Пока на моих губах твоя кровь ты в безопасности

Непривычно было просыпаться, когда глаза тебе не режут лучи утреннего солнца. Вместо него комнату обволакивал тусклый персиковый свет довоенной напольной лампы. Из-за отсутствия окон в номере сложно было определить время, но по ощущениям сейчас где-то ближе к полудню. Давно Токито так не спал. Он так устал, что даже не помнит, как добрался к кровати. Рядом сопел Котецу, проигнорировав подушку и использовав вместо неё руку своего хозяина. Парень всё ещё размышлял о том, безопасно ли спать в одной постели с демоном, и не лучше было бы запирать его в отдельной комнате или хотя бы согнать его на ночь на ковёр. По крайней мере Токито ещё не съели, и на том спасибо. Встать с кровати, не потревожив спящего ребёнка, было той ещё задачей. Мальчик крепко обхватил предплечье и примостил на нём свою щеку. По подбородку тонкой тропинкой стекала слюна. Значит крепко спит, но не факт, что тот не проснётся от ёрзаний Токито в попытках высвободить руку. Надо сказать, тот зря боялся — Котецу непробудно дремал. Похоже, для него это такая же редкая возможность отоспаться под тёплым мягким одеялом, как и для мечника, и даже когда парень зацепил локтем маленькую небесно-голубую вазу, стоящую на прикроватной тумбе, демон не проснулся. Причём стеклянный сосуд не разбился, но грохот от падения на деревянную дощечку был довольно громким. Токито, пока его маленький друг ещё дремал, решил заскочить на кухню, чтобы по быстрому сварганить что-нибудь на завтрак. Кухня в отеле больше походила на бар, к слову, барная стойка здесь тоже имелась. Она вытянулась через всю комнату, если можно так назвать пространство, отделённое от спальни полупрозрачной ширмой, и поделила это место на две части. В первой находились стулья и табуреты, образуя подобие столовой, а во второй — целых два холодильника с едой и выпивкой и ящики со столовыми приборами. Всё вокруг было залито тем же розоватым светом, что и в спальне. Погрузившись в изучение разнообразного меню, Токито не заметил, как из-за ширмы к нему подобрался ещё недавно спящий приятель. Выдало его разве что хриплое сопение носом. Демон замер, обхватив пальцами край ободранной столешницы. На секунду отставному столпу показалось, что перед ним стоял вполне обычный смышлёный мальчишка с чернющими умными глазами, и парень подсознательно уже был готов к тому, что тот сейчас заговорит связной детской речью, но чуда не произошло. Демонёнок глуповато шмыгнул носом, почесался за ухом и плюхнулся на табуретку, раскачиваясь на скрипящих от старости ножках. Просто почудилось. Хлопоты у Токито начались буквально с «утра», а именно с пригоревших макарон, о которых он запамятовал из-за того что пытался вырвать из пасти своего демона нераспечатанную бутылку виски, которую подлец нашёл в ящике под барной стойкой. Тот тянул в рот всё без разбору, не важно, съедобно оно или нет. Видимо, решил спародировать своего хозяина, иначе объяснить это нельзя. Демонам ведь людская еда не по вкусу. После завтрака следующим кругом ада стала стрижка, ведь как и в случае с купанием Котецу ни в какую не хотел отдавать свои патлы на растерзание свирепым ножницам. После получасовой возни и пары свежих царапин на руках Токито, которыми он удерживал демона, пока в конце концов не плюнул на это всё и не привязал мальчика к стулу, дело было сделано. На удивление получилось хорошо, а когда ребёнок по привычке откинул некогда длинную чёлку назад, она так и осталась там, обнажая нестандартные детские черты лица, широкий лоб, крохотный курносый нос и большие глаза с навесом из густых чёрных бровей, что пушились по краям, торча в разные стороны, как и те же волосы. Смольные прядки теперь аккуратно растекались по плечам, иной раз завиваясь и взмывая вверх, — стричь короче демонёнок категорически запретил. Токито будто током пробило. Он встречался с