Всё, что имеет значение

      Было несколько вещей, которые нравились Джейсу даже больше, чем хоккей. Несомненно, в этот список входило пребывание на льду в полном одиночестве. Только представьте: весь каток в его распоряжении, в окружении ненавязчивой компании в виде глухих звуков, издаваемых коньками при соприкосновении со льдом, и легко летающей по площадке шайбы, которая перемещалась точно так, как хотелось Джейсу. И можно было даже не думать о том, что кто-то толкнёт его в стену.       Не поймите неправильно, ему нравилось играть в команде. Осознание того, что стоит ему ступить на лёд, и он будет в ответе за остальных, воодушевляло его. Он чувствовал себя генералом, ведущим свою армию на войну, где им суждено одержать победу. К тому же, возможность расталкивать всех, кто ему не нравится, практически без каких-либо последствий, помогала ему справиться со стрессом. Если бы Джейса меньше заботила его внешность, а в особенности структура лица, то, возможно, он бы последовал примеру Вай и занялся бы боксом. Но, к счастью, хоккея было достаточно.       Просто было что-то такое в том, что весь каток, шайба и он сам были полностью в его распоряжении. Единственное, что в такой ситуации могло бы быть помехой и сдерживало бы Джейса, так это он сам. Больше всего Джейсу нравилось тренироваться в одиночку, ведь так ему было гораздо проще понять, где именно он допускает ошибку. Медлит ли он, или пытается взять ворота издалека, или наоборот, слишком близко, или, может, слишком сильно или слабо бьёт по шайбе. Ответы всегда лежали на поверхности, когда он был один, и уши не вяли от мерзкого свистка Вандера.       Жаль только, что в последнее время выложиться на все сто получалось только когда он был один.       Джейс смотрел на то, как шайба уже шестой раз за те короткие полчаса, которые он здесь провёл, на высокой скорости залетает в ворота. Чтобы хоть как-то усложнить себе задачу, он решил передвигаться так, будто на его пути стояли другие игроки, но даже так он справлялся превосходно. Виляя между воображаемых соперников, он забивал шайбу за шайбой с завидной точностью, которой так не хватало на настоящих играх.       С каждым забитым голом вместе с гордостью нарастало и раздражение. Джейсу не составляло труда выигрывать здесь и сейчас, но стоит только начать играть по-настоящему, так он впадает в ступор. Не хватало слов, чтобы описать то, насколько сильно это его злило. И он знал, что ничуть не меньше это злило и остальных членов команды. Было лишь вопросом времени, когда он обломает всем шансы на победу, и всё из-за того, что он… да он и сам не знает, из-за чего!       Покачав головой, он направился к средней зоне. Снова и снова он наносил удары по шайбам. Смотрел, где они остановятся. Шёл за ними. И так по кругу. Он повторял, пока лёд и шайба не смешались вместе, и он не стал забивать голы на автомате, совершенно бездумно. Именно так он должен сыграть на турнире, чтобы Вандер наконец от него отстал.       По брови стекла капля пота. Джейс готов был сделать последний бросок, но тут же его внимание перехватило присутствие ещё одного человека. Подняв взгляд, он увидел стоящего у края катка незнакомца. Джейс был очарован его слегка растрёпанными каштановыми волосами, аккуратными родинками и худощавым телосложением. Настолько очарован, что забыл о том, что, вообще-то, играет в хоккей.       Джейс влетел в ворота одновременно с шайбой. Удар об металл вывел его из ступора и вырвал из лёгких весь воздух. Не в силах удержаться на ногах, он отлетел назад, и вместе с тем куда-то в другую сторону полетела клюшка.       Падение на пятую точку совершенно не смягчило удар. Прокашлявшись и придя в себя, он ещё немного полежал на льду, чтобы отдышаться, и чтобы холодная поверхность льда помогла сделать синяк, который обязательно проявится к завтрашнему дню, не таким явным.       