Паранормальное агентство «Астрея»

«И к последним новостям. Печально известная психиатрическая клиника «Гудлам» вновь открыта. Напомним, ранее в её стенах совершено зверское нападение лечащего врача на пациента. Потерпевший уже месяц находится в коме. Местоположение нападавшей остаётся неизвестным». — Выключите, пожалуйста, радио, — попросила Одри таксиста. Она сидела на заднем сидении потрёпанной машины, везущей её в самое странное место их городка, сплетни о котором были любимым развлечением жителей. Буквально месяц назад Одри покрутила бы у виска, если бы кто-то сказал, что она по своей воле поедет туда. А сейчас — надо же, вертит бумажку с адресом в кармане пиджака и переживает, как-то её встретят люди с репутацией чудаков и психов. — Вот сумасшедшая стерва, да? — оживлённо спросил таксист. Одри знала тип таких людей. Тишина для них была невыносимой пыткой, поэтому мужчина с энтузиазмом заменил собой радио. — Уверен, эта чокнутая психичка уже сбежала из страны! Она чуть человека не убила! А ей всего-то выписали штраф и лишили лицензии! «И сейчас эта сумасшедшая стерва и чокнутая психичка едет в твоей машине», — мрачно подумала Одри. — Вот Вы думаете, это справедливо? — не унимался водитель. — Конечно, несправедливо, — ровным тоном сказала Одри то, что человек и хотел услышать. — Может быть, она сейчас где-нибудь в другом месте избивает пациента пресс-папье. Таксист удовлетворённо кивнул. — Вот поэтому я и не хожу к психологам. Не хочу случайно наткнуться на такого же больного мозгоправа. «Упс. Уже наткнулся». Ещё недавно Одри и сама не знала, что она окажется тем самым «больным мозгоправом». Но на последнем сеансе с её пациентом внезапно что-то пошло не так… Мужчина поступил с тяжёлой депрессией и попыткой самоубийства из-за потери близкого человека. И ей казалось, что терапия и медикаментозное лечение на протяжении месяцев дали свои плоды. Как же она спутала огонёк оживления в его глазах с возвращающимся здоровьем, когда это оказалось признаком надвигающегося психоза? — Признайтесь, доктор, вы ведь специально каждую ночь приходите в мои сны! Вам нравится, когда в них я делаю Вам больно! Я же вижу! — худой мужчина был слишком высоким для Одри — выше неё на полторы головы. Его одержимый взгляд сказал ей, что здесь, в одном кабинете с ним, она больше не в безопасности. Стараясь не делать резких движений, Одри медленно потянула на себя ящик, в котором лежал транквилизатор. Одновременно она заговорила тихо и осторожно, не провоцируя пациента к действиям: — Давайте мы пригласим в кабинет медсестру и поговорим. — Нет! Зверь уже здесь! И он пришёл за Вами! Парень вскочил с кресла и отшвырнул её письменный стол в сторону, будто тот ничего не весил. Транквилизатор оказался вне зоны доступа. Одри не успела среагировать, когда мужчина кинулся на неё. Адреналин ударил в голову, разгоняя кровь. А секундой спустя на её тонкой нежной шее стальной хваткой сомкнулись руки. Одри захрипела… Позвать на помощь было невозможно. Неуправляемый пациент давил на неё так, что стул опрокинулся, и девушка оказалась на полу. Мужчина — сверху. Ещё пара ударов сердца, и она задохнётся. Рука в последней попытке за что-то ухватиться нащупала пресс-папье. В отчаянии девушка вложила в удар по голове нападающего всю силу, на которую была способна. По его лицу поползла струйка крови… — Приехали, мисс, — сообщил водитель. Подхватив небольшую дорожную сумку, Одри выбралась из автомобиля и оказалась перед входом в старинный готический особняк с серой черепицей на острой крыше, стрельчатыми окнами и белоснежным кованым забором, окружавшим дом и старый сад. Тёмно-зелёный плющ щедро украшал стены, а внешний двор был вымощен каменной брусчаткой. «Как в прошлый век попала, — подумала Одри. — Или даже в позапрошлый. И это здесь я собираюсь теперь работать? Впрочем, как будто у меня есть выбор…» Казалось, сейчас из дома ей навстречу выйдет дворецкий в элегантном фраке и с безупречными манерами пригласит внутрь. Либо, наоборот, дверь заскрипит, и мрачное белое привидение, частый гость таких старинных особняков, мелькнёт в тёмном окне. Но вместо этого на неё выскочил темнокожий молодой мужчина, который решительной быстрой походкой чуть не сбил её с ног. — А ты ещё кто? — грубо спросил мужчина. Он носил белую рубашку с галстуком и чёрные брюки со стрелками, а его мощные плечи подчёркивала кожаная портупея. На скуле выделялся заметный длинный шрам, который мужчина вовсе не пытался скрывать волосами — наоборот, короткие кудряшки были выбриты на висках. «Военный? Полицейский? — подумала Одри. — Или один из местных искателей паранормального?» Вслух же она объяснила: — Я Одри, психолог. Звонила по поводу вакансии оценщика. «Придумали название, оценщик. Я же не антиквариат буду оценивать, а состояние психики людей. С другой стороны, называться психиатром я больше не имею права…» — Психолог, значит… — мужчина медленно прошёлся по девушке оценивающим взглядом, который не сулил ей ничего хорошего. С каждой секундой его лицо становилось всё мрачнее. «На мне же не написано, что у меня нет лицензии? — заволновалась Одри. И сама же себя успокоила: — Нет, если бы работодатель это знал, то меня бы не пригласили на собеседование». — Вероятно, ты общалась с Микаэлем… — он видно хотел добавить что-то ещё, но поморщился и ограничился недружелюбным: — Работа у нас сложная, это тебе не бумажки перекладывать. В общем, как знаешь. Кабинет начальника — вторая дверь направо. Он задерживается, подождёшь его там. — А может, Вы хотя бы представитесь? — Не думаю, что это хорошая идея. Потеряв к ней всякий интерес, мужчина спрыгнул с крыльца, как какой-то мальчишка, и быстро зашагал прочь. «А вот и первый чудак, — мрачно констатировала Одри. — Видимо, не все сплетни про это место такая уж неправда. Неприятный тип». Впрочем, её «приятные» коллеги со старого места работы быстро раскрыли зубастые пасти акул, стоило с ней случиться скандалу. Когда мать напавшего на неё пациента капала слюной и верещала на каждом углу, что это Одри его избила, ни один из «приятных» коллег не вступился за неё. Лишь с кровожадным интересом наблюдали, как её линчуют служители закона и пресса. А в последний рабочий день кто-то из этих «приятных» коллег в качестве издевательской шутки подбросил в освобождаемый ею кабинет бумажку с вакансией. Мол, ненормальная психичка, иди работать с психами. Одри, сцепив зубы, позвонила сразу же, прямо из клиники, приоткрыв дверь кабинета и громко разговаривая с мужчиной на том конце провода. Пусть знают, что не сломали её! На удивление, представившийся Микаэлем начальник детективного агентства «Астрея» показался ей адекватным, как для типа, который берётся исключительно за паранормальные дела. Работа, которую ждали от неё, соответствовала навыкам Одри и лицензии не требовала — лечить людей её не просили, только оценивать их психическое состояние: на самом ли деле клиенты могли видеть что-то сверхъестественное, или это старая добрая шизофрения. Зарплата была больше, чем можно ожидать — на уровне с тем, что получает психиатр одной из лучших психиатрических