"Принцесса-подменыш"

— Попробуй поесть. Кейтилин не чувствовала себя голодной. Когда голодать, если неизвестно что происходит с Тилли? К тому же это дом феи; если что и выучила Кейтилин, так это то, что у них из дома нельзя есть ничего… Но — у Истинных Людей оказалась своя еда. Немного: сухари, вяленое мясо. Лучше, чем ничего, но Кейтилин всё равно отказалась. Ей просто… было не до того. — Мы сидим уже сутки, — бросил Шаффи. — Мы уже и поспать успели. Какова вероятность, что крыса нас просто бросила? — Большая, — просто ответил Раджани. Ради развлечения он курил трубку, и теперь, скорее всего, чуткий носик хозяина сойдёт с ума от этой завесы. — И была тогда же, когда мы его отпустили. — Тогда… — Ты ходил на разведку на улицу три часа назад. Через полчаса пойду я. Нет смысла шататься огромной кучей по Оактону. Слухи в Денбишире распространяются быстро, даже тут. — Раджани взглянул на Кейтилин и весело улыбнулся: — Не найдём мы, найдут кумушки, которые сюда приходили. Смешно. Но почему-то Кейтилин не хотелось улыбаться. За тот день, что они проторчали в этом удушливом доме, в котором застыли воздух и предметы, к ним (а, вернее, к Бурокрысу) приходило три женщины. Им пришлось объяснять, что хозяина пока нет; одна тихо послушала, сказала «ясно» и ушла, и теперь неизвестно, что теперь с ней будет, другая настаивала, чтобы её пропустили и приняли, даже не верила, что ей не врут, а третья в отчаянии закричала, что ей некуда деваться, и теперь ютилась в углу. Сначала долго-долго плакала, теперь заснула. И… конечно, от этой картины становилось только хуже. Сутки сейчас — это очень, очень много. За день может произойти сотня событий, Кейтилин это уже испытала на себе. У тебя не может быть просто дороги; чтобы ты просто шёл, и шёл, и шёл… нет. Обязательно что-то случится. А уж в городе… Могли ли Тилли казнить за это время? Запытать? Похитить? Конечно, могли. И непонимание делало хуже. Она сейчас как беспомощный котёнок. Её бросает из волны в волну, а она ничего не может с этим поделать. Из достоинств не работают даже золотые волосы: людям они ни к чему. Статус настоящей принцессы только всё портит: из-за него всё завертелось, из-за него она тут, из-за него всё и происходит. И её дурацкая выходка на рынке! Если бы не она, Тилли… Лишь бы всё с ней было хорошо. — Не сходи с ума. Самое важное, чему надо научиться, это ждать. То звучал голос Раджани. Кейтилин с тоской посмотрела на него; он выглядел таким уверенным, таким мудрым, таким… последовательным. Не безукоризненно, но очень хороший человек: за месяц блуждания в лесу Кейтилин отвыкла от таких. Этот же опыт дарил ей ощущение, что происходит что-то неправильное, но — почему? Неужели ей только и останется, что всех подозревать? Даже тех, кто делал ей только хорошее? Взгляд Кейтилин упал на девушку в углу. Совсем юная — и такая уже несчастная. Кейтилин не укладывалось в голове, что такое должно было произойти, чтобы добровольно отдать своё дитя. Неужели самое ужасное преступление из всех? Или она бедна и голодна? Или болеет? Столько разных причин, но для Кейтилин они стояли ужасным приговором — и в душе она, ещё маленькая, самая обычная девочка, чувствовала, что ни за что бы не смогла принять такое решение. — Мне страшно, — простодушно ответила она. — Я хочу, чтобы с Тилли всё было хорошо. — Поверь в Бурокрыса. Он заинтересован в её спасении почти так же сильно, как ты. — Раджани прижал Кейтилин к себе, а она и не