Demon

[Мир демонов. Академия]

Здание выглядит почти целым. То, что оно заброшено выдают растения, разбегающиеся по окнам и камням, где-то отколовшиеся части строений или покосившиеся двери. Пыль внутри лежит слоями, ведь здесь не бывает посетителей. «Академия ему дорога… Нужно восстановить все так, как оно было. Для Редо. И для всех, кто учился и работал там. Страшно. Мы все ближе к Флер. А если что-то пойдет не так?» Итэр держится под руку Редо. Он разглядывает здесь каждый уголок, думая о том, что руины академии в мире людей, когда-то были таким зданием, как здесь. «Флер ему важна. Я хочу сказать ей, что я благодарен. Но мне совсем немного обидно? Это, кажется, называется ревность, да? Не хочу это чувствовать. Я люблю Редо и его прошлое важно для меня». Золотые глаза постоянно возвращаются к профилю падшего ангела рядом. Итэр волнуется. Его пальцы чуть сильнее сжимают руку Редо. «Я могу не понравится Флер. Вдруг так случится? А если Редо станет больно? Мне страшно…» Его черные крылья сейчас спрятаны. Путь сюда на поезде был приятным, а, разглядывая пейзажи за окном, Итэр старался отогнать нервные мысли. Но чем ближе они к иве, тем это сложнее. «Что бы мог почувствовать я на его месте? Совсем не могу понять… Я ведь умею чувствовать… Что чувствует Редо? Я схожу с ума…» — Переживаешь? — Редо тянет Итэра поближе к себе и обнимает за талию. — Конечно… — ангел смотрит в лицо Редо. — Почему? — Что ты чувствуешь, рада ли будет она и вообще… — Вообще? Ревнуешь? — Немного, — бубнит. — Глупый ангел, — улыбнулся. — К слову, мы пришли. Подойдя к иве, он протянул руку и коснулся ладонью коры: — Привет, Флёр. Я всё ещё надеюсь, что это правда ты… что ты не проклята бесконечными скитаниями. Легкий ветер играет с длинными ветвями, что плавно опустились на плечи Редо. — А, эм, я сегодня не один. Это Итэр… И я безумно его люблю. Уверен, ты бы порадовалась за меня. Прошло столько лун, что я и не сосчитаю уже… — Здравствуй, Флёр, — Итэр подходит и кланяется. — Рад встретиться… Дерево отвечает лишь шелестом листьев. Тонкие ветви теперь ложатся и на плечи Итэра. — Столько всего хотел рассказать, но сейчас в голове совсем пусто, — Редо усаживается на землю, опираясь спиной о ствол и тянет Итэра к себе на колени. — Я недавно умер. Снова. Поэтому у меня новое тело. Правда, выглядит так же. У мамы плохо с фантазией. Разве что волосы длинные. Как раньше. — Ты заплетала ему косы, да? Я тоже, — Итэр неуверенно касается ветвей. — Он самое прекрасное создание, ты согласна…? — Мой милый Итэр хорошо обо мне заботится, Флёр. Я счастлив, — Редо улыбнулся. — Спасибо, что ты не держишь меня… спасибо, что отпустила, — он гладит пальцами тонкие листья ивы. — Как бы я хотел точно знать, что ты не страдаешь… — Я уверен, что новая мама позаботилась о всех тех душах, которых прокляли другие мамы, — Итэр опускает голову на плечо ангелу, играя пальцами в тонкими ветвями. — Уверен, что она тебя слышит. — Я искренне верю, что так и есть. И все равно мы сегодня здесь. Даже если Флер не слышит, мне как будто нужно было привести тебя сюда. Это место для меня очень много значит. — Я, кстати, хочу подарить подарок. Чтобы было не так одиноко здесь… Черные крылья расправляются, а несколько черных воронов появляются из перьев Итэра. Они легко хватают сухие ветки деревьев с земли и постепенно вьют гнездо в его ветвях. — Ты оставишь тут своих птиц? — Оставлю. И, если кто-то из них захочет, всегда сможет прилететь сюда. — Спасибо. Я уверен, они тут хорошо приживутся. — Им здесь нравится. А потом, может, это место станет более живым… — Итэр обнимает Редо за шею и прикрывает глаза. — Я тебя люблю. — Я тебя тоже люблю. Очень-очень сильно люблю. Даже когда не помнил тебя, то любил. Чувствовал, видел в том зеркале, тянулся к тебе. — Я очень рад, моя любовь, — он оставляет мягкий поцелуй на бледной щеке. — Мне нравится Флёр, она хороший человек… Я позабочусь о Редо. — Она была прекрасной девушкой. Я точно уверен, сейчас она бы улыбалась, видя, что я счастлив с тобой. Была бы благодарна тебе за то, что ты любишь этого «глупого ангела». Я чувствую, что так и было бы… — Это приятно. Флёр, я буду приносить ему какао с зефиром на завтрак, буду обнимать постоянно, гладить и целовать, зная, как он это любит. Я буду отдавать ему все свое внимание. Обещаю. Спасибо, что научила его любить… — Итэр проводит ладонью по стволу. — Ты что такое говоришь, — Редо опустил голову ему на плечо, — я же плакать сейчас буду. — Я поймаю каждую твою слезу, мой прекрасный ангел, — Итэр целует его в макушку. — Флёр, я ревновал и мне стыдно… Прости. Глупо ревновать. Это неприятное чувство. Этот ангел заслуживает любви любого существа. А мы с тобой можем и будем ее ему давать… — Ну… чего ты такой трогательный сейчас, а? — бубнит, шмыгнув носом. — Я не планировал плакать. — Флёр прекрасна, — Итэр гладит Редо по щекам. — И ты прекрасен. Самый прекрасный. Я люблю тебя и люблю каждого, кто делает тебя счастливым. Твои глаза так красиво сияют в моменты счастья… — Ты сегодня непривычно поэтичен… — Расчувствовался. Словами тяжело передавать свои чувства, но в книгах, это, кажется, получалось… Мое тело слишком мало для размера моей любви к тебе, Редо. — А, так ты книг начитался, что ли? Поэтому выдаешь такие речи? — Эй, я говорю от души! — Итэр ловит губами