Солёная карамель

Рональд Билиус Уизли, глава усиленной группы британского аврората, был зол. Впрочем, нет. Это было слишком мягкое определение чувств, охвативших всё его рыжее существо. Нет, он не был зол. Он был в ярости. Когда несколько дней назад Гарри объявил, что Гермиона нашлась, Рон поначалу не поверил. Его первая любовь, близкая подруга, самая потрясающая ведьма, которую ему довелось знать… Тогда, шесть лет назад, он оплакал её и смирился с гибелью, хотя верить в случившееся не хотелось. Хотелось выть и кидаться непростительными. Хотелось найти причастных и убить их так же страшно, как в тех фильмах, что Гермиона показывала им в рамках знакомства с миром маглов в целом и кинематографом в частности. Но глядя на убитого горем Снейпа, на отрешëнных родителей, которым ей с таким трудом удалось вернуть память, Рон понимал: его потеря несравнима, несопоставима с их утратой. Он потерял дорогого человека, они же лишились главного в жизни. Его боль спустя пару месяцев начала утихать, а они, казалось, лишь сильнее утопали в пучине отчаяния. Собственное продолжение привычной жизни поначалу злило и разочаровывало. «А что ты хочешь с твоим-то диапазоном чайной ложки?» — ехидничал противный внутренний голос, почему-то подозрительно похожий на баритон Снейпа. И ему нечего было ответить на эту колкость. Снейп… Этот язвительный, невыносимый, неоднозначный человек открылся Рону совсем с другой стороны. Он явно страдал, но не напоказ, а как-то благородно и тихо, будто сгорая изнутри. Он явно умирал от боли и страха за пропавших родных, но каждый день вставал и шёл, ведомый сначала желанием найти жену и сына живыми, а потом жаждой мести. Нет, они не стали друзьями. Даже хорошими знакомыми их можно было назвать с натяжкой. Всë-таки уровень интеллекта, жизненный опыт и то, что пафосно называют «масштабом личности», отличались в разы, если не в десятки раз. Тем не менее, находясь рядом с бывшим учителем зельеварения, Рональд испытывал теперь лишь глубокое сочувствие и что-то подозрительно похожее на уважение. То, как упорно и изобретательно он искал Гермиону и Алекса много лет подряд, как трепетно он относился к их памяти, смирившись со смертью, стало для младшего мистера Уизли примером настоящей любви и верности. Наверное, именно поэтому он до сих пор не был женат: хотелось чего-то хоть отдалённо похожего на семью Снейпов. Хотелось, но пока не встречалось. Пожалуй, именно поэтому новость о том, что Гермиона найдена, показалась Рональду нереальной, как сбывшаяся сказка. Он даже исподтишка проверил лучшего друга на заклятья и ментальное воздействие, заслужив пару озадаченных взглядов от коллег и один, насмешливо-понимающий, от бывшего шпиона. Впрочем, полюбоваться воссоединением семейства Снейпов Рональду не довелось: почти сразу после совещания ему, вместе с проверенной временем и боями личной группой авроров, приказали переместиться в Австралию. Это задание на периферии волшебного мира, вдали от подруги и коварных Малфоев, казалось унизительной ссылкой. Он уже хотел было возмутиться и лично попросить Гарри отправить в Брисбен другую группу, но был остановлен знакомым баритоном, но не ехидным, а каким-то…растерянным? — Мистер Уизли! Рон обернулся. Северус Снейп, каким-то невероятным бесшумным образом успевший переместиться из другого конца кабинета, стоял прямо за его спиной. — Да, сэр. Вы что-то хотели? — Да, мистер Уизли. Я… Я видел вашу реакцию на приказ мистера Поттера. Возможно, у вас сложилось впечатление, что он дал вам незначительное задание, не соответствующее уровню вашей подготовки. Возможно, вы даже хотели бы отказаться и остаться в Лондоне. Рон кивнул, в очередной раз с досадливым восхищением признавая: шпионы бывшими не бывают. — Я… Я очень прошу вас согласиться на эту миссию. Без сомнений, вы прекрасный боевой аврор, и работа вашей проверенной и слаженной группы может быть весьма полезной при попытках выследить и захватить Люциуса Малфоя, но я уверен, что для этого хватит сил и других групп. Рон застыл, не в силах вымолвить ни слова. Его бывший учитель зельеварения, злобная летучая мышь, подземельный ублюдок и гениальный двойной шпион назвал его «прекрасным боевым аврором»? Хвалил работу их группы? Конечно, это могло быть банальной лестью, но вот беда, Северус Снейп был невыносимо, иногда просто оглушающе честным человеком. И если он хотел добиться цели, то редко действовал такими ненадёжными путями, как похвала и одобрение. — Благодарю, сэр. Не думал, что вы следите за моими успехами, — Рон криво усмехнулся, не желая выглядеть ошарашенным. — О, мистер Уизли, благодаря общительности Поттера и работе журналистов «Ежедневного пророка» я в курсе даже тех ваших успехов, о которых предпочёл бы не знать, — Снейп вернул ухмылку, очевидно, намекая на несколько громких и коротких романов рыжего аврора. — Но это не то, о чём бы я хотел поговорить. Понимаете, задание вашей группы только кажется простым и незначительным. На самом деле на вас лежит большая ответственность. В Австралии остались родители Гермионы и наш сын. Они — потенциальная мишень и самый очевидный выбор для манипуляций любого, кто хочет навредить лично мне или Гермионе. Нам… нет, мне. Мне очень важно знать, что там находится человек, на которого можно положиться. Я прошу вас оказать мне услугу и защитить мою семью. Вы можете просить о любом ответном жесте. — О, сэр. Я не подумал… — Рон замолчал, ожидая привычной колкости по поводу собственного ума, но её не последовало. — Конечно, я возьму с собой самых надёжных людей из моей группы и отправлюсь в Брисбен. Но… Мне ничего от вас не нужно. Я делаю это для… — Он хотел сказать, что делает это для подруги детства, но вдруг понял, что это неправда. — Я очень уважаю вас, сэр. И делаю это потому, что хочу помочь. Снейп кивнул и, попрощавшись кивком, отошёл к столу главного автора. А Рон ещё долго не мог сдвинуться с места, вспоминая тот одобрительный, удивлённый и уважительный огонёк, что вспыхнул в чёрных глазах бывшего учителя в ответ на сбивчивую речь повзрослевшего ученика. Прибыв в Австралию, Рональд окончательно убедился в трёх вещах. Первое: Гермиона и её сын действительно живы, и все эти годы они каким-то чудом прожили здесь, скрытые от всего магического мира. Это озадачивало и тревожило. Второе: её родители, в том числе отец, которого Рон очень уважал, прекрасно знали, что дочь и внук живы. Знали и скрывали, талантливо играя роль убитых горем людей. Это злило и разочаровывало. И третье: Снейп не ошибся. Несмотря на отсутствие явных угроз для Алекса и его родных, всё чаще и чаще у Рона возникало ощущение, что над маленьким домиком сгущаются тучи, и царящая безмятежность — всего лишь маска, затишье перед боем. Но так как это было скорее чувством, чем логическим доводом, он не спешил делиться своими переживаниями даже с группой, лишь велел наблюдать внимательней и быть наготове. Тем обиднее было в итоге признать: они провалились по всем фронтам. Смотрели и не видели, ждали угрозу извне и не заметили её внутри, прямо под носом. Да, у них не было приказа ограничивать действия Уилкинсов, да, они были скованы международными магическими правилами и ограничениями и могли атаковать только в случае явной угрозы. Статут, чтоб его. И да, они всё-таки смогли уберечь несчастных соседей Гермионы и предотвратить масштабные разрушения в результате взрыва. Но этого было мало, просто катастрофически мало. Основной приказ не был выполнен, и это сводило Рона с ума. Впрочем, нет. Он думал, что это сводит его с ума, пока лежал под капельницей и прислушивался к разговорам врачей. По всему выходило, что Венделл пострадал слишком сильно. Единственное, на что Рональд мог надеяться — это расторопность собственных подчинённых и удивительная способность Гарри Поттера приходить на помощь вовремя. Они должны, просто обязаны были в ближайшие часы прислать зелья, людей и новый план. И Рон ждал, сцепив зубы, усилием воли преодолевая тошноту и боль от непривычной капельницы в вене. Всё-таки магловские способы лечения — это нечто изощрëнное. Неудивительно, что, родившись в семье врачей, Гермиона выросла такой смелой и терпеливой. А потом, перед самым рассветом, в его палате материализовался патронус-олень под маглоотталкивающими чарами и сообщил, что в Брисбен должна прибыть Гермиона Грейнджер, она же Снейп, в сопровождении стажёра Николсона. И что группе Уизли следует быть начеку, так как было окончательно установлено, что и взрыв, и похищение Уилкинсов были тесно связаны с Люциусом Малфоем и другими последователями Тёмного Лорда. Отправленный в палату мистера Уилкинса коллега вернулся в сопровождении его лечащего врача, доктора Моргана (Рон силился вспомнить его имя и не мог), и рыжеволосого паренька, представившегося Джеком. Гермионы рядом с ними не было. Прождав около часа и не в силах больше терпеть нервный зуд, Рональд отправил Николсона за подругой. И почти не удивился, увидев