сопротивлялась. — Для плохих целей… но он фея, и он чего-то хочет. Ты должна была выучить, что феи достигают того, что хотят. — Нет, Вы не понимаете. — Кейтилин не заметила, как начала тихонько плакать. — Я хочу, чтобы с Тилли всё было хорошо. Чтобы она не просто выжила. Чтобы у неё всё сложилось, и она не стала жертвой Паучьего Короля. Чтобы она просто жила. Как все. Ну, как все, кто может хорошо жить. Она же так этого заслуживает… Странным образом присутствие Раджани успокаивало. В нём чувствовалось, что ситуация держится под контролем. Что есть взрослый, которому она может довериться: прийти и всё рассказать, и он не будет шантажировать её или врать ей. Он, возможно, не решит большую часть проблем, но какую-то из них точно возьмёт на себя. Кейтилин подумала о папе, и ей стало грустно и светло. Но тот бы ещё сказал, что всё будет хорошо, а Раджани этого не говорит. А ей так нужно это услышать! — Всё будет в порядке. Мы разберёмся в этом. Кейтилин уткнулась в жилетку. — Спасибо, — еле слышно высказала она. Это правда именно то, что было нужно. Неожиданно раздался шум; стучали во входную дверь. — Опять, что ли, брошенки, — раздражённо бросил Уилсон. Будь какая-нибудь другая ситуация, Кейтилин немедленно высказала, что она думает про его выбор слов: ведь рядом несчастная девочка блестит напуганными и несчастными карими глазами. Каково ей это слушать? — Нет, — сказал Раджани тихо, жестом останавливая Уилсона. — Это не женщина. Его поняли. Мужчины взялись за оружие, а Кейтилин с девушкой испуганно переглянулись. Девушка, бедная, наверняка не понимает, что происходит, а Кейтилин… не в лучшем положении, чем она, но точно знает, что это может быть кто угодно. От полиции до других злодеев. — Прошу меня впустить, Кейтилин Тэбрем, — раздался высокий, уже знакомый манерный голос. — Я представляю госпожу Скверну ди Дорсет и не представляю для вас вреда. Раджани бросил короткий взгляд на Кейтилин. — Я знаю его голос, — шёпотом сказала она. — Но это может быть и колдовство фей. Уилсон достал из-под штанины небольшой кинжал; даже нож по размерам. Кейтилин такие видела часто в Гант-Дорвене: это — холодное железо, которое особенно разрушительно для фей, и так-то боявшихся стали. Она встала и вместе с Уилсоном медленно приблизились к двери, переступая через разбросанные по дому вещи. Собравшись с духом, Кейтилин открыла её. Это был другой слуга, но выглядящий почти точь-в-точь как остальные. У герцогини был определённый вкус: её поручения выполняли молодые, женственно выглядящие юноши с невыносимо подобострастными (и вместе с тем нереалистично счастливыми) лицами. Вероятно, его не ограбили в Оактоне потому, что его… знали? Или защищало особое драконье колдовство? Драконы вообще умеют колдовать? Как это всё сложно. — Рад вас видеть, юная Тэбрем! — Сложно было ему не поверить, с таким-то выражением на лице. — Я принёс специально для вас новости от Скверны ди Дорсет. Это не займёт много времени и не требует Вашего ответа. Уилсон окинул взглядом улицу (конечно, все уставились; проклятье!), кивком указал на то, чтобы этот слуга, явно не специалист в тонких деликатных поручениях, вошёл внутрь. Кейтилин подумала, что слуги выглядят зачарованными, почти как люди под действием фей. Они не в этом мире. Лощёного щёголя, вошедшего в грязный мусорный дом феи из нищего района, совсем не смущало, что он видит вокруг себя; а видит ли он вообще разницы? И вообще, видит ли он? Или движим внутренним