Demon

[Мир демонов. Главная темница королевства]

Сырая и темная камера. Зловещая тишина, что прерывается хрипами и редким плачем кого-то из заключенных. Демон с большими белыми ушами сидит в углу, сжавшись в комок. Его ждет ужасная участь, и он пытается спрятаться, хотя в душе понимает, что это невозможно. Его тело больше не дрожит, ведь на это не осталось никаких сил. Сколько времени он здесь находится, Сайно уже не понимает. Здесь не понятно какое время суток, отчего чувство времени потерялось. Его шерсть стала тусклой, запутанной и ломкой, кожа болезненно бледная, а алые глаза пустые. «Нари… Что с тобой сейчас? Где ты, мой милый хвостик? Сегодня мой последний день, Нари, а я так и не знаю, жив ли ты… Я так сильно хочу знать, что ты жив… Это все, чего мне сейчас хочется… Я так надеюсь, что ангелы смогли защитить остальных…» Слез давно не осталось. Страшно даже лишний раз вздохнуть, чтобы не привлечь внимание и не запустить свою казнь быстрее. «Я не хочу умирать, Нари… Я не хочу… Хвостик, мне так страшно… Почему это все должно было случится…» — Эй, животное, — брезгливо к нему звучит донельзя неприятный хриплый мужской голос. — Можешь начинать молиться, мерзость. Твой «палач» уже идёт. Этот мужчина — надзиратель темницы. Сайно видел его не раз, и каждая встреча заканчивалась побоями и издевательствами. Судя по всему, местные очень осуждают саму природу Матры. Обращенный демоном человек. Таких здесь не считают даже за живых существ. К ним обращаются просто как к мусору, а унизить каждый охранник считает своим долгом. — Был бы нормальным зооморфом, хоть продать можно было бы, а бракованные только на то, чтобы стать едой, и годятся, — с отвращением говорит один из охранников. — Кхем, — надзиратель прочищает горло, — я ухожу. Не хочу видеть то, что здесь будет происходить. От одной мысли в дрожь бросает. Молись, лисица, твои последние секунды начались. Лязг тяжелой металической цепи разносится по коридору, медленно приближаясь к темнице, где держат Сайно. И вместе с этим звоном движется и ужасающая, ледяная, сырая и довольно мерзкая аура «палача». «Нари… Если ты вдруг погиб… То мы скоро встретимся… А если нет, я приду к тебе, мой хвостик…» — Сайно смотрит в темный пол, ощущая как с каждым лязгом его сердце выпрыгивает из груди. — Ничего вкусного не завезли, так что придётся тебе жрать помои, — усмехнулся охранник, обращаясь к кому-то за дверью. — Типа самоубийство? — саркастично звучит такой знакомый для Сайно голос. Темница наполнилась холодом, запахом гнили и сырости, душу быстро окутал сильный страх, непонимание и тревога. Отчего-то эти жуткие ощущения показались Матре знакомыми, но он продолжил мысленно взывать к Тигнари, ведь сейчас его последние секунды жизни. Дверь со скрипом открылась шире. Лязг цепи заставил Сайно перевести взгляд на вошедшего: его босые ноги, исполосованные порезами и царапинами, стоят на холодном камне, скованные кандалами. Серая потёртая мантия закрывает ноги по колена, но даже так зооморф видит, что парень перед ним довольно тощий. Слабость и бессилие одолевают, и, не успев поднять голову, чтобы посмотреть смерти в глаза, он безвольно опустился на пол, упав лицом в холодный камень. «Когда я в последний раз ел…?» — успевает пронестись в сознании Матры прежде, чем он ощутил на своих волосах чужие ледяные пальцы. Хочется сбросить их с себя, хочется встать и дать отпор существу перед собой, но сил не хватает даже повернуться, а давящая аура лишь сильнее прижимает его к полу. — Бррр… жуть какая, — бубнит охранник, закрывая железную дверь. — Даже смотреть на это отвратительно… Последний луч света, что кое-как пробивался сквозь приоткрытую дверь темницы, погас. Демон зажмурился, ощущая как по лбу потекла густая теплая кровь. «Как страшно… Страшно, Нари… Не хочу… Нари…» — На-ри… — тихим шепотом произносит Сайно. Но вместо боли он вдруг ощущает, что холодная ладонь «незнакомца» вдруг осторожно провела по его спутанным волосам, будто погладила. А затем снова и снова. Уши, что прижимались к голове от страха и дрожали, сейчас настороженно поднимаются вверх. Аура совсем не изменилась, и от существа по-прежнему веет жутью и ужасом, пахнем сыростью и мокрой землей, но то, с какой осторожностью он гладит Сайно, вынуждает того напрочь потерять понимание происходящего. — Всё будет хорошо… — шепчет «незнакомец», и его голос вновь кажется Матре знакомым. Тусклые алые глаза поднимаются вверх. Сайно настолько истощен, что не может увидеть сквозь темноту хотя бы какие-то очертания. Ощущение какой-то мнимой заботы и знакомый голос заставляют Сайно просто слепо верить существу перед собой. — По-че… Почему…? — шепчет. — Бедняга, — вздыхает. — Поешь. Присев на корточки около Сайно, существо раскрывает за своей спиной восемь крыльев, половина которых исполосована ранами и покрыта скверной. Он хорошо закрывает Матру от охраны, что, возможно, набралась смелости подсмотреть сквозь маленькое окошко в двери. Сам же дверной проем уже застилают, испачканные в фиолетовые пятна скверны, лозы. На ладони, что ангел подносит к лицу Матры, чувствительные рецепторы улавливают запах выпечки. Сайно так давно ничего не ел, что сейчас готов был бы есть даже грязь, не то, что бы надеяться ещё хоть когда-то поесть хлеб или булочку. «Слышу крылья… И что-то еще… Не понимаю… Почему я не могу понять по запаху… Я не умру…?» Аромат простой и настоящей пищи сводит с ума, Сайно слабо вгрызается в булку, давится, пачкается, задевает чужую ладонь клыком, но совсем не может остановится. — Тише-тише, никто не заберет, — второй рукой ангел гладит его по голове. — Если хочешь, можешь немного испить моей крови, — шепчет. — Она не самая чистая, но относительно светлая. Но ответить Сайно не может, он пытается съесть каждую крошку, слизывая и кровь из царапины на ладони. Ощущение того, как кровь побежала по венам дурманит разум. Демон слабо цепляется в тощее запястье существа и впивается в рану на ней. «Нари… Я помню этот запах… Быть не может…» С трудом, но Сайно отрывается от чужой ладони. Дрожащей рукой он тянется туда, где должна быть голова существа, пытаясь нащупать знакомые черты. — Совсем истощен… выпей ещё, у нас пока хватит времени, — шепчет тот. Он усаживается на колени и, хорошо закрыв себя и Сайно от посторонних глаз, тянет Матру на себя. «Совсем легкий стал…» — вздыхает. Кое-как усадив Сайно к себе на колени, он склоняет его голову на свое плечо. Одной рукой он придерживает парня под спину, а второй направляет его голову. — Давай, Сайно, тут кожа мягче, доступ к артериям и венам проще, там крови больше, я бессмертный, мне ничего не будет, а ты хоть немного энергию восполнишь. Клыки же есть у тебя? Давай, дорогой, давай. — Ре-до…? Ты…? — едва слышно спрашивает, утыкаясь носом в чужую шею. — Я, да, поешь немного, совсем же на