Дела семейные

      Он сидел на террасе, освящённой солнцем. Здесь было так тепло и приятно, можно расслабиться и отдохнуть. Мужчина с удовольствием смотрел на смеющихся детей, которые играли во дворе. Среди них был его сын, гордость и продолжение рода. Да, сейчас это маленький мальчик, но позже он станет великолепным ясновидящим, как и его дедушка. Жаль, Ксавье не сумел этого сделать, ведь ясновидящие способности парня ниже среднего, максимум он может видеть во сне будущее и то очень нечасто. Вначале ему было больно и обидно, поскольку отец им пренебрегал. Однако, теперь младший Торп понимал, что Винсенту было некогда возиться с бездарностью. Это было бы пустой тратой времени. Зато внук часто гостит у него, дедушка любит учить и баловать одарённого потомка.       Сын стал смыслом жизни для бывшего художника, который давно бросил бесполезное занятие. У него престижная профессия, большой удобный дом, идеальная семья… Все о чем может мечтать любой человек… Казалось, он счастлив… Однако, почему же в глубине души так тошно? Почему все слишком светлое, слишком идеально? Почему ему не хватает тьмы? Почему он завидует своему сыну и обижается на отца, как маленький ребенок? Ведь тот действительно помогал ему. Нашел престижный университет и работу. Доказал, что рисование это бесполезная трата времени. Выгодно женил на девушке, которая наконец подарила роду Торп нужного наследника. Винсент сделал многое для сына, который вначале не понимал и не принимал помощь отца. Несколько лет младший Торп потерял зря, пока пытался найти себя и бороться против своей судьбы…       Но несмотря на внешние блага, он чувствовал себя скованным и неполноценным. Как будто бы не живёт, а существует. Ксавье запер свою душу, вырвал большую часть своего сердца, построил фальшивый мир, чтобы не было так больно. Он покорился, стал идеальным сыном и отцом. Однако, все это иллюзия. Только рядом с Уэнсдей юноша чувствовал себя самим собой. Она пробуждала его к действиям, давала пищу для творчества, была вдохновителем… Без неё весь его мир рухнул, он стал живым мертвецом. Ни красавица жена, ни одарённый ребенок не сумели залатать дыру в его сердце. И тем не менее он старался жить и радоваться, ведь больше ничего не оставалось…       Парень резко подскочил с постели, чувствуя как сильно колотится его сердце. Голову пронзила острая боль. Проклятье, нельзя было вчера пить. Наутро возвращается похмелье, включая головную боль, сушняк и перегар. Пытки Аддамс усилили его устойчивость, но все равно было неприятно. Он попытался подняться с кровати, запутался в одеяле и упал на пол. Морщась от боли и тошноты, художник попытался понемногу выбраться из случайной ловушки, подняться на ноги. Когда, держась за кровать, буквально чудом, ведь ноги гнулись и заплетались, юноша поднялся, мутным взглядом осмотрел комнату, то понял, что находится в незнакомом помещении. В голове крутились обрывки мыслей и воспоминаний. Он по своей дурости расстался с возлюбленной, точнее она выгнала его, хорошо хоть не убила. А Торп из отчаяния бросился напиваться, на одной из таких вечеринок его и нашел отец.       На нетвердых ногах, используя мебель и окружающую обстановку, он выбрался из комнаты, перейдя тем самым на новый уровень квеста, пытаясь найти кухню. Из соседней комнаты доносился громкий храп, кажется это спали телохранители. Осмотрев коридор, Ксавье застонал. Это же свалка для предметов роскоши. Как будто бы здесь живёт загребущая сорока. И как вчера он пьяный ловко пробрался сквозь этот хлам. Вспомнив как здесь передвигались гориллы, парень захихикал. Пришло время и ему вспомнить балет, а лучше гимнастику. На цыпочках, стараясь не шататься, он крался туда, где, по его мнению, была кухня. Это почти невыполнимая миссия, так как перед глазами все плыло, а в голове стоял шум. Статуя обнаженной женщины немного сдвинулась, когда он попытался опереться на неё, страшная маска с грохотом упала на пол, юноша чуть не споткнулся об синюю вазу, а вот керамическая миска всё-таки разбилась. На секунду храп из соседней комнаты прекратился, чтобы вновь продолжиться с новой силой.       