История одного сводника. Краткое пособие по смене ориентации злодея

Пиковый ученик, приставленный Тан Шу, отнёсся к происходящему с напряжённым вниманием, на губах же Бай Ци расцвела самая учтивая улыбка из тех, что только были в его арсенале. Может быть, уйти отсюда и было хорошей идеей. Но если сделать это без ведома Чжэнь Фу, тот может ополчиться не против чужого да шисюна, а против младшего, который побежал на чужой пик вприпрыжку, стоило только поманить пальчиком. – Вы пришли без нашего да шисюна. И даже без учеников, что могли бы передать его слова. Старший брат, должен ли этот шиди расценивать происходящее как попытку увести себя с территории другого старейшины без всякого на то дозволения? — Отнюдь, – сдержанно возразил да шисюн. – Поскольку пик Сюэ Шан отвечает за гостей секты, нам предоставлена возможность привлекать внешних учеников к работе. Из уважения к вашему старейшине этот заместитель не приказывает, но просит о помощи. С нашей стороны будет обеспечено вознаграждение в любой удобной для шиди форме. В подтверждение слов да шисюн снял с пояса подвеску и протянул Бай Ци. Та представляла собой дощечку, украшенную кисточками из золотых нитей. Поблескивающая на свету серебряная оправа подчёркивала контуры белой яшмовой крысы, инкрустированной в центре. Глаза животного были сделаны из камней, до краёв наполненных алой духовной энергией. На дощечке изображался родовой символ главы. Династия Цзинь принадлежала к самым зажиточным, и хотя война с демонами и возведение пагод значительно исчерпали накопленные за века ресурсы, глава по-прежнему оставался третьим по обеспеченности человеком на всём континенте. В исторических записях упоминалось, что Цзинь Чжун Ли, основоположник рода Цзинь, первым выучился управлять энергией дракона и создавать с её помощью барьеры. Он же спровоцировал две могучие династии развязать войну за владычество над заклинательским миром. – Шиди понимает. Очевидно, что если вопрос решается через главу, упираться дальше нет смысла. По крайней мере, он пытался. И подручный Чжэнь Фу видел это. Бай Ци сложил руки в благодарственном жесте. Но говорил он без особого энтузиазма. – Почту за честь стать инструментом в руках главы и уважаемого старейшины. Поведение очередного да шисюна, не пожелавшего или не счёвшего нужным сделать официальный запрос, прежде чем уводить взятого под ответственность чужого старейшины ученика, вызывает вопросы. И подтверждает мысль, что этого самого старейшину ни во что здесь не ставят. И действительно. До сих пор ни о каких визитах других мастеров слышно не было, а ведь здешний болен. Хотя бы ради приличия его стоило навещать. Но есть проблема посерьёзнее. В лечебницу совсем недавно проникли посторонние, и оставлять демонического зверя одного, когда он не скрыт ни барьерами, ни талисманами, опасно. Можно, конечно, потянуть время и дождаться Чжэнь Фу. Но сколько тогда придётся ждать? И придёт ли он вообще? Если уж какому-то внешнему ученику готовы предложить награду, надо думать, ситуация серьёзная. И наверняка не терпит отлагательств. Но кое-что придумать всё же можно. Обернувшись к лечебнице, Бай Ци пояснил, что ему нужно взять с собой лекарства. И хотя они все лежали в одном месте, он рассчитывал задержаться внутри подольше. Если да шисюн поторопится, он успеет застать их здесь или перехватить у выхода с пика. Если же Чжэнь Фу не успеет, то останется только молиться. Учитывая напряжённые отношения между пиками, согласие помочь другому старейшине можно воспринимать как угодно. В худшем случае Чжэнь Фу посчитает произошедшее предательством, и тогда возможен любой исход: начиная от особо изощрённой мести и заканчивая убийством на месте. Но это только в худшем случае. А если он всё же войдёт в