Исключений не бывает

Учеба в Темном ордене была обязательной, по крайней мере если дело касалось теоретической части. Все без исключения дети темного ордена должны были учиться общепризнанным наукам, таким как история, география или арифметика, ровно как и основе темных искусств, последний предмет начинался у них в шесть лет. В десять, при успешном контроле темной энергии, они могли продолжить совершенствоваться в направлении темных искусств или же от этого пути отказаться. Конечно, из ордена их никто не выгонял, тогда они могли найти себе ремесло по душе в илинском корпусе Темного ордена или в принадлежащих им поселениях. Тот же братец Мао, лучший друг старшего брата, стал ответственным за адаптацию детей в поселении Гусу и Ланьлина, чтобы точно знать, когда малыши будут готовы к вступлению в илинский орден. Наверное, на это решение повлияла его собственная судьба, ведь у него родился сын. Поскольку любой ребенок, рожденный на территориях темного ордена, считается общепризнанно ребенком темного ордена, то и все дети заранее знали в какой клан они пойдут учиться. — Вей Ин, я тебе не мешаю? — когда по столу, за которым сидел мальчик, ударяет знакомая указка учителя Мун, юный темный заклинатель подскакивает, готовясь отвечать на вопрос. Правда за собственными мыслями он сам не заметил, что занятие уже началось, они открыли учебник на какой-то новой теме. Вей Ин, привычно уплывший в свои мысли, в это время ненадолго выпал из реальности, потому понятия не имел какой вопрос по теме урока ему задали. Да и спрашивали ли его вообще. Учитель Мун, с прищуром в глазах наблюдая за тем, как мальчик в замешательстве теребит красную ленточку от своего хвоста, вновь ударяет указкой по столу, заставляя Вей Ина выпрямится и вытянуть руки по швам. — Какой орден мы начали проходить? — учитель Мун, бросивший взгляд на закрытый учебник ребенка, с фальшивым спокойствием спрашивает. Мальчик мялся с ответом, хотя и помнил, что в последний раз они проходили Цинхэ Не. Вот только по этому ордену они на прошлом занятии написали контрольную и вряд ли бы к нему вернулись. Вей Ин вытягивает шею, пытаясь увидеть страницу учебника у других ребят. Его глаза, осознав новую тему, комично округляются, а сам он сжимает форму по бокам. Из груди вырывается тяжелый вздох. — Юньмэн Цзян, — Вей Ину хватило даже просто увидеть цвета клана, чтобы догадаться, какой орден они проходят. Уж слишком хорошо он помнит фиолетовые всполохи духовного оружия главы Цзян. Мальчик на пару секунд замирает, удостоверяясь в своём ответе, находя нужную страницу в учебнике. Что-то внутри вспыхивает, словно фитиль, и ребенок с той же скоростью, с какой открывал книгу на нужной странице, с чувством её захлопывает. — Не хочу я его проходить! — Вей Ин, — учитель Мун трет указкой лоб, а затем пару раз стукает ей по закрытому учебнику ребенка. Вей Ин садится на своё место, но упрямо вздергивает подбородок, не желая открывать учебник. Все ребята с интересом оборачиваются на неожиданно начавшийся конфликт. В целом, Вей Ин не привык создавать проблемы, даже если урок ему не нравится, даже если он был слишком скучным. Однако Юньмэн он проходить не хотел. Ни проходить его, ни читать о нем, ни даже просто слушать. Хватает и того, что он бегает от главы этого ордена и прячется по углам родного дома, потому что у того к нему какой-то подозрительный повышенный интерес! Вей Ину и впрямь хотелось просто упасть на стол и как следует побиться о него головой, но сделать он этого в данный момент не мог. Учитель Мун, заприметив, что ученик не собирается подчиняться, хмыкнул. Все ребята средней группы даже обалдели от происходящего, учитывая, что обычно конкретно на уроках мальчик проблем не создавал. В особенности — по той причине, что из всех преподавателей Темного ордена учитель Мун был самым непредсказуемым. — О, значит знаешь информацию из учебника наизусть и читать тебе её необязательно? Хорошо. Темный заклинатель развернулся, подходя к своему столу, пока Вей Ин качался на стуле, угрюмо наблюдая за действиями учителя. — Как полностью называется орден? — первый вопрос повис в воздухе, а Вей Ин закатил глаза. У учителя Мун была особая любовь к устным опросам, он с них даже уроки начинал, задавая вопросы по прошлой теме. Сейчас он явно этим хотел доказать, что ребенку надо читать учебник, ведь, по его мнению, сейчас он не сможет ответить на все вопросы при всём классе. — Юньмэн Цзян, — прошло буквально несколько секунд, как Вей Ин отвечает, для опроса вновь поднявшись со своего места, вставая рядом со своим столом. Этот орден ему не нравился, он ничего о нем знать не хотел… Но проблема была в том, что знал даже больше, чем должен, потому что ему не посчастливилось вести беседы с главой этого ордена. — Глава? — учитель Мун в упор смотрит на опрашиваемого ребенка, и юный темный заклинатель с трудом подавляет желание закатить глаза. — Глава Цзян, ээ.. Цзян Ваньинь, — судя по кивку, второе предположение оказывается ближе к тому, чего от него хотели. И при этом внутренние струны нервов Вей Ина всё же не выдерживают и рвутся от понимания того, что светлый заклинатель достал его даже здесь. Одним своим упоминанием. Когда глава Мун собирается задать следующий вопрос, раздраженный мальчик всё же не выдерживает и впервые на своей памяти трусливо сбегает с занятия под удивленный взгляд других учеников и гневный — учителя. Тот ещё кричит что-то ему вдогонку, но Вей Ин по коридору ордена несется так, будто за нем гонится стая собак. Нет, спасибо, учеба учебой, но проходить злополучный орден он не собирается. Судя по тишине на третьем этаже, погони за ним не было, но мальчик всё равно стремился сбежать как можно дальше. Например — в кровать. Или на улицу в излюбленное их с Вей Нином место под раскатистым деревом. Куда угодно, лишь бы подальше о напоминании о главе Цзян. Мальчик то и дело оборачивается, выбегает на лестничную клетку третьего этажа, и, в очередной раз посмотрев назад через плечо, врезается в кого-то. Сначала, когда он