Hope Was A Dangerous, Disquieting Thing

      Из-за того, что Троянцы проиграли оба полуфинальных матча, Оргкомитет принял решение отменить третью игру. Она просто потеряла смысл, поскольку и Лисы, и Вороны уже прошли в финал. Вместо этого обе команды получили дополнительную неделю на отдых, восстановление сил и общение с жадной до сенсаций прессой.       Перед камерой и микрофонами Лисы выглядели уверенно, и чаще всего это не было притворством. Всепоглощающая ненависть к Рико подействовала на их натянутые нервы как анестетик. Вороны почти не высказывались о Лисах — в основном потому, что пытались справиться с последствиями неожиданного ухода Жанны. В поисковых запросах на сайте НССА имя Жанны Моро в последние несколько дней встречалось чаще всего, однако сама Жанна отказывалась раскрывать своё местонахождение или удовлетворять любопытство репортёров. После громкого интервью Кевина её упорное молчание ещё больше вредило Воронам, а слухи и сплетни разрастались до невероятных масштабов.       В понедельник вечером Ваймак сообщил, что финальная игра пройдет в Замке Эвермор. Новость Лисов не обрадовала, но и неожиданностью не стала. Будучи домашней ареной национальной сборной, стадион университета Эдгара Аллана вдвое превосходил размерами Лисью нору, а мест на трибунах требовалось как можно больше. По мнению Ваймака, желающих увидеть финал не сумел бы вместить даже Эвермор, однако другой площадки для проведения столь грандиозного матча не нашлось бы во всей Южной Каролине.       Сделав объявление, Ваймак пустил по кругу планшет. Сразу за скамейкой запасных гостевой команды Вороны предлагали зарезервировать места для «друзей и родственников». На девятерых выделили восемнадцать мест, и Ваймаку требовался список фамилий, чтобы поскорее передать их организаторам для оформления пригласительных и заказать трансфер из аэропорта на стадион.       Восемнадцать — цифра небольшая, но, как выяснилось, Лисы не смогли набрать даже такое количество народа. Компания Эндрю не собиралась никого приглашать, Элисон тоже без колебаний передала планшет дальше. Рене забронировала одно место для приёмной матери, а второе отдала Мэтту, чтобы его отец мог приехать вместе с нынешней пассией. Дэн специально дожидалась, пока определятся остальные: хотела знать, сколько мест можно заграбастать. Несколько её давних подруг сменили работу на более спокойную, но те немногие, что до сих пор танцевали в стриптиз-клубе, вряд ли смогли бы выпросить выходной на вечер пятницы.       На ночную тренировку без приглашения явились Ники и Аарон. Нил ожидал, что Кевин отправит их восвояси, типа, «перед смертью не надышишься», однако Кевин тут же привлёк обоих к делу. В среду Мэтт поинтересовался у Нила, можно ли старшекурсникам тоже присоединиться, тем более что он оставался с Анастасией, пока Нил был на стадионе. Нил согласился на то, чтобы Ана присоединилась к ним, потому что до встречи с Воронами оставалось всего несколько дней, и он отчаянно хотел, чтобы они сделали всё возможное, чтобы победить Воронов. И он был слаб перед умоляющим взглядом Аны.       Полутора недель, конечно, было недостаточно, чтобы в совершенстве овладеть упражнениями и приёмами Воронов, но Кевин прилагал все усилия, чтобы натренировать товарищей. Если на дневных тренировках его язвительность и грубые замечания всех бесили, то ночью Лисы подчинялись Кевину безропотно и выполняли все команды с мрачной решимостью. Мэтт, который противостоял Кевину в нападении, первым заметил, что по ночам тот держит ракетку в левой руке. Узнав об этом «секретном оружии» против Воронов, Лисы ещё больше воодушевились.       Теперь, когда в ночных тренировках учувствовала вся команда и Ана была с ними, Нил почти лишился возможности побыть с Эндрю наедине, ведь по возвращении в общежитие все сразу заметили бы, что они куда-то исчезают. Поймать Эндрю между занятий было тоже ненамного проще, так как из-за интенсивных тренировок учебное расписание пришлось уплотнить, и на пары Лисы ходили примерно в одно и то же время. Нил совсем бы приуныл, если бы не вмешательство Ники и Мэтта. Теперь, когда между старшекурсниками и компанией Эндрю нет больше невидимого барьера, большую часть свободного времени Аарон проводил с Кейтлин, а Хэммик в гостях у товарищей по команде и при любой возможности таскал за собой Кевина. Эндрю в этой ситуации приходилось выбирать между Нилом и привычкой контролировать Дэя. Иногда он делал этот выбор в пользу Нила, но случались и такие дни, когда Эндрю из вредности отправлялся разыскивать блудную парочку. Точно так же Мэтт время от времени довольно недвусмысленно предлагал посидеть с Аной, чтобы Нил мог уединиться. Попадая в ситуацию, когда ему приходилось выбирать между Анастасией и Эндрю, Нил обычно обращался к Ане, чтобы та сама решила, хочет ли она, чтобы он остался.       Следующая неделя далась команде гораздо тяжелее. Во-первых, это была последняя неделя учебы: в пятницу Лисам предстояло сразиться с Воронами в финальном матче Национальной студенческой спортивной лиги, а уже в понедельник начинались итоговые экзамены. Трое преподавателей Нила ввели свободное посещение, разрешив студентам приходить только на практические занятия или вообще осваивать материал самостоятельно. Один раз Нил всё-таки пришёл на пару, но до конца не высидел. Решил устроиться где-нибудь в библиотеке, однако ноги почему-то сами привели его на стадион.       Ваймак не удивился, увидев Нила, но, прежде чем выдать ему диски с записями матчей, взял с него слово, что тот не завалит экзамены. На следующий день Нил вообще не пошёл на учёбу. Он отсматривал матчи, а в перерывах нарезал круги по стадиону и упражнялся до изнеможения. С утра он бегал вверх-вниз по трибунам, рассчитывая, что к вечерней тренировке ноги успеют отдохнуть. Он заставлял себя наращивать скорость, хотя знал, что и это не поможет.       Вороны летали по полю молниями; они редко удерживали мяч дольше, чем на несколько шагов, владея невероятным искусством отдавать пасы. Именно благодаря этому они разгромили Лисов в октябре прошлого года. Кевин в течение многих месяцев обучал Нила манере игры Воронов, но сейчас это не имело значения. Какая разница, что Кевин и Нил умеют забивать, если их оборона провалится и разрыв по очкам станет критическим. С каждой просмотренной игрой Нил убеждался в этом с тошнотворной ясностью.       Ради вечерней тренировки в среду Аарон и Эндрю отменили еженедельный сеанс терапии с Бетси Добсон, а в четверг ночную тренировку неожиданно пропустил Кевин. Туманно бросив, что ему «нужно кое-что уладить», он оставил вместо себя Нила. Нил терпеть не мог объяснять другим, что и как делать, но времени сомневаться в себе не было. До игры оставалось всего два дня, а помимо Кевина только он знал все упражнения Воронов. Нил терпеливо объяснял и показывал. Конечно, за такое короткое время его товарищи не сумеют отточить приёмы до нужного уровня, но они должны хотя бы представлять, что их ждёт в пятницу.       