История одного сводника. Краткое пособие по смене ориентации злодея

Чжэнь Фу продержал Бай Ци в соседних покоях вплоть до раннего утра следующего дня. Всё это время он не отходил от учителя. Только когда на поверхности кожи шицзуня перестал проступать красноватый из-за внутренних повреждений пот, старший заглянул к шиди. Бай Ци не ложился. Он пытался сосредоточиться на укрепляющих эликсирах, но выходило плохо. Хотя бы потому, что старейшина периодически стонал от боли. А это наталкивало на мысли о предстоящем задании. И совершенно не давало сконцентрироваться на работе. Несколько раз кто-то пытался прорваться в покои. К сожалению, безрезультатно. Либо Чжэнь Фу оказался очень сильным заклинателем, превосходящим людей главы, либо войти сюда было не так уж и необходимо. — Учителю лучше, — без тени радости сказал да шисюн, видя, что шиди бодрствует. — Я бы ни за что не доверился тебе, если бы был другой вариант. Но ты помог учителю, пусть даже пришёл сюда не по своей воле. Спасибо. Бай Ци поставил на стол пузырёк с эликсиром и повернулся в сторону говорящего. На душе его в этот момент было так паршиво, что можно было, наверное, даже дать фору старшему. — Этот шиди обещал, что сделает всё, от него зависящее, и сделал. Не нужно благодарностей, — выдавил он из себя, задействуя максимум выдержки на то, чтобы лицо не отразило ни одну эмоцию. Ученические одеяния Чжэнь Фу немного испачкались в крови, и это невольно привлекало внимание. Но Бай Ци старался не опускать взгляд на одежду. Только не после бессонной ночи, наполненной тяжёлыми размышлениями. — Ты ведь знаешь, что задумал глава. Когда его люди придут за жизнью учителя? — словно прочитав чужие мысли, прямо спросил Чжэнь Фу. — Я не смогу вернуться сюда в ближайшее время, а все, кому можно было довериться, теперь отстранены. Учитель останется совсем один. И мне не верится, что этим никто не воспользуется. Да шисюн не питал иллюзий по поводу того, чем кончится его маленький бунт. Он прекрасно знал о риске. Глава мог бы убить его, как убил второго да шисюна, или разрушить духовное ядро, а затем выгнать из секты. Бай Ци всё больше склонялся к мысли, что был отправлен сюда как раз затем, чтобы заставить Чжэнь Фу действовать. Таким образом глава подготавливал почву для «справедливого» наказания. — Я тоже думаю, что глава воспользуется ситуацией, — проигнорировал вопрос Бай Ци. — Брату не следовало идти на поводу своих опасений, раз он понимал, чем всё закончится. Чжэнь Фу мрачно усмехнулся в ответ. Младший заявлял ему об утраченной возможности, о выборе. Но выбор этот допускал, что да шисюн впустит всех желающих в покои к умирающему старейшине. Снаружи снова засуетились люди. Больше не обращая на шиди никакого внимания, Чжэнь Фу приподнял руку. Небольшого всплеска энергии хватило, чтобы понять: это последние внутренние резервы. Барьер исчез. Дверь отворилась и пятеро заклинателей в масках вошли внутрь. Тянуть с задержанием да шисюна они не стали. Заместитель старейшины сдался им без сопротивления. Бай Ци, размышляя над последним диалогом с ним, не торопился выходить следом, и один из людей главы вернулся проверить, почему он застрял внутри. Вопрос, написанный на лице заклинателя, немного привёл Бай Ци в себя. Он собрал свои вещи и созданные за ночь лекарства. Только выйдя в главную часть покоев, удалось понять, на что Чжэнь Фу потратил те крохи энергии, которые давно должны были изменить ему. Место, где находился сейчас учитель, накрывал собой ещё один охранный барьер. Привлекал внимание он только потому, что остатки энергии, затраченной на его создание, не до конца ещё развеялись и плотно обволакивали собой пространство вокруг. Цвет барьера несколько отличался от привычного. Лениво отмахнувшись от очередной странности, Бай Ци, наконец, вышел на свежий воздух. Тяжесть в груди, возникшая с приходом сюда, постепенно исчезала. Снаружи дышалось не в пример легче, чем внутри. Энтузиазм от предстоящей охоты значительно поутих за ночь. Раннее утро означало, что придётся