Demon

[Мир демонов. Комната Архонта]

«И вновь ничего… — Венти склонил голову, ударяясь любом о стекло. — Эти ночные вылазки ничего не дают. Я не ем и практически не сплю… Ощущение, будто и вправду начинаю сходить с ума… будто бы это все происходит не со мной… и что такое «это»? Как же я устал…» Барбатос сидит у окна, мрачный и измученный, его взгляд утоплен в серых потоках дождя, что беспрестанно стучат по стеклу. Каждая капля кажется отголоском его собственных мучений, монотонно и безжалостно напоминая о страданиях. Он чувствует себя надломленным и изможденным, словно каждая дождевая капля является отражением его собственной души, израненной бесконечными пытками демона. Взгляд изумрудных глаз блуждает по улице, но его мысли остаются плененными внутри, запутанными и темными, как тучи над городом. «Всё бессмысленно. Лишь вопрос времени, когда этот демон переступит черту… — Архонт обреченно вздохнул. — Как же я от этого всего устал. Хочу кушать… хочу спать… хочу выпить нормальной воды… живот болит… я хочу домой…» — он поджимает колени к груди и опускает голову. Напряжение и боль наполняют комнату, словно густой туман, затягивающий его в свои обьятья. Он сидит один, бессильный перед своими страхами и сомнениями, кое-как подавляя слёзы, ведь знает, что и сегодня Алатус придёт, а плакать перед ним он просто не может. «Моракс задурил ему голову… Однозначно околдовал Аметист, ведь та, похоже, тоже молчит. Она ходила ко мне раньше, теперь — нет. Выходит, подправил её воспоминания? Либо навеял что-то… тц. Еще и ввел в заблуждение Велиала. Всех обставил… — Архонт закрывает ладонями лицо. — Как же я хочу домой… и кушать хочу… живот болит…» Голод проникает в его мысли, мешая сосредоточиться на чем-либо еще. Он ощущает слабость и усталость, но даже это не заставит прикоснуться к здешней еде. Архонт протягивает руку вперёд — она совсем тощая и бледная. Он отчетливо видит костлявые пальцы, косточку у кисти, и то, как сильно рука трясется то ли от холода, то ли от голода. «Мне всё ещё хватит сил сбежать… зачем я продолжаю изображать из себя пленника? Зачем каждую ночь покидаю комнату и ищу агат… зачем пытают разгадать, что Моракс сделал с ними всеми… К чему это всё? Бессмысленно… всё бессмысленно. Я ненавижу его… ненавижу этого мерзкого демона и его сына. Какая разница, что было в прошлом, если сейчас он в шаге от того, чтоб надругаться надо мной?» Желание понять, зачем юный демон когда-то проник в Селестию, зачем и ради чего рисковал своей жизнью, заставило Барбатоса зайти так далеко, а сейчас всё будто потеряло смысл. «Он обещал меня не трогать… — Архонт опускается на пол набок. — Я излечил его друга и помог им сбежать. Может, этого достаточно? Я сделал достаточно, чтобы отблагодарить того Сяо за попытку?» Урчание живота прервало тишину. Хоть Барбатос в комнате и один, он все равно смутился этих звуков и свернулся в клубок, подтянув колени к груди. «Как же я устал… Как же я хочу домой… сколько ещё это будет продолжаться…» Слёзы всё же побежали. Глаза Архонта закрыты, а сам он лежит на полу. От бессилия, голода, истощения и усталости он просто отключился, впадая в глубокий сон. Слёзы стекают, капая на пол, кожа покрылась мурашками от холода, а конечности задрожали. Тело пытается сохранить тепло для внутренних органов, отчего пальцы стали будто бы ледяные. Бледно-розовые губы приобретают слегка голубой оттенок, круги под глазами — как никогда тёмные. Даже будучи в заточении он всегда оставался прекрасным, подобно фарфоровой кукле, ангелом. Сейчас же он похож на измотанного юношу, уставшего и стоящего на грани жизни и смерти. Без стука и какого-либо вопроса, Алатус открывает дверь в комнату Барбатоса. На его лице ухмылка, но как только взгляд опустился на Архонта, она пропала. «Ч-Что…? — в душе вдруг стало невыносимо больно от того, что Барбатос выглядит так, что лицо того, кто так похож на Венти, настолько измученное. — Хоть я и добивался подобного, но почему я не рад… Почему он так стоит на своём, дойдя до такого состояния…» Демон тихо подходит к спящему Барбатосу и платком стирает его слёзы, разглядывая тело. «Не ест, не пьёт, спит на полу… Столько дней продолжает твердить мне одно и то же… Если подумать, я ни разу не слышал, чтобы он запутался в своих словах… Но… Отец ведь тоже не будет мне лгать… — Алатус глубоко выдыхает и убирает платок. — Простите, господин Архонт, но я нарушу твой план…» Алатус аккуратно поднимает бессознательное тело Барбатоса и кладет на кровать. Он очень бережно укладывает его голову на подушку и накрывает мягким толстым одеялом. «Надо дать ему хотя бы воды… Только не из этого мира. Нужно что-то придумать…» — Редо, зайди, — шепчет Сяо, глядя на дверь. Не прошло и минуты, как в комнату явился падший. Редо осторожно подходит к Сяо, выглядывая из-за него на Венти. — Это… ты его так? — спрашивает шепотом. — Ну… Участие я в этом принимал непосредственное… — вздыхает. — Мы можем достать еду не из нашего мира? Твоя подруга может наколдовать что-то над человеческой едой, чтобы накормить его и напоить…? — Впервые вижу, чтобы житель Селестии вот так терял свой лик, — вздыхает. — Хочешь, чтобы я сходил к Фокалорс? — Да, я останусь с ним, ты сможешь? — Сяо безотрывно рассматривает лицо Барбатоса. «Даже если мой младший брат сделал бы мне что-то ужасное, я бы не хотел видеть его в таком состоянии… Что бы сказал Венти…?» — Да, — кивает. — Тогда немедленно отправляюсь? — Да, пожалуйста… — Понял. Бросив еще один краткий взгляд на Архонта, Редо быстро покинул комнату. Дверь тихо захлопнулась, но Сяо не отрывает взгляда от Архонта. Он неосознанно выслушивается в его сердцебиение и дыхание, наличие которых почему-то успокаивает. «Ангелы ведь не лгут… Редо даже стёр воспоминания о Венти, чтобы не лгать мне… Даже если у тебя порок, зачем продолжать повторять ложь, если каждый раз будет больно? Можно просто игнорировать меня… А если твой голос пропал и правда из-за нашей еды… В первые дни ты ведь ел… Может, папа перепутал что-то?» Поставив руку на ручку кресла, Сяо опирается на ладонь щекой. «Разве лжеца задело бы то, что делали со мной в темнице…? Он, кажется, посочувствовал и испытал вину? Я знаю истории людей и даже некоторых демонов, которых обвиняли в чём-то, чего те не совершали, и в итоге они уходили из жизни по собственной воле… Ты ведёшь себя так же… Позволяешь мне мучать себя, сам делаешь себе плохо отказом даже от кровати… Ты… Зачем…?» Поток мыслей прервался стуком в дверь, а через несколько секунд на пороге показалась Аметист. — Лорд Алатус? — девушка переводит взгляд в зеленые глаза. — К тебе Син Цю. Пригласить его сюда? — Да, Иса, спасибо. «Мне надо слышать его дыхание». Кивнув, девушка вышла, но менее, чем через минуту, вернулась с Син Цю. — Проходи, — она пропускает его вперед себя. — Сяо, мне уйти или остаться? — Добрый день, — суккуб улыбается, рассматривая комнату Архонта. — Останься, можешь сесть рядом с Барбатосом, если хочешь. Добрый день, Син Цю. Аметист сразу подошла к спящему Архонту и, приняв облик паука, забралась к нему на грудь и опустилась на брюшко, расслабив лапки. — … — Син Цю проводит взглядом паука. — Кхм, господин, я выполнил поручение. — Присаживайся, где удобно, только не к Архонту, — Сяо так и не отводит взгляда от Барбатоса. — Благодарю. Осмотрев комнату, он довольно быстро пришел к выводу, что будет лучше на полу. Так Сяо сможет время от времени переводить взгляд на него без необходимости повернуть голову, и Архонт, о котором тот сейчас явно переживает, будет в поле зрения. — Тогда с Вашего позволения, — Син Цю протянул Алатусу пергамент и опустился на пол, усаживаясь в позу лотоса. — Здесь список тех, кто так или иначе контактировал с Архонтом до его прибытия в темницу. Могу узнать, с какой целью вы спрашивали? Я этих парней знаю лично, так что, думаю, смогу ответить за них. — Хотел узнать, мог ли кто-то из них подменить агат и, если да, то с какой целью, и когда он подменил камень, придав поддельному такую же форму, — Алатус пробегает взглядом по пергаменту и вновь смотрит на Барбатоса. — А ещё мне интересно может ли кто-то лишить Архонта его пения. Этот список выглядит сомнительно для подобного рода действий. — Никто бы из них даже не прикоснулся к Архонту, — Син Цю кивает. — Даже подобные мне, суккубы, которые известны как довольно грязные и ничем не брезгливые демоны, не прикоснулись бы к Архонту. Обычный слабый демон будет испытывать боль от прикосновений к Божеству. Вряд ли кто-то пошел бы на это просто так. Да и страх тоже. Мы довольно трусливы, потому что слабы. Можете быть уверены, до темницы к Архонту никто не прикасался. — А