Demon

[Территория Бездны]

Женщина-алхимик, облаченная в длинную черную мантию с золотыми узорами, шагает по выжженной пустоши. Её мантия тянется за ней, касаясь земли, покрытой глубокими трещинами. На плечах и груди блестят амулеты и талисманы, а пояс украшен кристаллами и металлическими рунами. Её глаза, холодные и проницательные, смотрят вдаль, где горизонт тонет в фиолетовом тумане. Рядом с ней ступает юный ангел, чей вид вызывал бы одновременно восхищение и страх. Его четыре черных крыла, сложенные за спиной, льются за ним темным шлейфом, касаясь исполосованной земли. Он одет в черную рубашку с высоким воротником и длинными манжетами, облегающие брюки и сапоги с металлическими пряжками. Длинные светлые волосы заплетены в косу, что лежит через плечо. Его золотые глаза смотрят с настороженностью и готовностью защищать женщину-алхимика. Пейзаж вокруг них кажется слишком суровым и бесплодным. Земля, изрезанная глубокими трещинами, словно страдает от древнего проклятия. Здесь нет ни одной травинки, и даже камни ощущаются выжженными до черноты. Небо над головой темное, его покрывают тяжелые, низко висящие облака, которые добавляют мрачности этой картине. Фиолетовый туман клубится вокруг, окутывая всё зловещим светом и создавая иллюзию, будто они идут по другому миру, где царят таинственные силы и древняя магия. Каждый их шаг отдается глухим эхом, и тишина пустоши нарушается легким шелестом их одежд и приглушенными звуками грозы на горизонте. Рядом с женщиной вьется небольших размеров гончая разрыва. Ее передние лапы имеют каменные когти, а туловище плавно переходит в хвост. Она летает совсем близко к алхимику, не касаясь земли. — А когда-то эти земли были покрыты густой зеленью, цветами и деревьями, ручьями и реками, — задумчиво говорит женщина, осматриваясь вокруг. — Представляешь, Итэр? — она обращается к идущему рядом ангелу с черными крыльями. — Однажды проклятье сгинет. Воду и эту почву получится спасти. Я уверен, — отвечает ей падший ангел. — Я видел по пути, день назад, ростки. Ангельская сила пробудила их. — Остается надеяться, — пожимает плечами женщина. — Принеси палочку, Барсик, — создав на ладони небольшую ветку, она бросила её куда подальше, и гончая тут же помчалась за ней. — Или не Барсик… сложно запомнить имена всех. — Он Фауст, Рэйндоттир. Но час назад был для тебя ещё и Пушком. — Разве их всех запомнишь, — она пожимает плечами. — Спокойно здесь. Твои пташки что-то интересное принесли? — Новости про твоих любимых демонов, хочешь? — Итэр подставляет руку, на которую усаживается, уставший с дороги, чёрный ворон. — Хочу новости про моего сына. Но и те отбросы тоже сгодятся. — Я тоже хочу новости о твоём сыне, особенно о Редо, — вздыхает, всматриваясь в чёрные зрачки птицы. — Алхимик жив. И все ангелы, которые попали к демонам, тоже. — Отлично. Получается, мы точно знаем, что три человека погибли, парочка была доставлена нами Нёвиллету и кто-то, похоже, пропал. Так же неизвестно, где находится та девушка-ангел и дракон Архонта. Кстати, ворон смог найти лиса? — Не нашёл. Даже малейшие частицы его энергии сильно запутаны в других, оставшихся от сильных демонов, но они продолжают искать. Ты все ещё не придумала что-то, чем можешь связаться со своими сыновьями? — спрашивает в очередной раз Итэр, хоть и знает ответ. — Я не могу выходить на связь с Редо. А про Альбедо лучше молчать. Одно то, что он жив, уже хорошо, — вздыхает. — Скучаешь? — Скучаю… — ангел кладет руку на небольшой футляр, похожий на шестиугольный конусный фонарь на поясе, в котором продолжает жить цветущая лоза. — Редо бессмертный, это уже радует. Рано или поздно встретитесь, — она вновь бросает палку, которую только-только принесла гончая. — Надеюсь. Интересно на какой из фабрик сейчас шьют для тебя новый розовый халат для прогулок по твоему будущему дому? — слабо усмехается, пытаясь отвлечься от мыслей о Редо. — Мой халатик должен быть соткан их высококачественных материалов тремя девственницами, — она показательно дует на ногти. — Конечно, придется новую аномалию для дома искать. — Зачем тебе девственницы вдруг понадобились? Думаешь, что это тебя омолодит? — И когда ты успел стать такой язвой? Милый мальчик же был, тц. — Серьезно спрашиваешь? Я с тобой тут давно брожу уже, — смеется. — Понабрался столько всего, что Редо от меня сбежит. — Да, когда Редо уходил, ты был наивным солнышком, которые млело от эротических романов, а сейчас совсем испорченный малыш стал. — Я млел не от них, а от Редо, — хмыкнул. — И моя испорченность это твоя вина, «мама». — Тц, — она закатывает глаза. — То, что я вытащила тебя, когда ты пал, ещё не делает меня твоей мамой. — Я и не настаиваю. Но воспитываешь ты меня иногда именно с такой ролью. Лети, малыш, отдохни немного, — Итэр обращается к ворону. — Потому что ты миленький, хоть и стал немного другим. — Немного? Женщина, вы от моей невинности не оставили почти ничего. — Можно подумать, это я виновата, что ты «повзрослел», — она закатывает глаза. — Начитался всякой порнографии, и я до сих пор не знаю, что там у вас с Редо было. А потом я во всём виновата. — У нас было не так много. Я все попробовать не успел, но попробую, когда мы его найдём. — Всё-таки что-то было? — вздыхает. — Тц, Редо. — Не цыкай на него, это я, вообще-то, его просил, — он слабо улыбается. — Я все ещё злюсь, что меня не позвали сразу, как он решил уйти. — Он ушел слишком резко и внезапно, так что… врежешь ему при встрече. — Я не хочу бить его сильно. И вообще, почему ты хочешь, чтобы кто-то бил твоих детей? — Разве он не об этом тебя просил? — А ты откуда знаешь? — А, всё-таки об этом, — улыбается. — Я просто вижу своих деток насквозь. — Вот бы твоё виденье помогло бы нам быстрее найти их. — Ну, Альбедо в темнице у демонов, это понятно. А Редо, думаю, где-то рядом. Он точно пошел на помощь своему братику, так что остается ждать. Итэр неожиданно поднимает голову вверх, цепляясь глазами за взгляд, пролетающего мимо, ворона. То, что тот передал ему, заставило сердце сжаться. — Редо тоже в тюрьме. — Два сапога пара, — вздыхает женщина. — Он в порядке? Не знает твоя пташка? Он один? В каком состоянии? Можешь узнать? — Он слаб, — ангел смотрит в небо. — Не один, с ним кто-то маленький, но ворон не успел понять кто. — Маленький? Неужели я дождалась внуков? — смеется. — Может, Нари? Его тоже утащили, кажется, в мир демонов, да? — Да. Не могу быть