положение и оставит поступок шиди без внимания, за работу с гостями у другого старейшины можно будет потребовать пространственное кольцо. Без кольца ни духовные камни, ни лекарства, ни копии книг в безопасности не будут. После охоты придётся взять с собой из секты всё вышеперечисленное, а это уже немало. Довериться слабому истощённому телу и волочь на себе, привлекая внимание разбойников да грабителей? Идти налегке, ни к чему толком не готовясь, и надеяться, что кольцо получится приобрести со временем? А получится ли? Это ведь заклинательский артефакт, который изготавливают и продают исключительно внутри крупных сект. Не будет ли слишком опасно снова связываться с влиятельными сектами? Итак, в худшем случае оба варианта приведут к смерти. О мире за стенами секты, однако, неизвестно почти ничего, в то время как своего да шисюна Бай Ци более-менее знал — шанс, что тот станет действовать не разобравшись, меньше, чем вероятность столкнуться во внешнем мире с непредвиденными неприятностями, спровоцированными неподготовленностью. С такими мыслями Бай Ци распахнул дверь лечебницы. И именно в этот момент приставленный Тан Шу ученик заговорил: – Но позвольте, шисюн велел следить за тем, чтобы шиди оставался здесь. У главы и его уполномоченных есть право отдавать приказания своим собственным и внешним ученикам. Остальным приказывают только закреплённые за пиками старейшины и их заместители. Исключений у этого правила не существует. Тем не менее, да шисюн пика Сюэ Шан ни словом, ни жестом не выказал недовольства, лишь погладил пальцем гладкую яшмовую поверхность дощечки. – Вот как. Весьма прискорбно, – лицо его сохраняло непоколебимые уверенность и достоинство, идущие вразрез с произносимыми словами. – Старейшина Шен Сян будет разочарован подобным ответом. Хоть глава оповещён о ситуации с болезнью и запросил утром помощь у союзных целительских сект, мы всё ещё обязаны оказывать всестороннюю помощь гостям. Лишь прозвучало имя старейшины – и ученик изменился в лице: воодушевление, пришедшее на смену настороженности, вылилось в некую внутреннюю борьбу. А меж тем да шисюн продолжал: – И всё же этот старший настаивает, чтобы его просьбу удовлетворили. Поскольку шиди больше не внутренний ученик, он, как и остальные, должен подчиниться указу главы, – да шисюн небрежно указал рукой на младшего. – После помощи внешнему кругу у шиди нет никаких причин отказывать дружественному пику. Столь легкомысленный поступок можно трактовать только как попытку разорвать отношения между старейшинами. Вот и пришло время политики. Слова да шисюна походили на правду, ведь если война между пиками и велась, то уж наверняка не в открытую. – В словах старшего брата не было скрытого мотива. Если да шисюну показалось иначе, смиренно прошу простить нам нашу невежественность, – Бай Ци сложил руки в извинительном жесте и взял на себя ответственность. – Ранее я уже согласился помочь гостям секты. Нет нужды переживать, что теперь передумаю. Не зная, как возразить, раз дошло до столкновения интересов двух старейшин, шисюн исступлённо повторил за шиди: – Простите мою невежественность. Разрешите сопровождать шиди до гостевого пика и обратно. Да шисюн ответил молчаливым согласием. Пока собирал в корзину необходимые травы, Бай Ци оценивал силу новой фигуры, возникшей внезапно на доске. Этот да шисюн не гнушался использовать внутреннюю политику секты и имя старейшины как угрозу, только бы выполнить приказ. Становиться на сторону такого — себе дороже, но сотрудничество необходимо, ведь вопрос сбора ресурсов для выживания вне секты актуален как никогда. От внешнего круга, тем временем, если и можно чего добиться, то лишь признания. Что делать со сбором куда более материальных благ – непонятно. Да и