Пути Господни

      Влад приезжает из глубинки Луганской области с двумя чемоданчиками: тревожным и рабочим.       В первом собраны документы, минимальные пожитки, денежные запасы и парочка памятных мелочей — это всё, что он успевает собрать с собой из родного дома во время эвакуации под массированными обстрелами. Он уложил бы больше необходимого для нормальной жизни, если бы уделил первой сумке больше внимания, чем второй. В большом, кожаном, красивом и дорогом саквояже самые по-настоящему ценные для Влада вещи — его ритуальные материалы, наработанные, добытые кровью и потом, некоторые даже украденные — они дороже одежды и техники, дороже всего.       Потому что Владислав Череватый — он же «Чери Бесогон» — молодой человек, который занимается чёрной магией, и отдает ей не только всё свободное время, но и всего себя. В самом прямом смысле, но об этом позже. На чернокнижье он старается построить настоящую карьеру, что ему и удавалось, пока ситуация в стране не стала критичной и всё не дошло до вынужденного беженства. Парень, в прочем, и так просидел там дольше большинства земляков. Совсем ему было не до переездов и бюрократического ада. Он спокойно развивался в любимом направлении, нарабатывал свою базу клиентов, расширял охваты. К нему уже ехали со всей окраины Украины за платными магическими услугами. Он, как говорится, ничем не брезговал: таро, астрология, руны, привороты и порчи, вуду, подсления и изгнания, подклады, медиумная работа, и пр., и пр. К нему даже в ученики набивались! Хорошо дело шло.       А теперь он стоит на незнакомом московском автовокзале, смотрит на сотни печальных лиц, проходящих мимо, пытается дождаться такси, и думает о том, что всё плохо. Всё реально плохо: плохо началось, плохо идёт, и, наверное, плохо кончится.       Почти двое суток в автобусе парень старался отвлечься от тревожных и злых мыслей о том, что творится в истории его Родины. Он если не спал, то читал книгу или слушал музыку. Но когда голова начинала болеть от непрекращающегося шума мотора, неудобного положения, наушников, ему приходилось выныривать в окружающую реальность, где, к сожалению, наперебой земляки обсуждали трагедию, из-за которой оказались здесь. Общая беда, общая тема для разговора.       Тогда, наслушавшись, он позволил себе проникнуться волнением. Это было зря. Руки как-то сами потянулись к «Типичному Луганску». Пролистав с сотню новых постов, мельком заметил упоминание родного села. На фотографиях и видео была его разбитая и горящая улица. Из-за шакального качества роликов разобрать было сложно что-либо. Файлы едва ли отличались от других подобных в этом канале. Но свой дом ты всегда узнаешь. Вот и Влад узнал, даже не смотря на то, что от дома остались одни руины, объятые пламенем.       Вот и всё. Дороги назад больше нет. Его и так чахлый хутор стёрли с лица Земли.       На следующей долгой остановке Череватый купил себе какие-то сомнительные пирожки на закуску к чекушке водки. Прикончил их за двадцать минут, отписался матери о новости, и ушел в пока пустой и тихий автобус. Уснул очень быстро. Последняя мысль, которую уловил: «Всё надо начинать сначала». Проснулся уже на конечной — в Москве.       Сейчас Влад едет в ближайший дешевый посуточный хостел, листает объявления о сдаче квартир. Ну и цены! Кто вообще эти люди, которые в здравом уме отдают по 120 тысяч в месяц за съем жилья?! Благо, у Влада есть хорошие накопления, не дураком жил, откладывал стабильно. Вот и пригодились.       Опа. Какой-то Илья Ларионов сдает комнату за копейки. Совковый вариант, конечно, но лучше, чем ничего. Сейчас вообще нельзя придираться, он же теперь буквально бомж.       Так, ага, вечером приезжает по адресу, воочию знакомится с хозяином — тот оказывается на вид приветливым. Осматривает квартиру — жить можно. Но что-то… фонит здесь неприятно. А, всё ясно. Молитвенный уголок.       «То что нужно…»       — Простите, а можно будет… — осторожно спрашивает чернокнижник, — как-то убрать вот это… счастье? — старается не ляпнуть лишнее. Со старта проваливается — хохочет сам с себя.       Хозяин квартиры снисходительно улыбается, пытаясь понять юмореску, которая проходит мимо него, и уточняет:       — Можно, конечно. А чего так категорично, если не секрет?       — Ой, знаете, — на ходу выдумает Влад, — меня малого в церковь потащили на Пасху, кашлять, задыхаться начал. Потом поняли, шо то на ладан аллергия была. А бабки ж вокруг орать начали, мол, одержимый бесом. Короче, боюсь теперь церковную всю атрибутику. Та и бабок тоже.       — Аллергия?.. Ничего себе, — Илья продолжает улыбаться, даже изображает глубокое удивление, — А, может, всё-таки, одержимы?       Череватый вполне серьезно начинает отвечать, как по учебнику, загибая пальцы:       — В адеквате полном, адекватно разговариваю, то где ж я одержимый?       Илья не снимает мягкую улыбку, пока глаза его внимательно и колко оценивают собеседника. И Влада эта улыбочка начинает подбешивать.       — А вы в Америке, случаем, не жили?       По лицу Ильи читается, что тот вообще не понял, к чему вопрос, но ему польстило такое предположение:       — Нет, а с чего такие выводы?       — Актер, может?       Тут Ларионов теряет дар речи, даже серьезнее становится в момент:       — Да… Как вы поняли?       — Не важно, — отмахивается Влад, усмехается, и идет рассматривать углы.       — Видели меня где-то? — цепляется Илья хвостиком.       — Та нет, — отрезает парень, ладонью проверяя, сквозят ли окна, — улыбка голливудская.       Илья затихает, задумывается, улыбается вдруг слишком широко — уже естественнее — прикусывает губу, пялясь в пол.       Влад же переключается на другую, основную тему разговора:       — Сказано, что сдается комната. Во второй кто живёт?       — Вашим соседом буду я.       Череватый вмиг напрягается. Жить в съемной квартире с ее хозяином… Максимально плохая идея. Хоть парню повезло не таскаться сильно по чужим домам, но от знакомых он наслышан о том, как бывает трудно ладить с арендодателями.       Не, херня какая-то. Иконы эти еще… Да и ремонт, в конце концов, не самый хороший. Придется еще поискать, видимо. Москва большая, резиновая, как говорится. Всем место найдется, и даже Владу с его кожаной сумкой.       А Илья смотрит так радушно, что отказывать ему становится неловко. Но Череватому, всё-таки, собственный комфорт дороже:       — Знаете… Я, наверное, еще поищу похожу. Спасибо, что показали. Если что, номерок ваш у меня есть, и у вас мой. Свяжемся.       — Я всё понимаю, конечно. Удачи в поиске.       Влад едет обратно в хостел и решает, что для первого дня он слишком устал. Еще и мороз этот ебучий выматывает все силы. Да и с дороги надо отдохнуть.       Уснул он быстро, проспал долго, без единого сновидения. Не выспался. Но деньги за номер капают, капают ему на мозги. Сидеть без дела нет времени.       На следующий день он объезжает еще четыре варианта, два из них оказываются с тараканами и какими-то быдловатыми, отмороженными хозяевами, а вторая половина — комнаты в коммунальных квартирах, где он повесится быстрее, чем разложит вещи. В этих вариантах отталкивает всё — от запаха и расположения на карте, до элементарной энергетики. Череватый, приехав вечером в номер с пакетом еды из фаст-фуда, ловит себя на мысли, что молитвенник и сомнительная улыбочка первого арендодателя не так уж и плохи теперь.       Перекусил, повтыкал на ютубе, искупался. Вот еще один тяжелый день улетел впустую. Укутался в плед, открыл Авито. Впервые за трое суток почувствовал, что согрелся. Уснул с телефоном в руках. Снились тараканы и облупленная плитка.       Новый день на удивление принес бодрость и поднятие духа. Влад решает, что может себе позволить о-о-очень маленькую однушку или студию — но целиком свою, без подселенцев. Ему и своих чертей хватает. Однако под вечер, обойдя еще кучку мест, парень быстро приходит к выводу, что: либо он живет в пустой картонной коробке без бытовых удобств, зато один, либо по соседству с кем-то, зато с холодильником, микроволновкой и прочими мелкими радостями жизни.       Ни первый, ни второй вариант его толком не устраивают. Влад будто стоит в тупике. Ей богу, как в Майнкрафте в режиме выживания. Палкой ему землянку себе, что ли, выкапывать? Что ж такое… 19:32 Сообщение от Илья на Выхино: «Владислав, добрый вечер. Вы ещё ищете жильё?»       Череватый косится на уведомление. Перед глазами мелькают воспоминания о теплой, довольно уютной и просторной комнате, с хоть и старым, но чистым и большим диваном, мягким ковром и… ну, что греха таить, с приятным хозяином. Всё познается в сравнении. Сейчас Владу улыбка мужчины уже не кажется надменной и натянутой (на ровне со всеми лицами, что он навидался за последние дни).