клиник штата. Плюс, обещали предоставить жильё и питание. Звучало сказочно неправдоподобно. Но раз уж какие-то богатеи решили поохотиться на призраков в своё удовольствие и аж содержат для этих целей целое официально зарегистрированное агентство, то в её ли положении воротить нос? Спасибо, что ей выпал этот сказочный шанс, даже если её работа не принесёт никому никакой пользы, а будет лишь служить развлечением для чудаков. На всякий случай Одри сразу собрала с собой сумку с небольшим количеством вещей. Если она поймёт, что люди в «Астрее» не полные психи и не представляют опасности, то можно будет перекантоваться, работая у них, пока не уляжется скандал. «Может, они и обещанное жильё сразу выделят. Если я всё же решу подписать трудовой договор». Одри пришлось сменить адрес из-за назойливого преследования репортёров, которые мучали её 24 на 7, с фанатичным упорством маньяков пытаясь вывести её на эмоции ради громкого интервью. Спасения от них не было ни днём, ни ночью. От нервов она совсем перестала спать, лекарства уже не помогали. И хотя Одри не сообщила новый адрес даже единственной подруге, она вовсе не была уверена, что её не найдут, и вздрагивала от каждого шороха за картонными стенами своей новой временной квартирки. Идя по мрачному, но шикарно отделанному серому коридору с мраморным полом, Одри отсчитала вторую дверь справа — солидную, надо сказать — и, постучавшись, заглянула внутрь. С первого взгляда в комнате безошибочно угадывался кабинет начальника — массивный письменный стол из тёмного дерева, лампа, ноутбук и документы, внушительный книжный шкаф, кожаный диван и кожаное же компьютерное кресло с позолотой и на колёсиках — хоть что-то современное в этом старинном доме. Кабинет был строгим и официальным, и единственную нотку уюта добавлял плед, небрежно наброшенный на спинку дивана. Больше всего впечатляло огромное панорамное окно во всю стену — от пола до потолка — с видом на старый сад, с красивыми витиеватыми готическими узорами. «Воу… Здешний начальник знает толк в роскоши. Вроде и не скажешь, что это какая-то шарашкина контора». Одри несмело устроилась на краешке дивана, ожидая, когда Микаэль изволит вернуться. Кабинет её удивил — по внешнему виду, здесь должно было пахнуть солидностью, кожей, терпким запахом дорогого мужского парфюма, деньгами, наконец. Но вместо этого пахло… морозной свежестью, будто стоишь на вершине белоснежной горы и вдыхаешь кристально чистый воздух. «Может, форточка открыта? — удивилась Одри. — Или ароматизатор для дома?» — Одри? — долетел до неё тот самый спокойный голос, который она слышала по телефону. Девушка обернулась, и сердце вдруг пропустило удар. Начальником оказался не солидный мужчина с бородой, в деловом костюме и с золотыми печатками на каждом пальце, а молодой, изящный практически юноша. Белокурые гладкие локоны, по которым плачет реклама шампуня, красиво лежали на тёмном дорогом кардигане до пят с золотой вышивкой. Под кардиганом была расшитая чёрная жилетка, украшенная крупным рубином в золотой оправе, и только потом — чёрная же рубашка. «Он вообще настоящий? Выглядит, как аристократ из девятнадцатого века», — обтекала Одри, разглядывая диковинного начальника во все глаза. Его лицо с фарфоровой кожей было словно вылеплено античными мастерами — прямой нос, острые скулы, идеально очерченные губы, брови вразлёт. Холодные, льдисто-серые глаза, от которых веяло каким-то нереальным спокойствием. «И это мой начальник?!» И хотя любители накачанных маскулинных мужиков сочли бы Микаэля излишне женоподобным, он всё равно произвёл на девушку неизгладимое впечатление. «Да он же… совершенный. Ему точно есть двадцать один? Может, он сын какого-нибудь богатого папочки, и поэтому может себе позволить в таком молодом возрасте играть в начальника детективного агентства?» Смущал только далеко не праздный и не детский серьёзный взгляд. А ещё тёмные тени, что залегли под глазами у этого юного неземного красавчика. Не спал ночью? — Прошу прощения за ожидание, — вежливо сказал между тем юноша, не дождавшись от неё никакого ответа. «Одри, возьми себя в руки!» — девушка мысленно отвесила себе затрещину. — Меня зовут Микаэль. Мы говорили с Вами по телефону. Я директор этого агентства, — пояснил приятный голос. Он протянул руку, и Одри, стараясь унять нахлынувшую дрожь, пожала её в ответ. Крепкое дружелюбное рукопожатие немного успокоило её взвинченные нервы и настроило на деловой лад. — Добрый день, Микаэль, — поздоровалась она. Юноша неспешно прошёл к рабочему столу, задумчиво и как-то слишком внимательно разглядывая гостью. «Оценивает, гожусь ли я для их сложной работы?» — Признаться честно, Ваше резюме меня впечатлило. Не заскучаете ли Вы на этом месте? — вежливо спросил начальник. «Один сказал, что здесь сложно, другой говорит, что скучно… Вам вообще нужен сотрудник?» — Вы преувеличиваете мои таланты, — выдавила Одри из себя. — Ничуть. Ваша компетенция психиатра куда выше наших скромных требований. Нам нужен всего лишь оценщик. «А мне нужна всего лишь работа, куда меня возьмут», — с тоской подумала девушка. После того, как её со скандалом выперли из «Гудлама», лишив всего и выставив неадекватной чуть ли не убийцей, её даже в кафе уборщицей побоялись бы взять. А этот начальник как будто бы и не интересовался новостями в городе — на собеседование пригласил. Даже не уточнил, почему она покидает престижную работу. — Настолько выше, что Вы готовы мне отказать? — осторожно уточнила она. — Мне просто любопытно, что же Вас заставило прийти к нам? — задумчиво и спокойно проговорил Микаэль. «О нет, только не это, — Вот этого-то она и боялась. Впрочем, надеяться, что он не спросит о причинах, было бы действительно глупо. — Что делать? Соврать, что в детстве мечтала стать охотницей за привидениями?» — с сарказмом подумала она. Впрочем, девушка заранее приготовила несколько отмазок, которые звучали хоть немного убедительно. — Я устала находиться в больничных стенах. День за днём в психиатрической клинике… — и внезапно сама для себя закончила: — Мне захотелось свежего воздуха. «Пожалуйста, пусть это не выглядит так, будто я не выдержала лечить психов и сбежала». — Интересный способ разнообразить свою жизнь, — Микаэль едва заметно улыбнулся. Действительно, из психиатрической клиники в паранормальное агентство — такая карьера позабавила бы кого угодно. Начальник в раздумьях постучал изящными тонкими пальцами по столу. — С моей стороны было бы глупо отговаривать Вас от этой работы. Но всё же, я должен уточнить, знаете ли Вы, чем мы занимаемся? «Думает, я пошла наниматься, не зная куда? Или всё-таки отговаривает?» — Одри не могла понять, почему на собеседовании вместо вопросов про её трудовой путь и кем она видит себя через пять лет, её спрашивают, а туда ли она вообще пришла. — У Вас в вакансии было достаточно подробное описание, — напомнила она. И постаралась аккуратно подобрать слова, чтобы дипломатично назвать ту ерунду, которой ей предстояло заниматься: — Изучаете природу необычных психических состояний? — Как тонко, — краешком губ усмехнулся Микаэль. Его как будто