Demon

[Мир демонов. Лес недалеко от столицы]

В заброшенном почти разрушенном доме в густой чаще леса, защищающим от холодных ветров, все ещё сидят трое. Двое демонов и ангел со слабой аурой. Время тянулось мучительно медленно для всех. И Сайно решил, что нужно отвлечь себя и остальных. Они негромко общаются, чтобы не позволять тревожным мыслям заполнить их головы. Сяо отчасти чувствует себя так, как в первые годы в Академии, в общежитии с Сайно, который всеми силами пытался подружиться с ним. — Мне интересно, тебя ангелам подкинули? Почему глаза красные? — ухо Сайно заинтересовано дернулось. — Да, подкинули, — равнодушно отвечает доктор. — Дурак, получается, — гордо заявляет Сайно. — Это ещё почему? — Дотторе приподнимает одну бровь. — Потому что подкидной. — Серьезно? — Сяо смотрит на друга, слабо усмехнувшись. — А теперь переводной. — А переводной почему? Хотя, не думаю, что я хочу это знать, — Дотторе глубоко вздыхает. — Долго ее нет, конечно… — Потому что взгляд перевёл, — уверенно отвечает. — Старайся не думать об этом, когда не думаешь, время идёт быстрее, — Сяо слабо улыбнулся, пытаясь поддержать. — Разве можно не думать? Она же такая маленькая и беззащитная. — Она сильна, тебе мало того, что она протащила тебя в своём рту тогда? — усмехается Сяо. — Она умная и аккуратная, они ведь вместе с Редо вытащили меня из темницы у тебя из-под носа. — Кстати, всё интересно было, Венти специально меня отвлек тогда? — Случайность, — Сяо слабо улыбается. — Удачная случайность, хотя, когда он почувствовал, что что-то происходит, то не вмешивался. — Понятно. Может, это и есть «любовь»? Когда что-то чувствуешь. Ненаучная вещь. Просто химия, которую смертные романтизируют, — он скрестил руки на груди и отвернул голову. — Тогда мы друг друга не знали, я не помнил его совсем, а он только один раз видел меня, когда я пронёс агат, — улыбается. — Ага, ты тогда не дождался Редо и сбежал один! Придурок ты, Сяо! — обиженно ворчит Сайно. — Прости, я не мог ни секунды усидеть… — А сейчас ты думаешь о нём? — Дотторе протягивает ноги и прижимается спиной к стене. — Когда его рядом нет, ты о нём думаешь? — Постоянно. — И что именно ты думаешь? — Как он себя чувствует? Покушал ли? Страшно ли ему? Все ли хорошо? Переживает ли он? Что хочу его обнять, хочу скорее его увидеть. И все в таком духе. — Аналогично… И очень страшно… Над Тигнари точно издеваются, если его продали каким-то ублюдкам, — Сайно до крови от ногтей сжимает кулак. — Если это окажется так, то… что ты будешь делать, Сайно? — Не понял тебя. Я буду искать его, пока не найду. — Нет, я имею в виду, когда найдешь. Что будешь делать дальше? Допустим, его правда продали. Что ты собираешься делать, когда его найдешь? Будешь искать мести тем, кто продал и тем, кто купил? — Да. Они все ублюдки. — А если его преподнесли кому-то хорошему, как подарок, кто над ним не издевался? Тоже будешь мстить? — Нет, только тому, кто дарил. Почему ты спрашиваешь это? — Первое, мне просто интересно. Второе, хочу узнать предел твоей вспыльчивости и жестокости. Третье, ищу тему для разговора, чтобы не сидеть в тишине. — Я не жестокий. Но, если увижу, что Нари обидели, не представляю до чего дойду. — Док, как твои силы? — Чувствую себя стариканом, который может только ворчать на молодежь. Сильную, конечно, фигню мне Моракс скормил. — Ох… Тогда не суйся на рожон, если что, пожалуйста. — Он же не женщина. — Не