труп стал похож, — шепчет. — Ты не знаешь где Нари…? — выдыхает и впивается в шею падшего. Его руки так слабо цепляются за плечи Редо, но как же стало легче на душе от того, что он встретил кого-то знакомого. «Я не умер, Нари…» — К сожалению, не знаю, — Редо осторожно прижимает Сайно к себе. — Единственное, что знаю про него, это то, что на момент, когда тебя уже утащили демоны, Нари был жив. Тихо простонав от отчаяния, Сайно высасывает все больше чужой крови. Он чувствует как язвы и раны немного уменьшаются и, хотя бы, перестают кровоточить. Зализав свой укус, он безвольно расслабляется в чужих руках. — Вот как… — Скажи, ты ведь демон-зооморф, да? Мне нужно тебя съесть, но, очевидно, делать этого я не хочу, — шепчет. — У демонов обычно есть маленькая форма. Ты можешь принять облик кого-то маленького, чтобы я спрятал тебя за пазухой? — У меня ни разу этого не получилось с Нари… Но я пытался стать большим… — Попробуй стать маленьким. Если тебе нужно больше энергии, возьми ещё моей крови. Это очень важно, Сайно, поэтому постарайся, ладно? Чаще всего облик животного как-то связан с самой сущностью демона. Так как ты был человеком, а обратил тебя фенек, скорее всего связанным с тобой животным и будет этот самый фенек. Держи в голове облик маленького лисёнка-фенека, дай своей «животной» части обратить тебя. — Иногда, когда Нари был слаб, он становился маленьким, чтобы отдохнуть… — Давай, Сайно, нужно таким, чтобы я спрятал тебя к себе под свитер и прикрыл этой пародией на мантию. Мы уже долго возимся. Нельзя, чтобы что-то заподозрили. Я буду нагонять жуть, а ты пробуй сменить облик. Это в твоей природе, так что магия должна подчиниться тебе. — У-угу… «От этого зависит моя жизнь и встреча с Нари… Нари, верь в меня, как я верю в тебя…» — мысленно молит Матра. Закрыв глаза, он пытается прочувствовать свою магию, которая жадно впитывает в себя частицы светлой энергии из крови падшего. Он чувствует, как она течёт по венам, хоть и слабо. «Если я стану меньше, то расход энергии тоже будет меньше… Я не могу не справиться…» Перед глазами рисуется белый фенек. Таких Сайно видел только в книгах о тех заснеженных горах, в которых животным нужно прятаться на фоне белоснежного покрывала. «Фенек… Маленький фенек… Такой же как Нари…» Медленный вдох и такой же выдох. Сайно представляет как его тело меняется на лисий облик. Темную камеру на долю секунды освятила совсем тусклая алая вспышка и на коленях Редо оказался слабый и ужасно тощий лисёнок. У него нет сил даже проскулить, а глаза то и дело закрываются требуя сна. Дрожащими лапами он упирается в живот Редо и поднимает взгляд. — Ты умница. Когда окажемся у меня в камере, я напою тебя ещё вкусненьким. Продержись только, ладно? Если будет совсем невмоготу, кусай, куда достанешь, и бери мою кровь. Сунув фенека к себе под свитер, Редо поднимается на ноги. Холод и мрак заполняют камеру. Лозы бьют по железной двери, добавляя сцене ужаса и тревоги. Он старается как можно сильнее напугать охранников за дверью, чтобы всё выглядело правдоподобно. Белоснежный фенек трясется от холода, его подушечки на лапках совсем ледяные. Паутина обвивает плоский живот Редо, будто бы делая кармашек для лиса. Нити плотно ложиться друг к другу, чтобы хорошо удерживать тепло, и уже через несколько секунд Сайно ощутил, как прижатые уши начали согреваться. Тепло все сильнее пробирается в маленькое тельце и все сильнее утягивает лиса в мир грёз. Веки тяжелеют и противиться этому уже просто невозможно. «Нари… Ребята…» — все, что успевает пронестись в голове фенека перед тем, как тот уснул глубоким сном. «Уснул-таки, — падший облегченно выдыхает. — Вот так находка. Неужели Моракс правда думал, что я убью его? Или что-то пошло не по его плану, или он где-то ошибся, или он снова опережает меня?» Пряча лиса, Редо направляется к железной двери. «Тем не менее, визуально и «по ощущениям со стороны» я действительно съел Сайно. Вот и хорошо». ~ Небольшая уютная комната с двумя кроватями в разных сторонах. Сайно лежит на одной из них. Его голова приятно расположилась на коленях Тигнари, который тонкими пальцами перебирает длинные белые волосы. — Сайно, тебе приятно? — лис разглядывает смуглоте лицо любимого человека. — Я бы с радостью уснул на твоих коленках, но нам скоро идти, тебя ждут розочки, — улыбается. — Мини-Сайно такой красивый цветочек уже, приходи вечером, я тебе покажу! — хвост завилял сильнее. — Прибегу к тебе так быстро, как смогу, мой хвостик… Тепло и спокойно. Сайно не чувствовал этого уже так давно, что успел забыть подобные приятные ощущения. Глаза открываются и первое, что он видит-белые лапы. «Я умер…? Почему мне вдруг привиделся Редо… Как было бы хорошо, окажись это правдой…» Взгляд маленьких алых глаз поднимается вверх, и Сайно сталкивается с голубыми глазами падшего. «Какие странные глюки на той стороне…» — фенек хмурится, разглядывая ангела. — Доброе утро, лисёнок, — шепчет падший, склонив голову. — Мы в моей камере. С первого дня, как я попал сюда, я много разговаривал сам с собой, так что охранникам уже не впервой видеть, как я сижу в углу, бубня себе под нос. Кушать хочешь? «Я не умер… Точно… Я сам стал лисёнком… Нари… Нари, ты верил в меня? И я верю в тебя, хвостик…» В ответ фенек слабо кивает, дёрнув белым ухом. — В этой форме ты можешь разговаривать со мной, Сайно. Ты очень маленький и слабый, так что твоя аура на фоне моей жути уж точно не ощущается. Когда демоны находятся в облике «малышей», то их голос звучит в голове того, к кому они обращаются. В то время как остальные слышат лишь привычные для животного звуки. Например, будь ты котом, все слышали бы твое мяуканье, а собеседник — голос. Проводя аналогию с тем, как слышался Нари, думаю, ты будешь фыркать и немного странно пищать. Должно быть достаточно тихо, чтобы сквозь стену охрана не услышала. Если кто придёт проверить, нестрашно, пофыркаю, я же странный. — Хорошо…? — Сайно немного удивлённо оборачивается и вновь смотрит на Редо. — Почему ты здесь…? — Ищу Альбедо, — усмехнулся. — Да, способ выбрал так себе, но другого просто нет. — А он здесь…? — уши в удивлении поднялись. — Я в этом уверен. Его точно взяли живым, ведь Моракс хотел бы «видеть его на обеденном столе в качестве основного блюда». Можешь рассказать, что случилось? — Редо прячется за оскверненным крылом и забирается рукой к себе под свитер. — И поешь немного, — он кладёт прямо в лапки фенека булку. — Твоя сила теперь не лозы, а булочки? — фенек тут же вгрызается в угощение. — Они сделаны из здешних продуктов. Я такое не ем, так что у меня целый схрон из булок в этой палате. Или камере. Что-то между палатой и камерой. Мой новый дом. — Спасибо… — откусив большой кусок фенек тихо кашляет и жует, прижав уши к голове. — Я не много успел увидеть… — Не торопись, ко мне