Давай дружить?

      Чонгук рассматривал представленные на витрине образцы с какой-то смесью ужаса и восторга. За всю его скудную сексуальную жизнь вопрос, что и как делать, основывался на личном опыте. И насколько он мог судить по словам тех нескольких девушек, с которыми спал, делал он всё правильно. Однако после того, что он испытал с Тэхёном, секс теперь казался какой-то мистической наукой, о которой Чонгук, как оказалось, ничего толком и не знает. Его пугала и смущала сама вероятность того, что нечто подобное может оказаться внутри него. Но в голове очень кстати всплыли картинки того, что он уже успел увидеть и ощутить в руке, и вот отсюда зарождался восторг. Полученная информация из интернета породила ряд вопросов, но главным фактором того, что он сейчас стоял здесь, был лишь один комментарий. Слова, что отпечатались в мозгу сильнее, чем сотни рекомендаций.       «Мой первый пассив был ужасен в постели. Он совершенно не знал, что делать и как получать удовольствие».       Первой мыслью после прочтения подобного отзыва, естественно, стало «Я ведь могу быть сверху», но это противоречило изначальному желанию Чонгука. Желанию показать Тэхёну, что он больше не боится. Что готов открыться перед ним во всех смыслах. Поэтому, отбросив и вторую мысль о том, что можно обойтись без проникновения, он составил список всего необходимого для изучения своего тела и, оставив машину за три дома до нужного магазина, наконец, оказался внутри.       — Чем могу помочь, красавчик? — мелодичный мужской голос заставил отшатнуться от витрины и от самого источника этого голоса, облачённого в ярко-розовый комбинезон с изображением дилдо, задорно хлопающего в ладоши.       — Мне… мне надо это… — не смотря на консультанта, Чонгук достал из кармана джинсов лист бумаги.       — Хмм… первый раз? — бегло пробежавшись глазами по написанному, парень внезапно стёр стандартную улыбку работника.       — Угу, — взгляд сам собой упал на продолжавший радоваться жизни дилдо.       — Тебе всё это не надо, — ещё более серьёзно произнёс тот, — парень есть?       — Что? — он, наконец, посмотрел в глаза своему мучителю.       — Так… — тот выдохнул и всё же слегка улыбнулся, — ты хочешь порадовать себя или своего партнёра?       — Я… я хочу, чтобы ему всё понравилось.       — Ну, для этого тебе будет достаточно снять с себя рубашку, — парень оценивающе прошёлся по нему взглядом снизу вверх, но встретив совсем не разделяющий его слов напряжённый и недовольный взгляд Чонгука, тут же исправился. — Я понял, хочешь изучить основы самостоятельно. Тогда возьми… это и это и ещё… вот это, — метнувшись в сторону, консультант взял несколько небольших коробочек.       — Вибратор… чёрный кролик? — прочитав надпись, он уставился на продавца.       — Просто название модели, — пояснил тот, — здесь лубрикант и насадка для гигиенической подготовки, — указал пальцем на две другие коробочки.       — Хорошо, — Чонгук кивнул и, развернувшись со всем этим добром, поспешил к кассе, — спасибо.       — Удачи, — парень улыбнулся на манер изображённого на униформе девайса.       — У нас проходит акция. Назовите имя вашего партнёра, и вам обоим будет предоставлена скидка в любом магазине нашей сети.       — Тэ… — он запнулся, внезапно осознав, что, возможно, Тэхёну будет неприятно, что его имя будет фигурировать в подобном месте, — Пак Чимин, — выпалил, решив, что друг не будет против в случае чего.       — Имя уже есть в базе, — девушка, что вбивала информацию, с осторожностью перевела на него взгляд, — статус VIP.       — О как, — Чонгук хихикнул, уже предвидя, как будет троллить того, правда, для этого придётся сознаться в собственном визите, — тогда… Мин Юнги, — да простит его капитан разведывательного управления.       — Имя уже есть в базе, — уже с каким-то нечитаемым выражением уставилась на него она.       — Вы уверены? — если то, что Чимин мог покупать подобные вещи, его не сильно удивило, а скорее, просто позабавило, то вот имя Юнги заставило пребывать в неком охреневании от информации.       — Да… и… — она несколько секунд металась, будто решаясь, сообщать ему что-то или нет, — Пак Чимин и Мин Юнги указаны как пара, — произнесла почти шёпотом.       — Эмм…       — Мне жаль, — добавила она, очевидно, решив, что зависшее состояние Чонгука связано с осознанием измены кого-то из названых.       — Просто пробейте мне это, — он подвинул к ней свои покупки, — и знаете… ещё вот это упакуйте, пожалуйста, — указал пальцем на стенд позади неё.       — Длинную или…       — Вон ту, с шипами на конце, — Чонгук улыбнулся, переводя взгляд с неё на чёрную кожаную плётку.