понял щас, — Дотторе приподнимает бровь. — Ты не можешь рожать, — невозмутимо отвечает Сайно. — Сяо, и ты жил с этим несколько лет, да? — мужчина сочувственно качает головой. — Мои соболезнования. — Привыкаешь и втягиваешься, — Сяо тихо смеется. — Потом уже считаешь это родным, аха. — Отчасти даже завидую вам. — Правда? Почему? — Ну, у вас было, кажется, приятное и дружное детство. Ну, или юность. Звучит более весело, чем быть производственным скотом, которого постепенно пускают на мясо, а потом помощником сумасшедшего. — Даже шутить не охота, — бубнит Сайно. — Ну ничего, ты прошёл обряд посвящения моими шутками, обратной дороги нет. — Мне правда жаль, что у тебя было так, — Сяо кладет руку на плечо ангела. — Эй, я не пытался вызвать жалость, тц. Просто раньше не задумывался о том, что у нормальных существ детство и юность проходят иначе. — Ворчуна бы выключил, ты нормальный, просто со своими особенностями. Как юмор Сайно. — Эй, Сяо, — демон скрестил руки на груди. — Поэтому у меня и глаза красные? — Эй! Я не ворчун, не трогай красные глаза, — смеется Сайно. — А кто? Самый настоящий ворчун. — Нельзя быть ворчуном с таким хвостиком, — хмыкнул в ответ. — А вы поладили, я смотрю. — Кто? Я и хвостатый? Пф, — Дотторе слабо усмехнулся. — Я даже с Исой поладить не могу, а она милее этого. — Не правда, она на тебя шипит уже гораздо меньше, ты на верном пути. — Сяо, он сказал, что я не милый? — Сайно хватается за сердце. — Так и сказал, — смеется демон. — Все, это камень в мой огород. — Слушай, а у тебя могут быть блохи? — Могут, — печально отвечает. — Но очень редко, ибо это только для блох любителей демонической крови. — И как с ними бороться? — Они не любят воду. А если вода с другой энергией, то это их отпугивает. — И ты просто моешься и всё? Довольно чувствительные блохи. У меня когда-то собака была, так вот вывести ей блох было не просто сложно, а нереально. Эти гады цеплялись за все, что можно. Никакие шампуни не помогали, таблетки и уколы. Зооморфы, конечно, не собаки, но я думал будет тяжело. — Не тяжело, потому что кровь отличается по вкусу, — пожимает плечами. — У Нари не было никогда, у меня тоже, но я просто знаю об этом, успел пообщаться с разными личностями. — Может ли блоха эволюционировать до такой, которая была бы не против надолго зацепиться на демоне, — размышляет вслух. — … — Сайно смотрит на Сяо, потом вновь на Дотторе и по кругу. — И он мой юмор считает странным, да? — Ты тоже привыкнешь, ахаха. — Это не был юмор. Это научный интерес. Не желаешь быть добровольцем для эксперимента с блохами? — Чего? Блохи-то тебе зачем…? — Он хотя бы тебя не вскроет. Не вскроет же? — Сяо смотрит на ангела. — Ну… думаю, этот малыш такого не переживёт. — Я не пойду к вам на приём, доктор, — Сайно хватает свой хвост, прижав к себе. — Я не приглашал. Я сам приду. — Ты же в курсе, что я не чистокровный демон, да? Меня обратили, не надо. — Зря ты это сказал, Сайно, аха. — В смысле…? — кончик белого хвоста дрогнул. — Оу-оу, — глаза мужчины сразу загорелись. — Тогда, возможно, я бы вскрыл. — Отказываюсь. Мне ещё жить охота. — Я постараюсь, чтобы ты выжил. — Сяо, твой друг хочет вскрыть твоего друга! — Кхм, справедливости ради, он теперь обезболивает и следит за тобой нормально. Последствий особо нет, — неловко смеется. — Сяо, блять, твой мазохизм уже не знает границ! — Теперь. Да. Думаю, лучше твоему другу не знать, что было «тогда». — Кхм… — Сяо, это пиздец. Мало того, что «тогда» был пиздец, а теперь тебе вообще нормально? — тихо спрашивает, прижимая свой хвост сильнее. — Кхм, кхм… Так получилось, бывает. — Ты и череп ему вскрывал, что ли? — Конечно. Но там ничего интересного. Зияющая пустота и Венти. — В смысле пустота? — Это шутка? — Сайно переводит взгляд на Сяо и тот сразу неловко отводит взгляд. — Это не шутка… — А что, думаешь, там что-то есть? Ты же дурак, Сяо. — Мы недавно выяснили, что ты дурак, — ворчит в ответ. — Бито! — Дети такие наглые нынче пошли, — Дотторе закатывает глаза. По его штанине забирается крупных размеров паук. Он уверенно ползет выше, пока ангел его не замечает. — Иса, ну как? — Сайно тут же вскакивает, подлетая к ногам ангела. — Иса? — Дотторе вскочил, и паук полетел на землю, но Сайно успел подхватить. — Ой, прошу прощения, я не ожидал. Игнорируя слова мужчины, она принимает облик девушки. За эти годы она уже приучилась обращаться, сохраняя одежду, пусть та и постоянно перекручивается задом наперед. — Я нашла Тигнари. Точнее, нескольких лисов, которые по описанию подходят под Тигнари. Я решила вернуться и сообщить. Не идти проверять самой. — Док, ты молодец, — Сяо сочувственно хлопает его по предплечью. — Иса, умница. — Н-нашла?! Где?! Я иду сейчас же! — Лисов несколько. Я могу провести к каждому. Я не знаю, какой из них Тигнари, и есть ли он среди них. Расспрашивала по описанию. — Можешь в точности рассказать мне описания? — Я сказала, что ищу лиса чистокровного, с длинными или короткими темно-зелеными прямыми волосами. Светло-зеленые пряди у лица. Челка с зеленой прядкой. Темно-зеленый, почти черный, хвост. Шерсть будто с узорами ромбика. Кончик хвоста более светлый. Зеленые глаза. Маленький нос. Подушечки. Худенький и маленький. Вот такой описание… и под него подходят трое, как мне сказали. — Хорошо, идём к каждому, срочно! — Сайно, я знаю, что ты переживаешь, постарайся немного успокоится, иначе можешь что-то испортить, — мягко просит Сяо, на чью голову удобно уселся ворон. — Серьезно? Почему все время на голове кто-то. — Потому что у тебя там гнездо? — шутит Дотторе. — … — Аметист медленно поворачивает голову и смотрит на мужчину. — Понял… — Мы пойдём такой толпой? Это будет заметно. — Сайно станет лисом, я драконом, а док будет большой мамой, — смеется Сяо. — Я могу стать большим пауком и всех вас съесть, — Аметист собирает растрепавшиеся волосы в хвост. — Да, так будет менее заметно, всё-таки слабо, но от Дотторе фонит ангелом, — соглашается Сяо. — Док, готов побывать в ее милом рту снова? — Только Дока? Или всех вас? — Готов, конечно. Благословение, не иначе, — он складывает руки в молитве. — Что может быть лучше того, чтобы побывать внутри прекрасной девушки? — Ты понимаешь, как это звучит со стороны? — Сяо приподнимает бровь и обращается маленьким драконом. — Меня и дока, а Сайно к тебе на макушку в виде лиса, вдруг он узнает Нари раньше. — А как это звучит со стороны? — Это звучит так, будто ты похотливый извращенец, — Аметист обратилась большим пауком. Она тут же потянула Дотторе за ногу, заставив того упасть, и принялась окутывать его паутиной, делая куколку. — Иса, он ангел, ему простительно, потому что он искренне не понимает, — усмехается Сяо. — Жуть, конечно, — Сайно смотрит на это широко распахнутыми глазами. — Ладно, — он становится маленьким лисом и быстро забирается на макушку большого паука. — Ладно, ты