уверен, кто именно. Сайно тоже утащили демоны, но тот никогда не был маленьким. — Понятно. Может, и вовсе кто-то не наш, — вздыхает. — Так, Фауст что-то долго не возвращается. Можешь отправить ворона посмотреть, где он там загулял? Лишь кивнув, Итэр призвал очередного ворона. Тот, будто из его чёрного пера, вылетает из крыльев падшего и направляется по следу гончей. — Имя не забыла, я удивлён. — Ты же только-только напомнил о нем. И вообще, что за избалованные дети пошли. Кто учил тебя общаться со старшими? — Ангелы. Но все, чему они учили, ты перекрыла, — смеется и останавливается. — Он зовёт нас туда, — Итэр кивает в сторону, куда улетел ворон. — Всё-таки что-то нашел? Удивительно. Женщина ступает по выжженной земле вслед за ангелом, куда его позвал ворон. — Чувствую чью-то ауру, — удивлённо говорит она. — Неужели кто-то живой забрёл в глубины Бездны. — И я чувствую. Она мерцает. Значит очень слабая. Будто потухает, — Итэр смотрит прямо, не моргая. — Светлые волосы. Двое. Мужчина и женщина. Нет, не совсем… Это дракон. Я вижу чешую, — рассказывает, видя все, будто глазами ворона. — Дракон и женщина-ангел? Неужели они? Рэйндоттир ускоряет шаг. Хочется верить, что это действительно те, кто первыми пришел в голову, отчего она практически переходит на бег, попутно призывая нескольких больших гончих, чтобы было легче перемещаться. — Итэр, сможешь их исцелить хоть немного? Видишь что с ними? Раны? Голод? — алхимик спрыгивает с острого выступа на земле и оказывается на очередной пустоши. Где-то вдалеке она видит голубое пятно, что при приближении становится похожим на дракона. — Опасных для жизни ран не вижу. Голод и истощение, — глаза Итэра чернеют сильнее, пока он связан со зрением ворона. — Чем питаются ангелы? — Всем, что «чистое». — Далеко отсюда до Фатуи? Сколько тебе понадобится времени, чтобы долететь туда? — При лучших условиях не больше часа, если ветер будет против, то полтора. — Я отправлю тебя поближе печатью, — она бросает на землю одну из рун, и та раскрывает печать. — Дальше лети сам. Предупреди там всех, пусть подготовятся. Мы прибудем так быстро, как сможем. — Хорошо, ворон останется с тобой, сообщи, если что-то изменится, — Итэр становится на печать и его глаза возвращают свой золотой цвет. — Ты тоже. Отправив Итэра дальше при помощи печати телепортации, алхимик продолжила путь. С каждым шагом Рэйндоттир всё ближе и ближе к большому бирюзовому пятну. «Двалин? Точно Двалин… значит, девушка-ангел, должно быть, Фурина». На исполосованной трещинами земле лежит огромный зелено-голубой дракон, его чешуя мерцает в тусклом свете фиолетового заката. Он лежит, обвив свое массивное тело вокруг молодой девушки, которая, кажется, мирно спит, уткнувшись лицом в его мягкую чешую. Дракон заботливо укрывает её своим длинным, сильным хвостом, создавая кокон из тепла и безопасности. Его большие глаза внимательно следят за окружением, и, заметив Рэйндоттир, он получше прижал Фурину к себе. Гигантские крылья, сложенные за спиной, время от времени вздрагивают то ли от холода, то ли от истощения, то ли от страха. Дракон медленно выдыхает теплый воздух, создавая мягкий, едва заметный туман вокруг девушки, стараясь согреть её получше. Земля под ними сурова и бесплодна, иссечена глубокими трещинами, которые уходят в темные глубины. Этот безжизненный пейзаж подчеркивает контраст между холодной жестокостью внешнего мира и теплой, защитной атмосферой, созданной бирюзовым драконом для его спящей подопечной. Небо над головой затянуто темными, низкими тучами, предвещая оскверненную грозу. Дракон внимательно слушает окружающие звуки, готовый в любой момент защитить девушку от любой опасности. Его мощные мышцы напряжены, но в то же время он старается не беспокоить её. Девушка во сне слегка пошевелилась, и дракон осторожно поправил хвост, укутывая её ещё плотнее, словно подтверждая свою решимость оберегать её любой ценой. Алхимик приближается, и Двалин поднимает взгляд на неё. Он молчит, будучи слишком слабым и неспособным сейчас даже на слова. Фауст, который обнаружил их, вьется вокруг, тыкая твердым каменным носом в спину дракона. — Бедняга, — Рэйндоттир качает головой, доставая из-под мантии руну. — Не бойтесь, теперь вы в безопасности. ~ С виду неприметное и заброшенное здание кажется совсем пустынным и безжизненным. Земля вокруг неестественно темного фиолетового цвета, а сухие деревья лишь дополняют образ пустоты и одиночества. Ветер будто был сейчас на стороне Итэра. Он подгонял падшего ангела настолько, на сколько мог. Шелест больших чёрных крыльев привлекает внимание людей у входа в здание, принадлежащее организации «Фатуи». Их форма пропитана скрывающей магией и сливается со зданием и землей, делая их совсем незаметными для простого путника или случайно зашедшего создания Бездны. Падший ангела спускается на землю и уверенно идёт вперёд. Лица у входа ему незнакомы, но его аура явно напрягает их. — Стоять, тебя приглашали? Кто? — спрашивает самый ближний к ангелу. — Я от госпожи Рэйндоттир. И я не позволял Вам обращаться ко мне на «ты». — Алхимик?! Докажи! — С дороги, новичок, — во двор выходит статная женщина в длинной белой накидке с платиновыми цепями, на длинных алых каблуках и до безумия проницательными глазами. — Падший. Снова она за своё. Идём. Молча кивнув Итэр следует за женщиной, даже не посмотрев в сторону растерянного охранника. — Вы получили моего ворона, госпожа Арлекино? Мы нашли девушку-ангела и дракона Архонта. — Да, поэтому и встретила тебя лично. — Нужна еда и вода для светлых существ. Они сильно истощены, ранены, но раны не смертельные. Рэйндоттир скоро прибудет. Они точно видели гораздо больше, что поможет нам выяснить местоположение солдат точнее, — уверенно и четко рассказывает Итэр. — Младшие по статусу уже занимаются этим. У предвестников состоится срочное собрание после того, как мы переговорим с ангелом и драконом. — Хорошо. Где я могу дождаться госпожу алхимика? — Здесь, — женщина открывает двери, к которым привела падшего темными коридорами. В отличии от здания и жутковатых коридоров комната выглядит уютно и просто. Здесь есть все необходимое для жизни, видимо, эта комната и предназначается для ангела и дракона. Итэр проходит внутрь и сразу становится у окна, соединяя своё зрение со зрением ворона, оставшегося у Рэйндоттир. Но долго ждать не пришлось. Уже спустя несколько минут перед домом раскрылась