Hope Was A Dangerous, Disquieting Thing

      Даже после целого семестра учебы в Пальметто и двух недель, проведённых на самом большом стадионе экси в стране, при виде Лисьей норы у Нила по-прежнему захватывало дух. Он лежал лицом вверх на линии середины поля и наслаждался зрелищем. Сперва пересчитывал чередующиеся оранжевые и белые ряды скамеек, которые высоко под потолком сливались в размытые полосы, затем обвёл взглядом развешанные по порядку баннеры с номерами всех Лисов, участников весеннего чемпионата. Такой баннер сделали для каждого, включая погибшего Сета Гордона. Их вывесили уже после того, как члены команды разъехались на рождественские каникулы. Интересно, что скажет на это Элисон? — подумал Нил.       — Разучился стоять, Джостен? — Нил лениво повернул голову набок и посмотрел на тренера.       Заходя на поле, он оставил дверь открытой, и в эту минуту в проёме стоял Ваймак. Они приехали сюда для того, чтобы встретиться с Эбби, прежде чем Нилу придётся столкнуться лицом к лицу с товарищами по команде и ребёнком. Изначально предполагалось, что она не должна была вернуться раньше завтрашнего дня, но она настояла на том, чтобы вернуться раньше, узнав, в каком состоянии находится вернувшийся в Пальметто Нил. Его настойчивые попытки переубедить её не прерывать поездку остались проигнорированными.       Ваймак ушёл в свой кабинет, чтобы закончить дела с какими-то документами, пока они ждали Эбби, но Нил не думал, что они пробыли здесь достаточно долго, чтобы та успела вернуться. Либо Ваймак не поверил его обещанию не приступать к тренировкам, пока полностью не поправится, либо Нил опять потерял счёт времени. Хотелось бы надеяться на первое, но тугой узел в желудке указывал на второе.       Нил согласился провести Рождество в университете Эдгара Аллана, а там узнал, что Вороны все каникулы тренируются по шестнадцать часов в сутки. Две недели показались ему тремя, и даже теперь, через два дня после возвращения в Южную Каролину, его внутренние часы никак не могли восстановить нормальный ритм. Впрочем, занятия в универе начинались только в четверг, а весенний сезон — на следующей неделе. Ваймак был уверен, что при соблюдении режима всё наладится, и Нилу оставалось лишь надеяться, что тренер прав.       — Пора, — сказал Ваймак, подтвердив опасения Нила. — Эбби только что пришла.       Нил встал, хотя его израненное тело этому и воспротивилось. Шагая навстречу Ваймаку, он по привычке проигнорировал боль и сдержал желание растереть ноющее плечо. Нил запер за собой дверь с поля и вслед за тренером направился к раздевалкам. Ваймак погасил свет на стадионе. Нил оглянулся: Лисья нора погрузилась во мрак. От этой внезапной темноты ему стало не по себе.       На мгновение он снова оказался в Замке Эвермор, снова почувствовал удушливую злобу Воронов и гнёт мрачной цветовой гаммы Гнезда. Клаустрофобией Нил не страдал, и всё же эта почти осязаемая ненависть давила так сильно, что едва не плющила кости.       От опасной грани, к которой приблизились его мысли, его отвлёк едва слышный вздох. Эбби ждала его в комнате отдыха, и хотя плачевный вид Нила безмерно расстроил её, ни отчитывать, ни расспрашивать его она не стала. Возможно, она уже всё узнала от Ваймака, а может, наоборот, Ваймак присутствовал здесь именно для того, чтобы она не задавала лишних вопросов. В любом случае Нил за это был ему благодарен.       — Просто не верится, что ты позволил Дэвиду тебя заштопать, — удивлялась Эбби. — Он и посуду-то вымыть не может, не то что швы наложить.       — Цыц, женщина, — вмешался Ваймак. — Работал профессионал.       Эбби жестом велела Нилу следовать за ней. — Идём, осмотрю тебя как следует.       Она направилась к своему кабинету и, как только Нил вошел, закрыла дверь на ключ. Усаживаться на кушетку было не так больно, как забираться на второй ярус кровати, и Нил примостился на краешке тонкого матраса. Пока он через голову стягивал свитер, Эбби подготовила бинты и антисептик. Часто дыша сквозь стиснутые зубы, Нил преодолевал боль, которая насквозь прожигала спину от плеч до крестца.       Нил замер, когда Эбби предложила помощь, но он смог кивнуть после секунды, которая потребовалась ему, чтобы успокоить нервы. Эбби помогла ему высвободить руки из рукавов и аккуратно отложила свитер в сторону. Она никак не отреагировала на спортивный топик, так что Нил сделал вывод, что Ваймак уже поговорил с ней об этом. У него не было настроения об этом разговаривать, поэтому он промолчал.       Нил устремил взгляд на дальнюю стену и молча терпел медицинские манипуляции. Эбби начала сверху, осторожно ощупав его голову на предмет шишек и гематом, скрытых под волосами, затем её пальцы переместились ниже. Ваймак не стал проверять состояние тела Нила во второй раз, вероятно, желая избежать повторения инцидента, поэтому Эбби сняла с Нила все повязки, чтобы проверить самостоятельно. Нил старался сидеть неподвижно, сжав руки на коленях, пока терпел тщательный осмотр Эбби.       Единственное, что она проигнорировала, был пластырь на скуле. Нетрудно было догадаться, почему. — Он рассказал вам про татуировку.       — И про это. — Эбби легко дотронулась до тонкой кожи под его глазами.       Нил немного откинулся назад, и Эбби отпустила его, ничего не сказав. — И вы даже ничего не спросите?       — Я видела твои шрамы, Нил. Не удивительно, что ты скрываешь не только их. У меня есть вопросы, но ты уже однажды попросил меня не совать нос в твои дела. — У Нила не было слов, которыми можно было бы на это ответить, поэтому, заметив, что он не собирается отвечать, она продолжила: — Однако мне следует извиниться за оплошность на последнем осмотре. Боюсь, я проверила не всё, что должна была.       — Что вы имеете в виду? — в замешательстве спросил Нил.       Эбби на мгновение задумалась над тем, как правильнее будет сказать, прежде чем спросила: — Ты принимаешь тестостерон, Нил?       Нил слегка ощетинился. — Я бы не стал принимать сомнительную гормональную терапию. Я же не тупой.       — Я спросила не поэтому, — Эбби тихо вздохнула. — Я спросила, потому что если у тебя нет рецепта, мы может помочь тебе достать его.       Раздражение Нила моментально сменилось удивлением. — Вы можете это сделать?       — Конечно, если это то, чего ты хочешь. — Эбби кивнула. — Контракты Лисов составлены таким образом, что мы можем включить гормональную терапию в твоё лечение. Для этого необходимы только две подписи: моя и Бетси.       — Ого, — Нил даже не рассматривал это как вариант. Он на мгновение задумался, смог ли бы он узнать это раньше, если бы не так неохотно разговаривал с Рене. На данный момент он не был уверен, как ответить.       Возможно, почувствовав, что Нилу нужно обдумать предложение, Эбби слегка улыбнулась ему. — Просто дай нам знать, если ты захочешь, чтобы мы всё для тебя организовали.       Нил оцепенело кивнул и Эбби вернулась к работе. На всё про всё времени потребовалось немало. Закончив с торсом, Эбби занялась ногами Нила. Позволить ей проверить нижнюю часть его тела было сложнее, но ему каком-то образом удалось это сделать. Увидев россыпь цветастых синяков на его бёдрах — следов от ударов тяжёлой ракеткой — она негодующе поджала губы. Синяков было много; свежие, густо-лиловые, наслаивались на более давние, бледно-зелёные и жёлтые. Колени выглядели не лучше, являя миру последствия многочисленных падений. По крайней мере следы от зубов уже успели исчезнуть. Нил не думал, что сможет позволить кому-либо увидеть их.       — Тренер не выпустит меня на поле, пока вы не разрешите, — произнёс Нил, стараясь отвлечься от этой мысли. — Скоро мне можно будет тренироваться?       Эбби посмотрела на него так, будто он обратился к ней на другом языке. — Как только перестанешь выглядеть как человек, затоптанный табуном лошадей.       — Мне уже лучше, — возразил Нил. — И вообще, в Эверморе я выходил на поле и в худшем состоянии.       — Мы не в Эверморе. Я понимаю, насколько важен для тебя сезон, и всё же не допущу, чтобы ты и дальше подвергал риску своё здоровье и безопасность. Посиди пока на скамейке. Неделю, — строго сказала Эбби, когда Нил снова попытался возразить. — В следующий вторник я посмотрю, выпускать тебя или нет. Если ты дашь организму нагрузку хотя бы днем раньше, я отстраню тебя от тренировок еще на неделю, ясно? Посвяти это время отдыху. Мне нужно, чтобы ты позволил остальным помочь тебе с Аной. Ты не в том состоянии, чтобы носить её на руках или сажать к себе на колени вовремя поездок.       Нил выпрямился, возмутившись: — Но…       — Никаких «но», — Эбби даже слушать не стала. — Парни следили за ней все каникулы, ты можешь позволить им помогать тебе ещё недельку, пока ты восстанавливаешься. Я знаю, что ты можешь и сам с ней справиться, но я прошу тебя, расслабься хотя бы ненадолго. И по возможности снимай повязки — раны быстрее заживают на воздухе.       — Но неделя? — всё же снова возразил Нил. — Это несправедливо.       — Согласна, — Эбби взяла его лицо в ладони. — Несправедливо. Как и вообще всё.       Нил застыл от прикосновения, и горечь в её интонации заставила его проглотить слова, готовые сорваться с губ. Эбби ещё раз обвела его взглядом, сокрушённо взирая на жуткие шрамы и раны, старые и новые.       — Иногда я думаю, что эта работа меня доконает, — Эбби вздохнула. — Так тяжело видеть, что люди творят по отношению к моим Лисам. Жаль, что я не смогла тебя защитить — увы, я всегда опаздываю. Мне остаётся только возвращать тебя в строй и надеяться на лучшее. Прости, Нил. Прости, что нас не было рядом.       Нил не был уверен, что делать с извинениями Эбби и тем, насколько явно её это волновало. Спустя мгновение Нил ответил: — Я бы этого не позволил.       Эбби обвила его руками и заключила в объятья. Она сделала это очень нежно, но он всё равно ощутил дискомфорт и замер — не от боли, а от растерянности. Нил не понимал, что чувствует. Чувство тошноты и тревоги, которые он ожидал от такого интимного жеста, всё ещё присутствовали, но это было не единственное, что он почувствовал. В руках Эбби он чувствовал себя в невероятной безопасности.       Если не считать Анастасии, единственными людьми, кто обнимал его без каких-либо злых намерений, были его товарищи по команде — коротко, по-дружески, после удачного момента в игре. Бывало, мать притягивала его поближе к себе, но обычно это случалось, когда они скрывались от любопытных глаз и она заслоняла сына собой. Мать никогда не обнимала его мягко и бережно — она всегда была жёсткой по натуре. Стойкой и несгибаемой до самого конца.       Нил вспомнил, как мать хватала рукой воздух, как хрипела, борясь за последний вздох. Вспомнил треск, с которым отрывал от сиденья машины её мёртвое тело, кровью приклеенное к виниловой обивке. Кончики пальцев Нила дрогнули — он отчаянно нуждался в сигарете, в запахе дыма, страшном и успокаивающем одновременно. Огонь и дым — всё, что осталось от матери. Даже в его внешности ни капли от неё, он — вылитый отец.       Ее больше нет, но даже будь она здесь, она бы его не приласкала. Не прижала бы его к себе — крепко, точно боясь, что он сейчас рассыплется. Мать обработала бы его раны, чтобы инфекция не помешала двигаться дальше, ведь задерживаться на одном месте — это риск. А потом отлупила бы за то, что ради Лисов он пренебрег безопасностью. Нил почти слышал, как она его распекает. Жить ему недолго, так что её голос он забыть не успеет. Голос, который и ободрял, и вгонял в уныние. Внезапно Нила накрыла с головой волна всепоглощающего горя. Нил был категорически не согласен со многим из того, что она делала при жизни, но от этого её потеря не становится менее болезненной.       — Мне надо идти, — сказал Нил. — Мы закончили?       Эбби медленно отпустила его и помогла одеться. Кроссовки он мог зашнуровать и сам, но Эбби сделала это за него. Пока она возилась со шнурками, он расправлял складки на свитере. Эбби подвинулась, чтобы Нил мог встать с кушетки, но ещё одна ужасающая мысль пронзила Нила, прежде чем он успел сбежать.       Эта мысль напомнила его таким всепоглощающим страхом, что он изо всех сил постарался вообще не думать об этом. Но внезапно это стало слишком большой проблемой, чтобы продолжать игнорировать её — ему нужно знать.       — На самом деле есть кое-что ещё, — Эбби отошла, чтобы убрать всё на свои места, поэтому не глянула на Нила, когда он нашёл в себе силы заговорить. — Мне, эм… мне нужен тест на беременность.       Рука Эбби замерла на полпути к одному из верхних шкафов в её кабинете. Между ними на мгновение воцарилось молчание, которое, казалось, длилось вечность, пока сердце Нила колотилось в ушах.       — Прости? — Эбби повернулась, чтобы посмотреть на Нила, словно не была уверена, что правильно расслышала.       — Анализы крови сдаются намного быстрее, — сказал Нил в качестве объяснения. — Я знаю, что ещё слишком рано для обычного теста, и, вероятно, это просто паранойя после… Но мне нужно знать.       Нил видел, как её сердце разрывается, когда её мозг осознал то, о чём он попросил. Он абсолютно точно не хотел этого. Он снова увидел, как её взгляд снова стал жалостливым, и понял, что она осознала всю ту уродливую правду, стоящую за просьбой Нила.       — Нил… — начала было Эбби, но Нил не хотел случать то, что она собиралась сказать. Ваймаку было достаточно трудно смириться с тем, что он увидел Нила в таком состоянии, и вдобавок к этому он явно не сможет справиться ещё и с этим.       — Эбби, пожа… — Нил проглотил первое возражение. Он не смог выдавить ни слова, поэтому ему пришлось послать ей умоляющий взгляд. — Я не… Я не могу говорить об этом сейчас. Мне просто нужно быть уверенным.       — Была ли… — Эбби сделала паузу, переводя дыхание, вернув себе профессиональное самообладание, прежде чем спросить: — Использовалась ли защита?       На этот раз именно Нил был тем, кому пришлось перевести дыхание, чтобы он смог ответить: — Нет.       Вспышка гнева, промелькнувшая в её глазах при этих словах, удивила Нила. Она всегда была самой нежной из всех них, но на долю секунды её ярость стала почти осязаемой. Он не знал, как относиться к тому, что она разозлилась из-за него, но её взгляд смягчился так же быстро, как и ожесточился.       — Тогда будет лучше, если я проведу полный осмотр, — сказала она ему, на что Нил смог только кивнуть.       Эбби помогла ему закатать рукав, и ни один из них больше не произнёс ни слова, пока она брала у него кровь. Нил знал, что у неё, вероятно, появилось ещё больше вопросов, но она уважала то, что он не был готов поговорить с ней. Как только его рукав снова вернулся на место, Нил покинул кабинет. Эбби не сделала ни малейшего движения, чтобы остановить его.       Нил был благодарен ей за сдержанность, но это не остановило нервозное чувство, снова охватившее его. Зайдя в комнату отдыха, Нилу потребовалось время, чтобы взять себя в руки. Он чувствовал, как вокруг него рушатся все стены, которые он воздвиг, чтобы выжить в Эверморе. Он цеплялся за самообладание кончиками пальцев, зная, что утонет, если позволит себе расслабиться. Его сердце было подобно расплавленному камню, но каждый вдох немного успокаивал жар. Нил заставил свои дрожащие пальцы успокоиться и направился обратно в кабинет Ваймака.       Он хотел убраться отсюда, на случай, если Эбби передумает и всё же заставит Нила поговорить с ней. Но его сумка всё ещё была в кабинете Ваймака, поэтому он сделал ещё один прерывистый вздох и поступал кончиками пальцев об открытую дверь кабинета. Ваймак оторвался от бумаг, и Нил поймал критический взгляд тренера, но притворился, что ничего не заметил.       — Как раз вовремя, — Ваймак переместился, чтобы взять сумку Нила.       — Прилетели? — спросил Нил, забирая её у Дэвида.       — Ты знал бы, если бы отвечал на звонки, — бросил Ваймак.       Нил вытащил из кармана мобильный, откинул крышку. Нажал одну кнопку, вторую, затем показал тёмный экран тренеру. — Наверное, я забыл его зарядить.       — Наверное, — Ваймак кивнул, не купившись на ложь.       Его подозрения были не напрасны: Нил умышленно позволил телефону разрядиться. Перед тем как лечь спать в новогоднюю ночь, он отключил мобильник, а к зарядке подсоединять не стал. Он до сих пор не прочитал сообщения, которые товарищи по команде слали ему на каникулах. И хотя он знал, почему Анастасия не связывалась с ним последние две недели, мысль о том, чтобы просматривать сообщения, зная, что не увидит её номера, была слишком сложной.       Прятаться от Лисов вечно он не мог, но объяснений пока не придумал. Допустим, жуткие кровоподтеки и ссадины — ожидаемый результат встречи с Рико; татуировку на скуле объяснить сложнее, хотя тоже можно, а вот как оправдаться за то, что Рико сделал с его внешностью.       Девять лет подряд Нил красил волосы и носил цветные линзы и вот наконец вернулся к своим натуральным оттенкам. Тёмно-рыжий с яркими голубыми глазами, он являл собой точную копию отца, Балтиморского Мясника. Нил не смотрелся в зеркало уже два дня. Отрицание, конечно, ничего не меняет, однако, если он себя увидит, его просто вывернет. Подкрасить бы волосы, сделать их хоть немного темнее, и ему уже дышалось бы легче, но Рико ясно дал понять, какой ад устроит Лисам, если Нил снова замаскируется. Он надеется, что то, что Ана снова будет рядом, поможет, поскольку у неё по крайней мере всё ещё были естественного цвета глаза, оттенок которых у них были одинаковыми.       — Ребята получают багаж, — Ваймак откинулся на спинку кресла. — Нам надо поговорить.       Нилу не понравилось то, как это прозвучало. — Да, тренер?       