прощен, — она засунула куколку в рот, спрятав за огромными зубами. Сяо в облике дракона забрался следом. — Иса, давай скорее, — фенек прижимается всем тельцем к пауку и прижимает уши, чтобы его не сдуло. — Док, хорошо тебе там? — звучит голос Сяо в его голове. — Отлично. Мягко, тепло, пахнет цветами, — бубнит «кокон». Паук быстро перебирает лапками, направляясь вглубь леса. — Сайно, чем пахнет Нари? — голос Аметист звучит в голове лиса. — Лесом пахнет… Мятой и как воздух после дождя, — скулит лис. — Может, есть какие-то особые приметы, которые паучок мог бы проверить? — Его глаза. Они оранжевые и зелёные, я таких никогда больше нигде не видел. У него есть шрам на попе, появился в одном из боёв на фронте. — Я передам информацию по паутинке. Может, получится сократить количество лисов. — Давай… Ещё у него проколото правое ушко внизу, прокол не должен был зарасти, он у него давно. Вот… — Пока что бежим в город. Дальше пойдём по порядку. Если паучки раньше ничего не скажут. — Спасибо, Иса, я буду вечность в долгу перед тобой, — он прижимается сильнее и бросает взгляд на ворона, чьи глаза стали золотыми. — Ангелок следит за нами, — Аметист ускоряется, стараясь бежать как можно быстрее. — Интересно, как там Редо. — Его мама о нем позаботиться, с ним все точно будет хорошо, — произносит Сяо. — Ваши голоса, кстати, звучат слегка забавно здесь, внутри Исы. — А ещё здесь темно, жутко и во… не очень приятно пахнет, — бубнит Дотторе. — Надо было и рот ему замотать паутинной, — хмыкнула Аметист. — Милашка Иса, он это не в обиду, он любя. — Сожру его когда-нибудь. Любя. — У Сяо с Венти примерно так же начиналось, — Сайно сверлит взглядом ворона. — А что было потом? — спрашивает Аметист. — А потом Сяо влюбился и прилип к Венти, а тот потом тоже влюбился, а дальше все понятно, — усмехается, отворачивая мордочку от птицы. — Нет, у нас не так. Он меня раздражает, а у меня для него воняет изо рта. А ещё я какаю паутиной. — Сяо и Венти тоже друг друга раздражали. Как собаки цеплялись друг другу, хотя первым вообще Венти начинал, забавно было, я изо всех сил Сяочку защищал от этих буллингов! Но нет, его тянуло, мазохист потому что. Какая разница, чем ты какаешь? — смеется Сайно. — У меня шесть глаз, восемь лапок и нитка из попы. — И всё равно прекрасна, — бубнит Дотторе. — Волосатые лапки, и я ем личинок. — А Сяо дурак, у него постоянно меняются цвета волос, глаз и так далее, а ещё у него рога. — Эй, чем тебе рога не нравятся? — Да просто, докопаться хотелось. — Дурак, да, — Аметист роняет смешок. — Редо сказал это ещё когда только в Селестию отправился. Его первыми словами там было «Сяо дурак» и «придушу его, когда спасём». — Пф… Ну, не без греха, — бубнит Сяо. — Вот-вот, а твои лапки милые, все восемь. И глаза у тебя красивые, Иса, все. — Сайно, ты мне нравишься. — Иса, у меня есть пара. — Ты мне нравишься не в этом смысле. — А в другом смысле ты мне тоже нравишься, — усмехается. — Учись, док, — прошептал Алатус. — Без шансов, Сяо. Я такие убойные шутки не осилю. — Ничего, чем они непонятней, тем лучше. — Есть, Сайно, — Аметист резко остановилась. — Лис со шрамом на попе и проколотым ушком. Пахнет он, правда, не так, как ты описал. Идём к нему в первую очередь? — Конечно, к нему! Кто знает что с ним делали! Скорее! — Это далеко, так что придётся набраться терпения, — она быстро перебегает лапками, маневрируя между деревьями. — Терплю.

