Побег в лучшую жизнь

С появлением в его жизни Эллисон, он смог найти еще одного друга. Элли — девчонка с огненным характером и неиссякаемым интересом ко всему, что связано с модой, красотой, искусством и, конечно же, парнями. Их разговоры это калейдоскоп сплетен, смеха и искренних советов. Они могли часами обсуждать мальчиков, делиться впечатлениями от свиданий и давать друг другу советы. Когда девушка могла вырваться к нему, то всегда ехала с радостью. Их ночевки превращались в нечто особенное: бесконечные разговоры до рассвета; смех, который разносился по всему дому; и моменты, когда они, укутавшись в плед, смотрели фильмы или просто молча наслаждались тишиной. Элли приносила с собой не только свою энергию, но и целый ворох идей, вдохновения и новых тем для обсуждения. Она подталкивала его, не давала закрываться и прятаться в своем коконе, девушка по-своему вытягивала его в мир людей. Для начала она взялась за его социализацию в интернете, а в будущем вытянет и в реальность. Она в себе не сомневалась, а значит и в способностях Ната тоже. Возможно, даже неосознанно, но Эллисон всегда пыталась вытянуть его из дома, словно чувствовала, что ему нужно больше света, больше жизни вокруг. Она звала его с собой на шопинг, посиделки с друзьями или просто на чашечку кофе. И почему-то именно ее приглашения он не воспринимал в штыки, как это часто бывало с другими. Эллисон умела подбирать слова, не акцентировала внимание на его фобии, говорила как с обычным человеком. Для него ее звонки были не просто приглашениями, а тем самым светом в конце туннеля. Он верил, что однажды, благодаря ей, сможет стать таким же социальноадаптированным, как и она; сможет стать человеком, который легко заводит друзей, чувствует себя уверенно в любой компании и умеет наслаждаться моментом. Эллисон, сама того не осознавая, стала его проводником в мир, которого он всегда боялся, но так хотел попасть туда. И пусть пока это были лишь его мечты, но каждая из них приближала его к тому, чтобы почувствовать себя здоровее. Он понимал, к чему стремиться, где он в итоге хочет быть. Для него их совместное время стало глотком свежего воздуха, особенно когда жизнь вокруг казалась слишком сложной. Эллисон была тем человеком, который умел превращать обычные дни в маленькие праздники, и он ценил это больше, чем мог выразить словами. — Ты когда за новую песню сядешь? — с легким наездом спросила девушка, — у тебя там поклонники заждались. Сегодня был один из таких дней, когда Элли ночевала у него. Еще пока говорила с ним по телефону, она почувствовала, что что-то не так: его голос звучал слишком тихо, расстроено. Элли не могла оставить это просто так. Теперь они валялись на кровати смотря на искусственное звездное небо. — Не знаю. Рико... — Нат вздохнул, опустив глаза. — Вдохновения нет, да и он странно себя ведет. Я просто не понимаю, что делать. — Что случилось? — Элли наклонилась к нему, ее голос стал мягче, но в нем все еще чувствовалось беспокойство. — Ну, вчера у нас был семейный ужин, думали отметить и все такое, но он с братом поссорился и уехал к себе, — Нат поморщился, будто вновь переживая тот момент. — Оу... — сочувствующее протянула девушка, — а из-за чего? — Да один его сокомандник перевелся в другой университет, — Нат раздраженно провел рукой по волосам. — Вот он и бесится. Каждый раз ссоримся только из-за экси и того парня, надоело. — Нати, — Элли мягко обняла его, ее голос звучал как утешительное тепло после долгого дня. — Эти спортсмены... Они слишком погружены в свою игру. Сет как начнет злиться, что ему пасы не дают, так все: все плохие и все не так. Побесится, успокоится. Нашел, из-за чего расстраиваться. — Понимаешь, Ри-Ри так на нем помешан, даже успокоительные из-за него ему назначили, а если… Они, ну... — расстроено тот проговорил. — Не выдумывай, твой парень слишком тебя любит, чтобы заглядываться на других. Это просто переживание перед матчем и не более, — Элли верила в это. В жизни случалось разное, но сейчас не тот случай, она уверенна. — Надеюсь, что так, — еще больше утыкаясь в объятия девушки пробубнил парень, — расскажи что-то хорошее. Как там у вас с Сетом? — Ох, знаешь, у нас тоже бывают конфликты, но на самом деле все чудесно, — влюбленно вздохнула девушка, — он такой милый и романтичный. Мы недавно сидели с Никки после тренировки обсуждали, кто какие цветы любит. Я сказала, что мне очень нравится "Королева ночи". Я не знаю, как он узнал, но вчера он принес букет именно этих цветов. Я думала, умру от счастья. — Ее голос звучал так искренне, что даже у Натаниэля невольно поднялось настроение. — Ого, не думал что этот здоровяк такое может, — хмыкнул Нат — Я знаю, что иногда он может быть слишком агрессивным, но со мной он ведет себя как настоящий мужчина. Я знаю, что ему хочется тусоваться со своими парнями, но он остается со мной. Мне так нравится, когда мы просто лежим в обнимку и болтаем. — Она сжала Натаниэля в объятиях, словно пытаясь передать ему часть своего счастья. — Это даже интимнее, чем секс, — Натаниэль не особо понимал, как разговоры могут быть интимными, но решил оставить вопросы на потом. — Я рад, что у вас все хорошо, — сказал он, слегка отстраняясь, — Но если он когда-нибудь обидит тебя, обязательно дай знать, ладно? Девушка засмеялась, но в ее глазах промелькнула искренняя благодарность. — Хорошо-хорошо, мой маленький защитник, — девушка начала сюсюкать с ним, смущая парня. — Ну все, хватит, — притворно обиженно пробубнил парень, хотя в душе наслаждался их беседой.

