Синее пламя души: демон и его тайны

      — Страница девяносто семь.       Мужчина оглядел небольшую, хоть и увеличившуюся в количестве за счёт иностранцев, группу семикурсников. Прищурился, внимательно оглядывая то одного, то другого.       Рохля. Зануда. Глупец. Задавала. Выскочка.       Взгляд сам зацепился за сидевшую неподалёку демоницу, привычно закусившую кончик пера. Отметил, как теперь её кисть спокойно удерживает корешок учебника, без недавней дрожи.       — Мсье Фогель, расскажите, что знаете о сегодняшней теме.       Пара приглушённых смешков от когтевранцев и ехидная улыбка мистера Фоллера. Шармбатонцы те ещё романтичные и нежные натуры, что с них можно взять? Вряд ли немец заставит изменить мнение.       — Антидоты — вещества, которые нейтрализуют яды и зелья с негативными последствиями полностью или частично. Из растительности наиболее известны такие как: мандрагора, одолень-трава, альфомра, крапивница и кромлевый сок. Также очень эффективен безоар — желудочный конкремент преимущественно у жвачных животных, — Макс отвёл взгляд от профессора и подмигнул Кармилле, заинтересованно его слушавшей, но мгновенно закатившей глаза к потолку и скрестившей руки на груди. — Голпаготт — наиболее известный немецкий зельевар, занимающийся составлением антидотов против сложных и многосоставных ядов. В своё время именно он занимался выведением законов для получения любого антидота. Тот же третий закон гласит, что противоядие от смешанного яда будет эквивалентно большей сумме противоядий на каждый отдельный компонент яда и что нужно скрупулёзно изучить реакцию, прежде чем приниматься за сам антидот. В истории немало примеров, где волшебники ошиблись и их противоядие стало неплохой отравой; думаю, наиболее подходящее для примера — снадобье сонного паралича. Страшная штучка, но нейтрализовать можно легко.       — Что же, я полагал, в Шармбатоне упор в зельеварении направлен преимущественно на любовную сферу, — мужчина сжал презрительно губы и произнёс: — Мисс Алая?       — Да, профессор? — девушка поморщилась, на миг прикрыв глаза.       Как гробовая тишина смогла стать ещё более тихой? Хогвартские семикурсники уже привыкли на занятиях профессора Снейпа к муштрованию, особенно одной белокурой особы. Ненавидит, презирает, испытывает удовольствие от допроса слизеринской ученицы — лёгкие шепотки и слухи, которые быстро забывались, стоило лишь выйти за стены мрачного и холодного подземелья.       — Инструкция зелья-противоядия от обычных ядов.       — Измельчение безоара до мелкой крошки при помощи пестика и в котёл, добавление стандартного ингредиента один к двум, нагревание котла в течение пяти минут и взмах волшебной палочкой — вливание магической искры. Дать настояться десять — пятнадцать минут, в зависимости от типа и сплава котла. Щепотка молотого рога единорога, помешать два раза по часовой стрелке и добавить две целые, нераздавленные ягоды омелы, помешать против часовой стрелки два раза. В завершение взмахнуть волшебной палочкой и повторно влить единицу волшбы.       — Какое ещё зелье подойдёт в качестве лёгкого противоядия?       — Рябиновое, сэр, ведь основными компонентами являются мандрагора, моли, аконит и кора волшебной рябины, — напряжённая поза, внимательный прищур фальшивых ртутных глаз и едва заметная складка между острых бровей.       — Чем знаменито растение моли и где его ближайшее место произрастания? Какую роль может сыграть кора рябины обычной в рябиновом зелье?       Подкрашенные бордовым губы на миг улыбнулись, вызвав у мужчины секундное недоумение.       — Моли — сильнодействующее средство, которое можно съесть для нейтрализации магических воздействий; выглядит как растение с чёрным стеблем и белыми цветками. В окрестностях Хогвартса его легко можно найти. Никакой роли не играет, потому что кора рябины обычной не имеет магических свойств.       — Вам бы и в практике такого же рвения, как и в теории.       — Профессор Снейп, ответ ведь верен, — шармбатонец вновь приподнялся с места, напрочь игнорируя испуганные и предостерегающие взгляды хогвартских учеников. — К чему несправедливый укор в сторону ученика?       Сидевшие до этого момента с зазнавшимися лицами мисс Перез с мистером Джоилом с Когтеврана вжали головы в плечи.       — Мсье Фогель, на вашем месте стоило бы помалкивать и не лезть не в своё дело.       Волна раздражения и презрения привычно поднялась, окатив зельевара подобно морской волне. Ониксовые глаза со снисхождением обратили внимание на проколотое ухо с серьгой, волосы, перевязанные кожаным ремешком в небрежном хвосте, и отсутствие должного в форме белого воротника — зарвавшийся наглый юноша, возомнивший о себе невесть что. Пальцы немца с парой серебряных массивных колец стукнули о столешницу.       «Такие любят цеплять взгляды, особенно женские», — мысль пронеслась мельком, своеобразным и вынесенным за прожитые года фактом. Профессор Снейп издевательски приподнял один из уголков губ, прекрасно понимая, для чего шармбатонец решил выступить на публике и зарекомендовать себя в роли или маске доблестного рыцаря.       — Это непедагогично — принижать своих же учеников, — голос наглеца так и сквозил непробиваемой уверенностью, отчего зубы зельевара невольно скрипнули. — Какая у них будет мотивация получать знания и хорошие отметки, если…       — Довольно. Вы здесь гость, мсье Фогель, и советую чрезмерно не злоупотреблять нашим радушием. Профессор здесь я, а не, к моему величайшему сожалению, вы. Так что будьте любезны заткнуть свой чрезмерно говорливый рот, иначе вылетите отсюда раньше, чем скажете «Левиоса». Вам ясно?       — Вполне, — юноша горделиво вскинул подборок, мазнув взглядом по покрасневшей мисс Алой.       Вся ничтожная в данной ситуации полемика замышлялась ради показушничества перед женским полом. Неудивительно. Обращённый к одной из его учениц карий взгляд зацепил, неприятно оцарапав горло. Демоница. Сколько же в себе таит это существо… эта очаровательная девушка. Бесполезно кривить душой, чтобы отрицать голые и наглядные факты. Только что чересчур бесстрашна и рискованна, про таких говорят: всё или ничего, и такие, увы или к счастью, даже до среднего возраста не доживают и подрываются или разбиваются о свои опасные мечты и действия.       Ему бы, наоборот, выдохнуть, после окончательного исчезновения демонов расслабиться, но… Вездесущее и раздражающее «но» преследовало всю его жизнь, и если рано или поздно Северус Снейп мог разобраться с его появлением и причиной, то сейчас это вызывало некоторые трудности. Возможно, следует отпустить все переживания о несносной девчонке, которая убила в одиночку одну из серьёзных проблем для всего человечества — порождающую чудищ матку, но… Он беспокоился. Нервничал и даже злился за последние полторы недели, что эта дурная на всю голову, как все гриффиндорцы, не подошла к нему и не попросила зелья или какой мази для повреждённой руки. Чудом не сорвался на неё, когда случайно заметил марлевый кусок бинта, поджимающиеся в момент сгиба руки губы. Может, стоило сразу согласиться на предложение профессора Дамблдора и заключить с ней Непреложный обет или ту кровавую клятву, которую демоница провела с директором Хогвартса? Она же неуправляема, как вообще такое существо пошло на подобную авантюру? Уж точно помощь людей ей не нужна, зачем же ещё и поклялась оказать содействие в убийстве Тёмного Лорда? Одни вопросы, а ответов нет. Возможно, поэтому мужчина волнуется, а это «но» кроется в отсутствии знаний? Он и сам не знает. Одно пока Северус Снейп мог сказать точно: в последнее время в районе груди что-то стало непривычно и непонятно царапать, ёкать; такие волнения ему категорически не нравились, ведь взяться им было просто неоткуда.       Кажется, что-то похожее «нечто» начиналось к Лили с первого курса… Лили… Как же он скучает, тоскует без светившего когда-то ему лучика солнца. Вездесущая боль потери нежно обняла и неумолимо сковала, напоминая: от этого никогда не избавиться. Привычный холод окатил с головы до пят отрезвляющей волной, заставившей наконец вынырнуть из рассуждений.       — Нужно сказать «да, сэр» или же «да, профессор». Вы не в Шармбатоне.       — Да, сэр, понял, — сказал как плюнул немец, презрительно поджав губы и уткнувшись в приподнятый над столом учебник.       Зельевар издевательски хмыкнул, прикусив хотевшую слететь с языка ещё одну колкую фразу. Хватит, а то особо впечатлительных учеников придётся левитировать из помещения ногами вперёд прямиком в больничное крыло. Мадам Помфри и так с ног сбилась вытаскивать чрезмерно чувствительных учеников из обмороков.       — Повтор простейшего зелья противоядия. Мисс Алая, давайте в этот раз тоже без взрывов.       — Простите, профессор, не могу обещать, — отозвалась в толпе подскочивших к стеллажам и котлам девушка, ехидно и проказливо ухмыльнувшись зельевару. — Уж очень меня любит огонь.       «Как бы только он не сжёг никого».