видит знакомую яркую одежду, всё происходящее он принимает за галлюцинацию своего мозга, мало ли что может померещиться при таком раздрае в голове. Вот только эта самая галлюцинация очень реалистично впечатывает его спиной в стену, заставляя проморгаться и осознать, что он находится в реальности. О, вспомни солнце — вот и лучик. Хотя в данном случае вспомни об ордене Юньмэн Цзян — вот и его глава. Которого здесь быть не должно, потому что старшие о приходе светлых заклинателей всегда предупреждают! От нарастающей с каждой секундой паники у Вей Ина звенит в ушах и он едва ли разбирает, что ему говорят. Хотя после того, как глава Цзян использовал на нем своё духовное оружие, говорит он всегда лишь о том, какой мальчик плохой. Выслушивать подобное откровенно не хочется, да и паника серой пеленой застилает глаза, и юный темный заклинатель делает то, что первым приходит ему в голову — замахивается ногой и впечатывает её в пах главы чужого клана. Это может в будущем перерасти в грандиозный скандал, учитывая положение его родного ордена, но напуганный мальчик о подобном думать не может. Его трясет, и даже несмотря на адреналин, он не успевает сбежать по лестнице вниз, хоть ему и удается извернуться из стальной хватки. Мальчика хватают за шкирку и вновь впечатывают в стену, а светлый заклинатель становится ещё более агрессивным, чем был до этого. Кольцо на его пальце опасно искрит и трещит, а Вей Ин вновь пускается в панику. Ему бы помолчать, выслушать всё сказанное, возможно тогда бы глава Цзян оставил его в покое. Но Вей Ин, напуганный до чертиков, на злые слова отвечает столько же агрессивно, с ответным вызовом, чем окончательно доводит заклинателя до бешенства. В то время, как сам мальчик едва может сдерживать навернувшиеся на глаза слезы. Всё это могло бы закончиться очень плохо, потому что испуганный Вей Ин оказывается в ловушке с заведенной для удара ногой. — Вей Ин, — спасительный голос Вей Лианя пробивается через звон в ушах и оба заклинателя — и светлый и совсем малыш темный поворачивают голову на ученика старшей группы. Спустя какую-то минуту его наконец отпускают и Вей Ин, уже не сдерживая льющиеся слезы, бежит к старшему брату, буквально повиснув на нем. Лиань что-то говорит, но Вей Ин, жмущийся к нему, не слышит. Не хочет слышать ничего о страшном главе Цзян, об его ордене. Когда брат уводит его, мальчик наконец чувствует себя в безопасности и, неожиданно осмелев, оборачивается на светлого заклинателя, показывая язык, после чего получает ощутимый толчок за руку от увидевшего этот жест Вей Лианя. — Зачем ты его провоцируешь, — тот тихо что-то бурчит себе под нос, ведя малыша за руку. Когда они останавливаются у учебной комнаты мальчик понимает, что старший брат уже осведомлен о его побеге с урока. И о причинах такого поступка, вероятнее всего, он догадался. Лиань поворачивается к нему, садясь на корточки, а Вей Ин виновато упирает глаза в пол. — И что это была за истерика? Почему я должен срываться от важных дел и по всему ордену тебя искать? — Я не хочу изучать Юньмэн! Я не буду ходить на уроки истории и географии, пока этот орден не закончат! — мальчик тушуется лишь на первых словах, а затем с уверенностью смотрит в глаза брату, от всей своей детской души топнув ногой. Лиань пережидает подобное, выгнув бровь, но не комментирует. Ожидает адекватных аргументов для выбора такой позиции. — Мне не нравится глава Цзян, он злой, я не хочу ничего знать об его ордене! Вей Лиань обреченно и как-то устало вздыхает. Мягко гладит младшего брата по волосам, а затем поправляет его форму, аккуратность которой немного пострадала при встрече с главой светлого ордена. — Вей Ин, это всего лишь базовая информация об ордене. Такую вы проходили и о Ланьлине, и о Гусу. Она нужна для общего развития, чтобы вы знали о том, в каком мире живете. Чтобы могли понимать о чем ведутся разговоры, допустим, в Илине или в более старших группах нашего ордена, — старший брат перебрасывает волосы через плечо, а затем внимательно смотрит за реакцией в глазах младшего брата. Пытается по взгляду понять, донес ли он нужную информацию. Когда протеста не последовало, Лиань продолжил. — Никто не заставляет тебя учить диалект этого ордена, изучать светлые искусства и тому подобное. Ты ученик темного ордена, темный заклинатель, но мы не живем в своём собственном мире. Мы живем в обществе, мы должны контактировать даже со светлыми заклинателями и знать об окружающем мире нужную информацию. Это было логично. Вей Лиань всегда умел донести информацию, объяснить в чем ты не прав. У Вей Ина даже в душе пропала категоричность, ведь действительно, старшая группа или даже старшие товарищи из его средней группы знали хотя бы базовые вещи о светлых заклинателях. — Ладно, я понял, буду учиться… Но я темный заклинатель! — мальчишка высоко задрал нос, с привычным упрямством смотря в глаза старшего брата. Лиань на его гневное заявление рассмеялся, поглаживая малыша по щеке. — Ну, разумеется, ты темный заклинатель… Будущий, пока не закончишь обучение, — старший из братьев с веселой улыбкой закивал головой, схватив брата за щечки и оттягивая их. Вей Ин заныл от такой фамильярности к своей персоне и замотал волосами, заставляя Лианя прекратить. — А-Лиань! — их привычное единение прервал бежавший к ним ученик старшей группы. Оба брата, не сговариваясь, повернули к нему головы. Вей Ин не особенно понимал, что происходит, особенно, когда диалог мальчишек проходил одними взглядами. Неизвестно как, но старший брат сразу же понял, что произошло, издав приглушенный вздох и ударил себя рукой по лбу. Мальчик от подобного со стороны брата растерялся, обычно Лиань куда сдержаннее в своих действиях. Видимо, произошло что-то действительно серьезное. Лиань наконец вспомнил о том, что с ними находится Вей Ин, посмотрел на него, натянуто улыбнулся, подводя того за плечи к кабинету, где сейчас продолжался урок средней группы. — Что-то произошло? Ты нервничаешь, — Вей Ин разворачивается на носках и упирается взглядом