История одного сводника. Краткое пособие по смене ориентации злодея

— Младший брат, следуй за мной, — сказал он. Спокойный тон заклинателя в маске никоим образом не намекал на грядущее убийство. Он говорил так, словно собирался вывести шиди на вечернюю прогулку. Заклинательский мир — что подтверждалось каждым новым днём, проведённым в Цзянху — сильно тяготел к насилию и убийствам. Ученики не замечали и даже сами участвовали в избиениях, старшие издевались над младшими, старейшины конкурировали между собой, а их главы — с главами других сект. Единственного безобидного человека решили убрать с особой жестокостью. При таком раскладе полудемону не обязательно даже вмешиваться в культиваторские склоки. Если всё продолжит усугубляться, бешеные псы сами порвут друг другу глотки. Сглотнув ком, вставший поперёк горла, Бай Ци поднялся. Он знал, что сюда придут, и довольно скоро. Но не сумел подготовиться к убийству ни морально, ни физически. Утренние попытки повлиять на рост растений лишили тело опоры в виде духовной энергии. И короткая медитация не успела это исправить. — Что будет, если я откажусь идти? Опасный вопрос сам сорвался с губ. Не задать его было невозможно. — В случае, если шиди начнёт сопротивляться, мне велено обездвижить его и доставить в павильон силой. Уже имея за спиной схожий травмирующий опыт, Бай Ци не стал обрекать себя добровольно на повторение недавней выходки людей, выполнявших приказ Чжэнь Фу. Хотя бы потому, что противопоставить силе настоящего заклинателя можно было разве что крохи самообладания измотанного постоянными недосыпами и переживаниями человека. Ни цигуну, ни даже самозащите обучиться так и не удалось. Но сбежать — не важно как и куда — в этот самый момент хотелось нестерпимо. Подавив опасный порыв в зачатке, Бай Ци вышел на улицу. Происходящее с ним сейчас казалось нереальным. Но даже так отрешиться от грядущего никак не получалось. Голова упрямо искала выход, которого не было. Разум велел подчиниться и стерпеть. И только сердце восставало против всего, мечась из одной крайности в другую. Небо полностью затянулось тучами. Из-за этого на улице потемнело даже раньше обычного. Вдалеке слабо вспыхивали от обилия духовной энергии шпили пагод. Вспыхивали и медленно угасали. Глядя на эти вспышки, напоминавшие чем-то всполохи небесных молний, Бай Ци сжал дрожащие от холода и напряжения руки в кулак. Он почти убедил себя, что всё в порядке, потому что убийство позволит покинуть Цян Шоуши быстрее и безопаснее всего. Но волнение не уходило. Оно нарастало с каждым новым шагом, натягивая нервы, словно струны, заставляя сердце колотиться где-то в горле. На протяжении всего пути к пику Ди Шуй им не встретилось ни одного человека. Разумеется, заклинатели в масках позаботились, чтобы никто не помешал плану. Но от этого присутствие одного из них рядом давило, словно близость ядовитой змеи. Хотелось, чтобы случилась какая-нибудь неожиданность. Что-нибудь, что укажет на возможный выход из этого до абсурда доведённого положения. В павильон старейшины вело несколько входов. Заклинатель в маске обогнул дворик перед главной дверью, не приближаясь к нему, и повёл шиди к саду. Отсюда можно было попасть в покои учителя быстрее всего. Уловив краем уха тихий вскрик на подходе к павильону, Бай Ци невольно замер. Хоть ветер скрадывал звуки, а вокруг шумели деревья, не услышать его было сложно. Заклинатель в маске не остановился. Пришлось быстро взять себя в руки и продолжить следовать за ним. В саду стояли голыми кусты химонанта. Подхваченные ветром, разносились по земле во все стороны жёлтые и белые цветки османтусов. Хризантемы дрожали, словно роковой, предвещающий беду