***

День, два, три, пять… фенек сбился со счета практически в ту же секунду, как покинул лагерь. С того момента всё тянется, как один бесконечно длинный день. Лис уже смутно помнит, как его, израненного, доставили на рынок, где он сразу стал одним из самых дорогих лотов. Его продали, а затем он попал в свой новый дом, к своему новому хозяину. Тигнари лежит на холодном деревянном полу, изнеможённый и истощённый. Его тело словно выжато до последней капли энергии, и каждая мышца болит от напряжения и усталости. Он тяжело дышит, ощущая сильный жар, воздух в комнате затхлый и густой, что лишь усиливает ощущение слабости, но подняться и открыть окно, накрепко перекрытое решеткой, выше его сил. «Сайно… — подтянув колени к груди, он тихо скулит. — Я хочу домой, Сайно…» Ошейник туго сдавливает шею, кандалы сжимают запястья, тяжелые цепи придавили хрупкое слабое нагое тело, едва прикрытое грязной пыльной простынёй. Разум в тумане, мысли плавают медленно, бессвязно, как будто пробираясь сквозь густую трясину. Он попытался сфокусироваться на чем-то, но тщетно, мысли ускользают, оставляя только пустоту и чувство отчаяния. Голод скручивает его желудок, вызывая болезненные спазмы, но сил, чтобы подняться и найти еду, не оставалось. Да и еды в комнате нет. Его миска, в которую хозяин иногда бросает объедки, пустует уже который день. «Я хочу к Сайно…» — поджав хвост, фенек скулит. Он чувствует, что под густой шерстью что-то чешется и кусается, но даже найти эту несчастную букашку и сбросить с себя ему не под силу. Тело исполосовано после ударов ремнем из-за непослушания, светлая кожа покрыта ссадинами и побоями, в ушах он чувствует грязь, пыль, что-то болит и чешется. Некогда мягкие подушечки на руках и ногах сейчас потрескались и кровоточат. Он не может сменить форму и стать маленьким лисом. Не может стать и большим. Его силы будто бы ему не подвластны и, конечно, он понимает, что дело в магии, или зельях, которыми его напихивали с первого же дня. Образ Сайно в голове уже смазанный. Разум настолько затуманен, что ему даже начало казаться, что не было никакого Сайно. Хозяин говорит, что не было, и Тигнари постепенно привыкает к тому, что действительно придумал Матру, придумал другую жизнь, лишь бы справиться с тоской. — Тц! Приведи себя в порядок, глупая лиса! — он слышит строгий мужской голос, а затем в него летит бутылка воды. Топот тяжелых ботинок приближается, и Тигнари кто-то больно хватает за уши и поднимает его голову, отрывая от пола. — Посмотри, на что ты похож, — шипит на него мужчина. — Чистокровный зооморф. Аха. Всей вашей расе место здесь, у ног своего хозяина, — он отпускает уши, и фенек просто падает головой ему на ботинки. — Позже их вылижешь, — усмехается. Не церемонясь, мужчина наступил ботинком на шею фенека, и тот сразу вздрогнул, ощущая нехватку кислорода. Он вцепился пальцами в чужую ногу, что вызвало у хозяина только смех. — Тупое животное. Однако, как игрушка, ты мне нравишься, — убрав ногу, он присаживается и гладит Тигнари по щеке. — Приведи себя в порядок, лисёнок, сегодня у нас гости. Сквозь полуопущенные веки Тигнари едва различает обстановку комнаты: потемневшие от времени обои, полупустые полки с разбросанными книгами и бумагами, затененные углы, куда не проникает тусклый свет одинокой лампы. — Умойся хотя бы. Нам то всё равно, и чем более униженным ты