Пути Господни

      12:02 Сообщение от Чери:       «Ленка, мне вот даже просто интересно, как ты вообще себе это представляешь?))       Вы хуй знает где живете. Мне типа онлайн курсы проводить?)))»

      Нет, Влад совсем не горит желанием впутываться в эту историю. И задается вопросами чисто теоретическими. Он совершенно не представляет себя учителем старшеклассницы, которая наверняка плохо понимает по-русски. Но это даже мелочи, ведь основной камень преткновения — её набожность и ненависть к самому Владу. Еще пиздючкой Ира уже доставала Череватого, мешала всячески Лене общаться с ним, гадости говорила непонятные (что от родителей слышала — то и транслировала). Но сути дело не меняет. Сейчас, в подростковом возрасте, с ней, наверное, вообще не о чем разговаривать Владу. И не хочется ему совсем.       Еще Череватому хочется отомстить. Своим безучастием он отдает дань девушке, которая его вышвырнула из своей жизни легко и без сожалений. То, что Лена Певчая была в семье, из которой не могла вырасти другим человеком — не оправдывает её жестокости. Теперь пусть они там намучаются с младшей дочерью — новообращенной ведьмой. Нехуй было Влада травить.       Кроме этого, Череватый не хочет раздавать направо и налево свои ценнейшие знания. Через какие только муки ему не приходилось пробираться, чтобы добыть информацию. Он и страдал от постоянного страха, и калечился, и даже сидел в обезьяннике, видел самые отвратительные «товары» на запрещенный сайтах в теневом интернете, называл на себя немилость Силы после ошибок в ритуалах. Но смог стать тем, кем является. Со всем справился и научился. И раз он смог, значит, и она справится, если захочет. Но больше чернокнижнику хочется, чтобы не справилась.       С другой же стороны, Влад прекрасно знает, что по шее получит, если не сделает этого, если не займется наставничеством Иры. Ибо Сила приказ выписала, и его так или иначе надо выполнить. Только теперь парень собирается из этой задачки вынести максимум плюсов. Если бесы пойдут на сделку, он переступит через свои нехотелки и научит маленькую говнючку всему, что надо и не надо. Но только за ответные плюшки, в числе которых неприкосновенность Ларионова и финансовое благополучие (тут уже как сами решат — пусть делают). Пусть заказы подкидывают, актив в соцсетях накручивают, удачу на плечи сыплют, наследство внезапно умершего дальнего родственника переводят на Влада — ему поебать, лишь бы много и без подводных камней.       12:04 Сообщение от Лена Певчая:       «Я не знаю, честно говоря. Хотя бы просто поговори с ней на вашем языке… Объясни, что с ней всё нормально, что она не сумасшедшая. А там как пойдет…»

12:05 Чери: «Подожди, а как же твое: Влад, сходи проверь голову? Вы Ирке проверяли?))»

12:05 Лена Певчая: «Нет, мы никому не говорили. Ты сам знаешь, как родители к этому относятся.»

12:07 Чери: «Да уж, знаю. Жаль, шо Станислав Игоревич не успел узнать, что одна его дочурка тоже дьявольское отродье»

      «Неа, Владик. Дедок в курсе и в горбу аж вертится от злости», — подсказывают бесы, и Череватому одновременно весело от этого на душе, но и неприятно, что черти на связь выходят так, будто всё нормально. Ни во что его не ставят, как и его требования.       Влада в моменте это настолько злит, что он без лишних размышлений решает с этого момента начать «помощникам» бойкот. Чернокнижник планировал сегодня чудесить в рамках работы, потом почитать что-нибудь о техниках саморекламы и продвижения. Но откладывает всё до лучших времен, собираясь в поход про запасы. Затариваться заготовками не имеет смысла, так как почти всего расходники должны быть заговорены и подобраны под конкретного клиента и конкретный запрос. Но и лишними материалы всё равно не бывают. И, в первую очередь, Влад хочет сделать свою принципиальную позицию наглядной для чертовщины.       «Пускай посидят на диете. Перебесятся и пойдут на контакт»       Да, Череватый тоже окажется в убытке, да, может даже выхватить потом от «начальства». Но ведь не сказать, что сейчас он сильно в плюсе от их баловства.       