Жнец королевского сада

      Звуки шагов, мелкой возни и перекликающихся друг с другом голосов смешивались вместе в небольшом каменном углублении Водопадья. Влага собиралась в капли и скатывалась по стенам, формируя небольшие лужицы у сводов пещеры. Поверх блеклых, выцветших рисунков и стрелок, однажды направлявших путников в магазин, виднелись фигуры из нового, яркого мела. Но вряд ли он долго продержится — влага Водопадья быстро смягчает и стирает всё, что не успело въесться и укрепиться в самых глубоких трещинках стен.        После обновления запасов, лавка Герсона была полна новых товаров: кристаллы разной яркости лежали в самодельных ящиках, крабовые яблоки аппетитно стояли на стенде у входа, небольшие рукодельные сувениры расположились на каменной столешнице прилавка. Всё, что любо покупателям, находилось здесь. Перед входом стояла новая табличка, на смену прогнившей и размякшей старой. Внешний вид ларька улучшился в разы, благодаря чему покупателей не придётся долго ждать. Даже в процессе переборки товара монстры заходили внутрь и спрашивали можно ли что-то купить. А хороший торговец никогда не упустит шанс сдать ненужный товар по подходящей цене.       Смахнув пыль с прибитой прямо к стене полки, Ричард разместил на ней баночку с чайной смесью. Среди высушенных тёмно-зелёных листьев местами виднелись белые крупицы соли, будто специально маня глаз своим неожиданным присутствием. Или наоборот, раздражая тем, как они не к месту… В любом случае, чай хорошо продавался. Блестящим от карамели крабовым яблокам же не требовалось дополнительное внимание. Не портящиеся от влажности благодаря твёрдой сладкой оболочке, но в то же время мягкие и слегка солоноватые внутри — одни из устоявшихся местных деликатесов. Довольно осмотрев заставленные товаром полки, мотылёк подошёл к своему другу.       — Ну что, лавка готова к открытию? — С трудом пододвинув к себе каменный табурет, который нехотя и с громким скрипом прошёлся по гладкому полу, уставший Ричард сел напротив Герсона.       — Хм… Думаю, да. — Торговец подошёл к стенду с крабовыми яблоками, забирая одно для себя. Чтобы на прилавке не было пустого места, он сдвинул закуски вместе, после чего довольно хмыкнул. — Если кто-то будет опять жаловаться на недостаток товаров, то это уж его проблемы. Я не волшебник, чтобы иметь выпечку из Руин!       Короткий смешок отразился от стен магазина, на секунду задерживаясь в воздухе, прежде чем окончательно рассеяться. Многие монстры сейчас либо спали, либо были заняты за работой, поэтому клиентов можно было не ждать. По-старчески кряхтя от усталости, Герсон сел около мотылька, откусывая своё крабовое яблоко.       — Кфак тфам Кфаввифто? — Торговец говорил, пережёвывая твёрдую карамель, из-за чего слова выходили скомканными и несколько неразборчивыми. — Я швыфав, фто ей фтаво вуфше.              Воздух в комнате словно загустел от поднятой темы. Инцидент в Ядре оставил неизгладимое пятно, как на несоизмеримом труде гениальных учёных, так и на множествах жизней, искалеченных или оборвавшихся во время перегрузки систем. Многочисленные взрывы внутри и реки магмы, бушевавшие снаружи… Действительно ужасное зрелище. Жизнь Каллисто тоже была изувечена в этой трагедии. Сделав глубокий вдох, Ричард громко выдохнул, разгоняя давление в комнате. На его губах играла неуверенная улыбка: он словно ждал этого вопроса.       — Ты можешь не поверить, но вчера мы ходили гулять! — Мотылёк довольно хихикнул, чувствуя на себе довольный взгляд Герсона. — Мазь по твоему рецепту помогла с болью и сняла воспаление. Каллисто чувствует себя гораздо лучше. Спасибо.       