в брата, который едва ли сдерживает нарастающую панику по неизвестной причине. И если его даже посещение ордена светлыми заклинателями не так сильно пугает, значит происходит и впрямь что-то серьезное. — Всё хорошо, иди в класс и хорошо учись, — Лиань мотает волосами из стороны в сторону и открывает дверь в лекционный кабинет. Вей Ин внимательно смотрит за состоянием Лианя, беспокойство которого сейчас мог бы прочитать любой. Не желая ещё сильнее доводить брата, мальчик вновь разворачивается на носках и направляется к своему столу, усаживаясь за него и, сморщив нос, открывая учебник на нужной странице. — Всё ведь точно хорошо? Или дома что-то происходит? — когда Вей Лиань пропадает из поля зрения, Вей Ин дергает проходящего мимо учителя за подол ханьфу. Из-за переживаний мальчик не мог сосредоточиться на рассказываемой информации. Учитель Мун обернулся на ребенка, долго на него смотрел, но затем лишь покачал головой. — Старшие разберутся. Твоё дело учиться, — учитель Мун произносит отрешенное, вгоняя Вей Ина в ещё большее непонимание. Потому что либо ответ намекает на то, что что-то происходит в их доме, либо мальчик очень любит нагнетать обстановку и думать о плохом. Вей Ин вздыхает, когда им выдают не закрашенные лотосы на листочках и в последние минуты урока они должны выполнить задание и дорисовать символ светлого клана. Вей Ин подпирает рукой подбородок, но в это раз скандал не закатывает, раскрашивая выданный лотос. Ладно, пройдут Юньмэн Цзян и он позабудет об этом ордене, как о страшном сне. Как выяснилось гораздо позже, о светлом ордене ему забыть не позволят. Как иронично, что он устраивал скандал только из-за базовой информации, а в итоге обязан знать о светлом ордене буквально всё. Вей Ин, только что вышедший с урока верховой езды, ласково поглаживал по гриве свою любимую лошадь Искорку, на которой занимается уже больше двух месяцев. Глава Цзян водил его на занятия в Юньмэн два раза в неделю в определенные дни, оставляя на попечение тамошнего учителя. Пока что Вей Ин катался в крытом павильоне, но уже мог сам управлять лошадью — учитель хвалил его и говорил, что он схватывает всё на лету. Впрочем, на сколько знал мальчик, так говорили и все учителя в Пристани. Малыш был бывшим учеником темного ордена, но при этом в программу светлого смог влиться вполне спокойно. По некоторым предметам они в Илине прошли даже больше. С основами светлых искусств, конечно, были проблемы — им в родном ордене давали совсем базовую информацию, но всё же самый минимум, недостаточный для ученика светлого клана. Впрочем, ещё полгода назад он никак не мог подумать, что перестанет принадлежать к темным заклинателям. И он не должен был к этому легко привыкнуть. Мальчик не должен был привыкать к светлому чужому ордену, чужим людям, чужим правилам и урокам. Вот только вся проблема была в том, что Вей Ин привык до смехотворного быстро. И это было абсолютно неправильно. Он не должен был воспринимать личную комнату, игрушки, качественную одежду, как-то, что ему необходимо. Вот только сам не заметил, как даже собственное отражение перестало напрягать его в зеркале, а фиолетовая форма светлого клана стала восприниматься, как само собой разумеющееся. Даже звон колокольчика, который раньше Вей Ин отказывался носить наотрез, в итоге стал сопровождать его, не причиняя эмоционального дискомфорта. — Сколько ты уже здесь стоишь? — и даже голос человека, который похитил его из дома, постепенно начал казаться родным. Вей Ин перестал каждый раз вздрагивать при его появлении, а порой при встрече даже испытывал радость. И чем больше времени он проводил в Юньмэне, после выбора браслета, тем крепче становилась его привязанность как к людям, так и к месту. Он не хотел этого, но и как-то избежать подобного у него не получалось. И это начинало пугать. — Просто следующий урок только на следующей неделе… — Вей Ин обернулся через плечо на главу Цзян, стоящего за ним, который в задумчивости наблюдал за ребенком. Отношение к светлому заклинателю у мальчика тоже было… неоднозначное. Глава Цзян давно уже перестал угрожать, давить морально или пытаться в чем-то ограничить. Порой Вей Ин откровенно забывал о том, в каком положении находится: глава Цзян был готов исполнить любую его прихоть и желание, если дело не касалось возвращения в Илин. Вей Ин в своё время даже растерялся, когда мужчина действительно договорился и начал водить его на занятия на конюшню. Он терпеливо объяснял всё, что малыш не понимал на уроках, а с учетом того, что основы светлой энергии Вей Ин начал практически с нуля — объяснять пришлось достаточно много. Но глава Цзян, если не был занят, всегда соглашался. А если в этот момент у него были дела, то через несколько часов светлый заклинатель всё равно занимался с мальчиком. Первое время Вей Ин заходить к нему в кабинет и тревожить заклинателя откровенно боялся. В первый раз он и вовсе был готов дать деру с занесенной для стука рукой, но открытая дверь оказалась быстрее — мальчик просто не успел улизнуть с места происшествия. Вообще, когда он вспоминал о правилах приличия и собирался постучать, то в голове у него набатом сигналило предупреждение и рекомендация как можно скорее покинуть этот коридор. Потому что всё это было неправильно! Этот человек убил собственного брата, ненавидит темных заклинателей и презирает его родной орден. Да он же его похитил, в конце-то концов, а ты к нему за советом ходишь! И тем не менее, если Вей Ин полностью отключал разум и здравый смысл, то проводить время со светлым заклинателем ему даже нравилось. Он интересно и понятно объяснял материал, показывал ему улицы Юньмэна, иногда соглашался играть с ним и Цзинь Лином, учил Вей Ина драться на деревянных мечах. Настоящего он, конечно, не получит по понятной причине того, что темный заклинатель использовать путь меча не может, но если забыть про этот факт, то фехтование мальчику действительно нравилось. А ещё глава Цзян и правда искал любую возможность снять блокировку с его духовных