_________________

Сегодня важный день: их маленькое семейство во главе с Бетси собралось выехать в город. Натаниэль был полностью к этому готов, последние время его фобия была под контролем: он спокойно гулял недалеко от дома, не чувствуя тревоги. Казалось, самое время сделать следующий шаг, выйти за пределы привычной зоны комфорта. Они решили, что в сам Нью-Йорк ехать еще опасно, этот город — огромный мегаполис с бешеным ритмом, огромными толпами и небоскребами, которые, казалось, давят на тебя сверху. Огромное количество спешащих людей, которые никого не пощадят. Тут все гонятся за временем и не собираются терять ни секунды. Время — деньги, это главный девиз в данном месте. Но Эдисон, небольшой городок около муравейника с небоскребами, то, что нужно. Здесь жизнь текла медленнее, люди были спокойнее, и Натаниэль мог почувствовать себя более расслабленно. План был прост: проехаться на машине, осмотреть окрестности и, если силы позволят, выйти и немного прогуляться. Возможно, даже зайти в какое-нибудь тихое кафе или просто посидеть в парке. Бетси, как всегда, была оптимистична и поддерживала его, а Стюарт следил за тем, чтобы все было организовано идеально. Это ощущалось слишком по-новому. Хотя прошло около пяти лет, но казалось, мир значительно изменился. Здания стали выше, город преобразился, везде были стильные заведения и ухоженные парки. В будний день людей немного, особенно, когда они заехали в спальные районы. Там царила почти идиллическая тишина, нарушаемая лишь пением птиц и редким шумом машин. Натаниэль чувствовал себя спокойно, хоть и легкое напряжение присутствовало. Дядя крепко держал его за руку, и это придавало уверенности. Рядом Бетси, как всегда, была источником тепла и поддержки. Она мягко рассказывала о своем родном городе, делилась воспоминаниями. — Вот здесь, — она указала на небольшой парк, — я в детстве часто играла. А вон там, за углом, расположено мое любимое кафе. Они делают лучший горячий шоколад в городе. Натаниэль слушал, кивая, и даже не замечал, как время пролетает. Он не чувствовал ни тревоги, ни дискомфорта. Возможно, это понимание, что его никто не видит за стенками, или то, что он в безопастности. Но это неважно, пока он может быть тут. Он постарается справиться со своими проблемами. — Как ты себя чувствуешь, Нати? — спросила Бетси, повернувшись к нему с мягкой улыбкой. — Хорошо, — ответил Натаниэль, и это было правдой. Он посмотрел в окно на проплывающие мимо улицы и впервые за долгое время почувствовал, что, возможно, все будет в порядке. И, может быть, это был только первый шаг, но он уже чувствовал, как что-то внутри него меняется. — Тогда как на счет того, чтобы попробовать лучший горячий шоколад в городе? — предложил Стюарт, оглядывая парня. Племянник выглядит довольно хорошо, и, раз такое дело, следует попробовать. Нат же задумался, проверяя свое внутренне чутье, но ничего пугающего он не заметил, поэтому кивнул. Шоколад, конечно, не был его любимым напитком, но, подумал он, в кофейне наверняка найдется что-то на его вкус. Они уже отъехали от кафе, поэтому водителю пришлось развернуться, чтобы вернуться на нужную улицу. По пути им нужно было заехать на заправку. Когда машина остановилась, Натаниэль заметил сбоку компанию байкеров — здоровенных парней в кожаных куртках с татуировками и суровыми лицами. Таких он раньше видел только в фильмах. Бетси, сидевшая рядом, задержала взгляд на них, и на ее лице появились легкие морщинки. Натаниэль заметил это и спросил: — Что такое? Но она не ответила, лишь слегка покачала головой и быстро перевела тему, продолжая говорить о городе и спрашивать, что бы он хотел попробовать. Притормозив возле яркого заведения, они вышли из машины. Натаниэль оглядел улицу: вокруг царила спокойная