Через Тьму

***

Солнечный свет был настолько ярок, что порой слепил глаза. В Эдемском саду всегда была хорошая погода. Всегда, без исключений.       — Нет, мы не будем сажать это здесь. — Сэра смерила строгим взглядом юного серафима. Тот неуютно передёрнул плечами. Хищный цветок в руках юнца, что до этого смачно жевал эдемскую муху, робко спрятался в руках своего создателя.              — Но почему? — Юнец расстроено опустил глаза на своё творение. Он провёл большим пальцем по этому бутону и цветок замурлыкал. Он никак не мог понять, почему старшие не дают участвовать в оформлении райского сада и ему тоже. Он ведь тоже серафим, такой же, как они.              — Потому, что это растение может быть очень опасно. Оно не подходит для этого сада. — Старший серафим протянула руку, и хищное растение громко запищало и вспыхнуло, распадаясь пеплом. — Твои идеи слишком странные, они не смогут нормально существовать в мире.              — Но почему они странные? Ты никак не объясняешь. — В уголках глаз юного серафима скопились слёзы. Он много сил и времени потратил, что бы создать этот цветок, а теперь его сожгли. Всё что осталось — пепел. — И ничего он не странный. Такие цветы могли бы решить проблему в местах, где почва не достаточно питательная.              — Вот видишь, ты даже не понимаешь, что не так. — Сэра смягчилась, когда заметили слёзы на щеках юного серафима. Она наклонилась и стёрла их. — Просто, творение не твоя сильная сторона, Люцифер. У тебя это плохо получается. У каждого серафима есть своё предназначение, с которым он был рождён.              — Но какое моё предназначение? — Люцифер расстроился ещё сильнее. Для него это звучало как пустая отговорка. Очередная пустая отговорка.       — Я не знаю. Господь передал его лишь тебе. Вместе с именем, с которым ты родился. Имя любого серафима означает его суть. — Сэра взяла Люцифера за руки и заглянула в его глаза. — Попробуй подумать над своим именем в нём может храниться отгадка.              Люцифер насупился. Глупости, какие. Значение своего имени он знал. С древних языков это означало «Несущий свет», но это бессмыслица. Любой серафим несёт в себе свет. Они из него и рождаются. Это никак не даёт ответа на вопрос, какое у него предназначение.              — Я верю, что однажды ты найдёшь своё предназначение. Просто твоё время ещё не пришло. — Сэра провела рукой по его щеке и подарила лёгкий, нежный поцелуй в лоб.       

***

      Люцифер открыл глаза и встал. Какой дурацкий сон. Зачем ему сейчас эти воспоминания? Всё это были лишь пустые слова Сэры, что бы заставить мелкого серафима сидеть в уголочке смирно и не путаться под ногами. Владыка смахнул остатки сна и посмотрел на другую половину кровати, где спал Аластор. Скоро он должен проснуться. Как и каждый раз после погружения. Люцифер встал и обошёл кровать. Он помнил, что в прошлый раз демон испытывал сильную боль, после получения ран в воспоминаниях. Так, что и сейчас будет то же самое. Следовало бы подготовить лекарства заранее.              Первое, что бросилось в глаза это улыбка. Раньше магические швы постоянно держали её на лице, даже когда демон спал. Теперь же его лицо было полностью расслабленно. Он избавился от этих пут. Пусть и большой ценой. Это однозначно можно считать победой. Интересно было бы посмотреть на его реакцию, когда он это осознает. Вот только Аластор всё не просыпался. Хотя это должно было случиться сразу, после их возвращения. Люцифер придвинул стул и присел рядом с кроватью. Что-то было не так. Он коснулся рук демона. Его пальцы были обжигающе холодными. И холод распространялся по телу, дойдя почти до плеч. Суставы, пораженные холодом, почти не сгибались. Так, а вся ли это проблема? Владыка откинул одеяло и взялся за ступни демона. Тоже ледяные. Холод уже поднялся выше колена. Но грудь и живот были ещё относительно тёплыми. Люцифер коснулся больших оленьих ушек. Пальцы встретил жесткий, почти потерявший гибкость хрящ. Уши тоже были ледяными. Это нехорошо. Душа демона продолжала терять энергию, и после получения новых ран, это будет происходить ещё быстрее. Вероятно, у Аластора сейчас просто нет сил, что бы подняться, но он должен так же чувствовать боль, как после прошлого раза. Люцифер вколол обезболивающее. С помощью магии создал две тёплых грелки. Одну положил в ноги, а вторую на грудь, положив сверху руки демона. Укутал его плотно в одеяло и вздохнул. Это должно немного облегчить его состояние. Всё остальное завтра, когда радио демон очнётся. По крайней мере, сейчас это всё, что он может сделать.              