Солёная карамель

Перемещение порт-ключом было эффективным, но не самым комфортным способом, особенно с непривычки. Сознание Гермионы металось в панике, а лёгкие горели от недостатка воздуха, пока тело, словно зубная паста через отверстие тюбика, протискивалось сквозь узкую пространственную воронку. Наконец, тоннель расширился, ноги коснулись твëрдой поверхности, и она оказалась в незнакомой комнате. Первым импульсом было оглядеться, но организм девушки явно протестовал против подобных нагрузок. Зажмурившись, Миона опустилась на пол, безуспешно пытаясь побороть дурноту. К счастью, она не успела позавтракать, и желудок практически безуспешно скручивался в болезненных спазмах, но от слабости хотелось плакать. Она чувствовала на себе заботливые взгляды двух мужчин, но пока не могла собраться с силами и встать. Внезапно ей стало очень страшно. Вопросы без ответов бились в клетке разума, пускали тревожные импульсы прямиком в бешено стучащее сердце. Кто эти люди и куда они её перенесли? Обладают ли они такими же сверхспособностями, как её дочь? Это имело смысл, но пугало до дрожи в коленках. Девушка понимала, что ей совершенно нечего им противопоставить и в случае, если мужчины опасны, она не сможет защитить ни себя, ни дочку. От этих мыслей противно заныл измученный живот, а ладони стали липкими и холодными. Обхватив себя руками, Миона пыталась согреться и выстроить линию поведения с загадочным отцом своей дочери и его спутником. Этот зеленоглазый мужчина в круглых очках вызывал в ней необъяснимое чувство доверия, словно они не раз вставали спина к спине и преодолевали трудности. Кто знает, может быть, так оно и было? Северус облегченно вздохнул, ощутив под ногами ворс ковра в своём кабинете. Кажется, ещё никогда он не был так рад, что при назначении на должность своего заместителя целитель Адамс убедил его в целесообразности иметь собственные апартаменты в Мунго. Конечно, Снейп всегда ценил уединение, но раньше ему вполне хватало лаборатории. Стоя над котлом, нарезая ингредиенты и разливая готовые зелья, он словно переносился в свой идеальный мир, забывая о потерях и тревогах, вспоминая особые моменты, ассоциирующиеся с ароматами входящих в лечебные составы трав. Особенно он любил готовить Бодроперцовое зелье и Животворящий эликсир, в список ингредиентов для которых входила мята. Однажды, когда они только начали жить вместе, Гермиона пожаловалась, что ей трудно засыпать. В общем-то, для тех, кто пережил войну, нарушения сна были обычным делом. Северус сам порой лежал полночи в темноте, глядя в смутно белеющий потолок и перебирая воспоминания. Впрочем, благодаря Гермионе, эти часы вынужденного бездействия стали гораздо приятнее, особенно когда воспоминания стали чаще сменяться мечтами. Несколько дней зельевар провёл за столом в лаборатории, экспериментируя, вычисляя тот самый идеальный вариант, и, наконец, создал уникальное травяное мыло с успокаивающим эффектом. Самым забавным этапом в создании подарка стала покупка силиконового молда, который должен был придать форму его гениальному оружию против бессонницы. Конечно, можно было не заморачиваться и создать классический брусок, но влюблённость порой превращала сурового мастера зелий в отчаянного романтика. Он провёл в магазине товаров для рукоделия около часа, рассматривая мягкие изделия самых неожиданных, а порой и неприличных форм и расцветок, и, наконец, выбрал формочку в виде кота. Гермиона подарок оценила, но ещё долго хихикала, замечая розовую силиконовую вещицу на полке в его лаборатории. Спустя пару дней Северус отметил, что сон тогда ещё мисс Грейнджер стал чуть спокойнее, а утренние пробуждения давались ей гораздо легче. Синяки под глазами исчезли, а утренние капризы стали почти безобидными. Был и ещё один приятный побочный эффект: кожа девушки теперь почти всегда сохраняла тонкий мятный аромат и вкус. С тех пор этот запах стал его личным символом уюта. Конечно, подобные ассоциации, как и воспоминания о совместной работе в лаборатории, постоянно причиняли Снейпу боль. Но всё же он не мог и не хотел отказываться от практики в зельеварении и проводил у котла всё свободное от целительства