Hope Was A Dangerous, Disquieting Thing

      Наташа ожидал, что его сразу повезут на допрос, но автомобиль свернул на парковку отеля. Вся территория так и кишела федералами. Хотя мужчины, курившие на тротуаре, старались выглядеть естественно, у Наташи от одного их вида поползли мурашки. Женщины, которые загорали у бассейна, тоже пытались быть незаметными и тоже сразу бросались в глаза. Девушка возле торгового автомата вполне могла оказаться здесь случайно, однако Наташа, склонный думать плохо о каждом, записал в агенты ФБР и её.       Как только внедорожник остановился, Наташа выжидающе посмотрел на Браунинга. Тот наставил на него палец и прошипел: — Даю тебе двадцать минут, если только они сами не пошлют тебя раньше. Потом ты едешь с нами и отвечаешь на все вопросы. Я ясно выразился?       — Они… — Наташа чуть не подавился этим словом — если они были здесь, то и его дочь тоже. — Они здесь? Не вижу автобуса.       — Будь он здесь, репортёры уже сообразили бы, что к чему. Я велел твоему тренеру его отогнать, — объяснил Браунинг. — Повторяю вопрос: тебе всё ясно?       — Да, — сказал Наташа и снова накинул на голову капюшон. — Вылезайте уже.       — Твоя вежливость вызывает у меня сильное желание отменить всю затею, — пробурчал Браунинг, но всё-таки вышел из машины.       Они поднялись по шаткой железной лестнице на второй этаж. Когда они проходили через балкон, женщина с мобильным возле уха, прислонившаяся спиной к перилам, перекинула волосы через плечо и одновременно щёлкнула пальцами. Браунинг подвёл Наташу к нужной двери, постучал. Дверь приоткрылась, однако разглядеть, что внутри, было невозможно — обзор загораживала массивная фигура охранника в черном костюме.       Хмуро изучив Наташу, охранник перевёл недовольный взгляд на Браунинга. — Не нравится мне это.       — Приму к сведению. Курт, присмотри за ним минутку, — коротко ответил Браунинг. Курт шагнул в сторону и распахнул дверь. Войдя внутрь, Браунинг похлопал в ладоши, чтобы привлечь общее внимание. Говорил он громко — Наташа даже с балкона слышал каждое слово. — Так, ребята. У вас двадцать минут. Попрошу обойтись без шума и подходить к нему по очереди.       Курт, видимо, полагал, что Лисы безропотно примут условия, потому что сразу убрал руку и пропустил Наташу в номер. Пожалуй, ему не стоило так спешить — почти в то же мгновение Лисы загомонили все разом. Наташа не стал дожидаться, когда тот осознает свою ошибку.       Звонче всего звучал негодующий голос Дэн: — Двадцать минут? Шутите? Почему мы…       Дэн прервал нежный голосок, в котором слышалось облегчение от того, что в номер зашёл Наташа. — Папочка!       Наташа двинулся в её сторону в ту же секунду, как заметил Анастасию. Разнообразные реакции всех в комнате, кроме Эбби и Аарона, в тот момент его не волновали. Всё, что имело значение — это добраться до его маленькой девочки. Они встретились на полпути, и Наташа опустился на колени, чтобы взглянуть на неё.       — Анастасия. — Он убрал волосы с её лица и обхватил её лицо руками, лихорадочно осматривая её, даже не думая о том, как это больно. Боль ничего не значила, когда казалось, что его грудная клетка сдавливается. — Тыковка, ты как? Тебе больно?       — Папочка, тебе больно! — Беспокойство Анастасии было ясно как день, когда она в ответ констатировала факт насчёт состояния Наташи. В какой-то момент она определённо плакала, но ей не было больно. С ней всё было хорошо.       — С тобой всё хорошо, — Наташу не волновали мучения, которые это принесло, он притянул её к себе и крепко прижал к себе. — С нами всё хорошо. Прости. Мне так жаль, Тыковка. Всё будет хорошо.       Его грудь вздымалась от отчаянного облегчения, которое грозило разорвать его на части. Он мог только бормотать заверения дрожащим голосом в волосы Аны, как для себя, так и для неё. С ней всё было нормально. Ничего из того, что случилось с Наташей, не имело значение, потому что с Анастасией всё было хорошо. Ещё вчера он думал, что больше никогда не увидит свою дочь, но вот она теперь здесь, в его объятиях, нетронутая злом, воплощением которого является его отец. У него перехватило дыхание, когда чувство пустоты в его душе снова заполнилось своим законным обитателем.       Он не знал, как долго остальные стояли в шоке, наблюдая, как он почти трясётся от охватившего его ужаса. Он не знал и не волновался о том, о чём кто-либо из них думал. Следующее, что он осознал, кроме того, что Анастасия держала его так же крепко, как и он её, был голос возмущающегося Браунинга: — Какого хрена она называет это «папочкой»? Вы говорили, что она его сестра!       Наташа наконец подняла глаза и увидела, что Браунинг смотрит не на него, а на Аарона. При виде разъярённого взгляда Браунинга, обращённого на его семью, внутри него внезапно закипела ярость, которую он и не надеялся подавить.       — Отвали от моей семьи! — злобно рявкнул он на агента, прижимая свою дочь ещё сильнее. — Конечно, я попросил их солгать — ты видел, на что способен этот монстр и его люди. Они называли его Мясником, чёрт возьми, не будь настолько наивным, чтобы предполагать, что я рискнул бы тем, что кто-то из них хоть пальцем тронет мою дочь.       — Дочь? — повторил Мэтт, словно его мозг всё ещё пытался осознать происходящее.       Наташа резко повернул голову, чтобы посмотреть на своих товарищей по команде, и его гнев угас за считанные секунды. Ещё вчера вечером он был уверен, что больше не увидит Лисов. Сегодняшняя встреча стала бальзамом для всех его многочисленных ран, однако он остро сознавал, что пришёл сюда только для того, чтобы попрощаться с командой. Как только он выйдет отсюда, внутри у него всё умрёт.       Он должен объясниться и попросить прощения, но с чего начать? Наташа молча стоял, переводя взгляд с одного изумлённого лица на другое. В глазах Кевина застыла пустота, на шее чернели кровоподтёки. Ники, совершенно потерянный, стоял у окна. Элисон и Рене сидели на дальней кровати, обе с подбитыми глазами и все в ссадинах. Тёмные пятна на предплечье Элисон, по всей вероятности, были следами чьих-то пальцев. Наташа надеялся, что Элисон от души врезала тому придурку, который так грубо её схватил, но, судя по всему, этот вопрос решила Рене. Одна рука у неё была забинтована, на другую наложили шину. На другом конце той же кровати сидел Аарон. Пожалуй, впервые за долгое время Наташа прочёл в его взгляде не злость, а скорее печаль.       Мэтт и Дэн сидели на другой, ближней кровати. Мэтт крепко — так, что побелели костяшки — сжимал плечо Даниэль, словно не давал ей наброситься на Браунинга. Мэтту изрядно досталось в потасовке, и к обеим его кистям до сих пор были примотаны пакеты со льдом. Грязная рубашка была порвана в двух местах; сквозь прорехи виднелись уродливые синяки. Под боком у него лежал раскрытый медицинский чемоданчик, Эбби стояла между кроватями. При виде Наташи она выронила пузырёк с антисептиком.       Хотя губы её шевелились, Наташа не мог разобрать ни слова. Браунинг утверждал, что Лисы отделались лёгкими ушибами и в реанимацию никто не попал, но сейчас в комнате находилось всего семь человек. Ваймак вышел отогнать автобус. Не хватало лишь одного члена команды.       — Но ты говорил… — продолжил было Мэтт, но Наташа больше не слушал. У него похолодела кровь. Наташа попросил Дрю обезопасить Анастасию, он никогда бы не выпустил её из поля зрения, по крайней мере, не добровольно.       — Дрю. — Не сумев скрыть в голосе тревоги, он порывисто выдохнул. — Где Др–       Сзади раздался треск — кто-то явно влетел в дверь. Наташа обернулся и увидел, как в комнату пытается прорваться Эндрю, а за его спиной маячит Ваймак. Курт схватил Эндрю за рукав, но, задетый плечом Ваймака, тут же его выпустил. Наташа успел заметить, что тренер и Эндрю прикованы друг к другу наручниками, а в следующий миг их бурное появление заставило Браунинга потянуться за пистолетом.       Наташа одной рукой пригнул голову Аны, ровно настолько, чтобы она была прикрыта его телом, а другой рукой извернулся, чтобы вцепиться Браунингу в предплечье и изо всех сил дёрнуть. Ана взвизгнула, внезапная потасовка напугала её, и она ещё глубже спряталась в пальто Наташи. Он просто хотел помешать Браунингу, но руки от кончиков пальцев до локтя нестерпимо обожгло огнем, и он сам едва удержал равновесие. Рефлекторно разжав хватку, он согнулся пополам, всё ещё прижимая Ану к себе. Легче ему не стало, но Наташе нужно было их куда-то деть.       — Не надо, — выдавил Наташа сквозь зубы.       Или так, ему, по крайней мере, показалось — в ушах ревел белый шум. На затылок легла рука; значит, он выиграл для Эндрю время, и тот успел к нему подойти. Наташа не помнил, как закрыл глаза; чтобы их открыть, понадобилось усилие. Он слегка выпрямился, когда Эндрю опустился рядом с ними на колени, и Наташа отдалила одну из рук от Аны, чтобы взглянуть. Боль была такая, что он ожидал увидеть на повязках кровь, однако бинты по-прежнему оставались белыми и чистыми.       — Прекратите, — гневно приказал Ваймак, и Наташа сразу понял, что тренер обращается не к нему или Лисам.       Видимо, Браунинг или Курт шагнули вперёд, чтобы оттащить Эндрю, прежде чем он нанесёт Наташе ещё больше травм. Либо федералов убедил тон Ваймака, либо они попросту не могли обойти его и добраться до Эндрю, но Эндрю беспрепятственно опустился на колени перед Наташей и Аной.       — Дрю, — тихо захныкала Ана, сбитая столку и напуганная. Эндрю не сводил глаз с Наташи, когда убрал руку с её шеи, чтобы нежно провести ею по волосам Аны.       — Всё хорошо, Крольчонок, — успокоил Эндрю, назвав прозвище, которое Нил не слышал от него с тех пор, как тот вернулся в Пальметто, будучи трезвым. — Теперь он с нами.       Наташа перевёл взгляд с Аны на Дрю и обнаружил, что выражение его лица было обманчиво задумчивым. Эндрю выглядел обманчиво-спокойным, и все же, когда он взял Наташу за подбородок, тот почувствовал в его пальцах сталь. Наташа терпеливо ждал, пока Эндрю его рассмотрит, и, в свою очередь, изучал разбитое лицо Миньярда. Хуже всего была узкая тёмная полоса, тянувшаяся от уголка правого глаза через всю скулу. Сам глаз наполовину был залит кровью — видимо, удар нанесли локтем, подумал Наташа.       — Ты мог ослепнуть, — сказал Наташа, чувство вины терзало его грудь. — Сколько лет дерешься и до сих пор не научился уклоняться?       Ответом ему стал каменный взгляд. Эндрю отпустил его подбородок и сдёрнул с головы Наташи капюшон. Задумчиво провел пальцем по кусочкам пластыря, скреплявшим многочисленные повязки, как будто выбирал, откуда лучше начать.       — Нет, — Нил снова обнял Ану немного крепче, когда прикосновение Эндрю исчезло. — Это не для маленьких глазок.       Взгляд Эндрю метнулся к Ане. Без малейшего колебания Эндрю успокаивающе положил руку ей на плечо. — Ана, можешь немного отойти? Ему больно.       