Лисы задавали много вопросов, зато не возмущались, и в конце тренировки Дэн шепнула ему на ухо: «Отличная работа, капитан!»       Со стадиона они уехали во втором часу ночи, и Ана уже дремала, но когда разошлись по комнатам, Нил понял, что не сможет заснуть: нервное возбуждение взяло верх над усталостью. Он взглянул на Мэтта, который нёс Ану, и тихо спросил: — Уложишь её? Мне нужно поговорить с Кевином.       — Ага, конечно, — Мэтт сказал это так легка, что стало ясно: он не верит в его слова.       Нил не стал оправдываться, просто кивнул Мэтту в знак благодарности и направился в комнату кузенов. Ники и Аарон молча ушли в спальню, но Эндрю недоверчиво приподнял бровь. — Мне интересно, что произошло такого важного, что он пропустил тренировку, — объяснил Нил.       Эндрю закатил глаза, то ли критикуя приоритеты Нила, то ли просто, но он ничего не сказал, подойдя к столу и усаживаясь на него, закуривая. Нил присоединился к нему, поскольку стол был достаточно большим, чтобы уместить их обоих, и молча взял сигарету.       Как только стало ясно, что остальные улеглись в постели, а они сами практически докурили, Эндрю потушил свою сигарету. Затем он жестами спросил: — Д̲а̲ и̲л̲и̲ н̲е̲т̲?       Поскольку Кевин ещё не вернулся, Нил решил, что нужно использовать это время и излишнюю энергию по максимуму. Нил потушил сигарету и жестами ответил: — Д̲а̲.       Нил сунул руки в карманы толстовки, а Эндрю схватил его за воротник и притянул к себе. Как ни странно, Нил почувствовал, как немного успокоился, ощутив давление губ Эндрю на своих. Его внимание полностью переключилось на Эндрю, когда его свободная рука переместилась на стол позади Нила для большей устойчивости, а та, что сжимала воротник, скользнула выше и остановилась на его челюсти.       Было поздно, и они оба устали, поэтому их поцелуи не были такими интенсивными, как обычно. Нил обнаружил, что ему это тоже нравится. Иногда он задумывался, способны ли они вообще на нежность, но этот момент дал ему повод пересмотреть своё мнение. Но, возможно, он не столько пересматривал своё мнение, сколько укреплял его — Дрю был гораздо более нежным, чем ему бы хотелось. Любой, кто захотел бы, смог бы увидеть, каким заботливым и внимательным он был с Анастасией, но, возможно, только Нил мог видеть, что это было нечто большее.       Нил не был уверен, как долго они обменивались ленивыми поцелуями, прежде чем дверь распахнулась, впуская пошатывающегося Кевина. От него за километр несло алкоголем, однако Нил забыл об этом, едва увидел заклеенную пластырем скулу. Он не верил своим глазам, боясь даже надеяться, и просто замер на месте не дыша. Кевин захлопнул дверь и, пятясь, привалился к ней спиной. Он чуть не упал, но сумел удержаться на ногах и вперил мутный взгляд в Нила и Эндрю. Видимо, на большее сейчас он был не способен, поэтому Нил подошёл к нему сам. Кевин вяло отмахнулся, не поднимая руки. Нил отлепил уголок пластыря и сорвал повязку.       Ему показалось, будто он одновременно рухнул в пропасть и взлетел. На миг сердце ухнуло в пятки, а потом по венам хлынул адреналин. Кевин носил свою «двойку» с первого дня, как оказался под безжалостной опекой семьи Морияма. Несколько лет Рико и Кевин пользовались маркерами, обновляя цифры, когда те начинали бледнеть. Как только позволил возраст, оба набили постоянные татуировки. А теперь цифры «два» на скуле больше не было — её закрывало угольно-чёрное изображение шахматной фигуры. Нил плохо разбирался в шахматах, но точно знал, что это не король.       — Ты сделал это, — только и выдохнул он.       — Пусть Рико считает себя королём, — заявил Кевин, выговаривая слова с особой тщательностью, свойственной вусмерть пьяным. — Недосягаемым, защищённым со всех сторон. Он пожертвует кем угодно ради сохранения своего трона. Да и плевать. А я? — Кевин снова попытался махнуть рукой, но не сумел поднять её выше пояса. — Я стану самой опасной фигурой на доске.       — Королевой, — произнёс Эндрю, подходя к Нилу со спины. Он пересек комнату, встал рядом с Нилом и, взяв Кевина за подбородок, покрутил его голову туда-сюда. — Он будет в бешенстве.       — Да пошёл он на хуй, — ответил Кевин, сползая ниже по двери. — Пошли они все на хуй. Буду я ещё на них злиться. Пускай теперь они меня боятся.       — Ад не знает ярости страшней, —пробормотал Эндрю.       Кевин слабо махнул Нилу, и тот снова заклеил пластырем покрасневшую и припухлую кожу. Закончив, он убрал руку и сжал дрожащие пальцы в кулак, пытаясь скрыть волнение. Кевин и Эндрю, скорее всего, ничего не заметили — в этот момент они пристально смотрели друг другу в глаза.       Наконец Эндрю улыбнулся медленной ледяной улыбкой — впервые после возвращения из клиники — и Нил изумлённо замер. — Ну вот, так уже веселее.       — Наконец-то, — пробормотал Кевин устало и раздражённо.       Общими усилиями Нил и Эндрю отволокли его в спальню. Непонятно как, но ему удалось забраться на второй ярус. Он отрубился, едва его голова коснулась подушки. Глядя на спящего Кевина, Нил чувствовал, что его как будто подключили к аккумулятору. От возбуждения он не мог устоять на одном месте. Он превратился в сплошной комок нервов и лишь надеялся, что в темноте этого не видно, но, конечно, от Эндрю его состояние не укрылось. Выходя из спальни, он пихнул Нила в плечо. Тот оторвал взгляд от бесчувственного тела Кевина и ушёл следом.       Тяжелые руки Эндрю толкнули его к стене, злые поцелуи обожгли губы. — Наркоман.       — Я ждал этого с июня, — Нил ухмыльнулся. — Ты ждал дольше.       Эндрю не стал отрицать. Уже почти рассвело, когда они в конце концов отправились спать, однако Нил знал, что сможет вздремнуть в автобусе по дороге на север. Он прокрался обратно в свою комнату, заполз под одеяло и уснул, и ему снилось, как стены Замка Эвермор смыкаются над головой.

🦊🦊🦊

      За час до начала матча все парковки в кампусе университета Эдгара Аллана были забиты под завязку. Вокруг стадиона кишели толпы одетых в чёрное фанатов. Короткими очередями трещали вспышки фотокамеры; появление крепких парней в костюмах означало, что прибыла очередная знаменитость. Повсюду кишели полицейские, для репортёрских минивэнов отгородили отдельное место.       Нил изо всех сил старался оградить Ану от этого безумия, и обвёз взглядом Лисов. Ники вертел головой, барабаня пальцами по бёдрам. Аарон стоял рядом с Кейтлин, стиснув её ладонь так, что побелели костяшки. На Эндрю творившееся вокруг сумасшествие не производило никакого впечатления, и все же его глаза цепко выискивали в толпе потенциальные угрозы. Рене рассеянно теребила крестик на шее и, глядя перед собой, молилась. Позади неё, готовые к бою и непоколебимые, словно два столпа, рука об руку стояли Дэн и Мэтт. Дробь, которую выбивал об асфальт каблучок Элисон, свидетельствовала о её напряжённом состоянии, однако на лице девушки было написано презрение.       