после? Кто-то из генералов? Стража? — Да, стража вполне могла, там уже более сильные демоны. Те, кто был в те дни на посту, расписаны ниже. У меня свои методы добычи информации, которым я доверяю. И, по тому, что я узнал, стража боялась даже дышать в его сторону. Работники темницы, те, что находятся в прямом подчинении Вашего отца, конечно, уже иной уровень. Они могли позволить себе его избить, да. Но никто не посмел бы лапать или рыскать по карманам. В сознании он или нет, но они всё же не идиоты, чтобы тыкать спящего медведя палкой. «Син Цю один из самых доверенных демонов у Верховного… Если он так говорит, то это правда… Но… Если так, то никто не мог подменить камень… Никто, кроме… Кроме моего отца. Но он бы не стал… Кто мне лжёт?» — Алатус на секунду бросает взгляд на суккуба и возвращает к Архонту. — Избили, но не рылись в карманах? А если бы камень выпал? Нет. Если бы он выпал, его бы просто забрали, но он при Барбатосе. Той же формы, цвета… — рассуждает вслух, не заметив этого. — Если бы камень выпал, Архонт бы это заметил. По словам работников, как только он терял сознание, к нему никто не прикасался. — Суккуб переходит на шепот: — Говорят, его ветер будет охранять его, даже когда сам он в отключке, а сила его настолько велика, что может просто исполосовать демона, как кусок ткани. Никому не хватит смелости после таких историй. — Син Цю, ты понимаешь, что, возможно, подвергаешь сейчас сомнениям слова Верховного демона? — М? — он вопросительно наклонил голову вбок. — Мне он ничего не говорил, так что, формально, не подвергаю? Я даже не в курсе ситуации, а просто достал информацию, о которой меня попросили Вы. Разве нет? «Не похоже, что он лжёт. Нет… Не может быть, чтобы он обманул меня… Та мантия… Она бы убила Редо, если бы Архонт не восстановил его силы… Он помогал не для доверия, а ради чужой жизни». — Ясно. Знаешь ли ты что-то о брате-близнеце Архонта? — Такой запрос Вы не давали, — улыбается. — Вы ещё просили разузнать, кому хватило бы сил наложить магию на Архонта. Если предположить, что он сдался в плен добровольно, и сейчас его сил хватило бы, чтобы разрушить все и сбежать, то на такого Архонта магию смогли бы наложить только носители королевской крови. То есть Вы, Владка Моракс и его сестра. Но её можно отбросить сразу, ведь в мире демонов ее не было уже очень давно, и она вряд ли сюда сунется. Если предположить, что Архонт ослаблен, тогда сил наложить магию хватит ещё у госпожи Яэ, господина Бай Чжу и верховных генералов, но последних не было в замке. «Он не в курсе ситуации… Ему нет смысла лгать… Даже если он был бы в курсе и все, что он говорит это ложь, то для чего? Чтобы поставить под сомнения слова моего отца просто так? Стал бы так делать его доверенное лицо?» — Бай Чжу… Я не ощущал никакой магии от него, направленной на Барбатоса. Хотя, я мог не быть рядом, я позволил ему заходить сюда. Яэ… Про неё мне совсем неизвестно. Яэ пересекалась с Барбатосом хоть раз за его времяпровождение в замке? — Насколько мне известно, да. Один единственный раз. Когда Архонта только доставили в замок, то она была в покоях Вашего отца вместе с ним. — Где сейчас Яэ Мико? — Отправилась на переговоры с Фатуи. — Когда вернётся? — Если не случится задержек, то ближе к вечеру послезавтра, — он задумчиво поднимает взгляд вверх. — И, Лорд, не сочтите за дерзость, но есть кое-что, что я узнал без «запроса». Это тоже касается Архонта. Я расскажу Вам это в любом случае, но всё же хочу уточнить. Могу ли я рассчитывать на Вашу помощь, если мне потребуется? — Да, я в долгу не останусь, расскажи. — Благодарю, — улыбается. — Вы ведь знаете, что ангелы прячут своих среди людей, а потом забирают? — Знаю. — Дело в том, что один мой друг стал случайным свидетелем того, как в Селестии появился Архонт по имени Барбатос. Эта информация Вам интересна? — Интересна, — Сяо переводит взгляд на Син Цю. — Группа ангелов на светлом драконе доставили в Селестию человеческого ребенка. Мальчика, который выглядит точь-в-точь, как Барбатос. Он был один. Больше людей в мире ангелов на тот момент не было. Из «чужаков» был только этот малыш и спящий у него на руках детёныш дракона. А «со следующим солнцем» этого мальчика Богиня представила, как Архонта. Я уточнил, были ли ещё люди, на что получил отрицательный ответ. Мой друг тогда работал у входной печати, так что есть основания полагать, что он не может ошибаться. — Ты доверяешь этим сведениям? — глаза Алатуса слегка расширились в удивлении. — Абсолютно. Я получил их от того, кто не может лгать. Физически не может. Кроме того, он передо мной в долгу, так что не стал бы пытаться ввести в заблуждение или что-то около того. «Отец сказал, что в семье Венти был Архонт и сам Венти. Зачем бы я шёл в верхний мир, если Венти был убит. Зачем мне нести агат его брату…? Почему отец говорил, что в Селестии были оба? Если они прятали Архонта, выдавая за него Венти, и убили, отправив сюда, где я с ним прощался, то зачем я нёс агат наверх? Отец…?» — Ты уже знаешь какую услугу хочешь взамен? — Знаю, — улыбается. — И ещё немного информации для Вас, которую я узнал. Не знаю, интересно это Вам или нет, но я просто падок на детали, — подмигивает. — Архонт очень много времени проводил у темницы. В Верхнем мире никогда не было никого, кто был бы внешне на него похож. Я уточнил это, потому что нечасто встретишь там темноволосых. Обычно все ангелочки светленькие, хех. Это было просто мое любопытство, но, возможно, оно Вас заинтересует тоже. А по поводу просьбы. Могу озвучить её сейчас? «Архонт пел у темницы…» — Конечно. — Есть такой четырехкрылый ангел, которого называют «Доктор». Я лишь слабый суккуб, которому под силу только одурманивать людей. Я ему не противник. Его смерть и будет моей просьбой. Конечно, Вы не обязаны рисковать, и я всё пойму, если откажетесь. С подобным мне пойти не к кому, поэтому набрался наглости обратиться к Вам. — Доктор? В темнице ангелов так называли одного гада, который ставил на нас опыты. Красные глаза и светло-голубые волосы? — Верно. Опыты — это точно про него. Он очень жестокий и отвратительный «ангел», который сильно поиздевался над моим другом. Но, увы, я слишком слаб, чтобы сделать что-то в одиночку. — Я тебя услышал. Сделаю то, что в моих силах. — Благодарю, — улыбается. — Мне уходить? Или у Вас ко мне ещё есть дела. — Больше нет, спасибо. Сейчас мне не до облика летучей мыши. Ты к Мораксу? — Нет, господин Моракс не давал мне никаких поручений, так что я домой. — Понял, хорошо, не смею более задерживать. Улыбнувшись, суккуб поднялся на ноги и направился на выход из комнаты. Он на секунду замер в проходе и повернул голову на Алатуса: — Не знаю, что именно Вас беспокоит, Милорд, но, по-моему, делать «что-то» — лучше, чем не делать ничего. Даже если Вы, как может показаться, ошибаетесь. Прошу прощения. Склонив голову в знак извинений, он поспешно удалился из комнаты. — Он скоро проснётся, — доносится до Алатуса голос Аметист. — Чувствую. «Разве я бездействую…?» — Сяо смотрит вслед демона и переводит взгляд на подругу. — Тогда я пойду, сомневаюсь, что он будет рад меня увидеть. — Мне остаться с ним? Или уйти с тобой? — Оставайся, я больше не запрещаю тебе с ним находиться. — А магия? — А ты сама как думаешь, навеивал ли он что-то на тебя? — Нет, — не думая ни секунды, отвечает девушка. — Я доверюсь твоим ощущениям, Иса, — Алатус поднимается. — Приглядишь за ним? — Конечно. Я думаю, он очень голоден, — тихо проговаривает она. — Я чувствую, как у него в животе что-то происходит. — Редо ушёл за едой, которая должна ему подойти… — вздыхает. — Ладно… — Алатус выходит из комнаты и возвращается в покои, весь погруженный в свои мысли. Пройдя внутрь, Сяо стоял в дверном проеме несколько долгих минут, разглядывая в пол. Вытащив агат из кармана, Алатус крутит его в руке. «Зачем бы я нёс это тебе, если тебя никогда не было в верхнем мире…?» Ноги сами идут к кровати, и Алатус падает на неё, улёгшись набок. «Никто не мог подменить агат… Никто, кроме… Кроме тебя, пап… Но зачем папе лгать, он же… Он же смотрел на то, как мы с Венти сближались, разве нет? И никак не встревал… Я не понимаю… Син Цю спокойно говорит такое и даже не подозревает как противоречит словам Моракса…» Уткнувшись лицом в подушку, Сяо сжал агат в руке. «Что это за воспоминание? Я глупо нашел оправдание тому, что агат не работает с Барбатосом, потому что тот фальшивый… Но разве не было ни одной аналогичной ситуации…? В тех руинах не было существа похожего на него рядом со мной, но я все равно увидел воспоминание отсюда… Воспоминание из мира демонов… с погибшим Венти…? А если… Если все неправда?»