с другим старейшиной, если план с охотой провалится, можно договориться о выходе из секты. Вот только усидеть на нескольких стульях одновременно может быть затруднительно, а именно это сейчас и предстояло провернуть, пользуясь расположением Чжэнь Фу и откликаясь на просьбу другого пика. И последнее – демонический зверь. Скорее всего, его заберут отсюда и спрячут в более надёжном месте. Может быть, Чжэнь Фу решит избавится от твари, пока не поздно. Всё равно по документам она давно мертва. Подняв ткань, Бай Ци посмотрел на существо. Оно среагировало на звук и вскинуло голову. Широкие зрачки, похожие на две чёрные жемчужинки, отразили обеспокоенное лицо человека. Животное ждало действий, но двуногий не двигался, так что ожидание уступило место тихой благодарности, нисколько не омрачённой оскорбительным равнодушием, выказываемым до сих пор. Бай Ци бы мог выпустить тварь и спасти её тем самым от скорой смерти. Но поступить так значило обречь себя на подозрения и спровоцировать ещё большее недовольство Чжэнь Фу, поведение которого по возвращении с гостевого пика и без того сложно было предсказать. Между своей безопасностью и чужой жизнью он, разумеется, выбрал первое. В итоге Бай Ци всего только поправил ткань, навернул несколько десятков кругов по лечебнице и последовал за да шисюном. В движении думалось проще, так что Бай Ци прикидывал, сколько сил уйдёт на восстановление уничтоженных лекарств. Краем уха удавалось перехватывать обрывки реплик, которыми обменивался шисюн с да шисюном, но информация, полученная от них, не имела большой ценности. Только подойдя к каменной площадке внешнего круга, от которой вели мосты к пикам, не в меру разговорившийся шисюн сказал нечто полезное. Оказывается, старейшина Шен был героем инцидента пятнадцатилетней давности. Именно он убил своими руками изменницу, что вступила в сговор с демонами и породила на свет запретный плод позорного союза. Под плодом запретного союза, надо думать, имелся в виду злодей. Едва ли кто-то, кроме него, заслуживал чести зваться вселенским злом. Да и поскольку речь шла о демонах, кто бы это ни был, он всё равно так или иначе имел отношение к злодею. Интересно вот что: если речь всё же о злодее, то ему... всего пятнадцать лет?.. Удивительно, но и говорили о нём так, словно он — проблема несущественная или даже решённая. «Система, эти двое говорят про Юй Лэ? Может ли быть, что он уже мёртв?» [Пользователь желает запросить проверку алгоритмов мирового уровня? Доступ к информации, связанной с заданием, открыт] После кивка немедленно последовало продолжение. [Тц. Ожидайте, пока завершится прогнозирование. Это займёт от пяти до десяти секунд] ...Что ещё за цоканье? Можно подумать, Систему попросили отыскать антагониста и сменить его ориентацию. [Обнаружены нестыковки. Прогнозирование принудительно остановлено. Пользователю рекомендовано найти и устранить причину ошибки. Статус ошибки – вызывающая опасения. Возможно получение подсказок] ...Она только что сказала, что злодей — ошибка, которая ведёт себя не так, как ожидалось? Или имелось в виду нечто иное? Ладно, в любом случае, факт остаётся фактом – Юй Лэ, похоже, жив-здоров и плодит баги направо и налево. Было бы неплохо, подразумевайся под подсказками его местоположение. Пока злодей оставался всего лишь сопливым подростком, его ещё можно было перевоспитать. Есть, правда, и обратная сторона. С таким отношением к себе... Антагонист наверняка уже желает смерти всему живому. Другое дело главный герой. Кажется, его Тао Юанем звали? Если он тоже подросток, тут и думать нечего, с какой стороны лучше взяться за задание. Но вопрос всё же состоял в другом. Система и правда вот так просто скажет, где находится одна из причин каждодневной головной боли