злобного дракончика. Охранник, советник и библиотекарь в одном лице порывался отнять чудо материальной иллюзии и расчленить на месте. Видите ли, интересно было шаринганистому такой выкидыш фантазии известного ребёнка с потёкшей крышей. Сатору же прижал ладони к ушам ящероподобного и злобно глядел из-подо лба.       — Сам научись такое делать для начала, — ядовито прошипел альбинос и плавно перетёк в насмешливую ухмылку. — Ты же не хочешь, чтобы это выросло в разы и снесло здание под корень?       Мужчина задумчиво приложил кулак к подбородку.       — Малец, тебе точно полтора года?       Угрозы звучали потешно. Да, отрезвили. Он любит всё новое и странное, от этого мозг клинит, а действия с мыслями расходятся.       — Пф, — со свистом меж молочных зубов мальчишка показал язык и ушуршал короткими перебежками от стелажа к стелажу на звуки тихой дискуссии своих родственников.       Библиотекорь потянулся за альбомом и карандашом. Невиданного зверя хотелось запечатлеть на бумаге и выкрасить в нужный цвет. Приступ вспороть брюхо животинке он поборол, теперь только любопытство. На миссии пора собираться, давно он на клановых вражин не охотился.       Детки, пришедшие сюда, так-то славные. Пришли, нарыли всё что нужно, альбинос разложил по полкам бардак за своими братьями, старший читал свитки по диагонали на больших скоростях и скидывал нужные им свёртки на руки брюнета. Неведомая зверюшка бесшумно махала крыльями над головами детишек и изредка петляла восьмерками.       Когда летающая тушка вдруг с двух метров громко шлёпнулась на лапы, пригнулась к дощатому полу и быстрой смазанной тенью очутилась у него на столе, он удивленно посмотрел в сторону старшего из детей. Ребёнок занятно подмигнул, а животинка выставила напоказ острые клыки и смотрит так по-умному. Ребята скрылись за одним из стелажей и он аккуратно протянул зверю палец. Тот также медленно обнюхал его и пару раз бряцнул хвостом.       — Какой важный, — подушечка пальца прошлась по удивительно гладкой чешуе головы. Иллюзия качественная, поведение животного отличное, видно с цветом ошиблись. На слизистой рта были местами яркий красный пигмент, нёбо же полностью окрасилось в салатовый. Пока крылатый не зевнёт, заметить сложно.       На стол дети сгрузили пять свитков.       — Оформлять читательский билет будем на одного или всех сразу? — уточняет Учиха и берёт маленький титульник, к которому в будущем будут подшиваться листы по мере прочтения новых свитков и книг.       — На троих по отдельности.       — Диктуем свои имена по очереди. Эти свитки запишу на старшего из вас. Правила обращения с собственностью библиотеки просты как кунай между рёбрами: рвать, лить жидкость, оставлять печати без моего ведома или ведома других библиотекарей — нельзя. Вернуть в срок, обязательно проставить подписи и чакро-метку в билет. Запомнили? — альбинос кивнул за всех и стащил крылатого к себе на руки, стал поглаживать и чесать у роговых отростков.       Троица в разнобой представилась. Учиха Рафу, Сукуна и Сатору были зарегестрированы, а свитки внесены в список и поставлены на таймер. Два дитя попрощалось, одно гордо вышагивало и невозмутимо игнорировало всё и вся. Крылатый на прощание махнул крылом.       Посетители ушли и теперь он может сидеть стилизовать титульники под характер хозяина. Только наброски в блокноте сделает, чтобы исходники не замарать.

***

      — Чёрт, — на выдохе устало откидывается Сукуна и прикрывает ладонью лоб.       — Чего вычитал? — сунул нос альбинос из свитка онэ-сан в свиток двуликого.       — Думал мертвечина пойдёт, накопали бы её на берегах и отконвоировали на тот алтарь. Да только вот, панцирь черепах за неделю или больше теряет свои свойства защиты и прочности, после того как тело внутри умирает. Размягчается и гниёт всё. Поэтому панцири черепах хранить можно после поэтапной обработки специальным химическим составом.       — Ищем тогда особую черепаху, которая не помрёт от естественного отбора, — Сатору задумчиво читал дальше из-за плеча сестры.       — Вообще не факт, что мы сможем её застать. Вдруг это какой-то божественный зверь, рождающийся из яйца раз в тысячелетие.       — Не фантазируй, человечка, — зло ощерился двуликий. — Заткнулись и дальше читаем. До прихода родственничков нужно успеть две трети от общего объёма переварить. Легенды про черепах также соберём и разберём их истоки, из ничего такие вещи не возникают. На миссиях будешь как сумасшедшая интересоваться черепахами и записывать в отдельный блокнот все детали. Если хоть одну деталь пропустишь, я тебя в твоём же одеяле выпотрошу и начиню пододеяльник, скатаю в рулет и устрою тебе захоронение.       — Ага, только отцу и матери сам будешь пропажу объяснять.       — На меня не подумают.       — Я свидетель, — счастливый Сатору помахал унылому Сукуне.       Сукуна решил не обращать внимание на временную сплочённость едких принцессок и углубился в чтение. Вот к примеру он не знал, что черепахи питаются медузами. Хоть какое-то чтиво, а не то дерьмо на ночь, что пересказывает им Камэ. Шестиглазому в роде даже нравится, но а Королю Проклятий подавать нужно отборную жуть.