через пять минут распахнутые в ужасе голубые глаза рыжеволосого стажёра. Гермионы в палате не было. Её не было нигде. Вот теперь можно было по-настоящему сходить с ума. Пока перепуганный доктор Морган опрашивал дежурную медсестру и просматривал камеры, авроры проверили магический фон в палате и даже попробовали применить к Венделлу поверхностную легилименцию. Результат и магловской, и волшебной проверки удивительным и печальным образом совпали: найти Гермиону не удалось. Камеры в коридорах странным образом не работали со вчерашнего утра. Разбуженная медсестра, миссис Лоуренс, ошарашенно моргала и клялась, что этой ночью вообще не видела мисс Уилкинс. Коллеги Рона сообщили, что в палате не было ничего магического, кроме пары пузырьков для зелий, упавших за тумбочку, а мистер Уилкинс находился в глубоком обмороке, граничащем с комой. Растерянный Марк (Рону, наконец, удалось извлечь из памяти имя врача) в непонимании ерошил волосы и качал головой. По его словам, Гермиона не могла пройти незамеченной мимо поста медсестры, тем более мимо Кэтти Лоуренс, с которой они были весьма дружны, и теперь усталому врачу казалось, что девушка просто-напросто привиделась ему от усталости. Николсон заметно нервничал и в десятый раз описывал, как они с Гермионой добирались до больницы, перечислял зелья, которые она просила взять для отца, и порывался отправить патронус в аврорат. Рональд чувствовал, как стыд и злость на самого себя сжимают виски, как в горле комом встаёт тошнотворная вина. Они опять не смогли защитить и уберечь тех, кто на них надеялся. Опять оказались на шаг позади этих жалких пожирательских недобитков. Впрочем, теперь уже не так очевидно, кто на самом деле жалок. Британские авроры, слава магического Соединенного Королевства… Тьфу. Судя по всему, у родины большие проблемы с безопасностью. Снейп был прав на их счёт, как всегда. Снейп… Первой мыслью было то, что он будет вновь и уже окончательно разочарован их провалом. А вот второй… Когда-то давным-давно, ещё во времена учёбы на аврорских курсах, им преподавали элементарные основы целительства. Всё-таки во время миссий не всегда есть возможность отправить пострадавшего в Мунго. Занятия вели колдомедики отделения защиты от тёмных проклятий, в том числе начинающий целитель Северус Снейп. Рональд честно не помнил, что именно из курса лечебной магии им читал бывший декан Слизерина. Зато помнил, как кто-то из отчаянно смелых стажёров задал ему несколько вопросов о шпионской деятельности и навыках маскировки, разведки и допроса. Реакция Снейпа оказалась совершенно неожиданной. Вместо ядовитого сарказма или хотя бы холодного безразличия он лишь усмехнулся и ровным голосом произнёс: «Те, кому интересно, могут остаться после лекции. Покажу вам пару пожирательских штучек, чего добру пропадать». И действительно, рассказал и показал. Объяснил пользу окклюменции и легилименции, посоветовал книги, научил нескольким авторским заклинаниям. В том числе одному чрезвычайно полезному обнаруживающему… Додумывал Рон уже на ходу, отмахиваясь от встревоженного доктора Моргана и растерянного Николсона. Остальные авроры смотрели на главу группы с надеждой и уважением: среди них ходили легенды о его «чуйке» и подвигах во время и после войны. Кроме того, многие из присутствующих не раз участвовали в успешных операциях под началом Уизли. Войдя в палату Венделла, Рональд вздохнул с облегчением. Очевидно, Гермиона успела подлечить отца: он выглядел больным и усталым, но, похоже, его жизни ничего не угрожало. Спустя пару секунд удивлённый возглас Марка подтвердил его предположение. Он с благоговейно-недоверчивым выражением лица разглядывал мониторы приборов, к которым был подключён больной. Что ж, хоть какая-то хорошая новость. — Доктор Морган… Я бы хотел остаться наедине с пациентом. — Что? Нет, мистер Уизли, об этом не может быть и речи. Я не отказал в такой просьбе Мионе, потому что она, во-первых, врач, а во-вторых, родственница мистера Уилкинса. И то, вот чем это закончилось. — Марк отвернулся к окну, скрывая тревогу. — А вы… Что бы вы ни говорили о вашем секретном подразделении, я просто не имею права оставить вас без присмотра. В конце концов, я ваш лечащий врач и друг Мионы. Рон покачал головой. К сожалению, и чарами, и навыками убеждения он владел весьма посредственно. Что ж, тем хуже для доктора Моргана. — Хорошо. Только давайте договоримся: вы будете молчать и делать то, что я скажу. Все вопросы, возражения и комментарии потом. Итак, мне нужна одна капля крови Венделла. — Заметив протестующий взгляд Марка, он вздохнул. — Это правда нужно, доктор. Вы ведь хотите найти Миону? Поверьте, если мои подозрения верны, она в большой опасности. Не дожидаясь кивка врача, он протянул руку к кобуре, затем, усмехнувшись, обернулся к одному из авторов: — Уильям, верни мою палочку. Поймав древко, Рональд прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Выписав поисковую руну, прошептал: «Ultima vestigia invenire». Оставалось надеяться, что отсутствие практики и подрагивающая палочка не помешают заклинанию сработать. Спустя пару мгновений пол залило голубоватое сияние, образовавшее несколько силуэтов. Прекрасно. «Sanguinem ad trahentium» — кровь ниточкой потянулась к одной из светящихся фигур. — Что ж, доктор, поздравляю. Вы в здравом уме и твёрдой памяти, Гермиона вам не привиделась. Она действительно была здесь не так давно. Теперь попробуем определить, куда она ушла. — Сэр, она ведь могла аппарировать? — Николсон подал голос, чем заслужил несколько неодобрительных взглядов старших авторов. — Безусловно, могла, Джек. Но первая магическая проверка обязательно показала бы след от аппарации. А так как его нет, и Гермионы здесь тоже не наблюдается, она ушла. Вероятнее всего, не по своей воле, но однозначно своими ногами. «Sanguine ad sanguinem». Кровь к крови… Краем глаза рыжий аврор следил за лицами подчинённых. Любая магия на крови относилась к условно тёмной и условно разрешённой. Конечно, перед главой аврората он сможет обосновать необходимость применения подобных чар, но разногласий среди коллег не хотелось. Впрочем, беглый осмотр показал — его группа не только не возражала против незнакомых формул и заклинаний, но и явно заинтересовалась ими. Зато удивил доктор Морган. Он завороженно смотрел на магические всполохи, словно это было что-то родное, но давно забытое. Задумавшись, Рональд едва не пропустил момент, когда светящаяся дорожка скользнула за пределы палаты. Дав команду двум аврорам остаться с Венделлом, он решительно распахнул дверь и велел Марку и оставшимся членам команды следовать за ним. Проследовав за голубоватым магическим следом до поворота, мужчины замерли. В центре небольшого холла для посетителей сияние начало тускнеть и через несколько шагов совсем исчезло. Очевидно, кто-то очень не хотел быть обнаруженным. Внезапно в одном из ближайших боковых коридоров распахнулась дверь. Светловолосый мальчишка лет пяти, сонно щурясь от света, вышел из палаты и направился в их сторону. Заметив незнакомцев в странной одежде, ребёнок захлопал глазами, неожиданно улыбнулся и просиял: — Ой, дяди рыцари, вы пришли спасать прекрасную принцессу? Благодаря куче старших братьев и активной младшей сестре у Рона был большой опыт общения с детьми. Да, не всегда этот опыт приобретался добровольно, но кого это волнует? Племянники и племянницы частенько гостили в Норе, их отправляли туда кого в наказание, кого в качестве поощрения. Рыжие, громкие и весёлые, они безжалостно обожали своего дядю-аврора, вовлекали в игры и разговоры, не обращая внимания на усталость и ворчание. Зато теперь он мог легко найти общий язык практически с любым ребëнком в возрасте от нуля до девяти лет. Возможно, и старше, но он пока не пробовал. — Да, мой юный друг, мы пришли спасти прекрасную принцессу. Не подскажешь, где она спрятана и кто её похитил? — Конечно! Конечно, подскажу! Её похитил злой колдун. Я видел, как он вёл её в свою темницу. — А откуда ты знаешь, что он колдун? — Когда я баловался и визжал на осмотре, он пообещал, что в следующий раз принесёт настоящую волшебную палочку и наколдует мне свиной хвостик. — Хм, понятно. Действительно, очень злой колдун. А принцесса? Ты уверен, что он её похитил? — Ну конечно! — Мальчишка возмущённо фыркнул. — Она была красивая и плакала. А он сказал, что если она не послушается, то он взорвёт больницу. И она пошла с ним, потому что она добрая очень и ей всех жалко. — Ты уверен? Как же ты смог услышать, что он говорил? — Ну… Я выпил много яблочного сока на ночь. Мама говорила, что не стоит этого делать, но он такой вкусный… И я захотел писать… А они шли как раз мимо туалета и говорили. Вот. А я испугался, притаился и услышал. — Что ж, ты просто герой, — Рон улыбнулся. — А сейчас ты тоже захотел в туалет? Мальчик смущённо кивнул. — Тогда беги, а то здесь сквозняк по полу, простудишься. — Погоди-ка, малыш. — Доктор