Приподнявшись, Джейс резко снял с себя шлем и швырнул рядом с собой. Сказать, что он был расстроен собой — не сказать ничего. Но он понимал, что не стоит так долго рассиживаться и драматизировать. Пропыхтев, он оторвался от поверхности льда. Грудь всё ещё болела от резкого столкновения. Встав на ноги, он поднял брошенные ранее предметы.       Ничего страшного, Джейс. Скоро всё само пройдёт.       Мужчина недовольно смотрел на Джейса, приближающегося к выходу на каток. Джейс, глядя на то, как он опирался на трость, на нахмуренные брови и слегка прищуренные глаза, чувствовал, как ноги становились ватными.       Ощутив на себе тяжёлый взгляд привлекательного мужчины, он нервно сглотнул. Он прекрасно замечал, когда его оценивали, благодаря тому, сколько раз репортёры, тыкая в его лицо микрофоны, расспрашивали его, словно устраивая ему допрос. Обычно он сразу же начинал защищаться. Но сейчас… сейчас он был явно не против прикованного к нему внимания. Красивые глаза цвета виски наблюдали за тем, как он стряхивал с себя капли пота. Джейс не понимал, есть ли в этом взгляде хоть капля осуждения или нет. Но любое внимание — это хорошо, каким бы оно ни было.       — Не помешаю? — спросил мужчина, как только Джейс к нему приблизился. Слова, произносимые с сильным акцентом, капали с его языка, словно мёд.       Джейс резко притормозил в паре метров от незнакомца.       — Э-э, нет. Извините, я просто… ай, не важно, — выдохнув, он расправил плечи. — Правильно понимаю, что вы — тот самый тренер, с которым я должен сегодня встретиться?       — Верно, — он одобрительно кивнул, не отрывая взгляд от Джейса. — Можешь звать меня Виктор.       — Виктор, — восхищённо повторил его имя Джейс, но потом подумал о том, как глупо, наверное, это прозвучало. Он протянул ему руку в знак приветствия и обворожительно улыбнулся. — Привет, Виктор. Я Джейс, но ты, наверное, и так это знаешь. Очень рад…       Виктор не стал пожимать его руку. Вместо этого, он развернулся и прошёл вдоль стены.       — Твоё катание было сомнительным зрелищем. Надеюсь, что хотя бы играешь ты не так неуклюже. В противном случае, боюсь, что зря Вандер возлагает на тебя такие надежды.       Услышав эти слова, Джейс на мгновение опешил, разинув рот. В глазах Виктора читалось, что он ни капли не был заинтересован в том, что только что говорил Джейс. Он смотрел будто бы не на него, а сквозь него. Это был смертельный удар по самолюбию Джейса.       Виктор, вероятно, догадался об этом по тому, как Джейс, когда он к нему развернулся, снова тревожно сглотнул.       — Ну? — спросил Виктор, подняв бровь.       — Эм, нет. Нет, я катаюсь намного лучше. Я в целом намного лучше, чем выгляжу сейчас, — нервно засмеялся Джейс. — Ну, не прям чтобы в целом, иначе зачем бы тебе было меня тренировать.       Он чувствовал, как жар приливал к лицу по мере того, как он продолжал говорить первое, что взбредёт в голову.       — Ну так докажи.       — Что, прости? — Джейс вопросительно нахмурился.       — Ты сказал, что можешь намного лучше, чем я только что видел, — ответил Виктор, слегка пожав плечами. — Давай, докажи.       — П-прямо сейчас?       — Ну а зачем я, по-твоему, сюда пришёл?       — Точно, — Джейс энергично кивнул. — Конечно. Да, я просто… я сейчас сыграю. Прокачусь. Я хотел сказать, прокачусь.       Он оттолкнулся ото льда и зажмурил глаза. Джейс не мог сдерживать поток ругательств, которые он молча говорил одними губами. Кажется, что от этого позора ему никогда не отмыться.       — Пять кругов вокруг катка, — крикнул ему Виктор, стоя у стены, на которую он удобно облокотился. — И в этот раз не так топорно и нескладно.       — Хорошо, — пробурчал Джейс не то Виктору, не то себе, — окей, я сделаю это.       Эти пять кругов были лишь началом того, что Джейс мог назвать настоящим адом.       