***

[Мир людей. Северный фронт. Передовая линия]

Алхимик шагает по выжженной пустоши, переступая через бегущие по земле трещины. Рядом с ним идёт Фурина. Похоже, девушке компания Альбедо пришлась по душе, поэтому в патрули они ходят довольно часто вместе. Они останавливаются время от времени, осматривая местность. Разговоры и шутки наполняют воздух, распространяясь по пустынной равнине. Фурина, будучи, кажется, самой общительной из ангелов, тоже импонирует алхимику, который из каждого разговора с ней узнает для для себя что-то новое. — Мир ангелов кажется довольно строгим, — алхимик кивает, выслушав очередную историю Фурины о том, как они с Венти ставили пьесу где-то далеко за пределами главного города. — Да, даже слишком, ой, — Фурина в который раз в разговоре хватается за голову. — Но это помогает нам не грешить. — А что есть «грех»? — Альбедо перепрыгивает трещину и протягивает руку Фурине, чтобы помочь ей. — Плотские утехи, ненужные чувства, которые приводят к пути ошибок и страданий. — А как понять, что чувства «ненужны»? — Хм… Те, которые сильно влияют на твоё рассуждение. — Хм, я правильно понимаю Вас, что всё, что мешает объективности, это грех? — Да. Почему-то из твоих уст это звучит достаточно странно. Но и я уже не тот ангел, что раньше. — Из моих уст всё звучит странно, — смеется. — Слышал такое уже не раз. А Вы прекрасная девушка, Фурина. Неважно, ангел или нет, в первую очередь вы личность, и Вы прекрасны. — Я знаю, что я хороша, — улыбается, слегка морщась от очередной боли в висках. — Вы тоже интересная личность, Альбедо. — Да, я знаю, — усмехнулся. — Кстати, благодарю, Ваша магия действительно помогла мне выспаться и отдохнуть. Со свежей головой жить легче. — Обращайтесь. И давайте уже на «ты», обычно на «вы» я общаюсь только с Двалином, — усмехается. — Он был прекрасным милым дракошей, когда только родился, — Альбедо улыбается. — На «ты», так на «ты». Как тебе в отряде? С тех пор, как вы присоединились к нам, я ни разу не спрашивал. — Я видела маленького дракона рядом с Венти, когда его объявили Архонтом, но потом этот дракон стал моим начальником на работе. Мне очень нравится. Вы такие свободные и живые ребята, столько разных эмоций испытываете! Мне очень интересно наблюдать за вами, это не сравниться с эмоциями, которые написаны, когда ты никогда не видел их вживую. — Чувствую жуть, — Альбедо остановился на месте. Алхимик смотрит по сторонам, разглядывая пустошь. Взгляд задерживается на входе в лес. — Там что ли? — Жуть? — уточняет Фурина. — Ага, одну милую жуть по имени Редо. Но не чувствую Сяо. Он один? — держа девушку за руку, алхимик уверенно направился в сторону леса, уводя Фурину за собой. — Чувствуешь? — Чувствую, — почти шепотом отвечает девушка, смотря на свою руку в чужой ладони. Ее лицо тут же изменилось, улыбка исчезла, а на лице застыла вина и сожаление. Она тут же поникла и затихла, боясь увидеться с Редо. — Приветик, — падший обнял Альбедо со спины, склонив голову ему на бок. — Братик скучал? — Тц! — от неожиданности алхимик слабо вздрогнул. — Просил же так не делать. Зачем пугать? — Ты не рад меня видеть? — Рад, конечно, — обернувшись, он заключил близнеца в объятия. — Ты один. По делу? — Да, поэтому я быстро. Из-за разницы во времени у меня от силы несколько минут. — Слушаю. — Я к Фокалорс, — улыбается. — У меня к тебе просьба есть. Можно? — Можно, — тихо отвечает она, глядя немного ниже глаз Редо. — Я буду говорить прямо и быстро: за всё время, что Архонт у нас, он ничего не ел и не пил. Он истощен и измучен, но продолжает отказываться от еды. Кроме того, у него пропал голос. Ты можешь как-то помочь с едой и, может, твоя вода могла бы излечить его голосовые связки? Он разговаривает, но не может петь. — У тебя есть куда набрать воду? Что с ним сделали…? — Мы не знаем, почему он не может петь. Врач того мира сделал какие-то настойки, но он их не принимает. — Редо, какого черта вы сделали с моим сыном? — шипит на него алхимик. — Бедо, давай потом. Один час здесь — это несколько дней там. Нет времени на нравоучения и все такое. Фурина, я сделаю из лозы плотную корзину. Она подойдет за содержания воды. Может, у вас есть какая-то еда, которую он бы съел? — С едой будет долго… Сделай корзину побольше и просто готовьте из этой воды и давайте ему ее… — девушка раскрывает ладони, так и не подняв взгляд на Редо, и начинает собирать магию в каплю перед собой, которая растёт с каждой секундой. — Понял, — его лозы тут же собираются в плотную корзину. — Фокалорс, ты можешь сказать, есть ли на мне какая-то магия? — Какая-то? Есть, — тихо произносит, смотря на шар воды перед собой. — Какая? Смятение? Можешь понять, кто ее наложил? Хотя бы кто-то светлый или тёмный? — Точно не светлый. Что-то с твоей головой… — С головой… воспоминания? — Похоже на то. — Ты сможешь её снять? Или её наложил кто-то сильнее тебя? — Думаю, что наша с этим существом сила не сильно отличается по своему уровню, но я не могу снять. На тебе печать, и она с твоей энергией. Значит, ты сам позволил околдовать себя и знал об этом. — …и кроме этого ничего? — Ничего. Две тёмных печати на твоей памяти, обе с твоей энергией. Ничего больше не ощущаю, кроме… Кроме благословления Архонта. — Вот же сука, — пальцы Редо немного сжались. — Выверну эту тварь наизнанку. — Не знаю, о ком ты, но не сочувствую ему, — усмехнулся алхимик. — Фурина, ваш Архонт любит яблоки? — Угу… Красные… — Фурина на секунду поднимает взгляд на Редо и вновь опускает на воду, которой становится все больше. — Я создам. Отойдя от близнеца, Альбедо раскрыл ладони и вызвал на них печать алхимии. — Я рад тебя видеть, Фокалорс, — с мягкой улыбкой Редо смотрит на девушку. — … — та судорожно выдыхает, стараясь успокоиться. — Я эм… Тоже… — Один мой друг сказал, что ты испытываешь чувство вины передо мной. Если это так, то я хочу, чтобы ты знала, что я ни на что не обижаюсь и никогда не обижался. Я рад, что тогда ты поступила так, как поступила, ведь иначе, пала бы вместе со мной, и сейчас мы бы не увиделись снова. Я не простил бы себе твою смерть. Никогда. — Ч-что ты говоришь такое… — девушка шмыгает носом, поджимая губы, чтобы не заплакать. — Не переводи воду, — усмехнулся. — Нечего таким милым глазкам плакать. Я сказал то, что думаю и думал все эти годы. — Р-Редо… Прости меня… — она переводит взгляд на старого друга, со стоящими в глазах слезами. — Я давно поняла, как плохо поступила с тобой… Ты не заслуживал этого… — Ты знала, что ты глупая? — он осторожно проводит ладонью по её щеке. — Конечно, знала, я столько раз тебе это говорил, аха. Я тебя любил и люблю, и неважно, что когда-то ты выбрала не меня, а поступила «по закону». Кто знает, как я бы поступил на твоем месте. Всё правда в порядке. — Но друзья так не поступают, — сил сдерживаться больше нет и по щекам потекли крупные слёзы. — Р-Редо… — Глупая, — призвав лозу, чтобы та удерживала корзину, Редо положил ладони на щеки Фурины и мягко вытер её слёзы. — Расточительство, госпожа Фокалорс. — Я же не буду поить Венти своими слезами, — фыркает, шмыгнув носом. Девушка опускает большой шар воды, который раза в три больше, чем ее собственная голова, в корзину. — Ему надо чаще пить эту воду… — всхлипывает. — Даже если вы будете с ней что-то готовить… Чистая она… полезнее ему… — Фурина, ты чудо, — он осторожно поцеловал её в нос и отошел, забрав корзину. — Я должен уходить. Ему правда нездоровится. Не могу задерживаться. Передайте всем, кроме хомяка, что мы в порядке и всех любим. — Яблоки, — алхимик протягивает целую охапку яблок, которые тут же обвивает паутина Редо, делая подобие пакета. — Скажи Венти, чтобы он не мучал себя! И ты хорошо кушай! — Пока-пока, милашки. Вызвав печать прямо под ногами, Редо исчез без следа, будто его здесь никогда и не было. — Быстро он сегодня, — алхимик вздыхает. — Мне же не показалось, да? — Фурина закрывает лицо руками, пытаясь стирать очередные слёзы. — Глаза будут красными, — Альбедо протягивает ей мягкий платок. — Теперь и психолог не нужен, я полагаю. — Я все ещё не знаю кто это, — девушка принимает платок, сразу вытирая слёзы. — Ну, и не нужно. Тебе, кажется, стало легче и без него.