Ваймак был тем, кто решил, что им нужно поговорить, но ему потребовалось некоторое время, чтобы решить, что сказать. — Во-первых, нам нужно обсудить прошлую ночь?       Нил сразу понял, о какой части первой ночи Нила после возвращения в Пальметто говорил Ваймак. Нил мог видеть царапины, которые он оставил на предплечьях Ваймака. Все Лисы знали, что у Нила были проблемы с прикосновениями, но у Ваймака не было другого варианта, не тогда, когда Нил пытался причинить себе боль. Ваймак помог ему пережить приступ панической атаки, но только впоследствии понял, почему от этого Нилу стало только хуже. Нетрудно было догадаться, что тренер волнуется после того, что он узнал о прошлом Нила.       Для Нила это был огромный шаг для его границ, но он не держал зла на Ваймака. Он знал, что в этой ситуации Ваймак поступил правильно. — Нет, тренер. Вы сделали то, что должны были. Всё нормально.       Ваймак на мгновение задумчиво посмотрел на Нила, прежде чем кивнул и продолжил: — Вчера утром Кевин позвонил мне и сказал, что не может с тобой связаться. Он хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Как я понимаю, он все это время знал, где ты.       Врать не имело смысла, так что Нил подтвердил догадки: — Да.       — Я велел ему рассказать обо всём остальным, — продолжил Ваймак. У Нила оборвалось сердце. Он открыл рот, собираясь что-то произнести, однако тренер предупреждающе вскинул ладонь. — Ребят необходимо было подготовить — ради твоего же, кстати, блага. Вообрази их реакцию, если ты выйдешь к ним вот так, без предупреждения. Ты шарахаешься, стоит им назвать тебя другом, а уж если они испугаются за тебя всерьёз, что тогда с тобой будет? Нервный припадок? А ещё мы предупредили Ану, что ты пострадал, но мы были осторожны, чтобы не противоречить тому, что ты сказал ей перед уходом. Она не заслуживает быть застигнутой врасплох.       Всё внутри Нила сжалось от чувства вины. Он знал, что сделал то, что должен был, но ему всё ещё было стыдно за ложь Ане. У него получилось выдавить из себя лишь невнятное: — Я собирался что-нибудь придумать.       — Ты просто тянул время, — упрекнул Ваймак, — поэтому я всё сделал за тебя. Я сказал, что вид у тебя — как после шести раундов на ринге и что ты, скорее всего, не захочешь ничего объяснять. Они пообещали не душить тебя сразу, но вряд ли удержатся после того, как рассмотрят твою тушку вблизи. Правда, насчёт этого я не упоминал, — тренер неопределённым жестом показал на собственное лицо.       Нил дотронулся до пластыря на скуле, скрывавшего его новую татуировку. — Вы об этом?       — Обо всём, — ответил Ваймак и кивнул, когда ладонь Нила переместилась к волосам. — Не знаю, зачем Рико это сделал, но подожду, пока ты сам мне расскажешь. Что ты будешь говорить товарищам — дело твоё.       От слов тренера в груди немного потеплело. Растерявшись, Нил отделался молчаливым кивком и посмотрел на часы. Ехать за Лисами не требовалось, поскольку Мэтт оставил свой пикап на платной стоянке в аэропорту. Нил встретит их уже в Лисьей башне, но если сейчас они получают багаж, то до кампуса доберутся минут через двадцать, не раньше.       — Поддержка нужна? — осведомился Ваймак.       — В общаге? — не понял Нил.       Ваймак бросил на него короткий, наполненный жалости взгляд. — В Колумбии.       Сегодня день выписки Эндрю. Его компания закинет сумки и сразу поедет за ним в Истхейвен. Прошло семь недель с того дня, как они виделись с Эндрю, и почти три года с тех пор, как он начал принимать лекарства. Только два человека знали, каков Эндрю в абсолютно трезвом состоянии, на долю прочих оставались лишь неприятные слухи и догадки. Неважно, что Нила чуть не порезали на лоскуты — Миньярда это вряд ли тронет — а вот тот факт, что Нил, пообещавший ни на шаг не отходить от Кевина, нарушил слово, наверняка приведёт Эндрю в ярость.       Тем не менее Нила это не пугало. — Всё будет в порядке.       — На всякий случай, если что Эбби уже вернулась в город. — Ваймак взглянул на часы и встал. — Ну, поехали.       До общежития добрались быстро. На пустынной парковке позади Лисьей башни стояла лишь парочка машин, принадлежавших Лисам. По идее, охранники должны были следить, чтобы в отсутствие хозяев кто-нибудь не взломал автомобили, и всё же Нил заставил Ваймака подъехать к машине Эндрю. Подёргал за дверные ручки, осмотрел стекла — нет ли где трещин или повреждений. Попинав шины, счёл, что подкачивать их не нужно.       Ваймак ждал, не глуша двигатель. — Может, мне остаться?       — Я справлюсь, — заверил Нил. — Попрошу Кевина позвонить вам, когда мы заберем Эндрю.       — Заряди телефон и сам меня набери, — многозначительно произнёс Ваймак. — Удачи.       Тренер уехал, а Нил вошёл в общежитие. В коридорах слабо пахло чистящими средствами и освежителем воздуха — во время каникул кто-то занимался здесь уборкой. Из трёх «лисьих» комнат, расположенных на третьем этаже, комната Нила находилась дальше всего от лестницы. Он шагнул за порог, запер дверь и медленно всё обошёл. Не обнаружив ничего подозрительного, поставил телефон на зарядку, затем взялся распаковывать сумку. Под конец выудил со дна пачку сигарет, принёс в спальню, бросил на подоконник, закурил. Вид кровати Аны и огромного плюшевого медведя, которого подарил ей Эндрю, заставляет Нила остро осознать, как сильно он по ней соскучился. Знание, что она вернётся с минуты на минуту, было единственным, что удерживало от того, чтобы распасться на части.       Он уже дымил второй сигаретой, когда открылась входная дверь. Судя по отсутствию шума, Мэтт вошёл один — Ники не умел сохранять тишину даже под угрозой смерти. У Аны и то лучше получалось вести себя тихо, когда этого требовала ситуация, но он сомневался, что она была бы такой же спокойной после двухнедельной разлуки. Глухо стукнул поставленный на пол чемодан, затем раздался щелчок дверного язычка. Напоследок затянувшись как следует, Нил потушил сигарету о подоконник. Расправил плечи, стараясь сохранить спокойное выражение лица, и рывком закрыл окно.       Когда он обернулся, Мэтт стоял у двери в спальню, засунув руки в карманы куртки. Несколько секунд его губы беззвучно шевелились. Наконец он выдавил: — Господи Иисусе, Нил.       — Где Анастасия? — спросил Нил, слишком отчаянно нуждаясь в том, чтобы увидеть свою дочь после того, как сейчас увидел реакцию Мэтта.       — Ники помогает ей вылезти из машины, — ответил Мэтт. — Я не стал дожидаться их, чтобы оценить весь ущерб.       — Всё не так страшно, как кажется, — Нил пожал плечами.       — Молчи. Просто ничего не говори, ладно? — Мэтт провёл пятернёй по волосам, взъерошив уложенные гелем «шипы», и двинулся к выходу. — Жди здесь.       Он ушёл, а Нил встал на пороге спальни. Почти сразу после того, как закрылась дверь, стену сотряс тяжёлый удар. До Нила доносился голос Мэтта, гневно распекавшего кого-то, но разобрать слова было невозможно. Нил ещё немного постоял, переминаясь с ноги на ногу, а потом совершил ошибку, машинально посмотрев направо.       Дверь в ванную была открыта, позволяя ему увидеть собственное отражение. Сочные кровоподтёки на лице выглядели жутко, однако голубые глаза, смотревшие на него из зеркала, пугали куда больше. Нил сглотнул, подавляя внезапный приступ тошноты.       Нил отвёл взгляд только тогда, когда услышал, как дверь снова открывается. — Нил!       Анастасия.       Снова видеть Ану было таким облегчением, что он и не подумал остановить её, когда та бросилась к нему. Особенность маленьких детей заключалась в том, что хотя они обычно довольно маленькие, в результате чего они часто расположены на уровне центра тяжести взрослого. Ана была маленькой для своего возраста, но и Нил тоже, поэтому, когда она врезалась ему в живот, он рухнул прямо на задницу.       Он изо всех сил постарался скрыть тот факт, что это было чертовски больно. — Привет, Тыковка, — он поприветствовал её с натянутым смешком, ведя себя так, словно она только что не сделала ему больно, но это было бесполезно.       — Прости! — Ана отстранилась, ахнув. — Нил, тебе больно!       — Эй, всё нормально, — успокоил Нил, пытаясь не расстроить её, когда та наконец смогла хорошенько рассмотреть его. — Я в норме.       Словно в доказательство своей точки зрения, он медленно поднял их с того места, где они расселись. Взгляд Аны, которым она глянула на него, был пропитан тревогой, но он тут же зацепился за волосы. Хотя Нила в большей степени пугали собственные голубые глаза, Ана видела их несколько раз. Волосы же были для неё в новинку. Она никак не могла знать, что это означало.       — Твои волосы… — изумлённо произнесла Ана, протягивая руку, чтобы дотронуться до них. Нилу потребовалось всё его самообладание, чтобы подавить дрожь.       — Немножко другие, да? — Нил не знал, что ещё сказать. — Тебе нравится?       