Виктор совсем забыл упомянуть, что на протяжении этих пяти кругов он будет контролировать темп Джейса, дуя между интервалами в свисток (боже, как же он ненавидел этот ебучий свисток). Темп его был крайне непостоянным: то он еле отталкивался ото льда, то ехал, разогнавшись на всей скорости. Из-за того, что, помимо всего прочего, Джейс был полностью одет в хоккейную экипировку (ведь он предполагал, что на этой тренировке ему придётся постоянно во что-то врезаться), он натурально выдохся.       После всех тех, со слов Виктора, разминочных кругов, из-за которых Джейс уже успел запыхаться, ему была дана команда, двигаясь зигзагами, забивать шайбы. Следуя указаниям, Виктора, Джейс расположил шайбы в разных точках в нейтральной зоне и в зоне нападения. Затем, двигаясь из стороны в сторону, изо всех сил пытался забить их в ворота, попутно работая над рефлекторным катанием. Упражнение было направлено не столько на точность, сколько на ловкость и сокращение потерь в скорости при постоянных поворотах. Но даже так, Джейс пытался забивать шайбы с тем же энтузиазмом, словно он играл по-настоящему.       Закончив упражнение с четырьмя попаданиями в ворота из десяти, он посмотрел на Виктора, ожидая дальнейших указаний.       — Ещё раз, — прокричал через лёд Виктор, от чего Джейс печально опустил плечи.       С каждым попаданием в сетку грудь Джейса вздымалась — один раз он даже мог попасть прямо с центра. Это упражнение утомило его даже больше, чем предыдущее, из-за того, между подходами совсем не было времени на то, чтобы хоть немного передохнуть. И уж точно не из-за того, что он пытался выпендриться. Совсем не из-за этого.       Ударив по последней шайбе, он подсчитал, сколько раз удалось попасть в цель. Из десяти шайб пять попали в ворота, две от них отскочили, а остальные были разбросаны по зоне нападения. Как минимум две были ближе к воротам, чем в прошлый раз. А ещё он чувствовал, как улучшилась его техника катания.       Джейс довольно надул грудь, и, не в силах сдержать перекошенную улыбку, направился к наблюдавшему за ним Виктору. Он ожидал, что его тренер будет в восторге, если вообще не поражён. Но приблизившись к нему, Джейс сжался, завидев на его лице всё то же безучастное выражение.       — Ну как? — с толикой надежды спросил он.       — М-м, — поджал губы Виктор, — неплохо, но есть, над чем работать.       «Есть, над чем работать, значит», — проговорил про себя Джейс.       — Но я думал, что хотя бы буду выглядеть зрелищно, — высунувшись за ограждение сказал Джейс, глядя на Виктора, перелистывающего страницы своего ежедневника.       — Конечно же ты так думал, потому что ты — тот самый лучший игрок, коим позиционирует тебя Вандер, — посмотрел на него исподлобья Виктор. Взгляд его был настолько суровый, что Джейс занервничал. — Но как твой тренер, я вижу то, чего не замечаешь ты.       — Ну так объясни, что не так, — раздасованно фыркул Джейс.       Виктор захлопнул ежедневник и положил одну руку на его обложку.       — Скажи мне, Джейс, ты здесь, чтобы развлекать, или чтобы состязаться?       Сердце пропустило удар, или два, если вообще не все пять, только Виктор произнёс его имя. Джейс должен был чувствовать себя оскорблённым, и, возможно, в какой-то степени так оно и было. Но боже, насколько же хорош этот Виктор. Этот мужчина знает, как застать его врасплох, лучше, чем все эти журналисты, караулящие его у раздевалки, в ожидании, когда он после игры направится к своей машине.       — Я здесь, чтобы играть в хоккей, — уверенно ответил на вопрос Джейс.       Тонкие губы Виктора слегка изогнулись в улыбке, в которой считывалась… гордость? Или, может, насмешка?       — А я здесь, чтобы помочь тебе стать лучше, чем ты когда-либо был. Ну что, готов?       Настроения с ним спорить у Джейса не было. Выдохнув, полностью освободившись от негатива, он стукнул клюшкой о лёд и улыбнулся, если так можно было описать его выражение лица, в ответ.       — Готов, — кивнув, сказал он. — И больше я не буду ныть.       — Отлично, — Виктор наклонился вперёд и положил руки на бортик катка. — Мне уж показалось, словно я занимаюсь со своими студентами, а не настоящим профессионалом.       Джейс с любопытством наклонил голову. Выражение его лица напоминало щенячье, взгляд сразу стал более нежным.       — Ты преподаёшь?       — Да, — нерешительно ответил Виктор.       — А где?       Виктор нахмурил свои густые брови, и, поднявшись со скамьи, он начал расхаживать вдоль ограждения, стуча тростью о пол.       — А теперь сделай то же, что делал сейчас, но больше полагаясь на рефлексы. Самое главное в хоккее — быть быстрее оппонентов, правильно?       Вот как. Значит, он не был настроен на беседу.       — Ага.       — Значит, покажи, что ты можешь быть лучше их всех, — попросил Виктор.       Джейс сдержал недовольный стон, подкрадывающийся от одной мысли о том, что снова придётся выполнять это упражнение, которое он уже повторил два раза. Будучи профессионалом, он успел привыкнуть к изматывающим тренировкам, но во взгляде Виктора читалось, что это только начало.       — Так точно, сэр, — бодро отозвался Джейс, шутливо отдав честь.       Виктор открыл рот, собираясь что-то сказать, но лишь слегка улыбнулся.       — Давай уже, — прогнал он Джейса. — Ещё раз. И постарайся не выделываться. У нас и так мало времени.       Джейс был готов поклясться, что в этот момент в глазах Виктора промелькнула искорка заинтересованности, но она пропала так же быстро, как и появилась. Джейс был благодарен морозному воздуху, на который можно было скинуть вину за покрасневшие от приливающего к ним жара щёки. Он нацепил на себя шлем и послушно последовал указаниям.       Джейс приступил к упражнению, а Виктор разгуливал вдоль катка, наблюдая за Джейсом, время от времени вставляя комментарии и что-то попутно фиксируя в дневнике. Не закончив подход даже наполовину, Джейс вновь засмотрелся на тренера и на то, как он передвигается, опираясь на трость. В голове всплывали вопросы. Он всегда так в ней нуждался? И если да, то как тогда он стал инструктором? Интересно, есть ли у него какой-то мрачный секрет, за которым и кроется ответ, или он просто недавно подвернул ногу, и трость была ему нужна, пока он не восстановится?       Может, когда-нибудь он узнает.       Поток мыслей был прерван следующим упражнением от Виктора, на этот раз нацеленным на уклонение от соперников, а вместе с тем и напоминанием, что Джейс, вообще-то, тренироваться должен. Джейс встряхнул головой и, ударив по шлему, чтобы собраться с мыслями, выполнил то, что от него потребовали.       Остаток тренировки прошёл безжалостно. Джейс никогда не чувствовал, чтобы одновременно болело столько мышц. Он даже и не догадывался, что некоторые из них вообще могли болеть. Приходилось бороться с желанием прямо здесь раздеться и плюхнуться на каток, используя его как огромный охлаждающий компресс.       Он подъехал к краю катка, где Виктор положил ручку меж страниц ежедневника и шумно его захлопнул. Мужчина, взглянув на Джейса, одобрительно ему кивнул.       — Отлично поработали. В следующий раз начнём в среду, в то же время, — заявил Виктор, оторвавшись от бортика и переведя вес тела на трость.       Слова похвалы отозвались в груди Джейса и расцвели внутри него теплом, несмотря на окружавшую прохладу. Он гордо выпрямил спину. И пускай после этого он даже ходить нормально не сможет, это было всяко лучше, чем тренировки Вандера, руководствующегося жестокой любовью. А Джейсу, кажется, нравилось, когда его время от времени хвалили.       — Спасибо, Виктор, — нежно улыбнулся Джейс. — Буду с нетерпением ждать следующего раза.       Чужие губы слегка искривились, образуя маленькую, едва ли заметную улыбку, и Джейс подумал, что, быть может, предвкушение было взаимным.       — И тебе спасибо, — сказал Виктор, зажав блокнот под мышкой и развернувшись.       Провожая его взглядом, Джейсу так и хотелось предложить ему пройтись вместе, но он сам еле держался на ногах. Каждая мышца в его теле ужасно болела, жестоко напоминая о том, что это — только начало, и что он, вероятно, не был готов к тому, что будет дальше.       Но Джейс был настоящим мужчиной. Он был настроен на то, чтобы на полную выложиться и на следующих тренировках, а вместе с тем и сблизиться с тренером, даже если это окончательно его убьёт, что казалось вполне вероятным исходом.