***

[Мир демонов, этаж Лорда Алатуса. Покои Архонта.]

За окном вечереет. Барбатос как всегда смотрит в него и молчит, наблюдая за тем, как ветер играет с кронами деревьев или рисует причудливые фигуры из облаков. Он ни на что не реагирует, не спит, лишь сидит на полу беспрерывно глядя в окно. Алатус накрыл ангела одеялом, на что тот совсем не сопротивлялся, и сел напротив в большом темном кресле, рассматривая пол. Он сменил Аметист, которая два дня провела с Архонтом, ухаживая за ним, чтобы дать девушке отдохнуть. «Наверное, с Исой тебе было спокойней… Представляю как неприятно находиться со мной в одном помещении. Тебе хватит сил выкинуть меня… Хватит сил уйти отсюда… Но ты этого не делаешь…» Алатус поднимает взгляд, проходясь глазами по тёмным волосам на затылке Барбатоса и по худой фигуре, которую видно даже под одеялом. «Я не могу спросить у отца прямо… Никто не отменял контракт… Если он и правда лжёт… — в груди что-то сжалось. — То я не должен показать, что сомневаюсь в нем… Я отпустил Редо одного, отец ничего не сказал… Он ведь знает обо всех, кто входит и выходит из нашего мира, и ничего не сказал мне… Раньше он бы не позволил мне этого, но…» Взгляд проходится дальше по комнате. На столе стоит очередной поднос с едой, который меняют дважды в день и специально начали оставлять еду в закрытых контейнерах. Но Барбатос так ни разу и не притронулся к ним. «Почему ты так упорно продолжаешь все это… Если… Если ты Венти, а не твой брат, то… То что…? Я издеваюсь над тем, кого любил…? А какая разница, если ты не Венти. Я издевался над братом того, кого любил… Почему я видел это воспоминание с прощанием? Как же все не складывается… Кто мне лжёт…?» — …почему ты ничего не делаешь? — Архонт заговорил, кажется, впервые за несколько дней. — В этом нет смысла… — взгляд Алатуса тут же поднимается на него. — Нет смысла? Решил смириться с тем, что никакой другой истории я тебе не расскажу? — шепчет. — Видимо, да. Но я не назвал бы это смирением. — Жалость? Это же ты тогда пришел, когда я отключился? Точно не Аметист и не Редо. Никто бы не сделал этого без твоего разрешения. — Я не люблю чувство жалости. Увидев тебя таким, я подумал, что это перебор и нет смысла продолжать это все, — Сяо говорит ровно, стараясь слышать Венти за всеми своими мыслями. — Понятно… — он склонил голову набок. Одеяло соскользнуло, оголяя хрупкое плечо. Мягкий вязанный свитер тоже топорщиться на тощем теле, открывая демону вид на острые ключицы. — Обычно, когда мне было грустно, я пел… — шепчет. — Сейчас не могу. У меня будто душу отобрали. А потом ещё и ты… Всё потеряло смысл. — Могу я задать ещё несколько вопросов, которые уже спрашивал? — Задавай. — Ты пел у темницы? — Да. Довольно часто. Иногда и танцевал там с Фуриной… я никогда не был в помещении тюрьмы, только во внутреннем дворе. По правилам, которые я знал, каждое солнце заключенным позволяли гулять. Но я почему-то ни разу никого не видел. Поэтому сам для себя решил, что заключенных не выпускают… надеялся, что своими песенками могу разнообразить будни, аха… глупый. — Твоё пение помогло многим. Как ты попал в мир ангелов? — Я не знаю. Когда я проснулся, я уже был в своем саду. У меня на животе спал маленький дракон, — воспоминания о Двалине заставили Барбатоса едва заметно, но искренне улыбнуться. — Конечно, сейчас он уже большой дядя… — Твой брат когда-то был в вашем мире? Упоминался? Хотя бы в слухах? — Ты первый, от кого я услышал, что у меня был брат, — отстраненно отвечает Архонт. — Хотя, до того, как агат впервые активировался в моих руках, я даже не предполагал, что Селестия прячет «своих» среди людей. Я могу быть не объективным по причине того, что не знаю. Это имя, Венти, мне дал мой дракон. Так он называл меня, пока был маленьким. Меня зовут Барбатос. Но и имя Венти мне понравилось, поэтому я решил оставить его, как сценический псевдоним. Это никак не связано с юношей по имени Венти, о котором ты спрашиваешь, я полагаю. — Твой дракон. На драконов не действует магия ангелов… — рассуждает Сяо. — Это имя и ты… Тц… — Я правда устал… — он опускается набок на полу, кутаясь в одеяло. — И действительно ничего плохого не хотел, отправляясь сюда. Если у меня есть брат, или был брат, который погиб, то, конечно, я здесь не для того, чтобы издеваться над тобой… я просто сам этого всего не знал. — Агат… Ты видел меня? Моего Кюту… Какого меня ты видел? — Кюту не видел. Только упоминал его. А ты… Янтарные глаза, тёмно-зеленые волосы со светлыми прядями… много сережек в ушах. Уши острые. Руки покрыты скверной. Рубашка с жабо. Фиолетовая мантия… — он хмурится, пытаясь вспомнить как можно больше деталей. — Щеки красные были. Будто в смущении или в жаре… «Многие приближенные к Мораксу не знают о моем человеческом облике…» — Сяо дёргает ухом, звеня серёжками. — Этот вид? — вспышка озаряет комнату и Сяо меняет свой облик. Темно-зелёные короткие волосы с бирюзовыми прядями, меньший рост, янтарные глаза, отсутсвие рогов и осквернённые руки. Его одежда не упала, но теперь она ему слегка велика. — Да… это тот самый юноша, что принёс мне агат… и тот самый, которого я видел в воспоминаниях… — глаза почему-то наполнились слезами, а тонкая, как веревочка, рука Архонта потянулась к Алатусу. «Он… это точно он… — Барбатос смотрит на него, широко распахнув глаза. — Чувствую, что знаю его… чувствую, что что-то есть…» — Расскажи, что происходило, когда я принёс агат тебе. Я этого не помню, — Сяо опускает взгляд на тонкую руку и не шевелиться, не отвечая, но и не отталкивая. — Да… — Архонт подбирается к Алатусу ближе и сидит на полу около кресла, смотря на демона снизу-вверх. Одеяло осталось где-то позади, пока Барбатос, как зачарованный, рассматривает облик, что отзывается в сердце чем-то приятным и одновременно болезненным. — Ты обронил его в моем саду. А я подобрал. Я видел фиолетовую вспышку, и какая-то волна отбросила меня назад, а через секунду тебя около покоев уже не было. Я подобрал камень и спрятал, не зная, зачем и что это. Мой сад и покои обыскали несколько раз прежде, чем я смог туда вернуться. Я спрятал камень в дерево в своем саду. Иногда сидел там, рассматривая его, но никогда не выносил. В нашем мире почти нет таких насыщенных цветов, так что яркий красный камень привлек бы ненужное внимание. И так прошло много лун. А потом… однажды, случайно вышло так, что камень был у меня при себе, когда я ел яблоко. И камень впервые сработал, показав мне воспоминания про яблочное семечко. Отсюда всё началось. «Так смотрит… Хороший актёр или искренность…?» — Не помню ничего о яблоке… Фиолетовая вспышка, значит… Моей силы, но почему? — Не знаю. Мне ничего не сказали и приказали «забыть об этом инциденте». Конечно, первое время я пытался что-то узнать, но сталкивался с отказом. Всегда. Вот и опустил руки… — он вновь подсаживается к окну и опирается головой о стекло. — Я много читал, пытался как-то понять что-то, но тщетно. Наверное, та вспышка — это результат каких-то запретных вещей вроде темной алхимии или ещё что-то, к чему иногда прибегают люди. — Мм… — Алатус встаёт с кресла и поднимает с пола одеяло. — Ладно, — одеяло опускается на хрупкие плечи ангела. — Почему ты стал относиться ко мне снова, как прежде? То есть, как в начале? Что заставило тебя передумать? — он придерживает одеяло, чтобы то не сползало на пол. — То, что информация от разных существ не стыкуется со словами моего отца, — равнодушно отвечает Сяо и усаживается обратно в кресло, закатывая длинные рукава рубашки. — То есть, ближайшее время мне не нужно переживать, что в какой-то момент ты набросишься на меня, чтобы причинить боль? — Я не