Морган решительно подошёл к юному борцу со злом, и тот весь подобрался. Очевидно, отношения с врачами у него складывались не очень хорошие. — Не бойся, я не буду тебя лечить. Посмотри сюда, пожалуйста. Эту принцессу ты видел? — Рон с удивлением увидел маленькую фотографию Гермионы, которую Марк вытащил из своего бумажника. — Да, да, это она. Только тут она весёлая, а сегодня была грустная очень. Но всё равно красивая и волосы такие же пушистые. — Ты очень нам помог, спасибо. А в какую сторону они пошли потом? Где темница злого колдуна? — Марк сам не верил, что сформулировал вопрос именно так. — Вон там. Видите, вон там дверь с золотыми буквами. Мужчины внимательно посмотрели в указанном направлении. В коридоре была только одна такая дверь. На вычурной табличке золотыми буквами было написано: «Заведующий отделением неотложной помощи, доктор С. М. Саммерс». Отпустив счастливого ребёнка, воодушевлённого встречей с настоящими героями, Рон задумался. Врываться в кабинет заведующего отделением по наводке маленького мальчика казалось нелепым. Но в то же время это была единственная реальная зацепка. Если они ошибаются, он извинится, признает себя дураком, и Саммерсу почистят память. Если же он действительно причастен к пропаже Гермионы, обыск просто необходим. Причëм чем скорее, тем лучше. Что ж, придётся импровизировать. Главное, без лишнего шума попасть в кабинет, а там… На стук в дверь никто не ответил. — Доктор Морган, нам нужно осмотреть кабинет вашего начальника. Подскажите, в какое время он обычно приходит на работу? Марк посмотрел на часы: почти шесть утра. У них есть ещё немного времени до пробуждения пациентов и прихода дневных врачей. — Около восьми утра, мистер Уизли. — Что ж, тогда приступим. Алохомора. — Рональд направил палочку на замок, и дверь чуть скрипнула, открываясь и впуская незваных гостей. —… Несколько следов аппарации, след от портала, похоже, международного. Четыре артефакта разной степени…хм…«тëмности». Расширенный набор зелий. Колдографии. Волшебная палочка… Результаты проверки кабинета заведующего оказались впечатляющими. Рональд слушал доклад подчинённого и поражался, насколько был слеп. Он видел доктора Саммерса дважды, и оба раза тот показался ему каким-то несуразным, бестолковым и суетливым. Но, очевидно, это была лишь маска безобидного человека с некоторыми причудами. А вот что за зверь скрывался за этой маской, ему только предстояло узнать. Размышления прервал знакомый скрип открывающейся двери. Умолкший было вредноскоп завизжал ещё истошнее, чем при обнаружении проклятого медальона в одном из ящиков письменного стола. Вероятнее всего, Саммерс, как многие осторожные и подкованные волшебники, ставил на кабинет защитные чары. И сейчас он пришёл сюда совсем не с мирным предложением выпить чаю. Как только закончится эта провальная по всем фронтам миссия, надо обязательно поблагодарить ещё раз Джорджа и сходить на могилу к Фреду. Изобретениям его гениальных братьев цены нет. Рон машинально потянулся к кобуре с палочкой, краем глаза отмечая синхронные действия коллег. — Кто вы такие и что здесь делаете? — голос Саммерса звучал искусственно спокойно. — Ищем доказательства вашей вины, сэр. — Рон сделал шаг влево, частично закрывая собой доктора Моргана. Кто знает, сколько сюрпризов хранит в себе собеседник. — И в чëм же вы меня обвиняете, мистер… Уизли, кажется? — Саммерс попытался улыбнуться, но гримаса, исказившая его лицо, была далека от искренней доброжелательности. — Не кажется, сэр. Аврор Рональд Уизли к вашим услугам. — Так что же вы хотите от меня, аврор Уизли? — голос звучал обманчиво спокойно и надменно. — Вы обвиняетесь в незаконном хранении темномагических артефактов, запрещённых зелий, в том числе на основе крови единорога. — Рон с удовольствием отметил, как расслабилось лицо собеседника. Скорее всего, у него есть какие-нибудь липовые разрешающие бумажки. — А также в сотрудничестве с Пожирателями смерти и похищении человека. — Но я никого не похищал! — Саммерс пытался возражать, но, очевидно, слишком давно не упражнялся в окклюменции. Всё эмоции и мысли ясно отобразились на его лице: досада, смятение и, главное, страх. — Эти артефакты достались мне от родителей. Зелья приобретены по особому разрешению Министерства магии Австралии… Кстати, нужно ещё проверить, в курсе ли они вашего присутствия и ваших действий здесь. — Полно вам, доктор Саммерс. Отпираться бессмысленно, давайте не будем терять время. Наши австралийские коллеги дали нам карт-бланш. — В отличие от собеседника, Рон неплохо поднаторел в искусстве скрывать эмоции. — Вы ничего не докажете! Я официально заявляю: я, доктор Самюэль Майкл Саммерс, не имею никакого отношения к пропаже этой девушки. — В самом деле, доктор? А ведь я не говорил, что пропала именно девушка. — Рональд лениво потянулся к маленькой борсетке, закреплённой на поясе, и вытащил на свет неразбиваемый фиал. — Знаете, что это такое, мистер Саммерс? Не знаете? Не волнуйтесь, я вам подскажу. Это веритасерум, сыворотка правды. Прекрасное зелье, способное развязать язык даже Люциусу Малфою. Помните такого? — Нет. Я не знаю никакого Малфоя. — Странно. Малфоя не знаете, а на колдографии стоите рядом с ним. Неужели он и вам стёр память? Тогда применение сыворотки может быть несколько…болезненным. Да, кажется, именно так нам говорил на лекции Северус Снейп. Его тоже не помните? — Это незаконно, вы не имеете права вливать в меня это зелье! Это запрещено законом. Я требую адвоката. — Саммерс побагровел. — О, вы явно совсем не следите за магической прессой. Я Рон Уизли, герой войны, лучший друг Мальчика-который-надрал-зад-Волдеморту. Уверяю вас, мой непосредственный начальник закроет глаза на маленькое превышение полномочий, особенно когда узнает, в чëм именно я вас подозревал. Это если вы, конечно, сможете что-то доказать. А то ведь знаете, веритасерум действует долго и нам с коллегами может захотеться поговорить с вами о вашем прошлом, задать несколько вопросов… Я по натуре человек простой и любопытный. А вот вы, судя по найденным в кабинете вещам, очень и очень интересный человек. С целым кладбищем в шкафу, — Рон хохотнул, словно был очень доволен своей шуткой. — Хорошо, — Саммерс говорил медленно, явно высчитывая, что именно стоит сказать. — Хорошо, я расскажу вам о пропаже мисс Уилкинс, вы ведь о её похищении говорили, верно? Расскажу всё, что знаю. Но взамен вы не станете использовать зелье и подробно расспрашивать меня о моём прошлом. — Миссис Грейнджер-Снейп, на самом деле. — Рон с трудом удержался от того, чтобы обернуться, услышав сдавленный кашель за спиной. Очень интересно, надо потом поговорить с этим Марком. Только молодых соперников Северусу и не хватало для полного счастья. — Мы внимательно слушаем, мистер Саммерс. Веритасерум не буду пока убирать, пусть постоит здесь. Рассказ Саммерса был коротким, но эмоциональным. Дружба с Люциусом и ещё несколькими будущими Пожирателями, отъезд в Австралию с помощью лорда Малфоя и обещание в благодарность выполнить любую его просьбу. Принесëнное совой шесть лет назад письмо с чёткими указаниями о судьбе и лечении кудрявой девушки с амнезией. И, наконец, прибытие этой ночью в его кабинет двух ПСов, которые и забрали Гермиону. Рон вздрогнул… Опять эта война, бесконечная и бессмысленная. — Куда именно они перенесли её, мистер Саммерс? — Я понятия не имею… — Вы уверены? — Рон выразительно посмотрел на пузырёк с веритасерумом. — Я на самом деле не знаю точно, мистер Уизли. Я могу лишь предположить. Люциус в последнем письме упоминал своё родовое поместье во Франции… Кажется, Жемчужина Малфоев или как-то так. Рональд вздохнул… Родовое поместье во Франции. Звучало отвратительно и правдоподобно. — Что ж. Благодарю, мистер Саммерс, — Рон кивнул доктору, явно вздохнувшему с облегчением, и обернулся к подчинённым. — Уильям, надень подозреваемому антимагические наручники и свяжись с австралийским министерством. Сообщи, что до выяснения обстоятельств мистер Саммерс будет находиться в распоряжении британского аврората. Джек тебе поможет, ему во Францию вход заказан. — Что? Нет! Вы обещали! Я всё рассказал! — Саммерс встревоженно вскрикивал, озираясь. — Вы не имеете права! — Я ничего вам не обещал, сэр. Я лишь согласился не расспрашивать вас о прошлом и не применять веритасерум. О том, что вы останетесь на свободе и безнаказанным, речи не шло. Рон направился к двери. Предстояло выяснить максимально точные координаты драгоценного родового гнезда Малфоев. *** Проводив Драко, которому перед началом операции нужно было уладить ещё какое-то дело, Снейп долго молчал, внимательно изучая картину на стене своего кабинета. Гарри даже сделал несколько шагов, чтобы рассмотреть её получше. Блестящее озеро, подëрнутое рябью волн, пологий холм с могучим деревом на вершине, виднеющийся вдалеке дом… Обычный пейзаж, написанный зачарованными красками, благодаря которым волны