чувством? — Девочка-глазач освобождена самой принцессой, — любезно произнёс франтоватый щёголь, деликатно касаясь губами пальцев Кейтилин. — Её должны были отвести в гостиницу, однако некто подкупил стражу, и теперь девочка у Бурокрыса. — Как же славно! — вырвалось из губ Кейтилин. С души в самом деле свалился камень. Но появился другой. — Почему Бурокрыс до сих пор не дошёл до своего дома? — спросил Раджани. Юноша молчал, и в светлой улыбке человека, которого, скорее всего, в иных обстоятельствах считали бы дурачком, крепко молчал. — Почему Бурокрыс не пришёл к нам? — повторила вопрос Кейтилин. — Скажите, пожалуйста, очень Вас прошу! — Потому что он планирует охранять девочку. — Слуга поправил старомодный парик, какие сейчас уже никто не носил. Особенно в Денбишире. — Но где она, моя госпожа не может сказать… — Я знаю, — тихо добавила Кейтилин. — Она у Бин-ни. С самого начала нам следовало ждать там. — Ты знаешь тайное место фей? — Я не уверена, что смогу найти… Эти дома выглядят одинаково. Их облик может видеть Тилли… Но я попробую. Хотя! — Тут у Кейтилин перехватило дух. — Посыльный Тиккет находил меня там! Вы можете его позвать. — Конечно, могу, — счастливая улыбка сменилась непонимающей. — Но я тоже знаю дорогу до дома фей. Её Светлость дала мне инструкции… — Пожалуйста, проведите нас! — Кейтилин уже почти кричала. Она бы повисла на этом человеке, если бы её не удерживал стыд перед другими людьми. — Пожалуйста, я сделаю что угодно! — Конечно, Ваше Величество, ведь в этом и состоит моя задача. — Слуга любезно склонился перед ней. Всё же Кейтилин казалось, что у предыдущего слуги был хоть какой-то проблеск мысли в глазах, этот же был лишён его совсем. Когда новые друзья Кейтилин встали, она посмотрела на вжавшуюся и побелевшую девушку. Та заметила внимание к себе и немного оживилась. — Пожалуйста, возьмите меня с собой, — еле шевеля белыми губами, взмолилась она. — Мне некуда пойти… Я готова ждать его, но, если он не вернётся… Моя судьба в его руках… Кейтилин робко посмотрела на Раджани. Ходить большой толпой по Оактону? Вместе с богато одетым мужчиной, который при свете дня заметен особенно сильно? Но Раджани помог девушке подняться и взял её под руку. — Ну, и вам и нам терять нечего. — Его голос звучал особенно заботливо. — В конце концов, это его работа. Кейтилин не была уверена, что стоит лишний раз заставлять ходить беременную девушку, но не стала вмешиваться. Оставлять её одну в доме, куда непонятно, вернётся ли снова Бурокрыс, было бы верхом бесчестия. А им и правда терять нечего. Тем более душу девочки, хотя и стыдно это говорить, занимали совсем другие мысли. Тилли жива. И Раджани был прав, она в порядке. Бурокрыс спас её. Это самое главное! *** По мере того, как они шли, Кейтилин всё больше и больше узнавала дорогу. Одна бы она вряд ли разобралась; а с уверенным шагом слуги герцогини у неё прибавлялось спокойствие и даже небольшая радость. Всё-таки дойдут, всё-таки справятся… На них пытались напасть. Местным очевидно не понравился гость из хорошей части Денбишира. Даже один раз почти начали драку, но уверенность Истинных Людей смогла немного притушить злость, и теперь их просто сопровождали злыми взглядами. Это пугало Кейтилин: здесь она совсем не в безопасности. Надо как можно скорее достать отсюда Тилли. Вот вычислить нужный дом в Вонючке было уже сложнее, и без провожатого Кейтилин бы точно не справилась. Ох, надо было быть внимательнее