Исключений не бывает

Их отношения с главой Цзян изменились и Вей Ин сам не очень понимал, когда это произошло. Мальчик перестал трястись от страха при виде светлого заклинателя, находится в постоянном напряжении при взаимодействии с ним и бояться сказать лишнее слово. Даже наоборот — сейчас Вей Ин сам невольно тянулся к этому человеку: после отъезда Цзинь Лина часто ходил за ним хвостиком и много времени проводил у заклинателя в кабинете. И тем не менее были разговоры, которых мальчик откровенно опасался, боясь, в силу возраста, сказать что-то лишнее и необдуманное. И сейчас, стоя перед главой светлого, теперь уже своего, клана Вей Ин судорожно анализировал собственные мысли. Он не знал, к каким результатам могут привести его слова, но старший брат всегда говорил, что у любых необдуманных слов могут быть катастрофические последствия. Глава Цзян редко спрашивал информацию о Темном ордене, скорее всего, потому что после получения мальчика клан темных заклинателей его мало интересовал. Вот только Вей Ин, будучи учеником средней группы, о делах своего родного ордена не знал и чаще всего не понимал, какая информация общеизвестна всем заклинателям, а какая является тайной, которую знают лишь ученики темного клана. Вот и сейчас, на вопросе про ученика темного клана по имени Ань, Вей Ин завис. Больше всего ему хотелось и вовсе этого мальчика не знать, потому что понимание о ком ведется речь явно промелькнуло у малыша в глазах, которое глава Цзян не мог не увидеть. Почему-то Вей Ину показалось, что глава Цзян уж слишком заинтересован в этом ребенке… И всерьез забеспокоился, ведь речь шла о его любимом старшем брате. Невольно вспомнились прошлые собственные опасения, что светлый заклинатель может что-то сделать его братьям. И хоть на деле за все месяцы глава Цзян едва ли хоть как-то навредил родному ордену мальчика, но увлеченность Анем напрягала, заставляя сотни раз в мыслях прокручивать отношения этих двоих. И сейчас, став старше, мальчик понимает, что эти отношения даже нейтральными не назовешь — Вей Лиань явно по каким-то своим причинам недолюбливал главу Юньмэна, а глава Цзян, в свою очередь, с явным пренебрежением отзывался о самом Лиане К тому же, Ли Мин когда-то давно говорила, что главе Цзян нельзя знать о кулоне и втором имени старшего брата. И Вей Ин, не слушающий в прошлом ни Вей Нина, ни Ли Мин, ни Вей Лианя, сейчас решил не рисковать. В прошлом он уже пропустил слова близких людей мимо ушей и это привело его в Юньмэн. Вей Ину до сих пор больно осознавать, что не пойди он на поводу у собственной взбалмошности, не игнорируй он слова старших по клану, то сейчас он был бы рядом с братьями. Был бы дома. Если бы он прислушивался к чужим словам родных ему людей, которые желали ему лишь добра. Он совершил огромную ошибку, но на них учатся и теперь Вей Ин тщательно обдумывал свои слова и действия, если разговоры касались его семьи. И что-то ему подсказывало, что разговоры об Ане с главой светлого клана были ничем иным, как хождением по тонкому льду, с возможность в любой момент услышать треск раскалываемого под ногами льда. И сейчас Вей Ин всерьез насторожился, потому что речь шла про его брата. Соотнести увиденный кулон, написанное имя со знакомой фамилией и реакцию на находку Ли Мин для мальчика не было чем-то сложным. Всё было очевидно. Тем более, что сейчас, при воспоминании имени, Вей Ин неожиданно вспомнил, что его брата в далеком прошлом уже этим именем называли. Просто прошло много времени с тех пор, больше это имя не произносилось и младшие братья тоже привыкли к новому имени Вей Лианя. Или всё же Вей Аня? Последний раз, когда его так называли, был два года назад, когда к ним приезжал братец Мао. Ровно, как и Вей Лианя, его любили все дети темного клана, но из-за собственной семьи наведывался в Илин он редко, большую часть времени проводя в Гусу. На сколько малыш помнит, даже тот в день он прибыл в Илин не столько повидаться со всеми, сколько по делу. Тогда Вей Ину было всего шесть, он учился в младшей группе и совершенно не подозревал, о том, что может произойти в его жизни дальше. — Ха, а вот и знакомая малышня! — Мао слез с лошади, передавая поводья подбежавшему Лю Баю, а сам подхватил на руки их с Вей Нином, которые до этого с радостным возгласом его встретили. — Ты приехал по делу? — Вей Ин, заметив подошедшего к ним Вей Лианя, потянул к старшему брату руки. Лиань улыбнулся, забирая у друга младшего брата и крепко обнимая его, гладя по волосам. Задумчиво постучал знакомой флейтой по бедру и кивком указал на здание ордена, предлагая Мао двигаться за ним. Они расположились в столовой, в которой в данный момент было пусто. Вей Лиань приготовил для всех четверых чай, усаживаясь сам, а затем садя Вей Ина к себе на колени, пододвигая к нему чашку с травяным напитком. Мальчик, не умеющий сидеть долго на одном месте, уже через пару минут начал ерзать у брата на коленках, дуть в собственный чай, наблюдая, как от его действий в чашке поднимается множество пузырей. Вей Лиань хоть и заметил баловство брата, но ничего не сказал, а вот Вей Нин от души пихнул брата локтем. Но это, как и всегда, не помогало. — Ты же знаешь, я не хочу туда ехать… Ещё в ближайшие пару лет, — Вей Ин начинает вслушиваться в разговор только, когда прислоняет чашку с чаем к губам и делает глоток ароматного