Люцифер ушёл в ванную и закрылся там. Ему хотелось побыть одному, выплеснуть наконец-то скопившиеся эмоции. И Аластору это слушать совсем не обязательно. Владыка встал напротив зеркала и снял рубашку. Так и есть, на боку и плече остались тёмные пятна. Мерзкие кляксы растекались по телу, и казалось, что даже шевелились. Мурашки пробежали по телу. Опять, опять он позволил этой дряни коснуться себя. Он расправил крылья и принялся ожесточённо вырывать почерневшие после атак псов перья. А укусов было много. Золотая кровь забрызгала кафель. Где-то потребовалось вырвать и большие маховые перья, оставляя целые участки голыми. Отсутствие перьев какое-то время будет мешать ему нормально летать. По крайней мере, одно из шести крыльев осталось практически голым. Конечность обессилено повисла, истекая золотом. Люцифер опёрся на раковину и тяжело дышал, едва сдерживая слёзы. Было больно, но если он позволит этому распространиться по всему телу, будет ещё хуже. С трудом заставив себя поднять голову, Люцифер посмотрел в зеркало. Прямо в свои глаза, затянутые пеленой слёз. Шепот в голове усиливался, потребовалось большое усилие воли, что бы заткнуть его. Тьма подбиралась всё ближе. Сколько он ещё так продержится? Было не ясно. Но пока он может терпеть, стиснув зубы, всё в порядке. Главное, что бы эта дрянь не подобралась к Чарли. Взгляд упал на тёмные пятна на боку и плече. Непонятно, что можно с этим сделать, но стоит попробовать. Острые когти разрезали плоть в двух местах. Владыка замер в ужасе, когда из ран вместо золотой крови полилась чёрная смола. Он даже вскрикнул. Не зная, что делать, Люцифер схватил полотенце и попытался стереть смолу. Вот только какой в этом был смысл? На её место из ран вытекала новая. Владыка невольно закусил губу, чувствуя, как где-то на краю сознания ликует и радуется Тьма. В прошлый раз, когда он коснулся проклятого яблока, она смогла лишь опалить руки. Но теперь, похоже, Тьма проложила себе путь внутрь его тела, продолжая гасить остатки небесного света. По щеке прокатилась слеза. В безумном порыве он начал давить на рану, выдавливая наружу чёрную жидкость. Она стекала по торсу и капала на кафельную плитку. Капли становились крупнее, сливались вместе, становясь приличной такой лужицей.              Люцифер издал вздох облегчения, когда при очередном нажиме, вместо густой смолы, что медленно и вязко покидала рану, хлынула золотая кровь. Обессилив от кровопотери, владыка опустился на колени и зарыдал. Ужас, стягивающий грудь в тисках, отступил. Нет, ещё не всё, ещё не конец. Он ещё поборется. Из груди вырвался нервный смешок. Угораздило ж связаться. Люцифер с трудом поднялся на трясущихся от усталости ногах и просто сжёг чёрную лужицу. Нужно постараться прийти в себя, сейчас не время предаваться депрессивным настроениям. Владыка набрал ванну и сел отмываться от последствий своих действий. Тёплая вода тут же обожгла раны. Люцифер зашипел от боли, но вылезать не стал, позволяя тёплой воде забирать напряжение с мышц. Тело постепенно расслабилось, и он с головой опустился под воду. Благо большая ванна это позволяла. На поверхности остались только кончики крыльев. Всё было нормально, ведь он не нуждался в кислороде, как люди или грешники. Находиться в воде было приятно. Вдали от посторонних звуков и ощущений. И всё же внутренние терзания не отставали. Мысленная жвачка то и дело прокручивала уже давно мучавшие его вопросы. Во-первых, Сэра ничего толком не рассказала. Ничего, что помогло бы ответить на главный вопрос: «Что вообще, блять, происходит?». Хотя понятно, что идею Чарли Небеса не поддерживают в первую очередь потому, что боятся, что Тьма сможет прорваться в Рай таким образом. И они имеют на такое опасение полное право. Это действительно то, что может произойти. Во-вторых, Тьма ничего не рассказала, да и говорить особо не желала, но из её слов и тона вполне можно вынести несколько крупиц полезной информации. И это то, что она явно считает серафимов, существами младше себя, пренебрежительно называя их «Его творениями». Так ещё и то, что она не очень лестно относилась к «Нему». Здесь всё просто и понятно из контекста. Тьме ненавистно всё, что сотворено из божественного Света. Но почему очередное столкновение