Особенности национальных оборотней.

Каждый день для Стёпки был как последний. Он с тревогой отсчитывал дни до праздника Ивана Купалы. Навещать отца, видеть его в таком состоянии было невыносимо, но он продолжал приходить в родной дом. Стёпка знал, что если его опекун потеряет права на воспитание, он окончательно скатится вниз, и уже ничто не сможет его спасти. - Зачем я вообще возвращаюсь сюда? - думал мальчик. - Может, лучше прервать это всё... Может, после такого потрясения папа наконец-то поймёт что-то. - Светка недовольно ткнула друга в бок. Они проводили время на детской площадке, играя в догонялки или просто дразнясь, но Стёпа делал это всё неохотно. Такое поведение знатно раздражало Свету. - О чём задумался, умник? - А... Я?.. — он слегка смутился своих предыдущих мыслей. Стыдно осознавать свои желания, которые казались ему такими эгоистичными по отношению к другим. Но это было то, чего он действительно хотел: наконец-то начать жить в соответствии со своими мечтами. Пусть они были немного трусливыми и глупыми, но они были его собственными. Сбежать ото всех, туда, где его бы никто никогда не узнал, начать жить самостоятельно. - Да так... Замечтался. - Ты в последнее время очень задумчивый. - Ну да... - И о чём думаешь? — она уныло покачивалась на турнике, кажется, задавая вопрос из формальности, чем от искреннего интереса. - Какую рубашку надеть на дискотеку. — невнятно прошептал он тот ответ, который хотела услышать Светка. Его пугало то, с какой точностью он мог предугадывать её реакции. Раньше он не замечал за собой подобных способностей, а теперь ему казалось, что всё повторяется. Как будто он читал одну и ту же книгу много раз и запомнил все реплики героев наизусть. Света довольно улыбнулась и одобрительно кивнула головой. - Тогда да, мысли твои действительно дельные... Я вот тоже об этом думала. Но тебе лучше не забывать о том, что я ждать долго не буду! Поэтому ты не опаздывай на нашу эту встречу! Всего неделя осталась, хорошо?.. - Угу. — проворчал мальчик, запрокинув голову. На небе не было ни облачка, стоял хрустально чистый день. Он казался таким ярким, словно в отражении незамутнённого стекла. В последний раз Стёпа видел мир таким ярким только в детстве. Мальчик поёжился, задумавшись: возможно, это неспроста? Может, этот яркий миг и видит человек, проживающий последние секунды своей жизни? А что, если эта неделя станет конечной, и веселое лето в лесу сменится унынием поселковской слякоти? Эти мысли тревожно крутились у него в голове и тогда, когда Любовь Васильевна помогала ему собирать вещи для временного переезда. Николай стоял поодаль и траурно покачивал головой. - Тяжело мне без тебя будет, Стёпка... Но со мной тебе опасно. - Я надеюсь на своё скорое возвращение. — Стёпа неумело попытался подбодрить друга, но его жалкая попытка с треском провалилась. Как он мог поддерживать оптимизм, когда сам умирал от тоски из-за возвращения в посёлок? Эта неделя обещала быть сплошным мучением. Николай отодвинул стул и присел, оперев тяжело голову на кулак. - Помни, Стёпа: тебе нужно будет остерегаться всей нечисти. Даже не думай идти в лес! - Я присмотрю за ним, Коля. — мягко успокаивала его Любочка. Его мускулистые сильные руки опустились на её хрупкие плечи, лесник прильнул к женщине, устало выдыхая. - Тебе ведь самой тяжело, Любочка... - Что с того? Мы всё равно вместе, даже если побудем какое-то время на расстоянии. К тому же, это всего лишь неделя, а не пять лет! Не стоит так сильно драматизировать. Но, переглядываясь, мальчик и зверь понимали: эта неделя станет переломной. Стёпа не мог объяснить точно, что именно произойдёт, но предчувствие неизбежных изменений неотступно терзало его душу. Связь, установившаяся между ними, словно звенела в знак того, что многие вопросы должны были разрешиться именно сейчас, в период этих кармических дней, когда природа буйствует и цветёт папоротник. Николай провожал своих любимых, опустив голову. Одиночество больше не приносило ему радости, ведь он уже давно перестал быть диким отшельником. Люба трепетно поглядывала на лесника, ведь она ещё столького не знала.  - А... А ты с работы отпросился на это время? — нервно спрашивала женщина. Николай подхватил их сумки на руки, сжав кулаки покрепче. - Да... Больничный взял. Сказал, что отлежусь за недельку... - Вы ведь мне так и не рассказали, как именно проходит у вас эта неделя. — сокрушался Стёпка. Ему очень хотелось бы увидеть всё то, что описывала ему местная нечисть, но в самый интересный момент его попросту выгоняли из любимой тайги, которая теперь представляла реальную угрозу любопытному человеческому мальчишке. - Там нет ничего весёлого для тебя, Стёпка. Мне иногда даже вспоминать стыдно, каким я становлюсь в эти мгновения... — он ссутулился, почесав затылок. - После этих слов и мне стало интересно, что же там с тобой случается. — подмигнула ему Любовь Васильевна, после чего зверь сразу же оживился, расправив плечи. - Ну... Тебе я покажу потом отдельно, Любочка. — женщина чуть улыбнулась. Кажется, на секунду её кислое настроение ненамного улучшилось. - Я буду скучать по тебе, Коля. Эта неделя без тебя будет... серой. Они подошли к концу леса, где высокий бурьян редел, переходя в сизую полевую траву. - Не переживайте! Думайте лучше про то, что делать будем, когда снова свидимся! А неделя пролетит — глазом не моргнёте! Стёпа бросил все вещи на землю, ринувшись навстречу зверю. Он крепко обнял Николая, уткнувшись лицом в его живот. - Мне без вас будет ужасно тоскливо! Я так хочу остаться с вами! - Ну-ну, Стёпа... — погладил его по голове лесник. — Не печалься ты так! С Любой тебе будет весело! - Да, но... Мне всё равно придётся ходить к отцу, терпеть всех этих хулиганов, и... и... — он всхлипнул, утерев нос. Любовь Васильевна робко подошла сзади, её по-матерински тёплые руки опустились ему на плечи, пока Николай продолжал наставлять своего маленького друга. - Я понимаю, но потерпи чуть-чуть... Скоро всё будет как прежде. Только, прошу тебя, не ходи в лес! Ни в коем случае! Ни под каким предлогом! Это очень опасно, даже не думай сюда приближаться! Днём здесь тихо будет, Стёпка, опасно тихо... А ночами — шумно, но не поддавайся манящему гулу, Стёпа, слышишь меня? - Да... Хорошо. - Просто... — Николай судорожно выдохнул. — Не покидай дом. Особенно по ночам. Договорились? - Угу... Любовь Васильевна притянула Стёпку к себе, но тот, засмущавшись, слегка отпрянул от женщины. - Я... Я пойду тогда... Удачи вам, Николай. Надеюсь, эта неделя будет... недолгой. Лесник кивнул, поджав губы так, что его седые усы забавно оттопорщились в разные стороны. Любочка спокойно чмокнула его в щёку на прощание. - До встречи. Нос и щёки Николая порозовели, он вальяжно провёл рукой по волосам. - Пока, Любочка! Ты только сильно по мне не скучай! Она насмешливо покачала головой, посмеиваясь, а затем помахала рукой на прощание. - Ну что, Стёпа, остались мы с тобой вдвоём. В её словах было больше тоски и тяжести, нежели радости. Будучи опытным педагогом и зная детскую натуру, Любовь Васильевна уже ощутила ту холодность, которая исходила от