***

      Вернувшись домой, он решил временно отложить допрос с пристрастием одной пары под прикрытием. Нет, любопытство и обида, конечно, не дадут об этом забыть, но вот праведный гнев на ложь, который вспыхнул, едва он сложил в своей голове все пазлы, немного утих благодаря Тэхёну. Точнее, казалось бы, совершенно обыденному «Как дела?», присланному вслед за селфи, на котором Ким с горящим вопросом в глазах был на фоне стоящей в позе победителя Шинхе и лежащего на лопатках какого-то паренька в два раза её выше.       И если сперва их разговор строился на попытках Чонгука оправдать тот факт, что дочь ни в чём не виновата, и в присланной от лагеря анкете не было вопроса о знании боевых искусств, то постепенно сообщения стали перескакивать с темы на тему, заставляя его то давиться от смеха собственным ужином, то краснеть, словно слова Тэхёна имели способность физических прикосновений. Допив вино и поймав себя на том, что за последние тридцать минут его мысли всё больше склоняются в горизонтальную плоскость, а желание увидеть Кима подталкивает на совершенно абсурдные идеи по типу «поехать к нему прямо сейчас», Чонгук решил, что пришло время для того, чтобы проявить всю свою храбрость и попробовать то, ради чего он сегодня двадцать минут краснел в магазине.       Достав из упаковки купленное приспособление, он несколько минут внимательно вчитывался в инструкцию, ловя себя на том, что начинает заводиться лишь от описания всех возможных применений данной игрушки. В воображении, правда, все эти «стимуляции отверстия» и «множественные оргазмы» были в исполнении совсем не массажёра, а одного конкретного человека, от воспоминаний о запахе которого член тут же дёргало в предвкушении. Когда же выпитый алкоголь и упирающееся в ширинку возбуждение сошлись во мнении, что пора переходить к практике, Чонгук, достав из второй коробки устройство для гигиенической подготовки, направился в душ.       Вот только если сперва он надеялся, что это самое возбуждение не помешает ему провести всю операцию без отклонений от курса, то после определённых процедур искренне не понимал, как оно может после всего пережитого вернуться.       Выбравшись, наконец, из ванной и нацепив домашние шорты и футболку, он по заданной угнетённым эго траектории устремился на кухню. Сделав несколько жадных глотков вина прямо из горла, с тоской посмотрел на тёмный экран телефона. Последнее сообщение он отправил после того, как Тэхён написал, что немного устал за день и пойдёт спать пораньше. Не то чтобы его это обидело, Чонгук как никто понимает, насколько выматывают дети, а уж когда их больше, чем один, то и возможности веселиться или продолжать болтовню всю ночь, конечно, нет. И всё же он надеялся, что, выйдя из душа и оказавшись в кровати, Тэхён ещё немного с ним поговорит. Не обязательно в той же атмосфере флирта, хотя от неё он бы особенно не отказался, но ему было достаточно и простых разговоров ни о чём. Может, он снова становится слишком жадным? Но ему словно нужно было восполнить все их упущенные разговоры за столько лет. Каждый из них. Но больше всего он надеялся, что они смогут перейти к одному самому главному вопросу: «Что они будут делать дальше?».       Возможно, Чонгук слишком спешит? Но ведь они не могут продолжать общаться вот так всегда. И если они оба хотят совместного будущего, то есть множество факторов, которые им следует обсудить. Потому что один из них пугает его сильнее, чем выпускной экзамен и собеседование вместе взятые: как он скажет обо всём Шинхе? Как объяснит своей дочери, что в его жизни есть не просто кто-то, с кем он хочет разделить оставшуюся жизнь, а то, что этот кто-то — мужчина?       Остатки вина приятным теплом и заманчивым «подумаем позже» обволокли мозг. Поняв, что чуть не сбился с первоочередной задачи на вечер, забрав со стола телефон, уже настроился на созерцание имеющихся фотографий одного управляющего лагерем и одновременное использование купленного девайса. Вот только план снова оборвался. На этот раз звонком в дверь.       Подойдя к двери, Чонгук несколько секунд просто таращился на стоящего по ту сторону экрана мужчину. Замешательство было вызвано не тем, что он не знал внезапного гостя, а тем, что никак не предполагал, что данная ситуация вообще может случиться. Может, он слишком много выпил, и у него начались галлюцинации на фоне острого желания увидеть ЕГО?       — Привет, — Тэхён улыбнулся, надеясь, что так будет выглядеть менее глупо. Вся его смелость, кажется, осталась в машине. Потому что ровно до этого момента он был уверен, что проехать двести километров и заявиться к Чонгуку посреди ночи — отличная идея. — Прости, я просто очень…       Вот только больше он не успевает ничего сказать, потому что взгляд Чонгука с удивлённого резко меняется на голодный. Дикий. И последнее слово тонет в чужих губах. Вместе с ним падает за борт страх. А вот уверенность и желание крепко сжимают сейчас в своих объятиях того, по кому он успел соскучиться до невозможности отбросить мысли ждать до субботы. И это нереально охуенно. Чувствовать его губы с привкусом вина, ощущать под пальцами горячую кожу, осознавать, что это всё ещё реальность. Что тот, кто кусает его губы, забирается руками под толстовку и вжимается в его тело так, словно он единственный шанс на спасение, — Чонгук.       Нервные импульсы растекаются по телу, заставляют отчаянно биться сердце в грудной клетке и устремляются вниз, обдавая жаром поясницу, бедра, член. Его желания слишком сильны, он просто не способен себя контролировать, и ему пиздец как это нравится. Целовать Чонгука — что-то за гранью возможного. Он просто прижимается к горячим губам, а по венам яд струится, и даже если в следующую секунду его это убьёт, плевать.       — Как же я соскучился, — доносится чуть слышно сквозь прерванный поцелуй, и Тэхён окончательно теряет связь с гравитацией.       Не разбирая дороги, толкает Чонгука вглубь квартиры и припечатывает к ближайшей стене. Скользит ладонями вниз по бёдрам, сжимая пальцами его задницу, подлезает под шорты. Чувствует на своих щеках чужое дыхание шумное, сорванное, и внутри всё вибрирует. Он просто не сможет от него оторваться. Никогда. Уж лучше сразу в ад, ей-богу. Впивается жадным зверем в сгиб шеи и упивается родным запахом. Руками ведёт к талии и запускает ладонь под резинку шорт. Во рту густеет слюна от ощущения, какой он, боже, да, большой и горячий. Тэхён очерчивает пальцем головку, размазывая каплю предэякулята, и в глазах темнеет, а собственный член вот-вот порвёт молнию на джинсах.       С влажных губ Чонгука срывается стон. Громкий, протяжный, хриплый. И этот похотливый блядский звук окончательно лишает разума.       — Гуки… бля… — он собственный голос даже не слышит от того, как шумит в ушах, — я тебя сейчас выебу.       — Спасибо, что предупредил, — тот усмехается, пытаясь поймать его губы.       — Я серьёзно, — в одно мгновение внутри что-то громко щёлкает, заставляя осознать происходящее, и резким рывком отскочить в сторону, подняв руки, — прости. Я понимаю, тебе нужно время, и нам нужно сперва обсудить кое-какие детали, но… ты просто не представляешь, как у меня от тебя рвёт крышу, — сердце в груди поршнем ходит, губы сохнут от того, как кипит в венах кровь, и Тэхён сам не понимает, как ему удаётся себя сейчас удержать. — Тебе лучше отойти, иначе…       Только вот у Чонгука, кажется, миссия на этой планете — свести его с ума, иначе он никак не может объяснить, почему тот протягивает руку и, схватив его за ворот толстовки, дёргает на себя.       — Симба, трахни меня… — произносит уверенно, поглощая его чёрной бездной глаз.       — Блядь! — подавшись вперёд, Тэхён тут же толкается языком в чужой рот, целует глубоко и мокро.       Ему всё ещё не верится, что Чонгук в его руках — живой, возбужденный и податливый. Стонет его имя на ухо, бедрами двигает, и это так круто, что Тэхён сам себе завидует.       Следуя за ним почти вслепую, проходит гостиную, улавливая лишь боковым зрением большое окно, диван и несколько дверей. Когда же, оказавшись в одной из комнат, взгляд вылепляет большую кровать позади, Тэхён довольно рычит, стягивая чужую футболку и собственную толстовку.       Толкает Чонгука на кровать и на несколько секунд подвисает, стараясь удержать собственную похоть. В голове такой бардак, что мыслить здраво вообще не получается. Нужно успокоиться. Нужно всё сделать правильно. Только как он может сосредоточиться на чём-то, когда перед ним совершенное тело, когда Чонгук смотрит зазывно, дышит тяжело и медленно облизывается. Блять.       Руки живут отдельной жизнью. Им плевать, что там планирует в своей голове Ким. Ладони гладят, сжимают, пальцы запоминают каждый изгиб, каждую линию. Губами скользит по горячей коже, хочется его всего вылизать, пометить, сожрать.       