Синее пламя души: демон и его тайны

      Быстрее слов оказались реакции. Острый локоть мгновенно ударил шармбатонца в грудь, увеличивая дистанцию.       Касс и Эдриан моментально встали полубоком, прикрывая собой подругу:       — Ты ещё кто такой?       — Максвелл, можно Макс, — брюнет усмехнулся, опуская руки из защитного приёма и подмигивая. — Она и без вас, защитничков, неплохо справляется.       Кармилла нахмурилась, внимательно изучая расслабленную позу юноши. Да, она дала в ответку, основываясь на человеческих реакциях, но всё же не ожидала, что новый знакомый сумеет поставить блок. И неплохой.       — А ты не так прост, Ма-а-акс, — протянула, прищуриваясь. — Что хотел?       — Поздороваться, познакомиться с твоими друзьями. Всё же мы тогда неплохо провели время? — он завёл упавшую на лоб переднюю прядь за ухо, с хитрецой посматривая на неё тёмными карими глазами.       — Да, неплохо.       Наконец проход освободился. Гвалт из раздражённого вновь перерос в волнительно-радостный. Младшие курсы рванули, как стадо несносных и неуклюжих буйволят; компании пришлось отойти в сторону, иначе их этот поток смог бы легко снести.       — А я говорил: нам изменяют, — буркнул тихо синеглазый волшебник, напряжённо поигрывая мышцами рук. — Ну, раз вы знакомы, интересно, правда, откуда…       — Я — Эдриан, а это — Касс.       — Кассиус, — поправил юноша, подозрительно косясь на иностранца. — Сам откуда?       — Немец.       — Мсье Фогель, мы у’одим!       Мадам Максим оглядела компанию с лёгким любопытством со своего высокого роста, величественно задрав подбородок, и грациозной походкой покинула Большой зал. Ученики в шёлковых небесных мантиях стайкой поплыли за ней, опасаясь потерять из виду. Хотя как можно упустить полувеликаншу?       Некоторые из её учеников беспокойно оглядывались и невольно поджимали плечи к шее.       — Увидимся, — Макс напоследок подмигнул и пристроился в конец к своим, беря под локоток тёмненькую шармбатонку и что-то нашёптывая ей на ухо.

***

      На следующее субботнее утро все ученики повскакивали со своих тёплых постелей значительно раньше обычного. Всем было любопытно, кто же бросит клочок пергамента со своим именем в Кубок огня, стоявший на табуретке в центре холла и привлекавший кучу любопытных взглядов.       Золотая линия игриво переливалась от «независимого судьи» в трёх метрах, как и обещалось директором Хогвартса.       — Дурмстранцы уже бросили имена, — Эдриан опирался спиной на стену, сложив руки на груди и с лёгким интересом разглядывая скучковавшиеся группки хогвартских учеников. — Пара наших тоже попытали счастья.       — Малышня пыталась пройти через возрастную черту?       — Тебе только восемнадцать скоро, — заметил юноша, внимательно посмотрев грозовыми глазами на усмехнувшееся лицо слизеринки, — или?..       — Или?..       Всё внимание против воли обратилось на появившихся окрылённых гриффиндорских близнецов. Один из рыжих братьев застыл перед золотистой линией, переминаясь с мысков на пятки, а после… перешагнул.       «Дамблдор, я почти окончательно в вас разочаровалась».       Победный и радостный возглас другого Уизли, и тот оказался рядом с братом.       Оглушающий перепонки хлопок — невидимая сила откинула нарушителей на несколько метров прочь.       Щелчок — яркие рыжие макушки поседели, а до этого чистые мальчишеские подбородки обрели длинные белые бороды.       «Неплохо».       Холл взорвался овациями и смехом не только учеников, но и пары наблюдающих преподавателей. Профессор Статная МакГонагалл весело фыркнула и продолжила прерванный разговор с профессором магловедения Чарити Бербидж, а из-за спин учеников показался довольный директор Хогвартса.       — Я же предупреждал. Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя; тоже захотели состариться, но, признаюсь, их бороды не идут ни в какое сравнение с вашими, — обратился директор Хогвартса с искрящимися весельем глазами к близнецам Уизли, продолжавшими тыкать друг в друга пальцами и хохотать.       — Касс-то где?       Веселье весельем, а завтрак по расписанию. После утренней пробежки по Запретному лесу есть хотелось зверски.       — С Дженной, — Эдриан придержал для девушки деревянную дверь Большого зала. — Ещё с утра имя в Кубок бросил.       — Надо же, а нас не разбудил…       — Кого это «нас»? Я из-за этого увальня в пять утра встал, а к тебе он из-за профессора Снейпа идти не решился, — на вопросительно приподнятые брови волшебник усмехнулся, привычно усаживаясь на своё место за длинным столом. — Он постеснялся рассказать, но недавно оказался пойман с парой бутылок огневиски рядом с твоей дверью. Удивительно, и как наш декан не отправил его на подработку?       «Действительно».       При приглушённом уже с утра освещении летало множество стаек летучих мышей, у стен же выстроился ряд разномастных тыкв со светящимися прорезями. Всегда ровное пламя свечей стало рваным и неохотным, у некоторых фитиль ненадолго гас, чтобы зажечься вновь и померкнуть, видать для антуража.       Канун Дня всех Святых.       «Как там говорится? Всяка нечисть на день становится ещё гаже и непоборимей».       Исходящие от кого-то нотки беспокойства и опасения заставили её поднять голову от тарелки и посмотреть на их обладателя. Глаза Генри Фоллера перебегали с одного лица на другое, его пальцы судорожно отстукивали сбивчивый ритм, а нога под столом едва слышно притоптывала.       На миг ей показалось, что голову этого непоседливого и надоедливого слизеринца окутывала тёмная, полусветящаяся паутинка иллюзий. Прищурилась, стараясь разглядеть получше, но волшебник чертыхнулся и раздражённо прошипел:       — Чего тебе, Алая?       Кармилла пожала плечами и задумчиво откусила небольшой кусочек тоста с поджаренными корочками, неторопливо прожевала, чуть не подавившись, когда встретилась взглядом с тёмно-карими глазами Макса за когтевранским столом. Отчего-то немец сидел один, без своих сокурсников.       «Почему не со своими?»       Тот весело помахал рукой и забавно тряхнул небольшим хвостом на затылке. Демоница еле сдержалась от закатывания глаз и чуть заметно кивнула, отворачиваясь к преподавательскому столу и скользя взглядом по профессорам.       Мисс Статная МакГонагалл ещё не зашла, профессор Флитвик, профессор Стебль и профессор Снейп на месте. Взгляд остановился на мужчине против воли. Язык невольно облизнул нижнюю губу, а щёки порозовели.       «Ему бы почаще на солнце бывать, — демоница озадаченно рассматривала бледную, чуть желтоватую кожу, присущее мрачное выражение лица с утра выходного дня, тёмные круги под глазами и засаленную копну эбеновых волос. — Нужно как-нибудь поинтересоваться: не опасны ли выделяющиеся пары для общего здоровья, раз из-за них так быстро загрязняются волосы?»       Неосознанно прикусила губу до крови, задержавшись взглядом на его руках и пальцах, сжимающих нож и вилку.       Ониксовые глаза оторвались от полупустой тарелки и лениво оглядели зал, задержавшись на гриффиндорском столе, преимущественно на известной всему Хогвартсу тройке четверокурсников. В лёгком презрении смоляные брови взметнулись, а уголки тонких губ опустились ещё ниже. Едва приметные морщинки на лбу стали чётче и заметнее.       «Какой же он…»       Попалась. Стоило ей увлечься мыслями и рассматриванием мужчины, как прожигающий взгляд обсидиановых глаз уставился прямо в ртутные, иллюзорные.       Демонице показалось, что она забыла, как дышать; контроль и понимание происходящего потерялись и вовсе. Весёлый гам завтракающих померк полностью, как и тактичное покашливание сидящего рядом друга.       Она видела только его фигуру в наглухо застёгнутом на все пуговички пиджаке-френче и извечной чёрной мантии. Нижнюю губу невольно вновь обвёл язык, а девушка с жадностью уловила затрепетавшие от её действия ноздри зельевара, дёрнувшийся кадык и мгновенно напрягшуюся позу. Его длинные пальцы отложили приборы на тарелку.       Внезапно на макушку опустилось что-то лёгкое и явно живое. Иллюзорные глаза покосились наверх.       — Замри, — шепнул Эдриан, поднимаясь со своего места и аккуратно поднося ладони к белым волосам. — Это…       — Летучая мышка, — мягко улыбнулась, чувствуя, как вспыхнувшее в груди из-за недавней переглядки нечто сменилось покалывающим холодом. Она ухватилась за кружку, сделав несколько жадных глотков ароматного чая с мятой и стараясь особо не трясти головой. — Пускай сидит.       Чувство, словно её пожирали и разглядывали, от этого никуда не исчезло.       «Не смотри на него… Не смотри…» — досада вынудила отпихнуть от себя тарелку; любой кусок мог сейчас встать поперёк горла. Хотелось позорно сбежать и успокоить учащённое дыхание, но нельзя. Эту слабость… как её прогнать прочь?       — Хорошо, что это материальная иллюзия, а то и опорожниться на тебя бы могла, — подал Эдриан, наблюдая за буравящим их пару взглядом профессором Снейпом. — Тебе дать льда… охладиться? Наверное, тебе жарко…       — Это ничто по сравнению с тем, когда гадят в душу… Да, да — определённо жарко… Душно.       Волшебник на мгновение позволил себе всезнающую улыбку и отлевитировал покрасневшей подруге нужное.

