Особенности национальных оборотней.

Стёпке было в новинку просыпаться перед школой в хижине лесника. Складывая все принадлежности в свой чемоданчик, он немного побаивался, что кто-нибудь заметит его отсутствие дома. Но Николай, слегка успокаивал мальчика: пока этот сильный волк был рядом-ему ничего не угрожало. «В конце концов, — думал Стёпка, — если случится что-то плохое, соберу все вещи и убегу с Николаем прочь отсюда! И меня никто не найдёт, никто не достанет!» Оборотень с глубочайшим любопытством провожал его до просеки. Стёпка планировал пройти по этой тропинке для ложной видимости обыденного пути в школу. Держа Николая за руку, он был уверен: никто не раскроет в этом мужчине зверя. За всё то время, которое они провели вместе, Стёпка успел достаточно хорошо натренировать оборотня, и теперь волк мог говорить как человек, вести себя как человек и даже одевался в одежду предыдущего лесника. — А когда мне можно будет провести тебя прям до дверей этой вашей «школы»? — Чуть позже. Надо сначала придумать легенду, откуда вы, оформить документы... А потом можно договориться с администрацией, чтобы вы поселились в этой хижине официально, вместо прошлого лесника! Тогда и платить начнут, как на работе! — Мне нравится! Будут деньги, чтобы кормить щенка! — обрадовался Николай. — Может, решим это побыстрее? — Нет-нет, сейчас у меня есть кое-какие... проблемы. Давайте не заглядывать так далеко, хорошо? — Хорошо... — грустно покачал головой зверь. Дальше Стёпке пришлось идти одному. Николай помахал ему рукой. — Удачи! Мальчик помахал в ответ, улыбаясь своему старшему другу. Он шёл аккуратно, делая вид, будто возвращается из отцовского дома. Сейчас ему не следовало попадать в неприятности, ведь он всё ещё не решил, что делать с появившейся проблемой из-за доносов. Стёпка даже не знал, вернётся он сегодня к незадачливому родителю или останется в хижине лесника. Этот вопрос он решил подробно обдумать на уроке математики, пока Роза Александровна кричала что-то про дроби на заднем плане. — Матюнин! — раздражённо взвизгнула учительница математики, сжимая в своих иссохших старческих пальцах листок с самостоятельной. — Да, Роза Александровна? — Класс снова обернулся к нему, хихикая и задирая носы. Преподавательница терпеть не могла этого мальчишку, всегда придиралась к нему и отпускала нелицеприятные комментарии по поводу его рябой лысины. Одноклассники уже привыкли к подобному КВН на их уроках математики и всегда знали, что Стёпка попадёт под раздачу, поэтому готовились заранее к тому, чтобы показывать на него пальцем и смеяться. — Где списал контрольную? Кто помог? — Никто, Роза Александровна. Она хищно прищурила бесцветные старческие глаза, её морщинистые губы изогнулись в злом оскале. — Плохой из тебя актёр, Матюнин. У Серпуховой списал! — Я всё сам решил! — Ты ведь в математике ни бум-бум! Всю четверть провалял дурака, учился на тройки, а за несколько недель вдруг понял целый раздел?! Вышел к доске! Стёпка бренно поплёлся через весь класс, перешагнул подножку, взял мел и попытался написать хоть что-то, но, кажется, кто-то хорошенько натёр доску мылом. Старый детский розыгрыш, сегодня этот трюк не сработал на учителе, и контрольная, к сожалению, состоялась, но зато в ловушку угодил Стёпа. Он тщетно водил мелом по гладкой скользящей поверхности, пока весь класс заливался смехом. — Кто это сделал?! А?! Батраков, это ведь твоих рук дело! За что Стёпка уважал эту старую грымзу — так это за то, что она относилась одинаково отвратительно ко всем. — Матюнин снова облажался, а виноват я? — Я твоего мнения не спрашивала! Вы — самые поганые ученики за всю историю моего преподавательского опыта! Никогда не видела таких наглых самодуров! — крики растянулись на всё оставшееся занятие. Когда речь заходила о критике, эта дряхлая старушонка принималась гундеть без умолку, размахивая линейкой, угрожая вызовом родителей и прочими наказаниями, которые уже давно никого не пугали. В эти моменты Стёпка просто прикрывал глаза и представлял, что скоро встретится со Светой и устроит ей романтический обед. Он обязательно купил бы своей «девушке» маковку и попросил бы налить стакан какао с плёнкой, а потом, может, отвёл бы её погулять за