19:48 Сообщение от Владислав Луганск: «Здравствуйте, Илья. Да. А вы, я так понимаю, тоже еще ищете жильца?»

19:48 «Какой вы догадливый) Не передумали насчёт моего предложения?»       Влад сомневается. Нервно трёт по привычке подбородок, кусает губы. Сложно им будет ужиться.       Вдруг на телефоне отображается входящий видеозвонок. Парень удивляется настырности Ильи на Выхино, но сразу отвечает:       — Еще раз здравствуйте.       На экране творится что-то странное: камеру трясет нещадно, мужчина там, кажется, пытается пригладить волосы, и отвечает с опозданием, торопливо:       — Да-да, здравствуйте!       «Смешной», — думает Влад, а потом по щелчку пальцев решает согласиться и закончить на том с поисками. Заебался что-то уже, честно говоря. Но, ради бога, те иконы прям покоя не дают:       — Илья, а что, если нам с вами комнатами махнуться?       — А что, вам солнечная сторона не нравится?       Череватый ржет в себя:       — Типа того.       Дальше вперемешку с юмором обсудили детали и решили-таки поменяться комнатами. Выяснилось, что Илья планирует редко появляться в квартире из-за командировок, гастролей, суточного пребывания на репетициях. И это всё теперь более чем подходило Владу:       — Шо ж вы сразу не сказали! Я б и не ушел никуда.       — Да вы так быстро отказались, я подумал, что у вас варианты получше есть.       Договорились на завтра. Показалось, стена тупика, в которую упёрся Влад, рухнула к его ногам, открывая путь, озаренный солнцем.

***

      Квартира была чистой, Илья, наверное, не поскупился на клининг. Но у Влада аж зудело желание что-то перемыть для собственного спокойствия. Навести свой порядок, переставить мебель. Уже к ночи, когда Илья зашуршал в ванной, парень понял, что увлёкся облагораживанием своей территории. Зато теперь всё стояло прям по феншую. Ну не буквально, эту технику он не изучал, главное — его душа чувствовала полное удовлетворение от обновления.       Почти. Священные вибрации за стеной, звоном в ушах раздражают и его самого, и его демонов. Видимо, смена комнат не сподвигла хозяина квартиры снимать молитвенный уголок. Неужели он набожный? Надо будет присмотреться.       Сейчас, Илья уляжется, и после полуночи Влад займется своей чисткой энергетического фона. Если и жить с воцерковленными соседями, так надо сразу наладить границы их божественного влияния. Ему тут еще на хлеб и эту самую комнату зарабатывать. Не при Святом Христе же.       Парень смотрит на черный саквояж, который пока стоит в дальнем углу. Не спешит его разбирать. Хорошо, конечно, что Илья предоставил ему ключи от всех дверей — можно чувствовать себя в безопасности — но пока всё равно сыкотно расчехлять все секреты.       Стук в дверь. Ну вот, тут как тут. Чует, что ли?       — Да?       — Влад, в одном доме же жить будем. Может, на «ты»?       — Та с радостью.       — Если что нужно, не стесняйся, зови, пиши, звони. Я всегда по возможности на связи.       — Хорошо, спасибо.              Илья пробегается взглядом по комнате, не скрывая интереса. Улыбается одобрительно, кивает своим мыслям, и перед уходом говорит:       — Добро пожаловать, Влад.       Череватый вспоминает цитату из «Служебного романа»: «Что вы за человек? Я не могу вас раскусить».       Очевидно, что глаза Ильи видят куда больше, чем показывает его мимика и говорит его рот. Владу под колким взглядом неуютно. Новый сосед явно старается расположить к себе — не сказать, что получается.       Удивительно — Влад знает кучу людей, их ауру, истории, повадки. Но что бы буквально жить с человеком, с которым знаком меньше недели… Более того, по сути, Илья — единственный человек, с которым парень знается в этом огромном городе… Это что-то новое.       Что поделать. Жизнь покажет.