Проглатывая хорошо раздробленную карамель, Торговец удовлетворённо хмыкнул. Откусив ещё один кусок от яблока, он достал из-за прилавка салфетку и плотно завернул угощение, оставляя его на потом. Переводя взгляд обратно на Ричарда, он облокотился спиной о каменную столешницу. Звуки дальнего дождя проплывали мимо них, мимолётным эхом настукивая по стенам ларька, прежде чем исчезнуть. Они приносили спокойствие.       — Ва-ха-ха, всегда рад помочь, дружище! — Герсон потирал тёмную, пробивающуюся с годами всё больше и больше бороду. В каждом прорастающем волоске отражалась часть багажа мудрости, копящегося всю долгую черепашью жизнь торговца. — Приди ко мне через неделю, я дам рецепт для состава послабее. Скоро от того ожога останется только неприятное воспоминание!       — Да… Но летать она всё равно не сможет.       Ричард грустно вздохнул, опуская голову. Его неуверенная улыбка спряталась обратно под тонкий слой пуха на лице. На её смену пришло выражение разочарования. Наблюдая за изменением настроения своего товарища, Герсон встал со стула, направившись к дальней стене прилавка. Недавно расставленные банки с чаем тускло блестели под светом стоящих вблизи кристаллов. Аккуратно сняв ту, что с краю, торговец начал готовить кружки.       — Знаешь… В вашей жизни будут сложные времена и это точно одно из них. С такой-то ответственностью я удивлён, что никто из вас с ума не сошёл! — Самодельная, вырезанная из камня кружка, с громким стуком остановилась перед Ричардом. — Но сдаться и опустить руки будет ещё хуже, чем идти дальше. Да, с годами всегда будет больше сложностей, это я знаю побольше многих…        Откупорив банку с чайной смесью, Герсон высыпал её в вырезанную из местного дерева ступку и начал усердно измельчать каменным пестиком. Ричард внимательно слушал его речь, попутно наблюдая за работой. После перемалывания чайных листьев на таком дереве обычно их смесь ссыпают в тканевый мешочек, чтобы избежать попадания стружек в напиток. Они хоть и дают вкус, но не перевариваются.       — …Но если остановиться, то ты подведёшь не только себя из прошлого, но и всех оставшихся монстров королевства. В ваших с Каллисто руках большая сила, которая всегда служила народу. Вы, ребята, помогаете всем нам, и вас за это любят. Многие были бы мертвы, если бы не Каллисто. Многие бы не нашли своих родных, если бы не ты.       Герсон бережно протёр старый металлический котелок, прежде чем поставить его на прилавок. Убрав тряпку в сторону, он принялся фасовать чай по мешочкам и завязывать их верёвкой. В блестящем отражении тщательно и с любовью отполированной посудины виднелось лицо Ричарда. На его глазах темнели слёзы.       — Ты же помнишь о Пророчестве, не так ли? — Мотылёк утвердительно кивнул. — Даже если настоящий смысл уже давно потерян, монстры продолжают по-разному его трактовать. Для некоторых фигура наверху кажется ангелом, который снизойдёт с небес и освободит нас всех. Какие-то пессимисты говорят, что это ангел смерти и тогда освободит он нас уже от «бренных оков бытия», ха! — Герсон усмехнулся, бормоча себе под нос, как легко Азгору было бы остановить такого «ангела». — Но я думаю, что Пророчество совсем о другом. О настоящем Ангеле. О вас. Зачем гнаться за какими-то несуществующими освободителями или героями, если в нашем тихом Подземелье всё остается так же тихо благодаря вам. Даже если Каллисто не сможет летать, ты легко сможешь заменить ей крылья. Такая простая помеха вас не остановит, ва-ха-ха!       Тихое всхлипывание заполнило магазин. Ричард подпёр голову руками, и вытирал наступающие слёзы. Пух на лице успел потемнеть от размазанных по нему солёных капель, а рот растянулся в широкой благодарной улыбке. Герсон по-дружески хлопнул его по спине.       — А теперь давай, набери-ка воды. Попьём чаю. — Он пододвинул котелок ближе к Ричарду. — От него точно станет легче.              

