Family line

Кей едва успел увернуться от бокала. На его счастье тот был пустым. Напитки еще не успели разлиться по утонченным фужерам — застолье в честь юбилея Ребекки Стоун только началось. — Эл, солнышко, — Кей посмотрел на малыша, взмахнувшего бокалом. — Давай-ка мне… Он осторожно высвободил тонкую стеклянную ножку из цепких пальчиков, отчего Эллиот недовольно захныкал. — Он сейчас начнёт плакать, Кей. — Лу предусмотрительно убрала бокал в сторону, чтобы не дразнить малыша. — Знаю, — Кей посадил малыша перед собой, предварительно отодвинув стаканы. Годовалого Эллиота в последнее время привлекало все блестящее и бьющееся. — Но мы ведь не будем сегодня плакать? Эмпатик, обнимая его одной рукой, поцеловал в макушку и вручил чайную ложку. Эллиот довольно замахал ей будто дирижер. Затем радостно взвизгнул, обращая к себе внимание всех сидевших за обеденным столом в гостиной Ребекки Стоун. Мероприятие было скромным — помимо молодой семьи, за столом сидел старый школьный друг именинницы, Карл Манфред, и бывшие коллеги, Альберт Корлеоне и Джейд Рейнольдс. Ребекке хотелось провести этот праздник только в кругу самых близких людей. Оглядываясь на прожитые годы и пережитые моменты, она с гордостью могла назвать себя по-настоящему счастливым человеком — у нее были друзья, с которыми она по-прежнему держала связь, и любящая семья в лице Кея, Лу и малыша Эла, в котором она не чаяла и души. — Так быстро летит время! — улыбнулся Альберт, открывая бутылку красного вина. Он сидел по правую руку от Ребекки, которая заняла место во главе стола, как и подобало хозяйке дома. — Тебя уже можно назвать прабабушкой, поверить не могу. — Т-ц, каков наглец! — Ребекка шутливо ударила его по худощавому плечу. — Разве можно такое говорить женщине моего возраста? — И то верно. — согласился Карл и хитро переглянулся с рядом сидевшим Альбертом, возившимся с пробкой вина. — Мисс, а вам вообще есть восемнадцать? Не рановато ли распивать спиртные напитки? Ребекка, улыбаясь, покачала головой. — Паспорт, может, покажете? — подхватил подтрунивания бывший коллега и, наконец-то покончив возиться с бутылкой, с довольным видом начал разливать напиток рубинового оттенка по изящным бокалам. — Джейд, будешь? — А у меня паспорт не спросишь, значит. — усмехнулась Джейд, — Ясно. Да, давай. Альберт поднял голову и посмотрел на молодых родителей: — А вы, молодежь? Будете? Кей и Лу, отвлекавшие Эллиота оригами из салфеток, синхронно посмотрели на мужчину. — Я за рулем. — ответил эмпатик. — Откажусь. — вежливо улыбнулась Лу. — Мы будем сок. Псионики вновь повернулись к малышу, на что Альберт, не скрывая улыбку, покачал головой и переглянулся с Ребеккой, как бы говоря: «И мы когда-то такими были». Именинница, кивнув, отвела взгляд в сторону, задумавшись о чем-то своем… Эллиот смахнул самолеты ложкой. Выбросив ее из руки, тем самым отвлекая Кея, потянулся к салатнице. Неумело и резко захватился за рельефный край посуды и потянул на себя. Лу успела перехватить его ручки. — Прольешь же, ну… — она погладила его ладошки. — Непоседа. Кей убрал ложку и, заметив порыв Эллиота к овощному салату, положил небольшую порцию на плоскую расписную тарелку. — Попробуешь, а, солнышко? — Кей зацепил вилкой кусочек помидора и протянул его малышу. — Откроешь ротик? Эллиот мотнул головой в качестве протеста. — Ладно-ладно… — усмехнулся Кей. — Понял. — А он огурцы больше любит. — Лу приблизила свою вилку к пухлым губам малыша и самодовольно ухмыльнулась, когда Эллиот послушно открыл рот и начал жевать хрустящий огурец. — Видишь? — Серьезно? — Ага, вчера выяснила. Забыла