***

      «Ув. мисс Алая, С драконами выдвинулись, ожидайте на следующей неделе. Ч. Уизли».       Увы, не это письмо она ждала последние дни. Но появление, хоть и краткое, в ближайшее время огнедышащих ящеров заставило воспрянуть духом.       Когда она в последний раз обращалась во вторую ипостась?       «Давно вольным драконам небезопасно летать даже в несколько лигах от маленьких деревень. Когда же… взлечу я?»       Взмыть в небо без метлы или фестрала, ощутить, как воздух послушно вьётся под большими и мощными кожистыми крыльями. Попасть в сильный поток ветра, отдать ему все мысли и заботы и наконец — забыться. Раствориться в свободе, направить себя куда глаза глядят.       «Увы, но рисковать сейчас не стоит», — задумчиво провела пальцами по острому лезвию сплава из гоблинской стали и опасного, радиоактивного плутония. Николас Фламмель не стал говорить, как именно смог обезопасить данный металл (видать, один из секретов, как и создание бесценного философского камня), да и для демоницы это являлось отнюдь не ключевым. Твёрдость и стойкость к огню — её главное требование.       Получить холодное оружие из этого сплава у великого алхимика вышло раза с четвёртого. И хоть демонические раны всё равно заживали после ранения им, регенерация протекала гораздо медленнее, чем после обычной, хоть и зачарованной, гоблинской стали. Всё зависело от тяжести ранения; на Кармилле полноценное заживление глубокого разреза вдоль сонной артерии осуществилось только спустя пять-шесть часов. За это время она точно успеет умертвить сородича, с которым будет сражаться.       Эксперименты с оружием и телом если и происходили, то только в выходные дни и в той из-ниоткуда-возникающей-комнате. Если что-то шло не совсем так, как она изначально предполагала, — хотя бы присутствовало время на исцеление и гарантия того, что хватиться в ближайшие день-два не должны.       Грохот в дверь — кинжал стремительно скользнул в кожаные ножны и скрылся в рюкзаке с пространственными чарами, а тот — под небольшим диванчиком.       — Опять читаешь? — взлохмаченный Касс влетел подобно стреле, пущенной из арбалета с зачарованием на ускорение. — Уже вечером узнаем, кто станет чемпионом от Хогвартса!       — Ты, как всегда, игнорируешь моё личное пространство, — чуть укоризненно произнесла, поднимая глаза от страницы и лениво переворачивая.       — Постоянство — залог успеха, товарищ, — волшебник бухнулся рядом и сразу получил по ногам, когда привычно попытался закинуть их на кофейный столик. — Даже расслабиться не даёшь.       — Дорогой, расслабляйся с Дженной как угодно, — обнажила зубы, замечая, как округляются синие глаза друга. — А с нами ты дружбу водишь.       — Что-то ты не о том расслаблении подумала, дорогая, — фыркнул, щёлкая суставами пальцев и широко улыбаясь. — Пошли лучше.       — Это ещё куда?       — Куд-куда — на кудыкину гору воровать помидоры.       — Впервые такое слышу, — зевнула, прикрываясь ладонью. — И вообще, я уста-а-ала.       — От чего ты там устала? Болезнь твоя отступила, так что задницу в руки и пошли, давно никуда не выходили из этого замка, — он подскочил к двери и снял с крючка осеннее пальто кофейного оттенка. — Развеешься.       — Кремировать меня ещё рано, сердечно благодарю. Может, в другой раз?       — Кар-ма-а-а-а!       — Ой, ладно… Из гроба достанешь, — одёрнула задравшуюся вязаную кофту вниз и ещё раз зевнула, протянув: — Куда хоть?       — Да хоть из Ада. Айда в Хогсмид — я проставляюсь.       — Ага, опять пить… Сколько уже можно?