напитка. Вей Лиань, уже успевший осушить свою чашку, в задумчивости постукивает по столу пальцами. Вей Ин оборачивается на старшего брата и видит, как тот морщится от предложения близкого друга. Мальчик успел прослушать большую часть разговора, но в итоге ему удается хоть немного понять ситуацию. Мао попросил их старшего брата отправиться на собрание кланов в Ланьлине вместо него, так как у них с Мэй-Мэй, его женой и возлюбленной, именно в этот день намечалось важное событие. Лиань не очень горел желанием туда отправляться, это было ясно по тому, как брат закусил губу и нервно теребил кончики своих волос. — Ты же знаешь, положение нашего ордена очень… шаткое. Откровенно говоря, я не хотел бы отправлять в это сборище рептилий тебя, но взрослым темным заклинателем я доверяю меньше. Хоть они и принесли клятву на кровавом договоре, но что творится в их мыслях всё равно не узнать… Как бы их присутствие на совете не сделало хуже, — Мао разводит руками, обреченно вздохнув и подпирает подбородок ладонью, с интересом смотря на собеседника. — Старейшина мог бы отправиться и один, но по правилам его должен кто-то сопровождать. Хоть мы и темный орден, но давать новые поводы для собственных гонений всё же не стоит. — Согласен, я думаю так же, — старший брат спустя несколько минут раздумий наконец отвечает, утыкаясь носом Вей Ину в волосы, крепко его обнимая. Малыш на это лишь удобнее ложиться спиной на брата, махая ногами в воздухе. — Но, откровенно говоря, мне не хочется. — Я понимаю, что тебе страшно, — Мао неожиданно произносит и из его всегда звучного голоса испаряется привычная жизнерадостность. Сейчас он со серьезностью смотрит на друга. Неожиданно тянется через стол и опускает руку собеседнику на плечо, заставляя того проглотить судорожный вздох. Лиань, видимо, хочет возразить, что ему не страшно. Вей Ин и вовсе считает, что его старшему брату не может быть страшно, потому что его брат всегда смелый, храбрый и мудрый. Однако дальнейшие слова Мао напоминают даже Вей Ину, что его старший брат всё же человек с собственными страхами и переживаниями. — Тебе страшно. Ты боишься, что события прошлого года повторяться. Что ты вновь останешься один против всего мира. Вей Ин чувствует, в какие тиски его сжимают руки старшего брата, а сам он начинает дрожать. Мальчик не очень понимает о чем они говорят, но почему-то пытается словить каждое слово их диалога. — Но ты не один. И ты больше не тот невинный мальчик. Ты ученик темного ордена, подающий надежды темный заклинатель. — Мао тем временем сжимает руку на плече друга и произносит твердым и уверенным голосом. — Ань, теперь ты знаешь, где твоё место. А значит не станешь доверять не тому человеку, ведь так? Вей Лиань кивает, до побелевших костяшек сжимая кулаки. А затем всё же соглашается. И, на сколько помнит сам Вей Ин, в тот день совет прошел спокойно. А ещё именно после него в ордене появилась Ли Мин. — Что, осторожничаешь? — из воспоминаний приходится вырваться, когда мальчик слышит вопрос светлого заклинателя, который в упор наблюдает за ребенком. Вей Ин почти уверен, всё это время, пока он был в собственных воспоминаниях, глава Цзян сверлил его взглядом. К какому-то заключении ребенок так и не приходит — врать он откровенно опасается, потому что глава Цзян каким-то немыслимым образом мог подмечать его вранье по глазам, но в то же время и говорить правду рискованно, потому что причина такого интереса к его старшему брату не ясна и объяснять ему явно не собираются. Откровенно, что в Илине, что в Юньмэне — во взрослые дела мальчишку не посвящают. В Темном ордене Вей Ин реагировал на этот факт вполне спокойно, даже не особенно задумывался о том, что он о положении родного дома знает не всё. Вей Лиань всегда говорил, что они с Вей Нином ещё слишком маленькие, чтобы глубоко залезать в дела клана. В Юньмэне, если дело касалось Темного ордена, его тоже ни во что не ставили, но уже по иной причине. Глава Цзян просто не признавал Вей Ина, как ученика Темного ордена. Неизвестно почему, но он пытался и самому ребенку, воспитаннику клана темных заклинателей, привить мысль, что Вей Ин вовсе не ребенок Темного ордена. И хоть мальчик и понимал, что это не так — он вырос в Илине, он в клане темных воспитывался, учился, да даже говорил на илинском диалекте без единого акцента, но чем больше времени ребенок проводил в светлом клане, тем дальше становились воспоминания о прошлом ордене. Всё меньше сравнений мелькало в мыслях, всё чаще он незаметно для самого себя называл Юньмэм домом, всё меньше он запинался при разговорах на юньмэнском диалекте. И это было настоящим предательством с его стороны. Да, в Илине у него не было собственной комнаты, вкусной вдоволь еды и дорогой одежды, но и обделенным ни один ребенок Темного ордена себя не чувствовал. Вот только Вей Ин, к собственному ужасу осознал, что если бы не оставшиеся в Илине братья, то он мог и вовсе забыть о родном доме. Вей Лиань и Вей Нин стали его якорем к воспоминаниям о доме. Якорем в понимании того, что он не ученик светлого клана, а пленник. Пусть порой он и сам про это забывает, но золотой браслет на запястье служит вечным напоминанием его статуса в Юньмэне. Он не ученик по обмену, а похищенный ребенок из чужого, полностью противоположного, клана. Дети по обмену имеют равные шансы, как остаться