вселенских сил: Тьмы и Света происходило в душе ничем не примечательного грешника? Аластор ничем не выделялся из сотен других таких же. Он даже как преступник, определённо громкий, но не особо значимый. Да и здесь, в Аду он тоже не особо важная фигура. Да про него ходят дурные слухи, его все боятся, но по сути-то, его существование на жизни города не особо сказывается. Один только Вокс чего-то там подпёрдывает в его сторону, тогда как всем остальным кристально похуй на радио демона. И вот спрашивается, ради чего Тьма так сильно в него вцепилась? Просто из принципа «моё, не отдам?». А ведь когда, в прошлом Люцифер убивал её контрактников, она не особо стремилась их защищать. Значит, есть что-то ещё, о чём владыка не знает. И лучше бы это побыстрее выяснить.              Люцифер выполз из ванны и с трудом перевязал раны на теле и крыльях. Голова по-прежнему кружилась от потери крови, а тело едва держалось от усталости. Что ж, вечные вопросы он, пожалуй, оставит на утро, а сейчас спать и восстанавливать силы. За всё-то время, пока Люцифер плескался в ванне, Аластор так и не проснулся. Даже позы не сменил. Владыка это отметил, но не стал лезть. Пусть отдыхает до утра. Под одеяло Люцифер почти заполз, позволив усталым крыльям болтаться где-то сзади. Подтащил к себе одну из множества подушек, да так и уснул, с головой скрывшись под одеялом.              Проспал король Ада очень долго, почти целый день. Но зато, этого времени хватило, что бы раны подзатянулись, а проплешины на крыльях начали порастать новым пухом. Чувствовал он себя куда лучше, чем прошлой ночью. И первым делом, после пробуждения, чёрная рука потянулась за смартфоном. Восемь вечера и несколько пропущенных от Чарли. Не хотелось бы заставлять её волноваться, но что уж поделать, в другой раз отметится. Нехотя, Люцифер опустил серое раздвоенное копытце на ковёр и поплёлся проверять состояние Аластора. И вот оно-то владыке очень не понравилось. Аластор не шелохнулся, хотя прошли почти сутки. Он, как и лежал с руками на уже остывшей грелке, так и продолжил. Люцифер откинул одеяло и начал более пристально изучать его состояние. Пульс есть, дыхание ровное, уже хорошо. Да и холод не продвинулся дальше по телу. Однако, его душа теперь пылала совсем тускло. И что делать-то? Владыка совсем не умел ухаживать за тяжелобольными. Благо, на помощь пришли современные технологии. И интернет в частности. Прочитав пару статей, упуская тонну бесполезной болтовни, Люцифер пришёл к выводу, что особо сделать то он ничего не может. Максимум поменять бинты на ране на груди, обмыть и переодеть в чистую одежду. Да ещё повернуть на бок, дабы не образовывались пролежни. Оставалось только ждать и надеяться, что радио демон сможет справиться со своим состоянием. Но Аластор так и не очнулся, ни на второй день, ни на третий. Всё, что мог делать владыка, так это менять бинты, разминать ноги и руки, разгоняя застоявшуюся кровь, и временами переворачивать. Постепенно приходило понимание, что Аластор сам не выберется. Это уже не обморок в бессилии, а настоящая кома в которой душа Аластора продолжает медленно угасать.              Люцифер сел за свой рабочий стол и снова взялся за тетрадь Бельфегор. Если где и могут быть подсказки так только в её исследованиях. Но то, что владыка там видел, его совсем не радовало. Большинство экспериментов заканчивались смертью подопытных.              — Эксперимент номер сто двадцать семь. Кома наступила после поражения структуры души на шестьдесят шесть процентов. Продолжалась в течение десяти дней. На раздражители не реагирует. Распад души по исходу десятого дня. — Люцифер сглотнул и перевернул страницу, хаотично выбирая записи. — Подопытный номер двадцать два показывает чудеса живучести, распад личности произошёл на семидесяти процентах. Проявляет признаки безумия. Восемьдесят процентов, смерть, предварительно нанёс повреждения себе и боксу содержания. Образец двести девяносто пять. Слабый объект впал в состояние комы на тридцати процентах. Есть положительная реакция на раздражитель связанный с прошлым объекта. После начала взаимодействия с раздражителем, реакция на окружающий мир усилилась. Объект вышел из комы на третий день после начала взаимодействия. Эксперимент прекращен, так как мне лень его завершать. Объект устранён.              