стараются не заходить, потому что меня боятся, так что никто не заберет у тебя еду. Можешь рассказать, что ты видел? Что знаешь? Что слышал? О чем догадываешься? Любую информацию, Сайно. — Казу, как только вернулся, сразу получил магией от нескольких демонов… Альбедо его спрятал… Там была такая каша из криков и магии… Жутко… Нари… Мой милый Нари… Его хвост это последнее, что я успел увидеть перед тем, как потерял сознание от чьей-то магии, а очнулся уже тут… Они говорят, что… Будь я «нормальным зооморфом», то продали бы меня… А Нари — «нормальный зооморф»… Я видел как Далия закрыл собой спину Беннета, он пытался помочь ему сбежать от демона, но… — Сайно откусывает ещё кусочек булки. — Не смог… Он отпустил своего волка очень быстро, хотя волк был этим явно не доволен, даже будучи раненым… Далия погиб… Я успел увидеть скованного Син Цю и Чун Юня всего в крови… Фурина пыталась лечить нас всех и сразу, но быстро выдохлась… Думаю, что Альбедо видел гораздо больше… — Что за мясорубка… — сквозь зубы цедит ангел. — Ты не знаешь, почему вообще демоны напали? — Чун Юнь привёл Син Цю и собирался уйти с ним… Он предупреждал нас, что мы будем в опасности, если они останутся… Син Цю был напуган… Мы убедили их остаться, ведь как можно отпустить своих друзей, которым грозит опасность… Мы думали, у нас есть больше времени, чтобы решить что делать… Оказалось, что времени не было совсем… Демоны пришли меньше, чем через час после того, как мы убедили Чуня и Син Цю остаться с нами… — Меньше часа… Хватило дня-двух, чтобы подготовить нападение на лагерь, где ангелы, дракон и Альбедо? Звучит нереально… — Но так и было, — фенек слизывает крошки с лап. — Просто пришли демоны и просто уничтожили нас… Мы даже подумать не успевали перед тем, как пытаться отразить новый поток магии… — Я не имею в виду, что ты врешь, дурной, я имею в виду, что подготовка точно шла и до этого. Нападение было вопросом времени, иначе это невозможно. Альбедо очень умный, и просто в тупую «идти напролом» это глупо. Если только не вести бой на истощение, просто «закидывая противника мясом», тогда — да, можно и за день, если знать где взять столько мяса. — Значит они хотели напасть ещё до того, как к нам придёт Син Цю…? Зачем? — Я лишь предполагаю. Моракс псих, который промывает мозги Сяо и играет на его чувствах. Отчего-то Алатус ему нужен, и почему-то старик не может просто стереть его воспоминания «под ноль», а потом вырастить себе «хорошего» преемника. Хотя… может, с этой целью и хотел избавится от всех, кто мог бы напомнить Сяо о том, какой он. — Мм… Бедный Сяо… Но ты же тут тоже важный…? Как ты в тюрьму попал? — Я больше не «важный». Я послал Сяо и его папашу туда, куда ты ещё маленький знать, — усмехнулся. — Потом я напал на Моракса, проиграл ему в схватке, и вот я здесь, как изменник и предатель. — И кто из вас псих… — слабо усмехнулся. — Ты послал Сяо? Как? Почему? — Для профилактики. — Как ты планируешь найти Альбедо из камеры? — Эту часть плана я пока не придумал. Но теперь я не один. Со мной великий генерал Матра, так что вместе мы точно что-то придумаем, да? — Да… От Сяо ты помощи не ждёшь? — Я верю, что они там соберутся в кучку и поймут, почему я наговорил всё то, что наговорил. Дальше они обязательно что-нибудь придумают, и, я уверен, работать мы будем вместе, хоть и параллельно. Надеюсь, им хватит мозга не соваться сюда. — Боюсь представить чего ты мог наговорить… — Я могу попробовать тебе пересказать. Там точно было что-то о том, что он идиот, и что меня его сопли достали. Или как-то так. — Жуть… Не завидую ему, — фенек дернул лапами и прижал уши. — Как ты себя чувствуешь? Воды хочешь? — Будто по мне проехался человеческий танк и не один раз… Хочу. — Крови моей возьмешь ещё? — Редо тянется за бутылкой воды, что стоит на тумбе около кровати. — Пока не надо, организм не успеет это все принять и вытащить пользу, нужно аккуратней… — Хорошо. Я не особо в этом разбираюсь, ибо поил только Сяо и Ису, а их природа отличается от твоей, так что смотри сам, — спрятав себя крыльями полностью, Редо опустил фенека на пол. Из лозы он с легкостью сделал подобие плоской миски, куда и налил воду из бутылки. — Спасибо… — фенек лакает воду, слегка брызгая ею прямо себе на лоб. — Клетки предусмотрены для демонов, которые меняют облик, стража здесь проходит каждые 2 часа и 11 минут, по звукам, считаю, что у каждого поворота стоит по одному демону и двое у дверей. — Можешь определить, есть ли еще зооморфы здесь? По запаху или ещё как. Чувствуешь кого-то? — Не чувствую… Запахи искажены… А по звукам ничего подобного не слышал… Нари здесь нет… — А посчитать примерное количество охраны на этаже? — Девять конкретно в нашем крыле, но, вправо по коридору слышно иногда что-то странное, мне кажется там места «для особо опасных» и там охраны больше… — Места для «особо опасных» тут, аха… Хотя, может, меня просто недооценивают, либо есть места для «особо важных». Я думаю, Моракс готовит для Сяо некое представление, в котором покажет, что я сожрал его друга, то есть тебя. Меня напичкали всяким дерьмом, так что пришлось изображать сумасшедшего и голодного, и как-то так я оказался в твоей камере. Уверен, сейчас старик уже промывает Сяо мозги, показывая твои останки. — А может и для важных… Если Альбедо здесь, то, наверняка, он именно там. А Моракс козел. — Ты умеешь работать в паре, Сайно? Четко выполнять инструкции напарника, не поддаваясь личным чувствам и желаниям? — Да. У тебя есть план? — Некоторые мысли, — похлопав себя по колену, он вновь приглашает фенека забраться под свитер. — Я выпущу тебя из камеры, когда стемнеет, и охраны станет меньше либо будет шанс, что они уснули. Ты маленький и незаметный, кроме того, своей аурой я могу заглушать тут весь этаж, так что у тебя преимущество. Мне нужно, чтобы ты попытался пройти в то крыло. Если не сможешь, максимально изучи замок или печать, изучи всё, что мешает тебе пройти. Вернешься и расскажешь мне в деталях. Важно не попасться, это очевидно, но если попадешься, делай вид, что ты лисенок, а не демон, я буду всеми силами глушить твою ауру. Ни с кем не разговаривай, и даже если встретишь кого-то знакомого, то ты просто лис, Сайно. Обычное животное, которое слулчайно забрело или вообще родилось в темнице. — Понял. Что делать, если они решат меня выкинуть из темницы куда-то на улицу? — Пусть. Не сопротивляйся, отыгрывай роль животного до конца. До выхода тут не так далеко, так что я смогу прикрыть твою ауру. Если тебя выкинут, то возвращаться в тюрьму не нужно. Значит дальше я буду действовать один. При хорошем раскладе, тебя найдет Аметист. При плохом — Моракс. К Сяо на глаза не попадайся, а если покажешься, продолжай играть. Архонт сразу увидит тебя настоящего, но он промолчит. При Сяо промолчит. Если тебя выкинули на улицу, твоя