Ух, кажется пронесло… Хотя, какая ему разница, если охранник проснётся? Бежать сейчас чистой воды идиотизм. Торп не может нормально ходить и думать. Он еле добрался до кухни, открыл кран с водой и, как кот, начал пить с помощью языка прохладную жидкость, остановившись только тогда, когда его вновь начало тошнить, теперь уже от воды. Он набрал воды, умылся и вылил себе на голову. Стало немного легче. Уже более твердым шагом художник, игнорируя почти невыносимые позывы в туалет, добрался к холодильнику и начал искать аптечку. Винсент часто пьет и страдает похмельем, поэтому держит у себя лекарства, чтобы не страдать на второй день. Желудок жалобно заурчал от запаха еды, но его все ещё немного подташнивало. Наконец он нашел необходимое и выпил несколько таблеток, запив уже водой из бутылки. Ох!.. Можно и поддаваться зову природы не боясь попасть мимо унитаза. Хотя, это была бы небольшая месть отцу. Но ему было так плохо…       Когда немного стало лучше художник сумел поесть, потом нашел ванную и принял душ. Какое облегчение. Какое блаженство удовлетворить простые человеческие потребности. Вернувшись в комнату, где он проснулся, Ксавье нашел новую одежду подходящего размера и нормально оделся. Странно, что ему оставили футболку и джинсы, а не строгий костюм. Он причесал волосы, рассматривая отражение в зеркале. Да, им определённо можно пугать. Бледное лицо, красные глаза, чёрные круги под ними… Вампиры приняли бы его за своего. Художник провел рукой по коротким неровно остриженным волосам. Да, он позавчера со злости схватил ножницы и неумело обрезал себе волосы. Уэнс нравилась его шевелюра, поэтому он долго не стриг её, время от времени подравнивая. Однако, если рядом с ним нет больше гота с косичками, значит и нет нужды носить длинные волосы… Хотя, честно говоря, Торп просто разозлился. Он не позволил Энид подровнять их, решив, что и так сойдёт. Ему незачем приукрашивать себя.       В это время охранник проснулся, вспомнил о своих обязанностях, поэтому зашёл в комнату к подопечному, проверил, что тот на своем месте и пошёл продолжать громить кухню. Кажется, уборщиков и кухарку ожидает неприятный сюрприз. К сожалению, мобильного телефона с ним не было, как и денег, поэтому будет трудно связаться с Аяксом и заплатить за такси. Зато, судя по виду из окна и времени поездки, они все ещё находятся где-то в этом же городе. Нужно только выбраться из заточения и добраться к друзьям. А там они помогут спрятаться на первое время неподалеку. Если Винсент не доберется к нему раньше… Интересно, почему отец ждал несколько лет? Старший Торп что-то там говорил, но сам Ксавье мало помнил из их разговора. Кажется, отец собирается устроить жизнь своего сына. Он вспомнил свой сон и содрогнулся… Нет, только не это. Существовать делая вид, что ты счастлив, играя в идеальную семью… Становится чужой марионеткой… Нет, никогда… Он не станет тем, кого используют. Он сам будет решать свою судьбу.       Ему стало лучше и Торп решил бежать, однако появилась новая проблема. Горилла закончил грабить кухню, взял с собой стул, принёс его в комнату к заключённому и уселся, тупо наблюдая за каждым действием художника, раздражая последнего. Мужчина молчал и не отвечал на вопросы. Он следовал за парнем повсюду, останавливал когда тот попытался выйти наружу. Торп решил применить боевые навыки, которым его научила писательница, но это было, как комариные укусы против слона. Охранник просто отмахнулся и оттолкнул надоедливую букашку. Впервые юноша понял свою любимую, точнее её желание убивать. Расчленить бы этого идиота с особой жестокостью. Эх, сюда бы кого-нибудь из Аддамс. Желательно Уэнсдей, на крайний случай Вещь…       Он постарался успокоиться… Они с возлюбленной расстались и она вряд ли ему поможет. Даже если когда-нибудь у него получится вымолить у неё прощение и воссоединиться с ней, Торп должен научиться справляться со своими проблемами самостоятельно, а не ждать помощи от других. Он и так уже показал себя слабаком, а гот с косичками ненавидит слабость. Ещё, как назло, позвонил Винсент и ехидным голосом предупредил о тщетности побега. Заодно и предупредил о предстоящем шопинге и посещении салона, чтобы хоть немного облагородить юношу перед встречей с невестой. Злой Ксавье послал отца и бросил трубку, понимая, что нужно действовать, иначе он рискует воплотить свой сон в реальность… Или это был не просто сон, а предупреждение? Ведь хоть и слабые, у него есть способности к ясновидению. Похожие сны у него были и ранее, правда не такие отчётливые.       