и административной работы время. Теперь же обычно пустующий кабинет оказался весьма кстати. Здесь можно было на время спрятать Гермиону от коллег и случайных знакомых. Северус понимал, что пока он не выяснит все обстоятельства пропажи жены, обнародовать её воскрешение было опасно. Те, кто способствовал её исчезновению из волшебного мира, вполне могли повторить свой практически удавшийся опыт. Рядом, чуть покачнувшись, приземлился Поттер. Всё-таки авроров не зря много тренировали, чтобы избежать дезориентации после трансгрессии. Гермиона упала на колени, очевидно, мучаясь от невыносимой тошноты, а потом замерла, словно испуганный зверёк. Будучи природным легиллиментом, Северус ощущал исходящие от застывшей на полу фигурки волны страха и неуверенности. Зельевар грустно усмехнулся: когда-то юная мисс Грейнджер была лучшей на курсе в обучении аппарации. Что ж, если всё пройдёт успешно, она обязательно восстановит все навыки. И видит Мерлин, он поможет ей во всём, что она ни попросит. Больше всего на свете ему хотелось сейчас подхватить любимую женщину на руки, сесть в кресло у камина и баюкать её в своих объятиях, говорить о себе и о них, целовать долго, сладко и горячо, пока из кудрявой головы не выветрятся все тяжёлые мысли и сомнения. И он искренне жалел, что подобная тактика была признана его холодным разумом заведомо проигрышной. Северус переглянулся с Поттером и качнул головой в сторону бывшей гриффиндорки. Пожалуй, пока стоит делегировать заботу о ней лучшему другу, который явно не вызывал у неё негативных ассоциаций. Сам Снейп готов был на время отойти в тень, и любоваться женой издалека. Как бы то ни было, она жива и рядом, и это главное. С остальным они разберутся позже, решив накопившиеся проблемы. В частности, нужно было проверить состояние маленькой Элены и убедиться, что она в порядке. Конечно, они с Поттером покинули Мунго совсем недавно, и Сара бы непременно сообщила, если бы девочке стало хуже. Впрочем, само существование кабинета подтверждало, что угроза обскури не реализовалась. Но всё-таки Северус волновался. Кудрявая кроха, трогательно оберегавшая маму от своей магии, заняла особое место в его сердце ещё до того, как стало окончательно понятно, что оно принадлежит ей по праву. Однако думать об Элене как о дочери было настолько странно, что Северус спрятал драгоценное знание под щиты, чтобы потом без спешки прочувствовать, каково это — по-настоящему быть отцом, и насладиться этим чувством. Пока же он не мог определиться, стоит ли отправить патронус Саре, а потом спокойно поговорить с Гермионой, не беспокоясь о Статуте, или нужно сразу отвести супругу к дочери и обследовать обеих. Рассказ девочки встревожил его как опытного целителя. То, что такая сильная ведьма, как Миона, попала в аварию и не успела переместиться с ребёнком, Северус с трудом, но допускал. Она могла отвлечься, могла быть расстроена или напугана. Либо кресло с Александром стояло сзади, и она, естественно, даже не попыталась аппарировать без малыша. Но то, что вместе с памятью Миа автоматически потеряла способность к магии, было подозрительно. Если бы кто-то описал ему эту ситуацию, то Снейп бы и вовсе заявил, что это невозможно, ведь магия совершенно неотделима от волшебника. Во всяком случае, пока он жив. Из рассказа Элены было ясно, что никто в её семье не делал ничего необъяснимого и никто, кроме неё и брата, не видел движения на колдографии. Значит, либо магия Гермионы искусственно подавлена чем-то крайне тëмным, либо были каким-то образом повреждены энергоканалы. И то и другое было очень опасно для здоровья и жизни мага. К сожалению, во время войны Снейп не раз сталкивался с разрушением магического ядра и выгоранием энергетических каналов волшебников под пытками, и все они жили недолго. Мысль о том, что он всё ещё может потерять жену, приводила Северуса в ужас. Впрочем, раз мисс Уилкинс потеряла магию шесть лет назад и до сих пор жива-здорова, значит, есть надежда, что всё не так плохо. — Что… что это такое? Где мы? — Гермиона тяжело дышала, но сверкала глазами исподлобья. Справившись с шоком, она оглядела просторный кабинет, стены которого были обиты