Солёная карамель

— Ну же, Северус, попробуй! Открой рот! — Гермиона смеялась и протягивала ему ложку с вязким лакомством. Её глаза сияли как у ребёнка, замыслившего очередную шалость. — Что это? — Сначала попробуй! Ну же, это вкусно! Я делала точно по рецепту. Снейп недоверчиво изогнул бровь и с подозрением посмотрел на липкую светло-коричневую массу в сотейнике. Перевёл взгляд на Гермиону и картинно сглотнул. — Я тебя умоляю, там всего четыре ингредиента. Четыре! С таким справлюсь даже я. Тем более, когда я была маленькой, я постоянно готовила эту вкуснятину с бабушкой. Ну же, Сев! — Гермиона взволнованно тараторила и даже притопнула ногой от нетерпения. Снейп открыл рот, и на его языке растеклась карамель. Тёплая, сливочная, но не приторно-сладкая, а непривычно солоноватая. Чуть пощипывающая, с тонкой ноткой горечи. — Ну как? — голос жены звучал теперь несколько робко и неуверенно. —Жив? Съедобно? — Более чем, родная. Более чем. Вкусно и… необычно. Я читал о солёной карамели, а пробовать не приходилось. Спасибо. Гермиона смущённо улыбнулась и спрятала лицо у него на груди. Северус наклонился и прижался губами к её виску, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Запах карамели смешивался с ароматом цветочного шампуня жены и её собственными, вкусными и нежными нотками. Тишина и тёплый вечерний свет мягко обнимали их, словно баюкая. — Ты устала. Пойдём-ка в постель. Гермиона протестующе замотала головой, переступила и тут же охнула, прижав ладонь к пояснице. Второй рукой она привычно обхватила уже приличных размеров живот. — А я о чём говорю? Не спорь. Ты, неугомонная, наверняка провела весь день на ногах. — Но я соскучилась! Тебя не было дома целую вечность. Я не устала, честно-честно. Она запрокинула голову, заглядывая ему в лицо. Уголки её тёпло-карих глаз подозрительно блестели от навернувшихся слёз. Его личная солёная карамель. Любимая, с горчинкой. За окном раздался пронзительный крик птицы. Снейп вздрогнул и… проснулся. Резкий голубоватый свет заливал ординаторскую. Перед ним, нетерпеливо переступая по столешнице, маячила большая тигрица. — … Повторяю, всем дежурным целителям срочно пройти в приёмное отделение, — раздалось из пасти призрачной хищницы. А потом послышалось более тихое и тревожное: — Северус, поторопись, ты очень нужен здесь. Снейп вскочил с диванчика, где задремал, и нервным движением потёр лицо, пытаясь окончательно проснуться и содрать с ладоней ощущение тепла женского тела. Получалось плохо, но времени прийти в себя не было. Патронус принадлежал Саре Лингли, первоклассной и очень опытной целительнице. Она не стала бы беспокоить его по пустякам. Схватив халат с соседнего стула, Северус быстрым шагом вышел из кабинета, захлопнул дверь и почти бегом направился в сторону лестниц на первый этаж. Летний дождь заливал окна больницы Святого Мунго, заставляя свет рекламных щитов преломляться и неровными бликами плясать на стенах. Гулкое эхо шагов разносилось по пустым коридорам. Благо на всех палатах стояло заглушающее заклинание, и врачи могли не бояться потревожить сон своих пациентов. Ночь в больнице — особое время. Время обманчивой тишины и желанного отдыха, время судорожных молитв и недюжинного терпения. Никогда не знаешь, что ждёт тебя в приёмном отделении. За десять лет работы здесь Снейп узнал не понаслышке, сколько больших и маленьких драм случается после заката солнца. И сейчас тревога тонкой струйкой вливалась в его душу. Что-то было не так, что-то определённо было не так. Северус никогда не был паникёром, даже в самые тяжёлые времена он не позволял страху затянуть его в липкую паутину сомнений. Именно самоконтроль и холодный рассудок помогли двойному шпиону, находящемуся в самом невыгодном положении, выжить во Второй магической войне, да и в Первой он уцелел во многом благодаря умению вовремя отключить эмоции. И пожалуй, именно эти качества поспособствовали тому, что он довольно быстро с должности рядового сотрудника отделения недугов от заклятий перешёл к должности заместителя заведующего отделением. Снейп не боялся рисковать, экспериментировать и брать на себя ответственность, был решителен и расчётлив. Коллеги ходили по струнке, опасаясь вызвать гнев мрачного заместителя начальника, а пациенты и их родственники говорили о нём с придыханием. Для этого целителя практически не существовало неразрешимых ситуаций. Сложнейшие зелья, паутины многоуровневых чар, диагностические заклинания он создавал для каждого индивидуально, опираясь на знания, опыт и интуицию. Да, ощущениям Снейп привык доверять. Не раз он успевал отразить на подлёте опасное заклинание, словно предугадав направление атаки. Не раз, ощутив необъяснимое беспокойство, менял заготовленную для Тёмного Лорда речь и избегал провала. Не раз отказывался отпускать домой человека, проклятого, казалось бы, безобидным заклинанием, и вскоре видел, что диагностическая схема становится предупреждающе красной, а для того, чтобы удержать несчастного на этом свете, приходилось прикладывать