Наташа открыл рот, чтобы возразить, не желая, чтобы она было вне его досягаемости, но затем почувствовал её кивок. Прежде чем он успел что-либо сказать, она отстранилась и подошла к Эндрю. Они крепко вцепилась в его куртку, прячась за ней, фактически не прикасаясь к нему. Наташа нежно взял её за руку, ведь они оба нуждались в утешении, даже если он не мог должным образом предоставить его.       Как только Наташа неохотно кивнул в знак согласия, сперва Эндрю оторвал марлевую салфетку с правой скулы Наташи, обнажив порезы, оставленные ножом Лолы. Скользнул глазами по швам. Потом адской болью вспыхнула левая щека — отрывающийся пластырь натянул кожу вокруг ожогов. Рука Эндрю замерла в каких-то сантиметрах от лица Наташи.       Выражение Миньярда осталось прежним, а вот плечи напряглись, и всем, кто находился в комнате, это не сулило ничего хорошего. Первые обрывки пластыря и марли он небрежно швырнул на пол, но эту повязку, не сводя глаз с Наташи, аккуратно положил рядом с собой. Наташа стоял спиной к команде, и сейчас только Ваймак мог видеть тот кошмар, что сотворила с его лицом Лола. Наташа не отважился посмотреть на тренера, но короткое «Господи, Нил», брошенное Ваймаком, подтвердило, что выглядит Наташа так же паршиво, как себя чувствует.       Скрипнула кровать — кто-то из Лисов встал. Ваймак резко махнул свободной рукой, приказывая оставаться на месте, и произнёс: — Не надо.       — По очереди, — напомнил всем Браунинг.       Их реакция наполнила Ану тревожным любопытством, и она начала оборачиваться, чтобы посмотреть, что там такого. Эндрю почувствовал движение и вовремя остановил её, положив руку ей на затылок. — Не смотри.       — Почему? — спросила Анастасия, в её голосе слышался страх. Больше всего из-за того, что произошло за последние пару дней, и Наташа ненавидел этот факт больше всего. Он никогда не хотел, чтобы Анастасия пострадала из-за его прошлого.       — Мне просто нужно, чтобы ты доверилась мне, — голос Дрю при ответе был таким же нетипично мягким, как и рука в её волосах. — Всё будет хорошо, но тебе не нужно смотреть.       — Л-ладно, — неуверенно согласилась Ана, и Наташа положил другую руку поверх её, так что её рука теперь была зажата между его ладонями. Это была жалкая попытка успокоения, но это было лучшее, что он сейчас мог сделать.       Как только Эндрю убедился, что она не попытается снова обернуться, он двумя пальцами взял Наташу за подбородок, заставив его повернуть голову. Наташа и на этот раз не сопротивлялся — пускай Эндрю рассматривает сколько угодно. Поднять глаза он осмелился только после того, как Миньярд опустил руку и ухватил его за толстовку. В глазах Эндрю всё ещё полыхала ярость, но, по крайней мере, он не оттолкнул Наташу, и это уже что-то.       — Прости, — произнёс Наташа. Эндрю отвёл кулак, но не замахнулся. И не потому — Наташа это знал — что ему мешал наручник; рука Эндрю заметно дрожала, и лишь чудовищным усилием он сдерживался от того, чтобы прямо сейчас снести Наташе голову. Наташа молчал, не желая подталкивать его к тому или иному решению.       Наконец Эндрю разжал пальцы, и рука, скованная металлом, безвольно повисла. — Ещё раз услышу — убью.       — Предупреждаю последний раз. — Встав рядом с Ваймаком, Курт мрачно посмотрел на Эндрю. — Если не умеешь себя контролировать…       — То что, урод? Что ты сделаешь? — зло перебили Джостены — Анастасия раздражённо возразила, а Нил яростно предупредил.       — То же самое касается и тебя, Наташа, — спокойно ответил Браунинг. — Делаю тебе второе замечание. Ещё одно, и всё это, — он повращал пальцем в воздухе, имея в виду Лисов, — закончится. Не забывай, ты здесь с нашего разрешения.       Эндрю пошевелился, собираясь встать, и Наташа понял, что он намерен раз и навсегда заткнуть Браунинга. Наташа почувствовал похожий кровожадный порыв при мысли о том, что его снова оторвут от семьи, но он не хотел, чтобы кто-то из них попал в тюрьму за убийство федерала. Зная, что прикасаться к Эндрю сейчас было бы ошибкой, Наташа придвинулся к нему так близко, насколько это было возможно, и обхватил его лицо забинтованной рукой, которая только что была поверх руки Аны. Эндрю мог легко отшвырнуть его, однако после небольшой паузы вернулся в прежнюю позу.       Наташа коротко поблагодарил его глазами и вновь смерил Браунинга ледяным взглядом. — Не лги лжецу. Мы оба знаем: я здесь, потому что без меня у вас ничего нет. Куча буги мэнов в твоём морге не поможет раскрыть дело или вывести на денежный след. Я назначил цену за ответы, и ты на неё согласился, так что сними наручник с Эндрю, убери своего человека и не трать мои двадцать минут на никому не нужный выпендрёж.       В номере повисла напряжённая тишина. Браунинг обдумывал варианты — или делал вид, что обдумывает, хотя Наташа уже знал, чем всё закончится. Если федералы позволили людям Хэтфорда беспрепятственно въехать в страну, значит, исчерпали все свои методы. Доказать, что Натан убил Мэри Хэтфорд, никто не мог — пока не мог — а ненависть семьи Хэтфордов к Натану давно не секрет. Узнав о его освобождении, они сразу же купили билеты на рейс через Атлантику. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: этот визит вряд ли будет дружественным.       В конце концов Браунинг сделал знак своему подчинённому. Мрачный как туча Курт вытащил из кармана ключ. Ваймак развернулся, облегчая ему задачу. Эндрю не повернул головы, когда сняли наручник, и лишь размял пальцы, проверяя свободу движений, а потом уронил руку на бедро. Браунинг отошёл к двери, забрав с собой Курта. На физиономиях у обоих читались недовольство и подозрительность. Напоследок Браунинг многозначительно посмотрел на часы, однако Наташа его проигнорировал. Удовлетворённый тем, что им наконец не мешают, он вновь переключил всё внимание на Эндрю и Ану.       — Буги мэны? — Даже когда Ана была скрыта за курткой Эндрю, было ясно, что та была расстроена. — Буги мэны поймали тебя? Люди кричали и дрались, а потом ты исчез. Н-никто не знал, где ты, и К-кеви подумал…       — Шшш, эй, со мной всё нормально, — Наташа мог догадаться, о чём подумал Кевин. Он даже не мог разозлиться из-за того, что Кевин сказал что-то подобное тогда, когда его могла услышать Ана, ему просто нужно было это исправить. — Мне пришлось отправиться на поиски, чтобы освободить нас от действительно плохого буги мэна. Помнишь, я рассказывал тебе о большом буги мэне, который забрал мою маму? Кто-то выпустил его из клетки, поэтому я должен был убедиться, что он не сможет причинить вреда никому из вас. Но теперь мы все в безопасности, прости, что напугал тебя. Я собирался рассказать тебе, но времени не было.       Последнюю часть Наташа адресовал Эндрю. Он, очевидно, понял это, учитывая ответ: — Хватит врать.       — Я не вру, — резко возразил Наташа. — Я бы рассказал вчера, но они были в раздевалке.       — Кто «они»? — вмешался Браунинг.       Наташа хотел переключиться на жестовый язык, чтобы исключить всех из этого разговора, но знал, что руки не смогут с правиться с этим в их нынешнем состоянии. Поэтому он немедленно переключился на немецкий. Он не сомневался, что за эту уловку Браунинг сейчас испепеляет его взглядом, но не отводил глаз от Эндрю.       — Те люди, что пришли нас проводить, не были охранниками. Они явились за мной и пошли бы на всё ради того, чтобы меня увезти. Я думал, если буду молчать, они вас не тронут. — Наташа, всё ещё державший лицо Эндрю в ладонях, осторожно погладил подушечкой большого пальца его распухшую скулу. — Я не знал, что они подстроят потасовку.       — Что я тебе говорил насчёт добровольного мученичества? — Эндрю прищурился.       — Что оно никому не нужно, — сказал Наташа. — Но ты меня не останавливал.       — Это подразумевалось само собой, — процедил Эндрю сквозь стиснутые зубы.       — Я не мог рисковать тем, что моя дочь попадёт под прицел, и я не собирался позволить тебе снова рисковать своей жизнью! — настаивал Наташа. — Я отказываюсь быть причиной смерти моей единственной семьи.       — Заткнись, — огрызнулся Эндрю.       — Процент ненависти вырос до девяносто четырёх? — спросил Наташа.       — До ста, — ответил Эндрю. — Что с лицом?       Наташа сглотнул, подавляя внезапный приступ тошноты. — Автомобильный прикуриватель.       Он поморщился, услышав, как охнул Ники. Скрип пружин матраса почти заглушил сдавленное ругательство Аарона. Наташа непроизвольно оглянулся на звук и увидел, что Аарон вскочил с кровати и встал рядом с кузеном. Когда он обернулся, изуродованная щека стала видна остальным. Кевин так резко отшатнулся, что влетел в стену. Его ладонь метнулась к скуле, прикрыла татуировку — он явно представлял себе, что сделает Рико, увидев этот кошмар.       Теперь уже не Мэтт удерживал Дэн, а наоборот, она не давала ему встать, побелевшими пальцами вцепившись в тёмную рубашку и глядя куда-то в сторону. Мэтт оставил попытки освободиться и лишь хрипло выдавил: — Господи, Нил. Что, блять, с тобой сотворили?       Эбби, очевидно, решила, что бездействовала слишком долго. Потрясённая, с расширившимся глазами, она обошла кровать, но не сделала и трёх шагов, как Эндрю разгадал её намерения. Одним движением он повернул голову Наташи обратно и вонзил в Эбби такой зверский взгляд, что она застыла на месте. — Отойдите.       — Эндрю, — негромко начала Эбби. — У него травмы. Позволь, я его осмотрю.       — Если мне придётся повторить ещё раз, вы даже пожалеть не успеете. — Наташа впервые слышал в интонации Эндрю столь отчётливую смертельную угрозу.       По спине у него побежал мороз, но в то же время почему-то стало легче дышать. Это он виноват в том, что Эндрю вот-вот потеряет остатки самоконтроля, но ведь его же, Наташу, Эндрю и защищает. В своей беспредельной ярости Эндрю никогда не причинит ему и Анастасии вреда, и это всё меняет.       — Дрю, — Ана попросила: — Позволь мисс Эбби полечить его.       — Всё нормально, — успокоил Наташа. Голос Аны вернул внимание Эндрю туда, где оно должно было быть, и погасил огонь в глазах Эндрю. Наташа не хотел терять время, позволяя Эбби осмотреть его, поэтому он и заговорил, не отводя глаз от Эндрю и Аны. — Эбби, меня только что выписали из больницы. Со мной всё в порядке — ну, насколько возможно.       — Нил, — попыталась настоять на своём Эбби.       — Пожалуйста, — с нажимом произнёс Наташа.       Стальная хватка, которой Эндрю сжимал его подбородок, чуть ослабла; он понял, что Эбби отошла. Он начал возвращать повязки на свои законные места, вероятно, понимая, что Анастасия не сможет так долго сдерживать своё любопытство.       — Ты же знаешь, что лучше не использовать это слово, — Эндрю снова перешёл на немецкий. Наташа догадался, что напоминание было сделано ради него же самого, учитывая его предыдущее предупреждение не давить на себя. — Ты не можешь солгать мне и сказать, что не знал, что произойдёт. Я нашёл записку.       Наташе придётся подождать, чтобы обрадоваться тому, что он был прав насчёт того, что Эндрю будет рыться в его вещах в поисках зацепок, у него не было времени на объяснения. — Я знал, что что-то грядёт, но не знал, что это было и что это произойдёт прошлым вечером. Ты уже знал, что у меня были запасные варианты для неё. Документы я подготовил её в ноябре.       — В ноябре? — повторил Эндрю.       — Я знал, что должен держать её подальше от своего прошлого, но в ноябре я осознал, что должен что-то сделать, чтобы она была и вне досягаемости системы, и я знал, что могу доверять тебе, — объяснил Наташа. — Я думал о том, чтобы предупредить тебя, но это было слишком рискованно, особенно когда я не знал наверняка, чем это закончится. Они сказали тебе, кто я такой?       — В этом не было необходимости. По дороге сюда я выбил ответы из Кевина. — Не обращая внимания на изумлённый взгляд Наташи, Эндрю добавил: — Оказывается, ты вовсе не сирота. Где сейчас твой отец?       — Мёртв. — Помедлив, Наташа решился пересечь опасную грань и приложил два пальца к щеке под глазом Эндрю. Вспомнив сцену убийства, он невольно поежился. — Я всю жизнь мечтал, чтобы он умер, но думал, что этого не произойдёт. Считал его неуязвимым. Просто не верится, как легко всё вышло.       — Легко ли? — спросил Эндрю. — Кевин рассказал нам, на кого он работал.       Наташа надеялся, что агенты не понимают их разговор, однако имена на любом языке звучали одинаково, поэтому он порадовался, что Эндрю хватило ума не произносить фамилию Морияма вслух. — Дядя сказал, что хочет договориться о перемирии. Не знаю, получится ли у него, но, думаю, он не стал бы рисковать, не имея веских аргументов. Можешь дать слово, что никто не обмолвился о них федералам?       — Все наши молчат с тех пор, как они заявили, что мы тебя больше не увидим, — сказал Эндрю, и у Наташи замерло сердце.       В груди вспыхнула уродливая смесь благодарности и стыда. Он хотел что-то сказать, но закашлялся — в горле встал ком. Со второй попытки он произнёс: — Но почему? Я ведь только и делал, что врал им. Я сознательно подверг их опасности ради того, чтобы подольше задержаться в команде. Вчера они пострадали, и тоже из-за меня. С чего им вставать на мою сторону?       — Ты — Лис, — сказал Эндрю, словно всё было вот так просто. Может, оно и было.       Наташа опустил глаза и стиснул зубы, пытаясь найти стремительно ускользающую точку опоры. Когда он снова заговорил, то едва узнал собственный голос: — Дрю, они хотят меня увезти. Включить в программу защиты свидетелей, чтобы спрятать от людей отца. Полагаю, и Ану тоже, раз они теперь знают о ней. Я не хочу… — начал он, но понял, что опять не вполне честен. — Если ты велишь мне уехать, я уеду.       Он не сказал, что это его убьёт, но все было понятно без слов. Эндрю просунул пальцы под ворот его толстовки и едва заметно потянул. На мгновение Наташа вернулся на несколько месяцев назад: он снова стоял посреди тёмного коридора, впервые войдя в дом Эндрю и сжимая в ладони тёплый ключ. Знакомое ощущение согрело, и страх рассеялся.       — Ты остаешься здесь, — сказал Эндрю. Те же слова, то же обещание. Он опять перешёл на английский, и Наташа понял причину, едва услышал следующие слова: — Ты остаёшься с нами. Если они попытаются вас увезти, то жестоко обломаются.       — Увезти, — эхом повторила Дэн. — Куда увезти?       — Типа на допрос или типа насовсем? — потребовал ответа Мэтт.       — И так, и так, — сказал Браунинг.       — Но я не хочу уходить! — возразила Ана. — Мы любим Лисов!       — Вы не можете их забрать. Их место рядом с нами, — встрял Ники. Он сказал «с нами», а не просто «тут», и эта разница имела определённый вес — именно эта разница заставила его захотеть остаться.       — Когда станет известно, что они живы, за ними начнётся охота, — Браунинг принял тщетную попытку урезонить их. — Для них опасно оставаться с вами, а для вас это ещё опаснее. Всем будет лучше, если он исчезнет. Точнее, полагаю, если они оба исчезнут.       Браунинг даже не догадывался, насколько хорошо Лисы это понимают, ведь Кевин уже рассказал им о союзе кланов Морияма и Веснински. После того как Кевин сменил команду, они уже целый год были свидетелями безумной жестокости Рико, так что предостережение Браунинга не возымело на них никакого действия.       — Какая часть фразы «катитесь к чёрту» вам непонятна? — поинтересовалась Элисон.       — Нил — опекун Аны, и мы здесь все совершеннолетние, — прибавил Мэтт. — И мы приняли решение. Если только Нил сам не хочет остаться с вами, верните его, когда закончите допрашивать.       — Да нет никакого Нила, — раздражённо бросил Браунинг, которого вывело из себя нежелание Лисов признавать очевидное. — Это фальшивое имя. Наташа использовала его, чтобы скрываться от властей. Давно пора о нём забыть.       — Мы уже попросили ваших коллег не использовать это имя. В следующий раз, если нам придётся снова напоминать об этом, я уже не буду любезничать, — предупредила Рене.       — Его зовут Нил, — вмешался Ники прежде, чем Браунинг успел отреагировать на угрозу, скрытую под улыбкой Рене. — Он и Анастасия наша семья, и мы их не отдадим. Хотите, чтобы мы проголосовали, или что? Готов спорить, решение будет единогласным.       — Тренер Ваймак, образумьте свою команду, — воззвал к Ваймаку Браунинг, ошибочно полагая, что убедить тренера будет легче.       — Нил, — позвал Ваймак, и Наташа посмотрел на него поверх головы Эндрю. Такой взгляд он видел у тренера лишь однажды, в конце декабря, когда тот пытался заново собрать его после страшных рождественских каникул. Это был взгляд человека, состаренного трагедиями своих подопечных; человека, который всегда приходил на помощь, чего бы это ему ни стоило. Наташе было невыносимо снова видеть этот взгляд, но от безоговорочной поддержки тренера у него потеплело на сердце. — Поговори со мной. Ты сам чего хочешь?       В горле неожиданно встал ком, и Наташа сглотнул. Когда он заговорил, то мучительно запинался, и, чтобы расслышать его, все затихли. — Я хочу… Я знаю, мне не следует оставаться… но я не могу… не хочу терять всё это. Не хочу терять всех вас. Я больше не желаю быть Веснински… хочу навсегда стать Джостеном.       — Отлично, — заключил Ваймак. — «Веснински» — слишком длинная фамилия, уморишься выводить на спине.       Браунинг устало потёр виски. — Давайте переговорим наедине.       — О чём? — невозмутимо поинтересовался Ваймак.       — Для начала — о том, что вы сознательно подвергаете своих игроков опасности, — раздражённо предъявил Браунинг.       — Отказаться сейчас от Нила — значит пойти против всех наших принципов, — твёрдо сказал Ваймак. — Я готов доказывать это сколь угодно долго, но не в те несчастные двадцать минут, которые вы отвели Нилу. Это нечестно по отношению ко всей команде.       Эндрю потянул Наташу за толстовку и произнёс на немецком: — Избавься от этих идиотов, пока я их не прибил.       — Они ждут ответов, — сказал Наташа. — Им не удалось предъявить обвинения отцу, пока он был жив. Теперь они надеются, что благодаря моим показаниям смогут уничтожить часть его окружения. Я собираюсь говорить правду, но не упоминать, что отец выполнял чьи-то приказы. Хочешь поехать со мной и послушать? Я давно должен был рассказать тебе эту историю.       — Надо ехать, — сказал Эндрю. — Не верю, что они тебя выпустят.       Эндрю отстранился от него и мягко показал Ане подвинуться, поднявшись на ноги. Наташа тоже поднялся — сам, без его помощи — и посмотрел на Ваймака, который взял Ану за руку по молчаливой просьбе Эндрю.       — Простите, — произнёс он на английском. — Я должен был вам признаться, просто не мог.       — Сейчас не думай об этом, — ответил Ваймак. — Для этого разговора двадцати минут никак не хватит. Расскажешь всё на обратном пути в Пальметто, хорошо?       — Да, — согласился Наташа. — Обещаю. Но сначала я должен поговорить с ними.       — Тогда езжай, — сказала Дэн. Наташа перевёл на неё взгляд, и она решительно добавила: — Но возвращайся, как только закончишь, ладно? Мы вместе со всем разберёмся, как одна команда.       — Как одна семья, — Ники попытался улыбнуться. Улыбка вышла слабая, но ободряющая.       Наташа чувствовал себя будто в каком-то жестоком сне. Прощение, подаренное ему Лисами, жгло изнутри, терзая и исцеляя одновременно. Он не заслуживает их дружбы и доверия. Не сможет отплатить за то, что вся команда плечом к плечу встала на его защиту. Старайся он хоть всю жизнь — сколько бы она ни продлилась теперь, когда есть дядя Стюарт, а Натана больше нет — ему не покрыть этот долг.       — Сп… Я очень ценю это, — сказал он. — Я даже не могу выразить, насколько.       — Это мы должны быть благодарны. — Элисон небрежно отмахнулась, хотя небрежность её жеста странно не вязалась с напряжённым выражением лица. В ответ на озадаченный взгляд Наташи она пояснила: — Мы только что закрыли три спора, и ты помог мне заработать пять сотен баксов. Не хочу больше думать обо всей этой жути, хочу поскорее услышать, когда и как вы двое успели стать своего рода родителями, так что поболтаем об этом на обратном пути.       Взгляд Аарона метался между Элисон и Наташей с Эндрю. Ждет, что они её придушат, догадался Наташа. Когда Аарон понял, что этого не произойдёт, его лицо вновь приняло непроницаемое выражение. Отсутствие реакции говорило о том, что в какой-то момент он узнал правду об Анастасии, но, очевидно, не мог заметить «ничто», происходящее между Наташей и Эндрю.       Ники открыл рот, потом молча его захлопнул и лишь изумлённо таращил глаза на Наташу. Кевин, как ни странно, вообще не проявил эмоций. Подтверждать или отрицать сказанное Наташа не стал — просто не было сил — и только посмотрел на Эндрю: — Готов?       — Жду только тебя, — отозвался тот.       — Этого никто не приглашал, — возмутился Браунинг.       — Поверьте, — сказал Ваймак, — вам будет гораздо проще, если возьмёте обоих.       Браунинг окинул Наташу и Эндрю оценивающим взглядом и недовольно буркнул: — Идёмте.       Ваймак посторонился, пропуская их, но Наташа заколебался. Он не хотел, чтобы Ана так скоро исчезла из его поля зрения. Он только вернулся к ней, но у него вряд ли получится объяснить ей то, зачем он понадобился федералам. Он перевёл взгляд с Аны на Ваймака и Эндрю, который стоял у двери, прежде чем запихнул своё нежелание куда подальше и произнёс:       — Анастасия, милая, мне нужно ненадолго уйти с Дрю, — он слегка наклонился к ней для разговора. — Эти большие ворчуны охотятся на буги мэнов, и им нужно, чтобы я научил их выполнять свою работу. Но я хочу, чтобы ты подождала здесь, с Лисами, хорошо?       Ана выглядела неуверенной и поглядывала то на Наташу, то на Эндрю. — Дрю защитит тебя?       — Клянусь, — серьёзно сказал ей Эндрю. — Мы вернёмся так скоро, как сможем.       Ана натянула на себя храброе выражение лица и твёрдо кивнула. — Тогда я присмотрю за остальными.       Несмотря ни на что, это заставило Наташу улыбнуться. Он легонько чмокнул Ану в лоб. — Моя ж ты девочка. Я люблю тебя, Тыковка.       — Я тоже тебя люблю, папочка. — Она улыбнулась.       Наташа встал и подошёл к Эндрю. Когда он уже был у двери, Ваймак крикнул ему вслед: — Мы будем вас ждать. Столько, сколько нужно, слышишь, Нил?       Наташа кивнул и вышел на балкон. Спустившись по пожарной лестнице вслед за Браунингом, они с Эндрю сели на заднее сиденье внедорожника. Браунинг уселся впереди, хлопнул дверцей. Наташа глядел в окно, провожая глазами отель, потом повернулся к Эндрю и спросил на немецком: — Я вправду могу снова стать Нилом?       — Я сказал, что остаться должен Нил. Похорони Веснински в Балтиморе рядом с отцом, — ответил Эндрю, даже сейчас отказываясь использовать это имя.       Наташа снова посмотрел в окно. Возможно ли это? Он сознавал, что в какой-то степени навсегда останется Веснински. Даже если Стюарт убедит людей Мориямы заключить мир, они не забудут, что сын Мясника жив и здоров. Наташа всегда будет представлять для них опасность. Мысль об этом пугала и возбуждала одновременно. Перевернув кисть ладонью вверх, Наташа забинтованным пальцем очертил на ней контуры ключа.       — Нил Абрам Джостен, — пробормотал Нил и как будто очнулся от дурного сна.