панелями из тёмного дерева. Плотные густо-зелёные шторы были частично задёрнуты, и в помещении стоял приятный полумрак. В стену, рядом с которой они приземлились, был вмонтирован большой камин из тёмно-серого камня, над которым висело несколько рамок с дипломами и фотографиями. Возле камина стоял небольшой круглый журнальный столик и два глубоких серо-зеленых кресла, за ними виднелся диван, расположенный чуть ближе к центру комнаты. У противоположной стены разместился массивный рабочий стол, заваленный бумагами. В целом, помещение выглядело безопасным, но необжитым. Очевидно, владелец кабинета нечасто проводил здесь время. Северус внутренне ухмыльнулся, наблюдая за отражавшейся на лице Гермионы мысленной работой. Очевидно, деятельная натура жены по-прежнему не терпела долгого уныния и бездействия. Внешне мужчина оставался невозмутимым, позволяя ведьме выплеснуть эмоции и сохранить нетронутым личное пространство. — Успокойтесь, мисс Уилкинс. — Гарри улыбнулся и протянул руку, помогая подруге подняться. — Это магический способ перемещения в пространстве, быстрый и безопасный. — Безопасный?! Я сейчас выплюну свои внутренности, и это вы называете безопасным? — Вы просто отвыкли, мисс. — Северус протянул ей наколдованный стакан воды. — Раньше вы умели перемещаться весьма эффектно. — Это бред какой-то. Я никогда никуда так не… летала. — Миона смотрела на мужчин настороженно. — Так где мы? — Вы в моем кабинете. Я заместитель заведующего отделением тёмных проклятий больницы Святого Мунго, главного и единственного лечебного учреждения магов Великобритании. — Отделение тёмных проклятий? Магическая больница? Знаете, господа, это ни капли не смешно. Ваш розыгрыш затянулся. И если вы немедленно не отведёте меня к дочери, клянусь, я засужу всю вашу шарашкину контору! И мне наплевать, как вы провернули этот фокус с полётом через пространство. Это наверняка незаконно. Миона скрестила руки и гневно прожигала взглядом новых знакомых. Старший мужчина слушал её, приподняв бровь и слегка усмехаясь. В его взгляде смешивались понимание, ирония и что-то подозрительно похожее на… нежность? Она с досадой поморщилась и умолкла. — Не переживайте, мисс, после разговора мы сразу же отправимся к Элене. С ней сейчас лучшая целительница нашего отделения, вы можете не переживать. А что касается законности… Когда вы получше вникнете в ситуацию, то поймёте, что для волшебного населения существуют свои законы. И, строго говоря, мы поступили как раз в соответствии с их требованиями, доставив ведьму с неопределенным состоянием магии в безопасное место. — Что вы имеете в виду, сэр? Какие ещё волшебные законы? Какая ведьма? — Вы эта ведьма, мисс Уилкинс. — Северус говорил как можно мягче. — Вы ведь сами сказали, что не помните, какой была ваша жизнь до аварии. — Да, но… Я… Я не понимаю. И не верю во всё это волшебство, колдовство… Это просто невозможно! Я совершенно обычная среднестатистическая женщина. Да, у моей дочери есть особенности, но я думаю, это никак не связано с магией. Мы были записаны на приём к врачу на сегодня. Уверена, она сможет найти логичное объяснение происходящим с Эленой странностям. — К кому именно вы были записаны, позвольте полюбопытствовать? — Доктор Сара Лингли. На сайте клиники было указано, что она работает с подобными проблемами. Снейп усмехнулся. Он знал, что его подруга сотрудничала с Министерством в проекте ранней помощи маглорождённым детям-волшебникам, и не раз подшучивал над ней по этому поводу. Слишком уж комично звучали порой её рассказы о первых проявлениях детской магии и реакции на неё заботливых взрослых. Пожалуй, стоит извиниться парой бутылок эльфийского вина, благодаря работе Сары всё складывалось более чем удачно. А ведь когда-то именно Гермиона, тогда ещё Грейнджер, инициировала разработку этой программы и её законодательное обоснование… Впрочем, вряд ли об этом помнит кто-то, кроме него и Кингсли. — Что ж, мисс Уилкинс. Я знаком с данным специалистом и могу утверждать, что она действительно настоящий профессионал своего дела и может внятно объяснить природу происходящих с Эленой вещей. Собственно, именно доктор Лингли сейчас и дежурит у