цель — найти Ису или Венти. Если не получится, то беги и прячься, чтобы тебя никто не нашел. Держись поближе к Венти, и его аура тебя прикроет. — Я так полагаю тут давно какая-то дичь творится, раз ты дошёл до такого… Я все понял. — Очень давно. Не доверяй никому, Сайно. Даже если вдруг ты встретишь в замке Нари, это скорее всего фантом и попытки Моракса сбить тебя с пути. Он очень умный, а ещё не брезгует низкими методами. Единственные, кому можно верить, это я и Венти, потому что нашу ауру не подделать и ни с чьей не спутать. Ко всем остальным относись с осторожностью. Даже Сяо. Сам по себе он хороший и все такое, но Моракс использует его. Каким-то образом через Алатуса он отслеживает чуть ли ни каждый вдох. — Хорошо… С Альбедо я тоже не говорю, если что, и просто возвращаюсь к тебе, верно? — Да. Если вдруг увидишь Альбедо, прислушайся к чувствам, если ты не ощущаешь от него никакой ауры или энергии, будто бы он не живое существо, то это наш Альбедо. Попробуй посмотреть, в каком он состоянии, но все равно не разговаривай. — Думаешь наш Альбедо не узнает меня сам? — Узнает. И если ты не станешь с ним говорить, он не будет настаивать. — Верно. Хорошо, Редо. — Если ты почувствуешь что-то неладное, немедленно отступай, Сайно. Твоя жизнь должна стоять для тебя на первом месте. Без неё ты никак не вернешь Нари, так что держи это в голове. ~ С наступлением ночи Редо открыл дверь камеры, будто она совсем не заперта, и они находятся не в темнице, и выпустил лиса наружу. Кровь ангела вернула чувствительность демону, хоть и далеко не все раны сумели зажить. Прошмыгнув несколько камер, прижавшись к полу, Сайно остановился. Приближающиеся шаги. Два демона. Заметив какое-то ведро, лис нырнул туда, притворившись жидкостью. «Мм, запах этих помоев вместо еды я буду помнить ещё долго…» — В разваленной части замка была моя комната, тц. А мне так нравилось там, окно прямо на город выходило, — расстроено говорит один из стражников. — Заткнись, идиот, нашел о чем переживать. — Да ладно-ладно, у тебя в комнате тоже не плохо. «Знали бы вы, что камера Редо открывается так легко, не расхаживали бы здесь так…» — мысленно возмущается Сайно. Как только демоны скрылись за поворотом, лис быстро выскочил из своего укрытия и так же быстро побежал ближе ко входу в особое крыло темницы. Спрятавшись рядом с какой-то шваброй, будто он просто серая тряпка, он следит за вибрациями пола. «Ещё трое…? Почему трое… Тц, нарушают правила, вот бы старший вас поймал…» — ворчит фенек, стараясь даже не дышать. — Мой друг, который живет на границе у севера тоже об этом говорил, — приближается голос одного из демонов. — Сказал, что его собака решила восстать с другими псинами против городского совета. — Что возомнила о себе эта падаль? — смеется другой. — Ну, я о том же. Зооморфы созданы чтобы охранять хозяйский дом и спать на коврике, а про суккубов вообще молчу, просто шлюхи, которые не имеют права голоса и созданы для нас — высших демонов, — ругается ещё один. — Какого хуя они вообще рты свои открыли, попереубивать их всех и дело с концом, тц. «Ну, и ублюдки же вы…» — думает Сайно и едва не вздрагивает от тяжелых шагов ещё одного демона. — Фу, блять. Ну и вонь от этого гребаного падшего. И почему только Владыка держит его в живых? Тц… А ты, белобрысый, твоё дежурство сейчас на кухне, кто тебе позволил здесь языком трепать?! — Простите, господин! — один из демонов спешно удаляется, пока двое выровнялись по стойке смирно. — Все трое останетесь без зарплаты и ужинов на месяц, ублюдки. «Ты тоже ублюдок, но как же ты помог сейчас», — мысленно хмыкает Сайно, выжидая, когда демоны разойдутся. Старший из охраны так же быстро ушёл, как и оказался здесь, а другие двое молча переглянулось и пошли в разные стороны на патруль. «Ну и тормозы же вы все…» Наконец Сайно поднимается и мелкими перебежками добегает до нужной двери. Конечно, та оказалась заперта. Пока есть время, Сайно изучает каждую деталь этой печати. Она отливает золотом и чернотой, а ленты от неё бегут даже по стенам этого крыла. «Такие я видел только в книгах ещё в академии… Что-то не так… Она отличается не только по силе…» Пытаясь запомнить все, до мельчайших узоров, Сайно чуть не подскочил на месте от приближающихся шагов. Он едва ускользнул от взгляда стражников, направляющихся к нему с двух сторон и спрятался под один из выступов в стенах. «Боже, слишком близко было…» Дождавшись, пока стражники уйдут и сердце Сайно немного успокоился, он быстрыми и короткими перебежками вернулся к камере Редо и слабо поскрёб в неё лапой, держа уши высоко поднятыми. Падший тут же открыл ему, будто всё это время он не сдвинулся с места, стоя у двери и дожидаясь Сайно. Чтобы в камеру проскочил маленький лисёнок, хватило совсем узкой щели. Редо тут же прикрыл Матру оскверненным крылом, чтобы, если вдруг дежурному, когда он дойдёт до камеры, захочется посмотреть в окошко двери, он не увидел Сайно. — Быстро ты… заперто там, да? — шепчет ангел, присаживаясь на корточки. — Да… Там печать, конечно же. Я знаю такие. Это печать королевской семьи демонов, но она отличается от описания из учебника, — фенек тут же забирается на колени падшего. — Сможешь нарисовать? — Да, на чем? — Хм, я тут вдруг вспомнил, что у тебя лапки, — усмехнулся. — Как и другие светлые (пусть и не очень) существа, я могу забираться в твою голову. Можно я посмотрю? — Да, так будет намного проще, я долго на неё смотрел. — Держи в уме ее образ. Редо положил ладонь на голову фенека и осторожно провел, поглаживая прижатые уши. Ему хватило лишь нескольких секунд, чтобы найти нужное воспоминание. — Отчего-то она напоминает мне по внешнему виду силу Альбедо. — Вот… И я подумал, что что-то не так… Может быть Альбедо сумел изменить эту печать…? — И заперся изнутри? Должно быть, невесело ему там, если он пошел на такое. — Обезопасил себя хоть как-то… Ты знаешь как снять это? — Не уверен. Раз печать в таком виде, значит и Моракс снять её не может. Представляю его лицо, когда он, довольный собой, шел в темницу в первый раз, надеясь плюнуть в лицо моему брату, но столкнулся с печатью алхимии, аха. Должно быть, идиотом себя почувствовал. — Недооценил того, кого запер там. И что нам делать? — Как минимум, он в безопасности. Относительно, конечно. Без еды и воды, я так полагаю… конечно, он может воссоздавать и регенерировать, но вряд ли бесконечность, хоть его лимит я и не знаю. Нужно узнать, есть ли здесь еще кто-то из ваших. Насколько мне известно, погибли трое, и все трое — люди. Про остальных неизвестно. Вполне возможно, что ангел тоже… — запинается. — Вот же… почему я раньше об этом не подумал. Ангелы, если они в плену, то точно находятся на производстве светлой энергии. — Производство светлой энергии? — Лаборатория местная. Там держат ангелов, кормят