One Thousand Galleons

— Спасибо вам за встречу. Я знаю, что с ребёнком… — Ремус умолк, радуясь, что сегодня паб, по крайней мере, был достаточно пуст, и обычной толпы студентов здесь не было. — Всё в порядке, Ремус. Навевает воспоминания, да, Лил? Лили кивнула и достала палочку, чтобы наколдовать ряд заклинаний приватности под восторженный визг Гарри. Она с любовью улыбнулась сыну, и Ремус с радостью отметил, что Джеймс всё же разобрался со слингом. Он задался вопросом, он сдался и дал сделать всё Лили или упрямо разбирался с этим самостоятельно. — У тебя определённо было напряженное начало года. — осторожно пошутил Джеймс. — Потребовалось меньше недели, чтобы подраться со Снейпом? Ремус почувствовал вспышку боли от этого напоминания и стыдливо опустил голову, вспомнив о своей смущающей небрежности. — Не знаю, чего я ожидал. — признался он с безнадежностью. — Он одумается. — уверенно заявила Лили. — По крайней мере вам удается вести себя культурно, пока преподаете вместе. Ты сделал всё, что мог. Ни Лили, ни Джеймс не знали о произошедшем в полной мере; Ремус понимал, что не он должен говорить, что Северус полу-оборотень. Он уже рассказал об этом Селине и Розетт, потому что это было действительно необходимо, но было бы нарушением доверия рассказать Лили то, что Северус мог рассказать ей сам. Возможно, Северус уже сделал это, но Ремус не хотел совать нос в чужие дела. Вместо этого он просто сказал им, что пытался поговорить с Северусом, но безуспешно. — Я просто ужасно себя чувствую. — простонал Ремус. — Я был так рад этой возможности, но теперь чувствую, что усложняю его жизнь одним лишь своим существованием. Джеймс играл с ручками Гарри, размахивая ими из стороны в сторон, что заставляло Гарри радостно гулить и извиваться у него на руках. Ремус на время отвлекся на то, как идут дела у Гарри: у него уже начали отрастать темные волосы, и его глаза были широко раскрыты в изумлении. — Кстати, как твои занятия? — Джеймс избежал очевидного подкола и теперь пытался отвлечь его. — Они очень плодотворны. — смиренно выдохнул Ремус, благодарный за возможность переключиться на другую тему. — Второкурсники очень воодушевлены, так что занятия проходят весело. Хотя я хотел бы не заниматься проверкой домашней работы. Не пониманию, как кто-то может наслаждаться заполнением бумаг. — Не знаю, я бы лично выпил половину бутылки огневиски и превратил это в игру. — Джеймс усмехнулся. — Хотелось бы. — Ремус откинулся на спинку стула и вытянул свою уставшую шею. — К пьяным профессорам обычно относятся неодобрительно. — Не представляю, как кто-то мог оставаться трезвым после общения с нами. Помнишь, сколько раз нас заставали не в постели после комендантского часа? — Джеймс растянул губы в ухмылке. — Я всё ещё не знаю, как смотреть в глаза Минерве большую часть времени. — Ну серьёзно. — Лили цокнула языком и добродушно закатила глаза. — Эй, я вырос! Скажи ей, Лунатик! У меня даже есть сын! — Рождение ребёнка не делает тебя внезапно повзрослевшим, Сохатый. — Ремус усмехнулся. — Временами я всё ещё чувствую, что мне нужен кто-то, кто мог бы принимать решения за меня. В прошлом году я напился эльфийского вина у костра и проиграл в шахматы на раздевание. В этом году я формирую умы следующего поколения. — Извиняюсь, из твоего рта только что вырвалось «шахматы на раздевание»?! — восхищенно спросил Джеймс. — В разгар канадской зимы. — не удержавшись, добавил Ремус, улыбаясь взрывам смеха своих друзей детства. — Как только алкоголь перестал действовать, я испугался, что никогда больше не смогу почувствовать тепло. — Я тут представлял тебя прилежным и серьезным, а