тогда, когда в первый раз сюда пришла! Но, увы, время назад не отмотаешь; остаётся надеяться, что больше ей в этом занюханном болоте оставаться не придётся… Они даже не стали стучать; Уилсон просто открыл дверь, толкнув плечом. И вот они оказались здесь. В огромном круглом пространстве, грязном, мусорном, кажущемся заброшенным, заполненном калеками разных видов и мастей. Кажется, их число не увеличилось с прошлого раза, хотя у кого-то опухоль выросла сильнее, чем была. Бедные, несчастные люди! Взгляд Кейтилин сразу упал на дерево, но, прежде чем она осознала, что видит Тилли, к ним двинулся Бурокрыс. Да, конечно, он был именно здесь. Лицо за тряпьём не видно, но глаза блестели яростью, шаг был решительным и твёрдым, а на пальцах появились крысиные когти. — Сьтё ви фсё ходити и ходити! — яростно зашипел он. — Я скязал, я вирнусь! — Лет через десять, — равнодушно бросил Раджани. — Ты бы хоть весточку отправил, что всё сделал. Бурокрыс был готов броситься, но рефлексы Уилсона оказались быстрее, и Бурокрыс отшатнулся назад. Кажется, холодное железо пугало даже его. Ему только и оставалось, что яростно шипеть. Хотя в глазах Кейтилин он всё равно не оставался беспомощным; возможно, он что-нибудь выкинет… Но сейчас совсем не до него. Она направилась к Тилли, которая растянулась прямо под корнями проклятого дерева. Она была красивой — и очень, очень жуткой. Кейтилин никогда прежде не видела подругу такой. Тилли раздобыла новое платье — хорошенькое, крепкое: серое, с едва заметным вышитым розовым узором. Оно выглядело изящным и даже подходило к её узкой, истощённой фигуре; теперь Тилли напоминала в нём бабочку. Никакого корсета, просто струящаяся вниз юбка, скрывавшая ноги до самых ботиночек — тоже крепких, не очень броских, но хорошо сделанных. Длинные кудрявые волосы разметались по траве, и в этой позе Тилли напоминала спящую красавицу из кустов вереска — сказка про фей, которую Кейтилин хорошо знала. Такая же красивая и такая же… несчастная. — Тилли, — едва слышно произнесла Кейтилин. Тилли повернулась к ней, и вот тут Кейтилин не выдержала и вскрикнула: у Тилли не было правого глаза. На его месте уродливый шрам, показывавший, что его не выкололи, а как будто вытащили и прижгли рану. Тилли, дорогая, добрая, несчастная Тилли с отсутствующим выражением на лице смотрела на Кейтилин одиноким серым глазом без рисунка на радужке. — Теперь не такая красивая, да? — и из горла Тилли вырвался горький смешок, который был бы уместен взрослому мужчине, чем маленькой девочке. О чём она говорит? Она всегда красива. Пусть не в глазах других, но в глазах Кейтилин — всегда! — Тилли… — Кейтилин сделала шаг к подруге. — Осторожно! — Даже это восклицание не звучало заинтересованно. Скорее, устало и резко. — Обожжёшься же. Кейтилин понятия не имела, что сейчас делать. Это не её Тилли. Это Тилли растоптанная, убитая, сдавшаяся. Это не та вредная колючая девчонка, бросавшаяся грубостями как грузчик и отчаянно боровшаяся за себя и других. Это несчастное покорённое создание, которого ничего не интересует и которое просто ждёт, когда будет отмерен его срок. — Тилли, — Слёзы пока не шли из глаз, но подступали, неотвратимо, решительно. — Что они с тобой сделали… — А что они со мной сделали? — Тилли вновь посмотрела на крону дерева. — Ничего особенного. Даже стала лучше видеть, без этого проклятого глаза. Да, — она неловко поднялась — меня поймали, когда ходила за подарком. Нашла. Кейтилин сделала