🦊🦊🦊

      Нил предполагал, что общение с федералами будет непростым, но такого тяжелого разговора не ожидал. Остаток субботы и всё воскресенье он провёл в офисе ФБР. Его и Эндрю разделили только один раз, когда медик пришёл осмотреть раны Нила, при этом наедине их не оставляли ни на секунду. Агенты приносили еду, сопровождали Нила в уборную и даже поставили раскладушки, чтобы они с Эндрю ночевали здесь же, под присмотром. Присутствие Эндрю облегчало всю тяжесть ситуации, но потребность в Ане делала его более раздражительным по мере того, как допрос затягивался.       В обмен на это сомнительное гостеприимство Нил рассказал всё, что знал. Он начал со звонка Лолы и закончил перестрелкой, описывая которую, постарался назвать как можно больше имён: информация об убитых и выживших имела равную ценность, тем более что ни Ромеро, ни Джексона в то время в доме не оказалось. Далее Нилу пришлось вернуться к своему детству и ужасам, пережитым впоследствии.       После того как фэбээровцы заставили его перетряхнуть память и вспомнить всё, что ему известно о банде отца и совершенных ею преступлениях, речь зашла о семи годах между Балтимором и Милпортом. Нил перечислил все свои фальшивые имена и города, в которых побывал, но людей, связанных с матерью, не выдал, сославшись на то, что в то время был слишком мал и ничего не знал, назвав лишь одно имя человека, который, как он знал, продался Рико. Агенты испробовали десятки способов, так и эдак стараясь выудить из него ценные сведения, и в конце концов сдались.       Нил назвал место, где их настиг Натан, поведал, как они убегали, и закончил рассказом о смерти матери. Этот рассказ, конечно же, привёл и к вопросам о том, что произошло с Нилом той ночью, и о двух телах, которые он оставил после себя, но после этих вопросов Эндрю практически выгнал агентов из допросной из-за того, что они слишком давили.       Они вернулись, как только все достаточно успокоились. Без упоминания Хэтфордов, конечно, не обошлось, но здесь обе стороны вели себя крайне осторожно. ФБР ни за что бы не призналось в заключении сделок с мафией, а Нил не мог что-либо доказать. В итоге сосредоточились на том, что он помнил о дяде с юношеских лет. Воспоминания были скупыми, но именно благодаря им федералы изменили мнение о Ниле в лучшую сторону. До этого они видели в нём исключительно ребёнка Балтиморского Мясника, но, узнав, что он предпочёл долгие годы скитаний оседлой жизни бок о бок с криминальным кланом, многие спецагенты взглянули на него по-новому.       В воскресенье Нилу дважды предлагали войти в Программу защиты свидетелей, и оба раза он отказывался. Они только единожды пытались упомянуть и о безопасности Анастасии, но Нил предупредил их, что откажется от всего, если они попытаются использовать её как одну из пешек в этом деле. Информации, которую он предоставил, вполне хватало для уголовного дела; кроме того, он был готов дать свидетельские показания, если бы ФБР задержало кого-то из людей Натана, а до тех пор он предпочёл бы, чтобы его оставили в покое. Если его включат в Программу защиты свидетелей против воли, он просто подхватит Ану на руки и сбежит обратно в Пальметто. Лисы не допустят, чтобы они по-тихому исчезли, сказал Эндрю. Они поднимут шум, привлекут прессу и будут рыть, пока Нил с Аной не вернутся в команду. Агенты упрекнули обоих в эгоизме и безрассудстве, однако и Нил, и Эндрю стояли на своём.       Нил понял, что они победили, только после того как Браунинг бросил перед ним на стол несколько чистых бланков. Выяснилось, что первая форма — это заявление на смену имени и фамилии, вторая и третья — анкеты на выдачу паспорта и водительских прав, и последняя — заявка на перевыпуск карточки социального страхования в связи с заменой прочих документов. Ко второй анкете была прикреплена фотография Нила. Он едва узнал себя на этом снимке: Ваймак сделал его прошлым летом, когда оформлял личное дело Нила перед зачислением в университет. На фото у него ещё были каштановые волосы и карие глаза и не было татуировки Рико. Несмотря на это, анкета оказалась почти заполненной, и цвет глаз был указан как голубой. Видимо, размер фотографии уменьшат, и разницу никто не заметит, догадался Нил.              Отвлекшись на снимок, он даже не сразу понял, насколько важны лежащие перед ним бумаги. Вверху на каждом листе значилось: Нил Джостен. Под ними были заявления на получение свидетельства о рождении и детского паспорта на имя Анастасия Джостен. Ему оставалось лишь поставить подписи в нужных местах.       — Считай это контрактом с нами, — по обыкновению раздражённо произнёс Браунинг. Дождавшись, пока Нил на него посмотрит, он продолжил: — Как только подпишешь, мы приступим к превращению Нила и Анастасию Джостен в реальных людей и полноценных членов общества. Это означает конец жизни в бегах, конец фальшивым паспортам. Отныне и навсегда ты — Нил Джостен. Передумывать поздно. Если ты хотя бы кофе закажешь под другим именем, у нас будут серьёзные проблемы.       — Ручку. — Нил протянул руку. Браунинг среагировал не сразу, и он нетерпеливо пояснил: — Я вас понял. Дайте мне уже ручку, я всё подпишу.       Агент бросил ему ручку. Эндрю поймал её прежде, чем она скатилась со стола, и передал Нилу. Нил нацарапал своё имя вдоль каждой пунктирной линии в своих формах и перешёл к заполнению форм Анастасии.       Фотография для её паспорта была взята из поддельных документов, изъятых ФБР. Ранее он сообщил им её дату рождения, так что ему оставалось только оставить свою подпись. Он тихо рассмеялся, когда приступил к заполнению её свидетельства о рождении. В пункте «отец» они записали Нил Джостен, а под как «мать» они вписали Наташу Веснински. Когда Эндрю поинтересовался, что здесь такого смешного, он пояснил: — Недавно мне пришлось объяснять Ане, что технически я и её мамочка, и папочка одновременно. Теперь у меня будут официальные документы, доказывающие это.       — А это? — Эндрю ткнул пальцем туда, где Нил вписал «Лиса» в графе второго имени. Он не был удивлён тем, что Эндрю заметил это, учитывая, что в обоих поддельных документах Аны её вторым именем был инициал «М».       — Раньше это было Мэри, — Нил пожал плечами. — Это мне кажется более подходящим. По-русски это означает лиса.       — Наркоман, — Эндрю закатил глаза, а Нил рассмеялся.       Расписавшись во всех нужных местах, Нил вернул листки Браунингу. Тот отдал их коллеге и обвёл глазами заваленный бумагами стол. — На этом всё. Если что, мы с тобой свяжемся.       — Не сомневаюсь. — Нил встал и потянулся, разминая затекшие мышцы. В переговорной, где они сидели, не было окон, однако часы на стене показывали половину десятого вечера. Они провели здесь почти тринадцать часов. День сам по себе казался бесконечно долгим, но, осознав, как много времени потеряно, Нил почувствовал себя ещё более уставшим и разбитым. Он осторожно потёр кулаками глаза и подавил зевок.       — Стетсон вас отвезёт, — сказал Браунинг, когда Нил бессильно уронил руки.       Стетсон оказался хмурым мужчиной, которого они несколько раз видели в течение дня. У Нила он вызывал куда меньше неприязни, чем Браунинг, поскольку за полтора дня не произнёс ни слова. Окончание допроса, как видно, не стало для него поводом нарушить молчание. Кивнув подбородком на дверь, он отвёл их к машине. Нил, как и Эндрю, сел сзади и принялся отковыривать пластыри на лице. Увидев, что он делает, Эндрю отвесил ему подзатыльник и холодно проигнорировал его недовольную гримасу.       Стетсон проводил их наверх, в номер. Выяснилось, что за время их отсутствия Лисов расселили. Ночевка в Балтиморе означала, что всех нужно обеспечить спальными местами. А этом номере с двумя большими кроватями находились только Ана, Ваймак и Эбби. Ана влетела в Нила и Эндрю, как только они вошли.       Ваймак посмотрел на Нила с Эндрю, затем перевёл взгляд на Стетсона. — Подкинете меня до автобуса? — попросил он и, получив в ответ кивок, жестом предложил Нилу и Эндрю располагаться. — Я скоро. Нужно решить, остаёмся до утра или едем.       Он вышел и закрыл дверь. Нил послушал, как затихают на лестнице шаги, потом запер дверь на замок и накинул цепочку.       — Папочка? — Анастасия привлекла его внимание, еле заметно надув губы.       — Что такое, Тыковка? — спросил Нил, присаживаясь рядом с ней на корточки.       — Я проиграла в нашей игре, — произнесла Ана. Нилу потребовалась секунда на осознание того, о чём она, и он усмехнулся. Она была раздражена своей оплошностью, назвав его папочкой в присутствии других. Это была такая незначительная проблема на фоне остальных, что было даже забавно, и, возможно, это был хороший знак, что именно на этом был сосредоточен разум Аны.       — Всё окей, — сказал Нил. — Я подумывал о том, что нам пора бы перестать играть в тайные игры с Лисами.       — О, — Ана немного оживилась. — Теперь я могу называть тебя папочкой рядом с Лисами?       — Можешь попробовать, — Нил игриво толкнул её, прежде чем снова выпрямиться.       Когда он развернулся к кровати, Эбби, сидевшая посередине, протянула к нему руки. — Ну дай же мне тебя осмотреть.       Нил слегка заколебался, взглянув туда, где стояла Ана. он не хотел рисковать тем, что она увидит эти травмы, пока они хотя бы немного не заживут и она окончательно не успокоится после того, как у неё так неожиданно украли папочку. На этот раз он серьёзно напугал её, и он не хотел усугублять ситуацию, давая ей увидеть то, что с ним произошло за последние пару дней. Впрочем, он мог не волноваться об этом, потому что Эндрю быстро уловил изменения в его поведении и приступил к решению проблемы. В углу гостиничного номера стоял маленький письменный стол, и Эндрю уговорил Ану отойти к нему с раскраской и своим CD-плеером.       