постели вашей дочери. — Увидев непонимание на лице Гермионы, он пояснил: — На самом деле, мисс, вы были записаны на приём в нашу больницу. Она невидима для немагического населения, но в рамках программы помощи маглорожденным детям-волшебникам, был организован специальный кабинет, где наши целители могут встречаться с теми, кто не владеет магией. Не волнуйтесь, вы сможете переговорить с мисс Лингли во время посещения дочери и задать все интересующие вас вопросы. — Помедлив секунду, Снейп не удержался и усмехнулся. — Ну, первые два десятка точно. Гермиона вспыхнула, вспомнив длинный список проблем, которые планировала обсудить с доктором. Этот мужчина невероятно раздражал и интриговал. Казалось, он знал её лучше, чем она сама себя. Девушка наблюдала, как высокий брюнет меняет пиджак на длинный плащ лимонного цвета, разжигает камин, отодвигает кресла, и не могла оторвать от него взгляд. Несмотря на высокий рост и явный недостаток веса, он перемещался по кабинету плавно и изящно, не совершая лишних движений. Так органично и свободно движутся и ощущают себя в пространстве аристократы и дикие кошки. Застегнув мантию, зельевар приглашающе махнул рукой в сторону кресел. — Присаживайтесь, давайте побеседуем. Я должен уточнить несколько моментов без участия маленькой пациентки. Гарри сделал несколько шагов и опустился в широкое кресло. Миона не двинулась с места, скрестив руки на груди. — Нет, я хочу сначала убедиться, что с моей дочерью всё в порядке. Я не могу верить вам на слово. — Она покачала головой и произнесла чуть мягче: — Пожалуйста, отведите меня к Элене. Снейп достал из рукава тонкую палочку, негромко прошептал несколько слов и взмахнул рукой, описывая неполный круг. Неожиданно конец древка засветился, из него вырвался поток голубых лучей, которые приняли форму величественного снежного барса. «Сара, прибыла мать пациентки Элены Уилкинс. Как состояние девочки?» — произнёс мужчина. Барс кивнул, словно понял и принял сообщение, и проскользнул сквозь стену. Через минуту кабинет вновь осветило голубое сияние, на стол целителя прыгнула тигрица и спокойно проговорила: «Северус, маленькая мисс Уилкинс спит, пришлось всë-таки использовать подавитель, зелье будет действовать ещё полчаса. Я сообщу о пробуждении. И да, в этой палате теперь занавески в горошек». Призрачная тигрица боднула зельевара в плечо и растворилась в воздухе светлой дымкой. Миона наблюдала за происходящим, широко распахнув глаза. Ничего себе! Ни телефонов с их сбоями связи, ни зависящих от электричества громкоговорителей, ни поручений забывчивым ассистентам. Нужно обязательно это изучить и, возможно, внедрить в клинике. Если, конечно, это не что-то исключительно магическое. Наблюдая за подругой, Гарри усмехнулся. Потеря памяти и способности колдовать никак не отразилась на её предприимчивости и живости ума. Жаль будет её разочаровывать, система патронусов действительно хороша. — Итак, мисс Уилкинс, садитесь. Я расскажу вам о случившемся с Эленой и задам несколько вопросов. Прошу, постарайтесь отвечать максимально подробно, это поможет нам выяснить причины произошедшего с девочкой. Миона кивнула, приготовившись слушать. У неё есть полчаса, а потом она заставит этого Себастьяна-Северуса отвести её к ребёнку, чего бы ей это ни стоило. И пусть не машет этой своей палочкой. — Итак, сегодня ночью, около половины третьего, вашу дочь обнаружили в Кенсингтонских садах у статуи Питера Пэна. Девочка была очень испугана и возбуждена, у неё произошел магический выброс необычайной силы. Если коротко, памятник и парк пришлось восстанавливать, некоторые деревья были вырваны с корнем. Вы когда-нибудь слышали про обскуров? — Ээээ… Кажется, я что-то читала, у отца в библиотеке есть книги по мифологии. Это люди, которые подавляют свои сверхъестественные способности, так? — Абсолютно верно, мисс… Уилкинс. — Северус хотел добавить «пять баллов Гриффиндору», но удержался. — Обскур — это сгусток тёмной энергии, который паразитирует на магии детей, наделённых даром волшебства и по каким-то причинам ненавидящих свои необычные способности. Они подавляют магию и в какой-то момент переполняются неиспользованной