буду больше заниматься этими пытками. — Спасибо, — он облегченно выдохнул. — Это успокаивает. Ты сидишь со мной весь день. Разве это не утомительно? — Ты сидишь уже множество дней у окна на полу, не утомительно? — За окном свобода. Если бы мне можно было сидеть на улице, я, конечно, сидел бы там. — Этого устроить не могу, слишком многим демонам интересна твоя личность. — Я и не прошу. Не хочу доставлять проблем тебе или твоим- Он резко повернул голову на дверь. — Фуфу?! Почему я чувствую ауру Фурины?! — Архонт вскочил на ноги. — Она тоже здесь? Почему она здесь?! — Нет, она не здесь, если я приведу сюда ещё ангелов, будет слишком много вопросов, — Сяо поворачивает голову на дверь, так и не сменив облик. Забыв постучать, Редо буквально влетел в комнату. Взъерошенный и растрепанный он держит в одной руке корзинку с водой, а во второй — сетку из паутины, наполненную яблоками. — Это… это же вода Фурины… — на дрожащих ногах Барбатос медленно направляется к Редо, обронив по пути одеяло. — И яблоки из мира людей, — выдохнув, — ангел кладёт «пакет» на кровать, а корзинку ставит на стол. — Сяо, у меня есть несколько новостей… и я даже не знаю, с чего начать. — Ты быстро, — Алатус поднимается и набирает воды из корзины в стакан, чуть не запнувшись о свои штаны. — Выпей, Барбатос? — Да, спасибо, — он дрожащими пальцами обхватил стакан и припал губами, делая большие глотки так быстро, будто эту воду у него забирают. — Ох… Редо, что за новости? — Яблоки тоже Вам, господин Архонт, — Редо кивает головой в сторону кровати, куда бросил сетку. — Они из мира людей. Можете омыть их в воде Фокалорс. Сами понимаете. — С-спасибо… — он смотрит на падшего сквозь слёзы. Голод всё же пошатнул его эмоциональное состояние, отчего слёзы проступают при малейшем проявлении доброты. — Сяо, говорить тут? — Да, я внимательно слушаю. — Во-первых, на мне нет никакой магии. Как ты знаешь, ангелы не лгут. Кроме того, ничего не объясняя, я спросил у одного из них, есть ли на мне какая-то магия. Есть только та, о которой я просил сам. Понимаешь, что это значит? — То, что Архонт ничего не делал с тобой, кроме как снял проклятье… — тихо произносит Сяо, поворачивая голову на Барбатоса. — Верно… — Редо тоже повернул голову на Архонта, который присел на край кровати и со слезами на глазах смотрит на яблоко. — Осмелюсь предположить, что и с Исой ничего не делал. — А отец говорит иначе… — Сяо берет яблоко за хвостик и окунает в воду, которая слегка засияла, будто насыщая фрукт светлой энергией. — Я могу порезать его, если нужно, — обращается к Барбатосу. — Нет, ни к чему это… — он тянет руку к яблоку. — Можно? — Нужно, — Алатус кладет яблоко в ладонь Архонта, не касаясь самого фрукта. — Дальше…? — Спасибо… — Архонт тут же откусывает, и по щекам сразу хлынули слёзы. Стоило лишь ощутить приятный и знакомый вкус, который, как ему казалось, он уже забыл, эмоции взяли верх. — Мой брат назвал этого Венти, который у нас, своим сыном. Он такими фразами не разбрасывается. И так он называл только свой отряд. Тот отряд, который был у него в академии. — Блять… — Алатус вытаскивает из кармана рубашки платок. — Я не додумался связаться с ними сразу, идиот. — Потянувшись к Архонту, Сяо замер и положил платок перед ним, ощущая как с каждой его слезой в груди что-то защемляется от боли. — Я думаю, твой отец не позволил бы, — Редо вздыхает. — Скорее всего, сделал бы что-то, например, перехватил бы связь и навешал ещё. Думаю, было бы только хуже. Ох, мы пообщались совсем немного, так что я не успел спросить много, но могу сказать, что твой отец водит нас за нос. Хотел сразу по возвращении пойти к нему, но сдержался. Наверное, нельзя действовать необдуманно. — Единственный известный мне родственник мне лжёт… — Сяо опускается в кресло, уронив голову вниз. — Как же легко он мной манипулировал… Конечно, нельзя подавать виду… Аха… Я и правда думал, что он хороший отец. — Тебя можно понять, — тихо говорит Барбатос. — Ой, я не хотел вмешиваться, — он вновь хрустит яблоком. — Сяо, давай попробуем найти агат? Теперь я уверен, что его забрал твой отец. Может, есть смысл обыскать покои? — Зачем ты это говоришь мне после всего, что я делал? — Сяо поднимает взгляд на Архонта. — И-извини…? — Барбатос переводит взгляд на Сяо. — Это была не претензия, — усмехнулся Редо. — А? Ой. Это просто вопрос? Я сказал так, потому что так думаю. Ты ведь его дитя. Очевидно, что он и его слова для тебя будут бóльшим авторитетом, чем пленник из враждующего мира. Как и все дети, ты жаждешь любви и внимания. И он прибегнул к гадкому методу давления на тебя, используя то, чего тебе не хватало. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, но когда-то мы ставили пьесу, где был конфликт родителя и его чада. Делаю выводы основанные на пьесе и прочитанных книгах. — Хреновое оправдание тому, что я творил. Я больше не подойду к тебе ближе, чем расстояние одного шага, Барбатос, — Сяо поднимает взгляд на Редо. — Син Цю приходил. Его слова тоже опровергают версию моего примерного отца. — Иса просилась жить в комнате Архонта, потому что он напоминает ей погибшего друга, — Редо присаживается около Барбатоса. — А потом вдруг резко об этом забыла, когда твой отец снял с неё обет молчания. — Она рассказывала мне многое, но говорила, что я не должен озвучивать это при тебе, — Барбатос повернул голову к Сяо. — Кроме того, проверить правдивость её слов я не могу. — Похожего на него друга… Брат? Иса знала твоего брата? — Сяо обращается к Архонту. — Я не знаю. Она не рассказывала, кто он. Рассказывала, какой он был. Она много о нём говорила, и упоминала, что он не был единственным ребенком в семье. Прямым текстом «он твой брат» фраза не звучала. — Это я спрошу потом у неё самой… Значит агат у Моракса. Он заметит, если проникнуть к нему. И хранит ли он его в покоях? — В покоях агата нет, я там всё уже перерыл… — шепчет Архонт. — Так же перерыл его кабинет, камеру, в которой меня держали, медпункт, кабинет Яэ Мико и личную комнату Бай Чжу. — Когда успел? — Алатус слегка удивился. — Хотя не важно, но куда он тогда мог его деть… — Практически каждую ночь выходил отсюда и потом возвращался… — вполголоса виновато отвечает Барбатос, прокручивая в руках яблоко. — Камень не излучает магии. Отследить его будет невозможно. Он может быть где угодно, так что каждую ночь я обыскивал новый уголок этого замка. Склоняюсь к тому, что камень вообще не в замке. — А если отец носит его с собой? Или вообще вышвырнул в мир людей. — Я думаю, что здесь нужно брать его хитростью, — Редо встаёт с кровати и медленно расхаживает по комнате. — Во-первых, убедить его, что ты, Сяо, под полным его контролем. Он твой авторитет, и ты всецело ему доверяешь. Дальше — убедить, что у тебя и Барбатоса нет ни грамма доверия, отношения разрушены и их не восстановить. Дальше — что ты хочешь быть похожим на отца. Когда он расслабится, можно будет попробовать напоить его, например? — Напоить такого как Моракс? Звучит сомнительно, а с остальным справлюсь. Извините, Барбатос, но при нем я буду отзываться о вас самым не лестным образом. — Мы снова на «вы»? — Архонт слегка печально усмехнулся. — Нам нужно продумать план, — Редо уселся на руки к Сяо. — Для начала нужно, чтобы между вами были полностью доверительные отношения. Я думаю, тут без хитрости никуда. Вряд ли получится что-то из области сыворотки правды. Нужно что-то более приземленное. Алкоголь был первым, что пришел в голову, но… — Моракс ведь дракон, — тихо говорит Архонт. — Ой, или я в обсуждении не участвую? — Участвуешь, да, дракон. Редо, ты когда таким большим стал? — Намекаешь, что я поправился? — он