Исключений не бывает

Встречу с портным пришлось перенести на следующий день, но глава Цзян из-за изменившись планов не гневался. Хотя Вей Ин был почти уверен, что если бы подобное произошло в начале его заточения, то ему бы сильно не поздоровилось. Портным был молодой мужчина, с которым Вей Ин пару раз здоровался в Юньмэне. Как выяснилось при разговоре с ним позже — именно он в своё время, как подготовил форму для Вей Ина, так и шил одежду для всех учеников Пристани Лотоса. Когда с мальчика снимали мерки тому невольно вспомнилось, как тот же самый процесс проходил в Илине. В Юньмэне портной пришел прямо к нему в комнату, персонально для него, в то время как учеников средней группы Темного ордена, водили на примерку в Илин обычно раз в полгода. Только Вей Ин в средней группе попал к илинскому портному дважды из-за испорченной формы, которой не посчастливилось встретиться с духовным оружием. Вей Ин хорошо помнит, что на плече тогда красовалась огромная дыра и в этом случае зашивать было нечего, пришлось форму полностью перекраивать. Правда уже через неделю мальчик попал в светлый орден и больше одежду родного клана не носил… Поездка в Ланьлин должна была состояться через две недели, но одежду для церемонии пообещали приготовить намного раньше. Правда сам ребенок, выросший в Темном ордене, даже свою нынешнюю юньмэнскую форму считал праздничной. Порой даже лишний раз ходить в ней не хотел, потому что боялся её замарать. Родная клановая форма была более подходящей его характеру — в ней хотя бы упасть не страшишься, так как из-за темного цвета одежды всё равно ничего не будет видно. В то время как на пурпурной форме, в которой Вей Ин за несколько месяцев упал не единожды, всё было видно, как на белом холсте картины. Вполне логично было попросить ему выдать что-то темное, в чем не страшно было бы испачкаться, но Вей Ин прекрасно понимал, что носить что-то подобное ему не позволят. Он это отлично понимал, ведь глава Цзян ни раз замечал грязную форму мальчика, но ни разу не предложил носить что-то подходящее… просто вел его в купальню, заставлял вымыться и выдавал чистую одежду. Ребенок даже удивлялся, что для светлого заклинателя было спокойнее отправить грязную форму в стирку даже несколько раз в день, чем просто выдать ему одежду другого цвета. Вей Ин думал об этом, отправляя в рот очередную ложку каши, завтракая в трапезной. Глава Цзян сидел напротив него, в задумчивости постукивая палочками по столу. Без Цзинь Лина сидеть в помещении было до странного тихо. Обычно двое неугомонный детей что-то творили даже за столом — то заберут друг у друга что-нибудь из тарелки, то пнут друг друга, то незаметно прилепят оппоненту рис на лоб. Глава Цзян их постоянно ругал за подобное поведение за столом, они слушались и переставали хулиганить… ровно на три минуты, а затем всё начиналось сначала. Сейчас Цзинь Лин уехал в Ланьлин и сидеть за столом стало неожиданно одиноко, хотя завтракать в трапезной нравилось ему куда больше, чем отдельно в своей комнате, как было в период его заточения. А ещё Вей Ин систематически опаздывал на завтраки. Он всегда говорил, что просто просыпал, поэтому опаздывал, но на самом деле до сих пор до конца не выучил куда ведут эти лабиринты мостов в главном здании, хотя где находятся учебные кабинеты в пристани знал уже замечательно. Ребенок всерьез считал, что раз племянник главы Юньмэна уехал, то ему больше не надо будет ходить на занятия, но в этом плане он сильно ошибся — учебу с уездом Цзинь Лина едва ли кто-то у него отменил. Когда по пристани раздался колокол, оповещающий о начале занятий, мальчик схватил со стола ломтик хлеба, запихивая его в рот и уже подскакивая со своего места, намереваясь бежать в учебный класс. Однако заметивший поведение мальчика глава Цзян так на него посмотрел, что ребенок всё же сел обратно за стол, откусывая хлеб и размеренно прожевывая кусок. Мальчик мог бы испугаться подобного взгляда светлого заклинателя, как это было прежде… Вей Ин хорошо помнит собственную панику, когда взрослый заклинатель забирал у него книги и смотрел своим фирменным взором, который знают все вокруг. Ребенок всерьез решил на тот момент, что ему запрещено читать. Вот только спустя время и множество недомолвок по этому поводу он пришел, наконец, к правильному выводу — ведь глава Цзян запрещал ему читать лишь в темноте. На самом деле, старший брат от чтения не при свете тоже был бы не в восторге… К Вей Лианю мыслями мальчик возвращался часто… И не мог этого не делать. Старший брат его вырастил, учил, воспитывал. Он и Вей Нин были самыми дорогими ему людьми на этом свете, но при этом мальчик искренне желал, чтобы Лиань за ним не приходил. Потому что старший брат, если дело касается семьи, может многое натворить и попасть в неприятности. В этом они с братом были похожи. И ещё… Вей Ин много раз ловил себя на странной мысли, что вряд ли он бы хотел уйти. Да, его оторвали от родного дома, заперли в чужом ордене и, если представиться возможность, он вернется в