атмосфера, несмотря на яркие краски зданий и вывесок. Стюарт тем временем отдавал распоряжения шоферу, а Бетси уже направлялась ко входу, улыбаясь и явно предвкушая момент, когда они окажутся внутри. Само заведение было оформлено в голубых тонах с яркими оранжевыми акцентами, что создавало ощущение тепла и уюта. Внутри, в углу, сидела парочка, увлеченно болтающая о чем-то своем. За прилавком стоял загорелый парень, чей стиль сразу привлек внимание Натаниэля. На нем была футболка с надписью "Im Gey", которая вызвала у Ната легкую усмешку. Ему понравилась эта дерзкая ироничность. Бариста выглядел необычно: в его волосах были красивые заколки, которые обычно считались девчачими, но на нем они смотрелись гармонично. Футболка, сшитая из лоскутков разных цветов, добавляла образу хаотичности и индивидуальности. В этом что-то было. — Бетси, какими судьбами? — радостно поприветствовал парень. — Привет, Никки, вот решили посидеть у вас. Мне горячий шоколад, — женщина мило улыбнулась, дальше передавая нить разговора Нату. — Хорошо, — ответил он Би, переводя взгляд на рыжеволосого. Его глаза загорелись любопытством, и он не смог удержаться от улыбки. — Оу, ты такой... Горячий, — для него это было обычным делом — говорить то, что приходит на ум, независимо от того, где он находится и с кем. Хэммик с детства привык раздавать комплименты направо и налево. Он любил все красивое, находил вдохновение в ярких образах, необычных сочетаниях и смелых акцентах. Для него одежда была не просто способом прикрыть тело, а настоящим искусством, возможностью выразить себя. Мода — его страсть. Нат же на такую фразу сразу напрягся, увидев чужой сканирующий взгляд. Натаниэль почувствовал, как его дыхание стало учащаться, а ладони начали слегка потеть. Он попытался сосредоточиться на деталях интерьера, на теплом свете ламп, на мягком шуме разговоров, но это не помогало. Его взгляд снова и снова возвращался к Никки, к его яркому образу, к его улыбке, которая теперь казалась слишком навязчивой. Он чувствовал, как стены кафе начинают сжиматься вокруг него, как будто пространство становится меньше, а воздух — гуще. — Нат, — тихо позвал его дядя, заметив, как племянник начинает терять контроль. Стюарт положил свою руку на плечо Натаниэля, ощущая, как тот слегка дрожит. — Дыши. Нат кивнул, стараясь следовать совету, но его мысли были в хаосе. Он чувствовал, как сердце бьется все быстрее, а голова становится тяжелой. Он закрыл глаза, пытаясь отгородиться от внешнего мира. — Молодой человек, займитесь своей работой, — резко сказал Стюарт, обращаясь к бариста. Никки, слегка смутившись, кивнул и быстро вернулся к приготовлению заказанного напитка. Бетси, поняв, что происходит, подошла ближе, помогая справиться с ситуацией. Они отгородили его от остальных, давая возможность восстановиться. — Нат, посмотри на меня, — мягко сказала Би. — Ты здесь, с нами. Ты в безопасности. Ничего плохого не случилось. — Натаниэль медленно открыл глаза, встретив взгляд Стюарта. Он сделал глубокий вдох, затем выдох, повторяя это несколько раз, пока дыхание не начало выравниваться. Стюарт сам заказал напитки и вернулся к их столику, держа в руках два стакана с чем-то освежающим. Они просидели недолго, но для Нати каждая минута казалась вечностью. Он ерзал на стуле, словно сидел на иголках, не в силах расслабиться. Его взгляд то и дело скользил по залу, цепляясь за тех самых троих людей, которые, казалось, даже не обращали на него внимания. Но это не имело значения: их присутствие давило на него, как тяжелый камень на груди. Бетси все равно была рада такому прогрессу, это не была полноценная паническая атака, он смог справится и вернуть себе обратно контроль. Так что в общем все прошло довольно хорошо, но им есть куда двигаться.

