Пути Господни

      — Не дай бог тебе цэ знать наверняка, — говорит Влад, убирая руку от чужой груди, где колотится сердце. Внимание этому сначала не придаёт, рассмеявшись над глупостью ситуации.        Парень закрывает своё лицо ладонями, в попытках скрыться от невыносимо давящей неловкости, бурчит сквозь сдавленный смех: «Блять, шо я несу...». Илья тоже подхватывает возможность увести в шутку внезапно накрывшее смущение. Смеется:        — Да уж... — и следом зачем-то продолжает тему, — Нет, а если серьезно, почему ты так говоришь?        Влад разом успокаивается, тяжко выдыхая. Его улыбка сползает так же быстро, как и появилась: думает, что хотел бы злиться. Хотел бы объяснить, показать, как он умеет быть агрессивным, отстранённым, как он умеет причинять боль словами и не только, хотел бы рассказать, как едва ли не свел десятки людей в могилу. Хотел бы, чтоб Илья понимал, о чем Влад говорит. Особенно когда Ларионов так смотрит выискивающе своими огромными глазами, что, кажется, сам сейчас всё прочитает в мыслях. Иногда Владу действительно кажется, что тот может.        Но проходит несколько секунд, прежде чем парень первым устало отводит взгляд в сторону и прикидывает, что проще было бы, знай Илья всё сразу. А то ж ведь рано или поздно разочаровать придётся. Но Владу не хочется остаться в памяти этого человека темным пятном, чтобы о нем Ларионов помнил, как о негодяе, злодее, и далее по списку.        — Не убил же ты человека, Влад, с чего бы у тебя сердца не было? — добивает Илья вопросом и без того гнетущие мысли.        Парень слышит его слова будто издалека, всё еще глядя куда-то на магнитики из Анапы, выцвевшие на холодильнике за многие годы. Влад не смотрит на Илью, но отчетливо видит его улыбку — она в интонации и посыле.        «Он даже не верит, что я могу быть таким»        — А если убил? — с ухмылкой Влад поворачивается к собеседнику. — Как думаешь, хто из людей правда без сердца?        Илья находится с ответом сразу, но на словах запинается, постепенно теряя уверенность:        — Тот.. Тот кто получает удовольствие от того, что... причиняет вред другим людям. Любыми путями.        — А без удовольствия не в счёт? — уточняет Влад чуть удивленно.        — Ну! Разные ситуации бывают... — увиливает Илья.        Влад давит из себя нахальную твердость, а внутри него струны рвутся.       Кажется, сейчас, прямо в эту секунду всё может выясниться, его выпрут из дома с отвращением и навсегда запрут дверь перед носом. Проблема рассосется сама собой. Так было бы легче. Наверное.        Спрашивает:        — Представь, что я так делал. Как бы ты отнёсся?       А потом сразу думает: зря. Что-то внутри него противоречит всем постулатам и хочет остаться ещё ненадолго. Пусть лучше потом, хотя бы после Нового года. Может же он себе позволить хотя бы пару неделек томимого удовольствия?       Тем временем Илья, чуть обдумав, отвечает:       — Мне кажется, в твоём случае были на то причины. Или, ну… По крайней мере, ты осознаешь ошибки сейчас. В общем, не сказать, что мое отношение к тебе изменилось бы. Ты не похож на злодея.        — Выходит, ты этот... как его...        — Идиот?        — Да, но нет... Не то слово... Во! Оптимист. Дуже в людей веришь.        — А, это да. А почему бы и нет? Надо ко всем относится так, будто они хорошие, пока не докажут обратного.        — Тебе не тяжко жить, Илья?        — Жаловаться не могу. Всем жить тяжело. Но я стараюсь еще и чему-то радоваться. Понимаешь, если обо всех изначально думать плохо, тебя это изнутри гнетёт. Например, нахамил тебе кто-то в магазине. Если думать, что он со зла, это никак не исправит ситуацию, а только усугубит. А если предположить, что у человека день плохой выдался. Или вообще вся судьба. Его бы пожалеть и помочь, потому что от счастья так себя ж не ведут. И с таким отношением даже дышится легче, понимаешь? Ты не копишь внутри злобу и не выплескиваешь ее на других, а проявляешь сострадание и милосердие. А эти чувства уж точно никому не вредят. Ни одной душе. Ну, я так думаю.        Влад молчит, слушая, и медленно убеждается в мысли о том, что, да, лучше бы он злился. Так, как привык. Было бы проще расписать Илье, какой он мудак, что ночь ему испортил, что грязь развёз по всему дому, что утром потом вёл себя, как дурак. И что еще в комнату к Владу ходил без спроса. Было бы легче поссорится, обматерить смачно, и спать пойти после мороза ебучего и кладбища ночного. Но Влад не может злится. Просто не получается даже заставить себя ощущать эту эмоцию.               Что это за суперспособность у Ильи? Каким-то чудом он гасит раздражение Череватого, достаёт из него серьёзные переживания, выводит на откровенные разговоры, учит какому-то милосердию? И почему Влад на это всё ведётся?       Месяц назад в своей избушке парень посмеялся бы над подобным. Сказал бы, что Илья слабак, как и сам Влад из сегодняшнего дня. А теперь он всё чаще задумывается о том, что хотел бы или сдохнуть побыстрее, или к Богу сбежать — что угодно, лишь бы избавится от рабства, которое теперь жизнь сильно портит. Стать свободным и спокойным. Разрешать себе то, что хочется по-настоящему. И, к сожалению, парень подозревает, что действительно хочет не кучу денег, не власть и не признание…       Влад начинает немного побаиваться Илью. Он плохо на него влияет.        — Так что, Влад... Что бы ты ни сделал плохого, я всё равно верю, что ты человек хороший. Просто с тобой случилось что-то плохое. Знаешь, насилие порождает насилие. Это значит, что в первую очередь тебе навредили, а ты по инерции навредил другому. Но точно не по собственному желанию.        — Ой, у меня... что это?... — Влад наигранно пугливо ощупывает свою голову.        — Что? Что такое?        — Щас нимб вырастет!        Ларионов закатывает глаза:        — Дурак!       — А что ты... На душе кошки не скребут, когда понимаешь, что ошибался на счёт кого-то? Когда люди доказывают, шо они пидорасы?       — Пытаюсь их оправдать, найти причину их поступков. А если не нахожу, то ненавязчиво стараюсь помочь человеку стать мудрее.        — Ага, щас. Так и вижу, шо все хотят стать такими добрыми и хорошими!        — Иногда хотят, но не знают как. Бывает, у меня получается. А если нет, я стараюсь оградить себя от таких людей. Значит, не я их помощник, и их научит кто-то другой. К сожалению, это, скорее всего, будет не очень приятный урок от жизни.       — Не, то не у меня, то у тебя нимб растет! Сто пудов! — смеётся Влад. — Твои родители случайно не святые? Откуда у них такой ангел?        — Боже, Влад! — кривится Илья. — Какой ужас! Это было так плохо, не шути больше никогда вообще! 