***

      Попрощались, спокойной ночи пожелали друг другу, а спать никто не лег.              Илье беспокойно и скучно. То жарко, то жёстко, одеяло кусачее, перина комками. 00:39. По ногам потянул сквозняк. Мужчина поднимается к комоду за носками. Потянуло сильнее — странно, окна закрыты, двери все тоже. Неужели где-то в старом доме образовалась щель? Прислушивается по стенам, не свистит ли откуда, а взамен улавливает неразборчивый шепот. Умиляется: его сосед имеет привычку бормотать во сне, как ребенок?       Тем временем вот, что на самом деле происходит по ту сторону кирпичной перегородки.       Влад спать и не собирался с самого начала. Он сидит на коленях перед битым зеркалом, слепленным из невесть чего и сотню раз залитым воском, жжет плотно скрученные свечи и производит ритуальную начитку. Совсем тихо, можно было бы даже и не вслух. Сила и так слышит. А что бы дымом от фитиля не несло, заранее поставил окно на проветривание. Что по полу дует сквозняк — ему по боку. Даже свечи почти не реагируют на ветер, едва вздрагивая огнём, которое и без того трещит, искриться, как живое.       Влад обращается к Силе, «выходит на ковёр» — как он сам любит говорить, чтобы демоны рассказали и показали ему всё, что можно об этом доме и его хозяевах. Но информация по большей части оказывается закрыта.       Бесы шепчут: «Илюшка — сукин сын — набожный. Все грехи ему наверху отпускают, а грешит только по мелочи. Он таких любит. В церковь редко ходит, а вот бабка его, старая Нинка, постоянно челом церковные полы отбивала. Но та просто зло своё отмолить до смерти хотела, страшного суда боялась. А этот только крест носит, да глубоко в душе верит. Фу, блять, фу! Что б им…»       Чернокнижник отключается от линии. Ему достаточно того, что услышал, а дальнейшие чертыхания теневых товарищей ему слушать уже не хочется.       Парень, не долго думая, выбирает схему, как обрубить местную «сигнализацию». Хоть освещенные печати на стенах ему и не мешают, но вкупе с намоленными иконами и одухотворенным Ильёй — напрягают, отвлекают, создают помехи. Здесь надо всего лишь обколоть лики святых заговоренными иглами по углам рам, помазать мертвой водой и отчитать печати. А потом мороку навести в комнате дурман-травами, чтобы бесам уютнее было. Всего-то осталось дождаться, когда Илья уедет в обещанную командировку или, по крайней мере, на работу. Часа три на то чернокнижнику хватит.