Темный орден. Вот только всё чаще мальчика преследовала ужасная мысль, что в действительности вернется он в родной клан вовсе не потому, что хочет в него возвратиться, а потому что там его братья. И очень из-за этих мыслей переживал. Насколько бы было спокойнее, если бы Вей Лианю можно было остаться в Юньмэне… Если бы у них с главой Цзян не было такой явно неприязни друг к другу. По какой-то причине старший брат недолюбливает главу светлого клана, мальчик много раз видел, как при виде главы Цзян у Лианя сжимаются кулаки, учащается дыхание и весь день после встречи с ним старший брат сам не свой. И брат упорно не хочет рассказывать причину подобного отношения… То, что характер главы Цзян не подарок, Вей Ин уже и сам осведомлен. Он его похитил, связывал, держал в заточении… Но при этом именно светлый заклинатель никогда не отказывал мальчику в чтении книжек, новых игрушках, объяснении нового материала с уроков и был рядом перед сном. Он не задавал вопросы, не интересовался причиной беспокойства мальчика по поводу сна, но при этом каждый вечер они проводили вместе. Вей Ин на кровати, отвернувшись к стене и каждый раз засыпая без единого кошмара, а глава Цзян дожидался, пока он не заснет, бесшумно перебирая документы, захваченные из кабинета. Перед сном глава Цзян был с ним каждый день и ребенок совсем не уверен, что для этого светлый заклинатель не откладывал на потом важные дела или встречи. Вей Ин незаметно для себя привязался не только к Юньмэну, но и светлому заклинателю. И всё равно, даже осознавая это, Вей Ин сильно тосковал. Не по Илину, Темному ордену, спальне средней группы, а по своим братьям. По Ли Мин, которая незаметно стала близким человеком не только для Вей Лианя, но и для его младших братьев. Вей Ин скучал по своей маленькой, но такой любимой семье. Если бы только его братья тоже могли бы быть здесь… — Спасибо за еду, я побежал, — малыш, когда последний кусок был съеден, подскочил со своего места, сделал спешный поклон, всё ещё пребывая в облаках своих мыслей, и поскакал в сторону учебных комнат. Быть единственным учеником на занятиях было странно. Раньше Вей Ин всерьез не понимал, как Цзинь Лин на всех уроках был один. Да, всё внимание уделяется лишь тебе, но при этом одному учиться до ужаса одиноко. Вей Ин всерьез начал скучать по нелюбимым урокам в Темном ордене — да, на них было скучно, но зато он никогда не был при этом один, с ним всегда были ребята средней группы. В Юньмэне уроки были в меру интересными — не такие, как у Вей Лианя, но и не такие, как у учителя Мун, который предпочитал просто монотонно рассказывать материал. Вей Ин терпеть не мог историю и географию в Илине лишь за тембр голоса преподавателя — ему всегда хотелось спать. Что оставалось привычным, как в Илине, так в Юньмэне — мальчик часто уходил в собственные мысли и начинал витать в облаках, не слушая рассказываемый материал. Порой ему для этого даже не надо было глазеть в окно — он мог провалиться в мысли просто засмотревшись на иллюстрацию в учебнике. Сейчас его сознание пожирало одно и то же воспоминание — встреча с заклинателем артефактором, который поведал о проблемах в Темном ордене. Вот только почему-то в подробности тот решил не вдаваться, оставляя Вей Ина в полном неведении о происходящем в родном доме. Мальчик очень старался не уходить в откровенно пугающие и ужасные догадки, но без каких-либо новостей сложно было не думать о плохом… Тем более, что о ситуации в Илине он не знал совершенно ничего. Судя по всему, ученикам Юньмэна даже просто сплетничать о Темном ордене, когда Вей Ин может быть поблизости, не разрешалось. Мальчик пытался по-разному подойти с этим вопросом к Цзян Шао, который, судя по всему, является одним из доверенных учеников главы Цзян, но тот лишь несколько раз мотнул головой, продолжая избегать любых тем о клане Темных заклинателей. Мальчик пытался добиться хоть каких-то ответов даже от его учителя, но и данная идея не увенчалась успехом. Весь Юньмэн словно сговорился, чтобы он не мог ничего знать о Темном ордене. И почему-то казалось, что слово «словно» и не подходит вовсе, ведь глава Цзян и правда был готов сделать так, чтобы Вей Ин больше не смог как-либо пересекаться с кланом темных заклинателей. Именно поэтому тот заставлял ребенка учить новый акцент светлого клана, запрещал серый и черный цвет в одежде, ведь эти оттенки относились к темному клану. И если до встречи с темным заклинателем Вей Ин старался не обращать на это внимание, то после новостей о проблеме в Темном ордене такая переделка главой светлого клана личности мальчика начинала откровенно раздражать. Он хотел знать хоть какую-то информацию об Илине. В итоге страх за родной дом и всё более развивающаяся паранойя окончательно ребенка довели. Когда преподаватель объявил о конце урока, вырывая мальчика из вороха мыслей, Вей Ин твердо решил больше не рыться в новостных сводках в газетах или пытаться узнать хоть какие-то слухи о Темном ордене. Раз эти несколько действий за последние дни не