Друг для друга

      День выдался бесполезным и казался бесконечным. Какими бы сообщениями о делах её нового Совета она не старалась себя отвлечь, снова и снова возвращалась к одной и той же мысли и отказывать себе в возникшем желании была не намерена.       В нетерпении покинув ванную комнату, она надела на себя то самое зелёное платье с пышными рукавами и струящейся юбкой, словно эта встреча будет происходить вживую…       Нет. Ещё никогда не было такого, чтобы советник навещал её чаще, чем пару раз в месяц.       Ваурон был с ней предыдущей ночью. Она твёрдо уверена, что ей не приснился сон и её не настигло неведомое умопомрачение, несмотря на заверения завороженного майора в том, что он никого не пропускал к покоям Императрицы. Ситх мог изменить его сознание одним движением руки. Хотя…. Никаких жестов использования Силы, Асина никогда в нём не наблюдала. Взглядом? Одним лишь взглядом или только присутствием своего желания, он мог расправиться с волей такого как Квинн.       Пройдясь вдоль постели несколько раз с голокоммом в руках, она всё-таки поставила его на свой трельяж и присела на пуф, выпрямив спину.       «Волосы!» - Она быстро связала мокрые локоны в пышную косу.       Связь установлена. Голографическое изображение засияло голубым свечением, и она не успела сразу отвлечься от своего отражения в зеркале.       «Не надела тот подарок! Ему было бы приятно…»       Запоздало вспомнила повелительница о бриллиантовой броши с большим аметистом.       «К зеленому всё равно не подходит!» — Ваше Величество… что-то случилось?       Ваурон сидел за столом, и она видела его по пояс. На лице не было ни одного украшения. А плечи и грудь укрывала тёмная ткань на запах. Халат. Он был в обычном домашнем платье. Она видела его полностью обнаженным и знает каждый сантиметр тела, но почему-то сейчас он показался ей куда более… неодетым. Без традиционных колф на самых длинных отростках у губ. Без колец в ноздрях и на бровном отростке. Даже без серег в мочках ушей. И без ажурного золотого ромба, выделявшего аккуратное строение прямого носа. — Ваурон… Я подумала…. Я никогда не видела очень очень очень маленьких чистокровных, — повторила она его слова о внуке и сделав паузу с нескрываемым любопытством добавила: — Покажи мне своего мальчика.       Ситх вздохнул и улыбнулся ей, прикрыв веки. Голоизображение исчезло, но повелительница слышала шаги и звук раскрывающихся дверей. Затем они закрылись. И через минуту открылись вновь.       Когда изображение засияло снова, она увидела на руках советника ребёнка. Удивлённые золотистые глаза широко раскрылись. Гладкое красное личико с только намечающимися к росту расовыми чертами, замерло.       Ваурон поправил воротник светлой детской рубашки и выразительно произнёс: — Кехари познакомься… Её Величество Императрица ситхов. — Асина… — дополнила она или упростила обращение, но после её представления, маленький чистокровный резко отвернулся и спрятав лицо на груди старшего, обнял его за шею. Она отчетливо видела, как ребенок буквально вжимался в держащего его на руках: — Я ему не понравилась. — с досадой выдал женский голос. — Он просто стесняется. Очень стеснительный мальчик. — Не похож на тебя, — добавила она тише. — Абарон. — Что?       Она прекрасно расслышала в прошлый раз, кто именно был мужем его дочери и является отцом внуков Ваурона, и даже знала, что слышала это имя не раз, но абсолютно не помнила, кто это и каким он был. — Одно лицо. Но когда нарастут бровные косточки, будет похож и на меня.       Она никогда не видела Дарта Ваурона таким. Возможно, никто не видел, кроме его жены, но сейчас она ей не завидовала. Не было никаких мыслей об этом.       Полный нежности спокойный взгляд алых глаз был устремлён куда-то далеко, когда он наклонился и коснулся губами детского виска. Большая бордовая ладонь с черными когтями трепетно касалась тёмных волос на маленькой голове, прижимавшегося к нему. Ситх выглядел счастливым в этом объятии. И с наблюдением такого счастья, Императрица знакомилась впервые. Он испытывал искреннее блаженство, нянчась с этим крохотным созданием. — Он любит игрушки? — спросила она первое, пришедшее в голову, чтобы не теряться в этой тишине, что нарушала своим присутствием. — Любит. Как все дети. — Я хочу прислать подарок. Какие ему больше нравятся?       Ваурон снял со своей шеи руки внука и немного отстранившись, поймал растерянный взгляд дитя. — Кехари, ты покажешь Асине свою любимую игрушку? Она тоже любит всё красивое, как и ты и ей интересно посмотреть.       