_________________

У Ичиро есть два любимых времени в течении дня. Утром, когда его поцелуями будил на работу Стюарт, который как раз собирался спать, и у них было около часа друг для друга. И вечером, когда Стю просыпался, а он наоборот шел спать. И при этом, он жутко ненавидит момент, когда это время заканчивалось. Они старались делать совместные выходные и разгружать график друг для друга, но этого всегда было мало. — Не-е-ет, — Ичиро, лежа на животе, хватался за талию своего мужчины обеими руками, не давая встать с кровати, — ну давай еще полежим, — умолял мужчина. — Ро, дорогой, тебе уже столько лет, а канючишь, как маленький ребенок, — британец нежно провел рукой по чужим волосам, тоже наслаждаясь моментом. — Мы слишком мало видимся, — приложив немного усилий, он ближе притянул к себе мужчину. — Тебе всегда будет мало, да? — они продолжали дальше лежать. У Хэтфорда еще было время до первой онлайн встречи, так что можно было задержаться. Они остались в таком положении, хотелось просто побыть еще в объятиях друг друга. Британец продолжал свои манипуляции на чужой макушке, но его взгляд невольно скользнул на чужое уже снова нахмуренное лицо. Вздохнув, Стю решил поинтересоваться: — Ичиро, что у тебя на уме? Ты уже несколько дней хмурый ходишь, — спросил британец. У них у всех есть проблемы в бизнесе, это жизнь. Но обычно японец решал все на месте и не думал об этом в свободное время. — Завтра Рико едет на прием к психотерапевту, и по идее его должны снять с таблеток. — Ичиро нервно провел рукой по волосам, словно пытаясь стряхнуть с себя груз сомнений. — Но я не уверен, не слишком ли рано? — их ситуация изменилась, младший брат стал спокойней и перестал кидаться на каждого неугодившего, но ситуация с Дэем все еще весит красной табличкой над их головами. Ощущение, что это вопрос времени, когда Рико снова возьмется за старое и вернет себе Кевина. — Ты помнишь, как он отреагировал на новость о Кевине? Теперь у Ичиро были более теплые чувства к брату, они время от времени говорят, и старший старается поддерживать и участвовать в жизни младшего, поэтому ему действительно не все равно. Он правда хочет как лучше. И если брат в порыве злости убьет второй номер? Прикрыть-то он прикроет, но а если это случится на людях? Если разойдется по соцсетям? Все эти мысли разъедали его на протяжении недели, и чем ближе день Х, тем больше он сомневается в решении врача. — Ну его тоже можно понять, ты же говорил, что они с детства живут вместе, — парень кивнул, — ну вот, он лишился своего близкого человека, поэтому и злится. Не думай слишком много, врачи знают, что делать. Он же все равно не будет вечно успокоительные принимать. Все наладится. — мужчина поцеловал своего любимого в макушку и начал отстраняться. — А теперь мне пора, отдохни, поспи, а завтра расспросишь все у специалиста, тогда и решишь. — повозмущавшись, Ичиро отпустил британца. Обдумывая все чужие слова, крутя в голове эти мысли, он не мог принять окончательного решения. Его организм решил все за него: глаза слишком потяжелели, а сознание начало проваливаться, так что он отстал от себя и позволил телу отдыхать.

___________________

Рико тоже ждал этого дня. Сегодня он снова вернет контроль над своим мозгом. С препаратами, которые он принимал, возможно, и чувствовал себя лучше, но он больше не был тем Рико, который мог выкладываться на поле на все сто, который чувствовал каждый удар мяча, каждый выпад соперника. Теперь он был медленнее, его реакция замедлена, а показатели в экси упали. Лучший игрок университета, гордость команды стал сдавать позиции. И это било по его самолюбию сильнее, чем он готов был признать. Его сокомандники замечали перемены, но молчали. Раньше он бы взорвался от злости, бросился бы в бесконечные тренировки, чтобы доказать себе и всем, что он все еще лучший. Но сейчас... Сейчас это казалось неважным. Рико был сам не свой, и это пугало его больше всего. Новый тренер, в отличие от предыдущего, был мягче, но, как ни странно, это давало результаты. Отсутствие жестоких наказаний, вместо которых теперь были дополнительные тренировки, позволило игрокам раскрыться. Их выносливость и сила выросли, а травмы стали редкостью. Поэтому Рико мог смириться с такой переменой, даже если она шла вразрез с его привычным представлением о дисциплине. Тренировки под руководством нового мастера приносили свои плоды, и это было главное. Но больше всего Рико волновала позиция брата. Он понимал, что если снова сорвется, то окажется под пристальным наблюдением в психушке. И это касалось не только его спортивной карьеры, но и всей его дальнейшей