помоями, чтобы как-то поддерживать их жизни, выкачивают из них светлую энергию и продают ее, как деликатесы. — Фу… Как мерзко… — Есть такое. И это только вершина айсберга. Тех, кто умирает, они разделывают прямо там, в лаборатории, на глазах других ангелов, а потом продают. Это ведь тоже деликатес. — Блять… Они… Они могли забрать туда Беннета… — Слушай, если бы тебе нужно было присматривать и прослушивать за одним человеком, но при этом ты не можешь постоянно быть рядом, как бы ты это делал? — Да жучок какой-то и все… — Жучок? Это какой-то шифр? Какая-то штука из мира людей? Оно заряжено магией? Переведи для тупых и отсталых. Когда я в последний раз гулял по миру людей, у них там еще и поездов не было… а потом моя жизнь ограничивалась домом алхимиков и академией. — Так люди называют маленькие рации, которые можно незаметно прикрепить к кому-то и слышать все, о чем тот говорит, на своей рации. У нас это просто какой-то артефакт, через который можно слышать все происходящее у того, кому подкинул этот артефакт. Люди называют их жучками, потому что они маленькие и незаметные как жуки. — И куда бы ты его всунул? — Туда, куда человек меньше заглядывает, и зависит от того, насколько долго тебе нужно слышать другое существо. Типа, если недолго, можно на одежду где-то сзади и под волосами, а если долго, то лучше туда, где он живет, потому что одежду можно стирать, а с себя ты бы просто смыл это в душе. — А если тебе надо подслушивать за Сяо, то куда бы положил жучок? — Где он чаще всего находится и с кем что-то обсуждает. Думаю, он рядом с Венти чаще всего, скорее всего туда куда-то и положил бы. Плюс, к Венти он бы никого не пускал из прислуги, а значит они бы не нашли и не выкинули ничего лишнего. — Оставить в комнате? Нет, не подходит, — вздыхает. — Тогда можно просто выйти из комнаты, и жучок больше не улавливает. Я же правильно понимаю его принцип работы? Просто, будь он заряжен магией, я бы его почувствовал сразу. Магии нет, но информацию Моракс получает откуда-то. И это связано с Сяо, потому что до того, как Моракс притерся к Сяо, у нас с Исой всё всегда получалось. — Хм… Когда мы жили с Сяо в комнате… Он очень редко снимал свои серьги, даже когда шёл в душ… — задумывается фенек. — А значит можно было бы слышать даже то, чем он занимается там. Моракс ему дарил серьги? — У него в покоях с тысячу всяких безделушек-украшений. Думаю, серьги там тоже есть. Кажется, он как надел какие-то, так и ходит в них, не меняя. Звучит вполне логично. Это твое «устройство» поместилось бы в серьгу? — Легко, зависит только от умения и ювелирных навыков того, кто это создал. Получается, он подслушивал нас даже в лагере, когда Сяо пришёл к нам… — Хм… способно ли это устройство передавать информацию между мирами, не обладая магией? Хотя, если оно сначала записывает, а по возвращении передает… — Это ведь Моракс, думаю, он учёл все. — И в ванной он никогда серьги не снимал. Надеюсь, его папаше приятно было слушать, как мы с его сыном трахались, тц. — Понял. Рад за Моракса, — усмехается. — То, что мы знаем, что Моракс подслушивает, это наше преимущество, Сайно. План-минимум у нас таков: вытащить Альбедо, показательно сбежать из тюрьмы, явно дав понять, что Сяо тут не при чем. Это поднимет его авторитет в глазах народа, на фоне падающего авторитета Моракса, который позволил нам сбежать. — Как скажешь, но мы все ещё не знаем, что делать с печатью. — Нужно как-то дать Альбедо понять, что я здесь, что пришел за ним. Он точно впустит меня. Но я понятия не имею, как. Либо ждать, пока Моракс разрушит печать. Есть ещё вариант — Архонт, но я не знаю, хватит ли ему сил. Всё-таки алхимия это нечто отличное от светлой и темной энергии. — А если я нарисую твоей кровью на печати время, когда Альбедо нужно тебя впустить? Он почувствует твою кровь на своей печати? — предполагает демон. — Как идея — звучит хорошо. Из негативного — то, что это увидят и другие. — Нужен шифр. У вас с Альбедо никакого не было? Как сообщить ему время так, чтобы смысл сообщения не поняли другие? — Я не ощущаю времени, так что тут точно никак. Единственное, что можно написать, чтобы он понял, что писал я, это, наверное «горе-горе» или что-то из этой области. Он поймёт, что это написано не просто моей кровью, а мной. Будет знать, что я рядом. Может… тогда он будет ждать меня с той стороны печати? Просто всё время находиться там? Звучит не очень правдоподобно. — А если я напишу это и возьму с собой твоё перо, то, может, он пустит меня? Но что потом делать? — Я приду за вами сам. Тогда сделаем так: напишешь на двери моей кровью что-то и будешь с пером сидеть ждать. Он точно почувствует и подойдет. Если он впустит тебя, заходи, но веди себя спокойно и тихо, будто ты просто лис. Веди себя так до тех пор, пока точно не будешь уверен, что вас никто не видит и не слышит. Если он тебя не впустит (к чему я склоняюсь больше), спроси у него, нужно ли ему что-нибудь, а потом возвращайся ко мне. Справишься? — Спросить как? Написать или заговорить с ним? — Говори. Через дверь тебя никто с той стороны не видит, а с этой ты просто лис, который трется у двери. — Звучит не очень надёжно, но хорошо… Стражи сейчас слегка растерялись, потому что старший на них рычал. Мне идти сейчас? — Иди, времени у нас мало, и, если ты уверен, что обстановка сейчас плюс-минус подходит, то иди, да. Если сомневаешься, то подождём более удобного момента. — Лучше сейчас, не уверен, что потом найду подходящий момент. Кровь и перо, Редо, — фенек поднимает взгляд. — Точно. Да, — ангел махнул крылом, и с него на холодный пол посыпались перья, будто листья, что опадают с дерева осенью. — Кхем… лысею, получается. И кровь. Взяв стебель лозы, он откусил кусок и пальцем протолкнул мякоть в середине, чтобы сделать подобие дна. Эту «колбу» он поднес к ране на своей шее, что не затянулась. Пришлось пройтись по коже острым шипом, ведь кровь не проступала, но хватило неглубокого пореза, чтобы набрать немного жидкости в колбу. — Готово, — паутина ненавязчиво обвивает фенека, делая на животе кармашек, куда Редо и прячет перо и кровь. — Тогда я побежал… Падший открывает дверь совсем немного и фенек тут же проскальзывает в появившуюся щель. Мелкими аккуратными перебежками он добирается до двери с золотой печатью. Дождавшись пока стража вновь скроется за поворотом, он очень быстро просовывает морду в карман и хватает зубами самодельное перо. Неловко и криво, но Сайно выводит в самом низу двери короткую надпись: «горе-горе». Спрятав перо под хвост, он распластался по полу, пытаясь быть похожим на простую грязную тряпку и другой мусор, которого здесь много. Время идёт, стражники приближаются, и фенек забывает как дышать. К счастью никто из них не обратил никакого внимания на очередной мусор в этих коридорах, и лису остаётся просто ждать.

