Hope Was A Dangerous, Disquieting Thing

      Почти весь следующий день Лисы провели на свежем воздухе: сперва исследовали горные тропы, а после обеда отправились кататься верхом. В итоге Ана поехала с Элисон, поскольку она была единственным членом команды, которая раньше действительно каталась верхом. Забраться на лошадь стоило Нилу немалых трудов — ожоги и порезы на руках снова вспыхнули болью — однако упрямство не позволило ему отстать от товарищей. Усевшись в седло, он стиснул зубы и какое-то время не двигался, дожидаясь, пока пульсирующая боль стихнет.       К концу двухчасовой прогулки почти забыл обо всех неудобствах. Спешиться оказалось так же трудно, и по возвращении в домик он полез в пакет за обезболивающим и антибиотиками. Ему уже пора было менять бинты, но он откладывал это до того времени, пока Ана не уснёт.       До ужина ещё оставалось время, поэтому все потянулись в игровую комнату. Кевин включил телевизор и листал каналы, пока не нашёл новости спорта. Дэн и Элисон увлеклись настольным футболом, а остальные разбились на команды у бильярдного стола. Нил раньше не играл в бильярд, и Рене с Ники ввели его в курс дела. Он безнадёжно промахивался, но благодаря Эндрю и Рене его команде удалось выиграть у Мэтта и кузенов. Никто из них не воспринимал игры в серьёз и когда очередь дошла до Аны, самая маленькая Лисичка встала на колени около края стола, чтобы играть так.       Вскоре после того, как они вернулись с ужина, Нил и Дрю приложили совместные усилия, чтобы уложить Ану спать. Как только она уснула, Нил наконец смог сменить бинты. Увидев это, Эндрю привел Рене.       — Я сам могу, — запротестовал Нил, когда Рене, по-турецки скрестив ноги, уселась на кровать напротив него.       — Я знаю, — ответила Рене, — но будет проще, если я помогу.       Нил понял, что спорить бесполезно, и вверил себя заботам Рене. При виде открывшегося ей жуткого зрелища она не моргнула и глазом, не стала охать и ахать, извиняться или приставать с расспросами. Не теряя времени, Рене взялась за дело и обработала каждую рану аккуратно и тщательно.       Закончив, она спросила: — Не собираешься дать коже подышать?       — Надо бы, — отозвался Нил, — но не хочу, чтобы все видели.       — Я попрошу ребят не комментировать, — пообещала Рене, угадав его опасения. — Лучше сделать это сейчас, пока Анастасия не может увидеть, не думаешь?       Поскольку Нил не возражал, она встала с кровати и вышла. Как выяснилось, Элисон была права насчёт скверной звукоизоляции: Нил слышал всё, что Рене говорила Лисам за двумя стенами. Не удивительно, что Ана, которая отличалась крепким сном, была разбужена вспышкой гнева Нила.       Он охотно остался бы в спальне, но Эндрю, уставший его ждать, жестом велел идти за ним и отправился на поиски Кевина. Нил со вздохом поплёлся следом. Войдя на кухню без бинтов, он приготовился к бурной реакции. Ники в ужасе отпрянул, тогда как Аарон оглядел следы пыток с живым интересом. Дэн открыла рот, но вовремя спохватилась. Шок на лице Мэтта за долю секунды сменился гневом, Элисон поспешила отвести глаза. Рене наблюдала за товарищами с лёгкой улыбкой, готовая вмешаться, если кто-то нарушит слово.       Единственным, кто это сделал, оказался Кевин, и вопрос, который он задал, тоже прозвучал вполне предсказуемо: — Играть можешь?       — Да, — ответил Нил прежде, чем на Кевина успели зашикать. — Будет больновато, и, если Панды начнут жестить, у меня могут быть проблемы, но ракетку держать я могу. — В доказательство он показал Кевину сжатый кулак и напряг все силы, чтобы не поморщиться от прострелившей кисть боли. — Просто мне надо держаться поосторожней.       — Нет, — отрезала Дэн, — о следующей игре и думать забудь. Тренер ни за что не выпустит тебя на поле в таком виде. Нил, я подменю тебя. Рене ещё разок поможет Элисон, да? — Рене кивнула в ответ. — Верь нам, мы справимся. А ты давай-ка приводи себя в порядок к полуфиналу.       Первым порывом Нила было возмутиться и заявить Дэн, что это несправедливо. Он пережил истязательства со стороны отца и Лолы не для того, чтобы отсиживаться в стороне, а команде сейчас нужны все силы. Однако, опустив взгляд на руки, Нил реалистично оценил свои возможности. Печально было признавать правоту Дэн, но он почему-то смирился с этим довольно легко.       — Я верю, — сказал он. — Я ценю это.       — Ого, — восхитился Ники. — Интересно, кто кого очеловечивает в этой парочке?       Эндрю небрежным жестом потянулся к деревянной подставке для ножей. Рене невозмутимо отодвинула её подальше и, встретившись глазами с Эндрю, обезоруживающе улыбнулась. Ники воспользовался тем, что Эндрю отвлёкся, и спрятался за спиной у более рослого Кевина.       От Нила не укрылся взгляд, который Аарон метнул на близнеца, и от внезапной ярости у него сами собой сжались кулаки. Боль слегка охладила пыл, но затем Аарон странно посмотрел уже на него самого, и Нил почувствовал острое желание ему врезать. Пускай даже руки взорвутся от боли — оно того стоит.       — Кстати, Нил, — подала голос Элисон прежде, чем Нил смог понять, что это был за взгляд от Аарона, — я всё ещё жду объяснений. Когда мы поговорим насчёт этого? — Она поводила пальцем между ним и Эндрю.       — Видимо, никогда, — буркнул Ники.       — Не болтай ерунды, — отмахнулась Элисон.       — В ближайшее время — точно нет, — Нил с усилием оторвал глаза от Аарона. Увидев, что Элисон явно обиделась, он пояснил: — Я несколько дней подряд только и делал, что выкладывал свои секреты, и по возвращении в Пальметто мне снова придётся это делать. По-моему, более чем достаточно для одной недели, согласна?       Элисон собралась было возразить, но захлопнула рот. После долгой паузы она посмотрела на Дэн и Рене. Дэн коротко качнула головой, Рене лишь улыбнулась. Элисон скорчила обеим недовольную гримасу и снова перевела взгляд на Нила. — Ладно. Хочешь молчать — молчи. Рано или поздно мы вытянем из тебя подробности.       Вскоре после этого разговора Дэн и Мэтт куда-то исчезли, Рене и Элисон решили понежиться в джакузи, Ники с Аароном к ним присоединились. Кевин устроился у камина с книгой в руках, Нил и Эндрю перешли на кухню. Эндрю приготовил для всех коктейли, Нил их разнёс. Когда он вернулся, Эндрю протянул ему бокал скотча, поднял свой в безмолвном тосте, и они вместе выпили. Поцелуй Эндрю обжёг губы Нила сильнее виски, без следа растворив терпкую горечь.       После возвращения Дэн и Мэтта Лисы всей толпой перекочевали в гостиную и продолжили возлияния. Они снова засиделись далеко за полночь, болтая о чём угодно, кроме экси. От обилия свежего воздуха и спиртного Нил довольно скоро начал клевать носом. Впрочем, нашлись и другие желающие лечь спать пораньше. Ровно в тот момент, когда Нил решил прекратить безуспешную борьбу со сном, на боковую отправились Рене и Аарон. Эндрю остался приглядеть за Кевином, поэтому Нил в одиночестве расположился на своей стороне кровати и провалился в сон. Он проснулся, когда Эндрю вошёл в спальню, и опять уснул, как только тот лёг рядом.       