энергией. Представляете себе паровой котёл? — Девушка кивнула. Целитель говорил спокойно, будто читал лекцию, только чёрные глаза сверкали, выдавая волнение. — Так вот, если его герметично закрыть крышкой и продолжить нагревать, то в какой-то момент количество пара превысит критическую отметку и произойдёт взрыв. Нечто подобное происходит и в этом случае. — Что именно происходит с детьми-обскурами, мистер Снейп? — обеспокоенно проговорила Миона. — Переполнившись магией, они превращаются в обскури — тёмную разрушительную сущность. Если не остановить приступ, обскуры погибают, руинируя значительное пространство вокруг. Так что если бы авроры не успели вовремя, мы бы с вами сегодня уже не разговаривали. Ваш отель находится не так уж далеко. — И моя дочь, моя Элена… обскур? — Девушка похолодела. Ей казалось, что она попала в дурной сон и никак не может проснуться. Полёты через пространство, волшебные палочки, магические существа: все это даже звучало дико для рациональной и практичной мисс Уилкинс. Но в словах темноглазого целителя была логика и неведомая сила, он явно знал, о чём говорил. Кроме того, за годы, прошедшие с рождения её необычной девочки, она смирилась с тем, что далеко не всё происходящее с ней можно объяснить в соответствии с законами физики и логики. — Да, мисс Уилкинс. Девочку доставили к нам авроры, сотрудники отдела магического правопорядка, в состоянии, близком к критическому. К счастью, нам удалось остановить всплеск магии, но если не помочь ей принять свою сущность, новый магический выброс — это лишь вопрос времени. Миону била мелкая дрожь, и Северус почувствовал, что сдерживать себя становится всё сложнее. Да, он понимал, что молодая женщина перед ним — не совсем его Миа. Она не помнит, что он её муж, не любит его или не помнит, что любит, и не оценит, если он кинется её утешать. Пока для неё он просто человек с фотографии, некий Себастьян Селдон, бросивший её беременную с ребёнком на руках. И он подозревал, что это лишь краткая версия того, что о нём рассказала еë мать. Но ему до ломоты в пальцах, до зуда под кожей хотелось обнять хрупкую молодую женщину перед собой и забрать часть её тяжелой ноши. — Это… это лечится? — Магию невозможно вылечить, мисс Уилкинс. Это часть сущности вашей дочери. Лишить волшебника его дара всё равно, что отрезать птице крылья или переселить рыбу на сушу. И, я уверен, магия — часть и вашей сущности. Скажите, за годы, прошедшие с момента аварии, с вами лично случались какие-то происшествия, необъяснимые с точки зрения формальной логики? — Хм… Да. Честно говоря, со мной действительно случилась одна занятная вещь. — Северус чуть приподнял бровь, а Гарри напрягся. Аврорские инстинкты встрепенулись в ожидании важной информации. — Элена наверняка рассказывала, что я врач, и не просто врач, а детский кардиохирург. В операционной крайне строгие стандарты относительно нашего внешнего вида, допустимости украшений и тому подобного. Так вот, около года назад у меня на пальце неожиданно появилось кольцо. Мне как раз тогда впервые приснился этот странный сон… — Странный сон? — Гарри заинтересованно взглянул на подругу, затем перевёл взгляд на Северуса. Тот кивнул. Очевидно, воспоминания Мионы самостоятельно начали восстанавливаться, и если бы это не касалось его жены, Снейп сказал бы, что это весьма любопытно. Но сейчас он лишь больше забеспокоился. Ментальные вмешательства и их последствия были самой непредсказуемой и малоизученной областью целительства. — Да, мне периодически снятся сны, очень яркие, живые, как будто настоящие воспоминания. Но там происходят совершенно невероятные вещи. — Миона замялась и смущённо улыбнулась. — Ну, на самом деле наподобие того, что происходит всë сегодняшнее утро. Волшебные палочки, вспышки заклинаний, полёты на ящере или драконе. Гермиона вдруг потрясённо взглянула на Снейпа, словно решив головоломку или сложив пазл, и восхищённо выдохнула. — Так Элена не фантазировала! Большая кошка действительно существует! — Она неожиданно хихикнула. — Простите, мистер Снейп. Когда Элена была совсем маленькой, я показала ей уцелевшую в аварии фотографию. Она была вложена в