История одного сводника. Краткое пособие по смене ориентации злодея

После того, как внешний ученик выпил содержимое пиалы, какое-то время ничего не происходило. Бай Ци связал это с тем, что яд был не самым сильным. Раздражало, что внутри теплилась небольшая надежда на отсутствие реакции. В теории силы заклинательского корня могло хватить, чтобы нейтрализовать яд. Другая же часть Бай Ци изо всех сил хваталась за возможность выжить и потому с опасением, но ожидала развязки. Наконец, ученик пошевелился. Его кожа приобрела сначала зеленоватый оттенок, затем слегка посинела. Тело начало слабо потряхивать. Несмотря на апатичное настроение, Бай Ци здорово испугался. Он, конечно, не считал себя примерным гражданином, добрым мальчиком и просто хорошим человеком, но при этом и убийцу в себе не видел. Быстро соображая, что может сделать, он прикоснулся к животу жертвы и направил внутрь немного энергии, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится демон. Похоже, яд подействовал. Несмотря на то, что видимость, напрямую зависящая от душевного спокойствия Бай Ци, была намного хуже прежнего, он смог увидеть, как из чёрного пятна выпадает нечто, похожее на стебель растения, а затем начинает ссыхаться. Не до конца ещё веря, что яд и правда сработал, Бай Ци помедлил пару минут. Когда чёрное пятно начало рассасываться, он услышал, как хрипит, задыхаясь, ученик, и понял, что если прямо сейчас ничего не сделает, то через каких-нибудь минут десять от ученика останется только бездыханное тело. Устроившись удобнее, Бай Ци начал медитировать, направляя всю энергию в тело жертвы. Исходя из того, что он успел прочитать, именно древесная энергия лучше всего борется с ядами. И действительно, кожа больного постепенно стала приобретать нормальный оттенок. Ещё пары минут хватило, чтобы из очистившегося даньтяня поднялась ци ученика. И только когда это помешало нормально использовать духовное чувство, дыхание его выровнялось. Не отнимая от внешнего ученика руки, Бай Ци открыл глаза и ощутил себя выжатым лимоном. Чувство опустошения смешивалось со всёнарастающей болью. Её больше не притупляли ни пилюли, ни внутренние резервы энергии. Страдая от боли, Бай Ци достал пять пилюль и проглотил их. Но даже спустя полчаса прежнего эффекта от них не почувствовал и потому не рискнул подняться с места. Голова начинала кружиться. В глазах мутнело. Опасаясь за своё состояние, Бай Ци не придумал ничего лучше, кроме как снова вернуться к медитации. Потерявшись в ощущении непрекращающейся боли, Бай Ци вышел из медитации лишь когда на улице здорово потемнело. Мальчик, лежащий рядом, давно проснулся и смотрел теперь на него испуганными глазами. — Поздравляю с возвращением с того света, — со смешком бросил Бай Ци. — Как видишь, мне и самому бы не помешала помощь, поэтому не жди, что брошусь подтирать тебе задницу. Привстав, Бай Ци подождал, пока перестанут мелькать мушки перед глазами, и подошёл к столу, пряча за пояс пузырёк с оставшимся ядом. Оказывается, главным его болеуталяющим была духовная энергия, а не пилюли. Оно и не удивительно, ведь именно энергия вернула с того света ученика, отравленного ядом. И, надо думать, являлась главной виновницей того, что заклинатели жили куда дольше обычных смертных. Вновь приняв последние оставшиеся пилюли и проведя час в гробовом молчании, Бай Ци, наконец, спросил: — Ты двигаться хоть можешь? Ученик неуверенно кивнул и встал на ноги. Но они так дрожали, что он напоминал едва появившегося на свет телёнка. — Отлично. Я помог тебе, а ты теперь поможешь мне. Прямо сейчас мы идём на гостевой пик хвастаться твоей волей к жизни. Ученик шумно сглотнул. — Сейчас? Братец, но на улице уже так темно. Бай Ци и самому не нравилось, что нужно куда-то там идти в темноте, будучи едва живым. Но выбора не было. Павлин обещал вырезать шиди язык за враньё. И он явно не шутил, когда говорил это. Если не доказать гостевому пику свою значимость, придётся шугаться каждой тени. К тому же, охота уже совсем скоро. Нет времени откладывать это в дальний ящик. — Да, сейчас. Бай Ци приподнялся и открыл дверь, ожидая, пока ученик выйдет. Затем вышел сам, внимательно осматриваясь вокруг. Мысль о том, что павлин подловит его так же, как сделал это недавно, беспокоила, если не сказать, что пугала. К счастью, они