Люцифер сглотнул. Сколько же людских душ погубила Бельфегор ради своих исследований? Но сейчас это не важно, если эти записи помогут спасти хоть кого-то, то их гибель уже была не напрасной. Самое главное Люцифер нашёл:       — Положительная реакция на раздражитель, связанный с прошлым объекта. — Владыка процедил каждое слово, смакуя его и разбирая по слогам. — Это значит, что нужно что-то, что Аластор хорошо знает и помнит. И скорее всего, что-то приятное.              Но что это могло быть? Что-то, что можно достать здесь, в Аду? Люцифер, так погрузился в свои размышления, что стук в дверь заставил его дёрнуться и выронить тетрадь с исследованиям. Кого это там принесло? Нехотя, Люцифер встал и направился к двери. Рука дрожащими пальцами легла на ручку. Может быть, всё же не стоит открывать? Он сейчас не в лучшем виде.              — Пап, ты там? — За дверью раздался голос Чарли. — Пап, открой, пожалуйста.       Ну вот, это Чарли. Он ведь так и не ответил на её звонки пару дней назад. Должно быть, она очень волнуется. Придётся открывать.       — Эх-эй, доброе утро Чар-Чар! — Люцифер натянул широкую клыкастую улыбку и открыл дверь.       — Уже день, пап. — Чарли улыбнулась. Но её улыбка была немного смущённой. Она бросила взгляд на отца улыбка тут же исчезла. — Выглядишь не очень. Как ты, пап? Тебя не было несколько дней, и я начала волноваться.       Широкая улыбка сползла и с лица Люцифера тоже. Скрываться от родной дочери было тяжело. Он и так многое ей не рассказывает.       — Прости родная, я, правда, очень устал…       Девушка понимающе кивнула. На минуту она отвела взгляд. Похоже, собиралась с мыслями.       — Пап, а Аластор с тобой? Я ходила в его комнату, его там не было.       — Да, он здесь. — Люцифер тяжело вздохнул и толкнул дверь так, что бы дочь могла заглянуть в комнату. — Аластор совсем разболелся. Сейчас он спит.       Чарли зашла в комнату и проскользнула к постели.       — Это ты из-за него так устал?       — Да, милая. Кто же знал, что присматривать за больными не так просто как кажется. Чарли, могу я тебя кое о чём попросить?       — О чём, папочка?       — Присмотришь за ним, пока я хожу по делам?       — Конечно!              Девушка взяла стул и поставила его рядом с кроватью. Люцифер улыбнулся. Какая же у него всё-таки хорошая дочка выросла. Добрая и отзывчивая. Только бы этот прелестный цветочек не завял. Но он сделает всё, что в его силах, что бы защитить её. Щелчком пальцев владыка привёл себя в более приемлемый вид и вышел из комнаты. Чарли осталась наедине с радио демоном. Он действительно выглядел больным. Каким-то бледным и более худым, что ли. Так на демонов влияют раны от ангельского оружия? Девушка осторожно протянула руки и взяла демона за запястье. Его руки были такими холодными.              — Аластор, не знаю, слышишь ли ты меня. — Чарли накрыла его руку своей, и попыталась согреть его пальцы. — Без тебя дела вообще не клеятся. Хаск опять поругался с Энджелом. Они, правда, помирились почти сразу, но в процессе разнесли бар в щепки. Мы починили его как смогли. А ещё Ниффти нашла большое логово тараканов в подвале, попыталась их перебить, но они разбежались по всем углам. Вчера я проснулась от того, что один из них полз по моему лицу.              Чарли неловко рассмеялась, будто случившееся было лишь смешной шуткой. Но сил долго держать эту вымученную улыбку не было. Она вздохнула и опустила голову.              — Знаешь, Аластор, а я ведь и представить не могла, что ты так много для нас делаешь на самом деле. Ты взял на себя столько работы: сметы на закупки продуктов и стройматериалов, журнал активности персонала, финансовые отчёты. Эх, а я всё со своими упражнениями бегала. Эхэ-хех. Эх, мне правда тебя не хватает. Без твоей улыбки совсем скучно.              Но демон так и не ответил и Чарли замолчала. Что толку говорить, если всё равно не ответят. Так она и просидела в тишине, поглаживая руку радио демона до того момента, пока дверь за её спиной не хлопнула. Вернулся Люцифер.       — Большое спасибо за помощь, милая. — Люцифер устало улыбнулся своей дочери.       — Не за что, пап. — Чарли сделала рывок вперёд и крепко обняла отца. От неожиданности тот аж вздрогнул. — Пожалуйста, не перетруждай себя слишком сильно. Я за тебя волнуюсь.       — Конечно, солнышко. — Люцифер ответил на объятия и прижал дочь к себе. — Ты, права, мне нужно отдохнуть.       — Тогда я пойду. Люблю тебя, пап.       — И я. — Владыка проводил дочь и закрыл за ней дверь на защёлку. Всё же хорошо, что Тьма пока никак не может взаимодействовать с другими обитателями отеля. Под ударом только они. Да и в ней течёт его кровь, так что днём Тьма точно бы сюда не сунулась.              И всё же. Аластор всё ещё без сознания. И если эта штука не поможет, то Люцифер не знал, есть ли ещё надежда. Владыка присел на тот стул, где недавно сидела его дочь. Из кармана он достал маленький радиоприёмник. Небольшой прибор размером с брелок. Совершенно дешёвая, криво сделанная дребедень. Но это был первый попавшийся приёмник, который смог найти. Все-таки, теперь это не самый популярный прибор. Простой кусочек дешевого пластика, пошлого розового цвета в блёстках. С длинной телескопической антенной. У прибора был всего один переключатель — колёсико, в крайнем левом положении он был выключен, во всех остальных разные частоты.       — Ну, что ж, посмотрим получится ли. — Люцифер вытянул антенну и начал вращать колёсико в поисках более-менее приятной передачи.              Аластор хоть и был самым известным радиоведущим в Аду, да к тому же и оверлордом. Но далеко не единственным любителем радио. А когда радио демон пропал на семь лет, то на его место, тут же понабежали десятки новых вышек радиовещания. Наконец-то удалось найти приемлемую передачу с классической музыкой. Признаться честно, качество звука у этой штуки было ужасным. Но может быть это даже к лучшему. Обильное количество помех могло напомнить те самые приёмники, что были девяносто лет назад, когда Аластор ещё жил на Земле. Люцифер вложил работающий радиоприёмник в руку радио демона, а руку в свою очередь ему на грудь.              — Я очень надеюсь, что это поможет. — После чего провёл рукой по щеке Аластора. — Давай, приятель, просыпайся, ты не можешь покинуть нас вот так.              Люцифер оставил демона в покое, и ушёл заниматься своими делами. И только спустя несколько часов, долгих, тянущихся практически бесконечно. Тихий, едва слышимый стон. Владыка бросил все свои дела и метнулся к постели. Аластор открыл глаза. Но был очень слаб.              В ушах Аластора пищало. Этот мерзкий писк отдавался болью в висках. В горле всё пересохло. Демон чувствовал себя совсем обессиленным. Рука сжала маленький радиоприёмник. Ужасная была музыка, но она забивала тишину, и отчего-то помогла успокоиться после тяжелого пробуждения. На лоб легла тёплая рука, привлекая к себе внимание.              — Ал, ты меня слышишь? Посмотри на меня, пожалуйста.       На Люцифера было тяжело смотреть. Там, где он сидел, был очень яркий свет. Он безжалостно резал глаза, приходилось постоянно жмуриться, и прикрывать их. Послышался тяжелый вздох владыки. Аластор почувствовал как сначала под его голову, а потом и под спину пролезла рука. Люцифер приподнял его. Голова тут же закружилась, тело отдалось сильной болью. К губам прислонили что-то холодное и гладкое.              — Всё хорошо, это просто вода. Тебе нужно попить.       Люцифер начал медленно наклонять стакан. Первый глоток дался тяжело. Было чувство, что горло пересохло настолько, что просто порвалось. Хотя это было не так. Следующие пара глотков воды дались проще. Прохладная вода подобно электрическому разряду, пробежалась по телу, придавая сил. Стало не намного, но попроще. Люцифер опустил его обратно на подушку. И через пару минут он пришел в себя на столько, что стало возможно осмотреться. Последнее, что он помнил это холодный туманный лес. Но сейчас он лежал в мягкой постели. Часть обзора комнаты закрывал балдахин из бордового бархата. Другую часть обзора прикрывал сам владыка, сидевший радом. Видно было край тумбочки. На ней помимо аптечки, стояла ваза с бумажными цветами. Люцифер проследил за взглядом радио демона.       — Нравятся? Это Чарли принесла сегодня вечером. Они с ребятами сделали их специально для тебя. — Люцифер взял один цветок из вазы и вложил в руку демону.       Аластор провел пальцем по бумажной грани. Цветок был сделан криво, а на нижней стороне мелким шрифтом было написано «Чарли». Усталость навалилась с двойной силой. Держать голову приподнятой было тяжело. Руки слабели. Демон медленно погружался в сон. Люцифер забрал цветок и вставил его обратно в вазу. Задёрнул плотнее штору балдахина, позволяя провалиться в блаженный покой. А вскоре и сам владыка улёгся спать. На этот раз, уснул он со спокойным сердцем, радуясь тому, что самое страшное пока миновало.