гаражами, пройтись по тёплым трубам, где обычно сидели бездомные, сводил бы на очередную незакрытую крышу, а потом проводил бы до дома. Но крики учительницы возвращали его с небес на грешную землю. Пока все слушали злобные причитания, мальчик лишь молча стоял у доски и практически никак не реагировал на происходящее. Он не боялся отвечать у доски после того, как несколько раз повторил тему сам и объяснил принципы арифметики своему старшему товарищу. Стёпка чуть ли не наизусть заучил все теоремы и прочее, что раньше не мог даже прочесть. Когда прозвенел звонок, Роза Александровна повернулась к нему и прошипела: — А ты... С тобой позже разберёмся. Посмотрим, какой из тебя отличник. Услышав шорохи с задних парт, она снова обернулась на класс и крикнула: «Звонок для учителя! Куда вы собрались? Думаете, раз испортили мою доску, я на ней домашнее задание написать не смогу?!» — и она принялась водить ручкой по листку, выписывая неимоверное количество заданий. Класс с ужасом наблюдал, как Роза Александровна с небывалым остервенением выводит ручкой сначала один, второй, третий, четвёртый и прочие номера. Стёпка закатил глаза, подумав мысленно: — М-да... Николай точно обрадуется такому количеству заданий... Он поспешил собрать свои вещи, вышел из кабинета и направился к туалету, чтобы там подготовиться мысленно к предстоящей встрече со Светой. Когда часы пробили полдень, а после обеда оставался лишь один урок биологии, с которого он собирался романтично сбежать вместе с «возлюбленной», Стёпа побежал в столовую. Он был вне себя от волнения, рылся в своём рюкзаке, не зная, что предоставить девочке в качестве подарка: бумажную розочку, красивую розовую скрепку, редкую фишку, карточку из популярной настольной игры. Впрочем, он планировал в крайнем случае отдать всё, что у него было, лишь бы завоевать её внимание. Стёпа знал: интерес Светки легко потерять. Ему надо было постоянно восхищать её чем-то новым, будь то приключение или какие-то забавные подарки. В столовой уже собралась длинная очередь. Ученики спешили получить свой скромный обед, но Стёпка не нуждался в каше или супе. Глазами он искал Светку: где же она пряталась? Вдруг мальчик увидел свою подругу, сидящую за столом в компании подружек из параллели. Времени было мало: он прорвался через очередь в буфет, купил булочку и какао, поставив их на поднос, и ринулся навстречу Светке. Все сидящие в столовой обернулись, когда услышали резкий грохот бьющейся посуды. Стёпка полетел на пол, уронив продукты на пол. Перед ним стоял Батрак, но его компания роилась поодаль. Сегодня, на удивление, хулиган оделся слишком прилично и даже зализал волосы назад, словно собирался куда-то. Светка отвлеклась от разговора с подругами и посмотрела на развернувшуюся сцену, но затем лишь виновато потупила взгляд. — Ну что, попался, лысая башка! Думал, долго бегать от нас сможешь? — Подлый трус! — выкрикнул один из его подпевал. — Я не трус! — робко возразил мальчик: ему неловко было оправдываться перед целой толпой. Каждый ученик посчитал своим долгом повернуться и взглянуть на эту драму. — Ещё какой трус. Через задние двери выходишь, как крыса. Только на уроках такой смелый? — Мне ничего не надо тебе доказывать! Я уже видел, какое ты... ссыкло! — хулиган хотел было замахнуться и ударить противника. Стёпка видел, как набухла вена у него на лбу, как сжались свинцовые кулаки, но потом он выдохнул, растопырив свои ноздри, гадко заулыбался: — Знаешь, какая разница? Тебе ведь действительно не надо ничего доказывать! Оправдываться за себя и за своего папашу-алкоголика ты будешь перед органами опеки. — Стёпка покраснел от стыда и гнева. — Т-так это ты!.. — Не понимаю, о чём ты. — притворно закатил глаза Игорь.