благополучно дошли до прохода на гостевой пик, а оттуда до дворца оставалось всего ничего. Очутившись внутри, Бай Ци выловил первого попавшегося шисюна и спросил, где может найти заместителя старейшины, а получив ответ, смело направился в указанное место. Да шисюн обнаружился на втором этаже дворца. Он обсуждал что-то со старым лекарем. Видя, что Бай Ци приближается к ним, оба замолчали. Бай Ци, в свою очередь, остановился и поприветствовал обоих сложением рук. Ученик испуганно повторил за ним. – Ниньлао, старший, я хотел бы сказать вам нечто важное. Видя неподдельный интерес на лице лекаря и показное равнодушие в глазах да шисюна, Бай Ци схватил за рукав ученика, стоявшего рядом, и поставил перед собой. — Это ученик внешнего круга. Один из тех, что болеет уже очень давно. Как видите, я нашёл способ помочь ему. Старик задумчиво огладил бороду. Но его вопрос предвосхитил да шисюн. — И что же такого сделал шиди, до чего не додумался почтенный лекарь? Вопрос заместителя был полностью оправданным. Мало кто поверил бы на его месте, что жалкий внешний ученик нашёл способ, о котором не знал умудрённый опытом старец. — Я всего лишь проверил свои предположения, — Бай Ци продолжил с очевидным намёком в голосе. — Сказать, какие именно? Учитывая, что совсем недавно они уже обсуждали вероятность того, что в эпидемии повинен демон, да шисюн сразу смекнул, о чём идёт речь. На его лице проступила ничем не скрытая неприязнь. Он поклонился лекарю, прося прощения за грубость шиди и собственный вынужденный уход, затем спустился по лестнице и направился на улицу, к пруду, у которого они говорили ранее. Там он воздвиг барьер немоты и выжидающе посмотрел на шиди. Шиди, в свою очередь, попросил ученика, всё так же следовавшего за ним, остаться на месте, а сам шагнул внутрь барьера. — Вы спрашивали, как я вылечил его. Очень просто: дал яд, чтобы проверить, связана ли болезнь с демоном. На самом деле не так уж и просто. Но глаза да шисюна всё равно расширились от удивления. – Ты... сумасшедший. За такое тебя могли до смерти забить розгами. Бай Ци мог только предполагать, как его накажут, убей он внешнего ученика. Впрочем, между чужой жизнью и собственной он всегда выбирал второе, даже если ему не нравились обстоятельства. — Но ведь помогло же. Если старший не верит, я могу повторить всё то же, что делал с этим учеником, на каком-нибудь госте. А когда ниньлао увидит, что есть результат, ему не составит труда догадаться, что происходит в секте. Вообще, конечно, Бай Ци уже ничего не хотел и не мог хотя бы потому, что высадил духовную энергию в ноль. Но очередной намёк на то, что приглашённый лекарь узнает о непосредственном участии демона в эпидемии, сработал. Несколько секунд да шисюн обдумывал сказанное, затем резко бросил: — Этот заместитель доложит обо всём старейшине. У него нет полномочий принимать решения самостоятельно. Бай Ци кивнул. Дело сдвинулось с мёртвой точки, так что его могло устроить теперь всё, что угодно. – Меня такое полностью устраивает. Могу я остаться во дворце, чтобы вам не пришлось искать меня позднее? Барьер, накрывавший их, исчез. Да шисюн дослушал шиди, но ушёл, не дав ответа. Приняв это за согласие, младший долго смотрел ему вслед. В голове больше не было ни одной мысли. Очередной сложный день подходил к концу, а он до сих пор оставался живым. Наконец, тишину нарушил ученик, всё это время стоявший в значительном удалении от братьев. — Заместитель поможет остальным внешним ученикам? Бай Ци повернулся к говорящему. На самом деле ему не было дела до внешних. Но если им можно было помочь параллельно с осуществлением собственных целей, то почему бы и нет. — Будем надеяться. Мы с тобой сегодня, кстати, ночуем во дворце. Вернувшись обратно, Бай Ци объяснил ситуацию заведующему делами во дворце шисюну, и тот выделил им две уютные комнаты с кроватями. Не веря своему счастью, Бай Ци повалился на кровать, едва войдя в покои. Теперь у него снова была надежда. Но постоянные переходы от неё к осознанию неминуемой смерти вымотали настолько, что голова отказывалась думать о чём-то, кроме сна. Поэтому впервые за долгое время Бай Ци спал спокойно, наплевав на поджидающие за каждым углом опасности. А утром его снова разбудили стуком в дверь. Да шисюн пришёл сказать о том, что шиди требует к себе глава. И