подождать по крайней мере ещё пять часов. Но и возвращаться в хижину, чтобы поспать, было слишком рискованно: Бай Ци чувствовал себя настолько измотанным, что, кажется, проспал бы несколько дней, пойди он навстречу собственным желаниям. Для визита к губернатору при этом было слишком рано. Оставалось только отправиться во внешний круг, чтобы выполнить второе поручение главы. Он хотел, чтобы Бай Ци осмотрел каких-то детей. Но где именно их искать, оставалось загадкой. Пришлось обратиться к сопровождающему. Тот, конечно же, знал, куда нужно идти. Во внешнем круге было намного более людно, чем обычно. Из-за охоты утреннюю тренировку решили провести раньше. Ученики уже проснулись и теперь ожидали прихода шисюна, который должен был стать на сегодня их наставником, на главной площади. Некоторые коротали ожидание, читая сутры. Иные разминались или обсуждали последние события. Среди учеников Бай Ци заметил друга Ли Сао, который усердно объяснял что-то незнакомому младшему. С приходом наследившего в делах секты шиди некоторые ученики замолчали. Друг Ли Сао вошёл в их число. Приняв на себя вид оскорблённой невинности, он отвернулся. Не прошло, однако, и минуты, как разговоры возобновились. Бай Ци даже немного порадовался, что к нему никто не пристал. Утро началось так погано, что праздная болтовня могла вызвать только очередную вспышку головной боли. Сопровождающий уходил всё дальше от главной площади. В том направлении, насколько знал Бай Ци, не было абсолютно ничего, кроме небольшого леса. Миновав и его, они, наконец, вышли к крутому горному склону. Дальше зияла чёрная пасть обрыва. До ближайшего пика оставалось четыре ли ущелья с протекающей внизу рекой. Сопровождающий велел не отставать от него и, используя собственную духовную энергию как опору, встал прямо над ущельем. Подобный способ перемещения устраивал Бай Ци даже меньше, чем полёт на мечах. Он не понимал, зачем вообще нужно было настолько изолировать детей, чтобы не попытаться построить здесь мост. Но спорить не было смысла, ведь если они не использовали меч, значит, его нельзя было использовать. Пришлось аккуратно пойти следом, борясь с тошнотой. Потому что не смотреть под ноги было невозможно. К моменту, как они добрались до противоположного склона, Бай Ци уже не ощущал себя ни живым, ни мёртвым. И только преодолев огромный барьер невидимости, он увидел первые жилые постройки, больше напоминавшие полуразрушенные бараки, с небольшим домиком в аньхойском стиле в центре. Место было огорожено частоколом, обклеенным талисманами. Символы, изображённые на них, Бай Ци видел впервые, но примерный смысл уловил. Не нужно было сопричисляться к поминаемым, чтобы понять, что тут не самое подходящее жилище для детей. На входе внутрь их встретило двое заклинателей в масках. Ещё десять патрулировало внешнюю часть. По уровню охраны место значительно превосходило входные ворота секты. А это подталкивало мысли в определённом направлении. Люди главы осмотрели шиди, прежде чем впустить его внутрь, даже велели показать всё, что лежало в пространственном кольце. За частоколом ждал очередной заклинатель в маске. Судя по всему, он тут заведовал делами. Внешний вид его говорил о солидном возрасте и немалой заклинательской силе. Сопровождающий остался стоять снаружи, передав шиди в руки своих братьев. И только тогда человек, который всё это время ждал, пока досмотр закончится, представился, назвавшись смотрителем. Ничего не объясняя и даже не пытаясь завести разговор, он проводил Бай Ци в тот самый дом в центре, окружённый бараками, и предупредил, что его подопечные будут входить по одному. Происходящее могло бы насторожить или испугать, но даже появись здесь внезапно дракон, Бай Ци был уверен, что не поведёт и бровью. Иногда усталость творила чудеса. Дети оказались не то чтобы больными, а скорее истощёнными. Они с трудом формулировали мысли и говорили со страхом, всё время держа смотрителя в поле зрения. Иные вели себя словно куклы: покорно выполняли команды, глядя в пустоту. Каждый