***

      Неприятная морось окропила белые волосы блестящими каплями. Сумрачное небо навевало демонице свои мрачные и тревожные мысли. Невольно разминала пальцы и запястья, послушной заводной куклой идя вслед за друзьями и погрузившись в раздумья.       Как никогда хотелось ощутить тяжёлую рукоятку чуть мозолистыми ладонями.       Будь она кошкой, то со стороны наверняка бы хорошо обозревался вздыбившийся загривок, топорщащиеся во все стороны усы и ходящий из стороны в сторону от беспокойства хвост.       Тревога возникла сама по себе, стоило им уйти от Хогвартса и оказаться за защитным магическим куполом. После ситуации с Грозовым в конце лета слизеринка уже не так просто отмахивалась от животных предчувствий чего-то нехорошего.       — Эй, ты как? — шепнул идущий рядом Эдриан и подхватил её под руку, чуть сжимая. Он намеренно отстал от идущих впереди Касса и счастливо щебечущей Дженны. — Всё в порядке?       — Самайн, — тихо сказала, подозрительно оглядывая верхушки ближайших деревьев. — На нас особо не влияет, но вот на других… Да и не знаю, как гнилоны себя поведут.       — Справишься, не волнуйся.       — Э-эй, вы идёте?! Ещё немного, и мы отправимся в храм!       — Это ещё зачем? — демоница презрительно сморщила нос и выпятила губы уточкой, возмущённо посматривая на синеглазого весельчака.       — Вас венчать — отлипнуть друг от дружки не можете. Может, уже признаетесь?       Немногие, что так же, как и они, шли из Хогвартса в сторону магической деревни, заинтересованно посматривали на пёстрый квартет.       — В чём ещё?       — Во всём!       — Я убью его, — буркнул Эдриан и закатил глаза, убирая с её локтя руку и игнорируя заливистый хохот лучшего друга. — Раздражает.       — Осень на тебя плохо влияет, — фыркнула Кармилла и аккуратно щёлкнула юношу по кончику носа. — Давай догонять нашу сладкую парочку.       В этот момент Дженна со всей силы отвесила возлюбленному волшебного пенделя, и тот, прикрывая пятую точку руками, убежал далеко-далеко вперёд, продолжая хохотать и даже что-то провокационно выкрикивать.       «Вот же идиот», — тепло улыбнувшись, она догнала гриффиндорку и задорно, совсем слегка дёрнула её за чёрный хвост. — А ты с ним справляешься, хоть и грызётесь в последнее время».       — Всё хорошо? — неуверенно подала голос шестикурсница, улыбнувшись слизеринке. — Напряжённая очень.       — Да, не переживай. Отдохнём хоть.       До Хогсмида они добрались, шутя и придерживая друг друга на размякшей от длительной мороси почве. Друзья чуть не повалились всей группой в грязь прямо перед пабом из-за поскользнувшегося Касса, но демоническая сила пригодилась, а Кармилла осталась без подозрительных взглядов.       Невольно слизеринка и сама расслабилась: звонко хохотала над шутками друзей в «Трёх Мётлах» и забавными историями Касса. Помимо них и ещё пары компаний хогвартских подростков сидели и знакомые демонице лица из «Кабаньей Головы», только ещё трезвые и, к сожалению, с неплохой памятью.       — О, Лиса! Давненько тебя тут не видели… Месяц-полтора? Как поживаешь, а?       На подошедшего к ней мужчину с небрежной бородой она взглянула настолько уничижительно, насколько могла.       — Понял-принял, звиняй, попутал, — как появился, так стремительно и исчез.       Она даже не помнила, как звали этого смельчака, лишь мелькнуло смазанной тенью обыденности лицо на задворках памяти и только.       «Вот надо было ему? Видел же, не одна сижу».       — Лиса? — Дженна сощурила шоколадные глаза, в которых разгорелись искорки любопытства. — Краси-и-иво, а почему?       — Скорее откуда и когда, — Касс сжал ладони и поджал губы, переводя взгляд с одного однокурсника на другого. — Ещё чего я не знаю?       Побагровевшая из-за негодования Кармилла и побледневший Эдриан потупились, подтверждая неприятную для синеглазого волшебника догадку.       — Понятно всё с вами, — Уоррингтон дёрнулся, как от оплеухи, сжав челюсти и посмотрев на возлюбленную.       Дженна растерянно переводила взгляд с одного на другого, благоразумно помалкивая. Всё же как она с ними ни общалась — полноценным членом их компании стать не смогла, хоть против неё никто не был. Иногда ей казалось, что является четвёртой лишней, а сейчас… Сейчас она постаралась взять себя в руки и слегка стиснула под столом ногу Касса, нежно проведя миниатюрной ладонью с нюдовым маникюром туда-сюда и пару раз сжав в районе тазовой кости.       Еле заметный кивок юноши, и он выдохнул сквозь сжатые зубы, в ответ пробегаясь пальцами по боку укороченного свитера и слегка оголившейся коже, вызвав у Риверы мурашки и приятный его глазам румянец со смущением.       — Правильно ли понимаю, — неловко произнесла Кармилла, запив возникшую сухость в горле белым вином, — что из нас четверых только ты, Касс, кинул своё имя в кубок?       Эдриан задумчиво кивнул, пребывая в своих мыслях после несостоявшейся ссоры, а Дженна облегчённо выдохнула:       — Да. Хоть мне недавно и исполнилось семнадцать, я, если честно, совершенно не горю желанием оказаться среди чемпионов.       — А мне казалось, что все гриффиндорцы хотят заполучить всеобщее внимание… Ауч! — он потёр лоб после щелбана львиной возлюбленной и виновато улыбнулся: — Ну да, ладно, ты не такая, а вот…       — Не перекладывай качества моего факультета на всех львов. В конце концов, напомнить, какие предрассудки ходят о Слизерине?       — Но это лучший факультет! Ой, да ничего ты не понима… Эй, ха-ха-ха, хватит… Нет, нет, хва… — Касс прикрылся руками и согнулся пополам, чудом избежав лбом столешницы, пока Дженна, закусив от усердия губу, залезла ему под верхнюю одежду слизеринца и щекотала.       — Вот что значит экстраверты, — фыркнул Эдриан, немного съёживаясь от обращённого на их компанию внимания.       — Тебе бы тоже найти свою половинку.       — Неожиданно услышать это от тебя, Карма.       Она чувствовала, как на их столик уже недовольно оглядывались; посмотрела в грозовые глаза друга.       — Может, тебе тоже задуматься о… профессоре Снейпе? — произнося эти слова, он не шутил. Взгляд остался серьёзен, а на самой его глубине оказалось возможным рассмотреть согревающие лучи заботы и волнения за подругу.       — С чего вдруг? — сквозь смех щекочущей друг друга пары расслышать разговор не представлялось возможным, что, однако, не исключило поднявшиеся языки смуты в демонической душе.       — Вы сверлили друг друга взглядами слишком долго. Сомневаюсь, что это заметил лишь я один.       — Потому что я с тобой рядом сидела, Эдри-и-и-ик, — намеренно протянула ненавистную юноше интерпретацию имени, заставляя того поморщиться. — А вообще… Я не знаю, что со мной происходит. Мне… интересно за ним наблюдать, нравится чувствовать рядом с собой и…       Звук бьющегося стекла отрезвил квартет. Возлюбленные слишком забылись в своей фантомной потасовке, и чья-то рука смахнула кружку со сливочным пивом вниз.       — Извините, мадам Розмерта! — красный и запыхавшийся Касс сел и взмахнул палочкой: — Репаро!       Осколки мгновенно соединились, и пустая кружка вернулась на стол под недовольное ворчание посетителей.       Женщина за стойкой укоризненно покачала головой и подмигнула румяной Ривере прежде, чем исчезнуть в кладовой комнате. Подобных случаев у неё в прошлом навалом, даром что волшебники.       — Тергео, — добавила смущённо гриффиндорка — заклинание убрало разлившийся светлый напиток с пола — и вжала голову в плечи. Совсем забылись.       — Так на чём мы там остановились? Ах, да! Короче, надеюсь, Кубок огня выберет меня, и тогда…       Разговоры о Турнире Трёх Волшебниках не смолкали не только за их столом. Событие обсуждалось и перемывалось всем магическим сообществом. Что же ждёт чемпионов? Какие испытания им подкинут? Насколько высока опасность подобной затеи? Велика ли смертоносность?       Кармилла также внимательно прислушивалась сквозь шутки и истории друзей к разговорам сидевших поблизости и их волнения.       — …Пропал недавно. Минуту назад был — и всё, сгинул. Причём не ночью, а с утра!       — Да… Работящий был, жалко.       «Вампиры? Если да, я бы почувствовала. Тут другое».       Вечерело. Оплатив напитки и съеденное, компания медленно направилась в сторону Хогвартса. Извечный весельчак компании горланил налево и направо песни самого разнообразного содержания, и его совсем не волновало отсутствие музыкального слуха:

— «Поднимите врата владык ваших,

И подъёмы, вечные порталы

Отворяющиеся двери вечности

И вступите в царскую славу!

Кто эта царская слава?»

      — Кажется, кто-то наклюкался, — подавив улыбку, демоница придержала опасно накренившегося друга и закинула его руку себе за шею. — Ты алкоголиком так станешь, товарищ.       — Не стану-у, — он недовольно оглядел идущих на подстраховке слизеринцев и слегка оттолкнул, щуря в негодовании глаза: — Идите, предатели, шушукайтесь дальше, вам же не надоедает. Оставьте друга-дурака как всегда, он же ничего-о-о не поймё-ёт.       — Касс, ты неправильно… — Эдриан прервался, наткнувшись на поднятую в безмолвной просьбе ладонь гриффиндорки:       — Что у трезвого на уме, у пьяного на языке, сейчас не поможет.       Пока демоница шла и внимательно сканировала взглядом обстановку, её сжирало чувство вины. Да, она могла бы придумать правдоподобную версию и попробовать скормить её другу, вот только она не любила врать. Кармилла скрипнула зубами, наблюдая, как Уоррингтон, чуть шатаясь, брёл вперёд при помощи остальных.       «Так хочет знать правду… Готов ли? Выдержит? Или дружбе настанет конец?.. Я же изначально знала, что иду на риск».

— «Де Сад, скажи мне,

Что ты любишь?

Что ты ищешь?

Добро во зло

И невинность в пороке.

Зачем я сказал тебе евангелие зла?

Де Сад, скажи мне, почему Евангелие — это зло?

Какова религия, или вы верующие?

Какова твоя религия, где же твои прихожане?

Если ты против Бога, ты против человека.

Если ты против Господа, если ты против человека,

Сад — это твоя дьявольская или божественная?

Де Сад — тогда ты от Дьявола или от Бога?»

***

      — Кубок огня вот-вот примет решение. Думаю, ему потребуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, — рука директора Хогвартса указала на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.       Слизеринка мыслями точно присутствовала не здесь. Пока её пошатывающаяся компания возвращалась, она с некоторым волнением всматривалась в кроны обступающих тропу деревьев.       «Нужно позже обследовать всё в лесу на всякий случай».       Свечи погасли. Тыквы зловеще оскалились, наблюдая за притихшими и взволнованными юными волшебниками. Кубок огня засиял ярче, очаровывая и завораживая фальшивым синим пламенем взволнованных учеников.       В полутьме демоница заметила, как её сверлил взглядом Генри Фоллер. Стоило ей это заметить, как тот, ухмыльнувшись, отвернулся. Ей вновь почудилось иллюзорное плетение изменения сознания.       «Мне мерещится, или над ним поработал кто-то из демонов?»       — Как интьерэсно, — шепнул рядом дурмстранец, почесав белобрысый бритый затылок. — Сейчас узнаем.       — Вот бы мне повезло, — в ответ тихо буркнул Касс, пожирая взглядом распределительный артефакт.       «Всё так просто быть не может…»       Синие языки кубка на миг стали алыми — из снопа искр вылетел обгоревший кусок пергамента, который директор Хогвартса ловко поймал:       — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!       — Чёрт.       — Поляков, не грусти, и твоё время тоже придёт, — Уоррингтон в поддержку стукнул по плечу иностранца, поглядывая на Кармиллу. — Ты там про желание не забыла, а?.. Часики-то тикают…       Закатанные к потолку с фантомным ночным небом иллюзорные глаза стали ему ответом. Очень старалась забыть, но он же не отстанет. Придётся найти «жертву».       Аплодисменты и радостный гвалт встретили немного косолапого и ссутулившегося юношу, исчезнувшего уже за дверью.       — Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!       Утихший было гам вернулся с пронзительным одобрительным свистом. Светловолосая девушка с кровью вейлы горделиво вскинула точёный подбородок и величественной походкой продефилировала к нужному помещению, напоследок счастливо сжав поданную директрисой руку.       — Ой, а кто это там расстроился? — Уоррингтон оскалился, кивнув на стол Когтеврана.       Сидящие там французы не особо радовались за выбранную с их стороны претендентку, пара шармбатонок даже разрыдалась. Однако Касс смотрел преимущественно на одного брюнета с хвостом.       Макс показушно кривил губы и что-то высказывал рядом сидящим с ним французам.       Зал вновь утих. Напряжение нарастало. Последнее имя.       Синее пламя высоко взвилось, и вновь багрянец окропил стены и лица каждого, пока из фальшивого огня не вылетел третий кусочек пергамента.       — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!       После утренних переглядок с профессором Снейпом она старалась его избегать, и пока это прекрасно получалось. Вот и сейчас намеренно пропустила зельевара, уставившись на ухмыляющегося профессора Муди.       Тот отчего-то посматривал на стол Гриффиндора, хотя названный чемпион поднялся из-за стола Пуффендуя.       Вновь овации и шум, преисполненный энтузиазмом, хоть и в нём явственно слышались вопли недовольства и разочарования.       Дурмстранец хлопнул Касса по спине, довольно проговорив раздосадованному слизеринцу:       — Уоррингтон, не грусти-и-и, твоё врэмя тоже придёт.       — Обошлось, — сидящий рядом напряжённый Эдриан облегчённо выдохнул, глянув на лучшего друга и ободряюще кивнув ему.       — Превосходно! Теперь мы знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Дурмстранга и Шармбатона. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Подбадривая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад…       Кубок огня повторно вспыхнул, и из красных снопов искр и языков огня вырвался ещё один клочок пергамента.       Зал зароптал.       — Да как такое возможно?! — гаркнул директор из Дурмстранга, посматривая на застывшую фигуру профессора Дамблдора.       Кармилле на миг показалось, что старик замер во времени. Его глаза расширились, а губы поражённо раскрылись.       «Здесь он точно ничего не подтасовал».       — Гарри Поттер, — откашлявшись, нашёл в себе силы произнести он, взволнованно взглянув на львиный стол.       Шепотки и тихие возгласы стихли окончательно. Помещение начало тонуть в тяжёлой тишине — никаких хлопков, криков поддержки и радости. Несколько секунд спокойствия перед бурей. Бурчание, наполненное злобой, недовольством и непониманием, быстро захватило всех. Иностранцы непонимающе крутили головами и оглядывались на своих директоров — тоже поражённых произошедшим обстоятельством.       Такое случалось впервые.       Кармилла, несмотря на происходящее, хмурилась не из-за четвёртого чемпиона.       Не до конца понятная тревога с Хогсмида стала нарастать, как снежный ком, а сейчас и вовсе нависла дамокловым мечом. Интуиция почти вопила о неправильности происходящих событий. С каждой проведённой в Большом зале минутой она всё больше ощущала, что ей нужно отсюда выйти и оказаться в другом месте.       «На нас же Самайн не действует, отчего сейчас?..»       Суетящиеся движения Фоллера тоже напрягали. Во время ужина темноволосоый юноша вновь крутился, посматривал на профессоров и на неё.       «Это всё не просто так… Наверняка гадость какую задумал».       Мисс Статная МакГонагалл тем временем выскочила из-за стола и оказалась рядом с профессором Дамблдором, горячо нашёптывая ему и что-то пытаясь доказать.       — Это не я бросил в Кубок своё имя. Вы же знаете — это не я, — полное неуверенности и лёгкого страха заверение подействовало на учеников как свист бича.       Негодование и зависть окутали многих.       Ноздри демоницы затрепетали, ловя негативные эмоции. Она же буравила взглядом взбудораженного профессора Муди:       «Почему он рад? Тут следовало бы ужаснуться, испугаться за несовершеннолетнего».       — Гарри Поттер, подойдите, пожалуйста, сюда.       На голос директора Хогвартса мальчишка растерянно хлопнул зелёными глазами и неловко поднялся, путаясь в полах мантии и спотыкаясь почти при каждом шаге. Страх в его душе поднимался всё выше, слизеринка это отчётливо чувствовала.       «Скорее, кто-то из старшекурсников или профессоров это сделал, но точно не он».       У недоумевающих за преподавательском столом даже не хватило осознания и выдержки поддержать напуганного четверокурсника.       Едва его щуплая фигура оказалась за нужной дверью, зал вспыхнул более ярким раздражением и возмущением.       — …Почему он, а не я?!       — …Это же Поттер! Как могло быть иначе, а?       Драко Малфой со стороны змеиного факультета негодовал больше всех, а его свита возбуждённо в этом поддерживала.       Людо Бэгмен вбежал за четвёртым чемпионом следом. Профессора Дамблдор, Каркаров, МакГонагалл, Снейп, мистер Крауч и мадам Максим поднялись следом, поспешно исчезая из Большого зала.       Меж тем Генри Фоллер торопливо поднялся и, быстро оглядев возбуждённых слизеринцев, поспешил к выходу, напоследок обернувшись на Алую, и скрылся. Азарт моментально вспыхнул, разгораясь с каждой секундой.       — Пойду я, нехорошо мне, — поднялась под шумок, никого не слушая и плавно двинувшись за однокурсником.       «Что же ты задумал, Фоллер? Или ты намеренно меня провоцировал?»       — Карма, ты чего?       — Карма!       Она шла, стараясь не сорваться на бег и стойко игнорируя заитересованные взгляды в спину. Спокойно идти.       Хотя сейчас вряд ли что сможет перебить первый и главный неприятный слух — Гарри Поттер стал четвёртым чемпионом не по правилам и специально?