каналов, пока ничего найти, судя по всему, не удалось. Мысленно Вей Ин надеялся, что светлый заклинатель никакого способа и не найдет — тогда он должен отпустить его обратно в темный орден и снять ограничение в виде браслета, потому что калека, который не сможет использовать светлый путь и будет являться лишь обузой для всего клана — явно станет ему противен. Вей Ин на это действительно надеялся и это было самым легким вариантом оказаться в Илине. Вот только информацию светлый заклинатель искал два месяца, а о том, чтобы отпустить мальчика, речи никогда не шло. Уточнять действия главы Цзян, если он не найдет никакого способа, Вей Ин опасался. Боялся услышать не тот вариант, на который рассчитывает. Боялся потерять хоть какую-то надежду… «А может быть ты боишься, что окажешься прав и тебя вышвырнут из светлого ордена, к которому ты уже успел привыкнуть, а?» Ехидный внутренний голос повторял эту фразу достаточно часто. И Вей Ин всячески сопротивлялся — он точно беспокоиться не о том, что однажды его выгонят из Юньмэна, который ему приглянулся; не о том, что когда-нибудь ему придется расстаться со всеми людьми, с которыми он познакомился за эти полгода. Даже Цзинь Лин, к которому бывший ребенок темного клана относился по началу с огромным подозрением, стал ему родным. - Ну не последний же урок. Пошли давай, обедом тебя накормлю, — глава Цзян улыбается. По-доброму, без тени злой усмешки. Той улыбкой, в ответ на которую хочется ответить тем же, но мальчик сдерживается, сам не зная почему. Он опускает глаза в пол, мнется пару секунд на месте, но затем согласно кивает. Глава Цзян берет его за руку и ведет на ближайший постоялый двор, где также найдется место, где можно перекусить. Вей Ину в основном светлый заклинатель заказывает на обед одно и тоже — суп, рис с подливой и чай. И порции в два раза больше, чем в Темном ордене. Мальчик, каждый раз подмечая данный факт, на пару секунд зависает, потому что незаметно привык даже к этому. Под внимательным взглядом взрослого ребенок мотает волосами, берет в руку ложку и приступает к обеду. Глава Цзян никогда сам себе ничего не берет, но отчего-то каждый раз со странным выражением лица наблюдает за собственным пленником, который уже и сам таковым перестал себя считать. — Ты какой-то тихий сегодня. О чем думаешь? О том, что возможно он беспокоится не за то, что его не отпустят, а за то, что однажды выгонят. — Что? — Вей Ин выбирается из прострации только, когда в воздухе повисает заданный заклинателем вопрос. — Что? — хлопая глазами, отвечает тем же вопросом мальчик. И только потом он понимает, что сказал какую-то часть своих мыслей вслух. Глава Цзян смотрит на него подозрительно долго, размышляя о чем-то своём, но всё же не решает продолжать словесно пытать. Вей Ин, осознавая это, облегченно вздыхает, отправляя в рот последнюю ложку и дрыгая ногами в воздухе от удовольствия — еда в Юньмэне нравилась ему с первых дней. Когда все тарелки оказываются пустыми, Вей Ин смотрит на выданное меню, быстро пробегаясь по нему глазами, а затем откладывает его, сложив руки вместе в просящем жесте. Глава Цзян на его действия изгибает бровь, ожидая просьбы. — Можно мороженое? На улице больше не холодно! Дети Темного ордена, у которых заблокировано ядро, на деле не слишком отличались от обычных ребят. Они ровно так же были подвержены болезням и могли заболеть просто от того, что съедят холодное. Поэтому глава Цзян, уже знающий о состоянии духовных каналов мальчика, многое ограничивал: мороженое до ухода холодов было нельзя, плавать учиться тоже можно только, когда нагреется вода, тепло одеваться и не пить холодное. Глава Цзян за этим тщательно следил, но почему-то это не казалось сильным ограничением. Наверное, потому что и в Илине были похожие ограничения… На деле, даже случай с ограничением передвижения из-за браслета не слишком отличался от правил Темного ордена. Детям до старшей группы ровно так же нельзя было покидать пределы внутреннего барьера, а выходы в Илин осуществлялись с сопровождением кого-то из старших. Только вот если в случае Юньмэна браслет ограничивает выход, то вот цепочка старшей группы Темного ордена напротив позволяет выйти за пределы Темного ордена. Глава Цзян задумчиво смотрит на мальчика несколько долгих секунд, а затем согласно кивает. Вскоре перед мальчиком оказывается любимое мороженое, которого тот не видел с наступлением в Илине холодов. — Спасибо, — Вей Ин улыбается и хватается за ложку под внимательный взгляд светлого заклинателя. Тот в целом часто на него смотрел и по первости пребывания в Юньмэне этот факт сильно волновал мальчика. Хотя стоило уточнить, что изначально пугало в этом ордене его буквально всё, в особенности если речь шла о главе Цзян. Этот человек смог стать кошмаром мальчика наяву, потому что от него не было спасения. Хотя сейчас их отношения изменились до неузнаваемости, но Вей Ин всё ещё помнит, как его приковывали к кровати за неправильное, по словам главы Цзян, мнение или нежелание учить чужой диалект. Вей Ин в таких ситуациях стоял на своём долго, но в итоге сдавался и шел на поводу у собственного похитителя. Абсолютно всегда, иного выбора у него не было. Глава Цзян ненавидел Темных заклинателей, убил собственного брата и словно пытался сделать из похищенного мальчика совершенно другую личность. Вей Ин понимал, что должен был его ненавидеть, он точно не должен был радоваться купленному этим человеком мороженому или разговорам по душам. И всё же не мог ничего с собой поделать. Светлый заклинатель знал, как найти путь к сердцу маленького ребенка. Он исполнял любые его прихоти и пожелания, даже, если те были сказаны вскользь. И если сначала Вей Ин к этому относился с огромным подозрением, догадываясь о мотивах, то постепенно в его голову закралась мысль, что глава Цзян вовсе не пытается его сломать. Вернее, когда-то он явно пытался им манипулировать, но сейчас относится к нему совершенно по-другому. И если не считать ограничение в виде браслета и полное нежелание принимать