требует немедленно. Затем вывел его из дворца, не дав ни переодеться, ни умыться, и встал у статуи писю, скрестив руки на груди. Едва выбравшись наружу, Бай Ци увидел, что у входа стоит пэн, а на нём — несколько взрослых мужчин в масках. Один из них пнул ногой лесенку, и она свесилась к самому краю сложенного крыла. Пэн тут же опустился ниже. Теперь на него можно было забраться без особых проблем. Надо думать, люди главы слегка покопались в прошлом Бай Ци. И прекрасно знали, что он не умеет использовать цигун. Несмотря на то, что они позаботились о комфорте младшего, снова залезать на спину дурной птице не хотелось. Тем более, прошедшая ночь ощущалась так, будто он прилёг на пару секунд или не ложился вовсе. В таком состоянии говорить с главой секты было чистым безрассудством. Мысленно готовясь к новой опасности, Бай Ци пересилил себя, но до самого конца пути старался не смотреть вниз. Только когда птица приземлилась, он огляделся вокруг и даже позволил себе выказать удивление. Пик можно было принять за город. Бегло обведя глазами видимую территорию, Бай Ци насчитал около восьмиста различных зданий, среди которых ходили люди. Сам дворец главы помещался в центре города и был настолько велик, что, наверное, включал в себя не менее десяти тысяч покоев. Далеко впереди виднелась заснеженная верхушка горы, а чуть в стороне протекала широкая горная река, спускавшаяся к городу и протекавшая аккурат посреди него. Стены, у которых высадили Бай Ци, были сделаны из гигантских каменных глыб, каждая из которых весила, навскидку, около трёх тысяч даней. А сразу за стенами, насколько хватало глаз, расстилались роскошные сады и небольшие дворцы отдыха. Бай Ци толкнули в спину, и он сделал шаг вперёд. Конечно, семья Яо тоже не бедствовала и считалась одной из богатейших в Китае, но это был поистине императорский размах, ведь статуи, стоявшие по обе стороны от центральной дороги ко дворцу, были сплошь усыпаны духовными камнями высокого ранга. Каждый такой стоил маленькое состояние. Далеко идти не пришлось. Бай Ци провели по саду в сторону зверинца. Глава стоял за аркой, прикармливая из рук трёхглазую красную птицу с длинным хвостом, всё время повторявшую какую-то фразу. Расслышать, что именно повторяла птица, не удалось, поскольку, увидев гостя, она не издала больше ни звука. Глава обернулся посмотреть, кого к нему привели. Он по-прежнему казался Бай Ци очень молодым. Верхняя часть его ханьфу была пошита из необычной тонкой ткани, походившей на паутину. Нижние одежды — из плотного белого и бирюзового шёлка, украшенного изображением стеблей бамбука. Воротник смыкался на шее голубой топазовой застёжкой. Глаза смотрели с лёгкой скукой. Бай Ци со всем почтением, на какое только был способен, поприветствовал главу. Тот ответил ему лёгким кивком. — Мы наслышаны о твоих успехах. Расскажи нам, как тебе удалось вылечить внешнего ученика. Бай Ци понимал, что, помимо успехов, глава наслышан также и обо всём остальном. Таиться не имело смысла. — Этот ученик не смог получить от да шисюна пилюли, подавляющие энергию, и потому дал своему брату яд, чтобы уничтожить демона, поселившегося в даньтяне. Глава окинул Бай Ци цепким взглядом, будто оценивал достоинства духовного зверя из собственного зверинца. — Демон, значит. Это имеет смысл. Но как же тогда твой брат остался в живых, будучи ослабленным демоном и отравленным тобой? Такой вопрос Бай Ци хотел бы услышать в последнюю очередь, ведь спасти ученика он смог только благодаря древесному корню. Признаваться в наличии у себя чего-то подобного было бы равносильно самоубийству. — На этот вопрос у меня нет ответа. Я думаю, что духовная энергия брата оказалась достаточно сильной, чтобы справиться с ядом. Глава хмыкнул и поманил Бай Ци за собой. Очевидно, он не поверил ни единому слову. — Насколько мы знаем, только один тип энергии может справиться с ядом без постороннего вмешательства — древесный. А ещё мы знаем, что наш ученик каким-то немыслимым образом оказался древесным заклинателем и находим это удачным стечением обстоятельств. То, что глава считал древесный корень у члена своей секты удачным стечением обстоятельств, говорило о том, что и это можно было как-то использовать. Он остановился у перголы и указал Бай Ци на неё, веля присаживаться. Играть по правилам этого