набегали на берег, солнце периодически скрывалось за облаками, а качели, подвешенные на ветке дуба, покачивались, словно от порывов ветра. В этой картине было что-то знакомое, но столь смутно, что сознание, перегруженное событиями за последние дни, отказывалось анализировать увиденное. Северус же, казалось, разглядывал нечто, скрытое за рамками картины. — Странно. — Наконец, оторвавшись от созерцания, Снейп взглянул прямо в глаза собеседника. Его голос звучал глухо, словно после долгого молчания. — Что именно, сэр? — Гарри вопросительно поднял бровь. — Всё. Драко идёт в родовое поместье как на войну, скрываясь под мантией-невидимкой своего бывшего врага. Вы, Гарри, рискуете оставить своего сына сиротой, спасая моего. А я… Впервые за многие годы мне страшно не хочется умирать. Было время, когда я искал смерти. Было время, когда смирился и был готов сесть в лодку Харона практически в любой момент. Было даже время, когда я твёрдо решил покончить с собой после того, как найду Гермиону с сыном и отомщу за них. И всегда я относился к смерти равнодушно, как к данности. И она обходила меня стороной. А сейчас всё в точности до наоборот. И мне странно, Поттер. Странно и… — Северус не договорил. Он наклонил голову, и тёмные пряди, чуть тронутые серебром, закрыли лицо. Гарри зажмурился. Он не знал, что сказать в ответ на такое признание из уст человека, который даже будучи сломленным, оставался несгибаемым и бесстрашным. Утешить? Пообещать то, что не сможет гарантировать? Пожалеть? Поттер внутренне фыркнул: неплохой способ почти безболезненно погибнуть. Даже к Малфою в гости идти не надо. Что-что, а жалости Снейп ему не простит. Подумав с минуту, он подошёл и положил руку на плечо профессора, обтянутое чёрной тканью сюртука: — Я сделал всё, что вы просили, сэр. Привёл в порядок документы и передал Кингсли, написал Джинни и детям. Четыре боевых команды авроров сейчас переправляются через Ла-Манш, они вместе с нашими французскими коллегами будут ждать сигнала от Драко, чтобы аппарировать к Жемчужине. До этого момента нам нужно, чтобы Люциус освободил Алекса. — Зачем вам это, Поттер? — Снейп снова поднял взгляд, и Гарри вздрогнул от его непроглядной черноты. — Вы отдали мне все долги. Я пойму, если вы откажетесь. Все поймут. Вы отлично справитесь с организацией штурма и захвата Пожирателей. Дождëтесь снятия защиты и нападëте. — Нет, сэр. Не в моих правилах отступать. Кроме того, дело ведь не только в благодарности, вы и сами понимаете. Иначе бы Кингсли никогда не одобрил нашу операцию. — А он одобрил? — Северус горько усмехнулся, представляя, какие противоречия раздирали Министра. Все члены Ордена Феникса, за исключением, пожалуй, только его самого, относились к Мальчику-который-выжил с родительской нежностью. — Одобрил, хоть и неохотно. Кингсли хороший человек, но он политик и вынужден видеть хотя бы на два шага вперёд. Пока что нам удалось скрыть двойной побег заключённых Пожирателей и их попытку устроить теракт. Но вы ведь понимаете, что утечка информации — дело времени. Тем более, как мы недавно выяснили, крыс в Министерстве предостаточно. Нам нужно остановить Люциуса. Любой ценой. Пока не стало слишком поздно. — А Джиневра? — Северус не хотел даже представлять себе, что испытала миссис Поттер, получив прощальное письмо от мужа. — Она получит письмо, только если я…не вернусь. Ни к чему сейчас её беспокоить. И если что, она поймёт. Джинни знала, что выходит замуж за живую мишень. Кроме того, она прекрасно осознаëт: после вашей семьи следующей целью станет наша. — Знать и пережить — разные вещи, Гарри. — У неё будет Гермиона, сэр. Как бы пафосно это ни звучало, они будут друг у друга. Этого недостаточно, но лучше, чем ничего. — Что ж, на этой торжественной ноте нам, пожалуй, лучше закончить. Не стоит заставлять Люциуса ждать. Хоть он и аристократ, терпение никогда не было его сильной стороной. Кроме того, пора прикрывать Драко. Он должен с минуты на минуту перенестись к границам Жемчужины. — Подождите, профессор, — Поттер запустил руку в карман брюк и бросил Снейпу в руки маленький предмет. — Подарок из Отдела тайн. — И чем же нас порадовали господа невыразимцы? — Северус изогнул бровь, разглядывая невзрачный серо-коричневый камушек на ладони. — Это совершенно новая разработка, сэр. Я подозреваю, что нас обыщут и обездвижат, так что воспользоваться палочкой, ножом или любым другим заранее приготовленным оружием мы не сможем. У нас заберут всё, что потенциально может быть полезным для борьбы. А эта вещица выглядит незаметной и безобидной, при этом обладает большим скрытым потенциалом. — Гарри сжал камушек в руке. — Nexum cum mente. Предмет засветился зеленоватым светом, а спустя несколько мгновений под пристальным взглядом мужчин превратился в красную розу. Гарри прикоснулся губами к нежным лепесткам и положил цветок на стол вместе с письмом к жене. — Кричер! — Старый эльф возник перед ними с негромким хлопком. — Пожалуйста, отнести это письмо в мой домашний кабинет. Отдашь хозяйке завтра, если я не вернусь. — Хозяин Гарри отправляется в путешествие? — проскрипел Кричер, почтительно склоняясь. — Мне принести провиант? — Нет, спасибо. Мы будем на полном пансионе. — Гарри усмехнулся. Домовик почтительно кивнул и исчез, щёлкнув пальцами. — Эффектно, Поттер. И что же это за чудо магической мысли? — Вы, как всегда, невероятно проницательны и точны в формулировках, профессор. Это универсальный трансфигуратор, во всяком случае, начальник Отдела тайн называет его именно так. Этот камешек может превратиться практически во что угодно и тогда, когда вам это угодно. Правда, только один раз. Причём вам даже не нужно произносить заклинание — достаточно установить ментальную связь до начала использования трансфигуратора. И потом вновь мысленно произнести эту формулу и чётко представить, что вы хотите получить. Я представил розу — и вы видели результат. — Да вы романтик, Поттер! — Не особо, профессор. — Гарри грустно улыбнулся. — Всë как-то не до того было. Но красные розы — любимые цветы Джинни. Ей будет приятно… Они неловко помолчали. — К сожалению, трансфигуратор пока только в процессе разработки и не может превращаться в магические предметы. Так что создать себе новую палочку или портал не получится. Но это всё-таки лучше, чем ничего. Вы запомнили формулу? — Да, — Снейп кивнул. — Спасибо, Гарри. — И вот ещё, возьмите. — Он протянул Северусу простое серебряное кольцо с маленьким камушком. — Это двойной порт-ключ. Он по выбору отправит вас в аврорат или в Мунго, в ваш кабинет. Конечно, пока не снята защита, он бесполезен, но всё же может пригодиться. — Судя по количеству подарков, мы на пороге Рождества, — Снейп усмехнулся. — Будем надеяться, что Люциус не испортит наш импровизированный праздник. Гарри кивнул и подошёл к Снейпу. Секунду помедлив, мужчины соединили руки, и Северус сделал несколько витков локона вокруг их указательных пальцев. Каштановая прядь налилась изнутри голубым светом, и пространство вокруг привычно преобразовалось в тоннель. Перемещение было тяжёлым и долгим, и по ощущениям больше походило на тëмную аппарацию Пожирателей. То ли Люциус всё же что-то намудрил, гонясь за эффектностью, то ли просто не особо усердствовал при создании порт-ключа, но воздуха катастрофически не хватало, а грудная клетка готова была лопнуть от перегрузки. Ощущение холодных каменных плит под ногами принесло небывалое облегчение, несмотря на то, что сам замок таил угрозу. Северус приземлился на одно колено, упëршись ладонями в гладкий ледяной пол, глубоко вздохнул и внутренне усмехнулся: получилось почти по-рыцарски, Люциус бы оценил. Поттер встал рядом на обе ноги, но тут же рухнул на колени, скрученный приступом рвоты. Очевидно, чёрным дымом ему летать не приходилось. Везунчик. Зал, в который их направил портал, казался смутно знакомым. Огромное пространство без окон было тускло освещено факелами, и в углах клубилась тьма. Ближайшую стену покрывали старинные гобелены с изображением сцен коронации и охоты. Присмотревшись, Северус различил ещё один гобелен на другой стене и похолодел. На древнем полотне была искусно выткана карта поместий рода Малфоев по обе стороны Ла-Манша. Снейп поспешно поднялся на ноги и сделал несколько шагов вперёд, остановившись у края круга, в который была вписана гексаграмма. На противоположной стороне стоял алтарь с сияющим артефактом, до дрожи походившим на печально известный Кубок огня. Поражённый догадкой, Северус едва не застонал. Они находились в ритуальном зале Жемчужины Малфоев. В том самом зале, куда должен был тайно проникнуть Драко, чтобы снять защиту с замка и впустить на территорию авроров. Что ж, странно было бы предполагать, что спланированная за несколько часов операция пройдёт как по нотам. Теперь оставалось лишь импровизировать. Благо в этом Поттеру не было равных. — Сэр, я не понял, а где красная дорожка? Где почётный