принесли совершенно никаких результатов, то стоило действовать напрямик — Вей Ин просто спросит главу Цзян напрямую. В конце концов, тот просто не имеет права не рассказывать ему новости об Илине — ведь в клане темных заклинателей остались его братья. Его семья. И он имеет право знать, что с ними всё хорошо! Набравшись твердой уверенности в собственных действиях, Вей Ин сгреб учебные принадлежности в охапку и стремглав бросился из кабинета в главному зданию, по пути едва не сбив проходящих мимо учеников. Практически все ученики уже привыкли, что по пристани то и дело носится неугомонный ребенок, так что при его приближении каждый раз заблаговременно расступались. Если он вдруг падал, то обязательно помогали подняться, успокаивали и провожали до нужного ему места. Это было до странного похоже на то, как обращались с ним в родном клане. Когда Вей Ин только познакомился с учениками светлого ордена, то сильно переживал, как они его воспримут, ведь тех осведомили о том, из какой он местности. Вот только ученики Юньмэна отнеслись к нему на удивление доброжелательно — они всегда с ним разговаривали, сами предлагали помочь с домашней работой, часто помогали на уроках по стрельбе. Они никогда не звали его развлекаться на озеро, но Вей Ин и не особенно рвался, потому что был намного младше, и вряд ли бы там нашел подходящее возрасту развлечение. Он предпочитал, если Цзинь Лина не было в Пристани Лотоса, играть в своей комнате один или с Цзян Шао или же проводить время с главой Цзян. Их отношения хоть и остались всё такими же натянутыми, словно струна гуциня, но всё же смогли стать на удивление теплыми. Вей Ин сам не заметил, как стал доверять светлому заклинателю. Наверное, всё дело было в том, что и сам глава Цзян слишком изменился по сравнению с тем, каким был в первые месяцы заточения мальчика. Он больше не давил на ребенка, не угрожал ему, не пытался как-то напугать. Он стал мягче и, Вей Ин сам не верит, что такое возможно, намного добрее. Это заметили даже все ученики Юньмэна и не раз говорили мальчику, что характер главы Цзян стал намного спокойнее с тех пор, как в ордене появился мальчик. Раньше, по их рассказам, он грозился переломать ноги всем и каждому каждый день, в то время как сейчас для этой угрозы его нужно действительно довести. Наверное, именно по этой причине его хорошо приняли в ордене не смотря на принадлежность к темному ордену — в Юньмэн с ним пришли перемены к лучшему. По их рассказам, подобное изменение со светлым заклинателем было всего один раз, но на очень короткий промежуток времени — при поездке четыре года назад в Ланьлин. Правда после возвращения в Юньмэн после той поездки, по словам учеников, характер главы их клана ухудшился вдвойне. Вей Ин хотел их расспросить подробнее о том времени, но ребята напрочь отказывались говорить — по какой-то причине события той поездки стояли под запретом. Мальчик подобного не понимал, но и спросить у главы Цзян напрямую не решался, хотя несколько раз пытался завести разговор на эту тему и наводящими вопросами подвести к сути своего вопроса. Правда даже при упоминании событий четырехлетней давности глава Цзян становился мрачным, нервным и дерганным. Глава Цзян вообще часто так реагировал, если разговор был ему не по нраву. Исходя из его реакции мальчик каждый раз всё-таки выбирал не рисковать и сворачивал тяжелый разговор. Вей Ин не сомневался, что разговор о Темном ордене придется не по нраву светлому заклинателю, но на это раз и отступить всё же не мог, ведь ему важно было знать всё ли хорошо с его семьей. И он добьется ответа даже, если из-за заведения этого разговора его будут грозить посадить на цепь. Потому что мальчику было важно узнать, что его опасения беспочвенны и он просто надумал много ужасного… Вей Ин, идя по коридорам главного здания к кабинету главы, множество раз прокручивал в голове будущие слова и варианты того, как стоит начать разговор. Откровенно говоря, он так и не придумал способ, чтобы дальнейший разговор не превратился в привычную им до этого ссору. Потому что прежде разговор об Илине всегда этим и заканчивался… — Молодой человек, ну надо же смотреть, куда идете, — Вей Ин сам не заметил, что завис посреди дороги, переминаясь с ноги на ноги на одном месте. Голос ребенку был незнаком и мальчику пришлось вынырнуть из мыслей и поднять блестящие глаза на обратившегося к нему незнакомца. Тот, видимо, выходил из кабинета, в который ребенок и намеревался зайти. Мальчик сам не заметил, как в размышлениях в мгновения ока оказался у нужного места. Незнакомец, осознав, что ребенок заострил взгляд ни на нем, а на двери кабинета, негромко прокашлялся, привлекая к себе внимание. Вот тогда Вей Ин всё же наконец снизошел до того, чтобы обратить на незнакомца свой взор. И даже вздоха разочарования сдержать не смог, когда шестеренки в его голове закрутились, прокручивая в памяти все знания о светлых орденах. Клан Лань ему в своё время запомнился слишком хорошо информацией о телесных наказаниях, траурной