слезу на щеке ангела. — Прости-прости, просто это звучало очень… эм… необычно, да, — улыбнулся. — Но мне приятно. И то, что ты начитался книг о романтике, мне тоже приятно. — Твои слезы сейчас тоже очень приятные на вкус… Я чувствую в них твое счастье. Редо… Очень, я очень-очень сильно люблю тебя, ты же чувствуешь? — он крепко обнимает падшего ангела и сильнее жмется к нему. — Чувствую. До хруста слабых ребер этого тела. — Прости, — Итэр послабляет объятия и трется носом о влажную щеку ангела. — Так сильно люблю, что хочу быть с тобой полностью, хочу быть частью твоего тела… — Можешь меня съесть. — Я бы и съел, но тебе будет больно. И я не смогу смотреть на тебя. Любить тяжело.: — Тяжело? Тебе не нравится? — Очень нравится. Очень сильно. Это приятное огромное чувство. Оно не помещается даже в трех мирах. Оно не помещается даже в Бездне, вот настолько сильно я тебя люблю и хочу выразить, но так сложно выразить всю эту силу… — Я слышу как бьется твое сердце, — падший трется щекой о его плечо. — Этого хватит, чтобы выразить. Оно бьется сбито. Быстрее, чем должно. Ты влюблен. — Думаю, я могу понять твоего брата. Если бы ты меня обидел, если бы как-то предал, я бы не перестал тебя любить. Это невозможно. — Что? Это ты сейчас про Кэйю? — Редо морщится. — Да. Про него… — Даже не смей сравнивать себя или меня с этим… тц… Будь моя воля, не подпустил бы его к Альбедо. — Прости, я понимаю. Но все-таки, если чувства твоего брата столь же сильны, то я его понимаю… Не злись, моя любовь. — Думаешь, мне нужно наладить общий язык с ним? Это порадует Альбедо? — Порадует. Вдруг этот человек действительно исправился…? Думаю, стоит дать шанс, его чувства выглядят искренними… — Ох… обещаю об этом хотя бы подумать. — Ты мой умница, — улыбается. — Я тобой очень горжусь. — Тут очень спокойно. Не хочешь остаться здесь до утра? А завтра вернемся в замок. — Конечно, останемся, вороны ещё не закончили с гнездом, — улыбается. — Надеюсь, Сяо там справится без нас… Важные дела важного демонского лорда. — Справится. Может, возьмет себе, наконец, выходной. К тому же, там Аметист. Не нужно так много беспокоится. Сегодня только ты, я и Флёр. — Да. Сяо уже большой мальчик. Пора мне перестать его опекать, как говорил Альбедо, — улыбнулся. — Только мы с тобой и Флёр с Велиалом. Его ведь я тоже оставил здесь. В прошлом. — Почти семейная встреча, да? — Итэр целует Редо в щеку. — Как же мне нравится здесь с вами… — Почти. Тут очень спокойно. Всегда было… Ну, лично мне. Отчего-то здесь у меня появляется то самое ощущение «дома». — Я у тебя в гостях, значит? — улыбается. — Нет. Ты ведь часть меня. Уже давно. — Люблю тебя, — Итэр коротко целует ангела в губы. — Какой же ты чудесный… Не описать словами.

***

[Мир демонов. Покои Лорда Алатуса]

Тьма обволакивает разум Архонта, будто тягучая смола, вползающая в каждый уголок сознания. Где-то вдали звучит шепот, чужой, холодный, пронзающий. Сначала тихий, почти шуршащий, как ветер в кронах деревьев, но с каждой секундой он становится громче, настойчивее. Тысячи голосов теснятся в его голове, шепчут одно и то же, словно заклинание: «Ты нарушил. Ты должен пасть. Ты проклят». Он хочет закричать, но не может. Что-то держит его горло, как невидимая удавка, стягивающая плотнее с каждым вдохом. Кажется, что даже воздуха больше нет. Вместо крыльев за спиной — огонь. Жгучий, невыносимый, ползущий по перьям и коже. Они больше не сияют, не излучают свет. Всё, что было светлым и святым, теперь распадается, умирает внутри него. Он чувствует это, как будто каждый луч света вырывают с его сущности каленым железом. «Ты должен пасть», — повторяют голоса, смешиваясь в единый рев. Он слышит их везде — вокруг, внутри, в каждой мысли, в каждом биении сердца. Среди этого хаоса, в самом его центре, он хватается за едва уловимый звук — тихое, ровное биение другого сердца. Оно бьется медленно, с глухим стуком, но отчетливо. Оно рядом. Это единственное, что удерживает его на краю. В его голове мерцает образ: янтарные глаза демона, влажные от слез, полные отчаяния и вины. Его демон. Его падение. Его любовь. На мгновение тьма отходит, уступая место боли в груди, будто кто-то сжал его сердце ледяной рукой. И снова голоса: «Ты должен понести наказание, ангел, отвергнувший богов». Тело Архонта не движется. Оно неподвижно в том, что кажется сном, но он чувствует каждую клеточку. Он чувствует, как свет уходит из его сущности, оставляя лишь пустоту. Снова пламя. Снова шепот. И биение сердца рядом — точно единственный якорь в этом водовороте. Он цепляется за это биение, как утопающий за последний кусок дерева. И тогда, впервые за всё это время, из тьмы пробивается нечто иное: тихий шепот его собственного сердца. «Я сам выбрал Сяо. Сам отверг свою светлую сторону… Я люблю его, мама», — он мысленно взывает к Богине, но та, как и всегда, молчит. Мир вокруг рушится. Свет исчезает. Но он знает: где-то рядом его демон держит его руку. И это всё, что ему нужно, чтобы продолжать бороться с тьмой внутри. Ангел распахивает глаза, будто вырвавшись из чёрного сна, в котором только что тонул. Он тяжело дышит, грудь сдавлена, голова гудит от последних отголосков шёпота, но что-то сразу бьёт сильнее и резче, чем все видения: тишина. Его сердце замирает. Абсолютная тишина. Он не слышит биения. Нет того мягкого, тёплого