бедного и несчастного лекаря, брошенного на произвол судьбы? Быть не может. [Запрошенная пользователем подсказка заблокирована. Желаете снять блокировку?] [Средств на вашем счету недостаточно. Пожалуйста, пополните баланс баллов влияния] Что и требовалось доказать. Если у него когда-нибудь спросят, какая вещь является самой бесполезной на свете, тут и думать не придётся. С широкой площадки внешнего круга открывался прекрасный вид на гору — каждый раз, проходя здесь, Бай Ци замедлял шаг. Дальше начинался покатый спуск в долину и ещё одна лестница, но, вопреки спешке, да шисюн велел остановиться. Не прошло и минуты, как в небе появилась быстро увеличивающаяся в размерах точка – то была гигантская птица с бело-коричневым оперением. Мощные крылья её поднимали сильный ветер, способный сбить с ног. В центр площадки она приземлилась с громким бряцающим звуком: на внушительного размера когтях находились острые обсидиановые накладки. Сильные лапы погрузились в густой перьевой покров и исчезли под ним. Да шисюн пояснил: — Путь до гостевого пика долог и утомителен. Будет лучше, если мы прибережём время и силы для более важных дел. Прошу. Едва озвучив приглашение, он первым оттолкнулся от земли и плавно опустился на спину птицы, используя цигун. Другой старший повторил за ним: неприязнь к чужому да шисюну полностью сгладились разговорами о гостях секты, предстоящей охоте и старейшине Шен Сяне. Только Бай Ци остался стоять на месте. Ведь он понятия не имел, как использовать цигун. Вообще, конечно, наверх можно было взобраться и без использования духовной энергии, но в руках находилась корзина с травами и средством от головной боли — последнее Бай Ци хранил в тайнике под полом, вместе с важными лекарствами. Старшие, тем временем, начали что-то подозревать. – Ай-ай, младший брат, оказывается, не умеет использовать духовную энергию. Как же он тогда попал на наш пик? – ученик, заменивший Тан Шу, вдумчиво почесал подбородок. – Погоди немного. Я спущусь и возьму тебя на руки, чтобы помочь. Бай Ци раздражённо бросил: – Сам справлюсь. Приподнявшийся было старший уселся обратно. И возмущённо буркнул: – В помощи других людей нет ничего предосудительного. Но Бай Ци уже не слышал его. Он подошёл к птице и положил руку на тёплое пернатое тело. Две пары глаз — шисюна и да шисюна – следили за происходящим внизу. Поняв, что может смутить шиди, да шисюн сразу отвёл взгляд, затем переменил планы и безмолвно протянул ладонь, чтобы забрать корзину. И ещё раз, чтобы помочь шиди подтянуться наверх, раз уж шисюн, сидящий позади, бездействовал. В какой-то момент Бай Ци неудачно взялся за пучок перьев под рукой и несколько выдернулось из тела птицы. Дрогнув, духовный зверь выгнул шею дугой, чтобы увидеть, что произошло. Словно бы обнаружить взбирающегося на себя человека было полнейшей неожиданностью, птица тут же прибавила в размерах, нахохлив перья для устрашения. Стоило, правда, да шисюну бросить предостережение, как она присмирела и, утратив всякий интерес к обидчику, демонстративно отвернулась. Взобравшись-таки ей на спину, Бай Ци раз и навсегда уяснил для себя, что больше, чем котов, ненавидит только пернатых ублюдков. Первым, что бросилось в глаза по прибытии на гостевой пик, стал внешний его вид. Ощущалась заботливая рука, следившая за порядком в этом месте, а кроме того, аккуратные домики и небольшие, но богато украшенные дворцы утопали в роскошных садах, заполненных растениями, застывшими в поре цветения благодаря духовной энергии. Широкая дорожка, ведущая от входа, петляла, расходясь в стороны. И всюду, куда ни вели тропы, вымощенные духовными камнями, виднелись рокарии. Да шисюн как раз кивнул в сторону одного из таких. – Сёстры отделили больных гостей от здоровых и