позабавило, что девушка сумела упаковать его несерьёзную деятельность в почти научную обёртку. — Изучать человеческий разум — Ваша задача. Мы же ищем следы сверхъестественного, — серьёзно пояснил он. «Он правда в это верит, что ли? — подумала Одри, но оставила эти мысли при себе. — А с виду адекватный. Ну, не считая старинного прикида… Который, впрочем, смотрится, будто так и надо». — Опытом такого рода будет сложно похвастаться в вашем резюме, — продолжал вещать начальник на серьёзных щах. — Я не верю в мистику, — не выдержала Одри и раскрыла карты. — Все Ваши клиенты — те же пациенты. Просто неуравновешенные люди, которым почудилось всякое. И им нужна помощь. «Желательно, психиатра. Которым я теперь не имею права работать», — горько подумала она. Добавлять, что паранормальное детективное агентство — это последнее место, куда надо обращаться людям, которым что-то почудилось или привиделось, девушка не стала. — Вот как… Не припомню, чтобы к нам когда-нибудь заносило скептиков, — всё таким же ровным тоном продолжил Микаэль. Он как будто бы вовсе не удивился. Или, может быть, даже обрадовался. Он приподнял бровь и посмотрел на гостью, будто говоря одним взглядом: «Посмотрим, как быстро Ваше мнение изменится». Абсолютно открыто молодой мужчина заглянул ей в глаза. По коже девушки пробежали мурашки, словно холод его взгляда окутал тело. «Что он во мне ищет? Может, пора уже переходить к вопросам о том, насколько я коммуникабельна и стрессоустойчива?» — нервно подумала девушка. Но Микаэль просто молчал и не отводил взгляда. Девушка не выдержала первой. — Надеюсь, мой скептицизм — не проблема? — Нет, не проблема. Непредвзятость — то, что нам нужно, — Микаэль отвёл от девушки взгляд и бесстрастно сообщил: — Завтра составите компанию нашему юристу Давиду. Наш клиент утверждает, что ему продали дом с демоном внутри. Думаю, этот заказ поможет и Вам, и нам определиться с дальнейшим сотрудничеством, — пока он говорил всё это, на его лице не дрогнул ни единый мускул. «Вот это тестовое задание! Дом с демоном, серьёзно? — Одри уже приготовилась встретить завтра неадекватного новосёла с психическими отклонениями. — Значит, сегодня мы контракт подписывать не будем?» Впрочем, девушку это даже устраивало. Она тоже хотела приглядеться к «Астрее» прежде, чем принимать окончательное решение. В конечном счёте, если здесь не срастётся, она просто уедет из города, в котором провела всю жизнь… Микаэль тем временем обратил внимание на её дорожную сумку. — Подскажите, где Вы остановились? — Пока нигде, но думаю, найду отель поблизости, — пилить два часа в квартиру на другой стороне города ужасно не хотелось. Как подумаешь, что утром придётся ехать на работу по всем пробкам, и это займёт ещё больше времени — даже вставать не хочется. Проще переночевать недалеко от «Астреи», пока не принято решение. — В этом нет необходимости, — возразил Микаэль. — Все сотрудники живут в этом доме. Если Вас это не смутит, мы подберём Вам подходящую комнату. «Это что, агентство-коммуналка? — поразилась Одри. — С кем работаю, с тем и сплю? — и тут же смутилась от своих мыслей, неожиданно представив себя в одной спальне с этим красавчиком. — Так, занесло куда-то не туда». Уловив её колебания, Микаэль добавил: — В любом случае, я Вас не тороплю. Отдохните сегодня в гостевой, а завтра вечером мы с Вами всё обсудим. Его нейтральный тон, как будто бы ему на самом деле всё равно, где Одри проведёт ночь, убедил и успокоил девушку гораздо лучше, чем если бы Микаэль принялся дружелюбно зазывать её остаться. «Гостевая звучит не так уж плохо, — решила девушка. — На одну ночь сойдёт. Но неужели этот шикарный особняк — и есть то самое корпоративное жильё, о котором говорилось в объявлении?» — Я позову Вашего сопровождающего, он Вам всё покажет, — тем временем продолжил Микаэль, как будто дело уже решённое. «Так, я что, уже согласилась вслух? — удивилась Одри. — Сопровождающий, надо же. Значит, тут всё-таки есть дворецкий?» Микаэль нажал одну из кнопок быстрого вызова на телефонном аппарате. И девушка внутренне смирилась, что передумывать уже поздно. — Давид, зайди ко мне, пожалуйста, — вежливо и спокойно сказал Микаэль. — Это с ним я завтра отправлюсь на заказ? — Верно. К слову, я думаю, Вам будет интересно почитать дело заказчика. Минутку, я его поищу. «И выражается-то как. Действительно, как аристократ, — заметила Одри. А ещё она заметила, что уже вовсю развалилась на уютном диване, как будто сидела там всегда. — И когда это я успела так расслабиться? Дело в спокойном тоне его голоса?» Пока Микаэль искал нужное дело в стопке тонких папок, Одри позволила себе снова засмотреться на него. Для удобства он заправил длинную витую прядь себе за ухо, что сделало его ещё симпатичнее, если это вообще возможно. «Противозаконно — быть таким красивым, — мысленно вздохнула Одри. — Да он красивее меня! — А уж в своей внешности девушка была всё-таки уверена. Не зря в институте за ней бегали все парни на курсе и ещё курсом постарше. — Ох, как же он двигается! Вроде просто документы перебирает, а будто танцует руками. Да и танцует он, наверное, просто отпад». Изящные пальцы так плавно касались бумаг, что Одри как будтовпала в гипноз, и всё её зрение сфокусировалось на магнетическом начальнике. Разглядывая лицо, будто сошедшее с полотна, Одри всё глубже и глубже погружалась в это любование-медитацию… пока не осознала, что льдисто-серые глаза уже не рассматривают документы, а слегка вопросительно глядят прямо на неё. «Он застукал меня! Что сказать? Я растеклась по Вам лужей в первую же встречу — это немного не то! И давно он смотрит?» — запаниковала Одри. — Что-то не так? — вежливо-прохладно уточнил Микаэль. «Думай! Думай!» — подгоняла себя девушка, пытаясь сохранить спокойное выражение на лице. — У Вас что-то на волосах, — сообщила она, вдруг обнаружив маленькое белоснежное пёрышко, застрявшее прямо над ухом. Это пёрышко её спасло! Не успев осознать, что ведёт себя фамильярно, Одри уже протянула руку и вытащила находку, едва проведя по волосам мужчины кончиками пальцев. «Какие же они мягкие! Да он точно не выходит из салона!» — со смесью зависти и восхищения подумала она. Почувствовав неловкость от собственных неуважительных действий, Одри показала перо на раскрытой ладони и поспешила отвлечь начальника разговором, пока он не заметил, как стремительно она покраснела. — Хотела спросить, а Вы сами часто сталкиваетесь с чем-то мистическим? — выпалила она первое, что пришло на ум. — Спасибо, — всё же первым делом Микаэль поблагодарил её за помощь. Будто ему не доставило никакого дискомфорта, что впервые встреченная девушка копается в его волосах. А затем ответил на вопрос, многозначительно похлопав по толстой стопке папок: — Постоянно сталкиваюсь. Но в Ваших силах доказать мне, что это всего лишь плод больного воображения. Одри почувствовала вызов, будто он легко подтрунивает над ней, хотя голос Микаэля оставался спокойным, как медленно дрейфующий в океане айсберг. — Не боитесь, что после моей помощи Вам придётся закрыться? — тоже ответила вызовом. — Не закроемся, не переживайте, — Микаэль