Нет, художника так просто не сломать. Он научился у писательницы не сдаваться, даже если кажется, что выхода нет. В крайнем случае можно создать перед «невестой» такое впечатление, что она с криками будет убегать куда подальше и больше не посмотрит в его сторону. Конечно, экстрасенс попытается предугадать подобные попытки и вмешаться. Но ведь и он не всемогущий. Правда, всё-таки лучше, чтобы до этого не доходило. Парень постарался незаметно осмотреть квартиру, вспомнил все, что видел раньше и начал размышлять. Ему пришлось сесть в гостиную перед телевизором, притворившись, что он смотрит телевизор. Мужчина уселся рядом, заняв большую половину дивана, поэтому Ксавье разместился в кресле. Казалось, огромный охранник только то и делал, что пялился в экран и непрерывно жевал.       Однако, подобная беспечность была обманчива. Незаметно он следил за парнем, отмечая каждое движение. У Торпа было ощущение, как будто бы его поместили под микроскоп или в комнату со стеклянными стенами через которые на него смотрела толпа. Как отец может наслаждаться, буквально упиваясь чужим вниманием? Художнику казалось, что под пристальными взглядами он становится неловким, неуклюжим, никчёмным… Хотелось бежать и спрятаться… Нет, на самом деле страха толпы и чужих взглядов у него не было. Только не очень пристальных и если это не длилось слишком долго.       Размышления прервало движение на диване возле гориллы. Не успел Торп отреагировать, как тут же неожиданно мужчина потерял сознание, завалившись на бок. Там, где была его шея, по спинке дивана ловко перебирал пальцами Вещь, двигаясь в направлении к юноше. Жестами обрубок указал, что они с родственницей и друзьями прибыли его спасать. У них немного времени, пока остальная охрана обезврежена, как и камеры видеонаблюдения. Конечно, Ксавье не стал медлить, схватил Вещь и бросился бежать. Возле двери в квартиру его встретили Уэнсдей и ещё один охранник без сознания. Девушка ничего ему не сказала, просто схватила за руку и провела к выходу. Парню было приятно не только вновь видеть этот хмурый взгляд, ощущать маленькую прохладную ручку, но и знать, что ей небезразлична его судьба. Ведь примчалась же она к нему на помощь. Или это ради того, чтобы убить без свидетелей? Тогда зачем нужно было выгонять?       Хотя, это же Уэнсдей… Её логику трудно понять даже близким. Он пошёл за ней вниз к свободе, хотя готов был следовать и в ад… В случае Аддамс вполне возможно. Как же хочется прижать её к себе, поцеловать… На это нет времени и нужно вначале со всем разобраться. Внизу их ожидали Аякс с Энид в машине горгоны. Петрополус выглядел измотанным и помятым, кажется он всю ночь не спал. Волчица рядом с ним настороженно осматривала вокруг. Увидев друзей, её лицо просветлело. Парочка вместе с обрубком расположились на заднем сиденье. И только когда автомобиль отъехал далеко от дома, он наконец сумел выдохнуть с облегчением. — Спасибо вам всем за то, что меня спасли. А то я уже думал… Но как вы меня нашли? — Ты внезапно исчез, оставив деньги и мобильный. Кто-то из ребят видел, как тебя забрал мужчина, похожий на твоего отца. — начал объяснять Аякс. — Ага, и две его гориллы. — фыркнул парень. — А у меня было видение. — вмешалась ясновидящая. — И не одно. Как этот… твой отец забирает тебя и делает из тебя свою марионетку… Отвратительно… — Ты забыла рассказать о том, как тебя взбесило то, что его решили женить. — захихикала блондинка. — Энид… — угрожающе зашипела брюнетка. — Правда? — удивился художник. — И не только. Она ведь потом похитила ту девушку… Как её Клэр?.. И долго пытала, пока не удостоверилась, что между вами ничего не было. — Энид, тебе жить не надоело? — злобно сверкнула глазами писательница. — Нет… Вещь мне все в подробностях рассказал. — волчица игнорировала знаки