Через какое-то время обоих разбудил осторожный стук: в дверь негромко барабанили острые ноготки. Нил машинально потянулся за пистолетом, но вместо этого наткнулся на руку Эндрю. Оглянувшись на него, тот скатился с постели. В спальне царила глухая темнота, однако со стороны Эндрю от кровати до двери было не больше трёх шагов. Нил не видел, кто пришёл, но безошибочно узнал голос Рене.       — Извини, — прошептала она Эндрю. — Можно одолжить твою машину? Я верну её до отъезда.       Эндрю ответил лишь простым: — Свет.       Нил принялся шарить в поисках выключателя прикроватной лампы. С пятого раза нашёл и зажмурился от внезапного яркого света. Эндрю тоже недовольно сощурился, затем полез в свой рюкзак. Рене стояла в дверях: полностью одетая, мрачная, в глазах ни капли сна.       — Рене? — окликнул её Нил, видя, что Эндрю не собирается задавать вопросов.       После слов Рене Нила словно окатило ледяной водой: — Кенго умер.       Он тупо уставился на неё, но в следующую секунду понял и всё остальное: — Что с Жанной?       — Рико её избил, — сообщила Рене. — Я еду за ней.       — Тебя ни за что не пустят в Эвермор, — Нил покачал головой.       Рене улыбнулась, но она не коснулась её глаз. — Пустят.       Нил обдумал всё, что знал о Рене и о том, кем она была в прошлом. — Надеюсь, ты права, — произнёс он, и имел в виду именно это. Вероятно, Жанна была единственной причиной, по которой Нил пережил те две недели в Гнезде, она заслуживала того, чтобы её в ответ спасли.       Эндрю вложил в протянутую ладонь ключи от автомобиля. Рене благодарно кивнула и развернулась. Эндрю проводил её — видимо, чтобы запереть за ней входную дверь. Нил услышал, как снаружи зарокотал двигатель. Лучи фар коротко скользнули по окну спальни, и Рене вырулила с подъездной дорожки. Эндрю закрыл дверь и вернулся в комнату. Дождавшись, пока он уляжется, Нил погасил свет. Постепенно дыхание Эндрю выровнялось, а Нил уснуть так и не смог — его терзали мысли о Рико, Жанне, Тэцудзи и Замке Эвермор, о том, как повлияет смерть Кенго на перемирие с дядей Стюартом.       На завтра объяснять Лисам исчезновение Рене пришлось Нилу. Ана казалась обеспокоенной, но Дрю успокоил её, заверив, что Рене знает, что делает. Как он и предполагал, Кевина успокоить было не так просто, так как он, услышав новость, закрылся в спальне с приступом панической атаки. Утро для всей компании началось с кофе по-ирландски, щедро сдобренного виски, тогда как для Аны был приготовлен горячий шоколад. После обеда Лисы немного повеселели, пока не выяснилось, что Рене отключила телефон. Они верили в её благоразумие, и всё же без Рене отдых был уже не тот.       В тот вечер, когда Ана легла спать, Нил снова позволил своим ранам подышать. Он послал Эндрю присмотреть за Кевином, пока он на этот раз сам промывал порезы и ожоги. Когда после этого он пошёл искать Эндрю, Кевин сказал, что тот вышел покурить, поэтому Нил пошёл к нему.       Нилу пришлось пройти через кухню, чтобы присоединиться к Эндрю на улице, и, проходя мимо, он заметил там Аарона. Они ничего не сказали друг другу, но встреча с Аароном снова напомнила Нилу о произошедшем в первую ночь здесь. Как бы сильно его это не бесило, он хотел помочь Эндрю наладить отношения с братом. А ещё он знал, что Аарон, скорее всего, неправильно истолкует бездействие Эндрю, поэтому он решил пояснить ему всё в последний раз.       Он оставил заднюю дверь приоткрытой и, зная, что Аарон сможет их услышать, спросил: — Дрю, почему ты на самом деле не вмешался, когда я чуть не сломал руку твоему брату?       Эндрю отреагировал не сразу. Нил задумался, собирается ли он просто проигнорировать его или потребовать что-то за этот ответ, но, поразмыслив, Эндрю произнёс: — Мои сделки о защите не обещают полную неприкосновенность, и я буду игнорировать всё, с чем можно справится обычной самообороной. Я совершил эту ошибку в прошлом и больше совершать её не намерен.       Нил ожидал чего-то подобного, особенно после того, как Эндрю сказал, что ему не нужно спрашивать разрешение, чтобы защититься от Аарона, но то, как прямо Эндрю это сказал, застало его врасплох. Та первая поездка в Колумбию обернулась катастрофой, но Эндрю тоже это знал и извлёк из неё урок. Это было не ничто.       На мгновение он вообще забыл, зачем спрашивал об этом, и что Аарон, вероятно, подслушивал — его внимание было полностью сосредоточено на Эндрю, когда он спросил: — Да или нет?       Эндрю взглянул на него и щелчком пальцев выбросил окурок. — Да.       Нил сократил расстояние, но поцеловал Эндрю не так, как тот, вероятно, ожидал. Вместо этого он нежно, благодарно чмокнул Эндрю в щёку. Эндрю на мгновение замер, когда губы Нила соприкоснулись с его щекой, как тогда, когда Нил использовал игру слов. Похоже, Нил тоже застал его врасплох.       — Я ненавижу тебя, — ворчание Эндрю было настолько типичным для него, что Нил не смог сдержать смеха.       — Я знаю. — Нил пожал плечами, крадя пачку сигарет.       Рене вернулась утром в воскресенье, так как для обратной поездки в Южную Каролину требовались обе машины. Нил вместе с Эндрю стоял на заднем крыльце и смотрел на тлеющую сигарету, когда раздался шорох шин по гравию. Ники дремал в кресле-качалке, баюкая в руке кружку с забытым кофе. Нил разбудил его и отправил в дом. Услышав, как подъехала машина, остальные тоже потянулись внутрь. Когда Рене переступила порог, Лисы уже собрались в гостиной.       — О, — она слегка растерялась. — Доброе утро.       — Как она? — быстро спросил Кевин.       — Плохо, — ответила Рене. — Но Эбби делает всё возможное.       — Ты что, похитила Жанну? — изумилась Дэн.       — Обошлось без похищений. — Рене сняла куртку и аккуратно повесила её на спинку стула. — Ректор университета Эдгара Аллана живёт в кампусе, так что я просто заехала к нему и попросила вмешаться.       — Шутишь? — Элисон вытаращила глаза.       — Я дала ему поговорить со Стефани, — сказала Рене, имея в виду свою приёмную мать. — Она доходчиво объяснила, что вариантов всего два: либо мы улаживаем вопрос без лишнего шума, либо она привлечёт друзей из СМИ, и всю страну облетит новость о жестоких издевательствах в Замке Эвермор. Ректор предпочёл не портить репутацию своего учебного заведения — ну, по крайней мере попытался этого избежать. Мистер Эндрич попросил тренера Морияму прислать к нему Жанну, но тот не смог выполнить просьбу, поэтому мы без предупреждения приехали на стадион. Кстати, вам известно, что туда даже ректору не попасть? Он весьма удивился, узнав, что его коды доступа недействительны. Пришлось потребовать у охраны новые. В общем, Вороны нас не ждали.       — Видимо, это еще мягко сказано, — сухо заметил Мэтт.       — Хозяин наверняка всё подчистил, — сказал Кевин. — Узнав, что Эндричу зачем-то понадобилась Жанна, он должен был её спрятать.       — Тренера Мориямы в Эверморе не было. Он улетел в Нью-Йорк, — сообщила Рене. Кевин ошеломлённо уставился на нее, не веря своим ушам. Рене качнула головой и добавила: — Его позвали на похороны, а Рико — нет.       Кевин отшатнулся, как от удара. — О господи.       