в новом ордене, так и вернуться в родной. Вей Ин данной возможности не имеет, за него уже всё решено. Вей Ин был уверен, что он всю жизнь проведет в Юньмэне и глава Цзян никогда не позволит ему покинуть пределы светлого клана. Но неожиданно ему предложили посетить Ланьлин. За него не решили самостоятельно, ему дали выбор. И это сильно удивило, потому что обычно выбора у него с самого попадания в Юньмэн не существовало. Даже, когда он решал, что ему больше по душе между цепью и браслетом — он уже заранее был в ловушке, потому что альтернативы не было. Он пленник в любом случае, менялся лишь размер его клетки. Ему предложили лишь согласиться на более комфортные условия. Не смотря на своё отношение к ордену пионов, мальчику хотелось там побывать. Немаленькую роль в его желании сыграл Цзинь Лин, который стал ему едва ли не сводным братом. Сначала в их отношениях было множество проблем — слишком разные по воспитанию они часто ссорились. Цзинь Лин был единственным и любимым ребенком как для дедушки из Ланьлиня, так и для главы Цзян. Данный факт сильно отражался на характере мальчика — он был избалованным, привыкшим получать всё, что хочет. Вот только Вей Ин был единственным, кто ему не потакал, но при этом и не отказывался общаться. Постепенно Цзинь Лин перестал с ним властно разговаривать, понимая, что никакого толку от этого нет — в Илине все дети были равны и никто не имел превосходства для другими. И как в своё время Ян Чжэ пришлось смириться с этим, так и Цзинь Лину, если он действительно хотел наладить с новым мальчиком общение. Очень скоро Вей Ин осознал, что во-многом вся надменность Цзинь Лина — это защитная реакция. В Юньмэне ровесников у него не было (что было весьма странно… почему нет детей возраста Вей Ина?), а в Ланьлине все мальчишки были надменными даже больше, чем сам Цзинь Лин. Вей Ин это знал по словам самого племянника светлого заклинателя, но поверил сразу же. Слишком хорошо мальчик помнил, каким к ним в орден прибыл Ян Чжэ и как вел себя с учениками темного клана. Вей Лиань всегда говорил, что очень многое зависит от отношений в ордене. В темном клане они все были ровны, они все были семьей, и это оказывало влияние на любого ребенка. И Ян Чжэ, ланьлинский вздорный ребенок, привыкший к надменной и эгоистичной атмосфере в ордене… Привыкший, что надо показывать собственное превосходство, чтобы другие дети тебя просто морально не сожрали, не сразу смог осознать, что атмосфера в Илине другая. Но когда осознал, то просто не мог поверить, ведь уютная атмосфера никак не вязалась с тем, что говорят о Темном ордене в любом светлом клане. И тем не менее… Как сейчас Вей Ин привык к Юньмэну, так и Ян Чжэ начал считать илинский клан своим домом. Там ему не надо было прятать свои переживания, показывать притворное превосходство над другими. Там он мог быть собой. И Цзинь Лин неожиданно осознал, что с Вей Ином тоже можно быть собой. Вей Ин часто дерзил на его надменность, отвечал провокацией на провокацию, но при этом всегда выслушивал, шел на авантюры и заступался перед главой Цзян, если в шалости были виноваты оба. А это было всегда — из них инициаторами проблем были оба. После отъезда Цзинь Лина действительно было скучно. Настолько, что Вей Ин начал больше времени проводить со светлым заклинателем, когда тот работал. Вей Ин мог в это время читать, рисовать или играть притащенными из комнаты игрушками. Глава Цзян никогда не был против, скорее наоборот — мальчик временами ловил на себе взгляд светлого заклинателя, который мог долгое время в упор смотреть на ребенка. Так что возможность встретиться с Цзинь Лином обрадовала. Вот только вопрос, заданный для поездки в Ланьлин, был слишком опасным. — Если я ничего не отвечу, ты меня не возьмешь, — Вей Ин теребит в руках кончик собственного хвоста, как в трудные эмоциональные моменты делает и Вей Лиань. Глава внимательно следит за сменяющимися на лице мальчика эмоциями, явно анализируя их у себя в мыслях. Проходит какое-то время, за которое Вей Ин уже убеждается, что его точно никуда не возьмут, но неожиданно глава Цзян улыбается и машет головой из стороны в сторону. — Возьму, — в этот раз он с ответом не томит мальчишку ожиданием и выносит своё решение очень скоро. Вей Ин удивленно пару раз хлопает глазами, всерьез усомнившись в работоспособности своего слуха. — Но я же ничего не ответил, — ему бы впору порадоваться, что всё так легко разрешилось, но согласие светлого заклинателя сильно настораживает. Глава Цзян всегда добивается своего. И его улыбка — искренняя, нежная и добрая, без намека на насмешку сразу же приводит ребенка к умозаключению. Глава Цзян уже услышал или же увидел всё, что хотел. И неизвестно хорошо это или же совсем плохо. — Сокровище моё… Ты ничего мне не ответил, но по твоим испуганным глазкам сразу же ясно, что ты знаешь, о ком я говорю. Мне этого вполне достаточно, — глава Цзян смеется, подзывает малыша пальцем к себе. Вей Ин пару секунд мнется на одном месте, прокручивая множество раз в голове сказанные светлым заклинателем слова, но затем всё же сокращает между с ними расстояние, по обыкновению забираясь к взрослому человеку на колени. Садится спиной к заклинателю, любопытным взглядом осматривая бумаги на столе. Их от него никто и не скрывает, но при этом едва ли Вей Ин хоть немного в этом разбирается. Хотя