Миллион мелочей

***

      В тот жаркий день Агапов наконец вернулся домой после столь непривычно долгого двухнедельного отсутствия. Вернулся тихо – без предупреждения, напрочь разрушая безмолвную духоту летнего вечера.       В доме— освежающе прохладно, несмотря на уморительные +27°C за панорамными окнами. В просторной гостиной – следы безудержного веселья: раскиданные мягкие игрушки, ярко раскрашенные альбомные листы и отголоски мультиков. Михаил вернулся – в доме стало оглушительно громко. Счастливый Лёшка со всех ног примчался в коридор, крепко обнял присевшего на корточки отца и протараторил что-то сбивчиво и путано: о том, как они с Моцартом и Кирей в лесу на великах катались. Мужчина молчал, кивал, и крепче прижимал к себе сына лишь только заслышав столь лёгкое и долгожданное: «Привет, Пап!»       Свою темноволосую и темноглазую принцессу Агапов нашёл за весьма увлекательным: рисованием акварельными мелками в альбоме. Повинуясь инстинктивному порыву, Михаил скинул с плеч пиджак, ослабил узел галстука и оказался на полу рядом с Ксюшей. Девочка улыбалась светло и счастливо, готовая показать папе все плоды столь творческого вечера. Он кивал, с неподдельным интересом разглядывая десятки ярких солнышек и пушистых облачков на детских рисунках. А потом: одномоментно у него перехватило дыхание, как только дочка сама прижалась крепче, упираясь головой куда-то в грудь.       Заслышав нежданный шум и громкий детский смех, Лена прогнала от себя дурные мысли и поспешила появиться на первом этаже. С каждой новой мраморной ступенькой под ногами девушке становилось отчетливо не по себе. Сердце стучало предательски громко и аритмично, отдаваясь неприятным гулом в голове. Страшно до крупной дрожи в руках и внутреннего озноба. Страшно несмотря на всевозможные доводы рассудка и длинные само успокоительные монологи. В одну секунду ставшие ватными ноги свою хозяйку предательски не слушались, и Лена практически упала рядом с мужем. Плевать: теплые и родные руки стремительно укрыли в крепкие объятия.       – Ну что такое? – Ласково бросил Агапов, едва услышав её тяжелое дыхание и судорожные всхлипы. – Ну тихо-тихо, Лен? – Он недоверчиво нахмурился, перебирая в голове все возможные варианты случившегося.       – Я просто очень по тебе соскучилась. – Тихий шепот в намокшую от слез ткань. Не врала ни капли.       Тяжело отпускала мужа в эту поездку. Боролась со смутно инстинктивной тревогой, укладывая в чемодан его одну за одной выглаженные рубашки. С нетерпением ждала его регулярных вечерних звонков, чтобы услышать родной голос и успокоиться хотя бы на время. Михаил обладал каким-то немыслимым даром – успокаивать. С первой минуты их знакомства: без излишних слов и обещаний Лене вдруг делалось уютно и хорошо. Так продолжалось два дня. Сорок восемь часов, а потом…       А потом Агапова начала бояться этих разговоров. Каждая минута стучала внутри ударами Гонга. В его спокойно мерный голос Лена вслушивалась с тревогой, отвечала односложно, будто бы боясь выронить лишнее и выдать себя раньше времени. На том конце провода Михаил вслушивался отчаянно и напряженно, ловил каждое слово и каждую интонацию. Но так и не понял причин её такой разительной перемены.       – Ну вот я и приехал. – Тихо улыбнулся мужчина, вдыхая пряно медовый аромат её волос. – Подарки вам привёз.       Вернулся домой без предупреждения – раньше намеченной даты, только потому что странное поведение супруги обескураживало, беспокоило и заводило в тупик. Теперь, крепко обнимая затихшую девушку, Михаил почти выдохнул и почти успокоился. Главное: с женой и детьми все было хорошо. А что до её хронического переутомления на фоне выпускных экзаменов из специалитета, так это мигом можно было поправить.       Лена промолчала, целуя мужа в губы, изо всех сил пытаясь сбросить с себя пронизывающую дрожь. Внезапно незапланированное возвращение мужа просто выбило её из калии. Она ведь думала, что в запасе есть ещё пара-тройка дней, чтобы всё обдумать и наконец принять, но вероломно своенравный Агапов опять сделал всё по-своему.       – Ужинать пошли? – Ей наконец удалось взять себя в руки. Не сейчас. Прежде нужно было спокойно уложить детей спать.