книгу, которую нашли вместе со мной и сыном в машине. Дочка готова была разглядывать её часами. А когда начала говорить, то все уши прожужжала мне о том, что на фотографии мужчина, ну, то есть вы, взмахивает прутиком — очевидно, волшебной палочкой, — и появляется большая кошка. Ну, потом они с Аланом выяснили, что это на самом деле снежный барс, но вариант с кошкой мне нравится больше. Оказывается, она просто увидела ваш поразительный способ связи! — Да, мисс Уилкинс, снежный барс — это мой патронус. Это и способ связи, и защита волшебника, и своеобразное отражение внутреннего мира. Так что вы говорили о кольце? — Снейп нетерпеливо наклонился в сторону молодой женщины. — Да, так вот… Однажды я проснулась и обнаружила у себя на пальце кольцо, явно старинное и дорогое, покрытое странными надписями. Отец у меня увлекается древней историей, и он сказал, что это руническое письмо. Но странно даже не то, что оно появилось само собой. В конце концов, это могла быть шутка сына. Более странно то, что его невозможно снять! Я пробовала сама, просила Алана и Элену, просила родителей — никакого результата. Мы даже пытались распилить его, но металл лишь раскалился, и я заработала приличный ожог. На кольце же не было даже царапины! Поттер вскочил. Это была зацепка. Гермиона сейчас не владела магией, её родители также были маглами. Значит, магическое кольцо ей на палец надел волшебник, который мог быть причастен к её похищению. Вероятно, на артефакт были наложены чары, которые ослабели с течением времени или из-за событий в жизни владельца кольца. — Покажите! Дайте мне вашу руку, мисс Уилкинс, — напряженным голосом произнёс Снейп и первым потянулся к ней. Миона вложила правую руку в широкую ладонь зельевара и удивлённо застыла. Это ощущалось так правильно, так привычно. Северус замер, пытаясь отвлечься от мягкости тёплой ладошки жены и внимательно разглядывая серебряный ободок на безымянном пальце. Гарри подошёл ближе и неверяще покачал головой. Посередине тяжелого кольца явно гоблинской работы красовался оттиск герба рода Малфоев. — Этого не может быть. Люциус… Драко… — Снейп шептал, обдавая ладонь Мионы горячим дыханием. Она задрожала от неожиданно приятного чувства, вызванного его близостью. — Мисс Уилкинс, это очень важно. Постарайтесь вспомнить точно, когда именно появилось это кольцо, и начались ваши сны? — Ммм… Около года назад, кажется… кажется, в середине мая. Да, я тогда как раз должна была ассистировать на очень важной операции и переживала, что меня отстранят из-за того, что я не могу снять украшение. Но его словно никто не заметил. — Чары необнаружения и отвлечения внимания? — Северус испытующе взглянул на главного аврора. — Да, скорее всего. — Поттер вздохнул. — Не мне вам рассказывать, сколько неожиданных чар могут сочетать эти чистокровные артефакты. Очевидно, хозяин вещицы очень не хотел, чтобы кольцо было обнаружено. Подскажите, мисс, а до момента появления вы никогда не замечали, что у вас на пальце кольцо? — Нет, — покачала головой девушка, — никогда. — Что ж… Профессор, вы хорошо помните, что произошло в Малфой-мэноре в прошлом мае? — Гарри внимательно взглянул на целителя. Тот мрачно нахмурился. — Конечно, Поттер. Как я могу забыть о вашем триумфе. — Он ядовито усмехнулся, пытаясь не показать, насколько горько стало на душе от одного воспоминания о тех днях. …Драко Малфой, ещё более бледный, чем обычно, стремительно вошёл в кабинет заместителя главы отделения тёмных проклятий. Без стука и объявления войны, что полностью противоречило аристократической муштре рода Малфоев. Он явно торопился, о чём свидетельствовало сбившееся дыхание и чуть растрепавшаяся причёска. Видеть обычно лощёного аристократа в таком виде было непривычно и даже пугающе, тем более, что Снейп уже очень давно толком не общался с Малфоем-младшим. — Крёстный! Прости за вторжение. Они забрали его. Я… Я всё понимаю, тебе неприятно меня видеть, и да, признаю, я был неправ, но… Прости, я правда не знал, к кому обратиться. — Добрый день, мистер Малфой! — Северус поднял бровь, оценивающе глядя на наследника древнего рода. Их последний разговор был тяжёлым и закончился на очень