поместили их в недавно достроенном дворце. Следуйте за мной: я провожу шиди и шисюна, – старший ступил на тропинку и камни слабо засияли, запечатлевая каждый из его шагов. Как и сказал да шисюн, часть пика закончили застраивать и облагораживать буквально несколько дней назад и решили пока оставить нетронутой, так что компании, идущей сквозь пышный сад, почти никто не попадался на глаза. Первый прибывший на охоту заклинатель обнаружился у пруда, засаженного чилимом и алыми лотосами, – он даже не поднял голову, продолжая следить за карпами, – а чуть дальше, в тени беседки со ступенчатой крышей, – две девушки: одна заплетала подруге косу и звонко посмеивалась, а другая напряжённо рассказывала о чём-то, обрывая лепестки золотистого пиона. Идиллическая эта картина перемежалась полностью затишными местами, в которых нередко обнаруживались стайки журавлей или десятки белых пухлых кроликов, лениво пощипывающих высокую траву. Посреди такого места и приютился искомый дворец. У входных ворот, дорога к которым возвышалась над водой канала, образующего сложный цветочный узор, хорошо просматриваемый с высоты, располагалось несколько бронзовых писю. Коснувшись их, шисюн резко одёрнул руку. – Горячие! – Живые, – терпеливо пояснил да шисюн. – Будьте осторожны, иначе рискуете навлечь на себя гнев зверей-хранителей. Внутри ждали их прихода. Бай Ци сразу же увела за собой девушка, разодетая в белое, чтобы показать комнаты, куда поместили заболевших. Беглый осмотр одного из гостей секты указывал на ту же проблему, что коснулась и внешнего круга. Растения, взятые с собой, имели некоторые противопоказания, а отвары, полученные из них, следовало употреблять сразу после приготовления. Отлучившись на кухню и проведя там два часа, Бай Ци вернулся к первому больному уже без всякого желания и, испросив разрешения, приподнял пальцами его веки, чтобы убедиться в отсутствии воспаления. Пришлось также послушать пульс. Как ни странно, но, наряду с пульсацией крови, чётко ощущалась пульсация энергии заклинателя. Чем нестабильнее было состояние организма, тем беспорядочнее пульсировала ци. Это удалось обнаружить ещё во время осмотров во внешнем кругу. Все проделанные с его телом махинации больной сносил молча, лишь равнодушно посматривал в окно да капризно фыркал время от времени в ответ на прикосновения. Но стоило только разбавить отвар водой в поднесённой шицзе посуде, как его вдруг прорвало на тактильность. — Пускай эта сестричка подаст мне лекарство. В её руках и горькая пилюля превратится в мёд. Девушка мельком глянула на шиди, затем нерешительно, но покорно взяла пиалу и поднесла заклинателю. Взять посуду в руки он отказался. — Нет уж. Раз ты пришла, то и пои меня сама. Ведь я так болен. Девушка склонилась над гостем, подавая ему питьё. Больной тут же приложился к пиале, опустив руку на её бедро. В общем и целом Бай Ци было всё равно, что тут происходит, но подумав, что так же мог кто-то прямо сейчас домогаться Мэй Ли, он неожиданно громко даже для себя водрузил пиалу на стол, чем привлёк внимание. – Звяк. Гость убрал руку и пристально посмотрел на лекаря, после чего отвёл взгляд к двери, намекая, что ему следует уйти, раз он закончил. Совершенно не замечая многозначительного взгляда, Бай Ци сочувственно покачал головой. – Честно признаться, я и не догадывался, что Вы уже обо всём знаете. Должно быть, услышали от сестёр? Был ли тогда смысл во всей этой секретности? Ох, в любом случае, мне доводилось сталкиваться с такими симптомами раньше. Если не принимать лекарство, болезнь протекает с осложнениями, которые заканчиваются смертью. Главное начать лечение вовремя, но если оно запоздало, то уже ничего не поделаешь. Видя испуг в глазах заклинателя, Бай Ци театрально вздохнул. – Так