иногда дома, когда старший брат помогал Старейшине разбирать документы, Вей Ин точно так же сидел у него на коленях, задавая множество вопросов. Любой пергамент, за который брат принимался, вызывал у малыша десятки вопросов. Вей Лиань тяжело вздыхал и даже осознавая, что едва ли мальчик хоть что-то из сказанного поймет, всё равно объяснял доступными словами. Вей Ин и правда не очень хорошо понимал и хватало его на подобное времяпрепровождение не больше, чем на одну палочку благовоний, но именно в этих объяснениях мальчик узнавал о поселениях темного клана в других орденах. Эти поселения находились на территории светлых земель, но считались землями темного ордена. Причем выбрали этот орден сами, не получив должную помощь от светлых заклинателей. И с каждым годом подобных поселений было всё больше. В темный орден отправляли даже учиться детей из этих поселений. Не все из них обучались темной магии, но вот обычные науки они постигали наравне с детьми темного клана. И чем больше таких детей появлялось в Илине, тем больше родители из поселений хотели отдать своего ребенка на обучение в главный орден. У Вей Лианя как-то мелькала идея, которую он не озвучил при всех, но рассказал братьям и Ли Мин на дне рождения Вей Ина — создать филиал Темного ордена в одном из поселений для обычных детей, которые не предрасположены к светлой магии, не хотят учить темную, но при этом желают учиться. Тогда у всех детей, даже неодаренным способностью к заклинательству, будет шанс хотя бы получить образование в равной степени с илинскими детьми Темного ордена. Вей Ин точно не знал почему, но эта идея показалась ему… интересной. Мальчик даже в то время искренне не понимал, почему не предложит на совете темного ордена создать такое учреждение. Но сейчас, находясь в Юньмэне, понимал прекрасно, почему Вей Лиань не действует — их клан едва тянет одно заведение с учебой, вряд ли в их силах будет создать второе. — О чем задумался? — глава Цзян подписывает одну бумагу после прочтения и, видимо, подмечает странное молчание ребенка. Мальчик машет ногами в воздухе, оборачивается через плечо на светлого заклинателя, несколько секунд собирается с мыслями. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы обучать детей, не способных к заклинательству? — Вей Ин задает вопрос, но при этом уверен, что ответ будет отрицательным. Не способные к духовным силам дети не имели будущего. Не имели право на образование. Им везло, если в семье каким-то чудом были заклинатели, которые могли научить их писать, читать и считать, но если такого чуда не случалось… То эти дети были необразованными, ведь на обучение в клан их не брали. Вей Ин и сам видел таких детей, находясь в Илине — они не могли использовать духовную силу, не имели право обучаться. И даже тут Темный орден отличился — иногда Вей Лиань собирал таких детей на постоялом дворе и учил их. Арифметике, письму, счету, чтению. Наверное, в своё время и это сказалось на отношениях между илинскими жителями и Темным орденом — темные заклинатели дали их детям то, чего никогда бы не подумали дать светлые. Возможность учиться, даже, если ты не предрасположен к формированию духовного ядра. И наверное именно после множества таких занятий Лиань и задумался о том, чтобы открыть полноценное место обучения. Старший брат был новатором, но при этом не имел возможности реализовать собственные идеи в полной мере. Но Вей Ин уверен — даже сейчас он продолжает проводить занятия у илинских детей. У него занимаются даже двое детей хозяйки постоялого двора — они уже знают общие науки не хуже, чем сам Вей Ин или любой маленький заклинатель их возраста. И их мать благодарна ученику ненавистного всеми светлыми заклинателями клана — именно она передала им мазь для лечения раны от Цзыдяня. Без платы, просто так, от всего сердца. Ровно, как и Вей Лиань не требует ничего взамен за свои старания. — Зачем? — звучит вполне логичный вопрос, а Вей Ин закусывает губу. Нет смысла объяснять. В конце концов нет смысла объяснять потребность в обучении обычных детей людям, которые были готовы погубить невинных людей только за то, к какому клану они относятся. Вей Лиань всегда называл светлых заклинателей лицемерами и Вей Ин неожиданно нашел этому ещё одну причину — грести всех Вэней под одни грабли независимо от их способностей, но при этом разделять людей в собственных кланах на «достойных» и «недостойных»… — Действительно… Зачем… — Вей Ин сжал руками одежду на коленках, в то время как его мысли переносили ситуацию обычных детей на себя. Он ведь, как и они, не имеет способностей к заклинательству. Светлому. От того его обучение в Юньмэне кажется ещё более ошибочным — по рамкам светлого ордена он не имеет права учиться здесь. Его как раз можно отнести к «недостойным», не способным постигать светлые искусства. Ему прямая дорога в клан темных заклинателей. Вот только сказать этого он почему-то не может. Наверное, заранее знает будущий ответ взрослого заклинателя. Между ними уже не раз и не два заходил разговор о возвращении в Илин, но эти разговоры всегда заканчивались одинаково. Разъяренным главой Цзян, плачущим мальчиком и очередным промыванием мозгов. Вновь нарываться, хоть и безумно хотелось настоять, было неразумно. Как правило, даже если аргументы у него были, они ничего ему не давали. У главы Цзян на