ребёнок при этом носил на шее нечто, напоминающее ошейник. Бай Ци не любил детей, но и не думал, что увидит подобное в одной из крупнейших заклинательских сект. Такое отношение к себе можно было заслужить в этом мире только связавшись с демонами или подвергнувшись потемнению. А значит, истина была где-то рядом. Вполне могло статься, что все присутствующие здесь дети — те самые младенцы, отобранные у беженцев пятнадцать лет назад. После использования духовного чувства выяснилось, что несколько детей имеют запоздавший в пробуждении корень, не несущий в себе, однако, ни следа потемнения. Остальные не обладали даже зачатками чего-то, необходимого для культивации. В равной степени смотритель ненавидел и первых, и вторых. Вспомнив всё, что успел прочесть об этом мире, Бай Ци нарушил гробовую тишину, обратившись к смотрителю. Стоило, наверное, хотя бы попытаться подтвердить свои догадки. — Чтобы назначить лекарства, мне нужно знать, сколько этим детям лет. Шисюн, я надеюсь, подскажет мне возраст своих подопечных. Смотритель угрожающе скрипнул зубами. Состояние детей его совершенно не заботило. По крайней мере не так сильно, как присутствие постороннего, иначе бы он вышел и дал спокойно провести осмотр. — Что-то около пятнадцати лет. Эти дети всё равно что мертвы для заклинательского мира. Напоминание о смерти всколыхнуло новую волну беспокойства. Но очень скоро апатия, вызванная усталостью, переборола его. И уже не было разницы, кто кого мучает и над кем издевается. Хотелось просто провалиться в сон, избавившись от мыслей на каких-нибудь пару часов. К сожалению, мысли не торопились исчезать вслед за эмоциями. Хоть детям и было по пятнадцать, они не выглядели на свой возраст, что, конечно, объяснялось ужасными условиями жизни. Оставалось загадкой, для чего главе вообще понадобилось показывать несчастных пленников секты внешнему ученику. Пятнадцать лет... Может частично, а может и полным составом, но это наверняка те самые дети беженцев. И пока остаётся неясным, знает ли о них совет, данное место претендует на звание вещи, которую хотели скрыть от добряка-учителя. Необъяснимой тайной казался вопрос, почему вообще ради кучки истощённых детей глава готов был рискнуть всем и подставиться перед советом. А главное, беспокоил сам факт, что сюда просто взяли и привели постороннего. — Эти штуки на шеях выглядят опасно, — сменил тему Бай Ци. Чтобы убедиться в правильности своих догадок, он дотронулся кончиком пальца до предмета своего внимания и тут же одёрнул руку, потому что её обожгло огнём. Ошейник покраснел, сжался, и ребёнок, взвыв поначалу от боли, стал задыхаться. Смотритель достал из-за пояса кнут, обволакивая его духовной энергией, и несильно стегнул им мальчика по спине. Ошейник тут же перестал сжиматься и вернулся к первоначальному цвету. — Не трогай, если не хочешь остаться без рук, — предупреждающе отозвался смотритель. — Делай свою работу и уходи. Видимо, внутри ошейников находилась огненная энергия. Насколько Бай Ци помнил, именно она славилась своей подавляющей агрессивностью. Тогда неудивительно, что корни детей, способных к заклинательству, выглядят недоразвитыми. Пришлось помочь мальчику подняться. К сожалению, древесная энергия не могла вылечить ожог на шее и облегчить боль от удара кнутом, раз он не являлся заклинателем. Ощутив слабый укол вины, Бай Ци достал из кольца мазь, созданную когда-то напару со старым лекарем, и, игнорируя детские слёзы и слабые попытки сопротивляться, аккуратно обработал ожог по контуру ошейника. Эти артефакты, похоже, должны были среагировать на перемену во внутренней энергии, уничтожив тем самым всякого, кто пробудит демонических корень или потемнеет. И, конечно же, они не должны были позволить снять себя ни носителю, ни кому-то другому. Отсюда настолько бурная реакция. Покончив с мазью, Бай Ци в глубокой задумчивости обратил взгляд на пространственное кольцо. Он не до конца определился, стоит ли отдавать общеукрепляющие эликсиры, в которые вложил столько труда, местным