Рико носил фамилию Кенго, но и только; отец и старший брат не допускали его в свою жизнь и дела. Несмотря на такую отчуждённость, Рико всегда надеялся, что успех в спорте поможет ему добиться расположения отца. Смерть Кенго стала для Рико чудовищным крушением надежд; Кевин предупреждал Нила, что реакция Рико на это событие будет ужасной. Ичиро вызвал в Нью-Йорк дядю и полностью проигнорировал родного брата — для Рико это как соль на рану. От горя и ярости он обезумел, и остановить его никто не посмел, так что… у Жанны просто не было шансов.       — Блять. Это… — У Нила реально не было слов, чтобы выразить свои опасения. — Но ты же смогла вытащить её?       — Мистер Эндрич разрешил мне забрать Жанну, когда увидел, в каком она состоянии, — продолжала Рене. — Я оставила свой номер телефона и пообещала быть на связи, пока в Эверморе будут разбираться. Эбби тоже обещала информировать ректора о здоровье Жанны. К сожалению — или наоборот — она отказывается называть имена и выдвигать обвинения. Жанна не хочет оставаться в Южной Каролине и уже дважды пыталась сбежать.       — Куда? — с горечью воскликнул Ники. — Обратно в Эвермор? Она что, чокнутая?       — Инстинкт самосохранения, — ответил Нил в защиту Жанны. — Рико и Тэцудзи убьют её, если решат, что она за их спинами болтает языком. Её жестоко накажут уже за одно бегство, ведь она не там, где ей положено находиться.       — Насколько всё серьёзно? — спросил Мэтт. — Кевин расторг контракт с Воронами, когда получил травму.       — У них не было выбора — я больше не мог играть, — пояснил Кевин. — Как только Жанна поправится, они заявят свои права на неё, и мы тут ничего не поделаем.       — Но ректор в курсе ситуации, так? — сказал Ники. — Значит, администрация универа скоро займётся этим делом, и они наизнанку вывернутся, лишь бы всё скрыть. Если новость просочится в прессу, на репутации Эдгара Аллана можно ставить крест.       — Если Жанна ни на кого не укажет пальцем, а моя мама согласится молчать, возможно, ей позволят перевестись в другой университет, — высказала мнение Рене. — В любом случае, это наилучший выход.       — Жанна на это не пойдёт, — тихо произнес Кевин.       — Когда мы вернёмся, Кевин с ней поговорит, — заверил Нил Рене.       — Я такого не обещал, — возмутился Кевин.       — Но сделаешь, — твёрдо сказал Нил. — Ты уже один раз бросил её, зная, что Рико отыграется на ней в твоё отсутствие. Не поступай так дважды. Если сейчас ты не защитишь Жанну, её смерть будет на твоей совести.       — Чёрт, Нил, — вполголоса проговорил Ники, — как-то жёстко ты рубишь?       Не обращая на него внимания, Нил продолжил: — Рене уже выполнила самую сложную часть работы — вытащила Жанну из Эвермора. Тебе остаётся лишь сказать своё слово и удержать её здесь. Ты для неё — больший авторитет, нежели Рико, тебя она послушает.       — Да, — сказал Мэтт. — Разве вы раньше не были друзьями?       Кевин открыл рот, снова закрыл и отвернулся. — Это было очень давно. Для неё опасно оставаться с нами, я не стану давать ей ложную надежду.       — Любая надежда лучше безнадёги, — проговорила Рене. — Мы предложили тебе те же условия, и ты до сих пор здесь.       — Я остался из-за Эндрю, — заметил Кевин.       — А я больше беженцев не принимаю, — добавил Эндрю.       — Знаю, — коротко сказала Рене. — Жанна — моя забота, не твоя. Я сама разберусь с последствиями, обещаю.       — Разве у неё нет родных, с которыми можно остаться? — спросила Дэн.       — Родители продали её мафии Морияма в оплату долга, — сказал Кевин. — Кроме Воронов у Жанны никого нет.       — У неё есть мы, — возразил Нил. — Я бы не выбрался из Эвермора, если бы не она, и я готов поспорить, что у тебя тоже не получилось бы. Меньшее, что мы можем для неё сделать — это помочь ей, когда она нуждается в нас.       Кевин так долго молчал, что Нил уже приготовился услышать отказ. Наконец он произнёс: — Сделаю что смогу, но ничего не обещаю.       — Я ценю это, — сказала Рене и бросила взгляд на Нила, показывая, что благодарность относится и к нему.       Кевин резко махнул рукой и шагнул к лестнице. — Пойду собирать вещи.       Нил глядел ему вслед, смутно сознавая, что Дэн и Элисон продолжают засыпать Рене вопросами. Когда Кевин скрылся из виду и его шаги на втором этаже затихли, Нил пошёл к нему. Он старался подниматься по ступенькам как можно тише, но, поскольку при строительстве этого домика о звукоизоляции думали меньше всего, было ясно, что Кевин слышит, как он приближается. Дверь в спальню стояла открытой нараспашку, и, войдя, Нил закрыл её за собой. Кевин сидел на кровати, подтянув колено к груди, и пустыми глазами смотрел в пространство. Нил молча уселся на другом краю, скрестив ноги по-турецки.       Долго ждать не пришлось. Кевин подпер подбородок коленом и спросил: — Как у тебя это получается? — Он щёлкнул пальцами, досадуя, что выразился слишком туманно, и добавил: — После всего, что случилось за этот год — разборки с Рико, твоим отцом, ФБР — и теперь, когда ты знаешь, что господин Ичиро держит тебя на мушке, как тебе не страшно?       — Мне страшно, — признался Нил, — но гораздо страшнее потерять то, что у меня есть.       — Не понимаю. — Кевин покачал головой.       — Всё ты понимаешь, иначе просто не доверился бы тренеру и Эндрю. Проблема в том, что ты переложил ответственность на них и отказываешься что-либо делать сам, — обвинил Нил. — Ты уверен, что Рико отомстит тебе за неповиновение, поэтому боишься выйти за рамки дозволенного, но эта неопределённость тебя не спасёт.       — Кевин. — Нил сделал паузу, вынудив Кевина всё-таки посмотреть ему в глаза. — Реши, что для тебя самое главное, без чего ты не сможешь жить. Именно этого ты лишишься, если позволишь Рико взять верх. Посчитай цену своего страха и, если она слишком высока, дерись. Не лучше ли умереть, сражаясь, чем не сражаться совсем?       — В итоге так и так смерть, —угрюмо заметил Кевин.       — Умереть свободным или сломленным — выбор за тобой, но сделай его прежде, чем снова встретишься с Жанной. Если она почувствует твою неискренность, ты не сможешь её убедить.       Кевин промолчал, и Нил, встав с кровати, вышел. Когда он спустился в гостиную, Лисы обсуждали время завтрака. Рене перекусила по пути, а остальные решили позавтракать перед тем, как сдать ключи от домика. Оставалось лишь собраться, поэтому все разошлись по комнатам и вытащили из шкафов рюкзаки и сумки.       Уложив вещи в багажники, Лисы в последний раз пришли в главный корпус. Рене ограничилась чашкой чая, её друзья налегали на яичницу с беконом. Опасаясь чужих ушей, о Жанне никто не упоминал, хотя вряд ли здесь кто-нибудь мог их узнать или понять, о чём речь. После завтрака Лисы сдали ключи и расселись по машинам. Эндрю вырулил первым, и они отправились в обратный путь.       У дома Эбби сделали короткую остановку, чтобы Кевин мог повидаться с Жанной. Входная дверь, по обыкновению, была не заперта, и вся команда ввалилась в дом без стука. В прихожей Дэн громко поздоровалась, давая хозяйке понять, что у неё гости, и та отозвалась из кухни. Эбби и Ваймак сидели за столом. Судя по скомканным салфеткам и грязным тарелкам в мойке, они только что пообедали. Эбби убрала со стола и предложена Кевину провести его к Жанне. К удивлению Нила, Кевин остановил его, когда тот пошёл за ним.       — Позволь мне сначала поговорить с ней наедине, — попросил Кевин. — Думаю, так будет лучше.       Кевин знал Жанну лучше, чем Нил, поэтому он просто кивнул. Когда Эбби повела Кевина к Жанне, Нил посмотрел на тренера, ища в его лице следы недавнего болезненного разговора с сыном, но выражение Ваймака оставалось непроницаемым. Тем не менее Дэн уставилась на него долгим напряжённым взглядом.       — Что решили? — спросил Ваймак, когда в коридоре стукнула закрывшаяся дверь.       — Она может остаться с нами, пока не поправится, — сообщила Дэн. — А дальше — ей решать.       Ваймак кивнул и перевёл глаза на Нила. — Нил, в ректорате знают, что ты приезжаешь сегодня.       — И хотят поговорить, — ответил он скорее утвердительно, чем вопросительно.       — Меня попросили позвонить, как только ты вернёшься, — согласился Ваймак. — Ты вернулся?       Нил почувствовал сильное искушение воспользоваться этим завуалированным предложением и ещё немного побыть в тени, однако время истекало. Весенние каникулы закончились, завтра возобновляется учеба, а в университете новость узнали ещё неделю назад. Через день-другой Нилу придётся выйти к репортёрам и подтвердить всё, что они и так уже вычислили. В голову пришла странная мысль: что подумает о нём тренер Эрнандес? Интересно, пытались ли журналисты связаться с ним и что-то выведать? Бывшие товарищи по команде, ясное дело, найдут что вспомнить. Городишки вроде Милпорта только и живут сплетнями.       — Да, — Нил кивнул, — вернулся.       Ваймак вышел сделать звонок. Возвратившаяся Эбби обвела взглядом команду. — Жанна не сможет принять так много гостей.       — Мы привезли к ней только Кевина и Рене, — отозвался Мэтт.       Эбби уселась за стол и снова посмотрела на Лисов. — Рене сказала, вы славно отдохнули.       Все наперебой стали рассказывать о прелестях домика в горах. Аарон по большей части молчал, но по крайней мере следил за общим разговором. Лисы как раз начали делиться впечатлениями о конной прогулке, когда снова появился Ваймак. Он не прошёл к столу, а встал в дверях. Нил понял намёк и направился к тренеру. Эндрю, как он и ожидал, остался с Лисами: сегодня Кевин больше Нила нуждался в его поддержке.       Нил глянул вниз на Ану, которая выглядела так, словно не была уверена, следует ли ей пойти за ним, затем взглянул на Дрю. — П̲р̲и̲с̲м̲о̲т̲р̲и̲ш̲ь̲ з̲а̲ н̲е̲й̲?       — И̲д̲и̲, — ответил Эндрю.       — Подожди с Дрю, Тыковка, — сказал Нил Ане. — Я ненадолго.       Когда Ана кивнула, Нил вышел за Ваймаком к его авто. Чарльз Уиттир, ректор университета Пальметто, жил в просторном доме напротив главных ворот кампуса. Обойдя кругом по мощённой камнем дорожке, Ваймак и Нил подошли к двери, причём Нил держался чуть позади. Ваймак позвонил, и ректор открыл практически сразу, поскольку уже их ждал.       — Чак, — тренер кивнул вместо приветствия.       — Тренер, — отозвался Уиттир, глядя через его плечо на Нила. — Входите.       Они миновали гостиную, в которой квартира Ваймака уместилась бы целиком, и переговорную — по размерам больше, чем комната на троих в общежитии. Кабинет Уиттира располагался в задней части дома рядом с кухней. Он жестом пригласил гостей садиться и закрыл дверь. На письменном столе не было ничего, кроме компьютера и телефона, зато на соседнем шкафчике-регистраторе стоял поднос, а на нём — чай со льдом в хрустальных бокалах. Ректор вручил два бокала Ваймаку, который передал один Нилу, третий взял себе и опустился в кресло. Нил стиснул свой бокал, как будто черпал в напитке храбрость.       Уиттир по-прежнему смотрел на него так, словно он вот-вот взорвётся, потом наконец произнёс: — Ну что ж, приступим.       Он кликнул мышкой, и через секунду раздался телефонный звонок. Механический голос поприветствовал его в системе конференц-связи. Уиттир ввёл код доступа, и тот же голос объявил: «К конференции присоединилось двадцать участников, включая вас», после чего один за другим послышались короткие сигналы, означавшие подключение каждого абонента.       — Говорит Уиттир, — сообщил ректор. — Здесь со мной тренер Ваймак и… — он чуть поколебался, бросив взгляд на Ваймака, — Нил Джостен. Кто у нас на связи?       Участники по очереди назвали себя и свои должности. У Нила создалось впечатление, что на эту телефонную конференцию собралась вся администрация университета, от представителей отдела по работе со студентами и комитета по связям с выпускниками до попечительского совета в полном составе из одиннадцати человек. Когда все представились, Уиттир начал совещание.       Следующие несколько часов показались Нилу едва ли не самыми долгими в жизни. Довольно быстро стало понятно, что участники обсуждают касающуюся его ситуацию не впервые. Они продолжили с того места, на котором остановились в прошлый раз, ссылаясь на доводы, приведённые Ваймаком ранее. Нилу также предоставили возможность высказаться, а когда посыпались вопросы и требования, за него решительно вступился Ваймак.       Закончив с ним, они принялись ожесточенно спорить между собой, оценивая риски нахождения Нила в университете и плюсы широкого внимания публики; выбирать, что лучше — отчислить Джостена в конце года или оставить и таким образом встать на его сторону. В какой-то момент Нилу захотелось напомнить им, что он вообще-то никуда не делся и все слышит, но вместо этого он медленно досчитал про себя до десяти и выпил ещё чая. Ваймака, очевидно, эти холодные расчёты раздражали не меньше — и через несколько минут он не выдержал, когда кто-то сделал грубый комментарий о том, что университет, оказывается, потворствует подростковой беременности.       — Ещё одно грубое высказывание об Анастасии, и вам придётся искать совершенно новую команду экси, — перебил Ваймак, проигнорировав Уиттира, который жестами велёл ему не вмешиваться. — С самого начала вы сомневались в каждом моем решении. Раз за разом вы убеждались: я всегда знаю, что лучше для этой команды, как для самих игроков, так и для университета. Разве не так?       Не дожидаясь подтверждения, он продолжил. — Сейчас вопрос стоит не столь остро, как в ситуации с Эндрю Миньярдом. Тогда я просил вас запастись терпением и верой, зная, что результаты проявятся не сразу. Сегодня результаты налицо: с августа прошлого года вы видите, какую пользу Нил приносит университету.       — Нил, — Ваймак стукнул пальцем по столу, — стратегически важный игрок Лисов. Спросите любого в команде, и все как один признают: без него мы не были бы там, где находимся на данный момент, а на данный момент мы в шаге от финала. Всего четыре — четыре! — матча отделяют нас от титула чемпионов Национальной студенческой спортивной ассоциации. У нас есть все шансы стать первой командой в стране, победившей Воронов Эдгара Аллана. После выпуска игроки этого состава перейдут в ранг профессионалов и займут места в национальной сборной. Прямо сейчас мы меняем общее представление о программе развития экси в университете Пальметто. Если вы уберёте Нила из команды, репутацию заведения это не спасёт, и это определённо не самое разумное решение. Приняв его, вы столкнётесь с такими последствиями, что до конца своих дней будете избегать встреч с журналистами.       