ты в это время побеждал злобных канадских тварей своим остроумием! — Джеймс загоготал. — Оказывается, ты такой же паршивец, как и все мы. — Так мы же с тобой друзья, не так ли? — после этих слов Джеймс чуть не фыркнул сливочным пивом через нос. — Я рада, что тебе было весело там, Ремус. — Лили выглядела искренне успокоенной. — Я всегда беспокоилась о тебе. — А, ну. — Ремус нервно почесал затылок. — Первое время было трудно. — Это сбивание настроя! — отчитал свою жену Джеймс. — Ну же, Лунатик, давай вернемся к твоим пьяным проделкам. — Что ж, должен признать, что мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти к этому. — Ремус чувствовал, что он попался на удочку. Они ещё не говорили на тему шестого курса, и он вполне может покончить с этим, пока есть такая возможность. — Я был не в лучшем состоянии, покидая Англию. Думаю, мне нужно было какое-то время, чтобы всё обдумать. — Да, и потому я не пытался связаться с тобой сразу же. — вспомнил Джеймс. — На похоронах твоего отца я понял, что тебе нужно побыть одному. — Ты… приходил на похороны? — Ремус вскинул голову и удивленно уставился на него. — Да, мы пробрались через черный ход. — Джеймс грустно улыбнулся ему. — Мы не были уверены, заметил ли ты. Сочувствую, к слову. Твой отец был замечательным человеком. — Он. действительно был таким. — выдавил Ремус через ком в горле. — То, что ты был там, много значит для меня, даже если я был слишком погружен в себя и не заметил. — Я рада, что ты смог найти для себя что-то стоящее, к чему можно стремиться. — с горячностью сказала ему Лили. — Тебе это явно нравится. — Да, это так. — тихо согласился Ремус. — Но из-за этого я пропустил много всего. Я не был на вашей свадьбе… — Не, друг. Твой дух был там. Я понимаю, что ты пришёл, если бы мы извинились раньше. — Джеймс провел рукой по своим небрежным волосам, а после решительно расправил плечи. — Я был дерьмовым другом. После того случая с полнолунием ты имел полное право злиться. Но мы просто проигнорировали это, а потом твой отец умер… — он замолчал, выглядя раскаивающимся. Лили положила свою руку поверх руки Джеймса в знак поддержки, и Ремус вновь почувствовал благодарность за её участие. — Я с нетерпением хотел, чтобы всё стало, как прежде, но это было безрассудно. Я никогда не замечал, какой ты замечательный друг, пока ты не перестал общаться с нами. У меня больше не было права ожидать, что ты бросишь всё и придешь, чтобы стать шафером. Итак, я думаю, то, что я пытаюсь сказать — прости меня, Ремус. За то, что произошло в школе, и за то, как я вел себя после. Ремус не мог не почувствовать шок после этих слов, и его сердце разрывалось от смешанных чувств. Он чувствовал себя глупо из-за того, что он думал о Джеймсе так плохо до возвращения. Он был так слеп, так погружен в себя. Теперь, когда он услышал всё, что ему нужно было услышать, чтобы простить Джеймса, Ремус почувствовал, будто всех мучений и боли можно было избежать. Если бы он просто позвонил им, рассказал о своих настоящих чувствах, они, возможно, избежали всего этого с самого начала. — Я должен был что-то сказать тогда… — Ремус, просто прими извинения. — нетерпеливо оборвала его Лили. — Джеймс признает, что он был неправ, не отнимай у меня это. Они и так избегают ответственности достаточное время. — Эй! — Спасибо. Вам обоим. Это было… тяжело. Каждый раз, когда я вижу Северуса, я чувствую себя таким виноватым… Лили принялась поправлять одеяло, игнорируя раздраженный возглас Джеймса. Она взяла Гарри на руки и протянула его озадаченному, но тронутому Ремусу. — Младенцы делают всё лучше. — объяснила она. — Это правда. — сердце