опять усмехнулся краешком губ. «Что-то он слишком спокоен. Я уже неоднократно поставила деятельность его агентства под сомнение, а он собрался брать меня на работу». — А Вас нелегко вывести из себя, — с долей уважения сообщила Одри. Остановиться вовремя и перестать провоцировать она никогда не умела… Может быть, именно поэтому к ней пришла карма в виде бесцеремонных журналюг. — А Вам бы этого хотелось? Вроде бы спокойно спросил, не заигрывая. А с каким-то исследовательским интересом. Или простодушным удивлением. Но Одри вдруг осознала, что да — ей бы ужасно хотелось узнать, какой её начальник на самом деле, когда снимает маску невозмутимого директора. Именно из-за этого исследовательского интереса к эмоциям людей Одри пошла в психиатрию. «И вот, куда это меня завело… — кисло оборвала себя девушка. — Пожалуй, лучше перестать, пока и общение с начальником меня не завело не туда». — Я не то имела в виду, — отступила она. — Просто Вы довольно необычный. Нечасто встретишь людей, одетых так… строго. «Богато, роскошно, старомодно?» — роились в голове более точные эпитеты. Но Микаэль будто бы принял её слова за чистую монету и спокойно пояснил: — Мы все стараемся придерживаться такого стиля во время работы. Чаще всего и Вам придётся носить костюмы. «Такого стиля вы тут придерживаетесь? А рубины к моим костюмам тоже будут прилагаться? — глаза Одри чуть не вылезли из орбит. Да, начальник действительно был одет целомудренно, а рубашка была застёгнута под горло, но назвать одеяние готического принца строгим язык бы ни у кого не повернулся. — Да как на вас клиенты реагируют? Хотя… наверное, у людей, верящих в мистику, нестандартный прикид вызывает больше доверия и уважения, — нашла объяснение девушка. — Это же как гадалки. Чем больше на них побрякушек, тем больше им доверяют всякие легковерные». Возможно, заметив шок на лице девушки, начальник поспешил успокоить: — Но в свободное время Вы сможете отдавать предпочтение любой другой одежде. Впрочем, я всегда открыт к обсуждению. «Надо же, какой лояльный. А если мне нравятся кожаные куртки с шипами? Тоже можно обсудить?» — впрочем, внутреннее чутьё подсказывало Одри, что на этого мужчину как сядешь, так и слезешь. И скорее всего, в процессе обсуждения он не только от своего мнения ни на шаг не отступится, но и оппонента переубедит. Вслух же она сказала: — Костюмы так костюмы. Не вижу в этом проблемы. Хотя, на самом деле проблема была. «Мне же нечего надеть! У меня практически нет вещей!» Сбегая из обжитой квартиры от журналистов, Одри забрала с собой только самое необходимое. Все забытые ею вещи арендатор, скорее всего, уже выбросил. Внимательные глаза Микаэля всё ещё следили за девушкой. А она всё ещё не могла разорвать зрительный контакт, поймав себя на том, что снова пялится. «Да когда же это закончится!» — разозлилась она на себя и прикрыла глаза. Микаэлю же объяснила: — Простите, сегодня был тяжёлый день, — пусть лучше думает, что она устала и засыпает, чем что она не способна глаз от него оторвать. — Я понимаю, не извиняйтесь, — как будто нотки мягкости разбавили океан спокойствия его голоса. Или девушке показалось? Одри почувствовала, что ей действительно очень комфортно с начальником. Настолько, что она почти готова подписать трудовой договор без пробного задания. Почти… «Бывают же такие комфортные люди… — подумала она. — И где черти носят этого Давида? Я тут уже сто раз опростоволосилась!» Микаэль в это время протянул девушке найденную папку и внезапно уверенно произнёс: — Вы думаете, что мы просто кучка странных ребят, которые сражаются с ветряными мельницами. Но это не так. — Я не… Одри ещё не смогла придумать, чего она «не», как Микаэль её перебил: — Вы ещё поменяете своё мнение, вот увидите. Не желая развивать конфликтную тему, Одри уткнулась в документы, иногда бросая взгляд на стол начальника поверх бумаг. В его руках была папка с символом полиции. — Это что, полицейские документы? — Да, — спокойно подтвердил Микаэль. «И откуда же они у частного детективного агентства?» — Вы ещё познакомитесь с нашим информатором, — продолжил начальник. Одри выгнула бровь. «Информатор из полиции? И сколько же Вы ему платите за то, чтобы он сливал Вам информацию?» Вдруг за дверью раздались быстрые шаги, и в кабинет влетел задорный кудрявый молодой мужчина в чёрном, идеально скроенном на его высокую фигуру современном дорогом костюме. Голубоглазый, с лёгкой бородкой и пирсингом-колечком на крыле носа. Он живо напомнил Одри молодого игривого льва. «Да ты любишь нарушать правила?» — подумала она, глядя на пирсинг. Строгий костюм ему абсолютно не подходил, хотя сидел великолепно. — Ну и где моя самая лучшая напарница? — с улыбкой произнёс парень, глядя на девушку в упор. «Флиртует сразу с места в карьер? Или просто излишне дружелюбный?» — Давид, знакомься, это Одри, — представил девушку Микаэль. — Никогда ещё знакомство не было столь приятным, — довольным котом рассыпался в комплиментах Давид. «Да я ещё и слова сказать не успела!» — возмутилась девушка. Это напомнило ей студенческие годы, когда за ней увивались, едва увидев привлекательное личико и подтянутую фигурку. И её это не впечатляло. Давид уже подцепил ручку Одри и припал к ней в галантном лёгком поцелуе. «Может, просто дамский угодник?» — размышляла девушка. Действия парня не были неприятными — наоборот, мягкими и уважительными. Как у кавалера из девятнадцатого века, который просто и естественно поцеловал даме руку при знакомстве. И это заставило её смешаться. — Завтра вечером я буду ждать вас в своём кабинете, — холодно бросил Микаэль. — Надеюсь, ответ будет положительным. «Всё, аудиенция окончена», — поняла Одри и поднялась с места. Давид уже успел схватить её сумку и теперь стоял, распахивая дверь для девушки. «И правда, как настоящий сопровождающий», — подумала она. — Ну разумеется, он будет положительным, — заливался соловьём Давид, но разозлиться на него за то, что он уже всё решил за Одри, почему-то не получилось. — Мы так весело проведём время в этом демоническом доме! Не сомневайся! «А вот и фанат «Охотников за привидениями», — отметила девушка. Как раз такого сорта людей она и ожидала встретить в «Астрее» с самого начала — чудаков и фанатов мистики, уверенных, что такое нравится каждому. Кивнув на прощание белокурому красавчику, Одри вышла за дверь. Давид поравнялся с ней и повёл по коридору, оформленному в классическом стиле. Полуколонны из мрамора, паркет со сложным рисунком, золотые канделябры в форме подсвечников и совершенно великолепные потолки с лепниной. «А они тут ни в чём себе не отказывают», — отстранённо заметила девушка, устав уже удивляться. — Знакомство с домом нужно начинать с его сердца — каминной! — улыбнулся Давид во все тридцать два белоснежной улыбкой. Он толкнул высокие дубовые двери и пропустил девушку вперёд. Девушка чуть ли не рот открыла. Комната, отделанная чёрным мрамором, изящный мраморный камин с барельефами и настоящим уютным пламенем, красный пушистый ковёр и красный диван. Великолепная барная стойка из дорогого дерева, а за ней — огромный бар со всеми