печать, из которой вышла Рэйндоттир с маленьким драконом на руках и Фауст, который держит в лапах Фурину. Алхимик быстро направилась в комнату. Ей не нужно, чтобы кто-то проводит её, ведь связь, что теперь существует между ней и Итэром, позволяет ей отлично чувствовать его на коротких расстояниях. Пройдя в комнату, она уложила дракона на кровать, а гончая опустила Фурину рядом. — Хорошая работа, Итэр, — женщина присаживается на край кровати. — Принеси поесть, а я попробую привести её в чувства. Молча кивнув, Итэр отходит к столу. На нем уже стоит ваза с фруктами, несколько графинов с водой и простых блюд, которые легко усваиваются после долгого голодания. Падший перекладывает мясо на пару, зелень и вареные яйца на тарелки и набирает по стакану воды. Поставив все рядом с кроватью, он встал напротив, ожидая дальнейших указаний. — Давай, дорогая, открывай глаза, — женщина осторожно хлопает Фурину по щеке. — Итэр, возьми дракона, он в сознании, но не шевелится потому что слаб. Ткни его в еду. И он тут же исполняет. Безумно бережно взяв слабое тельце дракона, он подносит его мордочкой к тарелке, а второй рукой размельчает мясо. — Давай, это пища тебе подойдёт. Кое-как Двалин высовывает язык и слизывает. — Давай, милая, открывай глаза, — взяв стакан воды, Рэйндоттир выводит по воздуху неизвестный Итэру символ, а затем капает водой на сухие губы девушки. — Пора просыпаться, дорогая, давай. Мягкая, ярко-зелёная трава в саду Архонта. Фурина лежит на нем, глядя в чистое и светлое небо. Рядом лежит Барбатос, тихо напевая приятную мелодию. Рядом слышится сопение и ласковое мурчание маленького голубого дракона. На лице девушки светлая улыбка. — Г-Госпожа Фурина, я нашел алый камень! — радостно выбегает Беннет, который изучал божественный сад. — Ну-ка, ну-ка, покажи, — девушка поднимается, разглядывая камень в руках бескрылого ангела. — Какой красивый. Хочешь оставить себе? Но ответа она не услышала. Почему-то все резко исчезло, и осталась лишь темнота. Фурина прикладывает руку к губам, боясь вздохнуть. «Влага…? Что за влага… Губы ведь сухие… Где все…?» Девушка резко распахивает глаза и судорожно втягивает воздух. Она вскакивает, испугавшись жуткого сна и вертит головой, не понимая что происходит вокруг. — Где Двалин?! — Тише-тише, малышка, — Рэйндоттир усаживает ее за плечи и кивает головой на край кровати, — вон, Итэр кормит его. — Падший? У тебя знакомое имя… — она смотрит в затылок ангела, пытаясь перевести дыхание. — Где это мы? Мы же были… Там… — Твоя аура мне тоже знакома, может, мы пересекались, но я не помню. — Мы подобрали вас на пустоши Бездны, — придерживая стакан, Рэйндоттир помогает Фурине выпить воды. — Вы истощены, вам обоим нужно поесть и отдохнуть. Сейчас вы в безопасности. — Я хочу в мир демонов, — жадно допив воду, просит девушка. — Т-там мой Беннет и Чун Юнь, и милый демон, помогите нам туда попасть. — Поможем, но попозже, — Рэйндоттир протягивает ей тарелку с фруктами. — Поешь. И твоему дракону нужен отдых. Он согревал тебя неизвестно сколько. — Ох, Двалин… — она смотрит на него, чуть ли не плача, и берет с тарелки красное надрезанное яблоко. — Спасибо… — С ним все будет в порядке, Фурина, — спокойно произносит Итэр. — Ты можешь рассказать нам, что случилось? То есть, ты помнишь? — Помню… Я могу показать… Это будет проще… — она протягивает свободную руку женщине. — Я вытяну из тебя эти воспоминания и передам в Фатуи, — Рэйндоттир берёт ее за руку, а вторую тянет к Итэру: — Дай что-нибудь с серебром. — Хорошо… — Используешь меня, как переносной шкафчик, — Итэр снимает с пальца простое серебряное колечко и отдаёт женщине. — Я внутрь тебя ничего не совала, — усмехнулась она, принимая кольцо. — А Редо совал? — Озабоченная старушка, — хмыкает. — Р-Редо? Вы знаете Редо? — Я его мама, — гордо произносит женщина. — Ладно, как мама я так себе, но, формально, имею право так себя называть. Меня зовут Рэйндоттир. Возможно, это имя тебе знакомо. Алхимик вытягивает магию из ангела, направляя её в кольцо. Из-за этого Фурина чувствует слабость, но продолжает терпеть, подталкивая нужные воспоминания к Рэйндоттир. — Вы п-прекрасный человек… Редо мой друг… — шепчет Фурина, чтобы не отвлекать алхимика. — Я вас знаю. — А для меня Редо возлюбленный, — коротко бросает Итэр, помогая дракону выпить воды. — Ого, как мы заговорили, — алхимик улыбается. — Всё-таки возлюбленный? — А от чего я пал, по-твоему? — Справделиво, но я думала, что ты просто предал Богиню, вот и пал? Ну, её взгляды же тебе не по душе. — Не по душе. Но, когда зацвела лоза, это меня добило, я понял, что жутко скучаю и хочу к нему. Ну, а потом ты знаешь, устроил я тебе, конечно тут. — Да-да, — она машет ладонью. — Устроил — не то слово. Готово, — она передает кольцо Итэру, — передай Арлекино. — Я быстро, — он забирает украшение и выходит из комнаты под взгляд Фурины. — Почему его крылья чёрные…? У Редо светлые… — Кто знает, — она пожимает плечами. — После падения его крыльев стало вдвое больше и они черные. Думаю, это некий «отказ» от Селестии? Крылья Редо ведь тоже не идеально белые. Кажется, местами у него проскакивают бледно-фиолетовые пёрышки. — Верно… Двалин, ты как? — она смотрит на дракона на одной из подушек. — Я в порядке, госпожа Фурина… — звучит довольно вялый и уставший голос в голове девушки. — Фурина, на вас ведь демоны напали, да? Можешь рассказать в двух словах, как это было? Почему это было? — Поспи, пожалуйста… — вздыхает. — Демоны, да… И много… Чун Юнь привёл к нам суккуба и хотел с ним уйти. Думаю, это суккуб почему-то был очень нужен демонам, он очень боялся, что мы будем в опасности из-за него, и оказался прав. Я его не виню, совсем, он запуганный ребёнок, но… Да… Он пытался спрятать собой своего ангела, но демоны его поймали. Он единственный, кто не получил ни царапины. — Погоди. Вас всех вот так уничтожили из-за простого суккуба? — в холодном голосе прозвучало удивление. — Да. Я не вижу другого объяснения. Они забрали демонов, ангелов и Альбедо… Я пыталась их защитить, исцелить, восстановить силы, но понимала, что мы не выстоим. Двалин просто схватил меня и унёс, а я не смогла защитить даже людей… — Спешу успокоить, как минимум Альбедо жив. Если вдруг это тебя беспокоит. И как минимум два человека тоже живы. Имен не знаю. Кадзуха в порядке, он в Фатуи, так что он где-то здесь. Про остальных ничего не знаю. Твои слова и воспоминания помогут Фатуи