Ремуса затрепетало, когда Гарри без возни устроился в его руках. То, что что-то настолько чистое могло безоговорочно доверять ему, делало его самые темные и ненавистные стороны незначительными. — Ты всегда может прийти и подарядиться энергией, если надо. Я буду рад на час освободиться от смены подгузников и кормления. — предложил Джеймс. — Мы будем одни весь день, пока Лили не вернется домой в четыре. Если она вернется домой. — Цыц, я приносила тебе сладкое в извинение. — Как вы смеете, мадам! Так открыто выставлять напоказ мои слабости! Ремус ушел, чувствуя себя легче, чем за последние недели. Они ни разу не упомянули Сириуса или ожидали, что Ремус будет вести себя иначе, чем обычно. Он заранее строил планы на встречу на следующей неделе, когда он может улизнуть из замка на несколько часов. Возможно, во время похода в Хогсмид, когда школа была относительно пуста. Обратный путь в Хогвартс был безмятежен, и он шёл дольше, чем следовало, учитывая огромное количество работ, которое предстояло оценить. Осень началась достаточно впечатляюще; всё приобрело бронзовый оттенок. Казалось, до полнолуния целая вечность, и Ремус с нетерпением ожидал празднования Хэллоуина в замке. Ни для кого не было секретом, что Альбус Дамблдор любил сладкое, и на последнем собрании директор объявил, что у него есть планы на этот праздник. Возможно, именно благодаря своему хорошему настроению он оглядывал поля и деревья, ведущие к Хогвартсу. Ремус, вероятно, не заметил бы его, если бы не хорошее зрение; его взгляд теперь был прикован к одинокому дереву, сохранившему большую часть своих зелёных листьев, и темной фигуре под ним. Он замедлил шаг и остановился; его любопытство взяло верх, когда Северус потянулся к веткам дерева. Ремус поморщился, надеясь, что тот не собирается всерьез- Ох, он собирается. Ремус знал, что крик напугает фей ещё больше, и он ускорил шаг, чтобы пересечь поле до того, как они начнут нападать. Только феи не начали нападать, нет, они сделали что-то более интересное. Около десяти из них слетели с ветки дерева и уселись на плечи и голову Северуса, зарываясь в его волосы и щебеча над ним. Ремус нервно наблюдал за этим; он не понаслышке знал, какими бесчеловечными и острыми были их маленькие коготки и зубки. Феи были чрезвычайно самолюбивы, и они не любили, когда кто-то приближался к их гнездам ближе, чем на десять футов, особенно в это время года. У них был сезон линьки, и, вероятно, поэтому Северус выбрал их в качестве мишени в первую очередь; крылья фей были невероятно ценны для приготовления зелий. Ремус перешел на более непринужденный шаг. Если феи доверяли ему, то это само по себе было чудом. Он слышал, как их жужжание усилилось, когда Северус схватил одну из них и поднял её на уровень глаз. — Глупый болван… — бормотал Северус себе под нос. Время от времени ветер подхватывал его слова, так что Ремус мог их расслышать. — …проще с самого начала. Затем он оторвал левое крыло феи прямо от тела, и она издала пронзительный крик. Фея извивалась в его руке, и вдруг из еë тела вырвалось крылышко поменьше, и она в явном возбуждении закружилась вокруг него. — Вернись сюда, мы должны доделать это! — Северус схватил её в воздухе и проделал то же самое с другим крылом. — Ну вот, ты выглядела ужасно. Другие феи злобно захихикали, заставляя жертву фыркнуть и улететь обратно к дереву. Не привыкшая к своим новым конечностям, она вела себя так, словно была слегка пьяна. — Кто следующий? — спросил немного резко Северус у остальных и критично оглядел их. Феи стали толкаться; они были злопамятными маленькими негодниками и любили доказывать, кто из них