Hope Was A Dangerous, Disquieting Thing

      «Объявляется посадка на рейс двести двадцать семь до Лас-Вегаса. Пассажиров просят пройти к выходу А-19»       Нил не помнил, в какой момент уснул. Сонно моргая, он посмотрел на флуоресцентные лампы над головой. Холодное стекло, к которому он прижался плечами и затылком, завибрировало. Послышался приглушённый гул реактивного двигателя — по взлетной полосе катился самолёт. Стекло перестало дрожать раньше, чем стих рокот. Нил потёр глаза руками в перчатках… Чёрт! Перчатки скрывали бинты, но не смягчали боль. Зашипев сквозь стиснутые зубы, Нил сжал кулаки. Удовлетворившись тем, что хотя бы пальцы действуют исправно, он уронил руки на колени.       «Внимание пассажиров, вылетающих рейсом пятнадцать двадцать два на Атланту: изменён выход на посадку. Посадка будет производиться через выход А-16. Повторяю: посадка на рейс будет производиться через выход А-16. Во избежание задержки вылета просим пассажиров немедленно пройти к выходу».       Объявление повторили на испанском. Почему не на французском? — на мгновение удивился Нил. Он столько времени провёл с Жанной, что забыл о существовании других языков. Вообще-то Жанне запрещалось использовать французский, так как Рико его не понимал, и всё же, когда Морияма не мог их слышать, Жанна шепталась с Нилом именно по-французски. Моро посмеялась бы над замешательством Нила, будь она сейчас рядом. Нил посмотрел на соседнее кресло и увидел лишь свою сумку. Жанны не было.       Видимо, он остался по ту сторону паспортного контроля. Нужно вернуться, подумал Нил, и сообщить Жанне, что он проспал рейс. Поискав глазами табличку с надписью «Зона вылета», он узнал убогую отделку аэропорта Южной Каролины.       Странно: он не помнил, как улетал из Западной Виргинии, не помнил даже, как покинул Замок Эвермор. Нил оперся на подлокотники кресла, выпрямил спину и обернулся. За окнами было темно; наступила ночь, а он и не заметил. Он напряг память, потом бросил тщетные попытки. Какая разница, как он сюда попал, главное — он здесь.       Впрочем, это было ещё не всё. Второй, не менее сложной задачей оказалось встать на ноги. Задержав дыхание, Нил с трудом поднялся из кресла. На мгновение он испугался, что колени сейчас подкосятся, однако они не подвели. Когда Нил взялся за ремень спортивной сумки, ладонь обожгло болью, но он лишь стиснул лямку крепче. Бедро не ощущало тяжести груза, поэтому он должен был убедиться, что сумка при нём.       Нил побрёл в зону прилетов. Идти было недалеко, однако он шаркал ногами, словно девяностолетний старик. Он чувствовал себя так, словно каждый сантиметр его тела пропустили через мясорубку. Добравшись до багажной ленты, Нил вдруг осознал, что ехать ему некуда, а если бы и было куда, то без денег всё равно туда не добраться.       Он постоял, тупо глядя на движущийся конвейер, затем, хромая, двинулся к стене и ковылял вдоль неё, пока не обнаружил розетку. Преодолевая дикую боль в кистях, принялся рыться в сумке и наконец выудил мобильник. Разумеется, дохлый. Видимо, телефон разрядился ещё две — или три? — недели назад. Воткнув зарядное устройство в розетку, Нил подождал.       Едва заряда оказалось достаточно для включения, телефон начал загружать все пропущенные сообщения. Нил попытался войти в меню контактов, но ему мешали уведомления, которые сыпались одно за другим. Он сдался и стал смотреть на мелькавшие имена. Вполне предсказуемо, большинство сообщений было от Ники, пару раз всплыли даже имена Аарона и Элисон. И только двое из них ни разу не написали. Эндрю и Анастасия.       