мальчика. - Ага... Стёпе тяжело давалась даже такая недлительная разлука. Чем дальше уходил он от леса — тем депрессивнее становилось его состояние. Он лишь молча держал женщину за руку, временами судорожно оборачиваясь назад. Погода стояла на редкость замечательная. Небо было до тошноты чистым и лучезарным, а деревья в лесу казались подозрительно тихими. Стёпе давно осточертела эта тишь и гладь. Первые несколько дней своего прибывания вдали от любимых просторов он провёл за одержимым перечитыванием своих собственных рукописей. Любовь Васильевна скрашивала его серые будни своим присутствием. - А это что за чудо? - Спрашивала она, указывая на очередное Стёпкино художество. - О... Это Жердяй. Как-то раз заглянул к нам в окно — я чуть со стула не упал! Перепугал меня так! - Слабо посмеивался Стёпка, вспоминая все приключения, в которые они ввязывались вместе с Николаем. - Но он безобидный, Николай его одним своим лаем отпугивает! Глупо было отрицать, что Стёпа скучал по тем дням, когда они проводили время вместе: ходили в походы и на рыбалку, на охоту и просто прогуливались по окрестностям. Ему почему-то резко захотелось проведать Евдокима, но Николай велел ему остерегаться окрепшей нечисти. - Ничего себе! Я лучше ставни закрывать буду, а то мало ли... - Вот-вот! На Ивана Купалу вообще по ночам лучше в окна не смотреть, так Николай говорил. Но, вопреки всем предупреждениям, мальчик временами выглядывал на улицу, когда Любовь Васильевна ложилась спать. Он видел лес вдали, слышал треск костра и страшный гул. Стёпка и подумать не мог, как страшно может реветь тайга и её обитатели. Его завораживал далёкий свет, манил к себе. И, не в силах противиться опьяняющему влиянию, он шёл вперёд, по лесной тропинке. Ветер выл в его ушах, а луна заботливо освещала ему путь туда, где его ждали, туда, куда его звали. А потом он просыпался в холодном поту посреди ночи, пытаясь отогнать от себя морок. Стёпка поднимался с кровати, проклиная тиканье настенных часов. Он спал в гостинной, пока Любовь Васильевна отдыхала в своей комнате. Изначально женщина настаивала, чтобы Стёпка спал с ней в одной комнате, даже предложила шикарную раскладушку, но мальчик отказался. Интуитивно он догадывался, что Люба остерегается его побега, но ничего не мог с собой поделать: лес продолжал манить его. Спустя несколько дней и совместное времяпровождение перестало его развлекать. Света снова не звала его гулять, затеяв очередные эмоциональные игры, а визиты к отцу только сильнее подрывали его ментальное состояние. Он замечал обеспокоенные взгляды своей покровительницы. Люба медленно перебирала спицы, посматривая временами телевизор. Экран неприятно потрескивал временами, но не напрягал слух. Стёпа сидел рядом и одиноко рассматривал самую первую страницу своего блокнота. - Уже четыре дня прошло. Скоро мы сможем снова вместе проводить время, не переживай так. - Я понимаю... Но мне так хочется к ним. - Николай запретил тебе, Стёпа. Сейчас в лесу опасно. - Она придвинулась к нему и показала результат своего упорного труда — мягкий тёплый свитер. Смотри, почти довязала. Это для Николая. Второй буду шить тебе. Стёпа улыбнулся, сам прильнув к женщине. - Красивый... - Он тяжело вздохнул, перевернувшись на диване. Я вот думаю... Как мы будем дальше жить? - Ну... Николай планировал переехать ко мне. - Да... Я знаю, но... Он же не бросит лес, верно?.. Мальчик с надеждой взглянул на учительницу, ожидая её ответа. - Он мне ничего про это не рассказывал. Думаю, потом спросим у него, чего гадать-то? Эти слова скрывали в себе