караул? — Гарри, наконец, подавил желудочный бунт и, невербально очистив пол, подошёл ближе. — Я был лучшего мнения о воспитании лорда Малфоя. — Не волнуйтесь, Поттер. Наше одиночество ненадолго. — Словно в подтверждение его слов по ту сторону огромных кованых дверей раздался глухой шум. — И да, боюсь, это не последнее ваше разочарование в британской аристократии в целом и в поведении Люциуса Малфоя в частности. Мало кто способен так упиваться нарушением норм и морали, как аристократ, выросший в ежовых рукавицах и затем вкусивший крови и свободы. Холодный ветер, взявшийся словно ниоткуда, заставил мужчин передернуть плечами и встать чуть ближе друг к другу. Факелы на стенах загорелись ярче, наполняя зал треском и заставляя тени плясать на грубо отëсанных стенах ритуального зала. Шум нарастал, слышались отдельные выкрики, будто кто-то спешно отдавал приказы. Наконец, двери распахнулись, повинуясь древней магии и впуская одного из двух глав рода Малфоев. Люциус в парадной мантии с широкими рукавами, расшитой рунами, с неизменной тростью в руке шагал спокойно и уверенно. При виде гостей его тонкие губы искривились в довольной полуулыбке, но глаза оставались совершенно холодными, отчего выражение бледного лица стало особенно зловещим. Следом за ним шли два частично трансформировавшихся оборотня, и Снейп с ужасом увидел в руках одного из чудовищ Алекса. Мальчик уже не плакал, очевидно, слишком измучившись за последние часы. Он лишь периодически вздрагивал всем телом и пытался инстинктивно сжаться, чтобы как можно меньше прикасаться к груди страшного существа, во власти которого находился. Чуть позади них, сгорбившись и прихрамывая, шла мать Гермионы. Замыкали процессию несколько Пожирателей в масках, среди них мелькала фигурка поменьше — женщина? — в тёмной мантии, её лицо было скрыто капюшоном. Люциус взмахнул рукой, и тяжёлые двери начали медленно закрываться, повинуясь его воле и отрезая пленникам возможные пути к отступлению. Северус не мог сказать точно, но ему показалось, что, прежде чем мышеловка окончательно захлопнулась, воздух возле левой створки слегка вздрогнул и лёгкая тень скользнула в сторону стены с гобеленом-картой. — Мистер Снейп. Мистер Поттер. С прибытием, господа. — Люциус театрально поклонился. — Вы не особенно торопились. Прощались с семьями? Писали трогательные письма? Впрочем, в твоём случае, Северус, это лишнее. Ведь почти вся твоя семья тут. Почти, да. К сожалению, талантов моих коллег не хватило на то, чтобы суметь перехватить твою очаровательную дочь по пути в родовой дом Блэков. Непростительное упущение. — Малфой сделал лёгкий взмах рукой, и один из Пожирателей сдавленно зашипел, подвергшись невербальному жалящему заклинанию. — Но мы справимся и без неё, мой мрачный друг. В конце концов, главный герой сегодняшнего вечера — это ты. Впрочем, всему своё время. — Люциус жестом подозвал к себе одного из Пожирателей. — Амикус, ты сегодня был на высоте. Помнится, у тебя было несколько вопросов к бывшему директору? Ты можешь донести до него свои претензии, но не усердствуй слишком сильно. И заодно обыщи его и мистера Поттера. Их волшебные палочки им больше не понадобятся. Харрис, — Малфой обернулся, ища глазами бывшего аврора. — Помоги Амикусу разобраться с твоим начальником. И да, не применяйте магию. Это может помешать ритуалу. А вот магловские наручники вполне допустимы. — Люциус оскалился. — Они ведь так любят маглов. Снейп лихорадочно осматривал зал. На секунду встретившись глазами с перепуганным сыном, он осторожно коснулся сознания мальчика. Дикий страх, почти ужас, боль и разочарование. Последнее, судя по всему, предназначалось бабушке, от которой Алекс усердно отворачивался. Северус помедлил. Неизвестно, как отреагирует ребёнок, но, скорее всего, это его последний шанс быть услышанным. «Потерпи, малыш. Скоро всё закончится». — Он старался звучать как можно мягче. — «Береги маму и сестру, сынок». Алекс замер, недоверчиво глядя на отца. Северус улыбнулся уголком губ и прервал зрительный контакт, обводя взглядом остальных пленников. Что там нёс Люциус о его семье? Неужели они просчитались, отправив Гермиону в Австралию? И удастся ли Драко что-то придумать… Додумать Снейп не успел. Сокрушительный удар в челюсть почти заставил его потерять сознание. Рот тут же наполнился горько-соленой кровью, а перед глазами поплыли цветные пятна. Очевидно, у Амикуса Кэрроу накопилось много претензий к бывшему начальнику. Впрочем, судя по сдавленному стону упавшего рядом Поттера, его подчинённый был недоволен не меньше. Пронзительный женский вскрик, взлетевший под своды ритуального зала, мгновенно привёл в чувство и подтвердил худшие опасения Снейпа. Миа… Мерлин и Моргана, как такое могло произойти? Как её вытащить отсюда? — Услышал свою шлюху, а, Снейп? — Амикус шарил по его телу, проверяя карманы сюртука. — Нам не разрешал трахать старшеклассниц, а сам вон какую отхватил. Это несправедливо, господин директор. Придётся ей искупить твою вину. Перед всеми нами. На первом круге она будет визжать и сопротивляться, на втором начнёт стонать и умолять о смерти, а на третьем сдохнет сама. Скабиор весьма зол на неё ещё с того побега из Малфой-мэнора. Но я буду первым, Снейп. И я очень надеюсь, что ты доживёшь до этого зрелища. — Амикус плюнул в лицо ненавистному директору и выпрямился, протягивая Малфою изъятые ножи и волшебные палочки. — Готово, Люциус. Полностью безоружные и жалкие. — Не стоит недооценивать мистера Снейпа, Амикус. Он многое может и без палочки, как, кстати, и мистер Поттер. Так что затяни им наручники потуже. — Старший лорд Малфой внимательно посмотрел в чёрные глаза поверженного противника. — Впрочем, я думаю, Северус не рискнёт бунтовать. Кровные договоры нещадно карают нарушителей. Люциус грациозно развернулся и сделал несколько шагов в сторону пленников. Несколько секунд он смотрел в глаза Алекса, застывшего в руках оборотня, а затем, ухмыльнувшись, провёл указательным пальцем по грязной щеке ребёнка. Рубиновый перстень блеснул на его пальце, словно сгусток свежей крови. — Странно, Северус, он совсем не похож на тебя. Даже удивительно, насколько. Другие глаза, другой нос… Ты уверен, что этот щенок твой? Может, твоя ненаглядная жена нашла себе утешение на стороне, и ты погибнешь, защищая чужого выродка? — он удовлетворённо усмехнулся, услышав, как протестующе звякнули наручники за спиной Снейпа. — Впрочем, это не моё дело. Мне неинтересны маленькие тайны твоей грязнокровки, Северус. На исход это никак не повлияет. Снейп сплюнул скопившуюся во рту мерзость на вековые плиты родового гнезда Малфоев и с удовольствием увидел, как поморщился от этого зрелища старший лорд. «А Драко бы присоединился, — он вяло усмехнулся. — Вот тебе и яблочко от яблоньки». Мысли в голове путались, и Северус, несмотря на все усилия и злость, никак не мог сосредоточиться. Не зря Алекто, описывая умения брата, всегда говорила, что он «бить не умеет, но рука тяжёлая». К сожалению, сейчас обморок, как и гнев, был непозволительной роскошью. Он обязательно насладится всеми оттенками коуквортского мата и тяжёлым забытьем, но только тогда, когда Гермиона и Алекс будут в безопасности. А если удастся вытащить ещё и Поттера… Если ему не показалось, и Драко действительно смог проникнуть в ритуальный зал, стоило дать крестнику шанс. — Ты прав, Люциус. Это не твоё дело. Хотя ты, как крёстный Алекса, прекрасно знаешь, что он мой сын по крови и магии. В свою очередь, я прекрасно знаю, что моя жена всегда была мне верна. Впрочем, учитывая некоторые…события в прошлом, я с пониманием отношусь к твоей недоверчивости. Каждый судит исходя из своего опыта. — Снейп чувствовал вину, говоря подобное о Нарциссе, но не мог отказать себе в удовольствии равноценно ответить тому, кто посмел оскорбить его семью. Пусть и напоследок. Прилюдного унижения Люциус точно не простит. — И ещё в одном ты прав, мой скользкий друг. Не стоит злить древнюю магию. Я пришёл к тебе без оружия и не сопротивляюсь. Я привёл Гарри Поттера. Отпусти моего сына. И Гермиону отпусти — она ни в чём перед тобой не виновата. Тебе нужен я, и я здесь, в твоей власти. — Ни в чём не виновата, Северус? — Малфой почти зашипел. — Твоя грязнокровка вечно путалась у меня под ногами и срывала мои планы. Из-за неё моя семья потеряла своё величие и вес в глазах Тёмного Лорда, мой сын предал идеалы чистокровности и готов был целовать землю под её ногами. Северус покачал головой. — Твоя семья потеряла своё величие из-за твоей гордыни, жадности и недальновидности, Люциус. Ты сам прекрасно это знаешь. А ещё ты прекрасно знаешь, что связан с нами магическими узами как свидетель брака. И если ты причинишь вред любому из членов моей семьи, то испытаешь на себе, что такое магический откат. Люциус рассмеялся, и Снейп вздрогнул. Это был смех безумца, готового идти до конца. Плохо, очень плохо. — О, спасибо, что напомнил, мой старый друг. Но не стоит