Ана на мгновение задумалась, прежде чем кивнула. — Они как мои, когда я была маленькой.       Нил не был особо удивлён, что она до сих пор помнит свой натуральный цвет волос, так что кивнул в ответ. — Конечно, Тыковка.       Мэтт присоединился к ним минуту спустя и плотно закрыл за собой дверь, прежде чем его глаза расширились, заметив Ану. Она явно проскользнула незамеченной во время какой-то драмы, происходящей в коридоре. — Ана, я же просил тебя подождать с Ники.       — Ты кричал, — Ана слегка надулась.       — Прости, — сконфужено произнёс Мэтт, с видимым усилием заставив себя успокоиться.       Нил слегка сжал Ану, не обращая внимания на то, насколько сильную боль вызвало это действие. Эбби была права, говоря, что ему нужно спокойствие, но Нил слишком нуждался в этом. Две недели в дали от дочери сломили его сильнее, чем что-либо, что Рико делал с ним. Он так отчаянно скучал но ней, что в груди защемило от облегчения, когда та снова оказалась в его объятиях. К сожалению, этот момент не мог продлиться долго.       Даже после того, как Бойд немного остыл, в его голос всё ещё звучал напряжённо, когда он снова заговорил: — Тренер на тебя уже наорал?       — Да, вопил громко и долго, — пробормотал Нил в волосы Аны. — А смысл? Я ни в чем не раскаиваюсь и, если надо, сделал бы это ещё раз. Нет, — он не дал Мэтту возразить. — Лисы — всё, что у меня есть. Не говори, что я совершил ошибку только потому, что принял единственно возможное решение.       Бесконечно долгую минуту Мэтт смотрел на него, потом произнёс: — Я мечтаю разбить ему рожу в шести местах. Если он ещё раз подойдёт к тебе ближе чем сто ярдов…       — Подойдёт, — говоря это, Нил ощутил тошноту, но он был полон решимости запихнуть куда подальше это чувство. — Нам еще играть против них в финале, помнишь?       Мэтт покачал головой и взялся за чемодан. Нил с Аной сдвинулись в сторону, чтобы пропустить товарища, и тот, проходя мимо, задержал взгляд на его лице. Злость, которой кипел Бойд, сменилась удивлением. — Тренер просил не спрашивать тебя насчёт глаз. Я подумал, что Рико наставил тебе фингалов.       Это не прозвучало как вопрос, поэтому Нил не ответил. Он просто перевёл взгляд на Ану и слегка похлопал её по плечу, побуждая её двинуться. — Давай, нам нужно выйти.       Как только Нилу удалось подняться с пола, он неохотно последовал за Мэттом, чтобы взять свой телефон и снять его с зарядке. Он был даже близко не заряжен, но он надеется, что на нём достаточно заряда, чтобы продержаться до Колумбии. Нил вырубил его, так как он ему на данный момент не нужен, и сунул в карман. Искушение забраться в постель было почти непреодолимым. Он уже был вымотан, а после Мэтта ему ещё предстояло разобраться с семью товарищами по команде.       Он ни за что не выжил бы, если бы девочки вернулись сегодня; к счастью, все трое вылетали завтра утром. У него была ночь, чтобы подготовиться к расспросам.       — Через пару часов вернёмся. — Он вышел прежде, чем Мэтт успел открыть рот, взяв Ану за руку и выводя её из комнаты общежития.       Кевин, Ники и Аарон ждали его в коридоре двумя дверями дальше. Ники держал в руках два подарочных пакета, но, завидев Нила, выронил их. Нил ещё на полпути разглядел, что у Кевина подбита скула. Красное пятно на щеке грозило вот-вот расцвести ещё одним синяком. Мэтт не в первый — и явно не в последний — раз налетал на Кевина с кулаками, и всё же Нил сделал себе заметку поговорить с Бойдом. Кевин-то тут при чём?       Отогнав мысли о Мэтте, он сосредоточил внимание на стоявшей перед ним троице. Безопаснее всего, понятное дело, было смотреть на Аарона. Тот стоял, чуть скривив уголок рта — гримаса выражала не сочувствие, а любопытство — и его взгляд дольше задержался на волосах Нила, чем на распухшем от кровоподтёков лице. Нил немного выждал, предполагая, что сейчас последует вопрос, однако Аарон лишь молча пожал плечами.       Хэммика скверный вид Нила, наоборот, привёл в откровенный ужас. Как только Нил оказался достаточно близко, Ники бросился к нему, чтобы обнять. Нил напрягся, но, как и в прошлую их встречу, Аарон вмешался.       Аарон схватил Ники за рубашку и дёрнул назад, прежде чем тот смог прикоснуться к Нилу. — В один прекрасный день тебя за такое пырнут, — великодушно предупредил он. — Я не буду латать тебя, когда это произойдёт.       Помощь Аарона была такой же неожиданной, как и в первый раз, но Нил был благодарен за ней. Он одарил Аарона небольшим кивком в знак благодарности, но всё, что сделал Аарон, это убедился, что Ники успокоился, прежде чем отпустить его. Ники моргнул, пялясь на своего кузена, но был слишком сосредоточен на Ниле, чтобы спорить.       — Ох, Нил, — полузадушено произнёс Ники. — Выглядишь отвратительно.       — Это пройдёт, — сказал Нил. — Большей частью, во всяком случае. Не переживай.       Ники стиснул пальцы чуть крепче. — Только посмей сказать, что ты в порядке! Чтобы я этих слов от тебя больше не слышал, ясно?       Нил послушно умолк и наконец повернулся к Кевину. Внутри у него всё похолодело. Взгляд у Кевина был такой, будто ему явился призрак. Если остальных внезапные перемены во внешности Нила просто удивили — причём кузенов в меньшей степени, ведь во время поездок в Колумбию они уже видели его без линз — то Кевин знал, кто есть Нил на самом деле, и знал его отца. Дэй отлично понимал, что всё это означает. Нил качнул головой в безмолвной мольбе держать язык за зубами.       Кевин предсказуемо проигнорировал его просьбу, однако ему хватило такта перейти на французский: — Скажи мне, что хозяин этого не одобрил.       — Понятия не имею, — признался Нил. Последние несколько дней, проведённые в лапах Рико, слились в одно расплывчатое пятно, сплошь наполненное болью и до сих пор не дававшее Нилу покоя. Он смутно помнил, как Жанна смывала краску с его волос. Кажется, эта экзекуция была одной из последних, однако Нил не мог вспомнить, присутствовал ли на ней дядя Рико, Тэцудзи. — Рико пригрозил поломать нас, если я верну всё как было. Мне остаётся только опустить голову и надеяться на лучшее.       — Опустить голову, — эхом повторил Кевин. Он скептическим жестом указал на собственное лицо. — Рико позвонил мне в Рождество и сказал, что набил тебе тату.       Страх образовался в желудке Нила ледяным комком. Воспоминание о том, что произошло после того, как Нила заставили лежать неподвижно, пока ему набивают татуировку, было одним из худших, которые ему пока удалось вспомнить от начала и до конца.

🐦‍⬛🐦‍⬛🐦‍⬛

      — Такая хорошая девочка, — ворковал Рико, приподнимая одним пальцем подбородок Нила, чтобы получше рассмотреть его новый шрам. — Такая хорошенькая с моим номером на лице.       — Иди нахуй, — слабо выплюнул Нил в ответ со своего места на коленях у ног Рико.       — О, не будь такой, Наташа. — Рико неодобрительно покачал головой. — Я собирался сказать, что ты заслужила награду.       — Мне нахуй не сдалась твоя награда. — Нил попытался отодвинуться от него, уверенный, что знает, что у Рико на уме.       — Хорошо, хочешь, чтобы я дал тебе выбор? — Рико крепко схватился за волосы Нила, откидывая его голову назад, так что ему пришлось снова посмотреть на него. — Ты можешь попросить вежливо, а я трахну тебя, как хорошенькую маленькую шлюшку, который ты и должна быть. Или ты можешь продолжать давить на меня, и тогда мне придётся трахнуть тебя этим.       У Нила всё перевернулось внутри, когда он почувствовал, как кончик лезвия выкидного ножа Рико проходится по его челюсти. Резать Нила было одним, но это… это реально могло убить его. Это могло привести к необратимому ущербу. Рико на самом деле не мог угрожать ему чем-то подобным. За исключением того, что именно это он и делал.       — Ты… — Нил попытался вырваться, но то, чем связали его руки, было слишком крепким. — Ты ведь не серьёзен.       — О, но это так, Наташа. — Рико улыбнулся — извращённая улыбка, от которой страх подкрадывался к горлу Нила, душа его. — Мне не нужна сучка, которая не знает своего места. Выбор за тобой. Ты будешь хорошей девочкой для меня?       Нил знал, что он должен сделать, но не мог произнести ни слова. Ему пришлось прогнуться, чтобы выжить, но он чувствует, что умирает.       — Как вариант, — Рико быстро потерял терпение, а улыбка погасла. — Я мог бы позвонить доброму доктору Прусту, узнать, что он думает.       Паника зажала его сердце в тиски, да так крепко, что оно грозило рассыпаться в прах. — Я буду хорошим.       — А-а, — Рико покачал головой. — Мы уже обсуждали это, Наташа; хорошие девочки умеют вежливо просить.       Нилу было плохо. Он скорее умрёт, чем попросит, как, он знал, хотел Рико. Но у него были люди, которых он должен защищать. Дочь ждёт его, поэтому Нил дал Рико то, чего он так жаждал.       — Пожалуйста, трахни меня, Король.