мальчишкой ранее, только вот это было так давно, что смазанные воспоминания теперь воспринимались мозгом как не более чем додуманные фантазии. Но когда это было? Пересеклись где-то на пустоши? Или в убежище? Нет. Эти воспоминания брали своё начало ещё с довоенных времён, когда не было радиации, мутантов и рейдеров, были только талантливый мечник и маленький мальчик-кузнец. Вспомнив всё, Токито ужаснулся. Судя по виду, Котецу обратился демоном в десять, как раз после победы над Кибуцуджи. Тогда столпам приходилось бросаться на миссии без передышки из-за резко возросшего количества демонов. Понятное дело, численность людоедов не увеличилась буквально, просто раньше солнце сдерживало их натиск, а после всеобшего иммунитета выходить на улицу простым людям даже днём стало небезопасно. Где-то в этом промежутке времени в бесконечном хаосе и погоне Токито совсем позабыл о беззащитном мальчике, не смог быть рядом, не защитил. Превращение в демона — сама по себе вещь болезненная даже для крепких взрослых. Оставалось только гадать, через что пришлось пройти Котецу... Тот браслет ещё больше подливал масло в огонь, вспоминая о металлическом кольце, вросшем в руку мальчика, на душе становилось тошно. Парень не мог знать точно природу данного аксессуара, но тот явно был не для красоты.

***

Сидеть в номере без окон и дверей — занятие неинтересное, а потому Токито решил посетить Фрисайд. Тихий и скромный городок наиболее привлекал к себе, если выбирать между всеми близлежащими людскими скоплениями. Головорезы здесь тоже есть, но их значительно меньше, чем в других городах и на пустоши, а потому, пользуясь случаем, можно было расслабиться за столиком казино «Атомный ковбой». Разумеется, расслабиться в прямом смысле этого слова. Просто развалиться на удобном обтянутом кожей диванчике у окна и наблюдать суету приходящих и уходящих клиентов. Всё-таки не ценил Токито мирную довоенную жизнь, ему бы скорей на миссию, не терять ни минуты, как можно быстрее и эффективнее срезать башку демону и бежать на следующее задание... Сейчас бы он всё отдал, лишь бы задержаться с товарищами в какой-нибудь закусочной в процессе интересной беседы. Раньше подобные посиделки казались юноше пустой тратой времени, но юноша повзрослел и всё понял. Как бы хотелось после закусочной горячо распрощаться со столпами, неспешно пойти своей дорогой по заросшей кислицей тропке, созерцая многосотенные вкрапления маленьких звёздочек на бескрайнем небосводе, и вдыхать ночной прохладный воздух, погружаясь в беззаботные раздумья о вечном.       — Что-то япошки к нам зачастили. Катились бы к себе на родину, у нас не приют для беженцев! — слева вдруг донеслись чьи-то крики, вырывая Токито из омута мыслей и тоски по прошлому. Прямо из-за кассы эмоционально возмущалась Френсин — хозяйка «Атомного ковбоя» и сестра-близнец Джеймса Гаррета. А кричала она на бедного человечишку, одетого в чудаковатый прикид, подобно тому, что носили японские самураи периодом примерно Азути-Момояма. Ну и древность! Странный человек. А ещё он, кажется, совершенно не понимал английского языка, ибо на любое ругательство со стороны Гаррет, от бросал неуместное «В чём дело, и где я нахожусь?». Получив знатную порцию криков от близнецов, которые, по-видимому, устали гадать, что этот иностранец от них хочет, мужчина досадно встал, отряхнулся от пыли и рухнул за свободный столик. Свободным он был недолго. Ребята быстро пристроились к своей необычной находке, заказав низкоградусной выпивки в размере одной бутылки. Демонёнку нельзя — маленький ещё, а Токито не фанат спиртного, но разговор поддержать нужно было. Что, как не алкоголь лучше всего раскрепощает и направляет беседу в правильное русло?       — Недавно в Америке? — Токито обратился к растерянному мужчине в доспехах, попутно наливая тому стопочку горячительного. Тот округлил глаза, осушил стопку залпом, прочистил горло и торопливо заговорил.       — Ты меня понимаешь? Ну, слава богу! Что это за странное место? Здешние люди в странных костюмах говорят на непонятном языке, а выжженная земля снаружи словно из преисподней! — мужчина испуганно покосился на гуля в ковбойской шляпе, сидящего за барной стойкой, отшатнулся и жестом потребовал ещё. Токито молча наполнил стопку, давая незнакомцу возможность продолжить, и приметил интересную деталь. Самурай говорил на древнем японском, который был в ходу ещё в эпоху Сенгоку.       — Помню только вспышку синего света вокруг, боль, потом холод. Меня похитили проклятые черноглазые демоны и держали в своём логове среди звёзд. Клянусь, я мог наблюдать целый мир через прозрачный пол их небесной цитадели! — мужчина, прервав свой эмоциональный рассказ и потянулся за третьей стопкой. «Ну вот, ещё один двинутый» — Токито нелепо заулыбался, а сам с отставанием переводил в голове устаревшие выражения на привычный лад. Вот и пойми, это парень переводит как-то неправильно или же самурай говорит несвязный бред! Что касается его черноглазого демона, то тот малость заскучал, и Токито решил вручить ему пробку от бутылки в качестве игрушки. Всё равно, учитывая темпы поглощения алкоголя незнакомцем, крышка более не понадобится. Котецу оживился и, не скрывая истинного восторга, стал катать по столу пробку. Чудной он, однако!       — Моё имя Тоширо Каго*. Ты похож на хорошего человека, и мне кажется, тебе можно доверять, — самурай низко поклонился, доставая лбом до столешницы, и представился первым.       — В мире не так много добрых людей, не стоит доверять всем подряд, — отставной столп вдруг перешёл на нравоучения, мрачно поморщившись и не глядя на незнакомца.       — В любом случае, такие люди ещё остались. Смотри. Это мой самурайский меч. Его для меня нашёл хороший человек, когда он был похищен демонами. Человек говорил на моём языке и был ко мне очень добр, — мужчина вынул испод стола клинок вместе с ножнами. На рукояти был тот же камон, что и на броне самурая. Из чехла показался фрагмент лезвия катаны. Токито невооружённым глазом смог оценить качество стали в его составе. Знатный меч, не то, что сейчас! Кузнецы-то нынче перевелись все. Парень облизнул губы, не переставая глазеть на пережиток прошлого, подобный тому, что он сам раньше носил на ремне на каждую миссию. Затем сказанное самураем запоздало сложилось в цельный смысл, и в голове бывшего мечника что-то щёлкнуло.       — Добрый человек, говоришь? Как он выглядел? — Токито напрягся и придвинул стул поближе. Зал казино вдруг взорвался волной смеха, свиста и криков, а затем опять стих. Вокруг тускло догорали электрические лампы, на сцене какой-то разодетый краснобай травил очередную шутку. Стаканы соседнего столика звонко стукнулись друг о друга и тут же опустели. Самурай непонятным взглядом окинул полупьяных энкаэровцев и снова развернулся к собеседнику.       — Я не видел его лица. Оно было скрыто за металлическим шлемом. Но если тебе нужно, я покажу, где мы с ним встретились. Может и тебе повезёт. Токито едва удержался от эмоционального «Да, конечно!», и лишь сдержанно кивнул. У самого подрагивали руки от ощущения, что он скоро найдёт то, что искал. Было бы неразумно бросаться на каждое слово «добрый», думая, что речь о Танджиро, но он единственная родная душа на пустошах, и с каждым днём Токито понимал, что ему нужен тот сердечный алоглазый парень. Тот Танджиро, возможно, давным-давно его забыл, но что поделать. Такой характер. Муичиро упёрся — Муичиро не успокоится, пока не доведёт дело до конца. К тому же, часто ли на пустошах объявляются «миротворцы», сияющие добром и готовые помочь за «просто так»? Токито по крайней мере таких ещё не встречал, ибо надо быть либо больным на голову, либо неисправимым смельчаком. Интересно, Танджиро к какому варианту относится больше?