***

      За ужином дети смеялись и дурачились с молчаливого позволения так внезапно уставших родителей. Михаилу, и правда, дико захотелось спать, но он все же напряженно ловил каждое её движение. По бледному лицу то и дело мелькала ласковая улыбка, но пальцы все же немного дрожали.       Укладывать детей Агапов вызвался сам, сославшись на то, что за несколько прошедших недель успел соскучиться по своим сладким сорванцам. Отправил молчаливую и на всё согласную жену дожидаться в спальне, напоследок обняв и шепнув на ухо что-то вроде: «Ты смотри там сама раньше времени не усни, Красавица…»       Ксюша уснула быстро, едва ее голова коснулась мягкой подушки. Михаилу и книгу открывать не пришлось, только погладил по голове, поцеловал по-детски пухленькие щечки и поправил одеяло. А вот с Лёшкой, уже внезапно: таким взрослым и всё понимающим хотелось поговорить по душам.       – Ну что вы тут устраивали, признавайся давай? – Мягко улыбнувшись, мужчина потрепал сына по волосам. Без упреков и нравоучительного тона. – Маму доводили?       – Нет. – Совершенно невозмутимо отчеканил Лёшка, устраиваясь в тёплой постели. – Мы с Кирей только сегодня случайно окно у соседей разбили. И Ксюха суп есть отказывалась… – Действительно: ничего, что бы смогло расстроить. – А мама, она и до этого грустная была, пап…       – Разберемся. – Насилу выдавил улыбку и кивок, чтобы остаться перед сыном невозмутимо спокойным. – Засыпай давай. – Накрыл одеялом и поцеловал ссадину на лбу.       Спать Лена не собиралась вовсе. Закрылась в ванной: внутри тянуло неприятно и больно, и этот факт внушал опасение. И все полученные знания тут же затмил совершенно инстинктивный страх. Она в те минуты – не дипломированный врач, а всего только – находящаяся под влиянием собственной гормональной системы женина. Реальность плыла перед глазами кроваво алыми следами, а внутри сердце заходилось как подорванное.       – Миш? – Так кстати вернувшийся в спальню муж стал настоящим спасением. – Миша, нам срочно надо ехать…– Столь встревоженной и потерянной Агапов не видел супругу давно.       – Куда? – Мужчина непонимающе блеснул темно-карими, изо всех сил стараясь удержать её, трясущуюся, от резких движений. Одного взгляда в темно-серый омут глаз ему было достаточно, чтобы понять: происходит что-то запредельно внештатное.       На совершенно логичный вопрос мужа Лена лишь порывисто выдохнула. Ну и что она теперь должна ему сказать? А вдруг… Вдруг и говорить уже не о чем вовсе. Страшно…       – Поехали… – Тихим хрипом сквозь сжатые зубы. Агапов так и не осмелился перечить жене, когда та совершенно бесцеремонно схватила его за руку и потащила сначала прочь из спальни, а потом и из дома.

***

      – Вась, присмотри за детьми…– Слегка дрожащим голосом попросила Агапова, когда они спустились в гараж, где сдавал смену один из охранников.       – Без проблем. – С готовностью отозвался он, так и не рискнув выяснять у взвинченных Елены и Михаила подробности произошедшего. Им явно было теперь не до того.       Негласно, но в последние несколько лет Василий охранял самых важных людей в жизни Михаила. Для собственного успокоения мужчина навязал же жене телохранителя: мало ли что. Лена поначалу согласилась с большой неохотой: придумал же этот Тиран: смотрителя к ней приставить. Но Вася при всей своей преданности и верности делу был воспитан и не донимал супругу хозяина излишним вниманием. Не смотрел Цербером, не ходил как приклеенный, не хмурился истуканом. Молчаливо и с улыбкой выполнял свои обязанности. Вот и сегодня он многозначительно проводил джип Агапова внимательным взглядом и вошел в дом, искренне надеясь, что Лёша и Ксюша проспят до утра.       Михаилу всё стало ясно, как только жена указала в навигационной системе внедорожника знакомый адрес. Именно туда он пару раз подвозил беременную Машку, когда у Гоши работы было с головой.       – Осторожнее, пожалуйста… – Она практически умоляла.       Агапов вздрогнул широкими плечами, шумно сглотнул, всматриваясь в океан страха и боли в глазах напротив. Ничего не ответил: хотелось только молчать. Кивнул совершенно убедительно и вдавил педаль газа в пол.       Пока машина неслась по пустой трассе, они слушали тишину. Напряженно – отгоняя дикий страх от самих себя. Михаил критически не знал: что обычно делают в подобных ситуациях, а потому избрал лучшее решение проблемы: выкинуть из головы все лишнее мысли и как можно быстрее домчать до клиники. Это – самое лучшее, что он сможет сделать. Бояться ему было совершенно неуместно. Достаточно было того, что боялась она.       Лена прятала уже наполненные слезами глаза, глубоко вдыхала прохладный воздух и неподвижно держала холодную и липкую ладонь на еще пока плоском животе, будто прислушиваясь к тому, кто поселился там лишь два месяца назад. К тому, кого она уже любила: инстинктивно и безмерно.       – Не плачь, Моя маленькая…– Заслышав очередной судорожный всхлип, мужчина наощупь нашел ее дьявольски холодную ладонь, коснулся губами.       – Больно. – Лишь одно слово, от которого у Агапова перехватило дыхание. Внутри будто током прошибло.       Хорошо, что до конца маршрута оставалось уже относительно недолгих десять минут.

