О миссиях, обидах и целомудренных поцелуях

      Санеми, погруженный в глубокие размышления, стоял в своём саду, который служил ему личным тренировочным полигоном. Он опустошил флягу с водой, выпив всё до последней капли, и отшвырнул её в сторону. Его хаори валялось где-то на земле, но он не стал утруждать себя его поисками.       Капли пота стекали по его спине, он ощущал лёгкую усталость после дневных тренировок, но в то же время был рад, что наконец-то завершил свой привычный распорядок.       В течение последних нескольких дней он почти не выходил из своего додзё, полностью погружаясь в работу над собой и обучение других истребителей.       Тем не менее, он несколько раз покидал свои владения, чтобы провести тренировки с другими Столпами. Это стало для него обычным делом.       Его распорядок дня был строгим: с восходом солнца он просыпался и начинал разминку, а затем проводил тренировки с истребителями. Вечером он тренировался с другими Столпами. Если тренировка заканчивалась раньше, он возвращался домой и продолжал заниматься в одиночестве, пока не доводил себя до полного изнеможения.       Этот распорядок дня стал неотъемлемой частью его жизни. Каждый день он, словно по привычке, повторял одни и те же действия, и каждое утро перед ним открывалась новая цель. Иногда тело не желало подчиняться, но воля к победе была сильнее. Он осознавал, что только настойчивость сможет привести его к успеху, ведь на кону стояло слишком многое.       Ежедневный план его был уже утверждён, и каждая деталь была продумана с тщательностью, достойной восхищения. На его пути не было ни препятствий, ни неудач, и, что особенно важно, ни одной лишней минуты не было потрачено впустую. Эта мысль бесконечно успокаивала его.       Он продолжал заниматься своими делами, как и положено. Он закрыл глаза, упиваясь тишиной, и наконец-то ощутил проблеск покоя.       — Как вы могли?! —       Санеми вздрогнул от внезапного и громкого возгласа, раздавшегося совсем рядом. Он стремительно обернулся и увидел ту, которая словно была проклятием всей его жизни. Она стояла на пороге и смотрела на него с укором. Её волосы развевались на ветру, и она выглядела столь же дикой, как и всегда. Это напомнило ему о той первой ночи, когда пламя танцевало перед его взором, а её взгляд сверкал столь же ярко, как и тогда.       В мгновение ока разъярённая демоница пересекла разделявшее их расстояние и, подобно молнии, пронзила его своим взглядом. Она ткнула пальцем в его грудь, заставив его отступить на шаг.       Санеми ощутил тошнотворно-сладкий, приторный запах, который заставил его сделать ещё несколько шагов назад, чтобы хоть немного проветрить голову. Никогда прежде он не принимал верных решений, когда этот раздражающий аромат затуманивал его разум.       — Вы сошли с ума? — воскликнула она. — Как вы смеете так поступать с ним? Кем вы себя возомнили?       Вот и закончилось его спокойствие.       Кровь Санеми закипела с такой же стремительностью, но он оставался неподвижным. Это обвинение застало его врасплох, но он не собирался выставлять себя в глупом свете и инстинктивно дал отпор.       — В чём, чёрт возьми, теперь твоя проблема? — спросил он.       — В вас! — прошипела она в ответ, прищурившись. В её глазах, нелепо-розовых, ярко пылал гнев. Было абсурдно, что это каждый раз привлекало его внимание. — Кто же ещё, как не вы, высокомерный, эгоистичный, бесчувственный…       Санеми раздражённо отбросил руку, которая тыкала его в грудь. Он опять шагнул назад, сглотнув злость, которая нарастала в нём, как буря, готовая разразиться.       — Ты думаешь, что можешь просто прийти сюда и говорить всё, что вздумается? Неужели ты думаешь, что я буду стоять и терпеть это?       — Да, я могу, и вы будете слушать меня! Кто-то здесь должен поставить вас на место хотя бы раз! Я не боюсь вас, даже если вы Столп! Как вы посмели так поступить с ним? Почему вы считаете, что можете так поступать? То, что вы обучаете всех этих людей, не означает, что вы можете делать всё, что пожелаете! Он даже ничего не сделал!       И тут Санеми осенило. Он понял, почему демоница так взбесилась.       — Отвали, твой брат, по правде говоря, получил по заслугам! Пусть знает, что не стоит вмешиваться в мои дела! — прорычал он. — Вот что бывает, когда он лезет не в своё дело!       