Рядом с Нилом стоял Кевин — неуязвимый, точно в броне. Он продемонстрировал Лисам новую татуировку сразу, как только они сели в автобус. Шумные восторги товарищей помешали намерению Нила поспать, особенно когда Ана начала скандировать «Королева Кевин», как только тот рассказал ей, что это за новый символ, но разве мог он осуждать их за радость? В итоге Элисон удалось успокоить Ану, поступив достаточно мудро и предложив нарисовать ей на щеке оранжевую звезду, пока они будут готовиться к игре, если она даст им поспать. Ваймак при виде татуировки лишь скупо улыбнулся, а значит, был в курсе раньше остальных. Нил вспомнил завитки пламени на плечах тренера и предположил, что тот поручил задачу своему тату-мастеру. Это по крайней мере объясняло, каким образом Кевин, едва держась на ногах, вчера ночью вернулся в общежитие.       Что стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения Кевина и заставила разбить оковы, Нил не знал, но вчерашнее громкое заявление не было связано с выпитым алкоголем. Кевин Дэй окончательно порвал с Воронами, пути назад нет. Он выходит на арену Замка Эвермор так, словно этот матч для него — лишь досадная задержка на пути к славе. Нил не мог с уверенностью сказать, действительно ли Кевин испытывает боевой настрой или держится исключительно на силе воли. Может быть, внешняя надменность Дэя — лишь маска, надетая специально для репортёров? Нил предполагал, что в своей решимости Кевин искренен как минимум на девять десятых, и этого было достаточно, чтобы он тоже взял себя в руки. Если Кевин смог вернуться в эту адскую дыру, чтобы встретиться лицом к лицу со своими обидчиками, то и Нил сможет.       Две женщины из организаторского штаба увели за собой Лисичек. Четверо охранников проводили Лисов от автобуса до стадиона, причём вдоль дороги на этом коротком отрезке стояли ещё шестеро. Возможно, такое количество охраны и не требовалось, однако администрация университета Эдгара Аллана не хотела рисковать. На пути Лисов щёлкали затворы и мелькали вспышки фотокамер, так что не заметить смену татуировки Кевина было просто невозможно. Чей-то изумлённый возглас заставил всех обратить внимание на лицо Дэя, и команде внезапно показалось, что десять охранников — это слишком мало. Нил крепче прижал Ану к себе, когда со всех сторон послышался гул негодования и свист, однако сквозь эту плотную волну осуждения пробились одобрительные выкрики: «Королева! Королева!» Кевин воспринимал всё это с ледяным высокомерием.       Нил впервые очутился в гостевой раздевалке Воронов. Кевин всех заранее предупредил, и всё же, войдя внутрь, Нил невольно испытал такое ощущение, будто ступил в гробницу. Вдвое больше их раздевалки в Лисьей норе, она тем не менее казалась в десятки раз теснее. На голых стенах отсутствовал какой бы то ни было декор, всё от пола до потолка было чёрным. Это сразу же произвело на Лисов гнетущее впечатление, и они торопливо расставили повсюду оранжевые сумки, стараясь развеять мрачную иллюзию при помощи ярких цветовых пятен.       — Университет Эдгара Аллана приветствует своих сегодняшних соперников, — объявил начальник охраны, когда Лисы расположились на скамейках. — Все билеты проданы, как на трибуны, так и в ложи. Представители властей штата и администрация университета расположились в Северной башне, руководство национальной сборной — в Южной, члены КРЭ — в Западной. На игре присутствуют двенадцать наблюдателей от Большой лиги и шестеро — от профессиональных команд. Вам запрещается приближаться к кому-либо из них, если только вас не проводит в ложу сотрудник службы безопасности.       Охранник сделал паузу, затем продолжил: — В ближайшие тридцать минут вы можете свободно перемещаться по внутренней зоне. После прибытия Воронов вам предписано находиться на своей половине стадиона. Вопросы есть?       Ники поднял руку. — Да. А кто сидит в Восточной башне?       — Восточную башню занимают гости семьи Морияма и их деловые партнёры, — пояснил Кевин. Начальник охраны кивнул, убедился, что вопросов больше нет, и вышел.       — Что ж, — сказала Дэн, когда дверь за ним закрылась, — вот то, чего мы так долго ждали.       — Так давайте сделаем это, — твёрдо сказал Мэтт, и Ана радостно согласилась, спустившись с рук и последовав за их соседом по комнате.       Появление Аны означало, что Нил был где-то поблизости. Все теперь знали, кто она, и от этого ему было ещё более не по себе. Он искренне ненавидел то, что она находится здесь, учитывая всё то, что произошло в этих стенах, и он не хотел выпускать её из виду дольше, чем это было необходимо. Он подумывал о том, чтобы попросить Бетси остаться вместе с ней в Пальметто, но он не думал, что Ана согласилась бы пропустить настолько важный матч. Нилу оставалось лишь надеяться, что его и Лисов хватит, чтобы защитить её от монстров, которые именуют Гнездо своим домом.       Оставив экипировку в раздевалке, они вышли во внутреннюю зону. Снаружи могло показаться, что поддержать команду Пальметто никто не приехал, однако там и сям чёрный фон трибун разбивали кучки студентов и просто фанатов, одетых во все оттенки оранжевого. Заразившись энтузиазмом Анастасии, всякий раз, увидев дружелюбное лицо, Лисы оживлённо махали, а поклонники приветствовали их нестройными возгласами и энергично вскидывали в воздух кулаки. Фанаты Воронов быстро на это ответили: вскочив со своих мест, они принялись пронзительно свистеть и во всю глотку выкрикивать оскорбления.       На каждой лестнице между секторами стояло по девушке в чёрно-красном полосатом костюме. Одна за другой они выбрасывали вверх руку. Нил присмотрелся к той, что была ближе всех, но всё равно не сумел разглядеть, что зажато у неё в пальцах — по виду предмет напоминал велосипедный звонок. Нил всё понял буквально через пять секунд, когда целый сектор, от самой первой до самой последней скамейки, дружно встал. Потом зрители этого сектора сели, и встал следующий сектор. Стадион накрыла оглушительная какофония звуков, которая неприятно нервировала Нила, и тот моментально закрыл Ане уши. Когда волна вернулась в исходный сектор, девушки в полосатых костюмах снова начали по очереди поднимать руки, и действо пошло по второму кругу.       — Господи боже, — ахнул Ники. Хоть он и стоял совсем рядом, Нил с трудом разобрал, что он говорит. — Не может быть… Эрик!       Ники метнулся из-за спины Нила к трибунам. Первый ряд ещё пустовал, но один из зрителей только что подошёл к охраннику — они стояли по обе стороны каждого сектора — и предъявил билет. Каким образом Эрик Клозе расслышал Ники в общем шуме, Нил не представлял, однако в следующий миг Эрик уже повернулся и, склонившись над ограждением, стиснул Ники в объятьях. В ответ Ники прижался к нему так отчаянно, словно они не виделись много лет. На любопытные взгляды окружающих ему было наплевать. Нил знал, что Ники не вписывал имя Эрика в списки гостей, и подозревал, что неожиданное присутствие немца было организовано Аароном и Эндрю.       