них был один единственный лаконичный ответ: «Не вернешься». Можно упрашивать, умолять, требовать, истерить, но на решение светлого заклинателя это никак не повлияет. — Ты опять себя накрутил, да? Совершенно не меняешься… — Вей Ин чувствует, как светлый заклинатель зарывается ему в волосы носом, вдыхая знакомый аромат. Вей Ин уже и сам привык, что его волосы пахнут лотосами, что неудивительно, учитывая место его пребывания. Глава Цзян поглаживает его по волосам, между делом поправляя растрепавшийся за день хвост. — Через час придет портной, снять мерки для одежды. — Но мне не нужна новая одежда, — Вей Ин обиженно, сам не понимая на что, бурчит. Раньше, в Темном ордене, для снятием мерок приходилось выходить в Илин. — У тебя нет одежды для светских приемов. Я не рассчитывал, что ты в ближайшее время хоть на одном окажешься, — глава Цзян тихо посмеивается, осторожно спуская с себя ребенка и подталкивая мальчика к выходу. — У меня сейчас будет прием с жителями. — Понял, ухожу, — мальчишка показывает язык под укоризненный взгляд светлого заклинателя, направляясь к двери. Путь до своей комнаты он проделывает в полном молчании. Дверь теперь всегда открыта, если мальчик сам не решает закрыть её на ключ, который теперь всегда при нем. Знакомый ключ с красной кисточкой. Мальчик помнит, как пытался узнать, где глава Цзян его прячет, но за время заточения так и не смог узнать. И хоть сейчас ключ и был у него, но мальчик почти уверен, что если глава Цзян захочет — он найдет способ открыть дверь. Вей Ин заходит в свою комнату и оглядывает её взглядом. С момента заточения в ней практически ничего не поменялось, разве что ни цепи, ни кольца, ни решетки в комнате не было. Судя по всему, глава Цзян приказал от них избавиться в тот же день, как его пленник согласился на удерживающий в черте Юньмэна браслет. И хоть воспоминания, в которых он сидит под замком, всё ещё проскальзывали у него в мыслях, но всё же он перестал относиться к своей комнате, как клетке. Да и, признаться честно, ещё во время цепи она не казалась ему ужасной. У него была теплая одежда, множество игрушек, разнообразные книжки. А ещё в комнате, благодаря светлой энергии, всегда было очень тепло в морозные дни. Полное противоположность тому, как он жил в Темном ордене. Вей Ин идет к постели, опирается на неё и сползает на пол, бездумно смотря в одну точку. Он согласился на поездку в Ланьлин. И при этом только сейчас осознал. у него и мыслей не возникло согласиться на неё ради побега. Нет, он хотел увидеть другой светлый клан, поучаствовать в состязании лучников, встретиться с Цзинь Лином, по которому соскучился. И при этом в его детских мыслях ни разу не промелькнула мысль о том, что за пределами Юньмэна браслет не действует, а значит он сможет попытаться сбежать. Вей Ин на дрожащих ногах поднимается, смотрит на себя в отражении зеркала. Он уже привык видеть по ту сторону ребенка светлого клана — фиолетовая лента в волосах, форменная пурпурная одежда с лотосом на груди, колокольчик ясности на поясе. Собственная форма ему даже нравилась и в голове проскользнуло предательское: «Интересно, форма для церемоний будет так же на мне смотреться?» Мальчик схватился за голову, впиваясь пальцами в прядки волос и тяжело судорожно задышал, прикрывая глаза. Осознавать правду было тяжело, но и скрывать собственные чувства не имело смысла. Он привык к жизни в Юньмэне. И вот кто он, если не предатель? Как он братьям в глаза будет смотреть? Темный орден — его дом, Юньмэн — место заточения. Вот только по тому, как спокойно он прижился в чуждом светлом клане можно подумать совсем иначе! Червячок ненависти к самому себе вгрызался всё дальше и дальше, терзая душу и сердце. Всё это было совершенно точно неправильно. Он не должен считать Пристань лотоса своим домом. Не должен с улыбкой вбегать в кабинет заклинателя, который похитил его из дома и разлучил с любимой семьей. И уж точно не должен ехать в Ланьлин в предвкушении состязания лучников, а не ради возможности вернуться домой. Вей Ин забился в угол комнаты, тихо взвыл, уткнувшись носом в коленки. Благо, что дверь закрыл, все ученики сейчас на занятиях и никто его не увидит. Как он может дальше считать себя учеником темного ордена, если даже в мыслях считает именно Юньмэн своим домом? И что теперь ему с этим делать? Наверное, он паникует. А если мальчик слишком накручивает сам себя, то совершает весьма необдуманные поступки. Покидать Пристань лотоса без сопровождения ребенку запрещено, но почему-то сейчас оставаться в ней кажется предательством не только ордена, но и себя самого. Он ведь даже ни разу не пытался сбежать. Ни разу не пытался проверить границы удерживающего его артефакта на запястье. И сейчас, осознавая это, Вей Ину хочется начать рвать на себе волосы. Наверное, если бы не вся творящаяся вакханалия у него в голове, ему бы и в голову не пришло вместе с жителями, покидающими пристань после аудиенции главы Цзян, незаметным для охраны вихрем перескочить за территорию Пристани лотоса. То, что браслет никак этому не воспрепятствует он понял уже давно — артефакт никак не реагировал на их со светлым заклинателем передвижениями за территорию пристани. А подобным штукам нужна перенастройка. Значит — подразумевалось свободное передвижение по всему Юньмэну, а не только по Пристани лотоса. Юньмэн