мальчика за темного заклинателя, то отношение главы Цзян к похищенному ребенку было ровно такое же, как и к его племяннику. И если ещё несколько месяцев назад Вей Ин в Юньмэне скорее ассоциировал себя с домашней зверушкой, то теперь начал чувствовать себя обычным учеником светлого ордена. Вот только именно это и беспокоило. Не должен был заклинатель, презирающий Темный Орден и всё, что с ним связано, положительно к нему относится. Понимать главу Цзян было намного проще, когда тот держал его на цепи, связывал, угрожал и не читался с его мнением, потому что светлый заклинатель, ненавидящий темных, так и должен был себя вести. Вот только Вей Ина уже давно никто на цепи не держал, не связывал и не угрожал. Он словно попал сюда не потому, что его похитили и увезли из родного дома, а приехал по обмену по собственному желанию. Юньмэн, чуждый ему орден, настолько стал ему родным, что порой он сам не замечал, как в мыслях называл это место домом. Ученики, которые должны были его ненавидеть, из-за принадлежности к Темному ордену вовсе никакой неприязни не выказывали, а даже наоборот: очень любили малыша баловать, утаскивать нянчиться и просто проводить с ним время, хотя прекрасно знали о его связи с Темным орденом. Вей Ин до сих пор не знает причину такого хорошего к себе отношения, хотя как-то он случайно и подслушал разговор Цзян Шао и Цзян Хуа, которые выполняли домашнюю работу. Из разговора мальчик смог понять, что с появлением в Пристани Вей Ина, с первого же дня его пребывания в светлом ордене, настроение главы Цзян, как и прежде гнетущая атмосфера на территории Пристани, сильно поменялись в лучшую сторону. По словам ребят тот перестал грозить сломать ученикам ноги, стал более спокойным, и по какой-то причине перестал истязать пойманных темных заклинателей сверх меры. Вей Ин не слишком понял причину последнего, но ученики вскользь упомянули, что тот перестал искать в каждом пойманном темном заклинателе Вэй Усяня. Мальчик тогда не дослушал разговор, не особенно понял все услышанное, но ещё долго анализировал, не понимая, как может быть связано спокойствие главы Цзян, он сам и Старейшина Илина… Если глава Цзян убил брата, то зачем в каждом темном заклинателе искать его перевоплощение и становиться лишь агрессивнее, понимая, что это вновь не Старейшина Илина? Разве он не должен наоборот быть счастлив, что злодей всех светлых орденов не переродился и не ступает вновь по земле? И почему он успокоился, лишь получив в своё распоряжении маленького темного заклинателя из Темного ордена? Он ломал голову над этими вопросами все месяцы, но ответов так найти и не смог. Спрашивать напрямую у своего похитителя боялся: за месяцы свободы он так же услышал много слухов, о том, как глава Цзян реагирует на любое упоминание старшего брата, будь это даже имя или просто упоминание его смерти. И в этом тоже были несостыковки… Глава Цзян, убивший брата, в день празднования в остальных орденах день смерти Старейшины Илина запирался у себя в комнате и не выходил из неё до конца дня, а то и ночи, а любого, кто побеспокоит его в этот день, ждало неминуемое — истязание Цзыдянем. Все знали, что в такой день трогать главу светлого ордена нельзя, даже Цзинь Лин не совался к дяде лишний раз, опасаясь его гнева. Вот только Вей Ин, не знающий о положении дел, в этот день однажды всё равно вломился. И узнал о том, что нельзя намного позже и вовсе не от главы Цзян — Цзинь Лин поймал его выходящим из комнаты главы Юньмэна живого и здорового. Он потом всю дорогу до учебных классов, после объяснения своего беспокойства, корил себя за то, что не предупредил друга раньше. Вот только Вей Ин от главы Цзян даже наказания за своевольного появление не получил… Если бы не Цзинь Лин, в панике осматривающий его на наличие следов от кнута, мальчик бы и вовсе ничего не узнал. Едва ли глава Цзян даже думал о том, чтобы выгнал его из комнаты… Вей Ин знал ещё с учебы в Темном ордене, что практически все вещи Вэй Усяня были преданы огню сразу же после его смерти. Уцелело всего лишь несколько и все они хранились в Илине, в Темном ордене. И глава Цзян, убивший брата, точно не должен был с трепетом забирать у Вей Ина атласную красную ленту своего давно умершего члена семьи. Он не должен был дрожащими руками держать в руках соломенных человечков, в прошлом принадлежащих старшему брату. Он не должен был бережно хранить эти найденные вещи так, будто охраняет драгоценные сокровища. Как, порой Вей Ин невольно сравнивает иногда, охраняет самого мальчика. И если бы не одна случайность, Вей Ин бы об этом и не подумал. Но однажды, ещё в первые дни свободной жизни в Юньмэне, он исследовал главное здание, в котором теперь мог свободно передвигаться и остановился, как вкопанный, у дверей комнаты светлого заклинателя. Ему, по всей логике, заходить в неё было нельзя, но в голове промелькнула мысль, что именно там он сможет найти выход из сложившейся ситуации. Возможно, там найдется способ снять браслет. Потому что до этого у Вей Ина на счет этого не было ни одной идеи… Вей Ин уже был в комнате главы Цзян два раза, но в первый раз у него было в обрез времени из-за плана побега, а во второй с ним рядом был светлый заклинатель, который следил за каждым его движением. Попасть в комнату оказалось несложным делом, дверь легко поддалась на его вторжение и Вей Ин смог переступить порог чужой обители. Почему-то первым делом его понесло именно к шкафу, но, как и ожидалось, формы темного ордена больше в нем не наблюдалось. Мальчик фыркнул и, громко звякнув при повороте колокольчиком, побежал обыскивать другие части комнаты. Однако с каждой новой осмотренной вещью, с каждой проведенной в этой комнате минутой мальчику пришлось с трудом осознавать, что ключика к спасению в этой комнате он не найдет. Горько вздохнув, мальчик повесил голову, забираясь с ногами на кровать и смотря взглядом в одну точку. Лишь через пару секунд он осознал, что глаза его прикованы к гобелену с лотосом. Почему-то символ Юньмэна вызывал у него в душе