***

      — Эй, вообще-то я в паре с Эдрианом, — слизеринка нахмурилась, попытавшись расцепить хватку немца, неодобрительно на него посматривая. — И зачем ты пытаешься тут свои порядки наводить?       — Я так-то защищал твою честь, не заметила?       — Больше не вздумай, разберусь без тебя, — буркнула напоследок и отошла к стеллажам, аккуратно набирая нужные ингредиенты и ища взглядом граммовые мешочки с толчёным рогом единорога.       — На, — предплечье вновь обхватили, а перед глазами дразняще покачали искомым. — Не это ли ищешь?       — Это.       — Ну и славно. Кстати, смотри, твой друг уже занят.       И правда: симпатичная шатенка что-то щебетала рассеянному Эдриану, кокетливо стреляя глазками. Наконец, кивок русоволосого юноши и победная ухмылка шармбатонки.       «Наверняка Макс подговорил её».       Тоска.       — Что же, раз ты так настаиваешь на своё партнёрство, то…       — Мисс Алая и мсье Фогель, вы будете торчать у стеллажа или всё-таки приступите к зельеварению?       Сердце застучало быстрее, уже привычное тепло разлилось по всему телу, отчего слизеринка искренне улыбнулась:       — Уже начинаем, профессор, — повернулась к немцу, на пару секунд грозно сведя брови. — А ты, — прищурилась, — только попробуй ещё что-нибудь выкинуть, ясно?       — Ясно, ясно, куда уж яснее-то, а? Чаровница сладкая.       — Прибью, — прорычала, обходя довольного шармбатонца и еле удержавшись от того, чтобы намеренно не толкнуть куда-нибудь подальше.       «За что мне это всё?»       Привычно разложила по разные стороны от себя ингредиенты на небольшие кучки, подготавливая рабочее место.       — Агуаменти, — вода весело заплескалась в небольшом котелке, а искры палочки зажгли пламя спиртовки. Подготовила разделочную доску и нож, привычно провела остриём по пальцу, проверяя на заточенность…       — Отдай бяку, сам нарежу.       — Макс, а ты не приохренел ли?       — Вдруг порежешься, — юноша сверкнул белозубой улыбкой и отвернулся от негодующей Кармиллы, пока та даже не знала, что сказать. — Да и чего тут, отделить пару шкурок ящериц в качестве стандартного ингредиента и…       — Ма-а-акс, то, что ваши девочки, — показательно оглядела присутствующих, подмечая позеленевшие и скуксившиеся лица трёх француженок. Одна из них уже самодовольно запустила наглые сиреневые ноготочки в руку Эдриана, — боятся или брезгуют, не значит, что и остальные такие. Неженкам профессор Снейп и до пятого курса дожить не позволил бы.       Тяжёлый взгляд упомянутого зельевара моментально прожжёг ученицу, из-за чего пришлось мысленно плюнуть на досадную инициативу немца и взяться за пестик и безоар. Не хватало только отработок или ещё одного едкого словца брюнета, уж это он мог обеспечить запросто.       — Позволяю закрепить чашу заклинанием гравитации и толочь камень одной рукой, мисс Алая.       Захотелось громко и грязно выругаться. Это ещё что за ненужное внимание, словно к калеке? Она что, производит впечатление слабачки?! Исподлобья кинула озлобленный взгляд на преподавателя, вкладывая в него всё недовольство и стойко удерживая мгновенно потеплевшее в районе груди, не позволяя нежности вырваться из-под равнодушной холодной маски на лице.       Огонь спиртовки вспыхнул ярче не только у неё, но и у остальных.       — Профессор, тут!..       — Занимайтесь зельем, мисс Хигс, не выставляйте себя трусливой бестолочью.       — А у тебя тут трещина… — шепнул Макс, бесцеремонно заглянув за плечо нервной и раздражённой слизеринки, успевшей растолочь камень не то что в порошок — труху.       — Спасибо, а то я не заметила.       И правда, по столешнице под ступкой теперь ветвилось небольшое углубление. Повезло, что хоть инструмент для толчения и растирания зачарован, так просто не рассыплется на осколки.       «Перестаралась… Сначала та нелепая ссора с Кассом на завтраке, теперь это! Что дальше? Меня Эзран наконец-таки убьёт к концу дня?»       — Высыпай аккуратнее, вот так…       — Ма-а-акс… — шипение змеи, предупреждавшей о нападении.       — Так, чем займёмся, пока зелье будет настаиваться? Может…       — Отвали-и-и.

***

      Пуффендуйцы при взгляде на львиный факультет презрительно задирали носы и проходили мимо. Теперь в коридоре редко можно было увидеть стоящие рядом жёлтые и красные мантии. Слизеринцы ехидно поводили плечами, а когтевранцы рассчитывали наибольшую и наискорейшую вероятность выбывания Гарри Поттера из Турнира. Ученики делали ставки на победу того или иного чемпиона, некоторые даже уверенно заявляли: четверокурсник-гриффиндорец умрёт раньше первого тура.

      Седрика поддержим — он

      Настоящий чемпион.

      Гарри Поттер, ты смердяк,

      Задавала и дурак.