-

             * Новый дом. Столица Подземелья, куда ты так долго шёл, теперь простёрлась перед тобой вновь. Размытые лица смотрят на вас из многочисленных затемнённых окон вокруг. Где-то слышен взволнованный шёпот, где-то ты слышишь быстро удаляющиеся шаги. Но ты не можешь отправиться на прогулку или же заводить новые знакомства. У тебя осталось важное дело.       * Ричард не проронил ни слова с выхода из Лаборатории. Крепко сжимая твою ладонь, он быстро и уверенно шёл напрямик к замку, не останавливаясь. Иногда ты даже не поспевал за его шагами, и тебе приходилось переходить на полубег. Но сейчас, на ступенях к последней границе Подземелья… Его ноги слегка дрожали. Это не слишком заметно, но когда тебе приходится замедлиться, чтобы не обогнать мотылька, ты видишь неуверенность в его походке.       * Замок необычно тих. В прошлый раз на улице распевали птицы, а их отдалённые одинокие голоса слабым эхом разносились по последнему коридору перед тронным залом, наполняя его иллюзией жизни. Сейчас они молчат. Лучи тёплого света ощущаются на коже только как холодные, слабые ладони, старающиеся тебя задержать. Но стоит тебе сделать шаг в тень, как последние остатки сияния будто подталкивают тебя вперёд.       * Последний порог. Проход в королевский сад темнеет перед вами, скрывая за собой конец твоего путешествия. Ты нашёл много друзей, помог многим монстрам, прожил здесь так, как всегда хотел на Поверхности… Но пора возвращаться домой. Быть может, вы ещё встретитесь. Ты решаешь порвать тишину первым и сказать слова прощания. Но как только ты поворачиваешься к Ричарду, ты замечаешь его наполненный тяжелой печалью пристальный взгляд на себе.       — Фриск… Пока ты ещё не ушёл, мне… — Ричард отпустил руку ребёнка, потирая переносицу. Не оборачиваясь, дабы избежать вопросительного взгляда Фриск, Жнец повернул в сторону двери из тёмного дерева, что расположилась чуть правее прохода в тронный зал. — Мне нужно тебе кое-что показать.              Дверь с лёгкостью поддалась толчку ладони. Деревянная створка медленно распахнулась вовнутрь, обнажая тьму за ней. Клочок света снаружи освещал лишь часть небольшой лестничной площадки и несколько первых, слегка пыльных ступеней. На них виднелись одинокие отпечатки одних и тех же ног, оставленные недавно. Ричард приложил руку к стене, испуская из запястья сияющие пурпуром нити. Они паутиной разошлись меж кирпичей, извиваясь и проникая в тонкие щели камней.       Из глубины подвала послышались мягкие щелчки, быстро идущие наверх. Миниатюрные подставки для факелов зажигались фиолетовым огнём, освещая спуск вниз как россыпь из аметистов в лучах света. Заворожено наблюдая за волшебным пламенем, Фриск протянул руку к одному из чудных светильников. Огонь не источал тепла.       * Смотря на красивое, безопасное пламя, ты вспоминаешь о Ториэль. Небольшая волна тоски накрывает тебя, пока моменты твоего путешествия по Руинам проносятся перед глазами. Добрый смотритель почти опустевшего города, защитница нуждающихся и… хорошая мать. Ты поворачиваешься к Ричарду, чтобы спросить, откуда он знает, как создавать что-то подобное, но мотылёк уже скрылся из виду. Его тихие шаги едва были слышны с лестницы. Оставшись без выбора, ты спешишь за ним.              * Ступени, как и стены вокруг, были покрыты слоем никем не тронутой пыли. За исключением отпечатков ног на холодном камне лестницы и редкими следами ладоней на стенах, в подвале царила грязь. Вновь вспоминая Ториэль, ты думаешь, что ей бы это не понравилось. Обстановка на лестнице создаёт впечатление, что Ричард пытался отнести что-то большое вниз, придерживаясь стен для опоры. Его пышные крылья, собравшие на себя немного пыли во время спуска, блокируют обзор. Тебе остаётся только гадать, когда же вы дойдёте до самого низа.       * Сойдя с последней ступени, Ричард отходит в сторону, позволяя тебе пройти. Наконец выйдя с лестничного коридора, ты обнаруживаешь себя в просторной, но захламленной комнате. Слабые огоньки на стенах едва были способны осветить всё пространство, но то, что было видно, только усугубляло картину: кучки из опилок, беспорядочно рассыпанные по полу, толстые ветви деревьев, сваленные в кучу в тёмном углу и ящики странной формы, выставленные в ряд у дальней стены.       * Ты отходишь от Ричарда, молча наблюдающего за тобой всё это время, чтобы лучше осмотреться. Самодельный табурет из нескольких грубо обструганных веток, связанных вместе нитями, лежит опрокинутый на полу. Ты ставишь его на ножки и идёшь к дальней стене, раздвигая опилки на пути своими изношенными ботинками. Слабый неприятный запах попадает в ноздри, из-за чего ты невольно морщишься. Сладость, настоявшаяся в этом затхлом воздухе, липнет к твоей гортани с каждым вздохом. Ты закрываешь нос рукавом и подходишь к ближайшему ящику.       * Мотки нитей, прошитые через длинную крышку, слабо блестят в пурпурном свете огней. Кажется, он плотно заперт. Ты пытаешься открыть ящик, но он не поддаётся даже на миллиметр. Не одержав победу в этом испытании, ты разочарованно вздыхаешь и опускаешь глаза вниз. Твоё внимание привлекает небольшая табличка, расположенная примерно на уровне груди. Ты стираешь с неё пыль, отряхивая ладонь о штанину шорт.       * Под аккуратно вырезанным на табличке сердцем было едва видно выцветшее имя.              Ребёнок отошёл от гроба. Было слышно, как его дыхание несколько участилось, а шаги стали неуверенными. Взволнованным взглядом он пробежался по остальным, стоящим поодаль гробам. На каждом из них, под слоем пыли, виднелось смутное очертание именной таблички.       Страх и непонимание начали просачиваться в голову Фриск, опутывая его разум плотными, липкими нитями. Нападение в Водопадье вспышками замелькало перед ним, пробивая дрожью тело. Ребёнок в панике развернулся, желая как можно быстрее отсюда уйти, но только врезался в стоящего позади мотылька. Жнец бесшумно подошёл к нему, пока Фриск осматривал стоящие вдоль стены гробы. Теряя равновесие, человек сделал пару шагов назад, прежде чем его дрожащие ноги сдались.       Удара о каменный пол не последовало. Как и острой боли в груди. Слегка побаиваясь, ребёнок приоткрыл глаза, пытаясь оценить обстановку через наполовину опущенные ресницы. Тёплые руки поддерживали его за спину, не давая упасть. Ни звуков яростно рассекающих воздух нитей, ни железного стука серпов. Только спокойное дыхание мотылька, да слабый треск волшебного огня.       Набравшись смелости, Фриск полностью открыл глаза. На него в ответ смотрел взволнованный Ричард.       — Ты в порядке? — Ричард поставил человека на пол, виновато смотря вниз. — Прости, наверное, нужно было сначала всё объяснить…       Тяжело вздохнув, Жнец отвернулся от Фриск, потирая переносицу непослушными пальцами. Позади него шуршали по полу маленькие ботиночки, перетаскивая табурет поближе к мотыльку. Грустно покачивая головой, Ричард отошёл от него. Взваливать такое на плечи ребёнка просто… неправильно.              — Ты, наверное, уже понял это. Ты не сможешь просто уйти.       * Слышать подтверждение самых худших догадок не понравится никому. Ты опускаешься на табурет, изначально подготовленный для Ричарда, подпирая голову руками. Небольшой вихрь из мыслей собирает все воспоминания воедино, подчёркивая уже очевидные знаки того, что твоё путешествие не окончилось бы так просто. Слова Ториэль, угрозы Меттатона… Но, может быть, вы всё ещё сможете договориться? С Андайн же получилось…       — Азгор убьёт тебя и заберёт твою душу. Зная его, он не хочет битвы. Может, даже попросит сдаться… Но исход уже предрешён. — Жнец указал рукой на пустой гроб, стоящий в стороне. С трудом вглядываясь в полумрак подвала, Фриск разглядел на нём своё имя. — Он дал обещание всем монстрам, что сломает Барьер. И сейчас, когда в Подземелье появился последний необходимый для этого человек… он не может остановиться.       * Нет. Нет, нет, нет, нет, так просто сдаться нельзя. Выдержав многочисленные ожоги волшебного пламени Ториэль, ты смог покинуть Руины. Пройдя все головоломки Папируса, ты смог с ним подружиться. Ты даже избежал шквала острых копий Андайн, перехитрив её в бою и одержав победу. Всё это время ты доказывал, что имеешь силу. Что ты способен жить. Ты шёл к своей судьбе, полный решимости. Так почему ты должен останавливаться именно сейчас? Набрав воздуха в грудь, ты встаёшь с табурета, собираясь ответить Ричарду. Но он начинает говорить раньше тебя.       — Если хочешь уйти, то тебе придётся убить Азгора. Иначе он не сдастся. — Мотылёк повернулся обратно к желающему что-то сказать Фриск. Встретившись с ним взглядом, он продолжил говорить. — Но тогда ты лишишь Подземелье последних остатков надежды, монстров их Короля, а меня… друга. Я не думаю, что ты способен на такое.       * Опешив, ты теряешь нить своей мысли, падая обратно на табурет. Ты хочешь отсюда уйти, но не хочешь никому вредить. Если ты попробуешь поговорить с Азгором, то это только сделает твою скоропостижную смерть более тяжёлой. Ты перебираешь в голове варианты, но ни один из них тебя не устраивает. Вспоминая как мастерски сражалась Андайн, тренированная Азгором, всякая надежда на ослабление его в бою тебя постепенно покидает… И снова тупик.       Комната утопает в вязкой тишине, заглушающей даже звуки огня. Она одновременно пытается вытянуть из собеседников слова, затыкая им рты мокрой, ветхой тряпкой. Фриск держался руками за голову, пытаясь что-то придумать. Но, судя по его учащённому дыханию, он был близок к рыданию. Впервые за всё путешествие, у него действительно не было выбора. Быть убитым и освободить своих друзей, или вернуться домой, убив любимого многими Короля и одновременно забрав последнюю надежду всего народа подземелья… Может быть, Флауи был прав. К счастью для человека, мотылёк не дал ему достаточно времени подумать над этим.       — Ты знаешь о Пророчестве? — Ричард подошёл поближе к поникшему человеку, кладя ему ладонь на плечо. Ребёнок кивнул головой, не поднимая взгляд с пола. — Ангел придёт с Поверхности и освободит всех монстров, оставляя Подземелье пустым. Я уверен, что Герсон тебе про это рассказывал. Хоть он и не признаёт этого, но оно ему нравится, хех.       Ричард грустно усмехнулся, вспоминая все разговоры со старой черепахой. Он будет по ним скучать.              — Может прозвучать несколько глупо и по-детски, но… Я думаю, что ангел — это именно ты, Фриск. — Взволнованный шёпот факелов начал пробиваться сквозь плотную тишину. Ребёнок поднял голову вверх, удивлённо смотря на улыбающееся лицо мотылька. — Ты много кому помог, даже мне. Я уже давно не видел Андайн такой энергичной, не говоря уж про… Альфис. — Ричард покачал головой, собирая мысли в кучку. Остатки недоверия и неприязни к учёному постепенно уходили, но всё ещё темнели в его голове. — Даже не знаю, как ты смог заставить её раскрыть секрет. Но за это я тебе очень благодарен. Как и многие семьи, чьи родственники, наконец, вернутся домой.       * Ты чувствуешь приятное тепло в твоей груди. Комочек мягкого пламени распускает корни от твоего сердца, расходясь по всему телу. Хоть ты и нашёл здесь много друзей, но и подумать не мог, что у этого будут такие последствия. Довольная улыбка сама выходит на твои губы как на сцену, радостно разводя их в стороны, словно мягкий бордовый занавес. Мягкая ладонь Ричарда соскальзывает с твоего плеча, скрываясь обратно под крыльями.       — И самое главное, ты никому не навредил. Ни разу мне не пришлось собирать чей-то прах и возвращать его родственникам, ни разу мне не пришлось находить полумёртвых монстров на окраине города и слушать чужие рыдания, пока он исчезает на ветру… — Тихий щелчок раздался из-под мантии крыльев Жнеца. Улыбка на лице ребёнка слегка померкла, сменяясь любопытством и вопросом. — Именно поэтому мне так сложно… просить тебя об этом.       В мерцающем свете пурпурных фонарей, блеклый силуэт мотылька отошёл на шаг от Фриск, становясь на одно колено. Нижняя пара рук бесшумно выскользнула из-под укромной защиты крыльев. На сомкнутых ладонях едва сверкали острые лезвия серпов, обращённых рукоятью в сторону ребёнка. Жнец склонил пред ним голову.       — Фриск. Пожалуйста… забери мою душу.              * Улыбку выгнали со сцены. От неё не осталось и следа, словно ты получил удар по лицу. Остатки теплоты тут же испарились, возвращая обратно леденящий холод ситуации. Он связывал нервы в узлы, мешал свободно дышать, гудел в голове. Воздух встал в горле неприятным комом, напоминая о слабом, но выделяющемся запахе мёртвых тел поблизости. Дрожащими руками, ты отталкиваешь от себя подношение Ричарда, но он вновь возвращает ладони в прежнее положение, выставляя перед тобой серпы.       — Если… Если ты хочешь уйти, то ты сможешь сделать это только с душой монстра. Иначе ты никак не сможешь преодолеть Барьер. Я не хочу заставлять тебя и Азгора сражаться, не хочу, чтобы кто-то из вас жалел об этом всю свою оставшуюся жизнь, чтобы… чтобы кто-то снова умирал.       * Ты сбрасываешь с его рук серпы, из-за чего те с громким лязгом ударяются о каменный пол. Даже не поднимая головы, чтобы взглянуть на тебя, Ричард покорно опускает руки на холодные плиты, нащупывая оружие и поднося его тебе ещё раз. Твоё зрение слегка мутнеет от наворачивающихся на глаза слёз, но ты всё равно пытаешься убрать от себя острые лезвия, отказываясь от такого исхода. Но мотылёк раз за разом продолжает протягивать их тебе.       — Фриск, пойми. Ты сможешь уйти отсюда только так. Помнишь… помнишь записи из лаборатории, да? Просто сделай, что тогда хотели Чара и Азриэль. — За шумом его голоса едва послышался шелест лозы, донесшийся откуда-то со стороны гробов. — Ты сможешь не только уйти, но и освободить Подземелье. Как в пророчестве. Настоящий ангел, который спасёт нас, монстров.       * Слёзы бежали обжигающими ручейками по твоим щекам, осыпаясь на пол мелким дождём. Ты выкрикиваешь, что не хочешь этого делать, силой стараясь вернуть руки Ричарда обратно к его телу. Бесполезно. Почему. Почему. Это не может быть выходом. Солёные слёзы забегают в рот, смешиваясь с рыдающими мольбами остановиться. Но их никто не слушал. Жнец оставался неподвижен.       — Я знаю, что я прошу слишком много… Использовать мою душу, похитить чужую… Но другого выбора нет… — На небольшую горку опилок под ним упало несколько капель слёз, тут же исчезая в их личном гробу. — С ранних лет я видел, как монстры молились на блестящие кристаллы в стенах и думал… Думал, что если какой-то Бог и есть, то он нам поможет. Но Бог здесь слеп. Всё, что происходит под землёй, происходит только по нашей воле. Поэтому, пожалуйста… — Жнец положил верхнюю пару рук на дрожащие ладони ребёнка, сжимая своими мягкими пальцами его кулаки вокруг рукоятей оружия. — Сделай это.       * Ричард разжимает ладони, оставляя серпы в твоих руках. Ты громко всхлипываешь, пытаясь успокоить сбитое дыхание и бегущие не по твоей воле ослепляющие слёзы. Один из серпов падает на пол, но мотылёк уже не тянется за ним. Дрожащими руками, ты сжимаешь рукоять оставшегося оружия. Непослушные замёрзшие пальцы с трудом способны поддерживать хват. Ты поднимаешь серп над головой, но… ты не можешь этого сделать. Это несправедливо. Это неправильно. Должен же быть другой выход… Ты закрываешь глаза, отворачивая голову от вставшего на колени и опустившего голову Ричарда.       

