Особенности национальных оборотней.

И вот судный день настал , но за неделю Стёпка уже успел подсуетиться и ,благодаря помощи учительницы, смог обеспечить своему мохнатому другу нужный пакет документов. За это время они даже смогли начать процесс обеспечения Николая работой, и в понедельник он уже должен был выходить на свой пост лесника, чем был крайне доволен. Но, стоя перед воротами школы, они обсуждали отнюдь не новую должность оборотня. — Вы всё запомнили? — Да, как ты и говорил... — Надо повторять легенду? Вы мой дядя из Польши, приехали сюда... — Нет-нет, я всё помню... — А как отца моего зовут? — Э... Константин! — Фамилия? Отчество? — Матюнин, Георгиевич! — Григорьевич. — взволнованно поправил его Стёпка. — Ой, да так оговориться кто угодно мог! — Кто угодно, но только не его «родной брат»! — Скажу, что не видел давно, не нагоняй шуму... Стёпа периодически оглядывался по сторонам, чтобы проследить, не подслушивает ли кто-нибудь их диалог. Зная своего соперника, он готовился к любым подлостям, как те, которые Игорь демонстрировал раньше. Одно успокаивало мальчика — хулиган и знать не мог о Николае. — Как я выгляжу? Похож на человека? — Зверь зализал назад седые волосы, но они всё равно непослушно распушились. — Да, только не эмоционируйте так ярко и не употребляйте животные термины... — Попытаюсь. Стёпа ощущал, как дрожат его колени от волнения. Тревожность не давала ему расслабиться, хоть он отчаянно пытался гнать из головы дурные мысли. Но Николай не чувствовал себя зажато или испуганно: он проявлял искренний интерес к детям, бегающим во дворе школы, к взрослым и к важным учителям. Они плавно подошли к школе, затем зашли внутрь и остановились рядом с кабинетом директора в коридоре, присев на лавочку. Любопытный зверь заглядывал в глаза каждому прохожему, но люди побаивались его, особенно их пугал шрам, рассекающий бровь лесника. Всё утро Стёпка усиленно готовил мужчину к выходу в свет, даже заставил надеть новую тельняшку и накинуть сверху шинель, но Николай всё равно выглядел слегка взбалмошно и небрежно. — А когда нас позовут? — Не знаю. Там, наверное, сейчас сидят родители Игоря... — Это тот шакал, который смел оскорбить твою честь? — Можно и так сказать. Но не употребляйте таких слов, пожалуйста. — Угум... — кивнул Николай. — Значит так... У нас есть несколько лиц, которых вы должны запомнить. Матильда Павловна — моя классная руководительница, немка. Полноватая, похожа походкой на пингвина, носит забавные очки. Любовь Васильевну вы уже знаете. Лариса Семёновна — социальный педагог. Она относительно молодая, с пучком на голове. Нос у неё такой остренький, как у мыши какой-нибудь... С завучем и директором вы познакомитесь непосредственно на месте. Всё ясно? — Как два пальца! — заулыбался Николай, оголяя клыки. — Прошу вас, не улыбайтесь так широко... Вы напугаете людей. — Какие люди пугливые. Дверь открылась, на пороге стояла завуч. Её бусы из искусственного жемчуга, болтаясь на дряблой шее, издавали фальшивый шуршащий звук. Она чуть отпрянула назад, когда Николай поднялся с места и чуть наклонил голову. — Добрый день! — Николай доброжелательно поприветствовал завуча. — З-здрасте... Проходите. — Она открыла дверь пошире, пропуская в кабинет виновников торжества. Там уже сидел и социальный педагог, и классная руководительница Стёпы, и Любовь Васильевна, и даже Игорь с отцом. Мальчик внутренне улыбался, когда увидел, что лицо соперника потеряло своё уверенное выражение. Батрак, лишь завидев Николая, тут же осел, словно его опустили в воду. Провоцируя конфликты, он не ожидал, что кто-то станет на сторону местного «изгоя». Игорь ломал голову, попросту не понимал, как из неоткуда мог появиться этот странный мужчина. Николай, не