***

      Проходит еще час, прежде чем они разбредаются по разным спальням. Илья сидит с Владом, пока тот ужинает, они болтают о предстоящем празднике. Череватый хвалит старания соседа в украшении дома, а Ларионов находит момент, чтобы напомнить о корпоративе в новогоднюю ночь, куда приглашен Влад. Выясняется, что у парня нет подходящего костюма (собственно, костюма совсем никакого нет), и они договариваются на неделе съездить в торговый центр. Илья предлагает не затягивать и поехать во вторник, но Влад отказывается, прикрывшись «стажировкой».        Хотя на самом деле поедет «гулять» по саду с их новым общим знакомым из церкови, который явно настроен дать пизды парню. И это успевшее позабыться событие омрачает настроение Влада. Он затихает, погруженный в не самые светлые мысли, пока Илья рассказывает что-то о работе. Вскоре Ларионов замечает рассеянность собеседника, когда тот дважды пропускает мимо ушей вопрос. Мужчина уходит к себе, попрощавшись до завтра.        В понедельник Влад чувствует себя простывшим не опять, а снова, но особого внимания этому не уделяет. Ему просто тяжелее дается ежедневная рутина и сильнее хочется спать. Он проводит весь день дома, сначала читая комментарии, разбирая новые запросы в ватсаппе, затем вчитывается в статьи, которые выслала Марьяна. После ему пишет Ленка с просьбой помочь подыскать квартиру к их приезду, и следующий час Влад посвящает излучению объявлений на Авито. Попутно смотрит и квартиру себе. Здесь его снова одолевает печаль. От цен за аренду в месяц и не соответствующие им условия жилья, до чисто сердечных переживаний о том, что придётся жить одному. Нет, не так.        Придётся жить без Ильи. А жаль.  Ларионов видно, что старается сделать уют. Дом наряжает, беседы душевные ведёт. Даже извинится без слов придумал как: постель новую купил и заправил. Влад надеется только, что по углам не лазил сильно и не нашел ничего эдакого. Илья точно не хочет, чтобы Череватый уезжал — у Череватого такое впервые.        В родном доме его никто никогда не ждал. Разве что за помощью по огороду или со скотом. Мать вся в делах, заботах. Отец... Что тут вообще вспоминать... Отец просто существовал, чтобы всячески отравлять дом и всю семью. И никогда не был рад видеть сына. Только если тот пришел не с бутылкой самогона от соседки тети Тани.        В гостях в Польше все родственники только и ждали, когда нежданные беженцы найдут себе другое пристанище. Маме с её отпрыском хоть и был отведен уголок в чужом доме, но даже этот маленький квадратный метр занимать было стыдно. Влад по возможности в ту квартиру возвращался только искупаться и поспать. После уроков шатался по району со знакомыми или иногда ходил к ним в гости, пусть и там были не рады видеть пацаненка с «того самого» Донбасса. Так же косо на него смотрели даже у Певчих дома.        А уже в период, когда повзрослевший Влад полноправно и единолично занял домик в Барыкино, ждать его было просто некому. Жителей осталось всего ничего, скотину всю распродали, а пёс, которого отдали соседям, сбился с бродячей стаей и вскоре совсем перестал на глаза попадаться. Заниматься огородом, маминым садом или, тем более, разводом живности, Влад не стал. Заводить нового питомца рука не поднялась — в страхе снова не справится с ответственностью за тех, кого приручил.        Так и привык Череватый всюду быть ничейным, пока полностью не признал, что возвращения его ждут только бесы, вечно голодные и скучающие без веселых своих забав над людьми.              А тут Илья.        Вот не стоило, не надо было соглашаться жить здесь. Была же дешёвая комната в общежитии, какой чёрт его понёс на это Выхино? Теперь уже все дешевые квартиры куда-то поисчезали. И Ленке не удобно скорее всего будет (хотя, конечно, Влада это волнует в меньшей степени). И самому придется переплачивать. Но лучше так — не тянуть кота за яйца, а оторвать по живому и свыкнуться. Плата это будет пусть не за саму новую жилплощадь, а за его излишнюю самоуверенность. Сразу же понимал, что идея плохая, но в себя поверил. Думал, мешать ничего не будет, выкрутится. Не думал, что ему помешают так: правильными-неправильными идеями и чувствами.        Славно, что вскоре находится без завышенных цен квартира, которую сдавать планируют со второго января. Это объявление Влад и присылает Лене на оценку, прикидывая, что может местечко сам оккупировать после отъезда сестёр.        Решает отвлечься и провести прямой эфир в инсте по теме Таро, развеять пару мифов и поделиться реальными знаниями, а заодно и разложить пару карт, чтобы повеселится каким-нибудь дамочкам из серии: «Наталья 32, Махмед 40 будем ли вместе?». И это даже срабатывает, пока Влад не решает в шутку разложить себе:       «Владислав 21, Илья 33 будем ли вместе?»        А там полезли какие-то Десятки Пентаклей, Влюбленные, Страшный суд, Восьмерки Кубков и куча разных мечей. Ничего не понятно, но очень интересно. Влад цепляется взглядом за Пятерку Кубков и эта карта от чего-то сейчас в нём сильно откликается. Человек на ней страдает об упавших трех сосудах, не замечая позади два целых. Небо на фоне тусклое, серое, и одежды мрачного черного цвета. Он в глубокой и яркой печали, он сильно жалеет о потерянном и винит себя. Он хочет вернуть, как было, но не смеет больше делать что-либо, ведь станет только хуже. Нет ничего, что сильнее сейчас волновало бы его, кроме этих кубков и пролитого из них на сухую землю счастья. Оно ушло в почву и никогда из нее не вернётся. А остроносая римская «V» висит над головой человека, как дамоклов меч, готовый вот-вот сорваться и пронзить насмерть.        Эта карта увлекает Влада, он будто видит её впервые, в красках и деталях. Но всё еще не видит позади образного героя текучий бурный ручей, а под конец совсем перестаёт обращать внимание на два целых кубка, стоящих в правом нижнем углу.        