ритма, который только что был его якорем в бесконечной тьме. — Сяо! Он резко вскочил, взгляд блуждает по комнате, пока не натыкается на силуэт рядом. Демон лежит на боку, глаза закрыты, лицо спокойно — слишком спокойно. Легкое, почти незаметное движение груди, что подтверждало, что он дышит, сейчас отсутствует, а… сердце. Ангел его не слышит. «Нет, нет, только не это. Только не Сяо». Паника накатывает, будто ледяная волна. Он бросается к демону, его пальцы дрожат, когда он касается груди, пытаясь уловить хоть слабый ритм, хоть отблеск жизни. Но там пустота. Тишина. — Проснись… пожалуйста, — шепчет Барбатос, голос ломается. Демон не реагирует. Его кожа кажется холоднее обычного, словно тьма начала забирать его. Ангел закрывает глаза, стараясь подавить нарастающий ужас. Он тянется глубже, за грань физического, туда, где еще теплится его собственная связь с любимым, где на его груди, на мягкой бирюзе всё ещё ощущается ладонь Алатуса. Его свет ищет, но встречает лишь пустоту. — Пожалуйста, Сяо… Венти не знает, что делать. Он в панике, но одно становится ясно: если он не спасёт демона сейчас, то потеряет его навсегда. И тогда, не думая больше о запретах, не думая о собственном падении, он он кладет ладонь на грудь демона и выпускает потоки энергии. Свой свет. Сначала — едва ощутимый, почти незаметный, словно капля воды в пустыне. Потом всё сильнее. Теплый, ослепительный свет начинает струиться из него, впитываясь в холодное тело любимого. — Ты не уйдёшь. Ты не оставишь меня, — сдавленно говорит Венти, но в голосе звучит не мольба, а приказ. Его сила проникает глубже, и с каждым мгновением ангел чувствует, как это истощает его. Свет вырывается из его сущности, сжигая остатки того, что ещё связывало его с небесами. Но он продолжает, потому что другого выбора нет. «Может, кровь? Ты не бросишь меня, Сяо». Резкий и острый порыв ветра прошелся по предплечью, рассекая кожу. Как только алая жидкость проступила на руке, Венти уткнул рану Алатусу в губы. — Давай же, глупый демон! Кровь попадает ему на язык, обжигает сухие губы, стекает по подбородку, и вместе с ней из ангела выходит светлая энергия, утягивая его собственную жизнь. Секунды тянутся бесконечно. Потом — дрожь. Лёгкий, едва заметный толчок. Биение. Сначала слабое, как трепет крыльев бабочки, но оно есть. Сердце демона. Барбатос открывает глаза и видит, как ресницы демона мягко дрожат, грудь медленно вздымается, а под ладонью бьется сердце. — Живой… Архонт выдохнул, обессиленный, оседающий назад. Его крылья, теперь чёрные, касаются пола, но ему всё равно. — Живой… Сяо, ты живой… — повторяет, как в бреду. Не успев даже ощутить облегчение от того, что сердце демона снова бьется, Венти падает на пол на колени. В груди всё сдавливает, словно невидимая рука хватает его изнутри и тянет в стороны. Затем боль ударяет внезапно и резко, как раскалённое лезвие, пронзающее спину. Барбатос не может сдержать крика — он вырывается из горла хриплым, мучительным звуком. Архонт сжимает пальцы в кулаки, склоняя голову, лицо искажено от боли. Спина горит, будто огонь пожирает его изнутри, но это не пламя. Это нечто другое. Что-то растёт, что-то вырывается наружу, разрывая его плоть. Слышится хруст — сухой, глухой звук, который заставляет Венти вздрогнуть. За спиной Архонта, там, где раньше были крылья света, начинают пробиваться тёмные отростки. Они растут медленно, извиваясь, как живые существа, покрытые чем-то чёрным, будто из самого мрака. Ангел судорожно дышит, его тело сотрясается, он чувствует, как каждая клеточка сопротивляется этому новому, чужому ему облику. Он пытается заглушить боль, пытается удержать свет, но тот ускользает, как песок сквозь пальцы. Узор на бедре окрасился в яркий фиолет, бирюзовые пряди с одной стороны — тоже, а вслед за ними цвет сменил и левый глаз. Крылья наконец разворачиваются с хрустом и резким звуком, словно порыв ветра пронёсся по комнате. Они огромны, массивны, с чёрными перьями, концы которых отливают серебряным светом. Но это больше не ангельские крылья. Они не сияют, они… пугают. Черные крылья сложились, а над ними резко распахнулась пара фиолетовых, сорвав с уст Архонта дикий крик боли и отчаяния. Вместо некогда трех пар крыльев — белоснежных с бирюзовым отливом, теперь у него шесть — черные, фиолетовые, бирюзовые, лиловые и белые. Помимо крыльев за спиной, небольшие черные так же прорезались и на шее, а белые — среди густых волос почти на макушке. Даже на ногах, прячась за щиколотками, теперь распахнулись по паре черных крыльев. Ангел тяжело дышит, опуская голову. Боль постепенно утихает, оставляя за собой истощение и глухую пустоту. «Это и есть падение? Так и чувствуют себя ангелы, когда отрекаются от богов? — взгляд Архонта пустой и отсутствующий. — Не могу пошевелиться…» Комната затихает, наполненная только их с Сяо дыханием. Тревога витает в воздухе, но для Венти её постепенно вытесняет нечто другое — звук сердцебиение демона. — Спишь… — шепчет. — Я найду способ тебя разбудить, Сяо… Только подожди немного… Дверь в комнату распахнулась с грохотом, ударяясь о стену, и в покои буквально ворвались Аякс и Скарамучча. — Вен! Ты кричал! — в глазах Чайльда застыла паника, но ангел не нашел в себе сил повернуть голову. Первое, что видят предвестники — тусклый свет, заполняющий помещение. Он