      Кармилла недовольно фыркнула, вновь слыша вдалеке приставучую кричалку для несчастного четвёртого претендента на Турнир. И не надоедало же им издеваться и злословить. Даже не задумывались над тем, что могли попасть в похожую ситуацию.       «Таков подростковый кризис, — зачеркнула строку в тетради, задумчиво обвела подбородок мягким пером. — Нужно взять другой цвет вместо зелёного, можно попробовать жёлтый, флявус, и тогда спектры света отразятся…»       Она специально села напротив разбитого во дворе сада между колонн на скамейку. Ближе к ужину здесь никого не бывало, а вот после многие парочки искали места для уединения. Кармилла скривилась, подумав, что, возможно, в том кусте неподалёку вполне могли попроказничать.       Уголок зелёной мантии она заметила у колонны ещё около получаса назад. Силуэт, поступь, запах граната сразу распознались и сложились в образ, подглядывавший за демоницей из полумрака каменного потолка.       Слизеринка закусила губу, продолжая дальше расписывать задание по трансфигурации. Легче гнилонов и Варию убить, чем самой сказать «привет», просто решиться… просто подняться и сделать первый шаг на пути к дальнейшему, возможно, даже расколу их трио.       — Привет.       — Привет, — горло предательски свело, пальцы дрогнули, а перо чуть не выпало.       — Не надоело?       — Нам давно пора поговорить, ты прав. Скажу честно, — колени от волнения дрогнули, и тетрадь шмякнулась на каменный пол. — Чёрт…       Прервалась.       Касс сел перед ней на корточки и поднял тетрадь, задумчиво вертя так и эдак. Брови хмуро сведены, из пары неглубоких ранок в искусанных губах едва сочилась кровь.       «Не только мне тяжело».       — Может, нам переместиться в другое место, мало ли…       — Все уже ушли на ужин, одна ты тут сидишь напротив сада и занимаешься тем, чем в здравом уме никто не занимается.       — Это чем ещё? — уголки губ дрогнули в призрачной улыбке. Юноша явно хотел разрядить ситуацию, создать более комфортную атмосферу, прежде чем перейти к серьёзному разговору.       — Как это чем? Потра…       Двинутая острая коленка толкнула корпус юноши, и тот грузно уселся на задницу. Синие глаза с малой долей обиды взглянули в ртутные:       — Засранка, — буркнул, подгибая под себя ноги.       — Придатки не заморозишь?       — Не заморожу. Неужто переживаешь за мои, как его… репродуктивные функции?       — Как же, хочу побыть доброй богатой тётей для маленьких Кассиков, плохо, что ли?       — Тебя и крёстной сделать можно, — фыркнул волшебник, расслабленно улыбнувшись и почесав затылок. — Кстати, хочешь?       — Чего? Крёстной стать? — юноша кивнул, с интересом склонив голову набок и хрустнув пальцами. — Ну… э-э-э… Это… ч-честь для вас, британцев, но…       — Но к церкви ты относишься крайне пренебрежительно, а потому, когда у меня будет ребёнок, вряд ли согласишься.       Вспомнилась их июльская прогулка неподалёку от Вестминстерского аббатства. Увлечённая архитектурой троица восторженно рассматривала все колонны, башни и лепнину. Как бы Эдриан с Кассом ни хотели затащить девушку посмотреть внутреннее убранство — не вышло.       — Я атеистка… Ну, почти, — поморщилась она тогда от пробежавшего по макушке тока.       — И что? Я тоже не молюсь. Пошли, просто зайдём, посмотрим и выйдем!       — Идите без меня.       — Давай по-быстрому глянем и вернёмся, а Кармилла сходит за мороженым. Убьём двух гриндилоу одним махом, — даже тогда Эдриан всё равно не оставлял пост защитника тайны подруги, а потому делал всё, как она просила.       — Ну ладно.       — Да. Действительно отношусь. Не вижу смысла поклоняться тому, кого нет и никогда не было, — цокнула языком и достала из кармана волшебную палочку, направив кончик на друга: — Априцис.       — Спасибо, теплее. Всё-таки действительно заботишься о моих яи… Ау-у-у.       Мгновенно отрезвляющий щелбан заставил Касса нервно потереть ноющую кожу лба и хмуро посмотреть на девушку, как бы напоминая, для чего он сейчас здесь:       — Ну?       Девичья улыбка сразу померкла, фальшивые ртутные глаза забегали туда-сюда, параллельно проверяя, точно ли никого нет.       «Ты же знаешь, что никого — время тянешь».       Внутренне попыталась собрать и структурировать сумбурный поток мыслей, чтобы вывалить на друга всю информацию о себе, но её молчаливая подготовка переросла в долгую и неловкую паузу.       — Кхм, — Касс тяжело вздохнул, беря на себя инициативу. — Ещё с того года я заметил, как вы с Эдром стали вместе зависать. Подумал, может, всё же проснулись какие-то чувства у вас друг к другу, но позже стало понятно, что это не так…       Демоница отложила от себя тетрадь подальше, перо и, спрятав глаза, закупорила чернила. Ещё немного, и такими темпами неприглядные кляксы недомолвок разрастутся до и так оттягиваемой всеми правдами и неправдами катастрофы, если вовремя не взмахнуть волшебной палочкой. А поможет ли магия в отношениях? Нет, никогда. Лишь даст иллюзию решения проблемы, а потом всё разрушится окончательно и бесповоротно.       — Мне когда-то казалось, что мы всё же понимаем друг друга лучше, но ощущал пропасть между нами почти с самого начала. Я не то что чувствую, а чую, как многое ты не говоришь и скрываешь, не знаю, во благо или же от недоверия. Это… давно горчит.       В воздухе разрасталось волнение с примесью страха, оно словно отталкивалось от каменной стены и колонны, проступая то больше, то меньше, но почему-то не улетая наружу.       — Кассиус, — в её горле пересохло, когда примесь беспокойства, ожидания и неуверенности обожгли горло. — Видишь ли, я… боюсь нашего отдаления. Опасаюсь справедливого страха и ужаса от тебя, ведь ты дорог мне, Касс. Признаться, даже внутренне жду этого… подтверждения. Проще, когда ты сделал всё от тебя нужное, а уж-же дальше решают за тебя.       Ещё одна длинная пауза ударила не хуже закрученного острия копья Эзрана, когда он впервые играючи пронзил её тело насквозь.       — Решать тебе, Карма, говорить или нет. Но…       — Я демоница.       Тишину заполнила пара громких ухающих сов, летевших в свою башню с мышами в крючковатых клювах.       — Да ну?       — Ага, — нервно дёрнула уголком губ, съёживаясь и зажмуриваясь.       Синие глаза округлились, и где-то на глубине встрепенулся огонь тревоги, затем возбуждение и непонятный детский восторг.       — Так это же круто.       Ртуть с глаз схлынула, позволяя фиалкам, а затем крови завладеть радужками. Зрачок вытянулся, клыки и ногти намеренно удлинились, рядом вспыхнули языки пламени разных цветов. Никого поблизости нет, даже призраков. Если открываться — то до конца.       — Кру-у-у-уть.       Кармилла издала какой-то непонятный бульк и вскочила со скамейки, сжимая и разжимая ладони.       Глупые… Какие же люди недальновидные и глупые!       — Касс, надо не восхищаться, а бояться! Одного грёбаного всплеска моей магии достаточно, чтобы весь хвалящийся своей защитой Хогвартс сровнялся с землёй за секунды.       — У-у-у, восторг, — он подскочил, с энтузиазмом хватая и задирая подбородок, вертя в разные стороны; затем ликование, царившее в воздухе, сменилось озадаченностью. — А где рога? Я чё-то не понял, а крылья, хвост?       Несколько секунд молчания — и искренний, с тонкими нотками истерики женский смех отразился от каменных арок и отлетел в сторону сада.       Ненормальные. Почему её никто не воспринимает всерьёз?       — Хвоста нет, остальное во мне.       — Это как? — пальцы волшебника зарылись в копну белых волос в поисках хоть каких-то наростов. — Стой, а на спи…       Демоница поспешила отскочить от него подальше, продолжая смотреть на слизеринца с непониманием, досадой и даже лёгкой степенью оскорблённости, несмотря на полыхавшее глубоко внутри пламя облегчения и умиротворения. Может, всё дело в возрасте? Конечно, ещё мальчишка. Даже представить не может мощи её расы, вот и…       — Я же сказала, во мне! Не трогай меня. И вообще, ради приличия хоть ужаснулся бы, что ли, — вскрикнула и на всякий случай выскочила на коротко стриженную траву, намереваясь в случае чего сбежать от пышащего исступлением любопытства исследователя.       — Да как тебя бояться-то? Мы знакомы уже немало. Мораль, принципы, твоя справедливость и опека над более слабыми — показатель тебя самой. Да и не припомню, чтобы ты хоть раз мне навредила… Кхм, лёгкое рукоприкладство к затылку в целях воспитания не считается.       Тихий вздох и последующий выход отпускания ситуации. Как бы ей ни хотелось, нужно говорить дальше, и сразу неприятное, чтобы уж точно закрыть гештальты тайн и недомолвок.       — Я убивала и калечила. К слову, пару недель назад убила подобную мне. Ещё уверен в моей «хорошести»?       — Мы все давно погрязли в своих пороках. Кто-то больше, кто-то меньше. И то, кто мы по праву рождения, роли не играет, ведь всё зависит от нас, — волшебник сделал несколько шагов к Кармилле, ещё задерживаясь под каменным сводом. — Я уверен, что ты это делаешь не просто так, не ради удовольствия. Твои поступки в отношении нас с Эдром, да и других, чего уж скрывать, говорят сами за себя. Ты хорошая, добрая; да, иногда циничная, да, иногда жестокая, но ты та Кармилла, с которой мы дружим. Мы с Эдром уже не представим дружбу без тебя.       Скатившуюся одинокую слезу демоница перехватила сразу, чуть прикрывая глаза и накидывая передние пряди волос на лицо.       — А если всё-таки… Вы же не знаете меня и мои… особенности… Если всё-таки не смогу себя проконтролировать и вас у…       Мужские ладони притянули за плечи ближе к себе, крепко вжимая в торс и позволяя девичьей щеке прижаться к груди и слушать учащённый гул сердца.       — Всё будет хорошо.       — Но если…       — Всё будет хорошо, Карма, и…       — Нет, послушай меня, — дрожащий от слёз и волнений голос некрасиво сорвался в фальцет. — Если… если я себя не сдержу, если не проконтролирую себя… Мало ли отключусь от реальности и… з-задену в-вас. Я этого боюсь. Не зная моих возможностей, ставите меня на свой уровень, на свою человеческую ступень. Я сильнее вас во много-много раз, сейчас могу тебя сжечь за одно грёбаное мгновение, да так, что прах только останется, а могу и без него. Просто… Прошу тебя, хотя бы тебя, Касс, — белки ртутных глаз покраснели, капилляры поломались, влага из глаз продолжала скатываться по щекам, отчего белые пряди намокли вместе с рубашкой волшебника. — Эдриан слишком… мягок. Если увидишь, что я веду себя иначе, становлюсь неуправляемой или начинаю творить невесть что — либо попытайся меня убить, либо просто хватай Эдрика с Дженной и беги. Ладно?.. Пожалуйста, Касс, я умоляю тебя.       — Хорошо, демоница, — серьёзное выражение волшебника сразу пропало, стоило нежно щёлкнуть подругу по носу. — Но в первую очередь попытаюсь связать, а уж дальше пускай Снейп разбирается с тобой.       — Он-то тут причём?! — взвизгнула слизеринка, округляя глаза и вцепляясь пальцами в одежду юноши. — Так. Что за намёки, ну-ка, живо отвечай!       — Какие намёки, — фыркнул, шуточно отбиваясь от тонких рук, которые явно хотели ухватиться за его бока и ущипнуть. — Тут и дураку всё с вами понятно, и вообще, пошли есть. Я уже понял, что Эдричка хранил твою тайну, и зла не держу, так что…       — Нет уж, Кассиус Уоррингтон, скажи, что ты там имел в виду! — полыхающее лицо было отчётливо видно синеглазому волшебнику благодаря магическому освещению. Тихо хихикая, он подхватил её под локоть и потащил за собой в сторону входа.       — А что ты нервничаешь?       — Я? Нервничаю? Я?! Г-г-говори уже, что ты там имел в в-виду.       — Какие волнения, какая экспрессия! — продолжал уже в открытую потешаться Касс. — Акцио сумка, тетрадь и перо, — подлетевшие вещи подруги он перехватил в другую руку, пока тянул упирающуюся девушку дальше.       — Да! Э-э, н-нет! Какие волнения? Н-ни за что.       — Ага, по тебе и видно, снейпо… О, снейпоманка, во!       — К-ка-асс! Прекрати!       — А про желание я не забыл и назначаю тебе точный срок — поцелуй иностранца на Святочном балу.       — Не-е-ет…       — Да-а-а, срок прошляпила… Снейпоманка!       — Кассиус Уоррингтон!