С минуту все молчали, потом снова взялись спорить. В итоге вопрос поставили на голосование, и он решился в пользу Нила.       — Благодарю, — сказал Ваймак, хотя, судя по тону, он был скорее раздражён тупоголовостью совещавшихся, нежели признателен им за поддержку. — Теперь, когда этот вопрос закрыт, я должен сказать ещё кое-что, раз уж мы все собрались вместе. Лучше, если вы узнаете это от меня до того, как услышите в новостях.       — Ну что там ещё? — недовольно вопросил один из членов попечительского совета.       — Недавно мне стало известно, что у меня есть сын, — сообщил Ваймак. Несмотря на ровный тон и спокойное выражение лица, поза его была напряжённой. — В ближайшее время я собираюсь пройти тест на отцовство, чтобы иметь документальное подтверждение.       — Примите поздравления, — из формальной вежливости сказал кто-то.       Ваймак открыл рот, закрыл, потом собрался с духом и сообщил: — Это Кевин Дэй.       Воцарилась оглушительная тишина. Наконец раздался чей-то голос: — Кто?       — Он сказал мне на прошлой неделе. Его… — Ваймак сделал паузу, подбирая слова, — вдохновила история Нила, и он тоже решил открыть правду. Говорю вам об этом сейчас, потому что в середине недели Кевин собирается обнародовать эту информацию. Мы хотим использовать её в противовес негативу, с которым может столкнуться Нил. Прошу отметить, что факт родства никак не повлияет на мои функции в качестве тренера.       — Мы примем это к сведению, — несколько неуверенно произнесла какая-то женщина, после чего разразился новый спор. На этот раз он вышел короче, и в нём обсуждали, какими должны быть официальные комментарии администрации по этому поводу. В конце концов согласие было достигнуто, и телеконференция завершилась. Череда сигналов возвестила, что участники покидают сеть. Последним, двадцатым по очереди, отключился Уиттир.       — Неожиданный поворот, — заметил он, смерив Ваймака долгим взглядом, словно подозревал, что тот скрывал тайну не неделю, а долгие годы.       Ваймак без труда расшифровал этот взгляд, но оправдываться не стал и просто сказал: — В первую очередь я его тренер.       Уиттир покачал головой. — Как ректор преподавателю я скажу, что именно это и хотел от тебя услышать и надеюсь, что ты останешься верен своему слову. А чисто по-человечески — сочувствую. Думаю, нелегко узнать такое.       — Я ценю это, — помолчав, ответил Ваймак.       Уиттир встал и проводил их к выходу. Ваймак подбросил Нила до общежития. Всю дорогу Нил смотрел в окно, размышлял, нужно ли что-то говорить.       — Он идиот, — в итоге произнёс Нил. — Но он никогда не хотел причинить вам боль.       Нил поймал косой взгляд, брошенный Ваймаком, но они были почти у Лисьей башни, когда Ваймак наконец ответил: — Он идиот. Но на самом деле я не злюсь на него.       Поколебавшись, Нил поинтересовался: — Хотите поговорить об этом?       Ваймак фыркнул. — Ребёнок, мои проблемы с Кейли Дэй и Тетсуджи Мориямой исключительно мои, тебе не нужно об этом беспокоиться.       — Справедливо, — Нил положился на то, что за Ваймаком присмотрят Эбби и Бетси Добсон. — Просто дайте мне знать, если вам понадобиться совет, как справиться с вспышками гнева. У вас они более яркие, чем мои, но я уверен, что я смогу поделиться опытом.       — Проваливай из моей машины, Джостен. — Ваймак выглядел так, словно не мог решить, раздражён он или удивлён. Нил пожал плечами и выскочил на тротуар.       — Благодарю, тренер, — искренне сказал он, после чего, не оглядываясь, зашагал к зданию.

🦊🦊🦊

      В понедельник пришлось вернуться к занятиям, хотя Нил охотно провалялся бы весь день в постели. Отчасти он пожалел об этом, когда одна из учительниц в подготовишках Анастасии полностью забыла о том, что такое такт, увидев Нила на выходе.       — Господи, — женщина приложила руку к груди. — Что, ради всего святого, с тобой приключилось?       — Мисс Мёрфи, — вмешался другой голос, прежде чем Нил успел открыть рот. — Мне кажется, одному из детей нужна ваша помощь.       Учительница, мисс Мёрфи, удивлённо повернулась к мисс Джексон. Казалось, она собиралась возразить, но более молодая учительница бросила на неё многозначительный взгляд. Когда вокруг было так много детей, у мисс Мёрфи не было другого выбора, кроме как уйти.       — Мисс Джексон, — поприветствовал Нил, столь же удивлённый, сколь и благодарный за спасение. — Доброе утро.       — Доброе утро, Нил. — Она одарила его улыбкой, которая могла бы обмануть детей, но Нил видел в ней грусть. — Рада снова видеть тебя после каникул.       — Я рад вернуться, — ответил Нил, потому что мисс Джексон, казалось, была больше обеспокоена его благополучием, чем раздражена его ложью. Выражение её лица было единственным признаком того, что она видела новости.       Но Нил не знал, кто ещё в школе уже слышал об этом. Он беспокоился о том, что могут сделать учителя Анастасии, узнав правду. Он очень не хотел встречаться со школьной администрацией, но знал, что у него может не быть выбора. Ради Аны он попытается просто смириться с этим. — Я только сейчас понял, что так и не ответил на вопрос о встрече с родителями, с которыми вы так хотели поговорить. Всё ещё хотите это сделать?       К облегчению Нила, та покачала головой. — Не думаю, что в этом есть необходимость. Но если тебе что-то понадобится, ты можешь позвонить мне или отправить имэйл.       — Я так и сделаю, мисс Джексон, — Нил кивнул, сделав мысленную пометку позже отправить ей имейл с подробным объяснением или, по крайней мере, с тем, что сможет объяснить, а также с обновлёнными документами Анастасии. Затем он наклонился, чтобы обнять Ану, и, пока никто не передумал, попрощался: — Хорошего дня, Тыковка.       — И тебе, — Ана улыбнулась и поцеловала его, после чего убежала на поиски своих друзей.       Нилу удалось сбежать из школы без происшествий, но его день обещает быть долгим. Бинты и повязки вызывали у окружающих назойливое любопытство, а кое-кто даже нахально пытался получить от него пищу для сплетен. Врать смысла не имело, но ведь и правду раскрывать тоже было не обязательно, поэтому на все расспросы Нил отвечал, что не хочет обсуждать тему, с каждым разом повторяя это всё громче и резче.       Когда прозвенел звонок с последней пары, от облегчения он чуть не рухнул. Нил практически вылетел из аудитории и, покинув учебный корпус в оживлённом потоке других студентов, спустился по лестнице. Не успел он отойти от здания и на десять шагов, как кто-то преградил ему путь. Нил, привыкший лавировать в многолюдных местах, аккуратно обошёл незнакомца и двинулся дальше.       Однако тот потребовал: — Остановись.       Нил даже не понял, что обращаются к нему, просто рефлекторно обернулся, тут же пожалел об этом и ошеломлённо застыл. Заговоривший с ним человек был японцем и выглядел старше беспечных студентов, которые огибали их с двух сторон, хотя благодаря неброской одежде из толпы особо не выделялся.       