не исходит ни от свечей, ни от магии. Это слабое мерцание, исходящее от Архонта, сидящего на полу: фиолетовое, алое и бирюзовое, смешиваясь между собой. Его одежда порвана, а тело испачкано кровью — она стекает с обнажённой спины, скапливается в алые лужи на полу. Крылья, огромные, с рваными краями, словно только что вырвались из глубин ада, дрожат за его спиной. Они ещё влажные, будто покрыты чем-то вязким, а их края усеяны лоскутами кожи и перьями, которые отпали в процессе роста. Ангел обессиленно сидит на коленях, грудь его вздымается от тяжёлого дыхания. Вокруг — следы его боли. Пол испещрён бороздами от ногтей, будто он пытался зацепиться за что-то невидимое в своём страдании. На кровати лежит Алатус, бессознательный, но дышащий. Его лицо бледное, губы слегка посинели. Он выглядит болезненным и уязвимым, как никогда. Его черты спокойны, но это спокойствие мёртвое, безжизненное. — Чёрт… что здесь произошло?! — голос Чайльда разрывает тишину, но он не решается подойти ближе. Скарамучча шагнул вперёд и остановился, заметив, что кровь ангела всё ещё медленно капает с его крыльев. Большие пятна на полу тянутся, как лужи, густые, тёмно-красные. Реагируя на голос друга, Венти поднимает взгляд. Его глаза — раньше наполненные светом, теперь затуманены болью и усталостью. — Он жив… — едва слышно произносит Архонт, голос его хриплый после крика, и указывает дрожащей рукой на демона. — Я успел… Жив… Сяо жив… Стоило Скарамучче сделать шаг, крылья угрожающе дернулись. Неровные, с перьями, на которых видны прожилки света, будто их пропитали остатки ангельской силы, дрожащие и издающие неприятный болезненный хруст при любом движении. На концах перьев всё ещё блестят капли крови, тёмные и густые. — Сяо… — Архонт пытается подняться, опираясь на одно из крыльев, но тут же вскрикивает — боль пронзает его тело. Он вновь опускается на колени, сжимая руки в кулаки. — …не имеет значения, — шепчет, тяжело дыша. — Главное, что ты жив, Сяо. — В-Венти… — Чайльд отшатнулся назад. — Ты слышишь меня? Но Архонт молчит, лишь тяжело и болезненно выдыхает. Его тело — хрупкое, миниатюрное, слабое — прогнулось под тяжестью крыльев, а взгляд кажется неживым. Скарамучча замер перед Венти. Осознание, что он только что мог потерять брата, с силой бьет по его сердцу. Боль, которую испытывает Архонт, заполняет комнату, пробирая холодом до самих костей. — Какого черта?! Что значит демоны нас предали, а по итогу здесь это?! Венти, — Скарамучча опускается перед ним. — Барбатос, ты не один. — Я не понимаю… — Чайльд нервно сглатывает. — Пьеро же сказал, что Сяо и демоны напали на Венти… что происходит вообще. — Он жив… — продолжает шептать Венти. — Жив… Мой Сяо. — Жив, — кивает Скарамучча. — Спасибо тебе… Нужно тебя отмыть, Венти. Аякс присмотрит за Сяо. — Мне больно шевелиться. Не могу двигаться. Ощущение, будто у меня куска тела не хватает. — Я попробую облегчить боль… Скарамучча протягивает ладонь над спиной Архонта. Из тонких бледных пальцев медленно струятся тонкие потоки не ярких молний. Они будто обтекают каждое перо каждого крыла и тонут в открытых ранах. «Ну же… Пусть это поможет хоть немного… Какого хрена здесь творится?!» В ответ Архонт содрогается. Его крылья дрожат в напряжении, но боль действительно немного стихла. Кое-как Венти тянется рукой к краю кровати и пытается подняться, пока крылья неподъемной ногой давят на спину. — Сяо… — по щекам Барбатоса побежали слёзы. — Сяо… — Что здесь случилось…? — нефилим следует за Венти и до безумия бережно подхватывает его под руку. — Я помогу, обопрись на меня. Всё его тело дрожит от напряжения и боли. Он опирается на друга, и даже тот теперь ощущает тяжесть, хоть ангелы, как он привык, ничего не весят. Венти сухо кашляет, его пустой взгляд направлен на Сяо, а ответ звучит скорее механически: — Я пал, наверное… — Ты действительно пал, — Скарамучча с сочувствием смотрит на друга. — Что с Сяо…? — Он жив. Жив… — Венти тянет к нему руку. — Мой маленький Сяо… Неужели это Селестия так наказала тебя за моё поведение? Но… нет… я не понимаю. — Нам сказали, что демоны нас предали, и что мы должны забрать твое тело. — Нет… не так, — Барбатос забрался на кровать и улегся, опустив голову Сяо на грудь. — Стучит… Селестия не убивает. Селестия бы прокляла его… Но его сердце остановилось. Он бы умер, если бы я не проснулся… Это не Селестия. Кто-то хотел убить его… кто-то хотел забрать его у меня. — Мне нужно к отцу. Рыжик, останешься здесь? Никого не пускайте, — Скарамучча поворачивается к человеку с мрачным взглядом. — Д-да, конечно, — Чайльд медленно походит к Барбатосу. — Вен… — Не паникуй только, все будет нормально. Скарамучча буквально вылетает из покоев Алатуса и несется дальше по коридору. Всего несколько шагов и в нетерпении он раскрывает крылья, ускоряясь. Не сразу, но нефилим замечает нечто странное. Никто в замке будто не видит его. Стража замерла и, кажется, не дышит. Словно они в момент стали восковыми фигурами. «Какого…? Что здесь происходит?!» Время в замке демонов как будто остановилось. Скарамучча летит к покоям Моракса и все еще не встретил ни одно существо, которое хотя бы моргает. «Пусть только отец не будет таким… Пожалуйста…» Он распахивает двери в покои отца и замирает в дверном проеме. В комнате царит абсолютная тишина и полумрак. Моракс тоже