🐦‍⬛🐦‍⬛🐦‍⬛

      Нил помнил отвратительную ухмылку Рико, когда он получил то, чего хотел. Он помнил, как Рико потом резал его плоть, пока Нил не поблагодарил. Он не помнил, чтобы Рико нашёл время позвонить Кевину.       Нил отшатнулся от Кевина, когда пазл в его голове собрался воедино. — Ты разговаривал с ним.       Эмоция, промелькнувшая на лице Кевина, ясно говорила о том, что он осознал свою ошибку, что только подтвердило опасения Нила. — Нил…       Нил терял самоконтроль. Паника и боль изменили его голос почти до неузнаваемости. — Я не хотел этого.       — Я знаю, — Кевин не колебался. — Я знаю, что ты не хотел.       Дыхание Нила ускорилось, в то время как разум вернулся в Гнездо. Остальные уставились на него. Он пугает Ану.       — Нил, дыши, — проинструктировал Кевин.       Нил сделал дрожащий вдох и решительно перевёл разговор в другое русло. Он не мог сейчас с этим смириться. — К чему ты, блять, клонишь, Кевин?       Кевин заколебался, но в конечном итоге последовал примеру Нила, полностью игнорируя то, что произошло с Нилом. — Как думаешь, долго он позволит тебе прятаться, прежде чем заставит показаться всему миру? Репортёры с ума сойдут, и вопросами о татуировке они не ограничатся. Он нарочно делает так, чтобы тебя нашли.       Нил тоже был не раз этому, но ему пришлось перестать думать о Кевине, вынужденном оставаться на линии, пока Рико—       Ледяной ком страха в желудке Нила пополз вверх, к горлу. Неимоверным усилием он заставил голос звучать ровно: — Почту это за комплимент. Рико пытается вывести меня из игры ещё до полуфинала. Он не утруждался бы так, если бы не считал нас реальной угрозой Воронам. Это уже кое-что, а?       — Нил. — Кевин попытался возразить, но Нилу нужно было, чтобы тот прекратил говорить об этом до того, как у него случится паническая атака прямо перед Аной.       — Кевин, я сам разберусь. Сам о себе позабочусь, — сказал Нил. — А ты займись тем, что умеешь лучше всего. Сосредоточься на экси. Приведи Лисов туда, где ему тошно нас видеть.       Губы Кевина сжались в тонкую ниточку, однако он промолчал. Видимо, понимал, что спорить и бесполезно, и поздно.       Нил отвёз взгляд, только чтобы обнаружить, что Ники переводит взгляд с одного на другого с явным беспокойством. — С тобой всё нормально? — спросил он Нила.       — Я в порядке, — солгал Нил. Ники выглядел готовым начать возмущаться, но его взгляд остановился на Ане, и он промолчал. Вместо этого он подхватил пакеты с пола и протянул один из них Нилу.       — Запоздалый подарок к Рождеству, — грустно сказал он. — Твоего адреса в Милпорте никто не знал, поэтому я решил вручить лично. Эрик помогал выбирать. — В ответ на недоумённый взгляд Нила Ники пояснил: — Он прилетал в Нью-Йорк на два дня. Устроил мне рождественский сюрприз. Тут и от Кевина для тебя кое-что есть. Он не дал мне упаковать подарок, так что прости за уродский полиэтиленовый мешок.       Ники тряхнул вторым пакетом, когда Нил забрал у него тот, что был предложен ему. — Презент для Эндрю у меня тоже с собой. Вообще-то я купил вам одно и то же, потому что и тебе, и ему просто невозможно угодить.       — Извините, — сказал Нил. — Я никому не приготовил подарков. Не привык праздновать Рождество.       — Ты имел в виду, что, пока тебя перемалывали в фарш, тебе было некогда ходить по магазинам? — подал голос Аарон. Ники изумлённо уставился на кузена, ошарашенный такой грубостью, однако Аарон как ни в чем не бывало продолжил: — Кевин сказал, ты поехал ради Эндрю. Это правда?       Нил метнул на Кевина предостерегающий взгляд. — Да.       — Зачем? — спросил Аарон. — Спасибо он тебе за это не скажет.       — Он и тебе спасибо не скажет за то, что ты разделался с Дрейком, — огрызнулся Нил на немецком. Эта тема была последней, что нужно было обсуждать Нилу сразу после того, как он едва избежал приступа панической атаки. — Это вообще не важно. Мы сделали то, что должны были сделать. Что думает Эндрю, меня не волнует.       Аарон продолжал молча сверлить его глазами. Он искал ответы, только вот на какой вопрос? Нилу оставалось лишь так же молча смотреть на Аарона, и в конце концов тот, покачав головой, отвернулся. Нил хотел было потребовать объяснений, но решил приберечь силы для разговора с Эндрю.       Он попытался отвлечься: развернул подарок Ники. В обёртке из оранжевой папиросной бумаги оказалось чёрное пальто, тонкое и в то же время тяжёлое — самое то для защиты от жестоких холодов, накрывших Южную Каролину. Нил позволил Ники забрать у него пакет.       — Сп… — слова снова застряли у Нила в горле. — Это замечательно, Ники.       — У тебя до сих пор нет нормальной зимней одежды, — Ники либо не уловил оговорку Нила, либо предпочёл проигнорировать её. — Мы с Аной сходили в небольшой шоппинг в Нью Йорке, но надо ещё раз свозить тебя в магазин и накупить вещей, но я прикинул, что можно начать с этого. Если и дальше будешь бегать по морозу в толстовке, обязательно простудишься. Как по размеру, подходит?       Нил расстегнул молнию и попытался влезть в пальто. Едва он успел просунуть одну руку в рукав, как грудь и бок обожгло нестерпимой болью. Нил застыл на месте и часто-часто заморгал, прогоняя пелену перед глазами.       — Извини, — сказал он и тут же пожалел об этом: от боли у него онемел язык, и по голосу это было слышно. Ники виновато замер. — Я пока не могу примерить.       — Нет, это ты извини, — забормотал Хэммик. — Надо было… Я не подумал… Так, так, давай снимай потихоньку. Ага, всё. — Он стянул пальто с Нила и повесил его на сгиб локтя. — Пускай полежит у меня, пока тебе не станет лучше, ладно?       — Ладно. — Отдышавшись, Нил достал из пакета подарок Кевина.       Он догадался, что это, едва ощутил знакомый вес. Папка так долго была с ним, что он не мог не узнать её на ощупь. С первого взгляда казалось, что это всего лишь фанатская коллекция материалов, собранная рьяным поклонником Кевина и Рико, но при более внимательном изучении становилось ясно, что здесь содержится всё необходимое Нилу для жизни в бегах. Деньги, контакты полезных людей, телефонный номер дяди Стюарта — всё это было спрятано среди бесчисленных статей об экси.       — Не хочешь даже посмотреть? — поинтересовался Ники.       — Я знаю, что там. — Нил прижал пакет к груди и посмотрел на Кевина. — Спасибо, что присмотрел за ней.       — Я не открывал, — успокоил его Кевин, не дожидаясь, пока тот спросит.       Нилу не хотелось снова встречаться с Мэттом, поэтому он решил, что возьмёт папку с собой в Колумбию, а в сейф переложит позже. — Ну что, едем?       — Да. Если, конечно, ты готов нас отвезти, — сказал Ники.       Вместо ответа Нил взял Ану за руку и направился к лестнице, кузены двинулись следом. В машине Кевин, как обычно, занял место переднего пассажира, Ники плюхнулся следом за Аароном сзади, сажая Ану к себе на колени. Нил сунул папку под водительское сиденье и сел за руль, проигнорировав боль, которой тело отреагировало на это усилие.       Как только все устроились, он выехал на шоссе. Дорогу до Истхейвена Нил изучил ещё вчера, воспользовавшись компьютером Ваймака. Сориентироваться было легко: большую часть маршрута они ехали тем же путем, что и в Райские сумерки, и только на последнем пятнадцатиминутном отрезке огибали Колумбию по объездной и уходили на северо-восток.       Нил подсознательно представлял себе истхейвенскую больницу тюрьмой и понял это лишь тогда, когда, завидев здание, удивился отсутствию забора с колючей проволокой. Ворота открывались автоматически, на парковке было относительно пусто. Нил заглушил мотор и вышел. Кевин быстро последовал за ним, а Ана подошла к Нилу, как только Ники вытащил её из машины. Однако Ники с Аароном слегка задержались.       Ники с тревогой посмотрел на главный вход, а когда заметил, что Нил за ним наблюдает, попытался замаскировать нервозность улыбкой. Нила это не обмануло. — Что, вправду его боишься?       — Не-а, — не слишком убедительно ответил Ники.       Ана легонько потянула Нила за рукав, и он отпустил её. Кевин шёл сразу за ними, Аарон и Ники чуть отставали, и от Нила это тоже не укрылось. Он подумал, что их нерешительность должна бы его насторожить, однако, прислушавшись к себе, ничего не почувствовал.       Шагая к регистратуре, он разглядывал вестибюль. Интерьер украшали картины с изображением цветов, в дальней стене располагался встроенный камин. Помещению явно пытались придать уют, и из-за этого оно напоминало фото из глянцевого каталога. По крайней мере, лекарствами и болезнью тут не пахло.       — О господи, — негромко охнула женщина за стойкой, подняв глаза от компьютера и увидев побитое лицо Нила. — Я могу вам помочь?       — Мы за Эндрю Миньярдом, — сообщил он.       — Я не это имела в виду, — сказала женщина, однако Нил продолжал выжидающе смотреть не неё. Наконец она показала на лежавший перед ней журнал. — Будьте добры, распишитесь вот здесь. Я позвоню доктору Слоски и скажу, что вы ожидаете.        Лисы сгрудились у стойки и нацарапали свои фамилии на первой странице. Ники даже приподнял Ану и позволил ей что-то нацарапать, чтобы она не чувствовала себя обделённой. Когда очередь дошла до Нила и ручка коснулась бумаги, он заколебался. В Эверморе Рико запретил ему называться Нилом, и, как только он откликался на это имя, Рико его бил. Выбора, впрочем, не было — Вороны просто не знали, как иначе к нему обращаться, кроме нескольких не слишком образных оскорблений.       Регистраторша ждала, протянув руку за журналом, поэтому в конце концов Нил стиснул зубы и вывел свою фамилию под остальными, после чего вернул журнал на стойку и постарался расслабить окаменевшие из-за этой неожиданной сложности плечи.       