Теперь, когда Ана была отвлечена, но всё ещё находилась в поле его зрения, Нил расслабился достаточно, чтобы выполнить просьбу Эбби. Забраться на кровать, опираясь на кулаки или ладони, он не мог, поэтому разулся и встал на неё ногами. Неуверенно ступая по мягкому матрасу, приблизился к Эбби и поспешил сесть, пока не потерял равновесия. Он мог сказать, что Эндрю закончил отвлекать Ану, по тому, как край матраса прогнулся от того, что Эндрю бдительно занял место за его спиной. Нил положил на постель пакет с лекарствами, чтобы Эбби, если потребуется, взяла оттуда антибиотики, но, к своему удивлению, обнаружил, что аптечка первой помощи, стоявшая на её прикроватной тумбочке, содержит непривычно большой запас медикаментов. Эбби переставила аптечку поближе к себе и занялась лицом Нила.       Она трудилась молча. В словах не было нужды — её выражение говорило само за себя. Закончив, Эбби принялась разматывать бинты на правой руке Нила. Эндрю придвинулся ближе — он ещё не видел его рук без повязок — однако Нил продолжал смотреть только на Эбби. Горечь и негодование, написанные у неё на лице, готовы были прорваться наружу, но она сдерживала себя, пока её взгляд не упал на его кисть.       Эбби судорожно сглотнула. — Господи, Нил…       Он наконец отважился опустить глаза. Кожа от предплечья и почти до запястья была испещрена перекрещивающимися порезами, чёрными от запекшейся крови, длинные, но не настолько глубокие, чтобы потребовалось накладывать швы. Промежутки между ними заполняли прижоги — идеально круглые следы от прикуривателя, с которым забавлялась Лола. Дёргаясь в наручниках, Нил ссадил запястья; эта рана всё ещё мокла, и рядом со шрамами, оставшимися после недавних пыток Рико, алела узкая полоска вырезанной кожи. Багровые кровоподтёки охватывали запястье и доходили до подушечки большого пальца. Костяшки были обожжены так сильно, что Нилу пришлось пошевелить пальцами, чтобы проверить, работают ли они вообще.       На долю секунды он опять оказался в машине рядом с Лолой: нож вспарывает кожу на лице, спасения нет, и путь отсюда — только в могилу. Нил не услышал звука, который издал, и лишь почувствовал на затылке внезапную и неумолимую тяжесть руки Эндрю. Эндрю наклонил его вперед, заставив опустить голову. Нил старался дышать, однако грудь как будто сдавило резиновым тросом, готовым лопнуть от натяжения.       — Всё закончилось. — Эбби принялась тихонько гладить его по волосам. — Всё прошло. Ты поправишься. Мы рядом.       Нил задышал часто и мелко. До лёгких воздух не доходил, и облегчение не наступало. Он ещё раз пошевелил пальцами, потом сжал кулак, зная, что порезы сейчас разойдутся, что он снова калечит обожжённую плоть, только-только начавшую заживать. Он всё понимал, но должен был убедиться, что способен это сделать, что его отец и Рико проиграли, что он может оставить прошлое позади и вернуться на поле Нилом Джостеном. Он направил на это усилие всю свою волю, и наконец ему стало чуть легче. Хорошо, что сейчас он не мог засмеяться — окружающие приняли бы его смех за истерику.       — Прекрати, — сказал Эндрю, словно не было ничего проще. — Ты напугаешь её.       Сам бы попробовал, раздражённо подумал Нил и от этой странной смеси злости и напряжения икнул. Мучительная одышка отступила, воздух хлынул в лёгкие. Нил вдохнул снова, как можно глубже, затем ещё раз, уже медленнее. На шестом вдохе сердце всё ещё колотилось, но кризис миновал, Нил снова ощутил себя в безопасности, и уже не имело значения, что несколько секунд назад он был на грани срыва. Он обмяк, и Эндрю вернул его в сидячее положение, дав ему жвачку. Решив, что лучше смотреть не на раны, а на Эндрю, Нил позволил Эбби продолжить.       Она занималась его левой рукой, когда вошёл Ваймак. Эндрю слез с кровати, чтобы открыть тренеру дверь, но сразу же вернулся обратно. Стоя между кроватями, Ваймак молча смотрел на открывшееся зрелище. Лицо его оставалось непроницаемым, но глаза под полуопущенными веками потемнели. Нил давно научился считывать гнев по взгляду и позе. Он вновь стиснул кулак в молчаливом подтверждении, что руки не утратили силы.       Однако спина Ваймака оставалась такой же напряжённой. — На ночь остаёмся здесь?       — Ненавижу Балтимор, — сказал Нил. — Может, уедем?       Ваймак кивнул и посмотрел на Эбби. — Сколько времени тебе ещё надо?       — Минут десять, — ответила она. — К тому времени, как все сядут в автобус, мы закончим.       — Пойду скажу, чтобы собирались. — Ваймак перевёл взгляд на Нила: — В дороге тебя никто не побеспокоит.       — Но я обещал дать ответы, — Нил слегка нахмурился, будучи в замешательстве.       — Автобус — для этого не место, — объяснил Ваймак. — Тебя сложно будет расслышать, даже если все сядут по двое в ряд. Лучше поспи, пока доберёмся до стадиона, а там, в знакомых стенах, и поговорите.       — Ключ от моего номера на тумбочке, — сообщила Ваймаку Эбби.       Тот забрал ключ и документы и отправился за Лисами. Закончив с перевязками, Эбби стала укладывать сумку, а Нил и Эндрю её ждали. Закончив, она полезла в пакет, который дал ей Нил, за обезболивающим.       Её руки ненадолго замерли, прежде чем поражённо опасть, когда она увидела лекарства. — Ох, Нил…       Нил посмотрел на левоноргетрел в её руках и вздохнул. — Если тебе от этого полегчает, они оба мертвы.       Эбби сделала глубокий вдох, передавая ему таблетки. — Хоть радуйся, хоть нет, лучше от этого не станет. Мне так жаль, дорогой.       — Никто из вас ничего не мог бы с этим поделать, — Нил пожал плечами с беззаботностью, которую на самом деле не чувствовал, прежде чем проглотил таблетки. — Я просто рад, что на этот раз мне нужен только план Б.       Нил почувствовал, как Эндрю замер у него за спиной — федералы, допрашивающие Нила, избегали этой темы после их оплошности в больнице и гнева Эндрю, когда они подтолкнули Нила к объяснению причины, по которой он убил тех двух мужчин, когда ему было четырнадцать.       — Они тебя трогали? — выдавил из себя Эндрю на немецком. Нил был рад этому — на самом деле он не хотел думать о произошедшем, но Эндрю был единственным, кому он хотел бы дать возможность ему помочь и разделить с ним это бремя.       — Они были смелыми, надо отдать им должное. Но слишком уж самоуверенны, соответственно беспечные, — ответил Нил. — Я лишил Ромеро жизни в качестве мести, и его же нож воткнул в шею ДиМаччио, когда тот совершил ту же ошибку.       Челюсть Эндрю задвигалась от едва сдерживаемой ярости. — А твой отец?       Нил покачал головой. Он не стал подробно описывать причины смерти своего отца на допросе, чтобы сделать ложь более правдоподобной, но Эндрю, очевидно, видел его насквозь. Интересно, в какой момент он разучился лгать Эндрю?       — Разлюбил, когда сам напоролся, — ответил он, зная, что Эндрю соберёт всё воедино, сославшись на слова, которые он сказал Нилу в начале года, когда думал, что проблемы Нила с ножами были исключительно из-за Рико.       Эндрю хмыкнул. — Что-то подсказывает мне, что он прожил недостаточно долго, чтобы прочувствовать это.       — Полагаю, нет. — Нил пожал плечами и на сухую проглотил пару таблеток обезболивающего, прежде чем отдать остальное Эбби.       Лисы приехали в Балтимор почти без вещей, взяв только то, что везли на игру в Нью-Йорк, и всё же Нил проверил все ящики, дабы удостовериться, что ничего здесь не забыл. Эндрю помог Анастасии сложить все её вещи обратно, и они вчетвером направились к остальным.       Автобус уже ждал внизу с открытой дверью и освещённым салоном. Мэтт как раз загружал в багажный отсек последнюю спортивную сумку. Мэтт захлопнул дверцы багажного отделения, для надежности подёргал за ручки и посмотрел на Нила. — Тренер взял с нас обещание не приставать к тебе, но я все равно спрошу: ты как, в порядке?       — Нет, — честно ответил Нил, наблюдая, как Дрю помогает Ане забраться в автобус. — Но скоро буду.       Он поднялся в автобус и увидел, что Лисы расселись по одному. Обычно между старшекурсниками и компанией Эндрю оставались свободные ряды, но сегодня Ники, Аарон и Кевин разместились сразу за своими старшими товарищами. Нил хотел было сесть позади Кевина, однако Эндрю и Ана, как всегда, направились в хвост автобуса, и Нил последовал за ними. Он не был уверен, чья это была идея, но Ана села рядом с Эндрю, а не в первом ряду.       — Ты крадёшь мою дочь, Дрю? — небрежно спросил он, усаживаясь перед ними, так что его и остальных Лисов разделяли два пустых ряда.       — Папочка, тебе нужно вздремнуть. — твёрдо сказала Ана.       Нил поднял руки в знак капитуляции. — Да, мэм.       Из-за травм на лице устроиться более-менее удобно не получалось. Спать приходилось, откинувшись на спинку кресла, но коротковатое сиденье не позволяло вытянуться полностью. Кроме того, почти всю ночь Нила терзали мысли, хотя время от времени он ненадолго засыпал. Сон урывками приносил больше вреда, чем пользы, однако Нил полагал, что это всё же лучше бессонницы.       Ваймак сделал остановку на заправке, и Нил понял, что Пальметто уже близко. Сразу трое Лисов отправились за кофе, но, возвратившись, стаканчики раздавать не стали. Через несколько минут за окошком показались очертания Лисьей норы, и Нил моментально ощутил так необходимый ему прилив адреналина. Он провёл тыльной стороной забинтованной ладони по холодному стеклу.       — Нил и Ана Джостен, — одними губами прошептал он. — Десятый и седьмой номера Лисьего корта.       Даже если Морияма откажутся заключать мир, предложенный Стюартом, и явятся за ним, процесс уже пошёл — теперь Нил и Анастасия Джостен реальные люди. Ему ещё предстояло выяснить, что это может значить для Аны, но Нил точно теперь не умрёт во лжи.       Ваймак заглушил мотор, и Нил, морщась от боли, выпрямился. Он оглянулся и увидел Ану, спящую рядом с Эндрю. Эндрю наблюдал за ней, сидя совершенно неподвижно. Нил предложил бы попробовать пошевелить или разбудить её, уверенный, что Эндрю достиг своего предела. Но Эндрю удивил его — после того, что, должно быть, на самом деле было небольшим спором с самим собой, Эндрю осторожно просунул руку ей под колени, чтобы поднять её. Она едва пошевелилась, когда Эндрю поднял её до уровня своей груди. Эндрю помедлил ещё мгновение, прежде чем другой рукой поддержать её за спину, и встал, чтобы выйти из автобуса. Нил был так ошеломлён, что ему потребовалось пара мгновений, чтобы последовать за ними.       Лисы вышли из автобуса перед ними, и все взгляды устремились на Эндрю и Анастасию, но никто ничего не спросил. Они просто стали разбирать вещи в багажном отсеке. Поискав глазами свою сумку, Нил увидел её на плече у Мэтта. Тогда он захотел взять одну из картонных подставок с кофе, но Дэн проигнорировала это безмолвное предложение, смерив его перевязанные руки выразительным взглядом.       Все вошли внутрь и расположились в комнате отдыха. Дэн, Рене и Элисон раздали кофе. Ваймак заранее набрал целый пакет еды и сейчас вывалил на стол разнообразный перекус, от пончиков в сахарной пудре до чипсов. Ники выудил из этой горы протеиновый батончик и передал его Нилу. Тот попытался разорвать фольгу и зашипел: пальцы обожгло болью. Осторожно, чтобы не потревожить Ану, Эндрю забрал у него батончик и одним быстрым движением вскрыл упаковку и сунул ему обратно в руку.       