***

[Мир демонов. Этаж Лорда Алатуса. Покои Архонта]

Дотторе стоит, сосредоточенный у своего стола, размышляет над записями и расчетами, на которые потратил несколько дней, готовясь к эксперименту. Он стремится помочь Сяо стать сильнее, но пока откровенно не понимает, с чего начать. Эксперимент по очищению демона от скверны предполагал, что после удачной попытки демон станет простым бескрылым, и, как уже успел установить Доктор, из бескрылого можно сделать ангела с как минимум двумя парами крыльев. В его глазах светится решимость и преданность своему делу. — Я не знаю никакого иного способа сделать демона сильнее, кроме как попробовать изменить саму его природу, ведь мы, ангелы, априори сильнее демонов, — монотонно говорит он, беря со стола колбу. Сяо стоит перед ним, напряженный и готовый к вызову, но с неким доверием во взгляде. Он знает, что эксперимент будет трудным, но должен пройти через это. Пройти столько, сколько нужно. Они все решили не говорить ничего лишнего здесь, а обсуждать всё только в мире снов. Мораксу Алатус не сказал, что хочет стать сильнее, но это и не нужно. В стенах этой комнаты за сегодня уже не раз прозвучала фраза, что Сяо должен «быть ровней Редо», чтобы встретиться с ним лично и, если понадобится, убить, ведь предательства он не потерпит. Именно это хотел услышать Моракс, поэтому такие мотивы теперь проскакивают между строк в любом диалоге с Сяо. — Пей, — Дотторе протягивает Алатусу колбу. — Лучше залпом. На вкус — то ещё говно. Ничего не ответив, Алатус принимает зелье и, не задумываясь, выпивает. Точно так же, как делал это в Селестии. Лицо сразу исказилось от боли. Руки сжимаются в кулаки. Тело словно пронзило тысячей раскаленных игл. Стиснув зубы, Алатус терпит. Он знает, что это только начало, и в данный момент никаких действий от него не требуется, нужно лишь позволять этому препарату делать то, для чего он был создан. Не сопротивляться, не думать ни о чем, по возможности — не шевелиться. Именно так это было в Селестии. Слёзы наполняют зеленые глаза, дополняя отчаяние, когда он чувствует, как яд зелья распространяется по организму, пронизывая каждую клетку и задевая каждый нерв. Невыносимо. Он пытается кричать, но из горла вырываются лишь негодующие стоны, словно он потерял способность к речи под воздействием агонии. Тело покрывается холодным потом, а кожа — мурашками от непередаваемой боли. Сяо падает на колени, подавленный тяжестью истощения, словно он стал жертвой своих же желаний и стремлений. В его сердце и разуме бушует буря эмоций: отчаяние, страх, жажда справедливости, тоска, желание обрести облегчение. Но агония не ослабляется, она словно поглощает его целиком. По светлой коже побежали трещины. Теперь, белый, как мел, юноша больше похож на гипсовую фигурку, которую кто-то уронил. Трещины превращаются в кровоточащие раны, и под весом собственного тела Сяо безвольно падает лицом в пол. — Ты что с ним сделал?! — липкая паутина обвила шею Дотторе и сжалась. — Кхе… ничего… ничего нового, — пытается ответить тот. — Он уже выносил это раньше, кхм… я не понимаю, что пошло не так сейчас. — Сяо…? Сяо, ты слышишь меня…? — сквозь мрак и агонию до Алатуса доносится голос Венти. — Д-да… — глухим голосом отвечает, пытаясь подняться на кровоточащих руках. — Не… не ра-бо-та-ет… — Не шевелись, я залечу, — Архонт подсаживается ближе. Он осторожно перевернул Алатуса на спину, уложил головой к себе на колени и накрыл ладонью грудь. Его магия бережно и нежно распространяется по телу Сяо, пытаясь успокоить каждый миллиметр его души после ужаса, что тому довелось перенести. — Я убью тебя, понял?! — Аметист тянет Дотторе паутиной на себя, заставляя мужчину наклониться. — Но сначала ты выпьешь то же, что дал ему. — Н-но ведь он сам попросил… кхе-кхе… задушишь же… — Невелика потеря. — Иса… Не надо, мне это нужно… — шепотом просит Сяо. — И это моя инициатива… — Тц… — девушка тут же отпустила ангела. — Кхе-кхе… б-благодарю… думал и правда убьет меня, — шепчет. — Рот закрой, — шипит на него Аметист. — Иса, иди ко мне, — Венти тянет к ней руку, — садись рядом. Я буду исцелять его, а ты погладь его вместо меня по голове. — Поняла. Удобно усевшись у головы Сяо, девушка принялась приглаживать его волосы. — Однако, почему же не получилось? — Дотторе опускается на пол. — В Селестии было и хуже. — Не напоминай при Исе, — усмехается Сяо и тут же морщится из-за боли. — Мм… Венти говорит, что иногда мои глаза становятся желтыми… — Желтыми? — Янтарными, — поправляет Архонт. — И пряди в волосах — зелеными. — Вот чёрт, — Дотторе ударил себя ладонью по лицу, — ты ведь наполовину человек, и наполовину демон. Так было и раньше, и, конечно, я это знал. Видимо, по какой-то причине, сейчас твоей человеческой стороны становится больше. Мне нужно пересчитать дозировку! Вскочив с места, он тут же уселся за стол, схватил карандаш и принялся что-то писать поверху своих же заметок. — Я все правильно делаю? Тебе это помогает, Сяо? — Аметист с особой заботой и нежностью гладит демона по голове и лбу, будто кота. — Очень помогает, милая Иса, — Сяо улыбнулся, прикрыв глаза. — А Док оказывается тоже может быть милым, когда чем-то увлечён. — В каком месте это подобие ангела может быть милым? — она подняла взгляд на мужчину, задерживаясь ненадолго, будто изучая внешность, и вновь опустила глаза на Сяо. — Отврат. — Ты так злишься на него из-за меня? — Да. Меня раздражает он одним своим существованием. — Почему? Я ведь не злюсь на него и понимаю, чего он так увлёкся. — Он делал тебе плохо, а теперь сидит тут, как будто по отношениям с тобой он равный нам с Редо. — Разве он так считает? — Сяо улыбнулся. — Иса, он думал, что делает лучше, хотел сделать из меня ангела, изучить что-то новое, что, как он считает, сделало бы мир лучше. У всех свои методы, у него вот такие… Ни к чему тебе эти нервы, даже я с ним хорошо общаюсь… — Думаешь, мне не надо за ним присматривать? — Думаю, что тебе не надо злиться на него, я не держу на него никакой обиды и не хочу, чтобы ты злилась на него, он ведь помогает нам, — улыбается. — Ладно. Только потому, что ты так говоришь. — Милашка, я рад. К тому же ты, кажется, интересна ему, не думаешь? — Я не очень понимаю, что ты имеешь в виду. — Мне кажется, что ты интересна ему как кто-то, с кем хочется общаться, — уже живее отвечает Алатус. — М? Пусть общается, — пожимает плечами. — Не будешь больше пытаться убить его? — Не буду. Потому что ты попросил, а не потому что он мне нравится. — Ну, уже хоть что-то, — улыбается. — Док, ты ещё с нами? — Сяо смотрит на ангела, увлечённого чем-то. Но мужчина не отвечает. Будучи погруженным в исследования, он полностью пропустил диалог мимо. — Готово, — Венти выравнивается. — Раны затянулись, но трещины надо бы помазать чем-то заживляющим. — Не страшно, все равно мы ещё не закончили, — Сяо выдыхает, поднимая взгляд на Венти. — Не переживайте так, это ещё не самое страшное. — На сегодня, думаю, закончили, — Дотторе оторвался от бумаг. — Мне нужно заново всё сделать. — Никакая