осознавая толком всю серьёзность происходящего, не ощущал себя напуганным, поэтому мог спокойно смотреть прямо в глаза старшему Батракову, будто бы бросая вызов. В конце концов, волк не испытывал страха перед простыми людьми, никто из них не представлял ему угрозы, по крайней мере сейчас. Но Стёпа знал: этого жилистого поседевшего дяденьку в тёмно-синем пиджаке стоит опасаться. Если не навредит физически — заставит понервничать, насоздаёт проблем и точно испортит настроение. Отец хулигана отвернулся от прибывших гостей, приподнял свою тонкую бровь и холодно отчеканил: — Где директор? Мы договорились о встрече заранее. — Завуч явно занервничала. — Он снова в командировке... Но он осведомлён о нашем сегодняшнем диалоге! — Это сути не меняет. Нужно, чтобы он лично выбрал меру наказания для нарушителя дисциплины. — Не стоит забывать, что ваш сын тоже участвовал в драке. — заявила Любовь Васильевна. Николай перевёл свой взгляд на женщину, и его глаза засияли от восхищения. — Я в курсе. Мы провели с ним профилактическую беседу. Если вы накажете его — я не буду возражать. Но и второй участник драки не должен остаться безнаказанным. — Для этого мы здесь сегодня и собрались. — Лариса Семёновна уверено перебирала папки с документами, заранее собрав все козырные карты против Стёпы. Завуч присела за центральный стол, а социальный педагог села рядом с ней. Матильда Павловна не находила себе места и постоянно переминалась на ногах, пока Любовь Васильевна настойчиво пыталась усадить старую немку рядом с собой напротив завуча. Лариса Семёновна уже готова была начать свой монолог с негативной ноты, но она не сразу поняла, что рядом с мальчиком присутствует опекун. Женщина озадаченно приоткрыла рот. — Напомню, что сегодня мы вызвали родителей двух хулиганов в школу для беседы... Но... Извините, кто вы такой ? — все уставились на Николая, как на чужака, затесавшегося среди их компании. — Я — Матюнин Николай Гаврилович! Дядя Стёпы. — Дядя? А почему же у вас тогда разные отчества? — мальчик занервничал, испугавшись, что Николай сейчас замешкается и выдаст себя. — Потому что я ребёнок от первого брака, а Костька — от второго! — он ухмыльнулся, расставив руки в стороны. Социальный педагог прищурилась, испытывая лёгкое подозрение. — Почему сегодня на собрание не явился ваш брат? Мы сегодня ждали не вас, а Матюнина Константина Григорьевича — родителя мальчика. — Он приболел. — Прошу заметить, что Константин Матюнин «болеет» уже как несколько лет после развода с женой. — Раздражённо потёр виски Батраков старший. Всем своим видом он показывал отвращение: ему не хотелось сидеть здесь и обсуждать какую-то, по его мнению, ерунду. Игорь избегал взгляда родителя, ведь отец явно злился на него из-за такой выходки. Но всё же мужчина не смог удержаться от колкости в сторону семьи алкоголика. — А это ещё доказать надо, уважаемый... — Стёпка переглянулся со своим противником. В этот момент, сидя параллельно друг другу по разные стороны стола, они ощутили эту неприязнь, с ходу возникшую между их «представителями». — Мне стоит потратить на это время? — Потрать, попробуй. — Оскалился Николай, и его собеседник слегка растерялся от вида этих страшных острых клыков. — Мы сейчас не об этом разговариваем, товарищи. А вас, Николай Гаврилович, я попрошу предъявить документы на проверку. — Да пожалуйста! — Николай подмигнул Любочке, а затем небрежно передал свою папку в руки социального работника. Пока Лариса Семёновна изучала его бумаги, Матильда Павловна принялась за своё: — Может, конфликт надо уладить? Мы обязательно обсудить все наказания для хулиганов! Других мер не надо, это их первый и последний раз! Они нарушать дисциплину не постоянно, а лишь иногда. За это