массу усилий. Именно поэтому сейчас Снейп невольно ускорял и ускорял шаг. Мантия шелестела, каблуки ботинок из драконьей кожи отстукивали быстрый ритм, а сердце глухо и взволнованно стучало. Странно, последний раз он чувствовал такой страх более шести лет назад… Стоп, не сейчас. Он на секунду прикрыл глаза, восстанавливая щиты окклюменции. Паника не поможет, что бы ни происходило там, на первом этаже. Нужен чистый разум и быстрота реакции. В приёмном покое Мунго было светло и как-то зловеще тихо. Привет-ведьма отсутствовала, что было более чем странно. Зато возле входа в больницу маячили два аврора. Северус кивнул им, спешно прошёл вдоль длинного светло-жёлтого коридора и практически ворвался в смотровую. Сара Лингли и дежурный целитель отделения травм Дени Дэвидсон стояли спиной к нему, заслоняя кушетку, на которой, по-видимому, находился пациент. Они негромко переговаривались и, кажется, о чём-то спорили. Справа от них сосредоточенно перебирала пузырьки с зельями привет-ведьма, видимо, заменявшая медсестру. — Тише, тише, моя хорошая… — вдруг проворковала Сара и опустила руку, по всей видимости, на голову пациентки. Северус оторопел: Лингли всегда крайне внимательно относилась к сохранению разумной дистанции с пациентами. Кто же там такой особенный? — Лиза, быстрее! Срочно зелье-сна-без-сновидений и блокиратор магии, или она нам всё тут разнесёт, — теперь Сара говорила отрывисто и сурово, поторапливая вконец запутавшуюся привет-ведьму. Да, мисс Коннерс никогда не была хороша в зельях, он помнил её ещё по Хогвартсу. — Где же Снейп, когда он так нужен?! — Я здесь, Сара. — Снейп нахмурился и с подозрением взглянул на коллегу, пытаясь понять, как так случилось, что его приход остался незамеченным. — Вообще-то, я мчался по коридору, словно взбесившийся взрывопотам. Кажется, ты пропустила проверку слуха во время диспансеризации. — Северус, ты вовремя, — не отреагировала на колкость Лингли. — Прости, что разбудила, но без тебя не обойтись. Взгляни-ка. Сара осторожно посторонилась, открыв Снейпу обзор на кушетку, и он в недоумении изогнул бровь. На бледно-желтом дерматине вполоборота сидела девочка лет пяти-шести. Копна тёмных кучеряшек обрамляла бледное до синевы лицо, покрытое ссадинами, синяками и кровавыми разводами. Девочка хмуро смотрела в зачарованное окно, нервно покусывая губу. За окном бушевала настоящая гроза. Странно, когда он бежал по коридору, ему казалось, что дождь вполне умеренный. Исцарапанной ручонкой малышка крепко прижимала к себе грязно-серого плюшевого медвежонка. На первый взгляд ранения выглядели лёгкими, но что-то в её облике настораживало. Приглядевшись, Снейп заметил, что девочка мелко дрожала, будто от холода или страха. При этом атмосфера в кабинете была гнетущей, словно в углу притаилась парочка дементоров. — Хм… Сара, я был бы тебе предельно благодарен, если бы ты чуть подробнее рассказала мне, что случилось. Так сказать, ввела в курс дела. Не то чтобы я не был польщён твоим доверием, но синяки и царапины ты вполне способна исцелить без моей помощи. И хотя я практически живу на работе, но дежурство сегодня всё-таки твоё, — Снейп проговорил это неспешно и язвительно, пытаясь потянуть время и разобраться, что его беспокоит в облике ребёнка. — Взгляни в её глаза, Северус. Ты всё поймёшь. Словно услышав команду, девочка оторвала взгляд от окна и повернулась к врачам. Чёрные глаза малышки сверкали от слёз, а радужка была обведена ярко-жёлтым цветом. — Обскур… — ошарашенно выдохнул Снейп, неотрывно глядя на хрупкую фигурку, таившую столь разрушительную силу. — Твою ж… Дальше всё произошло слишком быстро. Малышка всхлипнула, её начала сотрясать уже крупная дрожь. Задребезжали стёкла зачарованных окон, лампы мигнули несколько раз, а неизвестно откуда взявшийся ветер угрожающе зашелестел листами на столе. Тёмная, клубящаяся, холодная энергия начала расползаться по комнате. «Протего! Протего максима!» — голоса Лингли и Дэвидсона звенели от напряжения. Щиты были бесполезны против обскури, но инстинкт самосохранения требовал предпринять хоть что-то. В два быстрых шага Северус преодолел расстояние до замершей в ужасе Лизы, выхватил пузырьки с зельями и метнулся к девочке. «Десять секунд, максимум пятнадцать, — начал он внутренний отсчёт. — Если не успею, магам Британии придётся лечиться амбулаторно». Уверенно прислонив к губам девочки холодное стекло, он влил лекарства в рот и пальцами начал массировать горло, побуждая её проглотить невкусную жидкость. Малышка широко распахнула глаза, напряжённо вглядываясь куда-то поверх его головы. «Восемь, семь, — стучал в голове невидимый метроном, — шесть, пять…». С облегчением ощутив, как начал замедляться пульс под пальцами, Снейп выдохнул, осознав, что всё это время не дышал. Он внимательно наблюдал, как жёлтый ободок растворяется в чёрной радужке, и глаза приобретают цвет пережжённой карамели. Кажется, они справились. Девочка перевела вполне осознанный взгляд на врача и на грани сознания звонко прошептала: — Папа!