вы всё же не знаете? Некоторые гости смертельно больны. Сначала они испытывают необоримое желание поспать, крепнущее день ото дня. Затем температура их тела стремительно падает. После этого им уже никак не помочь. Не сегодня-завтра температура гостей начнёт падать, а потребность во сне — медленно расти. Когда паренька постепенно одолеет сонливость, несмотря на наличие сил и отсутствие какой-либо усталости, последним, о чём он задумается, дрожа за свою шкурку, станут милые сестрички, бродящие рядом. Страх смерти не самый лучший спутник похоти, да и психического здоровья тоже, зато гонору он убавляет знатно. Инстинктивно больной мазнул взглядом по пиале, наполненной лекарством. – Вдобавок ко всему, лекарство это сильно нагружает и истощает организм. Для успешного лечения Вам временно противопоказаны физическая активность и эмоциональное возбуждение. Больной переспросил: – Эмоциональное возбуждение? – Да, к примеру, истерики, скандалы лучше позабросить до поры до времени. Поддаваться половому влечению также нежелательно, – буднично перечислил в ответ Бай Ци, собирая посуду на поднос. – Во дворце есть и другие больные, так что прошу прощения, но мне нужно Вас покинуть. Помните о душевном равновесии. Глядя в спину удаляющемуся лекарю, больной нахмурился, будто в любой момент ожидал заявления о розыгрыше, и сдался только когда захлопнулась дверь. — Пх. Что за бред... – сказал он недоверчиво, но и без прежней спесивости, после чего окончательно потерял интерес к шицзе. Девушка, не оборачиваясь, выпорхнула из комнаты вслед за лекарем, а после скрылась в противоположном конце коридора. И поскольку она ушла, заботиться о мелочах, вроде чистых пиал или общения с гостями, пришлось одному Бай Ци. Кто бы сомневался, что так оно и случится в итоге. Только к поздней ночи температура последнего из больных упала до уровня, не вызывающего опасений для заклинателей. Об этом немедленно доложили да шисюну, и он явился, застав Бай Ци за разбавлением в пиале содержимого пузырька с лекарством. В помещении пахло уксусом. Из-под кровати выглядывал таз, на бортиках которого висело несколько белых тряпок. Так уж вышло, что Бай Ци, бросившись во все тяжкие после отбытия из отцовского дома, без разбору зачитывался самыми разными книгами, в том числе и трудами по традиционной медицине. Кто ж знал, что ему действительно понадобятся эти порядком стёршиеся из памяти знания. – Этому да шисюну доложили, что шиди закончил, но, как видно, это не совсем верно? – поинтересовался заместитель старейшины, не сводя глаз с пиалы. – Вас не обманули. Шиди лишь пытается снять нервное напряжение. Это не для больных, а для него самого, – приподняв пиалу, Бай Ци всмотрелся в мутно-зелёную жидкость, отливающую на свету синим. Голову разрывало от боли. – Возможно, старший брат желает присоединиться? Я мог бы сделать ещё. – Вынужден отказаться, – как всегда церемонно ответил да шисюн. – Старейшина связался с главой, предоставив отчёт по количеству заболевших. О вмешательстве шиди и результатах его действий также будет доложено в ближайшее время. Если есть важные замечания по уходу за гостями, попрошу озвучить их сейчас. Если таковых нет, шиди получит вознаграждение за проделанную работу и будет возвращён на пик Ди Шуй. Ха, забавно. У всех да шисюнов, которых удавалось встретить, наблюдалась прямо-таки аномальная любовь к отчётам. Не то чтобы Бай Ци не понимал их – обычно отчитывался не он сам, а перед ним. Так или иначе, важные замечания, а к ним и пара вопросов, действительно были. Прихлебнув из пиалы, Бай Ци начал: – Лекарство, которое я дал гостям, требует физического и эмоционального покоя. Старший брат, замените, пожалуйста, всех девушек во дворце парнями. Сестёр поместите в отдельный