Сразу за Эриком появились и остальные гости Лисов — их всех доставил на стадион заказанный Ваймаком автобус. Понимая, как важна сейчас поддержка родных и близких, Ваймак дал своим подопечным несколько минут на общение. Элисон никого не ждала, но всё равно направилась к трибунам вместе с другими старшекурсниками. Аарон пошёл к Лисичкам поболтать с Кейтлин. Нил, Ана, Эндрю и Кевин остались во внутренней зоне и просто смотрели на остальных.       На матч приехали сразу четыре «сестры» Дэн. Все они надели одинаковые белые сарафаны: у троих спереди и сзади красовалось по букве — вместе они складывались в слово «ЛИС», а четвёртая нашила эмблему лисьей лапы, у которой уже начала отваливаться подушечка. Девушки крепко обняли Дэн, налетев на неё всей толпой, и радостно заворковали, а потом переключились на Элисон, и по их тёплым улыбкам было ясно, что они уже знакомы.       Следующее место в ряду заняла Стефани Уокер. Она долго держала Рене за руки и не хотела отпускать. Рядом со Стефани расположились родители Мэтта. Его мать выкрасила волосы в ярко-рыжий цвет и оделась во всё оранжевое. Мэтт её обожал и часто о ней рассказывал, и всё же Нила поразило, как откровенно та продемонстрировала ответную любовь. Рэнди Бойд ласково потрепала сына по волосам, с помощью геля превращёнными в «шипы», и своей улыбкой, в которой светилась яростная гордость, напомнила Нилу Дэн. Отец Мэтта держался чуть сдержаннее, но тоже улыбнулся, когда похлопал его по плечу. Спутница мистера Бойда выглядела едва ли старше Мэтта; и она, и Мэтт делали вид, что не замечают друг друга.       Последней прибыла Бетси Добсон. Поскольку Эндрю её не приглашал, Нил сделал вывод, что это сделали Ваймак и Эбби. Эндрю не удивился появлению психолога, однако сразу же к ней подошёл. Она улыбнулась и жестом предложила сесть рядом, после чего обвела взглядом всех присутствующих. Нил хотел было подойти и поздороваться, так как в последнее время он чувствовал себя с ней немного увереннее, но из-за неуверенности решил позволить Эндрю побыть с ней наедине. Он не виделся с Би с момента того телефонного разговора и, слегка смутившись, он отвернулся, прежде чем их взгляды бы встретились, и снова переключил внимание на толпу.       — Вы хоть бы подошли, поздоровались, — с лёгким упрёком сказал Ваймак.       — Не вижу смысла, — отозвался Кевин. — Все эти люди только отвлекают.       — Это называется «круг поддержки». Поищи как-нибудь в словаре.       — Тея сейчас в Южной башне, — отметил Кевин, глядя вверх на вип-ложи. Они располагались слишком высоко и далеко, поэтому Нил не мог рассмотреть лиц, хотя и видел, что за стеклами уже собрались зрители. Вспомнив, что там же находятся наблюдатели от национальной сборной, он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Кевин снова посмотрел на Ваймака и добавил: — А мой отец и так не пропускает ни одной игры. Этого вполне достаточно.       Глаза Эбби, стоявшей рядом с Ваймаком, потеплели. Подбородок тренера дрогнул, но секунду спустя он ровным тоном произнёс: — Твоя мать гордилась бы тобой.       — Не мной одним, — ответил Кевин, в кои-то веки проявив человеколюбие.       Нилу показалось, что момент становится слишком личным, а может, острое ощущение неловкости, кольнувшее грудь, на самом деле было чувством одиночества и утраты. Оставив отца и сына наедине, он повёл Ану к товарищам. Эрик бодро пожал ему руку и широко улыбнулся. Он легко переключился с немецкого на английский с явным акцентом, чтобы поговорить с Аной. Подруги Дэн радостно представились, однако Нил почти сразу же в них запутался, за что Ана всячески его дразнила. Ровная улыбка Стефани смутила его почти так же, как раньше смущала спокойная манера Рене, а Рэнди Бойд обняла Нила с таким энтузиазмом, что наверняка сдавила внутренности. Отец Мэтта, не тратя времени даже на простое «привет», начал советовать ему знакомого пластического хирурга на случай, если Нил захочет чуточку подправить лицо.       — Пап, — в ужасе перебил его Мэтт, — какого хрена?       — Нил Джостен, — обратился к Нилу охранник, — вас желает видеть человек по имени Стюарт Хэтфорд.       Нил поднял Ану на руки и последовал за охранником через внутреннюю зону. От трибун ее отделяла стена из оргстекла, и Стюарт, скрестив руки на груди, стоял за прозрачным ограждением. Кивком отпустив охрану, он устремил внимательный взгляд на племянника, с которым не виделся уже давно, и на недавно обретённую внучку-племянницу.       Спустя минуту Стюарт покачал головой и произнёс: — Знаешь, я не поверил, когда мне показали интервью.       — Раньше у нас не было времени на подобный разговор, — Нил пожал плечами, понимая, что Стюарт, скорее всего, говорит и о его личности, и о дочери. Он не был уверен, что хочет обсудить это сейчас, поэтому сказал: — Я думал, ты в Англии.       — Мотаюсь туда-сюда, — ответил Стюарт. — Я бы приехал за тобой раньше, но он приказал не вмешиваться, пока он не примет решение.       Спрашивать, кого имеет в виду дядя, Нилу не было нужды. Но этого было вполне достаточно, чтобы Ана наконец высказала своё недоумение. — Кто это?       Нил ненадолго задумался, прежде чем пояснить: — Это папин дядя, Стюарт, Тыковка. Он брат моей мамочки. Стюарт, это Анастасия, моя дочь.       — Приятно познакомиться, — Стюарт слегка помахал Ане рукой.       Ана глянула на него, затем на Нила. — У него забавный голос.       — Он из Англии, — объяснил Нил, стараясь не рассмеяться над тем, как смело Ана оскорбляет главу мафии. — Там разговаривают немного по-другому.       — Там же жила и твоя бабушка, — к счастью, Стюарт скорее удивился, чем разозлился.       — Я ездил к Стюарту, когда был маленьким, — сказал ей Нил, и это смутное воспоминание навело его на одну мысль. — Хотя я мало что помню из той поездки, вскоре после этого мы уехали во Францию. Дядя Стюарт, знаешь французский?       — А ты как думаешь, кто научил ему твою мать? — легко ответил Стюарт на французском.       Убедившись, что они со Стюартом могут вести диалог, который не поймёт Ана, Нил спросил: — Есть ли что-то, что мне нужно знать, но не должно быть услышано ребёнком?       — Смерть твоего отца оставила пробел, который нелегко заполнить. Молодой босс проводит чистку, чтобы по максимуму устранить последствия: убирает людей повсюду, от Калифорнии до Южной Каролины. Копов, врачей, осведомителей — всех подряд. Если есть хоть малейшая вероятность, что они могут навредить новому порядку — всё, их нет. Увлекательное это дело — перестройка империи. Но и кровавое тоже.       — В Южной Каролине тоже есть такие? — У Нила вдруг ёкнуло сердце. — Ты сказал, врачи? Обычные доктора или мозгоправы? Кто именно?       — Я не выясняю фамилий, если дело не касается меня лично, — ответил Стюарт. — Тебя интересует кто-то конкретно?       — Некто Пруст, психиатр из Колумбии. Работал в больнице Истхейвена. Младший из мафиозных братьев подкупил его и использовал в своих целях. Я говорил о нём, — Нил на миг заколебался, — молодому боссу.       — Узнаю насчёт него, — сказал Стюарт. Небрежно оглядевшись по сторонам, он добавил: — Ты же в курсе, что они всё ещё следят за тобой? Ждут, что ты допустишь промах или что кто-то по глупости клюнет на приманку, и тогда они возьмут сразу обоих. Действуй с умом, понял? Ты согласился на его условия, а это значит, что я не смогу тебя защитить, если всё опять пойдёт наперекосяк.       — Я буду осторожен, — пообещал Нил и, подумав секунду, спросил: — Хотя мне любопытно, сколько власти дало Хэтфордам убийство Мясника?       — Не так много, как хотелось бы, но что тут можно поделать? — Стюарт пожал плечами, как будто не он только что окинул Нила оценивающим взглядом, от которого он почувствовал желание вылезти из собственной кожи. — Оплот, который удерживали Веснински и их боссы, много лет не пускал нас в Штаты. Теперь, когда Мясника больше нет, по большому счёту мы практически смогли заменить его. Я не вижу другого способа получить большую власть, пока маленький лорд остаётся во власти.       Нил хмыкнул, обрабатывая информацию. — Интересно.       — А что, планируешь получать двойное гражданство? — спросил Стюарт.       — Нет, — ответил Нил, не колеблясь. — Я не хочу иметь ничего общего с преступным миром, я просто хочу, чтобы мой ребёнок был в безопасности.       — Справедливо, — сказал Стюарт. — Выше нос и смотри в оба. Молодой босс сегодня здесь. Не заставляй его пожалеть о том, что он в тебя вложился.       Нилу хватило благоразумия не оглядываться на Восточную башню. Он молча кивнул и проводил взглядом Стюарта, пока тот не растворился в толпе, а потом потрусил назад к Ваймаку, решив не сообщать Кевину, кто удостоил присутствием сегодняшний матч. Ваймак позволил подопечным ещё минутку пообщаться с родными и друзьями, а потом загнал всех в раздевалку. Лисы, чьё настроение заметно улучшилось, не мешкая переоделись, вышли на пробежку и нарезали круги по внутренней зоне, пока не появились Вороны.       Если на трибунах и до этого стоял шум, то от рёва, которым фанаты встретили свою команду, у Нила зазвенело в ушах. Чтобы не оглохнуть, Лисы вернулись в раздевалку и там же занялись упражнениями на растяжку. Полностью экипировавшись, они собрались в большой комнате. Ваймак дал им время отдышаться, после чего снова вывел во внутреннюю зону.       Арбитры уже заняли свои места у гостевого и домашнего выходов на поле и ожидали разрешения впустить команды. Вороны тянулись на площадку с дальнего края непрекращающимся черным ручейком, и Нил постарался не смотреть в их сторону. Сегодняшняя разминка пролетела как один миг: вроде только что началась, и вот уже их вызывают на обмен приветствиями.       Музыканты «Оранжевых ноток», выездного оркестра университета Пальметто, заняли свои места и, едва диктор объявил состав гостей, лихо заиграли командный гимн Лисов. Дождавшись, пока музыка стихнет, диктор зачитал стартовый состав хозяев матча. Гимн университета Эдгара Аллана, как всегда, звучал мрачно и зловеще, а барабаны продолжали выбивать тяжёлый ритм ещё долго после того, как умолкли остальные инструменты. Публика притопывала в такт — в конце концов стало казаться, будто весь стадион превратился в агрессивную колышущуюся массу. Нила вдруг охватил приступ удушья, и он не мог понять, что стало его причиной — то ли раскатистые отзвуки всеобщего безумия, то ли собственный пульс, бешено стучавший в ушах.       В центре поля Дэн и Рико подбросили монетку, и право первой подачи досталось Лисам. Трибуны всё ещё топали, как будто намеревались отбивать ритм до конца игры. До выхода команд на поле оставались считанные минуты, и Ваймак собрал Лисов тесным кружком, чтобы они могли как следует его расслышать. — Как по мне, все эти напутственные речи — хрень собачья, но Эбби пригрозила мне жестокой смертью, если я не постараюсь. Я пыхтел целый час, и вот что у меня получилось. Признаюсь, я не репетировал, так что вам придётся сделать вид, что вы услышали нечто складное и убедительное. Договорились?       Ваймак обвёл команду глазами, по очереди поймав и задержав взгляд на каждом. — Зажмурьтесь и подумайте о том, зачем вы сегодня сюда пришли. Только не говорите, что ради мести, — вы уже отомстили сопернику одним своим присутствием.       — Вопрос больше не в Рико, — подчеркнул Ваймак, — и не в Воронах. Теперь это касается только вас. Вас и всего, чем вам пришлось пожертвовать, чтобы подняться так высоко; всего, чего стоил этот подъём; это касается вас и всех тех, кто смеялся над вами, когда вы посмели замахнуться на мечту о чем-то большом и красивом. Сегодня вы находитесь здесь потому, что не сдались и не сломались. Никто не верил, что вы доберетесь до этой вершины, но вот вы здесь, и ни один человек не вправе сказать, что вы недостойны сыграть в сегодняшнем матче.       — Все смотрят только на вас. Пришло время показать, чего вы сто́ите. Больше нет места колебаниям, сомнениям, ошибкам. Сегодня — ваш вечер. Это ваша игра. Ваш шанс. Хватайтесь за него изо всех сил. Выложитесь по полной, выдайте всё, на что способны. Сражайтесь — потому что не умеете умирать тихо. Побеждайте, потому что не умеете проигрывать. Нынешний король правил слишком долго. Пора сровнять его замок с землей.       Над головой прогудела сирена. Ваймаку даже не пришлось говорить, чтобы они пошевеливались — Ана хлопнула в ладоши и коротко скомандовала: — Погнали!       — Лисы! — в один голос рявкнула команда, и участники стартового состава направились к двери.       Ана дала им всем «пять» на удачу, а Нил чмокнул её в щёку. Прежде чем он надел шлем, Ана ответила ему тем же, и Нил рассмеялся, когда она задержалась чуть дольше и отстранилась с преувеличенным «Муа!»       Вороны первыми появились на поле и заняли исходные позиции. Прежде остальных объявили фамилию Рико, из чего Нил сделал вывод, что Рико, как и в прошлом матче, выйдет играть в начале и конце. У Лисов первым назвали Кевина, однако сразу после него объявили и Нила. Оба направились к своим местам на линии середины поля. Нил внимательно следил за Рико, зная, что тот уже слышал о новой татуировке Дэя. Предчувствие его не обмануло: с расстояния чуть больше пяти метров он прочёл на лице Рико холодное бешенство.       После того как Нил и Кевин встали на позиции, Рико разразился потоком брани на японском. Кевин игнорировал его, пока не услышал какую-то фразу, и тогда, смерив Рико ледяным взглядом, ответил. Нил не понял его слов, а Рико обеими руками в толстых перчатках с ненавистью стиснул рукоять ракетки, как будто сворачивал Кевину шею. Выбесить Рико Морияму перед таким ответственным матчем было, конечно, глупо, зато весело. Нил уже не слышал гула трибун — в его ушах грохотала кровь.       Когда все Лисы заняли свои места, Нил поднял глаза на электронное табло и гипнотизировал часы, пока до начала матча не осталось десять секунд. Мысленно продолжая обратный отсчёт, он устремил взор вперёд, за линию нападения Воронов и спину их полузащитника, на своего «опекуна». За пять секунд до начала его взгляд упал на вратаря, и он представил, как над воротами соперника зажигаются красные огни и Лисы зарабатывают очко. За три секунды до начала он взглянул на Анастасию и отсалютовал ей ракеткой. Наконец загудела стартовая сирена, и Дэн сделала первую подачу в игре.       