Наконец загрузка завершилась, и Нил открыл список контактов. Первым делом Нил увидел номер Аны, затем Эндрю, после чего он наконец нажал на третий номер быстрого набора из тех, что записал в память телефона Эндрю.       Ваймак снял трубку после четвёртого гудка. — Надеюсь, у тебя веский повод беспокоить меня в праздники?       — Я не знал, кому ещё позвонить, — сказал Нил и сам не узнал собственный голос. В последний раз, когда он открывал рот, он кричал; очевидно, связки ещё не восстановились. Он прижался лбом к стене и постарался сделать вдох. Дыхание давно стало ещё одной проблемой.       — Нил? — Из тона Ваймака исчезла вся грубость, теперь в нём отчётливо слышалась тревога. — Ты как, в порядке?       Услышав это имя, он испытал невероятное облегчение, а мгновенная перемена в поведении Ваймака была настолько успокаивающе знакомой, что Нил не смог сдержать улыбку. Рот словно перерезало бритвой. — Нет. Нет, я не в порядке. Простите, что так неожиданно, но не могли бы вы за мной приехать? Я в аэропорту.       — Жди там, — коротко бросил Ваймак. — Я уже еду.       Нил кивнул, хоть и знал, что тренер этого не увидит, и нажал на кнопку отбоя. Стоять он уже не мог, поэтому опустился на корточки и установил таймер на пятнадцать минут. Когда сработал сигнал, он выдернул зарядное устройство из розетки, подхватил сумку и вышел на улицу. Сел на бордюр, опустив ступни в сточную канаву и не обращая внимания на сердитые гудки проезжающих машин.       Он настолько отключился, что даже не заметил автомобиль Ваймака, остановившийся у обочины, и пришёл в себя, только когда тяжёлая рука взяла его за плечо.       — Вставай, — скомандовал Ваймак, легко отводя руку, когда Нил замахнулся на него. — Поехали отсюда.       Нил попытался не переставать дышать, несмотря на участившееся сердцебиение, и ухватившись за рукав Ваймака, позволил тому поднять себя на ноги. Тренер распахнул переднюю пассажирскую дверь и подождал, пока Нил заберётся на сиденье, потом захлопнул дверцу, обошёл автомобиль и уселся за руль. Нил приготовился к расспросам, но Ваймак молчал. Нил устремил взгляд в окно. Когда аэропорт скрылся из виду, а дорожные знаки начали расплываться перед глазами, он смежил веки.       Открыв глаза снова, он обнаружил, что лежит на диване в квартире Ваймака. Ваймак занёс Нила внутрь, а он даже не проснулся.При мысли об этом Нилу стало не по себе, хотя он и пытался напомнить себе, что Ваймаку можно доверять. Тренер перетащил в гостиную стул из своего кабинета и теперь сидел на нём, наблюдая за Нилом. На разделявшем их журнальном столике стояла почти пустая бутылка скотча. Несмотря на закрытую крышку, Нил чувствовал запах виски, что совсем не помогало Нилу заглушить настойчивый звон в голове.       Морщась от боли, он принял сидячее положение и наткнулся на пристальный взгляд тренера. Нил прошептал: — Простите.       — По голосу вроде Нил, а по виду — не он, — заключил Ваймак. — Сейчас ты мне всё объяснишь с самого начала, только, пожалуйста, без всей этой брехни. Я тебя внимательно слушаю.       Нил озадаченно воззрился на него. Ответ лежал где-то рядом, почти на поверхности, в коротких вспышках воспоминаний — сожаление, паника, осколки стекла — однако тело обрело память прежде разума. Нил дотронулся до волос и всё вспомнил. Ужас, всколыхнувшийся в жилах, пронзил его, словно удар током, заставил вскочить.       — Нет, — выдохнул он, но что-либо менять было поздно. Когда Нил, шатаясь, побрёл к двери, Ваймак поднялся, хотя останавливать его не стал. Ввалившись в ванную, Нил зажёг свет. Лицо в зеркале было настолько ужасно, что ноги у него сделались ватными. Удержаться в вертикальном положении он просто не смог и, цепляясь за раковину, рухнул на колени.       Из зеркала на него смотрели голубые глаза отца, обрамлённые тёмно-рыжими волосами, которые Нил не видел на себе почти десять лет. Не имело значения, что он каждый день видел их на Анастасии до того, как они приехали в Пальметто — Вот так коротко подстриженный, он был слишком похож на человека, которого Нил боялся всю свою жизнь. Он подумал, что его сейчас стошнит, но он был слишком слаб, чтобы что-то с этим сделать.       — Дыши, — приказал Ваймак. Нил даже не понял, что перестал дышать, пока тренер не вернул воздух в его легкие, стукнув между лопаток. Прикосновение заставило его отпрянуть от мужчины в возрасте, и он вдруг обрадовался, что у него нет воздуха для крика.       Однако столь резкое движение было ошибкой, потому что это вызвало болезненное растяжение швов у Нила. Он свернулся калачиком, обхватив себя руками за талию и подтянув колени, чтобы защититься. Он хватал ртом воздух, отчаянно пытаясь успокоиться, но это только душило его. Наконец он вдохнул слишком сильно, закашлялся и кашлял так, что внутри, казалось, вот-вот что-нибудь лопнет, а потом кашель перешёл в смех.       В душной тесноте этот смех звучал нелепо и странно, однако Нил не мог остановиться. Он не мог остановиться, хотя этот звук напоминал о том, как Эндрю смеялся в Колумбии, воспоминания о той ночи смешивались с двумя — или тремя? — неделями, и Нил был на грани истерики.       Щелчок зажигалки вернул его к реальности за мгновение до срыва, но Нил всё равно как-то смог подойти ближе к Ваймаку, чтобы взять протянутую сигарету.       — Нил, — позвал его Ваймак, как только Нил снова начал задыхаться, — поговори со мной.       — Кажется, у меня швы разошлись, — сказал Нил. — Там вроде кровь.       — Где? — спросил Ваймак.       — Эм, везде? — полувопросительно ответил Нил и принялся неуклюже расстёгивать куртку. Ему пришлось опуститься на колени, чтобы снять её, и он не мог смотреть на Ваймака, когда тот дрожащими руками менял куртку на сигарету. Он глубоко затянулся, не заботясь о том, что при этом что-нибудь порвётся.       Он медленно выдохнул дым, прежде чем Нил начал стягивать перчатку, зажав зубами кончик пальца, как вдруг щеку пронзила резкая боль. Заметив это, Ваймак потянулся к его лицу, но Нил резко отдёрнул голову, ударившись ею о шкафчик под раковиной.       — Расслабься, — сказал Ваймак. — Я только проверю пластырь на твоём лице, хорошо? — Нил и не подозревал, что на лице тоже налеплены полоски пластыря. Он подавил приступ тошноты, больше не шевелясь, пока Ваймак аккуратно снимал пластырь.       Сделав это, тренер неподвижно замер, будто окаменел. — Нил, что это за херь у тебя на лице?       Нил попытался вспомнить, что случилось с его лицом, но последние три — неужели их было всего две? — недели были как в тумане. Он попытался ухватиться за раковину, чтобы посмотреть, но у него ничего не получилось. Ваймак не пошевелился, чтобы поднять его, возможно, понимая, что, схватив его прямо сейчас, можно причинить боль одному из них или обоим. Но он протянул руку, предлагая помощь.       Нил перевёл взгляд с руки на чёрные языки пламени, вспыхивающие на предплечьях Ваймака. К этому времени Нил уже достаточно хорошо знал их вид, чтобы запомнить и принять предложение Ваймака. Нил подавил страх и позволил тренеру поднять себя на ноги, стараясь сохранять между ними хотя бы некоторую дистанцию. Он пожалел об этом, как только увидел своё отражение.       