Довольно скоро к ним подошел мужчина средних лет. Он с улыбкой пожал каждому руку. Заметив синяки на лице Нила, мужчина удивлённо вздёрнул брови, но вопросов задавать не стал. — Меня зовут Алан Слоски, я основной лечащий врач Эндрю. Спасибо, что приехали.       Нил едва сумел подавить вздрагивание. К счастью, никто этого не заметил. — Основной, — вторит Ники. — А сколько всего докторов к нему приставили?       — Четверых, — сказал Слоски. В ответ на недоумённый взгляд Ники он пояснил: — Наши пациенты довольно часто находятся под наблюдением сразу нескольких врачей. Например, я веду сеансы групповой терапии, мой коллега проводит с пациентом индивидуальный интенсивный курс, а один из реабилитологов дает рекомендации по приёму лекарств. Я лично подбирал специалистов для Эндрю, и, уверяю вас, с ним работали лучшие доктора.       — А, ну тогда вопросов нет, — бросил Аарон. Слоски покосился на него, уловив сарказм, но на провокацию не поддался.       Проявил осторожность или подсознательно признал поражение? — подумалось Нилу. Тем временем врач снова заговорил: — Могу я рассчитывать, что в ближайшие дни вы поддержите Эндрю? Если возникнут вопросы или потребуется совет, пожалуйста, звоните мне в любое время. Я оставлю визитку.       Зубы Нила тихо заскрежетали от того, насколько сильно он их сжал. Он ненавидел то, как интуитивно понимал бурную реакцию Эндрю на это слово. Он мог только надеется, что причины их ненависти были разными. Внутренний страх подсказывал ему, что это не так.       — Спасибо, у нас есть Бетси, — отказался Ники. Психиатр вопросительно взглянул на него, и Ники добавил: — Доктор Добсон.       — Ах да. — Слоски одобрительно кивнул, потом оглянулся на пустой коридор и жестом пригласил всех в приёмный покой, расположенный по соседству с регистратурой. — Пожалуйста, присаживайтесь. Ваш друг сейчас спустится, ему нужно только выписаться из палаты.       Все расселись — Ники и Аарон в креслах, а Кевин с Нилом на диване. Ана, казалось, вспомнила свою прошлую ошибку, потому что решила забраться на колени Кевина, а не Нила. Кевин, как ни странно, никак это не прокомментировал, только протянул руку, чтобы поддержать её. Это заставило Нила задуматься, приставала ли Ана к его товарищам по команде на протяжении всей их поездки.       Нил невидящими глазами уставился на камин; в мыслях он был на другом конце мира, где-то между Ливаном и Грецией. В тёплом помещении его разморило. Сколько он не спал по-человечески, три — или две — недели? Ночи в Гнезде пролетали быстро, а для Нила к тому же были наполнены насилием и болью. Он практически уснул и заметил это, только когда приглушённый голос Кевина разбудил его.       — Прости, — Нил взглянул на него, но Кевин изучал свои руки. — За то, что произошло до этого. Мне не следовало упоминать об этом.       Нил вздохнул. — Раз ты это знаешь, почему ты снова сделал это?       — Я знаю, на что он способен, — сказал Кевин. — Если захочешь поговорить.       Это была самая неуклюжая и нелепая фраза из всех, что Нил когда-либо слышал от Кевина. Кевин Дэй славился своим спортивным талантом, а не чуткостью. Умение сопереживать и тактичность незнакомы ему так же, как немецкий язык, на котором говорят кузены. Уже одна эта попытка была до того неожиданной, что послужила Нилу бальзамом на все его многочисленные раны.       Тот факт, что они говорили на французском, был единственной причиной, по которой Нил смог выдавить из себя: — Спасибо.       — Я знаю, каков он, хоть и не могу… — Кевин беспомощно взмахнул рукой. — Рико всегда отличался жестокостью, но ему был нужен мой успех. Мы считались наследными принцами экси; да, он нанёс мне травму, но существовала грань, пересечь которую он бы не посмел. С Жанной все иначе. Ей приходится гораздо хуже. Её отец задолжал семье Морияма крупную сумму. Хозяин списал долг в обмен на место Жанну в команде. Жанна стала собственностью, просто вещью. Тебя они оценивают так же.       — Я не их собственность, — тихо произнёс Нил.       — Я вижу, как он на тебя смотрит, — продолжил Кевин. — И вижу, что он не сдерживался.       — Прекрати. Это не важно. — Эта ложь не обманула даже самого Нила, но Кевин не стал его упрекать. — Всё позади, я там, где моё место. Теперь главное, что будет дальше.       Слова Нила были обращены скорее себе самому, чем Кевину. Нила они не особа утешили, как и Кевина. — Всё не так просто.       — Знаешь, что было непросто? Услышать от Жанны, что тренер — твой отец, — Нил проигнорировал собственное лицемерие, потому что ему пришлось сменить тему разговора о Рико. Кевин дёрнулся, как от удара. — Ты вообще собирался ему сказать?       — Я хотел, когда он принял меня в команду, — Кевин нахмурился. — Но я не мог.       — Его защищал или себя? — спросил Нил.       — Наверное, обоих, — сказал Кевин. — Хозяин не такой, как его брат, и не такой, как Рико. Стадион — это его территория, его полновластные владения, и это единственная сфера, которую он желает полностью контролировать. Он ни разу не повысил голоса и не поднял руку на Ваймака, потому что не видел в нём угрозы. А вдруг после моего признания всё изменится? Нет, рисковать нельзя. Может быть, я скажу ему потом, когда все закончится.       — Думаешь, это когда-нибудь… — начал Нил, но умолк, когда Ана вскочила.       — Дрю! — Ана сдвинулась прежде, чем Нил успел её остановить.       В дверях стоял Эндрю, за его спиной возвышался Слоски. Он слегка напрягся, когда Ана внезапно приблизилась, но она резко остановилась до того, как врезаться в него.       — Мы приехали тебя забрать, — Ана улыбнулась ему.       Эндрю медленно моргнул, глядя на неё. — Я вижу.       — Теперь ты чувствуешь себя лучше? — с надеждой спросила она. — Больше никаких противных таблеток?       — Больше никаких противных таблеток, — подтвердил Эндрю. Ана была довольна этими ответами, но от внимания Нила не ускользнуло то, что тот не ответил на её первый вопрос.       Поскольку Ану устраивали ответы, Эндрю воспользовался моментом, чтобы рассмотреть, кто ещё за ним приехал. Эндрю развернулся, чтобы уйти, ничего не сказав остальным, а Ана же последовала за ним, как маленький утёнок. Нил последовал за ними так быстро, как только мог.       Аарон опомнился первым. Брат годами его игнорировал, годами смотрел на него с тем же равнодушием, что и на придорожный камень, так что сейчас не произошло ничего нового. Аарон махнул рукой Ники и пошёл за Эндрю. Нил и Кевин переглянулись, заключив безмолвное перемирие, и встали с дивана. Слоски что-то говорил им вслед, однако Нил не стал вслушиваться. Слоски выполнил свою задачу — снял Эндрю с лекарств. Ничего другого от доктора не требовалось.       Когда Нил ещё только приблизился к двери, Эндрю уже миновал половину больничного корпуса. Аарон не стал его догонять, срезал путь через двор и направился к парковке. Ники пошёл с ним, а Нил с Кевином притормозили, наблюдая за Эндрю.       На Эндрю были те же черная водолазка и джинсы, в которых он уезжал, на плече висела сумка — Нил не помнил, чтобы Миньярд брал её с собой, когда выходил из дома в сопровождении Бетси. На углу стояли два мусорных бака; Эндрю вывалил содержимое сумки в один из них, и Нил увидел, что это одежда. Вряд ли вещи выдали в больнице, скорее всего, Бетси и Эндрю купили их по дороге сюда. Эндрю нашёл глазами Ники и Аарона, маячивших возле его автомобиля, и направился к ним. Когда Эндрю с Аной сели в машину, Нил с Кевином двинулись туда же.       Ключи были у Ники; он отпер авто и вместе с Аароном устроился на заднем сиденье. Эндрю распахнул водительскую дверь, однако за руль не сел, а прислонился к машине спиной. Одну руку он закинул на дверцу, другой опирался на капот и, стоя в этой позе, следил за приближением Кевина и Нила. Кевин подошёл к Эндрю вплотную и устремил на возвратившегося голкипера долгий взгляд. Нил с Аной остановились у открытой задней двери, чтобы понаблюдать за их встречей.       Не знай он, что в последние полтора года Эндрю не отпускал Кевина от себя ни на шаг, яростно защищая от любых посягательств, он бы решил, что эти двое друг другу чужие. Эндрю окинул Дэя скучающим взором, потом щёлкнул пальцами — дескать, свободен. Судя по всему, даже синяки на лице Кевина его не заинтересовали. Кевин кивнул, обогнул авто и занял место переднего пассажира.       Нил не стал дожидаться, удостоит ли Эндрю его вниманием, а просто переключил своё внимание на машину.       — Нил? — Ники посмотрел на него, когда он не сел в салон.       Нилу не хотелось ничего говорить, но он знал, что Эбби не просто так заставила его согласиться на это условие без причины. Он не хотел волновать Ану ещё больше, чем уже, поэтому перешёл на немецкий, сказав: — Эбби настоятельно рекомендовала не поднимать сестру на этой неделе.       — О, точно, я тебя понял, — легко согласился Ники, снова переходя на английский и протягивая руку Ане. — Запрыгивай, цыпочка!       Ана с готовностью приняла помощь Ники, забираясь в машину, и Нил сел следом. Когда все расположились, Эндрю скользнул за руль. Не оборачиваясь, он вытянул руку в проёме между сиденьями. Нил опустил связку ключей ему в ладонь. Ники перехватил его запястье и коротко, энергично стиснул.       Видимо, таким образом он извинялся за пренебрежительное поведение кузена, только вот при этом руку Нила от локтя до самых пальцев пронзила жгучая боль. Он стёр запястья в кровь, трепыхаясь в наручниках, которыми сковал его Рико, и тонкие бинты не могли служить защитой против крепких пальцев Хэммика. Нил не сдержал вздрагивание.       