принадлежностями бармена и холодильником. «А они здесь неплохо устроились!» — А знакомство с обитателями этого дома нужно начинать с меня! — радостно продолжил свою речь Давид. Надеюсь, Микаэль не испортил своей строгостью первое впечатление? «Пока Микаэль показался мне самым адекватным, хотя и тоже со странностями», — призналась себе девушка, а вслух сообщила: — На самом деле знакомство началось не с Микаэля. На крыльце мы столкнулись с мрачным парнем в портупее. — Тогда соболезную. Это был Кассиэль. Худший вариант из возможных. Что он успел тебе наплести? «А они тут любят душку Кассиэля, — хмыкнула Одри. — Интересно, что же ты расскажешь мне об обитателях этого дома, словоохотливый Давид?» Парень выглядел так, будто безумно хочет пообщаться. И Одри решила этим воспользоваться. Хищный исследовательский интерес, который она подавила в себе с Микаэлем, вновь выпустил коготки. — Просто намекнул, что работа у вас сложная, — девушка с ожиданием уставилась на Давида. — У кого чего болит… Кассиэль обязан избавлять нас от всех опасностей, — замолол языком Давид. — Но не волнуйся, со мной тебе не о чем беспокоиться. Я не дам тебя в обиду. «Ну конечно же», — кивнула своим мыслям Одри, видя, как Давид распушил хвост. Не понятно было только — он запал именно на неё или просто на всех женщин любит впечатление производить? Пока она склонялась ко второму варианту. Но роль «дамы в беде» девушку не устраивала. — Спасибо, но я и сама могу за себя постоять. Я даже оставила шрам напавшему на меня пациенту, — слова сорвались с языка раньше, чем девушка осознала, что чуть не разболтала о том, что намеревалась скрывать от работодателя до последнего. «Как-то странно на меня влияет этот дом… Или правда, просто тяжёлый день?» Но Давид не стал развивать тему, а лишь присвистнул и обратил всё в шутку: — Нужно сказать Кассиэлю, чтобы следил за языком. Или можно не говорить, и ты, наконец, научишь его манерам, — он лукаво улыбнулся. На стол со звоном опустились два бокала — в них плескалось виски со льдом. Один бокал Давид подвинул ближе к Одри. — Составишь компанию? «А ты, похоже, любишь выпить? И тебя даже не смущает, что ты встретил меня пару минут назад? Так ждал собутыльника? — представить Микаэля или Кассиэля, с радостью предающимся алкоголю вместе с Давидом, почему-то не получалось. Зато радость Давида сразу стала объяснима. — Одри, может, уже перестанешь ставить людям диагнозы? — оборвала сама себя девушка. — Парень разговорчивый, поболтаю с ним, расскажет что-нибудь полезное. Виски ведь можно и не пить. Хотя в последнее время всё больше и больше хочется». — Конечно, — согласилась Одри и приняла бокал. — Сегодня отличный день для чистого виски. А если осмелишься, сделаю для тебя свой фирменный коктейль. Мои коллеги редко захаживают сюда, — защебетал Давид. «А ты, похоже, часто», — констатировала Одри. — Буду рад, если ты не поддашься всеобщему унынию. «Трезвость равно уныние, — продолжила делать выводы девушка, оглядывая поистине гигантские стеллажи с разнообразным алкоголем, которые возвышались до самого потолка. — И эти все запасы, значит, твои, Давид?» — Прошу, — хищно прищурился юрист, заметив, что девушка не пьёт. Для приличия Одри всё-таки пригубила. Ну не подсыпет же он ей клофелин, в самом деле? — Так какими судьбами, Одри? — продолжил Давид, когда удостоверился, что она глотнула. — Ищешь ответы на неудобные вопросы? Столкнулась с тем, что не можешь объяснить? «Да, я не могу объяснить, как мой пациент из практически здорового за один сеанс превратился в психа, пытающегося меня убить, а потом выпрыгнул из окна», — сокрушённо подумала Одри и снова глотнула, на этот раз побольше. — Я, вообще-то, скептик, — сообщила она то, что уже и так знал Микаэль. Давид издал смешок и перевёл тему: — Понятно, тогда давай поговорим о другом. «Реальный взгляд на вещи так всех забавляет?» — снова подметила Одри. — Задавай любые вопросы, Одри, я отвечу честно на все, — щедро предложил юрист. «Так уж и на все?» — засомневалась девушка. По её опыту, самые дружелюбные личности порой скрывали за своими масками больше всего секретов. Начала с нейтрального вопроса: — Расскажешь что-нибудь о себе? — Какую часть моей насыщенной биографии тебе поведать? — Давид облокотился на столешницу, будто и правда готовился к длинному рассказу. — Хотелось бы знать того, с кем я завтра отправлюсь в логово демона. — Боишься демонов? «Эй, это не ответ. Тему-то не переводи!» — недовольно подумала Одри, а вслух подыграла: — Ну с тобой же мне нечего бояться, верно? — Схватываешь на лету. Отныне я твой щит не только на поле боя, но и в этом доме. И даже в зале суда, если пожелаешь. Так что, если кто-то из наших клиентов решит тебя засудить, я вытащу тебя даже из петли, — все эти мрачные вещи он сказал с ослепительной улыбкой, будто бы это было чем-то потрясающе весёлым. Опасности, которые он описал, наложились на недавно проигранный суд, где девушку просто смешали с грязью и отобрали всю её жизнь. Стало ужасно не весело. Давид заметил перемену в настроении собеседницы и стёр улыбку с лица. Заметил уже более серьёзным тоном: — Эй, не переживай, мы все здесь хорошие ребята. Даже Кассиэль. Хотя тебе сейчас сложно в это поверить. Улыбка Одри вышла вымученной. Юрист поймал её взгляд и добавил искренности в голос: — Если… Нет, когда решишь остаться, ты поймёшь, о чём я, — от него к девушке как будто бы пришла волна тепла. «Как бы я хотела, чтобы ты оказался прав, Давид», — с грустью подумала она. Хорошие ребята в окружении — это как раз то, чего ей не доставало. Огорчившись и задумавшись о своём, девушка всё же заметила, что в итоге Давид совсем ничего не рассказал ей о себе, и попыталась зайти с другого конца. — Так сколько у тебя на счету проигранных дел? — Одри, присмотрись ко мне повнимательнее, — чтобы помочь девушке, мужчина даже перегнулся через стойку. Она ощутила терпкий аромат дорогого мужского парфюма и запах виски, идущие от него. Лицо его было оскорблённо-серьёзным, но настроение выдавали насмешливые глаза. Давид прошептал тихо и раздельно: — Я. Никогда. Не. Проигрываю. И всегда добиваюсь, чего хочу, — после этого парень поднялся и залпом допил виски с таким видом, будто только что выиграл ещё одно дело. — Впечатляющая самоуверенность, — прокомментировала Одри. Отчего-то по её телу пронеслись мурашки после его слов, и девушка решила перевести тему. В поле зрения попалась её никуда не пристроенная сумка. — Чувствую, с тобой можно болтать и до утра. Но мы так и не определили, куда меня поселить. — Не забываешь о главном? Похвально. В таком случае, не смею больше красть твоё внимание. Пойдём, выберем тебе самую лучшую комнату! — Давид упёр руки в боки, будто прямо сейчас собирался покорить этот мир. — Микаэль говорил что-то про гостевую… — Пусть гостевая остаётся для гостей, — отмахнулся парень и повёл её уже по знакомому коридору, а потом вверх, по витиеватой лестнице, где их встретил брат-близнец первого коридора. — Спальни у нас на втором этаже. А вот и моя любимая комната! Раньше здесь жили наши начальники. Занимай, пока они не явились. Он открыл