информация о моем теле за последнее время не нужна ещё? — Я боюсь тебя вскрывать теперь. — Кхм. Почему? Я регенерирую же, разве нет? И Венти здесь. — Хм. Если меня никто не убьет за это, я бы посмотрел на твои органы. Изменились ли они и всё такое, — задумчиво проговаривает. — Тогда, в Селестии, меня так заинтересовал твой «внутренний мир», потому что твои органы отличаются немного от органов ангелов. По размеру и по внешнему виду. Основной набор — тот же самый. — По размеру отличаются? Интересно. Да, вскрывай, — пожимает плечами. — Иса сказала, что не будет тебя трогать. — Раз нельзя его убить, можно тогда буду помогать? — девушка выравнивается. — Я не смогу просто стоять и смотреть. — Помощник мне не помешал бы, да, — кивает. — И помещение тоже. — Милашка Иса. Помещение? У меня ещё достаточно свободных комнат, можем вынести из одной мебель. — Ты хочешь быть в сознании, кстати? Сейчас у тебя есть выбор, аха. — А э… Эм… А сделать так чтобы был в сознании, но не умер от боли можно? — Обезболить, конечно, — смеется. — Я и не предлагал тебе просто так резать. — Фух, тогда хочу быть в сознании. — Тогда сделаем так. Помимо помещения мне нужны приборы, список препаратов и ещё некоторые реактивы. Я составлю тебе список, — он усаживается за стол. — Думаю, их можно взять у Бай Чжу. — Давай, я все принесу, а ты пока выбирай помещение. Закончив список, Дотторе передал его Сяо, а сам, в сопровождении Аметист и Венти, вышел из комнаты. Шагая коридорами этажа, он заглядывает в каждую комнату, выискивая подходящее по размеру помещение. Наконец, выбор падает на одну из гостевых спален. Пришлось сдвинуть всю мебель к стенам, чтобы освободить место по центру, где теперь красуется плоский стол. Дотторе привык работать в более «подходящих» условиях, но перед жаждой исследований его не остановит ничего. — Венти, на тебе будет поддержание жизни Сяо, — мужчина застилает стол простынями. — Х-хорошо… — Барбатос топчется на месте, с сомнением рассматривая это подобие операционной. — Аметист, а ты стой рядом со мной. Будешь подавать и придерживать, как я говорю. — Поняла. — Твоя паутина нам тоже пригодится, — мужчина поднимает взгляд вверх. — По возможности, пусть мои указания выполняет она, а у тебя чтобы руки были свободны. — Поняла. — Я все принёс, правда Бай Чжу даже немного удивился такому списку, — Сяо забегает внутрь с увесистой сумкой и слегка морщится из-за трещин на коже. — Ничего, тут хватит, чтобы позже обработать твои раны, — Дотторе забирает пакет. — Раздевайся и ложись на стол, а я пока всё подготовлю, чтобы обезболить тебя. — Почти как в старые добрые, — усмехается, сбрасывая с себя рубашку. — Украшения снимать? — Если что-то на груди, на шее и тд, то снимай, кольца, серьги можно не снимать. — Хорошо, — Алатус снимает кулон и сбрасывает с себя брюки. Аккуратно уложив кулон на кровать в конце комнаты он смотрит на этот стол и неловко опускает взгляд. — Белье тоже…? — Смущаешься меня? Я там уже всё видел, — смеётся, надевая перчатки. — Белье тоже, да. Может прикрыть себя простыней, но резинка от белья будет мешать. — Не тебя… — сухо прокашлявшись, Сяо снимает белье и ложится на стол, стараясь не смотреть на Венти. Аметист заботливо прикрывает Алатуса по пояс белоснежной тканью, пока Дотторе уже набирает в шприц жидкость. — Не бойся, больно не будет, — улыбается. — Не совсем, получается, как в старые-добрые. — Кхм… Да… Хоть увижу нормально, как ты ковыряешься во мне, аха. — Обычно пациентам закрывают вид на это ширмой, — введя укол, Дотторе принимается раскладывать рядом с Сяо инструменты из пакета. — А у тебя вип-места в зрительном зале. — Какая честь… — Сяо нервно смеется, вспоминая как это было в Селестии. — Никогда не думал, что однажды добровольно лягу под нож к тебе. — Никогда не думал, что ты станешь тем, кто сохранит мне жизнь, — он пожимает плечами, покручивая скальпель. — Тем не менее. Что-нибудь чувствуешь? Попробуй пошевелить пальцами на ноге. — Не могу… И руками тоже… — Сяо пытается поднять голову, но и этого не может. — Отлично. Архонт будет всё время тебя восстанавливать, так что ничего страшного не случится. В этот раз обещаю органы из тебя не вынимать, аха. Готов? — Г-готов… — нервно улыбнулся, посмотрев на Венти. Барбатос стоит над Сяо около его головы. Он с легким страхом смотрит в глаза демона, стараясь удерживать зрительный контакт и не опускать взгляд на то, что происходит ниже шеи, где Доктор уже повёл длинный немного косой надрез. В отличие от Аметист, которая следит за этим с неподдельным интересом, Архонт бы предпочел никогда и ни за что не видеть подобного действа. — Иса, я сейчас раздвину кожу, а ты придержи паутиной. — Не сломай ему ребра, — тут же шипит девушка. — Да я помню, что мы не труп вскрываем, я осторожен, как никогда. Венти гладит Алатуса по лбу, стирая проступившие капли пота. Из-за того, что происходит с его телом, температура заметно повысилась и начинается жар. — Я сейчас как открытая книга, Венти, — пытается отвлечь Архонту Сяо. — Тшш, не разговаривай, у тебя жар начинается, — Венти осторожно поцеловал его в лоб. — Ох, может, усыпить тебя? — Если будет совсем плохо, усыпляй, — Сяо опускает взгляд, глядя на свой торс. — Жуть… — Хорошо… — Венти опустился щекой на лоб Сяо. — Твои органы и правда изменились, — удивлённо проговаривает Доктор, запустив всю пятерню в Алатуса. — И на ощупь тоже. — Ух ты… сердечко бьется, — Аметист завороженно наблюдает за тем, как сокращаются мышцы. — И скверны нет… — Дотторе проводит пальцами по довольно гладкой поверхности органа. — Ты изменился, Сяо. — А в прошлый раз была скверна? И на что повлияют эти изменения? — Сяо смотрит слегка туманным взглядом на Дотторе. — Да, была скверна. Достаточно много. Органы были больше по размеру, несмотря на то, что тело было меньше. Наощупь они были тверже и грубее. В плане эксперимента это повлияет практически на всё. Нужно все исследования заново делать. Ты будто бы больше не демон, Сяо. Я знал, что ты получеловек, но тогда твоя человеческая часть была настолько ничтожна, что от неё оставалось лишь примесь в крови. Сейчас же всё не так. — Ого… Почему я вдруг стал очеловечиваться…? — тихо спрашивает. — Может, какой-то внешний раздражитель появился? Которого в Селестии не было, — Дотторе склонятся и морщит нос. — Воняет, конечно, но запах тоже изменился. Думаю, дело в том, что пропала скверна. — Я вообще-то мылся недавно, — усмехается, теряя связь с реальностью. — А влюблённость влияет…? — Внутри все воняют. Естественные жидкости, запах сырого мяса и всё такое, — с довольно громким чавканьем Дотторе наконец вынул руку из брюшной полости. — Иса, можно не держать. Я посмотрел, что хотел. — Держись, Сяо, ещё немного, — Венти вновь целует его в лоб, пуская по телу демона магию. — Можно исцелять. Ничего нового не увижу. Нужно будет повторить это через пару дней, как напихаю тебя кое-чем, — рассуждает вслух Доктор, пока Барбатос уже заживляет рану. — А про влюбленность… Хм, любовь — это химия, так что, возможно, влияние