накручивает на палец зеленые пряди волос Сяо. — Это просто ты усох. — Раз участвую, то могу предложить кое-что. — А, понял, забыл, — Сяо смотрит на свои волосы. — Что за предположение? — В Селестии есть особый вид колосьев, которые имеют опьяняющий эффект. Я очень любил всегда находиться на природе, а наш мир богат полями и лугами. Так вот… когда я ещё ничего не знал об этой траве, то пошел как-то однажды со своим драконом гулять, — Архонт слабо усмехнулся, вспомнив забавную историю. — Двалин тогда наелся этих колосьев и лежал, опьяненный, лапками к верху. — Нам не достать этого. Нам проход в ваш мир закрыт. — Но у Вас есть знакомый алхимик, который может создать яблоки не хуже настоящих. — Редо? Нет, я боюсь его отпускать снова. Хм… Есть демон, который спокойно перемещается и мог бы забрать у Альбедо эти колосья. Но я не уверен. Син Цю довольно неоднозначный, но он хочет чтобы я помог убить ему одно существо. — Я могу написать записку. Тогда Двалин послушается. Он опишет алхимику это растение, хотя, я думаю, ваш умный алхимик знает это растение. На Двалине можно будет проверить, работает оно или нет. Если получится воссоздать то, что сработает, опьянить дракона будет просто. — Тогда попрошу Син Цю передать ее и, в случае успеха, принести эти колосья. Бумага и канцелярия в ящике у тумбочки, — Алатус кивает в сторону мебели возле окна. — Хорошо, сейчас напишу, — оставив яблоко на кровати, он поднялся на дрожащие ноги и вяло поплелся к столу. — Это займёт не один день, я полагаю, — Редо вздыхает. — значит, за это время нам здесь нужно выстроить такие отношения, чтобы незаметно все сделать. — Правда, мы убили главнокомандующего армией, кхм. Но, я буду самым примерным сыном. — Нового поставят, — хмыкнул. — Итак, план действий на время до того, как Син Цю достанет колосья: быть хорошими и покладистыми, кошмарить Архонта и пытаться найти агат. Всё верно? — Именно, — вздыхает Сяо. — Написал, — Барбатос протягивает Сяо свернутый пергамент. — Благодарю, — отшатнувшись от Барбатоса, Сяо призывает огненного зяблика и отправляет его за демоном. — Сяо, я не держу на тебя зла, если что. То, что ты так сильно от меня теперь дергаешься, немного напрягает. — А я считаю себя уродом, который издевался над невинным существом. — Тем не менее, мне не хотелось бы, чтобы теперь ты избегал меня. — Я не избегаю, а обеспечиваю тебе ощущение безопасности. — Но я и так чувствую себя в безопасности? Ты ведь сказал, что больше не будешь «этого» делать. — С чего тебе верить моим словам? — А почему нет? — Потому что я уже нарушил свои слова про то, что не буду тебя трогать. — И нарушишь ещё раз? — Нет, — Сяо с едва заметной неловкостью смотрит в глаза Барбатоса. — Ну, тогда не вижу смысла переживать, — пожав плечами, Архонт протянул Сяо руку. — Предлагаю начать всё заново. — Редо, все ангелы такие странные и доверчивые? — демон медлит, смотря на руку Архонта. — Нет, мое доверие ты завоевывал долго. — … — смотря в янтарные глаза, Барбатос впервые за всё время мягко улыбнулся, и эта улыбка предназначена одному только Алатусу. — Тогда я совсем не понимаю тебя, Барбатос, — Сяо пожимает тонкую руку, почти не давя ее. — Это нестрашно, — он шумно выдыхает. — Я тоже. Отойдя на несколько шагов, он падает на кровать, раскинув руки, и закрывает глаза. Вода Фурины, кажется, подарила ему столько спокойствия и уверенности, что все получится, что смогла вытеснить то отчаяние, что было ещё утром. «Совсем не понимаю… Ты — тот Венти, я — тот Сяо, но я издевался над тобой…» — Блять, — Сяо тут же меняет свой облик на привычный демонический, его одежда стала выглядеть ему по размеру. — Барбатос, веди себя так, будто ты сломлен. Редо, идёт Моракс. Архонт сползает с кровати и усаживается, опираясь спиной о матрас. Его взгляд сразу потух, лицо стало безэмоциональным, а руки просто безвольно лежат вдоль тела. Редо быстро спрятал яблоки под подушку и упал сверху, с улыбкой распластавшись по кровати. Лоза утащила корзинку с водой в ванную, и как только дверь закрылась, в комнату вошел Моракс. — А, так и думал, что ты здесь, — мужчина сразу находит взглядом Сяо. — Зачастил сюда. — Привет, пап, — Сяо вальяжно расселся на кресле, равнодушно рассматривая Архонта. — Как твоя встреча? — Всё хорошо, — кивает. — У меня к тебе есть три вопроса. Можем обсудить всё тут, можем уйти. Как посчитаешь нужным, исходя из состояния твоей игрушки. — Он никакой. Хочешь спросить про генерала и про то, что Редо покидал мир демонов? — Проницательно, — Моракс вальяжно проходит дальше по комнате, и будто бы случайно наступает туфлей на пальцы Архонта. — Это и есть два мои вопроса, да. Расскажешь? — Генерал приставал к моей Исе, а Редо соскучился по брату, и я разрешил ему сходить, я сделал это быстро, поэтому не успел предупредить, а третий вопрос? — Не делай так больше, пожалуйста. Я про генерала. Всё-таки нужно было меня предупредить, чтобы я нашел и подготовил замену. Армия осталась без командира. — Прости, пап, я действовал на эмоциях, потому что Иса очень переживала. Ей это не нравилось, а генерал мне в лицо сказал, что будет делать с ней все, что хочет, раз она милая и невинная девочка, и я приказал Редо его съесть. — Мерзавец, — вздыхает. — Невинная? — Моракс шагнул вперёд, отталкиваясь каблуком от пальцев Архонта. — Наверное, нужно будет давать ей больше бумажной и меньше контактной работы. Возможно, её невинность и бросается в глаза подобным типам. Ладно, я это учту. А третье — это твой день рождения. Определенно будет торжество. Но, возможно, ты хотел бы ещё чего-то? Кроме формальной церемонии. — Спасибо, Иса слишком ответственная и переживала, что доставит мне проблем, если будет посылать этих уродов. День Рождения? Не помню, когда последний раз я о нем слышал. Я не задумывался… — Он через два месяца. Но уже пора готовить формальную часть. Всё же, это твой первый день рождения, как Лорда. Будут приглашены важные люди. Я готов выслушать твои пожелания. — Все, что я хочу это чтобы Редо и Иса там тоже были, и чтобы на Редо поменьше косились. — Возможно, есть пожелания по развлечениям и блюдам? — он топчется на месте, то и дело задевая Архонта, будто демонстрируя свое преимущество. — Да, никаких блюд из плоти ангелов. Развлечение… — Сяо поднимает взгляд, задумываясь, — Ничего на ум не приходит. Хотя, пап, я хочу, чтобы мы с тобой отметили мой день рождения. Неформально, а как семья. Можно так? — Сяо широко улыбается, выжидающе глядя на отца. — Хм, конечно. Только вдвоем? Или с Редо и Исой? И что по месту? Хочешь «дома» или пойти куда-то? — С ними тоже, да, если ты не против, они мне как родные… И хочу дома, собраться вместе, чтобы никто не мешал и просто уютно посидеть вместе. — Хорошо, — он переступает через Архонта и кладёт ладонь Сяо на голову. — Как у тебя дела с этим? — он кивает головой на Барбатоса. — Рассказал что-то? — Неа. Этот овощ твердит мне одно и то же. Достал уже порядком. Но, я подумал, не хочет говорить, ну и плевать, буду просто играться с ним, — смеется. — Ммм, — мужчина поворачивается и смотрит на Архонта. — В твоем вкусе? — Очень даже, смотри какой худенький, так и хочется сломать. — Да, действительно, хочется. Думаю, ты с этим справишься, сынок. Он заслужил, — Моракс равнодушно смотрит в бирюзовые глаза. — Как и все они. Ты уже брал его тело, Сяо? — Нет, мне больше нравиться брать Редо. Он более эмоциональный, а этот просто лежит и смотрит в стену. Скучно, — пожимает плечами. — Но кровь у него повкуснее, чем у Редо, хе-хе. — Может, хочешь себе в подарок еще одного ангела? Целый гарем соберешь. — А можно? — Алатус широко улыбается. — Я не хочу ангела себе, но