***

      Поздно вечером, Джейс, хромая, вновь пришёл к Вай и Кейтлин. Вновь зайдя, как к себе домой, он небрежно бросил обувь и куртку и поковылял по коридору. В этот раз девушки, словно в танце, кружились на кухне. На столешнице лежали ингредиенты для сэндвичей: хлеб, ветчина и индейка, майонез, горчица, пучок салатных листьев для Кейт и маринованные огурчики для Вай. Они работали слаженно, словно в команде, передавая друг другу нож и упаковывая сэндвичи в пакеты, собираясь на тренировку.       — И снова ты, — с сарказмом в голосе поприветствовала его Вай, даже не повернувшись в его сторону.       Джейс придвинул к столешнице стул и уселся рядом с ними. Закрыв лицо обеими руками, он по-страдальчески вздохнул.       — Эти тренировки меня убьют.       — Сегодня был первый день, — напомнила ему Кейт, бегло бросив на него взгляд своими голубыми глазами. — Нужно просто привыкнуть, и всё будет нормально.       Она продолжила намазывать майонез на хлеб, а Вай тем временем разорвала упаковку ветчины и засунула один ломтик себе в рот.       — Ну не знаю, Кейт. Я…       — А знаешь, я вот думаю, что… — прервала его Вай, не прожевав ветчину.       — Да всё равно мне, что… — огрызнулся Джейс, но его снова прервали.       — Говорю, я думаю, что Вандер пытается извести тебя, чтобы ты сам ушёл.       — Вай! — вскрикнула Кейтлин, резко повернувшись к своей девушке.       Джейс недоумённо вытаращился.       — Вайолет, ты серьёзно?!       — Да боже, чувак, я просто прикалываюсь! — Вай вскинула руки, а затем закатила глаза и продолжила укладывать на хлеб ломики мяса и сыра. — Конечно же, он так не сделает. Зачем бы он тратил время и деньги на своего самого ценного игрока, только чтобы от него избавиться?       — Не знаю! — Джейс вцепился в свои волосы, подавляя желание клочьями их вырвать. — Сейчас я скорее обуза, чем ценный игрок.       — Да ладно! Ты же из спортзала почти не выходишь, — сказала она бесстрастно, размахивая рукой, в которой держала кусок хлеба. — Парочка упражнений от какого-то старикашки тебя явно не убьют. Или что, уже не выдерживаешь парочку кругов от жалкой пародии на мистера Мияги?       Джейс раздражённо прорычал:       — Вай, это не «парочка упражнений от какого-то старикашки.» Виктор, он… — Великолепный. Талантливый. Утончённый. О нём можно было сказать всё то, чего нельзя было о Джейсе. Он был таким, каким хотел стать Джейс. Он покачал головой, пряди волос колыхались из стороны в сторону. — Он едва ли старше меня, но при этом разбирается во всём не меньше, чем Вандер. Нет, не так. Он знает куда больше, чем Вандер и я вместе взятые. Ясно? Он знает, что делает. И честно, мне кажется, что он хочет меня убить.       Но при этом нельзя было сказать, что мысль о том, что следующая тренировка будет уже в эту среду, его не радовала. Напротив, это было бы преуменьшением.       — Подожди, — Кейтлин выронила из рук нож и бутылку майонеза. — Как, говоришь, его зовут?       — Виктор… и какая-то у него вычурная фамилия, — непринуждённо ответил Джейс, скрестив руки на груди и пожав плечами. — Уже не помню. Но Вандер сказал, что он профессионал, или вроде того.       Она вытаращилась на Джейса и резко отпрянула от столешницы, от чего тот впечатался в спинку стула.       — Какой же ты придурок! Ты что, тренируешься с Виктором Аркановым? Профессором Аркановым? — прошипела Кейтлин.       — Ну, он упоминал, что где-то преподаёт. Да в чём дело? — Джейс взглянул на неё, словно на сумасшедшую.       — Да ты что, под камнем живёшь? — закричала она, активно жестикулируя. — Виктор Арканов был международной сенсацией! Он преподаёт в ППУ, словно до этого не брал золото в Олимпийских играх три года подряд! Он был первым мужчиной, прыгнувшим четверной аксель в одиночном фигурном катании!       А что сделал Джейс? Он взял и опозорился перед самим Виктором Аркановым.       — Бля, — поморщилась Вай, прикусив губу.       — И как ты назвала профессора Арканова? Жалкой пародией на мистера Мияги? — бросила Кейтлин взгляд на свою девушку.       — Это, кстати, два совершенно разных вида спорта, — добавил Джейс с надменной улыбкой.       — Что, правда, умник? — огрызнулась Вай. — Я просто пыталась тебя подбодрить, потому что не знала, что тебя тренирует сам принц льда.       — Ты что, серьёзно не знал? — продолжала наседать Кейт.       — Нет, конечно же я слышал про фигуриста по имени Виктор. Я просто не думал, тот самый фигурист — это…       Человек, который всем видом будто показывал, что не хотел там торчать и тренировать никудышного хоккеиста, рискующего лишиться карьеры.       — Забей, — продолжил он. — Да, он хорош. Теперь точно ясно, что он знает, что делает. Просто я не видел его на льду. Он сегодня так мной командовал.       Кейтлин вздохнула, словно предалась воспоминаниям, и достала из кармана телефон.       — Он был потрясающим, когда ещё был в расцвете сил. Где-то ты должен был его видеть.       Когда он был в расцвете сил, он путешествовал по всему миру и выигрывал медали так, словно они были игрушками в аркадном автомате. Когда в расцвете сил был Джейс, он ещё был на пике славы и считался лучшим игроком, даже не подозревая о том, что это не будет ничего значить, когда он упадёт на самое дно. Все, кто когда-то восхвалял его за непревзойдённый талант, в одночасье от него отвернулись, стоило ему в первый раз упустить шайбу. Сразу рванулись к камерам и бросились писать статьи, лишь бы его принизить.       Зато сейчас Джейс тренируется с олимпийской знаменитостью. Это либо конец, либо дар свыше.       — Вот, смотри, — Кейтлин всучила ему телефон, на котором было включено видео.       Джейс взял его у неё из рук и повернул экран горизонтально.       «Лучшие выступления Виктора Арканова»       Видео началось с восторженных возгласов толпы, приглушающих объявление следующего спортсмена и музыки, под которую он будет выступать. Джейс сразу же узнал Виктора, как только тот появился на экране.       Но выглядел он иначе, чем сейчас. Там он был моложе, не такой бледный, и щёки чуть круглее. Густые волосы были прибраны назад, подчёркивая лоб и острые скулы.       Когда он начал кататься в центре катка, готовясь к исполнению программы, Джейс не мог не обратить внимание на его наряд. На ногах были надеты сочетающиеся друг с другом чёрные коньки и брюки, сверху — тёмно-фиолетового цвета блузка с длинным рукавом. Глубокий вырез на груди обнажал нежную кожу, редко усыпанную родинками. Причудливые золотые вставки сочетались с нарисованными на носу и щеках золотыми веснушками.       Волосы его тоже были длиннее, и между слоями густых кофейно-коричневого цвета волос виднелись пряди платинового блонда. На голове — переливающаяся разными цветами корона, спускающаяся к центру лба. Насколько же его образ красив и полон деталей.       Начала играть песня, и Виктор с лёгкостью оттолкнулся ото льда. Он будто бы грациозно парил, вращаясь под скрипку и прыгая в такт мелодии. Камера приблизилась к Виктору, и в груди Джейса затрепетало чувство, словно о рёбра изнутри бились тысячи бабочек. Он мог подробно рассмотреть все его черты лица, прекрасное сочетание сосредоточенности и гордости, которое исходило от него, и то, как ритмично и плавно он двигал руками под музыку. Так легко он вращался на коньках, что совсем не было похоже, что ему была нужна трость, как сегодня.       — Когда это было? — спросил Джейс.       — Олимпийские игры Рунтерры в 2018. Он тогда выиграл золото, — улыбаясь, ответила Кейт. — Виктор был таким…       — Прекрасным, — закончил за неё Джейс.       Видео закончилось аплодисментами, а после его завершения включилась реклама. Джейс вернул телефон Кейт, и та снова начала что-то быстро печатать. Вай отстранилась от разговора, чтобы упаковать готовые сэндвичи и убрать остатки ингредиентов в холодильник.       — Вот ещё. Одно из лучших его выступлений, я считаю, — Кейт включила следующее видео и снова дала Джейсу свой телефон.       «Виктор Арканов исполнил четверной аксель в 24 года»       Это видео началось с середины выступления. Джейс так увлечённо смотрел, что не заметил, как Кейт и Вай ушли в спальню.       Камера снимала Виктора так близко, что можно было разглядеть капельки пота на макушке и над бровью. Он только что выполнил лутц и грациозно покружился прежде, чем по периметру обогнуть каток. Он набрал скорость, больше, чем когда-либо раньше, и с закрытыми глазами повернулся лицом к зрителям. Ему и не нужно было смотреть. Он знал этот каток, как свои пять пальцев.       Джейс с трепетом смотрел на то, как заходил на прыжок Виктор, двигаясь идеально под музыку. И вот, кульминационный момент, и он так быстро прыгнул, что Джейс даже не смог сосчитать количество вращений.       — Неужели, это был четверной аксель от Виктора Арканова? — воскликнул комментатор одновременно с раздавшимися аплодисментами.       — Похоже на то! Не стоило ожидать и меньшего от непревзойдённого Виктора Арканова!       Когда музыка затихла, Виктор, вместо того чтобы сделать круг, как на прошлом видео, упал на колени в самом центре и опустил лицо в ладони. Он заплакал, его спина задрожала. Джейсом завладело беспокойство, которое вскоре сменилось на облегчение. Когда Виктор поднял голову, в его лице не читалось ни боли, ни страдания. Только искренняя радость. Он широко улыбался и смеялся, не в силах сдерживать стекающие по щекам слёзы. Посмотрев на зрителей, выкрикивающих и скандирующих его имя, он встал, поднял вверх сжатые в кулаки руки и гордо проехал круг.       — Вы это видите? Вот оно — лицо человека, только что совершившего то, что до этого считалось невозможным.       Даже Джейс улыбнулся от этого источающего радость видео.       — Думаю, на его месте я бы чувствовал себя точно так же. Изумительно, Виктор Арканов. Поистине изумительно.       Когда это видео закончилось, следующее включилось автоматически прежде, чем Джейс успел его выключить.       «Виктор Арканов, многократный чемпион Олимпийских игр, получил серьёзную травму ноги»       В начале были кадры того, как Виктор, распластавшись на льду, обеими рукам держался за болезненно вывернутую ногу. Когда камера приблизилась к лицу Виктора, у Джейса всё сжалось в животе.       «Прямо с ежегодных соревнований Пилтовера по фигурному катанию на носилках унесли Виктора Арканова, жёстко упавшего посреди своего выступления.»       Его прекрасные черты лица исказились в полной боли гримасе. Брови сошлись на переносице, зубами он до крови прикусил нижнюю губу, пытаясь сдержать слёзы.       Нет. Нет, нет, нет! Что случилось с тем Виктором, которого он только что видел?       Люди окружили его, чтобы оказать помощь. Виктор посмотрел, как предположил Джейс, на своего тренера, ожидая получить от него поддержку, утешение, что угодно, что могло бы смягчить сокрушённое выражение его некогда сияющего лица.       «Да сделай что-нибудь, — мысленно прокричал Джейс, — помоги ему — сделай, блять, хоть что-то.»       Но это произошло давно, и уже нельзя было ничего изменить.       Джейс проглотил ком в горле.       «Да, это было крайне шокирующе для всех поклонников — увидеть, как любимый фигурист, так прекрасно выступая, потерял всё в мгновение ока.»       