разобраться. Пока что вам обоим нужно прийти в себя и набраться сил. Особенно твоему дракону. Не найди вас сегодня Фауст, твой дракон мог замерзнуть насмерть при следующих же осадках. — Двалин… — девушка неловко подползает к нему и ложится рядом, прижав его к себе. — Я виновата… Я была слишком слаба… — Нет, ни в чем не виновата, — его приглушенный голос вновь звучит в ее голове, в то время как для Рэйндоттир дракон просто издает мурлыкающе-пикающие звуки. — Я готов был отдать всё, лишь бы ты выжила. Это я слишком слаб. Не смог защитить. — Ты дурак, Двалин… мне было бы больно, если бы ты погиб… Что я сказала бы Венти, если бы это случилось? — Отдал. Они уже созывают собрание, — в комнате вновь показался Итэр. — Пьеро, кстати, приглашает тебя поговорить после этого собрания. — Какая честь, — она закатывает глаза. — Надеюсь, в этот раз всё пройдет лучше, чем в прошлый. Фурина, отдыхайте вместе с драконом. Поспите, поешьте, попейте и снова поспите. Мы продолжим разговор, когда вы двое немного придете в себя. — Хорошо… Спасибо Вашему Фаусту и Вам… — Арлекино тоже желала с тобой пообщаться. Не часто их навещает такая знаменитость. — Ах, я вся в центре внимания, как всегда, — женщина встаёт и поправляет мантию. — Итэр, пойдешь со мной. Как и всегда. Оставь своего ворона присматривать за гостями. Фурина, если что-то нужно будет, то просто скажи это птице, и она передаст Итэру. Из комнаты не выходите. Уборная здесь где-то есть, за одной из дверей. — Поняла, спасибо, — она прижимает к себе Двалина крепче, глядя, как рядом усаживается чёрный ворон. Укрыв девушку одеялом, алхимик направилась в главный зал. Хоть Итэр и передал ей, что сейчас идёт собрание, а на разговор её ждут позже, женщину это особо не заботит. Она быстрым шагом направляется в зал, и стук её каблуков разносится эхом по коридору. Никто из Фатуи даже не думает остановить её и даже стража у комнаты, где сейчас общаются предвестники, на смерть перечить. Женщина прошла без стука. Зал заседаний представляет собой пространство, наполненное элегантностью и строгостью. Стены, облицованные темным деревом, создают атмосферу солидности и профессионализма. По периметру зала располагаются высокие книжные полки, заполненные томами литературы, отчетами и документами. Массивные окна от пола до потолка пропускают тусклый фиолетовый свет, который подчеркивает величественность помещения. В центре зала находился огромный овальный стол из полированного красного дерева, вокруг которого располагаются тяжелые кресла с высоким спинками. Именно здесь сейчас и сидят все предвестники Фатуи. — Доброго вечера, — алхимик проходит в зал, как к себе домой, а Итэр следует рядом. — Ого, все в сборе. — Женщина, тебя просили прийти после собрания, — тихо шипит Итэр, закатывая глаза. — Почему ты не сказала мне, что я нефилим?! — тут же слышится голос Скарамуччи. — Упс, — она прикрывает пальцами губы. — Давно не виделись, племяш. — Я с тобой потом поговорю, — ворчит. — Кхм. Раз уж ты решила зайти сразу, присаживайся, — Пьеро указывает на свободное место. — Не злись, малыш, разве ты был несчастен, живя, как обычный смертный? — Рэйндоттир проходит и усаживается на колени к Чайльду, который занимает место рядом со Скарамуччей. — Твоя тётя о тебе заботилась, ну. — Вообще-то свободный стул там, — ворчит, поднимая взгляд на Аякса. — Свободный стул далеко, — она ведет плечами. — Или это ревность? — Рыжий не по старушкам, — скрещивает руки на груди. — Ох, за что мне это, — Итэр усаживается за свободный стул, сложив крылья. — Давайте о личном погорим позже? — Пьеро прерывает перепалку. — Что вы скажете об увиденном из воспоминаний четырёхкрылого ангела? — Из того, что мне рассказала Фурина, я понимаю, что всё произошло из-за суккуба, — Рэйндоттир перекинула руку через плечо Аякса. — Девушка уверена, что демоны пришли за суккубом. Он был единственным, кого не тронули, кроме того, он предупреждал, что такое возможно. Получается, он не такой уж и простой. Видимо, какая-то «важная» фигура или имеет некую ценность для Моракса. — Но лично Моракса в воспоминаниях нет, — Арлекино откинулась на спинку кресла. — Тем не менее, настолько масштабное происшествие не могло быть без его ведома. — Да. Но интервал времени довольно маленький, — дополняет Чайльд. — Получается, нападение было неизбежно. Только суккуб, похоже, заставил всё чуть-чуть ускориться, — Рэйндоттир встаёт и начинает расхаживать по залу. — Они забрали Альбедо. Единственный созданный мной практически бесконечный резервуар энергии, которая подходит и темным и светлым существам, да ещё и сама себя восполняет. Его взяли живым. Очевидно, месть Моракса за то, что мы с Бедо запечатали силу Скара и его воспоминания о том, как мать его бросила, а отец плевал с высокой колокольни. — Да, я рад, что узнал только сейчас, — саркастично отвечает. — С Сяо ты так же поступила? — Тебе дали шанс на нормальную жизнь, на приятные и хорошие воспоминания, на недолгую учебу в академии в хорошей компании, шанс завести друзей и познакомиться с Аяксом, шанс обрести семью и отношения, построенные на твоем желании, а не на манипуляциях твоего отца. Действительно воспоминания о том, как твоя мать тебя бросила, а отец тебя вертел на одном месте стоят всего того, что ты сейчас имеешь? — она скрестила руки на груди. — По хорошему, когда ты по наводке Моракса напал на Венти, мы должны были тебя убить. — Да, я согласен, что это могло бы испортить мне жизнь, и сейчас моя жизнь мне нравится, но не нравится то, что я не знал о брате, с которым находился бок о бок и то, что ты сидела на коленях моего Чайльда. — Утю-тю, — женщина улыбается. — Кстати об Алатусе, Тарталья, ты же говорил с ним, что он думает обо всем этом? — Пьеро переводит взгляд. — Да, говорил, — Аякс вздыхает. — Он ничего не знает. Судя по всему, он на нашей стороне. Отношения у него с Мораксом так себе, а как доложила разведка, его ангел был отправлен в темницу после того, как устроил какую-то заварушку в замке. — Так вот почему Редо в темнице, — алхимик кивает. — Думаю, Альбедо там же, по этой причине Редо и навёл суету, чтобы попасть поближе. — Вполне возможно, — Аякс откидывается на спинку. — Сяо в сомнениях, Моракс хорошо манипулирует им, отыгрывая на чувствах, но, мне кажется, он на нашей стороне. — Дотторе жив, мы в плюсе, раз Сяо не стал его убивать, он нам пригодится. Нужно быть аккуратными с Алатусом, он слишком близко