Санеми видел, как от злости у неё стучали зубы.       — Вам не следовало его бить! Он и так весь в синяках и ссадинах!       — Не моя проблема, — усмехнулся он.       — Он не вмешивался в ваши дела, он помогал Генье! Он спасал Генью от вас!       — Этот кусок дерьма не нуждался в спасении! Этот придурок не заслуживает быть здесь!       — Генья имеет полное право быть здесь, — отрезала Незуко. — Он работает так же усердно, как и все остальные. Не вам это решать!       Вены на его шее вздулись, когда он тихо процедил ей в лицо:       — Ты ни черта не знаешь.       — Да, я не знаю о вас двоих ничего и не собираюсь притворяться, что мне хоть что-то известно! Однако Генья не заслуживает такого обращения с вашей стороны! Вы даже причинили боль Зеницу своими необдуманными действиями…       — Что? — тень пробежала по лицу Санеми, и оно вытянулось. На нём не было никаких эмоций, но в глазах мелькнул проблеск безумия. Он произнёс низким, но определённо зловещим голосом: — Кто это вообще? Какое мне дело до этого ничтожества?       — Его зовут Зеницу, и он — такой же истребитель, как и вы!       Санеми резко ударил рукой по стене рядом с её головой.       — Я сказал, разве мне не всё равно? — произнёс он.       Громкий шлепок немного напугал Незуко, но она не отвела вызывающего взгляда.       — А я говорю вам, оставить в покое Генью, Зеницу и моего брата, — произнесла она, снова тыкая его в грудь. Каждое слово звучало как предупреждение. — В следующий раз, когда вы хотя бы подумаете приблизиться к ним, я…       — Что? — спросил он, схватив её за запястье, чтобы её острые ногти не вонзились в его кожу. Он притянул её ближе и с вызовом зарычал ей в лицо: — Что будет в следующий раз, сучка? Что ты собираешься делать тогда, а?       Ояката-сама уже предостерегал его от чрезмерного общения с этой докучливой демоницей. А Санеми всегда следовал наставлениям Оякаты-сама и выполнял его просьбы без возражений.       Однако демоница с удивительной лёгкостью смогла вызвать его гнев, словно испытывая, как далеко он готов зайти, прежде чем потеряет самообладание. В её глазах горел огонь, который можно было принять за возбуждение, вызванное его действиями. И Санеми вновь и вновь стремился увидеть этот огонь в её взгляде.       В её глазах вспыхнула внезапная ярость, от которой у него по спине пробежал холодок.       — Я заставлю вас горько пожалеть о своих словах, — произнесла она.       — Хех, — мрачный смех раздался в его груди, но взгляд оставался напряжённым. С каждой секундой он сжимал её руку всё крепче. — Какая шумная… Ты хочешь выяснить отношения прямо сейчас или как?       Незуко меньше всего желала причинять людям боль, но недели сдерживаемого гнева и его необъяснимая ненависть к ней наконец прорвались наружу, разрушив этот хрупкий барьер.       Что-то в Столпе Ветра пробудило в Незуко желание быть жестокой. Что-то в его характере позволяло ей быть такой, и, о, как же сильно она этого хотела! Она мечтала причинить ему боль, как он причинил боль её брату.       Она подняла голову и с вызовом взглянула на него.       — Это ваш последний шанс, — произнесла она.       Её голос, низкий, глубокий и решительный, словно сладкий мёд, разлился в воздухе. Он вызвал в нём непонятное волнение, отдаваясь лёгким рокотом где-то внутри. Её взгляд проникал в самую глубину его души, пробуждая предвкушающие ожидание.       Санеми молниеносно вытащил свой клинок и провёл остриём в опасной близости от подбородка Незуко. В тот же миг из её руки вырвалось пламя, отбросив его на несколько шагов назад. Незуко резко подалась вперёд и направила свои острые когти прямо на его шею.       Оба тяжело дышали, не в силах отвести взгляд друг от друга. Они замерли, и время, казалось, остановилось. Они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, и их взгляды были полны напряжения.       Незуко, не теряя ни секунды, нанесла мощный удар коленом в живот Столпа, заставив его сдавленно простонать и немного ослабить хватку на клинке. Воспользовавшись этим, она выбила катану из его рук и направила её остриё прямо в лицо Санеми.       К счастью, он успел вовремя наклонить голову, чтобы избежать удара. Клинок вонзился в стену всего в нескольких сантиметрах от его головы, и рукоять задрожала от силы удара.       