дворец, и пусть они побудут там хотя бы неделю. За это время, если кто-то успел заразиться, первые симптомы проявят себя. Если уж придумал небылицу, то нужно придерживаться её до конца. Никому не известно, что за отвары шиди дал больным. По сути, они и лекарствами-то не являются: лишь борются с симптомами. Настоящие лекарства направлены утром во внешний круг, что само по себе является огромным риском, ведь точную болезнь, а значит и способ её лечения установить так и не удалось. В отсутствии первых результатов больше никому не следовало давать ничего столь же опасного. – Утром вы упомянули, что глава запросил помощь у лекарских сект. Значит ли это, что охоту не отменят? На вопросы дозволения не было, и всё же Бай Ци задал их. Что странно, да шисюн даже снизошёл до ответа. – Глава решил, что охота слишком значима, чтобы отказываться от неё. Разумеется, он, как и наш старейшина, понимает ситуацию и осознаёт неудобства, вытекающие из этого, однако маленькие целительские секты в регионе, подконтрольном Цян Шоуши, крупно задолжали почтенному семейству главы, отчего вероятность их отказа стремится к нулю. Подтверждённое известие о скором прибытии профессиональных лекарей не столько встревожило, сколько принесло облегчение. Бай Ци, в конце концов, допускал, что это может произойти. Эпидемия едва началась, а уже выжала из него все соки. Такие вещи сломают зубы любому удальцу, решившему испробовать их в одиночку. Ну и конечно, стоит отдать должное да шисюну: его маска холодного благородства не более, чем фальшивка, и решение поделиться информацией – жест чрезвычайно щедрый. – По поводу награды. Вы сказали, что готовы вручить её в той форме, которая меня устроит. Шиди хотел бы получить пространственное кольцо. Да шисюн остался невозмутимым. – Достойная плата за хорошо выполненную работу. Но, позволю себе заметить, труд шиди не покроет и половины стоимости кольца. Знакомое чувство азарта подхлестнуло молодого господина Яо, похороненного внутри из необходимости приспособиться к новому миру, и ехидная ухмылка неконтролируемо возникла на его отмеченном усталостью лице. – Звучит как деловое предложение. – Нам неизвестно, когда именно прибудут лекари, а гостям может стать хуже в любой момент, – проигнорировав подчёркнуто вычурное обращение, ответил да шисюн. – Этот старший хочет, чтобы шиди являлся сюда, если в нём возникнет необходимость. Требование да шисюна не выходило за рамки дозволенного и казалось целиком разумным, но согласиться на него – по крайней мере в таком виде – значило принять сторону в противостоянии пиков. А ведь Бай Ци жил на пике Ди Шуй. И пользовался благосклонностью другого да шисюна. Вопрос выбора золотого бедра поднялся вновь. И в этот раз от Бай Ци ждали точного ответа. Было ещё кое-что, не дававшее покоя. Кольцо отдадут в любом случае, работать за него и дальше – большая потеря. – Да шисюн сказал, что мой труд не покроет и половины стоимости кольца, но ещё утром этот же труд он приравнял к сохранению репутации сектой. Разве шиди не выполнил заявленного условия? Или репутация секты резко сдала в цене? — предположил Бай Ци, не скрывая разочарованности в торге. – Или старший брат из тех, кто бросается словами о награде, а затем добавляет к ним кучу «но» и «если»? Да шисюн промолчал. Бай Ци, пользуясь этим, допил средство от головной боли, после чего отодвинул пиалу в сторону, готовый к любому возможному выпаду. Таковой последовал незамедлительно. – Если шиди не будет сотрудничать, нам придётся заставить его сделать это. Да шисюн оставался непоколебимым, словно скала, говорил так же спокойно, как когда предупреждал о разрыве отношений между старейшинами. Не имея никакого желания выслушивать угрозы в свой адрес, Бай Ци, однако, тут же