одежде и своде правил, которые даже не поленились не только написать на пергаменте, но и продублировать на каменной стене. Вей Ин невольно порадовался, что из всех кланов угадил в самый любимый на момент учебы в Темном ордене. Если бы он очутился в Гусу, до впору было бы от безнадеги прыгать со скалы или крыши… Хотя, учитывая клан — со стены с правилами. Вей Лиань всегда учил быть вежливым и следить за словами. Вот только брата рядом не было, а вопрос, который пришел ему в голову ещё при чтении параграфа о клане уж слишком терзал его детскую душу и вопрос вылетел из его уст раньше, чем ребенок успел подумать о необходимости задавать волнующий его вопрос. — А как ваши правила не противоречат друг другу, если их уже накопилось больше нескольких тысяч? — детский голос разрушает тишину, а взрослый заклинатель перед мальчиком едва ли не краснеет от злости. Даже трястись начинает от негодования, а Вей Ин мысленно забавляется от того, как при гневе колыхается его козлиная бородка. Вей Ину с трудом подавляет зловредное желание её отрезать. — Да как ты смеешь?! — новый знакомый после красноты белеет лицом, становясь сравнив с белым полотном пергамента настолько, что на нем можно начать писать правила, и начинает безостановочно заикаться. Сначала Вей Ину от реакции светлого заклинателя было весело, но теперь мальчик всерьез забеспокоился, как бы его не хватил сердечный удар от дерзости встреченного ребенка. — Дедушка, вам плохо? Принести водички? — Вей Ин спрашивает со всем участием, но отчего-то заданные два вопроса повергают взрослого заклинателя в ещё большую ярость. Он задыхается, но не может вымолвить ни слова, а Вей Ин всерьез опасается, что сейчас он, не используя темную магию, сведет светлого заклинателя в могилу просто из-за озвучивания нескольких вопросов. От неминуемой катастрофы Вей Ина спасает выходящий из кабинета глава Цзян, который, видимо, услышал возмущение. Ну или же они слишком громко дышали. Или он просто всегда умудряется чувствовать местонахождение мальчика… Третье предложение кажется абсурдным, но Вей Ин почему-то уверен, что именно оно может быть правдой. Глава Цзян всегда и везде может его найти. И гость из Ланей, и ребенок переводят внимание на нового участника их немой сцены. Незнакомец не очень-то культурно тычит пальцем сначала в главу Цзян, а затем в самого стоящего перед ним мальчика, который на его действия лишь склоняет голову. — Кто этот нагл… то есть, молодой человек? — он вновь упирается глазами в не устраивающего его ребенка, пока глава Цзян задумчиво встает мальчику за спину, кладя руки ему на плечи. — Он что, сын какого-то слуги, раз такой невоспитанный? — Эй! — Вей Ин топает ногой, оскорбившись подобным предположением. Хоть, справедливости ради, он и не знал своих родителей, но точно уверен, что они ни у кого слугами не были. А уж сейчас и вовсе он младший брат лучшего заклинателя. Самого-самого лучшего темного заклинателя! — Он сирота и я взял его на воспитание, — глава Цзян отвечает спустя минуту заминки. Вей Ин оборачивается с возмущением в глаза, уже намереваясь сказать вслух всё, что он думает о таком заявлении. Ведь сиротой он не является! У него есть Ли Мин и Вей Лиань! И целая старшая группа Темного ордена! Он никогда не был сиротой! Когда мальчик уже было открывает рот, собираясь высказать всё своё возмущение, ему хоть и несильно, но ощутимо давят на плечи, призывая замолчать. Вей Ин отчего-то слушается и затыкается, не озвучивая свои аргументы. Наверное, потому что ему в скором времени придется начать разговор о Темном ордене, и если начать раздражать светлого заклинателя сейчас, то ни о каком конструктивном диалоге не стоит и мечтать. Пока что глава Цзян явно в хорошем расположении духа, судя по тому, как мягко он погладил Вей Ина по волосам, когда тот не стал выказывать протеста на заявление светлого заклинателя. — Учитель Лань, прошу прощения, если мой воспитанник вас чем-то оскорбил. Он ещё совсем ребенок и часто не думает о том, о чем говорит. К тому же, до этого он не жил в светлом ордене, а в его прежнем месте проживания, порядки были несколько другие, — глава Цзян отвечает, а учитель Лань, судя по обращению гостя зовут именно так, всё же успокаивается. Вей Ин тихонечко фыркает, но его хотя бы не назвали беспризорником. Если сироту он ещё, ради будущей цели, готов был стерпеть, то вот ярлык мальчика без дома бы явно сломал его терпение. Учитель Лань несколько раз поглаживает свою белую бородку, от чего у Вей Ина невольно мелькает мысль о Шань Дань Лаожене, который в новый год приходит к детям в своем красном одеянии, с белой бородой и разносит детям подарки. Вей Ину с тоской вспоминается, что если в сочельник в Темном ордене среднюю и старшую группу водили на фестиваль в Илине поздней ночью, то к младшей группе с подарками всегда приходил днем добрый дедушка и дарил им праздник. — Хм, смотрю, вы пошли в отца… Тоже решили взять на воспитание чужого ребенка, — учитель Лань задумчиво смотрит на ребенка, но теперь помимо презрения