Трансляцию он заканчивает так же быстро, как и начал. Настроение у него, как у утопленника: где-то между «никак» и «отвратительно». Ему хочется чем-то занять себя, чтобы перевести фокус внимания, но дел не находит. Заказов толком и нет — последние два на расклады, которые он записывает за час, а серьезных пока не поступает. Влад понимает, что его востребованность резко снизилась с переездом в столицу России, а думать, что с этим делать, у него сейчас нет сил. Поэтому он продолжает тупо листать ленту в ВК, иногда чуть улыбаясь редкому смешному посту.        К этому моменту наступает уже четвертый час после полудня. День тянулся так долго, но вроде бы вот уже и заканчивается. Хотя, стоп... С чего вдруг? Всего четыре часа, до сна еще много времени, но... Нет, ну нет. Не может он... действительно мерить время от встречи до встречи с Ларионовым? Что за бред... В пол шестого Илья вернётся домой, а на Влада это как влияет? Он продолжит бесцельно шататься по спальне или кухне, просто сосед будет шуметь под боком или заводить разговоры, снова не давая возможность как-то поработать магически. Что хорошего? Почему у Влада ощущение, будто он ждёт его?        Глупости. Надо просто найти занятие. Хотя бы фильм посмотреть или еду наготовить. Или всё вместе. Да, так даже лучше будет. У «Сверхъестественного» уже четырнадцатый сезон выходит, а Влад всё никак с десятого не сдвинется. Надо нагонять. Вот сейчас наготовит, поест и закроется в своей комнате. 

***

      Влад по сериалу продвинулся лишь на два эпизода вперед. Затем домой вернулся Илья и как-то за общим обедом в руках само оказалось пиво, ждавшее своего часа уже давно.        — Ты сегодня больше ничего стирать не будешь? А то я как не гляну, у нас машинка работает, ты опять свои три носка стираешь час. Можно мне как-то прорваться в ваш плотный стирательный график?        — Тебе так три моих носка мешают штоле?        — Нет, пожалуйста, стирай на здоровье. Это лучше, чем когда Андрей свои дорблю с дырками по углам ныкал неделями.        — Вы с Андреем жили?        — Да, было дело. Его подруга выгнала, а он тоже ж не местный, ну я его к себе пустил. Не бесплатно, на двоих дешевле снимать квартиру. Так, кстати, и начали прям нормально общаться. Хотя жить с ним мне не нравилось. Он засранец в плане быта.        — Наверное, поэтому и выгнала.       — Та не, он там что-то накосячил, уже не помню точно...        — Изменил?        — Не-е, не, он так не поступил бы. Они характерами не сходились. Там из-за работы его, кажется, было. Но они потом еще сходились раза три.        — Ого, нормально...        — Да, любил сильно.        — А сейчас он с ней?        — Нет, уже года два одинокий волк. Нашел себе новый объект воздыхания в нашей трупе. Вкус на девушек у него своеобразный...        — Опять не сходятся?        — Вообще разные. И она, ну, как мне кажется, вообще в другого влюблена. Хотя на днях они с Андреем ходили на свидание, если можно так сказать.        — Ебать Санта Барбара у вас...        — Да, и не говори. Мне за него обидно даже. Он нормальный по всем пунктам, а вот не везет в любви и всё.        — Ты тоже нормальный, почему тебе тоже не везёт? Или есть кто?        — У меня? Нету.        — Ну так! Надо было, шоб у тебя тут девчонка жила, а не я. Быстрее дело бы шло.        — Мне и с тобой нормально, Влад. Ты представляешь, как неловко было бы с незнакомкой жить? Даже не столько мне, сколько ей. Тем более желающих особо и нет. Девушки бояться делить кров с незнакомым взрослым мужчиной.        — Тю, ля! Вообще никого на примете нет? Хоть на работе? Не может быть, шоб тебе валентинки фанатки не подсовывали. Ты вон как классно пальцами работаешь!        Илья смеётся, закрыв глаза ладонью, поражённый уровнем бесстыдности Влада.       — А шо? Любая гадалка тебе позавидует, как ты вот это вот делаешь с колодой. Давай еще раз!        Влад садится поудобнее, отодвигает со стола сухарики и полупустые кружки с пивом, чтобы у Ларионова было больше места для ловких движений рук. Илья просит у своего зрителя три монетки, на что парень шутит:        — Уже закуп требует, во наглый!        Приносит из прихожей кошелек, находит в нём всего пятнадцать рублей в двух монетах.        — Мда, не густо, — подначивает Илья.        — Ты это, того... Не пизди мне тут!        — Давай уже свою мелочь, — говорит Илья, красиво перекидывая колоду из одной руки в другую так, что карты на расстоянии словно текут цельным потоком. Следом он веером раздвигает перед Владом всю колоду рубашкой к себе и просит вынуть три любые карты, какие только захочется, так, чтобы сам Илья их не видел. Затем быстро и очень элегантно он перебирает оставшиеся карты самыми разными способами.        Череватый не успевает следить за движениями, но убеждает себя в обратном. Илья прекращает изощрённо тасовать колоду и делит ее на две части, после чего предлагает Владу выбрать одну. Парень указывает на правую чисто машинально, потому что проанализировать логику действия у него не выходит.       Илья продолжает комментировать свои действия, как бы объясняя прозрачность и ясность происходящего, хотя Влад чувствует подвох.        — Хорошо, смотри, ты выбрал эту. Я беру её в руки и сейчас их брошу в тебя, а ты выхвати любую.       — Одну? А зачем?       — Блин, Влад, увидишь!       — Со мной батя так играл, называется «Игра в дворника», — ржет Череватый.        — Кошмар какой, нет! Просто лови! — говорит Илья и тут же уже знакомым «потоком» отправляет прямо в лицо парню карты, на что Влад реагирует не сразу, но, всё-таки, успевает схватить сразу две. Этими картами отказываются Девятка Черви и Туз Крести, которые он, вообще-то, в самом начале своими руками выбрал, вытащил и спрятал!        — Та ка-а-ак?! Как ты это сделал?!        — Что? Что там? — искренне заинтересованно спрашивает Илья и пытается заглянуть в руки Владу. — Твои, да?        — Да, две! А третья где?        — Сейчас, смотри!       