жизни. Он должен был сдерживать себя, даже если это давалось с трудом. Однако идею возвращения Дэя он не отпускал. Рико знал, что силой ничего не добиться. Нужно действовать иначе, хитрее. Сделать так, чтобы Дэй сам разочаровался в Пальметто и вернулся к Воронам. И японец был готов потратить все свои силы, чтобы придумать, как это сделать. Долгая беседа в кабинете доктора вымотала Рико. Ичиро был слишком скептичен. Он задавал бесконечные вопросы, его взгляд и тон голоса ясно давали понять, что он не согласен с решением о снятии брата с лекарств. Но врач стоял на своем, спокойно и уверенно переубеждал японца. По его словам, это был не слишком сильный препарат, синдрома отмены могло вообще не быть, а, возможно, будет лишь временная усталость, но ничего критичного. Когда им дали выбор — остаться в клинике или поехать домой, — Ичиро сразу отмел вариант с общежитием университета. Но вот предложение отправиться в дом Хэтфордов, где старший Морияма уже давно обосновался, вызвало у Рико сомнения. Он думал о Нате. С того вечера прошло три дня. Они практически не разговаривали, обмениваясь лишь сухими, короткими сообщениями. Нат дал ему время остыть, и он был благодарен ему за это, но это приносило им обоим дискомфорт. Поэтому просто заявиться на порог дома Хэтфордов казалось не самой правильной идеей. Рико понимал, что сначала нужно поговорить с парнем, выяснить, что тот думает, и только потом принимать решение. — Эм... Привет, — замешкался азиат, хотя сам и набрал номер. — Как дела? — Нормально, — коротко ответил Нат. Они молчали какое-то время, и тишина в трубке казалась почти осязаемой. Рико чувствовал, как слова застревают в горле, но понимал, что дальше тянуть нельзя. — Я сейчас у врача и... — Что случилось? — сразу встревожился Нат, его голос стал резче: в нем явно читалось беспокойство. — Сегодня последний день моего курса таблеток, — наконец выдавил Рико, сжимая телефон в руке. — А-а-а, — в голосе Ната послышалось облегчение, и Рико почувствовал, как на душе стало немного легче. Он был рад, что за него переживают. — Мне нужно какое-то время отлежаться, и брат предлагает ехать к вам, но я не знаю... Мы с тобой... — он запнулся, не зная, как продолжить. — Что ты несешь? Давай приезжай, идиот, — резко, но с теплотой в голосе ответил Нат. — Тут и поговорим. Рико почувствовал, как на его лице снова появляется улыбка. Даже если Нат и злился, даже если между ними все еще было напряжение, его "Кроха" все равно был рад его видеть. И это главное. — Ладно, — тихо сказал Рико, уже чувствуя, как тревога понемногу отступает. — Я скоро буду. — Жду, — коротко бросил Нат, но в его голосе слышалась та самая теплота.

__________________

Синдром отмены, как и предполагал врач, действительно не развился. Вместо этого Рико ощущал постоянную сонливость, а его конечности казались непомерно тяжелыми. Иногда начинала болеть голова, но в целом это было терпимо. Большую часть времени он проводил в постели с Нати, который оставался рядом. Рико часто проваливался в сон, а Натаниэль, сидя рядом, нежно поглаживал его по голове, занимаясь своими делами. Он не хотел оставлять парня одного, поэтому использовал время для повторения грамматики изучаемых языков и чтения книг, которые давно откладывал. Тишина в комнате нарушалась лишь шелестом страниц и мягким дыханием Рико. Так прошло три дня. Постепенно организм японца начал восстанавливаться. Сонливость отступала, тяжесть в конечностях исчезала, и он снова начинал чувствовать себя более живым. Нат замечал эти изменения и радовался положительным изменениям. — Ты уже выглядишь лучше, — однажды утром сказал Нат. Рико слабо улыбнулся в ответ, чувствуя, как тепло от этих слов разливается по всему телу. Он знал, что еще не до конца пришел в себя, но уже чувствовал, как силы возвращаются. Ему нужно было полностью восстановится до следующего матча, который был не за горами, но после короткой консультации с доктором по телефону, переживать им было не о чем. У парней наконец-то появилось время поговорить по душам и обсудить всё, что накопилось. Натаниэль, сдерживавший свои переживания слишком долго, наконец высказал всё, что его тревожило. Ему стало легче, словно камень с души упал. Ведь чем дольше держишь в себе негатив, тем сильнее он разъедает изнутри. — Я так не могу, я чувствую себя брошенным каждый раз, когда речь заходит о Кевине. Ты мой парень, но ощущение, что, как только появится Дэй, ты выберешь его. Ты помешан на нем, постоянно все связано с экси и Кевином. У тебя... — Натаниэль сделал паузу, он хотел задать вопрос, но тот ответ, вероятность которого была достаточно велика, он не хотел слышать, — что-то было с ним? — Они сидели друг напротив друга, и американец решил: сейчас или никогда. Нужно разобраться во всём, пока они ещё вместе. Рико проебался. Он даже не подозревал, какие мысли могли зародиться в голове Ната. Измена? Да уж, теперь его собственные действия казались ему отвратительными, грубыми, словно грязь, прилипшая к его совести. Раньше его эго наслаждалось свободой: он мог трахать кого хотел, пользоваться всеми привилегиями своего положения в Гнезде, а потом возвращаться к своей заточенной принцессе: к Крохе, для которого он был центром вселенной.  