будешь, тем лучше, но выпей воды, совсем же сдохнешь. Пнув его еще раз, мужчина вышел из комнаты, закрывая за собой дверь на ключ. Пытаясь переместиться, Тигнари чувствует, как холод пола проникает сквозь ту единственную тряпку, что прикрывает нагое тело, вызывая дрожь. Каждое движение дается с трудом, и кажется, что мышцы вот-вот откажут окончательно. Лежа на боку, он закрыл глаза, надеясь, что сон принесет хоть немного облегчения, но сознание все же осталось на грани между явью и забытьем, не давая ни минуты покоя. — Да-да, он там, — звучит за дверью голос хозяина, а затем смех. Очередной противный и пронзительный смех. Сегодня фенек различает порядка трех разных голосов. Некоторые ему уже знакомы, некоторые — нет. В голове эхом отдаются воспоминания о прошедших днях, о бесконечном кошмаре, который довёл его до такого состояния, и в котором он живёт. Сила медленно уходит, оставляя лишь слабость и голод. Дыхание становится всё более поверхностным, с трудом насыщая его лёгкие кислородом. «Может, я умираю? — лис смотрит на брошенную на пол бутылку воды. Пить ужасно хочется, но он не сможет дотянуться до нее, даже если постарается, а стараться не намерен, ведь знает, что с водой его хозяин подливает ему зелья. — Не хочу так жить. Можно как-то просто умереть?» В этом состоянии полного истощения и беспомощности, лежа на холодном полу, он осознаёт всю глубину своего одиночества и уязвимости. Мир за пределами комнаты кажется далеким и недоступным, а будущее — неопределённым и пугающим. Этому аду нет конца, и всё, что он может делать, это беспрерывно шептать имя Сайно, будто боясь его забыть. Трое мужчин заходят в то, что даже нельзя назвать комнатой. Тигнари не в силах хотя бы взглянуть на них и просто лежит, ожидая своей смерти. «Что на этот раз…?» Приоткрытой двери хватило, чтобы алые глаза на макушке огромного паука зацепились за того, кого так сильно ждали. Кажется эти глаза становятся все более красными, надеваясь яростью и злостью. — Мой Тигнари. Там. Мой. Тигнари! — кричит он во все своё горло, принимая свой демонический облик. Кровь кипит, дышать тяжело, ярость захлёстываем настолько сильно, что он не слышит ничего. Вокруг белый шум и не существует ничего, кроме Тигнари и тех, кому сейчас предстоит мучительно умереть. Его привычно фиолетовые ленты с золотыми рунами горят кроваво-алым цветом. Они ползут из тела своего хозяина, будто проводники его эмоций. Ярко алое пятно привлекает внимание трёх демонов. Двое вышли наружу, пока хозяин дома, остался рядом с Тигнари, держа в руках какой-то предмет. — Я убью вас всех!!! — Ты ещё кто?! — кричит один из них. Рывок. Сайно вмиг оказывается возле двух мужчин. Его ленты отражают их магические атаки. Зубы Сайно превращаются в длинные клыки, и ногти становятся крепкими острыми когтями. Словно дикий зверь, он прыгает на одного из демонов, разрывая его в клочья. Кровь забрызгала часть дома, и по ней побежал ток из лент Матры. Алатус перевоплощается в демона. Заметив его, второй мужчина опешил, ведь уже весь мир демонов знает о побеге молодого лорда. И этой растерянности хватило, чтобы ленты Сайно в одно мгновение растерзали его. Две головы, в которых ещё есть жизнь — все, что осталось от двух демонов. Взяв их в руки, Сайно изо всех сил бьет ими в стену, превращая в фарш с осколками черепов. Наконец, выходит хозяин дома. Его руки источают