неприятной ноте. Очевидно, случилось что-то совершенно сверхъестественное, раз парень явился к нему в кабинет по своей воле. Глядя, как крестник сотрясается от нервной дрожи, он чуть смягчился. — Драко… Успокойся, сядь и расскажи по порядку, кого и куда забрали. Малфой провёл ладонью по волосам и сел в кресло. Его глаза сверкали, и было не вполне ясно, что именно он чувствует. Скорее всего, он и сам этого не знал. — Отца. Поттер с командой авроров появился у ворот и потребовал пропустить их на территорию поместья. Люциус отсутствовал, я не мог не подчиниться. — Драко нервно потёр руки. — В конце концов, это не первый случай, когда к нам являлись доблестные представители отдела правопорядка. То проверка палочек, то очередной обыск, то новые обстоятельства наших дел. Я был уверен, что произошло какое-то недоразумение, мы же и так до сих пор под надзором, куда уж больше. Но в этот раз над домом установили дополнительный антиаппарационный купол, и как только отец вышел из камина, его обездвижили. Говорят, поймали кого-то из ПСов, и тот дал новые показания. — Показания именно против Люциуса? Что-то конкретное? — Я не знаю. Возможно, есть что-то и против тебя. Но раз ты всё ещё здесь, то вряд ли. — Это меня не пугает, Драко. Жаль, конечно, если я не найду ублюдков, причастных к пропаже Гермионы и Алекса, но… — Снейп невольно отметил, как плечи крестника опустились ещё сильнее. Внутренне заскрежетав зубами, он подавил иррациональное чувство ревности. В конце концов, теперь оно было не просто глупым, но и бессмысленным. — Я постараюсь выяснить всё, что смогу, свяжусь с Поттером. Возможно, если дать дополнительные показания, удастся смягчить приговор. В любом случае тебе здесь светиться не стоит. Министерство обязательно заинтересуется общением бывших Пожирателей. Возвращайся в мэнор. Я пришлю патронус, если будут новости. — Благодарю, крёстный. Ты знаешь, мне с отцом всегда было сложно. Но всё только начало налаживаться после войны… Я надеялся, что до реабилитации фамилии Малфой рукой подать. — Драко поднялся, но сделав шаг к двери, обернулся. — Прости. Я давно должен был извиниться за те слова. Но я… Я был в ужасе от произошедшего. Северус кивнул. Он помнил, как поздно вечером после пропажи Гермионы вновь взвыли обереги: доступ просил Драко Малфой. Впустив крестника, Снейп развернулся, чтобы пройти вглубь дома. Однако дойти до разгромленной гостиной он не успел. С каким-то первобытным криком Драко вцепился в плечо мужчины, развернул и с размаху ударил его по лицу. Следующий удар зельевар заблокировал, а затем скрутил незадачливого нападавшего. Впрочем, парень не сопротивлялся. Опустившись на пол, размазывая пьяные слёзы по лицу, он отчаянно выплёвывал злые слова: — Ты… Ты ублюдок! Где она? Как, как ты мог её потерять? Что ты за муж такой, Снейп? Это ты, ты виноват! Я говорил ей, говорил! Дослушивать было выше его сил. Северус по-магловски вышвырнул Малфоя за дверь и вернул ему удар в челюсть. Люциус, явившийся на следующий день, долго извинялся за наследника и объяснял произошедшее шоком. Всё-таки Драко был другом Гермионы ещё тогда, когда она была мисс Грейнджер. Снейп тогда не нашёл ни сил, ни слов на прощение, и они с другом договорились больше не поднимать эту тему. Несмотря на то что магический мир чрезвычайно тесен, они с крестником толком не виделись до злополучного дня ареста Малфоя-старшего. То, что удалось выяснить, не оставляло никаких шансов на помощь. Пойманным Пожирателем оказался Рудольфус Лестрейндж. Ранее его считали погибшим, но очередная облава в Лютном принесла совершенно неожиданный результат. Обиженный на родственника, которому удалось откупиться от Азкабана, Рудольфус рассказал о ямах, расположенных на территории поместья в Уилтшире. С момента возрождения Тёмного Лорда туда сбрасывали тела замученных маглов и маглорождённых. Люциус не мог не знать о захоронениях. Более того, осознав, что в этот раз заключения не избежать, Лестрейндж предоставил воспоминания, в которых было ясно видно активное участие главы рода Малфой в расправах над пленными. От обвинений в соучастии и укрывательстве преступника Снейпа спасло то, что он в самом