Тэхён приподнимается и замирает, нависнув над ним, чтобы опять заглянуть в глаза и поймать там отголоски собственных ощущений, резонирующих гулким ударам в груди.       — Ты потрясающий… — наклоняется, чтобы поцеловать, но на секунду взгляд падает на что-то, лежащее сбоку, и рука тянется, чтобы отбросить предмет. Только когда пальцы ощупывают поверхность и материал, в голове всё взрывается от неожиданности находки. — Это что?       — Эмм… неважно… — глаза Чонгука в мгновение увеличиваются, и тот пытается выхватить своё сокровище, но куда там.       — Гук? — Тэхён не может сдержать улыбку. — Вот, значит, как ты проводишь вечера? — палец нажимает на кнопку, и продолговатый чёрный массажёр начинает слегка вибрировать.       — Чёрт, — Чонгук зажмуривается и кусает губы в смущении. И это пиздец как заводит. Подбрасывает в голову мысли, которые ещё толком даже не сформировались, но рука уже опускается вниз, прижимая вибратор к оттопыренной ткани чужих шорт. — Тэ-хён…ах-мгф… — тело под ним выгибается дугой, а собственный член дёргается, теряя ещё одну каплю смазки.       — Пиздец… — Тэхён прижимает игрушку сильнее, и его самого дёргает. — Клянусь…я могу кончить уже сейчас… — языком ведёт по чужой шее, что покрывается каплями пота, пока её хозяин пытается дотянуться руками до паха, чтобы спастись от стимуляции.       Дав небольшую передышку, стягивает шорты и несколько секунд промаргивается. Стискивает собственный поводок, чтобы не накинуться. Кое-как умудряется справиться с джинсами, скидывая их вместе с бельём и, ловя на себе чужой взгляд, внезапно испытывает дежавю. Нет, такой ситуации в прошлом точно не было, но вот такой покрытый пеленой возбуждения взгляд Чонгука он уже точно видел, и смотрел тот так именно на него. Но когда это было? Когда Тэхён мог стоять перед ним голый, а тёмные глаза буквально пожирали его, заставляя член призывно дёргаться на каждое тяжёлое движение грудной клетки?       — Что-то не так? — Чонгук приподнялся на локтях.       — Нет, — откинув подальше ненужные сейчас мысли, Тэхён возвращается на кровать и ложится сверху, начиная плавно и быстро потираться пахом о чужой обнажённый, — у тебя есть смазка?       — Угу, там, — палец указывает на небольшую коробку на тумбочке.       — Гук? — он мягко выцеловывает острый подбородок. — Ты уверен, что готов? Я просто не хочу всё испортить… хочу, чтобы наш первый раз…       — Я не смогу узнать, пока не попробуем. Так что хватит болтать. Если будет что-то не так, я скажу.       — Обещаешь?       — Да… лет через десять, — Чонгук усмехается и, обхватив его лицо руками, тянет к своим губам.       — Придурок, — Тэхён не может сдержать улыбки, что чертовски мешает целоваться.       Он никогда не был особым любителем миссионерской позы, ему совершенно не хотелось видеть лицо партнёра и уж тем более его целовать. Но то, что раньше казалось её недостатками, при мысли о Чонгуке превращается в яркие достоинства: максимально возможный телесный контакт, чтобы кожа к коже, чтобы видеть каждую эмоцию на лице, чтобы целовать и поверить до конца, что это реально происходит.       Но его уносит на третьем рывке, наглухо отключает, и, кроме ощущений, Тэхён ничего не контролирует, не анализирует, вдалбливается в стонущего Чонгука с дурной силой. Целуя лицо и губы, плечи, ямку между ключиц, лишь на мгновение затихает и извинятся, шепчет что-то невпопад. И едва тот кивает, давая понять, что в порядке, с сиплым выдохом облегчения снова, второй волной, до жара, до стонов, до мокрого от пота тела, до плывущего взгляда, когда не видно ни черта. Но Тэхён хочет видеть. Видеть, как член вторгается в его тело, как Чонгук выгибается под ним, как его ломает, потому что чувствует каждый миллиметр, Тэхёна, блять, чувствует! И оргазм моральный наступает раньше физического, его сворачивает в стоне и как от дефибриллятора дёргает, словно душа из тела вырвалась. Чонгук кончает следом, впиваясь пальцами ему в плечи, дрожит и пульсирует прямо там, внутри, и от этого ощущения он испытывает совсем не похожий на прежний, запоздалый и неправильный оргазм, который выкручивает все органы и выбрасывает в открытый космос.       — Люблю…тебя…       Его, весь только его. Целая покорённая галактика, полностью исследовать и узнать которую не хватит жизни.