и явного неодобрения во взгляде заклинателя можно заметить заинтересованность. Он осматривает мальчика с головы до ног, надолго задерживаясь взглядом на колокольчике ясности и рисунке лотоса на воротнике. Символах, обозначающие не просто ученика светлого клана Юньмэна, но и главную ветвь ордена. Его взгляд становится ещё более цепким и изучающим. Настолько, на самом деле, заинтересованным, что Вей Ину под этим взглядом уже всерьез становится неудобно. — В таком случае буду ждать юного… Тот ненадолго теряется, осознавая, что не знает имени ребенка и озадаченно хмурится. Вей Ин уже думает, что тот назовет его просто «наглецом» или просто «паразитом», но тот неожиданно вперивает в ребенка свой взгляд. — Я надеюсь, что хоть чему-то ты за время в уважаемом ордене научился. Вей Ин буквально слышит в голове смех старшего брата на словах об уважаемом клане. Мальчик настолько соскучился по старшему брату и его голосу, нравоучениям, что в реальность он возвращается лишь тогда, когда глава Цзян вновь несильно стискивает одно его плечо, намекая, что с ребенком всё ещё общаются. Мальчик всё же выныривает из своих мыслей и смотрит на гостя. Если тот и задавал вопросы, пока Вей Ин тосковал по брату, но виду не подал. — И как же зовут нашего юного светлого заклинателя? Вей Ин вновь зависает на непривычном обращении к собственной персоне. Он привык быть темным учеником и впервые он понимает, что теперь он таким не является. И если раньше это пугало, то теперь лишь немного расстраивает. Потому что теперь он не сможет стать таким, как брат, ведь Лиань темный заклинатель… В голове всплывает мысль — если бы его брат был светлым заклинателем, то он и в этом пути всех бы затмил. Потому что его брату нет равных! — Меня зовут Цзян Ин. Приятно познакомиться, — Вей Ин делает подобающий для светлого клана поклон, незаметно оборачиваясь на главу Цзян в поисках одобрения. Тот лишь кивает, но на долю секунды на его губах задерживается гордая улыбка. — Ваш воспитанник занимается вместе с маленьким господином Цзинь? — учитель Лань задает вопрос, задержавшись глазами на учебниках и пергаментах, которые Вей Ин всё ещё не выпускал из рук. Глава Цзян на вопрос не отвечает вслух, лишь коротко кивает, подтверждая догадку. — В таком случае буду ждать юного Цзян Ина по достижении пятнадцатилетнего возраста на обучении в Облачных Глубинах вместе с вашим племянником. Вей Ин чувствует, как протест поднимается откуда-то из недр его организма, норовясь вырваться наружу. — Я провожу вас! — за спиной гостя появляется Цзян Шао, которому глава Цзян явно дал знак провести учителя Лань к выходу с Пристани лотоса. Взрослые коротко обмениваются прощанием, а затем Вей Ин мышкой прошмыгивает в кабинет главы Цзян, явно намекая, что встретился с ним не просто так. И хотя изначально он собирался начать сразу в лоб с вопросов о Темном ордене, то теперь у него появляется новое негодование, которого он сдержать не может. — Я не хочу в Гусу Лань! Да там же умереть можно от скуки! Если тебе вдруг когда-то захочется меня куда-то сплавить, то лучше отправь меня в Илин, но не в Облачные Глубины! Потому что я туда не поеду ни за какие коврижки! Да ты видел, я же ему не понравился, меня из этого ордена выпрут в первый же день! — Вей Ин всплескивает руками и заливается протестом, пока глава Цзян молча, но с явным интересом слушает, скрестив руки на груди. Он даже тихо посмеивается на некоторых возмущениях, заставляя мальчика ещё больше беситься. — Мой брат и то продержался больше месяца. А он был куда более невоспитанным, чем ты, — глава Цзян, когда мальчик останавливается, чтобы отдышаться, отвечает странной фразой. Ребенок сверкает глазами, скидывает ученические принадлежности на стол и надувает щеки. Глава Цзян от такого вида, кажется, приходит в еще больший восторг, так как сокращает между ними расстояние, и ласково перебирает волосы ребенка. — Туда отправляют наследников не раньше четырнадцати лет, так что тебе о таком задумываться рано. Да и… Неужели ты бросишь а-Лина там одного? Вей Ин теряется от последнего вопроса, но до него резко доходит, что Цзинь Лин тоже должен будет там учиться, будучи наследником ордена. Двух орденов. Мальчик шмыгает носом. — Я хочу ехать с ним… — ребенок сразу же тушуется и замолкает. Глава Цзян треплет его по волосам и усаживает на стул, начиная перебирать документы на столе. И неожиданно Вей Ин вспоминает, зачем шел в этот кабинет изначально. Он набирается храбрости, стискивает кулаки и смотрит заклинателю в спину. В его голове так и начинается отсчет до неминуемой ссоры через несколько секунд после озвучивания его вопроса. — Я хотел поговорить с тобой о доме… То есть, о Темном ордене. — По-моему, мы уже с тобой вопрос Илина обсудили ещё в первые дни твоего пребывания в Пристани, — глава Цзян спокойно отвечает, не оборачиваясь даже, но Вей Ин видит, как напряжены его плечи. Разговор и правда ему не нравится. Но в действительности только глава Цзян является связью Вей Ина с внешним миром. — Я не