лучше. Они были готовы предать своих друзей, лишь бы остаться самыми «хорошенькими», но это было только играючи. Если бы феи подумали, что им грозит опасность, они бы сплотились и сражались как единое целое. Внезапно феи замолкли и прекратили пытаться выставить друг друга козлом отпущения прямо перед подставленной ладонью Северуса. Они заметили Ремуса. — Кыш! — одна из фей полетела прямо к нему, и Ремус заставил себя застыть. Первое, что обычно делали люди — пытались прихлопнуть фей, когда они оказывались у них перед лицом, и это служило сигналом для остальных членов гнезда прийти на помощь. Вместо этого Ремус поднял свою руку ладонью вверх и мягко заворковал с феей. — Ну не красавица ли ты? — начал хвалить её Ремус. — Заботишься о своих друзьях, не так ли? Какой ты хороший товарищ по гнезду. Фея приземлилась на его руку и одарила Ремуса недоверчивым взглядом, насмехаясь над ним, но наклонила свою маленькую головку, словно ожидая новых комплиментов. — Посмотри-ка на эти крылышки, они новые, да? Очень красивые, правда. Фея начала прихорашиваться, горделиво расправляя упомянутые крылья. Вместо того, чтобы обратить внимание на его присутствие, Северус переключил внимание на фей, которые были к нему ближе всего, и стал проверять, готовы ли их крылья к удалению. — Прости, я думал, что они собираются наброситься на тебя. — Нервно признался Ремус. После разговора о том студенте он действовал осторожно, но рассудил, что прибежал бы, если бы подумал, что феи собираются напасть на вообще кого угодно. Теперь, когда он увидел, что другой человек в порядке, Ремус почувствовал себя в безопасности и повернулся. Он хотел бы остаться и поговорить ещё немного, расспросить его об этом гнездышке фей и о том, собирал ли он у них ингредиенты раньше. Вместо этого он отступил на несколько шагов, намереваясь оставить его в покое. — Они помнят меня. — Наконец-то пробормотал Северус, останавливая Ремуса. — С тех пор, как я учился в Хогвартсе. Ремус оживился после этого объяснения. — Их родители, ты имеешь в виду? Возможно даже прародители. — Он улыбнулся.— Временами это происходит. Молодые учатся доверять, наблюдая за другими. Со временем тебя начинают воспринимать как кого-то безопасного, и никто из них не сомневается в этом, пока ты не причинишь боль кому-то из них. — Да, я в курсе, как работает тактика выживания поколений, спасибо. — В его голосе явно не хватало остроты, и Ремус заерзал от дискомфорта. — Ты… Ты в порядке? — Неловко спросил он. Хотел ли Северус, чтобы он ушел? Или ему лучше остаться? — Ты выглядишь… — Уставше? Всегда. — Уныло перебил его Северус. С такого близкого расстояния Ремус мог увидеть его бледность и впадины под глазами. Кроме того, в воздухе витал слабый запах болезни, от которого внутри у Ремуса всё сжалось. — Дело в волке? — Выдавил Ремус. — Северус, пожалуйста, я не хочу тебе причинить боль. Дело в чае? Он не работает? У тебя аллергия на какой-то из ингредиентов? Я даже не подумал проверить… — Он, не задумываясь, подошел ближе, чтобы получше разглядеть Северуса. — КЫШ! — Одна из фей выбралась из волос Северуса и злобно скрежетала своими маленькими зубками на Ремуса. — Вау, она так защищает тебя. — Пробормотал Ремус и поднял руки, показывая фее, что он не причинит её «другу» вреда. — Лира. — Позвал её Северус, звуча измотанно. Лира вылезла и раздраженно села на его плечо, но при этом с ненавистью смотрела на Ремуса. Фея, окрашенная в голубые и пурпурные тона с белыми пятнышками, была очень красива. Она выглядела почти как ночное небо, что объясняло её звездное имя. — Она чувствует, что ты расстроен. — Отметил Ремус. — Проницательное