С предыдущей встречи Воронов и Лисов прошло почти семь месяцев, и Вороны довольно быстро осознали, что сегодня им противостоит совершенно другая команда. В прошлый раз Лисы уверились в своем поражении ещё до выхода на поле. Они играли просто потому, что были вынуждены играть, надеясь на весенний чемпионат. Сегодня, полные решимости пополам с безумным отчаянием, они были сильны, как никогда прежде.       Лисами двигал боевой дух, тогда как Воронами — злоба. Нил чувствовал её ядовитые миазмы, тёмную ауру, заставлявшую инстинкт самосохранения посылать ему мощные сигналы тревоги. Команда, не один год считавшаяся посмешищем студенческой лиги, не имела права зайти так далеко и доставить столько неудобств. Вороны потеряли Жанну, столкнулись с серьёзным внутренним расследованием и в придачу терпели дикие припадки жестокости Рико, в которые выливалась его скорбь по отцу. После разгрома, учинённого фанатами в Пальметто, и завуалированных обвинений Кевина на Воронов обрушилась пресса. Ходили слухи, что ради психологического благополучия членов команды администрация университета хочет закрыть Гнездо и переселить всех в кампус. А сегодня Кевин, ухмыляясь, явился на их же собственное поле с новой татуировкой, и Лисы начали игру так, будто не сомневались в своей победе.       Лисы изменились, но измениться пришлось и Воронам. Прошлой осенью они не приняли противника всерьёз, но сейчас у них не было выбора, и они не могли позволить себе играть вполсилы.       Игра началась без особого накала, но очень быстро его достигла. Тела с грохотом врезались в борта и летели на пол; ракетки скрещивались в силовых приёмах, чуть-чуть не задевая бока и шлемы. Треск и звуки, с которыми выбитые из рук ракетки ударялись о паркет, эхом отзывались в ушах Нила, заставляя двигаться быстрее. Защита и полузащита Лисов не щадили себя, обороняя свою половину поля и отражая атаки. Тем не менее долго продержаться на одной решимости и воле было нереально. Защитникам просто не хватало скорости. Рене за их спинами отчаянно старалась удержать ворота, но Рико и Энгл буквально их расстреливали. Всякий раз, когда вспыхивали красные лампы, Нила корёжило.       К концу первого тайма Лисы были полностью истощены и выжаты. Ники едва успел доплестись до раздевалки, как его начало тошнить от обезвоживания. Эбби отвела беднягу в сторонку, а Ана принялась потихоньку отпаивать. Рене с побелевшими губами напряжённо застыла посреди комнаты. На перерыв они ушли при счёте три — семь, а во втором тайме Вороны обновят состав, и надежды отыграться, как в матче против Троянцев, нет. Лисов ждёт неминуемое поражение.       Рене открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. По её виноватому взгляду Нил понял, что она собирается извиниться. Он впервые видел Рене такой расстроенной, но ведь и в таком ответственном матче они играли в первый раз. Рене закрыла рот, кашлянула и сделала вторую попытку, однако вместо «простите» Нил услышал негромкое: — Ты уверен?        Нил ничего не понял, а Эндрю ответил: — Да.       — Хорошо, — Рене кивнула. — Простите. — Она вышла и скрылась в женской раздевалке. Дэн хотела побежать за ней, но Ваймак покачал головой и жестом велел ей продолжать растяжку.       — Не трогай её, — тихо произнёс он. — После игры с Троянцами она отказывалась вставать на ворота. Мы её уговорили. — Ваймак сказал «мы», но при этом посмотрел на Эндрю. — Эндрю пообещал, что сможет контролировать разрыв по очкам, если посмотрит со стороны, как они играют.       — Лучше бы вы её послушали, — вмешался Аарон. — В качестве четвёртого защитника она была бы полезнее. Разрыв уже паршивый.       — И кто в этом виноват? — спросил Кевин.       Аарон и Мэтт набычились, но промолчали. Ники прерывисто вздохнул и сказал: — Как нам их останавливать, если они не бегают с мячом, а только пасуют?       — Оттесняйте их, — настаивал Кевин. — Не пропускайте за линию четвёртой четверти, не давайте им наносить скоростные удары. Заставьте их бить издалека, и у Эндрю появится больше шансов отражать мячи.       — План — супер, — с издёвкой проговорил Аарон, — только вот они почти такие же резвые, как и ты. Нам за ними просто не угнаться.       — Значит, придумайте что-нибудь! — рыкнул Кевин, и на этом разговор закончился.       Пятнадцатиминутный перерыв пролетел незаметно. Рене вернулась из раздевалки, и команда потянулась к выходу. Дэн коротко обняла подругу перед выходом, но ничего не сказала, понимая, что любые слова ободрения и утешения сейчас неуместны. У двери, ведущей на поле, уже собрались репортёры с фотокамерами, поэтому Нил встал сразу за Кевином. Тот спокойно ждал, пока арбитры отодвинут засовы. Прежде чем шагнуть на паркет, он стукнул торцом ракетки о пол и перекинул её в другую руку. Когда он вышел на линию середины поля с высоко поднятой головой и ракеткой в левой руке, трибуны встали на уши.       Нил был не единственным, кто успел забыть, как Кевин Дэй играл на пике своих возможностей. Когда он сломал руку, Вороны списали его со счетов, позже приноровились к его игре правой, а теперь он вдруг взял и вернулся к прежней манере игры. Даже если они и ожидали чего-то подобного, то всё равно оказались к этому не готовы, потому что Кевин больше не боялся утереть нос Рико. Он при любой возможности использовал слабости бывших товарищей по команде, и, поскольку Жанна уже не могла его слышать, перекрикивался с Нилом на французском. На четвёртой минуте второго тайма Кевин забил гол, а пять минут спустя сделал это ещё раз.       Вороны предсказуемо объединили усилия, и состязание превратилось в ожесточённую борьбу. Раз за разом Вороны обходили Мэтта и Аарона и наносили удары по воротам, раз за разом Эндрю их отбивал. При этом голкипер Лисов почти не дёргал своих защитников — то ли понимал, что сил у них осталось немного, то ли полностью сфокусировался на линии нападения противника. Нил ещё никогда не видел Эндрю таким, как сегодня — напряжённым, сосредоточенным, стремительным, а тот держал данное слово — и ворота.       За семнадцать минут до окончания матча счёт был восемь — шесть в пользу Воронов, и они как будто сорвались с цепи. В ответ на третий гол Кевина Ричер его ударил, причём не ограничился одним тычком, а принялся колошматить всерьёз. Судьи открыли двери, но обе команды уже сбежались на драку. В потасовке не участвовали только голкиперы; не переступая границ вратарских площадок, они наблюдали за происходящим. Чтобы остановить побоище, потребовались усилия всех шестерых арбитров. Ричер получил красную карточку и был изгнан с поля, Кевин и Мэтт заработали по «горчичнику».       Кевин забил со штрафного, и это лишь накалило атмосферу сильнее. Вороны перестали гоняться за Кевином, переключив внимание на защитников и Эндрю. Мэтт и Аарон постоянно спотыкались — «опекуны» на каждом шагу ставили им подножки и всячески мешали. Самообладания у обоих оставалось всё меньше, и Нил чувствовал, что кто-то из них вот-вот сорвётся. Пока что за Лисов огрызалась Элисон, осыпая угрозами и грязной бранью всех Воронов вместе и каждого по отдельности.       