беспокоиться обо мне. Эту маленькую проблему я уже решил, — он снова коротко рассмеялся. — Обещаю, тебе не понравится. Но всему своё время. Скабиор, отпусти-ка мальчишку. Я хочу пообщаться с ним, прежде чем он покинет мой гостеприимный дом. Повинуясь словам лорда, оборотень наклонился и опустил Алекса на каменный пол. С болью в сердце Снейп наблюдал за тем, как его сын неловко покачнулся, пытаясь удержать равновесие и не показать своей слабости. Худенький и бледный, с залегшими под глазами тенями и перепачканными кровью волосами, он казался особенно хрупким на фоне мрачных каменных стен. Но простояв пару секунд, склонившись, Алекс сжал обветренные губы и выпрямился, упрямо глядя куда-то в сторону. Гордый, с характером… Может быть, внешне сын и был копией Гермионы, но в этот момент Северус видел в нём себя. Он так же несгибаемо стоял и перед пьяницей-отцом в ожидании очередной оплеухи, и перед потешающимися мародёрами. Его мальчик, его продолжение. Он должен вытащить из этого ада хотя бы сына. Во что бы то ни стало. — …Не время показывать характер, щенок! — раздался голос Люциуса, и Северус понял, что прослушал начало его речи. — Сразу видно, что тебя воспитывали маглы, да ещё и женского пола. Никакого понятия о благородстве и манерах. — Малфой говорил чуть насмешливо. — Подойди сюда и изволь смотреть мне в глаза, когда я с тобой разговариваю. Ну! Алекс почувствовал толчок в спину от нетерпеливого оборотня, который, очевидно, хотел заслужить одобрение своего предводителя, и сделал несколько торопливых шагов к высокому волшебнику в расшитой золотом одежде. Ему было страшно, очень страшно. Но, как бы странно это ни звучало, и к страху можно привыкнуть. Когда их с бабушкой только притащили сюда, он рыдал, как малыш, не в силах остановиться. Ему казалось, что они попали в плохой сон или случайно провалились в иллюстрацию из книги страшных сказок, которые мама читала ему на Хэллоуин. Только вот ни проснуться, ни выбраться никак не получалось. И бороться тоже. Его удары не приносили противникам никакого вреда, а за попытку укусить охранник с силой швырнул его к стене, и от столкновения у него потемнело в глазах. Почему, ну почему он такой слабый? Эх, если бы у него были способности, как у папы и Элены… Но он не мог ничего, абсолютно. Лёжа на холодном полу, Алекс зажимал ладонями уши, чтобы заглушить злобный смех отвратительных существ, одновременно похожих и на волков, и на людей. От них удушающе пахло потом, кровью и опасностью, а грязные когти оставляли глубокие болезненные царапины… Одна сплошная инфекция, как сказала бы мама. Потом пришёл этот неприятный мужчина с рыбьими серыми глазами и длинными белыми волосами, велел вырвать у него клок волос и сказал, что скоро здесь будут мама и папа. Алекс не знал, радоваться ему или огорчаться. Он не хотел, чтобы маму напугали или обидели эти жуткие существа, но она умная, она должна найти выход. А папа… Может быть, папа сможет их вытащить отсюда? Да, бабушка говорила, что он плохой и ему нельзя доверять. Но вот беда, бабушке, как оказалось, доверять было тоже нельзя. Она обманула его, дедушку и маму, именно по её вине страшная сказка на День Всех Святых стала былью. И, кажется, впереди ещё много жутких приключений… За размышлениями Алекс сам не заметил, как дошел до каменного возвышения с большой сияющей чашей в центре. Беловолосый волшебник теперь смотрел на него сверху вниз, насмешливо прищурившись. — Как ты думаешь, мальчик, кто я? — Его голос звучал обманчиво мягко, как мурлыканье кошки, поджидающей мышь. — Злой волшебник? — Великолепно. Очевидно, хотя бы зачатки интеллекта ты унаследовал от своих родителей. В отличие от магии. А ведь если бы не твой непутёвый отец, ты бы мог тоже стать волшебником, как твоя сестра или мама. Как он сам. Жаль, не судьба. Впрочем, сегодня мы восстановим справедливость. — Вы сделаете меня волшебником? — Искра надежды яркой вспышкой озарила душу. — А ты бы хотел этого, мой мальчик? — Люциус с усмешкой взглянул на Снейпа. — Да, я бы хотел. Очень хотел. — И что бы ты сделал, если бы стал волшебником? — Я бы освободил маму и папу. — Алекс промедлил, собираясь с духом. — И убил бы вас и ваших слуг. Заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Зал наполнился шумом и ропотом. Кто-то смеялся, кто-то требовал оторвать мерзкому полукровке голову, а кто-то даже восхищался его дерзостью. — Надо же, какие неожиданные желания для восьмилетнего ребёнка. Впрочем, я не буду тебя винить, это явно наследственное. Твоих родителей тоже всё время тянуло воевать за справедливость варварскими способами. Что ж… Конечно, делать тебя волшебником я не собираюсь. Это было бы слишком щедро и глупо, особенно учитывая твои планы, — усмехнулся Люциус. — Но обещаю, ты больше не будешь отличаться от членов своей семьи. От тех, кто выживет, конечно же. Малфой отвернулся, словно мгновенно потерял интерес к разговору, обвёл взглядом присутствующих и остановился на матери Гермионы. — Миссис Грейнджер, прошу прощения, что не уделил вам должного внимания. Слишком много всего нужно было подготовить к ритуалу, слишком много спланировать и учесть. — Он подошёл ближе и с удовольствием наблюдал, как женщина бледнеет от злости и бессилия. — Мне с вами очень повезло. Будь вы более преданы семье или просто умны, вы бы поняли, насколько опасно, будучи обычной маглой, вести дела с тёмными магами. Вы бы поверили мужу и зятю, а не мне. Но вы были ослеплены вашей обидой и ненавистью к магии и её носителям. — Он медленно обошёл её по кругу и прошипел, склонившись ближе: — Вы так боялись за своего маленького мальчика, за его будущее. И вот теперь посмотрите! По вашей милости он стоит среди Пожирателей смерти и оборотней, совершенно беззащитный, избитый и жалкий, и вы ничем не можете ему помочь. Любой из тех, кому вы так опрометчиво доверились, легко и с удовольствием сломает ему хребет. А ненавистный вам зять, о котором вы наверняка рассказали внуку немало гадостей, от которого так старались уберечь дочь, готов умереть, лишь бы это немагическое недоразумение осталось жить, лишь бы его грязнокровка не пострадала. Иронично, не правда ли? Впрочем, вы помогли мне, а я не люблю оставаться должным. Надеюсь, вам будет приятно узнать, что к утру в крови ваших дочери и внучки не останется магии. В крови зятя тоже, но он до утра не доживёт, так что это несущественно. Есть только один маленький нюанс. Вырвать магию из жил волшебника — это то же самое, что сделать его кровь белой. Это гарантированная мучительная гибель. Такая же, как от ожогов, которые ваш муж получил при взрыве в вашем доме. — Он склонился к самому лицу женщины и громко прошептал: — Вы, руководствуясь любовью и идеей всеобщего блага, убили практически всю свою семью, миссис Грейнджер. И ваш внук знает об этом. Думаю, ему будет страшно слышать, что вы его любите. Северус наблюдал за разворачивающейся сценой, пытаясь подавить предчувствие надвигающейся катастрофы. В Люциусе определённо погиб талантливый актёр: он играл людьми как перчаточными куклами, явно наслаждался и устроенным представлением, и приближением кульминации. Какое счастье, что хотя бы в одном он просчитался, и Элена сейчас в безопасности! Но надолго ли… — Миссис Снейп! — Люциус прошествовал к группе пожирателей и сдёрнул капюшон с головы фигурки в балахоне. Северус невольно залюбовался женой. Это было неуместно и глупо в сложившихся обстоятельствах, но других у них, скорее всего, не будет. Каштановые кудри рассыпались по плечам и заискрились в свете факелов, побелевшие губы сжались в тонкую линию, припухшие от слёз и недосыпа глаза покраснели и сверкали от сдержанной ярости. Гермиона чуть повернула голову, и Северус застонал от ужаса: над бровью, почти у виска, расплывался кровоподтёк, который он не заметил сразу из-за игры света и тени. Приглядевшись к закованным рукам, он различил сбитые костяшки. Судя по вынужденной позе, ноги также пострадали, как минимум у неё были разбиты колени. Сопротивлялась? Упала? Били? Северус чувствовал, как магия бурлит внутри, требует крови и мести за тех, кого он любит. Но, увы, Люциус не врал относительно договора и магического наказания для его нарушителей. Если ему суждено умереть, пусть смерть будет хотя бы полезной. Краем глаза Снейп отметил, как расширились в ужасе глаза сына, а по щекам миссис Грейнджер, наконец, потекли слёзы. Значит, Гермиона здесь совсем недавно и они не встретились в подземельях. — Я слушаю вас, мистер Малфой. — Она держалась хорошо и говорила ровно, очевидно, вспомнив об окклюменции. Его храбрая девочка. — Знаете, миссис Снейп… Когда вы отвергли моего сына, я был крайне удивлён. Я не буду говорить о том, что Северус проигрывал ему по всем позициям, вы это и сами понимаете. Но вы всегда защищали убогих, так что здесь ваш выбор выглядел вполне логично. Меня гораздо больше поразило, что вы, известная своей жаждой знаний, упустили возможность