к Мораксу. Пока он не окажется здесь, не сообщайте ему лишней информации, — заключает Пьеро. — Да шиза у Моракса разыгралась, тц. А я уж думал попробовать наладить с ним отношения после общения с Сяо. Нужно вытащить моего братика. — Я не совсем понимаю, что такого важного в этом суккубе, — Рэйндоттир опирается поясницей о подоконник. — Один из нижайших демонов. Даже если с него есть какой-то профит, можно найти с десяток таких же. — Алатус передавал, что Син Цю для Моракса важен. Лично он, как партнёр, — Пьеро, складывает руки перед лицом. — Шизоид старый. — Имеешь в виду, что он просто развлекается с ним? И за это отправил свою сильную команду напасть на лагерь? Серьезно? — Рэйндоттир приподнимает бровь. — Серьезно. Это, если верить Алатусу. Если он на нашей стороне, то какой смысл ему водить нас за нос. И демоны появились в лагере после появления там суккуба. — Он отправил своих сильных демонов умирать за суккуба? — она повторяет, не веря своим словам. — Там были ангелы, сильные эсперы, Альбедо… Там не один демон полёг, и всё это ради развлечений с простым суккубом? Это звучит, как бред. Либо только мне так кажется? — Не только тебе, — Пьеро обводит взглядом собравшихся. — Это странно, но Моракс и в прошлом славился странными, неподдающимися логике, поступками. — Может, он просто влюбился? — Аякс переводит взгляд на Скарамуччу. — Разве существа не ведут себя глупо и нелогично, когда влюбляются? — Даже, если и так, его демоны напали на тех, кто к этому непричастен. — Конечно. Просто пытаюсь найти причину таких его действий. Он столько лет был моим фамильяром, всегда сдержанный и рассудительный. Я не понимаю, что ещё могло заставить сего вести себя подобным образом. — Любовь поистине страшна, — Рэйндоттир пожимает плечами. — И что Фатуи планируют делать? Просто наблюдать? — Нет, так не пойдёт. В рядах демонов уже не все гладко, думаю, там не долго до восстания. Сяо должен прибыть сюда, чтобы выйти из-под влияния Моракса. Нужно забрать от туда алхимика, — рассуждает Пьеро. — Мы не можем вмешиваться открыто, — Арлекино перекинула ногу на ногу. — Нужно как-то скрыто помочь алхимику сбежать. — Насколько видно из воспоминаний Фурины, Сайно и Тигнари были взяты живыми, — вспоминает Чайльд. — Сяо не оставит их. Значит, к Фатуи он присоединится в их компании и никак иначе. — Какой хвост, — Рэйндоттир вздыхает. — С другой стороны мы слишком много сил вложили в то, чтобы Сайно выжил, и просто бросить такой экземпляр будет глупо. Тем не менее, их взяли живыми. Зачем? — Казу когда-то рассказывал, что чистокровных зооморфов демоны продают на черном рынке. Если Моракс приказал просто убить всех, то кто-то из демонов вполне мог забрать его себе живым, чтобы продать. — Справедливо, — женщина кивает. — По той же причине могли взять и Сайно. — Он бывший человек. Не знаю, как там к таким относятся, — Чайльд вздыхает. — Сомневаюсь, что хорошо, — Скарамучча пристально смотрит за алхимиком. — Если они чистокровных зооморфов считают мусором, то, что говорить о таком, как Сайно. — У него Архонт, не забывайте, Архонт может сильно помочь демону вытащить всех, кто ему там нужен. — Думаешь, Моракс настолько идиот, что не позаботился о том, чтобы ослабить его? — Конечно, позаботился. Но с Аякса тот магию ангелов снял, — встревает Скарамучча. — Но и Сяо не идиот, чтобы позволить ослабить его сильно. Плюс Дотторе. — Ого, он снял магию ангелов? А печать с тебя не снял? — Рэйндоттир присаживается на подоконник. — Она треснула, я это чувствую. У меня пробуждается сила электро. Осмотришь меня после собрания? — усмехается. — Или прямо здесь? — Да я могу её снять, — она пожимает плечами. — Всё-таки её на тебя поставили мы с Альбедо. Только если обещаешь не буянить. — В каком смысле «буянить»? — Ну, ты ведь злишься на меня. Я бы не хотела тут устраивать беспорядок, если ты вдруг, почувствовав силу и вернув себе воспоминания, решишь «проучить глупых алхимиков», как твой отец. — Я не злюсь на тебя, мне правда нравится то, что я получил. Просто обидно, что я не знал о брате, ведь первое время считал, что я один совсем, — он отводит взглядом предвестников. — Кхм… — Ну, стирать выборочно слишком тяжело, так что пришлось просто заблокировать всё, что было «до», — она спрыгивает с подоконника. — Сниму печать после собрания. Есть идеи, как действовать дальше? Что думаете про людей, господин Пьеро? Может, объединить усилия с Нёви? — Люди никогда не считали нас теми, с кем можно сотрудничать. Я вышлю им сообщение, ведь сейчас мы заняты расследованием одного и того же дела, но не надеюсь на положительный ответ. В остальном я объяснил дальнейшие действия. Нужно выяснить слабые места темницы демонов и привести Алатуса сюда. Думаю, это будет удобно сделать, когда демоны поднимут восстание. — Понятно, — Рэйндоттир направляется к двери. — Скар, чтобы снять твою печать, мне нужен Альбедо. Итэр, мы уходим. — Как своевольно пришла, так своевольно и ушла, — падший поднимается, следуя за алхимиком. ~ Алхимик ни капли не стесняется, вальяжно идя по коридорам организации. Стук ее обуви раздаётся эхом и большинство встречающихся им существ боятся не то, что оказаться в одном коридоре с ней, а услышать этот самый звук. Итэр следует ровно за женщиной и лишь вздыхает от того, как она «разошлась». Проходя мимо комнаты, где остались Фурина и Двалин, она немного расслабила шаг, чтобы не мешать тем отдыхать и прошла мимо двери, решив, что зайдёт тогда, когда будет уверена, что они готовы. Фурина лежит головой на краю подушки, на которой устроился Двалин. Девушка придерживает стакан с водой вод углом, чтобы тот мог пить. — Прости, если бы я не отключилась, ты бы не замёрз… — Всё хорошо, госпожа, — отвечает ей дракон, — я рад, что ты в порядке. Да и я тоже в порядке. Немного отдохну и всё. — Не госпожа я тебе, глупенький. Есть ещё будешь? — Хочу принять свой человеческий облик, но боюсь, что потеряю одежду. — Я отвернусь, — неловко смеется. — Тогда я попробую. Дракон слабо сползает с подушки на середину кровати. Забирается под одеяло и там он принимает свой человеческий облик. Длинные бледно-голубые пряди рассыпались по плечам и груди, уставший взгляд направлен девушке в спину. Чувствуя какой-то странный дискомфорт, он тянется рукой к своей голове и щупает: — Рог сломался, кажется. — В смысле сломался?! — слабо крикнула, обернувшись. Вместо двух бирюзовых длинных рожек, что шли вниз подобно