лишь досаду. Стёпа надеялся услышать нечто обнадёживающее, но теперь начал сильно переживать. Волнение было столь сильным, что этой ночью он так и не смог уснуть. Его усталый взгляд пронзительно впивался в деревянный потолок, изучая каждый сучок и задоринку. Но тут он услышал странный шум со стороны окна, выходящего на задний дворик. Сначала Стёпка подумал, что ему показалось, пока шорох не повторился вновь. С каждым разом это нечто становилось всё отчётливее, и вскоре мальчик смог понять, что кто-то настойчиво стучал ему в ставни. Он помнил предостережения Николая, но в то же время был слегка зол: Зверь всю эту неделю веселился в лесу, блуждая с духами и разжигая огромные костры, в то время как мальчик постепенно сходил с ума от тоски и скуки в этой гнилой деревушке, где его уже давно никто не ждал. Поэтому, словно действуя назло, мальчик тихо подошёл к окну на цыпочках и ловким движением распахнул ставни. Стёпка отпрянул, прикрыв рот руками: снаружи на него смотрело бледное лицо Забавы. Волосы, ранее спокойно спадавшие на её плечи, теперь неестественно парили в воздухе, будто она была под водой. Его пугал этот сюр, но одновременно с этим он был рад увидеть вновь пропавшую подругу. - Ты чего тут делаешь?! - прошипел мальчик сквозь ладони. - Я пришла проведать тебя. - Она внезапно улыбнулась. Её лицо было таким спокойным, холодным, гордым, но одновременно понимающим. Стёпе захотелось кинуться ей навстречу. - Ты где была всё это время? Я искал тебя... - Глупо надеяться, что я вечно буду дожидаться тебя. Я сама по себе. - Но мы ведь друзья... -Покачал головой Стёпа. - Можно быть «самой по себе» чуть-чуть поменьше?  - Я уже много раз шла тебе на уступки. Но, пожалуй, я даже рада. Ты хороший, Стёпа. Хороший человек. - Забава помрачнела. - Жаль, что тебя нет там... Нам очень весело. Зверь запрещал мне приходить, но я не сдержалась. Твоё лицо мелькает у меня перед глазами каждый раз, когда я прыгаю через костёр. И я понимаю, что хочу прыгать вместе с тобой. - Он протянул к ней руку, но девушка нерешительно отодвинулась. Стёпа не вовсе не обиделся на такое её поведение, ведь уже давно привык к странной ведьме. Вместо этого он улыбнулся, погладив воздух. - Я тоже хотел быть с вами... - Но ты человек. - Она опустила голову. Было видно: тягостные мысли мучили ведьму, но Забава решительно отпрянула от него. - Прости. Я пойду. Встретимся позже. - Забава! - Выкрикнул он чуть громче. - Прошу, не исчезай снова! Холодный силуэт казался полупрозрачным на фоне ночной темноты. Ветер нёс её к лесу. - Увидимся, Стёпа. - Постой! - Но она растаяла в воздухе, а огонь вдали разгорался всё ярче и яростнее. Любовь Васильевна вошла в комнату в одной только ночной рубашке, прикрываясь шалью. Она включила одну лампу и подошла к мальчику. Стёпка высунулся в окно, пытаясь отыскать в темноте ведьмин образ. - Ты чего, Стёпка?! А ну закрой ставни! Идём спать, быстро! - Но я!.. Я видел!.. Она тут была! - Задыхался мальчик. Люба мягко, но настойчиво притянула его к себе за плечи и слегка встряхнула. - Негоже тебе в окна выпрыгивать. Потерпи чуть-чуть, скоро мы все снова... - Нет! Я устал терпеть! Я к ним хочу! Через костёр прыгать, по ветру летать! - Глупости какие... Ну как ты по ветру летать будешь, Стёпа? - Её по-учительски строгий взгляд заставил его почувствовать себя неловко. Он возмущённо замолчал, надув губы, пока Любовь Васильевна закрывала ставни на замок. - Идём спать. Утро вечера мудренее. - Она уводила мальчика в постель. Стёпа обернулся, окинув печальным взором запертое ныне окно.