деле ни разу не присутствовал на тех собраниях, где Люциусу давали палочку для пыток и убийств. Это позволило спокойно пройти допрос под веритасерумом. Северус помнил, как в последний раз видел друга на суде. После оглашения приговора — двадцать пять лет Азкабана без права на досрочное освобождение — Люциус внимательно осмотрел зал, словно кого-то искал. Встретившись взглядом со Снейпом, Малфой вдруг криво ухмыльнулся, а затем одними губами произнёс: «Каждому своё». Воспоминание о кровавой надписи в гостиной собственного дома больно резануло сознание. У Снейпа возникло несколько идей, что именно мог иметь в виду надменный блондин. Первым был порыв сообщить в аврорат, но, как назло, Поттера тогда отправили на континент. Он собирался присутствовать на суде, но отказаться от миссии перед повышением так и не смог. Кроме того, Снейп боялся, что ему просто померещилось, всë же суета в зале стояла невообразимая. Поэтому он решил для начала лично переговорить с заключённым другом. Но когда Северус смог добиться посещения тюрьмы, ему сообщили, что Люциус пострадал от воздействия дементоров, охранявших западное крыло тюрьмы, предназначенное для особо опасных преступников. В таком состоянии допрос был совершенно бесполезен. Тот же ответ получил Поттер, которому Северус после возвращения рассказал о произошедшем. В конце концов, роль главы рода перешла к Драко, а Поттер, возглавлявший зачистку Лютного и арест Люциуса Малфоя, вскоре был назначен главным аврором. И Северус согласился — каждый остался при своём. Возможно, именно об этом ему пытался сказать опальный друг, периодически скатывавшийся в философию… Однако царапающее подозрение никак не проходило, усиленное впечатлением от просмотра воспоминаний Лестрейнджа в омуте памяти и увиденного в нём крайне довольного лица лорда Малфоя при пытках маглорождённых. Вынырнув из потока мыслей, Северус кивнул: — При заключении Люциуса в Азкабан, на него надели ограничители магии. Кроме того, он лишился тех прав и возможностей, которые имел как глава рода. Возможно, именно поэтому чары частично спали, позволив увидеть кольцо, и заблокированные воспоминания стали прорываться в сознание в виде снов. Миона прокашлялась, привлекая к себе внимание волшебников. — Господа, это всё, безусловно, интересно, но вы не могли бы объяснить мне, о чём вы говорите? — С удовольствием, мисс Уилкинс. — Поттер вопросительно взглянул на Снейпа, и тот кивнул. Ему нужна была минута, чтобы собраться с силами. — Конечно, у нас пока мало доказательств, но всё выглядит весьма логично. Кольцо на вашем пальце принадлежит семейству Малфоев. Это древний, чистокровный и очень богатый род. Скорее всего, его бывший глава, Люциус Малфой, имеет непосредственное отношение к вашей пропаже из волшебного мира, потере памяти и магии. Кроме чар необнаружения, вероятно, на кольце стоит что-то вроде подавителя магии, защита от снятия, возможно, ещё что-то, точнее скажут наши ребята из отдела артефактов. — Но зачем волшебнику-аристократу лишать меня памяти? — Гермиона удивленно приподняла брови. — Мы были врагами? — Это долгая история, мисс Уилкинс. Скажем так, до потери памяти вы вместе с мистером Поттером играли важную роль в борьбе с предрассудками в нашем мире, а род Малфоев активно поддерживал эти… предрассудки и тёмного мага, который пытался сделать их законом. Была война, мисс Уилкинс, и вы в ней сыграли одну из ключевых ролей. Очевидно, Малфой и его сторонники так и не смогли простить вам победу. Я расскажу вам подробнее, а пока… Яркое голубое свечение просочилось через стену, заливая комнату холодным светом. Два патронуса одновременно вскочили на столик возле камина. Уже знакомая тигрица повернулась к Снейпу, в то время как юркий терьер подскочил ближе к аврору Поттеру. — Девочка проснулась, Северус. Она пока спокойна, но очень ждёт вас с Гермионой, — раздался в кабинете мягкий голос Сары. И совсем другой, почему-то странно знакомый Мионе голос проговорил: — Гарри, ахтунг, у нас ЧП. Из Азкабана сбежала группа заключённых, в том числе Люциус Малфой. Поторопись. И захвати с собой Снейпа, нам понадобится консультация по излюбленным местам Пожирателей.