Но теперь, спустя три месяца терапии, его мысли начали меняться. Он вдруг осознал, что чувствует к Крохе не просто привычку, не просто удобство, а что-то большее, что-то настоящее. Он и забыл, что раньше ему хотелось спать с другими, проводя еще больше времени с Крохой. Теперь оставалось только одно: не дать Нату раскрыть правду, похоронить прошлое, сделать всё возможное, чтобы тот никогда не узнал. И просто наслаждаться своим счастьем. — Нати, что за бред, нет конечно! — технически он не врал, с Кевином у него ничего не было, так что недосказанность это же не ложь, верно? Рико хотел снова заграбастать парня в свои объятия, но американец рукой показал ему оставаться на месте и без лишних нежностей все обсудить. — Хорошо, он важный игрок для нашей команды, я с ним с самого детства, у нас игра постоянна друг на друге. Я сильнее в паре с ним. Ты мой возлюбленный, а он лучший напарник для игры. И мне правда было неприятно, когда он ушел, — о, это еще мягко сказано, тогда он был готов прибить его, не меньше, — ты и он разные люди, и люблю я именно тебя. — Нат какое-то время смотрел азиату в глаза, будто пытаясь найти там ложь, но, когда та не была обнаружена, отступил и все же позволил себя обнять. Японец выдохнул. В будущем нужно не давать даже поводов младшему поднимать подобные темы. — Я тебе верю, — уткнувшись в родные объятия, пробормотал парень. Чернота, таявшая последние дни в его сердце, пропала, и он чувствовал себя на порядок лучше. — У тебя же игра скоро с ним, да? — короткий напряженный кивок последовал как подтверждение. — Не говори с ним, не трогай его, просто забудь про него, не заставляй меня ревновать, — Нат поднял свой искренний взгляд, и у Рико сжалось сердце. Он крепче схватил парня, показывая свои чувства. — Хорошо, я просто его обыграю, он мне больше не нужен, — сказал Ри, но про себя подумал совсем другое: "Я не заставлю тебя ревновать, но Дэя верну так, чтобы ты не видел. Мы выиграем этих неудачников, раздавим их, и он сам захочет вернуться, нужно просто все правильно сделать. Ведь в том, чтобы вернуть свое, нет ничего плохого". Он был ревнив к своим вещам, а Кевин был его собственностью. — Я надеюсь, что тебе теперь лучше, и ты сможешь держать себя под контролем. Постарайся ради меня, ради нас. Я не вынесу, если Ичиро и правда отправит тебя в Истхейвен. — грустно заметил Нат. — Ты был таким милым последние месяцы. Оставайся и дальше моим нежным Ри-Ри, хорошо? — Хорошо, я обещаю, — в губы пробормотал японец, переходя в поцелуй. Он хотел избавить Нати от всех переживаний и с нежностью целовал парня, показывая, что ничего не поменялось, он так же его любит и ценит.

______________________

В день матча Нат очень хотел поехать, ему самому не терпелось убедиться, что парни будут стоять по разные стороны, но он не смог выйти. Но он не смог заставить себя выйти из дома. Он знал, как это бывает: стадион, заполненный до отказа, гул толпы, крики болельщиков, вспышки камер. Всё это он видел по телевизору, и даже оттуда это выглядело слишком шумно, слишком людно. А ещё эти бесконечные камеры, которые ловят каждый момент, каждый жест. Это напрягало его не меньше, чем сама мысль о толпе. Как бы он ни старался, сегодня ему придётся смотреть игру на экране.  Игра началась с невероятным накалом. Никто не ожидал, что Лисы смогут противостоять Воронам практически на равных. Морияма, наблюдая за происходящим, не мог поверить своим глазам. Кевин, казалось, сыгрался с новыми парнями из Пальметто быстрее, чем кто-либо мог предположить. Да, все говорили, что команда стала лучше, но чтобы настолько! Дэй поднял уровень Лисов не просто на ступень выше — он сделал их одними из лучших. Тех, кто мог стоять на поле с Воронами; тех, кто не даст противнику легко одержать победу. К последнему тайму счёт был три на три. Как бы Рико ни рвался к воротам, как бы мощно ни бил, пробить голкипера Лисов ему удалось только три раза. Из сотни попыток — всего три. Злость снова поднималась в нём, питая его силой. Он