от обрубка, который умолял её замолчать. — Как и о том, что ты специально выгнала Ксавье, чтобы не убить из злости. — Энид, сейчас я планирую медленно убивать тебя. И для начала отрезать твой длинный язык. — Эй, мне мой язык дорог. Как и пальцы… Они мне нужны, поэтому желательно во время пыток их не трогать… — Энид показала подруге язык. — А когда я умру, то мой труп должен выглядеть прекрасно. — Конечно, я об этом позабочусь. — Уэнс, ты столько раз обещаешь убить Энид или Ксавье, но ни разу не исполняешь свои угрозы. — вмешался Петрополус. — Аякс… — оборвала его Синклер. — Прекрати… — Возможно, я слишком добрая к Ксавье и Энид… Но ты однозначно не в списке на помилование, поэтому я бы на твоём месте молчала. — Так, все успокоились… Уэнс, Аякса не нужно убивать, он после бессонной ночи несёт всякий бред. Хорошо, что я не доверила ему вести машину. — Ладно, не буду. Тем более, что у меня есть мишень получше… — она посмотрела на Вещь, который спрятался за юношу. — Не волнуйся, предатель, ты мне ещё нужен… Я говорю об Винсенте Торпе. — Уэнс, прошу, не трогай его. — Как бы мне не хотелось его мучительно убить, твой отец слишком заметная мишень. Убийство такой медийной личности будут тщательно расследовать. — Не говоря уже о том, что он может предвидеть твои действия. — Это вряд ли. — ответила девушка. — Ему трудно предвидеть то, что связано с другими сильными провидцами. Такие особенности его дара. Мне рассказывала мать, они вместе учились. Именно поэтому он и не сумел отыскать тебя. — Да, кажется, отец что-то такое говорил… — Судя по всему, Винсент просто так не остановится. Такие, как он любят все контролировать… Впрочем, как и я… — Рядом с тобой я могу быть самим собой… Наоборот, ты делаешь для меня все возможное… Я ценю это… — он нежно сжал её руку. — Так вот нам нужно надёжнее спрятать тебя. Как минимум, до тех пор пока он не успокоится. — писательница не убрала руку, что уже было хорошим признаком. — Или не сумеем найти способ его переубедить. — Это будет нелегко. — Знаю. Поэтому мы отправляемся к моим родителям. — Что?!. Уэнс, как ты себе это представляешь? Мама, папа, привет, это Ксавье, мой любовник. — удивился Торп. — Ха! Во это прикол. — хихикал горгона. — Инфаркт родителям обеспечен… Хотя, зная Аддамс… Они видели вещи и похуже… — Я скажу им, что ты мой парень… Доволен? — она была смущённая, однако с вызовом посмотрела в глаза художнику. — Может жених? — хитро спросил он. — Торп, не наглей. Моя бессмысленная доброта имеет границы. — Не волнуйся, Ксавье, это же родители. Если ты им сумеешь им понравится, то они мигом вас поженят. Мои сразу меня чуть не выдали замуж, как только увидели Аякса. — Они не посмеют. Мои родители знают границы. Кроме того это ненадолго. Мы что-нибудь придумаем за это время. Да и Винсент не сумеет противостоять двум ясновидящим. — Как и всей нашей семье. Ему точно не поздороваться. — жестами указал Вещь. — Честно говоря, мне жаль тебя, чувак. Если одну Аддамс… точнее двоих… — Петрополус покосился на руку. — …ты ещё более менее сумел вынести, то вот целую семью… Это чистой воды самоубийство. — Ничего, целая толпа Аддамс будет получше, чем мой папаша… Я, конечно, немного волнуюсь… — Не волнуйся, всё будет хорошо. — успокоил его Вещь. — Они уже будут счастливы, что наша тучка нашла свою любовь…       Незадачливого обрубка схватили бледные пальцы, но девушка не сумела осуществить свои намерения, так как её отвлекли поцелуем. Рука сумел ускользнуть, а парочка на заднем сиденье автомобиля сидели и страстно целовались. Они не были близки несколько дней, а казалось целую вечность. Смеющаяся волчица попросила их немного потерпеть, что было очень тяжело. И все же они сумели оторваться друг от друга. Тяжело дыша, пара обменивалась страстными взглядами. Брюнетка слегка облизала губы. Её одежда и прическа немного растрепались, а между ними зажигались искры. Они были готовы в любой момент сорваться.       