Кевин перегнулся через Эндрю с Аной и тихо, но настойчиво произнёс на французском: — Нам надо об этом поговорить.       — Мы и поговорим, — ответил Нил.       — Об этом, — с нажимом повторил Кевин, коснувшись своей татуировки.       — Не сейчас. — Нил покачал головой. — Позже.       Кевин попытался возразить: — Нил…       — Я сказал нет, — Он не хотел выслушивать то, что Кевин собирался сказать.       Эндрю не понимал языка, но уловил напряжённый тон Нила. Он опустил руку на плечо Кевина и толкнул его назад. Кевин открыл было рот, но сдержал возмущение, осторожно прижал руку к разноцветной от синяков шее и отвернулся. Ваймак уселся последним, и Нил неожиданно опять оказался в центре внимания.       Обведя команду взглядом, он нерешительно произнёс: — Не знаю, с чего начать.       — Может, с начала? — подсказала Дэн.       Его отец интересовал Лисов куда меньше, чем он сам, им также не были нужны подробности, которые он изложил федералам. По пути из Нью-Йорка в Мэриленд Кевин раскрыл команде часть правды, но в какой мере, Нил не знал. Впрочем, даже если он в чём-то и повторялся, ему на это не указывали.       Он рассказал о родителях — кем считались и кем были на самом деле; признался, что в детстве два года играл в экси в Малой лиге, под другим именем и на другой позиции. Рассказал о том, как мать в одну ночь решила бежать, об ужасных восьми годах постоянных переездов с места на место и о нападении, которое закончилось смертью матери.       — Когда мне было четырнадцать, примерно через пять месяцев после того, как мы вернулись в штаты, умерла моя мать. Натан нагнал нас и довольно сильно избил её, но к тому времени, как я понял, что она умирает, было уже слишком поздно. С того момента я остался один, не имея ни малейшего представления, что делать дальше, поэтому я похоронил её на пляже Калифорнии и продолжил двигаться, — с лёгким вздохом объяснил Нил. Рассказывать историю с этого момента было более неприятно. — Но один я был недолго, потому что Анастасия родилась позже в том же году. В тот момент я наконец начал свой переход. Девять месяцев беременности стали последней каплей; я больше не мог жить как тот, кем я не был. Ну я думаю, я всё ещё жил также, но думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Короче, никто из моего прошлого не знал о моём переходе и что Мэри была мертва, или о существовании Анастасии в целом, из-за чего, вероятно, Натан потерял мой след. Он искал Мэри и Нат, а не Нила и Анастасию.       — Первые несколько лет мы постоянно переезжали — я слишком боялся, что Натан доберётся до Анастасии, чтобы оставаться где-то дольше, чем на пару ночей. Даже после того, как его посадили за решётку, мы нигде не останавливались достаточно надолго, чтобы привлечь внимание, даже не пытались оформлять какие-нибудь документы. У Аны даже имени настоящего не было до Милпорта. — Рассказ о том, что они вообще не останавливались после рождения Аны, конечно, привёл к объяснению, как они оказались в Милпорте, а также почему он согласился приехать в Пальметто. — Вот тогда я окончательно измотался, чтобы продолжать бежать. Это должна была быть всего лишь короткой остановкой, чтобы передохнуть, но мы устроились лучше, чем я ожидал. Я знал, что мы должны уехать, как только закончился учебный год, но тут появился Ваймак. Как только я понял, что он не был кем-то из окружения Веснински, и пришёл не для того, чтобы меня убить, и что Кевин не знал, кто я, и в итоге я решил, что мы можем остаться. До того, как Кевин вспомнит меня, поэтому я надеялся, что Ана успеет немного подрасти, прежде чем мы рванули бы дальше.       Он рассказал им, почему, рискуя всем, перебрался в Пальметто, что пережил, узнав, кто такие Морияма, и сколько раз намеревался снова пуститься в бега, пока не случилось беды. — А потом я узнал правду о Мориямах, и с этого момента всё пошло по спирали. Я думал, что Натан был их деловым партнёром, поскольку это объяснило бы, как я оказался на тренировках с Кевином и Рико. До банкета я и не догадывался, что он на самом деле был сторожевой псиной главной семьи. Когда Рико выдал меня Кевину на том банкете, до меня дошло, что бежать уже слишком поздно. —Он поклялся, что даже сейчас весьма смутно представлял сложную иерархию между ветвями мафии Морияма и кругом Натана Веснински. Ещё меньше он понимал, как во всё это вписывается его дядя. — Если бы я сбежал тогда, когда Рико обратил на меня внимание, он бы точно понял, что Анастасия исчезла со мной. В итоге я сам загнал себя в ловушку. Тогда я подумал, что смогу положиться на обещание Дрю о защите ровно настолько, чтобы закончить сезон, прежде чем пойти в ФБР, чтобы нас включили в программу защиты свидетелей. Или, что более вероятно, я бы умер, а Ана попала бы в систему. Но это было либо так, либо подвергнуть Ану ещё большей опасности, снова пустившись в бега с Веснински и обеими ветвями семейства Морияма на хвосте.       Нил признался, что надеялся закончить этот сезон — как минимум дожить до финала чемпионата и взять реванш над Рико — и что ещё несколько месяцев назад понял: в следующем сезоне в команду он не вернётся. — После того, как я вернулся из Эвермора, я точно знал, что Натан найдёт меня, учитывая возвращение моей естественной внешности. Я смирился с тем, что моё время вышло, пока Анастасия сможет выжить. С того момента всё, о чём я действительно заботился, это насладиться оставшимся временем вместе. Есть ещё пара вещей, которые я предусмотрел, чтобы убедиться, что с Аной всё будет нормально, когда я умру, но я думаю, что это в значительной степени причина того, что мы попали сюда. — Пожалуй, этого объяснения Лисы заслуживали прежде всего: именно эта обречённость влияла на манеру поведения Нила и заставляла держать друзей на расстоянии.       — Чего я не знал, так это того, что Натана выпустили по УДО. Когда кто-то вломился в нашу раздевалку, я думал, что это просто Рико пытается испугать меня. Оказывается, это был день слушания дела об условно-досрочном освобождении Натана. — И вот наконец он дошёл до момента, который и привел их к тому, что произошло в эти выходные. — Когда он вышел, он послал за мной своих людей. Эксперт в утиле, Лола, позвонила мне после игры в Бингемтоне, чтобы сказать, что я могу уйти тихо, или из-за меня все пострадают и в конечном итоге я всё равно окажусь с ними. Я бы рассказал вам всё ещё тогда, но охранниками после игры были его люди, Ромеро и Джексон. Мятеж тоже их рук дело. Выхода не было, пострадали бы другие. Этот бунт устроила Лола, пытаясь убедиться, что я никому из вас не расскажу о делах отца. Единственное, что вас всех спасло — это тот факт, что вы ничего не знали.       Нил бросил короткий взгляд на Ану, которая мирно свернулась калачиком на коленях Эндрю. Он был рад, что она не услышит всего этого. — Как только меня довезли до дома в Балтиморе, мой отец планировал поступить со мной гораздо хуже, чем избавиться от меня раз и навсегда, но мой дядя, Стюарт, появился раньше, чем у него появился такой шанс. Хэтфорды годами ненавидели Натана, и когда федералы дали им добро на преследование, они ухватились за это. Я не уверен, каков был первоначальный план, но Стюарт застрелил Натана после того, как узнал, что его сестра мертва. Я не знаю, подозревал ли он об этом раньше, учитывая, что я и представить себе не могу, что Мэри поддерживала связь, пока была жива. Я знаю, что власти считали меня мёртвым в течение многих лет, вероятно, с тех пор, как пять лет назад исчезли любые намёки на мой след, указывающие на возможное местонахождение дочери Мясника.       — Как только он отомстил, Стюарт использовал меня, чтобы вытащить себя и своих людей из Балтимора, зная, что моего неожиданного появления будет более чем достаточно, чтобы отвлечь внимание. Он сказал, что направляется к Морияме в надежде сформировать своего рода союз в дыре, образовавшейся в империи после смерти Мясника. Я серьёзно не знаю, как это должно будет выглядеть, и не особенно хочу знать. Всё, что меня волнует — это официальные документы, которые федералы сделали Ане и мне, как только я закончил рассказывать им всю нужную информацию, чтобы отсеять остальных из окружения Веснински.       Его выслушали, ни разу не перебив, а после того как он закончил, ещё долго молчали. В конце концов заговорила Дэн, недоверие и печаль в её голосе сделали его достаточно громким, чтобы можно было услышать. — Ты серьёзно всё это время думал, что умрёшь?       Всё, что Нил мог ей предложить, это пожать плечами. — Большую часть времени.       — Пиздец, — чертыхнулась Дэн, откинувшись на спинку дивана.       Элисон фыркнула и тоже откинулась назад. — По крайней мере, это многое объясняет.       Нил оглядел старшекурсников, друзей, которым он постоянно лгал в течение нескольких месяцев. — Я не люблю лгать, но это единственное, чему меня научили, и что могло бы уберечь Ану и всех вас. Сейчас я пытаюсь рассказать вам больше правды, но это не самое лёгкое занятие. Бегство и ложь — это всё, что мне когда-либо позволяли делать.       — Ты не против, что мы задаём вопросы? — То, что Ники додумался задать этот вопрос, немного удивило Нила. Он полагал, что его ответы на вопросы Лисов было тем, для чего они все собрались здесь, но он ценил, что Ники спросил об этом.       — Наверное, — Нил пожал одним плечом. — Я не могу пообещать, что отвечу на всё, но я постараюсь.       Мэтт был первым, кто решился о чём-то спросить, и это было гораздо более банально, чем Нил ожидал после того, что они только что узнали. — Ладно, я вроде как понимаю, откуда взялись немецкий и французский, но как тут увязался жестовый язык?       Нилу хотелось рассмеяться над тем, насколько нелепо тот пытался сформулировать вопрос. В свою защиту можно сказать, что его ответ не был ложью, просто это была не вся правда: — Ана хотела его выучить.       — Из-за Эндрю? — спросил Ники. Вот же идиот.       Как по команде, Дэн уцепилась за эти слова: — Но зачем Эндрю знать жестовый язык?       — Ана спросила, будет ли он учить его с нами, — ответил Нил. Технически, это всё ещё правда. Однако его попытки говорить загадками были провальными, поскольку Аарон решил просто сказать прямо.       Аарон закатил глаза и указал на своё левое ухо. — Потому что он наполовину глухой.       Эбби выпрямилась от удивления. — Прости, что?       Эндрю лениво изобразил щелчок пальцами, прежде чем скользнуть взглядом по своему брату. Мгновение назад его выражение лица было апатичным, а теперь можно заметить смутное раздражение. Хотя Нил не был уверен, многие ли из них заметили эту перемену. — Защита тех, кто не способен защитить себя, не всегда проходит без последствий. Я сделал то, что должен был.       Нил знал, что использование рук для разговора будет чертовски больно, но он хотел отвлечь Эндрю, прежде чем они с Аароном перейдут от обменом колкостей к полномасштабной драке. — М̲о̲ж̲е̲т̲, э̲т̲о̲ т̲е̲б̲я̲ с̲л̲е̲д̲у̲е̲т̲ н̲а̲з̲ы̲в̲а̲т̲ь̲ м̲у̲ч̲е̲н̲и̲к̲о̲м̲.       — Может, тебе стоит научиться затыкаться, прежде чем мне придётся тебя убить, — ответил на немецком Эндрю, явно не оценив попытку Нила использовать жестовый язык, когда его руки находятся в таком плачевном состоянии.       — Ну не знаю, прямо сейчас я чувствую себя в безопасности. — Нил тоже сменил язык, пожав плечами. — Возможно, будет проблематично убить кого-то со спящим ребёнком на руках, но я пожелаю тебе удачи — лучшие убийцы пытались и потерпели неудачу.       Всё, что Эндрю мог ответить на это, было: — Я ненавижу тебя.       — Я знаю, — невозмутимо проговорил Нил.       Когда Эндрю больше ничего не сказал, Ники снова забубнил, явно пытаясь замять свой маленький промах, и Аарон воспользовался этим и скинул Ники на Эндрю. — Твоя мама знала, что ты транс?       — Нет, я никогда ей не говорил, — Нил согласился сменить тему, покачав головой. — Думаю, она в конечном итоге смирилась бы, хотя бы потому, что это могло бы помочь сбить Натана с нашего следа. Но у меня никогда не хватало времени или смелости попросить её о переходе.       — Ты хочешь сказать, что она избила бы тебя. — Нил взглянул на снова заговорившего Аарона, но его лицо было тщательно лишено каких-либо эмоций. Нил предположил, что со стороны Аарона было достаточно справедливо спросить эту правду после того, как Нил бросался оскорблениями матери Аарона прямо ему в лицо. Нил никогда не пытался преуменьшить его страдания, только заставить увидеть суровую правду.       — Она так бы и сделала. Это было тем, как она удерживала меня в узде во время бегства, — достаточно легко подтвердил Нил. — Если я делал что-то, что подвергало наши жизни риску, она выбивала из меня дерьмо. Но наша ситуация и её паранойя сделали эту грань в лучшем случае размытой, потому что для неё большинство вещей подвергали наши жизни риску — слишком громкий плач, когда она накладывала мне швы после того, как нас догоняли, недостаточно быстрый бег, попытка завести друзей; и это лишь некоторые из них.       Ему потребовалось время, чтобы подобрать следующие слова. Его мать была непростой для него темой, но он подумал, что, возможно, его пример мог бы помочь близнецам. Когда он продолжил, он взглянул на Эндрю, надеясь, что тот хотя бы попытается понять.       — Она, конечно, никогда не была матерью года, но и наша ситуация была далеко не лёгкой. Большую часть своей жизни я испытывал к ней сильную неприязнь, но она была всем, что у меня было. В то время не имело значения то, что она делала со мной, необходимость хоронить её почти сломала меня. — Прежде чем продолжить, он снова переключил своё внимание на Аарона, потому что ему тоже нужно было кое-что понять. — Мне это не нравилось, но раньше я мог оправдать её. Хотя я не думаю, у меня получится делать это теперь так же просто, не тогда, когда у меня есть Ана. Я не могу точно знать, насколько по-другому обстояли дела у моей матери, у меня никогда не будет возможности спросить её, но я не могу даже представить, что когда-либо ударю Ану. Я знаю, что она пыталась защитить нас, но я не понимаю, почему она считала, что должна причинить мне боль, чтобы у неё это получилось. Я провёл всю свою жизнь в мафии и в бегах от неё, как и Мэри, но я скорее отрублю себе руки, чем причиню ими боль своей дочери. Теперь я вижу, что то, что она делала со мной, никогда не было чем-то нормальным, независимо от обстоятельств.       С первого взгляда он понял, что оба близнеца слушают, поэтому он продолжил: — Иногда я жалею, что она мертва, и что я не могу высказать ей, насколько она облажалась в роли родителя. Но я ненавижу её и одновременно с этим скучаю. Я могу любить маму, и ненавидеть то, что Натан забрал её у меня, и всё равно знать, что мне лучше без неё. Теперь я понимаю, что, скорее всего, не выжил бы, если бы он её не убил. А Анастасия, конечно же, вообще не появилась бы на свет.       Когда он договорил, в редкий момент синхронности Эндрю и Аарон посмотрели друг на друга. Нил не мог сказать, поймёт ли кто-нибудь из них то, что нужно, из слов Нила, и поможет ли это чем-нибудь, но они поняли, почему он это сказал — это уже какое-никакое начало.       Нил был уверен, что никто в комнате не питал иллюзий относительно того, почему Нил дал такой подробный ответ на, казалось бы, простой вопрос. Но они оставили всё как есть, так что Нила не заботило, раскусили ли они его тактику. После этого последовала пауза, но Мэтт нарушил тишину своим последующим вопросом.       К сожалению, выбранная им тема была не намного лучше, независимо от того, насколько деликатным он попытался быть, говоря: — Могу я поинтересоваться, как появилась Ана? Ты сказал, что она родилась в тот же год, когда умерла твоя мать.       Нил взглянул на Анастасию. Он не хотел, чтобы она знала что-либо из этого — по крайней мере, не сейчас. Прежде чем ответить на заданный вопрос, он быстро спросил Эндрю: — С̲п̲и̲т̲?       Дрю взглянул на Ану, проверяя. Он не пытался растормошить её, но сделал достаточно глубокий вдох, чтобы слегка сдвинуть её с места. Единственное, как Ана отреагировала на это действие, это прижалась носом к Дрю, тихо посапывая. Он помолчал секунду, после кивнув Нилу в подтверждении. Если Дрю и заметил, что не он один озадачен его отсутствию реакции на такую близость, ему было всё равно.       — Полагаю, технически она появилась в тот же день, когда Мэри покинула этот мир, — пытаясь объяснить, Нил сосредоточился на дыхании. — Когда Натан в последний раз выследил нас в Сиэтле, мы с мамой разделились. У нас был план на подобный случай, поэтому я забился в какой-то захудалый переулок, полагая, что это мой лучший шанс оторваться от двух парней, преследовавших меня. Я пробегаю милю за четыре минуты, так что у меня не должно было возникнуть с этим проблем.       Нил начал теребить бинты на руках, неловко переставляя ноги. — Но мы приехали в этот город относительно недавно, и была темень. Я не знал, где нахожусь. Я свернул не туда и оказался в тупике. Не успел я опомниться, как оказался в ловушке двух мужчин вдвое крупнее меня, и… Ну, вы и сами догадались.       Ники издал тихий отчаянный звук. Вероятно, до него дошёл смысл слов Нила и, как следствие, правда о панической атаке Нила, когда тот был под наркотиками, когда они загнали его в тупик в ту первую ночь в Колумбии. Кевин и Аарон, вероятно, тоже это осознали, но не произнесли ни слова, а Нил не оглядывался на них. Та ночь всё ещё была болезненной темой между ними, Нил не собирался добровольно её поднимать.       — По крайней мере я сбежал до того, как они успели доставить меня Натану, — продолжил Нил, словно не слышал Ники. — Вскоре после этого мы с Мэри нашли друг друга, но даже с внутренним кровотечением она всё ещё находила в себе силы рвать на мне волосы за то, что я был настолько глуп, что загнал себя в ловушку.       Вопрос Дэн, снова заговорившей, заставил его задуматься. — Ты же знаешь, что это не твоя вина?       Нил посмотрел на Дэн, но, пока обдумывал ответ, обнаружил, что его взгляд переместился на Ваймака. — Теперь да, — тихо признался он, думая о словах Ваймака своей команде, когда они узнали, что Рико и Вороны сделали с ним.       — Ты сказал, что сбежал, получается, они всё ещё живы? — спросила Элисон.       — Нет. — Нил покачал головой. — Особенность людей, которые работают на человека, именуемого как «Мясник», в том, что они часто слишком самоуверенны. Обычно в конечном итоге из-за этого их и убивают. Один из мужчин, загнавших меня в тот переулок, был достаточно туп, что ему сойдёт с рук второй раунд, после которого он сможет спокойно отвезти меня своему боссу, но при этом был достаточно неосмотрителен, чтобы позволить мне завладеть ножом.       Не стоит ли ему закрыть эту тему? Он не хотел вдаваться в подробности того, что он делал. В итоге он вернулся к словам, которые говорил старшекурсникам пару месяцев назад, надеясь, что теперь они поймут его лучше. — Иногда единственный способ убедиться, что кто-то перестанет причинять тебе боль — это убедиться, что он вообще больше ничего не сможет сделать.       — Господи, — простонал Мэтт и потёр лицо.       — Я точно помню, что говорил что-то о том, чтобы вы не смели признаваться в убийстве при мне, — проворчал Ваймак, но Нил был уверен, что беспокоило его не это.       — Я не думаю, что это имеет значение, тренер, федералы предоставили мне полный иммунитет. Судя по всему, ответы на все их вопросы позволили мне с сегодняшнего дня начать жизнь с чистого листа. — Нил пожал плечами и продолжил отвечать на вопрос Мэтта: — В любом случае, я, конечно же, узнал, что беременен, только через пару недель после того, как я остановился в Сан-Франциско, чтобы составить план действий теперь, когда Мэри нет. Это была последняя реальная остановка перед Милпортом.       — А что насчёт момента родов? Тогда ты наверняка остановился. — Элисон говорила так, словно уже знала ответ на этот вопрос, но не могла поверить в это.       — Я не мог себе этого позволить, — ответил Нил. — Она родилась на Хэллоуин в Неваде, а первого ноября я уже ехал с ней на руках на автобусе в Юту.       — Прости, конечно, но ты хочешь сказать, что с тобой никого не было, когда она родилась? — прервала его Эбби, её беспокойство было очевидным. — Или была медицинская помощь, оказанная постфактум?       — Я же не мог просто так заявиться в больницу. Бездомный ребёнок без родителей и с ребёнком под сердцем вызвал бы слишком много вопросов, а я не мог так рисковать, — указал Нил. — А ещё мне было четырнадцать, поэтому я не осознавал, что происходит, пока не стемнело, и мне пришлось рожать в другом случайном грёбаном переулке — думаю, это была жестокая шутка вселенной.       Когда остальные были слишком ошеломлены, чтобы что-либо произнести, Эндрю ответил: — Всё твоё существование — жестокая шутка.       Нил был ошеломлён грубостью Эндрю, пока не понял, что тот делает. Он подавил улыбку и выпалил в ответ: — Ты такой мудак.       Осторожно, чтобы не потревожить Ану, Эндрю пожал плечами и жестами сказал: — К̲а̲к̲ т̲а̲м̲ г̲о̲в̲о̲р̲я̲т̲? М̲ы̲ т̲о̲, ч̲т̲о̲ м̲ы̲ е̲д̲и̲м̲?       Громкого лающего смеха Нила было почти достаточно, чтобы сделать усилия Эндрю не разбудить Ану бессмысленными. Нил быстро зажал себе рот рукой. Ему потребовалась секунда, прежде чем он позволил себе опустить руку, а их товарищи по команде всё это время таращились на них. Нил тихо застонал, когда у него закололо щеку. — Ты худший, и уж точно не смешной.       — Тогда почему ты смеёшься? — с вызовом спросил Эндрю.       — Я не смеюсь, — настаивал Нил, хотя нельзя было отрицать, что Эндрю снова удалось рассмешить его в самый неподходящий момент. — Не смеюсь!       — Я думала, ты закончил лгать? — слегка поддразнивая, спросила Рене.       — Предоставление Дрю возможности невербального общение было ошибкой. По крайней мере, это правда. — Нил покачал головой и продолжил, прежде чем кто-либо успел спросить, как Эндрю удалось рассмешить его в такой момент. — Остались какие-нибудь вопросы?       