прядям в волосах, теперь у него лишь один целый и одна половина. Рана не выглядит кровоточащей или вообще — живой, но то, что рог на половину отсутствует, уже вызывает неприятное чувство ноющей боли. Двалин прикрывает нагое тело одеялом и подсаживается ближе. — Нет кусочка, да? — он ведёт своей рукой воль рога. — Н-нет… Я вылечу, — Фурина судорожно протягивает руки, которые слабо дрожат. Она пытается влиять всю оставшуюся магию в кончики своих пальцев, что направлены на пострадавший рог. — Не нужно, это нестрашно же, — ни о чем не думая, он притянул девушку к себе и заключил в объятия. — Я очень рад, что ты очнулась. Если бы с тобой что-то случилось, я бы этого не пережил. — Что ты такое говоришь… Если бы ты замёрз, мне бы тоже было плохо… Дай мне залечить, я же вижу, что болит, — всхлипывает. — Не надо тратить на это силы, которых у тебя и так сейчас нет. Несмертельно же, лучше приберечь энергию. Мы ведь в доме у Фатуи, а Фатуи связаны с Бездной. Кто знает, что случится через минуту. Пожалуйста. — Т-так не пойдёт, — девушка сильнее прижимается к Двалину, ведь стук его сердца, хоть немного, но помогает успокоиться. — Я быстро восстановлюсь и залечу… Твой рог, ведь, отрастет…? — Я никогда не ломал их раньше, так что не знаю. Думаю, отрастет? — А если нет… — по щекам потекли первые слёзы, — я тебя не уберегла. И никого. — Значит буду с одним рогом, — он трется щекой о ее макушку, прижимая девушку к себе. — Ты сделала максимум, что смогла. Это ведь я тебя просто забрал и сбежал… — Я не виню тебя, я оказалась слишком слаба… Было недостаточно, значит… — Главное, что ты жива, — Двалин сухо поцеловал её в макушку. — Мне страшно. Я не знаю что с теми, кого забрали, Альбедо жив, но, Беннет? Хвостики? Чунь? Я себе не прощу ещё одну смерть… — Фурина, ты ведь не всесильна… ты сделала всё, что могла сделать. — Но это не помогло… — она тихо шмыгает носом и поднимает голову. — Надо кушать, мне надо восстановиться, чтобы залечить тебя. — Да, кушай, — он продолжает прижимать ее к себе, будто бы это не мешает ей потянуться к еде. «Всегда было так приятно в его объятиях?» — Фурина едва заметно улыбнулась, решив ещё немного побыть вот так, обнимая Двалина. — Не очень удобно кушать в таком положении, — она слабо усмехнулась, но прижалась к мужчине сильнее. — Не хочу тебя отпускать. Испугался, что потеряю тебя. — Угу… Попозже поем… — Фурина крепче обнимает Двалина, забравшись к нему поближе. — И я тоже, — обнимая девушку за талию, мужчина опускается на спину и тянет Фурину с собой. — Я хочу спать. А ты? — И я хочу… Ты отпустишь меня, чтобы я помогла тебе поднять одежду? — смущенно произносит, уткнувшись в обнаженную грудь Двалина. — Нет. Не отпущу. Не хочу тебя отпускать, — он тянет второе одеяло и накрывает девушку почти с головой. — Вот так… «Почему я ощущаю такое смущение, откуда оно?» — глаза Фурины широко открылись, пока чувствительные рецепты улавливают тусклый запах дракона. — Тебе так нормально? — приглушенно спрашивает и даже радуется тому, что ее румянца не видно. — Ну… Ты ведь без одежды… — Нормально. Я прикрылся одеялом. А ты под другим одеялом. Так можно? — Можно, если тебя не смущает… — Фурина с трудом закрывает глаза, стараясь не думать о том, что ее от голого тела мужчины ограждает только одеяло. — Не смущает, — Двалин прикрывает глаза и сильнее прижимает девушку к себе. Она хрупкая и маленькая, отчего кажется, будто бы если он хотя бы на секунду перестанет ее касаться, она рассыплется. — Х-хорошо… «Наверное, переживает, что останется один, если я пропаду… Или тоже не хочет, чтобы Венти грустил из-за потери друга…? Тоже? Я чувствую что-то странное… И порок болит…» — за этими мыслями девушка не заметила, как уснула в тёплых объятиях Двалина.

***

[Мир демонов. Подземный этаж тюремной крепости]

В холодной и сырой темнице, где лишь редкие лучи света пробивались сквозь узкую щель в стене, он сидит уже который день. Его тёмная мантия, украшенная рунами, символами и некогда белыми нитями, теперь превратилась в лохмотья, покрытые пылью, кровью и грязью. Волосы, ранее белокурые и светлые, теперь более серые и свисают в спутанных прядях, закрывая тусклые, уставшие голубые глаза. «Я точно успел отправить Кадзуху к Аяксу… но что с остальными?» Алхимик выглядит истощенным. Его лицо, бледное и изможденное, усыпано мелкими царапинами и ссадинами. Под глазами залегли темные круги, свидетельствующие о бессонных ночах и постоянном чувстве усталости. Губы, пересохшие и потрескавшиеся, едва шевелятся, когда он тихо шепчет сам с собой, стараясь не забыть родные для себя имена. «Печать долго не продержится, и Моракс понимает это, поэтому просто ждёт. Ждёт, пока я выдохнусь ещё больше. Я оттягиваю неизбежное?» Мысли скачут в голове одна за другой. Руки дрожат от слабости. Костлявые пальцы, испачканные в пыль и грязь безжизненно лежат на коленях. Он не чувствует в себе сил даже подняться или хотя бы сменить позу. Все тело ноет, каждый мускул буквально протестует от малейшего движения. «Какова вероятность, что к печати действительно прикасался Редо? Он правда за мной пришел? Или же это просто очередная уловка Моракса?» Его настроение подавлено и апатично. Мысли путаются, теряясь в бесконечных лабиринтах усталости. Постоянное желание спать сковывает и разум, и тело, делая невозможным сосредоточиться даже на самых простых вещах. Печальные воспоминания о прошлом — о светлом доме, полном колб и книг, о товарищах и учениках, теперь кажутся слишком далекими и нереальными. «Сколько времени я здесь провел? Уверен, не больше пары здешних дней… но как же сильно я устал. Это место вытягивает из меня жизнь, если такова во мне имеется». Каждый звук здесь — капли воды, падающие с потолка, скрип тяжелой двери где-то вдалеке, даже его собственное дыхание — усиливает ощущение изолированности и безнадежности. Он чувствует себя пленником не только физической клетки, но и своего истощенного разума. Время растянулось в бесконечность. «Меня не хватит на поддержание печати дальше. Всё-таки где-то Учитель ошиблась. Да, я могу генерировать энергию и буквально бесконечно восполнять её запасы, но моё тело настолько устало, что поддержание печати кажется невозможным». Кое-как он поднимается на дрожащие от слабости ноги. Едва ли перебирая ими, он плетется по пустому коридору. В этом крыле все камеры пустые. Кроме одной. Его темницы. В конце коридора, там, где выход с