человека Бай Ци не хотел, но ему всё равно пришлось подчиниться и молча сесть. На то, чтобы удивляться, откуда же главе известно о древесном корне, не было времени. Следовало подумать, что сказать, чтобы не угодить в неприятности. Тем более, откровенно хитрить, намекать, угрожать здесь не только бессмысленно, но ещё и опасно. А глава тем временем продолжал. — Мои ученицы, хотя и не имеют древесного корня, родились с даром, позволяющим им тонко чувствовать энергию в телах заклинателей. Они видели тебя на пике Ди Шуй, когда мы прилетели проведать старого друга, — подсказал он, ни словом, ни интонацией не выдавая, что собирается делать дальше. — Что ты думаешь о нашем друге, старейшине пика Ди Шуй? Ведь он какое-то время покровительствовал тебе. Учитывая отношения между пиками и тот факт, что именно глава – единственный претендент на звание заказчика отравления шицзуня, правильный ответ был только один. Не стоило выказывать симпатию опальному старейшине и его подчинённым. — Чжэнь Фу прогнал меня с пика, как только узнал, что я не шпион целительской секты. Он думал, что я смогу помочь учителю. Полуправда вместо откровенной лжи могла придать убедительности словам. Но глава знал достаточно, чтобы не позволить обмануть себя. — А ты не сможешь? — спросил он. — Ведь наш друг спас тебя и даже помог внешнему кругу. Его все уважают и почитают как героя. Мы всё ещё ждём ответа на свой вопрос. Похоже, ему доложили, что ученик делал тогда на пике Ди Шуй. И он понимал, что тот может помочь старейшине. — Меня спасла собственная смекалка. Я пытался задобрить шицзуня только для того, чтобы покинуть секту. Ни до пика Ди Шуй, ни до его старейшины мне дела нет. Бай Ци уверенно посмотрел в глаза главы. На этот раз он почти не врал. Но и то, к чему сводился разговор, ему совершенно не нравилось. — Понимаем. Тебе, как древесному заклинателю, едва ли понравились наши пагоды, хотя они — плод многовековых проб и ошибок, проводник для самого лучшего барьера, созданного людьми, из всех, что ныне существуют и что будут существовать в дальнейшем. Мы находим странным, что ты не чувствуешь никакого эффекта от пагод, но выпытывать и угрожать не станем. Напротив, даже окажем тебе посильную помощь. Бай Ци поёжился от недоброго предчувствия. Глава даже не пытался скрыть дурные намерения. Высокое положение позволяло поступать так, как ему будет угодно. Он с удовольствием использует ученика, а потом выбросит, словно мусор, не заботясь о его судьбе. Бай Ци тем временем придётся разгребать проблемы, в сравнении с которыми всё, что беспокоит прямо сейчас, покажется цветочками. — Этому ученику очень жаль, ведь ему нечем отплатить главе за милость. Следовало хотя бы попытаться отказать, что Бай Ци и сделал. Но глава тут же отмахнулся от его слов: — Есть много всего, что ты мог бы сделать для нас. Начни с помощи гостям. Мы наделяем тебя особыми полномочиями и дозволяем обращаться в нашу канцелярию. Всё, что впредь потребуется, можешь получать через неё. Так тебе не придётся просить самое необходимое у да шисюнов или старейшин. Второй отказ повлёк бы за собой смертный приговор. Поэтому Бай Ци поклонился, молча принимая приказ. Каждый день в этом мире масштаб проблем резко увеличивался. Сложно было представить, чем всё закончится по итогу. — Ты оказался сговорчивым мальчиком. Это хорошо. Мы желаем как-то поощрить твои успехи, — глава достал из рукава ханьфу неброское серебряное кольцо. – Ты требовал его за свои услуги у да шисюна, не так ли? Возьми. Оно твоё. Он бросил кольцо прямо в руки Бай Ци. А тот уже решил, что лучше без него, чем с ним, но полученным при таких обстоятельствах. Больше всего раздражало, что глава так и не сказал, что именно ему нужно. У Бай Ци имелись некоторые справедливые опасения. И он хотел подтвердить их или опровергнуть прямо сейчас. — Прошу прощения за свою глупость, но мне кое-что непонятно. Я уже сказал, что в болезни гостей и внешних учеников виноват демон. Но то же касается и старейшины пика Ди Шуй. Значит ли это, что я должен помочь и им тоже? Глава слегка приподнял брови, будто удивился, что такое вообще пришло кому-то в голову. – Лечить старейшину — дело крайне опасное для ученика без покровителя. Что будешь делать, если от твоего лечения ему станет хуже? Мы считаем, что тебе сначала нужно