замер — мужчина сидит за своим столом, держа перо, и, похоже, прежде, чем замереть, он писал что-то на пергаменте. На подоконнике покоится большой паук. Аметист тоже не двигается, никак не отреагировав на присутствие Скарамуччи. Неуверенно нефилим проходит глубже в покои. Он протягивает руку к Мораксу, но шум в ванной комнате заставит его замереть. В этом замке, где всё замерло, весьма неожиданно было услышать чужое присутствие. Брюнет повернул голову — дверь приоткрылась. С опаской из ванной комнаты выглянула Гуй Чжун. Женщина смотрит в глаза Скарамуччи я сомнением и, как только тот пошевелился, она делает шаг назад. — Почему ты… Почему можешь шевелиться…? Что с папой…? — Скарамучча поднимает руки, показывая, что никак не угрожает. — Я не знаю… — она медленно выходит, кутаясь в тёплую мантию. — Моракс помогал Сяо разобраться с бумажными делами. Аметист — тоже. Они что-то вместе писали, а потом… — она приложила ладонь ко лбу. — Кажется, потом я слышала крик. И ещё… Как будто через меня что-то прошло. Какая-то странная волна. И все они замерли. Я пыталась достучаться до них, но они не двигаются. — Волна…? Кажется, только что здесь пал Архонт. А Сяо пытались убить. — Может, они поэтому такие…? Я ведь просто человек, у меня нет ни светлой, ни темной энергии… Моракс предупреждал меня, что может случиться что-то, если ангел падет, и если вдруг случится что-то «странное», то мне нужно просто спрятаться и ждать. Может, он это и имел в виду? — Я понял… Тогда оставайся здесь… — Скарамучча разворачивается к двери. — Присмотрите за папой. — Подожди! Что с Сяо? Ты сказал, его пытались убить. Что случилось? — Он не просыпается, а Венти говорит, что его сердце не билось. — Я хочу к нему! Можно мне к нему? — Пойдем, — кивает, протягивая руку. — Это случилось из-за Архонта? — шепчет, с опаской взяв Скарамуччу за руку. — С Сяо? Я не знаю. Я склоняюсь к тому, что гнев и боль Архонта случилась из-за Сяо, — Скарамучча подхватывает женщину на руки и, вспорхнув, направляется в покои брата. — Хочешь сказать, что Алатус его ранил? Не может быть. Он ведь любит этого мальчика. — Нет, не так, я не это хочу сказать. Думаю, что его смерть привела к такому. Архонт его спас… — А ты почему здесь? Разве ты не должен быть в Фатуи? — Происходит что-то, что я упускаю. Нас отправили забрать тело Венти, потому что демоны нас предали. Мы пришли, а здесь совсем не то, о чем нам говорили, — цедит. — Тело Венти? Демоны хотели убить Архонта? — Госпожа, я сам ничего не понимаю, — вздыхает, опуская женщину перед дверью в комнату Сяо. — Я поняла. Скарамучча открывает дверь и проходит вслед за Гуй Чжун. Он сразу цепляется взглядом за Чайльда и медленно вертит головой, намекая, что все плохо. — Я его с места не сдвинул, — Аякс отходит от кровати. Гуй Чжун сразу же бросилась к Сяо, а Венти, как и раньше, просто лежит головой на груди демона и слушает, как бьется его сердце. — Я не понимаю, что происходит, — Аякс подошел к Скарамучче. — Венти не слышит меня. Только и повторяет «он жив», и даже не думает двигаться. — Ему нужно успокоится. Сяо жив, это главное. В замке никто не шевелиться, Аякс. Никто, кроме тех, у кого нет магии… Нам нужно подождать, пока Барбатос придет в себя. Мы отсюда никуда не уйдем. Что-то не так. — А что передадим в Фатуи? Они ведь ждут нас с телом Архонта, — шепчет. — Скажем, что ищем тело. Демоны его спрятали, — цедит. — А что про Сяо скажем? Они ведь спросят. — Что в замке его нет. Мы не знаем где он может быть. — Хорошо. Может, есть смысл пригласить Фурину и Двалина сюда? А ещё… ты не видел Редо? — Нет. И Итэра. И его воронов. Я попробую связаться с кем-нибудь из них… — А мне что делать? — он переводит взяглд на Архонта и на Гуй Чжун. — Они от Сяо не отлипнут. Может, попробовать в комнате прибраться? Хотя, столько крови везде… антураж вполне «адский». — Свяжись с Казу. Пусть он Фурину и Двалина приведёт. Тихо. — Хорошо, да. Я пойду их встречу тогда. К печати замка. Ты останешься тут? — Да, будь осторожен. Кивнув, Аякс вышел из покоев. Быстрым шагом он направляется к печати на первом этаже, попутно призвав Кадзуху. Демон явился по первому зову, и так же быстро исчез, получив от человека просьбу привести Фурину и Двалина так, чтобы никто об этом не знал. К тому времени, как Аякс добрался до зала, печать как раз озарилась фиолетовым светом, а на ней появилась девушка-ангел со светлым драконом. Хоть Кадзуху Чайльд и отпустил, демон все равно тоже пришел. — Кхм, друзья, у нас некая проблема, — Аякс обводит взглядом присутствующих. — Нам нужно разобраться, что случилось, поэтому помощь ангела была бы кстати. — Что это за аура…? — Фурина хмурится, поглядывая на замок. — Что происходит…? — Только тихо, ладно? Сейчас я скажу вам кое-что, а вы все, пожалуйста, с держите свои эмоции. Это важно. Готовы? — Такие «речи» напрягают еще больше, господин предвестник, — Двалин обнял Фурину за плечи. — Говорите. — Архонт пал. Дракон вздрогнул, прижав девушку к себе. — Он… — Нет-нет, он жив, — Аякс машет руками. — Но в плохом состоянии. — Венти… — Кадзуха переводит взгляд на замок. — Где он? — Фурина хватается за руку Двалина с такой силой, что у того хрустнули кости. — В покоях Сяо. А сам Сяо… кажется, он спит. Только почему-то не просыпается, — Чайльд направился на выход из зала. — Идем за мной. Хорошо бы