***

      Новым днем Влад взялся за дело. Сходил по магазинам, осмотрел район, ахуел в очередной раз от цен и местной суматохи. Оценил внешний вид горожан — понял, что его парадно-выходная одежда здесь сойдет только для домашних парадов. Купил еще новый свитер и джинсы. Радостный вернулся домой обставлять полки ванной и холодильника. Приготовил наспех завтрак — понял, что уже давно не ел нормальную еду.       За завтраком в том же числе решил не терять ни минуты. Ему очень нужны деньги, а точнее — источник заработка. Полез в рабочие чаты, опубликовал короткий влог с новостью о том, что теперь пребывает в Москве и пункт приемов клиентов изменился соответственно. Извинился перед некоторыми заказчиками за отсрочку работ, объяснил нынешнее положение в общих чертах и невозможность больше личных встреч по старому адресу. К удивлению, от большинства получил только слова сожаления и поддержки, а не гневные посылы куда подальше. Хотя, и парочка таких нашлось, куда ж без них.       На удачу остались клиенты, которых можно обработать дистанционно, подвернулись даже новые заказы на амулеты, на одну куклу вуду и несколько запросов на расклады. Череватый подвел расчеты и с радостью выяснил, что работой остался обеспечен еще минимум на три недели, пусть и большая часть желающих купить его услуги отсеялась. Многим не верилось, что экстрасенсорные способности работают на расстоянии, а возможности приехать за Чери Бесогоном в саму Москву, разумеется, не нашлось ни у кого из списка лугончан.       Влад не сильно расстроился. Во-первых, он и сам до конца не мог положиться на свои силы в контексте дистанционной работы со сложными заказами. Мало у него было опыта и браться за такие дела он пока натурально боялся. Но взамен появилась веская причина попробовать ввести рубрику на своих каналах, о которой он давно думал — бесплатные консультации в прямом эфире. Это и клиентов должно привлечь, и больше практики ему самому даст, и соцсети получат актив, который можно монетизировать впоследствии.       Было бы счастье, так несчастье помогло — не впервые в его жизни.       — Доброе утро!       Влад дергается от неожиданности и чуть не давится своим бутербродом. За последние четыре года жизни в одиночестве он сильно привык, что в доме признаки присутствия подаёт только чертовщина или беспокойные духи. До сих пор к их явлениям народу он не привык.       А тут Илья — лохматый и сонный, в мятых, перекошенных майке и шортах — улыбается опять.       — Доброе, — отвечает парень набитым ртом.       — Вкусно пахнет, — подмечает мужчина и косится любопытно на стол, — и выглядит тоже.       — Пасиб, — отмахивается Влад, искренне польщенный комплиментом его кулинарных способностей, потому что обычно готовить он не любит, а не любит — потому что не получается. — Ничё особенного, но у меня еще осталось, если хочешь. Будешь?       — Что ты, не надо, ешь сам на здоровье.       — Не, ну просто я все не съем, а постоит — невкусно уже будет. Давай-давай, я тебе сейчас еще партию сосисок поставлю на газ.       — Это сардельки… — исправляет Илья, зачем-то.       Влад осекается. Доброжелательный настрой сейчас же улетучивается.       «Я с ним тут делюсь, как Иисус завещал, а он на меня еще выебывается?!»       — Ну, их могу не ставить, если не нравится. Как хочешь.       — Та не, ты не понял. Их я как раз люблю. Больше, чем сосиски.       Влад бесится сильнее. Он терпеть не может подобные ситуации, когда происходит недопонимание, а собеседник еще и ведет себя так, будто умнее.       «Так ты, блять, разговаривать сначала научись!»       — Ладно, я тогда быстро в душ, — говорит Ларионов, скрываясь за дверьми ванной, давая соседу время успокоить свою пассивную агрессию.       «Иди-иди, давай, умник,» — думает Влад, а на деле только кивает.       