показать, чего ты стоишь, а уже потом задаваться вопросами. Итак, он явно не хотел, чтобы старейшине стало лучше. Финальный приказ, ради которого и затевался весь цирк, скорее всего будет иметь непосредственное отношение к пику Ди Шуй. И хотя Бай Ци сказал, что безразличен к судьбе этого пика, ему не хотелось причинять вред тем, кто не причинил вред ему. Если подумать, старейшина мог быть единственным нормальным человеком во всей секте, не плетущим никаких интриг. Ничем не выдав своих мыслей, Бай Ци сжал в ладони кольцо и поднялся. — Этот ученик всё понял. — Тогда ступай, — закладывая руки за спину, сказал глава. — Внутри кольца лежит маленький подарок. Используй его сразу, как вернёшься на гостевой пик. Бай Ци было в радость уйти, поэтому он поступил, как ему велели, и, высадившись на гостевом пике, достал из кольца крупную бирюзовую пилюлю. Глотать её, не зная заранее об эффекте, не решился. Конечно, глава мог убить его прямо в том зверинце, если бы посчитал необходимым, но и доверять ему не хотелось. Уж кто-кто, а он точно был настоящим королём этого гадюшника, именуемого заклинательской сектой. Рассмотрев пилюлю, старый лекарь восхищённо причмокнул губами. — Эту пилюлю сделал кто-то из старейшин Цзян Ван, без сомнений. Я видел такие на аукционе, но они стоят слишком дорого, чтобы бродячие лекари могли их себе позволить. Четвертинки этой пилюли будет достаточно, чтобы полностью исцелить тебя. Остальное прибереги на потом. Однажды она может спасти тебе жизнь. Бай Ци последовал совету. Как ни странно, но четверть пилюли действительно заставила все раны исчезнуть без следа, не оставив даже шрамов. Сердце, однако, пребывало теперь в ужасном смятении. Никак не удавалось отделаться от чувства, будто пришлось измазать себя в грязи с ног до головы, приобщившись к чему-то отвратительному. И чувство это окрепло ещё сильнее, когда да шисюн гостевого пика лично принёс шиди пилюли, подавляющие ци, и запросто пропустил его в запретную секцию библиотеки, где хранились записи о демонах. Оттягивая момент, когда нужно будет вернуться к гостям и заняться их лечением, Бай Ци копался в книгах до вечера в поисках чего-то неопределённого. Он узнал про «память» демонической энергии, про иерархию в демоническом обществе, про удивительную способность демонов передавать мысли на большие расстояния... Наконец, он добрался до книги, которая имелась и на пике Ди Шуй. Именно из неё Бай Ци узнал ранее про демонического зверя, которого вынужденно приютил в лечебнице. Решив, что, раз уж начал, было бы неплохо окончательно разобраться в вопросе, Бай Ци поискал сведения о демонах, могущих вызывать эпидемии. И пусть не сразу, но нашёл, что искал. Под то, что он видел в даньтяне, подходил только демон растительной формы. В писании таких именовали ростками порчи. Споры этих демонов могли просочиться наружу вместе с демонической энергией через разрыв. И если их вовремя не обнаруживали, они зацветали и начинали искать способы прокормиться вне родных земель. Одним из таких способов было рождение новых спор, заточенных на поиск пропитания. Попадая в организм заклинателя, такие споры проникали в даньтянь и выкачивали оттуда энергию, доводя хозяина до полного истощения. Собранная энергия передавалась постепенно на любое расстояние цветку, а тот становился сильнее, создавая ещё больше новых спор. Остановить эпидемию можно было только одним способом — уничтожив цветок. Взяв книгу с собой, Бай Ци не стал идти в канцелярию, а обратился к да шисюну, требуя у него людей для осмотра долины Цзян Мо и ссылаясь при этом на написанное. Тот явно не обрадовался повелительному тону шиди, но и отказаться больше не мог, учитывая приказ главы. Проводив глазами с десяток сильных шисюнов, отправленных в долину, Бай Ци вернулся во дворец и раздал пилюли, подавляющие энергию, гостям. Вскоре им стало намного лучше. Даже тем, кто уже перестал бодрствовать. Оставалась только одна проблема. Теперь вылеченные гости не могли принимать участие в охоте, поскольку их ци временно перестала рождать духовную энергию. Не сказать, чтобы кто-то расстроился из-за этого. Но Бай Ци всё равно продолжал ходить недовольным. Главным образом потому, что из канцелярии главы пришло новое задание. Ему велели спуститься завтра с горы и помочь пострадавшим от эпидемии горожанам.