детям. Смотритель совсем не походил на добряка, готового отпаивать подопечных лекарствами. А если главная причина истощения никуда не денется, смысла вкладываться в лечение попросту нет. Разумнее сохранить снадобья для тех, кто их хотя бы получит. Пока Бай Ци размышлял, мальчик, которого он осматривал, встал со стула, не переставая скулить от боли, и исчез за дверью. Вошёл следующий. Но, в отличие от остальных, он не спешил садиться напротив. Бай Ци оторвался от кольца и посмотрел на вошедшего. Сердце тут же пропустило удар. Он сразу понял, кто стоит перед ним. Парень, замерший в дверях, выглядел куда старше остальных детей. Подростковое тело его хоть и было несколько худощаво, но совсем не казалось болезненным и излучало непонятную, но хорошо ощутимую внутреннюю силу. Резкие черты лица особенно поражали в сочетании с глазами феникса необычного янтарного цвета. А самое главное — вгляд. Парень смотрел без страха, даже с некоторым оттенком превосходства и вызова, смягчённым небольшим любопытством. В позе не улавливалось и толики напряжённости. По всему выходило, будто он видел заклинателя, сидящего впереди, не впервые. — Он почти пробудил огненный корень, — отведя взгляд в сторону, как бы заранее отрекаясь от своей причастности к происходящему, пояснил смотритель. — Глава разрешил снять артефакт, потому что без специального обучения шансов выжить у огневика немного. Только теперь Бай Ци заметил, что на парне действительно нет ошейника. И поразился собственной невезучести, ведь умудрился встретить главного злодея в самое неподходящее время и не имел даже, что ему противопоставить при случае. Система подтвердила, что пользователь не ошибся, парой скупых оповещений. Её, как видно, задела просьба помалкивать. [Пользователь встретил одну из целей основного задания. Начислены баллы влияния за прогресс] [Обнаружена ошибка. Полученные данные не совпадают с данными от прогнозирования. Предупреждения могут работать некорректно. Пользователю рекомендовано сохранять бдительность] Уверившись, что прямо перед ним стоит потенциальная погибель этого мира, прочесть которую не может в том числе околобожественная хрень, вроде Системы, Бай Ци мысленно схватился за голову. В первую очередь потому, что сразу после осмотра он собрался участвовать в охоте. Если злодей здесь, это значит, что по демонической энергии его в любой момент могут обнаружить даже без ошейника. Смысл уходить был, но не когда цель задания останется в секте. Система, поняв, к чему склоняется пользователь, поспешила предостеречь. [Смерть основной цели задания может повлечь за собой серьёзный штраф. Пользователь должен забрать цель с собой] Забрать с собой! Как у этой одарённой всё просто! Вслед за первой волной злости и удивления, ставшей ушатом холодной воды, пробудившим эмоции, последовали бесчисленные догадки. И каждая новая была хуже предыдущей во сто крат. Глава не просто мог знать, а, скорее всего, прекрасно знал, кто именно находится у него во внешнем круге. На это указывало и безрассудство с отравлением старейшины, сунувшего нос в дела секты, и местная охрана. Если бы кому-то, кто не должен быть посвящён в тайну, стало ясно, что здесь укрывают полукровку, это привело бы к катастрофе. Тогда совершенно очевидно, что если даже выпросить полудемона как награду за пособничество в убийстве старейшины, ждать, что глава с радостью согласится и под звуки фанфар поспешит вручить подозрительному внешнему ученику то, что так старался скрыть здесь, смехотворны. Но если глава знает обо всём, тот факт, что возможная погибель человечества рассекает без ошейника, ясно свидетельствует, что избавляться от полукровки никто не намерен. И вот тут есть два варианта. Либо глава нашёл способ, как контролировать полудемона без ошейника и выиграть от этого что-то по-настоящему крупное, либо полудемон действует с главой заодно, занимая далеко не зрительское место во всей этой истории с разрывами и убийствами старейшин. Бай Ци вспомнил, что вычитал в тот злополучный день рождения из паршивенькой