несколько шагов в сторону Тилли, но та даже не стала вставать. Просто бросила на траву мешочек (по всей видимости, денег) и бархатную коробочку. Кейтилин села на траву и осторожно взяла в руки. Да, мешочек был с деньгами. С большим количеством денег, непристойным даже. А вот коробочка… Кейтилин открыла её, и слёзы всё-таки заструились по её щекам. Коробочка слишком красивая, Кейтилин такие никогда не видела. Внутри у неё даже была вышивка шёлковой нитью — голубые и золотые цветы на розовой обивке… А на подушечке — серебряная брошка. Она была в виде веточки вербы: странный сюжет для такого дорогого ювелирного украшения. Вместо пушистых почек — прозрачно-голубые топазы. Как маленькие слёзки. — Ох, Тилли, — Если бы Тилли не отшатнулась, Кейтилин не посмотрела ни на какие опасности, ни на какие ожоги и проклятия. Она бы кинулась к ней на шею и сгорела, даже просто от счастья, а не от опасности. — Тилли, не надо было… — Обидно, что так думаешь. — Можно я хотя бы коснусь твоего платья? — Я в земле валялась, испачкаешься. — Тилли свернулась в клубочек. Теперь она совсем как упавшая бабочка. — Послушай, дуй домой. В смысле к себе. Тебе выступать ещё. — Что?.. — Кейтилин захлопала глазами. — Я не понимаю, Тилли. Какое выступление? — Ну как. Знамо какое, перед народом, — Тилли даже не смотрела на неё, даже не удостоила единственным взглядом. — Я в безопасности, правда. Принцесса приказала меня не трогать. А Совету ты нужна, а не я. Вон, — кивнула она в сторону блаженного слуги, — этот к тебе пришёл, а не ко мне. — Тилли, я не буду делать без тебя ничего. — Ну и дура. Тебе же сейчас бегать за восьмерых надо. А я не хочу. — Наконец Тилли посмотрела на Кейтилин, и у той опрокинулась душа, такой мукой был исполнен этот взгляд. — Я устала, понимаешь? Я целый месяц бегала, спасалась… С тобой вместе, но у тебя-то хоть шанс есть. А у меня нет. И не будет. — Тилли!!! — Ты принцесса, Кейтилин. И за тебя впряглись хорошие люди. Помогай им, помогай другим. Ты можешь, я знаю, ты… — Тилли сглотнула, — хорошая. — Ты тоже хорошая, Тилли!!! Ты очень, очень хорошая!!! — Ну тебе. — Тилли даже не стала её слушать. — Я просто хочу отдохнуть. Я сбежала от Короля, через несколько дней придёт мой срок. Я помогу тебе, если надо, но я просто не в силах больше бегать. Я просто устала. — Это ведь все твои деньги? — Что?.. Ну, теперь твои. — Тилли, мне не нужно столько. — Ой, да брось брехать! Одним заплати, другим заплати. Бедным раздай, их вон тут сколько, — Тилли окинула взглядом. — Мне они не нужны. — А как же пирожные? Тилли посмотрела на Кейтилин впервые живым взглядом. Но взглядом: «Ты надо мной издеваешься, что ли?». — Наелась. Принцесса кормила. Это стало последней каплей перед окончательным сломом. Кейтилин хлопала глазами, не понимая, что происходит. Это шутка какая-то? Это чары фей? Да, наверняка это чары фей. Они так похоже изобразили Тилли, что ввели в заблуждение Кейтилин… Но что ей сейчас делать? Что делать?.. — Пьинцесса. — Когтистая лапа Бурокрыса коснулась её плеча. — Тилли надя атдахнут. Иё пытали, ана устала… — Пытали?! — Кейтилин в ужасе взглянула на Тилли. Та даже не шелохнулась. — Не выдумывай. Всё в порядке. Конечно. Конечно, её пытали. И полностью сломали. Ведь кто-то же лишил её глаза? Её спасли… но не душу. Душа осталась там, в пыточных казематах, которые и взрослые-то не способны вынести. А маленькая Тилли… — Пойдём с нами, — заговорила Кейтилин, глотая слёзы. — Пожалуйста, прошу