получить доступ к нашей семейной библиотеке. Огромное хранилище, полное уникальных, бесценных фолиантов. Для той мисс Грейнджер, что я знал по рассказам Драко и публикациям в прессе, это звучало как сбывшаяся мечта. Что же с вами случилось? — Война, мистер Малфой. Со мной случилась война. А потом любовь. — Гермиона, не скрываясь, с нежностью посмотрела на мужа. — В отличие от вас, Драко принял это с уважением и нехарактерным для вашей семьи благородством. Он даже приглашал меня несколько раз в библиотеку Мэнора. Люциус усмехнулся. — Что ж, значит, вы сделали свой выбор осознанно. Это хорошо. А вот я, признаться, люблю проводить вечера за книгой в семейном книгохранилище. Там встречаются очень полезные издания. Скажите, миссис Снейп, вы когда-нибудь встречали книгу «Sanguis obscurissimus ritualia»? — «Темнейшие кровные ритуалы»? Да, я читала её, когда работала стажёром в больнице Святого Мунго. В библиотеке госпиталя есть копия. — Верно, копия. Потому что оригинал хранится у меня. Мой дед разрешил сделать копию своего уникального издания, в качестве благотворительности. — Люциус улыбнулся краем губ. — По словам Драко, у вас уникальная память. В этой книге описан один любопытный ритуал, Adoption de genere . Вам что-то говорит это название? Северус почувствовал, как тревога взвыла в душе, словно раненый зверь. Сквозь шум в ушах он с трудом разобрал, что именно Гермиона ответила Малфою, но это было не столь важно. Пазл в голове сложился с лёгким щелчком, и по спине прошла нервная дрожь. Теперь он понимал, что именно Люциус имел в виду, говоря, что вся их семья лишится магии. И да, это могло полностью решить и проблему мести, и вопрос магического отката. Adoption de generе, обряд усыновления рода, поначалу относился к светлым кровным ритуалам. С его помощью те, кто умирал, не имея наследников, могли продолжить свой род, передав на время силу и магию другому волшебнику. Северус помнил описанные в древнем фолианте истории дружбы и духовного родства, согласно которым обряд усыновления помог сохранить немало известных колдовских родов. Достаточно было свободной воли, соединения крови и довольно простой магической формулы. Единственным побочным эффектом этого ритуала было то, что принимающий маг до момента рождения наследника становился могущественнее, а отдающий полностью лишался магической силы. Но, учитывая, что обряд обычно проводился или на смертном одре, или на поле боя, это не имело большого значения. К несчастью, как и многие другие идеи, рождённые энтузиастами во имя всеобщего блага, обряд усыновления рода очень быстро стал предметом злоупотреблений и манипуляций. Искушение заполучить даром чужую силу было слишком велико, и никакие ограничения и наказания не могли остановить средневековых тёмных магов. Единственной действенной мерой стал полный запрет обряда и введение смертной казни в качестве наказания виновному. На такой риск шли немногие, ритуал постепенно забылся, и память о нём сохранялась лишь в чистокровных семьях да в судебных и медицинских хрониках. — Я вижу, Северус, ты понимаешь, что к чему. — Люциус склонился над поверженным врагом и рывком поднял его на ноги. — Смотри внимательно, мой старый друг. Ты ведь хочешь, чтобы твой щенок был жив? И твоя грязнокровка? Этот ритуал — твой шанс. Я изучал его долго и тщательно, ведь в описании древних обрядов всегда так много лакун, недосказанностей и загадок. Но ты ведь знаешь, когда я хочу, я могу дать тебе фору в упрямстве. Итак, я прочту заклинание, мы смешаем в ритуальной чаше нашу кровь и одновременно произнесём магическую формулу. Как глава рода, ты можешь распоряжаться не только своей магией, но и магией всей семьи. Я хочу, чтобы ты передал мне весь дар своего рода, до последней капли. Вероятно, это будет болезненно для твоих жены и дочери, но всё-таки не смертельно. А твой маленький сквиб, скорее всего, и вовсе ничего не почувствует. Сбоку раздался сдавленный стон. Очевидно, Поттер пришёл в себя. Северус и забыл о свидетеле этого унизительного представления. — Не делайте этого, сэр. Как только вы перестанете быть магами… — Силенцио! Теперь я понимаю, Северус, почему ты недолюбливал этого мальчишку. Он совершенно невыносим. — Люциус в раздражении постукивал палочкой по ладони. — Мистер Поттер, вас мама не учила не вмешиваться в разговоры старших? Ах да, она же умерла… — Благодарю вас, Гарри, — Снейп кивнул беззвучно хрипящему соратнику. — Я знаю, о чём вы хотели меня предупредить. Люциус, в договоре не было и речи о ритуале. Ты должен был отпустить Алекса, как только мы прибыли, но он до сих пор здесь. — В договоре не были прописаны чёткие временные рамки, Северус. Кроме того, ставки возросли: у меня твоя женщина. Или ты предпочитаешь подарить её Скабиору? — Нет. — Снейп ответил поспешно, но он прекрасно помнил страх Гермионы перед оборотнями и не хотел, чтобы она испугалась даже на секунду. — Хорошо. Я согласен. — Прекрасный выбор, мой друг. Помни, ты делаешь это добровольно, во имя спасения этих жалких, но таких ценных для тебя жизней. — Люциус неодобрительно покачал головой. — Такой потенциал и такая бездарная его трата, Северус… Ты всю жизнь положил на эту магловскую грязь и умрёшь из-за неё. А ведь Тёмный Лорд ценил тебя. И я верил, что мы похожи. — Он подошёл ближе и кивнул стоявшему неподалёку Амикусу. — Освободи ему руки. Северус скорее почувствовал, чем услышал щелчок замка на наручниках. Мучительно хотелось размять затёкшие запястья, но он не хотел доставлять Малфою удовольствия наблюдать за этой слабостью. С трудом вытянув руку, Снейп наблюдал, как лезвие серебряного ритуального ножа вскрывает вену и густая тёмно-красная кровь льётся в небольшую пиалу, извлечённую Люциусом из складок мантии. — Стой здесь. Я позову тебя, когда придёт время. Слушай и…прощайся. — Лорд ухмыльнулся, прошествовал к алтарю и, сделав надрез на ладони, направил тонкую горячую струйку в другую пиалу. Теперь всё было готово. Раскрыв древний фолиант, он начал медленно и певуче читать заклинание. Слова, полные первобытной силы, сырой, тяжёлой магии срывались с его губ и растворялись в воздухе, делая атмосферу таинственной и гнетущей. Свет факелов играл в переплетениях рун, вышитых золотом на его мантии. Эйваз. Феху. Гебо… Magia antiqua, magica aeterna, magna magica Sanguis duorum dominorum habes in conspectu tuo Северус почувствовал, как холодный сильный ветер вновь прошёл по залу. Установившаяся тишина казалась жуткой и неестественной. Время замедлилось и стало вязким, будто солёная карамель, которую Гермиона варила на их светлой кухне… Как давно это было, кажется, в прошлой жизни. Et ponit duas differentias cum una Sit magicae duae ut unum Тупая боль, зародившаяся в сердце, становилась сильнее с каждой секундой. Ком в горле мешал сделать полноценный вдох, оставалось лишь хватать воздух, как выброшенная на берег рыба. Словно сквозь туман слышался стон Гермионы, и Северус почувствовал, как его захлёстывает отчаяние… Не смог, не защитил, не успел. Sit sanguis et magicae unius per alterum permanere Жидкое круцио потекло по венам, лишая мыслей и сил. Снейп упал на колени, обречённо глядя на сияющий кубок… Заклинание почти закончено. Остался последний этап, соединение их крови с произнесением краткой формулы. Он предложит, а Малфой примет. И магия, эта волшебная, родная, горячая сила навсегда покинет его самого и его близких. От слабости кружилась голова. С трудом взглянув в сторону, Северус увидел искажённое болью лицо Гермионы. Её лоб покрывала испарина, искусанные губы кровоточили, а тело, бессильно распластанное на полу, дёргалось в конвульсиях. С ужасом он подумал, как, должно быть, испугана сейчас Элена, которая не понимает, что происходит… Снейп посмотрел левее. Алекс стоял неподалёку от алтаря. Очевидно, он побоялся вернуться на своё место среди оборотней и сейчас был вынужден наблюдать за происходящей трагедией, не в силах ни осознать, ни помешать. Северус попытался передать сыну ментальное послание с просьбой медленно отойти подальше, но не смог. Голос Люциуса звучал чудовищной завораживающей песнью… Северус изо всех сил старался остаться в сознании: этого требовал ритуал, который должен быть исполнен во что бы то ни стало. Он надеялся, что эта жертва не будет напрасной. Неизвестно, какие планы у Малфоя относительно Поттера, но, очевидно, живой он пока полезнее, чем мёртвый. Как только Гермиона и Алекс исчезнут из зала, Драко снимет защиту, призовёт авроров, и тогда… Раздавшийся в коридоре звук приближающихся шагов прозвучал как набат, тяжёлые кованые двери распахнулись, и на пороге появился ещё один оборотень, очевидно, приставленный для охраны. Он тяжело дышал, его глаза горели злобой и страхом. — Люциус, предательство! Авроры возле территории замка! У самой границы чар! Малфой вздрогнул, прервав речь на полуслове. Разворачиваясь к говорившему, он задел широким рукавом мантии одну из пиал, и она с