Ники отдёрнул руку, как будто ошпарился кипятком. — Ох, прости, прости, я не—       Предплечье горело огнём, и всё же Нил выдавил: — Всё в порядке.       — Ничего не в порядке, — возразил Ники и бросил взгляд на кузена. — Боже, Эндрю, неужели ты даже не спросишь, как—       Эндрю на всю катушку врубил радио, лишив компанию возможности высказаться. У Ники дёрнулся рот, однако Нил только покачал головой и небрежно отмахнулся. Ники внял ему и умолк, хотя обида в глазах осталась. Кевин лишь раз потянулся к рукоятке громкости. Эндрю оттолкнул его кисть и, не поворачивая головы, угрожающе наставил на него палец. Кевин раздраженно скрестил руки на груди, Эндрю его недовольство попросту проигнорировал.       Нил бы оставил всё как есть, вот только Ана заметно расстроилась и зажала уши руками. Нил вздохнул и отстегнул ремень, чтобы наклониться вперёд между сиденьями, чтобы дотянуться до рукоятки громкости. Он увидел приближающуюся руку Эндрю и убрал её, прежде чем Эндрю проделал с ним то же, что и с Кевином. Нил быстро убавил громкость до приемлемого уровня, прежде чем Эндрю снова попытался остановить его.       — Ты расстраиваешь её, — сказал Нил Эндрю, откидываясь на сиденье. — Мне плевать, если ты не хочешь разговаривать с нами, но я бы предпочёл, чтобы ты не причинял боль моей сестре.       Эндрю бросил на него взгляд через зеркало заднего вида, но не пошевелился, чтобы снова прибавить громкость. Если не считать ставшей на много тише музыки, оставшуюся часть пути в машине царила неприятная тишина.       Нил, ошеломлённый сидением на тесном заднем кресле, вышел первый, как только Эндрю припарковал машину у Лисьей башни. Оставив Ники помогать Ане вылезти из машины, он успел схватиться за водительскую дверь прежде, чем Эндрю её захлопнул. С места Миньярд не сдвинулся, и всё же Нилу удалось протиснуться мимо него и вытащить из-под сиденья свою папку.       Выпрямившись, он обнаружил, что Эндрю шагнул ещё ближе. Теперь деваться было совсем некуда, разве что встать впритык, однако Нил, как ни странно, против этого не возражал. Впервые за несколько недель Нил не запаниковал, когда кто-то, не считая Аны, находился слишком близко. Они не виделись семь недель, но Нил хорошо помнил, почему решил остаться, помнил незыблемую, непоколебимую силу, которая исходила от Эндрю и давала Нилу ощущение, что тот легко, даже не вспотев, защитит его и избавит от всех проблем.       С Эндрю перед ним и Аной позади, впервые за последние месяцы Нил снова мог вздохнуть; накатившее облегчение пугало — он и не подозревал, что до такой степени полагается на Эндрю.       Наконец Эндрю сделал шаг назад и обратился к Ники: — Ты остаёшься. Остальные пускай уходят.       Нил покосился на Ники — не против ли тот остаться наедине с кузеном — и, получив в ответ короткий кивок, Нил вместе с Аной обошли машину, чтобы присоединиться к Аарону и Кевину. Кевин поверх крыши авто сверлил Эндрю напряжённым взглядом, словно пытался проникнуть под бесстрастную маску. Нилу пришлось силком развернуть его в сторону общежития.       Они поднялись на третий этаж. Аарон отпер комнату, Кевин жестом пригласил Нила войти, но тот отрицательно качнул головой. После того как дверь за обоими закрылась, он прошёл в самый конец коридора и включил телефон. Когда мигающий логотип на дисплее сменился главным меню, Нил набрал номер Ваймака.       — Я уже начал думать, что он тебя прибил и бросил гнить на обочине, — вместо приветствия сказал тренер.       — Да пока нет, — сказал Нил. — Мы вернулись.       — Если что, я на телефоне. — произнёс Ваймак. — Постарайся тоже быть на связи.       — Да, тренер, — пообещал Нил и отключил мобильник, как только нажал на кнопку отбоя. У него ещё не было возможности снова поменять контакты в телефоне Аны, так что не похоже, что ему это было нужно.        Ключи он отдал Эндрю, поэтому, чтобы попасть к себе в комнату, пришлось стучать. Он жестом попросил Ану подождать с Мэттом, прежде чем отнес папку в спальню и достал из шкафа сейф, где хранилось лишь истершееся от времени письмо. Нил спрятал письмо меж страниц папки, закрыл и надёжно запер сейф. Вернувшись в гостиную, он увидел Мэтта и Ану, которые ждали его на диване. Нил настороженно выдержал испытующий взгляд Мэтта.       Он полагал, что сейчас неизбежно последуют расспросы и упрёки, но когда Мэтт наконец заговорил, то лишь поинтересовался: — Ты как вообще?       — Я в порядке, — ответил Нил.       — Имей в виду, я тебе не верю, — Мэтт вздохнул.       Нил устало дёрнул плечом. — Не стоит верить всему, что я говорю.       Мэтт грустно фыркнул — на настоящий смех это не тянуло. — Такое ощущение, что ничего честнее я от тебя за весь год не слышал. И всё-таки, Нил… Если захочешь поговорить, знай: мы рядом.       — Знаю. — Он сам удивился, что это действительно так.       Одного взгляда на Мэтта хватило, чтобы осознать: прямо сейчас тот готов выслушать любую правду, даже самую жестокую или фантастичную. Нил поступил верно, поехав в Эвермор; сделал правильный выбор, оставшись с Лисами. И неважно, что при виде собственного отражения в зеркале его коробило до тошноты. Если таким образом он может защитить своих товарищей от зверств Рико, то цена невысока.       Наконец Нил произнёс: — Ни разу не был в Нью Йорке.       Не то, что следовало сказать, и не то, что Мэтт хотел бы услышать, но Мэтт и не давил. Вместо этого они с Аной принялись развлекать Нила историями о рождественских каникулах Лисов и рассказал много всего, начиная от неловкого знакомства кузенов с его матерью и заканчивая безумными походами Ники по магазинам. Бойд привел Нила на кухню и похвастался зерновым кофе, привезённым из Нью-Йорка. Для кофе было поздновато, но Мэтт устал с дороги, а Нил всё ещё чувствовал себя неважно, так что достал из шкафчика фильтры, а Мэтт тем временем смолол порцию зёрен в кофемолке.       Нил наливал воду в кофейник, когда в дверь постучали. Мэтт, стоявший ближе, пошел открывать. Кто к ним явился, Нилу видно не было, но Мэтт молча впустил гостя, и в проёме показался Ники. Выглядел он целым и невредимым, хотя заметно нервничал, но невозможно было не заметить вину на его лице, когда он смотрел на Мэтта.       — Ты бы… того… не высовывался какое-то время, — предупредил Ники. — Эндрю только что узнал, кто разрисовал лицо Кевину. Я выгораживал тебя как мог — в конце концов, Кевин сам напросился, а ты внёс залог за Аарона — но, по-моему, ничего не получилось. С логикой наш Эндрю не дружит.       — Спасибо, что предупредил, — Мэтт кивнул.       Ники перевёл взгляд на Нила. — Он послал меня за тобой.       — Что ты ему рассказал? — осведомился Нил.       — О тебе — ничего. — Ники засунул руки в карманы и смущённо пожал плечами. — Он хотел знать про всё остальное: про суд над Аароном, про синяки Кевина, про Воронов. Я рассказал, что мы отобрались в весенний чемпионат, о драке на Рождественском банкете… Я не упоминал, что тебя не было с нами в Нью-Йорке.       Нил кивнул и ушёл в спальню. Взял пачку сигарет, спрятал в задний карман. Достал из-под подушки повязки Эндрю — они хранились там с ноября. Вместе с ними была спрятана маленькая коробочка, которую Нил тоже прихватил, сунув в другой карман.       Увидев повязки Эндрю, Ники поморщился. — По-моему, не самая удачная идея — возвращать ему оружие прямо сейчас.       — Всё будет в порядке, — пообещал Нил и двинулся по коридору к лестнице.       Нил знал, что повязки предназначались не только для ножей, но и от их наличия тоже нельзя было отмахнуться. У него были сложные отношения с ножами, совершенно отличные от Эндрю. Из того немногого, что Нил мог рассказать, их наличие принесло Эндрю некоторое утешение, пусть и небольшое. Он заслуживал того, чтобы ему их вернули. Если Ники этого не понимал, Нил не собирался тратить время на объяснения.       Эндрю ждал на лестничной площадке, прислонившись спиной к перилам и скрестив руки на груди. Его взгляд мгновенно упал на тёмную ткань в руках Нила. Не говоря ни слова, он забрал повязки. Надевая их, он отвернулся, хотя Нил уже мельком видел его шрамы. После того как повязки скрылись под рукавами, Эндрю зашагал по ступенькам — но не вниз, а вверх.       Лестница упиралась в дверь с табличкой «Выход на крышу. Только для служебного персонала». Нил предположил, что дверь заперта, однако Эндрю пару раз её как следует дёрнул, и она открылась. Судя по аккуратным подпилам на косяке и самой двери, с замком Эндрю разобрался давно. Не задавая вопросов, Нил вслед за ним шагнул в морозную свежесть дня. Здесь ветер дул сильнее, и Нил пожалел, что не надел новое пальто.       Эндрю подошёл к краю и устремил взгляд на раскинувшийся внизу кампус. Нил встал рядом, осторожно вытянул шею. Высоты он не боялся, но из-за отсутствия перил было слегка не по себе — лететь с четвёртого этажа как-то не хотелось. Вытряхнув из пачки две сигареты и передал одну Эндрю. Вместо того, чтобы передать зажигалку, он достал из кармана маленькую коробочку и протянул её Эндрю.       Он подождал, когда Эндрю заберёт коробочку, прежде чем заговорил: — У меня не было возможности сходить на рождественский шоппинг, но Ана выбрала это для тебя ещё в ноябре.       Затем Нил наконец-то закурил, не потрудившись дождаться ответа. Он прикрыл её ладонями, защищая от ветра. Спустя мгновение Эндрю зажимает свою сигарету между губами и открывает коробочку.       Внутри была чёрная зажигалка. На одной из сторон был изображён чёрный туз пик. На другой же стороне был кастом, который выбрала Ана — гравировка на обратной стороне крышки, которая являлась простым «Дрю».       