Тянутся дни. Бесятина подозрительно молчит. Илья, к слову, тоже (Влад делает вывод, что сосед так решил начать свой обет невмешательства). Они пересекаются с Ильей в коридоре иногда, на кухне, и пару раз натыкались на закрытую друг другом дверь в туалет.       Череватый даже несколько втягивается в процессы обычной жизни, где он занят по большей части рутинной работой, бытовыми вопросами и праздным бездельем. Он, вдохновленный некой свободой, лепит за это время много-много безделушек по типу амулетов на привлечение удачи или для защиты. Создает целый раздел в своём сообществе с новыми товарами, которые разлетаются, как горячие пирожки на вокзале. Потом радует себя антикварными вещичками, которые могут пригодиться и в практике, и в дизайне комнаты. Среди раритетных сокровищ появляется изумительный (по мнению Влада) деревянный сундук, в котором отлично смотрятся самодельные свечи на все случаи жизни. На четвертый день просыпается его часть души, отвечающая за любовь к прекрасному, и Влад, наконец, обновляет гардероб, а вечером чистит память телефона и соцсети от мусора.       Между делом, скупая в маленьких магазинчиках красивые, но, по большей части, бестолковые безделушки, Влад собирает тут и там элементы для одного необычного оберега. Не для продажи. Чернокнижник уповает на то, что черти тоже взяли себе мини-отпуск, и не обратят внимания на то, как он старательно нанизывает маленькие бусины из дерева и камней, подобранных специально к характеристикам будущего владельца, на красную, плотно сплетеную нить с заговоренными узелками. Пусть Влад и не особо верит в силу подобных амулетов, но конкретно это скромное ожерелье будет работать. Сделанное почти полностью его руками, со вложенными силой мысли и энергией души сильного мага — завибрирует любая безделушка. Влад даже путешествовал с этим амулетом по разным кладбищам и храмам, чтобы напитать энергией. Испытывал его водой, огнем, кровью, солнцем и луной — всё время с одним только желанием защитить. И Влад уверенно гордится этой вещью, как уже давно не гордился выполненной задачей.       Теперь ожерелье покоится в небольшом плетеном мешочке, в кожаном саквояже — самом надёжном месте города, и ждет передачи владельцу. Но, как бы Влад не хвалил себя, что-то на подкорке его грызет. Он осознает, что это сомнение, но заталкивает его поглубже. Потому что важна вера. Хоть ветку сухую с обочины подари — главное, чтобы люди верили, что она поможет во всем. Но обычно бесы сами ему составляют рецепты и инструкции к ритуалам, даже руками его правят во время процесса. А в этот раз Влад целиком и полностью работал сам, импровизировал, сочетал разные методы. Не амулет, а солянка. И, возможно, не вкусная. От того и страшно отдавать её на дегустацию.       Пятый день. Череватый просыпается довольно поздно от кошмара и частого сердцебиения. Сам сон вспомнить не может. В пустой квартире, которая сегодня, почему-то, слишком жаркая и душная, Влада охватывает апатия и перманентная тревога. Как паучье чутьё работает, но на что оно реагирует — парень не понимает. Воздух вокруг его будто бы звенит от напряжения, как если бы Влад вышел в открытое поле с железным посохом во время страшной грозы. Взведенный, он не может сосредоточится ни на одном занятии, даже на самом пустяковом — и фильм смотреть не хочется, и домашние заботы все не заботят, идти гулять куда-то лень, и работать он себе запретил.       Быстрее, чем ожидалось, к парню, который привык быть в постоянном движении, стучится скука. Влад начинает себя накручивать, ровно как накручивает круги по квартире, бесцельно шатаясь от одного угла к другому, от кровати к холодильнику, и обратно. Голова гудит, батареи шпарят так, что, случайно прикоснувшись к ним коленкой, парень обжигается. Окна открыть для проветривания не выходит — оттуда валит снег комьями, и на третьей кружке чая Влад уже сам себя корит за то, что начал весь этот бунт. Руки сами тянутся к телефону — к источнику контента, но, не найдя ни одного увлекающего ролика, Влад уже хочет пойти на улицу, охладиться и развеяться немного. Останавливает уведомление. 