Видеть свои натуральные волосы и глаза было ужасно — Вид того, что Рико сотворил с его лицом, живо напомнил ему о том, что ещё Рико сделал, как только нанёс чернила — видеть «4», вытатуированную у него на щеке, было ещё хуже.       На его лице теперь был номер Рико. Нил пережил три — нет, две — недели жестокости, изнасилований и пыток, но это почему-то было хуже. Он позволял Рико разбивать его на части и давить на него снова и снова, потому что это был единственный способ выжить, потому что трещина вполне могла уберечь его от того, чтобы сломаться, но Нил не знал, сможет ли он снова собрать себя по частям. Рико заклеймил его как собственность. Как обещание, написанное подчерком Рико, что его поездка в Гнездо была всего лишь кусочком будущего, которое Рико запланировал.       Ваймак явно не ожидал, что состояние Нила так резко сменится с пугливого на жестокое. Нил подозревал, что это была единственная причина, благодаря которой ему удалось вытолкнуть более крупного мужчину в коридор. Нил воспользовался его потрясением и метнулся на кухню. К тому времени, как тренер его догнал, Нил успел вытащить из деревянной подставки нож.       Ваймак перехватил его запястье за секунду до того, как Нил поднёс лезвие к лицу. Он сопротивлялся, словно загнанный в клетку зверь, но Ваймак прижимал его руку к столешнице до тех пор, пока он не разжал пальцы. Когда он снова попытался дотянуться до ножа, Ваймак дёрнул его за собой на пол и крепко обхватил обеими руками, но это только усилило сопротивление Нила.       — Отвалите! — закричал Нил, которого паника охватила сильнее, чем Ваймака. — Нет! Отвалите, отпустите меня!       — Нет, пока ты не успокоишься нахрен! — ответил Ваймак, но Нил едва ли расслышал его. Нил толкался и пинался, но хватка Ваймака не ослабевала. Его руки не разжимались, не касаясь больше, чем было необходимо для безопасности Нила, но Нил был слишком напуган, чтобы сказать об этом.       — Не надо, пожалуйста! — Нил вцепился в него когтями, а он даже не вздрогнул. — Пожалуйста, прекратите!       Нил исчез. Ему снова было четырнадцать — он был скован, напуган и не мог освободиться. Он снова был в Эверморе — связанный, истекающий кровью и неспособный сопротивляться.       Долгое время Нил продолжал бороться с хваткой Ваймака и умолять людей, которых здесь не было, отпустить его. Он больше не знал, где находится. Честно говоря, наверное, хорошо, что Ваймак забрал у него нож, потому что в противном случае он мог бы получить им в глаз.       — Тише, — сказал Ваймак ему в ухо, твердо и настойчиво. — Тише, Нил. Всё хорошо!       Нил.       Никто из людей отца никогда не называл его Нилом. Рико не позволял называть его Нилом в Гнезде. Для них он всегда был Наташей.       Нил. Ваймак назвал его Нилом, несмотря на отцовскую внешность, отцовские глаза и татуировку клана Морияма у него на скуле. «Нил» — обратился к нему Ваймак, и больше всего на свете Нил хотел, чтобы это было правдой.       Нил снова закричал во весь голос, вот только из него вырвался лишь тихий, сломленный звук, когда он перестал вырываться. Руки, которые впивались ногтями в руки Ваймака и пытались оторвать от себя, теперь судорожно вцепились в тренера.       — Помогите мне, — дрожащим голосом попросил Нил.       — Дай мне это сделать, — ответил Ваймак, и Нил попытался взять себя в руки, что выходило из рук вон плохо.       — Не могу дышать, — выдавил Нил. Ваймак ослабил хватку, надеясь, что Нил не причинит себе вреда. Когда Нил не попытался снова схватиться за нож, Ваймак отпустил его, но ничего не сказал, когда Нил ухватился за него, чтобы не упасть.       