встретил ребенка, как и всегда — шумом и весельем. И Вей Ин в очередной раз мысленно дал себе оплеуху стоило ему почувствовать, как у него самого при виде улочек загораются счастьем глаза. Это было абсолютно противоественно, но мальчик любил Юньмэн. Он уже слишком хорошо знал многие места, знал многих людей… И сейчас это сулило ему опасность, ведь абсолютно все привыкли его видеть в сопровождении кого-то из взрослых. И все жители Юньмэна, хоть раз разговаривающие с ним, прекрасно знали о том, что он живет в Пристани. Стоит ему кого-то из них встретить и новость точно дойдет до главы Цзян. Самое ироничное — мальчик осознал лишь сейчас, на сколько катастрофическими могут быть проблемы, если светлый заклинатель узнает о его вылазке. Вот только и вероятность, что не узнает, была слишком мала — с уезда Цзинь Лина глава Цзян уделял ему много внимания. И Вей Ин едва подавил истерический хохот, потому что этот факт прежде ему нравился. Ему нравилось проводить время с человеком, который держит его в плену… Детская психика, утомленная переживаниями, опасениями и собственным гонением, не выдержала. Струны в душе, уже натянутые до предела, порвались. Вей Ин обреченно взвыл, обескураженно мотая волосами из стороны в сторону и побежал по улицам, не разбирая дороги. Ноги из-за истерики заплетались, сознание покрылось серой тучей, а перед глазами всё плыло. Вей Ин сам не заметил, как оказался на окраине города в незнакомом переулке, куда, похоже, адекватные светлые заклинатели не заходили. Что же… Вей Ин едва ли теперь себя считал адекватным, а уж светлым и подавно. От улицу так и несло темной энергией за версту. Где-то в этом переулке мерцал барьер — это был хороший шанс проверить, может ли сжалиться браслет и пропустить его за границу. Мальчик истерически хохотнул — это было бы настоящим везением, но ему в этой жизни не везет. Видимо, в прошлом воплощении он слишком много плохого совершил, раз в этой жизни на его долю выпали такие ужасы. Оплошность своего решения Вей Ин осознал сразу — стоило ему поднести руку к барьеру, как тот вспыхнул фиолетовым, пошел рябью и слегка, совсем не сильно, укусил его током за запястье. Ребенку захотелось выругаться наравне со взрослыми темными заклинателями. На что он рассчитывал, решая проверить границы дозволенного? Что произойдет чудо, браслет перестанет работать и он сможет покинуть территорию Юньмэна? Трижды ха, Вей Ин просто был в таком отчаянии от собственных чувств, что совершенно не понял, на сколько абсурдна его попытка. Она была обречена на провал с самого начала — глава Цзян вряд ли бы снял его с цепи, если бы не был уверен в работоспособности артефакта. — Маленький господин потерялся? — сзади послышался хриплый голос и мальчик круто развернулся на носках, уставившись во все глаза на незнакомого собеседника. Тот стоял в паре шагов от него и, учитывая обстановку переулка, встреча не сулила мальчику ничего хорошего. Сразу же захотелось домой, под одеяло или в объятья светлого заклинателя, который не дал бы его в обиду. Вей Ин дал себе оплеуху и приправил его подзатыльником за собственные мысли. Даже сейчас он под домом подразумевает Пристань лотоса. Видимо, мальчик неисправим… Взрослый человек окидывает ребенка внимательным взглядом и его взгляд задерживается на колокольчике ясности на поясе ребенка. Видимо, тот сразу же понимает, что встретил необычного мальчика. — И что же маленький господин Цзян делает в таком опасном месте? — мужчина прищуривается, пока Вей Ин оглядывает человека с головы до ног. И тут его сердце замирает, а затем стремительно отправляется в галоп. На поясе взрослого человека висит кулон с луной. Знак Темного ордена. Затем глаза перемещаются на телегу с кучей артефактов, которая стоит рядом с темным заклинателем и всё встает на свои места. Вот почему у этого места такая гнетущая непонятная атмосфера — здесь где-то запрятан темный артефакт, а заклинатель перед ним, очевидно, один из артефакторов Темного ордена, который собирает по всем землям предметы, пропитанные темной энергией. Своего рода выбор пути бродящего темного заклинателя, но при этом с ремеслом, приносящим пользу Темному ордену. — Вы из Темного ордена? — мальчик сам не осознает, на каком ломаном диалекте говорит, совмещая одновременно говор как Илина, так и по привычке Юньмэна. — Заклинатель одного из наших поселений? Вей Ин сам себя одергивает, когда едва ли не ошибается и не говорит «их». Приходится быстро одернуть себя и подкорректировать слово. Взрослый человек удивленно таращиться на него мгновение, но затем кивает. — Я из поселения Гусу. Был здесь проездом и услышал случайно у жителей о странном переулке, в который лишний раз бояться зайти. А всё из-за этого, — тот качает головой, усмехается и показывает шкатулку, от которой веет темной энергией. Вей Ин завороженно подходит, хочет было потянуться к артефакту, но его неожиданно останавливают, убирая шкатулку в ларец. — Осторожнее, светлое дитя. Эта шкатулка способна вернуть человека в воспоминания. Счастливые или ужасные, никогда неизвестно… И выбраться из этого омута артефакта очень непросто. Много людей, не только здесь, навеки остались её пленниками. Вей Ин сглатывает, а затем у него волосы встают дыбом на голове. Мальчик округляет глаза, топает ногой. — Я не светлое дитя, я ученик темного ордена! — ребенок