тебе рассказать. — ответила Лу, улыбаясь. Эллиот съел еще пару кусочков огурца. Затем схватил помидор и протянул Лу. — Ма! — настоятельно произнёс малыш. Лу, улыбнувшись, раскрыла рот. Эллиот осторожно вложил нарезанный помидор и, взвизгнув, также угостил и Кея. После того, как они вытерли ручки малыша, Кей положил перед ним чистую ложку. Эллиот с довольным видом стащил ее с края стола, затем опустился на бедра эмпатика и, откинувшись спинкой на его грудь, начал играться, позволяя родителям отвлечься на поздравления гостей. — Единый, Бекка, мы с тобой так долго знакомы, что даже произносить эту цифру страшно! Даже некоторые столько не живут! — заразительно засмеялся Карл, произнося тост, и прочистил горло. — Тем не менее… Кей, нагнувшись, посмотрел на замершего Эллиота, который вперился взглядом на пожилого мужчину. По коже эмпатика прошелся холодок — малыш пугался громких резких звуков, а смех давнего друга семьи как раз относился к таковым. Эмпатик обхватил малыша руками, прижимая к себе, и успокаивающе поцеловал в короткие светлые волосы. Уткнулся носом, вдыхая едва уловимые нотки клубничного шампуня. Эллиот, оказавшись в его объятьях, расслабился и продолжил играться с ложкой. — …и тогда в школе я еще подумал, что за противная горделивая девчонка! Она взбесила меня в первый же день! — тем временем продолжал рассказывать Карл, активно жестикулируя. — Тогда будучи семилетним сопляком, я бы никогда не подумал, что мы с тобой окажемся здесь!.. Ребекка, милая моя, я очень рад, что судьба нас свела вместе. Мы прошли через столько дер… плохих моментов, но были, конечно, и положительные. Конечно, их больше… Не знаю, даже кого благодарить за то, что у меня есть ты. Сколько Кей себя помнил — этот румяный коренастый мужчина всегда был рядом. Карл Манфред часто заходил в гости, при этом никогда не забывая привозить с собой какой-либо гостинец для любимого внука Ребекки, а после — несколько раз даже навещал его в интернате. — Поблагодари своих родителей, что засунули нас в один класс. — женщина покачала бокалом, смотря на плескавшееся вино. Грустно улыбнулась, переведя взгляд на друга детства. — И моих. — Обязательно, когда посещу колумбарий— совершенно невозмутимо ответил тот. — Я не часто вообще кого-либо хвалю, но сегодня сделаю исключение. Ты никогда не сдаешься, всегда идешь напролом. Честно говоря, я до сих пор удивляюсь твоему напору. Энергии. Ты удивительная женщина, Ребекка. Жаль, что не все это понимают и ценят… и жаль, что порой этими людьми являются близкие… Ребекка слабо кивнула головой. Поджала тонкие губы. — Но, несмотря на все трудности, ты смогла вырастить такого же благородного и удивительного человека… Кей, мальчик мой. — Карл посмотрел на эмпатика. — Тебе так повезло с ней. — Согласен, — улыбнулся Кей. — Я очень рад, что моя сильная, но забывающая о том, что она человек, Ребекка может положиться на тебя, Кей. Безмерно счастлив, что ваша семья стала больше. — пожилой мужчина, улыбаясь, взглянул на Лу и повернулся к хозяйке дома. — Величайшая ценность жизни наблюдать, как растут наши дети, внуки и даже правнуки… Быть рядом с ними и помогать делать первые шаги. Не это ли счастье? Смысл жизни? Так давайте же выпьем за смысл жизни! За нашу драгоценную виновницу торжества! Гости вскинули бокалы. Кей, придерживая Эллиота одной рукой, чокнулся стаканом с остальными. Карл, поднявшись из-за стола, поцеловал Ребекку в щеку и крепко обнял. — С днем рождения, Бекка. — он улыбнулся, посмотрев на нее, и, достав из внутренного кармана пиджака, протянул ей маленькую бумажную книжку. — Сборник стихов