***

      В клинике: немноголюдно и относительно спокойно. Занята лишь одна операционная: ургентная пациентка с гестозом. Лена сдавленно кивала, безмолвно здороваясь со знакомыми врачами. Каждый второй. Оформили ее быстро. Душно: дышать нормально получалось через раз.       – Вам нельзя дальше. – Безэмоционально отчеканила дежурная медсестра, перегородив Агапову путь в кабинет. – Ждите здесь.       Михаил поморщился и шумно выдохнул, ощутив как до смерти перепуганная жена до боли сжала его широкую ладонь. Сильнее и крепче, чем в их первый вечер на мосту.       – Я с тобой. – Тихо выронил Михаил жене на ухо, исхитрившись шагнуть через порог смотровой. – Не бойся ничего.       Как врач она бесспорно понимала, что своим бездумно гормональным желанием находиться рядом с супругом, нарушала все правила а протоколы. А вот как женщина...       – Что Вы себе позволяете?! – Блондинка возмутилась уж очень громко. – Я заведующего отделением позову!       – Не надрывайтесь, Оленька. – Курганский явился словно из неоткуда, слегка расторможенный внезапным известием о ночном визите старых знакомых. – Я уже здесь.

***

      Следующие десять минут тянулись целую вечность. И как бы Лена ни старалась себя отвлечь, с интересом рассматривая абсолютно белый потолок, или считая до тысячи, успокоиться не получалось. Михаил не сводил с нее внимательно трепетного взгляда, гладил спутанные волосы и целовал холодные пальцы.       – Потрясающе… – Задумчиво с улыбкой протянул Илья, внимательно всматриваясь в монитор. – Сердечко хорошее.       В секунду Лена услышала что-то запредельно нереальное. Стук сердца своего будущего ребёнка. Внутри будто что-то разорвалось и хлынуло немыслимым теплом в грудной клетке.       – А боль откуда? – Агапов хоть и выдохнул, но все еще недоверчиво внимательно вглядывался в монитор аппарата УЗИ. – Почему ей больно?       – Гематома небольшая. Такое бывает. – Спокойно объяснил Илья. – Постельный режим, капельницы и диета.       – А можно я дома полежу? – Лена совершенно четко осознавала, что домой ей путь закрыт. Илья её отсюда просто так не выпустит, а Михаил просто так обратно не повезёт. Но попробовать-то стоило.       – Нельзя! – В унисон: на два голоса. – Илья, я тебя прошу, привяжи её к кровати, что ли.       – Непременно. – Курганский с готовностью кивнул, и слегка улыбнулся. – Мигом исполню, если слушаться не будет.

***

      В просторной люксовой палате с окнами на зелено живописный парк ей предстояло провести как минимум пару-тройку дней. Почти постоянно: в лежачем положении и с катетером в вене. Хоть еще и страшно, но уже непомерно легче. Михаил заверил, что будет рядом.       – Ты домой звонил? – Несмотря на седативную сонливость беспокойство о детях давало о себе знать.       – Звонил. – Агапов быстро кивнул, устроив её голову на своей груди. – Дети спят, а Васька бдит. – Тёплая ладонь сама собой потянулась к её животу. – Ну и вытворила ты, конечно. – Мужчина и сам был вымотано уставший, но вида не подавал.       – Прости меня, пожалуйста… – Прошептала едва ворочавшимся языком. – Я так испугалась, когда узнала. – Страх действительно был совершенно инстинктивным. А чего именно она так боялась, не смогла бы объяснить даже сама себе.       Хорошо, что Михаил объяснений и не требовал. Ему теперь было достаточно видеть её, уставшую, но счастливую. Достаточно: путаться пальцами в волосах. Достаточно: знать, что скоро он опять станет отцом.       – Спи давай… – Плотнее накрывая жену одеялом, почти пригрозил ей он.       – А ты останешься? – И что за дурацкий вопрос.       – А куда я денусь…

***