16:23 Сообщение от Лена Певчая: «Слушай, расскажи вообще у тебя там жизнь сложилась? Я видела у тебя в инсте, что ты в Москву переехал. Как тебе?»       Череватый набирает ответное смс с гадкими речевыми оборотами. Но отправить не успевает, так как из прихожей доносится шум открывающейся входной двери. Влад, ведомый непривычным ему чувством светлой радости, сломя голову едва ли не бежит на встречу Илье, попутно захватив с собой подарок. Лишь на секунду задумывается: «Шо я, блять, делаю?», но видит Ларионова, и как-то мысль сама улетучивается. Он не вспомнит ее даже завтра.       Парень страшно одичал за последнюю неделю и жаждет общения. Но его запал быстро гаснет, наткнувшись на холодную стену. Илья не улыбается так, как — Влад помнит — тот умеет. Не так, как всегда улыбался ему. Резко у Череватого в груди обрывается какая-то ниточка, он чувствует смущение. Ругает себя мысленно: «Наверное, это было лишним».       Илья жмет руку, выдает формальное:       — Как дела? — но, погруженный в свои мысли, не дослушивает. Быстро и тихо, обессиленным голосом говорит: — Извини, тяжелый день был. Я устал. Пойду к себе.       И уходит. На плечи Влада разом обрушивается очень-очень тяжелая, невидимая ноша. Первым делом парень винит себя за зря проявленные эмоции. Он злится на себя за ощущения стыда, которое обливается по шее, ушам и щекам алым жаром. Затем злится на Илью за непроявленный энтузиазм, к которому Влад успел привыкнуть.       «Это он меня так наказывает за то, как я себя вел?!»       Уже в конце Череватого посещает мимоходом мысль о том, что, может, причина не в нём вовсе. Он не же пуп земли, чтоб вокруг него чужой мир вертелся. Возможно, у Ларионова что-то произошло? И, сморгнув с глаз пелену, он собирается духом. Илья ни разу от него не морозился. И Влад не станет.       Сделав шаг в сторону комнаты соседа, он не успевает постучаться в чужую дверь       Та открывается изнутри беспокойными толчками. Илья, глядя куда-то вдаль помещения, обращается к Владу:       — Т-ты не… ты не заходил? Влад, ты не заходил ко мне? В комнату? Не.. Не заходил?       При виде напуганного Ларионова все эмоции Череватого отходят на второй план, уступая место легкой панике.       — Нет, я к тебе не захожу. Что случилось? Что там? — и, не дожидаясь ответа, силится протиснуться в комнату, дабы увидеть своими глазами причину такой реакции. Но Илья останавливает его, выпихивая обратно в коридор, и сразу закрывает за спиной дверь. Стоит, прижатый к ней и буравит квадратными глазами пол.       Влад переспрашивает, но мужчина не реагирует. Лишь заглядывает снова в комнату и быстро закрывает дверь снова. Бросает на соседа нечитаемый взгляд и отмахивается фразой:       — Ничего. Просто полка обвалилась. Видимо, от старости рассохлась, — при этом, улыбаясь нервно. И Влад ясно понимает, что Илья убеждает не его, а самого себя.       Мужчина, зарывается ладонью в волосы и бредёт в ванную. Влад, во что бы то ни стало, решает для себя нагнать и успокоить Илью:       — Ты шо так перепугался? Подумаешь, полка. То ж не страшно. Давай прикручу! Ты ж устал говорил, — тараторит, охватывая чужую руку, чтобы привлечь внимание. А кожа холодная совсем. И мужчина, хоть и останавливается, но, скорее, машинально. Сознание его всё еще в той комнате, где обвалилась полка, и глаза от того стеклянные.       Череватый решает, что сейчас самый удобный момент, чтобы вручить подарок, над которым от так кропел. Это отвлечет Илью от дурных мыслей и защитит даже от дурацких полок.       — Хочешь я тебя порадую чуток? У меня есть кое-что для тебя, — парень вкладывает мешочек прямо в чужую ладонь.       Илья удерживает презент и, наконец, приходит в себя. Искренне удивляясь уточняет:       — Мне?       Влад часто кивает, как китайский болванчик, с натянутой улыбкой. Поясняет:       — Я заметил, что ты такое любишь носить. И вот… Ну, короче… Листал там… один магазин. Увидел — подумал, тебе… ну, понравится. Наверное. И…кхем. Купил. В общем. Вот.       Илья внимает нескладной речи, пока Влад сам с себя испытывает испанский стыд.       — Ла-адно… А что там?       — Ну… Посмотри, — неуверенно бормочет парень, ожидая, когда Илья раскроет упаковку, и уже представляет, как мужчина отказывается принимать подарок. — Ты… это. Если не нравится, можешь не носить. Просто… там… ну… Как брелок можно нацепить куда-нибудь.       Но Илья, выудив украшение, разом меняется в лице и шепчет восторженное «Ох… Вау…», на что Влад нервно выдыхает с облегчением. Но всё еще держит в уме недоверчивую идею, что Илья мог сымитировать радость, чтобы не обидеть соседа.       — Это… ну… на шею.       — Бусы, я понял, — подсказывает Ларионов, улыбаясь. — Мне нравится… А что-       — Это древесина вяза, аквамарин и сердолик. Я почитал потом. Знаешь, оказалось, они все очень подходят твоему имени. И даже еще знаку зодиака. В общем, как оберег можно считать. И просто… ну… красиво. Да.       — Красиво… — вторит Илья, разглядывая каждую бусинку. Затем поднимает искрящиеся глаза на Влада и, закусывая губы, чтобы сдержать улыбку, говорит: — Спасибо большое.       У Череватого от такого вида Ильи становится тепло на душе, и вся тревога разом исчезает из тела и мыслей. Парня мгновенно окатывает такой легкостью и расслаблением, что даже стоять на ногах становится сложно. Тем временем Ларионов, перестав глупо улыбаться, просит:       — Поможешь надеть?       И дальше происходит театр абсурда с Владом-идиотом в главной роли. Неловкими движениями парень кружит вокруг Ильи, пытаясь ухватиться грубыми пальцами за маленькую застежку, которая совсем не поддается. На четвертой попытке начинает злиться и ругаться. Илья мягко берется за чужие руки, направляя, от чего Влад начинает волноваться сильнее. Мысленно он корит себя за то, что сделал такое короткое украшение и оказался в этой глупой ситуации. Но, в конце концов, совместными усилиями, помогая друг другу, они застегивают бусы. Мужчина идет в ванную к большому зеркалу, и, довольный, снова благодарит Влада, повторяя: «Красиво!». Череватый отмахивается, смущенный, и, чтобы прекратить всё это неудобство, зовет на кухню «похавать».       Уже за столом парень замечает, что, хоть Илья теперь явно повеселел, но во всех его движениях прослеживается усталость. С одной стороны, Влад рад, что мужчина не соврал, просто чтобы избежать общения с ним. С другой стороны, парень искренне тревожится за него:       — Так а шо случилось? Чего устал?       И Илью как прорывает:       — Та они заебали, Влад! У них у всех там новый год, елки, подарки и песня из рекламы кока-колы. Каждый отпрашивается то на час, то на день. Никто не хочет собраться, нормально отрепетировать, подготовится! Послезавтра новый концерт, а они не готовы. Я вот смотрю на них — а они все не-го-то-вы! Я лично не хочу позориться, но и сделать ничего не могу. Сил не хватает уже просто! И нервов!       Влад усаживается напротив, и, пока мужчина сокрушается на коллег, потихоньку стягивает с чужой тарелки свежие овощи.       — Так забей хуй, Илюх. Если другим это не надо, зачем надо тебе?       — Это командная работа, понимаешь? Если результат будет плохим, то всех под одну гребенку раскритикуют. И не будут разбираться. Я не хочу быть в числе позорников.       — Ты просто берешь на себя слишком много. Расслабься, ну? Ты, в конце концов, там не главный… главный… кто там у вас главный?       — Режиссер. Да, не главный. Но все привыкли уже меня так воспринимать, как промежуточное звено между начальством и всеми этими оболтусами. И вычитают именно меня.       — Так если ты не можешь найти управу на них, пожалуйся старшим.       — Старшим тоже по боку.       — Ну а шож тогда тебе не по боку? — Влад усмехается, протягивая свою вилку, чтобы украсть еще один огурец.       — Потому что такими темпами всё скоро развалится. У нас и так, откровенно говоря, спадает востребованность. Не хочу, чтоб всё рухнуло. Я вложил слишком много души в это место и этот коллектив.       — Тогда стань главным и держи управление в своих руках. В чем вопрос?       — Влад, ну хватит! Иди себе нарежь, — возмущается Илья, притягивая тарелку к себе ближе.       — Во, гляди. Командовать уже можешь!       — Это так просто лишь на словах. К тому же, у меня нет образования. И вообще толком ничего не могу, не умею.       — Ой, шо ты разнылся? Всё ты можешь, просто ссышь. Или не так сильно хочешь.       — А зачем мне еще гора лишней ответственности?       — За тем, что ты хочешь всё изменить, навести порядок. А это можно сделать только с большей властью.       — Ты когда в философы успел податься?       — Я вообще умный парень. Ты много обо мне не знаешь.       — Надо тебя почаще в одиночестве оставлять. Молчал-молчал и выдаешь тут мне.       — Отож. Было время подумать, аж голова гудеть начала. Может, выйдем в город, а? Покажешь мне Москву, проветримся. Потому что, мне кажется, ты просто загнался от зависти, что у всех новый год, а у тебя нет.       Илья смотрит на Влада задумчиво, ковыряется вилкой в тарелке рассеяно. Позже кивает, соглашаясь:       — Ладно. Может, ты и прав. Только завтра, окей?       — Отлично!       Влад желает приятного аппетита и силится уйти к себе в комнату, чтобы избежать неловких пауз, когда разговор исчерпывается логическим образом. Но Илья вдруг хватает его за руку со словами:       — Постой. Я хочу, чтобы ты остался сейчас.       И Влад садится обратно, чтоб провести остаток ужина в беседе с Ильей.

***

      Пока Ларионов в душе, Влад предлагает помочь навести порядок с упавшей полкой. По правде говоря, ему просто интересно знать, что на самом деле случилось в чужой комнате. И, заходя внутрь, почему-то парень предполагает, что увидит на полу разбросанные иконы. Не могли бесы сидеть спокойно всё это время.       Влад оказывается прав, что означает ответный протест. И, если чернокнижник продолжит игнорировать Силу, обернет на себя её гнев. Страшнее даже то, что обидят его не напрямую, а через соседа (чего он и боялся). Но это нужно знать наверняка. Вдруг получится додавить? Вдруг не станут вредить слишком сильно? Если Влад сдастся так быстро, то до конца дней его будут считать ничтожеством. Раз уж начал войну, нельзя останавливаться на одном бою.       Размышления прерывает Илья, шлепающий босыми и мокрыми ступнями по полу. Череватый, стоит на хрустящей, старой табуретке, придерживая руками полку на весу. Он оборачивается и видит совсем мокрого мужчину с одним только повязанным на бедрах полотенцем. Красивого, хорошо слаженного мужчину. Влад сам не замечает, как теряет равновесие и выпускает из рук и полку, и инструменты. Илья тем временем тщательно ищет что-то у себя под ногами, но сразу отзывается на падение соседа и подхватывает на лету предметы.       Влад, конечно, старается вернуться в исходное положение, но маячащий рядом полуголый Илья (с уже сползающим полотенцем) приковывает всё внимание к себе. Череватый никогда раньше не оценивал его с точки зрения привлекательности, никогда не смотрел на него с таким восторгом. И совершенно не понимает, откуда эти мысли вообще берутся в голове сейчас.       — Влад, ты не видел бусы? Которые ты подарил. Я их снял перед ванной, а теперь найти нигде не могу.       Череватый не слышит вопрос. Ему совсем сейчас не до разговоров. Он находится в нескольких сантиметрах от внезапно привлекательного человека и молча пытается понять, что с ним происходит. Ведь во все разы раньше так он смотрел лишь на девушек, с которыми хотел встречаться. Никогда на парней. Но вот он — Илья Ларионов, придерживающий полку, сгорбившийся в попытках найти утерянную вещь — просто стоит рядом и не подозревает, что Влад рассматривает каждую косточку и перекатывающуюся мышцу на его спине, шее, руках. И взгляд его совсем не вяжется с шумом в голове — пока мысли горят красным: «Warning!», глаза неотрывно изучают чужое тело вполне спокойно, словно именно туда они всегда и должны были смотреть. Словно это нормально.       — Влад? Не видел? — Илья оборачивается резко, а Влад предательски медленно реагирует. И по выражению лица Ларионова парень понимает, что его поймали. Илья будто и сам пытается вспомнить, что сейчас хотел сказать, ища ответ в глазах напротив.       — Не видел. Посмотри по углам, може закатились куда? — отвечает Череватый слишком обыденно, вроде и не произошло сейчас ничего экстраординарного.       — Блин… Ну что ж такое. Не день, а пиздец какой-то, — театрально раздосадовано говорит мужчина, выдавая свою плохую игру частыми переглядками, словно пытается поймать Влада теперь с поличным. Но Череватый не позволяет себе вернуться к наглому рассматриванию обнаженного Ильи. Ведь он сегодня и так не уснет, прикидывая, почему вообще у него появилась такая нестандартная реакция. Но то и дело посматривает мельком на соседа, уже на лицо, чтобы попытаться вычитать, что он там думает.       — Надо домового попросить отдать, — озвучивает идею Влад, стараясь отвлечь их обоих от ненужных размышлений. — У тебя есть платок? Повяжи на стул с четырьмя ножками, а завтра найдется.       — Ты в домовых веришь?       — А ты нет? Может, тебе потому кошмары и снятся, полки, вот, падают. Ты тут новый хозяин, который не задобрил духа этого дома. И он тебя бесит поэтому.       — Влад, я слышал, что домовые — это, по сути, черти, нечисть. А мы дом освятили. Здесь теперь должен быть другой дух, а, если точнее, ангел-хранитель. Поэтому никаких чертей не должно быть.       — Мне сдаеться, шо одно другому не мешает, — пожимает плечами Влад, будучи уверенным на все сто, что прав.       — А мне кажется, что надо верить, что тебя защитят, тогда и у того, в кого верят, будет желание защищать.       — Ну и хуй с ним, пусть так. Если не найдешь, я тебе новое куплю. Пустяки, — парень привычным жестом отмахивается, спускаясь с табуретки. Хотя понимает, что хуй он такое повторит уже. Эксклюзивный оберег был.       — Я хочу именно это. Оно ценнее, — отрезает Илья, подтверждая мысли Влада.       — Значить, как наскучит подгонов от светлых сил ждать, платок повяжи, — смеется Череватый, подмигивая. — Ладно, полка готова. Иконки сам расставишь, ладно? Шоб по чесноку было. Я пошел.       — Стой, Влад. Можешь глянуть, у меня на спине родинка. Мне кажется, я цепанул мочалкой.       Илья будто нарочно его пытает. Череватый закусывает губы нервно, понимая, что сбежать не получится. Подходит ближе к уже обернувшемуся спиной мужчине. На его спине действительно россыпь родинок, симпатично контрастирующих со светлой кожей. Ларионов пытается указать, какая именно его тревожит, но там, меж лопаток, как раз несколько родинок совсем рядом друг с другом. Влад аккуратно, почти невесомо касается одной из них, но не угадывает. Тогда Илья своими пальцами цепляется за чужие, чтобы подсказать. А у Череватого дыхание перехватывает. На секунду он совершенно забывает, зачем вообще здесь находится.       Парень кончиками пальцев оглаживает неровности теплой, нежной кожи, как завороженный. Неосознанно приближается лицом, чтобы рассмотреть внимательнее. Оказывается совсем близко. В его ноздри бьет терпкий аромат геля для душа, смешанный с естественным запахом кожи, и Влад вдыхает глубже. Выдыхает судорожно и видит, как следом по чужому телу бегут мурашки. Илья рефлекторно ведет плечами, отзываясь на коснувшееся его спины, горячее дыхание. Влад уже сделал шаг вперед, не отдавая себе в этом отчет. И давно не смотрит на родинки, увлеченный изгибами теней и света на оголенном теле. А в голове его ни единой мысли.       — Всё нормально? — интересуется Илья, почти шёпотом разрывая момент и выводя Влада из транса. Парень тут же отступает, одергивая руку.       Наскоро пробежавшись взглядом по указанному месту, чтобы убедится в отсутствии ран, отвечает охрипшим голосом:       — Да, всё в порядке, —       Илья оборачивается медленно, задумчиво прощупывая родинку:       — Странно… Побаливает.       — Выглядит нормально, но ты проверься сходи. Мало ли что. У меня так дед соседский умер.       — Умеешь ты поддержать, спасибо.       Влад разводит руками, мол: «Как есть», и уходит попрощавшись. Илья последний раз останавливает его у двери словами благодарности за помощь и пожеланием спокойной ночи.       Череватый прикрывает за собой дверь, ясно понимая, что ночь спокойной быть не может сегодня.