осадил его. – Не нужно так торопить события. Давайте условимся на определённое количество духовных камней среднего ранга за каждый мой визит, а кольцо будем считать оплаченным. Со стороны это выглядело так, будто собака лает на льва, а тот лишь рассеянно отмахивается от её выпадов, не зная, как реагировать на неожиданно глупую и безрассудную наглость. Вздохнув достаточно громко, чтобы собеседник услышал, лекарь озадаченно склонил голову на бок, расстроенный деловой несостоятельностью старшего, и тут же добавил: – Должно быть, я составил неверное впечатление о себе. Что бы там старший брат не думал, шиди помнит своё место и не станет больше злоупотреблять положением единственного оставшегося в секте человека, хотя бы немного сведущего в медицине. Могу поклясться, что не потребую больше ни одного артефакта и не назначу слишком большую цену за помощь, если получу кольцо за сегодняшнюю работу, как и было обещано Вами. Чем дольше тянулся разговор, тем сильнее казалось, что да шисюн жалеет награды, а та оплачивалась даже не из его кармана. Скряжничество совсем не соотносилось с маской благородного заместителя прославленного старейшины. – Шиди получит кольцо через несколько дней. Цену визитов обсудим при следующей встрече, — закрыл да шисюн тему, прекрасно понимая, что пока лучше отступить. Похоже, он действительно имел недюжинное терпение, но только по отношению к тем, кто держал себя в границах дозволенного. Бай Ци же ходил по краю. Мягко улыбнувшись, он поблагодарил брата за скорое разрешение вопроса и мужественно перенёс кажущийся безразличным, но окрашенный недовольством взгляд, направленный на себя. Что поделать, ему приходится держаться за два бедра сразу, а карманы всё равно пусты. Рано или поздно да шисюн получит возможность расквитаться с дворнягой, посмевшей лаять на него, но станет ли? Опускаться до уровня внешнего ученика... Не слишком ли это оскорбительно? Не так уж нужен всем недолекарь, чтобы не спать ночами или, что хуже, бороться за него. Да и потом, охоту никто не отменял. Ещё немного – и желанная свобода в кармане. — Ох, чуть не забыл, — Бай Ци заговорил беззаботно, будто дело касалось сущей безделицы, – с последующими визитами могут возникнуть сложности. Впредь я не стану рисковать благосклонностью своего да шисюна и уходить с пика без его на то дозволения, поэтому прошу старшего брата позаботиться о проблеме лично и не увиливать от ответственности, перекладывая её на шиди, шисюнов или старейшин. В список достижений Бай Ци попало-таки осуждение человека, выдающего себя за эталон беспристрастности. Правда, это осуждение можно было прочесть лишь по внезапно дрогнувшему лицу старшего и его дальнейшему поведению. Назад пришлось добираться на той же гадкой птице, но уже одним. Поскольку старшему, увязавшемуся следом за шиди на гостевой пик, развязали язык вино и девушки, он не умолкал и травил шуточки, в том числе весьма постыдного содержания, всю дорогу. Любимой темой стал пэн, на котором они летели, ведь шисюн решил, что сами небеса определяют в духовные звери слабенькому смешному брату, не умеющему использовать цигун, это злобное животное. Совершенно не в настроении пререкаться из-за чего-то столь незначительного, да и в принципе обращать внимание на подшучивания пьяного человека, застрявшего, судя по всему, в детсадовском возрасте, Бай Ци молча пропустил шисюна вперёд, и вскоре тот успокоился сам, отойдя на приличное расстояние, хоть и продолжал держаться в поле зрения. На верхних ступенях лестницы он вдруг замедлился, пытаясь скрыть нетвёрдую походку, затем остановился. Хотя давно стемнело, луна заливала пик и прилегающую к нему территорию светом, так что Бай Ци почти сразу угадал в приблизившемся к шисюну силуэте фигуру Чжэнь Фу.