Когда Незуко вновь замахнулась ногой, намереваясь нанести удар, Санеми ловко уклонился и схватил её за лодыжку. От неожиданности Незуко вскрикнула, когда он потянул её вперёд, а затем под себя, используя её собственную инерцию, чтобы лишить её равновесия и повалить на землю.       В этот момент Незуко предприняла попытку атаковать, нанеся удар кулаком, однако Санеми с силой прижал её руки к голове, а ноги — к полу, лишив её возможности двигаться. Его массивная фигура нависла над ней, словно угрожая раздавить.       Незуко тщетно пыталась вырваться из его железной хватки, отчаянно сопротивляясь, но вскоре обессилела.       — И где же твоя хвалёная сила? — спросил Санеми, и уголок его губ приподнялся в хищной улыбке. — Ты действительно думала, что сможешь одолеть меня?       Она прищурилась, внимательно изучая его лицо, и с задумчивым выражением окинула его фигуру. Внезапное движение её бёдер заставило Санеми отпрянуть, и он, не ожидая этого, выпрямился. Незуко воспользовалась моментом, чтобы с силой прижать свою руку к его обнажённой груди. Затем она нанесла ему быстрый и мощный удар, от которого Санеми повалился на спину, увлекая её за собой.       Её мягкая ладонь давила прямо в центр его груди, где пересекались его шрамы, заставляя Санеми замереть на месте.       Незуко с триумфом улыбнулась ему, глядя свысока, и произнесла тяжело дыша:       — Да, я могла бы победить вас.       Сердце Санеми замерло, когда она наклонилась ближе и прошептала ему на ухо:       — Я же говорила, что вы ещё пожалеете.       На мгновение он закрыл глаза, чувствуя её дыхание у самого уха. С трудом сдержав раздражение, он ощутил, как стремительно убывают его силы. Когда она неосознанно прижалась к нему всем телом, по его телу пробежала дрожь.       Они замерли, и Санеми мог лишь глухо рычать, глядя, как она возвышается над ним, растрёпанная после схватки.       Не в силах сдержать дрожь в руках, он попытался сбросить её, обхватив за талию. Однако внезапно обессилел и издал отчаянный стон, когда она лишь крепче прижалась к нему, не позволяя сдвинуться с места.       — И где же ваша хвалёная отвага? — прошептала она с насмешливой улыбкой. Кончики её пальцев вспыхнули искрами, и из ладони, лежащей на его груди, вырвалось пламя, словно предостерегая его от необдуманных действий.       Это лишь усилило то, что он пытался игнорировать всё это время — сладкий аромат внезапно наполнил его ноздри. Он приоткрыл рот, задыхаясь, и попытался сделать вдох, борясь с раздражающе-соблазнительным запахом и стараясь сохранить ясность мысли. Однако проклятый аромат, проникающий в его сознание, не давал ему этого сделать.       Ему был необходим воздух. Чёрт возьми, ему был необходим воздух.       Рука Санеми соскользнула с талии демоницы и обхватила её бедро. В порыве отчаяния он сжал пальцы, впиваясь в нежную плоть, пытаясь оттолкнуть её. Однако это оказалось ошибкой, поскольку, казалось, он лишь сильнее прижал её к себе.       Незуко тихо вскрикнула, но Санеми не смог понять её реакцию. Он зажмурил глаза и грубо выругался.       Стало настолько тепло, что это вызывало у него ощущение дискомфорта. Невыносимый жар окутал его, и он почувствовал головокружение, а его пульс участился. Он знал, что магия крови Незуко не действует на людей так же, как на демонов, но ему казалось, что его кожа буквально горит. В его сознании раздавались тревожные сигналы, которые словно кричали ему, чтобы он двигался. Чтобы он предпринял хоть какие-то действия, чтобы сбросить её с себя, но мог лишь безвольно лежать и смотреть, как длинные волосы демоницы накрывают его, словно занавес, не позволяя видеть ничего, кроме её сверкающих глаз.       Санеми прикрыл веки и наблюдал, как эти глаза мерцают, словно рубины в розовом свете пламени.       В воздухе витало напряжение, а из их уст вырывались облачка пара, словно отмечая, как образ другого человека постепенно растворялся и исчезал из их зрачков.       В её взгляде было что-то непонятное, что заставляло его чувствовать сухость в горле, и её насмешливая улыбка исчезла без следа. Её взгляд стал ещё более загадочным и странным.       В этот миг пронзительный крик ворона заставил их замереть и содрогнуться.       — Кар! Кар! На северо-западе замечен демон! Он должен быть повержен без промедления! Выдвигайтесь в путь! Оба! Кар!