только выговор и разговор с родителями! — Любовь Васильевна придержала старушку за руку. — Мы сейчас и разберёмся с этим, Матильда Павловна. Социальный педагог, не найдя изъяна в поддельных документах, передала их обратно Николаю, скрипя зубами. — Хорошо. Но учтите, если ваш брат продолжит пренебрегать своими родительскими обязанностями, нам придётся забрать Стёпу. — Тогда я заберу его к себе. — А у вас есть работа, чтобы обеспечивать ребёнка? — скривила губы социальный педагог. — Скоро будет. Меня уже берут на должность лесника. — И вы уже заселились? — А это имеет какое-то отношение к нашему диалогу по поводу проступка учеников? — строптиво перебила её Любовь Васильевна. — Не имеет, но это стоит уточнить, если мы ещё будем иметь дело в будущем... — Этот проступок не повторится снова! — замахала руками Матильда Павловна. — Он не повторится только в том случае, если мы назначим наказание для обоих хулиганов. — Лариса Семёновна перевела взгляд на детей. Стёпка выдохнул, зная, что всё самое страшное осталось позади, но Игорь был напряжён в присутствии отца. — Вы оба нарушили дисциплину, причём в обеденное время. Вам должно быть стыдно за такое поведение! — Да, я знаю... — сказали они в один голос. — И всё же стоит отметить, что это Степан начал драку против моего сына. — подметил Батраков старший, потирая седеющие усы. — Они же ещё совсем щенки! Разбираться, кто кого первым ударил, — бесполезная трата времени. — Стёпка чуть не схватился за голову, когда Николай вступился за него. — Что, простите?.. Щенки?.. — Ну... — смутился зверь... — они ещё совсем дети. Я это имел в виду. — Подбирайте, пожалуйста, выражения, Николай Гаврилович. Мы с вами в кабинете директора, а не на базаре, чтобы употреблять такие просторечия! — Скажите, вы провели воспитательную беседу со Стёпой? — спросила завуч. — Да, конечно! Он у меня получил за это знатно! — Николай потряс своим огромным кулаком, притворяясь, будто бы сурово наказал мальчика за проступок. — Мы спрашиваем, был ли диалог, а не меры физического наказания. — Казалось, Лариса Семёновна имела какую-то особую озлобленность на Николая. Стёпка не мог не удивляться: обычно лесник, будучи очень простодушным и доброжелательным, быстро располагал к себе людей, хоть и вызывал у них какие-то сомнения. Но социальный педагог не была очарована его благородной сединой или мужественным видом. — Это образно. Конечно, я поговорил с ним. Он сожалеет, но говорит, что другой мальчик сам его спровоцировал. Мне кажется, что не надо делать кого-то одного виноватым. Дайте уже наказание обоим! Отец хулигана подтолкнул Игоря, и тот нехотя закатил глаза. — Я сожалею о своём поступке и готов принять наказание. — Мне тоже стыдно за своё поведение, — высказался Стёпка и повернулся к противнику. Их взгляды пересеклись, и оба знали, что продолжат ненавидеть друг друга, пакостить исподтишка и драться за пределами школы, но сейчас им было выгодно разыграть сцену примирения. — Прости меня. — Стёпа протянул ладонь Игорю. — И ты... тоже... прости... — Мальчик поморщился, когда увидел жёлтые зубы хулигана, сжатые до предела. Теперь им придётся вести тихую холодную войну так, чтобы никто более не замечал их выходок. Они пожали руки,а затем быстро заняли свои места. Игорь украдкой протёр руку об носовой платок, который всучил ему отец. — Видите, конфликт решён! — радостно выдохнула Матильда Павловна. — Только не заносить этот эпизод в личное дело ребят. Простите их на первый раз... Лариса Семёновна оглядела хищным взглядом сначала Николая, а потом и отца Игоря. В её повадках было нечто опасное и настороженное: она явно остерегалась этих двоих. Старший Батраков был недоволен своим присутствием и уже какой раз пытался просто замять