***

      Дни потекли размеренно и неумолимо. Первые тесты, контрольные работы сыпались не только на хогвартских учеников, а общая беда зачастую сплачивала. Шармбатонцы кооперировались в основном с когтевранцами, а дурмстрангцы — со слизеринцами, иногда с гриффиндорцами. Языковой барьер как таковым почти не появлялся — многие иностранцы знали английский, а если и путались, то британцы старались относиться со снисхождением, пониманием и поддержкой.       Профессора же разграничений не делали, оценивали знания одинаково, игнорируя разницу в школьных программах. Некоторые гости ликовали от повышения отметок, другие же стенали и хватались за головы, понахватав троллей и не зная, как их исправить, особенно у профессора Снейпа.       Шармбатонки, несмотря на пытающиеся в те моменты скривиться губы, долго пытались строить зельевару глазки и даже пробовали приподнять рукава с юбками немного выше нужного — вдруг всё же мужчина натянет до оценки «слабо»?       Демоница, глядя на это непотребство, злилась и еле сдерживалась, чтобы не наложить на грязных выскочек какое-нибудь ядрёное проклятие, а потом ехидно улыбалась, когда едкие фразы зельевара про ночных кудесниц доводили негодниц до красных и побледневших лиц с глазами, полными слёз. Таких не жалко: омерзение и презрение — щепки, подкармливающие пламя ненависти и гнева. Как и сейчас халатность одного вампира.       — Когда было сказано узнать о находившихся в поместье?       Каблук сапога вонзился в рыхлую и влажную осеннюю почву. Лежащая рядом рука едва заметно дрогнула.       — Не получилось, Великая, письмо перехватили.       Благоговение. Восторг. Почти вседозволенность.       Он попытался провести ладонью по её обуви, но сразу обжёгся о пламя. Каких сил стоило сдержаться и не вскрикнуть. Как мальчишка, Дракула, как мальчишка, несмотря на не одну прожитую сотню лет. Так влияет её запах крови? Запах Прародительницы?       — Кто?       Сталь голоса резала тела, он почти это увидел на один краткий миг перед глазами. Она сама его нашла — перехватила в воздухе и пришпилила к дереву как чёртову бабочку. Далёкие мысли про «использовать последнюю из Алых» в тот момент развеялись почти полностью. В их первую встречу она явно кочевряжилась и кичилась, стараясь держать всё под контролем, показаться сильной. Он решил подыграть — и не зря.       Ледяная ярость и играющий в фиалковых глазах многообещающий, мучительный огонь. Бившееся когда-то сердце, казалось, вот-вот застучит вновь. Прародительница. А ведь так их и описывали вампиры Ярёмны — некогда существовавшие высшие, рождённые из утробы тогдашней Алой императрицы — Кармиллы Первой. История повторится? Или эта Кармилла, наоборот, уничтожит вампирский род?       Его личная непонятная тяга подчиниться демонице настораживала. Вампир знал и чувствовал, что она свою особую силу на него не применяла. Тем интереснее было захотеть самому упасть на колени.       — Кислотный, Великая.       — И каким образом?       — Шотландская вампирская когорта приняла приглашение и встала под метку Волдеморта. Мы действовали деликатно, но они слишком твердолобы и при удобном случае намерены от вас избавиться.       — Вот как, — женский властный голос словно ударил воздух наотмашь. — А ирландцы?       — Работаем. Пока придерживаются нейтральной позиции и на рожон не лезут… Ваши указания?       — Мои указания, Эдмондо, — воздушная стихия резко подняла мужчину на ноги. Великая подошла вплотную, глядя снизу вверх восхитительными алыми глазами с вытянутым зрачком, — вы не выполнили. Я недовольна и уже сомневаюсь в той благосклонности, что оказала лично тебе. Сейчас видно только слабость и безответственность как лидера.       Язык невольно прошёл по заострённым клыкам, вспоминая, насколько же великолепен вкус её крови и та толика силы, которая мгновенно отозвалась в теле, стоило горячей демонической крови коснуться гортани. Тот глоток ничтожно мал по сравнению с тем, сколько бы он действительно хотел выпить. Увы, подмять и прогнуть под себя Алую не получится, усиливавшееся при приближении демоницы раболепие также дурило и путало мысли с действиями.       — Не посмею вас подвести.       — Я надеюсь, — прошипела рядом с гладко выбритым подбородком, обдав горячим воздухом.       На мгновение Ди Сабатино показалось, что ещё немного — и она бы впилась ему в горло своими клыками и ноготками.       — Шли мне письма по четвергам каждой недели — хочу быть в курсе всех событий: вашей английской вампирской когорты, слухов, отчётов о слежке за демонами, переговоров с ирландцами и предполагаемого местонахождения Волдеморта, если вообще сейчас его можно отследить. Больше не самовольничай и не вздумай утаить от меня хоть что-то.       Алая цокнула языком, напоследок посмотрев на Эдмондо исподлобья, и гордо развернулась, направляясь в глубь леса.       Гордая. Несгибаемая. Волевая.       — Вы уничтожили в одиночку главную демоническую проблему. Я восхищён вами.       — Восхищение мне не нужно, — полуобернулась, сделала ещё пару шагов, остановилась. — Хватает ли вам пищи? Люди не знают?       — Те, кто должны знать — знают, кто не должен — тихо исчез. Мы решили опробовать сомнительный проект «Пастбище», Великая, пока он успешен.       — Люди, что в нём участвуют… Дали им нужное?       — Безусловно, — Эдмондо растянул губы в высокомерной усмешке. — Люди алчны и похотливы, ими особенно легко управлять, когда можешь предоставить нужное. Всё на добровольной основе.       — Отлично, — женские глаза напоследок сверкнули, — это хорошо. — Миг — и белая волчица скрылась за несколько мощных прыжков в высокой траве.       Вампир же стоял и переваривал разговор. Она в чём-то права: стоило кого-нибудь послать с той информацией, а не выжидать благоприятного момента, чтобы отправиться самому. Но раз Вария убита… Пожалуй, его нерасторопность сработала на пользу, но Алую больше подводить нельзя — чревато.