чувствовал, что может прыгнуть выше головы, что способен на большее. Они не могли проиграть. Его план рушился на глазах, и это было невыносимо. Нужно было выиграть любой ценой. Ради статуса лучшей команды. Ради восхищения в глазах его Крохи. Ради того, чтобы вернуть Кевина. Рико приказал всем идти напролом. У них было достаточно игроков, и даже если придётся играть грубо, даже если кто-то получит красную карточку — они не должны пропустить ни одного мяча к своим воротам. Они начали свой последний рывок. Мяч сразу оказался у нападающего. Рико и Фил перекидывались пасами, пока остальные Вороны отсекали игроков команды противника, не давая им приблизиться. Уже у самых ворот Рико сделал "обманку". Он долго думал над этим новым приёмом, чтобы запутать всех, но в первую очередь — голкипера. С помощью Фила он мог перекидывать мяч, а после в моменте разворачивать, делая вид, что не может удержать его. Сам же из-за спины закидывает крученный мяч, который сначала летит влево, но в итоге поворачивается и отправляется в правую часть ворот. Это была сложная комбинация, но он потратил слишком много времени на ее отработку, чтобы она не дала результата. За спиной Эндрю загорается зеленый свет. Университет Эдгара Аллана выигрывает со счетом четыре к трём очкам. Номер один разворачивается к скандирующей толпе: всё это для него, лучшего игрока! Он идет на середину поля, радуясь победе. Им предстоит построиться для дружеского рукопожатия с командой соперников. Вороны, как под линейку, строятся вряд, пожимая другим игрокам руки. Очередь доходит по Кевина, и Рико, не сдержавшись, говорит: — Каково это играть с неудачниками? — хмыкает он. — Не думаешь, что пора заканчивать этот цирк и возвращаться в Гнездо? — самоуверенно продолжает японец. — Эти неудачники, — Дэй показывает кавычки, в знак несогласия с таким прозвищем его новой команды, — играли с вами на равных, счет тому доказательство, — возможно, раньше, Кевин бы даже взгляда не поднял, но сейчас на его стороне Ичиро, а рядом Эндрю — что бы не произошло, ему помогут. Морияма замирает на мгновение, понимая, что попытка показать номеру два убогость его команды, ни к чему не привела. Он стал еще дальше от Гнезда, от возвращения туда. Ошеломляющим холодом злость снова поднялась к его мозгам. Он смотрел, как Дэй с этими неудачниками радуется, веселится, улыбается. И что-то щелкнуло. Клюшка в его руках поднялась вверх, он готов был нанести удар, проломить череп тому, кто решил, что может бросить его. Раз уж не с ним, то ни с кем. Почувствовав странное движение за своей спиной, Кевин обернулся, но ничего необычного не обнаружил: вороны, как всегда, восхваляли своего лидера. Ракетка была вверху, а Рико приподняли, показывая его величество фанатам. Но для Воронов ситуация была другой. У Моро была четкая инструкция: сделать так, чтобы, когда Рико выйдет из себя, никто этого не понял. Жан стоял рядом и, заметив странное поведение, дал сигнал Воронам, чтобы те окружили капитана, показывая радость победы. — Да отпусти ты! — младший Морияма со всей силы оттолкнул от себя Жана, который потратил неимоверное количество сил, чтобы затащить его в раздевалку, избегая назойливых журналистов. Его пальцы впивались в плечо Рико, как клещи, но тот все равно вырвался. Остальные Вороны плелись сзади, отвечая на вопросы прессы и прощаясь с фанатами. Их смех и радостные возгласы доносились из коридора, но здесь, в раздевалке, царило напряжение, густое, как туман перед грозой. — Выпей, — Моро стоял над капитаном, протягивая припрятанную таблетку и бутылку воды. Его лицо было непроницаемо, но в глазах читалась настороженность. На случай непредвиденных обстоятельств, когда Рико больше не сможет себя контролировать, врач выписал экстренные успокоительные, которые старший господин передал французу. — Отъебись, — выплюнул нападающий. Его всё ещё трясло, а агрессия подступала к горлу, требуя свободы. Он чувствовал, как каждая клетка его тела горит от адреналина и кортизола. Его кулаки сжимались и разжимались, а взгляд метался по комнате, словно в поисках новой жертвы. — Слушай, у тебя меньше минуты, пока не вернулись остальные. Если они увидят тебя, я уже не смогу соврать Господину, что ты в порядке. Так что пей, — настойчиво повторил парень. Рико ещё несколько секунд прожигал его взглядом, глаза горели, как угли, готовые вспыхнуть в любой момент. Но в конце концов он взял таблетку и воду, пальцы слегка дрожали, когда он подносил бутылку к губам. — А с чего вдруг такая помощь? — поинтересовался японец, прикрывая глаза и делая глоток. — Никогда не помешает иметь в должниках кого-то вроде