грохотом разбилась о каменные плиты, орошая древний алтарь кровью. В зале поднялся невообразимый шум, послышались проклятия и ругань. Мысли лихорадочно заметались в попытках найти объяснение происходящему. Неужели Драко решился снять защиту, не дожидаясь спасения Алекса и Гермионы? Или кто-то ослушался приказа? Что ещё могло пойти не так в их плане? И что будет теперь с ними? Сочтёт ли древняя магия нарушением то, в чём он не виноват? А Малфой? Мерлин, сколько вопросов. И он ещё подшучивал над Гермионой… Северус повернул голову в сторону лежащего неподалёку Поттера. Он по-прежнему находился под силенцио, но в отчаянии помотал головой, показывая, что не имеет отношения к происходящему, а затем беззвучно пошевелил губами, очевидно, активируя трансфигуратор. Разумное решение. Снейп попытался последовать его примеру и не смог. То ли магия, вовлечённая в ритуал, уже не подчинялась владельцу, то ли он просто слишком устал, чтобы использовать ментальные техники. Собравшись с силами, Северус поспешно поднялся на ноги, неловко помогая себе всё ещё затёкшими руками. Если магия и медлит с наказанием, то Малфой навряд ли будет долго раздумывать. Он развернулся к алтарю и столкнулся взглядом с Люциусом. В его глазах горела дикая, неукротимая ярость. Ярость человека, сошедшего с дистанции за несколько секунд до победы. Ярость зверя, упустившего желанную добычу. — Я не знаю, как тебе удалось обмануть магию, Снейп, но меня ты не обманешь. Твой щенок умрёт. Сейчас. — он развернулся и хлестнул палочкой воздух. — Сектумсемпра! Словно в замедленной съёмке Северус видел, как белая вспышка сорвалась с палочки Люциуса, как Гермиона, крича от отчаяния и боли, попыталась встать и метнуться к сыну и забилась в лапах Скабиора, стоявшего у неё на пути. Он рванулся вперёд, пытаясь опередить заклятие, и с ужасом понял, что не успевает на какие-то доли секунды. На мгновения, которые будут стоить его сыну жизни. Внезапно лёгкая светлая тень отделилась от ближайшей стены и метнулась в сторону Алекса, закрывая его собой. Спустя секунду два полных боли вскрика взметнулись к сводчатому потолку, и сердце Северуса замерло. Он наблюдал, как сын, рыдая, держится за окровавленную кисть, задетую заклинанием, как медленно сползает с плеч младшего Малфоя изрезанная мантия-невидимка, являя взглядам присутствующих его спину, покрытую множеством тонких глубоких ран. Алая горячая кровь пропитывала белоснежную рубашку Драко и заливала древние каменные плиты родового замка. Легендарный дар Смерти мог защитить от взглядов, но не от проклятий. Мог подарить убежище, но не жизнь. — Нееет! — Люциус кричал, тщетно пытаясь пробиться сквозь щит, выставленный сыном. *** …Услышав крик Гермионы, Драко понял, что их план, казавшийся продуманным, полетел к Моргане. Сжимая зубы до скрипа, он медленно двинулся вдоль стены в направлении ритуального зала. Крёстный просил не вступать в бой, но… — Что здесь происходит? Я не давал вам приказа мучить её. Нам нужно дождаться гостей, и желательно, чтобы Снейп мог узнать жену без диагностирующих чар. — Холодный голос отца отрезвил и заставил замереть. Нет, он не может подвести Северуса. Только не снова. Но слушая гогот Пожирателей, оценивших шутку старшего Малфоя, и сдавленные рыдания Гермионы, он бессильно сжимал кулаки. Слабак, какой же он слабак. Эти же мысли посетили Драко, когда он увидел двух оборотней, вышедших из бокового коридора. Один из них нёс на руках плачущего мальчика с буйными кудрями и такими знакомыми глазами цвета карамели, другой подталкивал в спину пожилую женщину, очень похожую на Гермиону. Наверное, примерно такой она станет через несколько десятков лет. И он сделает всё, что от него зависит, чтобы девушка дожила до этого момента. Держась подальше от чутких оборотней, Драко осторожно прошёл ближе к дверям. Он с детства помнил, как медленно, словно нехотя, закрывались тяжёлые кованые створки с ручками в виде диковинных змеев. Проскользнуть между ними вслед за процессией Пожирателей не составило труда. Драко осторожно погладил стену замка, прося о сотрудничестве, и ему показалось, что в ответ раздался тихий горестный вздох… Он наблюдал за представлением, устроенным отцом, со смесью негодования, ужаса и восхищения. Как грамотный кукловод, Люциус обращался то к одному, то к другому пленнику, грамотно вводя и так же выводя их из игры. Мерлин знает, сколько раз Драко хотел вмешаться: поддержать тяжело упавшего Снейпа, вернуть Поттеру палочку, отброшенную в сторону при обыске, успокоить до смерти напуганного Алекса, сказать Гермионе, как он ей восхищается и гордится. Но он выжидал, стоя у гобелена с картой поместий. Вот сейчас, сейчас отец отправит мальчика в Лондон, выполняя условия кровного договора, и можно будет снять защиту с Жемчужины. Драко усмехнулся: он, самый молодой Пожиратель смерти, наследник известного тёмного мага, ждёт не дождётся прибытия отряда авроров. Но желанный момент всё не наступал. Напротив, начался ритуал, и тьма, почти осязаемая, почти ощутимая кончиками пальцев, закружилась по залу. По спине прошёл холодок. О, младший Малфой знал этот обряд. Помимо книги, предъявленной отцом Гермионе, в библиотеке Мэнора содержалось по меньшей мере десять свитков, описывающих, как именно можно использовать это заклинание во благо своего рода. Драко помнил, как его тошнило в идеально убранной туалетной комнате возле библиотеки, когда он осознал, какой ценой их род в Средние века приобретал силу и могущество. Ведь далеко не все соратники Малфоев знали, что у них может быть только один наследник. А на тех, кто не желал расставаться с магией добровольно, у его предков часто находился компрометирующий материал для шантажа. Гермиона даже не подозревала, насколько была права, называя его род недобросовестным… Драко грустно улыбнулся: а когда она вообще была не права? Удивительная ведьма. Крёстному невероятно повезло. А потом… Мерлин знает, откуда возле границы поместья, скрытого всеми возможными чарами, взялись эти авроры, но Драко тут же понял — это конец. Сорванного в шаге от победы триумфа Люциус не простит. Повинуясь интуиции, младший лорд сделал несколько шагов в сторону алтаря, уже не особо заботясь о конспирации. Он видел, как поднялся на ноги Снейп, обессиленный ритуалом, как неловко, словно пойманная в силки птица, забилась в лапах оборотня Гермиона. Белая вспышка сорвалась с палочки отца, и Драко бросился наперерез смертоносному проклятию. Обжигающая боль смешалась с такой же обжигающей радостью. Он рухнул на пол с одной-единственной мыслью: успел. Драко хватал воздух пересохшими губами. Боль, невыносимая, но такая знакомая боль занимала все мысли и чувства, разрывала связь с реальностью, окрашивала мир в красный. Шум в ушах не позволял расслышать происходящее вокруг, и единственное, что он слышал отчётливо — это плач ребёнка. Мальчика, ради которого он пришёл сюда, в свой родовой замок, осквернённый тёмной магией. Мальчика, который был дорог той, кого он, Драко Малфой, холодный и надменный принц Слизерина, любил больше жизни. Мальчика, который, не будь он трусом, мог бы стать его сыном. Но тогда, несколько лет назад, Драко был слишком озабочен тем, чтобы сделать всё правильно и не подвести свою семью. Больше он не совершит эту ошибку. Драко выставил щит, закрывая их с Алексом непроницаемым куполом. От древних каменных плит шла лёгкая вибрация. Замок поддерживал и одобрял, давал отсрочку, чтобы завершить задуманное. Но даже родовая магия не всесильна, у них слишком мало времени. Ещё пара минут и боль, которая, казалось, проникла в каждую клеточку тела, закончится. Всё закончится. Поэтому никто не должен им помешать. Гермиона потом поймёт, Северус обязательно ей объяснит. Драко взглянул в перепуганные карамельные глаза маленького Александра Снейпа. Мальчика-который-должен-выжить. — Послушай, Ал. У нас мало времени. Мы должны спасти твоих маму и папу, понимаешь? Когда я … Когда я сожму твою руку, ты должен сказать: Suscipio eam. Запомнил? Suscipio eam. Это значит: «принимаю». — Да, сэр. Suscipio eam, правильно? — Да, верно. Ты молодец. — Драко сдерживал кашель, не желая испачкать ребёнка своей чистой кровью. — Мне придётся прикоснуться к твоей ране, будет больно, но нужно потерпеть. Справишься? — Он дождался торопливого кивка и зажмурился, сжимая рассечённой ладонью маленькую окровавленную ладошку. — Eam dare. — Suscipio eam, — раздался тихий детский голос в ответ. Драко улыбнулся, чувствуя, как тёплая магия окутывает его сознание и рвётся к новому лорду Малфою. Он приоткрыл глаза: их окружало радужное сияние, которое постепенно тускнело, впитываясь в тело Александра. Всё получилось, ритуал усыновления рода завершён, пусть и совсем не так, как планировал отец. — Береги маму и сестру, сынок. Драко улыбнулся, закрыл глаза и откинулся на холодные плиты древнего замка, с облегчением чувствуя, что он всё сделал правильно, и что ему больше не больно.