чёрное пламя. Но Сайно будто и не замечает его вовсе. — Ты. Сука. Что ты сделал с моим Тигнари?! — Твоим? — смеется мужчина, переступая через останки своих друзей. — А не пошёл бы ты, сосуно- Договорить демон больше не сможет. Множество острых лент проникли прямо в его рот, разрезая изнутри. Сайно впечатывает его тело в бетонную стену и вырывает когтями его глаза. Алатус не вмешивается, но, на всякий случай, уже перекрыл область вокруг дома своей магией, не позволяющей кому-либо подобраться сюда. Матра выплескивает всю свою ярость на то, что остаётся от хозяина дома. — Ебучий ублюдок!!! Убью! Убью!!! Убью!!! — кричит он давно мертвому демону. Тихий шорох заставил Сайно замереть. Его ленты приобретают свой родной фиолетовый цвет, и он просто отбрасывает то, что оставил от тела демона. Все эти останки тут же сжигаются магией Сяо, в чьём теле течёт кровь Верховного. Сайно открывает дверь и тут же склоняется над Тигнари, с ужасом глядя на его состояние. Он аккуратно кутает его в свою мантию и поднимает на руки, прижимая к себе. — Мой Нари, мой хвостик, мой хороший, никто, больше никто не посмеет тронуть тебя… — Сайно, — фенек облегченно выдыхает, — какой приятный сон. Он покорно лежит в руках Матры, просто обмякнув, подобно игрушке. — Что они делали здесь с тобой, — Сайно гладит Тигнари по спутанным тусклым волосам. — Все закончилось, мой милый. Поднявшись, он выходит из этого дома и его ленты разрушают его до самого основания. Он подходит к Аметист и склоняет голову. — Я навечно твой должник, Иса. Пожалуйста, укутай его как можно аккуратней своей паутиной… — Итэр, мы готовы возвращаться, — Сяо обращается к ворону с золотыми глазами. — Научи этого глупого доктора своим шуткам, и считай, что долг всё, — паучьи лапы быстро перебирают паутину, создавая из неё мягкое нежное одеяло. Она укрывает фенека в руках Сайно и смотрит тремя парами глаз, ожидая одобрения. — Ты уверена, что этого достаточно? — Сайно прижимает слабое тело Тигнари к себе. — Мой хороший… Как же ты намучился здесь… Я убью их всех, Нари… Скоро все будет хорошо, никогда и никому больше не позволю тебя забрать… — Главное, что мы успели. Можешь не мыться, чтобы над тобой кружили мухи, и пройтись так по лесу. Мухи попадут в паутину, и паучки покушают. — Могут есть прямо меня, сколько хотят, они помогли вернуть Нари, — Сайно опускает на землю, ощутив сильное истощение и прижимает Тигнари к себе. — Мой хвостик… — Тихо, тихо… — Сяо тут же опускается рядом с Матрой, удерживая его, чтобы демон не упал. — Ты сделал не меньше, Сайно. — Ты изголодался. Можешь съесть Дока, Сайно. Его энергия тебе подойдет. — Неужели он тебе так не нравится? — Сяо слабо улыбнулся, обняв друга за плечи. — Нет, я не выпущу Нари из рук. — Но в её словах есть истина, — отряхнув с себя остатки паутины, Дотторе присел около Сайно. — Аметист меня недавно срыгнула, так что я могу пахнуть, как мусорный бак, но я все же ангел, у меня светлая энергия, так что можешь взять, чтобы набраться сил. Ты нужен своему Хвостику сильный рядом. — Следил бы ты за языком, — шепчет Сяо ангелу. — Да… Ты прав… Не выпуская Тигнари, Сайно тянется головой к руке Дотторе. Его энергия хоть и слабая, но чистая. Пробивая клыками светлую кожу, Матра жадно высасывает кровь, почти не шевелясь, чтобы не тревожить Тигнари. — Я стараюсь следить, — вздыхает мужчина. — Дурак, — Аметист