наблюдение. — Ответил Северус с небольшой долей обычной язвительности, но даже не посмотрел на него. Ремус издал утомленный вздох и напряженно потер лицо. — Я провел все семь лет, думая, как ужасно ты, должно быть, себя чувствуешь, как я превратил тебя в монстра, как ты не заслуживаешь этого. Я знаю, что ты ненавидишь меня; ты имеешь полное право делать это. Я не остановил моих друзей тогда, и я никогда не хотел вторгаться в твое личное пространство здесь. Я знаю, что с моей стороны это эгоистично- думать, что если я заставлю чувствовать тебя лучше, это искупит мои собственные ошибки. — Он пристыженно опустил взгляд на свои ноги. — Просто не причиняй себе ещё больше боли из-за меня. Повидайся со своей семьей- я обещаю, это поможет тебе отвлечься на какое-то время, а семейные узы сделают волка более уравновешенным. Я постараюсь убраться отсюда на следующие выходные, и может быть, мы сможем выработать систему, которая сделает твою жизнь более терпимой. Северус смотрел на его удаляющуюся спину, чувствуя себя убито. — Какой жалкий. — Проворчал он, но в душе был не согласен. — Этому ублюдку самое место на Пуффендуе, боже правый…

xXx

У Северуса не было «семьи», не в самом традиционном смысле этого слова. У него были крестник, повелительный директор Хогвартса и два знакомых со школы, которые насильно втянули его в свою жизнь. Его мать давно умерла, и он не хотел знать, что её убило. Судмедэксперт квалифицировал это как самоубийство, но полиция упомянула, что была причина подозревать обратное. Что имело значение, так это то, что вскоре после этого мужчина, который большую часть детства Северуса бранил его и его мать, ушел. Тем не менее, воздух вокруг Хогвартса был таким же спертым, как и всегда; так, одним субботним утром, он оказался в Малфой-мэноре, где наслаждался поздним завтраком с Нарциссой. Он переместился сюда через камин прошлым вечером, и она, казалось, очень хотела дать ему немного времени с крестником. У Северуса было чувство, что Нарцисса пыталась использовать это как возможность улизнуть к сестре, хотя он не понимал, почему она считает нужным скрывать это именно от него. Люциус, конечно же, работал. — Что вы двое собираетесь делать сегодня? — Спросила Нарцисса, одевая Драко в его стильное осеннее пальто и нежно целуя его копну мягких пушистых светлых волос. — Возможно, сходим за покупками. — Северус задумался; через время он почувствовал предательское покалывание магии, и патронус лани проскакал во всем своем величественном великолепии. — Отправляю тебе светский звонок. Сегодня со мной Гарри, и я хотела узнать, не хочешь ли ты выбраться для встречи. — Сладкий голос Лили прозвучал прямо у его уха. — Подруга? — Нарцисса приподняла свою идеальную бровь. — Я не против, если ты возьмешь Драко на свою встречу, главное, чтобы они нормально относились к детям. — У неё есть сын. — Заверил её Северус, скривив рот в обдумывании вариантов. Драко ещё не встречал кого-то своего возраста, и не то чтобы он вообще много с кем-то общался, а Северусу ещё предстояло познакомиться с Гарри. — Значит, это Эванс? — Нарцисса передала ему Драко, чтобы обернуть серебристый шарф вокруг своей бледной шеи. — Ты не говорил с ней со школы. — Мы связались с ней. — Немного неловко признался Северус. — Что бы ты не решил сделать, будь осторожен. Я ухожу. Северус взял Драко поудобнее и задумчиво уставился в камин. Он достал свою палочку и сосредоточился на том, как ему впервые удалось самостоятельно приготовить сложное зелье в Хогвартсе. — Экспекто Патронум. С кончика его палочки спрыгнул песец, и Северус наклонился, чтобы дать ему точные инструкции.