тебя… — Я спать хочу. Тилли отвернулась спиной и накрылась хорошо сшитым стёганым плащом. К Кейтилин подошли Истинные Люди; кто-то взял её бережно за плечи, пока Кейтилин смотрела на подругу и беззвучно плакала, а Раджани… кажется, это был его голос, — заговорил с Бурокрысом: — Поздравляю. Ты сгубил невинного ребёнка. Доволен? — Палехче, чилавек, — из-под тряпья высунулись крысиные клыки. — Я сделяль больсе, сем вы фсе фместе. Я спас ея, пака вы… — Бурокрыс мягко склонился к Кейтилин. — Фас не виню, пьинцесса, фы были заняты… Двое резко шагнули к нему, но тут даже Кейтилин заметила оживление вокруг. Это были крысы. Их пока было не очень много… если не присматриваться. Но со всех сторон из стен выползали крысы: толстенькие, круглоухие, могущие показаться милыми, если не знать, какие чудовищные болезни они разносят. И их становилось всё больше. — Я ни магу сряжяться с жилезам, — произнёс Бурокрыс, поправляя грязные манжеты. — Но ви не убьёте фсех крыс. Мои брятья и сёстры… Няскёлько фас хватит? Кейтилин в испуге посмотрела на Бурокрыса. Он же не убьёт их? На глазах у Тилли?! — Фсё в пярядке, пьинцесса, — по голосу было слышно, как он улыбнулся. — Фы можити итти. Я ни держу фас. — Я вернусь, — сглотнув, твёрдо произнесла Кейтилин. — Я вернусь за Тилли. — Дя-дя, канесьна, ми будим фас здать, — Бурокрыс элегантно склонился. Тилли ничего не сказала. Кейтилин и все мужчины, что сопровождали её, повернули к выходу, и только сейчас вспомнили о беременной. Она с ужасом сидела на земле и тряслась, глядя на огромное скопище крыс. Кейтилин бы поддержала её, если бы сама, в глубине души, не чувствовала себя совсем мёртвой. Они уходили из страшного, проклятого дома, а за ними раздавалось щебетание Бурокрыса. — А, Вайалет! Прасцици, прасцици, был зянят. Цесьня гаваря, я вам блягодарин… столька дитей для насих брятьев… но вас муз фас савсем ни бирежёт. Если нузьна помось с ним… Дя, дявайте рясполозимся здесь, исле не против… Грязнявата, но никто из етих людей нисево никаму узе ни рассказет… *** Прошло некоторое время, прежде чем Кейтилин с полностью застывшим лицом разрыдалась. За это время слуга Скверны от них ушёл, и Раджани пустил за ним Шаффи; засранца нельзя было отпускать со знаниями к герцогине. Странно, что ей интересна судьба нищенской подруги принцессы, но она в это слишком вовлечена, а, значит, любая информация может оказаться для неё выгодной. Уилсон отправился предупредить остальных, что они снова переезжают, а Раджани повёл помертвевшую девочку к новому месту: в старом оставаться больше нельзя. Он немного помог Кейтилин разрыдаться: просто обнял её. — Я… я не понимаю, — говорила девочка, дрожа и тихонько плача. — Что с ней произошло? Она ведь такой не была… Меня не было всего сутки! И теперь она… я так виновата… Раджани ничего не говорил Кейтилин. Проклятая крыса была права: девочку уже совсем унесло. Он много раз видел зачарованных феями; именно так всё и заканчивалось, раз от раза, одно и то же. Впрочем, несчастная малышка явно пережила нечто ужасное: он-то её помнил ещё с глазом. Рана выглядит зажившей, но — кто знает, какую магию применила крыса? Или даже не она? Конечно, Кейтилин сейчас это не объяснишь. Да и не надо, она слишком разбита. С ней нужно было просто сейчас побыть. — Всё будет хорошо, Кейтилин. Ты сможешь ей помочь. Раджани не верил в ложь во спасение, но он верил в ложь, дающую силы. А сил сейчас маленькой Кейтилин нужно очень много.