***

      Тихий стрекот кузнечиков разносился на весь лес; тревожно переговаривались деревья, покачивались на сильном ветру и скрипели, глядя на идущего и не до конца уверенного в затее мальчишку. Что в таком месте забыл тот, кто не умеет сражаться? Что здесь делает юнец, не познавший вкуса жизни и смерти, не видевший костей и крови мёртвых?       Страшно, но он упрямо шёл вперёд, помня наказ той прекрасной девушки. О, как она красива! Как грациозна… Эти волосы, а глаза, словно затягивающая и такая привлекательная лазурная бездна! Генри пребывал в этом восторге ещё с прошлого года. К лучшему, что он тогда сбежал с той слизеринской пьянки, когда Грэхем и Кассиус вспомнили его позор в публичном доме, иначе не встретил бы недалеко от Хогвартса её. Такую прекрасную — богиню красоты, не иначе. Как жаль, что она не преподавала в магической школе вместо того же отвратительного профессора Муди! Мерзкий мужик со страшным лицом и прошлым. Дядя до сих пор в Азкабане из-за него сидит, из-за этого одноногого урода, восхвалявшего ту мерзкую девчонку!       Кар-мил-ла — невероятно бесящая слизеринка. Та ещё высокомерная выскочка и сволочь. Как же его бесит и раздражает её лицемерие. Появилась нежданно-негаданно, вылезла, как дерьмо по весне после растаявшего снега. Если Касс раньше с ним неплохо общался, то сейчас смотрит, будто перед ним свежая навозная коровья куча, не меньше.       А как эту дрянь нахваливают за «усердие» профессора? Всё дело в жалости, не иначе. Ведь она «была свидетелем убийства своей семьи» — банальная, скучная, вылепленная будто из глины причина. Да, он проверял и пробивал данные — подозрительно мало о ней информации. Почему этого никто, кроме него, не видит или просто не хочет замечать? Вскружила голову и окрутила всех, даже Маркус Флинт её опасается, но чего эту прошмандовку бояться? Да, красивая, он и не спорит, да, смышлёная, да, физически развитая… Воспоминания, как играючи оказались разбросаны Крэбб и Гойл, вызвали волнение, трепет и страх… Зависть.       Ему нравилось, когда девушки могли дать сдачи не только при помощи волшебной палочки, но эта прошмандовка — исключение.       Он оступился и чуть не подвернул ногу в небольшой ямке, поморщился, продолжая путь. Только она ему поверила, только она его приняла. Вария… Как же красиво имя и она сама. Почему их встречи только в лесу? Может… Потому что это её решение, но поче… Потому что она так хочет. Почему живёт в пеще… Потому что ей виднее. Почему он опять к ней идё… Он хочет. Очень сильно хочет. Но он же её не…       Хочет. Хочет. Хочет.