За завтраком Илья много болтает, снова нахваливает омлет с томатами, мол сто лет не ел такой, только мама вкусно его готовила. Влад в конце-концов откладывает телефон вместе с попыткой сосредоточится на делах. Разговор плавно перетекает в житейские истории, Илья рассказывает о себе, о квартире — как она ему досталась.       На этом повороте в повествовании Влад из: «Свали ты уже на работу» переходит в: «А здесь поподробнее», и беседа обретает больше красок. Выясняется, что квартира Ларионову досталось в наследство от покойной ныне бабушки — той самой Нины, о которой Череватый узнал вчера от бесов. С налетом смущения Илья еще упоминает, что с бабушкой своей знаком не был, но быстро уходит от этой темы. Живет он здесь сам от силы два месяца, бо́льшую часть времени из которых украла работа, даже некогда было подремонтировать розетки, трубы, заменить старую мебель, и всё такое прочее. Сам Илья из Рубцовска, что в Алтайском крае, где живет вся его семья, кроме старшей сестры Марины, которая вышла замуж за казаха и уехала с ним в Астану.       — А чего решил сдавать комнату-то? — спрашивает Влад.       И правда, халявная квартира в пределах МКАДа, для холостяка с, должно быть, интересным кругом общения — подарок свыше, возможность приводить кого-то, семью построить в перспективе. А он мужика к себе случайного додумался подселить.       — Не боишься отдавать ключи и пускать жить к себе проходимцев? Я ж еще и с Донбасса, вдруг на голову отбитый?       — А что, мне стоит бояться, Влад?       Череватый обнажает в ухмылке клыки неосознанно, думает: «Ой, ты, Илюша, даже не представляешь, кого впустил», отвечает же:       — Нет, канешна. Я не такой, тебе повезло, — и смеется.       — Ну я к тебе теперь приглядываться буду, спасибо, что подсказал, — смеется Илья в ответ, и стреляет глазами. Не шутит.       — А то ты до этого не присматривался!       — А как же! Ты у меня, извините, первый такой жилец.       — Не, ну правильно. Вдруг ты сейчас в магазин, а я быстренько твои диваны раритетные на Авито выставлю, или сервиз, вон, хрустальный.       — Да, наживешься — не то слово.              Беседа затянулась и переместилась на кресла в бывшем зале — нынешнюю территорию Ильи.       — Бля, как светит, Господи, — завозмущался Влад, откровенно заебавшись жмурится и отодвигаться от палящего прямо в лоб солнца.       — Да, ужасно. Сам терпеть не могу много света. Надо будет блэк-аут занавески повесить, зашториться и гвоздями приколотить. Сегодня же пойду куплю. А ты меня тут жить заставил!       — Ля! А у тебя языка своего не было сказать, шо я обнаглел.       Илья взглянул вдруг на него как-то странно, нечитаемо, и ответил:       — Как такому милашке отказать.       Влад, гонимый не то смущением от внезапного комплимента, не то испанским стыдом, прячет глаза и улыбку за кружкой чая.       — Так! — Илья внезапно ударил по коленям и поднялся на ноги, — засиделись мы с тобой. Я же по магазинам собирался, а то, честно говоря, если бы не твой завтрак, пришлось бы доедать трёхдневную гречку.       — Ага, я видел, и овощи у тебя уже сдохли, кстати.       — Вот именно. Так что, я буду собираться, а ты пока подумай, что хочешь на ужин.       «Пива» — думает Влад с досадой — давно по-человечески не сидел за пенным с косичкой копченой.       — О, слушай, я тоже его давно не пил. Тогда так и рассчитаемся за утро, а то я тебя объел, получается.       Череватый смотрит на Илью, трет подбородок, и не понимает: это он сдуру вслух ляпнул или Ларионов мысли читает? А что, у него на практике всякое случалось.       — Та хватит тебе, шо мне, яиц двух жалко?       — Нет-нет. С меня ужин, — отрезает Илья, — только вернусь поздно. У меня вечером концерт в филармонии.       «Слава Богу,» — радуется мысленно Влад, отмеряя себе кучу времени на задуманную «чистку» квартиры от белосветовых защит.       — Ты какое пиво будешь?       Влад отвечает: «Светлое, фильтрованное», на что Илья говорит:       — Ладно. А мне, что-то, тёмного захотелось.       «Тёмного теперь в твоей жизни предостаточно будет», — думает Влад, планируя дорогу на ближайшее кладбище.