развернулась к нему спиной, будто обиделась, и опустилась на массивное брюхо, расставив все восемь паучьих лап в стороны. — Кажется, ты ее немного, но расстроил, я не эксперт, но раз ей не безразличны твои слова, то это многое значит, — Сяо смотрит на Тигнари с болью, но то, что наконец он здесь, успокаивает. — Я и правда дурак, раз не понимаю, — Дотторе вздыхает. — Сайно… — сквозь туман в голове стонет Тигнари. — Сайно… Он сразу же отрывается от чужой руки и тянет Тигнари ближе к себе, поглаживая по волосам. — Я здесь, хвостик, я здесь… Слышишь, хвостик? — Х-холодно… — жалобно протягивает лис. — Сайно, я соскучился. — Иса, можно ещё одеяло, пожалуйста, — не поднимая взгляд, просит Матра, но Сяо опускается ближе и пытается аккуратно согреть ослабленное тело огнём. — Мой хороший… Я здесь, я очень скучал, прости, что я так долго, хвостик, все будет в порядке, обещаю тебе, — он аккуратно целует зооморфа в макушку. Аметист тут же плетет паутину и сразу укладывает её на Тигнари тёплым одеялом. — Сайно, ещё крови? — Дотторе вопросительно смотрит. — Да, если можно, пожалуйста… — он поднимает выжидающий взгляд. — Нет проблем. Мужчина усаживается за спиной Сайно и протягивает руку к нему через плечо, чтобы тому не пришлось отстраняться от Тигнари ни на сантиметр. — Это ужасно, — Аметист наконец приняла облик девушки и вцепилась в руку Сяо. — То, что за устои в мире демонов, это ужасно. Сайно старался не сделать ещё одну рану, но не получилось, он укусил Дотторе в запястье и принялся жадно пить. — Да, Иса… И пока что, отец не сможет это исправить… Но мы исправим все это. А ещё, думаю, что скоро я сам смогу снять твои кандалы. — Мои кандалы? — она опускает взгляд. — Я уже забыла про них. Тебе не кажется, что, если твой отец отказывается их снимать, лучше не стоит этого делать? — Не кажется, меня каждый раз смущают они, это ведь когда-то было лишением свободы… — Ну, я ведь сбежала, — она пожимает плечами. — А в темнице была заслужено. Кандалы ограничивают магию. — Зачем тебе ограничения магии? Нам понадобится все, если мыслить в эту сторону. — Да. Я просто подумала, что раз стоит ограничение, и Моракс не хочет его снимать, на то есть причина. — Думаешь, он может боятся твоей магии? Почему бы? — Не знаю. Знаю, что в прошлом мои родители могли свободно перемещаться между мирами. Даже в Селестии были. Поэтому подумала, что, может, Моракс не хочет снимать кандалы потому что опасается чего-то. — Ничего, мы их снимем, Иса… Глаза на мгновение ослепило золотом, и уже через секунду перед Сяо явилась Рэйндоттир. Женщина приподнимает брови и смотрит на компанию. — Весело тут у вас. — Тётя, быстрее, Тигнари нужна помощь… Сайно кое-как отрывается от запястья Дотторе и смотрит на него со всей своей благодарностью. — Он очень слаб и его запах отличается, что-то не так с магией, возвращаемся, прошу… — По возвращении, Сайно с Хвостиком идете за мной. Сяо, иди на ауру ангелов, Венти с ними, Док, тебя хочет видеть Пьеро. Иса, к тебе указаний нет, делай, что хочешь. Всем понятно? — А я не хочу видеть Пьеро, — ворчит Дотторе. — Я пойду с тобой, — Аметист обернулась маленьким пауком и поползла по штанине ангела. — Понял, — Сайно поднимается на ноги, прижимая Тигнари к себе. — Док, передай, что я извиняюсь, что мы привели все к тому, как они поступили с тобой, — неловко просит Сяо. — В остальном я понял.