***

      — Ну, как там Гарри?       — Как тебе сказать…       — Прямо и говори, — Сириус под неодобрительный взгляд демоницы закинул ноги на её, между прочим, кофейный столик и сделал пару глотков огневиски. — Я ж перед тобой не юлю.       — Ему никто не верит, кто-то шпыняет, кто-то обзывает. Незавидная, на самом деле, судьба у мальчишки. Даже его этот рыжеволосый дружок кривится — завидует, сразу видно. Но я тебе точно говорю: кому-то выгодно было бросить имя Гарри в Кубок огня. Вопрос только в том, для чего и что это ему даст.       Волшебник напротив задумчиво нахмурился, сощурив жемчужную серость глаз. Его настроение сейчас выдавало покачивание носка ботинка и палец, что накручивал чёрный локон, а затем оттягивал.       — Было бы здорово, если бы ты смогла разобраться в этой ситуации. Я не рассчитал время, а потому было слишком поздно бежать к твоему дому — рискнул пробраться в чужой и связаться с Гарри через камин. Кхм, знаю, что у тебя других дел и проблем по горло, поэтому это просто просьба… Осталось шестеро?       — Видишь ли, я только недавно начала крутиться в вашей человеческой магии, так что сомневаюсь, что от меня вообще будет какой-либо толк в этом деле. А так да, шесть. И чем быстрее их устраню, тем будет лучше для всех нас.       — Ты хоть как себя чувствуешь? Римус говорил, поранилась недавно.       — Нормально всё, — тепло улыбнулась, непроизвольно проведя пальцами по ещё ослабленной руке. — Как там дела с домом?       Волшебник устало закатил глаза и хрипло засмеялся, озорно поблёскивая глазами:       — Недотёпы какие-то в Министерстве, честное слово! Это ж надо было постараться создать такой бесполезный клубок заклинаний, а? Скорее распутать больше мороки, чем обезоружить, патрули часто ходят, проверяют. Приходится возвращать заклинания на место, будь они неладны… Э-э-э, малость подзабыл, что ты работаешь в их структуре. В любом случае скоро перееду, не волнуйся.       — Пф-ф, скажешь тоже, «волнуюсь» — оставайся сколько хочешь, мне не жалко. Шути дальше, уже привыкла.       — Думаю, сосед напротив такому уж точно рад не будет. Не наглеет, не обижает хоть?       — Я сама кого хочешь обижу. Сириус, лучше за окружающих переживай, а не за меня.       — Ты слишком человечна и эмоциональна для нелюдя, как не переживать? Всё же много для всех нас делаешь, а мы, человечество, даже не в курсе происходящего.       — Ошибаешься, — в полыхающий камин влетела пара сухих полен. — В первую очередь я делаю это для себя, для отмщения.       — А Эдриан с Кассом? Неужто про них ты не думаешь, когда лезешь в пекло? Тебе повезло с друзьями, редко кто может принять… иную сущность казалось бы изученного вдоль и поперёк человека.       Подловил. Сириус Блэк умел видеть саму суть сквозь слои иллюзий и наигранности.       — Думаю. Но всё же они от этого далеки, поэтому сосредотачиваюсь прежде всего на цели. Вы смогли стать теми немногими, кто также смог принять волка Римуса. Ему повезло, и мне тоже.

***

      Незаметно в ежедневную рутину Кармиллы вклинился обязательный визит к драконам, чашечка ароматного цейлонского чая вместе с Чарли Уизли и его коллегой Джеймсом Карпенто. Молодые волшебники оказались приятными и весёлыми собеседниками, а ещё главными заводящими огоньками во всей румынско-драконьей делегации. Шутки, истории из жизни и подколы друг друга всё больше разжигали любопытство и симпатию к людям. До неприличия хрупкие, краткоживущие существа, но какие же они разные! Каждый уникален и неповторим, стиль речи, моральные устои, умение анализировать и рассуждать откровенно подкупали демоницу, а та с интересом наблюдала и сопоставляла типы мышления и личностей.       Наблюдавшая за ними с Чарльзом девушка-драконолог частенько будто случайно оказывалась в поле зрения, иногда даже находила повод и отвлекала Уизли от демоницы, а за спиной молодого мужчины страшно пучила глаза, как бы пытаясь отогнать Кармиллу от объекта своего вожделения.       Это забавляло и даже поднимало настроение. Слизеринка иногда подумывала над тем, чтобы подтолкнуть волшебницу к Уизли, чтобы та наконец рассказала об испытываемых чувствах и прекратила третировать женский пол.       — А вообще опасная, на самом деле, затея.       — Ты о чём?       — Самки опаснее самцов, а знаешь почему? — Джеймс Карпенто плеснул в стакан ещё золотистого напитка, с наслаждением откусив мякоть толстой дольки лимона и прыснув кислым соком во все стороны.       — Тебя же за ногу, Джеймс, сучёныш ты этакий, а, — Чарли прикрыл глаза и растёр пальцами, но в итоге чертыхнулся и направил в лицо волшебную палочку, попутно наколдовывая небольшой поток воды.       — Ой, Ларчик, я случайно, — синеволосый мужчина фыркнул на удивлённо вскинутые брови демоницы и ответил раньше, чем та успела озвучить вопрос: — Потому что секретов куча… и проказ.       — Карп, а не много ли болтаешь, а? Язык не нужен?       Джеймс на это высунул упомянутое и дразняще промычал, следом сверкнула широкая белозубая улыбка:       — На чём я там остановился? Ах, да. Короче, самки драконов почти всегда крупнее самцов, да и характер у них более склочный, прямо как у баб.       — Давай-ка не при мне, а? То, что твоё достоинство оскорбила какая-то девушка, не делает всех женщин стервами.       — Уизли, как тебе не стыдно клеветать? Да на кого, на своего лучшего друга!       — Ты смотри, Джеймс, она при мне чуть ухо не оторвала Тодду, когда он сказал подобное на полных щах.       — Бедняга, мне его почти что жаль, — ещё несколько глотков рома, и синеволосый драконолог пьяно захихикал. — Нет, не жаль. Тварь та ещё.       — Это он из-за повышения его в должности так, — шёпотом пояснил Чарли, пряча в кулак улыбку. — Косякнул в самый ответственный момент, вот и…       — Ларчик, завали, а, по-жа-луй-ста. Я умею теперь быть вежливым, видишь?       — Ага, только за эту кличку когда-нибудь тебе обязательно всеку.       — Ха-ха, посмотрим ещё! Мне ещё твоих внучат нянчить и дальше над старичком шутить, смекнул, а?       Но всё рано или поздно заканчивается, и не важно, хорошее или плохое.       Несколько занятий, и вот он, обед. Почти пустой Большой Зал и по минимуму блюд. Кармилла пододвинула к себе тарелку с крем-супом и задумчиво погрузила в него ложку. Не пойдёт ли что не так? Вдруг ей придётся вмешаться, и что тогда?       «Не накручивай себя. Там будут Чарли и остальные, справятся без меня. Главное, чтобы моё присутствие не помешало сильно туру», — повторно огляделась, отмечая за столом неподалёку одинокого и сгорбленного юношу в алой мантии. И без того всегда взлохмаченные чёрные волосы напоминали сегодня иголки ежа. Вздохнула.       «Выстоит. Он сильный».       Тем временем к Гарри подошла взволнованная профессор Статная МакГонагалл:       — Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру.       — Угу, — юношу затрусило, его вилка со звоном упала на тарелку.       Слизеринка с сочувствием проследила за его дёрганой походкой, пока волшебник не скрылся.       «Кому же выгодно, чтобы ты участвовал?»       — Уже через час мы увидим позор Поттера, наверняка и минуты не продержится, — до слуха донёсся высокомерный тон бахвалящегося Малфоя, что кичился перед Пэнси Паркинсон и ещё несколькими девушками.        «Какое счастье, что обо мне забыл его папочка».       — Драко, — позвала, слегка ухмыльнувшись и встретившись с вопросительным взглядом серебристых глаз. — Тебя же назвали в честь драконов, верно?       — Да, а ещё созвездия, — прищурился, проведя по макушке пятернёй. — Тебе зачем?       — Да так, интересно, выстоит ли дракон против дракона, — протянула и поднялась с места, ощутив отголосок опасения и страха от Малфоя.       — Ты это к чему? Эй!        «Чтобы ты подумал о чём-нибудь другом».       Демоница даже головы в его сторону не повернула — направилась к выходу. Большой зал стремительно пустел, ведь никто не хотел пропустить первый тур.       «Интересно, Эдриан оторвался от своей артефакторики или нет? Касс и Дженна по-любому уже сидят на трибунах».