***

      Жутко неудобный процесс: осознавать. Кто теперь такой этот Годжо Сатору? Правильно ли будет разделять его на того, что остался в мире с проклятой энергией и на мальчика, который кое-как ощущает чакру? Сатору не знает. Трудно ответить хотя бы себе.       Сатору — учитель. Сильнейший. Маг. Он достойный. Он Годжо.       Нужен там, не здесь!       Сатору — альбинос. Ещё Снова ребёнок. И он в замешательстве.       Невозможность помочь своим ученикам рисует отвратные сны об их гибели. Сон чуткий, утро наполнено пустыми переживаниями. Он ничего не может изменить. Как бы не старался прийти раньше, время выставит свой счёт. Три месяца. Непредсказуемые месяцы. Лишь одно тешит его.       Сукуна рядом. Херни творить там не будет, пока он с ним. Но мало ли каких союзников успел набрать к началу битвы. А уж если всё решат быстро, то там будет борьба с миром. Политика выносит мозги не хуже пули. Люди грызут лучше зверей.       Бездействие медленно точит сердце.       Сразу после сна он нервно чешет грудь. Там где оно бьётся. Это маленькое тело не готово к таким размышлениям. Не готово к нему. Он старается не думать о том, кто бы был в этом теле, если бы не он…       Захотелось пить. Когда он уже поставит возле футона кувшин с водой?       На кухне сгорбившись над столом сидела Рай.       — О чём размышляешь? — трогать её утром не стоит, но когда запреты на него действовали?       — Учихи размножаются почкованием..? — невнятно пробормотала она.       — Кх, неужто у наших родителей снова пополнение?       — Нет. У Таджимы, — тогда чего сидишь, будто запор? — И я вот думаю… Он забыл беречь Касуми?       — Не скрипи зубами, — это напоминает ему о стоматологах. — Это же жена главы, да? Почему ты так о ней переживаешь?       — Хах, — выпрямилась, включилась в разговор, заинтересованно повела носом по воздуху и почесала глаз через повязку. — А разве ты никого не защищал подсознательно? Потом проходило время и ты осознанно приглядывал за людьми. Или скажешь, у тебя таких связей не было? Ты же учитель, — и «смотрит». Выжидает.       — Я… учитель, — подтверждает всё сказанное Рай этой короткой фразой. Неприятно, когда шарятся любопытными ручёнками в душе и пытаются читать его.       — Пф, — устало фыркнула она. — Ты обучал начальные классы или средние? Может вообще старшие взвалил на свою стальную психику?       — Мы не берём детей на задания для шаманов, — умолчим об исключениях, — на первый курс поступают с шестнадцати лет.       — Пхах, не берёте детей? В эти годы они всё ещё дети.       Сатору неопределённо хмыкнул. Если смотреть с точки зрения Рай, это действительно так. Однако проклятая энергия, её наличие, знатно прибавляет к ответственности, оттого и взросление происходит быстрее, а вместе с ним и развитие. Но очевидно для неё это не приговор, и до определённого физического возраста ребёнок есть ребёнок.       Если бы шаманы не были столь малочисленны, он бы с радостью поднял возраст допуска для миссий. Точнее поднял бы этот вопрос на рассмотрение старейшинам. Рука сменить одно говно на другое у него не поднялась. А жаль. Знал бы где окажется по итогу, перевернул бы систему шаманов вверх дном.       — Легче найти десять тысяч солдат, чем одного генерала, — Сатору громко сёрбнул в конце и отставил пустой стакан.       Собеседник с досадой опустил тяжёлую голову на сложенные руки и горько выдохнул. Да... Он и сам не в восторге.