Все остальные были слишком заняты попытками понять, чему они только что стали свидетелями, поэтому заговорила Рене: — У меня есть один вопрос, если ты не против, что я немного омрачню твоё хорошее настроение. — Она подождала, пока Нил кивнул, чтобы она продолжила, а затем каким-то образом умудрилась прозвучать почти по-доброму: — Ты сказал, что твой дядя ведёт переговоры с Кенго о мире. Что, если у него ничего не выйдет?       Нил не стал смягчать правду. — Тогда от меня избавятся.       — Ты же несерьёзно, — встревожился Мэтт.       — Я для них — проблема, — сказал Нил. — Неприятная в обычные времена и гораздо более опасная сейчас, когда Кенго при смерти. В империи Мориямы не допустят утечки информации в момент передела власти.       — И когда ты узнаешь? — спросила Дэн.       Нил только пожал плечами. — Дядя Стюарт обещал выйти на связь, как только будут результаты.       — Не переживай, — слабо попытался подбодрить Ники. — Эндрю тебя защитит.       Кевин бросил на него взгляд, полный ужаса. — Ники, это клан Морияма! Не Рико, не хозяин и не отец Нила. Эндрю не сможет…       — Да знаю я, — раздражённо перебил Ники. — Заткнись уже, а?       Повисла неловкая тишина. Ваймак обвёл команду глазами и сказал: — И ещё. Пресса пока всего не разнюхала, но вот-вот разнюхает. Браунинг рассказал мне, какие меры они принимают, чтобы скрыть твоё имя, однако репортёры могли проследить за фэбээровцами по пути из больницы в отель и сделать соответствующие выводы. Неважно, что автобуса не было на парковке; если они видели кого-то из нас в отеле, то скоро выйдут и на тебя. Твой внешний вид, — Ваймак жестом указал на своё лицо, — сам по себе ответ на все вопросы. ФБР может попросить журналистов придержать статьи из соображений твоей безопасности, но, поскольку ты отказался от защиты, не знаю, подействует ли эта просьба. Решай, и побыстрее, что́ ты готов рассказать и где провести черту.       — Лучше сразу выдать им всё, что они хотят услышать, — посоветовала Элисон. — Тогда они не станут прибегать к более изощрённым методам. Кроме того, задача прессы — удовлетворять интерес публики, а он переменчив. Внимание к тебе быстро спадёт; появится что-то новенькое, и про тебя забудут.       — Широкая публика, может, и забудет, — подала голос Дэн, — но у фанатов экси крепкая память. Они ещё долго не отпустят эту тему, втянут в пересуды другие команды, и те тоже станут поливать тебя грязью. Повторится всё то же, что было в наш первый год, даже хуже.       — Если только не найдётся что-нибудь поинтереснее моей персоны, — сказал Нил.       — Что, например? — полюбопытствовал Мэтт. — Чтобы затмить твою историю, надо постараться.       Нил подался вперёд, искоса взглянул на Кевина и произнёс на французском: — Им будет наплевать на моего отца, когда они узнают о твоём. Ты всегда будешь для них более важной новостью, чем я.       Кевин неодобрительно поджал губы. — Сейчас не время.       — Самое время, если ты так решишь. Мне нужна твоя помощь, — сказал Нил и добавил с упрёком: — Да и ему давно пора сказать. — Кевин не ответил, и Нил расценил его молчание как неохотное согласие. Он выпрямился и перешёл на английский: — Мы поделим внимание публики. Кевин назовет имя своего отца.       — Постой, так ты знаешь, кто он? — удивился Ники.       — Узнал несколько лет назад, — с резкими нотками в голосе проговорил Кевин. — Моя мать написала хозяину, когда поняла, что беременна. Я вынес письмо из его дома и спрятал в Эверморе.       — А я привёз сюда, — вставил Нил и пожал плечами в ответ на изумлённый взгляд Кевина. — Жанна показала мне, где оно лежит, и я его выкрал, чтобы ты уже с этим разобрался.       — Так кто он? — вопросила Дэн.       — Сначала я поговорю с ним, — твёрдо сказал Кевин. — Он заслуживает услышать об этом первым.       Рене устремила взгляд на Нила и спросила: — Нил, что мы можем для тебя сделать?       — Я не знаю, смогу ли я продолжать лгать об Ане, теперь, когда федералы официально связали нас в документах, но я не хочу, чтобы мы выдавали этого, пока репортёры сами не раскопают это. — Ему не пришлось задумываться над ответом. — Всё, что мне нужно, вы уже сделали. Вы позволили мне остаться.       На губах Рене медленно расцвела улыбка. Дэн подошла к Нилу. Она знала, что лучше не обнимать его без спросу, но всё же наклонилась и чмокнула его в макушку. Он не был романтичным, как те, что она часто дарила Мэтту, или не по-матерински, как это могла сделать Эбби. Она его не утешала; скорее защищала и предупреждала других, что он под защитой. Своим жестом Дэн признавала Нила членом команды, и этого вдруг оказалось достаточно, чтобы напряжение последних дней отпустило его без следа. Обретя столь желанный душевный покой, Нил ещё острее ощутил усталость и с трудом сдержал зевоту.       Дэн отстранилась и шагнула назад; он расслабился. — Ладно, поехали. День выдался долгий, пора и закругляться. Надо поспать, а утром решим, как быть. Предлагаю всем вместе позавтракать. Идет?       — Идёт, — согласился Нил, и Лисы начали вставать. Они почти вышли за дверь, когда Ники пришло кое-что в голову.       — О, подождите! — Ники остановил их, вслух рассуждая: — Раз мы все дети Ваймака, а Ана твоя дочь, получается, тренер теперь дедушка?       Кто-то подавил смешок — Нил был почти уверен, что в их числе была Эбби — но Ваймак нахмурился. — Хэммик, закрой свой рот, пока я не устроил тебе марафон на ночь глядя. Валите все отсюда!       — Уходим. — Ники поднял руки в знак капитуляции, а затем выбежал из комнаты, крикнув: — В батину машину!       Некоторые усмехнулись, выходя вслед за Ники, а Нил подошёл к Эбби. Она передала ему таблетки и сказала: — Завтра ещё раз тебя осмотрю. Поаккуратнее с мытьём, хорошо? Руки лучше обмотать пленкой. Если на ожоги попадет мыло, будет щипать.       Нил кивнул, не утруждая себя тем, чтобы сказать ей, что он и так всё это знал, напоследок бросил взгляд на Ваймака и вышел вместе с остальными. Их автомобили стояли на парковке — там же, где они оставили их три дня назад. Эндрю разблокировал замки, Ники распахнул перед Нилом переднюю пассажирскую дверь. Нил был благодарен, что Эндрю купил машину с подножками, забираясь в неё, и решил не мучиться с ремнём безопасности. Как только он убрал ноги с подножки, Ники захлопнул дверцу и уселся сзади.       Нил оглянулся назад, чтобы посмотреть, спит ли ещё Ана, когда Эндрю привлёк его внимание. Он вытащил что-то из машины и выбросил в мусорный бак. Нилу потребовалось мгновение, чтобы понять, что это было; автомобильный прикуриватель. Никто не прокомментировал это.       Старшекурсники загрузились в фургончик Мэтта и выехали следом за машиной Эндрю. Как правило, ночная жизнь в кампусе не прекращалась почти до самого утра, но сегодня вокруг стояла мертвая тишина, и Нил не сразу вспомнил, что в университете сейчас весенние каникулы. Его тут же кольнула совесть: в воскресенье Лисы тоже планировали разъехаться, но никуда не попали, задержавшись в Балтиморе из-за него. В коридоре он спросил об этом Дэн, но та лишь небрежно отмахнулась.       Вся команда, не сговариваясь, собралась в комнате Мэтта и Нила. Мэтт с Аароном сдвинули диван в сторону, и этого наконец оказалось достаточно, чтобы разбудить Ану, которая, к удивлению, продолжала дремать всё то время, пока он рассказывал всю историю на корте Лисьей норы и когда Эндрю нёс её до общежития.       — Что происходит? — спросила она, сонно потирая глаз.       — У нас будет небольшая ночёвка, — тихо объяснил Нил.       — Ночёвка? — Она оглядела комнату. — Со всеми Лисами?       — Да, это нормально? — спросил её Мэтт.       — Мы можем устроить лисье логово, — предложил Ники.       — Логово? — Ана была в замешательстве.       — У меня есть верёвка для какого-то проекта, мы можем построить крепость, — объяснил Ники.       — Я хочу помочь! — Ана оживилась, по её виду можно было точно сказать, что она была взволнована, но примерно в двух минутах от того, чтобы снова заснуть. Эндрю осторожно опустил её на пол, и она вышла вслед за Ники.       Затем вернулись девочки с одеялами, а когда Ники принёс ещё больше одеял вместе со своей верёвкой, Лисы принялись за строительство крепости. Процесс был весёлым, в типичной манере Лис. У них могут быть свои разногласия, но все они будут вести себя как дети, чтобы сделать Ану счастливой, и для Нила это значило всё.       Гостиная не была рассчитана на девятерых человек, но Лисы каким-то образом в ней угнездились. Все по очереди уходили переодеться и возвращались уже в пижамах и с подушками. В какой-то момент Нил и Мэтт оказались в комнате одни, когда Рене отвела Ану переодеться и почистить зубы, прежде чем она снова вырубится.       Осторожно положив руку Нилу на плечо, Мэтт вполголоса произнёс: — Всё могло обернуться куда хуже. Я рад, что этого не случилось. Если тебе что-то понадобится, просто дай нам знать, хорошо?       — Хорошо, — Нил кивнул.       — Я серьёзно, — с нажимом сказал Мэтт.       — Знаю, — ответил Нил. — Я завязал с враньём, Мэтт. Честное слово.       Бойд вздохнул — скорее устало, чем скептически. — Жаль, что тебе пришлось столько всего испытать, но, кажется, теперь я многое насчёт тебя понял. За одним серьёзным исключением, — сухо прибавил он, — но эту тему я оставлю Элисон. Она меня убьёт, если я испорчу ей праздник.       — Здорово, — вяло сказал Нил, и Мэтт ухмыльнулся. Может, лучше не знать, подумал Нил, но всё же спросил: — Это значит, ты ставил против?       — Я ставил за тебя, но против него, — признался Мэтт и, заметив удивлённый взгляд Нила, пожал плечами. — Мы с тобой соседи по комнате. Ты никогда не говорил о девчонках, даже когда мы с Сетом только их и обсуждали. Я заметил, но помалкивал — решил, ты сам скажешь, если захочешь. Имей в виду, для меня это не важно, — прибавил Мэтт, — разве что пару дней назад я серьёзно засомневался насчёт твоего вкуса.       Нил догадался, что перемена мнения Мэтта, по всей видимости, связана с Эндрю и его собственническим поведением в Балтиморе. — Он вправду пытался задушить Кевина?       — Мы втроём пытались его оттащить, но он не сдавался, пока Ана его не попросила, — ответил Мэтт, и Нил не нашёлся с ответом. Мэтт немного подождал, потом похлопал его по плечу и ушел переодеваться. Нил тоже хотел было раздеться, но решил, что это слишком сложно, а потому просто уселся на одеяло и стал ждать остальных.       В конечном счёте он оказался в самой середине общего лежбища, Мэтт лежал у него за спиной, а Ана свернулась калачиком перед ним, зажатая между ним и Эндрю. Он боялся, что мысли не дадут ему уснуть, но теперь, когда его семья были рядом, все поводы для беспокойства исчезли. Нил рассматривал лица Анастасии Эндрю до тех пор, пока глаза не закрылись сами собой.       Ему приснилось, что он вышел играть в экси против отца, и в этом сне Лисы одержали победу, а Ана болела за них.