***

      Визги, вопли, крики, улюлюканья.       Пёстрые ряды. Ученики в форменных мантиях перемешались так, что Кармилле эта цветовая какофония напомнила высыпавшееся вырвиглазное драже «Берти-Боттс».       — Ставлю на Виктора, — пара серебряных сиклей звякнула о деревянный бортик сборной коробки близнецов Уизли.       — А я, — Касс послал сидящей рядом Дженне воздушный поцелуй и, наигранно вздохнув, кинул галлеон. — На… Флёр Делакур. Уверен, что эта чертовка не так проста. Интересно, что же всё-таки будет?       Эмоции толп били в голову, отчего та нещадно разболелась. Кармилла осматривала большую каменистую арену, накрытую в целях безопасности волшебным куполом, а вокруг которой выстроились непреодолимыми громадинами трибуны в несколько десятков рядов. Прищуренный взгляд фальшивых глаз разглядел между скалами драконьи яйца, среди которых притаилось ещё четыре золотых.       «Драконы любят блестящее, но как бы всё не закончилось слишком печально».       — А ты, Пьюси, ставить будешь? — высокий рыжий гриффиндорец залихватски подмигнул растерявшемуся волшебнику, подбадривая рискнуть и испытать удачу.       — Кхм, пожалуй, на Виктора. Всё же он кажется посерьёзней и более грозным противником. А ты, Карма? — последнее Эдриану пришлось прокричать демонице чуть ли не в ухо, так как толпа заорала пуще прежнего, заметив драконологов, ведущих на нескольких цепях сопротивляющегося шведского тупорылого.       Внутри всё сжалось. Сердце закололо, многоголосый гул практически померк, лишь забилось глухо в груди и громко в ушах.       Недовольное, немного ещё сонное рычание серебристо-голубого дракона тронуло её душу, позволяя зародиться обжигающей злости.       «Спокойно, спокойно. В заповедниками с ними как с цирковыми зверушками не обращаются. Ты это знаешь и видела; Чарли пообещал, что с ними ничего не случится».       Рык, болезненный и отчаянный: «Куда ведут? Зачем? Я сделала что-то не так?»       Кулаки сжались, зубы скрипнули.       — Карма! — Касс хлопнул слизеринку по колену. — Э-э-эй! Ты в порядке?       — Да, — выплюнула сквозь зубы и с ненавистью посмотрела на другую трибуну, туда, где сидели преподаватели.       Только тут мантии не пестрели и не кричали своей цветастостью. Мадам Максим, профессор Каркаров, мистер Крауч, Людо Бэгмен и профессор Дамблдор сидели на первом ряду, ближе всех находясь к арене.       Демонический и взгляд светлых глаз за очками схлестнулись сразу.       «Тут явно им могут причинить вред, я этого не желаю». — «Это просто испытание, мисс Алая, никакой нацеленности на ранение столь удивительных здесь созданий нет».       Уголки губ старика приподнялись, вызвав у Кармиллы ком в горле и почти удушье; на краткий миг перед глазами залетали мушки. Пламя внутри бесновалось и требовало выйти, показать всем, кто здесь главный и кого именно стоит слушать. Тело будто стало раскалённым, ещё немного — и вены с капиллярами станут огненными.       «Сдерживайся. Сдерживайся. Сдерживайся».       Бессознательно она посмотрела на сидящий недалеко от судей тёмный силуэт. Складки на лбу, чуть сморщенный крючковатый нос, поджатые губы, подсаленные волосы, которые трепал лёгкий ветерок…       Демонице стало легче дышать. Она даже не заметила, как чуткий Эдриан накрыл её руку своей и попытался докричаться до неё.       Профессор Снейп смотрел на творящееся безобразие с долей скуки и недовольства. Возможно, ему сейчас интереснее было бы находиться в своём подземелье и варить зелья. При виде барабанящих по колену пальцев ей пришлось тяжело сглотнуть вязкую слюну.       «Может, стоит в будущем с кем-нибудь уединиться? Эта тяга к нему ненормальна».       Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.       Отпускает.       — Делайте ваши ставки! Делайте ваши ставки! — голоса близнецов Уизли отдалялись, а на каменистой арене беспокойно переминался над яйцами дракон. Серебристо-голубая морда тревожно оглядывалась и скользила по ликующим ученикам на трибунах. Замер.       Мысленный зов о помощи и защите захватил Кармиллу, вновь стало нечем дышать.       — Что с тобой, эй? — Уоррингтон обеспокоенно поднялся со своего места.       Заметив неладное, Дженна достала из сумочки маленькую закупоренную пробирку с прозрачной жидкостью:       — Может, нашат… пом… ет?       Голоса превратились словно в белый шум, слышно не было ничего. Голову слизеринки разрывало мысленным драконьим криком.       — …Пошли отсюда, Карма, давай, — Пьюси бережно подхватил закачавшуюся в разные стороны слизеринку — борьба с собственной силой истощала. — …Я справлюсь, Касс, сидите, не переживайте. Потом расскажете…       Глубокий вдох и глубокий выдох. Кармилла смотрела прямо в глаза драконице и пыталась её успокоить, обволочь мягким тёплым воздухом массивное тело.       «Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, не волнуйся…»       Верила ли в это она сама?       «Терпи. Сдержись. Спокойствие».       — Пошли, пошли.       Слизеринка двигала ногами механически, ведомая поддерживающей рукой друга, стремившегося как можно скорее увести девушку подальше от этого места.       — И вот наш первый претендент — Седрик Диггори! Ему предстоит…       Зов о защите не утихал, наоборот, только усиливался.       Заострённые и невольно удлинившиеся клыки прокусили губу насквозь, а ногти расцарапали кожу ладоней. Вновь лишь гам на фоне и ничего связного, ничего внятного.       «Держись».       Кости болели, требовали принять форму дракона и кинуться обратно в сторону арены оберегающей белой тенью.       Драконий полурык-полукрик.       — Не оборачивайся, давай же!       Кому-то пришлось оттоптать ноги, идущий впереди Эдриан чуть ли не требовал выставивших в проход явно ненужные конечности исчезнуть в самой бездне.       «Как предаю. Как предаю», — пульс нещадно бил по ушам.       Сойдя с трибун, Эдриан потянул за собой подругу как можно дальше, переходя на бег. Учащённое дыхание для демоницы сейчас выступило на главную и весьма заметную позицию.       — …Чуть-чуть и всё, слышишь? Кар…       Чем больше расстояние от беснующихся и просящих защиты драконов, тем легче. Память подкинула, как сегодня утром она нежно проводила рукой по чешуйчатым громадным мордам всех четырёх дракониц и обещала, что всё будет хорошо.       «Предала».       — …Далеко. Теперь… Эй… Слыши…       «Предала».       — Агуаменти!       Её выбросило из губительного мысленного водоворота: ледяная вода окатила с головы до ног, противно остужая разгорячённое тело. Она вернулась в реальность.       — Ты как? Что я могу сделать?       Голос Эдриана, до этого звучавший как будто сквозь толстый слой бетона и бесконечно далеко, обрёл тональность и эмоциональную краску, отчего демоница зажмурилась, продолжая загнанно дышать.       — Спа… сибо, — прохрипеть несчастное слово стоило больших усилий.       Только сейчас она осознала, что их окружали не каменные своды Хогвартса, а деревья. Куча вековых стволов. Запретный лес.       «Мальчик, который следовал правилам, очень часто стал их нарушать в последнее время».       — Ты в курсе, что одежда на тебе ещё немного б и истлела?       И вправду. Оттянув полы испортившейся мантии, заметила, как некогда белоснежная рубашка обуглилась и от неё ощутимо несло гарью и дымом. Обратила внимание и на ещё одну мантию на своих плечах, почти не тронутую огненной стихией.       — Мало ли бы ты решила окончательно сжечь всё на себе, — буркнул юноша и отвернулся от внимательного взгляда.       «Если бы одежда сгорела — сгорело бы всё и вся».       — Спасибо. Правда. Но тебе сейчас лучше вернуться.       — Справишься? Всё же…       — Эдр, прошу тебя. Ты мне очень помог, и я благодарна. Могу выпустить пар без свидетелей?       Кости продолжало ломить. Как никогда хотелось принять своё третье обличье и дать волю громадным кожистым крыльям.       — Кхм, да, конечно… Я тогда вернусь, а ты… потом… иди в Хогвартс, ладно?       Кивок. Иллюзия с глаз спала, как и вторая мантия, — не хотелось, чтобы с ней что-то случилось.       — Ну и нервы! Не человек, а машина! Да! Он схватил яйцо! — усиленный магией голос Людо Бэгмена распространялся на много миль; демоница скривилась.       Пьюси принял обратно мантию с поджатыми губами и пошёл прочь из леса — обратно на арену. Напряжённая и скованная походка надолго отпечаталась в памяти слизеринки.       «Надеюсь, я ничего не натворила на глазах у всех».       Кармилла прикрыла глаза, заставляя себя вслушаться в недалёкое птичье пение и расслаблять по чуть-чуть закаменевшее тело. Огонь потёк медленными ручьями с её ладоней — пламенными янтарными лентами, осторожно развеваясь в воздухе и не касаясь растительности.       «Концентрация. Без неё миру наступит раньше конец. Я сегодня очень легко могла погибнуть… Равно как и стать убийцей».       На миг огонь из тихого треска превратился в рассерженный рёв, ленты потеряли форму. Эта секундно возникшая волна хотела снести напрочь все стоящие деревья и кусты. Всё.       «Нельзя».       Снова блок и запрет. Как долго она будет справляться со своей разрушительностью?       Пламя зарокотало недовольно, но следом стихло под прямым приказом Истинной хозяйки.       Нельзя сейчас — потом будет можно.