крыла, он поставил печать, из-за которой никто не мог войти. Он надеялся просто выиграть время, чтобы придумать что-то и сбежать, но сил не хватило. «Если это проделки Моракса, значит я умру, — шумно выдохнув, он остановился по эту сторону печати. — Ну и пусть. Скоро я все равно не смогу поддерживать печать, и опять же умру. Раз есть хотя бы малейшая надежда на то, что Редо за мной пришел, я буду верить». Приложив ладонь к двери, он тихо шепчпет, взывая к своей магии. Руки дрожат лишь сильнее, а по ту сторону печать дала трещину. «Ну, вот и всё, — Альбедо прислонился к стене. — Кто бы там ни был, он точно заметит, что может войти». И долго ждать не пришлось. Уже через секунду дверь еле-еле приоткрылась. Совсем немного. Не больше, чем на 10 сантиметров. Алхимик отступил назад, придерживаясь за стену, но вместо предполагаемого им стражника или даже Моракса он увидел маленького белоснежного лиса. Не веря глазам, животное, на дрожащих от долгого неподвижного положения лапах, проскальзывает внутрь. Белые уши опущены, а хвост плетётся следом, будто искусственный. Из последних сил, лисёнок подбегает к своему капитану и цепляется за штанину его брюк, поднимая на него свои алые глаза. — Сайно?.. Голос Альбедо едва ли слышно. В горле пересохло, а сам он, как ему кажется, теперь способен только на то, чтобы бесконечно шептать имена дорогих людей, боясь забыть кого-то, или заклинания, чтобы поддерживать печать. Будь Матра сейчас не в облике лиса, он вряд ли услышал бы голос мужчины. — И что ты решил? — с насмешкой звучит чей-то голос в нескольких метрах от двери. — А что? Куплю себе животное, пусть дом охраняет, — смеётся второй. — И жену иногда заменяет. — Фу, звучит отвратно. Чистокровного хотя бы бери. — Конечно! Благо, платят нам хорошо. Подхватив лиса на руки, Альбедо сунул его к себе под рубашку, а сам осторожно прикрыл дверь. Исправить трещину на печати просто нет сил, поэтому алхимик бесшумно вернулся по пустому коридору в свою темницу, закрыл дверь изнутри на замок, который сам же сделал здесь еще в первый день, и опустился на пол. Он достал дрожащего лиса из-за пазухи и усадил к себе на колени. «Или я уже окончательно умом тронулся?» — алхимик смотрит в алые глаза фенека. — Сайно…? Или не Сайно? — Сайно… Редо тоже здесь, — отвечает лис голосом в голове Альбедо. — Сайно… — алхимик шумно и облегченно выдохнул. Он поднял лиса на руки и крепко обнял, уткнувшись носом в мягкую, хоть и пыльную, шерстку. — Пахнешь Редо. — Потому что прятался у него за пазухой все время, — лис готов скулить, но сдерживается, чтобы не создавать лишнего шума и жмётся к своему другу. — Ты жив. Как же я рад, что ты жив. — Я рад, что ты смог закрыться здесь, — хвост животного слабо дёргается, пытаясь вилять от радости. — А Нари? Где Нари? И почему ты в таком виде? — Я не знаю, где мой Нари, мне пиздец как страшно, Альбедо… — отвечает так тихо, все ещё боясь это осознавать. — Редо сделал так, чтобы его посадили и меня собирались скормить ему. Нужно было стать меньше… Вот… — Понятно. Редо тоже в темнице? Он в порядке? Он сможет выбраться? — Он в порядке, насколько возможно. Мне нужно будет вернуться к нему, чтобы мы тебя забрали. Наша камера недалеко. — Мне не хватает сил поддерживать печать дальше. Как только Моракс придёт, он сможет войти. — Тогда надо спешить… Редо тебя спасёт. — Тогда беги, — Альбедо опустил его на пол. — Скажи ему, что печать пустила трещину. Редо хватит сил войти. — Будь аккуратнее… Я быстро, — Сайно прижимается к земле, — прости, что мы оказались так слабы, — коротко произнёс, проскальзывая в щель, которую сделал Альбедо. С трудом и в тревоге, Сайно добрался до камеры Редо. Стража чувствует себя расслабленно и уверенно, ведь под стражей даже такая «жуть», как падший ангел. Они ощущают своё превосходство и их бдительность снижается. Забегая внутрь, он сразу прячется к Редо за пазуху и прижимается. — В печати трещина, Альбедо там, я говорил с ним, Моракс теперь сможет войти к нему. — Значит медлить нельзя, — Редо немного жутко улыбнулся. — Пойдём развалим парочку напыщенных охранников? — А мы справимся…? — Я справлюсь, — падший улыбается. — Заодно и поем. Ты не представляешь, насколько страшен я могу быть. Действовать нужно быстро и резко. Мне нужна твоя помощь, Сайно. Я выйду первым, отвлеку на себя охрану. А ты в это время пробегись по коридору и открой все камеры. Оповести заключенных, что они свободны. Так же скажи, чтобы убегали, потому что один падший ангел решил устроить геноцид. После этого беги к Альбедо. Уведи его так далеко, как только можешь, — Редо закатывает рукав. — Выпей моей крови. Возьми так много, как сможешь. Тебе понадобятся силы. — Понял. «Нари, как ты там…?» Тяжело вздохнув, Сайно старается заглушить любые мысли. Он забирается повыше и всеми зубами кусает Редо в запястье. «Надо сбежать, чтобы найти Нари. Надо забрать Альбедо, все получится…» Он быстро вытягивает чужую кровь. По телу растекается ощущение того, как его мышцы будто заново оживают. Он слышит собственный запах, который усиливается с каждым глотком, а белая лисья шерсть становится ярче. — Сайно, когда уведешь Альбедо как можно дальше, спрячьтесь где-то и не высовывайтесь, — тонкая веточка лозы обвила маленькую лапку лиса. — Когда сменишь форму, она сменит форму вместе с тобой. Залягте на дно и ждите. День, два, три. Ждите, пока я сам вас не найду. Если Альбедо будет порываться искать меня, убеди его этого не делать. — Обещай, что точно найдёшь… — отвечает, не отрываясь от запястья падшего. — Я обещаю. По лозе найду. Но сначала мне нужно будет увести возможный хвост подальше от вас. Когда я буду точно уверен, что оторвался, я вас найду. — А Сяо? — Сайно слизывает алые подтеки и уверенно становится на четыре лапы. — Сяо в порядке. Пока что нам нужно действовать раздельно. Моракс должен быть уверен в Сяо. Будет лучше, чтобы мы не пересекались. — Хорошо. Я готов. — Беги первый. Редо выпустил фенека из темницы, а сам встал перед дверью и прикрыл глаза. Нужно собраться с мыслями и силами. Хочется сделать всё как можно быстрее. «Они не знают, что Сайно жив. Всё внимание будет на мне, — Редо берётся за ручку двери. — Лишь бы Моракса не было, иначе всё пойдет не по плану». — Пора, — медленно и вальяжно Редо выходит из темницы. Он ступает по каменному полу босыми ногами, на лице зияет легкая улыбка, а глаза светятся чем-то жутким. С каждым его шагом свечи