На следующих кадрах на пару секунд показали обмякшее тело Виктора в машине скорой помощи, и как медики ставят ему капельницу и осматривают рану, пока не захлопнули двери и люди не заблокировали обзор.       «Буквально пару минут назад он довольно рассекал лёд, а сейчас его увозят на скорой.»       Дальше последовала сделанная до этого фотография стоящего на первом месте пьедестала Виктора, улыбающегося, с румянцем на щеках и с блеском в глазах. Тогда он даже и не догадывался, что с ним случится.       «Пока мы не можем сказать, когда Виктор сможет снова встать на лёд.»       После включилось ещё одно видео, от которого Джейсу поплохело ещё больше.       «26-летний Виктор Арканов официально заявил о завершении карьеры»       «На прошлой неделе Виктор Арканов, исполняя четверной аксель, неудачно приземлился, в результате чего получил множественный перелом лодыжки и вывих коленного сустава.»       Кадры ужасающие. Сердце Джейса сжалось от одного только взгляда на рентгеновский снимок, на котором были разбросаны кусочки кости. Затем видеоряд сменился на коридор за дверьми больничной палаты, в которой лежал Виктор.       «Похоже, что на полное восстановление уйдут месяцы, если не годы.»       За дверьми палаты фанаты оставляли букеты цветов, свечи и плюшевые игрушки. Всё это выглядело так, будто бы Виктор умер, оставив тысячи людей оплакивать себя. Джейс мог предположить, что в глубине души всё было именно так.       «Это событие стало настоящей трагедией в истории фигурного катания, для Виктора Арканова и его фанатов по всему миру.»       Виктор потерял всё. Одно движение, одно неверное движение, и вся жизнь перевернулась с ног на голову без возможности что-либо изменить.       Когда видео закончилось, Джейс, кажется, целую вечность смотрел на чёрный экран телефона. В груди всё сжалось и скрутилось, по телу мурашками пробежало чувство вины. Он как будто раскрыл все тайные подробности жизни Виктора, влез в них своими мощными руками и выложил их, словно труп на стол для препарирования. Вот только вся жизнь Виктора, в том числе самое болезненное его воспоминание, были в свободном доступе. Воспоминание, которое Виктор не хочет пережить вновь, но о котором ему напоминают из раза в раз.       Не сумев побороть себя, Джейс стал листать комментарии.       icequeen64: как жаль, что мы потеряли такого великого фигуриста…       piltie945: Я помню, как он начал выступать всего в 8 лет! Время забирает у нас лучших людей…       teckarddeckard: Ужасная травма. Со мной похожее случалось, когда я катался в скейт-парке.       medardaskatelover2: всё равно его звёздный час давно прошёл. сюда, фанаты мэл медарды!       Джейс выключил телефон и отложил его на край стола. Он провёл ладонью по лицу, спустившись к грубоватой бороде. Почему-то он чувствовал себя виноватым, и было даже немного неловко от мысли о том, сколько усилий нужно было приложить Вандеру, чтобы ради него вытянуть из отставки олимпийского чемпиона.       Теперь он точно возьмёт себя в руки. Ради команды, ради Вандера, ради себя.       И ради Виктора.       Вай вытащила его из раздумий, пнув и слегка оттолкнув стул, на котором он сидел.       — Слушай, я не прошу тебя идти домой, но тут ты остаться не можешь. Давай, — стала она прогонять его с отвращением.       Девушки переоделись в хоккейную форму — свитера в королевско-синей и серебристой расцветке. На плече Вай висели спортивные сумки обеих, пока Кейтлин забирала перекус и свой телефон.       — Она имеет в виду, что мы уходим на тренировку, — окинула Кейт её взглядом, а затем мягко обратилась к Джейсу. — Так что не забудь закрыть дверь, когда соберёшься уходить.       — Ничего, — быстро ответил Джейс, — я выйду с вами.       Не дожидаясь их, он поспешно накинул на себя куртку и обулся, покинув квартиру с неприятным ощущением тяжести в душе.