понять, что произошло. Все демоны сейчас пародируют восковые фигуры. Наверное, это из-за падения Барбатоса. Но с Сяо что-то другое. — Не просыпается… — повторяет Кадзуха. — Сила Венти не навредила бы ему, учитывая их чувства, — Фурина говорит так, будто совсем не волнуется, сдерживаясь изо всех сил. — Архонт сказал, что сердце Сяо остановилось, и если он не проснулся, Сяо был бы мертв. Видимо, его падение спасло Алатусу жизнь. Я так понимаю, проснулся он именно из-за этого. Кто-то хотел убить Сяо. По итогу, он теперь просто спит. Я не понимаю, каким образом можно погрузить сильного демона в такой глубокий сон. Хотя, точнее, каким образом можно незаметно убить демона. Таким же был план. — Покушение, значит? Кто-то из демонов? Кто-то, кого не почувствовали? — сухо спрашивает Фурина, пока из её глаз текут слезы. — Мы не понимаем. Главный сказал нам, что демоны предали нас, предали Архонта. Он отправил нас, чтобы мы забрали Венти. Точнее… «тело Венти». Мы прибыли по приказу Пьеро, обозленные на демонов и сбитые с толку, а тут, — он остановился около двери в покои Алатуса, — вот это. Фурина заходит первой и ее сердце больно сжимается. Она тут же подходит к Архонту и мягко гладит его по волосам. — Мой хороший… Венти… Я здесь, Венти. Двалин здесь… — Он дышит, Фуфу, — Архонт поднимает голову. — Кто-то хотел забрать его у меня. — Ого… — Двалин замер, отводя взглядом комнату: кровавые лужи, испачканные перья, лоскуты ткани и с десяток дрожащих крыльев, что рассыпались по спине Архонта. — Никто не забрал, он жив, мой хороший, — Фурина проводит рукой по слипшемся волосам Барбатоса. — Солнышко, ты весь в крови… Пойдём я помогу тебе с ранами…? — Я не могу встать, — он с трудом поднимается на дрожащие руки, заставив себя оторваться от постели. — Больно. — Мы с Двалином здесь, мы поможем, доверься нам, мой милый… — она подныривает под руку Архонта. — Мы пока уберемся… — Кадзуха смотрит на Сяо с печалью в глазах. — Хорошо, Фуфу… Скар, Казу, Аякс… Вы же присмотрите за Сяо? Присмотрите, чтобы его сердце снова не остановилось? — Присмотрим, конечно, присмотрим, — кивает Скарамучча. — Отдохни, Венти. — Господин, — Двалин тянет к нему руку, — Вы могли бы убрать крылья? — Попробую. Комнату на секунду озарила яркая вспышка. Крылья исчезли, и только несколько разноцветных перьев упали на пол. Хоть за спиной более крыльев нет, маленькие черные крылышки на шее и внизу на ногах — остались. Босиком Архонт направляется к ванной, пошатываясь и придерживаясь за плечо подруги. Уже на полпути он полностью потерял пижамную рубашку, что была порвана крыльями, и предстал перед Фуриной с обнаженным торсом, где на груди сияет фиолетовый ромб. «Тяжело же ему тут было… Совсем вымотан… Мой хороший…» Фурина источает светлую энергию, согревая Архонта. Она помогает ему аккуратно залезть в ванную, Двалин помогает снять с него окровавленные пижамные штаны. Девушка включает воду и мягко омывает уставшее тело. — Ты очень красивый, милый Венти. — Мои волосы теперь фиолетовые? — Только с одной стороны, — Двалин улыбнулся. — С другой — все такая же бирюза. И глаза тоже. — Глаза? — Разных цветов. — Хочу пить, Фуфу… можешь сделать мне своей воды? — Конечно. Двалик, подержи лейку, пожалуйста. — Конечно, — дракон послушно берет лейку. — Фуфу… — Архонт смотрит в пустоту. — Фуфу… твоя вода… она какая-то особенная? — Она с моими эмоциями и моей энергией… А что, мой хороший? — Фурина медленно собирает над ладонями переливающуюся в свету воду. — Как думаешь… существует ещё такая жидкость, от которой отдаленно будет исходить похожая аура? — Другой ангел с двумя парами крыльев и той же стихией смог бы… Или ты имеешь в виду другое? — Я… мне кажется, я ощущал какую-то похожую ауру. Вчера. Мы с Сяо пили чай, а после него оба уснули. Я уснул, Фуфу. Я ведь не сплю просто так. Эта аура меня смутила, но Сяо сказал, что я просто соскучился по тебе, поэтому мне показалось, но… если нет? — Я не знаю другого, кто сейчас может создавать воду. А моя вода тебя не усыпляет, — она подносит шар воды к губам Венти. — Пей, пожалуйста. Хм… Есть ещё мысль, но это невозможно. — Спасибо, — Архонт склонился к пузырю с водой. — Что-то столь сильное, что способно усыпить Архорта? — Двалин мягки смывает кровь со спины Венти. — И при этом не излучает магию демонов, раз Вы ничего не заподозрили? Такое разве существует вообще? — Спасибо, Фуфу, — Венти шумно выдыхает. — Тебе лучше, мой маленький…? — Ты сказала, что есть ещё мысль. — Есть… Но это только легенда. Старая. О том, что в руинах подводного города все еще существует самое первое море в мире людей. Первозданное море. И его вода способна изменить мир. Это все, что я знаю. О нем очень давно не говорили. Нигде. — Подводный город… — как зачарованный, он переступает бортик ванной. — Фатуи… — глаза Архонта начинают светиться, за стенами замка разгулялся настолько сильный ветер, что его свист слышен даже здесь. — Тихо, тихо, Венти… Пожалуйста. Это может быть просто легендой. — Что будет, если опоить демона этой водой? — он укутывается в полотенце, которое набросил на него Двалин. — Я не знаю. Но предполагаю, что это море может быть оружием людей… — Если Сяо не проснётся… — в груди Архонта больно кольнуло. — А если бы я не проснулся? Это… это ведь была случайность, что я проснулся именно сейчас, именно