огонь под покрывалом из золотых нитей. Едва войдя в коридор павильона, Бай Ци почувствовал удушливый аромат крови. Разительный контраст сладковатого металлического запаха и благоухания цветущего сада перехватил дыхание. Сложноразличимые в полумраке нити духовной энергии, заполнявшие собой всё дальнее пространство за первым же поворотом, слались по полу, словно туман, и растворялись в воздухе, просачиваясь постепенно к проходу в сад. Казалось, будто там, за этим поворотом, произошло что-то страшное. Дверь в покои учителя стояла распахнутой настежь. Приблизившись к ней, заклинатель взглянул на шиди. Распознать, что отражалось на его лице, скрытым маской, было невозможно. Да и едва ли там нашлось бы что-то, приближённое к жалости. Он разжал руку. На ладони покоилась жемчужина чёрного как смоль цвета. Видя, что шиди не торопится брать её, заклинатель в маске сам просунул в дрожащую руку младшего брата артефакт, затем втолкнул его в покои и закрыл дверь. Внутри покоев запах крови, от которого ещё в коридоре сделалось дурно, был не таким явным. Но и просто стоять, размышляя, что произошло за тем поворотом, было нельзя. Поэтому Бай Ци на неподъёмных, как каменные колонны, ногах прошёл вперёд, не замечая ни вещей, разбросанных по полу, ни осколков вазы, лежащих на ковре, ни веточки химонанта, хрустнувшей под сапогом. Ширма лежала разорванной на полу, открывая вид на беззащитно распластанное на кровати тело старейшины. Благодаря тому, что яд вышел, внешний вид учителя значительно улучшился. Выступающие вены исчезли. И хоть кожа казалась чрезвычайно бледной и липкой, а опухшие веки сильно потемнели, дыхание оставалось глубоким и ровным, совсем как у спящего человека. В подобном состоянии он наверняка мог бы прожить ещё не один год. Следуя непонятному внутреннему порыву, Бай Ци использовал на старейшине духовное чувство. Первое, что попалось ему на глаза, — водная энергия Чжэнь Фу. Она скопилась в огромных количествах там, где находились жизненно важные органы, и медленно долечивала их. Помимо неё, тело учителя наполняла также незнакомая, но почти полностью растворившаяся древесная энергия. Именно она привела тело старейшины в относительный порядок. И взялась, конечно, из остатка пилюли, отданной да шисюну. Издав нервный смешок, Бай Ци открыл глаза и бросил обречённый взгляд на жемчужину. Лучше бы старейшина по-прежнему оставался при смерти. Тогда, по крайней мере, ему не пришлось бы мучиться. Опустив аномально худую, костлявую руку старейшины на кровать ладонью вверх, Бай Ци вложил в неё жемчужину и направил внутрь немного энергии. Артефакт среагировал настолько быстро, что едва удалось отпрянуть назад. Бай Ци пошатнулся, будто от сильнейшего удара. Распирающий жар прокатился резкой волной по коже, быстро утих, но продолжал напоминать о себе неприятным покалыванием. Похоже, импульс адской боли заставил учителя непроизвольно сомкнуть руку. Жемчужина оказалась надёжно зажата в его широкой ладони. Не прошло и пары секунд, как иссушенное болезнью и ядом тело затряслось, лицо начало подёргиваться ужасными конвульсиями. Послышался зубовный скрежет, перемежаемый стонами боли, губы почти сразу посинели. Рука, в которой находилась жемчужина, покраснела до плеча, распухла и выглядела теперь так, словно вот-вот взорвётся. Старейшина ужасно мучился в предсмертной агонии, и, наблюдая за этими муками словно из-под толщи воды, онемевший от шока Бай Ци не знал, куда деть себя, но и не мог отвести взгляд. Он молился, чтобы всё закончилось как можно скорее. Спустя какое-то время старейшина открыл красные из-за лопнувших сосудов глаза. Из носа, рта и ушей его поползли на волосы, одежду и кровать тонкие