некое может быть. Но я не уверен. Надо попробовать это искусственно, чтобы проверить. — Искусственно проверить что…? — Сяо пытается потянуться к Венти, но все, что может это только перевести на него взгляд. — Влияет ли подобная химия на состояние твоих внутренних органов. Да и в целом, на тебя. Можно искусственно сделать то, что делает любовь. Я сейчас про выброс гормонов. И проверить, изменилось ли что-то. Аналогично можно заставить тебя страдать и проверить, изменилось ли что-то. Улавливаешь ход моих мыслей? — Мм… Да… Только Венти не трогай, — в лёгком бреду просит Сяо. — Венти? Так я был прав, получается? — Давайте на сегодня закончим? — строго проговаривает Архонт. — Раны больше нет, но нужно обработать трещины, сбить жар и позволить Сяо отдохнуть. — Ничего не имею против. Сейчас сделаю мазь. Бай Чжу много полезностей передал. — Сяо, ты тоже не напрягайся сейчас, — Архонт тянет простынь повыше, прикрывая Алатуса по грудь. — У тебя лихорадка начинается. — Получается, — тихо отвечает, пытаясь не закрывать глаза. — Спать хочется, да? — Архонт проводит пальцами по его лбу. — Может, будет лучше тебе поспать сейчас, Сяо? — У-уверен…? Венти, ты красивый… — Уверен-уверен, закрывай глазки, — ангел осторожно поцеловал его в висок. — И спи. Буду охранять твой сон. — Люблю, когда Венти меня целует… — шепчет демон. Веки предательски тяжелеют, а голоса друзей стихают. Ни тревоги, ни страха, ни жара. Все неприятные ощущения и чувства буду исчезли по щелчку пальцев. Тихое и нежное пение слышится везде в небольшом, но уютном и пышном саду. Это пение Сяо узнает из всех, это голос Венти, та самая песня из кулона. Демон прогуливается аккуратными тропами меж цветных кустов, наслаждаясь запахом природы. Кажется, будто в этом уголке вселенной его не может достать ни одна тревога. На лице нежная улыбка, а взгляд ищет тех, кто так сильно дорог его сердцу. Но любой сон имеет свойство заканчиваться. Сяо открывает глаза, видит ажурную люстру своих покоев, ощущает мягкость одеял и чьи-то трепетные касания. Он опускает взгляд и сталкивается с бирюзовыми глазами Венти, который так бережно обрабатывает трещины на бледной коже демона. — Доброй ночи, — тихо шепчет Барбатос, проводя двумя пальцами, по груди Сяо, распределяя мазь. — Как ты себя чувствуешь? — Я… Странно? Почему я здесь…? Я давно сплю…? — Когда ты уснул, я закончил исцеление, Доктор принёс тебя сюда. — Скажи, пожалуйста, я одет…? — шепотом спрашивает, пытаясь почувствовать на себе одежду. — Нет, но прикрыт чистой простыней. Решили тебя не одевать, чтобы не потревожить сон. — Какой стыд… Понял… Долго ты так сидишь надо мной…? Не устал…? — Я ничего не видел, — Архонт отводит взгляд в сторону. — Тебя это смущает, поэтому я не смотрел. И я не устал. Осталось ещё немного трещин на шее и всё, готово, — он ведёт пальцами вверх по груди. — Я могу сам… — Сяо проглатывает слюну, смущаясь мурашек. — Принести тебе одежду? — игнорируя «самостоятельность» Алатуса, Венти проводит пальцами по шее, бережно втирая мазь. — Пока не надо… Я не уверен, что сейчас могу подняться… — бубнит. — Хочешь, я тебя сам одену? Это мой жест заботы. — Тебя не смущает, что я голый…? — Нет. Это ведь естественно. Нет ничего постыдного в наготе, если никому из присутствующих это не доставляет дискомфорт. — Н-ну… Хорошо… — краснеет. — Буду рад этому жесту… — Я о тебе позабочусь, — улыбается. Архонт обнимает Сяо под спину и тянет на себя, помогая ему принять сидячее положение. Быстро взяв одежду, он присаживается напротив Алатуса на корточки и осторожно надевает мягкие носочки. — Ножки надо держать в тепле, Доктор сказал, — комментирует Архонт, неосознанно щупая ступни демона, будто делая массаж. — Чувствую себя как-то неловко, — Сяо улыбается. — Но мне приятна твоя забота… — Почему тебе неловко? — Архонт быстро надевает белье, придерживая демона под пояс и стараясь не смотреть. — Мм… Ну ты делаешь такие вещи, которые как будто… Они мне кажутся слишком интимными и… Это делаешь ты для меня… Сложно объяснить… — Делать подобные вещи нельзя? — Архонт поправляет на Сяо пижамные штаны и тянется за рубахой. — Можно, но с тем, к кому ты достаточно близок, мне неловко, потому что я смущаюсь, понимаешь…? — Стараюсь понять, — он осторожно просовывает руки Сяо в рукава. Положив ладони Алатусу на плечи, Венти наклоняет его вбок и укладывает головой на подушку. — Удобно? — Удобно… Не хочешь лечь со мной? — Хочу, — без единой мысли он тут же забирается к Сяо под одеяло и обнимает его за пояс. — Тёплый. — Почему ты захотел полежать со мной? — Сяо слабо обнимает Архонта и прикрывает глаза, чтобы дать им отдохнуть. — Потому что ты мягкий, тёплый, от тебя приятно пахнет, и мне рядом с тобой спокойно. — Почему тебе спокойно рядом со мной? — Алатус улыбается ещё нежнее. — Потому что я тебе доверяю. Рядом с тобой я знаю, что мне не нужно тревожиться. — А это почему? Почему ты понял, что можешь доверять мне…? — Ты ведь сказал, что не обидишь меня. — Как можно быть таким милым, Венти? — Сяо аккуратно трется носом о чужую макушку. — М? О чем это ты? — Просто… Милый… Нравишься мне… — Ты всё ещё бредишь? — М? А что я ещё говорил? — Много всякого… что любишь там… и что я красивый… и что тебе мой запах нравится. Наверное, я тебе снился, поэтому ты много всякого такого наговорил. — Стыдоба какая… Но это все правда… — бубнит куда-то. — И про голос что-то говорил. Доктор шутил про стоны после этого. Ничего не помнишь? — Какие стоны…? — краснеет. — Не помню… — Я был очень занят исцелениями тебя, но ты говорил что-то про мой высокий голос, Доктор пошутил что-то про стоны, а ты сказал, что «да». Как-то смазано, — вздыхает, выдыхая Алатусу в грудь. — Прослушал часть, извини. — Блин… Заткните меня в следующий раз, пожалуйста… — Обещаю. А как? Поцелуй в губы подойдет? — Ч-чего…? Эм… Поцелуй в губы нужен не для этого… — А для чего? — Ну… Это жест симпатии и близости, а не инструмент… Понимаешь…? — Понимаю, — он упирается ладонями в плечи Сяо и тянется к его губам. — Тогда сейчас, — Архонт осторожно поцеловал Сяо в губы, — это мой жест. — Венти… — Сяо тяжело выдыхает. — Мне слишком нравится это… Аккуратней… — Нельзя так делать? — Можно, но… Я могу захотеть этого ещё и ещё, и ещё… И… Ну… Возбудиться… — А это плохо? Или ты не хочешь возбуждаться? У тебя тело ещё болит? Как ты себя чувствуешь? Мне больше не целовать тебя? — сыплет вопросами. — Э, ну… Ох… Это не плохо, просто… Я тогда очень буду хотеть близости с тобой, как той, когда мы выпили… Буду очень много касаться… И нет, целуй… Мне это приятно… — Но я не против близости с тобой. Это было приятно. — Кхм… Я понял… Тогда да, не сейчас, пожалуйста… Я ну… Не очень в состоянии… — И нельзя тебя сейчас целовать? — М-можно, я сдержусь… Ты хочешь целовать меня потому что я тебе нравлюсь? — Хочу выразить свою симпатию. А ещё мне нравится тебя целовать. Это приятно. Но я могу и не целовать, если тебя это беспокоит. — Целуй, — Сяо мягко тянет Венти за подбородок пальцами и сам накрывает его губы аккуратным поцелуем.