какую-то странную бесконтрольную дрожь, и он не мог отвести взгляда от любого изображения лотоса, который встречался ему по пути. Даже у себя в комнате, в которой так же была эмблема светлого клана, он мог зависать на несколько минут, неосмысленным взором смотря на лотос перед ним. А ещё в эти моменты, очень отдаленно, у Вей Ина всплывали картинки в голове. И, в отличие от фрагментов в кошмарах, которые были размытыми, картинки наяву он видел очень четко. Словно эти фрагменты принадлежали его памяти, но из двух жизней… И если описать кошмары он мог с трудом, то вот видения наяву он каждый раз помнит отчетливо — колыбель и гобелен с лотосом на стене. Вот только в Пристани он никакой колыбели не видел… Заходя в комнату, он совершил ошибку — забыл закрыть за собой дверь. И из мыслей о странных видениях с лотосом его вытащил противный смех и знакомый голос. Вей Ину пришлось вернуться в реальность и обратить внимание на вошедшего, который стоял, держа в руках стопку полотенец. Мальчик приподнял бровь, пытаясь вспомнить вошедшего человека и озарение нашло на него быстро — тот самый ученик, которого Вей Ин слышал перед побегом, и который ненавидит Темный орден. Хай Ань на деле был единственным, с кем Вей Ин никогда бы не хотел пересекаться — чувствовал в нем что-то гнилое. Он не мог понять, почему так уверен, но точно знал одно — этому человеку нельзя доверять. А ещё от чего-то казалось, что это не просто интуиция. — Ты хоть знаешь, что устроит глава Цзян, если узнает, что какой-то наглый ученик зашел в его комнату, сломав блокирующие печати? — Хай Ань усмехается, удобнее перехватывая свою ношу, а Вей Ин судорожно соображает, что ему делать. И почему-то совсем не думает о том, что без возможности использовать как темный путь, так и светлый, он просто не смог бы сломать печати. Вот только мозг, охваченный паникой, едва ли мог проанализировать сложившуюся ситуацию. — А я что-то не припомню, чтобы тебе тоже позволялось сюда заходить, — мальчик, растерявшись, решает крыть той же монетой, и иронично вскидывает бровь. На сколько он знал, ученики в Юньмэне учились как сильные, так и слабые, если у последних было на то желание. Разве что у них при этом была подходящая их способностям нагрузка: некоторые могли помогать более способным товарищам, некоторые помогали учителям, а некоторые годились лишь для того, чтобы выполнять хозяйственную работу, не имея способностей ни к чему другому. И Вей Ин, заметив у вошедшего ученика стопку полотенец, логически решил, что Хай Ань относится к последним. И даже у них редко было право заходить в кабинет главы. Хотя, по правде говоря, сам Вей Ин мало чем от них отличался, ведь духовным ядром ровно так же не мог пользоваться. — Да как ты смеешь, наглый мальчишка?! — собеседник от такого ответа покраснел от ярости, полотенца выпали у него из рук и он торопливыми шагами начал приближаться к мальчику. Вей Ин оглянулся по сторонам, хитро улыбнулся и не мешкая, при приближении Хай Аня, резво пролез у него между ног, оказавшись у того за спиной. — Мимо, — с улыбкой констатировал мальчик, показывая обернувшемуся ученику язык. У того лицо теперь меняло оттенок с красного на белое и он вновь попытался ухватить нервирующего его мальчишку, но Вей Ин, будучи быстрее, успевал вовремя уворачиваться, буквально крутясь во круг оппонента. Хай Ань терпел его выкрутасы, но неожиданно у него сверкнул опасный блеск идеи в глазах, стоило ему зацепиться взглядом за стоящий на подставке кинжал на столе. Хай Ань уже было подскочил к столу, как неожиданно хлопнула закрывающаяся дверь, заставляя обоих детей обернуться. — Что здесь происходит? — глава Цзян, переводя взгляд то на одного ребенка, то на другого, строгим голосом вопрошает. И если у Вей Ина этот голос по привычке вызывает мурашки по телу, то вот Хай Ань явно не боится. Он бросается к главе Цзян, указывает пальцем на стоящего поодаль Вей Ина. — Он сломал печати и пробрался в комнату! Я хотел его выгнать, но он отказался и напал на меня. — брови слушающего ложь Вей Ина едва не вылетели за орбиту. Они, конечно, повздорили, но ведь не он всё это время нападал… Малыш всё это время уворачивался. Вот только в голову сразу же закралась мысль, что самому Вей Ину не поверят. Ведь он бывший темный заклинатель, бывший ученик Темного ордена, а Хай Ань уже много лет ученика Юньмэна. Вполне очевидно, на чьей стороне правда. Глава Цзян выслушал своего ученика, перевел взгляд на малыша и прищурился, сверля его глазами. Вей Ин, уже знающий вердикт, гордо приподнял подбородок, не желая показывать слабость. Ладно, его в этом ордене уже столько на цепи держали, связывали и угрожали, что он ко всему привычный… Хотя возвращаться к прежней жизни не хочется. — Вот как, — спустя пару минут наконец произносит глава Цзян, но от чего-то не торопится кидаться на пленника с обвинениями. Он поднимает с пола стопку полотенец, отряхивает их и укладывает на стоящую у двери тумбочку. Хай Ань глумливо усмехается, но неожиданно глава ордена поворачивается именно к нему. — А ты что здесь делаешь? У тебя, на сколько я помню, доступа в данную комнату для уборки нет. — Меня послали сменить полотенца в купальнях, — Хай Ань, растерявшись от того, что в итоге разбираться начали с ним, перепугано ежиться на месте и опускает глаза, сразу же растеряв всю свою уверенность и самодовольство. — До купален, я вижу, ты не дошел, — глава Цзян констатирует факт, потирает переносицу, а затем упирается взглядом в Вей Ина и снова задает вопрос старшему мальчику. — Хай Ань, скажи мне, где ты был три дня назад и почему тебя не было в общем общежитии? Вопрос застает подростка врасплох, пока Вей Ин соображает, к чему он был озвучен. Три дня назад Вей Ина знакомили к учениками Юньмэна, Цзинь Лином и учителями, но Хай Аня он в этот день ни разу не встретил. — Ты же знаешь, что выходить за пределы Юньмэна без разрешения главы не позволено? — глава Цзян крутит на пальце кольцо и Вей Ина передергивает при воспоминании о Цзыдяне, но духовное оружие не