Ларионов берет вторую часть колоды, которую Влад отсеял полминуты назад, тасует классическим образом, затем кладет на стол рубашкой вверх, и, придерживая одной рукой, говорит только:        — Смотришь?        А потом стучит по ним второй рукой трижды, после чего карты куда-то исчезают, а вместо них на стол со звоном подают несчастные две монетки в пятнадцать рублей.        — Ка-а-ак?! Они в кулаке у тебя были!        Пока Влад не то возмущался, не то восторгался, Илья изящно вынул у него из-за уха недостающую Пиковую Шестерку и покрутил ею перед носом парня. У Череватого глаза на лоб чуть не полезли:        — Афигеть... Не, ну ты по-любому её в руке держал!        — Нет, Влад, произошло чудо. Это живая магия!        — Показывай еще раз, давай, я щас разоблачение устрою!        — А дважды нельзя! Порция волшебства только на один раз рассчитана, — заговорщически шепчет Ларионов, будто делится какой-то тайной. — Хочешь еще прикол? Только последний!        Следующий фокус приводит Влада в полный шок. Его надежда поймать Илью полностью провалилась, потому что такое он никак не смог объяснить.       Ларионов уселся на пол таким образом, чтобы тень его рук отчётливо виднелась около колды, так же лежащей внизу. Мужчина показал, что рукава его закатаны, а в руках, например, меж пальцев, ничего не зажато, помахал руками над картами в доказательство чистоты эксперимента. И попросил лишь внимательно следить за колодой. В следующую секунду тень его рук коснулась верхней карты и та начала двигаться сама по себе, словно Илья действительно мог двигать предметы лишь тенью!        Таким образом фокусник сдвинул пол колоды ближе к себе, а самую верхнюю (или она вылетела из середины?) выкинул вперед и быстро перевернул, показывая Владу. Там оказалась Семерка Черви, которая якобы затерялась во время одного из первых фокусов в этом вечере.        — Ахуеть... — неверяще прошептал Влад, в самом деле начиная сомневаться, что перед ним сидит обычный человек. — Не может быть!        — Вот так, — пожал плечами Илья, улыбаясь и ни на секунду не отводя взгляд от парня, явно наслаждаясь реакцией.        Череватый не унимается, вдруг решая, что жить не сможет, если не разгадает секрет этого фокуса с телекинезом:        — Та не, они, наверное, как-то привязаны к пальцам! — и хватает Илью за ладони, проверяя на наличие тонких нитей, но руки оказываются совершенно чисты, хоть Влад и общупал каждый палец и даже запястья.        Ларионов мешать не стал, но отметил:        — Ничего не привязано, просто волшебство возможно. А ты себе зачем впечатление портишь?        — Та не, прикольно, мне понравилось!        — А разгадать зачем тогда пытаешься? — с интонацией снисходительного нравоучения спрашивает Илья. — Вот от чего ты больше удовольствия получишь: от того, что раскроешь технический секрет или от хаотичного и непонятного чуда?        — От того и от этого, — уверенно парирует Влад.        — Это в тебе говорит желание всё контролировать. А ты побудь ребенком, который удивляется простым вещам. Уверяю, тебе понравится.        — Не, подожди. Я ж эмоцию свою получил от твоего фокуса? Получил. А потом можно и вторую эмоцию получить, когда секрет узнаю.        — Нет, тогда вообще всё улетучится. Ты скажешь: «А-а-а, и всё? Это и всё волшебство?». Хорошо, если фокус сложный, как, например, у Гудини, который умел высвобождаться из оков. Там еще можно приятно удивиться таланту именно технической ловкости, скорости, самой задумке. А вот уже с картами ничего сложного. Я же сказал, волшебство на один раз. Потом тебе будет уже не прикольно, понимаешь? К тому же, я, например, не люблю, когда меня пытаются перепроверить или вынуждают что-то доказывать.        — Да, я тоже, — автоматически соглашается Влад с последним тезисом, потому что знает, каково это, когда тебя всячески стараются разоблачить и уличить в мошенничестве. А потом осекается, понимая, что ляпнул, не подумав, и старается исправить сказанное: — Ну, в смысле, да, не люблю, когда докапываются так. Ладно, звиняй, я понял. Всё, видишь? Секрет остался секретом, и мне всё понравилось! Ты крутой! Кстати, ты не думал, может там шоу какое-нибудь своё сделать?        — Шоу с фокусами? Не-не-не, ты что, я не такой мастер. Это ж надо минут тридцать зрителей удивлять, я столько фокусов даже не знаю.        — Так выучи новые, у тебя ж дар.       — Ладно уж, прям дар... Но спасибо. Я... может быть даже подумаю на этот счёт.       — Подумай-подумай, что добру пропадать.        — А ты? Когда мне стихи свои прочтешь?        Влад на секунду даже замирает с кружкой пива у рта.        — Какое стихи?        — Ты говорил же, что пишешь там иногда. Когда ты только въехал.        — А-а-а это... — бубнит Череватый, хотя и близко не припоминает, чтобы такое говорил. — Ну не, это вообще не то... — отнекивается, вспоминая только свои ритуальные начитки и молитвы-перевертыши, которые уж точно не хотел бы, чтобы Илья когда-либо услышал.        — Так не честно! Я тебе устроил свою минуту славы, теперь твоя настала.        — Не буду, настроение не то.        — Ладно, не сегодня, но я буду ждать!        После фокусов колода карт превратилась в игральную и здесь настал час Влада блистать мастерством чисто математического расчета. В дураках остался Ларионов, даже с двумя позорными шестерками на погонах. В покер сыграть не удалось, ведь половину комбинаций карт они благополучно забыли и полезли в ютуб искать правила. Ролик за роликом перешёл от покера снова к фокусам.       Илья пытался научить Влада тасовать колоду, как это делают профессиональные крупье, но ничего толкового из этого не вышло. Пока Ларионов старался сосредоточиться, Влад просто ржал с собственной рукожопости, усугубляя ситуацию. В конце концов, сошлись на том, что эффектно метать карты одной рукой — это лучшее из худшего, что Череватому даётся.        