дверь, и Одри увидела великолепную комнату в стиле классицизм — с огромной хрустальной люстрой и тёмными стенами с лепниной. Готическую обстановку разбавляла светло-бежевая шикарная двуспальная кровать с мягчайшим покрывалом и мягчайшим ковром под ней. Над кроватью висела репродукция «Демона» Врубеля в золотой раме, а на прикроватной тумбочке стояли свежие розы в вазе. Рядом с окном стоял просто обалденный кремовый туалетный столик с овальным зеркалом. «Да ты, похоже, не начальников своих тут ждал, — обалдела Одри от такой роскоши. Свежие цветы указывали на то, что Давид изначально приготовил эту комнату к её прибытию. А женский туалетный столик — может, кто-то из начальников — женщина? И вообще, получается, Микаэль не самый главный директор в «Астрее»? А если эти начальники вернутся в самый неподходящий момент? — Не смотря на сомнения, отказаться от такой красоты было выше её сил. — Могу же я пожить в роскоши хотя бы одну ночь? Кровать такая уютная…» — подумала Одри, сдаваясь. И всё-таки сделала последнюю попытку договориться с совестью: — Не хотелось бы кого-то стеснить. — Ой, да всё в порядке, — замахал руками Давид. — Ты никого не стеснишь, поверь мне, ведьмочка. Располагайся, Одри, вечером я тебя проведаю, — подмигнув на прощание и отрезая девушке все пути к отступлению, Давид ретировался и закрыл за собой дверь. Бросив сумку на кровать, Одри подошла к окну. Внизу простирался необъятный готический сад, который не понятно где заканчивался. Кое-где в саду виднелись белые пятна притаившихся среди зелени скульптур. «Наверное, раньше это была усадьба графа или виконта, — решила Одри. — Глупо сидеть всё время в комнате. Пойду, прогуляюсь по саду». Одри приоткрыла дверь и прислушивалась: в доме было тихо. Тогда она выскользнула в коридор в надежде, что как-нибудь найдёт дорогу на первый этаж, а оттуда — в сад. Вдруг вдалеке раздался тоскливый и прекрасный плач скрипки. И Одри, движимая любопытством, пошла ему навстречу. Чувственная мелодия повела её вниз по лестнице к приоткрытой двери, ведущей в просторную комнату, которая для разнообразия была светлой и напоминала бальную залу, совмещённую с гостиной. В высоком, до потолка, стрельчатом окне находились вмонтированные стеклянные двери в сад. Они были распахнуты, а лицом к ним стоял юноша со скрипкой, будто играя для самой природы. Музыка захватила и унесла Одри, заставляя сердце щемиться от невыразимой светлой грусти. Чем дольше играл молодой человек, тем больше ей казалось, что для него это что-то очень личное, выражение его собственных чувств, и ей здесь совсем не место. Не желая смущать, очевидно, ещё одного своего коллегу, Одри аккуратно попятилась к двери, но вдруг задела её, и та скрипнула. Чудесная мелодия скрипки оборвалась, и парень резко обернулся, будто его застукали «на горячем». — Простите, не хотела Вас напугать, — Одри подошла чуть ближе, рассматривая юношу. В свободной белой шёлковой рубашке и узких чёрных брюках, с возвышенным, поэтическим выражением лица и густыми тёмными волосами, обрезанными под каре — парень производил впечатление поэта, который мог бы стоять на носу корабля и наблюдать, как тот уносит его в неизведанные и романтичные далёкие дали. Что же он делал здесь, в этом особняке? Сливочная кожа, мягкий взгляд серо-зелёных глаз с длинными пушистыми ресницами, родинка под губой, ямочка на щеке. Он носил серебряное украшение странной формы на шее и кольцо на пальце — интересно, это что-то значило для него? Быть менее женственным, чем Микаэль, ему помогали квадратная челюсть, мощная шея и великолепно сложенная мужская фигура с широкими плечами и узкими бёдрами. «Ещё один красавчик? — ахнула Одри. — И где они их только набрали?» — Всё в порядке, — ответил юноша. — Порой музыка меня так захватывает, что я перестаю различать иные звуки вокруг. «Какой же нежный голос! Словно музыка!» — изумилась девушка. Жильцы «Астреи» продолжали её удивлять. Что же ей расскажет этот томный юноша со взором горящим? Музыкант отложил инструмент и протянул руку: — Я Рафаил. А Вы, должно быть, наша новая оценщица Одри. «Новости в этом доме разлетаются быстро. Это Давид уже всем растрещал? И ведь опять, даже этот Рафаил говорит так, будто я уже точно стану частью их коллектива», — Одри не могла отделаться от ощущения, как будто её здесь ждали, и всё уже решено. А долгие раздумья Микаэля — это было так, для вида. Ведь в конце разговора он тоже был излишне уверен по поводу её положительного ответа. Но так же не может быть? Нет, это какой-то бред. Тогда почему лучшая комната в доме уже была подготовлена для неё, и там даже стояли цветы? Не станут же люди так делать для человека, который, возможно, уйдёт спустя одну ночь? «Хотя, возможно, Давиду было всё равно, что за девушка придёт. Он просто надеялся, что теперь у него появится собутыльник, и заранее расстарался, чтобы меня впечатлить. Он же знал, что я сегодня приду на собеседование, — мысль показалась Одри логичной. С учётом того, что у них здесь, очевидно, денег куры не клюют, Давид вполне мог себе позволить купить букет роз, чтобы очаровать пусть даже незнакомую девушку. — Да он просто фотографию мою в резюме увидел», — вдруг дошло до Одри, и она успокоилась. Ну конечно, она сразу понравилась ему по фото, симпатичная же. Вот и всё объяснение букету и дружелюбию Давида. Это для неё он оказался полнейшим незнакомцем, а он-то о ней уже кое-что знал. Рафаил всё ещё ждал её ответа, и она сказала вежливо: — Приятно познакомиться, Рафаил. — Давид обещал представить Вас за ужином, но я даже рад, что наша встреча состоялась чуть раньше. «За ужином, значит? Они тут и живут, и работают, и ужинают все вместе?» — Вы тоже юрист? — поинтересовалась она, ожидая, начнёт ли он подкатывать к ней, как Давид, или же нет. — Я оценщик. Только Вы оцениваете людей, а я — предметы. «Вот опять. Будто я уже оцениваю…» — Вы оцениваете их стоимость? — задала Одри логичный вопрос. — Их мистическую ценность, — возразил Рафаил. «А… ну да. И чего я ожидала от ещё одного сотрудника Астреи?» — пожалуй, пока всех встреченных ею людей из странностей объединяла несокрушимая вера в мистику. Рафаил поспешил перевести тему: — Вы кого-то искали, Одри? Или просто изучали дом? — Я направлялась в сад. Он виден из окна моей спальни, — пояснила девушка. — О, там волшебно, — как-то неубедительно произнёс юноша и серьёзно взглянул на неё: — но постарайтесь не уходить слишком далеко. Сад очень старый, все сооружения в нём довольно ветхие, — в его голосе ей послышалось предупреждение. «И почему же вы не снесёте тогда эти ветхие сооружения, если сад настолько опасен? И вообще, разве по закону штата вы не должны ухаживать за своими угодьями? Спиливать старые деревья, стричь газоны, обеспечивать безопасность?» — очередная странность и очередной вопрос, который Одри не решилась задать вслух. Сад есть, но гулять по нему ей не рекомендуют. — Что ж… Не буду Вас отвлекать, — Одри попятилась к стеклянным дверям, решив посмотреть сад и сделать собственные выводы. — Вы можете остаться, если хотите. Это гостиная, а не моя спальня, — предложил ей юноша