Как у Гофмана

Однажды… Молодой человек, чьи мечты были ярче, чем его прекрасная жизнь, был готов потерять всё, что имел.  На пороге тридцатилетия Тэхён чувствовал зудящую тревогу, будто вот-вот случится землетрясение. Однако он решил проигнорировать мысленное предостережение, надеясь, что это всего лишь паранойя.  Уже вторую неделю он гостил в семье старшего брата и в тайне от любимых родственников начал отсчитывать дни до своего отъезда.  Мюнхен давно перестал волновать душу иностранца и не вызывал никаких эмоций, поэтому в этот приезд Тэхён почти не выходил из дома.  Греясь в двойных флисовых носках, он сидел в своей комнате, уткнувшись в книгу, которую взял у жены Джуна. Около половины было уже прочитано, когда дверь тихонько отворилась, и в щели показалось детское личико племянницы. — Дядя Тэхён, что ты читаешь? — шепотом спросила Энни.  Её красные щечки и блестящий взгляд подтвердили догадку, что они с родителями только что вернулись после прогулки.  — Книжку по воспитанию таких славных детей, как ты, — хитро улыбнулся взрослый, заставив девочку захихикать.  — Пойдём вниз! Папа будет варить какао и сделает тебе Лумумбу ,как обещал.  Улыбнувшись с этого слова, Тэхён вылез из пледа и, захватив телефон, покинул спальню.  Энни стояла в коридоре, следя за тем, чтобы дядя не задерживался. На ней всё ещё были шубка до колен и ярко красный шарф, который он привёз из Парижа.  — Почему ты не разделась в прихожей?  — Я хотела поскорее тебя проведать, — честно ответила девочка, уверенно взявшись за руку дяди.  За свои двенадцать лет Энни видела Тэхёна не так уж часто, даже не каждый год, но всё же любила его беззаветно и всегда тосковала.  Он казался ей героем старой сказки, самым красивым и добрым рыцарем, а ещё тем человеком, на которого можно полностью положиться, поскольку дядя никогда не нарушал обещаний, и папа доверял ему, как никому. К тому же профессия и искусное мастерство дяди вызывали у неё настоящий трепет. Он был настоящим модельером и поэтому мог сшить любое платье по её рисунку, заодно обучая основам кройки.  Так что Энни всегда пыталась отвоевать побольше внимания Тэхёна, желая, чтобы он уделял время именно ей, а не брату или родителям.  Глядя на чуть растрёпанные косички племянницы, мужчина мягко сжал детскую ладошку, чтобы девочка остановилась перед лестницей.  Она моментально послушалась и, обернувшись, пытливо оглядела взрослого.  — Постой-ка! — тихо попросил тот и протянув руку, спросил можно ли поправить ею причёску.  Лишь получив утвердительный кивок и улыбку, он дотронулся до золотистых волос и, сняв бархатный бантик, заново заплёл косу.  — Danke schön , — весело произнесла Энни и потянула дядю вниз.   На первом этаже вовсю шло приготовление для вечерних посиделок в кругу семьи.  Намджун колдовал над двумя кастрюлями, а Виктория, сидя на диване вместе с их младшим сыном Чонгуком, раскладывала карточки очередной настолки.  Заметив Тэхёна, жена брата сразу подняла голову и улыбчиво спросила, как прошёл его день.  — Нормально, — кивнул тот, ответив почти искренне, и направился к Намджуну. Норма — вещь относительная.  — Энни, тебе нужно снять верхнюю одежду, — напомнила женщина.  Девочка с неохотой выпустила ладонь дяди и убежала в гардеробную.  — Гуки, ты не хочешь показать дяде Тэхёну свою новую игрушку? — снова заговорила Виктория, осторожно погладив семилетнего сына по спине.  — Нет, — хмуро ответил мальчик, даже не взглянув в сторону взрослого.  — Ты не выходил сегодня? — поинтересовался Намджун, привлекая внимание младшего брата. Он говорил на корейском, зная, что семья плохо понимает беглую речь, и этим можно воспользоваться, чтобы получить более честный ответ. — Неа, — чуть лениво протянул Тэхён и, наконец дойдя до широкой спины, уткнулся в неё лицом, а руками обвил плечи. Чувство покоя и безопасности рядом с братом было самой постоянной вещью в его жизни.  — Я валялся в комнате вместе с вашим хламом.  — Всё правильно! Тебе нужно отдохнуть, — с заботой произнёс старший, похлопав по ладони, лежавшей на его плече.  Пробормотав что-то неразборчивое, Тэхён всё же отлип от брата и запрыгнул на столешницу рядом с ним.  — Но, когда отдохнёшь, Вики обязательно отведёт тебя к нашим друзьям. Они все ждут возможности познакомиться с тобой! — подхватив бутылку с ромом, Намджун уверенно вылил половину в одну из кастрюлю с какао.  — Насчёт этого, — потирая плечо через колючий свитер, начал Тэхён. — Я тоже решил улететь вечером первого января, так что можем вместе поехать в аэропорт… — Что? Почему? — развернувшись всем корпусом, спросил старший брат. Намджун был не намного выше, но после рождения дочери он выбрал фитнес клуб в качестве своего личного досуга несколько раз в неделю и единственной разгрузки от семейных дел, поэтому сейчас его фигура была в разы внушительней, чем у Тэхёна.  — М-м, ну мне уже пора возвращаться домой, — опустив глаза, заговорил младший Ким.  — Зачем? — быстро помешав содержимое кастрюль, Намджун скрестил руки и строго посмотрел на собеседника.  — Я и так почти две недели у вас, — упрямо напомнил тот. — Мне нужно заняться работой.  — Занимайся здесь!  Тэхён недовольно поморщился, но лицо так и не поднял.  — Мне нужно вернуться в свою квартиру.  — Ты в Париже совсем один! Сколько уже прошло времени после… — Джун вздохнул и не стал заканчивать предложение. — Одиночество не лечит. Лучше поживи ещё с нами, может быть найдешь новых друзей, и жизнь заиграет другими красками.  Молодой человек не нашёлся с ответом, а в это время в гостиную вернулась Энни. — Дядя Тэ! — сразу позвала она, подбегая к своему любимцу. — А мы сегодня дошьём красное платье? Девочка накинулась на ноги Тэхёна, который всё ещё сидел на кухонном ящике, и положила голову ему на коленки.  — Конечно, meine Liebе , — улыбнулся он, погладив её по макушке.    — Тогда пошли, — весело заявила Энни и потянула дядю за руку.  Он закивал и поторопился сбежать от старшего брата, но тот успел задержать его за ворот свитера. — Мы ещё договорим!  — Ага, — не глядя, бросил Тэхён и поспешил за племянницей к лестнице. — Ну уж нет, — остановила их Виктория. — Мы сейчас будем все вместе пить какао и играть в настольную игру. Потом пошьёте.  Неудачливые дезертиры лишь грустно опустили плечи, но спорить не стали.  Вечер прошёл также уютно, как и предыдущие, но в этот раз Тэхёну приходилось скрывать от детей своё опьянение, и он с трудом держался, чтобы не разлечься на полу и не заменить махровый коврик.  — Эта твоя лулумуба просто кошмарна, — еле слышно сообщил он, когда Вики отвела детей на второй этаж. Намджун с веселой улыбкой наблюдал, как младший брат вытягивается на диване, проползая вперёд, как огромная гусеница, выбрасывающая часть тела вперёд.  — Лумумба, — усмехаясь, поправил он.  — Да, плевать, — кое-как ворочая языком, произнес Тэхён. Потеряв единственный фиксатор в лице детей, он больше не мог управлять своим захмелевшим телом. — Оттащить тебя в комнату? — заботливо предложил старший брат.  — Нет, я просто полежу чуть-чуть.  — Ну ладно, — улыбнулся Намджун. — Давай включу ёлку. Он поднялся и, подойдя к дереву, включил гирлянду.  — Я очень рад, что ты приехал, Тэ, было здорово провести Рождество вместе с самыми родными людьми… Я волновался за тебя, — тихо сказал он, стоя над диваном.  Тэхён рассматривал украшенную ёлку и сконцентрировал на ней все свои силы.  — Джун, ты зачем меня напоил? Ты же знаешь, что я не пью крепкое… — через пару секунд протянул он.  — С наступающим днём рождения, Тэ! — тихо проговорил Намджун и накрыл брата шерстяным пледом.  — Джун, а почему у вас на ёлке так много щелкунчиков? Разве он не должен быть один?  Брат молча усмехнулся и ушёл на второй этаж, оставив Тэхёна в гостиной, где горели лишь огоньки на ёлке.