могу просто забыть о нем… понимаешь? Там моя семья, — Вей Ин, хоть и понимает, что в комнате может рвануть от происходящего, словно от взрыва темной энергии, но всё же продолжает давить. Если он не узнает хоть что-то о состоянии в ордене, то точно сойдет с ума от переживаний. Будь что будет, он всё равно добьется ответа. Вей Лиань ни раз говорил, что его младший брат слишком упрямый. — Ты не вернешься в Илин, — и даже, когда глава Цзян всё же оборачивается к нему с горящими глазами, Вей Ин не торопится сворачивать разговор. Он спрыгивает со стула, вздергивает подбородок и с вызовом отвечает на взгляд светлого заклинателя своим ясным взором. — Разве когда твой брат ушел, ты смог забыть о нем? Не хотел знать, как он поживает? Не хотел убедиться, всё ли у него хорошо? Разговоры о старшем брате главы тоже были опасными, но сейчас именно они могли показать ему, как сильно Вей Ин скучает по своей семье. Как тоскует. Мальчик видел, что глава Цзян понимает — когда ты разлучен с родным человеком, то можешь думать лишь о том, в порядке ли он. Ты будешь о нем переживать, пока не узнаешь, что всё хорошо. — Что ты хочешь узнать? — глава Цзян вздыхает, садясь на кресло и подзывая мальчика к себе. Вей Ин облегченно делает несколько шагов и забирается к нему на колени, разом вывалив на светлого заклинателя свои опасения. И хотя внутренний голос упорно твердит ребенку, что он рассказал слишком много, упомянув даже про встреченного темного заклинателя, мальчик всё равно продолжает рассказ. В конце концов, он уже давно, сам того не понимая, начал доверять светлому заклинателю. Раньше он опасался, что тот может причинить вред Темному ордену, обидеть его братьев, но за всё время глава Цзян ничего не сделал близким его людям. Вей Ин, скорее всего, просто ошибся на его счет. — Вот как… Твой учитель говорил мне, что в последние дни ты витаешь в облаках, — глава Цзян хмыкает, задумчиво постукивая по деревянному столу пальцем. Он поднимает лицо мальчика за подбородок, прищуриваясь, заставляя смотреть себе в глаза. — Да и ребята часто говорят, что ты больно любишь подслушивать… А ты, оказывается, просто сплетни собирал? Вей Ин, решая, что скрывать уже ничего, кивает головой, не разрывая зрительного контакта со светлым заклинателем. — Ладно. В Темном ордене всё хорошо, — глава Цзян спокойно отвечает, а Вей Ин неожиданно зависает. — Всё хорошо? — Вей Ин переспрашивает ощущая себя так, словно неожиданно оглох. И даже подтверждающий предыдущие слова кивок почему-то напрягает. Глава Цзян на объяснения не рассыпается, стряхивая мальчика с колен и указывая на дверь, намекая, что ему уже пора идти. Вей Ин впервые беспрекословно слушается. И уже оказавшись за дверью, продвигаясь к своей комнате ощущает себя полным дураком. Что-то не так. Что-то не клеится. Темный заклинатель говорил, что в ордене проблемы. Светлый говорит, что в ордене всё хорошо и проблем нет. Вопрос. Кто ему врет? Кому доверять? Поездка в Ланьлин всё приближалась, а после разговора, даже спустя несколько дней, паника мальчика на счет родного дома не успокоилась, а скорее возросла в необъяснимой прогрессии. Потому что он ощущал, что его дурят, но не понимал, кому стоит верить. Был бы тут кто-то из темного ордена…

***

Утро нового теплого дня в пристани выдалось шумным. Ученики суетливо сновали по сторонам, пока Вей Ин сидел на траве, озадаченно наблюдая за их беготней. На земле лежали игрушки, но была такая суматоха, что мальчик никак не мог перейти в игре. Цзян Шао сидел рядом, читая книгу, так же изредко наблюдая за снующими туда — сюда ребятами. — А что происходит? — всё же не выдерживает ребенок и задает вопрос, когда мимо него пробегает парочка учеников, то и дело толкающих друг друга. — Глава Цзян допрашивает темного заклинателя, а это всегда происходит несколько… бурно, — Цзян Шао пожимает плечами, спокойно переворачивая страницу. Мальчик чешет нос. Он помнит, что при первом побеге глава Цзян возвращался в Юньмэн с плененным темным заклинателем. Тогда их положение и не особенно отличались — оба содержались в цепях. Правда, Вей Ина в темнице никогда не держали. И всерьез не пытали. — А что он сделал? Ну, этот темный заклинатель… — Он… Его не удавалось поймать уже многие годы. Он подчистую выре… — Цзян Шао собирается было подробно ответить, но осекается, вспоминая возраст ребенка. Пару секунд формулирует ответ. — Он уничтожил множество поселений в разных светлых орденах. И зрелище, которое там оставлял, отнюдь не детское… У этого человека очень богатая фантазия. — Он плохой, — резюмировал малыш, смотря вдаль. На темницу для темных заклинателей. Цзян Шао не ответил, но всё было и так очевидно. Человек уничтожал и обрывал жизни. Вей Ина радовало, что он не принадлежит к темному ордену, но неожиданно слишком насторожило, что тот ему показался в последнюю встречу знакомым. Мальчик помнит, как они встретились глазами, и ужасный темный заклинатель ему что-то прошептал. Имя. Имя самого ребенка. Откуда ему было знать, как зовут ребенка?

