прячет за собою ночь.

Всегда в окружении двух «ангелов», всегда в их руках, за их спинами, в объятиях с ними. Их кудряшка. Просто никто не знает, что на самом деле это не он — их, а они — его. Ангелы, самые послушные и кроткие, стоит лишь ему захотеть. И каждый раз добиваются права его взять. И тоже так, как захочет и позволит Глеб. Он прогибается под двух мужиков. Они стоят на коленях перед ним, надеясь на продолжение. Он прогибается под два члена, как шлюха. Они, как послушные песики, вылизывают его всего, чтобы он позволил им трахнуть себя. И пусть об этом не узнает никто, кроме них троих, Глеб всем доволен. Тем, как они присваивают его себе на людях, лапают и почти лезут под одежду, а затем самозабвенно извиняются за каждый свой проступок. Иногда они — проступки — бывают серьезными. Юра как-то укусил его на видном месте, хотя Глеб предупредил о предстоящем мероприятии. Как итог — слушал через закрытые двери, как Серафим грубо нагибал на столе Глеба, что будто нарочно срывал голос на всю катушку, а потом ходил с довольной лыбой мимо Юры, дразня. — Что, Сима? Так хочешь, да? — дразнится Глеб, двигаясь по паху Серафима своей голой задницей. Тот молча кивает, с силой сжимает его бедра, но не препятствует движению. — Умница. Юра! Второй ангел тут же подхватывает его под бедра и разворачивает на сто восемьдесят, так, чтобы Глеб разместился к Серафиму спиной, а к нему самому, сидящему на ногах Симы, лицом. Теперь член Глеба терся при каждой движении о перевозбужденный член Серафима, заставляя того крепче сжимать уже задницу парня. — Ну, — нарочно сделал паузу Глеб, — можем начинать. Давай, — поднял он свое тело с Серафима и взгляд на Юру. Тот направил член Серафима в растянутое им же, покрасневшее от трех длинных и крупных пальцев отверстие, помогая Глебу насадиться. Тягуче и медленно, сначала едва на головку, потом полностью на нее и мучительно долго на весь ствол, до упора. И до сладкого стона от них обоих. Юра нетерпеливо облизнул пересохшие губы, поднимая взгляд с истекающего члена Глеба на его кудрявую макушку. — Пытаешься понять, чего хочешь больше? — проследил его взгляд Глеб, слегка двигая тазом на Серафиме, и судорожно выдохнул. — Моего горячего рта на твоем члене или своих пухлых губ на моем? Юра кивает, сглатывая. А Глеб в это время привстает и вновь насаживается до упора, своим стоном заглушает вздох наслаждения от Серафима. — И что надумал? — Юра молчит, глядя неотрывно. — Можешь говорить. — Как скажешь ты, — незамедлительно слышится ответ. — Пожалуйста. Глеб довольно улыбается, не переставая двигаться на крупном члене, а Юра тянется к нему, вплетается руками в волосы на затылке и целует жадно, сразу проникая языком в рот, глуша стоны. Языки танцуют, подражая пламенным танцам чертей в глазах, пока легкие не начинают гореть. Глеб отрывается и тут же перестраивается, наклоняясь к паху Юры, и тот тут же привстает, устраиваясь напротив сухих искусанных губ кудряшки. Послушно терпит, пока Глеб, медля, ласкает уретру, собирает влагу и обводит языком головку, и с наслаждением стонет, когда тонкие губы смыкаются вокруг ствола, а язык ласкает уздечку. Когда Глеб оказывается не в состоянии двигаться полностью сам, щелчок пальцев дает ангелам свободу — относительную, конечно — действий, и Серафим начинается толкаться в него резче и грубее, Юра кладет ладонь на макушку, насаживая глубже, второй заставляет Глеба прогнуться и изменить угол проникновения, дабы член попадал ему по простате, и поддерживает, чтобы он не упал. Серафим исследует его тело руками, то сжимая талию до боли, то шлепая звонко по заднице до красной кожи и всхлипов. Первым кончает тоже он, изливаясь внутрь горячей струей и оставляя точно новую порцию синяков на его бедрах. Затем за них же притягивает Глеба ближе к себе, из-за чего отрывает его от члена Юры, что недовольно рычит и одним резким движением вбивается в его рот обратно. Серафим обхватывает в меру возможности член Глеба и в десяток отрывистых, быстрых движений доводит его до оргазма прямо в тот момент, когда кудряш пропускает член Юры в горло и сжимает, заставляя излиться ему в глотку. Обессиленный Глеб падает лицом в кровать, спустя пару секунд чувствуя, как его обвивают в объятия с двух сторон. Его ангелы.