тогда, когда его сердце остановилось. А если бы… Кто-то пытался забрать его у меня. — Мы разберемся, мой хороший. Сяо жив, ты тоже, это главное, — Фурина проводит рукой по влажным волосам Архонта. — Весь замок замер из-за твоей силы. — Замер? В каком смысле? — Венти бегло и довольно небрежно вытирается, задевая раны на спине. — Осторожно. Если ты будешь спешить, ты сделаешь себе больно. Дай ранам затянуться, солнце… — Фурина берет его за руки. — Успокойся. — Я спокоен, спокоен. И, как оказалось, «падение» — это не так уж и больно. Девушка, оставив ангела с драконом одного в ванной комнате, быстро выскочила за дверь. В покоях уже убрано, и следов недавней суматохи не осталось. Спеша, она открыла шкаф, вытащила мягкие шорты, широкую чёрную блузу — чтобы ткань не касалась нежных ран на спине ангела, — пару носков, бельё и упаковку бинтов. Захватив всё это, она торопливо вернулась в ванную. Там, действуя с предельной осторожностью, она пропитала бинты своей водой, чтобы помочь ранам затянуться быстрее, и очень нежно начала перебинтовывать. Каждое движение исполнено заботы, словно она боится причинить даже мимолётную боль. Закончив, она помогла ангелу одеться: шорты и широкая блуза сели на него свободно, не сковывая движений. Его волосы, ещё влажные от воды, быстро высушил тёплый ветер, который Архонт призвал сам, и даже не заметил этого. Когда волосы стали сухими, Фурина наспех заплела их в две аккуратные косички по бокам, стараясь не задеть нежную кожу. Закончив, девушка отступила на шаг, чтобы осмотреть результат своей работы. — Готово, можно и в покои возвращаться. — Спасибо, Фуфу, — Венти улыбнулся в ответ. Его взгляд всё ещё пустой, без тени жизни и хоть какой-то надежды. Выйдя из комнаты, Архонт медленно подошел к кровати, на которой спит демон, и замер, рассматривая умиротворенное лицо Сяо. — Может, это я погрузил его в сон? Усыпил, чтобы спасти? — шепчет. — Я не знаю… — Главное, что он спасён, — Фурина мягко гладит его по ладони. — И ты усыпил здесь весь замок, кажется… «Точно, Фатуи», — взгляд метнулся на Скарамуччу. — Что вы здесь делаете? — Нам было сказано, что демоны нас предали, а отсюда нужно забрать твое тело, — сразу отвечает Скарамучча. — Забрать мое тело? Они сказали, что я убит? — Да. — Лини и Фремине же тоже состоят в Фатуи, да? — Да. — И вы уже доложили в Фатуи то, что увидели тут? — Нет, я сказал, что не можем найти твое тело, а Алатуса в замке нет, — Скарамучча не отрывает взгляда от глаз Барбатоса. «Никогда его таким не видел…» — Они придут проверять? Как думаешь? — Архонт подходит к Скарамучче ближе, буквально испепеляя его взглядом. — Если не будем возвращаться слишком долго, то придут. Пришлют кого-то ещё. — Они вас не прослушивают? — Нет. Я проверяю каждый раз это, выходя из штаба. Нас услышат, если мы свяжемся по рации. — Когда мы были в академии, участвовали в турнире эсперов, Лини и Фремине важно было попасть в подводный город. Как думаешь, зачем? — Понятия не имею. Ни разу не слышал об этом ничего. — Что было бы дальше, Скар? Если бы сейчас вы забрали тело Архонта, что дальше делали бы Фатуи? — Нам было сказано только забрать твое тело и вернуться в штаб, чтобы разобраться. — Кому из присутвующих в доме ты можешь доверять? — Арлекино и алхимики. — Если вы не вернетесь в дом с моим телом, Фатуи что-то заподозрят, — Барбатос шумно выдыхает, а его взгляд становится мягче. — Если это правда была вода первозданного моря, значит, среди демонов есть кто-то, кто работает на Фатуи. Есть идеи? — Яэ Мико. — Кто-нибудь ещё? — Больше никто не идет в голову. Достаточно приближенный и часто находящийся в штабе Фатуи. — Я не знаю, что должен делать дальше. Я как будто в одну секунду лишился всего: отказался от Богини и Селестии, лишился Сяо. Я ничего не чувствую… Пустоту только. Я не понимаю, что делать дальше. — Ты сможешь разбудить Моракса? — Я не знаю, как это сделать… и почему все замерли я тоже не совсем понимаю, но я попробую. Кто-нибудь проводит меня к нему? — Я пойду, — Скарамучча обводит взглядом друзей. — И Фурина нужна. — Пойду, конечно, — соглашается девушка. — Рыжик, Двалин, пожалуйста… — Венти переводит взгляд на Алатуса. — Оставляю его на вас. — Можешь на нас расчитывать, Вен, — Чайльд присел на край кровати. — Спасибо. Скарамучча вышел из комнаты первым, Венти идёт чуть позади, сверля спину друга взглядом. Фурина ступает рядом с Архонтом. «Скар из Фатуи. Но не похоже, что он в курсе. Я бы почувствовал ложь, а он… он и сам испугался. Выходит, Фатуи обманули его? С другой стороны, почему нет? Они ведь Дотторе обманули. Где гарантия, что они не поступили бы так же с Сяо и Скаром ради собственной выгоды?» — Здесь, — Скарамучча открывает дверь в покои отца. — Аметист тоже здесь. — Её тоже нужно разбудить? — Архонт проходит в комнату. — Это уже тебе решать. Все, кто был в замке из светлых или темных, все замерли, — Скарамучча опирается спиной о стену, сверля взглядом Моракса. — Я сделал это не специально, — Архонт медленно подходит к демону. — А Моракс мог быть тем, кто убил бы своего сына ради какой-то выгоды? — Если бы он продолжил катиться туда, куда катился, то мог бы. Но тот, кем Моракс является сейчас ни за что бы так не поступил. — Ты абсолютно уверен в этом? — Полностью. — Хорошо. Не знаю, почему, но я верю в это. Может, из-за того, что