***

      Чем глубже в лес она заходила за Фоллером, тем отчётливей чувствовала далёкий протест природы на чьё-то присутствие. Синее пламя забилось в ней сильнее, да и она сама смогла почувствовать неподалёку сосредоточившийся источник гнили. Без симбиоза с живым существом и Тьме не существовать, а значит — один из её носителей здесь.       Защитный купол давно пройден. Кармилла бесшумно кралась за идущим впереди слизеринцем — тот слишком часто спотыкался, даже пару раз падал, но вставал и упрямо шёл дальше, вызвав у демоницы сомнения в трезвости ума. Может, тогда за столом ей действительно не показалось? Что ему нужно здесь, в лесу? Кого или что ищет? Он явно здесь не впервые.       На кончике палочки юноши горел огонёк-Люмос, демоница же придерживалась тени, мягко в ней растворяясь и давно потеряв в густой траве туфли. Иголки и ветки покалывали стопы, но она этого не замечала. Мантия осталась висеть на одном из кустов — ничего, найдёт потом по запаху. Ноздри раздувались, походка плавная и быстрая — инстинкты хищника проснулись.       В эту часть леса слизеринка обычно не заходила; а зачем? Потренироваться или побегать можно неподалёку от замка, да и необходимость в патрулировании за куполом отпала сама собой после ухода дементоров в Азкабан и отсутствия преподавателя-оборотня.       Она не исключала, что демоны могут сюда пожаловать, но они спокойно пролетали сквозь магическую защиту над замком. Если захотят её убить — а они обязательно рано или поздно поставят эту задачу превыше остальных, — то им проще заявиться в Хогвартс, а не выжидать, когда же О’Драйк соберётся сорвётся с насиженного места. Да она и так довольно часто находится в Великобритании, достать её сейчас можно откуда угодно, было б желание. Тот же Велвер Волевой не так уж давно давал о себе знать, явившись в облике златоокого ворона.       «Где же подтверждение информации? Не подводи меня, ведь если Вария и Кислотный действительно остались одни, то у меня есть очень большой шанс с ними поквитаться. Не профукать бы».       Идущий впереди однокурсник застыл у раззявленной скалистой пасти неподалёку от возвышенности. Его тихий вздох, полный истомы и восхищения, уловила не только слизеринка.       Из пещеры показалась темноволосая обнажённая девушка со сверкающими в темноте небесными глазами и парящей вокруг неё серебристой дымкой. Она торжествующе улыбнулась и плотоядно лязгнула зубами, нежно провела ладонью по тёмным волосам замершего юнца:       — Пришё-ё-ёл, мой кусочек. Привёл?       — Не уверен… Да, — с губ волшебника сорвался стон, когда девушка потёрлась носом о шею Фоллера — оттолкнула к дереву, о которое тот приложился головой.       Металлический запах крови сладко растёкся по воздуху, начиная пьянить обоих существ. Всякий стрекот насекомых стих, неподалёку подвывающие волки прекратили петь свои песни. Лес погрузился в напряжённую тишину, внимательно наблюдая за происходящим.       Небесные глаза демоницы хищно сверкнули, заострённый язык прошёлся по губам.       — Боишься выйти? Я же чу-у-ую тебя, моя-я императри-ица, — с придыханием произнесла и положила ладонь в область сердца, очертя голую грудь. — Поприветствуй подданную, а? Или я позволю своей жажде взять верх и… — её когти удлинились, Вария оказалась рядом с бессознательным волшебником; стоило протянуть к нему руку, как вмиг взвизгнула и отскочила, тряся обожжённой рукой. Синее пламя зависло куполом, отчаянно желая не защищать, а атаковать увязнувшую в липкой, отвратительной Тьме.       — Ты бы хоть мозги не пудрила мальчишке. Совсем же ребёнок, — Кармилла вышла, намеренно попадая в лучи лунного света. Багровые глаза сверкнули опасным огнём, губы исказились в кровожадной ухмылке. — Я же вижу, насколько ты омерзительна. И как же со своим брюшком в туалет ходишь?       Перекат. Прыжок. Пара медленных шагов, дразнящих прогнившую павшую. На прошлом месте чёрные щупальца жадно хватали воздух, никого не находя.       «Бедное платье. Хорошо хоть волшебная палочка осталась в мантии, иначе б сломалась… И как всегда, я почти безоружна».       — В ловкости ты стала лучше, — Вария намеренно проткнула удлинёнными клыками губу, блаженно слизнув выступившую кровь. Её рука с ожогом пыталась отрегенерировать новый покров кожи, но то лишняя трата сил. И она это знает. — И как долго ты будешь защищать мальчишку? — по-птичьему наклонила голову набок, иллюзия прекрасной девушки спала. — Посмотрим, стала ли ты сильна. А-а-ах, как же сладко тебя раздирал когтями Ржавый, как же ты крича-а-а-ала…       Кармилла фыркнула на явную провокацию, разочарованно покачав головой. Глупо. Всё это изначально казалось ей очень глупой затеей. Тут же явный перевес сил, и Вария это знает. Это попытка доказать что-то себе или другим демонам, раз она здесь?       Алая изначально видела изменившуюся суть дитя Природы. Может, искусные иллюзии ей никогда не были подвластны, но вот умение видеть сквозь фальшь ни разу не подводило.       По телу Варии разливались волны угольной гнили, захватывая почти всё тело — она практически сливалась с темнотой ночи… для человеческих глаз. Лишь лоб и голени пока оставались чисты, там бледная кожа приняла желтоватый болезненный оттенок, но и по ним уже медленно развевались щупальца Тьмы, подобно колыхающимся в воде водорослям, стремясь окончательно забрать демоницу в тиски. На когда-то гладкой коже образовалась хаотичная россыпь многочисленных шипов, на спиралевидных рогах, гордости каждого демона, появились ветвистые наросты. Обнажилась куча нарывов с разливающейся внутри гнилью. Белок глаз окрасился в бордово-смоляной, по лицу растянулась сетка алых трещин, словно у фарфоровой куклы. Впалый живот оделся в полупрозрачный хитин. Нижняя часть туловища видоизменилась — Кармилле эта мерзость напомнила брюшко пчелы, из жала которого капала на прожжённую траву вязкая смолянистая субстанция. Пяточная кость удлинилась, ломая представление о когда-то человеческих ногах и делая костлявые, обтянутые кожей конечности похожими на ноги парнокопытных; выросла дополнительная пара продолговатых и тонких чёрных рук, на которую демоница опиралась для удержания грузного тела. Перепончатые крылья истончились, через их мягкий хитин пробивался тусклый свет, и приняли стреловидную форму. Чуть выше копчика Кармилла заприметила дополнительную пару.       «Летать, вероятно, сможет, но недолго и нечасто».       — Ты отвратительно некрасива, знаешь?       Устремившийся к Кармилле огненный шар моментально растворился в воздухе, оставив после себя тёмный дымок. Надменный смешок.       — Когда-то Железная являлась истинной огня… Что же, было ожидаемо, — Вария картинно взмахнула рукой, и в слизеринку полетели похожие на копья сгустки Тьмы, которые легко сожрал щит синего пламени. — Да ты меня так быстро прикончишь, как жа-а-а-аль.       — Ты у меня ещё пострадаешь, не волнуйся. Для огня уж слишком грязна.       Из крон веток вылетело несколько десятков гнилонов, закруживших над матерью и её противницей. Их ехидный смех и повизгивание напоминали довольных жизнью гиен. Некоторые твари стали засматриваться на неподалёку лежащего человека под синим куполом. Но напасть без приказа не решались.       И он был отдан, но как же… глупо.       «Я уж думала, до победного будете ждать», — моментально сжигая заоравших, неистово забившихся в лазурном огне низших существ и облокачиваясь о дерево, подумала Карма. Скучно. Недальновидно и слишком легко. Есть ли во всём этом подвох, может, затаился кто ещё рядом, но его она не чувствует?       Рядом с Алой пестрели проплешины прожжённой чёрной земли — кто-то из гнилонов успел кинуть сгустки Тьмы.       Визг Варии заставил поморщиться и закатить глаза. Грузное тело заколыхалось, две пары рук оставили в земле глубокие борозды, пачкая пальцы. По сетке трещин на лице скатилась озлобленная слеза.       — Что за наивность с твоей стороны? Это было ожида…       То дерево напоследок скрипнуло и взорвалось, осыпая всё вокруг щепками разных размеров. Зигзагообразный бег — выскользнувший из кармана мантии нож, полученный из стычки с Арией, оказался в руке, пока неуклюжая, но большая туша прогнившей демоницы бежала следом, помогая себе крыльями и посылая мощные потоки Тьмы перед, под и за Алой. Не достать.       Слизеринка отпустила извечный контроль над собой. Воздушная стихия подхватила, ускоряя и делая более изворотливой и манёвренной. Вария не отставала. Дерево за деревом превращалось в щепы, сфера из синего огня не позволяла кляксам Тьмы до неё добраться.       Вдох — перекат, уход от рук отступницы. Выдох — резкий разворот и рывок обратно, проход под Варией с выставленным ножом остриём вверх. Вдох — девушка с закрытыми глазами попыталась вытереть чёрно-бурую кровь соперницы с лица, смахнула на землю выскользнувшие и упавшие на неё чужие внутренности; обманный манёвр, отскок в сторону. Выдох — чужая подсечка, Кармилла рухнула на живот, на миг потеряв концентрацию над обволакивающим огнём.       Резкий, наверняка пробивающий насквозь удар по затылку, от которого бы вряд ли Алая смогла бы оправиться и выжить, но отделалась лишь сломанным носом.       Защитный артефакт цахейлу вновь пригодился.       — Что за чёрт?! — промашка Варии. Действия быстрее слов — распоротый хитиновый покров и ухмыляющаяся Кармилла, багровые глаза сверкнули торжеством. — Су… Кха… — из перерезанного горла потекла гниль с кровью, как и из живота.       — Было… недальновидно с твоей стороны соваться ко мне. Я и в семь лет могла тебя уничтожить, но тогда мной занялись более сильные… Но ты молодец. Теперь сотворённые тобой твари не будут размножаться, задачу мне значительно облегчила.       Кармилла ухмыльнулась, глядя на дёргающееся и хрипящее тело демоницы, что безуспешно пыталась сконцентрироваться и залечить нанесённые раны или призвать Тьму на помощь.       — И вот чем тебе это помогло, а? Жила бы чистой, а не помирала чудовищем… — обхватила спиралевидные рога и уставилась в полные чёрных подтёков со слезами небесные глаза. Ужас. Злость. Бессилие. Печаль. Ненависть. — Я говорила, что ты немного пострадаешь? Может, вспомнишь, скольким приближённым к нам стражам ты вырвала или сломала рога? Давай посчитаем… Раз.       Пальцы обхватили один из костяных наростов.       — Н… Нет…       — Убей её… Убей… — на едва слышный женский шёпот на ухо Алая резко обернулась, но, никого не увидев, продолжила:       — Два, — руки слегка потянули. — Три.       Треск и последующий мучительный крик. Пустота. Холод. Ненависть. Желание поступить с каждым демоном так же.       — Нич… чего… тебя… пот… потом убьют. Ото… мстят.       — Не слышу, что ты там шепчешь. Тридцать пять.       Истошный вопль. Слизеринка ударила туповатой стороной вырванных рогов с пучком ало-чёрных рваных нервов и капиллярчиков Варии по носу и губам, ломая и разбивая.       — А скольким детям ты вырвала крылья только в замке, а? — девушка наклонилась вперёд, положив окровавленные, покалывающие от гнили ладони на плечи с переливающейся тьмой. Она плескалась, приобретая то металлический оттенок, то смоляной… Уничтожит её. Попытается. — Может, оторвём по каждой части твоего тела, а ты расскажешь, скольких ты так умертвила?       Огонь внутри нестерпимо хотел сжечь матку гнилонов, но слизеринка терпела.       «Никто из вас недостоин лёгкой смерти. Да и так ты полуживая из-за потери крови, немного времени осталось, — согнула локоть и ударила отступницу по скуле, ломая кость. — Скольких же вы пытали и морили ради развлечения и интереса? За всё ответите. За всё».       — Пош… ла… — кровавая тёмная пена истерически забулькала, раздались хриплые звуки, очень отдалённо напоминающие смех. — Тварь.       Последний рывок отступницы оказался решающим не только для слизеринки, но и для прогнившей демоницы. Вария оттолкнулась задней частью от земли, и из брюшка вырвалось жало, проткнувшее насквозь руку, которую девушка не успела убрать.       — Ну ты… Засранка, — хрипло произнесла, выпучив глаза и открывая-закрывая ртом от боли; в уголках глаз выступили слёзы, тело свело судорогой на несколько секунд. Введённая под кожу гниль воодушевлённо поползла, медленно обвивая и распространяясь, заражая и отравляя плоть. — Отдала жизнь за отравление и позор-р-рно избежала казни за прошлое.       Алая криво улыбнулась, пару секунд разглядывая блестящие и замершие навсегда глаза, впитывающуюся в безжизненную землю кровь отступницы.       Болезненное подвывание удавалось сдерживать с большим трудом, пока она не обхватила жало в несколько дюймов длинной и не вырвала из себя со сдавленным криком, перешедшим в тихий истеричный смех. Вновь обращение к кровавому дару Рода, вновь разъедание одежды и чёрная субстанция, текущая по бледной коже.       Багровые светящиеся глаза прикрылись, ладонь нашарила поблизости толстую палку, и та перекочевала в рот. Синее пламя заплясало на пока ещё чистых пальцах повреждённой руки. Если кровь можно вывести, то мясо и мышцы — нет.       «Пора себя немножечко прижечь», — языки сорвались дальше, игнорируя жгучую, неизбежную для их обладательницы боль.