Пиво и даже кока-кола заканчиваются, часы пробили одиннадцать, Ларионов первым уходит в душ, потому что: «знает, что хрен завтра встанет». Влад же остается один на кухне убираться и за мытьём посуды обнаруживает внутри себя опустошение. Казалось бы, последние часы он только и делал, что веселился без намека на тревогу. Но стоило маленькому празднику закончится, а Илье скрыться с поля видимости, как парня окатило гулкой тишиной.       Вода журчит из крана, доносятся звуки из ванной, посуда стучится друг об друга, машины под окном едут куда-то, на столе телефон с включенным видео об особенностях жизни гладиаторов в Древнем Риме, а в ушах у Влада всё равно гудит белый шум, пустота, которая медленно заполняется волнением.       Парень пытается подвязать его к завтрашнему диалогу с Константином, представляет, как будет отвечать на провокации и в конце красиво пошлет к чертовой матери.       Но успокоится предположения не помогают. Он знает, что батюшка выкинет то, но что Влад сейчас не рассчитывает. Хотя в самом деле мнение настоятеля его бы не тревожило. Ну знает теперь еще один человек о том, что Череватый — черный маг. Что с того? А то, что всё так или иначе упирается в Илью. Хочется, чтобы переживал Влад только из-за потерянного места проживания. Но потерянным будет кое-что поважнее — их общение.        Константин же обязательно представит всё в наихудшем виде, а Череватый бы лучше сам рассказал, когда придет время. Или не рассказывал бы совсем, просто втихую сбежал. И больше никому бы не мешал.        А еще проще было бы, если бы его просто сбила машина или упал на голову кирпич. Почему другим подают, а ему — нет?        «Рано. Не пришло время, Владик. Ты нам еще пока послужишь»

***

      10:01 сообщение от @_constantine_official_msk:       «Владислав, здравствуйте! Сегодня замечательный день, не находите?»       10:24 @cheriii_bes_go_on:       «Не нахожу»       10:26 @_constantine_official_msk:       «Как жаль… Надеюсь, на нашу встречу это не влияет? Всё в силе?»       10:33 @cheriii_bes_go_on:       «Влияет))) Но как же я могу отказать»       Состояние у Влада и правда никудышнее. Теперь он снова ощущает то, чего ему так не хватало вчера: ярость, недовольство, желчь на языке. Забавно, что он весь этот негатив из дома выносит и планирует за порогом и оставить. А батюшка собирается его поносить за обратное.        И бесы опять проснулись, как в старые добрые времена. Влад даже с ними перекидывается парой фраз без вражды. Сегодня они на одной стороне против общего недоброжелателя. Враг моего врага — мой друг. Осталось понять, кто из них настоящий враг Владу. Но он задвигает эту мысль подальше.        Доехать до Нескучного сада у него чудом выходит быстрее, чем планировалось. Свободные сорок минут до неприятной беседы Влад проводит за самой настоящей прогулкой и любованием достопримечательностей.       Парк оказывается просто огромным и пройти даже небольшую часть его парень не рискует, боясь заплутать и не успеть к назначенному времени вернуться на Александрийский дворец, где и намечена встреча.        Но с успевает пройтись по Большому мосту (не такой он и большой) до Минералогического музея, где бегло осматривает стенды с самыми разными камнями, добытыми людьми из самых разных точек Земли. Застывает у стойки с Трехногой аметисовой жеодой — как написано на табличке. Огромный камень диковиной формы, черный и неприметный снаружи, но невероятно красивый изнутри. Фиолетовые кристаллы отражают свет ламп под разными углами, будто сами светятся. Здесь много еще экспонатов больших размеров, но этот красочный манит взор больше других.        А уже на выходе Влад последний раз окидывает взглядом всё помещение и ближайшие витрины, только сейчас понимая, что, входя, прошел мимо чуда из чудес — выставка метеоритов. Точнее, их осколков, но… Метеориты! Что может быть более увлекательным, чем кусочки из космоса — неизведанного и огромного, таящего волшебства больше, чем в самых безумных грезах!        Он завороженно подходит к самому крупному артефакту весом, пожалуй, с крупного спецназовца. Хотя, кто его знает, из каких химических элементов он состоит… Может, весит с пакет пустой, а, может, и с целый танк. Табличка гласит: Сихотэ-Алинский октаэдрочто? грубоструктурный, вес 450 кг… Что ж, где-то между спецназовцем и танком, Влад был близок. 1947 год, Приморский край. Казалось бы, вот люди — после мировой войны отходят, а на них еще и камни с небес летят… Бог не так уж милостив.       Вид у экземпляра не самый очаровательный. Но знание, что эта штука прибыла на Землю из космоса, определенно дает ему стократный шарм. Череватый бы с огромной радостью забрал себе этот камень, чтобы изучить. Вдруг в нем запечатались знания и энергия того, что не найти на родной планете? Вдруг камень еще помнит, откуда прилетел и почему потерялся во Вселенной настолько, что упал на Землю, при этом сгорев в атмосфере.  Влад с досадой думает, что этот музей стал кладбищем для камня, где-то живущего, возможно, миллионы лет.       А еще думает, что хотел бы его купить, но денег не хватит. И не утащишь в кармане даже. Может, хотя бы потрогать руками? Но стоит парню только протянуть руку, как женщина в летах, сидевшая до этого тихо в углу, словно сама является частью выставки, подает признаки жизни:       — Трогать руками нельзя, молодой человек.       Говорит она негромко и не столько злобно, сколько устало. Но Влад всё равно пугается от неожиданности и одергивает руку. Выходит молча и раздосадовано.       Улица его встречает ярким белым солнцем, вновь пробившимся сквозь плотные облака. Он такую погоду не любит — свет слепит и обычно всё приправлено лютым холодом и ветром. Неуютно, насколько это только возможно.        Хмурый, он добирается до фонтана у Дворца и уже видит знакомую фигуру. Константин жмурится, в попытках рассмотреть за пеленой солнечных лучей достопримечательности, и не сразу замечает Влада, который уже подходит ближе.       — Добрый день, — спокойно говорит священник и протягивает руку сразу, как только видит парня на очередном повороте головы.       Влад, хоть и испытывает неприязнь, но машинально руку жмёт, не шибко горя желанием сейчас демонстрировать свои истинные эмоции. Что бы лишний раз не вызвать в ответ негативную реакцию. Хочется, чтобы этот разговор побыстрее закончился самым незначительным для Влада исходом.       Константин выглядит более чем умиротворённо, возвращая свое внимание к заснеженному парку. Делает шаг в сторону, откуда Влад только вернулся, и очень расслабленно интересуется:       — Вы бывали здесь ранее?       Парень идёт следом, на расстоянии вытянутой руки, глядя то под ноги, то на широкий силуэт собеседника. И не совсем понимает, к чему эта подводка.       — Не был. Я недавно в Москве, — Влад отвечает сухо и коротко, ведь каждое слово может быть использовано против него.— Хотите устроит экскурсию?       — Мог бы, но в этот раз, — отвечает Константин, бросив быстрый насмешливый взгляд. — А откуда приехали?       — А что?       — Просто интересно, что привело вас сюда. Мне интересно, почему люди выбирают столицу.       — Меня особо не спрашивали. Так случилось.       — И всё-таки?       — Я родом из Луганской области. Не планировал переезжать, но нас экстренно эвакуировали перед наступлением, как бы сказать... Не мирного характера.       — Вот как... Всех?       — В моей деревне чуток совсем людей осталось, несложно было всех по автобусам рассадить.       — Получается, никого не осталось?              Влад отвечает сдержанно, хотя в груди чувствует подступающую бурю. Ему сложно вспоминать тот день. И он его не вспоминает обычно, а сейчас пришлось.       — Никого.       Он тогда не паниковал. Сначала. Едва пробило четыре часа после полудня. Приехал участковый, покуривая одну за одной сигареты, с напускным спокойствием объяснил ситуацию. Мол так и так, дошли слухи, здесь скоро будет мясо, надо уезжать, собирайте вещи по минимуму, через час приедет два автобуса, будем упаковываться. Это было даже немного забавно — снова укладывать документы, трусы с носками и искать таблетки от укачивания. Влад — профессиональный кочевник, поэтому очередная поездка казалась в тот момент лишь путешествием, а не переездом, ведь дорога домой всегда была, есть и будет.       Часа через пол участковый, объехав все жилые дома, вернулся к Череватому — единственному молодому и здоровому парню, оставшемуся в Барыкино, и попросил помощи со стариками.       Вдалеке началась бомбардировка. Влад кинул свою сумку участковому в машину и поехал к остальным, чтобы кому-то просто физически помочь сложить необходимое, а кого-то и уговорить уехать.       «На пару дней, ну в крайнем случае— неделя», — говорил он самым упёртым соседям, а сам не верил, переглядываясь с нервным участковым.       Когда автобусы уже стояли в центре, дымя сизыми выхлопами, и часть жителей загружались в них по очереди, Влад с участковым всё еще уговаривали оставшихся. Последний — дед Захар — согласился при условии, что парень поможет открыть загоны со скотом.       Череватый последним зашел в пазик под приближающиеся прилеты, чтобы не толкаться среди людей и их сумок, уселся на ступеньках, подстелив пакет целлофановый. В голове его крутились слова деда: «Подохнут жеш с голоду, не по-людски это...»       Сосед, видно, понял, что к животине своей — домой — больше не вернется. Влад нашел его глазами среди двух десятков седых голов: мужчина дрожащими руками утирал с морщинистых щёк слезы, глядя в окно в сторону своего дома. У парня тогда сжалось сердце болью и страхом.       Они успели выехать на трассу, перед тем как первый снаряд попал по деревне. Машину трухануло, как и всех пассажиров внутри, но никто не проронил ни звука. Внутри салона стояла мертвая тишина, заполняемая рёвом мотора, бьющегося по стеклу мокрого снега и ляпающей по дну автобуса слякоти. Снаружи было уже совсем темно, по обе стороны мелькали смазанные черные контуры лесного массива, и ни намека на военную технику. Влад обернулся в сторону деревни, хоть и знал, что отсюда ее уже не будет видно. После последнего взрыва первые минуты больше не было слышно ни единого залпа. Но оранжевое зарево над место, где стояла только что его малая Родина, говорило только об одном: дороги домой больше нет.       — Скотина, разве что, — подмечает Влад, вернувшись из страшных воспоминаний. — Хотя, сомневаюсь.       — Мне очень жаль, — подытоживает Константин свой допрос, сделав акцент на слово «очень», и останавливается.       — Вы же не для этого меня сюда позвали, — констатирует Влад, подтянув уголок рта в подобие улыбки.       — Нет, почему же? Я хотел пообщаться лично с человеком, у которого такое роскошное портфолио работ.       — Здается мне, что вы лукавите, святой отец. Говорите уже, что хотели, — отвечает Влад на подкол уже без усмешкт.       — Вы торопитесь?       — Да, сеять зло.       Константин пропускает смешок, маскирует его кашлем.       — Не сомневаюсь. Тогда об этом и поговорим.       — Пора бы уже.       — Я уже говорил при первой встрече, что на злодея вы не похожи, Владислав. И свои слова я не забираю, даже убедившись в том, что вы стремитесь, что есть мочи, стать таковым.       — Как мило с вашей стороны. Только вот мнения и оценки я не спрашивал, вроде.       — Но я же всё равно скажу. У меня есть на то веские причины.       — Интересно, кто же вам право такое давал? Вам ряса там не давит?       — Если вы намекаете на мое призвание служить Богу и людям, то нет. И именно поэтому я здесь сейчас с вами разговариваю. Постарайтесь воздержаться от едких комментариев. У меня нет цели сделать нас с вами врагами. И вы не делайте этого.       — Ни в коем случае. Просто хочу понять, к чему этот цирк.       — К тому, что я несу некий груз ответственности за человека, у которого вы живёте. Это касается моего внутреннего спокойствия и благополучия Ильи Владиславовича.       — Вы так о каждом своем прихожанине печетесь?       — Стараюсь, но здесь другой случай. Я знал Илью еще до личного знакомства, и то, что судьба нас, в конце концов, заставила встретится, говорит о том, что я должен продолжать помогать ему. Возможно, вы не в курсе, но место, где ныне он проживает, принадлежало его покойной бабушке, царствия ей Небесного, — Константин крестится между слов. — Эту женщину звали Нина Алексеевна, и более раскаивающегося человека я за годы своей службы не встречал. Не буду посвящать вас в детали, но эта женщина молилась за здравие и покой своего сына и внуков без перерыва. Она всеми возможными и невозможными способами хотела облегчить им жизнь, несмотря на то, что даже видеть их в живую не могла. Когда она заболела и перестала появляться в церкви, я встревожился и решил навестить ее лично. Тогда стало ясно, что, к великому сожалению, скоро она отойдет в мир иной. Но даже на смертном одре Нина Алексеевна молилась за внуков и просила так же молится меня. Заметьте: не за нее, а за внуков. Хотя люди перед страшным судом думают, как бы побыстрее отмолить собственные грехи. И теперь, когда внук, о котором я просил Бога вместо почившей Нины Алексеевны, которого лично не знал, и который, тем более, ни слухом ни духом не был знаком со мной, обратился за помощью именно в наш храм... Я не могу оставаться сторонним наблюдателем, выполнив лишь допустимый минимум.       — Вот так совпадение.       — Совпадений, Владислав, не бывает. На всё воля Божья. Так было нужно и, по всей видимости, это мой долг.       — Выполнить допустимый максимум и изгнать меня из дому?       — Зачем так агрессивно. Были б вы сами нечистым духом — да, я бы приложил все усилия, чтобы очистить от вас пространство. Но вы же человек с волей выбора.       — Поэтому сейчас вы попытаетесь меня наставить на путь истинный, чтобы склонить чашу весов к якобы правильному по вашему мнению выбору?       — Я не буду тратить на это своё время. Заранее же понятно, что с вами это не получится реализовать. Я просто попрошу вас либо изменить свой род деятельности и прийти в наш храм, чтобы раскаяться, исповедоваться и причаститься, либо найти себе другое жильё. В первом случае, я понимаю, что вы мне откажете...       — Да, а если откажу и во втором?       — Я буду вынужден поговорить с Ильёй и привести аргументы против вашего нахождения вблизи него.       — Какое гадское стукачество.       — Ну это ваше личное отношение к этой ситуации, не стоит обобщать. Но, объясните, разве вы сами не замечаете, что ваши, как бы это правильнее сказать... Ваши коллеги по работе с чёрной магией несут вред? Не только вам, но и окружающим.              Теперь началось самое интересное. Всё, что было сказано ранее, Влад и так предполагал услышать, прокручивая в голове разные сценарии диалога. Но всякий раз останавливался именно на этом тезисе против него: Влад и его черти вредят Илье. Какой контраргумент привести, чтобы самому себе не солгать? В особенности учитывая, что именно по этой самой причине Влад сам принял решение съехать. А на встречу эту шел по большей части из интереса к поведению оппонента.       Только ли из интереса? Возможно, Влад хотел найти подсказку в чужих словах. Лазейку. Может, Константин подкинул бы другой ответ...       Но, увы.       — Илье ничего не грозит. Я же работаю с другими людьми, зачем мне пилить ветку, на которой сижу?       — Вам? Незачем, конечно. Но, разве, демонам не безразлично? И так ли вы уверены в том, что Илья в безопасности? У меня, например, совсем другая информация. Мне известно, что его мучают кошмары, что в доме беснуется нечистая сила, опрокидывает вещи, молитвенный уголок в частности. Что к Илье вернулись дурные привычки, от которых он усилием воли отказался с десяток лет назад, такие как курение и употребление алкоголя. Что он чувствует беспокойство, находясь дома, даже после освящения. Не просто беспокойство, а сильную тревогу, перерастающую временами в панические атаки. Ему кажется, что дома кто-то есть и ему постоянно страшно. Поэтому Илья просит меня зайти в гости и сделать с этим что-то. Просит помочь, насколько это возможно.В том числе переживает, что под ударом окажетесь вы.       Влад слушает молча, ни коим образом не выдавая, что каждое слово Константина режет его внутренности. В конце сокрушительной речи ему нечего сказать в ответ. Остается лишь опустить взгляд.       «Я виноват. Это из-за меня.»       — Я не буду винить конкретно вас, потому что под влиянием Дьявола ходит большинство людей. Это его работа, а вы и Илья лишь его очередные жертвы. Но, Владислав, вы должны понимать, что делать с этим что-то нужно. Я уже предложил решение, выбор за вами.       А выбора, по сути, сам Влад себе не оставляет. Больше ни капли сомнений.       — Если вам станет легче, я уже нашел новую квартиру и уеду сразу после Нового года.       — Думаю, легче мне не станет. Даже когда у меня получится отвадить одного из вас от злого духа. Второй, то есть вы, Владислав, будете всё так же в заложниках у него, и вряд ли я смогу вам помочь, если только всё не сложится плачевно настолько, что вы сами обратитесь ко мне или к другому человеку, способному помочь.       — Обо мне не переживайте. За меня никакая Нина Алексеевна вас не просила, поэтому и зона ответственности ваша на этом заканчивается. Если на этом всё, то я, пожалуй, пойду.       — Не смогу, — грустно улыбаясь, резюмирует Константин, и протягивает ладонь для прощания.       Влад понимает, что эти жестом священник хочет подчеркнуть, что никакой настоящей вражды между ними нет. И, почему-то, теперь парень верит в это. Несмотря на их диаметрально противоположные идейные взгляды, у церковного настоятеля и чернокнижника одна цель — защитить Илью. Следовательно, нет смысла вредить друг другу.       Череватый пожимает руку.       — Всего доброго и, надеюсь, до свидания, — говорит Константин.       — Не надейтесь.