***

Ночью Вей Ину не спалось и он решил прогуляться по пристани. На улицах всё ещё было многолюдно, да и не слишком поздно — всего одиннадцать. Конечно, гулять в такое время ему было запрещено, как и выходить за пределы комнаты, но ребенок не удержался. Его голову занимал лишь один вопрос — как, всё-таки, обстоят дела в Темном ордене? Вей Ин завернул за угол здания, направляясь по направлению к ученическому общежитию, как неожиданно заметил фигуру в плаще с знакомыми сверкающими желтыми глазами. Словно демоническими, хоть темный заклинатель и был человеком. А это был он — твердым и уверенным шагом, как будто его месяцы не держали в темнице, он добрался до здания учеников и с помощью тьмы открыл тяжелую запертую дверь. Вей Ин расширил глаза, пока в голове набатом гремели слова Цзян Шао — он уничтожал поселение за поселением, не щадил никого. Не надо было долго думать, чтобы осознать, зачем он при побеге заявился к ученикам. Отомстить за своё пленение. Уничтожить. Вей Ин сжал кулаки и бросился прямо к открытым дверям общежития. Идти против темного заклинателя — самоубийственная идея, но и звать на помочь — это трата драгоценного времени. При нем не было сигнального огня, до поста патрульных надо было бежать к главным воротам, а до главы Цзян и того дальше. И всё может быть необратимо, если он потратит время. Паника заглушила здравый смысл, и мальчик проскользнул в общежитие. Темный заклинатель с отвратительным звуком ножом резал гобелен, звук от чего в тишине давил на барабанные перепонки. Вот только никто не мог слышать, ведь спальни учеников были на втором этаже. Вей Ин замер, смотря в упор на спину взрослого темного заклинателя. Тот продолжал скрести, а затем неожиданно обернулся и мило, до мурашек, улыбнулся. Словно увидел нового знакомого. — Кого я вижу… Это же младший брат Вей Аня! Вот уж не ожидал когда-то увидеть тебя в этом рассаднике лицемерных тварей… — Вей Ин даже растерялся от мягкости в голосе и он упоминания настоящего имени брата. Темный заклинатель не спешил на него нападать, да и в голосе не было слышно фальши. Даже наоборот. Слышно было искреннее беспокойство. — Как ты выбрался из темницы? Мне говорили, что выбраться из неё не под силу ни одному заклинателю, — Вей Ин тихо шепчет, но перегораживает направление к лестнице, ведущей на второй этаж. Темный заклинатель с усмешкой смотрит за его действиями. — Выбраться оттуда и правда нельзя, только если дверь не оставит открытой слишком самоуверенный юнец, думающий, что может совладать с темным заклинателем… Глупое отродье светлого ордена, чего ещё можно было ожидать, — тот разразился диким хохотом, пробирающим до мурашек. Сумасшедший. Безумный. От его говора, слов леденела душа. — Ты хочешь отомстить… Но зачем трогать невинных… Эти ученики ничего тебе не сделали, — мальчик указывает на него пальцем. Роет себе могилу и откровенно боится. Рука трясется, хочется просто сбежать и залезть под одеяло, но сзади него — десятки ничего не подозревающих невинных детей. — Какая наивность… Весь в своего старшего брата, — но темный заклинатель не пытается ему навредить. Только смотрит на него снисходительно. Даже наоборот — он сокращает между ними расстояние и ласково гладит по волосам, вызывая у мальчика ещё большую нервную дрожь. — Эти невинные дети потом вырастут в светлых заклинателей, способных нанести удар в спину. Их надо вырезать на корню, чтобы этого не произошло. У Вей Ина, ошарашенного его словами, расширяются от ужаса зрачки и он отпихивает от себя темного заклинателя, который лишь посмеивается над его реакцией. — Так ты поэтому уничтожал поселения… — Вей Ин чувствует, что задыхается. Облокачивается на стенку. Темный заклинатель было дергается и хочет ему помочь, но Вей Ин шарахается от него, выставляя вперед руку. — ты уничтожал только светлые поселения… И никогда не трогал земли темного ордена. — Верно. Потому что они не угрожают моему ордену опасностью. А вот дети в светлых поселениях… Это будущие светлые заклинатели. Будущая опасность для всех темных заклинатель, — собеседник в ярости со злостью сжимает рукоятку кинжала, а от вибрации темной энергии начинает ходить ходуном пол. Вей Ину приходится припасть к стене. И тут до него доходит почему он его знает. Потому что это лицо ему хорошо знакомо. Это старший брат Мао, который когда-то был в темном ордене, но после какого-то случая его выгнали. Видимо, даже после изгнания, он продолжает себя считать частью темного ордена. — Но так нельзя! Они ничего не сделали! — звучит надломлено, от того совершенно без уверенности. Темный заклинатель улыбается, кивает головой. — И нужно добиться того, чтобы и не смогли когда-то что-то сделать. Знаешь, как оно бывает… Сначала они боятся, а затем собирают осаду и уничтожают. Как Старейшину Илина. Я лишь вершу справедливость. Если светлых заклинателей не будет — мы будем в безопасности, — темный заклинатель в задумчивости смотрит на ребенка, но затем качает головой. — Я не буду что-то делать, пока ты здесь. Это совсем не для детских глаз. — Это не справедливость! Это… Это.. Это ужас! — Вей Ин хотел подобрать верное слово, но таких сложных терминов он пока не знал. — Знаешь ли ты, почему они убили старейшину Илина? Потому что боялись. Он их пугал. А самый лучший способ избавиться от страха — это уничтожить его на корню, — темный заклинатель постукивает кулаком по стене. Вей Ин тяжело дышит и неожиданно