струйки крови. Он смотрел вперёд, но полностью расфокусированным взглядом, не видя ничего от сводящей с ума боли. Голова металась по подушке, как у безумца. Стон переходил в сдавленный крик. Хотелось сделать хоть что-нибудь. Выбить чем-нибудь жемчужину из руки на пол, наплевав на последствия. Но пальцы старейшины сжимались так сильно, что разжать их можно было бы разве что собственными руками. Не в силах терпеть это дальше, Бай Ци отвернулся. Но не успел он опомниться, как всё закончилось. Учителя перестало трясти. В глазах его вспыхнул ненадолго огонёк осознанности. Повернув голову в сторону, где стоял ученик, старейшина прошептал что-то и затих навсегда. Жемчужина тут же выпала из разжатой руки, переливаясь синим цветом от обилия собранной энергии. Бай Ци стоял на месте с опущенной головой, разглядывая осколки вазы на ковре. Ему казалось, что время остановилось, что мир перестал существовать. Так же паршиво он ощущал себя только будучи подростком, сразу после смерти матери. И продолжал бы стоять дальше, если бы в покои не вошла ученица главы. Окинув беглым взглядом старейшину, она как ни в чём не бывало подошла к кровати и подняла с пола артефакт. Затем присела на корточки перед шиди и высокомерно посмотрела вверх, прямо ему в глаза. — Человек, ты испытываешь моё терпение, бесцельно простаивая здесь. Тебя ждёт владыка. Даже мы не смеем заставлять его ждать. Не увидев никакой реакции и поняв, что словами ничего не добиться, она неприязненно взяла шиди за руку и повела за собой. Бай Ци не сопротивлялся. Мыслями он всё ещё находился в тех покоях и слышал предсмертные крики старейшины. Усилившийся запах крови в коридоре заставил очнуться от беспамятства. Бай Ци осмотрелся вокруг и тут же пожалел. Вдалеке стояла, опершись на меч, вторая ученица главы. Она вырезала всех учеников, которые обнаружились внутри павильона, и их тела лежали теперь вдоль стен. Синяя ученическая форма пропиталась кровью. На лицах застыл страх. Тошнота накатила внезапно. Бай Ци тут же вырвало желчью. Ученица главы выпустила руку шиди из своей и брезгливо поморщилась. Она посмотрела на сестру, будто бы что-то ей сообщая, но вслух не произнося ни слова. Новое неприглядное зрелище наложилось на смерть учителя. Бай Ци не стал выискивать среди мертвецов знакомые лица. Вместо этого он попытался подумать о чём угодно, кроме трупов вокруг, и понял, что уже видел меч, который держит демоница, раньше. Такой же был у Чжэнь Фу. А мечи первых учеников делаются на заказ и совсем не похожи на все остальные. Бай Ци вскинул голову, чтобы убедиться. Меч действительно напоминал тот, на котором они с да шисюном летали в долину Цзян Мо, и имел встроенную в рукоять синюю яшму. Это могло означать только одно: Чжэнь Фу собирались выставить виноватым во всём, что здесь произошло. Не веря собственной догадке, Бай Ци всё же скользнул взглядом по лицам убитых учеников, борясь с новым приступом тошноты. Ни Тан Шу, ни Чжэнь Фу здесь не было. Непонятное волнение, облегчение и вместе с тем ярость спровоцировали выход энергии из тела. Ведомая чувствами, она сама просочилась наружу, пульсируя в такт сердцу, готовая к действию. Обе ученицы напряглись, чуя древесную энергию в зоне досягаемости. Но вовсе не из-за страха. — Человек забывается, — надменно протянула та, что стояла ближе. — Он принадлежит владыке, и может предлагать себя только ему. Не нужно нас провоцировать. Разумеется, для них древесная энергия была разве что вкусной пищей. Они с самого начала не воспринимали шиди как угрозу. Да Бай Ци и не собирался с ними сражаться. Он испытывал ярость но не знал, куда её направить. Потому обратил на собственное бессилие. Не замечая на лице