фырчит, за несколько шагов подходит к заклинателю и тычит ему пальцем в грудь. — Как скажешь, ученик темного ордена в одежде светлого клана, — раздаётся насмешливый ответ и мальчик едва не хочет наброситься на стоящего напротив человека с кулаками. С другой стороны, Вей Ин не удивляется, что его слова звучат глупо, ведь он едва ли похож на ученика темных заклинателей. Даже сам того не осознавая, в разговоре использует юньмэнский диалект. Тут любой бы не поверил… — Я правда ученик темного ордена… Я попал сюда случайно, — Вей Ин говорит дрожащим голосом, в то время как барьер позади него вновь идет рябью. Темный заклинатель так же смотрит на происходящее внимательным взглядом, цокает языком и закатывает глаза. Мальчик, подмечая его реакцию, в непонимании склоняет голову. — Если ты действительно ученик Темного ордена, то нам лучше скорее убираться из Юньмэна. Потому что глава Цзян очень темных заклинателей не любит, а защитный барьер от чего-то активировался… — темный заклинателей чертыхается на все лады, бросает ларец с шкатулкой к остальным артефактам, усаживает на свободное место на тележке ребенка и несется вдаль барьера, видимо, ища в нем изъян. Вей Ин сначала не очень понимает зачем, ведь это только для него выход из Юньмэна закрыт, всё же основная задача барьера — защищать город от вторжения. А потом до него доходит. Скорее всего именно поэтому жители приходили к главе Цзян — узнали о том, что в городе темный заклинатель. Именно поэтому выйти беспрепятственно нельзя, ведь барьер способен не только всегда сдерживать атаки с той стороны, но и не дать выйти со стороны Юньмэна. Глава Цзян и правда особенно не вредит Темному ордену, но вот проникновение темного заклинателя на светлые земли без разрешения, даже если для помощи, может плохо закончится для встреченного темного заклинателя. И почему-то сомнений в том, что их поймают, практически нет. Глава Цзян, по рассказам как в Пристани, так и Илине, всегда ловил темных заклинателей. — Я могу его отвлечь, — Вей Ин хватает взрослого человека за воротник, подскакивая на очередной кочке. Заклинатель прищуривается и мотает волосами в знак отрицания. Видимо, всё же поверил, что перед ним ребенок его ордена. А своих они всегда защищают. Вот только Вей Ин, даже если их не найдут, уйти не сможет из-за браслета на запястье. Он горестно вздыхает, осознавая это. — Я не смогу уйти, меня удерживает артефакт. Он просто за пределы Юньмэна не выпустит. У собеседника в глазах явно множество вопросов, но мальчик лишь мотает волосами. — Вам нужно уходить. Глава Цзян и правда не любит темных заклинателей. Вы же, судя по всему, в Илин направляетесь? — мальчик поджимает губы, шмыгая носом. И ещё больше расстраивается, когда на его вопрос кивают. — Да, в Илине в ордене проблемы, и был созван совет темных заклинателей. А мне вот в голову взбрендило заодним по дороге артефакт найти, — взрослый заклинатель фыркает, а у мальчика перехватывает дух. О том, что в ордене могут быть проблемы, он не подумал. Хотя мысль о том, что Вей Лиань за ним не приходит по какой-то причине у него возникала, но он почему-то предпочел думать, что брат просто не мог пробраться на территорию светлого клана. Так было проще думать. И спокойнее. Потому что очень не хотелось думать, что Лиань его просто бросил… Нет, он не мог. Вей Ин испытующе смотрит на собеседника, но тот лишь мотает головой. — Я сам знаю мало. Всё же живу в поселении, а у нас всё спокойно. — А… — Вей Ин хочет спросить что-то ещё, но его прерывает знакомый треск Цзыдяня. Пока вдалеке через несколько кварталов, но всё же приближающейся. Вей Ин округляет глаза, спрыгивает с телеги и кивает заклинателю идти вдоль барьера. — Я его отвлеку. Если он увидит нам вместе, то может лишь сильнее разозлиться. — Он тебе ничего не сделает? — заклинатель, явно теряясь в сомнениях, прищуривается. Идея выдать маленького мальчика своего ордена ему явно пришлась не по душе, но ребенок мотает руками в исступлении. — Нет, вреда он мне не причинит! Я уверен в этом! — Вей Ин с уверенностью отвечает, пока в мыслях проскальзывает опрометчивое «Почти уверен». Темный заклинатель кивает, долго смотрит на него, а затем выуживает что-то из своей сумки. При рассмотрении оказывается, что это очень потрепанная книга с заметками. Заклинатель передает её ребенку и треплет мальчишку по волосам. На прощание он кланяется, Вей Ин отвечает тем же ему в ответ и их дороги расходятся. Заклинатель бежит дальше, а Вей Ин разворачивается и с тяжелым сердцем направляется обратно. Что же. Затея с побегом изначально была глупой. Вей Ин перед самым выходом на людную улицу прячет подаренную книгу себе в рукав и разбегается, несясь со всех ног прямо в сторону столпотворения людей. — Иди сюда, — стоит главе Цзян заметить мальчика, который намеренно протиснулся через толпу в самую гущу событий, как у светлого заклинателя, похоже, напрочь вышибает мысли о темном нарушителе. Он смотрит лишь на мальчишку перед собой и Вей Ин подмечает, как начинает искриться воплощенный Цзыдянь. В прошлом, помнится, похожая ситуация уже была. Вот только тогда мальчик сбежал, сейчас же сделал ровно противоположное — сам подошел, в нервном жесте перебирая пояс формы. Глазами упирался в землю, поднимать взгляд было откровенно страшно. Хоть он и сказал новому знакомому, что вреда светлый