Эдгара По. Тот самый. Ребекка ахнула. — Я искала его в этом издании, но его выкупили… Это был ты?! — удивилась она и засмеялась. — Ты! Карл широко улыбнулся, смотря на то, как именинница с упоением начала перелистывать страницы подарка. — Благодарю, Карл, она станет моей новой жемчужиной коллекции… — не скрывая довольную ухмылку, Ребекка поставила книгу на центральную полку книжного шкафа и вернулась за стол. Альберт присвистнул, заглядевшись на богатую коллекцию раритетных книг прошедших столетий. — Надо же иметь такое терпение!.. Всегда поражался твоему терпению и усидчивости. Эллиот заерзал на коленях эмпатика, пытаясь спуститься на пол. Зоркий взгляд малыша тоже заметил разнообразие пестрых книг… Кей перехватил Эллиота и пощекотал его. Малыш засмеялся, начал извиваться. — Улизнуть пытаешься, да? — он поцеловал его в носик. — По твоим хитрым глазкам вижу, что хочешь устроить погром… — Кей. — голос Лу привлек внимание эмпатика. Мужчина повернулся к жене, протягивающей ему запеченный картофель, заколотым вилкой. — Откроешь рот? — усмехнулась она. — Ты сам-то не забывай есть, ок? Кей раскрыл рот и стянул зубами теплую картошку. Во рту приятно захрустела золотистая корочка картофеля. — Спасибо. — кивнул эмпатик, дожевав. — Давай его мне. — Лу погладила Эллиота по волосам и протянула руки. — Он не даст тебе поесть. — Хорошо… Давай к маме… Вот так… — Кей передал малыша. Эллиот недовольно закряхтел — ему не нравилось долго находиться на руках. Лу встала на ноги и, опустив его на пол, поспешила за ним. Конечно же, первым делом малыш побежал в сторону открытого шкафа с книгами… Пси-телекинез помогал справиться с последствиями от маленького светловолосого урагана. Если Эллиот что-то ронял, то Лу могла ловко поднять и вернуть этот предмет на место. Если, конечно, успевала заметить… Именно так пала смертью храбрых любимая ваза Энн Рид — Эллиот потянул салфетку со стола, на которой та была поставлена. Ему повезло, та упала, даже не задев его, а вот ваза это столкновение с полом не пережила. — Ну и куда мы бежим?.. — бывшая коллега Ребекки Стоун, Джейд, протянула руки к малышу, заставив его остановиться. Эллиот испуганно посмотрел на нее и незамедлительно спрятался за ногами рядом стоявшей Лу. — Он не очень с незнакомыми. — пояснила она, опустившись на корточки, и притянула к себе малыша. — Ну с одной стороны правильно… — согласилась Джейд. — В нашем мире человек человеку волк. Но с другой стороны… Будет тяжело с таким пугливым характером. Лу скептически взглянула на седоволосую женщину. — Нормальный у него характер. — нахмурилась псионичка, поднимаясь на ноги. Эллиот обхватил ее за шею, отвернувшись от гостей. — Не обижайся, дорогуша. — отмахнулась Джейд. — Я не хотела как-то задеть… Лу погладила Эллиота по спинке и начала бродить по гостиной, завершая диалог со старой подругой Ребекки Стоун. Настало время тоста Альберта Корлеоне. Вальяжно устроив в ладонях наполненный на половину бокал и вскинув крючковатый нос вверх, он был похож на доштормового герцога или приближенного к королевскому двору человека. Бывший коллега именинницы был полной противоположностью друга детства — он был высоким, худощавым и суховатым, смахивал на ветку, в то время как Карл Манфред был похож на налитое румяное яблоко. Голос Альберта Корлеоне был вкрадчивым, спокойным и таким же строгим, как и его внешность. — Дорогая Ребекка… Лу прослушала его дальнейшие слова — Эллиот снова начал рваться к свободе. Она опустила малыша на пол и, нагнувшись, взяла его за ручку. Тот потянул ее, уводя из гостиной. — Ба! — Эллиот указал на высокий горшок