Взирая на Нила, точно на давнюю и надоевшую проблему, он махнул рукой: жест не приглашал, а приказывал. — Поехали.       Нил чуть не спросил куда, но в последнюю секунду прикусил язык и последовал за незнакомцем на парковку перед библиотекой. Задняя дверца стоявшего у обочины автомобиля распахнулась, и Нил скользнул на сиденье. Захлопнув за ним дверцу, его спутник занял место переднего пассажира.       Никто не проронил ни слова. Нил всматривался в окно, запоминая дорогу на случай, если придётся выбираться, однако долго гадать не пришлось: его привезли на стройплощадку в дальнем конце кампуса. На участке стояла строительная техника и несколько грузовиков, а вот рабочих видно не было. Возведённый корпус нового общежития позволял предположить, что они трудятся внутри, и всё же Нил предпочёл бы иметь свидетелей.       Помимо их авто, на площадке была припаркована только одна машина. Водитель подъехал к ней, встал параллельно и заглушил мотор, но провожатые Нила не пошевелились. Минута или около того прошла в напряжённой тишине, после чего он понял намёк и вышел. В дверце напротив щёлкнул открывшийся замок. Нил потянул её на себя и нерешительно замер, увидев, кто его ожидает.       На первый взгляд Ичиро Морияма не представлял собой ничего особенного. Костюм из чёрного шёлка свидетельствовал о богатстве, но юношеские черты лица сводили эту тяжеловесную вычурность на нет. Он был всего на несколько лет старше Нила, а генетика делала его ещё моложе на вид. Очередной подающий надежды бизнесмен, очередной богатенький сынок владельца крупной компании, чья жизнь — скоростной взлёт по карьерной лестнице. Но внешность обманула Нила лишь на секунду, до того мгновения, как он встретился с Ичиро глазами.       Старший сын Кенго нисколько не походил на отца Нила с его буйным темпераментом и репутацией головореза. Отличался он и от Рико, которому были присущи порождённая эгоизмом жестокость и детские припадки истерики. Этот человек мог бы обуздать обоих одним взглядом. Казалось, он был рождён, чтобы править. Являя собой живое воплощение власти клана Морияма, после смерти отца он неоспоримо и незыблемо утвердился на троне.       Больше всего Нилу хотелось развернуться и уйти, однако он подозревал, что это верный способ поймать пулю в спину. Он не понимал, зачем оказался здесь, ведь с глазу на глаз с братом не встречался даже Рико, но твёрдо знал: один неверный шаг, и надеждам Стюарта на перемирие конец. Нил лихорадочно рылся в памяти в поисках подсказки, как следует держаться на подобной встрече. Назваться Нилом Джостеном он не мог; перед Ичиро следовало предстать Веснински. Это означало, что каждое его слово должно быть правдой — и это будет величайшей ложью, какую только Нил выдумывал за всю свою жизнь.       Он затолкал поглубже сомнения, подавил первый приступ паники и вполголоса осведомился: — Вы позволите?       Ичиро щёлкнул пальцами, отдавая безмолвную команду, и Нил сел в машину. Закрыл дверцу — плотно, но без лишнего стука — и уткнул взгляд в плечо Ичиро.       — Знаешь, кто я? — спросил тот.       — Да, — ответил Нил и на миг замешкался, не зная, какое обращение будет уместным. «Сэр» прозвучало бы без должного уважения, и он вдруг вспомнил, что Кевин не раз называл Кенго господином. Слово казалось устаревшим и нелепым, но ничего другого в голову не приходило. — Вы — господин Морияма.       — Да, — подтвердил Ичиро с тщательно отрепетированным спокойствием, в которое Нил ничуть не поверил. — Тебе известно о смерти моего отца? Я пока не услышал от тебя соболезнований.       — Выражать их было бы дерзостью, — ответил Нил. — Это подразумевало бы, что мои слова имеют для вас значение, но я всего лишь никто.       — Ты не никто, — сказал Ичиро. — И потому я здесь. Ты понимаешь.       Это не было вопросом, и всё же Нил опустил голову и произнёс: — Мой отец умер от рук моего дяди, и теперь ФБР разыскивает оставшихся членов его окружения. Я — проблема, которую так или иначе нужно решить.       — Я мог бы это остановить, — сказал Ичиро, и Нил в этом не усомнился. Не важно, что Нил наговорил федералам на дюжину коробок бумаг. Если бы Ичиро захотел замять эту историю и прекратить расползание слухов, то легко сделал бы это при помощи денег и пары телефонных звонков. — Но вместо этого я тут. Прежде чем избавиться от вещи, я должен оценить её, чтобы знать, в каком объёме компенсировать потери.       — Сейчас я не представляю ценности, — сказал Нил, — но, если вы дадите мне время и возможность, я возмещу вашей семье все доставленные неудобства. В среднем профессиональный игрок экси в год зарабатывает три миллиона долларов. Мне такие деньги ни к чему. Разрешите мне передать их вашей семье. Я готов перечислять их в любые фонды или благотворительные организации, которые вы унаследовали.       — Неуклюжая попытка выкупить собственную жизнь, — задумчиво произнёс Ичиро.       — Мой господин, — почтительно произнёс Нил, — я лишь пытаюсь исправить ошибку и сдержать нарушенное обещание. Я должен был принадлежать вашему дяде, воспитываться в Эверморе, играть за Воронов и впоследствии войти в сборную страны. Мои потенциальные доходы всегда были вашими. Сразу после смерти матери я снова стал играть в экси, потому что помнил о своём предназначении.       — Но к моему дяде ты так и не вернулся, — заметил Ичиро.       Этот разговор был похож на испытание, ошибка в котором равнялась смерти. Нил примерно представлял, как должен звучать верный ответ, хотя на языке вертелся другой, куда более опасный. Его отец работал на Кенго, но, чтобы отдать под контроль Натана такую обширную территорию и наделить его такой огромной властью, Кенго должен был ему доверять. Натан имел право докладывать своему хозяину обо всех проблемах и потенциальных угрозах. У Нила такого права нет, и тем не менее попытаться он обязан.       — Понимаю, у вас нет причин верить мне, — осторожно начал он, — и я не достоин вашего внимания, но всё же я — Веснински. Моя семья — ваша семья. Прошу, не сомневайтесь в моих словах — я никогда не посмел бы рискнуть безопасностью вашей империи. Если бы я стал играть за университет Эдгара Алана, то предал бы всё, на чём стоит моя семья.       Он поколебался, словно опасаясь продолжить и перейти тонкую грань. Ичиро выжидал. Нил отчаянно пытался прочесть хоть что-нибудь на его лице, но выражение Мориямы оставалось бесстрастным, как и его тон. Нил не знал, удастся ли ему обмануть Ичиро и изменит ли это его судьбу, даже если удастся.       Наконец Нил сделал глубокий вдох и произнёс: — Если вы не приструните своего брата, он уничтожит всё, что у вас есть.       Губы Ичиро растянулись в подобии улыбки. Нил едва не содрогнулся, сдержав себя усилием воли, когда Ичиро проговорил: — Дерзкое заявление.       — Да, — согласился Нил, — но такова правда.       Ичиро молчал так долго, что Нил уже подумывал о том, чтобы выйти из машины и убраться отсюда. В конце концов Морияма жестом велел ему продолжать.       — Главная цель Рико, которой он посвятил всю свою жизнь, — быть лучшим игроком экси на свете, — начал Нил. — Когда он чувствует, что его превосходство под угрозой, то выплёскивает гнев, не заботясь о последствиях. Один только прошлый год служит доказательством его растущей неуравновешенности.       