новеллы о подвигах благородного Тао Юаня. На последних страницах чётко проговаривалось, что злобный выродок Юй Лэ разрушил грань между мирами, ведя за собой не только тёмных заклинателей, но и демонов. Демоны только после его смерти перестали разделять людей на своих и чужих. Имея такую силу, можно пообещать главе титул первого императора Цзянху, а затем собрать войско демонов с его помощью, создавая внеплановые разрывы. Неловкая пауза в разговоре затянулась. Следовало сказать или сделать хоть что-нибудь. Кое-как усмирив бурный поток фантазий и домыслов, Бай Ци нахмурился, указывая возможной причине гибели этого мира на стул перед собой. Неприятное удивление, беспомощная растерянность и бессильная злоба нашли свою цель. Поскольку злодей сорвал единственный бескровный вариант побега, ненависть по отношению к нему казалась теперь такой же естественной, как дыхание. — Для того, кто скоро умрёт, ты чрезвычайно бодр, — уголок губ непроизвольно дернулся, выдавая бурлящую под маской невозмутимости гремучую смесь эмоций. — Садись на стул. Мне нужно осмотреть тебя, чтобы понять, насколько всё серьёзно. Условный злодей спокойно встретил грубость, незаслуженно обрушившуюся на него, сделал шаг в сторону собеседника и сел на предложенное место. — Брат-лекарь искренне переживает за мою жизнь, — с явной непривычкой в голосе, будто разговоры являлись редким развлечением, заключил полудемон, — но лечить меня без взаимного доверия у него не получится. Должен ли я сделать шаг навстречу, чтобы увидеться снова? Почему он решил, что внешнего ученика пустят на охраняемый пик снова, Бай Ци не знал. И пока он прикидывал, можно ли расценить это за очередное доказательство сотрудничества с главой, полудемон бесцеремонно протянул руку для осмотра. Хотя в безобидных на первый взгляд словах не прозвучало ни капли агрессии, хищный взгляд его неприлично долго задержался на шее, прежде чем подняться к настороженным и в то же время предупреждающим глазам брата-лекаря. Чтобы использовать духовное чувство, достаточно было прикоснуться к протянутой руке и закрыть глаза. Но закрыть глаза при полудемоне, способном на что угодно, значило поставить себя в опасное положение. Вместо того, чтобы проверить корень духовным чувством, Бай Ци обхватил запястье протянутой руки. И тут же внутренне похолодел, не почувствовав пульса. Сменив положение пальцев, он понадеялся уловить хотя бы слабую пульсацию. Но той действительно не было. Как будто перед ним сидел живой труп. — Я хотел бы довериться брату-лекарю, — взгляд полудемона, принимающий всё как должное, по-прежнему таил опасность и пускал мурашки по коже, — но он пока не готов даже к этому. Какая потеря. Под пальцами почувствовался первый несмелый толчок сердца. Ещё один. И ещё. Медленная, размеренная пульсация свидетельствовала об абсолютном спокойствии, не омрачённом никакими переживаниями. Глаза полудемона по-прежнему внимательно следили за каждой реакцией того, кто стал целью его небольшого представления. Прямо сейчас спокойствие имело меньше всего общего с чувствами Бай Ци. Но внешне он ничем не выдал себя, пусть даже совершенно не знал, чего ожидать дальше от взбалмошного существа, далёкого от всего человеческого. Теория о том, что полудемон состоит в сговоре в главой или подчиняется ему, казалась всё более реальной. Даже пассивность смотрителя подтверждала её. Вот только подобное место меньше всего походило на курорт для сильного и независимого злодея. И хотя бы потому, что не смог выбраться отсюда самостоятельно, полудемон должен был снизойти до уровня обычных смертных. — Слышны перебои в работе сердца, — с явной прохладцей в голосе отозвался Бай Ци. — Сними верхние одежды. Осмотрю тебя духовным чувством. Возможно, на полудемона поставили рабскую печать. На участках кожи, не скрытых одеждой, её видно не было. Оставалось проверить под одеждой. Следовало знать, не может он уйти из секты или же не хочет, чтобы решить, что делать дальше. Не оказывая никакого сопротивления, полудемон неторопливо