xXx

— О боже мой, только посмотри на эти волосы! — Восторженно проворковала Лили. — Они почти белые! Драко одарил Лили очень странным взглядом, как будто не мог решить, сердится он на неё или принимает то, что она нежно поглаживает его по голове. Ему было почти четыре года, и он ещё не до конца осознал опасность незнакомцев или боязнь разлуки. Северус полагал, что это из-за того, что за ним ухаживали несколько людей: домашние эльфы, его бабушка и дедушка, родители и сам Северус. Он переживал, что Драко забудет его, потому что они не виделись больше месяца, но этот страх не оправдался. — Твой определенно вылитый Поттер. — Северус прищурился, глядя на сморщенное личико двухмесячного Гарри, который умел только открывать и закрывать глаза и двигать ртом. Драко по крайней мере начал формироваться как личность. Они сидели снаружи кафе под зонтом в магловском Лондоне. Погода была удивительно теплой для начала октября, и потому они решили провести один из последних погожих дней на свежем воздухе. Лили уложила Гарри в коляску, а Северус предпочел не укладывать Драко и усадил его к себе на колени. Наследник Малфоев не любил оставаться неподвижным слишком долго и начинал капризничать, если его оставляли, пока снаружи что-то происходило. Лили с надеждой протянула руки. — Можно? Северус поднял Драко с колен. — Если он позволит. — Иди сюда, малыш. — Нежно залепетала Лили. Она опустила крышку коляски и наклонила Драко к Гарри. — Смотри, он такой же кроха, как и ты. Как думаешь, вы подружитесь? Драко с явным недоумением опустил взгляд на Гарри, а затем вытянул свою маленькую пухлую ручку и дернул его за волосы. Сильно. — О боже. — Вздохнула Лили, когда Гарри начал реветь. Северус забрал Драко, дав Лили успокоить сына, и вытащил оставшиеся в маленьких пальчиках Драко пряди волос Гарри. — И распределение факультетов началось. Лили вытащила Гарри из коляски и взяла его на руки, не сдерживая смех от этого комментария. — Может быть, но я думаю, что начинание с раннего возраста им поможет. — Она укачивала Гарри, бормоча, что Драко не то имел в виду, и что Гарри был в порядке. — К тому же, я всегда думала, что у Джеймса больше слизеринских наклонностей, может быть, Гарри попадет туда? Северус одарил её недовольным взглядом. — Пожалуйста, больше никогда не говори о таких ужасных вещах. Лили громко засмеялась. — Только представь, если бы они поменялись. Это пошло бы на пользу вам с Джеймсом; твой крестник — маленький благородный проказник, а мой сын — маленький коварный стратег. — Я бы предпочел, чтобы он оказался на Когтевране и избежал всей этой кутерьмы. Лили одарила его теплым взглядом. --Как работа, кстати? Я до сих пор удивлена, что ты решил остаться на ещё один год. Лицо Северуса стало угрюмым. Он отодвинул нож подальше от Драко, к большому неудовольствию маленького блондина, и заговорил, перекрывая детское недовольное кряхтение. — Дети раздражающие, у меня не хватает терпения обучать их тонкому искусству зельеварения. Ручной оборотень твоего мужа делает всё только хуже. Лили пропустила эти слова мимо ушей, но бросила на него предостерегающий взгляд. — Ты упоминал, что ты полу-инфецированный и это вызывает напряженность? — Это не было проблемой до нынешнего момента. — Признался Северус, раздражаясь. — Очевидно, всё дело в территории и тому подобных мелочах. — Ты буквально не можешь удержаться от разборки, да? — Лили вздохнула. — Он не оставляет меня в покое! Вечно говорит об извинениях и инстинктах- — Он замолчал. — Твоего сына только что вырвало. — Гарри! — Лили быстро наклонилась, чтобы схватить пеленку и вытереть Гарри, но Драко был быстрее. Он протянул ей пеленку, и Лили с благодарностью взяла её. — Вы такой хаос, молодой человек. — Весь в своего отца. — Не удержался Северус. — Ой, заткнись! В следующий раз я заставлю его стошнить на тебя. — К сожалению, это будет не первый раз, когда ребенка