с мягкой улыбкой. «Хочет познакомиться с новой коллегой? Или не хочет пускать меня в сад?» — с сомнением гадала девушка. Впрочем, познакомиться с оценщиком мистических предметов было любопытно, поэтому она решила задержаться. — Может быть, Вы доиграете Ваше произведение, которое я прервала? Хотелось бы дослушать мелодию, — попросила Одри. Она планировала взять передышку, чтобы придумать, о чём с ним говорить, и рассчитывала, что потом похвалит игру музыканта, чтобы начать общение с позитивной ноты. Но его волшебная, полная тоски мелодия настолько отозвалась в её сердце, что Одри буквально чуть не заплакала. Это было так прекрасно, так грустно и светло одновременно. На одно мгновение все тяжёлые воспоминания из детства девушки навалились на неё, рванув сердце, а после как будто растворились в тёплом, ласковом свете, и пришло освобождение. Рафаил играл так чувственно и так нежно держал инструмент. Казалось, скрипка — это продолжение его руки, часть его собственного сердца. Девушка настолько погрузилась в умиротворение, разливающееся в груди от чарующей мелодии, что когда музыкант отпустил скрипку, для неё это стало неожиданностью. — Играть для кого-то — ни с чем не сравнимое удовольствие, — галантно произнёс Микаэль. «Как они разговаривают! Какой слог! Интеллигенты», — отметила Одри. Она совершенно искренне похлопала, и юноша поклонился, а затем вернул инструмент на стойку. — Благодарю! Это было невероятно! Вы где-то этому учились? — с восхищением спросила девушка. — Я самоучка, — скромно потупился Рафаил. — Надо же… Освоить скрипку самостоятельно не так-то просто. — Я умею играть на всём, что есть в этой комнате, — просто, без кокетства пояснил парень. Одри оглядела не маленькое помещение. Скрипка, контрабас, гитара, саксофон, африканский барабан, флейта, роскошный рояль… Здесь были и инструменты, названий которых она не знала. Её охватило настоящее изумление. Он ведь не шутит? — Мне кажется, и жизни не хватит, чтобы освоить всё это… «Или у кого-то совсем нет работы? Целыми днями здесь музицирует?» Смутившись, Рафаил отвёл глаза. — Я… довольно быстро учусь, — выдавил он. «Непризнанный музыкальный гений? И почему же он здесь вещи оценивает, а не выступает? Человек-оркестр мог бы произвести фурор. А с учётом его внешности, фанатки бы с него кипятком писались», — Одри понимала, что каждый новый коллега подкидывает ей всё больше и больше вопросов… — Знаете, я всегда мечтала научиться играть хоть на чём-нибудь. Но учёба и работа занимали всё моё время, — призналась она. Не смотря на странности, ей почему-то захотелось перевести тему, чтобы Рафаил перестал смущаться. И, честно, действительно захотелось поделиться с ним своей детской мечтой. Показалось, что он бы понял. Воспоминания о строгом деспотичном отце, который бил по рукам, если она проявляла интерес хоть к чему-то кроме учёбы и церкви, вспыхнули в памяти и погасли. «Я уже взрослая. Сейчас я уже не та маленькая девочка и могу делать, что хочу», — напомнила себе Одри, возвращаясь в настоящий момент. — А какой инструмент Вы бы выбрали? — живо поддержал диалог оценщик. — Эм… Я не знаю. Думаю, сейчас уже поздно что-то начинать… — Начинать никогда не поздно, — мягко улыбнувшись, Рафаил протянул ей раскрытую ладонь. — Вы позволите? Он сказал это очень нежно, вежливо, без какого-либо намёка на подкат. Поэтому Одри сама не поняла, как её ладонь оказалась в его руке — деликатной, тёплой и мягкой, с шершавыми пальцами. «Это ведь мозоли от струн?» — Одри не очень в этом разбиралась. Неужели он настолько много играет? — По рукам можно понять очень многое, — объяснил музыкант свои действия. — У Вас изящные запястья, длинные гибкие пальцы. Я уверен, Вы способны освоить любой инструмент, но отдали бы предпочтение роялю. Что скажете? — Рафаил бережно, словно фарфоровую, отпустил её руку. — Возможно, Вы угадали… — удивилась девушка. Надо же, понял по руке? Ей всегда нравилось звучание пианино, и как выглядят люди за блестящим массивным инструментом с откинутой крышкой, как летают их пальцы по клавишам. Казалось, если освоишь такой большой и сложный инструмент, значит, сможешь справиться с любой трудностью в этом мире. Немного смущённая тем, как этот одухотворённый юноша «раскрыл» одно из её желаний, едва подержав за руку, Одри оглянулась по сторонам и заметила, что за окнами начало темнеть. «Если я хочу успеть выйти в сад, то нужно поторопиться», — решила она. Да и что ещё сказать, она больше не знала. Ей надо было переварить впечатления этого дня. — Была очень рада с Вами познакомиться, но я, пожалуй, пойду. — Конечно. Ещё увидимся, Одри. Девушка вышла в сад через стеклянные двери. Вероятно, когда-то он был очень роскошным и помпезным. Полузаросшие тропинки, выложенные брусчаткой из белого камня, уводили под полуразрушенные арки, увитые дикими розами… Статуи в древнегреческом стиле, местами почти скрытые под плющом, а местами и сколотые… Там, где раньше скорее всего были клумбы, теперь властвовали сорняки и торчали корни старых деревьев, а кусты неаккуратно разрослись — их никто не стриг. «Почему, имея столько денег и шикарный интерьер внутри особняка, они совсем не ухаживают за садом? Можно было бы садовника нанять», — удивилась девушка. Место выглядело таинственным и очень тихим. Очарованная этим, Одри медленно двигалась всё глубже и глубже в заросли. Кажется, если бы не ангел, преградивший ей путь, она могла бы идти по этой заросшей дорожке бесконечно. Мраморная статуя красивой древнегреческой девушки в полный рост приковала внимание Одри. Это была первая встреченная ею статуя, которая так хорошо сохранилась — ни мха, ни сколов. Она блестела, как будто её регулярно чистили. Рядом со статуей стояла мраморная скамейка с завитушками, которая тоже ничем не заросла, будто ей часто пользовались. Одри присела на скамью и задумалась. «Итак, что мы имеем? Мрачный грубиян, холодный красавчик, душка-алкоголик и романтичный музыкант. Все молодые, красивые, живут вместе в шикарном доме. Верят в мистику и предлагают мне жить и работать с ними… Звучит, как завязка паршивенького реалити-шоу. Судя по количеству папок, у «Астреи» есть клиенты, не смотря на всю их неважную репутацию. Или она только у нас в «Гудламе» неважная, среди здравомыслящих психиатров? — Одри поняла, что круг её общения ограничивался, в основном, коллегами. Поэтому точно быть уверенной в том, что на самом деле говорят в городе про эту «шарашкину контору», девушка не могла. — Ещё у них есть информатор среди полиции и какие-то начальники сверху… Конечно, местечко явно не обычное, но ведь и моя репутация оставляет желать лучшего. В городе говорят, что я врач-психопатка, чуть не убившая пациента. И я сама же знаю, сколько в этом правды… Ладно, съезжу завтра «на дело», и тогда уже решу, подходит ли мне эта работа». Где-то рядом ухнула сова, намекая, что гостье пора уходить. Зябко поёжившись, девушка встала и поспешила в дом. Вокруг было привычно тихо, словно все обитатели особняка уснули. Свет в коридоре не горел, и Одри вытянула руки, чтобы не наткнуться на что-нибудь в темноте. На втором этаже все двери