Сяо его любит, несмотря ни на что? — Венти кладет ладони на щеки мужчины и поднимает его голову вверх. — И как мне его разбудить? Но думать особо не пришлось. Стоило падшему Архонту коснуться демона, он вдруг вновь ощутил контроль над своим телом. Мужчина медленно моргает, его взгляд фокусируется на глазах Барбатоса, затем опускается ниже — на черные аккуратные крылышки на шее. — Что… — Моракс хмурится, пытаясь осознать, спит ли он, либо же это происходит на самом деле. — Ого, — Венти продолжает сверлить его взглядом. — Это ты приказал убить Сяо? — Что? Что с ним? Что происходит? — взгляд дракона мечется, пока тело остается неподвижным, хоть он и ощущает, что мог бы пошевелиться. — И правда не ты, — Архонт отклонился назад. — Где я могу найти Яэ Мико? — Что происходит…? — Моракс переводит вопросительный взгляд на Скарамуччу. По телу дракона побежали мурашки, а к конечностям приливает кровь, вызывая неприятное покалывание. — Кто-то играет нами, как ему захочется. Пытались убить Сяо, Архонт успел его спасти и пал, а весь замок погрузился в какой-то сон. Нас прислали забрать тело убитого Архонта, — Скарамучча медленно подходит ближе к Мораксу. — Как ты себя чувствуешь…? — Нормально, — он приложил ладонь к голове. — Все это время, что я «спал» я отлично осознавал, что сижу за столом, что не сплю, но тело просто не поддавалось, — вздыхает. — Было время подумать о случившемся. Я так и понял, что Архонт пал, — он переводит взгляд на Венти. — Это выброс его энергии погрузил всех в определенном радиусе в сон. Предполагаю. — Мне теперь нужно всех трогать, чтобы они перестали быть статуями? — Венти подходит к пауку. — Не думаю. Это явление временное. Просто… не знаю, как надолго Вы вызвали это «забвение». Я прежде падших Архонтов не встречал. — Ого… У нас мало времени, скоро Пьеро потребует с нас с Аяксом тело Архонта. И они сказали, что это демоны нас предали, — Скарамучча скрещивает руки на груди, делая вид, что не переживал. Фурина подходит к устроившемуся на подоконнике пауку и аккуратно берет ее в свои руки. — Где я могу найти Яэ Мико, демон? — Барбатос повернулся к Мораксу. — Думаю, она у себя в кабинете. Либо в своей комнате. Она живёт в крыле замка для высокопоставленных демонов. Иногда. Иногда уходит домой. — Я пойду к ней. Фуфу, присмотришь за Мораксом и Исой? Я чувствую, что они слабы. — Да, я позабочусь о них. — С тобой пойти? — Скарамучча переводит взгляд на Архонта. — Идём. Я не знаю, где ее комната. Нефилим выходит первым. Он идет не очень быстро, ведь Венти, кажется, ещё слишком больно. Скарамучча чувствует спиной этот прожигающий, будто ищущий в нем ответы, взгляд. «Будто врага во мне видит сейчас. Это ведь моя семья, это мой брат, мои друзья тоже, все-таки…» Но он не роняет ни единого лишнего выдоха. Они проходят в нужное крыло. Скарамучча часто оборачивается, проверяя все ли в порядке у Барбатоса. Поднимаясь по витиеватым ступеням, нефилим останавливается напротив одной из комнат. — Здесь, — он толкает дверь, пропуская Архонта вперед. — Благодарю, — тот проходит в комнату. «Не понимаю, он меня сейчас боится или что за странное чувство? — взгляд вновь метнулся на Скарамуччу. — Ладно, позже». Комната представляет собой обычную спальню. Яэ замерла, сидя на кровати с книгой в руках. — Ты можешь обыскать её? — шепчет. — Вдруг подслушивают. — Да. Он подходит к женщине и склоняется над ней. Руки Скарамуччи спокойно исследуют ее одежду, каждый уголок. Нефилим поднимает взгляд и сталкивается с глазами Яэ Мико. Она сверлит его дрожащим взглядом. «Смотришь? Чувствуешь? Видишь меня? Конечно, видишь». Ее глаза всего на секунду метнулись в сторону Архонта и зрачки сузились ещё сильнее. Женщине страшно. Ее взгляд буквально кричит. Скарамучча наблюдает за ним и все больше понимает, что она виновата, она принимала участие. «Вот сука. Пригрелась под крылом Верховных и устраиваешь подобное? Убил бы собственными руками. Но надо потерпеть. Терпи, Скар». На лице нефилима появляется злостная ухмылка. Он достает устройство связи Фатуи и ломает его на мелкие кусочки, буквально стирает в пыль. — Ты боишься, — Скарамучча склоняется к лицу Яэ Мико так близко, что ее кожу обдувает его дыханием. — Хотела убить их? Хотела убить моего брата? Кто тебе приказал? Пьеро? Зачем тебе? — его глаза ловят малейшее движение чужих зрачков. — Боишься Архонта? Правильно. — Всё-таки она, да, — Венти медленно подходит ближе. — Скар, ты сможешь организовать проверку каждого существа в этом замке? Пока они все пародируют статуи это будет просто. Я не могу их касаться. — Да, тебя оставить? — Лису нужно где-то закрыть, — Архонт склонился к ней. — Ты причастна к тому, что случилось с Сяо? Она не может пошевелиться, лишь смотрит на Венти, широко распахнув глаза. — Понятно, — Барбатос отклонился. — Да, это была она. Где можно закрыть её, пока я не придумаю, что делать дальше? — В темнице, где держали наших. — Хорошо, — Архонт улыбнулся. — Кажется, я знаю, что делать дальше. Пожалуйста, обыщите всех, кого сможете. Мне нужно к Мораксу. Лису — в темницу. Возвращаться ли в Фатуи — дело ваше. Думаю, уже завтра они будут знать, что их план провалился. Нужно ли вам возвращаться к ним? Поступайте, как знаете, но если вы предпочтете их, я не пожалею никакого. Даже старых друзей. Мне жаль. Но я не вижу иного выхода.