с цветущим растением, названия которого Лу не знала. — Угу. — кивнула она. — Бабушкины цветы. Нравятся?.. Эллиот посмотрел на Лу и улыбнулся полубеззубой улыбкой. — А! — закивал головой малыш и погладил растение по раскинувшемуся широкому листу. Лу села на корточки, наблюдая, как Эллиот гладит растение. До неё доходили фразы из немногословного тоста Альберта. Но неожиданно раздался дверной звонок, заставивший всех притихнуть. — Мы ведь больше никого не ждём? — спросил Кей, насторожившись. Ребекка покачала головой, с каждой секундой хмурясь все сильнее и сильнее. Она поднялась на ноги. — Я сейчас. — женщина пошла ко входной двери. Стуча каблуками по полу, Ребекка прошла по коридору и, взглянув на Лу, кивнула в сторону гостиной: — Лучше вернитесь обратно. — она, не останавливаясь, дошла до входной двери. Эллиот потянулся в ее сторону, но Лу перехватила малыша. — Бабушка сейчас придет. — она поцеловала его в щечку, подхватив на руки, и успела бросить взгляд на Ребекку, прежде чем пойти к остальным гостям. Лу заметила, как женщина нервно потерла аккуратные ладони, перед тем как коснулась до ручки двери. На лицах бывших коллег застыло непонимающее замешательство, лишь Карл Манфред и Кей выглядели одинаково встревоженными. Эмпатик стоял возле арки гостиной, скрестив руки на груди. — В чем дело? — тихо спросила псионичка, подойдя к мужу. Кей не ответил, внимательно вслушиваясь в тихий разговор Ребекки, лишь взял Эллиота за ручку и погладил его ладошку. Лу повернула голову в сторону коридора, откуда доносился голос именинницы и неожиданного гостя. — Я пришел один. — послышался мужской голос. — Без нее. — Я рада, что ты выслушал хотя бы одну мою просьбу. Хоть на это понадобились годы. — усмехнулась Ребекка. — Похвально. Однако не стоило приезжать. Тебе в моем доме не рады. — Выгонишь меня? — Боюсь, что так. — спокойно ответила она. — Мне хватило бы и поздравительного сообщения, знаешь. Не стоит портить мне вечер своим присутствием. — Обижаешь, мама. Лу нахмурилась и переглянулась с Кеем. Эмпатик кивнул. — Я хочу отметить свой день рождения в кругу близких мне людей. Спасибо, что приехал. Как видишь, я жива и здорова. А теперь до свидания. — Ребекка начала закрывать дверь, но раздался гулкий стук. Кей и Лу выглянули из-за стены, смотря на происходящее — мужчина надавил ладонью на дверь, не давая Ребекке захлопнуть ее. — Вот я здесь. Я пришел. А ты меня выгоняешь. Кто тут еще кого бросил? У тебя, что совсем нет сердца? Когда мы еще в следующий раз увидимся? Ребекка замерла. — Уходи из моего дома живо! — возмущенно воскликнула она, продолжив напирать на дверь. Кей подбежал к ней, следом за ним поспешил и раскрасневшийся от гнева Карл Манфред. — Нет, — отмахнулась женщина, посмотрев на подбежавших мужчин. — Это исключительно личный разговор. Лу перехватила закряхтевшего Эллиота поудобнее, наблюдая за ними. Ей хотелось применить пси и захлопнуть дверь прямо перед носом нежелательного гостя, однако лезть в личные разбирательства матери и сына ей не хотелось. — Может, я просто хочу поздравить свою мать с днем рождения, увидеть в конце-концов сына? Внука? Кто тут еще семью разрушает, а? — не сдавался мужчина. Он толкнул дверь — Ребекка отпустила ее и сделала шаг назад. — Дай мне шанс. Кей вышел вперед, закрывая собой именинницу. Карл встал рядом с ним, скрестив руки на груди. — Раньше нужно было думать, Хэнк. — нахмурился друг детства Ребекки Стоун. — Давай без этого. Уходи. — О, Карл. Рад вас видеть. — мужчина сделал шаг вперед, и Лу наконец-то смогла разглядеть его получше. Она нехотя отметила видимое сходство