рвет на меня. — Протянул он. — В любом случае, я скажу Ремусу, чтобы он отстал от тебя. Я должна была сказать это ему с самого начала, но… Ему тяжело игнорировать тебя с шестого курса. — Выражение её лица что-то подразумевало, но Северус не мог понять, что именно она пыталась донести до него. — Ты же знаешь, что он просто пытается сделать всё лучше, правда? Это не какая-то слизеринская уловка для усыпления твоей бдительности. Он не такой. — Ха! — Он фыркнул с недоверием. — Я бы не был так уверен… — Ну же, Сев. Это же Ремус; он бы извинился за то, что дышит, если бы мог. — Он уже. — Проворчал Северус. — Видишь? Он просто хочет поступить правильно по отношению к тебе. — В отличие от тебя, я не нахожу пронырливых гриффиндорцев даже отдаленно привлекательными. Она открыла и закрыла рот, чувствуя обиду и безудержное веселье одновременно. — Ладно, Сев, ещё один такой дешевый прием, и я целюсь в яремную вену. Ты же знаешь, что я могу. Северус издал уклончивое мычание, и Лили не смогла сдержать улыбку. Было приятно вновь говорить с ним. Она скучала по его странному чувству юмора, и, честно говоря, её сердце воспарило, когда она увидела его здоровым и повзрослевшим. Лили не понаслышке знала, каким ужасными для Северуса были времена, когда они были моложе, и задавалась вопросом, что происходило с ним все те годы, пока они не общались. Она знала, что Северус стал одним из самых молодых мастеров зелий Великобритании, но понятия не имела об его личной жизни. — Знаешь, я думаю, что Джеймс действительно начал меняться к концу шестого курса. — Задумчиво признала Лили. — Я бы не дала ему шанса, если бы это было не так. Он на самом деле оставил меня в покое на время, и я уже начала думать, что он сдался. Но в одну ночь внезапно доверился мне, и, ну, мы с тобой не общались, он и Ремус не общались… — Она моргнула и вышла из оцепенения, увидев его бушующий взгляд. — Не смотри на меня так, я не собираюсь притворяться, будто мы не ссорились, Сев. Северус выглядел так, будто хотел возразить, но в конце концов решил не делать этого. — Допустим. — Если мы собираемся дружить и дальше, ты не обязательно любить Джеймса, но тебе стоит уважать то, что он мой муж. — Напомнила ему Лили. — Я знаю, что он не совсем в твоем вкусе. Северус никак не прокомментировал её первые слова, но после слов о его вкусе он приподнял бровь. — И ты думаешь, то знаешь, какой человек был бы в моем вкусе? — Ну… — Она опустила взгляд на макушку Гарри и украдкой улыбнулась. — Я всегда думала, что если ты решишь, что хочешь отношений, тебе понадобится кто-то, кто будет к тебе добр. Ты этого заслуживаешь. Северус издал звук, полный отвращения. — Невероятно скучно. Лили по-детски показала ему язык. — Доброта и скука не синонимы! Ты такой смешной временами. — Она надменно наклонила голову. — Кроме того, они бы нейтрализовали твою язвительность. — Я не думаю, что Поттер помогает тебе с этим. — Победно парировал он, а после начал пружинить Драко, сидящего на его коленях, дотянулся до его собственной коляски и схватил игрушку, чтобы отвлечь ребенка. Драко был упрям, и не оставлял попыток достать вилку со стола даже во время их разговора. — Это правда. — Признала Лили, и её взгляд стал мягче. — Ты правда хорошо справляешься с ним, знаешь. Я удивлена, что у тебя нет своих собственных детей. Он отшатнулся, не веря своим ушам. — Мы знакомы? Определенно нет. — А что не так? — Невинно спросила Лили. — Ты любишь Драко, разве не так? И тебе не обязательно нужна женщина, чтобы сделать ребенка, особенно учитывая, что ты зельевар с блестящим умом. Тебе не обязательно любить абсолютно всех детей, чтобы иметь своего ребенка. — Она подняла руку, собираясь исправить себя. — Не то чтобы тебе вообще обязательно иметь детей, заметь. Просто мне кажется, что в этом ты был бы великолепен. — Ты заблуждаешься. — Усмехнулся он, но прижал Драко к себе чуть сильнее.