дело, упрекая своего непоседливого сына в доставленных проблемах. — Хорошо. В этот раз всё обойдётся мирно. Но не забывайте, что вам предстоит ещё два года обучения в школе. Советую вам сюда больше не попадать. Оба мальчика смущённо кивнули, а присутствующие начали мало-помалу покидать кабинет директора. — Матюнин Степан и Игорь Батраков — с завтрашнего дня вы дежурите в буфете, убираете со столов, помогаете персоналу и моете там полы! А также остаётесь на дополнительные воспитательные занятия после уроков, — заключила завуч. Стёпа выдохнул: всё обошлось малой кровью. Когда они с Николаем вышли в коридор — оба засмеялись облегчённо и крепко обнялись. — Я же говорил, что всё в порядке! А ты волновался! — И было из-за чего. — прервала их Любовь Васильевна, стоящая позади. Николай обернулся и лучезарно заулыбался. — Любовь Васильевна... Вы — наша спасительница! — Он подошёл к ней ближе, но Стёпа видел, как его учительница нерешительно отступает, кажется, опасаясь малознакомого мужчину. — Знаете, вы были похожи на дикую кошку, когда спорили с этой... социальной мымрой.  — Интересно, вы о всех женщинах отзываетесь так положительно? — Нет, только о вас! Вы нам так помогли. И за Стёпу вы вступились! Как мне вас отблагодарить? Мальчик неодобрительно покосился на своего старшего товарища: тот явно позабыл о нём и был сосредоточен на обольщении. — Желательно чаще разговаривать со своим племянником, чтобы он больше не попадал в такие передряги. — Она выглянула из-за широкой спины Николая и подмигнула Стёпе. Зверь растерялся: он никогда раньше не ухаживал за человеческими женщинами и боялся выдать себя в каких-то мелких поведенческих деталях, поэтому решил говорить общими фразами, без конкретных предложений. — Мы ещё сможем увидеться? — Конечно. Будут родительские собрания, я обычно прихожу рассказать на них об успехах тех или иных учеников. — А если вне школы?.. — Я подумаю. Мне пора идти, Николай Гаврилович. — Она положила все нужные папки в свою сумку. — До скорой встречи. А тебя, Стёпа, я жду на следующей учебной неделе в полном здравии! — Обязательно приду, Любовь Васильевна... — До свидания. — Женщина улыбнулась, а затем направилась в сторону своего кабинета. Николай ещё долго смотрел ей вслед, но мальчик, взяв его за руку, вывел друга из школы. За забором Стёпка краем глаза заметил Игоря с отцом. Старший Батраков тихо и холодно отчитывал сына, пока тот с пустым и злобным взглядом взирал на землю, кажется, не испытывая раскаяния. Но Стёпке были неинтересны их семейные перипетии, поэтому подслушивать этот разговор он не стал. Завернув за угол, они быстро скрылись с глаз окружающих, уходя окольными путями, которые из нынешних жителей мало кто знал. — Ну что, теперь ты можешь ходить ко мне без лишних вопросов! — Всё равно мне нужно жить дома. Вы же видели этого социального педагога... Она от меня точно на меня глаз положила! У папы могут быть проблемы. — Хорошо, но сегодня ты останешься у меня! Сходим с тобой в лес, покажу тебе свои владения. — И другую нечисть? — Без неё никуда. — Ухмыльнулся Николай — А ты мне одолжение сделаешь — расскажешь, как с женщинами вашими общаться... — Если бы я сам знал... — Ну хотя бы основы ты-то знаешь. А я совсем в этом деле ничего не понимаю... Видишь, как Любочка от меня шарахается... — расстроенно покачал головой оборотень. — Вы про Любовь Васильевну? — хихикнул Стёпа. — Не переживайте, я вам всё расскажу, что сам знаю. Николай самодовольно рассмеялся, а затем подхватил своего маленького друга на руки и пошагал к хижине. Теперь, когда зверь открыл себя людям, мальчик мог быть спокоен: их тайну будет легче укрывать, а окружающие, кроме нескольких недругов, вряд ли помешают им проводить время вместе.