Мальчик согласно кивнул, но не смотрел в сторону светящегося женского изображения. Старший бережно спустил его со своих колен, и они с Асиной остались наедине. — Он не вернётся. Ему не понравился мой голос. — Над голосом и правда можно поработать, дорогая… Но… — Ваурон! — Он всего лишь стесняется. Ты никогда не видела, как маленькие мальчики стесняются незнакомых взрослых леди? — Я же сказала… не видела.       Наверное, действительно стоило следить за интонациями. — Он вернётся. Кехари очень любит показывать свои игрушки. — Ты всегда был таким? Или такими чистокровные становятся в преклонном возрасте?       Пока мальчик не вернулся, ей было легче расспрашивать его. А расспросить хотелось, минуя всякую меру. Напоминать о возрасте было грубо, но Ваурон и сам, сколько она его помнит, не стеснялся называть себя «старым». Сам домашний, расслабленный образ перед ней требовал ответа на её непонимание. Как этот ситх может быть таким… И почему таким он выглядит ещё недосягаемее, чем в той роли, в которой она привыкла его знать. — Асина… — когда он посмотрел на неё, ей вдруг показалось, что алый свет в его глазах переменился и вся чёрная порча в стареющем родовитом лике исчезла. Мираж был недолгим. Доли секунды в представлении его юным аколитом, только встающим на Путь постижения своей Силы: — У меня было много братьев и сестра. Я видел, как они умирали. Одного брата я держал младенцем на своих руках и не мог спасти от агонии смерти. Не владел навыками, не ведал, что можно сделать. Моя сестра была проклята и покинула меня, унеся в чреве крохотную жизнь, что я зародил в ней. Я любил её, как не любил никого и никогда. Как никого и никогда я любил своего сына. Дочь. Большая воля забрала у меня и их. Я ценю жизнь. Я восхищен её дарами. Сколько бы она не отнимала, она вверяет мне в руки ещё и ещё. И я держу это, смотрю… снова радуюсь и живу. В моём потомстве — моя жизнь. Однажды меня не станет. Однажды не станет и их. Только тогда закончится эта игра. И я испытываю грусть, когда заглядываю так далеко. Но я благодарен за то, что смог прожить многое и многим владел. Пусть когда-то об этом будет некому даже задуматься. Имеет значение то, что сейчас есть кому…       Никакой повелительницы не было. Императрицы не существовало. «Асина» — всего лишь заклинание, на звук которого она отзывалась. Были чувства превращенные в голос, произносящий долгое признание. Этот поздний звонок стоил пережитой неловкости.       Внук вернулся с яркой, небольшой игрушкой, умещающейся в двух его маленьких ладонях. Старший взял его обратно на руки, чтобы женщина видела, что ей показывают… не просто показывают, а делятся. Своим впечатлением. Своей привязанностью. Тем, что для него красиво, важно и очень ценно. — Кто это?       Как Императрица не разглядывала неизвестный образ животного в руках ребёнка, но так и не могла распознать конкретных черт, принадлежащих к знакомому ей виду. — Похоже на птицу. Он часто сажает её рядом со мной, и я не имею представления, кто это. Но он довольно мил, не так ли? — Как ты его называешь? — обратилась женщина к дитя, уже охотнее уделяющим ей своё внимание. — Он не говорит, Асина. Пока не говорит.       Мальчик несколько раз уже гораздо смелее взглянул на неё. И погладив свою игрушку по голове, вытянул в руках, чтобы показать ближе. — Знаешь, Ваурон… это существо, чем-то напоминает тебя. В этом всё дело.       Кехари метнул головой в сторону и, задрав подбородок, задержал взгляд на дедушке, а потом снова бросился в объятие. — Хах… Ты права.       За весь сеанс связи это был единственный раз, когда Асина услышала типичный хохот советника и улыбнулась. — Я пришлю свой подарок для Кехари. — Ты можешь навестить нас. Мы не против. — Я не могу. Я занята. — Конечно, Ваше Величество.       Всё это неуместно. Мираж таял, нужно было возвращаться в реальность, как бы не хотелось задержаться вниманием на безвременно умиляющем зрелище. Утром будет новый день, в котором она будет такой как всегда. В котором, она будет. А не только её мысли о многоликом лорде по имени Ваурон. — Когда тебя не бывает рядом, кто следит за ним? — Его любимые няни. — Рабыни?! — Рабыни. Они его любимые няни. И лорд Кет. — Твой бывший ученик ещё жив? — Бывших учеников не бывает. Да. Он большой молодец… Он часто вспоминает Серкет. Всё ещё любит. Но никогда в этом не признавался. Потому что он… большой молодец, — ситх задумчиво цокнул языком и переменил позу, удерживая дитя на руках: — Устал. Засыпает. — Сладких снов. — И тебе Императрица… Асина. Сладких снов.       Прежде чем инициировать завершение связи, она остановила его ещё одним обращением: — Ваурон… — Мм? — А ты хочешь от меня подарок? — Я уже получил его, милая. Благодарю.