В следующий раз, когда нападающей по фамилии Дженкинс удалось обвести Аарона, она ударила по мячу так, что он отскочил от борта вблизи ворот. Ясно было, что Эндрю доберётся до него первым, но Уильямс всё равно бросился наперерез. После того как Эндрю вернул мяч в игру, Уильямсу, по идее, следовало развернуться и потрусить на исходную позицию, но вместо этого он на полном ходу врезался в Эндрю и впечатал его в стену. Лампы по периметру ворот вспыхнули красным: это среагировали на вибрацию обманутые датчики.       Над стадионом повисла изумлённая тишина: нападение на голкипера считалось одним из грубейших нарушений в экси. К тому времени, как болельщики пришли в себя и негодующе взревели, Эндрю уже отпихнул от себя Уильямса. Тот отступил на шаг, качаясь, как пьяный, и остановился. Экипировка вратаря предназначалась для защиты от летящих на большой скорости мячей, а не от ударов ракетками и столкновений, так что Уильямс буквально вышиб из Эндрю дух.       Нил оказался у ворот быстрее молнии. Он не помнил, как отшвырнул ракетку, лишь в какой-то момент заметил, что обе руки свободны. Упёршись ладонями в лопатки Уильямса, он со всей силы его толкнул, стремясь сбить с ног. Дженкинс попыталась удержать напарника, но не смогла, и Уильямс рухнул коленями на паркет. Мэтт поспешил оттащить Нила в сторону, пока тот не набросился на Уильямса снова.       — Тихо, тихо! — увещевал он Нила, видя, что разгневанные судьи уже приближаются к ним. — Тебе нельзя получать вторую карточку. Нам некем тебя заменить. Защитник я, а не ты, — подчеркнул он, не дав Нилу открыть рот. — Защищать ворота — моя задача, договорились?       Нила не наказали карточкой за неспортивный толчок в спину, но один из арбитров объявил ему строгое предупреждение. Нил на это лишь мрачно насупился, поэтому Мэтт пробормотал извинения и торопливо потащил его прочь, не дожидаясь, пока судья влепит ещё и штраф за неуважение. По пути Нил напряжённо оглядывался на Эндрю. Тот ответил ему равнодушным взглядом, а затем посмотрел дальше, на Воронов, суетившихся вокруг Уильямса. Уже второго их игрока удаляли с поля, но Лисов к победе это не приближало. Тэцудзи воспользовался паузой в игре, чтобы произвести замены.       Единственным, кто сегодня появился на поле повторно, был Рико; ещё двое запасных вышли со свежими силами — нападающий в пару Рико и атакующий полузащитник, которого Нил запомнил по осеннему матчу. Вороны намеревались порвать защиту Лисов в клочья, и всё шло к тому, что они сделают это без большого труда. Второй тайм близился к концу, и Лисы, хоть и натренированные на долгую игру, быстро теряли остатки сил. Противоборство с командой такого уровня давалось дорогой ценой.       — И̲м̲ н̲е̲ х̲в̲а̲т̲а̲е̲т̲ с̲к̲о̲р̲о̲с̲т̲и̲, — подписал Эндрю, когда взгляд Нила снова упал на него.       Поскольку речь могла идти только об Аароне и Мэтте, Нил согласился: — З̲н̲а̲ю̲.       — Т̲ы̲ у̲с̲т̲а̲л̲? — осведомился Эндрю.       Эндрю вовсе не проявлял заботу, и это ещё больше сбивало с толку. За всю игру Нил не так часто получал мяч, чтобы умориться, но признать это в присутствии стоявшего неподалеку Мэтта просто не мог. — П̲о̲к̲а̲ н̲е̲т̲.       — Т̲о̲г̲д̲а̲ с̲д̲е̲л̲а̲е̲м̲ т̲а̲к̲. — Эндрю обернулся и позвал Мэтта, на что тот мгновенно повернулся. Не убирая руки с ракетки, Эндрю указал пальцем на Нила. — Дэн заменит Нила, а Нил — тебя.       Мэтт вытаращился на него. — Чего?       — Ты хромаешь, — констатировал Эндрю. Нил, державший в поле зрения мяч и Воронов, этого даже не заметил и теперь испуганно посмотрел на ногу Мэтта, словно надеялся определить источник боли. — Пользы мне от тебя сейчас ноль. Попроси Эбби наложить тугую повязку. А Нил пока придержит этих.       Всю ночь они говорили о том, что скорость — главное слабое место их линии защиты. Нил — самый скоростной игрок в первом дивизионе, но как, по мнению Эндрю, это спасёт положение? Нил мог бы привести кучу аргументов и доказать, что это неудачная идея, но понимал, что не вправе отказывать Эндрю.       — Я начинал играть в экси на позиции защитника, — напомнил он Мэтту. — А в декабре, когда я был у Воронов, меня ставили «опекуном» Рико. Я знаю его тактику.       — Две недели тренировок — слишком мало. Ты не сможешь противостоять лучшему нападающему лиги, — возразил Мэтт.       — Лучший нападающий — это Кевин, — поправил Нил, — и чтобы противостоять Рико, не обязательно быть лучшим на свете защитником. Достаточно быть быстрее него, а я быстрее, и мы оба это знаем. Доверься мне и немного передохни. Я не подпущу его к воротам.       — Тренер на это ни за что не согласится, — с сомнением проговорил Мэтт.       — Передай ему, что так надо, — просто сказал Эндрю.       По-видимому, уверенность Эндрю убедила и Мэтта. Голкиперу Лисов всегда было наплевать на экси, лишь в редких случаях он делал над собой усилие и проявлял заинтересованность в игре. А сейчас он вдруг высказал собственное мнение и, более того, готов был его отстаивать! На лице Мэтта по-прежнему читались колебания и беспокойство, и всё же он без лишних слов развернулся и пошёл к выходу с поля. Только тогда Нил наконец заметил его хромоту. Изображать неуязвимость больше не требовалось, и Мэтт перестал скрывать боль.       Он остановился у двери и горячо заговорил с Ваймаком и Эбби. Возможно, сделало своё дело упоминание Эндрю, а возможно, к этому моменту Ваймак был готов на любые средства. Так или иначе, несколько секунд спустя на поле появилась Дэн. Элисон решила, что её меняют, и направилась к Даниэль, но та крикнула ей оставаться на месте, а сама заняла позицию нападающего и приготовилась исполнить пенальти.       — Т̲ы̲ с̲у̲м̲а̲с̲ш̲е̲д̲ш̲и̲й̲, — сказал Нил Эндрю.       — Э̲т̲о̲ н̲и̲ д̲л̲я̲ к̲о̲г̲о̲ н̲е̲ н̲о̲в̲о̲с̲т̲ь̲, — отозвался тот.       Нил покачал головой и переместился на своё новое место сбоку от Рико. Морияма перевёл взгляд с него на Дэн, потом посмотрел на Эндрю и опять на Нила. Он моментально понял, в чём заключается план Лисов, и надменно усмехнулся.       — Ох, Наташа, — обратился к нему Рико, как только двери корта закрылись — совсем как на рождественских каникулах. — Ты правда так отчаянно желаешь снова встать на колени перед своим Королём?       На долю секунды Нилу показалось, что его внутренности стало разъедать, в то время как Ворон хохотал. Но он не мог позволить жестокости Рико остановить его, и он держит себя в руках, цепляясь за настоящее. Неважно, где они находились, он был в безопасности, пока вокруг него были Лисы. Но он не мог допустить, чтобы кто-то из Лис получил штраф, отреагировав на насмешку Рико, поэтому заставил себя заговорить:       — Меня зовут Нил, — спокойно ответил он и вдёрнул подбородок в явном вызове. — И я никому не подчиняюсь.       Ухмылка Рико превратилась в нечто похожее на оскал. — Я с удовольствием напомню тебе, кем ты являешься.       