приспустил с себя верхнюю одежду. — У брата-лекаря необычные методы, — иронично заметил он, раздеваясь. — Мой духовный корень и прежде осматривали древесные заклинатели, но ни один ещё не просил раздеться. Похоже, происходящее изрядно веселило полудемона. А самому брату-лекарю было не до шуток. Подавив очередную вспышку раздражения, Бай Ци осмыслил сказанное и понял, что присылать сюда древесных заклинателей могла разве что Цзян Ван. Выходит, совет знал, что дети беженцев живы и находятся в Цян Шоуши. — Повернись спиной, — угрюмо велел Бай Ци, не наблюдая впереди ничего странного. Хмыкнув в ответ на повелительный тон, полудемон всё так же неспешно выполнил приказ. За исключением многочисленных рубцов от ударов плетью, на спине его больше ничего не нашлось. Поначалу удивившись наличию шрамов, шедших вразрез с отсутствием ошейника, Бай Ци очень скоро переключился на поиск рабской печати, в существовании которой теперь почти не сомневался. Но глаза лишь бесцельно блуждали по коже. Возможно, метку не получилось обнаружить, потому что она была скрыта духовной энергией? Следовало попробовать использовать духовное чувство. Это единственный достоверный способ узнать, есть ли где-то следы маскировки. Помедлив немного, Бай Ци пересилил свои опасения и положил руку на оголённую спину. Поток древесной энергии, направленный внутрь, заставил полудемона слегка вздрогнуть. И Бай Ци сразу понял, чем вызвана такая реакция. Из-за того, что пробуждение корня запоздало, меридианы гибрида не до конца развились. Попавшая внутрь энергия вызвала дискомфорт, если не боль. В теле полудемона не обнаружилось ни следа чужой энергии. Решив воспользоваться случаем, Бай Ци заглянул глубже, в даньтянь, но рядом с корнем видимость резко ухудшилась. Тогда Бай Ци усилил концентрацию и использовал больше энергии. Ему передалось ощущение нестерпимого жара, охватывавшего всё пространство внутри и рядом с даньтянем. Этот жар вырывался наружу, грозясь испепелить всё на своём пути. Выносить его и дальше было просто невозможно. Поморщившись от неприятного ощущения, Бай Ци увёл поток энергии в сторону сердца, но и там не отыскал ничего интересного. Оно работало так, как и должно было работать. Полудемон тут же усмехнулся. — Брат-лекарь так тщательно осматривает моё тело, будто надеется обнаружить что-то необычное, — снисходительный тон, смешанный с неприкрытой иронией, наполнял каждое сказанное слово. — Должен ли я вмешаться? Если подскажете, чем заинтересованы, мы сможем найти это вместе. Чувствуя колебания в энергии, вызванные эмоциональной реакцией Бай Ци, полудемон, тем не менее, не собирался затыкаться. — А... Мне кажется, я понял. Почему бы брату-лекарю не поискать мою маленькую слабость внутри даньтяня? Разумеется, полудемон не мог не знать, что происходит сейчас с его даньтянем. И что увидеть там хотя бы что-то не будет возможно ничтожыми силами внешнего ученика ни сейчас, ни потом, знал тоже. Копаться в его теле и дальше было бессмысленно. Бай Ци отнял руку от заметно погорячевшей спины с таким выражением лица, будто предпочёл бы прямо сейчас отправиться на тот свет, лишь бы не слышать больше ничего. Как ни странно, следы тёмной или демонической энергии внутри тела полудемона обнаружить не удалось. Возможно, он прятал их в даньтяне, куда не мог заглягуть ничей любопытный глаз. Но огненный корень — это тоже не шутки. Если полудемон его не обуздает, то в конечном итоге меридианы расплавятся, а тело будет сожжено. То ощущение жара внутри как раз свидетельствовало, что он не справляется. Какие бы трюки гибрид не проделывал со своим телом, как бы силён ни был, только проблему это не решало. И он, будучи одной ногой в могиле, ещё находил в своём положении что-то забавное. Теперь Бай Ци окончательно запутался. Если глава знал, что полудемон здесь, то почему тогда спокойно смотрел, как он пробуждает огненный корень, не пытаясь предотвратить неизбежное? Может, демоничечкая энергия должна была как-то спасти положение? Закрадывалась досадная мысль, что