***

      — Благодарю вас, что подготовили место для драконов. Как обстоят дела с мясом?       Последняя фраза навела Кармиллу на не очень приятные воспоминания. Тело павшей демоницы было сожжено сине-зелёным огнём, чтобы даже пепла не осталось. А вот пещера… оказалась полна сюрпризов.       Стоило только сделать один шаг, как Кармиллу встретил зловонный, сладковатый запах гнили и смерти. На пропитанной кровью каменистой земле тут и там оказались разбросаны поломанные человеческие скелеты. Кое-где валялись отгрызенные и почти обглоданные конечности, недоеденные мозги и пара высохших кишок. И когда-то красивый, но мёртвый волшебник. Одна из оторванных рук валялась рядом с ним — только прослойка тонкой кожи с ногтями на ней и осталась на коричневатых костях; рядом срезанный и подсохший скальп тёмных волос.       «Наверное, он сегодня пропал… Как же долго это происходило за моей спиной?!»       Разглядев тогда и несколько потемневших детских фаланг с лопатками, слизеринка укорила себя, что не утопила где-нибудь труп демонического отродья.       Перед тем как упокоить останки в пещере с помощью огня, она увидела золотое кольцо рядом с погибшим волшебником. Обручальное. Слёзы побежали сами, а её тогда чуть не вырвало — вовремя выскочила на свежий воздух и долго сидела, приходя в себя.       После ей пришлось привести в чувство бессознательного Генри Фоллера и снять иллюзию, наложенную Варией. Она никогда не забудет того ужаса, который отобразился в светлых глазах слизеринца. Он помнил всё до малейших деталей, борясь с навязанными существом возбуждением и восторгом, но неизменно проигрывая при каждой встрече. Алая предложила ему помочь забыть чудовищные воспоминания, но «Нет, я должен запомнить, чтобы больше не попасться на эту удочку… Где та тварь?!» — «Теперь её нет».       Сейчас слизеринец изредка, но справлялся о её здоровье, несмотря на оставшуюся к ней неприязнь. А больше ей и не надо.       Спустя полторы недели, в начале ноября прилетела колония драконологов и прочих помощников для подготовки и организации первого тура. Усыплённых не меньше чем двумя десятками сонных заклинаний, связанных драконов запеленали в специальную грубую зачарованную ткань, концы которой крепились к мётлам и сёдлам летающих фестралов.       — Всё в порядке. Разве что Клык на днях стащил парочку шейных отрубов и грудинку, но профессор Хагрид возместил ущерб и ещё долго извинялся.       — Как непривычно называть лесничего и хранителя ключей Хогвартса профессором. Вот в наши годы…       — Мистер Уизли, «ваши годы» — это пару лет туда-сюда, — усмехнулась, прикрывая глаза от усилившегося ветра.       — И точно… Позвольте задать один вопрос? — слизеринка кивнула, заинтересованно сверкнув глазами. — Вы повредили руку при работе мракоборца?       И точно. Краешек марлевого бинта выбился и свесился с руки на обозрение всем, пришлось неловко поправить.       — Не совсем — на штырь упала. Оч-чень опасно падать на ржавые железяки, вы знаете? Всё в порядке, не волнуйтесь, — ухмыльнулась, заметив, как одна из драконологов вновь недалеко от них ошивается и недовольно посматривает в сторону Кармиллы.       «Глупышка. Ты можешь признаться в своих чувствах, а вот я… А чувства ли вообще я испытываю?.. Может, это всё из-за отказа удовлетворения демонических потребностей?»       — Не передумали насчёт мракоборческого подразделения? Работка-то опасная, — мужчина издал смешок, заметив, как начавший просыпаться дракон нечаянно повалил на землю человечка при помощи хвоста. — Впрочем, у нас тоже есть свои сложности. Но я ещё никогда не видел, чтобы драконы были так спокойны в присутствии другого человека.       — Посмотрим. Может, получится совмещать после Хогвартса. В любом случае если и пойду на драконолога, то либо в другой заповедник, либо когда мистер Санду куда-нибудь денется.       По «просьбе» Дамблдора в июле она совместила приятное с полезным и посетила Румынию, где пришлось встретиться с очень неприятным заместителем.       «Чтобы Альбус Дамблдор да послал подписывать документы какую-то школьницу? Быть того не может». Сколько нервов слизеринка потратила, чтобы добиться той несчастной подписи? И почти допекла мистера Санду окончательно, когда потребовала показать особей, которых планируют отправить на земли Шотландии. Благо Чарли Уизли, как принц на белом коне, влез в конфликт и решил взять все риски на себя, проведя тогда к ящерам.       — Почему?       — Потому что иначе я его прибью.       — Мы тоже, мисс, мы тоже, — рыжеволосый мужчина оскалился и задорно подмигнул.

***

      Отношения внутри группы не налаживались, скорее шли под откос. Кармилла боялась открыться, Касс, терпевший до поры до времени, справедливо пытался устроить разбор полётов, а Эдриан взрывался не хуже демоницы. Наверное, Пьюси приходилось тяжелее всего — так долго хранить секреты подруги от лучшего друга и выслушивать от последнего гадости. Он всё понимал, но не затаить на Касса обиды не мог.       Теперь Уоррингтон приходил завтракать либо раньше их, либо позже, чтобы с ними не сталкиваться, а на занятиях отсаживался подальше. Если шутки и мелькали в их без того натянутом общении, то воспринимались в штыки, хотя Кармилла очень старалась разрядить напряжённые отношения былым дурачеством.       Волшебник проводил в основном время с Дженной, а та виновато жала плечами и печально вздыхала. Как набраться смелости, чтобы открыться и принять удар судьбы от ставшего близким ей человека?       Тем удивительнее было увидеть вошедшую на завтрак пару, когда Кармилла и Эдриан лениво размазывали кашу по тарелкам.       — О, а вот и голубки наши потерянные.       Они с интересом разглядывали твёрдо вышагивающего и взлохмаченного слизеринца с улыбкой от уха до уха. Его львиная девушка не сильно ушла от такого же видка, разве что пыталась пригладить волосы и убрать с лица счастливое выражение.       Демоница нахально ей подмигнула, отчего и так румяные щёки окрасились в более насыщенный красный цвет.       «Неужели простил?.. Или хочет поговорить?»       — Как же у них всё просто, — тихо вздохнул Эдриан и осуждающе покачал головой.       — Тоже хочешь? Может, найти тебе подружку? — шепнула и фыркнула, получив тычок в бок.       — Ох, как же я голоден…       — А то, — грозовые глаз сощурились. — На физические упражнения нужно много сил…       — Не завидуй, сам почти женился на своей учёбе, — привычная подколка оказалась неожиданно наполнена ядом.       — С чего это я вдруг завидую?       — С того, что вечно на меня упрекающе-многозначительно смотришь.       — Да ну?!       — Оба гормональный фон умерьте, пожалуйста.       — И ты, Карма, тоже хороша.       — А я-то что тебе сделала?       — Завидуете мне, вот что! Сами вечно ходите вместе и о чём-то шушукаетесь, договариваетесь, — синие глаза метали молнии, Уоррингтон подскочил с места и сжал ладони в кулаки. — А меня вот, никчёмышного друга, задвинули подальше и радуетесь. Достали, — юноша перекинул ноги через скамейку и раздражённо устремился к выходу, ни на кого не смотря.       — Касс… — раздался встревоженный возглас Дженны, и её фигурка мгновенно вскочила вслед за вышедшим волшебником под непонимающие окрики гриффиндорцев.       — Сиди уж, — буркнула Кармилла, придерживая друга за запястье.       — Но…       — Она успокоит, — поджала губы, хмурясь. — Сегодня… поговорю с ним, да и вдруг его повеселит выполненное при нём то желание? А вообще, на будущее… После, м-м-м… эйфорийного состояния постарайся его не трогать. Видимо, Касс не из тех мужчин, что после… упражнений благодушен и положительно настроен к окружающим.       Глубокий и печальный вздох послужил ответом.       — Могу только пожелать тебе удачи… Учитывая наши отношения сейчас, я даже предугадать не могу, как он отреагирует.