***

      Кармилла недовольно посмотрела на стоявшего рядом мужчину, вспоминая покрасневшую и распухшую от слёз Гермиону. В недавней потасовке между Гарри Поттером и Драко Малфоем последний задел Кучеряшку заклинанием «Дантисимус», отчего передние зубы девушки стали похожи на бобровые или заячьи.       «Профессор Снейп сразу отправил Гойла к мадам Помфри, а нам сказал, что если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные. Незначительные, Кармилла! А ещё пятидесяти очков нас лишил».       «Пошли в медицинское крыло, там тебя приведут в норму», — говоря это, почувствовала, как в груди что-то противно и неприятно заныло. Да, она, конечно, знала, что зельевар положительно (и то не всегда) относится только к своим ученикам на Слизерине, а к другим, особенно к Гриффиндору, крайне пренебрежительно, но… Эти его слова и действия в сторону золотого трио совершенно не оправдывали взрослого и умного мужчину.       — С какого яда вы бы хотели начать, мисс?       «Надо же, хочет узнать мои предпочтения?»       С первого тура успело минуть несколько дней, в которых Кармилла себя чувствовала мухой, хорошо так прилипшей к текучести времени. Некоторые занятия для неё пролетали, словно их и не было; в последнее время она зачастила впадать в состояние небытия и равнодушия, отчего друзья начинали переживать и трясти, стараясь сделать фальшивый отсутствующий ртутный взгляд снова живым и пылающим.       «Такова цена за сдерживание силы, товарищи, немного выжгла себя изнутри».       — Зелье номер сто тринадцать. Оно ново, но весьма действенно… профессор, — пальцы нервно теребили подол юбки, а глаза смотрели куда угодно, лишь бы не на зельевара, из-за которого и так щёки стали румяными.       «Одни… Совсем одни в его кабинете, о Матерь».       — Что же, выбор интересный, — чёрная мантия прошелестела в другой конец помещения, а мужская ладонь вспорхнула к стеллажам с кучей зелий. — Обезболивающее действует так же? Накопительного эффекта нет?       Тихое и мелодичное брякание склянок ласкало слух.       Кармилла уже и не думала, что профессор Снейп вспомнит о том, как она просила дать частные уроки по зельеварению. Всё же с учебного года прошло три месяца, да и, видимо, он тоже вносил свою лепту в подготовку испытаний для чемпионов Турнира Трёх Волшебников. Напоминать и просить повторно о такой… личной просьбе демонице не хотелось. Тем удивительнее оказалось услышать о начале их занятий вечером во время гулянок учеников — в туре с драконами выиграли Крам и Поттер, а подростки не могли пропустить это событие и не отпраздновать как следует, ведь второе испытание назначено на конец февраля.       — Кхм, в последнее время у меня началось что-то вроде лёгкой апатии, сэр, но я не привязываю это к действию зелья. Скажите… Я знаю, что это чрезвычайно смелый с моей стороны вопрос, но он меня… несколько волнует.       — Продолжайте.       — Почему вы решили начать давать мне дополнительные занятия? Всё же, как я понимаю, подобная затея отнимает драгоценное время, а оно для вас важно…       Бесшумные шаги, и вот в подрагивающие пальцы вкладывают склянку с плещущейся коричневой жидкостью и этикеткой «№113». Запах мяты обволок подобно пушистому согревающему пледу в зимнюю стужу.       — Для уменьшения жизненной продолжительности вы решили вступить в ряды мракоборцев, — в глубоком, пробирающем до самого сердца голосе мелькнул едва заметный укор. — Вы нам нужны, поэтому повысим шансы на выживание. Что вам известно о зелье, что у вас в руках?       Мужчина отошёл и замер напротив, сложив руки на груди и внимательно оглядывая сбитую с толку ученицу. В его глазах было всё и одновременно ничего, понять эмоций, а тем более предугадать поток мыслей, демоница не могла.       Кармилла не знала, упрекнуть ли волшебника или рассмеяться с его сказанной фразы.       Неприятно. Больновато. Досадно.       — Я — демон, сэр. Шансов на выживание у меня в разы больше, чем у вас, забывать не стоит, — нападение показалось верной тактикой, если бы не вовремя вспыхнувшее воспоминание о тонких и обветренных губах, на которых сейчас плясала привычная ехидная насмешка. Не обращая внимания на гулко стучащее в сумасшедшем ритме сердце, она сделала несколько шагов к мужчине, остановившись вплотную, соприкоснувшись тканями мантий. — Это экспериментальное и чрезмерно ядовитое зелье, разъедающее при выпивании гортань и так далее. Главные действующие вещества — перья болтрушайки и сироп арники. Про него узнала как раз от нелюбимых вами мракоборцев.       — Знаете, — профессор Снейп склонился ниже, почти соприкасаясь носом с виском девушки, ехидно усмехаясь и цепко следя за каждым её движением, — вы стали чрезмерно эмоциональны. Неужели на это повлияли ваши друзья?       — Даже если и так, то что с того? — в женском голосе засквозили напряжение и вызов; тяжко вздохнула, проверяя себя и мужчину на стойкость дальше. В смущении хотелось отстраниться как можно дальше, но то тёмное и обжигающее изнутри всё женское тело, больше всего затягивающееся в груди и районе живота, не позволили отпрянуть.       Мятный аромат вперемешку с полынью и ветивером пьянили сильнее негативных людских эмоций. Казалось, дыхание просто не могло участиться ещё больше, однако и здесь она ошиблась.       Опять.       Что-то горячее и в то же время нежное, несмотря на нередкие гадкие слова зельевара, продолжало расти и крепнуть, не позволяя демонице уничтожить эмоциональный раздрай или задвинуть не к месту вспыхнувшие чувства подальше, в самые глубины души, чтобы никто не смог их достать. А Северус Снейп мог и вытаскивал вновь и вновь наружу; как бы она ни пыталась спрятать истину — доставал, отчего регулярно становилось больно, а иногда даже больнее пронзённого когда-то насквозь особым металлом тела.       — Уверены ли вы по-прежнему в своей миссии? Способны ли соблюсти условия заключившейся с Дамблдором сделки? Не стали ли вы слишком человечны?       — Сомневаетесь во мне, профессор?       — Опасения есть, — мужчина отстранился, оставив Кармиллу в смуте сумбурно скачущих мыслей и желаний. — Вы совершенно правы касательно зелья. Предлагаю вам приступить к его изготовлению, и если останется время, то запишите ключевые особенности противоядия против этого нового химического оружия.       — Д-да, конечно.       Хотелось взвыть волком и схватить наглого человечишку за воротник, поднять над полом, чтобы увидел, чтобы понял, как заблуждается в своих высказываниях. Или обнять и вновь впиться зубами в мужские губы.       Огонь свечей в ближайших канделябрах полыхнул с утроенной силой.       — Контролируйте, не давайте поводов себя раскрыть, мисс Алая.       — Контролирую, — буркнула недовольно, готовя нужные компоненты и украдкой поглядывая на повернувшегося к ней спиной мужчину.       «Не боится ножа в спину, и правильно. Не ударю, я бы… Кхм, сосредоточься!» — закусила губу, ставя оловянный котелок второго размера на подставку-ножки, не таясь и поджигая спиртовку огоньком с пальца.       — Недостаточно. Перед первым туром у вас явно не паническая атака случилась. Ещё немного, и вы бы стали гореть.       — Я всегда горю. Вопрос только, когда больше, а когда меньше. Никто, кроме вас и Дамблдора, там не заметил.       — Вы так уверены?       — Профессор, — запнулась, увязнув в жгучем ониксе глаз мужчины; тяжко сглотнула возникший ком, — я — оружие в ваших руках. Знаю, что как только помогу вам избавиться от демонов и Волдеморта, то стану следующей на устранение. Не надо, прошу вас, не надо делать вид, будто вас трогает моя безопасность и личность вообще, ведь это совершенно не так, — остервенело порезала перья, не поднимая больше взгляда на мужчину.       Тишина же стала и спасением, и дамокловым мечом, хотя пронизывающие взгляды профессора она чувствовала на себе всё то время, пока готовила зелье номер сто тринадцать.