были закрыты, и только сквозь одну просачивалась полоска света. Стараясь незаметно прошмыгнуть мимо и не потревожить коллегу, Одри вдруг остановилась, когда периферийным зрением заметила красное пятно. Машинально она повернулась, чтобы рассмотреть подробнее происходящее в комнате. За столом, сгорбившись, сидел Кассиэль. Неспешно он бинтовал свою руку. На белых бинтах расплывалось яркое пятно крови, не смотря на несколько слоёв ткани. Одри попятилась к стене. В голове тут же зазвучал голос Давида: «Кассиэль обязан избавлять нас от всех опасностей». «Что же это за опасности, которые нанесли такую серьёзную рану? — ахнула Одри. — А может, он просто как-то неудачно упал или поранился? Может же быть такое? Напоролся на что-то плечом?» Саркастичный голос в голове Одри произнёс: «Ага, шарился по заброшкам в поисках призраков и напоролся на старый гвоздь». Одри понимала, что лучше было бы обозначить своё присутствие и предложить помощь, но Кассиэль вроде бы и сам прекрасно справлялся. А то, как неласково он встретил её сегодня, не добавляло желания с ним общаться. «Ещё обвинит в подглядывании. Хотя сам дверь не закрыл». В конечном итоге, девушка решила спросить у Кассиэля завтра, с какой-такой опасностью он столкнулся. «Надеюсь, всё окажется вполне невинно». Чувствуя, что сейчас зевнёт и точно выдаст себя, Одри направилась в выделенную ей спальню. Рядом с постелью на прикроватной тумбочке кто-то оставил поднос с ужином. «Надо же», — девушка не знала, как реагировать. С одной стороны, это было проявлением заботы, а с другой — кто-то заходил к ней в комнату, пока её тут не было, и своего личного пространства, которое ей обещали, в итоге не оказалось. «Да и на кухне есть было бы гораздо удобнее. А может, это намёк, чтобы я ела у себя и не высовывалась? — нахмурилась Одри и тут же оборвала сама себя. — Так, хватит проецировать свои фантазии на других людей. Завтра я прямо спрошу обо всём, что меня смущает, — решив так, она почувствовала, как снова обретает контроль над собой. — Вот и куда теперь девать эту еду? В доме темно, кухню не показали, а холодильника в комнате нет…» Поклевав немного ужин, Одри решилась на сделку со своей совестью и оставила поднос на подоконнике — у окна ночью должно было быть прохладнее всего. К её приятнейшему удивлению, в лучшей комнате в доме оказалась дверь, ведущая в собственные ванную и туалет. Спасибо, не придётся искать санузел в потёмках. «Вот это да! — восхитилась девушка, видя бортики огромной ванны. Скрепя сердце, надо признать, что возможно даже и в лучшем отеле города она бы не нашла таких условий. — Ещё бы замок в дверь спальни врезать. Это гораздо важнее, — снова поморщилась она. — Если останусь, то надо будет решить вопрос с Микаэлем». Образ великолепного изящного красавца яркой вспышкой пронёсся перед глазами. «Да что со мной такое? Я раньше на таких не западала, — удивилась Одри, настраивая воду. — Вот что ощущают фанатки К-поперов, которые сохнут по женственным мальчикам? И меня это тоже коснулось?» Пытаться заводить интрижку с начальником Одри точно не собиралась. Сразу нет. Но видимо, когда видишь вживую такую редкую красоту, сложно потом выкинуть её из головы. «Всё-таки я нормальная здоровая женщина, это абсолютно адекватная реакция на красивого мужчину, — успокоила себя Одри. — Главное, когда буду им любоваться, рот широко не открывать, — пошутила она над собой. — Ах, ванная! Какое блаженство!» Немного времени спустя, когда девушка, переодевшись в единственную ночную рубашку, свалилась в постель, зазвонил мобильный телефон. «Нет, только не это! Я так хочу спать! И голова раскалывается!» Но телефон заиграл снова. «Если это репортёры или реклама домашнего интернета — убью», — решила она, кровожадно беря трубку. Но звонила всего лишь университетская подруга. И в принципе единственная подруга Одри. — Это правда?! — спросила Рут с ходу. — И тебе привет, Рут. — Пожалуйста, скажи, что твои бывшие коллеги пошутили, когда сказали, что ты устраиваешься в «Астрею»? — Эй, а что ты забыла в «Гудламе?» Ты же живёшь за городом? — удивилась Одри. Рут была очень милой, но она слишком сильно переживала за подругу. Слишком. Порой это казалось навязчивым. Может, как истовая верующая, она считала своим святым долгом помочь и разрулить проблемы Одри. «Я сама виновата, — вздохнула девушка. — С тех пор, как меня лишили лицензии, я ни разу не встретилась с ней и даже не сказала свой новый адрес. Конечно, она переживает…» — Они же сумасшедшие! Ты хоть знаешь, чем они занимаются?! — эмоционально продолжила Рут, проигнорировав вопрос. — Рут, давай не сейчас, а? Очень болит голова. Мы встретимся с тобой, обещаю, и я всё объясню. — Что, опять? Я сто раз говорила — тебе надо к доктору! — гневно сказала подруга. — У меня есть хороший знакомый врач, сходи к нему. Одри помолчала в ответ. Она уже ходила по докторам, и ни один не избавил её от ночных кошмаров и головной боли перед сном. В конце концов, девушка была склонна думать, что это психосоматика. И пока она не решит свои эмоциональные проблемы, и пока отец не перестанет ей сниться… ничего не пройдёт. Рут истолковала молчание по-своему. — Не хочешь — ладно. Просто скажи мне, что ты в порядке. — Я в порядке, правда. И знаешь, мои новые коллеги пока не выглядят сумасшедшими. Странные — да, но пока никто не сделал мне ничего плохого. Да и окончательное решение я ещё не приняла. А ещё они тут такие красавчики, что даже ты бы визжала от восторга, — Одри подбавила в голос напускного веселья. — Если эти красавчики не ходят на воскресную службу, то мы с ними не подружимся, — полушутя ответила Рут. А потом добавила серьёзнее: — Просто так странно видеть, что ты связалась с людьми, которые верят в совершенно невероятные вещи. — Мой собственный отец верил всего-то в Бога, но ты знаешь, чем это закончилось, — ответила Одри жёстче, чем хотелось бы. — А тут ребята мирно играют в призраков, но я ни разу не слышала, чтобы хоть кому-то они причинили вред. Иные сумасшедшие лучше, чем нормальные люди. Рут помолчала, не зная, что на это ответить. Их общее прошлое, их общая боль… Наконец, она жизнерадостно проговорила: — Ну, если твой скептицизм немного пошатнётся, и ты вернёшься в церковь, то это даже и к лучшему, — вот такая она, Рут. Всегда найдёт что-то хорошее, во что поверит. — Ну уж нет, — жёстко отрезала Одри. А потом поняла, что снова срывается. Нужно было заканчивать разговор. — Прости, я правда устала. И да, у меня правда всё в порядке. Давай я позвоню тебе, когда буду готова к этому? — Хорошо. Просто не пропадай, ладно? — Обещаю. На этот раз поставив телефон на беззвучный, Одри, как в детстве, укрылась одеялом с головой. Теперь девушка шла на голос, который вёл её по мрачному коридору особняка к старой обшарпанной двери. Как она оказалась в коридоре и откуда появилась дверь — не имело значения. Старое дерево, выкрашенное в кроваво-красный. Постоянно мигающая лампочка над входом. Одри точно знала, что происходит за этой дверью, и не могла заставить себя толкнуть её. Из-за двери раздался слабый, беззащитный женский голос: — Прошу, помоги мне…