между ним и Кеем. — Тебе лучше уйти. — серьезно и холодно произнес эмпатик. — Для твоего же блага. Мужчина нахмурился, взглянув на сына: — Для моего же блага? — Да. Она ясно тебе сказала, что не хочет тебя видеть. Ребекка встала между ними. — Успокойтесь. Выпьешь с нами чашку чая… — небрежно бросила она. — А затем уходи. — Узнаю твое фирменное гостеприимство. — усмехнулся Хэнк. — Ванная там же, где и всегда. — указала Ребекка. Старый друг и внук именинницы озадаченно переглянусь между собой, но не стали возражать. После того, как Хэнк отправился в ванную комнату, Ребекка провела ладонью по собранным седым волосам, прикрыв на мгновение глаза, собираясь с мыслями — лишь это выдало ее взвинченное состояние. В следующую секунду она выглядела как всегда собранно. — Может, не стоило?.. — Карл погладил ее плечу своей жилистой рукой. Ребекка посмотрела на него и тихо что-то ответила, после чего они вдвоем пошли на кухню, из которой доносились теплые пряные нотки приготовленного жульена. — Извини за эту сцену. — Кей подошел к Лу. — Я не знал, что он приедет. Эллиот сильнее завозился в ее руках, потянувшись к эмпатику. — Ты не виноват. За что извиняешься? — нахмурилась Лу и осторожно передала малыша мужу. — Думаешь, он действительно хотел увидеться с вами?.. Типа кается за все? — Не знаю. Не хочу об этом думать. — Кей отвел взгляд, обняв Эллиота. Погладил малыша по спинке, затем осторожно дотронулся до пряди волос Лу. Она улыбнулась: — Пошли вернемся к остальным. Атмосфера в гостиной начала сгущаться, словно перед штормом. Лу, как и всем сидевшим за столом, стало некомфортно с приходом единственного сына именинницы. Даже маленький Эллиот будто все понимал — он несвойственно притих в руках эмпатика. Кей поцеловал его в щечки, пытаясь развеселить, но малыш остался сидеть напряженно, сверля взглядом нового незнакомца, чей голос и образ теперь точно вызывал негативные эмоции. Лу взяла Кея за свободную руку и погладила его ладонь. Встретившись с ним взглядом, ободряюще улыбнулась. В этот напряженный миг она предстала для него спасительным кругом. Ее улыбка и тёплые касания отрезвляли, снимая морок чужих липких эмоций. Лу была маяком, разбивающим своим лучом гнет сегодняшнего вечера. Она ласково погладила ладонь Кея под столом, как бы уводя его от мрачных мыслей и говоря, что, нет, он не твоя семья. Он в прошлом. Твоя семья здесь, рядом с тобой. Твое настоящее и будущее. Лу поправила носочек Эллиота и, улыбаясь, чмокнула малыша в висок. Гости тем временем пытались разговориться, но выходило неудачно. Ребекка держала в руках бокал, прожигая взглядом сына, сидевшего на противоположном конце стола. Хэнк же напротив — не замечал или делал вид, что не замечает ее взгляда. Мужчина с улыбкой посмотрел на притихшего малыша. — Поздравляю с пополнением. — произнес он, взглянув на молодых родителей. — Очень рад увидеть внука… и свою невестку. Мадемуазель… — Рид. — ответила Лу, встретившись взглядом с мужчиной. — Лу Рид. — Вы выглядите потрясающе. В такой хорошей форме… Его слова неприятно ударили по ушам Лу, отчего она нахмурилась. — Я знаю. — ответила девушка и поправила рукава блузки. Хэнк прищурился, заметив метку пси. — Вы тоже псионик? Его вопрос повис тяжелым камнем в гостиной, заставляя всех притихнуть. Будучи тоже человеком с пси-способностями, Джейд Рейнольдс кинула на мужчину стальной взгляд серых глаз. И Джейд, и Лу сидели с обеих сторон от Хэнка Стоуна, что было опасно для последнего. — Да. — кивнула Лу. — Какие-то проблемы? — Нет, вовсе нет… Просто было интересно. — Хэнк пожал плечами и, отпив из чашки, обратил