***

      Вечером Влад закрывается в своей комнате по-настоящему. Выключает свет и до самой ночи занимает себя чем угодно, лишь бы не думать. Вообще ни о чем личном. Ни о разговоре, ни о том, как он будет дальше общаться с Ильей, ни о работе, ни о чертях. Ни о чем.       Не получается, но он старается. Всё же уже решено, о чем тут еще рассуждать? Квартиру он нашел, с Леной обсудил, завтра поедет смотреть. Остаётся около двух недель потерпеть, и всё вернется на круги своя. За неделю до переезда устроит что-то вроде рекламной кампании на своих аккаунтах, чтобы привлечь клиентов и возобновить прежний режим работы.       Пока денег еще хватит, чтобы пожить без забот. Например, досмотреть уже «Сверхъестественное», или погулять по Москве, ведь кроме Нескучного сада здесь еще полно разных интересных мест, где можно почувствовать себя человеком.       Завтра они с Ильёй пойдут за костюмом, Влад планирует прикупить себе еще и ботинки нормальные, чтоб не стыдно было, ремень новый, и каких-нибудь повседневных вещей набрать. Наверняка зайдут перекусить куда-то. Потом без Ильи надо будет сходить присмотреть подарок. Не будет же Влад без подарка в Новый год, некрасиво. Только дарить что пока не придумал.       Хотя есть идея подогнать Илье учебник по ПДД, с его-то стилем вождения. Они же на машине Ларионова поедут? Наверняка опять форсаж устроит. Видимо, разумнее, ему уже сразу страховку оплатить. Но, конечно, это всё шутки, и стоит серьезнее подумать о подарке, о том, что действительно порадовало бы Илью.       А думать об Илье не хочется. Он и так вот-вот придет с работы. И в этот раз Влад не поведется на его обаяние и болтовню. Надо просто сделать вид, что Влад очень-очень занят и не слышит. Чтобы даже без приветов.       Жаль, парень поужинать не успел, придется, всё-таки, выйти наружу и встретится с Ларионовым. Главное, быть максимально невовлеченным. Не морить же себя голодом эти недели!       «Морить», — думает Влад, когда ужинать приходится за столом с соседом. Сначала парень вышел в наушниках и с включенным сериалом на телефоне, делая вид, что сильно погружен в просмотр. Но через минут пятнадцать наушники пришлось отложить.       «Что смотришь? О, я слышал о нём. Интересный? Много там сезонов? Вау, а когда конец? Надо будет посмотреть. А у тебя сегодня выходной? Понял, а завтра? Ты же помнишь, у нас завтра по планам покупки. Надеюсь, ты отпросился. Хорошо, давай тогда в четыре часа будем выезжать, нормально? Чтобы до пробок успеть. Я отпишусь пораньше. Тоже хочу завтра кое-что себе купить, и в дом ещё. Поедем в центр, опять буду тебе город показывать. Потом надо будет еще в Порядок зайти за нормальной полкой для обуви и в Ленту за продуктами, но ты если не хочешь, я тогда сам в другой день съезжу. Ой, я тебя отвлекаю, наверное...»       Когда Илья, всё-таки, понял, что отвлекает, его неутолимое желание поговорить не исчезло, конечно, но он постарался замолчать. Тогда уже Влад почувствовал себя неуютно, ведь не стоило вообще садится за стол, если собирался морозиться.       Теперь парень думает, как сгладить эту глупую ситуацию, чтобы Илья не ощущал себя навязчивым. Он же не виноват в заморочках Влада.       — Слушай, я не особо разбираюсь в костюмах. Ты же поможешь выбрать? Не хочу клоуном быть. Я и так колхозник, лучше рот не открывать. Нехай хоть в нормальном костюме.       — Ты не колхозник, Влад. И разговаривать с тобой интересно. У нас полно людей, которые хоть и говорят, вроде бы, правильно, но всякий бред, как будто в подростковом возрасте застряли. Тебе не стоит переживать. А костюм выбрать не проблема. Главное же, на ком он. А на тебе всё хорошо смотреться будет.       — Ой, да прям!       — Ты себя в зеркало видел? Наш костюмер-декоратор Сашка тебя бы из мастерской не выпустил.       — Почему? — искренне недоумевает Влад.       — Ну встретишься с ним и поймешь, — отвечает Ларионов, пытаясь не рассмеяться. — Кстати, вечеринка будет не сразу после концерта. Он закончится в пять, а вечеринка в десять, под куранты. Так что, у нас будет еще время погулять. Я уже кое-что запланировал, а ты ничего не планируй, договорились?       — Ладно... Надеюсь, это не каток опять.       — Нет, у тебя же должны остаться силы на вечер.       — Вот уж спасибо, уважил.       — А еще, должен предупредить. Я уеду почти сразу после Нового года к родственникам на неделю. Постарайся не приводить домой дурные компании.       — Ха-ха, — наигранно говорит Влад, демонстративно разводя руки, — а то у меня так много друзей, еще и дурных.       — Ну мало ли.       — А девочек водить можно? — в шутку кидает Череватый и видит, как лицо Ильи меняется.       Мужчина чуть злорадно отвечает:       — Нет, нельзя.       — Тю, а когда еще возможность такая выпадет? — Влад подначивает только из собственной вредности, ведь ему теперь уж точно не до общения с женщинами в том самом смысле, о котором идёт речь.       — Давай так, чтоб я не знал, — снисходительно отвечает Ларионов и таким образом обрезает диалог. — Всё, я у себя, если что.       Влад не до конца понимает, чем была вызвана такая реакция, но делает ставку на загруженность Ильи работой и его реальное желание пойти отдыхать. Не обиделся же он на шутку про девушек? Не хочет, наверное, чтобы квартиру его бабули оскверняли всякие одноразовые гостьи. Ну переживать на этот счет ему не стоит, потому что Влад уж точно не собирается перед Ларионовым заявится с девушкой. Вдруг еще будет возможность...       Нет, никаких «вдруг». Такой возможности у Влада нет и не было с самого начала. Даже если и представить, что Илье он тоже может быть привлекателен, и каким-то чудом они начинают отношения, ничего хорошего за этим не стоит. Потому что единственный вариант, при котором Илья бы согласился связаться с таким человеком, как Влад, является незнание о том, чем Череватый занимается. А строить что-то на лжи — заранее проигрышная идея.       Значит, пусть так. Пусть Илья думает, что Влад действительно может привести девушку и никак не заинтересован в самом Ларионове. Легче будет слиться. Влад просто скажет, что нашел себе кого-то, к кому съезжает.       Так даже лучше.       Только неприятно очень.