***

      «Ирландская когорта сохраняет нейтральную позицию, ищут выгоды. Шотландцы наглеют, убиваем. Вампиры Англии наготове, ждут приказаний. Шпионы не нашли местонахождение Волдеморта, вероятнее всего — не здесь, на чужой территории. Демон Волевой рвёт и мечет, подрался с Кислотным, источник информации — смертный мужчина, за бессмертие готов шпионить дальше. Остальных демонов нет, в Африке».       Краткая выжимка утром четверга появилась с прилётом пятнистой совы на завтраке, подпортив без того не очень хороший за последние дни аппетит.       «По-прежнему ничего нового. Придётся вылезти из логова на разведку самой, иначе пропущу благоприятный момент, пока остальные рыщут в другой стране, — глоток обжигающего кофе прогнал сонную муть. — Нужно настроиться, иначе потеряю время… Главное, драконицы в порядке и уже в заповеднике, но Крам всё равно сволочь. Это же надо было использовать «Конъюктивитус»! Бедные передавленные яйца и драконица…»       — …Ты поедешь с нами.       — Куда это она поедет?       Растолкав завтракающих, справедливо возмутившихся и неприятно высказавшихся в сторону немца слизеринцев, брюнет уселся напротив трио, чем-то довольный донельзя и с привычной лукавой усмешкой.       — Ну?       — Ты сидишь за столом с когтевранцами, на минуточку, — благодушный настрой Касса поменялся в мгновение ока. Юноша напрягся и угрожающе хрустнул костяшками пальцев: — Так что будь добр, мсье, испарись отсюда.       — Многого хочешь, Кассиус Уоррингтон, — Макс задумчиво подцепил кожаный ремешок, лукаво стрельнув взглядом в Кармиллу, успевшую закатить глаза и тяжко вздохнуть.       — Хорошо от тебя хоть Майлз Блетчли отстал, — на ухо шепнул сидящий рядом Эдриан, слизеринка согласно хмыкнула.       Вратарь слизеринской сборной теперь переключился на какую-то француженку, отчего демоница наконец смогла спокойно вздохнуть. Почти.       Иногда друзьям приходилось выступать отваживающей от навязывавшихся к подруге кавалеров силой, а уж теперь, когда оба слизеринца знают её настоящую личность, — скорее оберегали настойчивых юношей от подпаленных волос и одежды.       — В гости поеду, к друзьям на Рождество. Позволишь, братик Максвелл?       Касс, до этого жующий бутерброд, подавился; сидящий рядом дурмстранец Поляков заботливо постучал волшебника по спине. Они частенько с этим русским ходили в Хогсмид, и, на удивление британцев, их грубоватый нрав оказался чрезмерно преувеличен впечатлительными англичанами.       — Только если ты, сестрица, станешь моей партнёршей на Святочном балу, ага?       — Нет! — друзья воскликнули одновременно, прожигая насквозь наглого типа взглядами.       Внимательные карие глаза тем временем не отводили взора от иллюзорных. В последнее время Кармилле начало казаться, что этот немец является не тем, кем себя выдаёт. Она пыталась выловить этого проныру, чтобы поговорить наедине, но он как чувствовал и утекал подобно воде сквозь пальцы.       «А ты не так прост, Ма-а-акс», — сказанная двумя месяцами ранее фраза вновь всплыла в голове повторным набатом.       Да, непрост.       Иногда слизеринке мерещилось, на краткий миг, но всё же — магия немца другая, словно природная. Нечеловеческая. И этот извечный задор… Его можно списать на бойкую и дурашливую натуру брюнета, но всё же что-то заставляло держать обычно прямую спину ещё прямей, а ладони наготове. Пара клинков всегда находилась при ней.       «Что же замышляешь, шельмец ты этакий?»       — Хорошо.       — Карма?! — удивлению Пьюси не было предела.       — А как же я-я-я? Ты меня в самое сердце ранила! — Касс картинно приложил ладонь к груди, задрав к волшебному потолку голову и прикрыв глаза.       — Такой актёр пропадает, — девушка ухмыльнулась, пихнув юношу локтём. — У тебя Дженна есть, забыл?       — А Эдриан нравится Лиане, — как бы между прочим заметил немец, игнорируя уничтожающий взгляд грозовых глаз.       — Меня она, видимо, спросить не хочет, да? — волшебник негодующе поморщился, слегка покраснев. В силу воспитания он не мог просто так отказать в общении очаровательной французской шатенке, но и принимать знаки внимания, избегать «случайные» объятия и невесомые переплетения ладоней при опять же «случайных» встречах ему весьма надоели.       — Ах, как прекрасна первая влюблённость, — Макс сложил ладони лодочкой и прижал к щеке, продолжая лукаво ухмыляться и стрелять глазами в беловолосую девушку. — Что же, другого ответа я и не ждал. Увидимся, сладкая крылатая чаровница, — искренне улыбнулся и подмигнул, прежде чем покинул стол Слизерина.       — Товарищ, ты ему, что ли, сказала про то самое? — недовольно буркнул Уоррингтон, проследив, как иностранный наглец с наидовольнейшим видом уселся к когтевранцам и французам.       — Може-ет, он не так плох? — подал голос до этого молчавший Поляков, заставив Касса стыдливо прикусить болтливый язык. — Вы похожи.       — Ха! Бред говоришь, русский.       — Британец, ты иногда говоришь неменьший брэ-эд, — Олег стал заметно меньше говорить с присущим ему акцентом.       — Ах ты засранец! Ну давай, сыграем в перерыв в магические шахматы! Спорим, что я тебя уделаю, а?       — Спорим!       — А ничего, что ты почти все деньги растратил? — Кармилла неодобрительно покачала головой, хмыкнув на беззаботный фырк слизеринца.       — Зачем мне распространяться о своих заначках?       Рукопожатие скрепилось, оба волшебника, толкая друг друга, направились к выходу. Дженна, уже поджидавшая возлюбленного на выходе, помахала демонице рукой, едва та скользнула по гриффиндорке взглядом. Девушка поприветствовала в ответ.       «Хорошо, что завёл друга-иностранца, не всё же только с нами возиться».       — Почему согласилась?       — Чувствую я что-то иное, Эдр, хочу понять: ждать подвоха от Макса или всё же он придурашливый придурок.       — А по-другому никак?       — А по-другому он вёрток, как росомаха. Нужно исправлять наше неведение.