у меня появилась идея для подарка. В темнице у ангелов один чокнутый четырёхкрылый пытался очистить меня от «демонизма». Я хочу его голову, пап. — Ого. Будет непросто, — хмурится. — Этот «чокнутый» из Фатуи. Я подумаю, что можно сделать. — Я готов поучаствовать в этом тоже, с удовольствием проткну его красные мерзкие глазёнки и вырву ему язык. Это будет самый лучший подарок, папа. Он пичкал меня постоянно разными препаратами, а часто вливал их прямо мне в распоротый живот. Думаю, он заслужил смерти. — Тц, — его лицо перекосило от злобы. — Он будет твоим, Сяо. Все они мерзкие, — Моракс склонился к Архонту. — И ты такой же, Барбатос, — сжав скулы Венти в руке он с отвращением посмотрел в бирюзовые глаза. — Радуйся, что ты игрушка Сяо, иначе уже давно был бы игрушкой для любого желающего демона. — Спасибо, папа, — Сяо ярко улыбается, наклонив голову. Воспоминания о тюрьме вновь пробудили старый рефлекс. Алатус неосознанно закатывает рукав рубашки, его взгляд помутнел, и он резко впивается зубами в своё предплечье. Заметив это, Моракс едва заметно вздрогнул. Злость и ненависть, что он испытывает ко всем светлым существам взяла над ним верх, и он с силой отбросил Архонта в стену, будто какую-то игрушку или куклу. Отлетев, Барбатос ударился спиной о прикроватную тумбу и упал на пол, лицом вниз. — Это он довёл тебя до такого? — мужчина осторожно отстраняет руку Сяо от его лица. — Тот гадкий ангел с красными глазами довёл тебя до этого? Туманность в глазах быстро рассеялась, когда взгляд зацепился за Барбатоса. Алатус растеряно глядит на Моракса и слабо кивает. — Я ведь… Немного человек… Мне нужно было питаться чаще… — Этот мерзкий подонок будет твоим подарком на день рождения, — Моракс проводит ладонью по голове Сяо. — Я тебе обещаю. Не прощу того, что эти твари с тобой сделали. — Д-да… Спасибо, пап… Я понемногу избавляюсь от… Поедания себя… — изо всех сил Сяо заставляет себя держать взгляд на отце, ни в коем случае нельзя перевести его на Барбатоса хоть на секунду. — Я должен идти, — он со слабой улыбкой смотрит в глаза сына. — Яэ сейчас как раз на переговорах с Фатуи. Попробую связаться с ней, чтобы решить вопрос с этим ангелом. — Конечно, я рад, что ты зашёл ко мне, — улыбается, спуская рукав. — Ладно, развлекайся, — усмехнувшись, он бросил взгляд на Барбатоса. — Надеюсь, я не сломал твою игрушку. Мужчина вышел из комнаты, оставив после себя тяжелую атмосферу. Редо застыл на кровати, с ненавистью и злобой уставившись на дверь. Сяо медлит. Он смотрит на Редо, потом на Барбатоса с каким-то ужасом и болью в глазах. — Никаких резких движений, он ещё не далеко, — одними губами произносит демон, обращаясь к Редо. Кивнув, падший сползает с кровати и на носочках подходит к двери. Он прислоняется ухом и вслушивается, как отдаляются шаги, пока взгляд его прикован к Архонту. Пробыв в тишине ещё несколько секунд, Барбатос наконец упирается ладонью в пол и поднимается. Его пальцы слегка опухли, кожа приобрела синеватый оттенок. Из разбитого после удара об пол лба, на паркет капает алая кровь, чей запах сразу ударяет по чувствительным рецепторам демона. — Тц, старый придурок, — Архонт смотрит на капли, падающие на пол. — Насилие ради насилия. Молча Алатус вскакивает и идёт в ванную. Окунув небольшой бинт, который первым нашел, в воду Фурины, демон возвращается в комнату. Он усаживается возле Архонта и прикладывает бинт к ране на лбу. «И что это было… Ну, хоть Доктора поможет убить…» — Редо, посмотри не сломаны ли пальцы, пожалуйста, — опускает взгляд на чужую ладонь. «Зачем…?» — С присущей демонам жестокостью, — Редо присаживается около Архонта и осторожно кладёт его ладонь на свою. — Шевелить можете? — Нет, занемело всё, — Барбатос смотрит на бледно-синие пальцы. — Я исцелю. Не стоит переживать об этом. — Бессмысленная показуха… А ты, Барбатос, отлично сыграл свою роль, — вздыхает Сяо. — Не зря в пьесах играл, — усмехнулся. Его ладонь светится бирюзой, и отечность на руке сразу сходит. Крылья летучей мыши хлопают за окном, привлекая внимание Сяо. — Редо, возьми, — Сяо передаёт ему бинт, который пропитался кровью Архонта и подходит к окну, открывая его нараспашку. — Син Цю, проходи. Летучая мышь влетела в комнату и демон сразу принял свой привычный облик. Из одежды на нём некое подобие домашней пижамы и тёмная мантия сверху. — Не успел переодеться, милорд, — суккуб зевает, прикрыв рот ладонью. — Вы хотели меня видеть? — Да, сразу задам тебе вопрос. Если я поручу тебе что-то, о чем не должен знать Моракс, что ты будешь делать? — Выполню это, — пожимает плечами. — Я не обязан докладывать Владыке о всех своих поручениях. Суккубы только и держатся на том, что заказы выполняют или ублажают кого-то, так что, думаю, ничего не будет. — Хорошо, — Алатус достаёт из-за пазухи свернутый пергамент. — Это нужно передать светлому дракону по имени Двалин. Ему и алхимику по имени Альбедо. В мир людей, северный фронт на передовой линии, их аура сильна, там несколько ангелов, будет не трудно найти. Нужно дождаться пока они прочтут пергамент, протестируют то, что мы просим и, в случае успеха, принести мне несколько образцов из рук алхимика. Сможешь? — Конечно. Прямо сейчас? — он опускает взгляд на свою одежду и босые ноги. — Как посчитаешь нужным, не торопись, спешка может нам помешать. И ещё, если Моракс тебя вызовет, то его поручения в приоритете. Мое выполнишь тогда, когда не требуешься Мораксу. Рассчитываю на тебя, — Сяо протягивает пергамент. — Хм, хорошо, — кивает. — Сколько у меня примерно времени есть? Имею в виду, на сколько дней могу покинуть мир демонов? Могу ли я передать пергамент и уйти, а потом через время за ним вернуться? — Время неограниченное, но не затягивай сильно, главное, чтобы ты являлся к Мораксу так, как делаешь всегда, когда нужен ему. Да, ты можешь отдать пергамент и вернуться тогда, когда попросит алхимик или дракон. — Хорошо. Сделаю. Я могу идти? — Да, а и, если я отправляю зяблика, это значит, что у тебя есть время собраться. Для срочного вызова я отправлю феникса или фенека, — усмехается. — А, ой, Вы про пижаму, аха… да, буду иметь в виду, — он машет ладонью. — Я сообщу сразу, как будут обновления по Вашему поручению. Обернувшись летучей мышью, он подхватил пергамент и вылетел в окно. — Почему именно он? — Барбатос потирает больную руку, пока Редо продолжает прикладывать к его лбу бинт. — Он тебе не понравился? Он приближённый к Мораксу, у него доступ к большинству помещений замка, свободный вход и выход в мир людей. Почему-то я верю его словам, он исполнительный подчиненный и вряд ли его походы вызовут у Моракса подозрения. — Нет, не то, что не понравился, просто он очень слаб, и я почему-то думал, что подобные ему — это что-то вроде простых мирных жителей, которые ничего не решают и могут просто существовать, живя свои простые жизни. — Он подчиняется напрямую семье Верховного. Может он и слаб, но в этом его преимущество. Разве станет кто-то воспринимать всерьёз подобного демона? — слегка усмехается Сяо. — Справедливо. Просто провел аналогию с бескрылыми, и стало грустно. — По поводу того, что бескрылые не попадут на важные должности какими бы умными они ни были? — Да. И никогда им ничего не поручат, кроме как «ненужной работы», — вздыхает. — Это разделение такое мерзкое. — Удивлён, что ты это понимаешь. — В каком смысле? Думаешь, порок у меня просто так? — усмехнулся. — Вам ведь много чего нельзя, откуда мне знать за что конкретно тебя наградили пороком. — Справедливое замечание, — опираясь на плечо Редо, Архонт поднимается на слабые ноги. — Нужно ли мне переживать по поводу того, что у тебя спрашивал