Бай Ци больше всех заботит данная проблема. Но решение можно было почерпнуть только из книг о духовной энергии. Нужно было уходить отсюда и подумать о ближайшем будущем, ведь неожиданное появление полудемона меняло абсолютно всё. Полудемон, похоже, понял, к чему всё идёт, потому встал первым. — Брат-лекарь загадочный и полный противоречий. Это хорошо. Мне всегда нравились загадки, — сказал он, накидывая верхнюю одежду на плечи. — Я бы запер вас здесь, чтобы наслаждаться общением дальше. Жаль, что это пока невозможно. Не прекращая вести себя так, будто сам являлся хозяином секты, он вышел. Смотритель, в свою очередь, даже не посмотрел ему вслед. Будто не находил в поведении подопечного ничего странного. Вместо этого он обратился к внешнему ученику. — Если хочешь жить, помалкивай обо всём, что видел и слышал только что. Бесконечная череда угроз пополнилась ещё одной. Но Бай Ци был слишком занят собственными мыслями, чтобы отвечать на неё. В каком-то трансе он вынул из кольца эликсиры и оставил их на столе, позабыв предупредить смотрителя о правилах приёма. Затем позволил вывести себя на улицу и безмолвной тенью последовал за сопровождающим, ожидавшим у ворот. Только переход через ущелье привёл рассудок в чувство. И тогда Бай Ци окончательно принял факт, что уйти он больше не сможет. Принял без заламывания рук, ругательств и истерик. Потому что уже не находил сил, чтобы реагировать на свои проблемы иначе.

***

Бонус: ещё немного информации об устройстве секты и мира «Истории одного сводника». 1) Поскольку глава правит не только собственной сектой, но и подконтрольными секте землями, его пик выделяется на фоне остальных. Здесь, в отличие от пиков старейшин, проживает его семья, наложницы, расположены основные ведомства, заведующие делами на подконтрольных секте землях, канцелярия и т. п. Огромный дворец и восемь сотен построек нуждаются в постоянном обслуживании. Обслуживание обеспечивают проживающие на пике люди (незаклинатели). Оттого такие пугающие цифры приводились, когда описывался главный пик. Это никак не коррелирует с числом заклинателей в секте. 2) Всего в Цян Шоуши состоит не больше двух тысяч заклинателей. Часть разбросана по пикам, часть находится во внешнем круге. Большинство учеников, конечно, принадлежит к внешнему кругу секты, где занимается физическим трудом. Таким образом ученики зарабатывают на жизнь, ведь им, как членам внешнего круга, почти не выплачивают духовные камни. В определённые промежутки времени (утром и вечером) проводятся тренировки. Они направлены либо на отработку боевых искусств, либо на повышение уровня культивации. Иногда шисюны какого-нибудь пика могут собирать внешних братьев для того, чтобы рассказать о злых духах и способах борьбы с ними, важных новостях заклинательского мира, новых способах совершенствования ци и проч. 3) Если заклинателей не очень много, почему для эксперимента с гранью каждый третий месяц собирают десять тысяч совершенствующихся? Дело в том, что разрыв грани — очень опасное дело. В третьей главе описывалось, что люди игнорировали существование демонов, не заявлявших о себе несколько тысяч лет, пока те не вторглись в Цзянху сами. За грань демоны утащили всех, кого только успели схватить, хотя доподлинно известно, что для пропитания им люди не нужны. Произошедшее стало трагедией. Но и породило необходимость экспериментировать с гранью. Как только выяснилось, что каждые три месяца она ослабевает, а после пробить её почти невозможно, заклинатели собрались вместе и создали первый запланированный разрыв. Таким образом, десять тысяч совершенствующихся необходимо, чтобы не допустить очередной трагедии, если демоны хлынут наружу. Это могут быть не только ученики и старейшины сект, но и вольные заклинатели. Лучше создавать разрывы самим, будучи готовыми к неприятностям, чем позволить демонам вторгнуться снова и лишиться второй великой секты. По этой же причине внеплановые разрывы запрещены законом. Их слишком опасно проводить малым количеством совершенствующихся.