активируется. Глава Цзян вздыхает, машет рукой в сторону двери. — Иди, вечером зайдешь ко мне и разберемся с твоим своеволием. Хай Ань вылетает из комнаты словно пуля. Вей Ин хочет было прошмыгнуть за ним, но его успевают ухватить рукой за плечо, а затем рядом с ухом слышится знакомый голос, из-за которого от страха подкашиваются коленки. — А ты что у меня в комнате найти собирался? — звучит спокойный вопрос, но Вей Ин всё равно чувствует в нем скрытую угрозу. Он сжимает кулаки, медленно оборачивается, с вызовом смотря на светлого заклинателя. — Сначала думал, что возможность сбежать, но потом понял, что форму темного ордена, — честно ответил Вей Ин, не пытаясь увильнуть. Не хотел, да и надобности не видел в этом. Глава Цзян что-то промычал, взяв его за воротник ученической формы, поправляя и неожиданно улыбнулся. — Ты действительно думал, что даже если найдешь, то я позволю тебе её носить? — глава Цзян смеется, проводя пальцами по лотосу на воротнике мальчика, а сам Вей Ин тут же отрицательно мотает волосами, хотя в его мозгу крутится удивление, что в целом от его слов не произошло никакой катастрофы. — Я очень скучаю по дому, — Вей Ин ходил по тонкому льду и всегда мог провалиться в ледяную воду при разговоре об Илине и прекрасно это осознавал. Даже сейчас на его словах глаза главы Цзян покрылись черной пеленой, явно выдавая ухудшение атмосферы. Вей Ин ухватывает мужчину за рукава, но не пытается отстранить его руки от собственной шеи. Вей Ин неожиданно совершает то, что не ожидает даже от себя — льнет ближе к светлому заклинателю и обнимает. Он сам не понимает, как эта затея, по всем факторам провальная, приходит ему в голову. Вот только проходит минута в тишине, а глава Цзян не спешит ни отталкивать его, ни связывать, ни угрожать. Вей Ин осознавая это, набирает в рот по больше воздуха, собираясь с духом. — На моей форме дом… бывшего ордена пришита эмблема луны. Её вышивал нам с А-Нином старший брат. Сам, толком не умея это делать. Я бы очень хотел, если ты позволишь, забрать именно вышивку. Я правда очень скучаю по старшему брату… — Снова Вей Лиань, — слышится смешок, но вместо того, чтобы сразу отказать, глава Цзян махает рукой. Позади мальчика открывается ящик тумбочки. Вей Ин осторожно оборачивается, но руки с талии заклинателя не убирает. — Бери форму, отрежем от неё вышивку. Подлиза маленький. Вей Ин даже собственным ушам не верит, когда слышит согласие. Он отстраняется, и склонив голову смотрит на удаляющегося к столу главу Цзян, который берет с подставки кинжал. Мальчик с замирающим сердцем маленькими шагами подходит к отрывшемуся ящику. Единственному, который в комнате был закрыт на магический замок и охранные чары одновременно. Вей Ин их видел, но не рисковал пытаться открыть, решив, что там его формы точно быть не может. Не могут прятать в такой тайник… Вот только стоит ему заглянуть в ящик, как в мыслях становится пусто, а сердце делает кульбит. В ящике лежат форма мальчика, алая лента и три соломенным куклы. Совершенно бесполезные вещи, которые никто другой не стал бы хранить под такими магическими ключами. И если форма принадлежала Вей Ину, то вот остальные предметы были собственностью Старейшины Илина. — Как я смог открыть дверь в комнату? — Вей Ин тихо спрашивает, проходясь глазами по находкам, но в итоге всё же берет форму и подходит к светлому заклинателю. Глава Цзян берет у того одежду из рук, находит эмблему темного ордена на груди, долго смотрит на неё, и начинает отпарывать. — Её до меня взломали? — Никто её не взламывал, — глава Цзян отвечает, не отвлекаясь от своего дела. Вей Ин с ногами залезает на стоящую рядом кровать, садясь в позу лотоса, явно ожидая продолжения. Глава Цзян всё же скоро заканчивает своё дело и продолжает говорить только после этого. — Дверь в эту комнату пропускает лишь членов семьи. Как и любая дверь этого здания. Вей Ин на секунду вновь зависает и возвращается в реальность лишь тогда, когда ему в раскрытую ладонь кладется эмблема с луной. — Разве я.. — Вей Ин не может правильно сформулировать вопрос и беспомощно сжимает в руке вышивку брата, которая теплом отзывается в сердце. Порой ему так сложно в Юньмэне, что он очень хочет вернуться. Но не в Темный орден, а к Вей Лианю, который всегда мог помочь разобрать раздрай в мыслях. — А ты до сих пор это не понял? — глава Цзян садится перед ним на колени, ласково гладит по щеке, пока Вей Ин лихорадочно бегает глазами из стороны в сторону. — Ты живешь в главном здании, учишься вместе с моим племянником, носишь форму отличную от всех остальных учеников Юньмэна. — И зовут меня здесь Цзян Ин… — Вей Ин прикусил губу, ухватываясь свободной рукой за простынь на кровати. Глава Цзян кивает, подтверждая его слова. Вей Ин почему-то никогда не задумывался, что даже сидя на цепи, находился в главном здании, вместо темницы для темных заклинателей, которая находилась в Юньмэне. И ещё форма ученика Юньмэна у него действительно… отличалась. Лотос на воротнике и узоры на груди за эти для свободной жизни он видел лишь у одного ученика — Цзинь Лина. И у себя. Даже у Цзян Шао и Хуа, не смотря на фамилию, этих орнаментов не наблюдалось. Порой, казалось, что большинство учеников светлого клана, да даже а-Лин, воспринимали его как сына главы Цзян. Это было странно, неправильно, но такая ассоциация в Юньмэне его посещала в последнее время слишком часто. И это было совершенно точно невозможно! Он брат Вей Лианя! — Но ведь!.. — Ай-йа, крольчонок снова хочет со мной поспорить? — глава Цзян прикладывает палец к детским губам и мотает головой из стороны в сторону, вынуждая мальчика замолчать. Ребенок от досады прикусывает губу. — Почему же ты такой упрямый? — Потому что! — фыркает Вей Ин, но на этих словах останавливается, так и не сумев придумать адекватное продолжение, хотя глава Цзян в этот раз его не останавливал. — Хочешь ты или нет, но ты принадлежишь Юньмэну. Принадлежишь мне, — глава Цзян произносит знакомую фразу, а у Вей Ина от его слов уши вспыхивают красным. Если раньше