гаснут, а помещение опускается во тьму. Демоны вокруг замерли, будто бы если они не будут шевелиться, «кара» обойдет их стороной. Тусклый свет единственной оставшееся свечи теперь еле освещал холодные каменные стены темницы, создавая длинные, причудливые тени. Воздух пропитан сыростью и гнилью, каждый вдох отдается привкусом пыли. Тяжелая тишина нарушается лишь мелодичным звуком шагов падшего ангела, мягко отдающихся эхом по мрачным коридорам. Его крылья, бело-фиолетовые, плавно развеваются за спиной, оставляя за собой едва уловимый шлейф тьмы. Он двигается медленно и грациозно, словно танцует в балете, но каждый его шаг с лёгкостью разрушает окружающие стены. Паника. Редо улыбается. Крепость дрожит, и широкие трещины бегут по каменным стенам. Демоны стоят, словно в забвении. — Никто из вас никогда не видел истинной силы ангела, да? — хихикает падший. Под его ногами вьется лоза, а липкая паутина окутывает тела и сердца демонов в темнице. — Знаете почему демонам неведома сила ангелов? Мы не оставляем свидетелей. В этом наше преимущество, — улыбается. Каждое движение ангела пронизано изысканной вальяжностью. Его глаза, сверкающие ледяным блеском, внимательно следят за каждым камнем, который с треском отделяется от стен и падает в пропасть, поглощённую густым мраком. Демоны, некогда властвующие в этой темнице, сейчас молчаливо стоят, неподвижно и забвенно. Аура падшего ангела сковывает настолько, что не вдохнуть. Но ангел не замирает. Его танец становится всё быстрее, всё яростнее, создавая вихрь разрушения. Стены дрожат, осыпаясь под напором невидимой силы, и будто бы сама природа помогает ему, раздувая всю пыль и грязь в стороны. Потолок угрожающе трещит, предвещая неизбежный обвал. — Аха… ахаха! — ангел улыбается, но эта улыбка полна зловещей радости, предвещающей гибель. Демоны, что набрались смелости и попытались приблизиться к нему, с криками и воем обратились в прах. Каждый, кто осмеливается приблизиться, мгновенно исчезает в темной ауре, окутывающей крылья ангела. Они растворяются в его присутствии, словно тени на солнце, оставляя за собой лишь отголоски криков и боли. — Приятного мне аппетита, — с улыбкой произносит Редо, а после — обращается огромной и бесформенной тенью, что наполняет собой каждый миллиметр этого помещения. Камни с треском падают, перекрытия рушатся, и тьма поглощает все, что когда-то казалось незыблемым. Ангел танцует, и в его танце есть что-то зловещее, что-то, что заставляет сердце замирать от ужаса. Он — воплощение разрушения, грациозный и неумолимый, и его присутствие в темнице изначально предрекало конец для всех, кто будет здесь. Крепость, некогда внушающая страх и почтение, превратилась в руины под неумолимым натиском его танца. С каждым движением ангела стены падали, демоны исчезали, и мир вокруг погружался в хаос. Редо смеялся так громко, что, кажется, будто бы жуткое эхо доносилось до стен замка Верховного демона. Мрачная тень, что пронеслась по обломкам темницы, поглотила каждого демона, который только попадался ей на пути. Этот свой облик Редо ненавидит. Тень, а после — перекошенное ненавистью лицо, длинные когти и острые клыки, готовые рвать чужую плоть на мелкие кусочки. Крепость пала. То, что казалось демонам длиною в вечность, будто бы само время здесь остановилось, на самом деле длилось меньше пяти минут. Именно столько понадобилось Редо, чтобы просто сровнять с землей некогда массивное и крепкое тюремное здание. ~ Фиолетовая маска шакала на голове, белые волосы растрёпанный и подбрасываются бушующим ветром. Крики заключённых и жуткий смех Редо стоят эхом в голове. Тело Сайно облачено в военный фиолетовый камуфляж, с золотыми рунами. Он стал таким родным, что Матра научился создавать его на себе в этом обличии почти в идеальной точности. Частое дыхание и ускоренное сердцебиение. Сайно несётся дальше от замка Моракса, унося Альбедо на руках. Чувствительные белые уши содрогаются от жуткого треска и грохота. Он оборачивается лишь на секунду, прижав уши к голове и ужасается. Крепости, в которой была тюрьма, просто нет, будто никогда и не было. Непроглядный туман из пыли быстро заслоняет собой замок Верховного демона. Заставив себя отвлечься, Сайно отворачивается и ускоряется. «Редо, осторожно…» — проносится в его голове, а руки прижимают капитана крепче. За ним словно шлейфом тянутся фиолетовые ленты с золотыми письменами. Они будто имеют собственное сознание, защищая своего носителя. Ноги сводит слабыми судорогами от длительного бега и Сайно спотыкается. Он не испугался и знал, что не упадёт. Его магия сама помогла встать ему обратно и не уронить Альбедо. Полуразрушенное заброшенное здание в чаще леса привлекает внимание Сайно. Не думая и секунды, он убегает туда и садится на пол, прижавшись, спиной к стене. Уши навострились. В здании больше никого. Только теперь Матра послабляет хватку и позволяет себе нормально отдышаться. — Редо, Сайно, там Редо… — алхимик сползает на пол и смотрит сквозь разбитое окно. — Мы просто оставим его там? — Он обещал, что придёт… Я согласился держать тебя здесь, просто жди, пожалуйста… — Я всё равно ни на что сейчас не способен, — он слабо усмехнулся. — Этот сосуд, хоть и крепкий, но нуждается в подпитке, которой мне не хватало. Нужно ждать, пока он восстановится. Надо найти что-то полезное. Мы ведь в лесу? Может, здесь есть что-нибудь, что можно использовать. — Использовать? Ты так про еду выражаешься? — Сайно слабо усмехается, заставляя ленты и маску исчезнуть. Его глаза все ещё ярко алые, но выглядят ужасно пустыми и потерянными, как только он оказался в каком-то мнимом спокойствии, в голову полезли все неприятные мысли сразу. — Еду я могу создать, — вздыхает. — Ты голоден? — Нет, Редо дал достаточно крови. Что тебе нужно найти? Что-то живое? — Сайно выглядывает в окно, прижав уши. — Хм… я говорил о здешних ресурсах. Руда, земля, вода, пыль, животные, насекомые, — задумчиво проговаривает. — Просто сидеть и ничего не делать слишком тяжело. Я подумал, что было бы хорошо занять себя чем-то полезным, иначе сойду с ума, думая о Редо. Шорох заставил алхимика замолчать. Он машинально прижался спиной к стене, и с опаской выглядывает сквозь щель в ветхой двери. — Слышишь? — шепчпет. — Тихо, — Сайно бесшумно поднимается. Он подходит к двери и ждёт. Как только двое демонов оказались слишком близко, Сайно прижал Альбедо к себе и, кажется, даже перестал дышать.