внимание на Эллиота. — Забавно… Кей, нахмурившись, рефлекторно прижал к себе малыша. — И что вам показалось забавным? — спросила Лу. — Ребенок у двух псиоников. — пояснил мужчина, почесав подбородок. — Бывают же такие сбои в природе… Закон «О псиониках» был принят всего год назад, что было катастрофически мало для полного искоренения окостеневшего взгляда жителей Нью-Пари. Кей предостерегающе сжал ладонь Лу. — Я попрошу закрыть эту тему! — резким тоном произнесла Ребекка, заставив Эллиота вздрогнуть. — Не начинай. Кей начал покачивать испугавшегося малыша. — И… ребенок полностью здоров? — спросил Хэнк. — И никаких отклонений нет? Лу нахмурилась. — В отличие от некоторых у него нет отклонений. — от ее слов Карл прыснул от смеха и протер салфеткой потный лоб. — И у этого ребенка есть имя — Эллиот. Не называйте его сбоем в природе. — А… Мадемуазель бойкая, с зубами. Одобряю. — закивал головой Хэнк. — Месье, засуньте ваше одобрение в… Альберт откашлялся, скрывая смех. — Потрясающе. — пробормотал Хэнк и с шумом отодвинулся от стола. — И кто же ваш Эллиот? Нестабильный? Тоже псионик? Я никогда в жизни не поверю, чтобы вот он был чистым. — Эллиот нестабильный. — спокойно ответил Кей. — И что с того? — Если это имеет для вас значение, то мне искренне вас жаль. — процедила Лу, не сводя глаз с мужчины. — А может и не жаль. — Да, имеет значение. Тут сидят трое научных сотрудников, которые могут подтвердить, что чаще всего мутации происходят у нестабильных. — Хэнк указал на Альберта, Джейд и Ребекку кивком головы и показал пальцем на молодых родителей. — А вы породили очередное слабое звено нашей нации. Жаль, что Приор прогнулся под эти веяния… Молодой, неопытный сразу видно. Но суть не в этом… Такая ирония, все мое детство моя мать провела на работе, в лаборатории, чтобы в итоге что? Чтобы весь наш чистый род выродился… — Хэнк, хватит! — вспылил, поднявшись, Карл. Эллиот громко заплакал, Кей подхватил его на руки и, покачивая, вышел в коридор. Находиться в гостиной пси-эмпатику было трудно — в груди болезненно сжималось от чужого гнева и обиды. — Нет, я хочу высказаться! — воскликнул Хэнк, следом вскочив из-за стола, и начал пригрожать пальцем в сторону Ребекки. — Ты после смерти отца вообще перестала на меня обращать внимание! Полностью ушла в свою науку, шла по головам, чтобы подняться по карьерной лестнице, а в итоге сейчас пытаешься сделать вид, что ты такая семейная и любящая бабушка, ага! В нашей семье не я один допускал ошибки! Сейчас ты пытаешься замолить свои грешки перед Единым, ведь ты знаешь, что виновата передо мной. Тебя вообще никогда не было рядом! Ты всегда ставила карьеру выше семьи! А потом сразу же поменяла свое мнение, когда родился Кей… Что, совесть замучила? — По твоему мнению, мне стоило закрыть глаза на то, как ты со своей женой хотел бросить его? — поразительно спокойно произнесла Ребекка, вскинув голову. — Я думаю, мне стоит повторить, что ты сказал, когда у Кея появились пси. Или не стоит?.. Я боюсь, что даже самый жестокий, самый бессердечный человек ужаснется твоих слов. Да, согласна, ошибки есть у всех. Но самое главное уметь вовремя признать их. Я давно признала и простила себя, я знаю, что виновата перед тобой и до сих пор пожинаю плоды своих поступков. Но я знаю, что это моя вина. Моя ответственность. Я просила у тебя прощения, но ты не захотел меня слушать. Ты все еще винишь всех в своих бедах, как маленький капризный ребенок. Ты сделал своего сына козлом отпущения, но то, что наши отношения такие, это только твоя вина. Ты сам отказался от Кея. Ни разу не пришел к нему в