Моракс? — Ты о чем? — Сяо наклоняет голову. — О том, чтобы опорочить моё тело плотскими утехами, — он присаживается на кровать и смотрит на Алатуса снизу вверх. — Я к тебе не прикасаюсь больше, Барбатос. Какие плотские утехи? — Хорошо, я тебя услышал, — он опускается спиной на кровать. — Если Син Цю доверенный Мораксу, может, агат у него? — Вряд ли, — Редо потягивается. — Думаю, он никого не посвятил в это. — Син Цю не в курсе этих ситуаций. Можно было бы подкинуть фальшивый агат отцу, посмотреть на его действия, но если он оставил камень не в замке и даже не в нашем мире, то это будет сверх подозрительно. — А если прикинуться дурачком? Принести агат и с глупым лицом такой: «Пап, а че это? Я у Архонта отобрал», — Редо перекривляет. — Или он в курсе про агат? — Я ж ему все рассказывал, как сынок своему папе, так что он в курсе, — смеется Сяо, опускаясь в кресло, но сразу поднимается с него. — Тц, рубашка в крови. — Когда захочешь плоти, кусай меня, — хмыкнул Редо. — Можно посмотреть? — Архонт подошел к Сяо ближе. — Интересно поглядеть на мой прикус? — Сяо закатывает окровавленный рукав. — Вроде того, — Архонт присаживается на корточки около Сяо. — Ты сказал, что не будешь прикасаться ко мне. А мне можно к тебе прикасаться? — Зачем тебе это? — Хочу пощупать тебя по открытой коже, чтобы тебе было больно. — Пожалуйста, — Сяо протягивает руку, со слабой раной, которая успела немного затянуться. — Твоя регенерация лучше, чем у ангелов, — Барбатос накрывает рану ладонью. — Мы обычно пользуемся исцелением. Оно почти ничего не расходует, а исцелять ближних — это благое дело. Но относительно простой регенерации, если не использовать силу, она очевидно хуже, чем у тебя, — Архонт смотрит в зеленые глаза. — Мне все ещё не больно, — Алатус замер, чтобы не сделать лишних движений. — А регенерация такая, потому что Доктору нужно было, чтобы я был живым. И если есть себя без быстрой регенерации, то мало останется плоти. — Ты правда подумал, что я буду причинять тебе боль из чувства мести или личной неприязни? — Архонт проводит двумя пальцами по предплечью, где рана уже полностью затянулась так, будто её и не было. — Да, вполне оправданно было бы, — Алатус наблюдает за рукой Архонта, за которой по его телу будто следует тепло. — Исцеление это не то, чего я ждал. — А чего ты ждал? — Мести. Разве тебе не хочется отплатить мне тем же? Не хочется сделать так же больно, как я делал тебе ежедневно? — Нет. Ты был одурачен, и твоя злость мне понятна, — он водит холодными тонкими пальцами по предплечью Алатуса. — Твоя кожа отличается наощупь от кожи ангелов. — А чем отличается? — Ангелы нежные. Будто мягкая ткань. А у тебя кожа более грубая. Напоминает мне кожу Двалина на перепонках между пальчиков, когда он в облике дракона, — Архонт слабо улыбнулся. — Хм… Да, наверное, я об этом пожалею, — Сяо бросает взгляд на Редо. Комнату озаряет слабая вспышка, с Алатуса упала лишь его рубашка, которая накрыла небольшого бордового дракона. «Я нелепый, аха…» — Ух ты! — Архонт тут же подхватил дракона на руки и прижал к себе, обняв обеими руками. — Как на Двалина маленького похож… — Ты же в курсе, что я все ещё Алатус? — дракон широко раскрыл глаза и замер. — Почесать тебе за ушком? — улыбается. — Кажется, драконы такое любят. — И тёплое пузико! — простанывает Редо, уже протягивая руки. — Дай пузико! — Нет, — фыркает Сяо, но его хвост уже во всю радостно виляет. «Блять, какого черта я делаю?» — Почесать, конечно! — отвечает за него Редо. — Эта форма такая милая! — падший уже стоит около Венти, готовый запустить пальцы под животик дракона. — И честная, — усмехнулся Архонт, кивнув на хвост. — Давай его на спинку уложим и будем чесать, пока у него лапы не отвалятся? — Давай! Венти запрыгнул на кровать и упал набок, уложив дракона рядом с собой. Конечно, он помнит, что это — лишь один из, наверное, многих, обликов сына Верховного демона, но он так давно не видел животных, не гладил Двалина, не ощущал себя таким живым, как сейчас, что ему неважно, кто перед ним. Это маленькое тёплое существо выглядит до безумия мило, и в данный момент большего ему и не нужно. Редо устроился рядом, упав лицом в мягкий животик дракона. — Хочу съесть его лапки. — И хвостик, — простанывает Барбатос. — И носик. — И пальчики. — И гребешки. — И чешуйки. Вопреки своим словам, Сяо совершенно не сопротивляется. Дракон закрыл глаза, приоткрыл рот и расслабился, лёжа лапами к верху. «Как-то неловко…» — Алатус немного смущается, что его драконий облик показывает фырканьем из двух ноздрей. — Можно коснуться твоего носика…? — тихо спрашивает Архонт, пока Редо уже кусает его маленькие лапки. «Нельзя», — мысленно отвечает Сяо, но дракон кивает, рассматривая Барбатоса. — Я безумно люблю животных, — шепчет Барбатос. — Я не понимаю, сколько уже здесь нахожусь, но по ощущениям — вечность. И всё это время не видел никого, кроме сегодняшней летучей мыши, Аметист и тебя… — склонив голову, он трется носом о мягкий тёплый носик дракона. — Спасибо, что дал мне возможность снова ощутить себя живым. «Ладно… Пусть развлекаются сегодня сколько надо… Кто знает, приму ли я этот облик ещё когда-то…» — неловко рассуждает Сяо, закрыв глаза. Драконья лапка аккуратно ложится на щеку Барбатоса, а крылья слегка дергаются. Из тела маленького дракона ощущается слабая вибрация. «Я замурлыкал?! Драконы умеет мурлыкать?! Убейте меня!» — Оно работает! — простанывает Редо. — Сяочка, ты просто прелесть. Падший «жуёт» его лапку, выдавая при этом лицо, полное умиления. — Ух ты, — Архонт устроился рядом, уткнувшись носом в шею дракона. — Мурлыкает… будто котик… Как давно я не слышал ничего подобного… — прикрыв глаза он шумно выдохнул Алатусу в плечо. «Почему драконы вообще мурчат?!» — беззвучный мысленный крик Алатуса. — Редо, ты голодный? — как можно равнодушнее старается спросить Сяо, пока кисточка хвоста то и дело задевает ангелов. — М? Почему ты спрашиваешь? — он одними губами жуёт лапку дракона. — Да так, поинтересовался, — дракон дёргает лапой, которая находится у Редо во рту. — Даже не думай, что я ее отпущу. Она слифком фкуфная, — бубнит. — А потом тебя кто-то боится. Видели бы они тебя с моей лапой во рту, — фыркает дракон, украдкой бросая взгляд на Барбатоса. Глаза Архонта закрыты. Он ровно и спокойно дышит, одной рукой обнимая дракона. На лице застыло спокойствие и умиротворение. Алатус не первый раз видит его спящим, но впервые видит его настолько спокойным во сне. Выдыхая в шею дракона, он то и дело посапывает, время от времени хмурясь и морща нос. «Я делал тебе больно, я оскорбил вашу с Редо подругу, которая тут вообще не при чем… Я срывал свою злость на тебе, а ты вот так спокойно спишь рядом со мной…?» — Редо он уснул, лапу отдашь? — тихо спрашивает дракон. — Ты хочешь стать полуголым демоном? — Хочу выбраться, он проснётся, а тут я, не завидую. — А поспать с ним в этой форме не хочешь? Ты такой тёплый, а он впервые уснул на кровати. — Ты с ума сошёл, да? — Нет, — Редо тянет одеяло, укрывая им и себя, и Венти, и маленького дракона. — Поспим все вместе. — Я знал, что пожалею, но я не думал, что пожалею так сильно, — стонет Сяо. — И что это за ситуация. — Закрывай глазки и спи, — Редо поворачивает дракона набок и утыкается носом ему между крыльев. — Нечего бубнить. Что-то фыркнув в ответ, Сяо сложил крылья и прикрыл глаза, смирившись со своей участью. «Ладно… Ладно, ладно, ладно. Пусть поспят. Архонт спит. Пусть это будет один из моментов, которым я искуплю вину перед ним…» Алатус довольно быстро уснул, чего сам не ожидал. Дракон спокойно дышит, сворачиваясь клубком и прижимаясь к тёплым телам существ рядом.