шиди ничего странного, демоница добавила: — Мы и без того задержались из-за тебя. Не стой на месте. Ну, иди вперёд, кому сказано. Он собирался последовать приказу и даже сделал один шаг. Но рот, не скованный благоразумием, оказался быстрее. — Лижите задницу своему владыке без меня. Я не собираюсь выполнять прихоти ублюдочного петушка. Возмущение медленно исчезло с лица ученицы. Теперь её жуткое лицо больше походило на демоническое. Неизвестно, чем могло закончиться вольное высказывание человека, если бы не вмешался заклинатель в маске, возникший словно из ниоткуда. — Глава напоминает вам о договорённости. Этого человека нельзя трогать. Идите вперёд и позвольте мне разобраться. Вторая демоница зло бросила меч на пол. Её голос дрожал от попытки сдержать себя и едва ли не срывался на животный рык. — Демоны знают, что им можно, а что нельзя, лучше людей. Если владыка перестанет защищать этого человека, мы найдём его первыми и заставим заплатить. Обе сестры посмотрели на шиди так, словно в этот самый момент мысленно развешивали его кишки по всему павильону, и синхронно двинулись вперёд. Бай Ци попытался последовать за ними, но ватные ноги отказывались слушаться. Шумно выдохнув, он осел вниз, позволяя себе поддаться сковавшей тело слабости. — За пару минут ничего не изменится. Дай мне отсидеться всего пару минут. И тогда я пойду с ними добровольно. Возможно, заклинатель в маске, зная, как тяжело иметь дело с демонами, смягчился и решил немного уступить. А может, он понимал, что шиди не сможет сделать ни шагу в таком состоянии самостоятельно и не хотел напрягаться лишний раз, волоча его на себе. В любом случае, он молча простоял на месте даже больше, чем пару минут, позволяя шиди прийти в себя. Сделать это было сложно, учитывая окружающую обстановку и витающий в павильоне запах смерти. Предчувствуя, что заклинатель напомнит вскоре о необходимости идти дальше, Бай Ци кое-как подобрался. Тошнота никуда не ушла. Голова отказывалась соображать. Но одно было ясно. Этот день он запомнит навсегда. И как видел долгие годы в кошмарах смерть матери, так будет видеть отныне смерть старейшины. Был ли у него другой выбор, когда он решил тогда, в лесу, пойти навстречу павлину и его компании? Учитывая, как опасна была подвеска, Чжэн Гуй бы, конечно, не выпустил шиди из леса. С самого начала Бай Ци играл со смертью. А такие игры выжмут последние соки из кого угодно. И всё же то решение было худшим решением в его жизни. Он не ошибался так сильно, даже когда вёл себя, словно придурок, стараясь побольнее ужалить отца. Ночной ветер приятно обдувал разгорячённое лицо. Но тело и одежда, казалось, пропиталось тошнотворным запахом крови. И даже наблюдая за тем, как поджигает павильон заклинатель в маске, Бай Ци ощущал его так ясно, словно находился внутри прямо сейчас. Какая-то часть уставшей, эмоционально истощённой души горела там, в павильоне, вместе с телами учеников и их учителя. Очевидно, что в этом мире, чтобы выжить, недостаточно быть человеком. Понадобится власть и деньги. Понадобятся люди, которые смогут компенсировать слабый древесный корень и дать хотя бы иллюзию безопасности. Понадобится самому стать монстром. Иначе придётся закончить так же, как старейшина. Так же, как да шисюн. Демоницы нарочно не смотрели на шиди, хоть и присутствовали при сожжении павильона. Их жажда крови ощущалась бы и за многие ли отсюда. Но приказ полудемона сдерживал её, смягчал. Потому Система молчала, не заявляя о грядущей опасности. Во всём, что произошло, был только один плюс. И он с лихвой перевешивал все минусы. Ему удалось выжить. Видя, что демоницы уходят, Бай Ци двинулся следом. Заклинатель в маске