«Когда мы выберемся, хочешь станцевать под светом луны?»

      — Прости меня…              Удар. Громкий лязг металла о камень разнёсся по подвалу, разрывая воздух как грохот грома. Отброшенный серп лежал на полу, оставив в нём небольшую царапину после падения. Жнец не пытался его найти и снова отдать ребёнку, нет. Его слёзы тихо падали вниз, мельком вспыхивая в тусклом свете подвальных ламп. Стоящий рядом ребёнок вытирал размазанные по лицу слёзы рукавом, понемногу успокаивая себя. Ричард сжал ладони в кулаки, царапаясь о каменный пол в процессе.       — Почему?..       * Ты делаешь глубокий вдох. Воздух больше не резал горло при дыхании, а лишь охлаждал тебя изнутри, успокаивая пылающие чувства. Ты говоришь Ричарду, что не сможешь этого сделать. Пророчество может быть поведано по-разному. В нём нигде не сказано, что он должен умереть. И судьба ангела тоже скрыта. На то это и легенда, что каждый может искать в ней свой смысл, меняющийся от рассказчика к рассказчику.       — Хаха… — Хриплый смех с трудом пробился через уста Ричарда. Он поднял глаза на Фриск, грустно улыбаясь. Пух на его лице был влажным от слёз. — Почему… Почему всё должно быть именно так…       Человек опустился на одно колено к сидящему на полу мотыльку, крепко его обнимая. Ричард никак не отреагировал. Снова. Ангел снова уходит помогать другим, даже если это может окончиться смертью. Голова мотылька тяжелеет и падает на плечо стоящего рядом ребёнка. Сквозь свитер, он может почувствовать намокший пух, прилипший к одежде. Проходит не один десяток секунд, прежде чем Фриск отстраняется от него и встаёт на ноги, поворачиваясь к выходу.       * Ты говоришь, что либо уйдёшь из Подземелья вместе с монстрами, либо не уйдёшь вообще. Так или иначе, Азгор способен исполнить твоё желание. Бросив последний взгляд на Ричарда, ты начинаешь подниматься по тёмным ступеням наверх, оставляя позади мёртвые тела и сомнения. Ты уже решил что будешь делать со своей судьбой. Если у первого человека здесь не получилось спасти монстров, то ты веришь, что сейчас всё будет иначе.              * Близится конец пути. Долгие испытания Подземелья, твоя собственная судьба и желания твоих друзей… Всё это смешалось внутри тебя, даруя необходимую смелость перед финальным испытанием. Ты делаешь шаг в тронный зал, слушая тихое пение птиц за окном. Тёплые лучи света падают на мантию Короля, стоящего впереди. Его голос добр и мягок, как и в прошлый раз. Он спрашивает, готов ли ты.       * Тебя, возможно в последний раз, наполняет РЕШИМОСТЬ.