интернате, хотя знал, что эмпатики попадают туда гораздо раньше остальных псиоников. Ему нужна была поддержка, а не глупые пустые поздравления с днем рождения. Вы даже никогда не поздравляли его вовремя. Всегда на день раньше или позже. Так что не нужно строить из себя великого отца. Потому что для Кея ты никто. И для меня теперь тоже. Я не хочу тебя больше видеть. И настоятельно рекомендую не приближаться ни к Лу, ни к Эллиоту. Он не заслуживает такого дедушку. Который брезгует происхождением внука. К твоему сведению… — Ребекка на пару мгновений задумалась, подбирая слова. — Они усыновили его из приюта. Я рада, что ты так и не стал отцом для Кея — ты со своей женой загубил бы в нем все хорошее. У моего мальчика открытое доброе сердце, способное делиться любовью со всеми. В отличие от тебя. Я даже сомневаюсь, есть ли оно у тебя, Хэнк. Что бы сказал твой отец, увидев тебя таким? Он бы разочаровался. Лу вгляделась в посеревшее лицо мужчины. Хэнк вышел из гостиной, не проронив и слова. Следом Лу услышала, как захлопнулась входная дверь. Альберт Корлеоне накрыл ладонь Ребекки, которая даже не шелохнулась. — Спасибо, Берт, спасибо… — кивнула она и окинула всех взглядом. — Прошу прощения. Не хотелось вплетать вас в семейные передряги, однако… что произошло, то произошло. Джейд сочувствующе покачала головой: — Дети… — Хорошо, что он додумался приехать один. — ворчливо произнёс Карл, залпом осушив бокал вина. — Я терпеть не могу его жену, даже имени её не помню… Да и пошли они к черту, Бекка. Лу поднялась из-за стола, чувствуя, как становится лишней в обществе старых друзей… — Пойду проверю, как там дела у мальчиков. Девушка поспешно вышла из гостиной. Вслушиваясь в отдаленный плач Эллиота, она зашла в гостевую спальню. Кей, ссутулившись, сидел на полу, пытаясь успокоить лежавшего на кровати малыша, который, надрываясь, всхлипывал и кряхтел. — Перевозбудился. Слишком много потрясений для него. — не поворачиваясь, сказал Кей, продолжая трясти погремушкой, и, вздохнув, тихо добавил: — Да и для нас тоже. Лу опустилась рядом с мужем и обняла его со спины. — Да уж… — она погладила его по груди, приложила ладонь к сердцу. Уткнулась носом в его затылок. Короткие волосы щекотливо закололи лицо. Лу молчала — ей не хотелось давить на эмпатика. — Я люблю тебя. — она поцеловала его в волосы и, сев на край кровати, нагнулась над плачущим Эллиотом. — Такой недовольный… Она погладила его по животику. Потом догадалась, почему Кей так долго не мог успокоить Эллиота… Одновременно разбираться со своими эмоциями и с истерикой малыша эмпатику было тяжело. Кей не справлялся. Он пытался успокоить его, не касаясь. Лишь играясь с погремушками. Ибо каждое касание к перевозбудившемуся младенцу было похоже на добровольное окунание в кипящую воду. Лу подняла Эллиота на руки и начала убаюкивать. — Я тоже тебя люблю. — Кей поднял голову, посмотрев на неё. Девушка улыбнулась, встретившись со взглядом родных карих глаз. — Родителей не выбирают, Кей. Это я так… мысли вслух. И мы не являемся их тенью. Мы сами можем выбирать свое наследие. — Спасибо, лучик. — Кей осторожно положил голову на ее колени. Лу нежно погладила его по тёмным волосам свободной рукой. — Ты всегда можешь поделиться со мной… Помни, я рядом. — шепнула она. — Знаю. — также шёпотом ответил эмпатик. Лу погладила его по щеке. — Эллиоту так повезло с тобой. Мужчина поднял голову. — С нами, Лу. Мы хоть и не идеальные родители, но… По крайней мере мы стараемся. И будем стараться… И никогда не допустим, чтобы наши слова как-либо могли ранить Эла. Он будет расти в любящей семье. Наш