Нил знал, что то, как он сам пострадал от рук Рико, ничего не будет значить, поэтому он сосредоточился только на том, что, по его мнению, имело значение для Ичиро. — Кевин Дэй был вторым по прибыльности капиталовложением вашего дяди, но Рико травмировал его из-за уязвлённого самолюбия. В начале второго курса чистая стоимость Кевина, учитывая гонорары по контракту, доходы от рекламы и перспективы попасть в национальную сборную, составляла семизначное число. После выпуска он мог бы приносить вам по пятнадцать, даже двадцать миллионов в год, а теперь вынужден снова начинать с нуля.       — В августе Рико убил одного из моих товарищей по команде и публично признался в этом, — продолжил Нил. — В ноябре он с помощью подкупа добыл нужную информацию в полиции Окленда — денежный след тянется в Южную Каролину из Калифорнии — после чего вывел из строя ещё одного игрока моей команды, а в декабре дал взятку врачу в Колумбии, психиатру клиники Истхейвен, чтобы тот продолжал истязания. На рождественских каникулах Рико насильно вернул мне естественный внешний вид, рассчитывая, что люди отца найдут и убьют меня. По большому счёту, это из-за него случилась та перестрелка в Мэриленде, в которой погиб мой отец; из-за него федералы устроили всё это расследование.       Он мог бы рассказать гораздо больше о своей поездке в Эвермор и о её последствиях, но он решил проявить осторожность, и придержал язык по этому поводу. Были и другие, гораздо более важные проступки, на которых стоило сосредоточиться.       — На прошлой неделе, узнав о кончине вашего отца, он до полусмерти избил одного из Воронов, — продолжил Нил. — К счастью, под руку ему попалась Жанна Моро; Жанна знает вашу семью и никогда не выдаст Рико, но сейчас она у нас и останется с нами до выздоровления, а в университете Эдгара Аллана начали негласное расследование инцидента. Администрация узнает о насилии и издевательствах в команде, которые покрывает ваш дядя, и кому-то придётся за это ответить. Что, если в ходе расследования всплывут доказательства причастности Рико и к другим делам?       — Я не хочу сказать, что ваш брат неуправляем, — солгал Нил, — но он ведёт себя неосмотрительно. Он всё чаще переходит границы, потому что чувствует угрозу, но сейчас на нас смотрит слишком много людей. Очень скоро его поступки вскроются, и я даже думать боюсь, как это может сказаться на вас. Я не могу пойти на такой риск, поэтому отказываюсь играть за команду вашего дяди, простите.       Вновь последовало бесконечное — длившееся то ли день, то ли неделю, то ли год — молчание. После Ичиро произнёс: — Смотри мне в лицо и слушай внимательно. — Нил медленно поднял взгляд. Улыбка Ичиро исчезла без следа, угольно-чёрные глаза буравили насквозь. — Там, откуда я родом, цена слова человека равна цене его имени, а цена имени определяется тем, сколько крови он пролил за мою семью. Ты — человек непроверенный и ненадёжный, ты не стоишь даже воздуха, которым дышишь. Мне следовало бы покончить с тобой и считать это справедливым возмещением убытков.       Кровь Нила застыла в жилах Нила, но Ичиро ещё не закончил: — Тем не менее, ты — сын своего отца, а твой отец кое-что для меня значил. Это из-за него я приехал сюда сам, хотя мог послать к тебе любого. Знаешь, что я сделаю, если пойму, что напрасно потратил на тебя время? Знаешь, что будет с каждым из тех, с кем ты общался? Я убью всех, кто хотя бы стоял рядом с тобой, и растяну каждую смерть на долгие, долгие часы. Если ты потратил моё время впустую, даже девчонка не избежит наказания, ты же это понимаешь?       Сердце Нила остановилось. Он знал, что то, что Морияма узнают об Анастасии, было неизбежным после того, как федералы оформили на неё официальные документы, но это не делало угрозу Ичиро менее отвратительной. Нил обнаружил, что разрывается между страхом и гневом, его защитный инстинкт борется с инстинктом самосохранения. Проявлять обе эти крайности было недопустимым, поэтому Нил просто спросил: — Как мне убедить вас в том, что я говорю правду?       — Никак, — ответил Ичиро и что-то коротко сказал на японском двум мужчинам, которые сидели впереди.       Тот, что занимал кресло переднего пассажира, достал из кармана мобильный телефон. Нил не понимал его речь, но гневные интонации говорили сами за себя. На какой-то безумный миг Нилу показалось, что этот человек приказывает жестоко расправиться со всеми Лисами. Нил стиснул зубы, подавляя приступ паники, и вперил взгляд в пустое сиденье, разделявшее его и Ичиро. Разговор длился несколько минут, после чего мужчина спрятал телефон и обратился к своему хозяину совсем другим, почтительным тоном.       О чём бы он ни доложил, выражение лица Ичиро не изменилось. Морияма задумчиво побарабанил пальцами по щиколотке. Сколько они просидели в тишине, десять минут или десять столетий, Нил не знал, но был уверен, что его в любом случае ждёт смерть. В конце концов Ичиро вынес приговор.       — Пожалуй, твоя жизнь всё-таки имеет цену, — сказал он. — Отныне и до конца спортивной карьеры будешь отдавать мне восемьдесят процентов всех своих заработков. Те же условия распространяются на Дэя и Моро — это вполне справедливо, учитывая, сколько средств вложила в них моя семья. С тобой свяжутся, чтобы обговорить все детали. Если по окончании учёбы ты не попадешь в сборную страны, сделка аннулируется и ты будешь казнён. Всё понял?       Нил не верил своим ушам. Весь воздух из лёгких куда-то пропал; облегчение накрыло его такой огромной волной, что он едва не лишился сознания. Невероятным усилием сохранив ровный тон, он ответил: — Да, понял. Я сейчас же передам ваши слова Кевину и Жанне. Мы не подведем.       Ичиро искоса посмотрел на него из-под полуприкрытых век. — В таком случае ты пока свободен.       От неожиданности Нил чуть не забыл сказать «спасибо».       — И, Нил, — остановил его Ичиро, прежде чем он успел выйти. — Не тебе решать, какая информация важна, а какая нет. Если ты снова скроешь от меня какую-либо информацию, я убью тебя на месте. Твои чувства могут быть несущественными, а вот фотографии и биологические доказательства — очень даже.       Нил понятия не имел, как Ичиро удалось узнать недостающие детали его истории, но он просто склонил голову. — Да, мой господин.       Ичиро щёлкнул пальцами, окончательно отпуская его, и, выходя из машины, он постарался, чтобы это не выглядело так, будто он спасается бегством, но, кажется, получилось не очень. Он аккуратно захлопнул за собой дверцу, и оба водителя завели двигатели. Пока автомобили не скрылись из виду, Нил стоял не шелохнувшись и смотрел им вслед, но даже после этого не почувствовал, что опасность миновала. Он рухнул на колени прямо на асфальт, вцепился ногтями в жёсткий деним джинсов и попытался унять бешено колотящееся сердце.       Найдя наконец в себе силы встать, он двинулся по Окружной дороге к университету, к тому корпусу, где у Кевина проходила пара по истории. Часы на телефоне показывали, что до конца занятия осталось пятнадцать минут, поэтому Нил прислонился к стене напротив двери в аудиторию и стал ждать. Кевин вышел одним из последних. Завидев Нила, он опешил.       — Едем к Эбби, — сказал Нил на французском. — Надо поговорить с Жанной.       — Не сейчас, — Кевин нахмурился.       — Сейчас. — Видя, что он собирается уйти, Нил рукой преградил ему путь. — Я только что разговаривал с Ичиро.       От ужаса Кевин поперхнулся, потом, не веря, прохрипел: — Не шути так. — Нил молча сверлил его взглядом, пока Кевин, вздрогнув, не отступил на полшага. — Нет, это невозможно. Он даже Рико не удостаивает встречи. Он бы сюда не приехал.       — Идём. — У Нила не осталось сил на дальнейшие объяснения, но Кевин, наконец, последовал за ним.       По пути в Лисью башню он отправил сообщение Эндрю, и тот уже ждал их на парковке возле общежития, сидя на капоте. В одной руке он держал небольшую продолговатую коробочку, в другой — сигарету. При их приближении он выбросил окурок, соскользнул с капота и отпер дверцы. До дома Эбби они доехали быстро; у нее было не заперто, и всё же Нил постучал. Эбби открыла сразу.       Увидев их на пороге, она нахмурилась, но в дом впустила. — Разве вы сейчас не должны быть на занятиях?       — Нет, — ответил Нил. — Где Жанна?       — Когда я заглядывала к ней, она спала, — ответила Эбби.       — У нас важное дело, —сказал ей Нил. — Я должен её разбудить.       Эбби скользнула глазами по безжизненному лицу Кевина и посторонилась, пропуская гостей. Оставив хозяйку недоумённо смотреть им вслед, Нил повёл Кевина и Эндрю по коридору, отрывисто постучал в дверь спальни и вошёл. От шума Жанна проснулась и попыталась сесть. Судя по стону, с которым она сползла обратно на подушки, резкое движение было ошибкой. Воспользовавшись моментом, Нил беглым взглядом окинул работу Рико. Лицо Жанны распухло и превратилось в один сплошной кровоподтёк. Из-за сломанного носа вокруг глаз чернели круги, а щеку и подбородок пришлось зашивать. На месте вырванных волос были проплешины с коркой запёкшейся крови. Нил подавил вскипевшую ярость и присел на край матраса.       — Привет, Жанна, — сказал Нил.       — Ваша медсестричка прислала тебя? — сиплым от ненависти голосом проговорила Жанна. — Мне нечего тебе сказать.       — Тогда послушай меня, — настоял Нил, проигнорировав её комментарий об Эбби. — Потому что я только что сообщил Ичиро, где ты.       Это было явно не тем, что Жанна предполагала услышать, но этого было достаточно, чтобы привлечь её внимание. Кевин, снова побелевший при упоминании Ичиро, присел на кровать с другой стороны. Нил оглянулся через плечо, проверяя, что Эндрю всё слышит, и пересказал свой разговор с Ичиро: почему тот решил встретиться, что побудило его сохранить им жизнь и чего это будет стоить всем троим. Кевин и Жанна потрясённо слушали.       — Это не означает прощение или свободу, но мы можем считать себя под защитой. — Нил перевёл взгляд с одного бледного лица на другое. — Теперь мы — финансовый актив главной семьи. Король растерял всю свою свиту и не может отомстить, не перейдя дорогу старшему брату. Мы в безопасности — теперь уже навсегда.       Жанна издала нечленораздельный возглас и зарылась лицом в ладони. Кевин открыл рот, потом захлопнул и перевёл на Жанну затравленный взгляд. Нил выждал, но, похоже, на другую реакцию оба сейчас были не способны. Он встал с кровати и вышел из комнаты, оставив их в сомнительном покое. Эндрю покинул спальню первым, но, как только они оказались в коридоре, Нил потянул его за рукав. Эндрю послушно развернулся.       — Ну и каково это — продаться с потрохами? — спросил он.       — Такое чувство, что это был единственный шанс обезопасить Анастасию, — признался Нил. — Он угрожал ей, Дрю. У меня больше нет выбора, я должен подчиниться.       Челюсть Эндрю напряглась. — Выбор есть всегда.       — Я не могу так рисковать. — Нил покачал головой. — Деньги мне ни к чему. Мне нужно лишь то, что он дал: гарантия моего будущего. Я получил разрешение, нет, приказ жить так, как я хочу. Через четыре года я закончу университет и буду играть в экси, пока меня не отправят на пенсию. Я смогу жить с этим, если это то, что нужно, чтобы удержать Мориям подальше от Аны. Может, я даже мирно скончаюсь от старости.       — С каждым днём ты становишься всё сильнее похож на них, — заметил Эндрю.       Нил догадался, что он имеет в виду товарищей по команде, настроенных более оптимистично. — Тебе придётся найти, за что держаться, что-то своё. Я в безопасности, Кевину тоже больше не нужна твоя защита, Ники рано или поздно улетит к Эрику, а у твоего брата есть Кейтлин. Чем ты будешь жить, если никого не надо охранять?       — У Аарона нет Кейтлин, — немедленно заотрицал Эндрю.       — Не отрицай очевидное, тебе не идёт, — заметил Нил. — Мы об этом говорили.       — Ты говорил, — возразил Эндрю. — Я не слушал эту ерунду.       — Присоединяйся к нам, — предложил Нил. Этого хватило, чтобы Эндрю умолк — пускай всего на секунду, но Нил воспользовался и ею. — Кевин начнёт играть за страну ещё до выпуска. Он считает, что со временем я тоже могу рассчитывать на место в сборной, если буду как следует тренироваться. Давай с нами. Однажды мы все вместе выйдем на поле на Олимпийских играх. Мы будем несокрушимы.       — Это ты одержим экси, а не я, — пренебрежительно заметил Эндрю.       — Ну тогда найди свой собственный путь, — с ноткой грусти сказал Нил. — Я обязан буду играть в экси, но у тебя может быть всё. Ты можешь стать судьёй, адвокатом, социальным работником или даже дурацким консультантом в магазине. Я не прошу тебя сделать экси целью своей жизни, если ты этого не захочешь. Я лишь прошу тебя в будущем присоединиться к нам, неважно как.       Эндрю ничего не ответил. Нил не хотел, чтобы эти слова срывались с его языка так, и, поскольку молчание затянулось, он испугался, что зашёл слишком далеко. У него всё ещё не было возможности поговорить с Эндрю о том, что изменилось между ними. Из-за нежелания Эндрю кого-либо впускать и отказа строить какие-либо планы на будущее, отношения между ними были хрупкими. Нил почти пожалел, что не может забрать свои слова обратно, когда Эндрю наконец отмер.       Он по-прежнему ничего не сказал, просто пихнул коробку в грудь Нила и зашагал прочь по коридору. Нил не рискнул окликать его, как бы сильно ему этого ни хотелось. Он в любом случае не знал, что можно сказать.       Вместо этого он сосредоточился на коробке. Эндрю уже подрезал клейкую ленту, скреплявшую клапан, поэтому Нил открыл его без дополнительных усилий. Он перевернул коробку, подставив ладонь, но оттуда ничего не выпало. Выколупав содержимое пальцами, он с опаской посмотрел на скатанную в узкий рулон тёмную ткань, подбитую мягкой подкладкой. Нил понял, что это такое, только когда развернул её. Он держал в руке комплект повязок, таких же, как у Эндрю — достаточно длинных, чтобы скрыть бинты и свежие шрамы на его предплечьях.       Он поднял глаза: к нему приближалась Эбби. Она посмотрела на него, потом перевела взгляд на закрытую дверь спальни, после — на подарок Эндрю. — Всё хорошо?       Нил задумался, но лишь на мгновение. — Лучше и быть не может.