Эндрю не спешил доставать зажигалку из коробочки. Он внимательно рассматривал её, задержавшись взглядом на гравировке гораздо дольше, чем на чём-либо другом, прежде чем молча откинул крышку и прикурил сигарету.       Эндрю убрал свой новый подарок в карман и повернулся к Нилу. — Теперь можно послушать твои объяснения.       — А ты не мог потребовать ответов внутри, в тепле? — поинтересовался Нил.       — Если ты и умрешь, то уж точно не от переохлаждения. — Эндрю протянул руку к лицу Нила, и его пальцы замерли буквально в миллиметре от кожи. Он рассматривал не синяки, а глаза, уже не скрытые цветными линзами. — Это из-за того, что я нарушил своё обещание, или из-за того, что ты сдержал своё?       — Ни то ни другое, — честно ответил Нил.       — Понимаю, в моё отсутствие у тебя была куча времени, чтобы сочинить складную ложь, хотя, помнится, в ноябре я авансом выдал тебе кое-какую правду, — напомнил Эндрю. — Пришла твоя очередь в этой игре, так что не вздумай врать.       — Опять-таки, я не собирался делать ни того ни другого, — сказал Нил. — Рождество я провёл в Эверморе.       Естественно, первым делом Эндрю потянулся к пластырю на скуле Нила. Аарон и Ники не обратили на этот лоскуток внимания, даже не заметив его среди прочих бинтов и повязок. Эндрю, напротив, достаточно долго находился рядом с Кевином и быстро сообразил, что к чему. Подцепив пластырь за краешек, он отлепил его таким резким движением, словно вместе с ним хотел содрать с Нила кожу. Тот приготовился к удару, однако при виде татуировки равнодушное выражение лица Эндрю ничуть не изменилось.       — Даже для тебя это совсем днище, — заметил Эндрю.       Нил покачал головой. — Думаешь, я сам просил её набить?       — Ты поехал в Эвермор по своей воле, — парировал Эндрю.       Нилу снова стало дурно. — Я вернулся.       — Точнее, Рико тебя отпустил, — поправил Эндрю. — В этом году мы выступаем слишком хорошо, а ваша вражда у всех на слуху. Никто бы не поверил, что ты в разгар сезона добровольно перешёл к Воронам. — Эндрю с силой прилепил пластырь к скуле Нила и разгладил жёсткой подушечкой большого пальца. — Ты не имел права оставлять Кевина без присмотра, забыл?       — Я обещал, что с ним всё будет в порядке, — возразил Нил. — Я не говорил, что буду пасти его на каждом шагу, как это делаешь ты. Своё слово я сдержал.       — Только это тут ни при чём, — Эндрю фыркнул. — Ты уже сказал, что дело не в Кевине. Так почему ты поехал?       Нил сомневался, что сможет произнести это вслух, ведь даже думать об этом было мучительно больно. Эндрю, однако, выжидающе смотрел на него. Переборов накатившую тошноту, Нил с трудом выговорил: — Рико пригрозил, что, если я не приеду, доктор Пруст… — Эндрю зажал ему рот ладонью, не дав договорить, и Нил понял, что совершил ошибку.       Ты только что стоила ему того, чего он не хотел терять.       Слова Рико эхом отдавались в голове Нила. Он упомянул, что доктор Пруст в терапевтических целях применяет «реконструкцию прошлых событий» — метод, в котором психологическую жестокость от настоящего психологического насилия отделяла лишь тонкая грань. Более того, Рико ясно дал понять, что в случае отказа Нила подчиняться Пруст эту грань перейдёт.       Нил выполнил всё, что требовалось, поверив, что в этом случае Рико не исполнит свою угрозу. Он поверил Рико! Жаркая ненависть чуть подтопила кровь в жилах, вновь заледеневшую от страха, но спокойно смотреть на безучастное выражение лица Эндрю Нил просто не мог. Два месяца назад Эндрю был так накачан таблетками, что хихикал над собственной болью и психотравмой, а сегодня не способен даже на это, настолько ему плевать. И неизвестно ещё, что хуже.       Убедившись, что Нил замолчал, Эндрю убрал руку. — Ты заблуждаешься, если думаешь, будто мне нужна твоя защита. Твоей обязанностью было защитить Кевина и Анастасию, а не меня.       — Не смей, — огрызнулся Нил, уязвлённый словами Эндрю. — Я сделал всё, чтобы быть уверенным, что Ана тоже будет в безопасности, так что не смей бросать мне это в лицо. Я обязан был попытаться. Если бы я знал, что могу остановить насилие, а сам ничего не сделал, как бы я потом смотрел тебе в глаза? Как жил бы с этим дальше?       — Твоя хрупкая психика — не моя проблема, — ответил Эндрю. — Я пообещал, что ты переживешь этот сезон, но ты так и норовишь сунуть голову в петлю и тем самым сильно усложняешь мне работу.       — Ты постоянно заботишься о нашей безопасности, — сказал Нил. — Кто позаботится о твоей? Только не говори, что ты сам, потому что мы оба знаем: получается у тебя паршиво.       — А у тебя плохо со слухом, — сделал вывод Эндрю. — Наверное, слишком часто мяч в башку прилетает. Тебе так нужно, чтобы я расписал тебе всё жестами? — всё ещё держа в руке сигарету, Эндрю жестами продолжил разговор: — В̲ с̲л̲е̲д̲у̲ю̲щ̲и̲й̲ р̲а̲з̲, к̲о̲г̲д̲а̲ к̲т̲о̲-т̲о̲ н̲а̲ч̲н̲ё̲т̲ с̲о̲з̲д̲а̲в̲а̲т̲ь̲ т̲е̲б̲е̲ п̲р̲о̲б̲л̲е̲м̲ы̲, о̲т̲о̲й̲д̲и̲ в̲ с̲т̲о̲р̲о̲н̲у̲ и̲ н̲е̲ м̲е̲ш̲а̲й̲ м̲н̲е̲ и̲х̲ р̲е̲ш̲а̲т̲ь̲. У̲я̲с̲н̲и̲л̲?       Нил отказался отступать. — Е̲с̲л̲и̲ и̲з̲-з̲а̲ э̲т̲о̲г̲о̲ я̲ т̲е̲б̲я̲ п̲о̲т̲е̲р̲я̲ю̲, т̲о̲г̲д̲а̲ — н̲е̲т̲, — жестами ответил он.       — Ненавижу тебя, — небрежно бросил Эндрю. Напоследок затянувшись поглубже, он щелчком сбросил окурок с крыши. — Я считал, что ты — побочный эффект моих таблеток.       — Я не галлюцинация, — невозмутимо ответил Нил.       — Ты — несбыточная мечта, — проговорил Эндрю. — Иди отсюда и оставь меня в покое.       — Мои ключи у тебя, — напомнил Нил.       Эндрю вытащил связку из кармана и снял с неё ключ от машины, но не вернул остальное Нилу, а отправил вслед за окурком. Нил наклонился посмотреть, не задела ли связка кого-то из прохожих, но тротуар был пуст. Звякнув и не причинив никому вреда, ключи благополучно упали на землю. Нил выпрямился, посмотрел на Эндрю.       Не глядя в его сторону, тот констатировал: — Уже не у меня.       Нил открыл рот, но в последний момент передумал и молча ушёл. Спустился по лестнице на первый этаж, распахнул стеклянные двери. Ключи приземлились дальше, чем он ожидал, но благодаря блеску металла на солнце найти их не составило труда. Подняв связку, Нил заметил неподалеку окурок Эндрю. При падении пепел осыпался, но кончик ещё слегка тлел.       Эндрю наблюдал за Нилом, всё так же стоя у края крыши, как будто собирался распрощаться с жизнью. Сам не зная зачем, Нил поднял окурок с асфальта и зажал в зубах. Запрокинул голову, чтобы поймать неподвижный взгляд Эндрю, и отсалютовал двумя пальцами, передразнив жест Миньярда. Эндрю развернулся и исчез из виду. Нил отчего-то почувствовал, что победа осталась за ним. Перед входом в общежитие он затоптал окурок.       Когда Нил вернулся, Мэтт с Аной до сих пор сидели на диване в гостиной. Кофе как раз заварился, и тепло кружки приятно согревало озябшие ладони Нила. Пока он перемещался по комнате, Мэтт окинул его внимательным взглядом — не добавилось ли синяков и ушибов? Нил аккуратно опустился на другой край дивана и втянул ноздрями ароматный пар, поднимавшийся над кружкой.       — Так на чём мы остановились? — спросил Нил.       Мэтт вздохнул, но молча принял это, когда Ана продолжила с того места, на котором остановилась. Они описали Нилу снег в Центральном парке, рассказали, как встречали Новый год на Таймс-сквер и хором вели обратный отсчёт секунд. Нил слушал с закрытыми глазами, мысленно представляя эти картины, и даже на миг вообразил себя вместе с Лисами. Засыпать он не собирался, но чья-то осторожная попытка отнять у него кружку заставила проснуться. Мэтт чуть не схлопотал по лицу и в оборонительном жесте выставил перед собой ладони.       — Тихо, тихо, — произнёс Мэтт. — Это я.       Кофе в кружке давно остыл, освещение как-то странно изменилось. Ана больше не сидела рядом с ним. Его пронзила волна страха, но Мэтт заметил это раньше, чем он успел спросить. — Она в порядке. Ты явно был измотан, поэтому я сам уложил её спать.       Нил посмотрел в окно, испытывая необходимость увидеть небо, но оказалось, что жалюзи опущены. Он позволил Мэтту забрать кружку и, пошатываясь, поднялся на ноги. Быстро, насколько позволяло измученное тело, подошёл к окну. Дёрнул за шнурок, поднял жалюзи. Солнце уже село, хотя небо ещё оставалось светлым. Стояли сумерки — не то утренние, не то вечерние.       Нил прижал ладони к стеклу. — Какой сегодня день?       Мэтт долго молчал, потом медленно ответил: — Вторник.       Значит, за окном вечер. Он проспал всего пару часов.       — Нил? — окликнул его Мэтт. — Ты как?       — Я устал сильнее, чем думал, — ответил Нил. — Пойду лягу пораньше.       Мэтт горестно нахмурил лоб, всем своим видом показывая, что не поверил отговорке, однако задерживать Нила не стал. Нил плотно закрыл дверь спальни и приступил к болезненной процедуре переодевания. К тому времени, как ему наконец удалось натянуть спортивные штаны, он шумно дышал сквозь стиснутые зубы.       Он сделал перерыв, чтобы проверить Ану, ему нужно было убедиться, что она правда в порядке после столь долгой разлуки. Та крепко спала. Сердце Нила заныло так, словно он всё ещё скучал по ней, хотя она была прямо перед ним. Осторожно, чтобы не потревожить её, Нил присел на корточки и поцеловал её в растрёпанные кудри.       К тому времени, как он смог заставить себя отойти от Аны, его руки уже перестали дрожать, но от подъема на второй ярус его и вовсе замутило. Время было ещё раннее, и каждая клеточка его тела нестерпимо болела, однако Нил укрылся одеялом с головой и заставил себя выкинуть из головы все мысли.