Когда его тяжёлое дыхание наконец выровнялось, Ваймак заговорил: — Что, мать твою, случилось? Ты же поехал домой отмечать Рождество с дядей, разве нет?       — Я соврал, — признался Нил, вероятно, констатируя очевидное. — Эндрю возвращается во вторник, так? Бетси уже должны были позвонить из Истхейвена. Если нет, вот-вот позвонят.       — Звонили ещё вчера, — Ваймак непонимающе нахмурился. — При чём здесь Эндрю?       — При всём, — ответил Нил. Ваймак, как и остальные Лисы, знал, что Рико организовал нападение, которое привело к тому, что Эндрю перешел в Истхейвен. Ему не должно потребоваться много времени, чтобы понять, что Нил имел в виду под этим.       — Это не ответ, — ответил Ваймак.       — Извините. — Нил знал, что должен был дать Ваймаку лучшее объяснение произошедшему, но пока не мог заставить себя заговорить об этом.       — Заткнись, — буркнул Ваймак, и Нил послушно умолк. Несколько минут прошло в тишине, затем Ваймак произнёс: — Ты не сбежишь, если я проверю швы? Я мог бы позвонить Эбби, но её нет в городе, и я думаю, нам всем будет лучше, если кто-нибудь хотя бы проверит твои повреждения.       На самом деле Нилу не хотелось, чтобы кто-то из них прикасался к нему прямо сейчас, но он знал, что Ваймак прав. — Не сбегу.       — Прости, я тебе не верю, — сказал Ваймак, но без дальнейших комментариев помог Нилу вернуться в гостиную. К сожалению, довольно быстро стало ясно, что Нил не сможет снять рубашку.       Нил лишь немного поколебался, прежде чем кивнуть, когда Ваймак принёс с кухни ножницы и показал их ему. Он заставил себя отвернуться, но звук металла, разрезающего ткань, ненароком вызвало у него учащённое дыхание. Мелькание клочков ткани одежды, которую разрезали на нём же, и последовавшее за ним ранее насилие заставило Нила снова балансировать на грани очередной панической атаки.       Голос Ваймака вернул его в реальность, предлагая сосредоточиться на другой проблеме. — Я не смогу проверить швы через ткань, — сказал он, указывая на биндер, который на данный момент был на Ниле и закрывал большую часть его туловища. Ах да, точно. Нил почти забыл об этой проблеме, но сейчас было уже слишком поздно что-либо предпринимать.       — Там, эм, — Нил запнулся и попробовал начать сначала. — В моей сумке должен быть спортивный топик…       Нил был безмерно благодарен, когда Ваймак предпочёл не комментировать это, а молча пошёл за топиком. Ваймак повесил его Нилу на шею и зашёл ему за спину. — Значит его мне тоже срезать?       — Нет другого выбора. — Нил вздохнул, зная, что он не следует пытаться снять его через голову, когда он уже успел натянуть несколько швов. Он всё равно собирался купить ещё один биндер, так как Рико разрезал предыдущий, но это был его единственный запасной. Какое-то время ему придётся походить без него.       Нил прикусил щеку в слабой попытке сдержать подступающую тошноту, которая вновь появилась, когда Ваймак начал аккуратно разрезать переплёт. Нил не мог сказать, было лучше или хуже то, что Ваймак стоял у него за спиной — Это означало, что Ваймак не сможет посмотреть на его грудь, но это также означало, что Нил не может его видеть.       Как только спина переплёта была разрезана, Ваймак осторожно снял лямки с плеч Нила, в то время как Нил придерживал переднюю часть. Затем Ваймак отошёл, и Нил смог выдохнуть, хотя до этого не осознавал, что задерживал дыхание. Пришлось повозиться, но Нилу всё-таки удалось надеть топик самостоятельно. Это было не так болезненно из-за его ран, хотя он и не был рад снова его носить.       — Сп… — Нил попытался заговорить, как закончил надевать его, но подавился словом. На него нахлынули воспоминания о всех тех случаях, когда он был вынужден говорить «спасибо» в Гнезде, и ему пришлось медленно выдохнуть через нос, чтобы его не вырвало на пол.       — Я закончил… — вместо этого пробормотал он, и Ваймак снова обошёл его, вставая перед Нилом. Некоторое время никто из них ничего не говорил. Сейчас были более насущные проблемы, чем разбираться с этой конкретной ложью или внезапной потерей словарного запаса Нила.       Увидев шрамы, Ваймак не произнёс ни слова. Он лишь окинул швы опытным взглядом и по очереди их ощупал — крепко ли держатся. Нил не шевелился, стараясь ему не мешать. Единственной реакцией, которую Нил не смог до конца подавить, было то, как сжимались его кулаки каждый раз, когда Ваймак прикасался к нему. Он снова и снова расслаблял их, но это было бесполезно — чужие руки на его обнажённом торсе вызывали слишком много воспоминаний.       Сняв с Нила перепачканные застарелой кровью повязки, он бросил их на журнальный столик. Прикинул, насколько серьёзны раны, вышел. Нил услыхал, как на кухне открылся и закрылся ящик буфета, потом раздался шум льющейся воды. Ваймак вернулся с чистым смоченным полотенцем и небольшой аптечкой. Нил попытался взять полотенце, но пальцы не слушались. Отодвинув его руку, тренер начал оттирать с кожи запёкшуюся кровь.       Было больно, и всё же Нил, стиснув зубы, молчал. Ваймак не пытался причинить ему боль, он пытался помочь ему, и Нил изо всех сил старался запомнить этот факт. Мысленно он вернулся к годам, проведёнными в бегах с матерью. Прошло почти пять лет с того момента, как она умерла, но Нил до сих пор помнил прикосновения её рук к коже. Помнил все безумные ночи, в которых они латали друг друга, пока не стало слишком поздно, чтобы даже попытаться спасти Мэри. К горлу подступил горячий комок, в глазах жарко защипало — этим новым жаром было горе. Нил яростно заморгал, силясь его прогнать.       — Когда-нибудь нам придётся поговорить, — глухо произнёс Ваймак. Ваймак мог иметь в виду, что Нил скрывал, что он транс, или что на самом деле произошло во время разрыва, но Нил решил, что с такой же вероятностью он имел в виду все старые шрамы Нила. Правду о том, кем на самом деле был Нил, и что с ним на самом деле произошло, что привело его к грёбаным Лисам Ваймака.       — После финала, — сказал Нил, не глядя на него. — После того как мы разобьём Воронов. Я расскажу вам всё, что вы хотите знать. Даже правду. — От этой мысли у Нила скрутило внутренности, но он чувствовал, что обязан Ваймаку гораздо большим, чем простым «спасибо»; он хотел рассказать ему правду до того, как ему придётся исчезнуть.       — Поверю, только когда это случится. — Ваймак усмехнулся, унося из комнаты грязные бинты и полотенце.       Нил опустился на диван и посмотрел на недопитую бутылку виски. Рядом с ней стоял пустой стакан Ваймака. Нил, не колеблясь, наполнил его, но его рука замерла на стакане, когда из дверного проёма донёсся голос Ваймака.       — Она ведь не твоя сестра, верно? — тихо спросил Ваймак.       У Нила перехватило дыхание от этого вопроса, и он почувствовал на своей спине пристальный взгляд Ваймака. По правде говоря, Нил не то чтобы хотел вслух отвечать на это, потому что это вызывало гораздо больше вопросов, но они уже давно перешли тот уровень, когда попытка солгать Ваймаку об этом ни к чему хорошему не привела. Теперь Ваймак знал, что Нил транс, и он всегда думал, что Нил и Анастасия были родственниками — отрицать правду перед Ваймаком больше не имело никакого смысла. И Ваймак был бы идиотом, если бы не понял, какая именно правда кроется за отвращением Нила к прикосновениям, после того, как он сломался, пока его удерживал более крупный мужчина. Тренер Лисов не был идиотом.       — Нет. — Нил на мгновение прикрыл глаза, его пальцы всё ещё лежали на бокале со скотчем, чтобы Ваймак не заметил, как они дрожат. — Мой отец — не единственная причина, почему я не доверяю мужчинам в возрасте.       — Господи, — выругался Ваймак. Он догадывался об этом, но явно не хотел, чтобы это оказалось правдой. — Тебе тогда было сколько? Пятнадцать?       — Да. — Нил опрокинул всё содержимое бокала в себя — он был достаточно крепким. — Достаточно, тренер? Такой вот аванс правды до конца сезона.       — Да, — ответил Ваймак, — пока достаточно. — Довольный честностью Нила, Ваймак принялся обрабатывать раны Нила. Когда он закончил, то достал самую свободную рубашку, которую взял с собой Нил, и накинул её тому на шею, чтобы тот смог её надеть.       После откровения об Анастасии им больше не о чем было говорить, поэтому Нил использовал это время, чтобы попытаться собрать воедино осколки в своей памяти. Пытаться вспомнить время, проведённое в Эверморе, было всё равно, что вытягивать соломинку — если вышеупомянутые соломинки резали тебя каждый раз, когда ты пытался вырваться. Когда самая важная деталь встала на своё место, Нил наконец смог вздохнуть свободно.       — Я ничего не подписывал, — произнёс Нил, наконец взглянув на Ваймака, который снова занял стул. — Он подсовывал мне контракт, но я его не подписал. Он не смог меня заставить. Так что всё по-прежнему. Я — Лис, — объяснил он, указывая на проклятый номер, который теперь постоянно был у него на лице. Мысль о нём всё ещё вызывала у него тошноту, но теперь он свободен, и это всё, что имело значение.       — Само собой, — сказал Ваймак, Нил кивнул и посмотрел на часы. До полуночи оставалось пять минут.       — Посмотрим, как опускается шар? — спросил Нил. — Хочу загадать желание.       — Желание загадывают на падающую звезду, — сказал Ваймак. — А в Новый год обычно дают обещания.       — Меня и шар устроит, — Нил пожал плечами. Ваймак выудил из-под подушки пульт и включил телевизор.       Нил достал свой телефон — он хотел позвонить Ане, но она, вероятно, уже спала, так что с этим придётся повременить до утра. Он невероятно соскучился по ней, но он не был настолько эгоистичен, чтобы беспокоить её звонком посреди ночи.       Он бросил взгляд на мобильник: значок батареи мигал, сигнализируя, что телефон вот-вот сядет. Несмотря на это, Нил всё же открыл папку с сообщениями. Читать их он не стал — не было времени, да и заряда почти не осталось. Зато он успел написать короткое «С Новым годом» и создать групповую рассылку для Лисов. Бетси говорила, что у Эндрю отобрали телефон до окончания реабилитации, однако Нил всё-таки добавил его номер в список рассылки и нажал кнопку «отправить».       Ответы посыпались почти сразу, большинство эсэмэсок были набраны заглавными буквами и содержали запредельное количество восклицательных знаков. И хотя в Рождество Нил не ответил ни на одно сообщение, сейчас Лисы явно обрадовались тому, что он вышел на связь.       Они с Анастасией были их семьёй. Он с Анастасией стал членом их семьи, а они  — их семьей. Это стоило всех порезов, ушибов и боли. Шар опустился до нижней точки и Нил пообещал себе — он заставит Рико пожалеть о том дне, когда он посмел подумать, что может связаться с семьёй Нила.