заклинатель ему не причинит, но откровенно опасался, что может нарваться на новое заточение с цепью. Глава Цзян сверлит его взглядом пару минут, которые для самого мальчишки кажутся вечностью, а затем хватает за руку и ведет в сторону лодок. Молча. И почему-то этот факт пугает. — Я… — беспрекословно забираясь в лодку, мальчик всё же осмеливается начать разговор. Даже глаза наконец поднимает на светлого заклинателя. — Заткнись, — звучит тихое в ответ. Глава Цзян управляет лодкой, стоя к нему спиной. Плечи напряжены, спина прямая. Злится. Однако, что-то при этом не так, как раньше. Почему-то Вей Ин вместо того, чтобы испытывать неконтролируемый ужас, как при возвращении после прошлого побега, скорее чувствует ебя виноватым, как если бы нашкодил перед Вей Лианем. И это непривычно. И странно. Когда они заходят в кабинет (уже радует, что не в комнату, значит цепи не будет), глава Цзян по-прежнему молчит. Мальчик переминается с ноги на ногу, стоя позади него, когда дверь в кабинет уже закрыта. — И что это было? — глава Цзян разворачивается, шипит и всё же хватает мальчика за воротник. Чтобы притянуть к себе и несильно встряхнуть. Мальчик шмыгает носом, но привычного в прошлом страха не появляется. — Я хотел побыть один… — Вей Ин тихо отвечает, ухватывая заклинателя за руки, которые сейчас находились у него на воротнике. Глава Цзян прищуривается и в глазах у него явно плещется ярость и ещё что-то, чего раньше мальчик не видел при прошлом побеге. — Тебе чтобы побыть в одиночестве целой пристани не хватило?! Почему тебе не пришло ничего лучше, чем в одиночку отправиться в Юньмэн, никого перед этим не предупредив?! — Вей Ин закусывает губу, пока глава Цзян отпускает его воротник. — Цзян Шао с Цзян Хуа места себе не находили, когда не смогли тебя найти! Подняли на уши всю пристань! А ты просто захотел побыть в одиночестве! У Вей Ина невольно проскользнула мысль, что глава Цзян вовсе не искал темного заклинателя. Возможно, с самого начала, искали лишь его. — Прости, я не подумал… — Вей Ин тихо шепчет, вновь упираясь взглядом в пол. Глава Цзян потирает переносицу, вздыхает. — Конечно, за тебя же никто не может беспокоиться… — светлый заклинатель вновь глухо вздыхает, подходит к ребенку и кладет руки ему на плечи. — Ещё вчера ты бедокурил в пристани и я не помню, чтобы ты хотел побыть один. Какие сегодня мысли в твоей бедовой головушке, что ты даже из пристани убежал? Вей Ин не хотел это обсуждать. Глава Цзян не был тем, кто поймет. Но хотелось рассказать хоть кому-то, потому что как разобрать творившийся в голове кавардак мальчик не знал. Однако, неизвестно к счастью или ужасу, вспомнились нравоучения Вей Лианя при их ссоре с младшим братом. Лиань всегда говорил, что если не озвучить свои мысли — то другой человек может и не догадаться. А если тебя что-то беспокоит, то лучше поговорить об этом, чем держать в себе. Вей Ин сжал кулаки, поднял голову на светлого заклинателя и сделал к нему несколько маленьких шажков. А затем опустился на колени, точно так же, как с Цзинь Лином в храме предков. — Я так больше не могу… — Вей Ин тихо шепчет, опустив голову. Сначала в ответ на его слова ничего не происходит. Видимо, глава Цзян сам растерялся от того, что мальчик не решил держать всё в себе. Проходит целая долгая минута, как рядом с ним садятся, и Вей Ина притягивают к себе на колени, крепко обнимая. Тогда мальчик больше не сдерживается, накатившаяся истерика выходит, словно лавиной, побуждая говорить, говорить, говорить. Глава Цзян слушает, не перебивает, но сначала и не комментирует, только мягко гладит ребенка по волосам. Под конец затянувшегося монолога у мальчика пересыхает в горле и он замолкает. Рассказал много. Даже слишком, но почему-то не смог остановиться. Становится легче. — Ты побежал проверять, выпустит ли тебя браслет за пределы Юньмэна… — глава Цзян тихо произносит, и Вей Ин не отпирается. Потому что сам же это и сказал. К тому же… Разгневанным светлый заклинатель не выглядит, а вот обескураженным — да. — И всё только потому что испугался, что Юньмэн тебе понравился.. —Раз мне нравится здесь... Я предатель… Да? — Вей Ин шмыгает носом, зарывается лицом в плечо светлого заклинателя и всё же дает волю слезам. — Нет, ты не предатель, — глава Цзян успокаивающе гладит его спине, монотонно укачивая. Второй рукой мягко перебирает прядки волос, которые за сегодня Вей Ин уже успел подергать. — Нет ничего плохого в том, что где-то тебе жить нравится больше, а где-то меньше. Разве из-за жизни в Юньмэне ты перестал любить братьев? Вей Ин в остервенении мотает волосами и чувствует — каким-то чудом — что светлый заклинатель улыбается. — Моя сестра покинула Юньмэн, когда выходила замуж, но это не значит, что она перестала любить нас с братом. Просто наши дороги разошлись. И это не делает её предательницей, как и тебя. Она не отказывалась от нас, как и ты от братьев. Понимаешь? — глава Цзян терпеливо говорит, пока мальчик всхлипывает, но постепенно успокаивается. Наверное, он и правда слишком накрутил себя. Глава Цзян ещё что-то говорит, но мальчик уже не слышит — неожиданно проваливается в сон под событиями сегодняшнего дня и переживаниями. С главой Цзян спокойно, с ним не снятся кошмары… И где-то на задворках сознания мелькает мысль о беде в Темном ордене, о которой он так и не смог ничего узнать.