тебя, — проговорил Жан, осматривая капитана. — Ну да, а как же дружеская поддержка? — с некой обозленностью сказал тот. — Ты думал, мы друзья? — удивленно заметил француз, — после всего, что случилось? Возможно, они могли бы продолжить этот диалог, но в раздевалку уже ввалились первые сокомандники. Они шумели, смеялись и хлопали друг друга по плечам: как никак, сегодня был их день. Голоса заполнили комнату, смешавшись с запахом пота, лака для пола и свежего воздуха, врывающегося через открытую дверь. Эмоции капитана постепенно стихали, таблетка действовала неимоверно быстро, заслоняя ненужные чувства. И он тоже начал поддаваться общему настроению, улыбаясь и присоединяясь к веселью. Победа была их, и это было главное. Морияма принял душ и уже собирался уходить, как в сумке раздался гудок телефона. На экране высветилось любимое имя, и он уже представлял похвалу и комплименты, посвященные его крутости. — Мы победили! — с энтузиазмом сказал он первым делом, как только поднял трубку. — Да, — ровным, совершенно спокойным, в отличии от Рико, голосом ответил парень, — знаешь, обычно, когда вы выигрываете, то я выключаю телевизор и сразу звоню тебе, — Ри подтвердил, не понимая к чему данное вступление, — но сегодня мне стало интересно, сдержишь ли ты обещание. "Блять", — взорвалось в мыслях у нападающего. Он и забыл, что такую ненужную деталь, как рукопожатие, тоже снимают. — Я... — Но ты все равно заговорил с ним. И, знаешь, я несколько раз пересмотрел тот момент, и... — полусекундная пауза, но Морияма уже понимал, о чём его спросят, — ты собирался его ударить? Он замешкался. Врать не было смысла: Нат видел запись. Нужно было что-то придумать, оправдать себя, переубедить. Только бы не ссориться снова. Его мозг лихорадочно работал, но все мысли путались, как клубок ниток. — Ясно, — голос Натаниэля прозвучал холодно, словно лёд. — Я не хочу тебя видеть. Не приезжай. Разберись сначала в себе, реши уже, кто тебе важнее: он или я. — в трубке раздались гудки, и что-то внутри Рико оборвалось. Он снова сделал неверный выбор. Рико замер, чувствуя, как тяжесть вины и отчаяния накрывает его с головой. Он стоял посреди пустой раздевалки, окружённый эхом своей победы, которая теперь казалась пустой и бессмысленной.  Рико закрыл лицо руками, чувствуя, как дыхание становится прерывистым. Он хотел кричать, хотел что-то сделать, но не мог. Он был словно парализован, зажат в тисках собственных эмоций. Чертова таблетка работала.

___________________

Нат не мог усидеть на месте. Его тело, будто натянутая струна, дрожало от внутреннего напряжения. Боль, обида, грусть — всё смешалось в один клубок, который душил его изнутри. Ему нужно было вырваться, вдохнуть полной грудью, даже если за окном царила зима, а морозный воздух обещал быть ледяным. Но Нат знал: только бескрайнее пространство и холод, пронизывающий до костей, смогут принести ему хоть каплю облегчения. Пространство давило на него — удивительно. Он вскочил, сжав кулаки, и начал метаться по комнате, словно зверь, загнанный в клетку. Стены, когда-то такие уютные, теперь сжимались вокруг него, лишая воздуха. Он накинул куртку, небрежно застегнув её на ходу, и выбежал на улицу. Холодный воздух ударил в лицо, обжигая кожу, словно пытаясь вырвать его из оцепенения. Снег хрустел под ногами, а вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редким гулом машин вдалеке. Он шёл, не разбирая дороги, просто вперёд. Туда, где, казалось, можно оставить всё позади. Ему хотелось кричать, но голос застревал в горле. Хотелось плакать, но слёзы замерзали, не успев скатиться по щекам. Обида и боль сжимали сердце, словно тиски. Ужасно. Невыносимо. Он брёл вперёд, не замечая ничего вокруг. Бетси всегда говорила, что нужно выпускать эмоции, дать себе поплакать, погрустить, чтобы ничего не копилось внутри. Его предали. Первая любовь... Как там говорят? Она всегда печальна. Но он-то надеялся, что у него всё будет иначе, что его будут любить до гроба. Но нет. Всё оказалось совсем по-другому. Мысли гудели, как натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент. Гул нарастал, и Нату становилось тошно. Нет, что-то не так. Натаниэль вырвался из водоворота своих мыслей, подняв взгляд. Прямо перед ним, в паре метров, нет — на него — нёсся байк. Он дошёл до самой трассы, и среди деревьев на него летел какой-то придурок на мотоцикле. Мотоциклист, едва успев среагировать, резко дёрнул руль, отталкивая парня в сторону, чтобы не задавить. Сам же затормозил, но слишком поздно: байк врезался в дерево с глухим стуком. Ошеломлённый Нат сидел на снегу, чувствуя, как сердце колотится в груди.