-К гадалке не ходи — все и так знают, что ты неблагополучный ребёнок. Просто почему-то ещё не в детдоме. Ну ничего, будешь себя так вести — скоро туда попадёшь. Там-то тебе самое место, крыса. — Заткнись! — Мальчик не выдержал, налетел на обидчика с кулаками. Но Стёпка мгновенно пожалел о своём решении: матёрый хулиган оказался сильнее него и в два счёта повалил на пол. Вся столовая встала на ноги, кто-то закричал: — Драка! Драка! — Бей его! — Давай, Батрак! Давай! Они верещали так, словно находились на трибунах стадиона или у боксёрского ринга. Но этот раунд, по воспоминаниям Стёпки, длился от силы минут пять. Он пришёл в сознание только в кабинете завуча. Ярко накрашенная дама с цветастым шарфом на дряблой шее ходила из стороны в сторону, поглядывая на часы. Стёпка слегка покачивался от нанесённых ударов, а Игорь злобно отводил от него взгляд. Директора не было на месте — он то и дело куда-то уезжал, пропадал в городе, чтобы потом вернуться и поставить у себя новый лакированный стол из красного дерева. Тут в кабинет зашёл социальный педагог, её сопровождала Любовь Васильевна и классный руководитель — Матильда Павловна. — Ну что ж... Присядьте. Нам стоит обсудить выходку ваших учеников, — строго сказала завуч. Социальный педагог присела к Игорю, рядом с ней опустилась и Любовь Васильевна. — Какой выходка?! Почему мне говорить последней? — заохала учительница немецкого. — Ваши ученики устроили сегодня беспредел в столовой! Подрались, испортили всем обед, нарушили учебный процесс и дисциплину! Матильда Павловна прижала руки к груди, взирая на завуча совершенно недоумёнными слезящимися глазами. — Я не понимать!.. Когда они успеть? Я же не могу-с за ними глаз и глаз... — Это ваша должностная обязанность. Почему вы не проводили профилактические беседы с родителями этих учеников? Почему не обсуждали их выходки на родительском собрании? — Меры быть, уверяю вас! Мы отобрать у Матюнин его пионерский платок за опоздания и дисциплина в прошлый год! — оправдывалась классная руководительница. — Значит, беседы не было. — Быть! Беседы тоже быть! Драк не быть, это один раз. Меры быть после драк, обязательно! Внеочередное собрание тоже быть! — старушка сильно запыхалась, достала из-за пазухи самодельный веер из газеты. — Спасибо, но теперь меры их наказания будем обсуждать мы. После этих слов Матильда Павловна выбежала из кабинета, охая и ахая, что-то бормоча на немецком. Стёпа остался один, с опаской поглядывая на свирепого социального педагога. Она была новенькой, он точно знал — раньше столь юных лиц в их закоренелом учебном заведении он не видел. Женщина в шёлковой голубой блузке в деловой манере вздёрнула своими бумагами, привлекая внимание завуча. — Слушаю вас, Лариса Семёновна. — Как социальный педагог, я бы хотела обратить ваше внимание на тревожные сигналы со стороны поведения Степана Матюнина. В отчётах часто фигурируют его опоздания, неопрятный внешний вид, неблагополучная обстановка в семье, в частности — отец-тунеядец. Почему не предприняты необходимые меры? Если заглядывать в наше законодательство, а именно статья 209 «Тунеядство», Матюнин Константин Григорьевич должен быть отправлен в ссылку. Алкоголик, не трудящийся на благо нашей социалистической Родины, почему до сих пор на него не поступало никаких жалоб? От таких заявлений даже завуч склонила голову и тяжело выдохнула. В своём маленьком посёлке они не привыкли действовать в соответствии с нормами больших городов, администрация давно уже не следила за исполнением большинства обязанностей. Деревня медленно умирала. — Мы сейчас ведём диалог не в кабинете участкового, Лариса Семёновна, — дипломатично поправила её Любовь Васильевна. — Давайте вернёмся к нашей теме. Вы хотели поговорить про Стёпу, верно? Мальчик опустил взгляд в пол, в то время как его противник еле сдерживался от ехидной ухмылки. — Верно. Я ,как социальный педагог, хотела бы сделать упор на исправлении поведенческих отклонений со стороны Степана. У него проявляется явная склонность к агрессии, он демонстрирует повадки антисоциальной личности. — И где вы нашли такой его портрет? Исходя из записок об опоздании? То есть характеристика его как ученика вас не совсем интересует? Или социальные педагоги не обращают внимания на успехи в учёбе? — Стёпа посмотрел с надеждой на Любовь Васильевну. Она же взглянула на него укоризненно, но продолжала защищать любимого ученика. — Интересуют. Но вы разве располагаете подобными данными? — Вздёрнула бровью молодой социальный педагог. — Располагаю. И его оценки за последнее время улучшились, как и посещаемость. Я бы на вашем месте обратила внимание и на второго участника драки. Игорь Батраков хоть и является относительно успешным