Друзья подвезли их, а сами решили не мешать, опасаясь, что Уэнсдей их всё-таки прикончит. Парочка буквально вбежала в квартиру, а после набросились друг на друга. Вещь незаметно добрался самостоятельно, попрощавшись с хихикающими друзьями. Парень готов был взять девушку прямо на полу возле двери, но она направила его в спальню. Футболка на нём буквально затрещала, когда гот агрессивно пыталась её снять. Смеялся, Ксавье самостоятельно обнажил торс и попытался стянуть с Аддамс одежду. Но она предпочла раздеться самостоятельно, вызывая у него трепет. С каждым сантиметром оголённый кожи его пульс учащался, а по всему телу бежали мурашки от нетерпения. Даже в самом простом черном комплекте нижнего белья Аддамс выглядит просто божественно. Он простой смертный, к которому она снизошла. Как заколдованный, художник смотрел на прекрасное мраморно белое тело. Юноша неловко снял все остальное и позволил ей привязать себя к кровати. Глаза писательницы горели от предвкушения… — Уэнс, давно хотел спросить… Вижу, тебе очень нравится меня связывать… У тебя такой фетиш? — Скажем так, мне нравится, когда ты лежишь беспомощный в моей власти… — она провела пальчиками по его обнаженной груди. — Я всегда в твоей власти. — прошептал Торп. — Особенно когда начинаешь бунтовать… Нет, Ксавье, ты мой по-настоящему только когда связан. Я могу делать с тобой все, что пожелаю… И ещё, это ужасная прическа. Тебе больше идут длинные волосы. — Я был зол. — Я тоже. Хотела тебя убить, когда увидела с этой девицей. Поэтому и прогнала. — Но Клэр ты пытала. — Недолго. Эта дура почти сразу сломалась… Не разочарую меня… — Никогда…       Жаркие поцелуи возобновились. Он привык к её прохладной коже, его этот факт только заводит. Под этой холодной оболочкой и невозмутимым выражением лица скрывается бешеное пламя. Парень буквально горел от страсти. Ему было неудобно со связанными руками, ведь он то и дело порывался обнять её. Она слегка прикусила его губу, потом перешла на шею, оставляя отметки. Кажется, девушка желала пометить Торпа, как свою собственность. Он почти содрогнулся, когда гот с косичками достала нож и провела ним сначала по его губам, потом по торсу и животу, до самой промежности. В любой момент она может нажать сильнее и потечёт кровь… Нож вернулся к лицу юноши. Аддамс провела лезвием по губам, на нем выступили алые капельки. Пара страстно поцеловалась, размазывая алую жидкость. Было немного больно, но Ксавье на это не обращал внимание. Вкус её губ и собственной крови опьянял его. Губы писательницы стали ещё выразительнее от крови. Контраст с белой кожей и черными волосами был ещё заметнее. Настоящая Белоснежка. Только ей об этом нельзя говорить.       Она порезала губы и себе, вновь поцеловала, смешивая их кровь. А потом спустилась к торсу, оставляя кровавые следы на груди. И на члене, который умело ласкала. В начале Уэнсдей совсем ничего не умела, однако очень быстро научилась. Ей нравилось доставлять удовольствие как себе, так и ему. Он видел, что девушка сдерживает себя. Ей явно хочется помучить его, но у нее сейчас другие планы. Скорее всего мучения откладываются на следующий раз. Сейчас ей нужен просто секс и связанный Торп. Он почти задохнулся от блаженства, которое она доставляла своим маленьким ротиком. Однако, закончить ему не позволила. Она поднялась, направила член юноши к своей промежности и начала вводить его внутрь. Проклятье, как же это приятно… Там было так узко и мокро… Нет, ни одна девушка не возбуждает его и не сумеет доставить такое удовольствие, как Аддамс. Она идеал, его богиня.       Он, как заколдованный, смотрел на свою девушку сосредоточившись на ощущениях. Уэнсдей быстро двигалась бросая на него томные взгляды. Уже от этого он готов был кончить, но нужно держаться. Нельзя разочаровывать её. Художник смотрел, как она ласкала себя, одной рукой прикасаясь к клитору, а другой — играя со своими сосками… Парень облизал губу. Как же хочется впиться в них зубами. Они у неё такие чувствительные… Он натянул на руках веревки, пытаясь освободиться… Стенки её влагалища стали сильнее сжимать его член, стоны вырывались из её горла. Сдерживаться стало невыносимо. С почти болезненным хрипом он кончил вслед за ней. Она легла, положив голову ему на грудь. Их взгляды встретились и внезапно он понял насколько болезненно и беззаветно любит её. А ещё, что его чувства взаимны.