ребёнок всегда сможет положиться на нас… — Кей… Что сказал твой отец, когда… выяснилось, что ты псионик? Кей поджал губы, шумно выдохнул через нос. — Я знаю, что был нежеланным ребёнком, мама в детстве проговорилась об этом, да и я… чувствовал. Потом уже узнал, что именно Ребекка уговорила родителей оставить меня, не делать аборт. Кто знал, что у двух чистых может родиться псионик? В общем… Мои пси проявились, когда мне было семь. Никогда не забуду, как впервые прочувствовал отцовское отвращение — оно было таким ощутимым, резким и острым… Я просто коснулся до него рукой, пытаясь что-то сказать, а потом дернулся в сторону. Было страшно почувствовать чьи-то чужие эмоции. Было ощущение, как будто в голове был кто-то другой. Я подумал, что схожу с ума. Заплакал. Мы тогда были у Ребекки, она как-то сразу поняла, что… это моя пси-эмпатия. Помню, как она поссорилась с родителями. А я ушел сюда, в спальню. Потом ко мне забежал отец и сказал: «Лучше бы ты не родился. Ты вечно все портишь. Ты просто ошибка и не более…» Лу судорожно выдохнула, представив, насколько больно было Кею, что тот с точностью запомнил все сказанные отцом слова… Она не сомневалась — эти ядовитые слова отца он прокручивал многими бессонными ночами… — Раньше я пытался как-то… оправдать его. Это все же мой отец. «Папа не хотел, он просто разозлился… он так не думает» — грустно усмехнулся Кей. — А сейчас я понимаю, что надо быть настоящим моральным уродом, чтобы сказать такое собственному ребенку… Кей ласково погладил засыпающего Эллиота по голове. — Это… это ужасно. — прошептала Лу. — А моя мать… она просто не любила меня. Она никогда не хотела детей — Ребекка смогла уговорить отца не делать аборт, а тот уговорил и ее… Она была из консервативной семьи чистых, ее родители угрожали разорвать все связи, ведь на тот момент мои родители не были женаты… Им пришлось срочно сыграть свадьбу. А потом родился я, единственный псионик за многие поколения, из-за чего мамины отношения с родителями вообще рухнули. Поэтому моя мать и Ребекка просто не выносят друг друга, она всегда просила, чтобы отец приходил без этой женщины. Однако… отец и вовсе не приходил. В последний раз я видел свою мать еще до интерната. А отца… Лет десять назад, наверное. Мы как бы… переписываемся. Наш диалог полон ежегодных поздравлений с праздниками. Но это просто социальный долг, не более. Тут нет места для любви. Ее никогда и не было. Кей говорил спокойно, не предавая драматизма словам, отчего Лу было особенно горько и обидно. Эмпатик давно смирился с тем, что его не любили собственные родители… Лу было страшно представить каково это — чувствовать отвращение своих же родителей к себе. — Сколько же тебе пришлось вытерпеть, Кей… — она прижала ладонь к его щеке. — Милый мой… Родной. — Не надо меня жалеть, Лу. Сейчас я живу лучшей жизнью. — улыбнулся эмпатик, накрыв ее руку своей ладонью. — У меня есть все. У меня есть ты. Твоя любовь. И наш Эллиот… Лу улыбнулась в ответ сквозь слезы. Кей поднялся на кровать и поцеловал Лу, мягко взяв за подбородок. — Прорвемся. — по-мальчишески усмехнулся эмпатик. — Не переживай. Когда мы вместе, нам ничего не страшно. Он осторожно погладил Эллиота по щечке. Малыш сморщил носик сквозь сон и засопел. Смотря на Кея, на то, с какой любовью он рассматривал их спящего сына, Лу наполнилась уверенностью, что у них все будет хорошо. Эллиот не повторит историю Кея — у него будут заботливые и любящие родители. Будет полная настоящая семья, которой были лишены псионики. И Кей, и Лу станут для мальчика надёжной опорой и защитой. Иначе и быть не может.