учеником, был замечен в употреблении сигарет на территории школы. На его имя есть докладная. — Любовь Васильевна протянула все нужные документы социальному педагогу, и Лариса Семёновна остудила свой пыл. Завуч наблюдала за их спором, перебирая пальцами по столу. Она хотела, чтобы эта проблема поскорее разрешилась, желательно до приезда директора. — Хорошо. Я приму это во внимание. Но оставить подобные выходки без наказания мы не можем. — Согласна с вами, — кивнула Любовь Васильевна. — Думаю, следует провести классный час на эту тему, отчитать прилюдно хулиганов и устроить родительское собрание. А также назначить нашим маленьким нарушителям отработки за их поведение. Стёпка не успел выдохнуть, как тут Лариса Семёновна снова вступила в спор: — Отнюдь! Эти меры весьма неэффективны! Исходя из новых методик, я бы порекомендовала вам провести диалог с родителями и детьми отдельно, желательно при завуче. — Любовь Васильевна слегка вздрогнула, смахнув осыпавшуюся тушь с ресниц. — Извините, но мы ещё не вводили новые методики... — Самое время начать. — Она повернулась к завучу, ожидая её решения. — Думаю, родителей следует вызвать в школу... Стёпка схватился за голову: его отец точно не придёт. Это понимала и Любовь Васильевна. — А что, если родитель будет не в состоянии посетить нашу встречу? — Тогда я бы порекомендовала школе обратить внимание и приставить к такой неблагополучной семье социального работника. После — лишить отца мальчика родительских прав, а ребёнка определить в детский дом или интернат. После этих слов Стёпа мало что запомнил. Его руки задрожали, а в ушах появился писк. Он и сам не заметил, как вышел из кабинета завуча и опустился на подоконник у окна. На его плечо мягко упала нежная рука. — Я же говорила тебе, не ведись на провокации. — Покачала головой Любовь Васильевна. Стёпа был поражён и глубоко разочарован в поведении окружающих его людей: из-за пустого соперничества, сговора и банальной неприязни они готовы были разрушить всю его жизнь. Только учительница литературы в этот непростой момент поддерживала мальчика. — Ладно, не переживай так, Стёпа. Всё хорошо будет. Если нужна моя помощь — обращайся! — Когда там это собрание? — отчаянно прошептал Стёпа. — Через неделю. — Грустно кивнула учительница. — Твой папа?.. — Он не придёт... Никогда никуда не ходил... — Мальчик еле сдерживал слёзы, а глотать становилось всё тяжелее и больнее. — Может, у тебя есть ещё родственники? — Стёпа промолчал, а Любовь Васильевна выдохнула и продолжила: — Ладно... Ты не переживай так сильно. Если всё сложится действительно так плохо — я попытаюсь забрать тебя из детского дома... — Он посмотрел на неё с надеждой и благодарностью, а затем крепко обнял. — Спасибо вам, Любовь Васильевна! — Ну-ну. Меня пока не за что благодарить. — Она нежно провела рукой по его щеке. — А теперь иди отдохни. Ты неважно выглядишь. Стёпа кивнул в ответ, взял свой чемоданчик и уныло поплёлся прочь из школы. Ему не хотелось идти домой, не хотелось ни с кем говорить или смотреть на неадекватное состояние отца. На середине пути его затрясло от нестерпимой боли и отчаяния, и мальчик чуть не упал на пыльную дорогу. Он ощутил, что задыхается: голова закружилась, а живот закрутило. Крупные солёные слёзы покатились по щекам сами по себе, а ноги резко напряглись до гадкой судороги. Стёпа кинулся бежать отсюда куда подальше, лишь бы больше не видеть этих злых надменных лиц. Он и сам не заметил, как прибежал обратно в лес. Только природа внимала его печали, только древние сосны преклоняли перед ним голову в трауре. Но мальчик продолжал бежать в сторожку лесника, надеясь найти там необходимую защиту. Николай топил печь, но резко вздрогнул, выронив из рук дрова. Дверь распахнулась с оглушительным грохотом, оборотень в ужасе подпрыгнул, но тут же выдохнул с облегчением, когда увидел на пороге своего маленького друга. Его радость от появления Стёпки сменилась беспокойством, когда он увидел на щеках мальчика слёзы. Лесник бросил все свои дела и подхватил Стёпку. — Эй... Эй, ты чего? Что с тобой, Стёпа? — Ребёнок со злостью откинул свой школьный чемоданчик и обхватил руками сильную шею оборотня. — Они!.. Они хотят забрать меня! Забрать в детский дом!