предупредил, что у подножия горы, рядом с трактиром, для шиди и его спутника подготовлены лошади. Он постепенно отставал и, наконец, остановился, провожая взглядом троих учеников, приблизившихся к воротам секты. Глава сдержал слово, данное полудемону и своему ученику. Полудемон стоял у ворот, рассматривая пики, расположенные впереди. Поймав на себе далеко не безобидный взгляд брата-лекаря, он не ответил ни замешательством, ни агрессией. Казалось, он воплощал собой горы и находился в родной стихии. Такой же непоколебимый. Такой же безразличный ко всему живому. Демоницы не приветствовали его сложением рук или словами. Та, что убила всех учеников, почтительно опустилась на колени, не доходя до полудемона. Вторая подошла и, почти трепетно передав ему жемчужину, отступила, ожидая нового приказа. Принимая раболепие как должное, полудемон даже не удостоил их взглядом. Он сжал жемчужину двумя пальцами и, подставив её под лунный свет, наблюдал, как переливается внутри ци. Затем артефакт превратился в пыль и рассеялся по ветру. Вся энергия, заключённая в нём, была поглощена. Похоже, демоницы всё же получили свой приказ. Пока полудемон держал жемчужину, они выглядели так, словно внимательно прислушиваются к чему-то внутри себя. И даже когда к полудемону приблизился человек, не спешили подняться с колен. — Брат-лекарь получил желаемое, но не выглядит довольным, — сказал полудемон, снова заглядывая в глаза заклинателю и словно бы выворачивая всю его душу наизнанку. — А ведь я предупреждал, что демоны могут быть совершенно невыносимы. Вам придётся потерпеть немного моё соседство, но я обещаю быть паинькой и не доставлять больше никаких проблем. Не зная, как реагировать на слова полудемона после всего, что случилось сегодня, Бай Ци молча достал непослушными пальцами из пространственного кольца нефритовую пластинку. Ранее он продел через небольшое отверстие в ней сплетённую из нескольких нитей верёвочку. И теперь мог сразу использовать по назначению, надев на шею и спрятав под одежду. Когда он, наконец, заставил себя говорить, его подавленный голос дрожал. — Мне было сказано, что я обязательно пожалею. И я пожалел, — холодная нефритовая пластинка обожгла кожу холодом, но в глазах блеснуло жаркое мстительное пламя. — Нам предстоит провести вместе не один день. Поэтому хочется сразу обозначить личные границы. Хоть я ненавижу себя за то, что сделал, у меня есть небольшое утешение. Вас двоих — тебя и главу секты — я буду ненавидеть куда сильнее, чем себя, так долго, пока не забуду сегодняшний день. А помнить его я буду до самой смерти. Полудемон не казался особенно задетым. И выглядел так, будто его всё более чем устраивало. — Брат-лекарь может попытаться убить меня пару раз, если от этого ему станет легче, — снисходительно позволил он. — В некотором смысле мы естественные враги и должны были ненавидеть друг друга с самого начала. Что до личных границ... Полудемон усмехнулся, будто само это понятие его жутко забавляло. —...Ни один человек так и не дал мне имени. Поэтому я попрошу брата-лекаря придумать его самому для удобства нас обоих. Называть меня полудемоном при людях будет не слишком разумно. Помня о том, что не сможет даже попытаться сжить полудемона со свету, Бай Ци до хруста в пальцах сжал кулаки. Общение с ним по-прежнему напоминало какой-то сюр. И так же сильно выводило из себя. Внизу, у подножия горы, их ждала пара лошадей с небольшими седельными сумками, под завязку набитыми припасами. Учитывая это, а также предстоящую долгую дорогу, Бай Ци не стал больше тратить время, и, пока ещё оставались силы идти, сделал первый шаг по направлению к свободе. Следом за ним уверенно последовал полудемон.