Причины для самодовольства у него наверняка были: неважно, что Нил когда-то начинал с амплуа защитника. Полжизни он провёл вне поля, а последние два года оттачивал навыки нападающего. На рождественских каникулах Рико лично убедился, до чего неуклюж и беспомощен Нил в обороне.       Правда, Рико забыл о том, что на стадион Воронов Нил вышел после того, как Тэцудзи избил его до потери сознания, как и о том, что из-за бесконечных пыток, которым он, Рико, подвергал свою жертву, состояние Нила с каждым днём ухудшалось всё больше. Сегодня Нил чувствовал себя в идеальной форме, а кроме того, жаждал поквитаться с Воронами за всё то зло, которое они причинили его друзьям.       Эндрю послал мяч на середину поля, и битва, конец которой мог положить лишь гудок финальной сирены, началась. Нил тенью преследовал Рико, ракеткой и корпусом блокируя все попытки ударить по воротам, и не подпускал его к вратарской площадке. Они летали по полю, бросались вперёд и уворачивались, прыгали и скользили, едва не сбивая друг друга с ног на каждом шагу. Рико использовал все свои приёмы, чтобы оторваться от Нила, но долго продержаться в таком темпе не мог.       Минуты шли, а ему так и не удавалось сделать чистый бросок по воротам. Когда Эндрю отразил очередной удар Рико, тот что-то с ненавистью прорычал в адрес Нила, а Нил рассмеялся ему в лицо, зная, что это ещё больше приведёт Морияму в бешенство. Нетерпение и злоба Рико лишь придавали Нилу дополнительную скорость, заставляя забывать о нарастающем жжении в мышцах ног.       Когда он и Рико в тысячный раз грохнулись на паркет, в плече Нила что-то щёлкнуло, а потом онемело. Боли он не почувствовал, а потому не стал отвлекаться. Он вскочил, успел подобрать мяч прежде Рико и отдал пас Элисон, та перебросила его на Кевина, Кевин сделал передачу на Дэн, Дэн — обратно на Кевина, Кевин забил, и счёт стал равным: восемь — восемь.       В следующие десять минут не забивал никто, и вовсе не потому, что плохо старались. Наконец Бергеру удалось обойти Аарона и сделать стремительный бросок по воротам. Эндрю не успел среагировать и, когда лампы вспыхнули красным, со злостью хрястнул ракеткой о стену. Досада Эндрю подстёгивала Нила не хуже ярости Рико, и всё же Нил не мог держать оборону в одиночку, а Аарон был уже на пределе. Как только Вороны сфолили и право владения мячом перешло к Лисам, Ваймак выпустил на поле Ники и Мэтта.       Нил думал, что менять будут его, однако Ники вышел вместо выбившейся из сил Элисон, а Мэтт заменил Аарона. Улыбка, которую Мэтт послал Нилу, была одновременно ободряющей и виноватой. Нил скупо улыбнулся в ответ, и они ринулись в бой. Теперь, когда защитников стало трое, им удалось укрепить линию обороны, и в последние пять минут матча они успешно отражали атаки соперника. Рико и Бергер били издалека — другого выбора у них не было, а Эндрю отражал все удары. На другой половине поля Кевин забил с рикошета и вновь сравнял счёт.       Нил понял, что дело идёт к серии пенальти, и перспектива выйти один на один против вратаря Воронов в этом измотанном состоянии привела его в ужас. Нил сжёг всю энергию, истратил и первое, и второе дыхание, и не стоять на месте его заставлял лишь слепой инстинкт самосохранения. Ноги и лёгкие горели огнем, онемение в плече сменилось жаром. Ныли запястья и предплечья, от постоянных падений и сшибок с Рико болело всё тело. Из-за частых силовых приёмов, в которых приходилось работать ракеткой, ломило локти. Ступней Нил не чувствовал вовсе, а кроме того, догадывался, что Рико ещё и сломал ему один-два пальца на ноге.       Нил не подозревал, что часы отсчитывают последнюю минуту матча, пока над головой не взревела финальная сирена. Тело, однако, само отозвалось на этот звук и в конце концов взбунтовалось. Нил рухнул на колени и едва успел выставить перед собой ладони. Желудок скрутило, но сил не было даже на рвоту. Мышцы, спалившие весь кислород, буквально плавились, при этом каждый вздох вызывал чудовищную боль. Нил дышал ртом, часто и мелко, однако это не помогало.       Сирена прогудела снова, и его сердце остановилось.       В ушах зазвенело, но не изнутри, а снаружи: товарищи Нила безудержно вопили от изумления и триумфа. Пальцы у Нила так тряслись, что расстегнуть ремешок шлема не получалось, но в итоге он всё же сорвал шлем с головы и отшвырнул в сторону. Проморгался, стряхивая с ресниц капли пота, и поднял глаза на табло.       Десять — девять в пользу Лисов. За полторы секунды до конца матча Кевин забил решающий гол.       Нилу захотелось улыбнуться, но всё, что он сумел — это перевести взгляд на Рико. Капитан Воронов и король экси сверлил глазами электронное табло, словно ожидал, что цифры на нём изменятся. Лисы, продолжая орать как умалишённые, уже бежали навстречу друг другу, тогда как Вороны, все до единого, застыли, словно каменные изваяния. Это было первое поражение за всю историю сборной университета Эдгара Аллана, причём от такого соперника, которого Вороны вообще не могли представить в финале.       Нил сделал глубокий вдох — в груди будто полоснуло ножом. — Я бы спросил тебя, каково это — быть не первым, а вторым, но подозреваю, ты, никчёмный кусок дерьма, знал это всегда.       Рико наконец оторвал взгляд от табло. Он уставился на Нила, бледный и остолбеневший, а потом вдруг его лицо исказилось омерзительной злобной гримасой. Ракетка взлетела вверх, однако Нил не сразу понял, что Рико замахнулся для удара. С середины поля донёсся предостерегающий крик Дэн, но ошеломлённому Нилу оставалось лишь следить глазами за траекторией ракетки. Сейчас он не мог даже вздохнуть, не то что увернуться.       Ракетка Рико была уже совсем близко — Нил расслышал свист воздуха между натянутыми струнами сетки, и в этот момент словно из ниоткуда появилась вторая ракетка — большая, тяжёлая, ярко-оранжевая. Эндрю вложил в замах всю оставшуюся силу — удар пришёлся в предплечье Рико. Раздался отвратительный хруст сломанных костей. Чёрная ракетка, не причинив Нилу вреда, со стуком отлетела на паркет. Теперь кричал только Рико. Шатаясь, он отступил назад, а затем повалился на колени и прижал руку к животу. Выставив свою ракетку перед Нилом, словно щит, Эндрю безучастно наблюдал за крушением Рико.       Лисы, налетевшие на Нила со всех сторон, заслонили фигуру Мориямы. Маленькие пальчики ощупывали его голову и плечи, проверяя не ранен ли он. Не обращая внимания на нескончаемый, душераздирающий вой Рико, сосредотачиваясь на том, чтобы успокоить Анастасию.       — Тыковка, с папочкой всё нормально, — на выдохе произнёс Нил, прислонившись лбом к её лбу.       — Нил, — настойчиво позвала Дэн, и ошеломлённый и находящийся в состоянии аффекта Нил протянул её руку, стоя на коленях рядом с Аной.       — Эй, — выдавил он сиплым от изнеможения и головокружительной радости голосом. — Мы победили.       Дэн закинула руки ему на шею и, уткнувшись лицом в толстый наплечник, не то засмеялась, не то всхлипнула.       — Да, папочка, — Анастасия захихикала с таким же облегчением. — Мы победили!