взрывается. — Так ты делаешь точно так же! Боишься будущего, потому хочешь от всех избавиться! Так чем ты тогда лучше светлых заклинателей, которые убили старейшину Илина? — Вей Ин указывает на него пальцем и топает ногой. — О… Говоришь, так нельзя. Ты, видимо, не осознаешь, чем всё может обернуться. Скажи мне… Кто сейчас лучший темный заклинатель? Самый одаренный, самый талантливый… Самый опасный для светлых заклинателей. В коридоре повисает тишина. Ответа и не требуется, потому что оба его знают. У Вей Ина кровь стынет в жилах. — Я… Я смогу его защитить… Я попрошу главу Цзян! — Вей Ин теряется в собственных словах и выдает первое, что идет ему на ум. Темный заклинатель недолго смотрит на него, молчит, а затем вновь раздается безумный хохот. Он даже бьет себя по бедру, пытаясь остановить смех. — О да… Просить светлого заклинателя защитить твоего брата. Ань, видимо, не рассказал вам ничего, — темный заклинатель смеется, но говорит сквозь смех. — Это самое замечательное решение, с учетом того, что один из этих заклинателей сломал его. Сломал его мечты, его жизнь, его веру в свет. Его внутреннего ребенка. — Цзян Ин, — Вей Ин хочет было продолжить странный диалог, но их неожиданно прерывает. Цзян Шао стоит на лестнице и смотрит на них в упор. Вей Ин опасливо замечает, как сужаются глаза темного заклинателя в предвкушении скорой расправы. А дальше всё проходит, как в тумане, потому что в голове так и крутятся слова: «Сломал его». Один из светлых заклинателей сломал его брата. Цзян Шао не зря считается старшим учеником. Он может задержать темного заклинателя до прибытия подмоги. Как выяснилось, все ученики пали под заклинание сна, но Цзян Шао каким-то образом его избежал и, почувствовав сильную темную энергию, подал знак патрульным, а те уже добрались до главы ордена. Темный заклинатель вновь оказался заперт в темнице, но так и не смог унести невинные жизни. Он отчаянно дрался, при этом ни разу не задев в ступоре он новой информации о брате стоящего поодаль Вей Ина. Мальчик не очнулся, даже когда глава Цзян его выволок на улицу и встряхнул с беспокойством в глазах. Сердце стучало, как бешенное, отдаваясь гулом в ушах, а слова темного заклинателя, словно заевшая пластинка прокручивались в голове сотню раз. Вей Ину хотелось взвыть. Каким же он был дураком. Он не понимал, почему Лиань так относится к светлым заклинателям; почему приговором для Ян Чжэ, после которого брат перестал в него верить, стало использование светлой энергии Потому что один из светлых заклинателей когда-то причинил ему боль. Вей Ин неожиданно осознал, что брат действительно сильно изменился после собрания четыре года назад — он уезжал на него привычно веселый, с горящими детскими глазами, а приехал… Вей Ин только сейчас понял, что в одиннадцать лет брат изменился — он перестал использовать светлую магию, больше никогда искреннее не улыбался… А ещё долгое время провел в поселении Гусу. Братец Мао говорил, что у него что-то произошло с ядром и требуется операция. Вей Нина и Вей Ина не собирались забирать, но братья сами напросились быть с Вей Лианем. И эти дни, что они провели подле Вей Аня, оказались настоящим адом, о котором не хотелось помнить. Вей Ин, стоило воспоминанием прошлого вернуться к нему, съехал по дереву, на которое опирался, бездумно смотря в стену. Воспоминания были настолько болезненными, съедающими душу, что мальчик сам не заметил, как по щекам побежали соленые слезы ручьем, одним безостановочным потоком. Он взвыл, закрывая лицо руками и продолжая рыдать и сотрясаться всем телом. Вей Ин не знал, что это была за операция, но старший брат провел в лихорадке целый месяц. Всё это время он был прикован к кровати, никого не узнавал и был бледным, словно труп. Мальчики были напуганы и Мао с Ши Мэй, его возлюбленной, успокаивали их. Хотя, похоже, что тогда даже они не были уверены, что когда-то Вей Ань придет в себя. Даже малыши, каждый раз навещая брата, и видя, как он не узнает их, как медленно из него угасает жизнь с ужасом осознавали, что могут его потерять. Что однажды он может просто не открыть глаза. Через месяц старший брат наконец очнулся, пошел на поправку, но сейчас а-Ин понимает — до встречи с Ли Мин он был лишь бледной копией себя прежнего. Тогда они потеряли Аня и получили Вей Лианя. С появлением новой девушки он словно вновь научился доверять и смотреть на кого-то без подозрения в глазах. Без подозрения, что кто-то может причинить боль. Ли Мин стала не просто частью их семьи, она стала их спасением. Потому что вернула им прежнего брата — умеющего верить в лучшее, в свет. Она вернула им Вей Аня. — Эй, Вей Ин… Ты как? Он тебя ранил? — глава Цзян в беспокойстве осматривал мальчика, видимо подозревая, что тот в таком нестабильном душевном состоянии из-за темного заклинателя. А Вей Ин смотрел на него в ответ пустыми бесцветными глазами и молил лишь об одном. И ему было без разницы кому молиться старейшине ли Илина или богам светлых заклинателей. Он страшился лишь одного. До ужаса, до вырванного сердца, до сломанной души. Потому что неожиданно осознал, что он полюбил. Теперь он любит не только Вей Лианя и Вей Нина. Но и светлого заклинателя, стоящего перед ним. И молился лишь об одном… Пусть светлый заклинатель, когда-то причинивший боль Вей Аню, из-за которого они с Вей Нином чуть не потеряли старшего брата, самого дорого им человека, не окажется главой Цзян.