эти слова вызывали непонимание, раздражение и нежелание слушать, но теперь Вей Ину они просто… не нравятся. Наверное, ему просто слишком хорошо промыли мозги. Глава Цзян уж слишком упорно умеет добиваться своего. — Тебе это не нравится, я ведь прав? Неожиданно в воздухе повисает вопрос и Вей Ин удивленно поднимает взгляд на заклинателя, который внимательно следит за реакцией и сменяющимися эмоциями на лице мальчика. Малыш всё же качает головой. — Мне не нравится кому-то принадлежать. Я же не вещь… — Вей Ин всё же отвечает, сделав перед своей репликой небольшую паузу и раздосадовано прикусывает губу — Хотя я уже знаю, что едва ли от моего мнения что-то зависит. — Ты прав, ты не вещь, — глава Цзян неожиданно соглашается, взяв мальчика за руки и сжав их в своих ладонях. — Тогда давай объясню по-другому. В Илине, будучи старшим братом, за ваши жизни нес ответственность Вей Лиань? Вей Ину на вопрос пришлось кивнуть. Несмотря на то, что сам Лиань был ещё несовершеннолетним по всем меркам заклинателей подростком, но не имея выше себя опекуна именно он считался ответственным за них с Вей Нином. Хотя, насколько Вей Ин уже знал по урокам в Юньмэне, по всем правилам даже за Вей Лианя должен был отвечать глава их ордена, раз они остались без родителей. И существовало лишь два варианта, почему отвечал Вей Лиань и только он — либо их родители были бродячими заклинателями, не относившимися ни к одному из орденов, либо старейшина Темного ордена не хотел выполнять свои обязанности. Во второе верилось с трудом, тем более что Вей Лиань упоминал, что они родились на территории светлого ордена, поэтому и первый вариант стоял под сомнением. Жаль, что объяснить ситуацию мог только старший брат. — Забрав тебя из Илина и привезя в Юньмэн я взял за твою жизнь ответственность, — глава Цзян тем временем, не зная о мыслях ребенка, продолжает. Вей Ин, услышав новую интерпретацию, навостряет уши. — Ответственность за твоё здоровье, обучение и безопасность. Такая формулировка тебе нравится больше? — Да, — спустя секунды раздумий отвечает мальчик, и даже утвердительно кивает в подтверждение. Глава Цзян вздыхает, а Вей Ин даже удивляется, что заклинатель в целом решил как-то по другому сформулировать прежнюю фразу. Но прежнего отрицания и правда больше не чувствовалось в груди… — Тогда иди. У вас с Цзинь Лином сейчас урок стрельбы, — глава Цзян кивает на дверь. Вей Ин уже было добирается до неё, но неожиданно оборачивается, мнется на месте. — Что случилось? — У меня закончились мелки для рисования в комнате, — всё же неуверенно произносит он. Глава Цзян, укладывающий форму ребенка в знакомый ящик, оборачивается и удивленно изгибает бровь. — Сходи на рынок в Пристани с Цзян Шао или Цзинь Лином, выбери, что нравится, — машет рукой глава Цзян. Вей Ин улыбается, кивает и убегает в сторону учебного класса, сжимая в руках вышивку луны. И даже сейчас, спустя несколько месяцев, проведенных с браслетом в Юньмэне, он упорно таскал эту вышивку с собой. Удивительно, что не потерял, учитывая, что брал с собой даже на уроки верховой езды. Вей Ин водил рукой по воде, пока они возвращались из города в Пристань Лотоса. Странное Вей Ин почуял при приближении, когда увидел лодку с гербом ордена Ланьлин Цзинь. — Уже прошло четыре месяца, — задумчиво констатировал сидевший сзади глава Цзян, вздохнул и вылез с лодки, помогая перелезть и таращившемуся всё это время на чужие лодки мальчику. Как выяснилось через несколько минут — время в Юньмэне Цзинь Лина прошло и ему пора возвращаться в другой орден. Вот только сам Цзинь Лин, как подметили другие ученика Юньмэна, возвращаться в родной орден желанием не горел и хотел остаться. — Хорошо! — спустя многие десятки минут уговоров племянник главы Цзян всё же соглашается отплыть, но неожиданно подбегает к стоявшему неподалеку Вей Ину и улыбается. Мальчик сам уже успел с племянником главы попрощаться, так что не понимал, почему тот вновь решил к нему подскочить. — Через месяц в Ланьлине будет собрание кланов! Пожалуйста, приезжай! Вей Ин провожает А-Лина растерянным взглядом, а затем переводит глаза на мрачного главу Цзян, стоящего рядом с ним при прощании с племянником. Он точно всё слышал, об этом говорит и то, как сильно, хоть и не больно, на словах Цзинь Лина сжал плечо ребенка светлый заклинатель. Судя по реакции, едва ли его отпустят в другой светлый орден. Через три недели Вей Ина неожиданно вызывают в кабинет главы. Вей Ин уже давно перестал бояться этого места, так что шел туда без особой паники. — Ты хочешь поехать в Ланьлин? — стоило ему зайти, как глава Цзян сразу же задает вопрос. Вей Ин растерянно хлопает глазами. Светлый заклинатель, сидя за столом, трет переносицу. — Там после совета будет соревнование по стрельбе. Если хочешь поучаствовать, и встретиться с Цзинь Лином, я возьму тебя с собой. С мерами безопасности в дороге, как ты сам понимаешь. Вей Ин не очень понимает, почему глава Цзян вдруг сменил гнев на милость, потому что он был уверен, что покинуть Юньмэн ему не позволят. Хотя меры безопасности, конечно, настораживали, но весть о соревновании действительно показалась привлекательной. — Хочу, — недолго думая Вей Ин кивает, пряча руки за спину, сцепив их в замок. Глава Цзян хмыкает, а затем в его глазах мелькает что-то не очень хорошее и мальчик настораживается. Глава Цзян покидает своё место за столом и в несколько шагов оказывается перед ребенком. — Я возьму тебя, если ответишь мне на один вопрос. Очень легкий, всего лишь «да» или «нет». Вей Ину перспектива не нравится, потому что он заранее знает, что вопрос будет с подвохом. И, собственно, оказывается прав. Вот только всё оказывается намного хуже, потому что стоит ли отвечать на него правдиво Вей Ин не знает. — В вашем ордене есть мальчик по имени Ань? Дыхание перехватывает, ноги перестают держать, потому приходится опереться на стену позади, а перед глазами мелькает давнее воспоминание с кулоном лотоса и надписью «Вей Ань». О котором, по словам Ли Мин, никто не должен знать.